Миг

Высокий парень, чуть качаясь от усталости шёл по заполненной людьми улице. Большинство прохожих были ему едва ли по плечо. Его внимание привлекла изменившая свои очертания табличка, находящаяся на торце здания: «805 год. Земля. 4 единицы по стандартному времени. Минус 30 С⁰. Использования дополнительных средств защиты органов дыхания не требуется», скользнув по ней взглядом, не замедляя шаг, продолжил свой путь.

На первый взгляд ничего не выдавало расстроенных чувств, но отсутствие конечной цели маршрута и угловатые движения, говорили об обратном. И эти эмоции были обоснованы. Когда рушится мечта всей жизни, сложно оставаться спокойным и мыслить трезво. С детства хотел пойти по стопам отца – стать военным. Работать на базах. Но ещё год назад, он решил, что это будет последней попыткой и если ему вновь придёт отказ, уже четвёртый, то откажется от этих планов. Может быть, и продолжил пытаться дальше, только вот, есть верхняя граница возраста. И через полгода он её достигнет. Учитывая сколько времени ушло на каждую, объективно, – это был последний шанс. Не говоря уже о том, что нужно платить за квартиру, нужно на что-то жить, если бы только были живы родители… Но их нет, и нет давно. Он сделал всё возможное и невозможно, чтобы обойти эту бюрократию, чтобы ускорить, успеть. Все проверки из раза в раз, одни и те же.

Юноша всё думал о справедливости этого мира и почему произошло именно так: «Почему мир так несправедлив ко мне? Что я сделал не так?». Настолько погрузился в свои переживания, что не видел ничего и никого.

Он был ведом тем потоком людей, который нёс его между двумя зданиями-исполинами, тянущимися на километр ввысь и несколько вдаль. Они давили своей серостью и безликостью, грязный снег под ногами лишь добавлял невесёлых красок в этот мрачный пейзаж и тяжёлых мыслей.

Из этого состояния вышел внезапно, как будто вынырнул из воды, и начал рассматривать происходящее вокруг. Сначала это была безликая толпа, затем в ней начали появляться лица: злые, грустные, тревожные, потерянные, равнодушные, некоторые улыбались пустой улыбкой. Даже подошёл ближе к разделительным столбикам, чтобы можно было смотреть на тех людей, которые идут ему навстречу. Лишь тогда начал замечать, что не один такой. Есть те, кто так же вглядывается в толпу, как будто ищут кого-то или что-то. Встречаясь с такими взглядом, почувствовал, что делает что-то не то, потому что они быстро отводили глаза. Только после них, начал замечать, что есть и те, кто улыбается искренне. Не с бессмысленным блаженным выражением дурмана или того оскала, который некоторые, по какому-то недоразумению, называют улыбкой вежливости. Смотря на последних, ему так и хотелось сказать: «Подождите, вы забыли снять униформу!», настолько это выглядело инородно и убого по сравнению с теми, настоящими улыбками. Настолько эта пародия отличалась, от тех, что прятали свои улыбки в шарфах и высоких воротниках, что имели свою маленький или даже значительный повод, или просто шли изнутри. Они были тонкими лучиками света, посреди тёмных грозовых туч. Краем глаза он заметил, сквозь этот теперь уже разнородный поток, как маленькая лодка, идущая по течению и ускоряющая свой ход насколько это возможно, к нему шла Она. Сначала даже не видел лица. На ней была длинная чёрная куртка на несколько размеров больше, что подчёркивало её болезненную худобу, белые волосы, заправленные в куртку, антеннками торчащие в разные стороны из-под шапки. Лицо было бледное, как у фарфоровой статуэтки и закутанное в черный шарф, казалось едва ли не прозрачным.