Миф №1

СССР

Как оказалось, советские военачальники не только были хорошо знакомы с новыми реалиями ведения войны, но также были активными теоретиками и новаторами новых форм ведения боевых действий, получивших наименование "теории глубоких операций.

Например, книга Иссерсона Георгия Самойловича "Новые формы борьбы" (М.: Военгиз, 1940).

Профессор, комбриг Иссерсон Г. С. до войны был начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба, одним из разработчиков теории "глубокой операции" – одновременного удара авиации, танков, подвижных моторизованных соединений и воздушных десантов в глубину обороны противника. Вот цитата из его работы, в которой много места отведено анализу войны в Польше в 1939 году:

"Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе".

И даже: "Германо-польская война началась самим фактом вооруженного вторжения Германии на земле и в воздухе; она началась сразу, без обычных для практики прошлых войн предварительных этапов."

И наконец, одна из самых показательных цитат, из которой становится ясно, что уже в 1940 году советские стратеги знали, какой должна быть будущая война, какой она и была с 1 сентября 1939 года: "При этом отбрасывается старая традиция, согласно которой нужно, прежде чем ударить, предупредить об этом. Война вообще не объявляется."!!!

Таким образом знали советские генералы и маршалы не только о том, как воюет Германия против своих противников, но и активно поддерживали такой метод ведения войны, а кроме всего прочего сами же и выступали основными разработчиками и сторонниками данной концепции внезапного и молниеносного нападения на противника без уведомления того заранее о начале военных действий. Таким было, к примеру, нападение СССР на Польшу и оккупация Западной Беларуси и Украины 17 сентября 1939 года. 17 сентября советские войска вступили в пределы Польши с востока в районе севернее и южнее Припятских болот. Советское правительство объяснило этот шаг, в частности, несостоятельностью польского правительства, распадом польского государства де-факто и необходимостью обеспечения безопасности украинцев, белорусов и евреев, проживающих в восточных областях Польши. Польское верховное командование из Румынии отдало приказ войскам не оказывать сопротивления частям Красной Армии.

Вступление в войну СССР было согласовано с германским правительством и проходило в соответствии с секретным дополнительным протоколом к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом.

Польские земли были поделены, в основном, между Германией и Советским Союзом. Положение новой границы закрепил договор о дружбе и границе между СССР и Германией, заключённый 28 сентября 1939 года в Москве.

К этому стоит добавить, что СССР, будучи государством коммунистической идеологии, активно пропагандировала идею первого удара по противнику без объявления войны. Для этого писались художественные книги, одна из которых книга Шпанова Николая Николаевича "Первый удар. Повесть о будущей войне". М., 1939!!!

Написана и выпущена она до пакта 1939 года. После подписания пакта была изъята из продажи. Но к тому времени ее уже многие успели прочитать. Так как каждый красный командир просто обязан был прочитать эту книгу, потому что военное издательство выпустило ее в учебной серии "Библиотека командира".

Цитата: "Летный состав вражеских частей, подвергшихся атаке, проявил упорство. Офицеры бросались к машинам, невзирая на разрывы бомб и пулеметный огонь штурмовиков. Они вытаскивали самолеты из горящих ангаров. Истребители совершали разбег по изрытому воронками полю навстречу непроглядной стене дымовой завесы и непрерывным блескам разрывов. Многие тут же опрокидывались в воронках, другие подлетали, вскинутые разрывом бомб, и падали грудой горящих обломков. Сквозь муть дымовой завесы там и сям были видны пылающие истребители, пораженные зажигательными пулями. И все-таки некоторым офицерам удалось взлететь. С мужеством слепого отчаяния и злобы, не соблюдая уже никакого плана, вне строя, они вступали в одиночный бой с советскими самолетами. Но эта храбрость послужила лишь во вред их собственной обороне. Их разрозненные усилия не могли быть серьезным препятствием работе советских самолетов и только заставили прекратить огонь их же собственную зенитную артиллерию и пулеметы".

Книга находится в свободном доступе. Каждый может ознакомиться с самой миролюбивой пропагандой самой миролюбивой страны в мире накануне развязанной ею же Второй мировой войны в союзе с "литературной жертвой" (Германией).

И в заключении несостоятельности бытующего мнения о неготовности СССР к войне, а также исключительности фактора внезапного нападения, оправдывающего понесенные потери, привожу секретные донесения направленные разведкой на имя Сталина, начиная с мая 1941 года и перечисление проводимых мероприятий принимаемых высшим партийным руководством СССР на протяжении июня 1941 года, из которых становится ясно, что Сталин и его окружение не только хорошо знали о готовившемся нападении, но и предпринимали определенные шаги, для того, чтобы подготовиться, если и не к превентивному удару по германским войскам, то хотя бы к обороне. А вот почему так получилось в итоге, что, не смотря на имеющиеся сведения и все предпринимаемые меры, Красная Армия все-таки потерпела ряд крупных поражений и кто в этом несет персональную ответственность, я выскажу свое мнение ниже, каждый же сам будет решать, согласен он с этой точкой зрения или нет.