Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Новая жизнь Франциски

В 1951 г. Франциска вернулась на родину. Двадцатичетырехлетняя женщина, только что вышедшая замуж, обосновалась с супругом в гараже на аэродроме ВВС в 16 км от центра города. Условия были намного суровее тех, к которым она привыкла, но двоюродный брат посоветовал им это место, и они решили здесь поселиться. Ежедневно она вставала в шесть утра, ехала на велосипеде до ближайшей остановки, садилась в автобус, затем запрыгивала в кузов маленького шестиместного автомобиля с мотоциклетным двигателем и ехала на работу. Дорожное движение в те дни было совсем слабым и мусульманки в хиджабах были наперечет, но при высокой влажности и температуре за 30 ˚C, считай, круглый год, чтобы добраться куда-нибудь в Джакарте, приходилось попотеть как следует.

Все это, однако же, нисколько ее не тяготило. Как и многих других индонезийцев, Франциску переполнял энтузиазм. После столетий эксплуатации и рабства у нее была своя страна, пусть всего только в год возрастом.

Совершая свой ежедневный путь по городу, Франциска не думала о комфортной жизни, от которой отказалась. Единственное, что для нее было важно, – она строит Индонезию из ничего. «Мы должны жить в полную силу, делать все, что можем, – размышляла она. – Когда трудишься ради подобной цели, настолько большей, чем ты сам, это вообще не воспринимается как работа»{76}.

Франциска Паттипилохи родилась в 1926 г. и формально принадлежала к аристократии. Индонезия часто делилась на многочисленные мелкие королевства (и некоторое количество крупных), и ее семья относилась к высшему классу Амбона – тихого и уютного островка, обрамленного белым песком в окружении ярко-синего океана, в 2400 км от Джакарты. Голландские колониальные структуры предоставляли местной знати особые привилегии, но ее отец предпочел от них отказаться и работал архитектором, живя в столице, которая в те времена называлась Батавией. Более крупный остров Ява – один из самых плотно населенных участков земли в мире: здесь ошеломляющее скопление городов, многим из которых тысячи лет. Но Батавия никогда не считалась особо важной ни для одного из здешних королевств, это был форпост крупного порта Бантен, через который шла торговля перцем, когда Голландская Ост-Индская компания, одна из важнейших организаций в истории как мирового капитализма, так и колониализма, захватила его в 1619 г.{77} Гигантский город, существующий сегодня, был построен по большей части голландцами, и его отличие от остальной Явы ощущается по сей день.

Отец Франциски был преуспевающим архитектором и мог себе позволить чудесный дом в городе. Дела его шли настолько хорошо, что Франциска имела возможность посещать колониальную школу вместе с голландскими детьми. Дома ей нравилось проводить время в отцовской библиотеке за чтением детских книг, которые он ей покупал. Она была единственным ребенком в семье, поэтому много времени проводила дома в одиночестве. Почти все издания для детей тогда были на голландском и рассказывали о белых детях, живших в Голландии или Германии. Франциска так глубоко погрузилась в сказки братьев Гримм, книги о ковбоях и индейцах и в сказки Ханса Кристиана Андерсена, что искренне поверила, будто они имеют отношение к ее родине. До подросткового возраста она считала, что Рейн течет где-то в Индонезии. Однако Франциска ничего не читала об остальных индонезийцах. Дома она разговаривала как на колониальном языке, голландском, так и на наречии, привезенном ее семьей с Амбона. Ее семья исповедовала протестантизм, как и множество индонезийцев на «внешних островах», и она училась в частной христианской школе по соседству. Франциска была чрезвычайно сообразительной и невероятно любопытной. Когда она говорила о том, как весело узнавать что-то новое, ее голос всегда звенел от восторга.