Метаморфозы

Я ненавижу тебя

Дом Ходжа

Кэтрин сидела на диване, закутавшись в тёплый плед, делая неспешные глотки горячего чая с ромашкой. Ходж привез ее к себе домой и, сославшись на срочные дела, покинул коттедж. В течение пятнадцати минут приехал его брат. Все было очевидным: Бейкер прислал младшего Бейкера, чтобы тот присмотрел за Хилл, хотя девушка, рассматривая профиль Брайана, была уверена, что присматривать нужно за ним.

— Хочешь, сделаю тебе чай?

— Не нужно, спасибо, — мужчина нервно покусывал губы и прятал глаза, лишь бы не пересечься взглядом с Хилл.

— Слушай, — она поджала под себя ногу и сморщилась от боли в боку, — я уже поняла, что не нравлюсь тебе и наши отношения даже не нейтральные, но я не желаю ни тебе, ни твоему брату зла.

— Тогда почему ты все еще здесь? Кэтрин, я был на твоём месте и знаю, что из такого дерьма вылезти непросто. Знаешь, сколько денег ушло на мое лечение? Лучше не знать. И в Мексике ты доказала, что держать себя в руках ты не можешь, — будто на духу, он высказал девушке то, что давно было у него на душе.

Кэтрин ничего не ответила, лишь сделала последний глоток уже остывшего чая и, поставив на стол кружку, отправилась на второй этаж, в комнату Ходжа.

— Взяла и ушла, просто встала и ушла, — шептал себе под нос Бейкер младший.

Она прекрасно понимала, что Брайан будет защищать своего брата до конца, а Ходж хоть и со скептицизмом, но все равно перепишет ему свою долю. Проблема была лишь в том, что младший не хотел учиться у старшего. Он хотел переделать всю структуру выстроенную отцом и Ходжем. Только вот для этого нужно было изначально понимать; в каких кругах вертится Ходж. И кружок это не «очумелые ручки».

6:30 a.m

Хилл не могла уснуть всю оставшуюся ночь. Ходж так и не приехал, а Брайан видимо остался спать в гостиной. Как только девушка закрывала глаза, то видела перед собой свою бывшую подругу, а потом тело сковывало будто цепями, сопровождаясь ощущением липкой, горячей крови на босых ступнях и щиколотках. Она ворочалась из стороны в сторону, пытаясь удобнее устроиться, ведь ранение на боку мешало комфортно лежать.

— Чего не спишь? — Бейкер зашёл в спальню, стягивая с запястья часы. Девушка настолько тонула в своих мыслях, что даже не услышала как он вошёл.

— У тебя кровь, Ходж, — Кэтрин вскочила на кровати, рассматривая его одежду.

— Именно поэтому я в душ, а потом приду к тебе в кровать.

Бейкер вымученно улыбнулся и вновь скрылся в дверях. День был слишком длинным и тяжёлым, ему не хотелось объясняться перед девушкой, да и она этого и требовала. Наспех закинув вещи в стиральную машину, Ходж встал перед зеркалом, рассматривая свое лицо. Ему казалось, что за эти дни он постарел лет на десять. Нет, ему и раньше приходилась не сладко, просто сейчас хотелось быть рядом с девушкой, которая наконец-то рядом и лежала прямо сейчас в его постели.

Кэтрин уже провалилась в сон, как сильная мужская рука обняла ее сзади. Она моментально придвинулась ближе к мужскому телу, вдыхая мятный аромат геля для душа. Короткий поцелуй в макушку и вот девушка уже лежала лицом к мужчине, целуя его горячие губы.

— Не сейчас, мисс Хилл, нам нужно отдохнуть, — нежный поцелуй в лоб, горячие объятия быстро согрели Кэтрин и девушка почти сразу уснула.

— Боже, сколько сейчас времени? — простонала Кэтрин, хватаясь за голову.

— Одиннадцать только, можешь еще поспать, у нас на сегодня планы, — Ходж был все еще в кровати, но что-то агрессивно печатал на ноутбуке.

— Какие еще планы, Ходж? Новое убийство?

— Тю, какая ты строптивая, — Бейкер рассмеялся. — Мы идём с Домом и Лиз в театр, но сначала мне нужно будет уехать по делам.

— Снова проблемы? — Кэтрин хмыкнула.

— Кто-то передает информацию о фирме моего отца якудзе, но я не понимаю кто. Ларри прислал мне на почту такую информацию, о которой знают только наши работники, — он повернулся к девушке ноутбук. — Взгляни.

Бейкер знал, что Хилл была в курсе некоторых дел Леона и много чего начала вспоминать. Он надеялся, что девушка вспомнит нечто важное, что поможет ему остаться на плаву, иначе бизнес отца рухнет. Девушка взглянула на документы и на минуту зависла, но быстро пришла в себя, промычав сухое: «Понятие не имею, что это вообще такое».

Кэт слишком долго ждала отъезда Ходжа. У нее было порядка пяти часов, чтобы успеть осуществить задуманное. Это было не совсем разумным решением и делать за спиной Бейкера такие вещи — нагло, но Хилл не ищет легких путей. Минуя сидящего на кухне Брайана, Кэтрин вышла на улицу через задний двор. Девушка уже хотела хлопать в ладоши, что побег удался, но как только ее ладонь коснулась калитки — закрыто.

— Чёрт!

Единственное, что не делала Хилл в детстве — не перелезала через заборы. Ей казалось это неразумным, ведь зачем лезть туда, где заперто. Но в данной ситуации, ей пришлось это сделать, хоть и с большим трудом. Ведь рана на боку ещё не зажила, да и забор был слишком высоким, и кажется, ее копчик развалился на куски.

Добравшись до места, девушка аккуратно достала из сумочки ключ и вставила в замок. Щелк.

«Отлично, замки никто не додумался поменять», — подумала она.

Она вошла в дом и по коже пробежали мурашки. Слезы начали скапливаться в уголках глаз, фокусируясь на кухонном столе, где Леон надругался над ее телом прямо на глазах своего брата. Тряхнув плечами и сбросив с себя наваждение, Кэтрин поднялась по лестнице на второй этаж, заглянув в свою комнату: зеркало было также разбито, осколки украшали деревянный паркет, кровать была небрежно заправлена, и шкатулка, в которой Фишер оставлял ей косяки, неизменно покоилась на туалетном столике. Она неуверенно зашла внутрь, ведь мозг судорожно пытался ей напомнить, что нечто важное находилось и продолжает находиться в её бывшей комнате.

Кэтрин подошла к туалетному столику, выдвигая ящики, проверяя на наличие второго дна, но тщетно. Следом, в сторону полетел пушистый ковёр, но никакого тайника она тоже не обнаружила. Девушка выпрямилась и взялась за голову, соображать было невозможно, она прекрасно помнила, где может взять сейчас косяк и сосредоточиться на важном было сложно.

— Только бы не сорваться, — она сильно зажмурилась и раскрыла глаза, зацепившись взглядом за не ровно висящую картину.

Медленно снимая полотно с гвоздика, Кэтрин увидела закрашенный квадратный кусок стены. То, что было нужно ей — замуровано там. Она прошла на кухню и взяв кухонный молоток, вернулась назад.

— Пара ударов и вуаля! — Хилл держала в руках увесистую папку.

Кэтрин села на кровать, положив ногу на ногу и открыла первую страницу. Подпись, которую она видела в документах у Ходжа казалась ей смутно знакомой, но она даже представить себе не могла насколько. Девушка впитывала в себя страницу за страницей, вытирая горячие слезы на щеках. Сопли текли в рот, она почти захлебывалась в своих же рыданиях, закрывая рукой рот, чтобы заглушить грудной крик. Телефон разрывался от уведомлений. Звонил не только Брайан, который уже через полчаса заметил пропажу, но и Ходж, Лиз, Доминик, но Кэтрин не хотела никого слышать и видеть. Она хотела мести. Кровной мести.

Хилл проснулась от нового звонка мобильного. Посмотрев на время, девушка вскочила на кровати и поморщилась от головной боли; ее не могли найти уже тринадцать часов. Старые воспоминания и прочитанные ею документы снова всплыли в воспалённом мозгу и слезы вновь покатились по щекам. Поборов себя, девушка ушла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Надо было вернуться к Ходжу и всё ему рассказать.

Брайан сидел во дворе и читал книгу, пока Ходж постоянно звонил своим людям, чтобы те помогли ему разыскать Кэтрин. Сначала, он испугался, что девушка нашла что-то в его кабинете и это отпугнуло её, но проверив и обнаружив, что все лежит на своих местах он немного успокоился, но понять ее не мог. Больше всего он боялся, что она возьмется за старое и начнет употреблять.

— Может ты просто успокоишься и оставишь ее? — Бейкер младший надеялся, что она послушала его и исчезла из жизни брата, но не тут то было.

Оглушающий звук мотора и громкой музыки отвлек братьев от разговора. Ходж, увидев как его охрана бросилась к выходу, достал пистолет из кобуры и побежал к забору. Бейкер, увидев тонированную машину Леона впал в ступор. Это была любимая машина Фишера — черный мустанг.

— Этого не может быть. Я не оставил на его теле ни единого живого места, — мужчина провел руками по волосам.

— Уверен? — Брайан стоял за его спиной, чем раздражал и без того нервного Ходжа.

Не менее сорока пистолетов и десяти автоматов держали на прицеле пассажирскую и водительскую дверь. Наконец, дверь с правой стороны открылась и через щелку внизу было видно, что нога принадлежит девушке; лакированные туфли на шпильке и длинный подол чёрного платья держали в интриге всех стоящих людей. Горячая брюнетка, в темных солнцезащитных очках, захлопнула водительскую дверь и прижимая к груди увесистую папку шла на встречу к Бейкерам; ее бордовые губы и стройные ноги, блеск зеленых глаз и красиво падающая на лоб челка заставили Брайана поймать себя на мысли, что он влюбился с первого взгляда, пока он не понял, кто эта горячая брюнетка.

— Ходж, да это же твоя пропажа. Мисс Хилл собственной персоной, — он засмеялся, ударив брата по плечу, и тот, неожиданно для всех, ударил его с кулака по лицу.

— Закрой. Свою. Пасть.

— Мальчики, не ссорьтесь. Помада у меня, — она потрясла в воздухе заветной папкой и ухмыльнулась.

— Все свободны, опустите оружие, — по одному взмаху руки Бейкера старшего, охрана ушла и встала на свои позиции.

Ходж смотрел на Кэтрин и не мог понять. Что-то в ней изменилось; и дело не в цвете волос и смене имиджа, а будто у девушки отказали все органы чувств. Робот. Машина. Он это уже видел. Он этот крест уже когда-то нес на себе. Он застыл на месте, а она уже стояла в паре сантиметрах от него, вдыхая его аромат.

— У меня для тебя сюрприз, милый! — она была безумна, будто Харли Квин, но не в экране телевизора.

— В комнату, живо.

Ходж сидел в кресле и массировал виски, пока Кэтрин пила мартини.

— Не думаю, что это выход из ситуации. Это семья, мой отец меня не так воспитывал.

— Все, что я хочу — это месть, Ходж Бейкер, — и он кивнул головой, давая ей добро и волю.

Black Atlass — Lie to me

Кэтрин стояла в легком белом платье перед зеркалом, рассматривая себя; нюдовый макияж и коричневая помада придавали ее образу нежности, только в ее сумочке лежал пистолет и шла она на ужин не с пустыми руками. Добравшись до нужного места, Кэтрин вышла из уже своей машины и направилась ко входу. Девушка трижды постучала и дверь распахнулась; безумно красивая женщина с зелеными глазами застыла и тут же взяв в себя руки, заключила в объятия брюнетку.

— Я скучала, малышка!

— Я тоже, мам.

Кэтрин вошла в прихожую и, сняв с себя пальто, повесила на крючок, проходя внутрь. За столом сидели близкие ей когда-то люди: мама, отец, её любимая тетушка Шелли со своими детьми. Хилл не чувствовала ничего, находясь в их компании, лишь равнодушие и холод. Когда она перестала употреблять и была в Италии, то задумывалась почему её мать не интересуется делами любимой дочери, а отец не выходит на связь, но сейчас все встало на свои места.

— Я так рада, что мы сегодня собрались, — Кэт подняла бокал.

— Мы тоже, девочка моя, — Оливия повторила за дочерью, подняв стакан с соком.

— Выпьем же за семью, за то, что мы всегда помогаем друг другу, — Хилл перевела взгляд на отца, но он опустил их в тарелку. — Вытаскиваем из неприятностей. За семью! — она осушила бокал до дна и разбила о пол.

— Ты что себе позволяешь? — Альберт гневно рассматривал профиль своей дочери.

— Не беспокойся, я уберу, — Оливия вскочила со своего места и убежала на кухню. Всегда так делала, когда муж ругался на дочь.

— Пап, выйдем поговорить?

Кэтрин накинула пальто и вышла на задний двор. Мужчина не заставил себя ждать и вышел следом за дочерью в одном пиджаке, встав напротив в паре сантиметрах от нее.

— Знаешь, папуль, — она отвернулась, рассматривая звездное небо. — Всегда было интересно, что Леон Фишер забыл в больнице, будучи здоровым? То, что он был одержим мной — понятно изначально, но как это мог допустить ты?

— Меня не было в Нью-Йорке столько лет из-за него, девочка моя. Что я мог сделать? — он положил руку ей на плечо, но она скинула ее и резко повернулась к нему, заглядывая в глаза.

— Мама была здесь. Бейкеры всегда были здесь. Они вытащили тебя, заплатив большую цену, а ты их предал. Более того, ты мог вернуться сам, — она хмыкнула, не сводя с него своих зеленых глаз.

— Ты снова употребляешь, Кэтрин? Тебе нужна помощь?

Брюнетка рассмеялась.

— Ты продал меня, папа. Ты занимался бизнесом в России, отдав Фишеру все, что ты имеешь здесь, даже в доле с Артуром. Ты передавал все, что знаешь о их бизнесе якудза, даже после смерти Леона. А они убивали невинных, хотя должны были тебя. — Кэтрин приблизилась к отцу и подняла руку с пистолетом, направив ему в живот.

— Дочь? — одинокая слеза текла по щеке мужчины.

— Я ненавижу тебя, отец. Ты продал меня. Ты знал, что меня накачивают наркотиками. Мать знала! И никто ничего не делал. Меня трахал на столе на глазах у своего брата сумасшедший, засовывая в рот дуло пистолета, как думаешь, какого мне было? Как думаешь, какого это, когда твои руки дрожат и требуют новой порции травки? Какого это блевать и смотреть на мир непонимающими глазами? Какого это когда на видео снимают, как трахают в задницу твою дочь? — Кэтрин не плакала, она стояла с гордо поднятым подбородком вглядываясь в глаза отца, пытаясь найти в них сожаление.

— Твоя мать беременна, Кэтрин. Она не справится без меня.

— Ты правда думаешь, что меня это волнует? После того, что ты сделал со мной? После того, как в Италии подослал своего знакомого и на меня налетела пресса? Как там Рафаэль?

— Кэтрин, я лишь хотел, чтобы ты вернулась на лед.

— Ты уничтожил меня как личность, отец. Я ненавижу тебя и все, что связывало нас когда-либо. Прощай, — звук выстрела оглушил задний двор, но никто из соседей даже не выглянул в окно.

Все понимали, что рано или поздно Альберта убьют за его грязные дела, но мало кто знал, что он умрет от руки своей дочери.