Милитаризм и антимилитаризм

«Коммунистический манифест», это самое пророческое произведение мировой литературы, прямо не касается вопроса о милитаризме ввиду его побочного значения. В нем говорится, правда, о мятежах, «в ряде мест вспыхивающих в ходе пролетарской борьбы», и отмечается тем самым в своей основе роль капиталистического милитаризма по отношению к освободительной борьбе пролетариата. Подробнее «Манифест» касается вопроса о международных или, вернее, межгосударственных вооруженных конфликтах, а также вопроса о капиталистической экспансионистской политике (включая колониальную политику). Этот последний вид политики рассматривается в нем как необходимое следствие капиталистического развития; этому положению предшествует указание, что национальные особенности и противоречия все более и более исчезают уже при господстве буржуазии и что в будущем, когда будет установлено господство пролетариата, они станут еще менее значительными. В программе первых мероприятий, которые должны быть проведены при диктатуре пролетариата, относительно милитаризма не найти, можно сказать, почти ничего: завоевание политической власти, рассматриваемое в программе как уже свершившийся факт, включает в себя и «пленение», т. е. сокрушение милитаризма.

Специальное обсуждение вопроса о милитаризме началось, однако, сразу же на конгрессах Интернационала. Это обсуждение касалось исключительно вопроса о деятельности «милитаризма вовне», т. е. его отношения к войне. Лозаннский конгресс 1867 г. имел в своей повестке дня пункт: «Женевский конгресс мира 1868 г.». Было принято решение принять участие в работе этого конгресса при том условии, для того времени отнюдь не наивном и не ироническом, если этот конгресс примет программу Интернационала. Война характеризовалась как продолжение классовой борьбы.

На третьем конгрессе Интернационала, т. е. Брюссельском конгрессе 1868 г., единогласно была принята предложенная Лонге от имени одной из комиссий резолюция, в которой главной и постоянной причиной войн признавалось отсутствие экономического равновесия и подчеркивалось, что перелом может быть создан только путем осуществления общественной реформы. Вместе с тем отмечалось, что организация рабочих в состоянии содействовать уменьшению угрозы войн путем проведения агитации и просвещения народов, причем целенаправленная и неустанная работа в этой области признавалась их прямой обязанностью; в случае войны рекомендовалось прибегать ко всеобщей забастовке, причем конгресс высказал свое убеждение, что интернациональная солидарность рабочих всех стран является достаточно прочной, чтобы обеспечить помощь рабочих в этой борьбе народов против войны.

Перейдем теперь к «новому Интернационалу»!

Соответствующая резолюция Парижского конгресса 1889 г. заслуживает наибольшего внимания. Она касается вопроса о постоянных армиях, которые называет «отрицанием всякого демократического и республиканского режима», «милитаристическим выражением монархического или олигархически-капиталистического режима», «орудием для реакционных переворотов и социального гнета»; резолюция характеризует постоянные армии в непосредственной связи с агрессивной политикой, органом которой они являются, в качестве следствия и причины агрессивных войн и постоянной угрозы возникновения международных конфликтов. Она отвергает постоянные армии как с военно-технической точки зрения, так и в связи с их непосредственно дезорганизующим, деморализующим и враждебным всякому культурному прогрессу характером, а также в связи с теми расходами, которые ложатся на плечи населения. Она требует ликвидации постоянных армий и введения всеобщего вооружения народа, рассматривая войну как неизбежное следствие капитализма.

Эта резолюция по своей характеристике милитаризма является наиболее исчерпывающей по сравнению со всеми резолюциями, принятыми ранее. Представляет интерес и ход обсуждения вопроса на Брюссельском конгрессе (1891 г.). Здесь обсуждению подлежала исключительно деятельность милитаризма, направленная вовне, т. е. вопрос о войне. Резолюция Ньювенгейса[91], которая характеризовала войну как результат международных усилий капитализма и как средство сломать мощь революционного движения, которая вменяла в обязанность социалистам всех стран отвечать на всякую войну всеобщей стачкой, была отвергнута. Принята была резолюция Вальяна — Либкнехта[92], рассматривавшая милитаризм как неизбежное следствие капитализма, а мир между народами как цель, которой можно достигнуть исключительно посредством создания международного социалистического общественного строя. Резолюция призывала рабочих содействовать торжеству социализма при помощи неустанной агитации против варварства войны и поощряющих это варварство военных союзов, а также посредством развития международных организаций пролетариата. Этот последний метод борьбы был провозглашен как единственно пригодный для предупреждения катастрофы — мировой войны.

Цюрихский конгресс 1893 г. подтверждает брюссельскую резолюцию и перечисляет средства борьбы против милитаризма: отклонение военных кредитов, неослабевающий протест против постоянных армий, неустанная агитация в пользу разоружений и поддержка всех объединений, которые стремятся ко всеобщему миру.

Лондонский конгресс 1896 г. снова обсуждает обе стороны милитаризма. В качестве главной причины войны он указывает на экономические противоречия, сталкивающие господствующие классы различных стран вследствие капиталистического способа производства[93]; войны рассматриваются конгрессом как продукт действий господствующих классов, предпринимаемых в интересах этих классов и за счет рабочих; борьба против военного насилия рассматривается как составная часть борьбы против эксплуатации и вменяется рабочему классу в обязанность. Перед рабочим классом ставится задача завоевания политической власти для уничтожения капиталистического способа производства и для того, чтобы вырвать из рук правительств орудие власти класса капиталистов, орудие поддержания существующего порядка[94]. Постоянные армии, по мнению конгресса, увеличивают опасность войны и служат целям жестокого угнетения рабочих. В качестве ближайших требований конгресс снова выдвигает: уничтожение постоянных армий и введение всеобщего вооружения народа, а наряду с этим международное третейское разбирательство и предоставление народу права самому решать вопросы войны и мира. Но рабочие, гласит в заключение резолюция, могут достичь этой цели только в том случае, если они приобретут решающее влияние на законодательство и примкнут к международному социализму.

Парижский конгресс 1900 г. в подробной резолюции высказался относительно колониальной экспансионистской политики капитализма и заложенных в ней возможностей международных конфликтов, кроме того, на некоторых особенно наглядных примерах варварства он осудил политику национального угнетения и специально рассмотрел вопрос борьбы против милитаризма. Эта резолюция ссылается на постановления 1889, 1891 и 1896 годов, указывает на международные и национальные опасности империалистической мировой политики, призывает пролетариат удвоить энергию в международной борьбе против милитаризма и его мировой политики и предлагает для этого ряд практических средств: интернациональное движение протеста, отклонение всех кредитов на армию, флот и колонии, а также «воспитание и организацию молодежи в целях борьбы с милитаризмом».

Анализ этих решений свидетельствует о постоянно растущем понимании целей и задач внешнего милитаризма, о все более глубоком и квалифицированном понимании причин и опасностей войны, а также понимании роли «внутреннего милитаризма». Что же касается средств борьбы с милитаризмом, то всеми позднейшими конгрессами была признана преждевременной и отвергнута (при существующей ситуации совершенно обоснованно) точка зрения, высказанная конгрессом 1868 г., о всеобщей стачке против войны, а также о солдатской стачке как регулярном средстве борьбы против войны. Все же признанные конгрессами средства борьбы говорят лишь о небольшом прогрессе. Отклонение военных кредитов является единственным, само собою разумеющимся, но вместе с тем бессильным по своему непосредственному воздействию прямым политическим выступлением против милитаризма, рекомендуемым пролетариату. Все остальные предложения вращаются в области пропаганды за изменение существующего законодательства и за возможные действия в будущем, а это означает, по существу, как указывается в другом месте, — в той области, которая является единственно доступной в настоящее время для пролетариата; даже отклонение военных кредитов следует считать в основном только средством пропаганды такого же рода. Главная трудность в этом вопросе (прежде всего для Германии) заключается в настоящее время в определении способа и формы антимилитаристической пропаганды. Тот факт, что эти средства не определены подробнее в постановлениях конгрессов, объясняется различными внешними и внутренними условиями в отдельных странах, и с этой точки зрения такое положение является целесообразным, даже необходимым. Нельзя все же не учитывать того, что в этих постановлениях проявляется тенденция придавать все большее значение антимилитаристической пропаганде и специализировать эту пропаганду. Наиболее наглядно об этом свидетельствует решение Парижского конгресса. В этом решении одновременно находит отражение возросшее самосознание международного пролетариата, а также растущая уверенность в том, что при капиталистическом общественном строе можно добиться частичных успехов в борьбе против внутреннего и внешнего милитаризма путем развития сознательной пролетарской мощи.

В заключение мы упомянем о том циркуляре, который был издан Международным социалистическим бюро[95] в ноябре 1905 г. по инициативе «французской секции Интернационала» по поводу конфликта из-за Марокко. В нем не содержится никаких конкретных предложений относительно непосредственных антивоенных действий, но указывается на необходимость проведения само собой разумеющихся элементарных мероприятий, а именно: чтобы в случае опасности войны партии, представленные в бюро, немедленно собрались бы, обсудили и решили вопрос о средствах борьбы, наиболее пригодных для того, чтобы избежать войны и предотвратить ее.

БЕЛЬГИЯ

Широкая антимилитаристическая пропаганда в Бельгии началась приблизительно с 1886 г., когда войска, как было указано выше, стали активно применяться для подавления стачечного движения. После того как появились листовки, напоминающие солдатам об их обязанностях по отношению к их братьям-рабочим, были основаны две антимилитаристические газеты — «Conscrit» и «Caserne» («Новобранец» и «Казарма»), из которых первая появилась в январе (перед февральской жеребьевкой), а вторая в сентябре (перед назначенным на 1 октября призывом в армию). В 1896 г. партия передала издание обеих газет учрежденной в 1894 г. национальной федерации «Молодая гвардия», разумеется, под наблюдением правления партии, в которое, впрочем, с 1896–1897 гг. посылает своих делегатов и национальная федерация «Молодая гвардия». Организации «Молодой гвардии», из которых некоторые возникли в Брюсселе уже в середине восьмидесятых годов, стали формироваться в 1893–1894 гг. прежде всего для оказания помощи на выборах; они должны были также вести широкую антимилитаристическую пропаганду. С 1902 г. это положение изменилось. Пессимизм, возникший вследствие неудачи второй всеобщей стачки, побуждал к более предусмотрительной и медленной работе, требовал более заботливого отношения ко всем низовым организациям и к пропаганде. Цели молодежных организаций были расширены, и на первый план было поставлено поощрение образования, которое, без сомнения, должно быть самым солидным или, вернее, основным базисом для антимилитаристической пропаганды. Несмотря на всю соблазнительность, мы не можем здесь углубиться в историю бельгийских молодежных организаций, которая теснейшим образом связана с антимилитаризмом.

Позволим себе сделать только некоторые замечания. С 1896 г. в Брюсселе начал издаваться ежемесячник антимилитаристического направления «Авангард», явившийся органом учащихся и «Молодой гвардии»; с 1900 г. также в Брюсселе начал выходить ежемесячный журнал «Антимилитарист», орган национальной федерации «Молодая гвардия». С 1903 г. эта федерация начала издавать ежемесячный иллюстрированный журнал «Социалистическая молодежь», а с января 1907 г. органом федерации стал издававшийся ранее (с 1906 г.) в Шарлеруа также ежемесячный журнал «Молодежь — это будущее», руководство которым находится в руках валлонской федерации Эно и Намюра. Оба журнала полны антимилитаристического агитационного материала.

Отдельные местные организации «Молодой гвардии», прежде всего «Молодые часовые» Антверпена и Гента, также развили активную литературную деятельность, развернув на своих страницах широкую антимилитаристическую пропаганду. Первая, напр., издавала в 1900 г. газету «De Bloedwet» («Кровавый закон») для агитации среди призванных на действительную службу, далее, с 1 мая 1901 г. она начала выпускать двухнедельник «Разоружение» и, наконец, с 1905 года — газету «De Vrijheid» («Свобода»), на страницах которых ревностно и искусно вела антимилитаристическую пропаганду. Кроме того, издавались гектографическим способом бюллетени. Естественно, организации «Молодой гвардии» широко используют листовки и очень часто иллюстрированные плакаты[96], в которых обращаются иногда ко всей рабочей молодежи, иногда специально к новобранцам и солдатам. Брошюрная литература также богата. В большом количестве распространяются очень дешевые, большей частью иллюстрированные открытки антимилитаристического содержания.

В Бельгии освобождается от службы в армии более половины военнообязанных. Ежегодно призываются около 13 000 человек. «Новобранец» и «Казарма» издаются на фламандском и валлонском языках как правило общим тиражом 60 000 экз. каждая. Обычно они рассылаются специально новобранцам, адреса которых известны; индивидуальная пропаганда ведется также среди всех знакомых рекрутов.

В январе и сентябре регулярно устраиваются собрания для новобранцев, рекрутские празднества, шествия и демонстрации всякого рода.

Связь с уже призванными на службу пролетариями не теряется. В некоторых организациях «Молодой гвардии» устроены кассы помощи: в зависимости от продолжительности принадлежности призванного к организации и от размера собранных организацией членских взносов членам «Молодой гвардии», призванным на действительную службу, выдается в течение их службы некоторая приплата к их солдатскому жалованью; в свою очередь, эти члены обязаны регулярно посылать отчеты о существенных событиях своей казарменной жизни. Члены «Молодой гвардии», призванные в армию, сохраняют и личную связь со своей организацией; если же соответствующий член «Молодой гвардии» служит в местности, отдаленной от той, где расположена организация, к которой он принадлежит, то он устанавливает связь с той организацией гвардии, которая расположена вблизи его гарнизона. В подробности, по вполне понятным причинам, я здесь входить не могу.

Агитация в казармах играет в Бельгии существенную роль. В настоящее время существует приблизительно 15 солдатских организаций (солдатских союзов), имеющих между собою контакты. Естественно, что правительство стремится любым способом потушить этот опасный пожар. Но несмотря на то, что эти организации часто подавляются насильственными средствами, они вновь вырастают из жизнеспособных корней, которые проросли слишком глубоко, чтобы их можно было выкорчевать. Порою в ином полку две трети солдат входили в такие организации. Эти союзы отчасти весьма близки к социал-демократической партии.

В казармы доставляется в большом количестве агитационная литература; ее раздают солдатам также на улицах и в общественных местах. Устраиваются специальные солдатские собрания. Получают широкое распространение многочисленные солдатские песни антимилитаристического характера.

Сама партия, естественно, также постоянно ведет антимилитаристическую агитацию. Ей содействуют в этом деле активно и успешно женщины и девушки, особенно члены «Молодой гвардии» при агитации в казармах. Заслуживает упоминания вышедшая еще в 1896 г. и выдержавшая несколько изданий брошюра «Катехизис новобранца», напоминающая собою французское «Руководство для солдата» и подвергшаяся, как и этот последний, ожесточенному уголовному преследованию.

Антимилитаристическая пропаганда преследуется сурово. Конечно, эту оценку можно правильно понять только при учете в общем значительно продвинувшегося вперед политического развития в Бельгии. В 1886 г. Анзеле был приговорен к шести месяцам тюрьмы за напечатанное в «Vooruit» («Вперед») воззвание к матерям, в котором он рекомендовал им воспитывать своих сыновей так, чтобы те не стреляли в народ. «Новобранец» и «Казарма» неоднократно подвергались судебным преследованиям; с момента их основания почти ежегодно выносились против них серьезные приговоры, причем, конечно, такое положение вещей сохранилось и тогда, когда оба органа стали издаваться «Молодой гвардией». Начало таким преследованиям было положено процессом над «Новобранцем» в 1897 г., в результате которого двое членов партии были приговорены к шести месяцам тюрьмы каждый. В 1904 г. были привлечены к суду присяжных в Брабанте Ценен, секретарь национальной федерации «Молодой гвардии», и еще пять человек за выпущенный ими плакат с обращением к рекрутам; вскоре к суду был снова привлечен Ценен, уже один в связи с его статьей в «Казарме», причем на суде он был оправдан. Осуждение Трокле в середине девяностых годов за «Катехизис новобранца» заслуживает также особого упоминания.

Главными преступлениями, которые обычно преследуются в судебном порядке, являются: побуждение к отказу в повиновении, оскорбление армии (минимальное наказание — шесть месяцев тюрьмы!) и, наконец, пресловутое atteinte à la force obligatoire des lois (непризнание обязательной силы законов), за которое при участии более чем пяти лиц наказание удваивается. В среднем ежегодно выносится приговоров на общий срок от двух до трех лет тюремного заключения. В 1903 г. национальный секретарь федерации был приговорен к трем годам тюрьмы. Правда, приблизительно половина судебных дел заканчивается оправданием обвиняемого. Условия отбывания наказания суровые, — между политическими и уголовными заключенными не проводится сколько-нибудь существенного различия.

Жестоко (принимая, конечно, во внимание опять-таки бельгийский масштаб) расправляются и с солдатами, осуждающими милитаризм. Исправительное заключение на срок от двух до пяти лет угрожает этим вольнодумцам, протестующим против милитаризма, а эта форма заключения весьма сурова. При малейшем проступке применяется средневековое варварское дисциплинарное наказание в карцере, где арестованные заковываются в кандалы, питаются хлебом и водой и сидят без огня. Камеры расположены под водой, поэтому сырые, а зимою просто убийственны. К тому же в порядке вещей самые жестокие истязания со стороны унтер-офицеров, выполняющих обязанности тюремных надзирателей, на которых эта обязанность возлагается также в виде дисциплинарной меры.

В другом месте мы покажем, какой все же размах приняла в Бельгии антимилитаристическая пропаганда, которая, несмотря на преследование ее огнем и мечом, увенчалась почти полным успехом. В критический 1902 год все население проявляло такой интерес к пропаганде, что офицеры, пытавшиеся воспрепятствовать открытой агитации среди солдат на улицах, неоднократно подвергались физическим оскорблениям.

Нельзя не упомянуть также об объединениях бывших солдат, которые раньше выступали в рамках единого национального союза, а теперь действуют в рамках местных организаций. Они издают газету и занимаются главным образом антимилитаристской пропагандой среди резервистов и ополченцев, а также ведут агитацию против буржуазных военных союзов.

А теперь несколько слов о тактической позиции, занимаемой бельгийской социал-демократией в отношении милитаризма.

В их отношении к войне, прежде всего к тактике в случае возникновения войны, нет единодушия. Приведем только три факта.

Гентский партийный конгресс 1893 г. оживленно приветствовал телеграмму «бывших солдат» Амстердама, в которой выражалась надежда, что конгресс в соответствии с предложением голландских социалистов займет положительную позицию по вопросу о всеобщей стачке солдат в случае возникновения войны. Лувенский конгресс 1899 г., по предложению де Виннеса, признал лучшим средством борьбы против гонки вооружений и за установление всеобщего мира пропаганду социализма вообще. В 1905 г. социалистическая федерация округа Шарлеруа приняла решение о том, что для предотвращения войны необходимо:

1. Сделать невозможной мобилизацию войск путем организации всеобщей стачки железнодорожников.

2. Организовать всеобщую стачку углекопов, чтобы лишить воюющие державы топлива, в котором они нуждаются для флота и для перевозки войск.

3. Приостановить работы в доках, арсеналах и на военных заводах.

Заслуживает внимания и история «Молодой гвардии». Ее конгресс 1897 г. принял решение, в частности, о необходимости побудить социалистические партии других стран организовать рабочую молодежь этих стран на началах интернационализма и антимилитаризма, чтобы тем самым сделать войну невозможной. Важное значение имели прения на Брюссельском конгрессе 1903 г. Здесь резко и почти с равной силой проявились два противоположных взгляда. Один взгляд, который особенно горячо защищал де Ман, опиравшийся на аргументацию Эрве[97], вылился в предложение о стачке солдат (коллективном отказе от исполнения служебных обязанностей), о всеобщей стачке и революционной агитации в случае возникновения войны. Другой взгляд, высказанный Трокле и Фишером, перекликался с решениями конгрессов Интернационала. Резолюция Трокле — Фишера была принята 17 голосами против 15 при двух воздержавшихся. На Гентском конгрессе в январе 1906 г. произошло резкое размежевание делегатов по вопросу об анархистской тактике и, в частности, были отвергнуты предложения об индивидуальном отказе от исполнения солдатами своих служебных обязанностей. В предложении, внесенном де Маном, указывалось, что средством, с помощью которого можно вырвать из рук господствующих классов их орудие власти, т. е. постоянную армию, является пробуждение пролетарского классового сознания среди солдат. В другом предложении де Мана была дана характеристика роли армии в вопросе борьбы с внутренним врагом. В интересах антимилитаристской агитации солдатам рекомендовалось по возможности улучшать свое поведение. Тем самым был удален шлак анархизма и устранена последняя неясность по этому вопросу.

ФРАНЦИЯ

Антимилитаристская пропаганда во Франции проводится уже длительное время и очень активно, хотя ей и не свойственны то организационное единство и те тенденции, которые имеют место в Бельгии.

В 1894 г. 12-й конгресс социалистической революционной рабочей партии (POSR) в Дижоне принял заслуживающую особого внимания резолюцию против милитаризма в его обоих проявлениях, в которой четко подчеркивалась вредность милитаризма и его опасность для всего пролетариата. В заключительной части резолюции говорилось: «В мирное время постоянная армия выполняет роль полицейского войска и машины для расстрелов; она топит в крови борьбу горнорабочих и фабричных рабочих за их права. В тупоумной ярости солдат-пролетарий набрасывается на своих бастующих братьев».

Наряду с социал-демократическим антимилитаризмом во Франции развился и анархистский и даже (в качестве специфического французского явления, нашедшего, впрочем, позднее свое отражение в Италии и даже в Швейцарии) антипатриотическо-социалистический антимилитаризм.

Французские анархисты в числе первых подняли в 1902 г. вопрос об образовании Интернациональной антимилитаристской федерации, о которой говорится ниже, а несколько раньше они образовали Интернациональную лигу защиты солдата с местопребыванием в Париже. Руководителями этой Лиги (вскоре утратившей активность) были анархисты Жанвион, Малато, кроме того редактор радикальной «Aurora» («Аврора») Жорж Лермитт и Урбан Гойе. Ее программа сводилась к устранению постоянных армий, упразднению военных судов и улучшению материальных условий жизни солдат; но деятельность ее пошла значительно дальше этой программы. Издаваемые Лигой открытки, часто богато иллюстрированные, а также листовки и афиши беспрестанно повторяют ее пароль: «Долой военную юстицию!», а также призывы «Долой войну!», «Долой милитаризм!», «Да здравствует мир между народами!». Деятельность этой Лиги, впрочем, не вышла за пределы Франции.

Агитация за индивидуальный и коллективный отказ от исполнения служебных обязанностей и за дезертирство занимает в пропаганде этого толка значительное место. Стачка солдат, которую следует организовать в случае войны, не должна носить, по мнению Кропоткина, исключительно пассивного характера, а должна идти рука об руку с социальной революцией и с защитой революции от внешнего врага, опровергая тем самым главный упрек в антипатриотизме или, как его называет газета «Новые времена», антинационализме. Известно, что анархист-террорист Эмиль Анри в августе 1892 г. бросил в Карно свою пресловутую бомбу для того, чтобы она в качестве грозного предостережения помешала повторению избиения рабочих в Фурмье, которое имело место в прошлом году во время тогдашней стачки горнорабочих.

Антипатриотически-социалистический антимилитаризм, проявляющий порою и анархистские признаки, поддерживается, во-первых, в среде объединенной ныне социалистической рабочей партии со стороны федерации Ионны, имеющей почти исключительно сельскохозяйственный характер и, во-вторых, со стороны сильного течения внутри антипарламентских профессиональных союзов, у которых антипатриотизм вполне логично отступает на второй план по сравнению с борьбой против «внутреннего милитаризма», этого жесточайшего и могущественнейшего врага бастующих рабочих.

С 1901 г. организации французской социалистической молодежи Ионны издают на основании постановления, принятого в 1900 г., газету «Пиупиу[98] Ионны», выходившую сначала два раз в год, а затем один раз в квартал. Эта газета, как указывалось в ее первых номерах, издается для новобранцев. Против «Пиупиу», бесплатно рассылающейся во все департаменты, немедленно была организована самая энергичная травля со стороны всех государственных элементов. Начались судебные преследования, которые, впрочем, обычно оканчивались оправдательными приговорами, хотя газета самым резким образом призывала к неисполнению приказаний начальства о применении оружия против бастующих. Все еще издававшаяся в 1905 г. редактором Монере газета «Пиупиу» находилась под сильным влиянием Эрве, который, наряду с Ивето, был и остается руководителем и организатором антипатриотического милитаризма; Эрве в своей работе «Leur Patrie» («Их отечество») дал подробное и искусное обоснование и формулировку своих идей, а с середины декабря 1906 г. начал издавать в Париже еженедельную газету «La Guerre Sociale» («Социальная война»), энергично поддерживающую антимилитаризм. В связи с вопросом о войне, каковы бы ни были причины ее возникновения, он знает только один лозунг: «Скорее восстание, чем война»; он в самой резкой форме критикует отношение руководящих германских социал-демократов к вопросу об агрессивных войнах. Он далек от мысли рекомендовать солдатам индивидуальный отказ от исполнения служебных обязанностей. Борьба против внутреннего милитаризма отходит у него несколько на второй план. Нам придется еще в другом месте подробнее рассмотреть взгляды Эрве, ведущего борьбу с достойным признания упорством и готовностью к жертвам.

Относительно антипатриотического антимилитаризма профессиональных союзов дает неплохое представление отчет, представленный Генеральной Конфедерацией Труда Дублинскому конгрессу секретарей профессиональных союзов в 1903 г. В прямую противоположность Эрве, он недооценивает самостоятельного значения «внутреннего милитаризма».

В этом отчете методы воспитательной антимилитаристской работы подразделяются на:

1. Работу по воспитанию солидарности:

а) солдатские фонды;

б) оказание гостеприимства солдатам и обеспечение их продовольствием в рабочих домах (домах профессиональных союзов);

в) солидарность по отношению к товарищам, уклоняющимся от военной службы или ставшим жертвами преследований вследствие нарушения ими дисциплины;

2. Пропагандистскую работу:

— устройство публичных собраний, товарищеских вечеров, проводов новобранцев, шествий, расклейка афиш на стенах, распространение манифестов, брошюр, листовок, издание ежегодного специального номера иллюстрированной газеты «La Voix du Peuple» («Голос народа»), выпускаемой с 1900 г. и являющейся органом французской федерации профессиональных союзов, она рассылается в массовом масштабе, в том числе солдатам, по почте, наконец, издание «Нового справочника для солдат», который был распространен уже в 1903 г. в количестве 100 000 экземпляров и навлек на себя (с одобрения экс-социалиста Мильерана) суровые меры преследования со стороны административных и судебных властей.

«Новый справочник для солдат» был издан в соответствии с постановлением состоявшегося в Алжире конгресса профессиональных союзов от 15 сентября 1902 г. федерацией рабочих бирж; в том же 1902 г. он вышел уже вторым изданием, а в 1905 г. был переиздан в третий раз. Этот справочник доходит до призыва, обращенного к новобранцам, дезертировать или вести в казармах антимилитаристическую пропаганду, а также не исполнять приказаний о стрельбе во «внутреннего врага», т. е. в своих братьев-рабочих.

Следует упомянуть здесь также о бывшем органе социалистическо-революционной рабочей партии «La lutte sociale» («Классовая борьба»), который наряду с другими до 1904 г. издавался для Федеративного союза центра Аллеманом и Эрве и был также подчинен задаче ведения антимилитаристской пропаганды.

В 1905 г. социалисты и синдикалисты совместно распространили красный плакат, глубоко запавший в сердца солдат, который предлагал им не применять оружия против пролетариата и, в случае получения такого приказа, направить лучше свои штыки против начальствующих офицеров, чем против своих классовых товарищей.

Антимилитаристская пропаганда является, наконец, также главной задачей французских молодежных организаций, которые до 1903 г. имелись при каждой из трех французских социалистических партий. С 1902 г. к этим молодежным союзам присоединились еще организации синдикалистской молодежи, находящиеся под покровительством революционных профессиональных союзов. Все они находятся теперь в хаотическом состоянии.

Деятельность молодежной организации Ионны нами была уже рассмотрена выше. В качестве органа групп социалистическо-революционной молодежи с 1900 г. в Париже издавался журнал «Новобранец», который продолжал свое существование и в 1906 г.; органом же федерации социал-демократической молодежи является газета «La feuille du Soldat» («Листок солдата»). Обе газеты обращаются к пролетариям, облаченным в солдатские мундиры, призывая их выполнить свои обязанности по отношению к товарищам по классу. «Листок солдата» открыто требует отказа в повиновении в случае приказа применить оружие против рабочих; он рекомендует также солдатам принять участие во всеобщей стачке, если она будет объявлена. «Новобранец» отвергает отказ солдат от исполнения служебных обязанностей в индивидуальном порядке, подчеркивая бесполезность этого.

На конгрессе французских профессиональных союзов в Амьене в октябре 1906 г. Дельсаль обоснованно указал на то, что прежние конгрессы профессиональных организаций высказывались в пользу антимилитаристской и антипатриотической пропаганды и сообщил, что соответствующие решения были единогласно одобрены комитетом. На том же конгрессе по предложению Ивето, правда, при незначительном большинстве, в программу была внесена рекомендация усилить антимилитаристскую и антипатриотическую агитацию. Меньшинство, как это было очевидно, возражало не против антимилитаризма или его усиленной пропаганды, а исключительно против выделения антипатриотической пропаганды. Такое же положение сложилось и на конгрессе в ноябре 1906 г. в Лиможе, созванном объединенной социалистической партией Франции. Предложенная федерацией Ионны резолюция в духе Эрве, в которой после изложения взгляда на антипатриотизм следовал призыв к членам партии ответить на объявление войны, какая бы страна это ни сделала, стачкой солдат и восстанием, получила сравнительно ничтожное количество голосов. Резолюция, предложенная Гедом, подчеркивавшая органическо-капиталистический характер милитаризма и рассматривавшая социал-демократическую пропаганду в качестве единственно приемлемой антимилитаристской пропаганды, выдвигавшая, кроме того, требование о сокращении срока военной службы, об отказе в военных кредитах и о введении вооружения всего народа, также потерпела поражение, хотя и собрала втрое больше голосов, чем первая резолюция. Принята была резолюция, внесенная федерацией Сены и обоснованная Вальяном, которая, одобрив принципиальную точку зрения интернациональных конгрессов, потребовала готовить международные выступления в целях предотвращения любой войны и рекомендовала все формы выступления, начиная от вмешательства в дела парламента и общественной агитации в демонстрации и кончая всеобщей стачкой и восстанием в соответствии с потребностями положения. В начале 1906 г. Вальян, как известно, напечатал в «Социалисте» в связи с марокканским конфликтом свою знаменитую прокламацию против войны, содержавшую призыв: «Скорее восстание, чем война!».

По вопросу о роли милитаризма применительно к внутреннему врагу не было принято никакой резолюции. Но позиция французской социал-демократии по этому вопросу явствует из ряда других деклараций. Ее пароль в этой области гласит: обращение к солдатам с призывом не выполнять приказ о применении оружия против бастующих, против рабочих. В «Справочнике для солдата» мы находим следующую рекомендацию:

«Если попытаются превратить вас в убийц, то ваша обязанность отказаться от исполнения приказа. Если вас пошлют против стачечников, то вы не будете стрелять в них!»

Этот знаменитый лозунг: «Vous ne tirerez pas!» («He стреляйте!»), который товарищ Мелье повторил и на большом процессе антимилитаристов в декабре 1905 г. перед судом, является эхом общего требования всех сознательных рабочих Франции, будь то социалисты или синдикалисты.

Уже упомянутый нами призыв, с которым в 1905 г. совместно выступили социалисты и синдикалисты и который предлагал солдатам не повиноваться командирам и на приказ стрелять в бастующих обратить свои штыки против отдающих такой приказ офицеров, представляет собою наиболее резкую и бесстрашную формулировку этого лозунга. При обсуждении этого призыва в Палате, Самба заявил от имени социалистов: «Меня спрашивают, что я думаю о призыве стрелять в офицеров. Я отвечаю на это: в том случае, когда офицер дал приказ стрелять в бастующих, я одобряю этот призыв». Также и Лафарг, без всяких оговорок, еще раз резко и ясно развил эту точку зрения в «Юманите».

Немало способствуют пропаганде и многочисленные процессы против антимилитаристов, которые во Франции, вплоть до последних дней, обыкновенно заканчивались вынесением оправдательных приговоров. Мы уже говорили о процессах, возбужденных против «Пиупиу». Ивето, после того как его десять раз оправдывали, был впервые признан виновным за антимилитаристскую речь в 1904 г. судом присяжных нижней Луары и приговорен к штрафу в 100 франков. Позднее он познакомился и с тюрьмой. В Эксе в 1905 г. к суду были привлечены два анархиста. Один из них был приговорен к трем месяцам тюрьмы за расклеенный им на стенах Марселя антимилитаристский манифест. К тюремному заключению были далее приговорены Морель и Фрима; в Бресте, Армантьере и Лиможе также имели место случаи тюремного наказания. Весной 1906 г. были вынесены приговоры в Тулузе и Реймсе. Номера газеты «Голос народа», посвященные новобранцам, неоднократно конфисковывались; в октябре 1906 г. редактор этой газеты Виньо был арестован. Особо следует упомянуть о большом процессе против антимилитаристов в Париже в декабре 1905 г., на котором Эрве и 25 других антимилитаристов были приговорены в общей сложности к 36 годам тюрьмы и 2500 франков штрафа; впрочем, эти суровые наказания не были полностью приведены в исполнение.

Успехи антимилитаристской пропаганды во Франции весьма значительны. При этом не следует особенно сильно подчеркивать тот факт, что порою и отдельные офицеры открыто переходят на антимилитаристские позиции и с большой самоотверженностью принимают на себя все вытекающие отсюда последствия[99]. Подобные единичные факты не накладывают особенного отпечатка на это чисто пролетарское классовое явление, каким мы должны признать антимилитаризм во Франции. Более знаменательным является факт массового дезертирства солдат, отказа их от службы, повиновения и их участия в антимилитаристских демонстрациях, за что порою они подвергаются весьма суровым[100] (по нашим немецким представлениям, впрочем, поразительно мягким) наказаниям. Так, в октябре 1906 г. военным судом в Шербуре были приговорены к тюрьме на 15 и на 60 дней два моряка за то, что они громогласно заявили перед одним из исторических памятников: «Долой армию и офицеров, нам не нужно никакой армии».

Для иллюстрации несколько примеров. 3 мая 1905 г. 61 солдат 10 роты 32 пехотного полка покинули в знак протеста против плохого питания и плохого обращения с ними свои казармы и отправились в близлежащий населенный пункт. В сентябре 1906 г. солдаты гарнизона в Компьене устроили в связи с самоубийством одного из резервистов демонстрацию, запели Интернационал и ругали своих офицеров. Газета «Эклер» опубликовала в начале августа 1906 г. циркуляр военного министра Этьена командирам корпусов, в котором он доводил до их сведения, что унтер-офицеры — выпускники пехотной школы в Сен-Мексене открыто придерживаются антимилитаристских идей и заявляют, что они остаются в армии только затем, чтобы вербовать там сторонников своих идей. Особенно следует указать на ряд стачек, например в Дюнкирхене, Крезо, Лонгви (Меррейм!), на рудниках в Монсо, во время которых прибывшие на место солдаты объявили о своей солидарности с бастующими. Неудивительно, что «Руанский нувеллист» характеризует социал-демократию в связи с ее отношением к армии как «весьма опасную рану на теле Франции», «с которой следует бороться самыми решительными мерами».

Нас, немцев, не может поразить, насколько сдержанно высказался военный министр Этьен в упомянутом уже циркуляре относительно антимилитаристской опасности и борьбы с нею. Вообще нельзя отрицать, что гарантированное во Франции конституцией право свободного выражения своих мнений часто серьезно благоприятствует развитию антимилитаризма. Отчеты о процессах над антимилитаристами во Франции являются весьма поучительными. Вспомним, например, о том, как несколько лет тому назад социалист Фурньер был допущен к чтению лекций о социальной политике в офицерской политехнической школе. А совсем недавно у наших ограниченных милитаристов мороз пробегал по коже от лекций, читавшихся для офицеров в Высшей школе социальных наук в Париже, во время которых полковник Демонж свободно и необычайно энергично обрушивался на милитаризм. Если еще принять во внимание предстоящее ограничение полномочий военной юстиции и «бириби», правительственный законопроект, хотя и отклоненный, относительно сокращения проверочных сборов для резервистов и ополченцев, а также план Пикара о демократизации офицерского корпуса путем введения «unité d’origine» («единства происхождения») для офицеров и унтер-офицеров[101], то Франция может показаться счастливой страной в отношении милитаризма. Тон, взятый в отношении антимилитаризма Клемансо, этим председателем министерства с двумя «социалистами», бывшим когда-то надеждой и любовью всех социальных оптимистов, показывает, как уже говорилось выше, что во Франции речь идет не об изменении сущности милитаризма, а лишь об изменении его формы, что следует приписать главным образом антиклерикализму.

ИТАЛИЯ

Рабочее движение в Италии в некоторых оттенках имеет большое сходство с французским. И здесь мы находим наряду с обычным политическим движением скатывание на анархические позиции, а также синдикалистско-антипатриотическое движение, которое является антипарламентским и стоит близко к анархизму. В соответствии с этим имеются различия и в антимилитаристском движении. В Италии оно сравнительно немолодое, однако лишь за самое последнее время партия начала проводить систематическую работу по его развитию. В первую очередь обратили внимание на молодежные организации, прежде всего на Национальную федерацию социалистической молодежи с правлением в Риме, которая состоит из провинциальных федераций, издает редактируемый Паоло-Орано журнал «Социалистическая молодежь» и активно действует по примеру бельгийской «Молодой гвардии» на поприще пропаганды среди молодежи антимилитаристских идей.

В 1905 г. была основана Лига будущих призывных; она тесно связана с национальной федерацией и выступает в роли специальной антимилитаристской вспомогательной организации. Обе организации признаны партией.

В октябре 1905 г. правление партии на своем заседании в Риме большинством голосов (против — один голос) приняло следующую резолюцию, предложенную Ферри:

Общий обзор антимилитаристской пропаганды в Италии дал Римский партийный съезд, состоявшийся в октябре 1906 г. Вопрос об антимилитаризме был поставлен здесь как отдельный пункт новости дня. Были внесены два предложения. Одно — синдикалистом Бианки: «Девятый конгресс социалистической партии Италии, рассмотрев вопрос о милитаризме, высказывает свое одобрение антимилитаристской деятельности и форме пропаганды социалистическими организациями итальянской молодежи». Другое предложение было сделано Ромуальди, редактором газеты «Аванти»: «Партийный съезд подтверждает антимилитаристскую традицию партии и признает необходимым ввиду сопротивления, оказываемого буржуазией последовательному проведению в жизнь действительного нейтралитета армии в борьбе между рабочими и капиталом, развернуть агитацию за предотвращение убийств рабочих и штрейкбрехерства со стороны солдат, агитацию, которая должна иметь целью внушить молодым рабочим, чтобы они не применяли оружия в подобных конфликтах и не выступали в роли штрейкбрехеров. Вместе с тем конгресс считает необходимым вести пропаганду среди рабочих с тем, чтобы они не применяли насилия против войск во избежание возможной реакции со стороны солдат, демонстрируя тем самым наличие уз братства, которые связывают между собою бастующих рабочих и солдат».

Во время прений выступали сторонники как антипатриотического, так и анархического антимилитаризма, но явно преобладал социал-демократический антимилитаризм в его узком смысле. Только отдельные ораторы возражали против антимилитаристской агитации среди солдат, применяя те же аргументы, которые фигурировали на Бременском съезде германских социал-демократов[102]. Представители молодежных организаций заявили, что их члены ведут антимилитаристскую пропаганду, но не в духе Эрве, а для того, чтобы уменьшить размеры военных издержек и чтобы пробудить солидарность солдат с рабочими. В конечном счете, по предложению Ферри и Турати, от голосования отказались, и вопрос был передан правлению партии для дополнительного изучения. Тем не менее особое значение имеет то обстоятельство, что так называемая уравнительная резолюция Ферри, принятая преобладающим большинством членов конгресса, содержит следующее место:

В Италии, благодаря антимилитаристической агитации, армия тоже стала ненадежным оружием против внутреннего врага. В Италии также нет недостатка в классовой юстиции, борющейся с антимилитаризмом при помощи многочисленных процессов и суровых наказаний, которым подвергаются как солдаты, так и штатские антимилитаристы. Известность получили происшествия в Турине в 1905 г.

ШВЕЙЦАРИЯ

В Швейцарии антимилитаризм стал быстро развиваться в связи с постоянно расширяющимся применением солдат для подавления стачек.

В октябре 1903 г. Ольтенский съезд швейцарской социал-демократической партии принял резолюцию, которая излагает общепринятую точку зрения на войну и требует такого подхода к вопросу об армии, при котором «были бы точно установлены права и обязанности государства и граждан» и признано недопустимым применение военной силы для подавления стачек.

Недовольство этим постановлением привело в апреле 1904 г. к созыву в Люцерне партийного съезда, который выдвинул, в частности, следующие требования: значительное сокращение военных расходов, необходимость согласия всего народа на производство издержек на сумму свыше миллиона, улучшение положения военнослужащих в воинском и материальном отношении, упразднение военной юстиции и запрещение применения войск для подавления стачек. Съезд признал обязанностью партии бороться всеми средствами за осуществление своих требований, однако не указал конкретно этих средств.

Военное вмешательство в стачки в Шо-де-Фоне и в Рикене послужило толчком для более инициативных действий и выдвижения более конкретных лозунгов. Состоялись оживленные собрания. Федеральный комитет профессионального союза и правление партии выпустили 15 сентября 1904 г. листовку, в которой содержатся следующие положения:

«Во всех случаях нашим военнослужащим должно быть вменено в обязанность не стрелять в своих братьев-рабочих, не применять против них оружия, не только не подчиняться соответствующим приказам, но и всемерно препятствовать всяким убийствам. В этом случае они действовали бы в соответствии с духом нашей федеральной конституции, так как гражданин, призванный на военную службу, остается все же прежде всего гражданином».

Состоявшийся вскоре после этого партийный съезд в Цюрихе принял следующую резолюцию:

«Социал-демократическая партия требует от солдат, чтобы они осознали свою солидарность с бастующими рабочими и не позволили использовать себя для таких действий, которые наносят ущерб праву их классовых товарищей на стачки и проведение собраний».

Последовавший вслед за этим партийный съезд в Женеве поручил правлению партии подготовить к ближайшему съезду партии проект решения по военному вопросу.

Между тем антимилитаристская агитация обрела четкие организационные формы. В 1905 г. образовалась Швейцарская антимилитаристская лига, которая ставит своей задачей:

1. Разъяснять рабочим, что армия в буржуазном обществе служит для того, чтобы воспрепятствовать освобождению рабочего класса.

2. Пропагандировать все средства, пригодные для того, чтобы обезвредить армию, являющуюся орудием насилия в руках капиталистов.

Первый конгресс этой Лиги состоялся в октябре 1905 г., после чего она стала быстро расти. Она издает листовки для рабочих организаций и брошюры для фабричных и сельскохозяйственных рабочих и развертывает энергичную деятельность. Среди брошюр следует особенно отметить широко распространенную, почти классическую брошюру — «Дворовый пес капитала».

По постановлению Люцернского конгресса в январе 1906 г. была организована центральная библиотека и переведена брошюра Эрве «Их отечество». Кроме того, Лига издает журнал «Форпост», который весьма умело проводит антимилитаристскую агитацию. По вопросу о деятельности «милитаризма вовне» она защищает много раз оспаривавшуюся точку зрения, а именно, ту точку зрения, что войны будут ликвидированы только после победы социализма, но что еще до этой победы следует предпринять какие-нибудь меры против «взаимного избиения неимущих неимущими по приказу имущих» и что единственное, что может быть сделано в этом плане, состоит в «сопротивлении вооруженных рабочих», т. е., другими словами, в забастовке солдат. По вопросу о деятельности милитаризма против внутреннего врага Лига придерживается лозунга «Vous ne tirerez pas!» («He стреляйте!»). Само собою разумеется, что этот второй лозунг гораздо более неприятен швейцарскому капитализму, чем первый. Тем не менее, излюбленным макиавеллистическим маневром буржуазии является стремление приводить в движение мельницу своих контрдействий при помощи «патриотического» ветра, для чего она с негодованием клеймит «изменническую», «лишенную любви к родине» тенденцию «разоружения перед лицом внешнего врага».

На партийном съезде в Аарау в феврале 1906 г. имели место весьма интересные антимилитаристские прения. Здесь обнаружилось, что и в Швейцарии имеются сторонники идеи военной стачки и, в частности, отказа от исполнения воинского долга по отношению к внешнему врагу. Была принята следующая важная резолюция:

1. Социал-демократическая партия Швейцарии, в союзе с социал-демократическими партиями других стран, стремится к ликвидации всякой возможности войны и всех средств войны между цивилизованными народами. Она требует урегулирования международных конфликтов третейскими судами.

2. Пока не будет установлено такого порядка между народами Центральной Европы, она допускает существование народного войска, предназначенного исключительно для обороны страны от нападения извне.

3. Партия протестует против применения вооруженной силы во время стачек. Поскольку за последние годы такие злоупотребления фактически имели место, она требует гарантий, что этого больше не повторится. До тех пор, пока таких гарантий не будет дано, она советует солдатам не выполнять приказа о применении оружия против бастующих рабочих. Социал-демократическая партия будет пытаться облегчить по возможности те финансовые последствия, которые могут возникнуть в подобных случаях для отдельных лиц и их семей, и с этой целью установит контакт с профессиональными союзами. Партия признает, что наилучшей гарантией против применения войска во время стачек является укрепление политического влияния партии в общинах и в государстве.

4. Партия требует такой организации армии, основанной на принципах всеобщей воинской повинности, которая соответствовала бы демократическим правилам и не противоречила установленному конституцией равенству прав граждан. Она требует сокращения военных издержек и будет бороться против всяких расходов, которые не вызваны безусловной необходимостью обороны страны.

В развитие этой резолюции было принято решение о создании «кассы сопротивления».

Пункты 1, 2 и 4 этого решения перекликаются в основном с предложениями, внесенными партийным комитетом. Что же касается пункта 3, то съездом было включено в предложение партийного комитета положение, требующее неповиновения приказу о применении солдат против стачечников, которое сделало это предложение, в соответствии с требованием «Форпоста», значительно более острым и более актуальным.

Большинство социал-демократов-грютлийцев[103], как известно, занимает по отношению к милитаризму полностью мелкобуржуазную позицию; они, например, порицают даже голосование против военного бюджета. Неудивительно поэтому, что они склонны весьма легко относиться к вопросу о милитаризме и готовы даже выбросить этот вопрос из партии как ненужную шелуху. Тем не менее новый раскол партии на партийном съезде в Аарау все же не произошел, хотя его и предсказывали, несмотря на энергичную антимилитаристическую позицию партийного съезда.

Заслуживают также упоминания публикации научной группы рабочего кружка Сен-Имье, среди которых имеется приемлемая брошюра «Армия и стачки». Известную роль в движении играют также молодежные организации, хотя они и существуют только во французской Швейцарии. С 1903 г. некоторые из этих организаций стали издавать в Лозанне журнал «Социалистическая молодежь», который, впрочем, позднее потерял характер молодежного журнала. Далее заслуживает упоминания учрежденное в Цюрихе членом партии пастором Пфлюгером «Объединение молодых парней».

Само собой разумеется, что и в Швейцарии вопросам антимилитаризма анархизм уделяет внимание. В Швейцарии, а именно в Женеве, имеется анархическая антимилитаристическая группа, являющаяся отделением Интернациональной антимилитаристической ассоциации, о которой речь еще будет впереди. Издающийся с 1902 г. в Цюрихе анархистский «Набат» считает антимилитаристическую агитацию, проводимую, разумеется, с анархистских позиций, одной из главных своих задач. Не следует упускать из виду, что анархизм здесь имеет пролетарский оттенок, или вернее, что аргументы, приводимые «Набатом», в значительной своей части являются пролетарскими. Успехи швейцарского антимилитаризма, выявившиеся в особенности во время женевской и цюрихской стачек, нами уже рассмотрены; мы говорили также о связанных с ними и заслуживающих упоминания судебных процессах. Упомянем лишь дополнительно, что случаи отказа от вмешательства в стачки со стороны милиции, состоящей из пролетариев, многочисленны; например, во время стачки каменщиков в Шо-де-Фоне милиция отказалась выступить против бастующих; шестеро из милиционеров были приговорены за это военными судами к довольно серьезным наказаниям, несмотря на «симпатию» так называемого «общественного мнения», которое будто бы поддерживало их.

АВСТРИЯ

Об особом антимилитаристическом движении в Австрии можно говорить только применительно к периоду, начавшемуся после возникновения специального движения рабочей молодежи. Такое движение возникло, по-видимому, в Вене в начале 1894 г., когда был учрежден Союз молодых подмастерьев. Этот союз направлял острие своей деятельности против национальных молодежных групп и католических юношеских объединений. Вскоре эта организация нашла своих подражателей и в других местах, так что смогла с 15 октября 1902 г. приступить к изданию органа, защищавшего интересы молодых рабочих Германии, который выходил сначала раз в две недели, а затем ежемесячно большим тиражом под названием «Молодой рабочий». К пасхе 1903 г. был затем учрежден Имперский союз молодых рабочих Австрии, объединивший все местные организации. С 1 апреля 1903 г. «Молодой рабочий» стал официальным органом этого Имперского союза. Обзор вышедших номеров этой весьма живой газеты показывает, что она умело руководит специальной борьбой против милитаризма среди молодежи.

Далее следует указать на появившуюся уже в 1896 г. в Вене популярную агитационную брошюру под заглавием «Весела ты, солдатская жизнь», которая превосходно разоблачает все грехи милитаризма в его специфически австрийской окраске и беспощадно пригвождает милитаризм к позорному столбу. Отметим также появившийся в том же издательстве сборник «Лучи света», и, в особенности, брошюры «200 миллионов на новые пушки» и «Человекоубийственный милитаризм в Австрии». Сюда следует отнести также распространение массовым тиражом речи Дашинского в рейхсрате 25 сентября 1903 г., изданной под заглавием «Долой милитаризм и дуализм».

Особого внимания заслуживает чешский антимилитаризм. И здесь движение молодежи играет существенную роль. С 1 мая 1900 г. здесь выходит журнал «Сборник молодежи». Чешские организации молодежи открыто провозгласили антимилитаристическую агитацию одной из своих задач. Правда, социал-демократический партийный съезд в Будвейсе в 1900 г. отказался дать свое согласие на учреждение особых организаций молодых рабочих. Но это решение было направлено лишь против организаций, стоявших вне партии, и привело к слиянию этих организаций с общим партийным движением. Планомерное объединение молодежи сделало крупные успехи. Во многих местностях были учреждены агитационные комитеты со специальной задачей агитации среди рабочей молодежи. С 15 марта 1901 г. «Сборник молодежи» стал издаваться ежемесячно; с 1 января 1905 г. он выходит уже дважды в месяц. Социал-демократический партийный съезд, состоявшийся в Праге в 1902 г., вновь высказался в поддержку особой агитации среди молодежи и за молодежные организации в рамках партии.

В 1903 г. возник Союз рабочих гимнастических союзов, который также специально занимается вопросами работы с рабочей молодежью. В Праге в декабре 1904 г. был учрежден постоянный агитационный комитет; вскоре такие комитеты были созданы и в других городах.

29 апреля в Праге собралась первая конференция чешской социал-демократической молодежи, на которой присутствовали 127 делегатов от 22 организаций молодежи. Были проведены многочисленные агитационные собрания, как закрытые, так и открытые. В «Сборнике молодежи» вопросам милитаризма постоянно отводится особая рубрика, которая часто давала повод к конфискациям этой газеты. В Праге была учреждена Рабочая Академия с многочисленным членским составом. Национальные конфликты с милитаризмом (проблема языка и насилий над отдельными солдатами) особенно оживляли антимилитаристические тенденции. В особенности следует отметить дело Немравы, одного солдата, который отказался носить оружие и был за это наказан. Шествия рекрутов в траурных одеждах, сопровождаемые похоронной музыкой на повозках, украшенных красными лентами, которые организуются в городах, стали обыденным явлением.

Происшествия, имевшие место во время избирательной борьбы за самое последнее время, показали, что армия отнюдь уже не является совершенно надежной опорой для господствующих классов и для реакции.

ВЕНГРИЯ

В Венгрии социал-демократическая партия и профессиональные организации образуют одно целое, или, правильнее, партия существует только в форме профсоюзов. Движение молодежи здесь началось с 1894 г., когда в Будапеште были созданы организации свободных подмастерьев, которые под руководством взрослых сначала преследовали чисто образовательные цели. Но это движение исчезло в 1897 г. в результате ужасной травли со стороны социалистов, начатой Банфи, этим «спасителем буржуазии». В 1899 г., после падения Банфи, рабочими союзами были устроены филиалы для молодых рабочих, которые также главным образом занимались просветительной работой среди своих членов. Но и они испытали на себе зимой 1901/02 г. ожесточенную травлю со стороны полиции и судов. Рабочая молодежь рассеялась по общим просветительным и профессиональным рабочим союзам. Огромный экономический подъем 1904 г., во время которого число организованных в профессиональные союзы рабочих увеличилось в пять раз (с 10 000 до 52 410 членов), вновь поднял на своей волне молодежное движение. Это движение, развитие которого продолжается и сейчас, приобрело при этом социально-политический характер. Его внешней формой явились просветительные союзы или свободные организации (в провинции), или же в некоторых местах, как, например, в Прессбурге, гимнастические клубы. Несмотря на все происки, жестокости, преследования, аресты и конфискации, эти организации стали процветать. В помощь им взрослые рабочие начали издавать газету «Молодой рабочий»; эта газета заложила прочный краеугольный камень для всего движения и теперь имеет тираж приблизительно в 1500 номеров. В апреле 1906 г. был учрежден «Союз молодых рабочих», который и поныне (декабрь 1906) тщетно добивается официального признания со стороны государства. Организации открыто стоят на почве социализма. В каких формах они ведут специальную антимилитаристическую пропаганду и ведут ли ее вообще, нам, к сожалению, не удалось установить.

ГОЛЛАНДИЯ

Здесь милитаризм до сих пор еще не стал особенно обременительным, если не считать подавления большой стачки железнодорожников в январе 1903 г., так что учрежденный первоначально в 1900 г., затем прекративший свое существование в 1903 г. и в 1906 г. вновь реорганизованный союз голландской рабочей молодежи («Сеятель, Союз молодых рабочих и работниц Нидерландов») ставит антимилитаристическую агитацию лишь на второй план.

Тем не менее, в своем журнале «Сеятель» (выходит с 1906 г.), превосходно редактируемом товарищем Роланд-Гольст, Союз уделяет значительное внимание вопросу борьбы с милитаризмом.

Зимой 1902/03 г., в эту красную зиму Голландии, редакцией газеты были устроены многочисленные антимилитаристические собрания, в особенности в Амстердаме, по инициативе товарища Роланд-Гольст. На конгрессе Союза, состоявшемся 8 апреля 1906 г. в Утрехте, единогласно была принята резолюция, которая подчеркивала классовый характер милитаризма и вменяла Союзу в обязанность разъяснять молодым рабочим этот характер милитаризма на собраниях, в лекциях, особенно в те дни, когда происходит очередной призыв в армию, а также в листовках и манифестах. Резолюция рекомендовала в этом вопросе по возможности действовать всегда в контакте с социал-демократической партией. Ежегодно в октябре по случаю призыва «Сеятель» устраивает собрания против милитаризма. В начале октября 1906 г. на устроенном «Сеятелем» собрании в Амстердаме, после речи Менделя, была сделана попытка провести резкую грань между социалистическим и анархическим антимилитаризмом.

Вопросом о милитаризме подробно занимались как партсъезды, так и профсоюзные конгрессы, которые выдвигали главным образом задачу организации пропаганды среди солдат.

В Голландии уже давно существует «Союз молодых социалистов», издающий (или, по крайней мере, издававший) редактируемый анархистом-коммунистом Винком журнал «Молодой рабочий»; этот журнал находился под известным влиянием анархистов, открыто, впрочем, не исповедуя анархизма. Число членов этого Союза весьма невелико; он, по-видимому, испытывает хронические внутренние организационные кризисы. Естественно, что в Голландии существует также и анархический антимилитаризм, нашедший себе наиболее яркого выразителя в лице Ньювенгейса.

Далее, здесь существует «Союз солдат и бывших солдат», издающий с 1903 г. ежемесячник «Солдат», который редактируется социалистическим депутатом Тер Лааном. Этот Союз представляет собою нечто вроде политически нейтральной организации профессионального характера с программой, направленной на борьбу с беспорядками в военной области. Его копией является другой союз — профессиональный Союз моряков, орган которого — «Якорь» — издается в Хельдере под редакцией товарища Мейера. Этот журнал имеет много заслуг в деле улучшения положения матросов и не раз устраивал среди них стачки. Порою он резко преследовался со стороны государственной власти — его редакторы подвергались наказаниям, а продажа журнала на кораблях запрещалась. Палате пришлось неоднократно заниматься им.

ШВЕЦИЯ

Движение среди социал-демократической молодежи Швеции началось с середины 90-х годов. Социалистические молодежные клубы объединились в Союз социалистической молодежи (его местопребывание — Ландскрон, Союз издает журнал «Пожар»); этот Союз, недружелюбно встреченный партией, постепенно пошел по пути анархизма, что особенно наглядно проявляется на примере его позиции по вопросу об обороне страны и о деятельности милитаризма «вовне». В противовес ему в 1903 г. в Мальме был создан Социал-демократический союз молодежи, превосходная организация, начавшая издавать с 1 января 1906 г. журнал «Фрам» («Вперед»), очень солидный и содержательный ежемесячник, стоящий всего 10 эре. Но и он не находит в партии почти никакой поддержки. С 1903 г. по 1906 г. в рамках этого Союза образовалось вместо прежних 7 клубов с 450 членами 300–400 клубов с 14–15 тыс. членов. К концу 1906 г. Союз насчитывал уже 25 тыс. членов и состоял из множества местных организаций. «Фрам» выходит в количестве 35–40 тыс. экземпляров. Социалистический союз ныне насчитывает около 10 тыс. членов, а его журнал «Пожар» (гораздо меньшего объема и менее содержательный, чем «Фрам») имеет тираж в 10–12 тыс. экземпляров.

Оба Союза, согласно их уставам, поставили себе задачей ведение антимилитаристической пропаганды, которая преимущественно осуществляется через печать. Социал-демократический союз издает многочисленные агитационные брошюры, среди которых упомянем «Долой оружие!» Ц. Хэглунда и «Социал-демократия и анархизм» Кате Дальстрема. Как сообщает журнал «Фрам», в марте 1906 г. велась энергичная борьба против военных расходов с тем, чтобы высвободившиеся средства были употреблены на поощрение «мелких сельскохозяйственных предприятий, на просвещение народа и на страхование рабочих». Во время кризиса Шведско-Норвежской унии Социал-демократический союз молодежи, который на своем первом съезде в 1905 г. в Стокгольме в превосходной форме обсудил, в частности, военный вопрос, издал свое известное воззвание «Долой оружие!», которое призывало пролетариат к отказу от военной службы в случае возникновения войны с Норвегией; за это воззвание товарищу Ц. Хэглунду пришлось отсидеть девять месяцев в тюрьме. Либеральное министерство, главой которого был «полусоциалист» Стааф, совершенно так же, как во Франции «социалист» Мильеран или недавнее министерство Клемансо — Бриана — Вивиани, весьма отрицательно реагировало на это воззвание и тем самым подчеркнуло важное значение этого движения. В мае 1906 г. вошел в силу пресловутый закон «о наморднике», или «анархистский закон», о котором нам придется сказать в другом месте. Вскоре после этого было вынесено несколько тяжелых приговоров: Зундстрем был приговорен 27 сентября 1906 г. городским судом в Норркепинге к году тюремного заключения за осторожно составленную листовку, обращенную к молодым новобранцам. Этот приговор вызвал два дня спустя — наряду с антимилитаристическими демонстрациями среди солдат — внушительную демонстрацию протеста в Норркепинге, которая была рассеяна полицией с применением насилия. Но дело получило своеобразный оборот, тем самым оправдав верность поговорки: «У кого бог отнимает должность, тому он часто возвращает разум». Министерское благополучие Стаафа быстро окончилось. Суровый зимний ветер неудовлетворенности вернул Стаафу разум, и он стал пытаться погасить потоками своего адвокатского красноречия, будучи уже простым гражданином, огонь классовой юстиции, который усердно раздувал, будучи министром. Он принял на себя в декабре 1906 г. защиту товарища Зундстрема в апелляционной инстанции придворного суда в Ионкепинге, где и пытался доказать, что закон вовсе не был рассчитан на такое применение. И действительно, наказание было уменьшено на шесть месяцев! Летом 1906 г. последовало осуждение товарища Ольссона, приговоренного городским судом в Ионкепинге к шести месяцам тюрьмы в наказание за антимилитаристическую листовку «К рабочей молодежи Смаланда». В конце сентября Социалистический союз молодежи устроил в Гельсингборге и Бьюфе антимилитаристические демонстрации по случаю возвращения солдат, переведенных из регулярной армии в резерв; против этих демонстраций выступила полиция, применившая холодное оружие. В конце октября много участников Гельсингборгской демонстрации 29 сентября было приговорено местным городским судом к тюремному заключению на сроки от 13 месяцев до 3 лет. Нечего сказать, многообещающее начало, которое, впрочем, накладывает отпечаток только на форму, но не на содержание и успехи антимилитаристической пропаганды в Швеции.

14 октября 1906 г. между обоими союзами завязались интересные переговоры относительно слияния обеих организаций, которые коснулись, в частности, и вопроса об антимилитаризме.

НОРВЕГИЯ

В Норвегии местные организации молодежи существуют уже в течение ряда лет, например в Христиании, Драммене, Лаврике и Трондгейме. Социал-демократический союз молодежи в Христиании издает с июня 1901 г. превосходный, пропагандирующий также антимилитаристские идеи, ежемесячный журнал «Тивенде орхундреде», который позднее стал издаваться раз в три месяца. Союз юношеских социал-демократических организаций Норвегии с правлением в Христиании был учрежден в июне 1903 г. на конгрессе в Драммене. Он насчитывает около 2000 членов, в том числе много женщин. Он издает под редакцией Зольберга ежемесячник «Юный социалист». Он выступает за развитие общего, социального и политического образования и, в частности, ведет борьбу против милитаризма. Его отношение к милитаризму совпадает с позицией социал-демократической партии. Конгресс Союза, состоявшийся на троицу 1905 г., отклонил предложение вести борьбу против милитаризма во всех формах.

Что касается антимилитаристической агитации Союза, то в этой связи следует упомянуть брошюру норвежского лейтенанта Михаила Пунтервольда «Милитаризм», которая активно распространяется в гарнизонах. Кроме того, нужно отметить следующий случай, имевший место в недавнем прошлом.

10 октября 1906 г. в Христиании состоялось антимилитаристическое собрание, созванное местным союзом социал-демократической молодежи. В ходе его подготовки во все казармы были разосланы билеты с надписью: «Все воинские начальники и рядовые настоящим мобилизуются». Несмотря на запрещение со стороны воинских властей, на собрание пришло много людей. На нем выступали, что можно отметить как характерный момент, кроме Зундстрема лейтенант Пунтервольд (редактор «Социал-демократа»), подавший, впрочем, уже тогда заявление об отставке, а также Эйнар Ли, другой редактор этой же газеты, который отказался вступить в армию и подвергся вследствие этого судебному преследованию.

ДАНИЯ

Организации молодежи в Дании также являются главными носителями антимилитаристической пропаганды. Они создают здесь противовес реакционным организациям, в частности христианским союзам молодежи, которые насчитывали большое число членов. Первая из этих организаций возникла в 1893 или 1894 г. в Ютландии, но только в конце 90-х годов она стала играть определенную роль. На рубеже XIX и XX веков в маленьких местечках Ютландии появились многочисленные социал-демократические Fremscridtsklebber (приверженцы прогресса), которые поддерживают тесную связь друг с другом.

В 1900 г. в Копенгагене был учрежден Союз молодежи. Весною 1914 г. местные организации в Копенгагене объединились в Социалистический союз молодежи Дании, который издает ежемесячник «Новое время». Первоначально этот союз входил в состав партии и поддерживал контакт с организациями Швеции и Норвегии. В момент учреждения он охватывал 19 местных групп, вел работу в стране по трем агитационным округам и уделял особенное внимание антимилитаристической пропаганде. Из числа выпущенных им воззваний, которые печатались в Швеции, так как в Дании нельзя было найти подходящую типографию, 15 были конфискованы, но вскоре арест с них был снят. Так как милитаристы хотели организовать союз милитаристической молодежи, то в апреле 1906 г. была развернута широкая антимилитаристическая агитация: помимо того, что проводились агитационные собрания, по всей стране распространялась газета «Новое время» в количестве 50 000 экземпляров, в особенности среди солдат, находившихся в отпуску, причем, конечно, дело не обошлось без конфискаций и арестов.

Социалистический союз пошел здесь постепенно по анархическому фарватеру, причем даже более заметно, чем аналогичная организация в Швеции. Конгресс, происходивший 20–21 апреля 1905 г., на котором собрались представители от 7 клубов с 500 членами, занял резкую позицию против социал-демократической партии, хотя такая позиция, конечно, не соответствовала настроениям, господствовавшим в отдельных клубах. Это послужило, однако, толчком к созданию самостоятельного социал-демократического клуба молодежи в Копенгагене, поставившего своей главной целью образование и просвещение рабочей молодежи и борьбу против капитализма и анархизма. Этот клуб органически связан с партией. Конгресс социал-демократической партии, состоявшийся на пасху 1906 г., потребовал создания подобных же организаций по всей стране и обещал им моральную и материальную поддержку.

АМЕРИКА

Относительно Соединенных Штатов Америки следует сообщить следующее: программа учрежденной в 1874 г. социал-демократической рабочей партии Северной Америки не содержит никаких специальных указаний насчет милитаризма, который в то время еще был там почти незаметен. В 1879 г., после подавления описанных выше стачек, социалистами Чикаго и Цинциннати под влиянием идей Бакунина было создано несколько военных рабочих союзов, именовавшихся «Просветительные и вооруженные союзы», что, конечно, очень недружелюбно было встречено в партии.

По вопросу о тактике в отношении армии и милиции мнения в последующее время сильно разошлись. Тред-юнионы в особенности пытались держать вдалеке от себя всех служащих регулярной армии и милиции, поскольку они часто участвовали в подавлении стачек, Сторонники другого взгляда думали уменьшить опасность военщины как раз путем установления тесного контакта с военнослужащими.

Социалистическая партия Соединенных Штатов рассматривает пропаганду антимилитаризма, равно как и антиклерикализма, как одну из побочных задач рабочего движения. Она считает вопрос о милитаризме не столько вопросом, не заслуживающим внимания, сколько вопросом второстепенным, и поэтому стремится предотвратить вырождение партии в простую антимилитаристическую организацию.

Ли указывал, что если ранее, т. е. до 1905 г., социалистическая пропаганда среди солдат и милиции в Соединенных Штатах проводилась слабо, партия все же начала проводить такую агитацию.

В чикагской программе социалистической партии от 1904 г. содержится упоминаемое и в программе-минимум, в п. 5, требование: «Предотвращение использования армии против бастующих рабочих». Здесь же подчеркивается интернациональная солидарность рабочего класса.

ИСПАНИЯ

Об Испании можно здесь сообщить точно так же не многое. В Испании, по-видимому, царят как в организациях молодежи, так и в области антимилитаристической агитации неясность, раздробленность, путаница и анархизм, что соответствует неясности и во взаимоотношениях внутри партии. Впрочем, имеется и признанная социал-демократической партией организация молодежи «Национальная федерация молодых социалистов» с центральным комитетом в промышленном центре Бильбао. Согласно опубликованному в 1906 г. уставу, эта организация ставит своей задачей воспитание молодежи в духе социалистических принципов и использование таким образом воспитанной молодежи в интересах партии.

ФИНЛЯНДИЯ

Весной 1906 г. в Гельсингфорсе был основан клуб молодых рабочих, явившийся отделением местного союза шведских рабочих, в который немедленно вступили 40 человек. 10 марта 1906 года этот клуб, насчитывавший тогда уже 70 членов, обсуждал предложение «Фрам» о своем присоединении к молодежному союзу королевства Швеции. Предложение было временно отклонено из тактических соображений, хотя оно было встречено дружелюбно. Клуб издал агитационную брошюру под заглавием «Товарищ». В ней он пропагандировал создание дальнейших клубов в стране и образование союза, охватывающего все финские организации. 9 декабря 1906 года в Таммерфорсе состоялся первый конгресс финских организаций рабочей молодежи, на котором было принято решение, чтобы Союз молодых рабочих финской национальности присоединился к рабочей партии и чтобы в его уставе содержалось положение о «борьбе с милитаризмом во всех его видах».

РОССИЯ

О России следует говорить особо, и здесь мы не можем подробно рассмотреть положение в этой стране. Несколько общих замечаний были сделаны уже выше. Следует еще раз указать на то, что отношение офицеров к русской революции является совершенно иным, чем к рабочему движению, и что поэтому положительная точка зрения по вопросу о возможности агитации среди офицерства, высказанная Плехановым в № 7 «Дневника Социал-демократа»[104], сама по себе является последовательной. Значение антимилитаристского движения в России является чрезвычайно важным, оно входит в качестве одного из элементов в бесконечное целое великой революции.

МЕЖДУНАРОДНАЯ АНТИМИЛИТАРИСТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

В 1902 г., кажется, вначале в среде французских анархистов, возникла мысль о созыве международного антимилитаристического конгресса с целью создания международного антимилитаристического союза. Побудительным мотивом, в первую очередь, явилось стремление поддержать дезертиров, которые под влиянием анархистской пропаганды в довольно значительном числе переходили через границу и создавали там прочные соответствующие организации. Большинство сторонников созыва такого конгресса принадлежало к упомянутой уже выше Лиге защиты солдата, которая может служить примером безрезультатной попытки создания международной антимилитаристической организации на основе узкой программы. Эта идея, кажется, нашла сочувственный отклик в Англии и в других странах; был создан комитет, находившийся, по всем признакам, под сильным влиянием Ньювенгейса. Лозунг, под которым конгресс должен был собраться, был самым «многообещающим»: «Ни одного человека, ни одной копейки для милитаризма».

Пропаганда в пользу созыва конгресса, который первоначально должен был собраться в марте или в апреле 1903 г. в Лондоне, не приносила ощутимых результатов, хотя комитет и пытался привлечь к участию в конгрессе социал-демократические организации (впрочем, довольно тщетно), как, например, бельгийские организации «Молодой гвардии», а также всевозможных антимилитаристов, стоящих на этих позициях по религиозным или гуманным мотивам.

После того как созыв конгресса, запланированный на сентябрь 1903 г. в Амстердаме, вновь был отложен на неопределенное время, в Париже в целях агитации за созыв этого конгресса стал издаваться специальный орган «Враг народа», первый номер которого вышел в августе 1903 г.; он редактировался анархистом Жанвионом в духе самого безудержного штирнерианства. Наконец, в июне 1904 г. удалось созвать этот конгресс в Амстердаме, причем, благодаря энергичной работе Ньювенгейса, с довольно значительным числом участников. Конгресс, разумеется, представлял собою в высшей степени пестрое общество: здесь собрались анархисты всех оттенков из Голландии, Франции, Бельгии, Богемии (представители небольшой группы горнорабочих), несколько представителей от испанских анархистских профессиональных союзов, голландские толстовцы, евангелический пастор Шермергорн и представители других разновидностей религиозного и гуманитарного антимилитаризма из Голландии, наконец, также и отдельные английские тред-юнионисты.

С трудом удалось избежать того, чтобы конгресс не превратился в чисто анархический конгресс по учреждению анархической лиги, естественно, с отречением от анархистов-индивидуалистов. Ход конгресса показал, что разнородные элементы, которые приняли в нем участие, совершенно не могут быть объединены для согласованных выступлений.

Толстовцы и гуманитаристы были исключены, а оставшаяся часть делегатов приняла несколько резолюций:

1) предложенную голландскими делегатами резолюцию, которая вменяет в обязанность профессиональным организациям бороться против милитаризма, особенно учитывая его вмешательство в стачки; завязывать с солдатами дружеские связи и находиться в постоянном контакте с членами профессиональных союзов, призванными на военную службу;

2) резолюцию Жиро (Франция), которая рекомендует профсоюзам создавать организации молодежи в целях проведения ими антимилитаристической пропаганды;

3) резолюцию Боричека (Богемия), которая рекомендует профсоюзам «всего мира» придерживаться тактики, применяемой французскими профсоюзами;

4) голландскую резолюцию, рекомендующую в качестве средства предотвращения войны провозглашение всеобщей стачки;

5) еще одну голландскую резолюцию, рекомендующую воспитание молодежи в духе антимилитаризма, в частности используя влияние на матерей, и, наконец,

6) французскую резолюцию относительно индивидуального отказа от исполнения воинского долга.

Таким образом, в резолюциях не было недостатка. Кроме того, был принят обширный манифест, расплывчато-идеалистический характер которого подвергся резкой критике даже со стороны самого Ньювенгейса.

Все же была учреждена Международная антимилитаристическая ассоциация, причем под тем же пресловутым лозунгом: «Ни одного человека, ни одного сантима для армии». Секретарем был избран Ньювенгейс. Одновременно было принято решение созвать второй конгресс в 1905 г. в Оксфорде.

Конгресс в Оксфорде, конечно, не собрался, и столь же неудачной оказалась попытка созвать такой конгресс в июне в Женеве.

В повестку дня Женевского конгресса, между прочим, под пунктом 2 были предложены следующие вопросы:

а) Что должны мы делать, чтобы предотвратить войну?

б) Что мы должны делать, если война начнется?

в) Как должны поступать антимилитаристы, если во время войны рабочие одной страны откажутся взяться за оружие, в то время как их братья в неприятельском государстве совершат на их сторону вооруженное нападение?

г) Позиция рабочих нейтральных стран в случае войны.

Проблема международного разоружения и эрвеизма поднята здесь в ее практическом значении со всей необходимой ясностью.

Пункт 3 предусматривал: антимилитаризм, локальные стачки и общую социальную стачку для создания коммунистического общества.

Под влиянием Ньювенгейса в октябре 1904 г. состоялся национальный голландский антимилитаристический конгресс в Цволле, на котором Ньювенгейс сделал в высшей степени оптимистический доклад о состоянии Международной ассоциации и, между прочим, сообщил, что кроме «Врага народа» в Марселе стала выходить газета «L'action antimilitariste» («Антимилитаристическое действие»). Этот конгресс постановил создать национальную голландскую антимилитаристическую ассоциацию, которая составила бы часть Международной ассоциации.

Во Франции указанная Ассоциация также стала развиваться довольно быстро. В июле 1905 г. в Этьене состоялся национальный конгресс, в работе которого, согласно докладу «А. I. А.», приняли участие «многочисленные группы». Был учрежден национальный комитет и принято решение об издании национального органа, который, однако, начал впервые выходить только в октябре 1906 г. под заглавием «А. I. А.» (начальные буквы наименования Ассоциации) в Париже в качестве ежемесячного бюллетеня Ассоциации. Конгресс, далее, принял решения о мероприятиях на случай войны: стачка резервистов, отказ со стороны солдат в повиновении и восстание; на случай всеобщей стачки предусматривалась энергичная поддержка борющихся рабочих организаций. Дезертирство не было включено в число активных средств Ассоциации, и материальная ответственность за него, кроме исключительных случаев, была отклонена. Наиболее важным было постановление — не принимать никакой партийной «доктрины», — ни социалистической, ни анархической, — а сохранить самостоятельный межпартийный революционный характер; все же в случае принятия Ассоциацией соответствующей резолюции вменялось в обязанность восстание и — здесь-то сказался анархический привкус — было решено воздерживаться от участия в выборах. Парижский национальный комитет выпускает кроме того в Париже бюллетень «Публикации А. I. А.», среди которых имеется изданная в 1906 г. брошюра «О целях, методах и деятельности А. I. А.». Известная подвергшаяся 31 декабря 1905 г. резкому осуждению со стороны парижских присяжных листовка «К призванным» также была подписана членами Национального комитета. Насколько можно судить по бюллетеням, существует значительное число местных групп (секции), плохое финансовое положение которых говорит, между прочим, о том, что число членов этих групп невелико. Упомянутая брошюра относительно целей, методов и деятельности Ассоциации характеризует саму Ассоциацию следующим образом: «Она является боевой организацией; она требует от своих членов в соответствующем случае готовности к прямым, насильственным, мятежным выступлениям. Ее единственной заботой, единственной целью ее деятельности является: противопоставить милитаризму волю к мятежу, т. е. ту силу, которая, где это возможно, уничтожит его». Таким образом анархизм и путчизм вопреки всему. Это проявляется в факте своеобразной дискуссии по поводу «упрека», сделанного Ассоциации, что она является организацией.

В Швейцарии также существует несколько секций «А. I. А.».

Во время заседаний международного конгресса в Париже в 1900 г. и в Амстердаме в 1904 г. устраивались также международные конференции социалистической молодежи, которые каждый раз поручали бельгийским организациям «Молодой гвардии» заняться созданием Международной ассоциации, что до сих пор, однако, еще не выполнено.

Международный союз организаций молодежи, таким образом, все еще не создан, несмотря на все попытки. Но, по-видимому, осуществление этой идеи не так уж далеко.

Реакция и капитализм особенно чувствительны в вопросе о милитаризме; они превосходно понимают, что в лице милитаризма они защищают свое господствующее положение по отношению к демократии и рабочему классу, и сплоченно выступают против антимилитаризма в его обоих видах, выражающихся в его борьбе как против внутреннего, так и против внешнего милитаризма. Золотые дни нерешительного, нередко снисходительно-милостивого отношения, которое проявлялось со стороны юстиции, иногда попадавшей под влияние революционной фразеологии, окончились для Бельгии и даже для Франции с тех пор, как антимилитаризм стал представлять собою серьезную опасность для антипролетарских сил. В связи с Германией достаточно вспомнить о приказе-«наморднике» военного министра фон Госслера от января 1894 г. (опубликован 6 августа 1897 г. в Имперском сборнике законов); этим приказом унтер-офицерам и рядовым (об офицерах здесь не говорится ввиду того, что они в силу своего социального происхождения и положения являются благонадежными) запрещается не только всякая открытая деятельность революционного или социал-демократического характера и не только хранение и распространение революционных и социал-демократических сочинений, но даже воспрещается, чтобы устранить любые обходы и нежелательные попытки в этом направлении, всякое участие в каких-либо союзах, собраниях, празднествах и сборах денег без предварительного разрешения со стороны начальства. Кроме того, лицам, состоящим на действительной военной службе — и это в особенности характерно для той бесцеремонности, с которой милитаризм преследует свои цели, и неуважения чести и чувства достоинства своих «ребят», — предписывается немедленно доносить командованию о всяком дошедшем до их сведения случае обнаружения в казармах или других служебных помещениях революционных и социал-демократических сочинений. В результате германский милитаризм самовольно создал себе особую уголовную защиту от внесения в действующую армию социал-демократического или вообще антимилитаристического яда, как бы легален он ни был и не имел ничего общего с агитацией за отказ от повиновения. Эта защита далеко превосходит даже пресловутый шведский закон о «наморднике». Доносы, относящиеся всюду к числу гнуснейших пороков, возводятся здесь в служебный долг; кто не донесет, того посылают в тюрьму за неисполнение приказов начальства!

Но для того чтобы переполнить чашу, в соответствии с тем же приказом особо устанавливается, что эти запреты и приказания распространяются и на лиц, призываемых на учебные сборы и контрольные собрания. Конечно, в данном случае перегибают палку. Ибо попросту невозможно добиться исполнения этих приказов и проверить, действительно ли люди, призванные на учебные сборы, порвали, например, на это время свою связь с профессиональными союзами и другими так называемыми революционными организациями; нельзя думать, что они на это время перестанут быть подписчиками рабочих газет (технически вообще невыполнимая вещь), даже выбросят хранящуюся у них дома революционную литературу и перестанут читать ее. Между прочим, автору настоящей книги стал известен случай, имевший место в 1905 г., когда военный суд в Потсдаме приговорил рабочего к продолжительному лишению свободы, так как он вечером того дня, когда проводился контрольный семинар, принял участие в собрании своего профессионального союза. Напротив, безрезультатным оказалось возбужденное в 1904 г. перед уголовным судом Потсдама обвинение против рабочего, который послал одному знакомому унтер-офицеру социал-демократическую газету, содержавшую некоторые соображения по поводу плохого материального положения унтер-офицеров; в этом случае обвиняемый был оправдан.

О том, насколько строго приказ Госслера выполняется по отношению к солдатам, состоящим на действительной службе, дают представление, например, имевшие место случаи, когда в отношении солдат, подтвердивших свои социал-демократические убеждения в ходе служебного опроса или даже в ходе выступления на суде под присягой, причем с осторожной оговоркой о приверженности к этим взглядам только до вступления в армию, военные суды выносили обвинительные приговоры. Это представляет собою явно грубо противозаконное и антиморальное действие.

Напомним здесь также о знаменательном во многих отношениях деле полковника Гедке, который, будучи офицером запаса, был лишен права ношения мундира за то, что он при обсуждении вопроса об убийстве сербского короля высказал соображение о том, что для офицера при известных обстоятельствах обязанности по отношению к родине могут стоять выше обязанностей по отношению к монарху. Уголовные и полицейские преследования против союза учащейся и рабочей молодежи Кенигсберга летом 1906 г., last not least (последний, тем не менее важный) опубликованный в начале октября 1906 г. в печати тайный приказ прусского военного министра по вопросу об определении характера и объема социал-демократической антимилитаристической пропаганды, приказ, который, конечно, отражал в себе одновременно и страх и нечистую совесть господствующих классов, а также антисоциал-демократическая инструкция генерала фон Эйхгорна, — все это в одинаковой мере относится к рассматриваемому вопросу.

Естественно, что эта чувствительность в отношении антимилитаризма имеет такой же международный характер, как и сам капитализм и милитаризм. Реакция на антимилитаристическую деятельность повсюду, как это показано в другом месте, является резкой и жестокой.

Более подробного изложения заслуживает также внесенный «полусоциалистом» Стаафом в мае 1906 г. шведский закон «о наморднике», направленный против антимилитаристической агитации, который был принят первой палатой без всяких прений, а второй палатой — после оживленных прений, но, тем не менее, подавляющим большинством голосов. Этот закон мы должны рассматривать как в принципе согласованную на будущее время форму «законодательной» борьбы против антимилитаризма. В соответствии с этим законом чрезвычайно усилены меры наказания за некоторые преступления против общественного порядка, например за устное или письменное подстрекательство к совершению наказуемых деяний: закон повысил максимальное наказание с двух лет тюрьмы до четырех лет каторжных работ. Далее, он вводит наказуемость за «восхваления» преступных деяний и призывы к неповиновению закону или законной власти, поскольку это делается через органы печати, и дает право воинским начальникам конфисковывать и передавать специальным органам сочинения, имеющие своей явной целью подорвать у солдат чувство долга и повиновения. Наконец, он предоставляет военным командирам право воспрещать солдатам посещение собраний, если можно предположить, что там будут произноситься речи, создающие опасность для дисциплины. О плодах этого закона мы уже говорили выше.

Мелье прав: повсюду реакция объявляет казарму священной и неприкосновенной, повсюду она рассматривает антимилитаризм как государственную измену. Когда же Мелье делает замечания относительно Франции, указывая, что яростные нападки на антимилитаризм исходят из храма золотого тельца, с биржи, со стороны международного капитала, который лицемерно подымает свой голос в защиту интересов «отечества», то эти замечания правильны и для современной Германии, однако с теми ограничениями, которые вытекают из нашей своеобразной монархически-бюрократическо-аграрной разновидности капитализма.

В высшей степени интересным доказательством чувствительности по отношению к антимилитаризму и вместе с тем доказательством того преобладания, которое получила функция милитаризма против внутреннего врага по сравнению с его функцией против врага внешнего, служат заявления германского кайзера (который уже в своих речах от 26 января 1895 г. и 22 марта 1901 г. призывал к борьбе против социалистических стремлений молодежи к образованию), сделанные французскому журналисту Гастону Менье в 1906 г. Кайзер охарактеризовал в данном случае антимилитаризм «как международный бич» и при этом специально сослался на французский антимилитаризм, т. е. антимилитаризм, который якобы намеревается ослабить боеспособность и подготовленность французской армии, армии нашего «злейшего врага»! Немного недостает, чтобы создать международную «анти-антимилитаристическую» лигу.

1. ТАКТИКА ПРОТИВ ВНЕШНЕГО МИЛИТАРИЗМА

Конечной целью антимилитаризма является устранение милитаризма, т. е. упразднение армии в любой форме, что неизбежно повлекло бы за собой исчезновение всех прочих характерных проявлений милитаризма, которые, по существу, являются лишь косвенным следствием существования армии. Когда спадает мантия, герцог также должен уйти.

Эту цель смог бы осуществить и пролетариат только при условии, если сложится такое международное положение, при котором будет исключена всякая необходимость содержать в интересах пролетариата постоянную армию, причем интересы пролетариата отнюдь не следует понимать как противоречащие национальным интересам.

Логически рассуждая, необходимость существования армии могла бы отпасть и для капитализма при устранении возможностей конфликтов или при равномерном международном разоружении.

Устранение возможностей конфликтов означало бы прежде всего устранение экспансионистской политики, которая, как это указывается в другом месте, найдет свое естественное завершение в охвате всего земного шара трестами, подчиненными великим державам; собственно говоря, это означало бы в конечном счете создание всемирного союзного государства[105].

Но эта задача является пока еще романтической музыкой будущего. Все говорит за то, что мировая политика не достигнет такого «состояния устойчивости» до тех пор, пока пролетариат не осуществит своей конечной цели и не поставит свою мировую политику на место капиталистической.

С международным разоружением дело обстоит еще хуже. Оно означает не только отказ от военного соперничества всех милитаристических государств и тем самым отказ от шансов на наживу, на которую может рассчитывать или хотело бы рассчитывать то или другое государство из числа наиболее могущественных и, следовательно, могущих оказывать наибольшее влияние на осуществление такого разоружения государств (отсюда и предложение о соответствующих размерах отдельных армий); оно означает, кроме того, не более и не менее как отказ от тех международных интересов, которые заставляют господствующие классы, капитализм, апеллировать к ultima ratio regum (последний довод), т. е. именно от тех интересов, которые признаются капитализмом как важнейшие и даже жизненные для него, в особенности, от политики экспансии. Вера в то, что всего этого можно достичь при господстве капитализма еще до обеспечения указанного естественного состояния устойчивости мировой политики, является поистине верою слепца. Конечно, влияние пролетариата, направленное против основ нынешней мировой политики и благоприятствующее образованию всемирного союза государств, все более и более возрастает даже в отсталых странах и может порою способствовать ослаблению угрозы войны и общемировому умиротворению; но рост влияния пролетариата усиливает также и опасность бонапартистских трюков, так что представляется сомнительным, произойдет ли при этом хотя бы уменьшение суммы возможностей войны.

Тенденцию осуществления равномерного международного разоружения можно было бы также назвать антимилитаризмом, если бы в результате этого удалось сделать существующие армии фактически не способными к выступлению или, по крайней мере, подорвать их боеспособность. Эрве требует, — в этом заключается суть его идей, — проведения такой подрывной работы любой ценой.

Но и идея Эрве также приемлема в принципе только в том случае, если признать, что пролетариат ни при каких обстоятельствах и ни в каком случае не заинтересован в вооружении народа. Вокруг этого последовательно и вращается весь спор, причем «реально-политическая» точка зрения Каутского, не довольствующегося лишь внешним и вводящим в заблуждение делением войн на наступательные и оборонительные[106], безусловно заслуживает предпочтения перед заносчивым и игнорирующим реальное положение вещей антипатриотизмом федерации Ионны. До тех пор, пока в международном масштабе не будет достигнуто состояние экономической и социальной устойчивости, к которому стремится социал-демократия, пока не будет устранен классовый характер общества, возможность возникновения войн будет существовать, и социал-демократия, вернее, именно социал-демократия не может игнорировать этого. Само собой разумеется, как указано выше, что действительные причины войны при господстве капитализма таковы, что пролетариат не только не может поддерживать их, но, напротив, должен бороться с ними самым решительным образом. Конечно, неправильно думать, что все войны представляют собой лишь действия, направленные против пролетариата. Правда, в бонапартовском смысле такое толкование возможно, а ведь «привкус» бонапартизма можно найти повсюду. Однако наиболее существенной из всемирно-исторических причин войны является, как правило, борьба за добычу, за прибыль между капиталистическими классами мировых держав. Естественно, что в результате таких войн, в ходе таких войн могут произойти восстания, революции, и каждая из воюющих стран будет вынуждена повернуть оружие против своего пролетариата. Таким образом, здесь проявляется общая солидарность господствующих классов воюющих между собой держав в их борьбе против пролетариата этих государств; в большинстве случаев именно тогда и проявляется тенденция к окончанию войны. Столь же естественно также, что каждая победоносно завершенная война, предпринятая по капиталистическим мотивам, так или иначе приводит к бонапартистским последствиям, в то время как при неблагоприятном исходе войны неизбежному культурному ущербу противостоит все же шанс крушения капиталистической реакции. Вследствие этого у пролетариата возникает чрезвычайно сильный стимул к выступлению против войны, и вполне понятно и почти похвально, если в той или иной стране в ходе борьбы против войны идут дальше первоначально поставленных целей. С точки зрения пробуждения и возбуждения масс учение Эрве имело свои ценные стороны. Оно уже отчасти сыграло свою роль.

Мы должны прежде всего различать войны по их характеру. В зависимости от этого мы должны затем установить, в каких случаях будет принципиально правильным стремиться к разоружению. Естественно, что вопрос о принципиальном отношении к войне имеет весьма существенную практическую важность и ни в коем случае не является чисто теоретической умственной гимнастикой. Он не решается сам собой в каждом конкретном случае; напротив, каждый конкретный случай, вызывая большое возбуждение, приносит с собой тенденцию к запутыванию ясной точки зрения. Применительно к Германии предостережением служат те события, которые разыгрались внутри партии в начале германо-французской войны и во время восстания Герреро; они указывают на необходимость осторожности и своевременного выяснения принципиальных вопросов.

Далее, в каждом отдельном случае необходимо наряду с выяснением того, что в принципе было бы желательным, поставить и вопрос о том, что практически выполнимо. И здесь Эрве предается опасным иллюзиям. Еще не созрело время для объявления всеобщей стачки или стачки солдат против любой войны, противоречащей интересам рабочего класса. Эрве восклицает: «Энергичная антимилитаристическая и антипатриотическая агитация — и гора подойдет к Магомету!». Здесь он увлекается анархизмом. Мы же должны сказать: пролетариат в своей подавляющей массе еще не проникнут классовым сознанием, еще не просвещен в духе социал-демократии, не говоря уже о том, что для каждого антипатриотического выступления во время разгорающегося шовинистического пожара необходимо столько же готовности к самопожертвованию и хладнокровия, сколько и рассудительности. Организация и общее революционное просвещение рабочих являются предпосылками для успешной всеобщей или солдатской стачки в случае войны. Рассчитывать в этом вопросе на одну только антимилитаристическую пропаганду — значит предаваться чистейшей фантазии.

Обычное положение вещей в связи с данным вопросом выглядит следующим образом: если пролетариат уже настолько развит, что может осуществить указанные действия, то значит он способен и завоевать для себя политическую власть, поскольку не может быть более неблагоприятных условий для развертывания пролетарской мощи, чем те условия, которые обычно возникают в момент развязывания войны.

Что же касается плана Эрве, согласно которому стачка солдат должна увязываться с восстанием и, следовательно, с попыткой завоевания политической власти и с настоящим вооружением революции, то этот план является по крайней мере логичным и не выдает премии за культурную отсталость. Нужно было бы только задать себе вопрос о возможности его осуществления в национальном масштабе (если он вообще осуществим во время социальной революции), а не о возможности его осуществления в международном масштабе, что должно нас интересовать в связи с вопросом о стачке солдат или всеобщей стачке. Однако национальная осуществимость находится в прямой зависимости в первую очередь от уровня развития пролетариата и от степени политического, социального и экономического напряжения, при котором он живет. А это напряжение оказывает, в свою очередь, в зависимости от уровня экономического и духовно-политического развития пролетариата, благоприятствующее или сдерживающее воздействие, так что в странах с умеренным напряжением, несмотря на высокий уровень развития пролетариата, например в Англии, нельзя было бы добиться большего, чем в странах с большим напряжением, но с низким уровнем развития пролетариата, как, например, в сельских, а также преимущественно католических промышленных областях Германии. То, что может быть практически осуществимо во Франции, Бельгии или Швейцарии, далеко еще не является осуществимым в Германии. И, конечно, одной только антимилитаристической пропаганды мало для устранения этого недостатка, хотя она, безусловно, вполне пригодна для пробуждения классового сознания. Далее, можно выдвинуть также и следующее возражение: восстания искусственно не делаются. При трезвом и вдумчивом отношении к вопросу нельзя предполагать, что всякая война, или даже та война, которую проклинает пролетариат, которая причиняет ему вред, может, даже при наличии самой активной агитации, сразу довести вооруженный народ до революционного накала, причем наиболее подготовленный к этому народ, не говоря уже о всех народах, эксплуатируемых капиталистами; нельзя предполагать, что всегда будут иметься шансы на успех такого восстания. Война — это такой факт, который никогда не проявляется столь же регулярно, как конфликт с внутренним милитаризмом, и который представляет собой опасность, сознаваемую массами скорее теоретически. Война вовсе не является самоочевидным, легко бросающимся в глаза массам проявлением классовой борьбы, а ее зависимость от действий иностранных государств затрудняет ориентацию как в ней самой, так и в направленных против нее действиях.

Эрве и в этом вопросе недооценивает тех серьезных стимулов, на которые должно опираться такое выступление против войны, если оно не желает оказаться смешным и одновременно опасным пуфом, подобно бомбе, которая взрывается в кармане у того, кто хочет бросить ее.

Следует вновь выявить различие. Нельзя стричь все под одну гребенку. Безусловно, имеются такие войны, которые пробуждают революционные силы, которые создают внутри отдельных государств сильное социальное и политическое напряжение и доводят его до взрыва: к таким войнам следует отнести случай интервенции в России, практически возможный, конечно, лишь в отдаленном будущем. Начало именно такой войны явилось бы для западноевропейских народов сигналом для взрыва самой беспощадной классовой борьбы, явилось бы принуждением, ударом бича, способным поднять народ против внутренней реакции, против поклонников кнута, против позорных палачей несчастного, стремящегося к свободе народа. И действительно, лозунг Вальяна «Скорее восстание, чем война» нашел бы тогда сочувственный отклик среди пролетариата всех цивилизованных стран.

Сегодня можно представить себе и другие случаи, при которых выковалась бы мужественная и готовая на жертвы солидарность, например, возникновение войны между Швецией и Норвегией. Однако все это не укладывается в рамки нормального развития, которое мы должны класть в основу при разработке нашей тактики. Возможно, что когда-либо в будущем такую ситуацию создаст возникновение войны между Францией и Германией. Многое будет зависеть от социал-демократии обеих стран, которая своей революционной просветительной работой может способствовать скорейшему появлению такой солидарности. Естественно, что многое будет зависеть и от причины войны; очевидным фактом является, например, то, что, несмотря на всю общемировую шумиху, в настоящее время колониальные поводы к войне, хотя они и актуальны, могут использоваться заинтересованными в войне лицами лишь с небольшой эффективностью.

Если мы, таким образом, можем считать своей целью полное разоружение, хотя бы временное и только для исключительных случаев, то не может быть каких-либо принципиальных или практических возражений против частичного разоружения, которое уменьшало бы лишь способность армий к агрессии. Уничтожение постоянной армии и замена ее всеобщим вооружением народа, замена ее милицией, а также идущее рука об руку с этим предложение Гастона Моха о сокращении военных расходов и ослаблении всех прочих вредных следствий милитаризма, — таковы те требования, которые вполне логично написаны повсеместно на знамени сознательного пролетариата.

Поэтому понятно, что имеются определенные причины, по которым решения интернациональных конгрессов, содержащие лишь антимилитаристическую «программу-минимум» большинства организаций, стоящих на почве современного рабочего движения, не выходят в основном за рамки общих мест по вопросу о «милитаризме вовне». Не в меньшей степени этим же самым оправдывается также и то, что в тактических программах отдельных национальных партий почти повсюду отсутствует более глубокое определение милитаризма с этой стороны, что борьба против него, как правило, происходит все еще на общеполитической арене, что национальные партии стремятся добиться своей цели путем воздействия на весь общественный строй и не очень стремятся специализировать пропаганду. Резолюция Вальяна, принятая французским партийным съездом в Лиможе, которая должна быть предложена Штутгартскому конгрессу 1907 г.[107], является в своих основных чертах удачной и приемлемой.

Нападки анархистов, в частности Ньювенгейса, на такое поведение социал-демократии бьют мимо цели. Пускай социал-демократия проявляет здесь известную беспомощность, но зато она не занимается фразеологией. Фразеологией и фантазией является скорее поведение тех, которые, провозглашая неосуществимые мероприятия, стремятся при помощи таких общих фраз разрешить эту все еще неразрешимую в настоящее время тактическую проблему.

2. ТАКТИКА ПРОТИВ ВНУТРЕННЕГО МИЛИТАРИЗМА

Гораздо проще обстоит дело со значительно более перспективной борьбой против «внутреннего милитаризма», борьбой, очевидной целью которой является разоружение, а именно, безусловное и основательное разоружение государственной власти. Метод этой борьбы состоит в том, чтобы, приспособляясь с величайшей гибкостью к внутренним политическим условиям отдельных стран, использовать все средства, начиная от медленной, спокойной и глубокой просветительной работы и кончая французским призывом: «Солдаты, вы не станете стрелять!».

Эта борьба и необходимость ее специализации с особенной настоятельностью возникают для пролетариата там, где употребление войск против бастующих рабочих или политически демонстрирующего пролетариата является весьма вероятным. Повсюду — во Франции, в Бельгии, в Италии, в Швейцарии и в Австрии — можно наблюдать, как специальная антимилитаристическая пропаганда приобретает своеобразную форму и актуальность под влиянием вмешательства армии в классовую борьбу. Это относится и к Франции, несмотря на ее эрвеизм, многочисленные сторонники которого среди синдикалистов могут отнести лишь ничтожную часть своего успеха на счет своего антипатриотического направления и своеобразия своих приемов. Это положение характерно, по свидетельству Ли, и для Америки. И если в Германии специальная антимилитаристическая пропаганда пока непопулярна, то это в немалой степени объясняется тем, что здесь до самого последнего времени почти не было случаев кровавого вмешательства армии в стачечную борьбу. Но неужели неизбежная участь даже прогрессивных народных движений должна состоять в том, чтобы прикрыть колодец только после того, как ребенок успел уже в него упасть? Неужели даже социал-демократия с ее дальновидной, ясной и оптимистической программой должна остаться глухой ко всем воплям Кассандры?[108]

3. АНАРХИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ АНТИМИЛИТАРИЗМ

Цель социал-демократии вытекает из историко-экономического воззрения; только в нем — оправдание этой цели, которая поэтому и далека от всякой утопии. Цель же анархизма идеологически не имеет под собой какого-либо исторического основания. Этим именно и характеризуются различия, противоположность между обоими направлениями.

Взгляды социал-демократии являются историко-органическими, взгляды же анархизма — произвольно-механическими. Правда, анархизм рассматривает людей как носителей того развития, которое он имеет в виду, и признает их волю движущей силой; поэтому он считает своей задачей воздействовать на их волю. Но и социал-демократия считает воздействие на волю рабочего класса своей задачей.

Но все же здесь имеется коренное различие.

Для анархизма воздействие на волю является единственно существенной предпосылкой успеха, для социал-демократии же этот момент занимает лишь второстепенное место по сравнению с объективно существующими стадиями экономического развития, ни одну из которых нельзя миновать даже при самом большом желании со стороны масс или отдельного класса.

Анархисты считают, что такое воздействие при надлежащей энергии всегда возможно; социал-демократия же признает возможным такое воздействие в качестве массового и классового явления лишь в том случае, если налицо предрасположение со стороны масс к этому воздействию, созданное экономическим развитием. По вопросу о необходимости этого предрасположения и идет спор между обоими направлениями, в то время как внутри социал-демократии разногласия в большинстве случаев возникают в связи с сомнением, появилось ли или нет в данный конкретный момент такое предрасположение. Естественно, что вопрос о том, созрели ли экономические условия для перехода к действиям, решить трудно; в каждом отдельном случае трудно также определить те рамки, в пределах которых необходимо воздействовать на волю, в особенности же степень имеющегося для этого предрасположения. Личный оптимизм или пессимизм, темперамент играют в этом вопросе значительную роль, которую нельзя сбрасывать со счета. Здесь и кроется источник разногласий внутри социал-демократии, причем те социал-демократы, которые считают необходимым большее воздействие на волю и требуют лишь ничтожной степени предрасположения, приближаются к анархизму; таковы анархо-социалисты. Несмотря на такую противоположность анархизма и социализма, мы находим все возможные переходные ступени от одного направления к другому, подобно переходу в спектре одного цвета в другой.

Мера податливости масс воздействию зависит, кроме степени предрасположения, также и от степени устойчивости душевного равновесия, в котором находится подвергающийся воздействию народ или класс. Эта устойчивость в период волнений оказывается несравненно меньшей, чем в спокойные времена; поэтому-то и появляется, подобно блуждающему огоньку, иногда опасная, но в большинстве случаев исключительно ценная возможность достигнуть в период волнения большего, чем это возможно в спокойное время. Но это нечто большее при наступлении периода спокойствия почти всегда снова теряется, по крайней мере частично, причем теряется избыток энергии, участвовавший в достижении этого: история революций является тому постоянным подтверждением.

Принципиальное различие обоих воззрений обнаруживается еще и в том, что анархизм признает возможным достижение всех целей при помощи небольшой сплоченной горсточки людей, разумеется, используя для этого волю масс, их пассивность или активность. Конечно, и социализм придерживается того взгляда, что надлежащим образом подготовленное, решительное и ясно сознающее свою цель меньшинство, способное в решительный момент увлечь за собою массы, может оказывать важное влияние. Однако различие заключается в следующем: стремятся ли к такому влиянию и признают ли его возможным, как это делает социализм, только в том смысле, что меньшинство является лишь катализатором и исполнителем воли масс, той воли, которую массы при особой ситуации созрели и способны проявить, как свою социальную волю, или же стремятся к такому влиянию в том смысле, что сплоченная горсточка заговорщиков является исполнителем лишь своей собственной воли и использует массы для этой цели лишь как орудие, как это делает анархизм, будучи в этом отношении настоящим просвещенным деспотизмом.

Анархизм желает перескочить через все трудности, вытекающие из экономического и социального положения, на невзнузданном коне, или — в зависимости от обстоятельств — даже желает взнуздать лошадь с хвоста. Для него лейтмотивом является изречение: «В начале было дело». Естественно, что в ходе развития классовой борьбы может наступить такой момент, когда линия поведения, предлагаемая анархизмом, окажется возможной и правильной. То есть недостатком анархизма является не абсолютная, а лишь относительная непригодность пропагандируемых им средств, вытекающая из игнорирования существующего соотношения социальных сил, что, в свою очередь, объясняется непониманием законов исторического и социального развития. И если предложения анархистов окажутся исполнимыми и правильными на более поздних стадиях развития, то это еще не служит оправданием, а напротив, является осуждением анархической тактики, которой, впрочем, если быть справедливым, нельзя зачастую отказать в заслуге в деле известного возбуждения масс.

Анархический и анархиствующий антимилитаризм — близнец анархической и анархиствующей всеобщей стачки. Эта родственная близость доказывается уже часто внешне тем, что этот вид антимилитаризма ведет в конечном счете, говоря схематически, к солдатской стачке. Для понимания существа этого вида антимилитаризма и для усвоения его отличия от социал-демократического антимилитаризма, мы должны рассмотреть и в том и в другом случае причины антимилитаризма, методы пропагандирования антимилитаризма, конечную цель и задачи, которые он ставит себе, и, наконец, методы, которыми антимилитаризм стремится достичь этой конечной цели или задачи.

Причины антимилитаристического движения как для анархизма, так и для социал-демократии, являются постольку тождественными, поскольку оба усматривают в милитаризме особую механическо-насильственную помеху для осуществления своих социальных планов. В остальном же эти причины для обоих настолько различны, насколько отличаются друг от друга анархические и социал-демократические мировоззрения. Мы не можем здесь подробнее рассмотреть, насколько мало анархизм понимает органически-капиталистический характер милитаризма и, соответственно с этим, законы экономического и социального развития, которые должны к нему применяться. В этом и кроется корень всех прочих существенных разногласий между социалистическим и анархическим антимилитаризмом, которые, таким образом, в общих чертах могут быть сведены к следующим: социал-демократический антимилитаризм ведет борьбу против милитаризма, как против функции капитализма, учитывая и применяя законы экономического и социального развития. Анархизм же рассматривает милитаризм скорее как нечто самостоятельное, произвольно и случайно привнесенное господствующими классами, и он ведет против него борьбу, как и вообще борьбу против капитализма, исходя из фантастически-идеологической точки зрения, которая игнорирует законы экономического и социального развития: анархизм, будучи поверхностным, рассчитывает на парящую в воздухе решимость отдельных лиц, короче говоря, он пытается выбить из седла милитаризм чисто индивидуалистическим путем. Он индивидуалистичен не только в своих общественных целях (конечно, в различной степени, в зависимости от разновидности анархизма), но и в своих исторических, социальных и политических воззрениях и в своих средствах.

Конечная цель как для анархического, так и для социал-демократического антимилитаризма одна и та же, если ее выразить кратким определением, а именно — уничтожение милитаризма, причем милитаризма как внешнего, так и внутреннего. Но социал-демократия в соответствии со своей точкой зрения на существо милитаризма считает невозможным полное устранение лишь одного милитаризма; только вместе с капитализмом, этим последним классовым общественным строем, может окончательно пасть и милитаризм. Конечно, капитализм не является чем-то неизменным, он представляет собой постоянно меняющийся строй, который в результате многочисленных присущих ему и враждебных в отношении его тенденций, прежде всего пролетарских, может быть значительно видоизменен и ослаблен. Поэтому и такое неотъемлемое проявление капитализма, которое мы называем милитаризмом, само по себе, как это показывают различные формы милитаризма в отдельных странах, может быть ослаблено; можно даже ослабить его связь с капитализмом. Но то же самое в большей или меньшей степени является характерным и для других неотъемлемых проявлений капитализма, и это никак не меняет органически-капиталистического характера милитаризма. Поэтому задачей антимилитаристической пропаганды социал-демократии является не изолированная борьба против милитаризма и конечной целью — не изолированное его уничтожение, а устранение милитаризма вместе с капитализмом; в то же время анархическо-антимилитаристическая пропаганда считает своей конечной целью именно изолированную борьбу против милитаризма. Конечно, нельзя оспаривать того, что в большинстве случаев со стороны анархистов ведется борьба — правда, только параллельно с борьбой против милитаризма — и против капитализма, хотя они и понимают капитализм в анархическом смысле, не как нечто органическое. Нельзя отрицать и того, что анархисты в рамках своего зигзагообразного курса нередко проявляют проблески более глубокого понимания социальных отношений.

Методы борьбы дают наиболее яркое представление о коренных различиях в историческом воззрении обоих направлений. При этом следует проводить различие между методами, применяемыми для организации антимилитаристического движения, и методами использования такого движения для борьбы против милитаризма. Что касается первого рода методов, то анархизм опирается в этом вопросе в первую очередь на этический энтузиазм, на подхлестывание морали, на аргументы гуманности и справедливости, короче говоря, на всевозможные средства воздействия на волю людей, на средства, в которых не учитывается классовый характер антимилитаризма и в которых антимилитаризм выступает в роли отвлеченного всеобщего категорического требования. Поэтому-то анархизм, по логике вещей, и обращается часто не только к рядовым, но и к офицерам. В результате пропаганда анархического антимилитаризма напоминает, очень дискредитируя себя этим, патетические разглагольствования толстовцев и бессильные заклинания против войны друзей всеобщего мира типа Берты фон Зуттнер.

Социал-демократическая антимилитаристическая пропаганда, напротив, является классовой пропагандой, и потому она строится принципиально и исключительно применительно к тем классам, которые в классовой борьбе являются естественными врагами милитаризма, хотя она, разумеется, благосклонно подходит и к переходящим на ее сторону в процессе разложения буржуазным отщепенцам. Эта пропаганда разъясняет, чтобы завоевать на свою сторону новые слои, но она разъясняет не в духе категорического императива, гуманных точек зрения, этических постулатов о свободе и справедливости, а в духе классовой борьбы, интересов пролетариата в этой борьбе, роли милитаризма в классовой борьбе, а также той роли, которую в этой классовой борьбе играет и должен играть пролетариат. Она делает выводы о задачах пролетариата в отношении милитаризма, исходя из интересов классовой борьбы пролетариата. Конечно, она использует и этические аргументы, весь пафос категорического императива, элементарных человеческих прав, а также прекрасных, хотя и не применявшихся на практике нравственных принципов буржуазии времен ее раннего расцвета и даже, если хотите, религиозные, особенно христианские идеи и представления. Но все это играет только вспомогательную роль. Все это помогает быстрее открыть глаза непросвещенным пролетариям с тем, чтобы свет классового сознания мог проникать в их мозг, все это служит также тому, чтобы зажечь в пролетариате энтузиазм к действию.

Метод применения антимилитаризма, т. е. практического выражения антимилитаристических настроений, используемый анархизмом, также является более индивидуалистичным и фантастичным. Анархизм придает большое значение индивидуальному отказу от военной службы, индивидуальному протесту против употребления оружия. Анархическая литература перечисляет все подобные случаи с торжеством, с большой тщательностью и точностью. Конечно, она имеет при этом в виду двоякого рода вещи: только что упомянутые действия против милитаризма и своеобразный вид пропаганды действием за антимилитаристическое движение. Она исходит из того, что подобные героические примеры побуждают людей к подражанию, пробуждают у них симпатию и восхищение тем движением, к которому принадлежат эти «герои».

Иначе подходит к вопросу социал-демократический антимилитаризм. Конечно, и он отдает себе отчет о том, что подобные индивидуальные акты могут явиться сигналами и симптомами массового движения, но только лишь сигналами и симптомами. Причем сигналами они, естественно, могут становиться лишь в моменты высшего критического напряжения, когда достаточно лишь зажечь фитиль, вложенный в бочку с порохом. Основным средством борьбы социал-демократии против милитаризма является постоянное органическое разложение и размягчение милитаристического духа. Все остальное служит этой цели или играет только второстепенную или даже третьестепенную роль. Впрочем, и среди анархистов, как это подтверждается фактом существования международной антимилитаристической ассоциации, приобретает растущее и определяющее влияние течение, которое критически относится к индивидуальным действиям.

Фантастической является тактика анархических антимилитаристов в вопросе о военной стачке, которую они считают возможным организовать без всяких для этого серьезных оснований, лишь при помощи доброго желания к этому и надлежащей энергии; в то же время социал-демократия рассматривает военную стачку, также как и использование военных частей в революционных целях, только в качестве логического и психологически необходимого следствия разложения «милитаристского духа», а это разложение в свою очередь может быть осуществлено только наряду и в результате размежевания классов и разъяснительной работы.

Весьма характерной для анархического антимилитаризма является небольшая брошюра Домела Ньювенгейса «Милитаризм». По Ньювенгейсу, правда, властителями мира являются не коронованные короли, а банкиры, финансисты и капиталисты (однако ни в коем случае не капитализм, как органически необходимый общественный строй); по его мнению, войны зависят от свободного усмотрения банкиров; он считает реакционной любую партию, признающую авторитет личностей, будь то авторитет «папы или Карла Маркса». Не исследуя классового положения солдат, Ньювенгейс в принципе принимает слова Фридриха, подсказанные последнему неспокойной совестью: «Если солдаты научатся думать, то ни один из них не останется при знамени». Из средств антимилитаристической пропаганды он признает прежде всего средства, предложенные Лавеле в его книге «О действительных причинах войн в Европе и о третейском разбирательстве»:

1. Ликвидация всех ограничений в международных сношениях.

2. Снижение транспортных, почтовых и телеграфных тарифов.

3. Введение единой международной денежной системы, единой системы мер и весов, а также единого международного торгового законодательства.

4. Уравнение в правах иностранцев с местными гражданами.

5. Поощрение изучения иностранных языков и вообще иностранной культуры.

6. Создание более значительной литературы по вопросам искусства, которая воспитывала бы в духе миролюбия и ненависти к войне, а также к ее сторонникам.

7. Поощрение всего того, что обеспечивает силу и эффективность народного представительства и может содействовать тому, чтобы лишить исполнительную власть права решать вопросы войны и мира.

8. Покровительство всем тем промышленным предприятиям, которые будут использовать избыточные богатства своей страны на то, чтобы развивать природные богатства других стран таким образом, чтобы капитал стал космополитическим и в результате этого возникла международная солидарность между капиталистами.

9. (Лишь против этого пункта Ньювенгейс возражает). Духовенство должно воспитывать, подобно квакерам, верующих в духе отвращения к войне.

К этим антимилитаристическим средствам Ньювенгейс присоединяет некоторые другие, которые он считает еще более эффективными, а именно:

10. Благожелательное отношение к интернациональным интересам рабочих.

11. Упразднение королей, президентов, верхних палат, парламентов, как таких общественных институтов, которые враждебны миру.

12. Упразднение посольств.

13. Преобразование преподавания истории в преподавание культурно-исторической науки.

14. Уничтожение постоянных армий.

15. Третейское разбирательство международных конфликтов.

16. Объединение различных европейских государств на федеративной основе и превращение их в Соединенные Штаты Европы по образцу Соединенных Штатов Америки.

17. Военная стачка и всеобщая стачка в случае войны.

18. Пассивное сопротивление и индивидуальный отказ от военной службы.

19. Содействие всеобщему развитию и благосостоянию всего человечества.

При этом Ньювенгейс бросает характерную фразу: «Если людям есть, что терять в войне, то это значит, что они заинтересованы в том, чтобы защищать мир». Это звучит так, как будто бы именно пролетариат теперь является нарушителем мира.

Даже очень сдержанный критик увидит здесь невероятную смесь различных социальных и исторических мировоззрений, смесь планов, смесь взглядов по частным вопросам. Здесь не упоминается главное. Самое же важное из того, о чем говорится, а именно относящееся к вопросу об экономических основах милитаризма, затрагивается лишь побочно, почти случайно. Совершенно второстепенные и маловажные вопросы выдвигаются на первый план, а вместе с ними предлагаются порою утопические фантастические средства. Средства пропаганды за антимилитаризм смешиваются в одну кучу с самими антимилитаристическими действиями. Поверхностность всей этой точки зрения, склонность сводить все к личной инициативе и к доброй воле сквозит во всем. Заключительное положение книжки Ньювенгейса является прямо-таки откровением, идущим из глубины неясного анархического мировоззрения; оно гласит: «Смелость, еще раз смелость и опять смелость! — вот что нам необходимо, чтобы на нашу долю выпал триумф».

Несомненно, что милитаризм содержит в себе много зародышей самоуничтожения, разложения; несомненно, что и вся капиталистическая культура в целом содержит в себе много противоречивых, взаимно уничтожающих друг друга элементов, взять хотя бы тенденции научного, художественного и этического просвещения, которые подрывают милитаризм. Разрушительную деятельность таких факторов, каким является, например, литература «Симплициссимуса»[109], ни в коем случае нельзя недооценивать. Конечно, история Кромвеля, история 1789 г. во Франции и 1806 г. в Германии учит, что военная система может изнутри прогнить, разложиться и рухнуть. Конечно, при всех кровавых конфликтах между народом и государственной властью дает себя знать и играет большую роль особая психология крови, особый гипноз, внушение крови или — говоря словами Андреева — логика крови, которая в одно мгновение может решающим образом изменить соотношение сил. Но все это не затрагивает непосредственно вопроса о необходимости пропаганды, которая сама является частью органического процесса разложения. То же самое можно сказать как обо всех других присущих капитализму проявлениях, так и о самом капитализме. Все это следует учитывать лишь с точки зрения шансов осуществления успешной агитации.

Мы уже отмечали особую опасность милитаризма. В его лице пролетариат имеет перед собою вооруженного до зубов грабителя, ультиматум которого гласит: не «кошелек или жизнь», а «кошелек и жизнь», т. е. идет дальше морали грабителя. Милитаризм представляет собою не только потенциальную опасность, но и непосредственную, неизменно в нем таящуюся опасность даже в том случае, если он и не наносит прямого удара в данный момент.

Ослабление милитаризма означало бы расширение возможностей мирного органического развития или, по крайней мере, сужение возможностей вооруженных столкновений; оно означало бы далее и прежде всего оздоровление и освежение политической жизни, партийной борьбы. Уже сама по себе беспощадная и систематическая борьба против милитаризма приводит к революционному оплодотворению и к укреплению партии, является источником молодости революционного духа.

Из всего этого вытекает необходимость не только борьбы, но и специальной борьбы с милитаризмом. С таким разветвленным и опасным образованием, как милитаризм, можно справиться лишь при помощи столь же разветвленных, энергичных, крупных и смелых действий, которые неустанно преследовали бы милитаризм по всем закоулкам, которые постоянно держали бы его на прицеле. Необходимость в таких специальных действиях возникает также и в связи с опасностями борьбы против милитаризма. Эти действия могут осуществляться более эластично и с большим учетом конкретных условий, чем это возможно при общей агитации.

Хотя в Германии активно возражали против такой точки зрения в прошлом и все еще возражают в настоящее время, те факты, что мы имеем уже специальную пропаганду среди женщин и молодежи, что мы не только дифференцировали агитацию среди сельских рабочих, но и образовали внутри профсоюзов агитационные группы по отдельным профессиям, а также факт успешной антимилитаристической пропаганды в других странах — все эти факты являются достаточными для того, чтобы развеять все сомнения и колебания, чтобы преодолеть это сопротивление. Всеобщее признание основной идеи отклоненного в Мангейме предложения 114[110] является только вопросом времени и притом, по-видимому, весьма скорого времени.

Проведение специальной антимилитаристической пропаганды вменено в обязанность германской социал-демократии и известным, единогласно принятым постановлением интернационального конгресса 1900 г.

Требование такой особой пропаганды не имеет абсолютно ничего общего с неисторическим, анархическим взглядом на милитаризм. Мы совершенно ясно понимаем ту роль, которую играет милитаризм внутри капитализма, и, естественно, отнюдь не думаем о том, чтобы ставить его над капитализмом или на одну доску с ним, так как он является только частью капитализма. Только частью или, вернее говоря, особенно вредным и опасным проявлением капитализма. Но вся наша агитация против капитализма нацелена против основных проявлений капитализма, в которых он находит свое воплощение. Можно характеризовать область антимилитаристической борьбы в известной степени как особую область, стоящую наряду с областью общей политической борьбы, наряду с областью профсоюзной борьбы и, если хотите, также наряду с борьбой в области образования и кооперативного движения. Другими словами, будучи антимилитаристами, мы являемся антикапиталистами.

Если исторически антимилитаризм повсюду перерос из общетеоретического учения в актуально-практическое движение, имеющее большое значение, причем такому развитию сопутствовало использование армии в гражданской войне против внутреннего врага, то в результате этого, естественно, не возникло каких-либо обоснованных аргументов против особой антимилитаристической пропаганды в тех странах, в которых такого использования армии еще совершенно не было или почти не было или оно было настолько давно, что стерлось в памяти масс. Ведь издавна социал-демократия гордилась тем, что она не тогда начинает бояться огня, когда она уже обожглась. Благодаря знанию истории, благодаря пониманию общественной жизни и опыту родственных ей партий она научилась предвидеть намного вперед и предусмотрительно извлекать для себя из этого пользу. А история, социальные познания и указанный опыт говорят по вопросу о милитаризме поистине ясным языком. И время уже созрело.

Программа германской социал-демократии, как и международный социализм, по крайней мере марксистского направления, выдвигает следующую задачу: «Завоевание политической власти», т. е. ликвидация общественных отношений, основанных на господстве капиталистической олигархии над пролетариатом, и замена их на переходный период демократическим господством пролетариата. Это включает в себя прежде всего устранение капиталистического милитаризма, этой важнейшей опоры капиталистически-олигархической власти.

Программа-минимум особо затрагивает вопрос о милитаризме и противопоставляет ему специальные задачи и специальные цели, устраняя тем самым все принципиальные возражения против особой антимилитаристической пропаганды. Она требует: «Воспитание в духе всеобщего вооружения. Народная армия вместо постоянной армии. Решение вопросов мира и войны народным представительством. Урегулирование всех международных споров путем третейского разбирательства». Тем самым эта программа недвусмысленно отвергает как для настоящего времени, так и для ближайшего будущего утопическую точку зрения, которая направлена не против милитаризма, а против всякого рода подготовки к войне, которая принципиально отвергает не только участие в тех войнах, которые вызваны капитализмом, вызваны политической и национальной реакцией, но и в любых войнах вообще, которая не только борется против войны, но и, вторгаясь в сферу фантастики, пытается отрицать всякую фактическую возможность войн и делает отсюда соответствующие выводы. Германская социал-демократия, подобно подавляющему большинству во всех партиях других стран и даже во французской, является не антипатриотической в смысле, например, Эрве, и не антинациональной (Кропоткин), но, как следствие ее классового характера, непатриотической.

Будучи партией пролетариата, социал-демократия, само собой понятно и несомненно, является непримиримым врагом, врагом не на жизнь, а на смерть внутреннего милитаризма, искоренение которого является одной из ее важнейших задач.

Что же сделано до сих пор в Германии по проведению в жизнь постановления Парижского конгресса 1900 г.?

Влиятельные руководители социал-демократии неоднократно выступали против попыток организовать в Германии специальную антимилитаристическую пропаганду, мотивируя это тем, что нет другой социал-демократической партии в мире, которая бы так активно боролась против милитаризма, как германская социал-демократия. В этом есть доля истины. Со времени образования германской империи германская социал-демократия в парламенте и в печати неустанно осуществляла беспощадную критику милитаризма, вскрывала его суть и указывала на его пагубное влияние, она собрала против него огромный обвинительный материал и с большим упорством вела против него борьбу в рамках общей агитации. В этом вопросе наша партия не нуждается ни в защите, ни в восхвалении, ее деятельность сама говорит за себя. И все-таки здесь необходимо сказать кое-что дополнительно.

Мы вовсе не отрицаем, что проводившаяся до сих пор борьба с милитаризмом была успешной и что форма этой борьбы отвечала поставленной цели; мы не оспариваем также и того, что эта форма борьбы будет безусловно неизбежной, чрезвычайно полезной и успешной и в будущем. Но этим вопрос не исчерпывается. Здесь дело обстоит так же, как и в вопросе воспитания молодежи, поскольку существенные вопросы антимилитаристического воспитания являются в то же время вопросами воспитания молодежи.

Конечно, наша общая агитация просвещает головы, и всякий антикапиталист, всякий социал-демократ сам по себе является превосходным и даже самым надежным, пожалуй, единственно надежным антимилитаристом. Антимилитаристическая направленность всей нашей общей просветительной работы не оставляет никакого сомнения. Между прочим, на кого рассчитана наша общая агитация? Она как раньше, так и теперь, вполне обоснованно и целесообразно рассчитана на взрослых рабочих, на взрослых работниц. Но мы хотим иметь на нашей стороне не только взрослых пролетариев, но также и пролетарских детей, пролетарскую молодежь. Ибо будущее принадлежит пролетарской молодежи, будущему пролетариату. «За кем молодежь, за тем — будущее».

И в этом вопросе выдвигаются возражения: за кем, мол, родители, за тем и дети этих родителей, за тем и молодежь. Конечно, жалок был бы тот социал-демократ, который не старался бы по мере своих сил привить своим детям социал-демократический дух и воспитать их как социал-демократов.

Нашему воззрению отвечает и то, что влияние родителей в сочетании с влиянием экономических, социальных и политических условий, при которых растет пролетарская молодежь, не должно сниматься со счета и упускаться из виду в партийной работе, поскольку эти моменты имеют большое значение. Воспитание социал-демократического духа в семье осуществляется вопреки коварным попыткам реакции и капитализма завоевать на свою сторону столь доверчивые детские души. Но это отнюдь еще не исчерпывает всего вопроса. Как раз тщательная проверка приведенного выше хода мысли и показывает, в чем заключается недостаток нашей прежней агитации, недостаток, который принимает все большие размеры и настоятельно нуждается в исправлении.

«Всякий социал-демократ воспитывает своих детей в социал-демократическом духе». Но ведь только по мере своих сил. Тут-то и кроется первый значительный дефект. Как много есть людей, которые вообще не умеют воспитывать, даже если у них имеются для того время и добрая воля, и как много имеется пролетариев социал-демократов, которые, если бы даже они того и желали, не имеют необходимого времени; а у скольких отсутствуют необходимые для того познания, и как часто женщины или другие члены семьи, недостаточно просвещенные, существенно противодействуют воспитательному влиянию классово сознательного отца! Партия, если она хочет полностью выполнить свой долг, должна всячески помогать домашнему воспитанию, поддерживать всеобщее стремление молодежи к образованию и, в особенности, проводить специальную агитацию среди молодежи, которая неизбежно должна иметь антимилитаристическую заостренность.

Кроме того, много ли имеется хорошо образованных пролетариев, которые настолько образованы, чтобы в состоянии со своей стороны просвещать других по коренным вопросам социал-демократической критики и целей социал-демократии? И много ли имеется таких пролетариев, которые в мирное время готовы идти на жертвы и в меру своих сил неутомимо выполнять эту трудную, упорную и непрерывную воспитательную повседневную работу? Не говоря уже об огромной массе наполовину или на четверть образованных пролетариев, какое громадное число пролетариев до сих пор совершенно ничего не знает о социал-демократии. И здесь перед нами лежит огромное и необозримое поле, полное лучших пролетарских зерен, обработку которого мы должны начать вовсе не тогда только, когда эти отсталые слои взрослого пролетариата будут уже завоеваны нами. Естественно, что легче иметь дело с детьми образованных родителей, но это вовсе не устраняет возможности и обязанности заниматься обработкой и более трудной части пролетарской молодежи.

Следовательно, необходимость агитации среди молодежи не подлежит сомнению, и так как эта агитация по своему назначению должна проводиться особыми средствами (соответственно особым условиям жизни, особой степени понимания, особым склонностям и особому характеру молодежи), то из этого следует, что эта агитация должна быть специализированной, что ей необходимо присвоить особую роль наряду с общей агитацией и, разумеется, что ее следует передать, по крайней мере в известном объеме, в руки особых органов. Наша агитация теперь, с ростом объема и расширением задач партии и с приближением момента решительной борьбы, стала до такой степени обширной и разветвленной, что настоятельно необходимым становится разделение труда, такое разделение, некоторых относительно отрицательных сторон которого, но только относительно отрицательных, мы не можем не признать.

Далее. В рамках общей агитации среди молодежи антимилитаристическая агитация играет совершенно особую, своеобразную роль. Она должна проводиться среди тех кругов, которым зачастую чужды свойственные социал-демократической молодежи стремления к образованию; она должна быть шире рамок, устанавливаемых подобными стремлениями к образованию; она должна затрагивать также и те части пролетарской молодежи, которых невозможно побудить посещать рабочие образовательные школы, просветительные курсы, циклы лекций и регулярно читать общую литературу, предназначенную для юношества; она должна быть рассчитана и на тех молодых пролетариев, которым вследствие их относительно более старшего возраста отнюдь не обязательно присущи эти общие стремления к образованию. Основная область применения этой пропаганды — это как раз возрастные группы между 17 и 21 годом. Указанная пропаганда имеет по сравнению с общей просветительной работой гораздо более ясно выраженный агитаторский характер. Она должна отличаться от этой просветительной работы своей формой по крайней мере частично. Эту пропаганду не следует смешивать с просветительной работой также и вследствие ее совершенно особой опасности: с одной стороны, чтобы не затруднять и не дискредитировать без необходимости общей просветительной работы, а с другой стороны, чтобы обеспечить руководство антимилитаристической агитацией лицами, которые специально подготовлены и знакомы со всеми ловушками и могли бы избегать связанной с этой агитацией опасности. И, наконец, именно антимилитаристический материал настолько громаден и в то же время не подобран — вспомним, например, вопрос об издевательствах над солдатами, вопрос о военной юстиции и т. п., — что и по этой причине интересам наилучшего использования всего имеющегося в распоряжении материала, да и не только использования, но и его собирания, проверки и обработки отвечало бы разделение труда, специализация.

Кстати, последний аргумент показывает, что антимилитаристическая агитация и среди взрослых может значительно выиграть в результате ее специализации.

Итак: удобный случай для работы, случай заняться благодарным трудом.

Каковы же достигнутые к настоящему времени успехи антимилитаристического развития и как обстоит дело с методами антимилитаристической агитации, проводимой в Германии?

Несомненно, что значительная часть германской армии уже стала «красной». Для этого достаточно лишь посмотреть на расстановку политических сил внутри германского народа. Этот очевидный факт заставил известного председателя Имперского союза генерал-лейтенанта фон Либерта взяться за перо, чтобы написать свою забавную пресловутую книгу «Развитие социал-демократии и ее влияние на германскую армию», книгу, которую высмеял за ее беспомощность даже Макс Лоренц — ренегат социал-демократии, который ныне за хорошие деньги отказался от всего того, чему он прежде поклонялся; этот факт также побудил генерала фон Эйхгорна осенью 1906 г. ввести в расписание занятий солдат особые часы инструктажа по борьбе с социал-демократией. Несомненным, конечно, является то, что почти треть германских избирателей, т. е. германских подданных мужского пола в возрасте старше 25 лет, голосовала на выборах в рейхстаг в 1903 году за социал-демократию; правдой является, по крайней мере сейчас, и тот факт, что социал-демократия имеет пока что больше сторонников среди более молодых возрастных групп, чем среди старших. Тем не менее представляется сомнительным, можно ли применить такую характеристику и к возрастным группам от 20 до 22 лет, и мы должны отдавать себе отчет в том, что эти молодые люди во всяком случае не относятся к числу людей с твердыми убеждениями и что существует огромная разница между теми, кто опускает свой избирательный бюллетень за социал-демократов, теми, кто сознательно причисляет себя к социал-демократии, и теми, кто даже готов столкнуться с любыми опасностями, связанными с антимилитаристической деятельностью в армии. Поэтому, учитывая даже таких могущественных союзников, какими могут явиться при разложении дисциплины отмечавшиеся выше «психология», «внушение» и «логика крови», все же нельзя и думать, чтобы приблизительно одна треть армии действительно обладала такими духовными и моральными свойствами, которые сделали бы невозможным или хотя бы затруднительным использование армии для насильственного, противоконституционного и идущего вразрез с существующими правами действия, направленного против внутреннего врага, т. е. против рабочего движения. Менее благоприятное положение для милитаризма может возникнуть, конечно, в случае мобилизации резерва и ополчения, в особенности в случае войны. И вполне справедливо один из военных сотрудников «Форвертса» указывал в октябре 1906 года на то, что среди подлежащих призыву в армию в случае войны резервистов и ополченцев, которые составят тогда приблизительно четыре пятых армии, будет насчитываться по крайней мере миллион человек, ненадежных с точки зрения милитаризма. Конечно, и в данном случае мы должны проявить осторожность и не закрывать глаза на то, что милитаристический массовый гипноз или даже массовый психоз, а также внушение со стороны военных властей могут образовать большую брешь в расчетах этого сотрудника по военным вопросам.

Все, что сделано в этой области, сделано средствами общей пропаганды внутри рабочего движения. В области же специальной пропаганды немецкой социал-демократии, рассчитанной на лиц, подлежащих призыву, до сих пор еще почти ничего не сделано. Кроме известного «Справочника для военнообязанных» и листовки, изданной президиумом партии летом 1906 г., нам неизвестны какие-либо другие материалы подобного рода, да и эти два документа представляют собою исключительно изложение законодательных постановлений, касающихся военнослужащих. Хотя верно, что само развитие работает на нас, нельзя полагать, что все делается само собою. Насколько всякого рода квиетизм и фатализм подобного рода был бы, с точки зрения исторического материализма, грубой ошибкой и могильщиком всякой агитации, настолько оправданной представляется как общая агитация, так и специальная антимилитаристическая пропаганда. Поэтому в Германии необходимо срочно приложить большие усилия для создания антимилитаристической пропаганды.

Можно поставить в заслугу южногерманской «Молодой гвардии» то, что она бесстрашно взялась за практическое решение этой задачи; но это представляет собою, конечно, лишь скромное начало, которое встретит и должно встретить действенную поддержку хотя бы уже для того, чтобы в зародыше задушить анархический антимилитаризм, который уже начинает шевелиться и в Германии.

Или же, спрашиваем мы вновь, германская социал-демократия, германское рабочее движение, это ядро и отборная часть нового Интернационала, за что ее хвалят к ее собственному удовольствию, должна, проявляя чрезмерную осторожность или доверчивость, отказываться от решения этой задачи до тех пор, пока ее не вынудит к этому дюжина немецких Фурмье, пока она не окажется плохо вооруженной перед фактом (в известной мере устранимым при напряжении всех сил и средств борьбы) мировой войны или вмешательства в русские дела, за что социал-демократия тогда должна будет нести и свою долю ответственности?

И, наконец, разве германский рабочий класс не получил достаточного толчка к этому после организованных полицией избиений рабочих, находившихся под известным влиянием антимилитаристической пропаганды?

Как бы то ни было: германская социал-демократия не имеет права и дальше закрывать глаза на то, что по отношению к милитаризму следует руководствоваться правилом: si vis pacem, para bellum! Начинай как можно скорее проводить антимилитаристическую пропаганду, чтобы по возможности уменьшить опасность милитаризма для пролетариата!

И, конечно, особые трудности проведения такой пропаганды в Германии не могут служить оправданием для проволочек. Напротив, это должно служить стимулом для ее срочного развертывания.

Ныне германский пролетариат является достаточно зрелым, а общая внутриполитическая ситуация, под гнетом которой стонет германский пролетариат, тем более созрела.

Антипатриотический антимилитаризм не имеет в Германии никакой почвы и не сможет ее найти. Пропаганда германской социал-демократии должна, однако, во все большей степени перекликаться с пропагандой международной солидарности рабочего класса и пропагандой мира между народами, что является целью пролетарской освободительной борьбы. Приведенные выше антимилитаристические программные требования представляют собой для этого вполне подходящую, безукоризненную основу.

Вообще внутренний милитаризм со всеми его вредными проявлениями, имеющими в мирное время наиболее актуальное значение, не станет терять зря времени и продемонстрирует самым недвусмысленным образом свой классовый характер. Впрочем, вопрос о том, какая его сторона должна подвергаться основной атаке, следует решать в соответствии с положением внутри страны и международным положением.

Какие же формы, какие же средства пропаганды мы должны ввести или усовершенствовать в Германии, подразумевая, конечно, что мы должны держаться в рамках закона и поэтому должны заранее исключить из наших рассуждений вопрос о пропаганде в армии?[111]

Германская социал-демократия далеко еще не сделала все необходимое даже в вопросе сбора обвинительного материала против милитаризма. Более или менее часто готовились сводные подробные документы только по вопросам военного бюджета, роста непосредственных военных расходов и службы в армии. Но уже такой вопрос, как взаимосвязь между военными расходами, с одной стороны, и таможенной и налоговой политикой, с другой, ждет еще подробного изучения. Чего же нам особенно недостает, так это сводных материалов об издевательствах над солдатами и о деятельности военной юстиции, о случаях самоубийств среди солдат, о санитарных условиях в армии, об увечьях и травмах, полученных при отправлении службы, о положении с жалованьями и пенсиями, а также об использовании солдат против лиц, борющихся за повышение заработной платы, и относящихся к этому вопросу приказах по армии, об использовании солдат для подавления стачек, а уволенных из армии солдат — в качестве штрейкбрехеров; далее, о случаях вмешательства военной и вооруженной полицейской силы в стачки, о числе оказавшихся при этом жертв, о системе военного бойкота, о вмешательстве армии в политические события, об использовании военных союзов в социально-политической и политической борьбе; далее, о достигнутых милитаризмом во всех этих областях результатах, в особенности в экономической и политической борьбе в других странах, причем, насколько это возможно, следует вести особый учет по сухопутным войскам, морскому флоту и колониальному милитаризму. У нас нет также достаточных знаний и подобранных материалов, относящихся к деятельности милитаристических юношеских союзов наших противников и вообще ко всему тому, что относится к вопросам антимилитаристического движения и борьбы с ним.

Постоянный сбор, проверка и сличение всего этого материала должны осуществляться систематически, что невозможно сделать лишь попутно, в рамках общей агитации.

Этот материал, естественно, следует использовать прежде всего в общей агитации, в парламенте, в печати, в общедоступных листовках и на собраниях. Он должен, однако, помимо этого, направляться в совершенно определенные районы, проходить по совершенно определенным каналам с тем, чтобы оказать свое воздействие на особо важные, с точки зрения антимилитаризма, слои населения. В первую очередь здесь имеется в виду не столько допризывная молодежь, сколько родители, в особенности матери, которых следует систематически привлекать для воспитания юношества в антимилитаристическом духе; равным образом имеются в виду и взрослые рабочие, влияние которых на молодых рабочих и на учащуюся рабочую молодежь следует, по возможности, также использовать в этих целях. И, наконец, необходимо энергичнее и более планомерно организовать борьбу против военных союзов.

Агитация не должна нигде прямо или косвенно звать к воинскому неповиновению; она вполне достигнет своей цели, если вскроет сущность милитаризма и его роль в классовой борьбе и если она вызовет негодование и отвращение к милитаризму посредством действенного разъяснения его особенностей и действий, враждебных народу.

Там, где это позволяют законы, главная тяжесть этой пропаганды должна лечь на организации молодежи, которые, конечно, уже благодаря своей деятельности по развитию классового сознания будут способствовать искоренению милитаризма или милитаристических убеждений. Союзы рабочей молодежи должны распространять антимилитаристический дух в доступной для сознания молодежи форме через газеты, брошюры, листовки, путем организации докладов, циклов лекций и специальных занятий. Для этого должны использоваться также празднества и художественные мероприятия. Членов этих союзов нужно воспитывать, в свою очередь, так, чтобы они могли стать пропагандистами антимилитаризма. В результате устной агитации среди своих товарищей по возрасту и классу, в результате распространения своей литературы, члены молодежных организаций смогут превращать семьи, родственников и друзей, а также мастерские и фабрики в резерв завоевания сторонников антимилитаризма.

Организации молодежи не должны, однако, ограничиваться агитацией только среди своих членов, они должны охватывать ею по возможности более широкие круги. Они должны проводить работу среди всех молодых рабочих. На них возлагается также задача завоевать на свою сторону указанными выше способами и взрослых рабочих. Через печать, листовки, брошюры, путем проведения открытых собраний и организации публичных лекций, празднеств, проведения художественных мероприятий и т. п., которые должны быть рассчитаны как на молодежь, так и на взрослых, следует стараться поставить их под воздействие антимилитаристической агитации. Проводы новобранцев и всевозможные демонстрации, где они разрешаются, должны использоваться в тех же целях.

Наряду с этим партия должна по-прежнему, но во все возрастающих масштабах, систематически принимать в свои ряды солдат и унтер-офицеров, энергично защищать в печати и в парламенте их материальные и социальные (служебные) интересы и, тем самым, завоевывать симпатии этих кругов всеми способами, разрешенными законом.

Создание особых союзов бывших военнослужащих, наподобие бельгийских или голландских союзов, ставящих своей специальной задачей противодействие военным союзам, вряд ли можно рекомендовать для Германии: для этого достаточно существующих здесь общих политических и профсоюзных организаций.

Если посмотреть на то, что происходит в других странах, то мы увидим, как много еще предстоит нам сделать в Германии, а если мы окинем беглым взглядом приведенную выше программу, то должны будем признать, что партия, несмотря на все сделанное ею в области антимилитаризма, лишь начала выполнять свой долг. Она еще находится в известной степени в периоде детства антимилитаристической пропаганды.

Очевидно, что все эти разнообразные задачи не могут решаться одним центральным органом; в то же время ясно также и то, что руководство и контроль за их решением могут и должны осуществляться одним центральным органом. Учреждение для этой цели Центральной комиссии вызывается поэтому необходимостью уже хотя бы потому, что только таким образом может быть обеспечено осмотрительное использование всех легальных возможностей проведения агитации. Антимилитаристическая пропаганда должна широкой сетью покрыть всю страну. Пролетарская молодежь должна систематически воспитываться в духе классового сознания и ненависти к милитаризму. Нужно вдохнуть юношеский энтузиазм в сердца молодых пролетариев для такой агитации. Пролетарская молодежь принадлежит социал-демократии, социал-демократическому антимилитаризму. Если все выполнят свой долг, она должна и будет завоевана нами. За кем молодежь, за тем и армия.

Печатается по тексту книги: Карл Либкнехт.

«Милитаризм и антимилитаризм», ГИЗ, 1921,

с незначительными сокращениями.

Перевод сверен с немецким изданием:

Dr. Karl Liebknecht. «Mililarismus und

Antimilitarismus», Berlin, 1919.