Милашка из магической общаги

Глава 7. Не злите графа

Увеселительное заведение, точнее, замаскированный бордель оперной дивы Арин Ле Фар к концу недели было заполнен до отказа. Яблоку негде было упасть, как сказал бы любой столичный горожанин, часть из которых пребывала здесь чуть ли не с самого утра. С небольшим уточнением – преимущественно мужская.

К тому же напротив, через улицу, располагалась главная мистерия Вурмграда, куда, так или иначе, стекалась ближе к концу недели большая часть населения города, однако преимущественно женская.

И потому девочки Ле Фар под видом официанток кружили мимо столиков в центре публичного зала, преимущественно одетые, с вырезами кружевных платьев лишь чуточку вульгарнее положенного.

Но это ничуть не мешало оперной диве гостеприимно принимать дорогих во всех смыслах гостей в тайных комнатах, проход к которым сторожил не один десяток глаз. К тому же сами посетители частенько забредали не туда в поисках отхожей комнаты, чем не раз ставили в неловкое положение покупателей интимных услуг, пришедших сюда инкогнито.

По этой причине владелицей борделя совсем недавно было принято волевое решение поставить охранника и пропускать людей в узкий проход, ведущий в нужные комнаты, кому какие. Отсюда и столпотворение возле заветного места, иными словами, очередь, которая стала для графа, пришедшего с понятной целью, абсолютно новым и раздражающим явлением.

С удивлением Келрик Родгар, владелец огромного состояния и унаследованных серебряных рудников в Родчепл, а также титула графа Артиса с поместьем и замком, обнаружил здесь чуть ли не всех влиятельных людей Истмарка, за исключением самого короля. А тот уже две недели как уехал с дипломатической поездкой в Ирвинтвед. И потому у самого графа перед неприятным отчетом о провале возложенной на него миссии намечалась небольшая передышка. Которую он и решил провести с пользой если не для дела, то хотя бы для тела.

«Этой ведьме всё-таки удалось ускользнуть… – думал Келрик, стискивая зубы из-за неприятных дум. – А еще пираты наотрез отказались раскрывать имя хозяйки. Ведь в том, что на каменистом берегу бухты контрабандистов готовился какой-то странный ритуал, сомнений не было никаких. Вопрос заключался лишь том, что это за ритуал. Судя по количеству заготовленных рабов, точнее, довольно смазливых молодых мужчин, это мог быть и обряд инициации ведьм, четырех молодых тупорылых девиц с какими-нибудь дальними-дальними корнями болотных и гнилой родословной. Если, конечно, будущих безмозглых слуг не привезли для кровавого мага, что вряд ли. Переплата за внешний вид “живого” материала – лишняя трата денег».

– Граф Артис? – удивленно окликнула его сама Ле Фар. Вопреки правилам, оперная дива позволяла себе более фривольный наряд с короткой юбкой, обрезанной до самых бедер, и грудью, буквально выпрыгивающей из корсажа двумя упругими шарами. Потому тот факт, что ей было уже давно за сорок, мало кого волновал, если она удостаивала кого-то персональной чести.

– Арин? – Келрик обратился к даме просто по имени, исполняя ее давнюю просьбу.

– Рад видеть.

– Как и я. – Оперная дива, лавируя между столами, с легкостью пересекла разделявшее их расстояние и приблизилась, раскрыв веер. – Я забыла вам сообщить… – начала было она. – Что особо важных постоянных гостей мы теперь принимаем наверху, минуя очередь.

И снова граф скрипнул зубами. Потому как их негромкий разговор как минимум услышали еще трое стоящих рядом мужчин, двое из них состояли в свите самого Хеймиля.

– В таком случае ведите, – кротко ответил Келрик, стараясь внутренне справиться со своим раздражением.

– Конечно-конечно! – воскликнула дама, а после опомнилась и извинительно улыбнулась графу Артису, славящемуся своими неутолимыми аппетитами на весь Вурмград. Большая часть слухов, безусловно, была фальшивкой, однако самому графу льстило то, с каким остервенением матроны оберегали от него своих дочерей на выданье. Другие же женщины, в том числе и замужние, буквально вешались ему на шею на каждом светском рауте, который он умудрялся иногда посещать между королевскими поручениями.

А самому Артису нравилось другое, не напускной лоск, с которым многие аристократы обставляли свои замки, поместья, съемные комнаты. Он любил практичность. И потому скрупулёзно вел подсчёт своих финансов. Поместья в столице не держал, а жил в комфортных комнатах общежития, за безопасностью которых следил его близкий друг и кузен Кирхард Осберн, виконт Эспер, лишенный своего приграничного замка из-за отцовских карточных долгов. Однако кузен Артиса и сам не сильно интересовался помещичьей жизнью, а всё чаще пропадал в своем Котаз, корпусе тайных знаний, да души не чаял в Академии Нежити, которой управлял с завидным рвением. И потому виконт напрочь отказался от предложенных кузеном денег для выкупа родового замка Эсперов на западной окраине Истмарка.

Ле Фар между тем, идя мимо столов в центре публичной комнаты борделя, продолжила негромко щебетать, делясь с графом новшествами своего уютного гнездышка.

Сам же Келрик слушал её вполуха, по старой привычке оглядывая обстановку в зале. Его правая рука покоилась на рукояти кинжала в пристегнутых к поясу ножнах. Другая держала трость, на самом деле скрытый узкий клинок с навершием в виде головы саблезуба.

Когда же мучения графа закончились посещением комнаты на втором этаже, третьей, заполненной приторными сладкими запахами благовоний, уже в дверях Арин Ле Фар наконец уточнила:

– Вам как обычно? Или что-то новенькое?

– Мне самую дорогую и умелую. – А, немного помолчав, добавил с плохо скрытым раздражением: – И быстрее, я спешу.

Оперная дива в ответ лишь смерила его плотоядным взглядом, демонстративно облизнулась и вышла. Наверняка звать кого-то из своих работниц.

Не прошло и пары минут, как в комнату постучали, прежде чем войти. Граф тем временем отправился исследовать оконные рамы помпезного помещения с бархатными драпировками стен и золоченой мебелью цвета молочного дуба, дабы проветрить спальню. Но, увы, решетки на окнах помешали ему и даже приоткрыть окно.

– Да, войдите, – откликнулся он с видимым разочарованием в голосе.

«И зачем только металл тратят? Ведь диким оборотням из лусканцев даже эти прутья толщиной с мизинец нипочем, сильные особи одним махом разрубали пополам телегу, зашитую листовым металлом», – подумал так Келрик, прежде чем обернуться к вошедшей.

– Какая встреча… – проворковала рыжая прелестница с аппетитными формами, вплывая в комнату в изумрудном атласном платье. Дверь за ней негромко хлопнула, когда кучерявая красавица уже успела дойти до центра комнаты. Она сняла с себя шиньон – нижние пряди из сложной на вид прически с лохматой гулькой на затылке. Скинула небольшой парик на ближайшую тумбу с золочеными ножками, стоящую у стены. Туда же отправились закрепленные на потайных пуговицах юбка и рукава. После чего молодая девица осталась лишь в подвязках, корсаже платья и некоем шелковом, скрывающем самое интимное место женщины, кусочке материи, треугольнике, еще не обретшем своего названия.

– Ла Зиль? – тихонько проронил Граф Артис в ответ.

Привычный к такому преображению, он ничуть не удивился и даже не двинулся с места, визуально оценивая свою прошлую партнершу. Увы, в этот раз его внутренне раздражение лишь возросло от увиденного. Ведь одни только воспоминания о молоденькой чертовке, оставившей его с носом в том переулке на Эрагате, заставляли чресла графа пылать от пожара и неутолимого желания обладать несносной девицей во всех возможных позах. Эта же напыщенная, вульгарная, на всё готовая Зиль теперь вызывала у него лишь унылое отвращение, а еще раздражение от собственной неполноценности.

«Попробовать закрыть глаза и представить ту белокурую, тощую беглянку?» – возникла в голове спасительная мысль.

Рыженькая прелестница к тому моменту припала к графу с развращающими объятьями, ничуть не удивляясь его холодному приему. Ведь Келрик никогда не был особо ласков ни с кем: ни с элитными куртизанками, ни с девицами из борделя, хоть и довольно дорогими. Ему было безразлично, что часть их рано или поздно находила своего благодетеля и покидала заведение с повышением статуса, становясь содержанками. А одна, по слухам, даже сумела женить на себе заморского барона.

– Пойдем в кровать, – буркнул Родгар, в очередной раз стараясь подавить растущую внутри злость. Его тело попросту не находило отклика на женские ласки Ла Зиль, и даже её поглаживающая рука, нырнувшая к нему в штаны, эффекта не добилась.

– Что ж, пойдем, – проворковала девушка. Затем повернулась к графу спиной, но ровно для того, чтобы пройти немного вперед и наклониться к деревянной спинке кровати, облокотиться руками и телом, дабы продемонстрировать клиенту новый ракурс на свои бедра, призывно покачнувшиеся перед взором мужчины.

Но графу было всё было нипочем. Приторный запах её духов ударил в нос и оставил после себя лишь горечь во рту. А настроение его словно скатилось по пологому склону к самому дну Охрайской впадины. Потому он не выдержал и гаркнул что было сил:

– Убир-райся!

– Что?! – оскорбилась девушка. Однако, заметив пылающий ненавистью взгляд Келрика, поспешила к тумбочке за своими вещами, недовольно фыркнула, подхватила их. И, уже пройдя к двери, решила все-таки отыграться за нанесенное унижение:

– Ха! Неужели наш неутомимый граф растерял всё свое мужское достоинство?

Сказав это, девица стремительно выбежала в незапертую дверь, так и оставив её распахнутой И если бы не проходящие мимо по коридору знакомые джентльмены, инцидент можно было бы считать исчерпанным.

Но этот вечер явно войдет в анналы истории Истмарка как самый черный в жизни Келрика Родгара. Потому как взгляд его тут же наткнулся на давнего соперника в борьбе за женское внимание, на маркиза Хайдегера по имени Уилли Сезар.

– Вот так новости, – пропел этот женоподобный индивид, будто обращаясь к своему другу. На самом же деле взгляд его миловидных глаз был обращен на графа Артиса. – Наш неутолимый граф стал настолько разборчив, что отослал дорогую прелестницу Зиль?

– Уилли, – не остался в долгу граф, правда, растягивать слова не стал. – Сдается мне, это ты настолько неразборчив в связях, раз готов делить одну партнершу на двоих, а все ради того, чтобы сэкономить на оплате. Что? Неужели род Сезар настолько обнищал?

Келрик подошел и встал прямо перед маркизом, ожидая чего угодно и в том числе вызова на дуэль, но только не следующих слов соперника:

– Смотри, Фиор, как он на меня уставился. Ха! Тайна раскрыта. Наш граф предпочитает более крепких партнеров женскому обществу. – И после подобного оскорбления Хайдегер склонился чуть вперед, чтобы слащаво прошептать: – Ни за какие деньги я не лягу с тобой, Рики, даже если оближешь мой…

Договорить он не успел. Ведь его челюсть в тот же миг встретилась с кулаком разъярённого графа. Раздался громкий шлепок с хрустом. Капли крови окропили пол.

От удара неимоверной силы маркиза отбросило к перилам коридора-балкона. Одна из деревянных опор не выдержала, и Сезар рухнул вниз, прямо на круглый столик к сидящим внизу посетителям. Раздался звон битого стекла и возмущенные крики. А стол сложило вдвое под весом упавшего.

– Уилли? Вы как там? Живы? Если так, жду завтра на рассвете у северных ворот, – крикнул ему Келрик, выглядывая вниз, на ошалевшую от происходящего публику. С удивлением граф отметил, что настроение его улучшилось и даже злость куда-то улетучилась, стоило только получить повод выбить всю дурь из этого щегла. Потому уже более довольным тоном он проронил: – Выбор оружия за вами.

– Я-я… – начал вдруг заикаться Уилли. Мотнув головой, он неуклюже попытался подняться с обломков стола. Но, увы, поскользнулся на скатерти и разлитом соусе.

– И? Ваш выбор? Не слышу? – подгонял его граф Артис.

– Бой на кулаках, – подсказал вдруг Фиор и стремительно спустился по лестнице вниз к своему другу.

– Да, тофно! Бфой на кулакаф, – маркиз прошамкал наполовину разбитым ртом. Его глаз к тому моменту успел заплыть, а с правой стороны теперь недоставало пары передних зубов, к тому же еще один задний шатался.

– Как пожелаете. – Келрик с достоинством кивнул.

Стоя на сцене, Арин Ле Фар замерла, с неприкрытым интересом наблюдая за происходящим. А дождавшись, когда положенная часть закончится, вызов на дуэль будет брошен и принят, Арин Ле Фар наконец решила вмешаться:

– Что ж, мои дорогие, всем выпивка за счет графа Артиса за причиненные неудобства. А вы, мой негодник, пройдите к распорядителю, дабы уплатить штраф за дебош и погромы.

– Как прикажете, мон чиере, – нарушитель спокойствия лучезарно улыбнулся оперной диве и собрался было уйти, куда послали. Как вдруг его вновь окрикнули:

– Вофт и вали в сфое муфское обфефытие. Там тебфе самфое мефто. – Естественно, это был неугомонный смертник по имени Уилли. Его затекшее лицо лишь от одного удара ласкало взгляд Келрика, но не настолько, чтобы простить новое оскорбление. И если бы не подоспевший в самый разгар беседы друг, граф абсолютно точно потребовал бы немедленной дуэли.

– Келрик! – воскликнул Осберн на ходу. – Вот ты где? Как узнал, что ты вернулся, решил встретить лично. Однако не ожидал застать тебя в обществе этих слюнявых маменькиных сынков… Неужели ты решил заняться избиением младенцев?

– Не сейчас, Оззи! – Артис резко прервал его дружеское подтрунивание. Ведь еле-еле уравновешенное настроение после последних слов маркиза снова грозило ухнуть на самое дно. – Я действительно ценю твое чувство юмора, но только не в этот день.

– Что ж, – сумасшедший оскал знаменитого некроманта перетек в довольную ухмылку, когда он приблизился к своему кузену. Тем самым намеренно загородил тому обзор на объект ненависти. – Если решишь убить младшенького Сезара, знай, мне как раз нужен новый труп для экспериментов.

За спиной Осберна раздались тихие стоны маркиза и приглушенные смешки невольных зрителей.

Ле Фар между тем, устав ждать окончания перепалки, взяла высокую октаву и запела, отвлекая на себя внимание публики.

– Пойдем отсюда, – бросил граф другу, кивая в сторону гардеробной и ожидающего распорядителя. – У меня сегодня чертовски неудачный день. Поскорее бы добраться до комнаты и отдохнуть.

– Кстати, об этом… – многозначительное начало виконта Эспера заставило Келрика застыть на месте и удивленно вскинуть брови.