Миг счастья ускользающий

Глава 3

Она думала, что не сможет спать, но неожиданно уснула, глубоко, крепко, без сновидений. Пробуждение было внезапным и шокирующим.

Первые несколько минут Лена ничего не помнила, сознание того, что произошло, не тревожило ее. Она лежала и щурилась от пробивающегося сквозь жалюзи яркого утреннего света.

Потом мгновенно и разом на нее наступила действительность. В глаза бросилась скомканная простыня, небрежно свисающая с кровати, валяющаяся на полу ее ночнушка, слетевший с тумбочки журнал.

Лену точно ужалили. Она с замиранием сердца повернула голову вбок, туда, откуда отчетливо слышалось ровное, сонное дыхание. Ч у ж о е дыхание чужого, незнакомого человека, которого она, ни мгновение не поколебавшись, впустила в свою супружескую постель.

Парень мирно спал, натянув на голову одеяло. Лена, воровато озираясь, бесшумно выскользнула из кровати, сгребла со стула свои вещи, моля об одном – чтобы ее визитер не проснулся и не застал ее в таком виде, нагишом посреди комнаты. Однако тот даже не пошевелился.

Лена пулей вылетела из спальни, прошмыгнула в ванну, грохнула задвижкой и облегченно перевела дух.

Прямо перед ее носом покачивалась на вешалке рубашка, уже совершенно сухая, со слегка замявшимся воротником. Лена с ожесточением сдернула «плечики» с веревки, встала в ванную, на всю катушку включила холодную воду и направила себе в лицо. От тугих ледяных струй коже стало больно, но Лена продолжала крепко сжимать рукоятку душа. «Так тебе, идиотка, и надо, чтобы протрезветь!» Она с наслаждением произносила бранные, оскорбительные слова в свой адрес. Если бы это было возможно, она, не задумываясь, плюнула бы в собственную физиономию.

Ужас, кошмар! Видел бы ее Виктор! Он и подумать не мог, что его жена способна на подобные «подвиги»…

От прохладного душа стала немного легче. Лена закрыла кран, растерла замерзшее тело полотенцем, оделась. Ступая на цыпочках, прошла в кухню, достала утюг и аккуратно разгладила злополучную рубашку. Выкурила сигарету. Затем вернулась в спальню и села в кресло, напряженно глядя на постель.

Ждать пришлось недолго: под ее взглядом ночной гость сначала заворочался, потом глубоко вздохнул и, наконец, открыл глаза.

– Доброе утро. – На его лице не выразилось ровным счетом ничего – ни удивления, ни отвращения, ни радости, лишь спокойствие и полная безмятежность.

– Доброе, – сухо проговорила Лена. – Твоя рубашка на кухне. Вставай и катись отсюда как можно быстрей.

– А чаю можно выпить?

– Обойдешься без чая, – отрезала она.

– Ясно. – Денис безо всякого огорчения кивнул и встал, накинув на плечи простыню.

Лена дождалась, пока он выйдет из комнаты, и снова закурила. Ее опять, как накануне, начинало трясти.

Минут через пять Денис вернулся, полностью одетый и даже причесанный, аккуратно, волосок к волоску.

– Ладно, я пошел, привет. Если чего не понравилось, прости, не сердись. – В его глазах мелькнула лукавая усмешка. Он помахал Лене и скрылся в прихожей. Громко хлопнула входная дверь.

Лена в изнеможении откинулась на спинку кресла. Если б можно было повернуть время вспять! Тогда она ни за что бы не поперлась домой на ночь глядя, а осталась бы у Томки, и все бы было в порядке. А теперь… впору повеситься от стыда.

Лена зажмурилась, пытаясь прогнать воспоминания о минувшей ночи, в ярких красках засевшие в мозгу. Нет, она не станет думать об этом! Просто забудет как страшный сон, наваждение. Виктор ни о чем не узнает, и никто другой, даже Томка.

Лена поднялась, сняла с постели белье, все, до последней наволочки, скомкала его и отнесла в стиральную машину, добавив туда комплект из гостиной. Потом застелила кровать заново, накинула покрывало, поправила ночник, стоящий на тумбочке.

Внезапно ее охватил страх, что парень мог оказаться не только специалистом по секс-услугам, но и банальным воришкой. Она почти бегом вернулась в гостиную, один за другим выдвинула ящики в стенке, где хранились деньги и ценности. Все оказалось на месте.

Лена задвинула ящики, медленно подошла к дивану, остановилась в задумчивости. На ковре возле ножки лежала распечатанная пачка жвачки – все, что осталось от ее случайного любовника. Лена подняла ее, подержала в руке, потом отнесла на кухню и выкинула в ведро.

Вот так, и никаких улик.

Она вдруг вспомнила, что собиралась идти с Тамарой к владельцу фирмы, покусившейся на музей. Почему-то сейчас вчерашние планы показались далекими и напрочь позабытыми. Она с трудом заставила себя подойти к телефону и набрала номер подруги.

– Слушаю, – пробасил в трубку Жека.

– Жень, здорово, позови, пожалуйста, Тому.

– Ленка, она заболела.

– Как заболела? – не поверила она.

– Так. Тридцать девять и четыре. Горло. Говорит, мороженого вчера переела.

– Елки-палки, – расстроилась Лена. – А кто же пойдет к бизнесменам?

– Вот ты и иди, – посоветовал Жека. – Томка еще дней пять будет никакая, так что дожидаться ее смысла нет. Я так понимаю, вам нужно спешить.

– Правильно понимаешь. – Лена раскрыла записную книжку, взяла с полочки ручку. – Супруга твоя говорить может?

– Слегка.

– Спроси у нее, куда нужно ехать. А заодно имя-отчество директора.

– Будет исполнено, – пообещал Жека и удалился.

Лена терпеливо ждала, пока он вернется. Наконец в трубке послышался треск.

– Ленок, ты тут?

– Да.

– Ехать нужно на Пушкинскую, там у них офис. Спросишь Костомарова Игоря Васильевича. Это генеральный директор. Если его не будет, тогда топай к Серафимову Павлу Андреевичу, он его заместитель. Записывай адрес – Петровка, двенадцать.

– Поняла, – Лена быстро черкнула на листке, – спасибо тебе. Томке привет, и пусть поправляется побыстрей.

– Передам. Чао.

Лена опустила трубку на рычаг и пошла завтракать.

Поначалу она хотела ограничиться чашкой кофе и тостом, но неожиданно в ней проснулся аппетит, что раньше бывало редкостью. Лена приготовила себе яичницу, сделала пару бутербродов с сыром, с удовольствием уничтожила и то и другое. Затем выпила крепкого кофе и пошла собираться.

Перед тем как краситься, она мельком глянула на себя в зеркало. Помимо морщинок, под глазами виднелись еще и синяки от почти бессонной ночи и слез.

«Красавица», – мрачно констатировала Лена и с невольным любопытством подумала о своем госте – неужели ему абсолютно все равно, с кем ложиться в постель? Или для него главное, чтобы женщина была кредитоспособна?

Интересно, что он не поделил с прежней пассией, отчего она вдруг его выгнала вон? В сексуально-постельных способностях ему не окажешь, они у него просто супер. С такими легче легкого быть любимчиком у женского пола.

Что же тогда? Слишком много тратил? Или, что вернее всего, изменял?

Лена сердито закусила губу. О чем она думает? Какие пакости ее интересуют! Не хватало еще пожалеть об этом развратном, лживом мальчишке, почти ровеснике ее дочери.

Она быстро привела в порядок лицо, оделась, сунула в сумку альбом с музейными фотографиями и покинула квартиру.

Видно, ночью шел приличный ливень, которого Лена не слышала, – тротуар пестрел веселыми лужами, переливающимися под солнцем всеми цветами радуги. Несмотря на это, в воздухе снова висела изматывающая духота.

«Как в Африке! – с досадой подумала Лена. – И Виктор до сих пор не позвонил».

– Девушка, не подскажете, который час? – Симпатичный моложавый брюнет в темных очках с явным интересом уставился ей в лицо.

– Одиннадцать.

– А что такая сердитая? – мужчина улыбнулся.

Она пожала плечами.

– Вам какая разница?

– Может, я познакомиться хочу. – Брюнет снял очки и игриво подмигнул.

– Я на улице не знакомлюсь, – ледяным тоном проговорила Лена и прибавила шагу.

Надо же, слон в зоопарке сдох! Кажется, у нее появились поклонники. Сто лет никто не клеился к ней на улице и не называл ее «девушкой».

Брюнет минут пять тащился позади, выдавая пошлые комплименты, потом отстал. Лена зашла в метро.

Ей неожиданно стало весело, она почувствовала злость и азарт. Черт возьми, почему нужно являться к этим деловым господам жалкой просительницей, униженно вымаливающей о снисхождении? Чем их фирма значимей музея? Только наличием банковского счета. Но не деньги же решают все на свете, есть кое-что поважней. Лена сумеет доказать это руководству фирмы, и пусть только попробуют ее не выслушать!

Подогревая себя таким образом, она едва дождалась нужной станции, легкой, пружинистой походкой одолела переход на другую ветку, доехала до места и бодро зашагала в сторону Петровки.

Вот он, дом двенадцать. Глухой забор украшала металлическая табличка с надписью «ООО «Вегас». Ворота оказались заперты. Сбоку поблескивала кнопка электрического звонка. Лена нажала на нее и стала ждать.

Через минуту появился дюжий охранник, неприязненно оглядел ее в узкую приоткрытую щелку и спросил густым баритоном:

– Вы к кому?

– Я к Игорю Васильевичу Костомарову.

– Игорь Васильевич вчера утром улетел в Хургаду.

– Тогда мне нужен его заместитель, Павел Андреевич Серафимов.

– Павел Андреевич на месте. А вы сама кто будете?

– Я сотрудник музея Феофанова, Яновская Елена Владимировна. Мне нужно поговорить с вашим начальством.

– Ладно, заходите. – Охранник пропустил Лену через калитку, провел по чистенькой асфальтированной дорожке к старинному зданию, снаружи очень похожему на феофановский особняк.

Внутри, однако, все было совершенно иным: выбеленные потолки, идеально отштукатуренные и окрашенные стены, под ногами дорогой ламинат. Над головой ослепительно сияла гигантская хрустальная люстра.

«Да, вряд ли хозяева такой роскоши поверят моему заявлению, что деньги не главное в этой жизни», – с горечью подумала Лена, оглядывая шикарный холл с цветными витражами на окнах.

– Посидите здесь, – охранник кивнул на кожаный диван, примостившийся под замысловатой белоснежной аркой. – Я спрошу у секретаря, сможет ли Павел Андреевич вас принять. – Он скрылся за широкими дубовыми дверями с бронзовыми ручками.

Лена присела на диван, стараясь держаться как можно спокойнее и уверенней. Мысленно она уже приготовила целое множество аргументов в защиту музея, и ей не терпелось оказаться со своим противником с глазу на глаз.

Прошло минут пять, а то и больше. Охранник все не возвращался, и Лена помимо воли начала нервничать. А вдруг этот Серафимов откажется беседовать с ней, сошлется на неотложные дела, встречи? Что тогда – приходить завтра или послезавтра?

Лена, не выдержав, поднялась с дивана и принялась прохаживаться по холлу взад-вперед. Блестящий паркет тихонько поскрипывал у нее под ногами. Откуда-то издалека слышались женские голоса, что-то мирно обсуждающие.

Наконец дверь распахнулась, на пороге показался охранник.

– Идите. Павел Андреевич вас ждет.

Лена не торопясь прошла в просторную, светлую приемную. Там сидела молоденькая белокурая секретарша и аккуратно счищала шкурку с румяного яблока тонким, остро оточенным ножиком.

– Здравствуйте, – приветливо поздоровалась девушка. – Это вы из музея?

– Я.

– Проходите, пожалуйста.

В кабинете царил жуткий беспорядок. На полу громоздились картонные коробки, доверху заполненные бухгалтерскими папками, створки шкафов были распахнуты, у стены примостился огромный кофр на колесиках. Посреди этого хаоса стоял черный офисный стол, за ним вольготно расположился смуглолицый, крепкий мужчина лет сорока в безукоризненно белой рубашке и галстуке. Позади него, на спинке кресла, висел серый в мелкую клетку пиджак.

– Добрый день, – приятным тенором произнес он. – Прошу садиться.

– Благодарю вас. – Лена опустилась на мягкий стул около стола.

Серафимов смерил ее пристальным взглядом и слегка ослабил узел галстука.

– Итак, слушаю вас. О чем вы хотели поговорить?

– Конечно, о музее. – Она сдержанно улыбнулась.

Замдиректора тоже улыбнулся ей в ответ, обнажив множество блестящих коронок.

– Ну что ж. Не будем валять дурочку, раскроем карты. Я так понимаю, вы пришли уговаривать меня отказаться от помещения?

– Вы правильно понимаете. – Лена расстегнула сумочку, достала из нее фотоальбом, положила на стол перед смуглолицым. – Вот, посмотрите.

– Что это? – Мужчина пошарил в кармане пиджака и, вытащив очки в тонкой золотой оправе, водрузил их на переносицу.

– Это фотографии экспонатов. Макеты парусников, сконструированные Феофановым, уникальные часы – барометр, картины.

– Любопытно. Дайте-ка сюда. – Серафимов взял альбом, бегло пролистал его, задержавшись взглядом на нескольких страницах, и решительно захлопнул его. – Потрясающе интересно.

– Это ирония? – упавшим голосом спросила Лена.

– Да что вы, бог с вами! Я и не думал иронизировать. – Серафимов снова расплылся в ослепительной металлической улыбке. – Экспонаты действительно уникальные, есть на что посмотреть.

– Тогда вы должны понимать, что музей разорять нельзя. Ведь это национальное достояние, наследие, доставшееся нам от одаренных предшественников. Народное богатство.

– Милая… простите, позабыл ваше имя-отчество…

– Елена Владимировна.

– Уважаемая Елена Владимировна! Я все прекрасно понимаю. И о национальном достоянии, и о великих соплеменниках вы все верно говорите. Но нам позарез необходимо помещение в вашем районе. Вот, видите, – Серафимов обвел руками захламленную комнату, – мы в буквальном смысле слова сидим на чемоданах. Фирма расширяется, уже открыт и зарегистрирован филиал. Сотрудники не могут приступить к работе, теряют трудодни, а время, как известно, деньги, то есть такое же богатство, как и ваши великолепные картины и парусники.

– Но разве нельзя найти другое помещение? – недоуменно проговорила Лена. – Почему свет клином сошелся на феофановском особняке?

– Тут много обстоятельств. – Серафимов вытянул перед ее лицом широкую лопатообразную ладонь, покрытую с тыльной стороны темными курчавыми волосами, и принялся один за другим загибать пальцы. – Во-первых, замечательное месторасположение, почти рядом с метро. Во-вторых, мы отдаем предпочтение старинным зданиям, это, так сказать, часть нашего имиджа. В-третьих, нас устраивает цена аренды в Госкомимуществе. В-четвертых…

– Подождите, – перебила его Лена. – Если на то пошло, я согласна сама подыскать вам нужное помещение в нашем районе. Оно будет достаточно древним, близко к метро, и цену найдем приличную.

– Сколько ж вы будете искать? – засмеялся Серафимов.

– Столько, сколько надо.

– Нет, Елена Владимировна, так не пойдет, – он решительно протянул ей альбом с фотографиями, – мы не можем ждать. Сейчас придет разрешение из мэрии, и все, как говорится, финита ля комедия.

– Это ваше последнее слово? – Лена посмотрела на Серафимова в упор, не скрывая ненависти и презрения.

– Так точно.

– А ваш шеф не распорядится иначе?

– Мой шеф отбыл в солнечный Египет, любоваться древними пирамидами, поэтому распоряжаюсь тут я и только я. – Серафимов пристукнул ладонью по столу. Тон его неуловимо и мгновенно изменился, в нем ни следа не осталось от приветливой мягкости и дружелюбия. Теперь перед Леной сидел холодный и расчетливый делец, из всех аргументов признающий лишь сухую логику фактов, чуждый сантиментов.

Лена поняла, что их с Тамарой план потерпел крах.

– Хорошо, Павел Андреевич. – Она не торопясь, с достоинством встала. – Бог вам судья. Надеюсь, на новом месте ваш бизнес в гору не пойдет.

– Вы мне угрожаете? – Брови Серафимова поползли вверх.

– Разве таким, как вы, можно угрожать? – усмехнулась Лена. – Просто предсказываю как частное лицо. И как женщина.

– А женщина, кстати, вы очень впечатляющая, – неожиданно проговорил Серафимов и, сняв с носа очки, промокнул платком лоснящееся лицо.

– Спасибо за комплимент, – едко сказала Лена, направляясь к дверям.

– Пожалуйста. И попрошу не обижаться на меня, я лишь выполняю свой долг перед управляемой мною фирмой.

Лена обернулась и кинула на Серафимова уничтожающий взгляд.

– Какая вам разница, обижусь я на вас или нет?

– Огромная. – Он неловко вытащил из-за стола грузное тело и поспешил к ней. – Я же понимаю, что, по сути, лишаю вас работы. Ведь так?

– Разумеется. – Лене было невыносимо противно глядеть на его самоуверенную физиономию – до тошноты, до спазма в горле. – Всего доброго. Я пойду.

– Подождите. – Серафимов приблизился к ней вплотную. – Я могу компенсировать причиненный вам ущерб.

– Каким образом?

– Устроить вас к себе в офис. Заняты вы будете столько же, сколько в музее, а получать станете в три раза больше. Годится?

– Нет.

– Почему? – искренне удивился Серафимов.

– Я – искусствовед, а у вас фирма по продажам. На какую должность вы меня приглашаете?

– Для начала на секретарскую. Вы же владеете языком?

– Да, и неплохо.

– Ну вот. А там видно будет. – Темные глаза Серафимова маслено блеснули и скосились в вырез ее блузки.

– Большое спасибо, Павел Андреевич, но я найду себе работу по специальности. – Лена стремительно прошагала к двери и вышла из кабинета.

Девушка-секретарь уже доела яблоко и теперь деловито очищала банан.

«Как мартышка в зоопарке!» – в сердцах подумала Лена и, не попрощавшись с девицей, покинула приемную.

Охранник со скучающим видом прохаживался возле крыльца.

– Уже поговорили? – Кажется, он был удивлен, что визит оказался таким кратким.

– Поговорили, – буркнула она сквозь зубы.

Парень вывел ее на улицу и плотно прикрыл калитку.

«Вот и все, – сама себе сказала Лена. – А чего я, собственно, хотела? Пора распроститься с наивностью, возраст давно уже не тот».

Она вспомнила, как когда-то в юности называл ее Виктор – «моя романтическая Елена». Похоже, эта романтика подводит ее во всем, начиная со встречи в арбатском переулке и заканчивая надеждой на то, что ей удастся переубедить таких воротил, как Серафимов.

«К черту все! – решила Лена. – Поеду домой. Будь что будет, я не Дон Кихот, чтобы бороться с ветряными мельницами».

Дома надрывался телефон. Лена едва успела отомкнуть дверь и схватила трубку.

– Леся, это я.

– Да, Витя, привет. Как доехал?

– Прекрасно. Уже в гостинице, звоню прямо из номера. Как у вас там, жарко?

– Ужасно.

– А тут красота. Прохладно, из окна Финский залив видно. Завтра начинаем репетировать.

– Что ж, я рада за тебя. – Лена почувствовала, что тон получается фальшивым, но ничего не могла с собой поделать, и замолчала.

– Леся, ты где? – позвал в трубку Виктор.

– Я здесь.

– Почему молчишь?

– Жду, что ты мне скажешь.

– Что я могу сказать? Срочно бросай все, бери билет и приезжай.

«Может, действительно приехать?» – мелькнуло в голове. И тут же, словно со стороны, она услышала свой голос, ровный и холодный:

– Нет.

– Почему «нет»? – вспылил Виктор. – Какой тебе резон торчать в этом пекле, одной, без работы, без детей? Что за сумасбродство?

– Я тебе уже говорила, – спокойно, не меняя интонации, проговорила Лена.

– Книга? Ну брось, ей-богу! Допишешь потом, в сентябре или, на худой конец, в октябре.

– Витя, мне нужно сделать это сейчас.

– Ладно, Леся, как знаешь. Девочки звонили?

– Да. У них все в порядке.

– Я в этом и не сомневался. Запиши телефон гостиницы. Если захочешь, можешь позвонить.

– Слушаю. – Лена быстро нацарапала цифры на листке бумаги.

– Есть?

– Да.

– Тогда пока. – Виктор, не дождавшись ответной реплики, повесил трубку.

Лена аккуратно сложила листок, спрятала его в записную книжку и отправилась в гостиную смотреть телевизор.