Глава 8.

Пока уселась верхом, пока мы спустились с горы… Это степняки слетели вниз, как ветер, чудом не сломав себе шеи. Зато почти в самом низу сбили с тропы мужика, ведущего в поводу своего нарга. И человек и животное рухнули на камни, сломав ноги. Когда проезжала мимо, бедняга стонал, а его скотина жалобно ревела. Рядом с ним уже суетились какие-то люди. Счастье, что на тропе больше никого не было, вот бы получилась куча-мала.

В табирском лагере царили шум и крики. Кочевники хватали оружие и спешно садились на тачпанов. Уже готовые к походу, ныряли под арку донжона.

Ну и какого х… хрена тут происходит! Я дала шпоры своему скакуну, и тот резво рванул вперёд. Миновала проход под башней. Ё-моё! Во дворе скопилось больше сотни табиров. Понукаемый мною, нарг, как ледокол "Ленин" через торосы, двинулся сквозь толпу. Как оказалось, путь ей преградили чуть больше двух десятков стражников, сгрудившихся вокруг сидевшего на тачпане Влэха. Если бы не стоявшие во дворе возы, этот хилый заслон точно бы смяли.

Тут слышалась отчаянная перебранка и громкая ругань. Облачённый в доспехи молодой табир наседал на драдмарца, который не желал уступать.

– Что здесь происходит?! – возвысила я голос.

Влэхрионар хотел было ответить, но молодой кочевник разродился потоком слов. Пришлось ткнуть его "кулаком" в спину, чтобы заткнулся. Едва не вылетев из седла, нахал прикусил язык и дико заозирался вокруг, ища злодея, что так его приложил. Ясное дело, недовольный взгляд "потерпевшего" тут же наткнулся на меня. Юноша прищурился, смерив взглядом мою фигуру, скривил губы и снова что-то вякнул.

Его слова показались до боли знакомыми. Э-э, да ты, щенок, браниться вздумал! Вон, даже, Влэх, поняв о чём речь, состроил зверскую физиономию. Ну держись, гадёныш!

Тапасёнок понять ничего не успел, как моя "рука" сдёрнула его с седла, швырнув на землю, под копыта тачпанов. Неугомонный баламут вскочил и тут же получил "ногой" в живот, а после того, как согнулся пополам, ещё и пинок в левое плечо. Так и остался валяться на снегу, скрючившись в три погибели, жадно ловя ртом воздух.

Его подельники не дураки, быстро смекнули, где виновник экзекуции. Кто-то закричал, в воздухе засверкали выдернутые из ножен сабли. Я выхватила кинжалы. Драться, так драться! Х… с ними, с союзниками!

– К бою! – прогремело за моей спиной. Гвардейцы ощетинились вриннами.

Видит бог, я этим наглым табирским рожам кровищ-щу бы пустила. К счастью, на помощь пришла Ора, что-то прокричав своим звонким голосом, отчего кочевники тут же подались назад.

Я ничего не поняла, разобрав только слово "ильчирайя". Потом выяснилось, что девчонка орала:

– Назад, тапасьи дети! Не видите, ильчирайя гневается! У неё сотни воинов, она вам всем головы поотрывает! Скорее мечи в ножны!

Когда степняки отпрянули, а более благоразумные оттеснили задир назад, вперёд выехал Барджикей, и склонив голову ниже рогов тачпана, что-то произнёс. Не-е, ну и где мои переводчицы, когда они так нужны?! Завертела головой. Нет никого! Ора по-нашему не разумеет. Влэх…

– Влэх, ты понял, что он сказал?

– Вроде бы спрашивает, какие будут приказания.

Воин по-прежнему сидел на скакуне, согнув спину, пауза затягивалась.

– Ба-ардж, – позвала я.

Не разгибая спины, старик поднял глаза. Я медленно махнула рукой в сторону арки под башней.

– Все в лагерь, – разогнувшись "перевёл" воин.

Табиры быстро развернули своих скакунов, Барджикей вслед за ними.

– Бардж! – окликнула его, указав на место справа от себя.

– Ора! – остановила тоже собравшуюся было слинять девушку.

Ну, что за фигня! Мне с ними что, жестами объясняться?!

О! Ну, слава Создателю! Вон она, Нима, машет рукой.

– Фу-ух, – тяжело выдохнула женщина, – еле добралась. Через двор не пробиться. Что тут у вас случилось?

– Поехали в замок, судить его будем, – кивнула я на пытавшегося приподняться бузотёра.

Мы опять расселись на полу в том же самом зале замка, что накануне… Тоша прискакала в последний момент, успев навестить детей, которых оставила Сафе. Теперь мне было кого расспросить о нихтарах и не только о них.

Я восседала в центре полукруга, задавая вопросы и слушая пояснения Тоши, а наш подсудимый, склонившись, стоял на коленях напротив. Сначала он попытался что-то вякнуть, но, получив тычок в спину древком вринна, сразу же заткнулся, ограничившись тем, что бросал исподлобья недобрые взгляды.

Впрочем, и царящую в комнате атмосферу вряд ли можно было назвать дружественной. Кожей чувствовалось повисшее в воздухе напряжение. Находившиеся в зале притихли, ожидая моего вердикта. Ороллмихон сидела бледная, ни жива, ни мертва. Барджикей благоразумно помалкивал. Нирт Илькарон, Влэхрионар и Хорх думали о чём-то своём, изредка перебрасываясь репликами, похоже, считая, что всё происходящее их не касается. Тоша и Нима были того же мнения, но совсем по другому поводу. Они не вмешивались не потому, что их не волновала судьба ойлонцев… как-никак сородичи… одной крови. Просто, раз я нирта Золотого леса… в их понимании никак не меньше джехи… то мне и решать. А как ханша повелит – так оно и будет. Точка!

– Что ж, Хальмаркар сын Адшурпалая, слушай мою волю, – Тошхарарман старательно переводила сказанное мною, – Ты, как и прочие воины твоего отряда, захваченные в крепости Западного перевала, должны будут заплатить за свою свободу по сорок серебряных монет. А сам ты, за попытку поднять бунт среди моих должников и самовольно увести их из лагеря, должен ещё сорок.

– За что?! – воскликнул юноша, – Я хотел освободить отца! Да и нет у меня таких денег!

– За то, что ты, Хал, пытаешься спорить – ещё двадцать. Итого – сто серебряных монет. Желаешь упорствовать дальше, или тебя, как нерадивого раба нужно сначала взгреть плёткой?

Молодой табир захлопал глазами, а я продолжала:

– Твоё счастье, Хал, что ты единственный сын своего отца, а то главой рода Ойлон давно бы стал твой младший брат. Даже твоя сестра Ора знает, когда нужно говорить, а когда молчать. А тебя за дерзость стоило бы превратить даже не в раба, а в щохка.

Парень побледнел, похоже, проникся, наконец, что с ним не шутят, открыл рот, чтобы что-то сказать, но, так и не произнеся ни слова, бухнулся лбом в пол. Уже хорошо, может, он и не безнадёжен.

– Слушай внимательно, Хальм! Ты, и весь род Ойлон объявляетесь моими нихтарами с обязательством уплатить по сорок монет с каждого. Понятно?

– Да, джеха! Но можно вопрос?

Ну, что за неугомонный чувак! Ох, и наплачусь я с ним!

– Что ещё?!

– А долг возвращать как, деньгами или имуществом?

– Хальм, сейчас твои доспехи и оружие, и, даже, верный тачпан… чего-то я в своих расчётах совсем о них позабыла… принадлежат мне. Ты сначала захвати добычу, а там как-нибудь сочтёмся! Это понятно!

– Да, джеха! – новый земной поклон.

– Встань, Хальмаркар сын Адшурпалая, – молодой человек тут же вскочил, – амалат рода Ойлон.

Парень вновь бросился на колени, согнувшись в поклоне.

– Я говорю – встань! – тоже поднялась, табир уже был на ногах, – Как ты заметил, Хальм, падать на колени у нас не принято, достаточно просто поклониться.

– Да, джеха! – парень тут же склонил голову.

– И не называй меня джехой! Я – нирта Золотого леса, можно просто – нирта!

– Да, нирта! Ещё один вопрос.

Если этот юноша собрался довести меня до белого каленья… а пока это у него очень хорошо получается… он на верном пути!

– Да-а-а?!

– Воля ваша, но по закону Степи я не могу стать амалатом, пока не известно жив или нет мой отец.

– Это не важно! С этой минуты и до окончания сражения ты, Хальм, амалат рода Ойлон. И за все ошибки и промахи твоих воинов ответишь именно ты. А сейчас иди и готовь их к бою!

Парень рванулся было к выходу.

– Стой!

Он тут же обернулся.

– И главное! В бой вступаете по приказу. Скажу наступать – атакуете, отступать – отходите. Ударитесь в бегство или не выполните приказ – накажу! Прежде всего – тебя!

– Мы не побежим, нирта! – сверкнул глазами мой первый подчинённый амалат, тут же согнув шею в поклоне, – Могу я идти?

– Иди!

– Нирта? – склонил голову Барджикей.

Я лишь молча кивнула. Вслед за старым табиром, ни слова не говоря, направилась дочь Адшурпалая.

– Ора, а ты это куда?! К тебе есть разговор.

– Вот что, дамы, – обратилась я к двум другим табиркам, когда все мужчины нас покинули, – вы женщины заняты?е, поэтому хочу, чтобы моей новой переводчицей стала Ороллмихон.

– По-вашему, нирта, мы не справляемся со своими обязанностями? – надула губы Тошхарарман.

– Нет, справляетесь, но у вас мужья, дети.

– Нам это не в тягость!

– Тоша, несколько мгновений общения с таким бузотёром, как Хал, на тебя плохо влияют! Ты мне скоро не дашь и рта раскрыть!

– Извините, нирта, – пробормотала слегка пристыженная жена Влэха.

– Это сейчас никто из ваших мужей не возмущается, потому что понимают, что на войне у каждого своё место в строю. Но так не будет вечно! Вдруг мне понадобится отправиться в степь, или к границам империи. Ты что, Тоша, поедешь со мной, бросив детей, или возьмёшь их с собой? И будет ли рад этому твой муж? – я кивнула в сторону маячившего на галерее Влэхрионара.

– Другое дело Ора. Она девушка свободная, ей и все… чуть было не сказала "карты"… возможности в руки.

– То есть это не оттого, что вы нами недовольны? – уточнила Тоша.

– Нет, вы молодцы, но мало ли что может случиться. Не дай боги заболеет ребёнок или за мужем нужен будет уход. И как мне быть? Отменять переговоры, начинать войну? Я же не виновата, что табирские вожди сразу же хватаются за сабли!

Женщины согласно закивали.

– А мне что делать? – осторожно спросила Ороллмихон.

– Будешь пока при Тоше. Выучишься языку и обычаям… Мне тоже надо будет обучиться… со временем. Вот и будешь Ора – и сама учиться, и меня учить.

Ладно, с одним делом разобрались. Илькарон и Хорх тем временем отбирали подходящих солдат для битвы. Те два десятка, что привели Влэх с Нэбом были готовы полностью. Из оставшихся набрали ещё четырнадцать: девять "штрафников", поступивших ко мне на службу, которых возглавил сорш Гамелэр и пятеро оставшихся верными королю гвардейцев под предводительством десятника Эрмилона. Гаар Реергарн ещё не оправился от ран.

– Кто возглавит отряд? – спросила у Хорха.

– Как кто? Я!

– Твоя рана ещё не зажила! – укорила я его.

– Это только царапина, нирта!

– Какая, в Бездну, царапина, ты на ногах не стоишь! Давай я стукну по твоей ноге кулаком, что получится?!

– Я сяду верхом на нарга, – скрипнул зубами воин.

– Ты будешь возвышаться над нами, как Каменная пика, – указала я на острую вершину утёса, под которым должно было развернуться завтрашнее сражение, – Первая же стрела… Да что там первая! Все стрелы будут твои!

Хорх бросил на меня взгляд, который инженер Гарин с успехом мог использовать вместо своего лазера.

– Вот что, мой первый сорш, хватит заниматься глупостями! Ты же опытный воин, уж ты-то должен понимать, что замок нельзя бросать без охраны!

– Здесь останется десяток воинов во главе с ниртом Илькароном.

– А доблестный нирт Малой Южной гряды сейчас устоит в схватке с Гэвой или Эной?

Воин хмыкнул.

– Та-ак, похоже, против хрупкой девчушки нирт не устоял, – я скорее констатировала, чем спрашивала.

– Можно и так сказать.

– По-твоему у него тоже царапина?

Воин не стал лукавить, отрицательно мотнув головой.

– Вот видишь. Послушай меня, Хорх, выводя войска из замка, я должна быть уверена в собственном тыле, что Золотой лес у нас за спиной не будет захвачен с налёта. Кроме тебя мне просто не на кого положиться!

– А как же Эпш, нэд Дар, эллиенский владыка?

– Ну и как, по-твоему, они бросят Лес, чтобы защитить замок?

Сержант задумался.

– Даже не надейся на это! Потому что Лес их, а замок мой.

– И какова будет моя задача?

– Будем считать, что оборонять башню есть кому. Так что на тебе двор. Достаточно сунуть телегу в ворота, чтобы табиры уже не прорвались. И ещё, на заднем дворе останется десяток-другой легкораненых табиров. Для длительного боя они не годятся, а вот для одной решительной атаки… В общем, сам посмотришь.

– Так я буду командовать кавалерийским резервом?

– Да какой там резерв. Против нас врагов будет тьма-тьмущая.

– Значит, всех раненых в ноги можно посадить верхом, – будто разговаривая сам с собой, произнёс Хорх, – На наргов?

– Да хоть на тачпанов!

– А атаковать когда? – загорелись глаза сорша.

Мне-то откуда знать?!

– Сам знаешь, как в бою бывает, – произнесла вслух, – Наперёд всё предугадать невозможно. Смотри сам, по обстановке. Как будет нам полный… трындец, так и поможешь! Или если мы пойдём на прорыв.

Сержант в задумчивости погладил свои усы.

– Да, и вот ещё что, далеко не лезьте! Большие вражеские скопления эллиены будут обстреливать из парлисов. Ты тоже не зевай. Как только после выстрела кочевники бросятся в стороны, уничтожай мелкие группы. Только не зарывайся и от замка не удаляйся. Как ты меня учил: удар-отскок, удар-отскок.

– Эх, заманить бы во двор, да перебить!

– Заманивай. Только не всю орду!

Из башни еле выбралась. Все подходы к крыльцу были завалены какими-то тюками, деревяшками. Ещё больше барахла было привязано к четырём наргам. Частично его успели сгрузить на землю. И что это за "переселение народов"? Главное, куда-то все прибывшие разбежались, даже спросить не у кого.

– Так теперь берите те доски, только полировку не поцарапайте! – распорядились за моей спиной.

О-о, узнаю? этот голос! Фэррироль, больше некому! Оборачиваюсь. Точно, она!

– Фэра! – сама окликнула и сама же встала, как вкопанная, не зная, что делать.

Не на шею же бросаться в этих стопудовых доспехах. Женщина меня опередила, соскочив с крыльца и попытавшись подхватить на руки. Не тут-то было.

– Ола! Нирта! О-о, Жена Создателя, что же с вами сделали! Как же вы под таким слоем железа!

Эт-т точно, у любого другого ребятёнка моего возраста ноги давно бы подломились.

– Нашлись добрые люди, Фэра! – пожалилась я на судьбу, – Да что мы всё обо мне, ты-то как?

И тут женщина мне поведала, что уже давно переселилась в замок.

– Вам-то, нирта, всё недосуг, то воюете, то после ранения… Пришлось мне самой, а то хозяйство наше совсем придёт в упадок! – с лёгким укором заметила моя майор-дама.

Действительно, с ней не поспоришь. И Фэррироль принялась перечислять, что ей уже удалось сделать. Её достижения, прямо скажем, впечатляли. Набрала для хозяйственных работ нескольких мужчин и женщин… Именно сейчас они и переселялись в башню… Договорилась с эллиенами о поставках посуды и мебели.

– Фэра! – ужаснулась я, – где ж мы столько денег наберём!

В моём сознании с детства всё эльфийское… в смысле – всё эллиенское в сознании Олы… прочно ассоциировалось с выражением "на вес золота".

– Пустяки, нирта, – отмахнулась женщина, – Фарм с владыкой обо всём договорился. У них там в Золотом лесу скопилось всякого барахла… То есть, я хочу сказать, что для них, эллиенов это никчёмные вещи…

Короче выходило так. Вот живёт себе эльф, и всё у него есть: и дом… Может я и не говорила, но дома у них самые обычные – каменные. Почему не из дерева? Казалось бы оно "дышит", оттого на Руси даже царские хоромы были деревянными.

Так то оно, наверное, и есть, вот только лес у нас Золотой, и деревья в нём – соответствующие. Не ведаю, чем отличается наша золотолесская экология от земной, но в сравнении с остальным миром Аврэд – это земля и небо. Мало того, что местные деревья в огне не горят (об этом я не раз говорила), так ещё и в воде тонут. А пилить и точить такую древесину вообще замумукаешься. Много проще изготовить из нисса, золота или камня. Ей богу будет быстрее и проще. Оттого и стоят эти изделия…

Вот пишу эти строки, а на столе шкатулка из этого самого золотого дерева. Ну, и чем она красивее? И свойств у неё никаких магических. Одно достоинство – баснословная цена. Что поделаешь: королевский престиж это вам не мухры-хухры, а хухры-мухры. Должон быть весьма и, даже, зело.

Но вернёмся к эллиенским домам. Вон же за горами огромный лесной массив – выбирай любую древесину, какую сердце пожелает. Ничего подобного! В Золотом лесу такие злогрызучие короеды, что им она на один зуб. А может, это всё просто красивые легенды, ведь не съедают же в домах двери, окна и крыши. Да и мебель стоит нетронутая зловредными насекомыми. Возможно, её чем-то пропитывают. Отчего ж так нельзя было поступить с прочими стройматериалами? Теряюсь в догадках.

Может, потому, что нашим эльфам нравится всё каменное. Ведь они вроде как горные. Хотя как уже говорила, подходить к эллиенам с земными мерками для легендарного дивного народа – бессмысленное дело. Да и не эксперт я в этом вопросе.

Что же касается мебели… Живёт себе эльфийская пара в небольшом уютном домике… Зачем им хоромы? Друг перед дружкой выпендриваться? Если эллиены и задумают чем-то удивить соседей, так это новым предметом мебели или утвари, или какой-нибудь вещью. Сами они её изготовят или закажут у кого-нибудь из родственников – не столь важно. Главное, чтобы это был шедевр, неповторимое произведение искусства. Добротно – значит красиво и удобно, должно ласкать взор и быть приятным на ощупь. В этом их взгляд на мир, философия и образ жизни.

Вот в нашем с Эйвой домике. Вроде бы ничего особенного: две кровати, тумбочки, стол, стулья, пара шкафов, но такой мебели нет даже у леворского короля. Если только в тронной зале… А всё остальное – унылое убожество, хотя и изготовлено лучшими мастерами мира Аврэд. Только не эльфами.

Так вот, живут эллиены посреди этой красоты год, другой, третий, десять лет, сто… Всё со временем надоедает, тем более, если ты в душе творец. Вот ту линию или завиток надо бы вот так, а эту – вот этак. Проходит сколько-то времени, для эльфов оно большого значения не имеет, и новый шедевр готов, и он занимает в доме своё законное место. Встаёт вопрос: "Куда девать старьё?" Иногда соседи меняются понравившимися вещами, но чаще им прямая дорога в отстойник. Если для негодного хлама, был один сарай, откуда я брала предметы, ставшие мишенями для взрыва, то для годного барахла таких хранилищ был добрый десяток.

Причём, не обязательно всё валявшееся там было бывшим в употреблении. Изделия, по какой-то причине не дотянувшие до шедевра, незавершённые, требующие частичной переделки, просто пробные образцы. В общем, как в мастерской художника или скульптора, что постоянно набита битком. Так и здесь.

Вот дорвавшийся до запретного Фарм, как Мамай, и прошёл по чужим закромам, таща в мой замок, как хомяк в нору, всё, до чего только смогли дотянуться его загребущие ручонки. Эрвендилтоллион ему в этом не то, что не препятствовал, а, наоборот, потворствовал, передав шикарный сервиз чуть ли не на сотню персон, который он то ли подарил, то ли только собирался передать дочери на свадьбу. Ну а после разрыва эти тарелки, блюда, соусницы и ещё масса других керамических изделий, как и серебряные приборы к ним, стали неприятным напоминанием о разрыве с близким человеком, от которых хотелось избавиться. С глаз долой – из сердца вон!

– Фэра, а зачем всё имущество вы притащили сейчас?

– А когда, нирта? Неужели вы собрались сдать замок?

– Да ни в коем случае! – возмутилась я.

– Вот и отлично! Надоело нам мыкаться по чужим домам, надо иметь свой! Что встали, бездельники, так вы до утра не управитесь! – напустилась она на рабочих.

– Фэра, почему переезд именно сейчас?

– Нирта, ну что вы в самом деле, как маленькая,… – женщина осеклась, вспомнив, что так оно в общем-то и есть, – как совсем маленькая, – тут же нашлась моя домоправительница, – Барахла скопилось без счёту, транспорт есть. Чего ради наргов порожняком гонять. И главное, – приглушила она голос, придвинувшись ко мне, – Вдруг эллиены передумают, а так будет поздно. Дают – бери, бьют – беги.

Шустрые у меня хозяйственники, на ходу подмётки рвут. Уже не помню, что ещё хотела спросить, как нас чуть не сбил с ног давешний кузнец.

– Куда, оглашенный?! – выкрикнула Фэррироль.

– Нарг сорвался, где костоправ? – выдохнул запыхавшийся мужик, державший на руках девчушку.

– Второй этаж! – ответила я.

Кузнец рванул по лестнице.

– Вообще-то Тот с ранеными на первом этаже, – заметила Фэра.

Проклятье! Всё время забываю, что тут первый этаж – нулевой.

– Эна не хуже справится, – нашлась я, недоумевая, причём тут нарг.

Оказывается, бедное животное сорвалось с тропы, едва не утянув за собой девчонку, что вела его в поводу. Намотанная на руку уздечка содрала кожу, то ли вывихнув кисть, то ли потянув связки. Даже учитывая многочисленные ссадины и ушибы, участница этого средневекового ДТП отделалась лёгким испугом.

Больше во время спуска никто не пострадал. Так что всё ограничилось двумя наргами, которых пришлось пустить на мясо, сломанной ногой, про руку вы знаете… Да, ещё повозка. То ли её в наступивших сумерках плохо привязали, то ли верёвка оборвалась… В общем, телега рухнула с порядочной высоты, и всё бы ничего, если б не колесо, которое крутясь и подпрыгивая на камнях, проскакало через половину лагеря. К счастью из табиров никто не пострадал, более того – те ничего и не заметили. Им было не до этого.

Когда я на своём нарге, миновав арку, выехала на задний двор, рот невольно открылся от удивления. Нет, шум услышала сразу, но даже в голову не могло прийти, что в такой момент ойлонцы пустятся в пляс.

– Хой! Хой! Хой! – кричали они, потрясая оружием, скача друг за другом по кругу в своеобразном хороводе в одну сторону.

– Чох! Чох! Чох! – дружно развернувшись, понеслись кочевники в другую.

– О-о-ойло-о-он!

В середину круга вырвались трое молодых табиров без верхней одежды в одних рубахах. Я не сразу узнала среди них Хальмаркара. Воины закружились в едином ритме, засверкали сабли, то ударяясь по щитам, то по лезвиям клинков. Шустро они вертели своими железками. Танец танцем, а ведь это было хорошо оточенное боевое оружие. Поневоле залюбовалась.

Рядом послышался чей-то голос. Вздрогнула, обернувшись. Барджикей, рядом Ора. Им-то что понадобилось? К счастью из темноты выпорхнула Тоша.

– Барджикей спрашивает: "Не хотите ли принять участие в танцах?"

– Спасибо, мой танец будет завтра вон там, – я вытянула руку в сторону едва заметной на фоне потемневшего неба Каменной пики, – И вам советую отдохнуть, поберечь силы на завтрашний день.

– Молодости много времени на сон не требуется, – глубокомысленно изрёк табир.

Не успела добраться до тропы, как на меня насела Тошхарарман.

– Нирта, скажите Влэху, он не хочет, чтобы я участвовала в бою.

– И правильно! Него тебе там делать!

– Ну занете…

– Знаю, потому и говорю! – оборвала я женщину, – Нечего тебе лезть впереди всех, и получше воины найдутся. И не смей спорить! Кстати, где Нима? А-а, хорошо, что и ты здесь. Сейчас обе отправитесь к Хорху. При нём будет маленький отряд ойлонцев, вы будете переводить команды.

– Но в битве мы будем участвовать?! – пристала ко мне теперь уже Нимюрринхат.

– Вы должны будете во что бы то ни стало удержать замок, даже если на него бросится вся орда! Хорх всё объяснит!

Женщины ускакали, а мне предстояло ещё одно совещание. Надеюсь, на сегодня последнее.

Загрузка...