Миллион для идиотов

ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП

— Улица Социалистическая, дом один. Найдите Влада. С его телефона наберите его же номер. Первый Следопыт вступит в игру через шестьдесят минут. Удачи. — Вот все, что мы услышали по громкой связи, после чего на том конце бросили трубку.

— Черт! — воскликнул Ростик. — Это же «Десять баллов»! Жила?

Да, Жила тут был кстати. Он, как никто другой, из нас знал этот клуб.

Раньше «Десять баллов» был спортзалом. Что-то вроде боксерской секции, где молодые дарования учились ломать друг другу челюсти и ребра. Жила тоже там зависал, держал форму, пока год назад спортзал не закрыли. Через несколько месяцев он стал клубом «Десять баллов». Официально это считается нейтральной территорией, здесь иногда можно одновременно встретить как людей Лузы, так и людей Армяна. За полгода работы здесь не было ни одной драки, и уж тем более не было выстрелов. Это, наверное, самый спокойный ночной клуб во всем мире.

Жила говорит потому, что хозяин клуба — очень крутой чувак со связями в Москве. Он знает сына хозяина. Его зовут Андрей. Андрей Олегович.

Но Жила не хотел туда идти и всеми силами старался намекнуть нам, что не справится с этой задачей.

— Откуда я знаю, кто такой этот Влад, — бубнил Жила. — Может, охранник какой… Я и Андрея-то знаю так, «привет — привет». А кто там Влад, я вообще не отдупляю… Может, нарк какой-нибудь кислотный из публики. Там же сегодня какой-то движ. Только афиши почему-то не висят.

— Вот пойдете с Саней и выясните, что там за движ, — сказал ему Ростик.

У нас еще около получаса оставалось. Я готов был идти, но не в одиночку. То есть продемонстрировал не только храбрость, но и благоразумие.

Блондинко было слишком сильно напугано сегодняшней перестрелкой, но я на нее и не рассчитывал. Я рассчитывал на Жилу, и тот наконец согласился.

— Эту дуру оставь в машине, — сказал мне Ростик.

— Ты про Дашу? — не отказал я себе в легком хамстве.

— Кретин, — услышал я с переднего сиденья.

— Я про Стек говорю, — буркнул Ростик. — Пусть в машине останется.

— Зачем?

— Следы путать будем. Сань, у вас с Жилой цель — найти Влада и достать телефон. Получаете телефон, звоните нам, мы привозим Стек и проходим этап.

— А если мы сейчас найдем? — спросил Жила.

— Ты за двадцать минут найдешь телефон? Если найдешь, тогда оставлять не надо, а если нет?

Ответ на этот вопрос мы знали. А если нет, то приедут Следопыты и наши денежки уйдут кому-то другому. Все. И мы останемся с кукишем.

Я отдал Стек Ростику, ну и, собственно говоря, мы пошли, а они поехали.

Несмотря на то что Жила знал сына хозяина, пускать нас внутрь не хотели. Мой приятель долго рассказывал охране, что он Андрею Олеговичу как брат и знает его с детства, но решающую роль все-таки сыграли пятьсот рублей, которые пришлось сунуть одному из охранников.

Мы вошли в клуб и осмотрелись. Здесь был очень странный движняк.

Во-первых, тут не было никакой кислоты и дискотечных танцулек. Что в зале, что на сцене находились какие-то бритоголовые гопники в модной одежде, которые вели себя ну просто нереально цивильно. Одни исполняли рэп, другие слушали, в основном сидя за столиками либо возле стен. Без мата, без крика. На столах — минеральная вода.

Во-вторых, гопники были двух видов. Славянообразные и китайские. Наши заняли сцену и все столики справа, а китайцы — столики слева от сцены и стоячие места под балконом.

Странная тусовка. В любом другом месте подобный винегрет обязательно закончился бы мясорубкой, но только не здесь.

Ни одного знакомого в зале я не увидел. То есть были те, кого я знал, но они меня не знали, и подходить к ним мне не хотелось. Общаясь с теми, кто работает на Лузу, стопроцентно можно влипнуть в неприятности.

Полчаса попыток наладить контакты с кем-нибудь из охранников не дали результата. Никто не знал здесь никакого Влада. Да и вообще с нами не особо хотели разговаривать.

Пришлось звонить Ростику. Стоя у входа под странным плакатом со взорванной бензоколонкой и надписью: «АГСЛ ЩАА!» — я набрал его номер. Жила стоял рядом и настороженно озирался, выискивая потенциальных Следопытов.

— Слушай, Ростик, тут вообще никого знакомых нет. А публика в основном из каких-то блатных, — начал я обрисовывать обстановку. — Концерт какой-то странный.

— Шансон, что ли? — спросил Ростик и сразу же, не дав мне вставить и слова, сказал: — Саня, ищите Влада. Мы пока с Дашей путаем следы, тут ситуация очень опасная. Звоните сразу, как Влада найдете.

Ростик отсоединился, оставив нас в неведении относительно дальнейших действий.

Сетуя на нехватку денег и отрицательный баланс, Жила попросил у меня телефон позвонить своей бывшей жене. Он с ней не общается, но раз в два-три месяца у него вдруг «проясняется голова». Тогда Жила начинает названивать ей, рассказывает что-то про недопонимание и недосказанность. «Вернись, я все прощу… Не вернешься? А можно, тогда я вернусь?»

Такие всплески длятся недолго. Неделю, а может, даже и меньше. Заканчиваются они, как правило, тем, что Жила снова укрепляется на позиции женоненавистника… до следующей подобной эпопеи.

Телефон я ему дал, потому что в некотором смысле даже сочувствовал, видя его страдания. Мне почему-то казалось, что когда-нибудь Жила обязательно разрулит отношения с женой.

Ну а сам я в это время пошел по клубу искать Влада.

Конечно же, я не стал подходить к каждому и говорить что-то вроде: «Привет, я Саша, а как зовут тебя?» Печень и зубы у меня не казенные, так что фулл-контакта я рассчитывал избежать. Я переходил от одной компании к другой, пытаясь услышать имена. Просил прикурить — думал разговориться, сказать, что ищу друга… Но все попытки оказались бесплодными.

Пока Жила пытался устроить личную жизнь, я успел оглохнуть от музыки и речитатива. Вышел в коридор, закурил, стоя возле двери, ведущей в мужской сортир, и стал размышлять, что еще можно предпринять.

Вообще-то у меня была одна идея. Зарядить диджею соточку, чтобы он объявил что-то вроде: «Следующая песня для Влада от его старого приятеля». И посмотреть, кто как себя в зале поведет. Любая реплика или похлопывание по плечу могли помочь мне решить первую часть задания — найти Влада. Но там ведь не десять человек сидело, а гораздо больше. За всеми не проследишь. Китайцы, гопники и еще охрана.

Я как раз раздумывал над тем, может ли Влад быть китайцем или мне сконцентрироваться на правой половине зала, когда появился Следопыт. Внезапно так, из-за спины. На самом деле я не сразу понял, что это мой соперник. Решил, что это либо охрана, либо кто-то из блатных, принявших меня за шпиона.

Помню, я тогда подумал, что Следопыты не должны здесь появиться, они должны за Стеком гоняться. А меня местные бандюки приняли за стукача милицейского и сейчас, скорее всего, выдворят из клуба. Даже приготовился объяснить, что я свой, живу недалеко и все такое.

Но, к моему огромному несчастью, это оказался Следопыт.

Почему к огромному несчастью? Потому что когда он схватил меня за шкурятник и открыл мной дверь сортира, швырнув меня к писсуарам, то вытащил из-под майки молоток и спокойно поинтересовался:

— Где Стек?

Майка у него была мятая. С рисунком Карлсона на груди. Моя любимая детская книжка, почему-то вспомнилось мне, когда я поднимался на ноги.

Следопыт шагнул ко мне, поднимая молоток. Выглядело все достаточно угрожающе.

— Ты что, больной? — возмутился я. — Это же только игра…

— Где Стек? — спросил он тем же тоном.

Ничего не изменилось, но при этом Следопыт ударил меня. По ноге, по ляжке. С такой силой, что я свалился на пол и заорал:

— Бля, ты что делаешь?! Остановите игру! Вы что, не видите, он же убьет меня!

Никто ничего не остановил. Зато я увидел первые эмоции на морде этого ненормального. Удивление, причем искреннее:

— Так это правда? Вы действительно не знаете правил?

Мне было что ответить ему. И про правила, и про то, что, когда я позову Жилу, этот молоток засунут Следопыту в жопу и там еще провернут два раза. Я хотел ему сказать, что произошло какое-то недоразумение и если в игре можно применять физическую силу, то должны быть какие-то рамки. Я очень много хотел рассказать, но даже не успел начать.

— Эй, что тут…

Охранник, видимо услышавший мои крики, вошел в туалет. Последняя часть фразы так и не была произнесена. С одного разворота Следопыт молотком снес охраннику подбородок. Это произошло у меня на глазах, и я чуть не задохнулся от того, что увидел.

Кровавое месиво, ошметки на белоснежных стенах, молоток с налипшими на нем волосами…

И ненормальный Следопыт, который уже отвернулся от своей жертвы и смотрел на меня. В его глазах жирным «курьером» было четко пропечатано:

Я тогда подумал, что все это не должно происходить со мной. Это не я, это кто-то другой сидит в туалете долбаного клуба. Я не играю ни в какие игры и не хочу играть. Я хочу вернуться на работу.

К своим чайникам, ценникам и веникам. И я согласен работать без Интернета, только пусть эта проклятая игра окажется сном. Пусть это будет какой-нибудь сраный эксперимент. И пусть он поскорее закончится.

Кровь стекала по кафелю, как бы подтверждая, что сейчас она доберется до пола и я стану следующим.

Следопыт поймал мой молящий взгляд и медленно, смакуя удовольствие, сказал:

— По правилам игры я могу убить тебя. И я это сделаю. А потом пойду к твоему жирному другу, приведу его сюда и выясню, где находится Стек.

Это был не эксперимент, а просто игра. Подпольная игра на потеху богатым людям. И в данный момент передо мной стояла задача не выбраться из нее, а просто выжить. Потому что молоток уже начал подниматься вверх, причем достаточно быстро.

— Подожди! — воскликнул я. — Он не у меня.

— Я знаю, придурок! — воскликнул Следопыт. — Стек последний час нарезает круги вокруг этого района! Самая тупорылая тактика, которую я видел. Звони своему другу.

Молоток уже был на максимальной высоте, но следующей его жертвой снова стал не я. На этот раз в туалет зашли сразу двое. Тоже охранники, и один из них даже с винчестером. Они, по-моему, даже не отдуплили, что происходит, — Следопыт забил их несколькими резкими ударами. Четкими, хорошо отработанными и оттого еще более страшными.

Я сблевал. Меня трясло, а еще я понимал, что шансов у меня немного. Сказать, что я был напуган, — это значит ничего не сказать. Прислонившись к стене, я смотрел на молоток, и голова кружилась от страха.

— Звони, или я тебе сломаю лодыжку. — И Следопыт посмотрел на мою ногу.

Если бы у меня был телефон, конечно, я бы позвонил Ростику. Я бы сказал, что меня сейчас грохнут и лучше отдать Стек. Я бы сказал, что я вертел такие игры, что я хочу жить и вообще, ну его на хер, Ростик, отдай им Стек.

Но моя труба осталась у Жилы, потому что он решил позвонить своей бывшей. А если я скажу это Следопыту, то мне наступит конец. «Убью тебя, потом приведу сюда твоего жирного друга и…»

Приведет. И убьет. А потом и Ростика. И будет убивать до тех пор, пока не получит Стек.

— Номер… Он в мобильнике записан, — сказал я, тяжело дыша и не отрывая взгляда от молотка, — а мобильник я в машине забыл.

Конечно, можно было сочинить что-то и похитроумнее, но времени думать не было.

Своими словами я подписал себе смертный приговор. Это я прочитал в глазах моего противника, ощущая, как холодеет все тело, словно готовится к новой перманентной температуре.

— Не бойся, — ласково сказал Следопыт. — Я одним ударом.

Молоток дернулся, я автоматически поднял руки вверх и получил удар в живот.

Согнувшись, я уже понимал, что ничего не смогу сделать. Это были две самые поганые секунды в моей жизни. Секунда отчаянного страха и следующая — секунда тупой апатии.

А потом прозвучал выстрел. Следопыт рухнул всем телом на меня, и я понял, что умирать еще рано. Я оттолкнул мертвое тело, и оно свалилось на пол. Молоток выпал из руки Следопыта — его я тоже пихнул ногой, и он откатился к писсуарам. Поднял голову и посмотрел на того, кто стрелял.

Почему-то я подумал, что это был еще один Следопыт.

Он давно пытался начать курить. Но все время не мог себя заставить. Не хватало силы воли. Брал сигарету, смотрел на нее, представлял, во что превратятся легкие после первой же затяжки, — и его начинало тошнить.

Никотин — лучшее средство для успокоения нервов. Сигареты — то же самое, что и вода, только более брутальное. Выкурить сигарету утром, сидя на унитазе, — отличное начало для утра. После обеда покурить, после тяжелой выполненной работы — это те самые маленькие счастливые мгновения жизни.

Псих хотел получать эти мгновения. Покупал сигареты, зажигалки, но всякий раз, когда представлял себе клубы дыма, оседающие на легких, его тянуло на рвоту. Он выбрасывал сигареты, нервничал, но не мог заставить себя пустить внутрь немного сажи.

Но нервы, нервы… Вот и сейчас, в связи с последними событиями, он нервничал, и надо было как-то успокоиться.

Псих купил пачку «Мальборо», распечатал, достал сигарету, зажигалку. Целый ритуал провел.

Мессага ориентира застала его врасплох: «MO/\OTOK Logged 0».

Отбросив в сторону неприкуренную сигарету, Псих запросил информацию о смерти Молотка. Пришлось пожертвовать двумя баллами, чтобы узнать, что Молоток был убит из огнестрельного оружия.

Еще один конкурент выбыл из игры. И убили его не Курьеры. Те не регистрировали оружие, только машину.

Может, Авира Молотка грохнула? Скорее всего она.

Молоток еще с самого начала своей карьеры экономил баллы. Передвигался на велосипеде, оружие выбирал такое, которое не требует регистрации, — молотки, топоры, удавки. Говорят, у него чутье на точки отменное. Было.

Узнать бы, где грохнули Молотка, да нельзя. Эта информация будет доступна только после окончания этапа. То есть тогда, когда она на хрен никому не будет нужна.

Но Курьеры все еще живы. Все четверо. И каждый теперь стоит сорок баллов. А за сто шестьдесят баллов на следующую гонку можно взять и тачку поинтереснее, и оружие повеселее.

Размахнувшись, Псих выбросил пачку сигарет в кусты и поднялся с лавочки. Если он когда-нибудь и начнет курить, то только не сегодня.