Металл

В ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ВРЕМЕНА Из книги «Эти дамы с Лесбоса»

Тридцать тысяч лет назад. Рядом с густым и темным лесом, в огромной пещере с бесчисленными гротами и подземными коридорами, живет племя дочерей Волчицы. Долгие века эти женщины, эти дочери Волчицы, жили тесно сплоченным кланом, встречаясь с мужчинами лишь раз в году, когда деревья покрываются новыми почками. Затем они убегали в свое неприступное жилище, неся в себе плоды жестоких, лишенных сладострастия слияний. Когда появлялись дети, они убивали мальчиков, а девочек воспитывали по строгим законам клана.

Они делали их смелыми охотницами, такими же, как они сами — воительницами, которые без страха выслеживали громадных диких зверей и ежедневно приносили на сильных плечах добычу, чтобы накормить старух и детей. Но у костров пещеры всегда жили и слабые. У них были другие обязанности.

Они владели искусством сладострастия. Дело в том, что дочери Волчицы не испытывали никаких чувств, встречаясь с мужчинами, но трепетали, словно листья на ветру, под нежными ласками сестер, даривших им любовь и счастье.

В то утро рыжеволосая Доа, собираясь на охоту, рассеянно пробовала пальцем острие копья. Она умела молниеносно метать копье в рычащих зверей, укладывая их на месте. Но сейчас она вспоминала радости, что испытала ночью со сладкой Адир, самой искусной из дарительниц восторга. Доа не хотелось идти на битву с медведем или туром… Так приятно было бы лежать с Адир, Адир с нежной, белой кожей, в таинственном гроте, устланном сухими мхами, где любовь волновала сердце…

Суровые законы запрещали общение с дарительницами ласк, пока охотница не принесет клану хотя бы три четверти оленьей туши. Долг был превыше всего. И Доа отправилась на охоту.

Но и в лесу пламя желания упрямо дрожало в ее груди, покрытой коротким мехом волос. Она вся горела, она была неудовлетворена и продолжала вспоминать Адир, ее нежные объятия и поцелуи, что были слаще меда.

Вечером она вернулась с пустыми руками. Она слишком много мечтала о любви и слишком мало думала об охоте. Она помнила законы клана, но ощутила острый укол ревности, когда увидела, что ее соперница Ваи принесла тушу дикого кабана. Сегодня лишь Ваи будет иметь право вкусить радости Адир.

Посреди ночи, горя желанием, вся мокрая от пота, Доа — сотрясаясь судорожной дрожью и не в силах совладать с собой — тайком пробралась в грот белотелой искусницы. На продолговатом камне в груде тонких ветвей кустарника тлела головня, освещая крепкую и волосатую фигуру Ваи, а рядом извивы сияющей плоти Адир.

Доа бросилась на ложе из мхов и заплакала:

— Приди ко мне, Адир!

Тридцать тысяч лет назад женская душа была такой же сложной и утонченной, как сегодня. Ваи не рассердилась, не избила нарушительницу своей палицей, а лишь тихонько рассмеялась. И бросилась приветствовать соперницу, в то время как жрица злилась, ибо секреты желания были найдены и без нее. Ваи приняла Доа, осенила ее сердце наслаждением, поразила ее, как удар молнии, и подарила ей любовь.

Вскоре после этого Доа и Ваи, дочери Волчицы, даже поженились и больше не желали видеть мужчин.