Милашка из магической общаги

Глава 6. Переполох, уборка, тапочки

Когда я зашла в здание общаги, меня уже встречали. Минимум пятеро: трое темненьких, один блондин и один с серыми, мышиного цвета волосами. И все пятеро довольно симпатичные, а еще полураздетые. Двое стояли просто в штанах, без рубашек, остальные только-только застегивали нижние пуговицы, эм… панталон. Но одно их, бесспорно, объединяло: черные тапочки с золотой вышитой гравировкой «АН» на плюшевой ткани, улицезреть которые мне вдруг очень захотелось.

Правда, секунду спустя пришлось все-таки стиснуть зубы и поднять взгляд.

– Здравствуйте, – поприветствовала я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ниже и мужественнее. Получалось довольно сипло, но на удивление правдоподобно.

– О! Новенький? – спросил блондинчик. – Школьник?

– Может, ты не туда забрел? – спросил голубоглазый шатен, самый высокий из всех, кстати. – Здесь живут анежки, шэмники и шасники в других корпусах через улицу справа от южного крыла Котаз.

– Э-э-э, вообще-то… – неуверенно начала представляться.

– А-а-а, так ты девушка? – спросил инициативный блондинчик, преградив мне путь рукой. Тряхнув длинной челкой, упавшей на лицо, он решил блеснуть еще и белоснежной улыбкой, словно пытался продемонстрировать какой-нибудь зуб мудрости. Так нет же, при этом любвеобильный индивид еще и кадрить меня начал: – Да такая милашка! Вот только этот цвет волос…

Невольно хмыкнула, припомнив гримасы Раффа.

– Вообще-то! – повторилась я уже более уверенно.

Неожиданно за спинами встречающих промелькнул Бранд. В одних панталонах. Проходя мимо тамбура куда-то прямо, он, даже не оборачиваясь, бросил:

– Расслабьтесь, это наш комендант на замену «вечно-пропадающего» графа Артиса.

Ну, тут я уже не выдержала и решила наконец высказать этим беззастенчивым. Потому встала впритык к блондину и повысила голос:

– Так! Вы! Почему все тут голые ходите? Это коридор общежития или ваши личные покои, комнаты, а?

– Правда, что ли? – Довольная лыба на лице моего препятствия плавно перетекла в озадаченную мину.

– Так стирка же, – оправдался кто-то с задних рядов встречающих. – Если не успеем скинуть одежду в корзины, прачка будет зудеть потом всю неделю и откажется стирать наши вещи.

– Хм, – сделала вид, что поняла, но, увы, логики не уловила, чем и поделилась: – Почему-то я не вижу здесь тазиков и стиральных досок. Ах да. Это же не прачечная, а вход, не так ли?

Блондин намеку внял, руку убрал и посторонился. Чем и воспользовалась, поспешно оставив позади столпотворение зевак. Правда, тут же была вынуждена остановиться на развилке, не решаясь выбрать какую-либо сторону. Правую? Левую? Ведь прямо меня встречал портрет какого-то рыжего мужчины в зеленом костюме-тройке.

– Как вас зовут-то? – раздалось мне в спину.

– Эмиль Шен его зовут, – ответил вместо меня все тот же Бранд, каким-то чудом очутившийся за левым плечом. Только в этот раз уже с накинутой рубашкой, но все еще без штанов.

А когда я уже хотела было его отчитать, он взял и подсказал негромко:

– Вам прямо по коридору, к кастелянше. Она и подскажет, где разместиться.

Проследила за кивком его головы в правую от меня сторону.

– А вы, – маркиз обратился к толпе, – проверили карманы штанов? Там прачка ругается, палец уколола.

– О, – отозвался кто-то из парней. Не разобрала. Ведь я уже пошла по коридору, не оборачиваясь. Жаль, не поблагодарила. Хотя после того, что он отмочил с окнами, думаю, еще не раз прокляну его, когда буду разбирать завалы и описывать имущество.

Отправилась, куда послали, по каменному коридору, слегка оштукатуренному для приличия в белый цвет, правда, давно выцветший в желтый. А еще от сырости и плохой ухоженности понизу даже засела бурая, почти черная плесень. Сверху же, в углах под потолком, висела кучерявая паутина. Живность, судя по всему, чувствовала себя здесь весьма вольготно.

Хм…

До сегодняшнего дня. Поймала себя на мысли, что собралась засучить рукава, как делала перед мытьем полов там, в поместье. Да вовремя опомнилась. Клеймо!

Дошла до следующего тамбура, выглянула через порожек и увидела прямо лишь дверь, а налево темную-темную лестницу. И ни огарка зажженной свечи, ни магического огонька, да вообще ничего.

А за спиной у меня творилось черт те что. Новые пришедшие то и дело вскрикивали:

– Милашка? Где милашка? Девушка будет жить у нас? Нет, не девушка? – и все в таком роде.

Потому желания возвращаться не было от слова «совсем». Постучала в дверь прямо перед собой. Но, увы, за ней ни звука, ни шороха. Да вообще ничего. Тишина полная. И вот, когда я уже собралась уходить, дверь взяла и открылась, сама, жалобно проскрипев петлями.

– Входи, – услышала я оттуда замогильный голос. Невольно сглотнула пересохшим горлом.

– Э-э-э, я, новый комендант, – решила заранее предупредить. А то вдруг меня воспримут как завтрак, обед или кому-то, наоборот, ужин.

– Да, я предупреждена, – проскрипело в ответ что-то явно нечеловеческое. Вошла и подавила желание зажечь магический огонь. Да уж. Я лишена магии. На время, но всё же. Однако сбоку от меня свечка загорелась сама, едва глазницы засветились у какой-то безобразной демонической статуи с круглыми перепончатыми крыльями за спиной.

– Я горгулья этого корпуса, – пояснило мне существо, – один из подчиненных демонов директора Кирхарда Осберна.

«А-а-а», – чуть не сказала это вслух. Ну да, еще чего, держать человека на жаловании там, где можно посадить каменного демона из низших.

– А прачка, она?

– Женщина, чистокровная, – ответила кастелянша. – Еще ни одна нежить во всем некрогородке не научилась стирать вашу одежду так, чтобы в ней не появлялись дыры после наших когтей, ногтей, костей.

И снова я внутренне протянула: «А-а-а».

– Жить будете в комнатах графа Артиса, приказ директора, – проскрипела мне эдакая серая каменная статуя. А когда она принялась слезать со своего постамента, я чудом не икнула от страха. Потому перевела взгляд, затем и вовсе отвернулась.

– В-вы решили меня проводить?

– Нет, подать форму и академические тапочки. Ходить в чем-то другом здесь запрещено. Иначе Бернхард не оценит и откажется чистить вашу обувь.

– Простите, а Бернхард? – решила, если уж портить свою психику, то лучше за один раз. А не растягивать порциями.

– Это наш скелет-уборщик. Но можете звать его Берн. Полного имени он не заслуживает.

Мм-м, чувствую, долго я здесь не задержусь. Ведь как только представлю страшного и ужасного скелета с тряпкой в руках, так сразу дрожь пробирает до самых костей.

А, непроизвольно разглядывая при скудном освещении одного огарка, как оказалось, довольно просторное помещение, увы, с замурованными или задрапированными окнами, сделала вывод, что это какая-то кладовка, заставленная разной мебелью и деревянными ящиками.

– Я правильно понимаю, для замены сломанных шкафов и кроватей в верхних комнатах нужно обращаться к вам?

– Что? Опять Бранд со своими опытами? – проворчала кастелянша. – Да?

– Судя по всему, – я уклонилась от прямого ответа. Но и этого горгулье было достаточно. Подойдя ко мне со стопкой какой-то одежды и тапочками, она протянула и то, и то. А после проскрипела недовольно:

– Это будет уже пятый комплект мебели за отчетный квартал. Больше на студента предписанием не положено. Пускай сам чинит или спит на полу. А может, и научит кого-то из своих скелетов плотницкому мастерству.

– Понятно, – сокрушенно вздохнула и поспешила на выход. Однако тут же услышала то, о чем и позабыла напрочь: – Комнаты графа Артиса, в которые тебя определили, кстати, на втором этаже, соседние с Брандом. Так что, милый человек, особо не раздевайся, а сходи-ка ты в город за стекольщиком.

Уф.

Вот вначале обеспокоилась, а затем услышала с облегчением:

– Срочное сообщение от директора, диктую: «Отправь в город за стекольщиком и плотником маркиза Элфрина в качестве наказания. Прикажи привести мастеров живыми, целыми и невредимыми, а не в качестве нежити».

После последних слов чуть не икнула. Не интересуются обычным подвидом людей, говорите? Да неужели?!

Под эти мысли я и покинула комнату кастелянши, да так стремительно, что чуть на кого-то не налетела на полном ходу.

– Оп-па, – прозвучало в тамбуре перед лестницей, прежде чем чьи-то руки остановили меня за плечи. О, Бранд! Легок на помине. Потому и начала сразу без предисловий:

– Вы-то мне и нужны. Директор приказал отправить вас в город за плотником и стекольщиком вместо наказания, – передала я, мучаясь от осознания, что… что-то упустила.

– И вам тоже доброе утро, – только и оскалился тот в ответ, снова сверкнув своим плотоядным взглядом. А затем поднял руки и стал щупать мою голову. От усердия даже язык, высунутый изо рта, прикусил.

– Определенно, у вас маленький девичий череп. Вы лучший кандидат для моего костесвета! Ведь почти всех в общаге я уже опробовал, осталось только поставить эксперимент на женской особи. А они, жаль, отказываются. – И после всего сказанного Бранд горестно вздохнул. Натурально так. Искренне.

Правда, что ли, отказываются? От такого-то?!

Затем маркиз опустил руки и склонился ко мне с безумным взглядом, даже худшим, чем у директора. Бр-р. Так вот что значит «в хорошей форме»? И вообще, я правильно поняла, что он попросту проигнорировал мои слова?

– Так стекольщик же, плотник… – вновь попыталась отдать приказ. А студент лишь рукой махнул и потащил меня в сторону лестницы, рассказывая скороговоркой:

– Представляете? У меня на носу такое открытие! Прежде чем превратить человека в нежить, а после разочароваться состоянием его костей, можно еще при жизни определить, нужен ли он нам, некромантам, или нет? Для этого достаточно посветить на кости из моего устройства, и магическое излучение перенесет их на холст в пропорции «1:1».

– Т-то есть как? Кости переносит на холст? А с телом что при этом происходит? – Я испуганно отдернула руку и попятилась. – В-вы в своем уме предлагать такое еле знакомым людям? Я на это не согласен!

Маркиз после моих слов скривился и посмотрел как на глупого моллюска. Настолько красноречив был его взгляд.

– Да нет же! Это лишь картинка, ваши кости останутся при вас, – нехотя выдавил он. И звучало это не очень обнадеживающе. Нет, не так. Совсем не обнадеживающе!

И даже не знаю, что бы я делала, если бы не вездесущий Бернхард, который, заметив нарушение правил, видимо, решил вмешаться в разговор:

– Кх-кхм, что с вашей обувью?

– Простите? – Я обернулась и запоздало осознала, что до сих пор не переобулась. – Ах да! – воскликнула и принялась разуваться.

– Маркиз Элфрин? – скелет с хрустом повернул свой череп на позвонке. Вздрогнула, я ускорилась. – Где ваши тапочки? Почему босиком?

– Берн, в самом деле, – начал было Бранд. А затем хитро сощурился и переспросил: – Или я имею честь говорить с архимагистром Кирхардом?

– И как вы догадались? – Показалось ли, но челюсть скелета словно стала чуточку шире и отвисла ниже. Это он, что ли, улыбнулся?

– О! – возопил маркиз радостно. – Так я прав?!

Право слово, чуть в ладоши не захлопал. А я между тем уже успела переобуться и взять в руки лишь слегка пыльные ботинки подмастерья.

– Кажется, я явно сказал, что вы будете наказаны? – скелет пропустил предыдущий вопрос студента мимо ушей. Образно говоря. – Потому вы сейчас идете к себе, обуваетесь и… Одеваетесь. – Череп многозначительно склонился вниз, явно намекая на отсутствующие штаны и босые ноги Элфрина. – А затем отправляетесь в город за плотником и стекольщиком. Причем, подчеркиваю для особо одаренных, привести их в корпус общежития в целости и сохранности. Живыми.

– Как скажете, – маркиз слегка приуныл и кивнул. Затем кинул плотоядный взгляд в мою сторону со словами: – Не хотите составить мне компанию, господин комендант?

– У него своя работа, а у вас наказание. Идите. – Директор снова меня выручил. Хотя как минимум нормальную вводную он мне должен был устроить и так. А не бросать на середину реки даже без инструкций в виде слов: «Греби к берегу».

– Что ж, – дождавшись, когда шаги маркиза стихнут на лестничной площадке второго этажа, Бернхард повернулся ко мне: – Пойдемте, Эмиль. Провожу вас до ваших покоев. И продемонстрирую фронт работ.

– Кх-кхм, – я чуть не закашлялась. Он что, мысли мои прочитал? И вообще, не выдержала и сказала вслух: – Не лучше ли было присутствовать здесь лично?

– Вряд ли вы оценили бы злую гримасу на моем лице, – произнес Берн меланхолично, словно о чем-то обыденном. – В прошлый раз я так напугал кастеляншу, что она уволилась и распустила слухи обо мне в городе. Потому и работников-людей в Котаз днем с огнем не сыщешь.

– Уж не потому ли, что они все скелетами ходят по вашему некрогородку? – не удержалась от ворчания.

В ответ на мои слова скелет лишь хохотнул. А затем директор челюстями Бернхарда вынес вердикт:

– А у вас отменное чувство юмора, Эмиль.

Юмора? Да куда уж там, правда жизни, как она есть. Но вслух лишь сказала:

– Стараюсь оправдывать ожидания.

– Что ж, видимо, мне стоит доплачивать за иронию?

– Как пожелаете, – не стала напрашиваться на повышение оплаты, памятуя про плохое отношение к этим словам всех мастеров, которых я знала.

– И чувство такта вам присуще и гордость. Все хотел спросить, вы аристократ?

Лишь парой слов он взял и вышиб воздух из моих легких. Из-за чего я судорожно вздохнула и решила отделаться вопросом:

– Почему вы так решили?

– Ясно. Не хотите говорить – не нужно, – понятливый директор развивать тему не стал. После чего скелет развернулся к лестнице и начал подниматься со словами: – Думаю, маркиз уже успел натянуть штаны. Идемте, не будем тратить впустую наше драгоценное время.

Видимо, он хотел сказать «мое», вместо «наше», но ему виднее. Молча проследовала за ним и, пользуясь случаем, задала давно интересующий меня вопрос:

– Я правильно понимаю, что граф Артис – это прежний комендант общежития, и моя роль здесь – временная замена?

– Именно, – согласился скелет. – Но даже если он ввернется, я либо определю вас в Котаз, либо оставлю заместителем коменданта. Потому как этот аристократ, помимо работы в некрогородке, выполняет разные задания королевства, покрытые мраком и тайнами. В этой связи и состояние общежития оставляет желать лучшего. – Костлявая фаланга Берна указала в сторону черных разводов плесени, отчетливо виднеющихся на бело-желтой штукатурке.

Тем временем мы уже успели подняться на второй этаж и шли мимо ряда окон, выходящих во внутренний двор. Красный, дорогой с виду ковер, по которому мы ступали, выглядел, откровенно говоря, не очень презентабельно. Выцвел и слегка посерел. Выбить бы его.

– Я правильно понимаю, что студенты не занимаются уборкой общежития? – Вопрос напросился сам собой. Помимо прочего, я подошла к подоконнику и провела пальцем, снимая внушительный слой пыли.

– Только в своих комнатах, – Осберн подтвердил мои самые страшные опасения.

– То есть вообще не занимаются, – констатировала я. – А что, если по случаю моего назначения, вы наделите меня небольшой властью и позволите заставлять студентов убирать не только комнаты, но и сам корпус? Думаю, это было бы полезно для учебного процесса, а не только для здоровья.

– Как сказать, – многозначительно ответил Бернхард. – Чем-то же они занимаются в своих комнатах?

И ровно после этих слов, проходя мимо закрытой двери, мы услышали какие-то крики и стоны со странным сопением. Нет, нагло вру, я услышала, а как там директор воспринимает звуки по телепатической связи, не знаю.

А девушка, судя по голосу, тем временем продолжила кричать, да так странно!

– Что они там делают? – не удержалась я и подошла ближе.

Однако стоило только взяться за ручку, как в скелет меня остановил, придержав дверь своей костлявой рукой.

– Не думаю, что им требуется наша помощь. В лучшем случае мы им просто помешаем, в худшем активируем какой-нибудь защитный барьер с вызовом всей нежити, подконтрольной студенту.

Впервые в жизни моя рука так сильно вспотела, причем мгновенно. Я невольно отдернула ладонь и потерла о штанину под плащом.

А между тем из комнаты впереди по коридору вышел Бранд, снова одетый, даже в ученическом кителе, на жестком воротнике, плотно облегающем горло, виднелись всё те же вышитые буквы «АН».

– Сорман наконец-то нашел себе подружку, – пояснил маркиз с гаденькой ухмылкой, когда приблизился к нам. – В собственника играет каждый раз, как её видит. Так что даже не стоит пытаться им мешать. Парень не в себе.

– Э-э-э, – вырвалось само собой. – А он точно её там не мучает? Тем более после сказанного вами…

На мгновение наступила неловкая пауза. И только крики за дверью продолжили звучать теперь уже в учащенном ритме.

Маркиз Элфрин отмер первым. Он чуть склонился ко мне и с полной серьезностью в голосе произнес:

– Эмиль Шен, неужели вы все еще девственник?

Скелет закашлялся. А я попросту онемела. Чудом рот не раскрыла, а еще руку прямо-таки жгло влепить ему пощечину. Но, увы, в мужском мире это означало вызов на дуэль, не так ли? Поэтому просто сжала ладони в кулаки и прохрипела:

– Это не ваше дело, студент Элфрин. Ваше дело отправиться в город за стекольщиком и плотником.

– Вот-вот, – директор вмешался в наш ничуть не дружелюбный разговор. – Идите, куда приказано. А мы с комендантом продолжим обход корпуса.

Да только Бранд, откровенно говоря, забавлялся смущением, которое я так и не сумела скрыть. И вообще, при чем тут девственность? Ну и шуточки у него.

А маркиз между тем сделал вид, что уходит, однако в последний момент склонился к моему уху и прошептал многозначительно: «Теперь я хочу вас еще больше».

Ох! Даже отвечать на это не стала, лишь прошла дальше по коридору, стараясь уравновесить свой сердечный ритм.

– Так о чем мы? – с напускным весельем переспросила я у скелета. Теперь, после всего случившегося и увиденного, почему-то именно нежить в этом питомнике мне показалась наиболее безобидной.

– Об уборке корпуса самими студентами, – милостиво напомнил мне Бернхард. – После увиденного, – он зачем-то сделал акцент на последнем слове, – считаю эту меру прямо жизненно необходимой.

– Замечательно! – от злорадного ликования чуть на месте не подпрыгнула. А затем припомнила реакцию на мои слова маркиза и разом приуныла. – Вот только слушаться они меня не будут.

– Предоставьте это мне. – И снова, украдкой бросив взгляд, я уловила, как его челюсть слегка удлинилась. – Прошу, нам сюда.

Потянув за ручку, на которую указала костлявая рука, я открыла дверь и ничего ужасного там не обнаружила. Нет, книги, конечно, скинуло со стеллажей, стекло в окне разбило и разбросало острые осколки по ковру, порвало тюль. Но мебель, допустим, не пострадала.

Будь у меня магия, восстановила бы комнату в считанные мгновения. А так лишь грустно вздохнула от осознания того, что придется не один раз помыть полы и смотать да убрать дорогой ковер до лучших времен, пока у меня не появится время аккуратно его выбить и вычистить от осколков.

Вот только одна мысль в этой связи мне не давала покоя:

– Скажите, а где поселится граф Артис, как вернется?

– Хм, – скелет словно задумался, а затем почти мгновенно ответил: – В этих комнатах. Если пройдете чуть вперед, увидите смежную спальню. Думаю, вам на двоих хватит этого помещения, в противном случае мне придется переселить кого-то из вас на чердак.

– Неужели нет свободных комнат? – моему удивлению не было предела. Ведь ладно сейчас, пока я одна, смогу кое-как скрывать свои переодевания, пеленания груди, которая уже немного начала зудеть. Но потом? Когда здесь появится мужчина?

– Увы, – Берн просто убил меня своим ответом. – Все меблированные комнаты заняты. В этом году на удивление большой поток студентов, ведь король позволил открыть платные учебные места для приезжих.

Да уж. Свезло так свезло.

– Да не расстраивайтесь вы так, это же всего на месяц до отработки вашего долга. А после мы как-нибудь решим вопрос вашего с графом расселения, если он вообще покажется до того времени.

Хм. Осталось только уповать на это, не так ли? Передернув плечами от столь эгоистичной мысли, решила, что не буду уповать. Пусть идет как идет. Приспособлюсь. Потерплю. Все же лучше, чем желать зла другому человеку, хоть и косвенно.

– Что ж, – скелет вывел меня из задумчивости. – Комната студента Элфрина соседняя, дальше по коридору.

– Простите, – и снова я решила допытаться, – а как так получилось, что во всем королевстве действует запрет на магию? Но ваш Элфрин свободно колдует у себя в комнатах, а не в Котаз?

– Ах это? – Бернхард, который собирался уже выходить, даже обернулся, услышав мои слова. – Все дело в бюрократической лазейке. Он применяет такой вид магии, который не внесен в запрещающий реестр. Ко всему прочему, наш Совет добился разрешения применения некромантии под куполом Истмарка. Формально ради защиты себя и жителей королевства. Но и для обучения так же позволено применять многие из заклинаний нашего направления вне Котаз.

– Вот как? А бытовая… – начала было спрашивать.

– Строго запрещена. Тем более она по строению пентаграмм схожа с демонической, стоит лишь перевернуть треугольники острым концом вниз да немного видоизменить руны.

Для приличия кивнула, а сама чуть губу не прикусила от досады. Уж лучше бы они бытовую магию не включали в запрещающий реестр, чем всякие там защитные чары призывающие подконтрольную нежить! И то пользы было бы больше. Да еще и демоническая магия им не угодила, чем – непонятно.

Бернхард между тем откланялся и вышел из комнаты, оставив меня на пару со своими ворчливыми мыслями. Радовало только то, что разбилось лишь одно окно из двух, и в смежную комнату, где стояла огромная кровать с балдахином, вела дверь. Но если маркиз все-таки не приведет стекольщика, придется что-то делать с окном самой. Закрыть его чем-нибудь. Иначе спать я здесь, в такой прохладе, точно не смогу.

Вздохнула и принялась за дело, спустила сумку и стопку одежды на кожаный диван, на моё счастье, стоящий сбоку от входной двери, обувь бросила рядом на пол. Вначале решила расставить книги по местам, свернуть ковер и подмести.