Милашка из магической общаги

Глава 3. Попутчик

Когда мы закончили все приготовления с подстриганием, покраской волос, переодеванием в рабочий костюм подмастерья, я с ужасом посмотрела на себя в маленькое зеркальце и чуть не взвыла от досады.

Мы не учли одного: антрацитовый агатник, темный, почти черный цветочек с голубым отливом, лепестки которого измельчают после сушки до состояния порошка, придает волосам лишь оттенок. Мой папа любил им подкрашивать свои редкие седые пряди, у меня же после сушки полотенцем на голове словно распустился голубой, нет, синий с голубым отливом, василек. А по ощущениям так и вовсе одуванчик. Волосы стали вдруг невыносимо волнистыми и будто истончились. Хотя раньше казались живыми, красивыми и блестящими.

– Не переживай, – успокоила меня Рузи. – Агатник легко смывается, а захочешь цвет темнее, покрась еще раз. Поэтому возьми его с собой на всякий случай. – С этими словами она сунула в мою сумку склянку с пробковой крышкой, заполненную почти доверху красящим порошком.

А когда я ничего на это не ответила, продолжая сокрушенно смотреть на себя в зеркало, попросту надела на мою голову капюшон на завязке, а после накинула серый шерстяной плащ, старый и штопанный в нескольких местах.

Я же по-прежнему медлила, стоя в дверях, ведущих из мастерской в хозяйственную пристройку с домной. Нет, кузницей, конечно, её назвать сложно, но и небольшая наковальня имелась, и печь, и корыто, и много-много всяких инструментов в придачу, для отливки, ковки, вытягивания, в общем, создания металлических элементов артефактов.

– Всё, беги, – поторопила меня Рузи. – А то леди Шеннод предупреждала, что ждет гостей, и даже сына своего выгнала по городу шататься, чтобы не мешал.

Противное, ноющее чувство, не оставляющее меня с тех пор, как я решилась покинуть родовое поместье Шеннодов, лишь усилилось от этих слов. Но я все-таки собралась с мыслями и кротко приобняла мою дорогую гувернантку, а затем вылетела в пристройку, пока не передумала.

В этот самый миг в доме началось что-то странное. Входная дверь громко хлопнула, а затем послышался удивленный возглас Руалы.

Хм. Наверное, это Раффаэль вернулся…

Что ж. Тем более делать мне здесь больше нечего. Записки с инструкциями кому нужно я оставила. Потому с легкой совестью отодвинула щеколду и выскользнула наружу. И вот же незадача. Незнакомец, как оказалось, бродил поблизости, что-то вынюхивал. А когда внутри раздались крики, он как раз повернулся в сторону парадного хода.

Вот уж не ожидала, что он не уйдет! Поэтому пришлось обходить дом со стороны теплицы и припустить к докам по прямой через поле, чтобы поскорее спуститься с холма и скрыться за первыми деревьями перелеска.

Около часа, по внутренним ощущениям, я потратила на то, чтобы добраться до портовой улицы. И снова чуть нос к носу не столкнулась с этим настырным мужчиной в плаще цвета грязи. Как определила, что это именно он? Да по бряцанью и своеобразной походке, которую ни с чьей не спутаешь. Кстати, об этом. Точно ведь! И сама слегка ссутулилась и попыталась ему подражать, шагая следом, но с заметным отставанием.

Повезло еще, что в порту всегда было довольно людно, ведь там располагались конторы судовладельцев да ростовщические лавки, помимо двух не слишком приличных таверн. Поэтому мое странное и непривычное поведение, как и вид, не привлекло абсолютно никакого внимания. И хорошо.

Раньше я сторонилась этой улицы, даже когда требовалось срезать, добраться от одного края берега до другого, чтобы забрать товары, почту, новостные свитки, выписанные с материка. Оттого сведения мои об этой части города были непростительно скудны, точнее, поверхностны. Знать-то я знала, что можно или поискать судовладельца и напроситься на любой корабль до материка Мие, или же попробовать договориться напрямую с капитаном какого-нибудь торгового фрегата, реже галеона. Вот только уверенности в своих силах это не прибавляло.

Окинула взглядом всю акваторию залива…

На рейде сегодня ни одного знакомого корабля. И лишь одно судно пришвартовано к причалу. Сощурилась и закусила губу. Каравелла. А судя по лежащим деревянным бочкам и ящикам, ждущим на пирсе загрузки или наоборот, грузового типа. Однопалубная. Да, о комфорте можно забыть. Теперь осталось только узнать, куда плывет это судно, когда отчаливает, и возьмут ли меня на борт.

Как назло, незнакомец словно мысли мои прочитал. Взял и свернул к причалу, зашагал мимо рядов ящиков и бочек, брошенных на произвол судьбы. Нет, на самом деле не брошенных. Просто любое воровство в нашем городке – неслыханное, а самое главное, абсолютно гиблое дело. Ведь все здесь знают друг друга и приблизительный достаток тоже. Поэтому и раскрываемость краж высокая. Но, увы, только не в случае с сокровищницей Шеннодов.

Я вздохнула и с удивлением обнаружила, что незнакомец с легкостью поднялся по сходням на каравеллу, не встретив никаких препятствий. Странно. Невольно вспомнила то, как он спрашивал про королевский заказ из Истмарка…

Хм.

Так, значит, корабль плывет туда, куда мне нужно?! Может быть… А вдруг это его судно? Стоит ли и мне тоже напроситься на борт?

Припомнила нахальное поведение этого незнакомца в переулке. И мысленно скривилась. Да. Он мне нахамил. И да, руки свои распустил. Но и сама хороша, могла бы и поблагодарить как следует.

Другая странная мысль посетила мою голову, оставив неприятный привкус желчи во рту: «А как следовало его поблагодарить?» Уж не так ли, как мой братец попытался отплатить мне за заботу после исчезновения папа? Ведь домашними хозяйственными делами ни он, ни мачеха, не занимались уже несколько недель.

Как назло, в тот самый момент, когда почти собралась свернуть на причал к кораблю, я услышала протяжный свист. А через пару мгновений изумленного оцепенения из ближайшей таверны с громкой руганью высыпала целая толпа мужчин.

Судя по внешнему виду: кто-то был раздет по пояс и в бандане, кто-то в распахнутой рваной рубашке не первой свежести, и все, как один, с саблями или же кинжалами за поясами, – это точно не местные… моряки.

Интересно, а кто-нибудь остался на вахте, или же корабль сейчас представлен сам себе? Но… узнать ответ на свой вопрос мне так и не довелось. Ведь вся эта шумная толпа в тот же миг двинулась в сторону каравеллы, вдобавок оттуда раздался еще и противный звон рынды.

Т-только не это! Неужели они собираются отчаливать?! С гулко колотящимся сердцем, казалось, подпрыгивающим в груди до самого горла, я рискнула и пристроилась к толпе мужиков, находящихся в состоянии то ли тяжелого подпития, то ли уже жуткого похмелья. И… Так и прошествовала вместе с ними к сходням и даже поднялась на борт под песню про какую-то непотопляемую звезду морскую, про которую горланили двое впередиидущих, причем шатаясь из стороны в сторону и преимущественно в обнимку.

– Её… ик! Не-необъят-ны-е берега-а-а… так и ма-а-ня-а-ат к себе-е-е… – пели моряки заплетающимися языками и вразнобой. – А-а-а-а её… глаза-а-а, ик! Как пучи-и-и-и-на, взгляд туда-а-а и, ик! Ты то-о-о-онешь… Нет! Ст-о-о-онешь от любви…

Я же дослушивать песнь не стала, едва забралась на палубу, тут же спряталась за какими-то бочками, почему-то еще неубранными в трюм. И вовремя, ведь на капитанском мостике послышались шаги, и кто-то прикрикнул:

– Харе горлопанить! Отчаливаем.

Дождавшись, когда капитан или кто-то там сверху уйдет, я рискнула пробежать до ближайшего лючка, открытого, на мое счастье, и спрыгнула в трюм. Где снова спряталась за ящиками и какими-то тюками. Вовремя. Ведь в тот же миг на лестнице послышались чьи-то шаги. Вот я глупая! Сейчас как найдут! Ка-а-ак накажут!

Но, вопреки моим опасениям, матрос тут же ушел в другую часть корабля, отделенную перегородкой и даже хлипенькой дверью. Затем еще через некоторое время вернулся обратно и вновь заскрипел половицами, поднимаясь наверх. А там уже вовсю звучал топот, крики и снова топот. Нет, не так. Много топота и много криков, а еще лязг металла.

Я, казалось, на всё это время словно дышать разучилась. Сидела тихо, как мышь, и прислушивалась к каждому шороху. Заодно и корила себя за такой глупый поступок! Столько лет жила и чтила законы нашего острова. Ведь могла же попробовать поторговаться с капитаном?

Под эти и другие мысли, штурмующие мою бедовую голову, даже сама не заметила, как начала клевать носом, да так и задремала, сидя на полу с подтянутыми к самому носу коленями.

Проснулась уже тогда, когда вновь расслышала скрип лестницы. Только в этот раз к неприятному протяжному звуку добавилось еще и знакомое позвякивание.

Я непроизвольно втянула шею, стараясь еще глубже спрятаться за ящиком слева, хоть в этом и не имелось такой нужды. Достаточно было лишь податься чуть правее и скрыться за горкой повыше. Но, на мое счастье, когда незнакомец спустился с последней ступеньки, он прошел и остановился в дальнем углу трюма, слева от лестницы, там, где стоял сундук, прикреплённый цепями с двух сторон к полу, наверняка чтобы во время качки не перевернулся. С этой же целью весь груз: ящики, тюки, мешки побольше, – стоял эдакими островками, связанными друг с другом канатами, и один конец с петелькой обязательно цеплялся за крюк в потолке. Я невольно потянулась взглядом к тому самому крюку и, расслышав легкий шум, с замиранием сердца вновь выглянула наружу. Мне было страшно, и это еще мягко говоря.

Но всё обошлось. Вроде бы. Незнакомец стоял ко мне спиной. А еще в этот самый миг раздался громкий звон и… Ого! Пришлось даже кулак закусить, чтобы смолчать. До того мужчина уже успел скинуть с себя плащ на пол, а сейчас туда же отправил и отстегнутые отдельно наплечники, затем наручи, кинжалы, перевязь с мечом и даже арбалет снял с плеча.

Однако не это меня поразило, нет. А в целом количество надетого: ведь после этого он принялся за кирасу, кинул её вниз со звоном, а затем стянул еще и кольчугу. Это куда же он собрался в полном латном облачении?! С его-то ростом, разворотом плеч, упругими мышцами, такими, хм, стальными на вид и с невероятно четко отчерченными линиями бицепсов, трицепсов, или как там? Да по его спине можно изучать анатомию! Ой, то есть мускулатуру. Если я вообще что-то в этом смыслю.

Поразительно…

Даже у нашего кузнеца Бийома нет подобной фигуры. У знаменитого на весь остров ремесленника мышцы большие, бугрятся. Да и сам он, конечно, гигант с небольшим брюшком. Этот же высокий, вроде и мускулистый, но вместе с тем худощавый, жилистый, сильный и внушающий страх, особенно из-за безобразных шрамов, расчертивших его спину тремя рваными линиями.

Ох, чуть неосознанно не подалась вперед, чтобы разглядеть их поближе! А когда он еще и свел лопатки, разминая затекшие плечи, я была вынуждена вновь прикусить кулак. Рузи меня за такое поведение наверняка отругала бы и оставила без ужина. Однако я ничего не могла с собой поделать. И ведь незнакомец на кольчуге не остановился! Следом на пол упали еще и его штаны… Убрала кулак и закусила губу, затем все-таки не выдержала и стыдливо спряталась за ящиками. Так. Нельзя глазеть! Э-это неприлично. Как минимум.

Вовремя я, однако, скрылась. Потому как мужчина, похоже, развернулся и собрался подниматься по лестнице.

– Эй, – прозвучало набатом по моим нервам. Ведь голос раздался из того самого люка, через который я спрыгнула сюда. – Кел, ты еще здесь?

Приближающиеся шаги босых ног по дощатому полу трюма однозначно ответили на этот вопрос.

– Что ты хотел? – пробасил незнакомец низким рокочущим голосом. А я от страха вся так и сжалась, ожидая, что меня вот-вот обнаружат. Но нет, мужчина остановился рядом с моим укрытием и наверняка встал прямо под люком, откуда внутрь проникали ленивые закатные лучики.

– Ветер крепчает, скоро начнется шторм, ты действительно собрался махнуть вплавь до бухты контрабандистов? – спросил кто-то сверху.

Однако вместо ответа лишь получил нагоняй:

– Во-первых, спустись, о таком не кричат на весь корабль. Во-вторых, и не в такую погоду плавал, тебе ли не знать?

– Ладно-ладно… – собеседник Кела сделал вид, что сдался, но затем вновь предложил: – А может, все-таки возьмешь лодку да подплывешь со стороны мыса? Там её и спрячешь, пройдешься немного пешком до песчаной косы? Так надежнее будет…

– Еще раз повторю, хочешь поговорить, спустись сюда. А нет, так умолкни, Шад.

На этом разговор закончился, как мне показалось вначале. Даже облегченно выдохнула. Поздно вспомнив, что я не одна здесь. В ужасе закрыла ладошкой рот и… вновь услышала скрип половиц на лестнице. А тот самый Кел вначале, по ощущениям, сделал пару шагов в мою сторону, но после все-таки развернулся и зашагал обратно к сундуку.

– Ты действительно хочешь так рисковать только из-за одной наводки? – спросил какой-то матрос, спустившись в трюм.

– А что еще мне остается? Не возвращаться же к Хеймилю с пустыми руками? Артефактор исчез несколько недель назад, лавка его закрыта. А дочка его, дрянь еще та, шашни водит с братом, тьфу! – При этом Кел словно сплюнул на пол. Хорошо, что я этого не видела… Точно бы не смолчала!

Собеседник Шада тем временем продолжал:

– Так еще и тоже куда-то пропала, ускользнув прямо у меня из-под носа. И из островных слухов оставалось только поискать ведьму, которую я так и не нашел. Но сумел подслушать про тайную встречу в бухте контрабандистов.

– И что, настолько дорогой заказ? – заинтересовался Шад. – Неужели стоит такого риска?

– Я бы сказал, бесценный, – пробубнил себе под нос его приятель. – Учти, не вернусь через пару склянок, уплывайте без меня.

– Хорошо, – было ему ответом.

А затем оба полезли к сундуку. Цепи звякнули, крышка протяжно скрипнула. Еще через несколько мгновений наступила тишина. Сердце мое совершило кульбит в пятки и обратно, прежде чем я вновь осмелилась выглянуть наружу.

Как оказалось, тот, который Кел, достал кинжал на цепочке и повесил её себе на шею. Второй продолжил копошиться в каких-то вещах. Я взглядом проследила за оружием в металлических ножнах и остановилась на груди воина, причем еще более рельефной, чем спина.

Щеки мои так и обожгло. Чудом кожа не потрескалась от жара…

И я поспешила спрятаться обратно, пока меня не обнаружили. Вот, казалось бы, отвернулась, а перед глазами по-прежнему стоит его фигура в одних панталонах… Закусила губу с легким сожалением. Ведь я не успела разглядеть его лицо. При таких-то габаритах и рельефах немудрено. Ох! О чем это я думаю? О-он же дрянью меня назвал. Ведь ничего не путаю? Впору бы обидеться. Но увы. Не могу. Сама виновата, сказала двусмысленность там, в переулке. А после оправдываться не стала. И вообще, жаль, что всё так обернулось. При других бы обстоятельствах да официальном знакомстве, может быть, и позволила бы ему за мной поухаживать.

Да уж. Размечталась.

За спиной между тем вновь раздался скрип и хлопок крышки сундука, и оба мужчины отправились на лестницу, застучав пятками по половицам. Далее гулкие шаги звучали уже над моей головой, и они приближались и приближались, пока не стихли. После чего за кормой я услышала лишь характерный плеск волн.

– Человек за бортом! – моментально выкрикнул вестовой из гнезда.

Но, несмотря на это, на палубе ровным счетом ничего не происходило. Никаких лишних шорохов от слова «совсем».

Потому все же рискнула и метнулась к одной из выкатных пушек, стоящей ныне устойчиво с брусками под деревянными колесами. Слегка приоткрыла крышку люка, толкнув её рукой вперед, и увидела его, полуголого пловца, уверенными гребками удаляющегося от корабля в сторону острова.

Так мы еще на Эрагате? Рядом с Коско, что на западной оконечности? Если я ничего не путаю, конечно. Сощурилась, впервые оглядывая остров с моря. Определить было сложно, ведь так далеко я не никогда заплывала, хоть и любила купаться. Одно непонятно, зачем Кел тогда отчаливал? Ведь бухта контрабандистов находится в двух часах от поместья Шеннодов, просто в противоположную сторону от городских доков.

Ничего не понимаю. Пока, во всяком случае. Точно! Чтобы ничего не забыть, нужно это записать. Чем я и занялась, едва вновь спряталась в свое счастливое убежище. Порылась немного в сумке, выуживая сверху завернутый кусок яблочного пирога. Да и перекусить бы тоже не мешало. Определенно.