Милейший в мире человек

МИЛЕЙШИЙ В МИРЕ ЧЕЛОВЕК

Дональд УЭСТЛЕЙК

Прежде чем открыть, я пригладила волосы перед зеркалом в прихожей. Волосы были у меня седые и падали на лоб. Я оправила блузку, сделала глубокий вдох и отперла дверь.

Там стоял хорошо одетый привлекательный мужчина лет тридцати, с портфелем в руках. Заметно было, что он немного растерялся. Он снова посмотрел на номер квартиры, перевел взгляд на меня и сказал:

– Простите, мне нужна мисс Диана Уилсон.

– Да, пожалуйста, проходите, – откликнулась я. Он окинул меня взором и переспросил:

– Она там?

– Диана Уилсон – это я.

– Вы Диана Уилсон? – Он даже поперхнулся.

– Да, я.

– Диана Уилсон, которая работала с мистером Эдвардом Каннингэмом?

– Именно так. – Я изобразила на лице печаль. – Такая трагедия. Он был милейший человек – мистер Каннингэм, я имею в виду.

Мой гость прокашлялся, пытаясь взять себя в руки.

– Да, конечно, – сказал он, – ну, э-э.., мисс Уилсон, моя фамилия Фрейзер, Кеннет Фрейзер. Я представитель Трансконтинентальной страховой ассоциации.

– О нет, я уже застрахована, благодарю вас.

– Нет-нет, – поспешно произнес он, – прошу прощения, я не предлагаю вам страховку. Я веду расследование по поручению моей компании.

– Ну, все так говорят, а стоит им зайти, им сразу хочется что-нибудь продать. Помню, один молодой человек с энциклопедией – клялся и божился, что просто проводит исследование и что никогда не...

– Мисс Уилсон, – Фрейзер был настроен решительно, – я уверяю вас, что не собираюсь ничего вам продавать. Я здесь не для вашей страховки, а по поводу страховки мистера Каннингэма.

– О, об этом я ничего не знаю. Я только лишь вела документацию по недвижимости в его офисе. О своих личных делах он заботился сам.

– Мисс Уилсон... – Он запнулся, оглядел прихожую и спросил:

– Нам обязательно вести разговор здесь?

– Ну, я не думаю, что нам есть о чем говорить, – ответила я. Признаться, все это меня забавляло.

– Мисс Уилсон, нам есть о чем вести разговор, – произнес он с нажимом, поставил портфель и извлек бумажник. – Вот мое удостоверение.

Я поглядела на ламинированную карточку – очень солидную, с кучей разных надписей и фотографией Фрейзера, довольно-таки глупо выглядевшего, надо сказать.

– Я не стану ни продавать вам страховку, ни расспрашивать вас о подробностях личных дел мистера Каннингэма, обещаю. Теперь можно мне войти? – проговорил он.

Кажется, пора было кончать эти дурацкие игры; я вовсе не собиралась выводить его из себя. А то он разозлится, а это плохо. Пришлось мне уступить.

– Ну хорошо, можете зайти, молодой человек. Но помните, что вы пообещали.

Мы прошли в гостиную, и я предложила ему присесть. Он поблагодарил и сел, хотя и не очень уверенно – возможно, из-за полиэтиленового чехла на диване.

– Ко мне заходят время от времени племянницы, – пояснила я, – поэтому я и прикрыла всю мебель – дети ведь, вы же понимаете.

– Ну, разумеется, – отвечал он, озираясь по сторонам. Думаю, что и в целом гостиная произвела на него гнетущее впечатление.

Его можно было понять. Комната запечатлела естественным образом характер мисс Дианы Уилсон – с ее чехлами для мебели, салфеточками на столиках, цветками в керамических горшочках, окнах с жалюзи да еще и с занавесками и с портьерами – общим духом чрезмерной опрятности. Как в детских книжках про мисс Мускусную Крысу.

Притворившись, что не замечаю его замешательства, я села на стул около дивана, одернула передник и проговорила:

– Так, мистер Фрейзер. Я вся внимание.

Он открыл свой портфель, посмотрел на меня и произнес:

– Мисс Уилсон, это может в некотором роде явиться для вас неожиданностью. Не знаю, было ли вам известно о содержании полиса мистера Каннингэма, держателем которого были мы.

– Я уже сказала вам, мистер Фрейзер, что я...

– Ну да, конечно, – заторопился он, – я не должен спрашивать. Так вот, у мистера Каннингэма было три полиса разных видов, и все они автоматически вступают в силу по его кончине.

– Упокой, Господи, его душу, – сказала я.

– Ну да, естественно. Но так или иначе, по ним причитается сто двадцать пять тысяч долларов.

– Ничего себе!

– И с двойной компенсацией вследствие несчастного случая, – продолжал он, – то есть в целом выплате подлежат двести пятьдесят тысяч, или четверть миллиона, долларов.

– Господи! Никогда бы не подумала! Фрейзер внимательно на меня посмотрел.

– И единственный получатель этого – вы, – заключил он. Я улыбалась, как бы ожидая от него продолжения, потом выражение моего лица стало меняться, словно смысл сказанного только стал до меня доходить. Рука моя поползла к горлу, к краешку воротничка.

– Я? – прошептала я. – Нет, мистер Фрейзер, вы, верно, шутите!

– Ничуть. Всего лишь месяц назад мистер Каннингэм заменил получателя – со своей жены на вас.

– Невозможно поверить, – пробормотала я.

– Тем не менее это так. И поскольку мистер Каннингэм скончался при пожаре в своем офисе и поскольку речь идет о весьма значительной сумме, для того чтобы проверить все обстоятельства, компания должна была послать сотрудника-инспектора. Таковы правила.

Мне следовало наконец перевести дух. Я вздохнула и вымолвила:

– Вот почему вы так удивились при виде меня. Он робко улыбнулся:

– Откровенно говоря, да.

– Вы ведь ожидали увидеть очаровательную молодую особу, не так ли? Кого-то, с кем мистер Каннингэм мог бы иметь.., э-э.., связь?

– Подобное приходило мне в голову, – он усмехнулся виновато, – прошу прощения.

– Ничего страшного, – ответила я и усмехнулась ему в ответ. Превосходно. Он явился сюда с весьма предвзятым мнением и ощущением, что что-то здесь не так. Теперь эта предвзятость отброшена, и у него осталось просто чувство неловкости. Ему захочется поскорее закончить это дело, чтобы не вспоминать больше о своей оплошности и о том, как по-дурацки он себя вел, когда я открыла дверь.

Как я и предполагала, он сразу заторопился, стал доставать ручку и бумаги из портфеля, – приговаривая:

– Мистер Каннингэм никогда не уведомлял вас о своем намерении?

– Боже мой, нет. Я и работала-то у него три месяца.

– Да, я знаю. Это нам показалось странным.

– Ох, бедная его жена, – запричитала я, – может, она им пренебрегала, но...

– Пренебрегала?

– Ну, видите ли, – я изобразила сконфуженный вид, – не следует мне говорить о ней дурно. Я ее и не видела. За три месяца моей работы она ни разу не зашла в офис к мистеру Каннингэму и даже не звонила ему. И из его слов...

– Каких слов, мисс Уилсон?

– Давайте оставим это, мистер Фрейзер. Той женщины я не знаю, а мистер Каннингэм мертв. А мы тут сидим и сплетничаем за их спинами.

– Однако же, мисс Уилсон, он действительно оставил вам страховку.

– Он всегда был милейшим человеком, ну просто изумительным. И как он... – Я изобразила полное недоумение.

– Вы полагаете, у него были нелады с женой? – спросил Фрейзер. – И отношения настолько испортились, что он решил заменить получателя страховки, – огляделся, увидел вас, ну и так далее?

– Он всегда был ко мне очень добр. За тот короткий срок, что я его знала, он всегда оставался истинным джентльменом и деликатнейшим из людей.

Фрейзер глянул на свои записи и пробормотал под нос:

– Ну что ж, можно и этим все объяснить. Чудно, конечно, но... – И он пожал плечами.

Разумеется, тут пожмешь плечами. Теперь, когда он отбросил предубеждение, надо было оставить его некоторое время поизумляться в недоумении, а затем быстренько предложить некую гипотезу. И он схватится за нее, как утопающий за соломинку. Мистер Каннингэм очень не ладил с миссис Каннингэм и в приступе ревности либо из мести заменил получателя страховки, избрав для этого мисс Диану Уилсон – средних лет даму, недавно принятую им на работу в должности секретарши. Как лаконично выразился мистер Фрейзер, чудно, конечно, но...

– Просто не знаю, что вам и сказать, – произнесла я. – По правде говоря, мистер Фрейзер, я сама не своя.

– Ну, это понятно. Четверть миллиона на дороге не валяются.

– Дело даже не в деньгах, – сказала я, – а в том, каким образом они мне достаются. Мистер Фрейзер, я никогда не была богата, и, поскольку замуж не вышла, мне всегда приходилось, самой о себе заботиться. Но я хороший секретарь, толковый работник и распоряжалась своими деньгами, я бы сказала, мудро и экономно. Четверть миллиона, как вы говорите, это куча денег, но мне не нужна куча денег. Я бы предпочла, чтобы мистер Каннингэм остался жив.

– Ну, разумеется, – кивал он, и было видно, что он верит каждому моему слову. Я двинулась дальше.

– И эти деньги, – продолжила я, – несомненно, должны были отойти его жене. Просто не могу поверить, что мистер Каннингэм способен на такую жестокость.

– Ну, возможно, он впоследствии изменил бы свое мнение, поостыв, – предположил Фрейзер. – Он ведь принял решение всего за три недели до.., до того, как покинул нас.

– Упокой, Господи, его душу.

– Еще один вопрос, мисс Уилсон, – сказал он, – и я вас оставлю в покое.

– Да ради Бога, мистер Фрейзер.

– Насчет мистера Роша – бывшего партнера Каннингэма. Кажется, он куда-то переехал, и мы не можем его найти. У вас нет его нового адреса?

– Нет. Мистер Рош оставил дело еще до моего приема на работу. Фактически мистер Каннингэм нанял меня потому, что мистер Рош ушел и возникла необходимость иметь постоянного секретаря в офисе.

– Понятно. Ну что ж. – Фрейзер затолкал свои вещи в портфель и поднялся, и тут прозвенел звонок.

– Простите, – сказала я, пошла в прихожую и открыла дверь.

Она ворвалась ко мне, словно ураган, отталкивая меня и крича:

– Где она? Где эта шлюха?

Я проследовала за ней в гостиную, где Фрейзер в изумлении взирал на женщину, продолжавшую требовательно вопрошать, где она.

– Мадам, прошу вас, – обратилась я к ней, – это вообще-то мой дом.

– Вот как? – Она стояла передо мной руки в боки. – Ну, тогда вы мне скажете, где эта дамочка Уилсон.

– Кто?

– Диана Уилсон, маленькая потаскушка. Я хочу...

– Я Диана Уилсон, – прервала ее я.

Она стояла с открытым ртом, ошарашенно глядя на меня.

Подошел Фрейзер, слегка улыбаясь.

– Простите, мисс Уилсон, – обратился он ко мне, – я, кажется, понимаю, что случилось. – И, повернувшись к посетительнице, спросил:

– Вы миссис Каннингэм, не так ли?

Женщине, все еще стоящей с открытым ртом, удалось кивнуть.

Фрейзер, представившись, обратился к ней:

– Я совершил ту же ошибку, придя сюда и ожидая найти некую хищницу. Но вы сами можете видеть. – И жестом он указал на меня.

– О, прошу меня извинить. – Миссис Каннингэм обернулась ко мне. Этой эффектной дамочке было далеко за тридцать. – Я позвонила в страховую компанию, и, когда они сказали мне, что Эд оставил всю сумму вам, я, естественно, подумала, ну, вы понимаете.

– Дорогая, – ответила я, – все же, надеюсь, вы не думаете...

– О, вовсе нет, – она усмехнулась и пожала мне руку, – о вас трудно такое предположить...

– Миссис Каннингэм, – спросил Фрейзер, – ваш муж не сообщал вам, что изменил получателя?

– Нет, конечно, – она вдруг вспыхнула, – и ваша компания тоже. Они должны были уведомить меня немедленно.

– Мадам, – процедил сквозь зубы Фрейзер, – клиент имеет право назначить получателем любое лицо, и компания не обязана информировать кого-либо, что...

– О, все в порядке, – сказала я, – мне не нужны деньги. Я с радостью разделю их с миссис Каннингэм.

– Мисс Уилсон, этой женщине вы ничего не должны, – перебил меня Фрейзер. – Деньги по закону и по праву ваши. – Как и было запланировано, он стоял за меня горой.

Теперь настала пора заставить его смягчить свое отношение к миссис Каннингэм.

– Но с бедной женщиной обошлись гнусно, – возразила я ему, – совершенно несправедливо. Она была замужем за мистером Каннингэмом в течение.., скольких лет?

– Двенадцати, – ответила та, – двенадцати лет. – И, рухнув на диван, начала плакать.

– Ну-ну, – стала я ее утешать.

– Что же мне делать? – причитала она. – У меня ни денег, ничего. Он мне оставил одни долги! Мне его даже прилично похоронить не на что!

– Мы все сделаем, – уверяла я ее. – Не беспокойтесь, мы все устроим. – Взглянув на Фрейзера, я спросила:

– Сколько времени понадобится, чтобы получить деньги?

– Ну, мы еще не обсудили, как их вам получать: частями или единовременно, – сказал он. – Обычно месячные выплаты...

– Единовременно, – сказала я. – Ведь такая предстоит волокита, а у меня старший брат – банкир в Калифорнии. Он разузнает, что нужно предпринять.

– Ну, если вы так хотите... – Он поглядел на миссис Каннингэм, все еще сомневаясь в ней.

– Эта бедная женщина меня не обманет, мистер Фрейзер, – уверила я его.

При этом миссис Каннингэм с горестным всхлипом схватилась за платок.

– Я позвоню брату и попрошу его прилететь немедленно. Он для меня все сделает, – добавила я.

– Полагаю, – заключил Фрейзер, – если мы поторопимся, вы сможете получить деньги через несколько дней.

– Я свяжу брата с вами.

– Отлично. – Он нерешительно взялся за портфель. – Миссис Каннингэм, вы идете? Может, вас куда-нибудь подбросить?

– Пусть она здесь немножко придет в себя, – предложила я. – Я ей приготовлю чай.

– Очень хорошо.

Он неохотно направился к двери. Я проводила его, и, уходя, он шепнул мне:

– Мисс Уилсон сделайте мне одолжение.

– Конечно, мистер Фрейзер.

– Обещайте мне ничего не подписывать до приезда вашего брата.

– Обещаю, – вздохнула я.

– Ну хорошо, у меня теперь осталось последнее дело – и конец.

– Мистер Рош, вы имеете в виду?

– Да. Если я его найду, я с ним поговорю. Хотя едва ли это необходимо. – Улыбнувшись, он распрощался и отбыл.

Я закрыла дверь. Это хорошо, что он не видит особой нужды беседовать с Рошем. Переговорить с ним ему было бы затруднительно: Роша сейчас предстояло похоронить под именем Эдварда Каннингэма, поскольку обугленные останки в сгоревшем офисе были опознаны так.

Стал ли бы Рош действительно раскручивать это дело о растрате, как он кричал? Ну, теперь это вопрос чисто риторический, хотя три месяца назад он меня здорово прижал и вынудил составить такой отчаянный – но и довольно-таки хитроумный – план, чтобы выбраться из всей этой кутерьмы. Единственной проблемой было – сохранится ли замороженное тело в течение трех месяцев, требующихся на подготовку, но пожар позволил ее решить.

В гостиной она поднялась с дивана и спросила:

– Что это за вздор про брата в Калифорнии?

– Планы поменялись. Я была слишком уж невинна, а ты слишком уж нехороша. Без брата Фрейзер мог бы тут крутиться и навязывать свою помощь. А другая мисс Уилсон должна вернуться из Греции через две недели.

– Это все хорошо, – сказала она, – но откуда же появится этот брат? Ты же знаешь, у нее – у настоящей мисс Уилсон то есть – никого нет.

– Знаю. – Это одна из главных причин, почему была нанята мисс Уилсон (помимо нашего с ней общего сходства), – тот факт, что у нее нет родственников, дал нам возможность спокойно использовать ее квартиру на время моего перевоплощения.

– Ну так что же? – спросила моя жена. – Как ты обойдешься с братом?

Я стащил седой парик и с громадным облегчением почесал голову.

– Братом стану я, – сказал я. – Между нами поразительное фамильное сходство.

– Ты просто уникум, Эд, – покачала она головой. – Таких больше нет.

– Да уж, – отвечал я. – Милейший человек.