Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье

Фон Телльхейм. Кавалер де ла Марлиньер? Кто это?

Франциска. Это, может быть, неплохой человек, господин майор, если только он...

Минна. Молчи, Франциска, он тоже отставной офицер, он служил раньше у голландцев.

Фон Телльхейм. А! Лейтенант Рикко!

Минна. Он называет себя вашим другом.

Фон Телльхейм. А я исключаю себя из числа его друзей.

Минна. Какой-то министр сообщил ему по секрету, что ваше дело приближается к счастливой развязке. По-видимому, собственноручное письмо короля уже находится в пути.

Фон Телльхейм. Каким образом Рикко мог очутиться у министра? Впрочем, в моем деле произошла какая-то перемена. Только что военный казначей сообщил мне, что король снимает с меня обвинения, выдвинутые против меня, и освобождает от честного слова, которое я дал в письменной форме, - не уезжать до окончательного оправдания. Но, по-видимому, это и все. Меня хотят отпустить на все четыре стороны. Однако они ошибаются, я не уеду. Пусть я лучше погибну от злейшей нужды на глазах у моих клеветников...

Минна. Упрямец!

Фон Телльхейм. Милости мне не надо! Я добиваюсь справедливости. Моя честь...

Минна. Честь такого человека, как вы...

Фон Телльхейм (горячо). Нет, сударыня, вы можете правильно судить обо всем, но не об этом. Честь это не голос нашей совести, не свидетельство нескольких честных людей...

Минна. Нет, нет, я знаю. Честь это честь.

Фон Телльхейм. Словом, сударыня... Вы не дали мне кончить. Я хотел сказать: если у меня так оскорбительно отнимут мне принадлежащее, если моя честь не будет полностью восстановлена, то я не могу, сударыня, быть вашим. Ибо в глазах света я не достоин этого. Фрейлейн фон Барнхельм заслуживает ничем не запятнанного мужа. Какая цена любви, если она не боится навлечь презрение на свой предмет? Какая цена мужчине, если ему не стыдно быть обязанным всем своим счастьем женщине, чья слепая нежность...

Минна. Это вы говорите серьезно, господин майор? (Вдруг поворачивается к нему спиной.) Франциска!

Фон Телльхейм. Не обижайтесь, сударыня!

Минна (в сторону, Франциске). Теперь как раз пора! Что ты мне советуешь, Франциска?

Франциска. Я ничего не советую. Хотя, конечно, он уже хватил через край!

Фон Телльхейм (прерывает ее). Вы обиделись, сударыня!

Минна (с иронией). Я? Нисколько!

Фон Телльхейм. Если бы я меньше любил вас, сударыня... Минна (все в том же тоне). О, разумеется, это было бы для меня несчастьем! И видите ли, господин майор, я тоже не хочу сделать вас несчастным... Любить надо бескорыстно... Как хорошо, что я не была с вами более откровенна. Может быть, ваше сострадание дало бы мне то, в чем отказывает ваша любовь. (Медленно снимает перстень с пальца.)

Фон Телльхейм. Что вы этим хотите сказать, сударыня?

Минна. Нет, никто не должен делать другого ни более счастливым, ни более несчастным. Так повелевает истинная любовь. Я верю вам, господин майор; и в вас слишком сильно чувство чести, чтобы не понимать законов любви.

Фон Телльхейм. Вы смеетесь надо мной, сударыня?

Минна. Вот! Возьмите обратно перстень, знак вашей верности мне. (Передает ему перстень.) Пусть будет так! Отныне мы друг друга не знаем...

Фон Телльхейм. Что я слышу?

Минна. И вас это удивляет? Да берите ж, сударь... Ведь ваши слова не были пустым жеманством.

Фон Телльхейм (берет кольцо из ее рук). Боже! И так говорит Минна!

Минна. Вы не можете быть моим только в одном случае. Я не могу быть вашей - ни в каком. Ваше несчастье - только вероятность; мое - уже свершилось. Прощайте! (Хочет уйти.)

Фон Телльхейм. Куда, дорогая Минна?

Минна. Сударь, этим вольным обращением вы теперь уже оскорбляете меня!

Фон Телльхейм. Что с вами? Куда вы?

Минна. Оставьте меня. Скрыть от вас мои слезы, изменник! (Уходит.)

Явление седьмое

Фон Телльхейм, Франциска.

Фон Телльхейм. Ее слезы? Мне ее оставить? (Хочет последовать за Минной.)

Франциска (удерживает его). Куда вы, господин майор! Ведь вы же не последуете за ней в ее спальню?

Фон Телльхейм. Ее несчастье? Ведь она говорила о несчастье?

Франциска. Ну, конечно. О несчастье потерять вас, после того как...

Фон Телльхейм. После того как - что? Тут есть какая-то тайна... В чем же дело, Фраициска? Скажи! Да говори же!

Франциска. После того как она, - хотела я сказать, - так много принесла вам в жертву.

Фон Телльхейм. Принесла мне в жертву?

Франциска. Коротко говоря, слушайте: для вас... очень хорошо, господин майор, что вы таким образом отделались... Почему бы мне не рассказать вам этого... Это же не может вечно оставаться тайной... Мы бежали! Граф фон Брухзаль лишил барышню наследства за то, что она не соглашалась выйти замуж по его желанию. Все покинули ее, все выказывали ей пренебрежение. Что нам оставалось? Мы решили отыскать того, кого мы...

Фон Телльхейм. Довольно. Идем, я должен броситься к ее ногам!

Франциска. Что вы? Лучше уходите и благодарите вашу счастливую звезду.

Фон Телльхейм. Несчастная! За кого ты меня принимаешь? Нет, дорогая Франциска, этот совет подсказало тебе не сердце. Прости мою запальчивость.

Франциска. Не задерживайте меня. Надо взглянуть, что с ней. Как бы чего не случилось! Идите! Приходите лучше в другой раз, если только у вас будет желание прийти. (Уходит.)

Явление восьмое

Фон Телльхейм. Но, послушайте, Франциска! О, я дождусь вас здесь!.. Нет, это важнее!.. Если она увидит, что я готов действовать, она не может не простить меня. Ну, мой честный Вернер, теперь ты нужен мне! Нет, Минна, я не изменник! (Поспешно уходит.)

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Зала.

Явление первое

Фон Телльхейм входит с одной стороны, Вернер с другой.

Фон Телльхейм. А! Вернер! Я тебя повсюду разыскиваю. Куда ты девался?

Вернер. А я ищу вас, господин майор. Вот так оно и бывает, когда ищешь! Я к вам с доброй вестью.

Фон Телльхейм. Ах, сейчас мне нужны не твои вести, мне нужны твои деньги. Живо, Вернер, дай мне все, что у тебя есть, и попытайся раздобыть еще, сколько сможешь.

Вернер. Господин майор! Клянусь моей бедной душой! Я так и знал: он одолжит у меня деньги, когда сам сможет их раздавать.

Фон Телльхейм. Ведь ты не собираешься увильнуть?

Вернер. Чтобы отделаться от моих упреков, он берет у меня деньги правой рукой и возвращает их левой!

Фон Телльхейм. Не задерживай меня, Вернер... Я намерен вернуть тебе щ, Но когда и как? Один бог ведает...

Вернер. Вам, значит, еще неизвестно, что дворцовому казначейству дан приказ расплатиться с вами? Я только что узнал об этом...

Фон Телльхейм. Что ты несешь? Почему ты позволяешь дурачить себя? Разве тебе не ясно, что я первый узнал бы об этом, будь это так? Словом, Вернер, деньги, деньги!

Вернер. Если так - с радостью. Вот кое-что есть. Вот сто луидоров, а здесь - сто дукатов. (Отдает ему деньги.)

Фон Телльхейм. Эти сто луидоров, Вернер, тотчас же снеси Юсту. Пусть он немедленно выкупит перстень, который заложил сегодня утром... Но где ты возьмешь еще денег?.. Мне нужно значительно больше.

Вернер. Это уж моя забота. Человек, купивший мое имение, живет в городе. Хотя срок платежа через две недели, вся сумма у него наготове, и за какие-нибудь полпроцента скидки...

Фон Телльхейм. Ну вот, милый Вернер!.. Как видишь, я прибегаю только к твоей помощи. И я должен все же открыться тебе. Эта барышня - ты видел ее несчастна...

Вернер. О горе!

Фон Телльхейм. Но завтра она станет моей женой.

Вернер. О радость!

Фон Телльхейм. А послезавтра я уеду с ней отсюда. Я могу и хочу уехать! Уж лучше все оставить здесь на волю судьбы! Кто знает, где меня ждет счастье? Если хочешь, Вернер, поезжай со мной. Мы снова станем служить!

Вернер. В самом деле? Только поедем туда, где идет война, господин майор.

Фон Телльхейм. Куда же иначе? Иди, дорогой Вернер, мы еще потолкуем об этом.

Вернер. О дорогой мой майор!.. Послезавтра? Почему не завтра?.. Уж я все сделаю. В Персии, господин майор, идет отличная война. Как вы смотрите на это?

Фон Телльхейм. Мы еще подумаем. Но теперь иди, иди, Вернер!

Вернер, Ура! Да здравствует князь Ираклий!

Явление второе

Фон Телльхейм. Что со мною? Я снова воспрянул духом. Мое собственное несчастье пришибло меня, я стал раздражительным, недальновидным, робким, вялым; ее несчастье окрылило меня. Я снова гляжу вокруг открытым взглядом и чувствую в себе силу и волю все предпринять ради нее. Но что же я мешкаю? (Направляется в комнату Минны, но навстречу ему выходит Франциска.)

Явление третье

Франциска, фон Телльхейм.

Франциска. Это вы и есть? Мне послышался ваш голос... Что вам угодно, господин майор?

Фон Телльхейм. Что мне угодно? Что делает барышня?.. Идем.

Франциска. Она собирается выехать на прогулку.

Фон Телльхейм. И одна? Без меня? Куда она едет?

Франциска. - Разве вы забыли, господин майор?

Фон Телльхейм. Не говори глупостей, Франциска. Я задел ее, она рассердилась; я попрошу прощения, и она простит меня.

Франциска. Как? Ведь вы же взяли у нее обратно перстень, господин майор?

Фон Телльхейм. О! Я был сам не свой. Только сейчас я вспомнил о перстне. Куда я его сунул? (Ищет.) Вот он.

Франциска. Тот ли это?

Фон Телльхейм снова прячет перстень.

Франциска (в сторону). Разглядел бы он его внимательнее.

Фон Телльхейм. Она заставила меня взять перстень с такой горькой укоризной... Я уже забыл эти укоры. Когда сердце полно, можно ли взвешивать слова? Но она возьмет перстень обратно, не задумываясь. Ведь и ее перстень еще у меня.

Франциска. Она ждет, чтобы вы вернули его. Где он, господин майор? Покажите мне его.

Фон Телльхейм (смущенно). Я... я... позабыл надеть его. Юст... Юст сейчас принесет мне его!

Франциска. Должно быть, они почти одинаковы. Дайте же мне взглянуть на ваш... Я без ума от таких вещей.

Фон Телльхейм. Как-нибудь в другой раз, Франциска, теперь идем.

Франциска (в сторону). Он никак не хочет понять своего заблуждения!

Фон Телльхейм. Что ты говоришь? Заблуждение?

Франциска. Вы заблуждаетесь, говорю я, если думаете, что барышня все еще для вас хорошая партия. Ее собственные средства совсем невелики; может статься, что опекуны недобросовестными расчетами вовсе лишат ее этих средств. Все свои надежды она возлагала на дядю, но жестокий дядя...

Фон Телльхейм. Оставь его! Разве я не в силах возместить ей все?

Франциска. Вы слышите, она звонит. Надо итти.

Фон Телльхейм. Я иду с тобою.

Франциска. Ради бога, не ходите! Она строго-настрого запретила мне вступать с вами в разговор. Или уж по крайней мере идите после меня. (Входит к Минне.)

Явление четвертое

Фон Телльхейм (вслед Франциске). Доложи ей обо мне! Заступись за меня, Франциска. Я приду тотчас же вслед за тобою! Что я ей скажу? Там, где можно дать волю сердцу, не нужна подготовка. Одно только, пожалуй, требует бережного обращения: это - ее сдержанность, то, что она, обездоленная, не хочет броситься в мои объятия, то, что она прикидывается счастливой, хотя счастье утрачено из-за меня. Надо, чтобы она простила самой себе эту неуверенность в моей чести и в собственных совершенствах. Самой себе... Я-то уж давно простил ей это... Ах! Она идет!..

Явление пятое

Минна, Франциска, фон Телльхейм.

Минна (проходит, будто не замечая майора). Коляска подана, Франциска? Мой веер!

Фон Телльхейм. Куда вы, сударыня? Минна (с напускной холодностью). Я уезжаю на прогулку, господин майор... Догадываюсь, почему вы побеспокоились еще раз явиться сюда: чтобы вернуть мне мой перстень. Хорошо, господин майор, будьте добры передать его Франциске. Франциска, возьми перстень у господина майора! Мне некогда. (Хочет удалиться.)

Фон Телльхейм (преграждает ей путь). Сударыня! Ах, что я узнал, сударыня! Я недостоин такой любви!

Минна. Значит, Франциска! Ты... господину майору?

Франциска. Все рассказала.

Фон Телльхейм. Не гневайтесь на меня, сударыня. Я не изменник. Из-за меня вы много потеряли в глазах света, но не в моих. В моих глазах вы бесконечно выиграли от этой потери. Вы еще не освоились с ней; вы опасались, что она произведет на меня слишком тяжелое впечатление. И вы хотели на первых порах скрыть от меня эту потерю. Я не жалуюсь на это недоверие: ведь вы желали сохранить меня. А это желание - моя гордость! Вы и меня застали в беде и не хотели прибавить к моей беде еще и вашу. Вы не могли знать, что известие о вашем несчастье так высоко подымет меня над моим собственным несчастьем.

Минна. Очень хорошо, господин майор! Но все это уже позади. Я освободила вас от вашего обета, а вы, взяв обратно перстень...

Фон Телльхейм. Ни от чего не отступился. Я, наоборот, теперь считаю себя более связанным, чем когда бы то ни было. Вы моя, Минна! Моя навеки! (Вынимает перстень.) Вот: примите его вторично, этот залог моей верности.

Минна. Мне снова взять этот перстень? Этот перстень?

Фон Телльхейм. В первый раз вы взяли его из моих рук, когда мы оба находились в одинаковом, и счастливом, положении. Теперь наше положение изменилось к худшему, опять одинаково для обоих. А равенство всегда было самой прочной основой любви. Разрешите, Минна, любимая моя! (Берет ее руку, чтобы надеть перстень.)

Минна. Как? Насильно, господин майор?.. Нет в мире такой силы, которая заставила бы меня снова принять этот перстень... Вы, может быть, думаете, что мне не хватает перстня? Вы же видите, что у меня есть еще один (указывает на перстень), и нисколько не хуже вашего.

Франциска. Уж разглядел бы он, наконец!

Фон Телльхейм (выпускает руку Минны). Что это? Я вижу госпожу фон Барнхельм, но не слышу ее. Вы жеманитесь, сударыня. Простите, что я повторяю сказанное вами слово.

Минна (искренно). Оно оскорбило вас, господин майор?

Фон Телльхейм. Оно мне причинило боль.

Минна (взволнованно). Этого я не хотела, Телльхейм. Простите меня, Телльхейм.

Фон Телльхейм. А, этот задушевный тон говорит мне, что вы - снова вы, сударыня, что вы еще любите меня, Минна.

Франциска (не выдержав). Шутка уже зашла слишком далеко!

Минна (повелительно). Не вмешивайся в игру, Франциска, прошу тебя!

Франциска (в сторону, смущенно). Все еще мало?

Минна. Да, сударь, притворяться холодной, несмешливой было бы с моей стороны женским тщеславием. От этого я отрешусь! Вы заслуживаете такой же искренности с моей стороны, какую сами проявляете. Я еще люблю вас, Телльхейм, я еще люблю вас, но все-таки...

Фон Телльхейм. Не продолжайте, дорогая Минна, не продолжайте. (Снова хватает ее руку, силясь надеть перстень.)

Минна (отнимает руку). Но все-таки - и тем более - я не допущу этого никогда! Никогда!.. О чем вы думаете, господин майор?.. Мне казалось, что с вас достаточно и собственного несчастья. Вы должны остаться здесь и во что бы то ни стало настаивать на самом полном удовлетворении. Второпях я не найду другого слова. Настаивать, даже если вы погибнете от злейшей нужды на глазах ваших клеветников.

Фон Телльхейм. Так я думал, так говорил, когда не сознавал, что я думаю, что говорю. Досада, затаенная ярость обволокли мою душу туманом, и даже сама любовь - во всем блеске счастья - не могла прогнать его. Но она выслала свою дочь - сострадание. Теснее связанное с мрачной скорбью, оно рассеивает туман и снова открывает нежным чувствам доступ к моему сердцу. Пробуждается жажда самосохранения, - ведь теперь мне предстоит охранять нечто более ценное, чем я сам, и надеяться только на себя. Пусть вас не задевает слово: сострадание. Оно не может унизить нас, сударыня, когда мы слышим его от невольного виновника нашего несчастья. Этот виновник я. Минна, вы утратили друзей и родных, состояние и родину из-за меня. Через меня, во мне вы должны снова обрести все это, или же у меня на совести будет гибель самой очаровательной представительницы вашего пола. Не обрекайте меня на такое будущее, когда я принужден был бы ненавидеть самого себя. Нет, ничто меня больше здесь не удерживает. С этой минуты я отвечаю лишь презрением на обиду, нанесенную мне. Разве свет клином сошелся? Разве только здесь восходит солнце? Разве мне заказаны пути в другие страны? Кто откажется взять меня на службу? И пусть бы даже мне пришлось искать ее под самым далеким небом, следуйте спокойно за мною, любимая моя Минна; у нас ни в чем не будет недостатка. У меня есть друг, который с радостью поддержит меня.

Явление шестое

Фельдъегерь, фон Телльхейм, Минна, Франциска.

Франциска (увидев фельдъегеря) Тс! Господин майор!

Фон Телльхейм (фельдъегерю). Вы к кому?

Фельдъегерь. Я ищу господина майора фон Телльхейма. А, ведь это вы и есть! Господин майор, я должен вручить вам письмо от короля. (Вынимает его из сумки.)

Фон Телльхейм. Мне?

Фельдъегерь. Согласно адресу...

Минна. Франциска, ты слышишь? Кавалер, значит, сказал правду?

Фельдъегерь (в то время, как Телльхейм берет письмо). Прошу прощения, господин майор. Вы могли бы получить его еще вчера, но мне не удалось разыскать вас. Только сегодня на параде я узнал ваш адрес от лейтенанта Рикко.

Франциска. Барышня, вы слышите? Вот он - министр кавалера! "Как его зовут... того министра... на широкой площади?"

Фон Телльхейм. Весьма признателен вам за хлопоты.

Фельдъегерь. Это моя обязанность, господин майор. (Уходит.)

Явление седьмое

Фон Телльхейм, Минна, Франциска.

Фон Телльхейм. Ах, сударыня! Что меня ждет? Что сулит мне это письмо?

Минна. Я не вправе простирать свое любопытство так далеко.

Фон Телльхейм. Как? Вы все еще отделяете мою судьбу от вашей? Но почему я медлю вскрыть письмо? Оно не может сделать меня еще несчастней; нет, дорогая Минна, оно не может сделать нас еще несчастней... а скорее счастливей... Разрешите, сударыня! (Вскрывает и читает письмо.)

Тем временем на сцену незаметно прокрадывается Хозяин.

Явление восьмое

Те же и Хозяин.

Хозяин (Франциске). Пст! Прелестное дитя! На одно слово!

Франциска (подойдя к нему). Господин хозяин? Ведь мы еще сами не знаем, что написано в этом письме.

Хозяин. Что мне до письма! Я насчет перстня. Пусть барышня немедленно вернет его мне. Юст пришел его выкупить.

Минна (тоже подошла к хозяину). Скажите Юсту, что перстень уже выкуплен. И скажите ему - кем: мною.

Хозяин. Но...

Минна. Я беру все на себя; идите!

Хозяин уходит.

Явление девятое

Фон Телльхейм, Минна, Франциска.

Франциска. Теперь, барышня, перестаньте мучить бедного майора!

Минна. Вот нашлась заступница! Как будто узел вот-вот не развяжется сам собою!

Фон Телльхейм (прочтя письмо, в сильном волнении). А! Он и здесь не изменил себе!.. О сударыня, какая справедливость!.. Какая милость!.. Сверх всех моих ожиданий!.. Больше, чем я заслуживаю!.. Мое счастье, моя честь все восстановлено. Ведь это не сон? (Заглядывает в письмо, чтобы еще раз удостовериться.) Нет, это не мираж, созданный моими желаниями. Читайте сами, сударыня! Читайте сами!

Минна. Я не такая уж нескромная, господин майор.

Фон Телльхейм. Нескромная? Письмо - ко мне, вашему Телльхейму, Минна! В нем содержится то, что не властен отнять у вас ваш дядя. Вы должны прочесть. Читайте же!

Минна. Если вам угодно, господин майор. (Берет письмо и читает.)

"Мой дорогой майор фон Телльхейм! Довожу до вашего сведения, что дело, которое вызвало у меня сомнения, касавшиеся вашей чести, разрешилось в вашу пользу. Мой брат, тщательно ознакомившись с ним, засвидетельствовал, что вы более чем невиновны. Дворцовому казначейству дан приказ вернуть вам известный вексель и возместить суммы, выплаченные вами; я приказал также отменить решение военно-полевого казначейства, отказывавшегося платить по вашим счетам.

"Доложите мне, позволяет ли вам ваше здоровье вернуться на службу?, Мне не хотелось бы лишиться человека, отличающегося вашей храбростью и вашим образом мыслей. Пребываю к вам неизменно благосклонный.

Король и проч., проч.".

Фон Телльхейм. Ну, что вы на это скажете, сударыня?

Минна (сложив письмо и возвращая его Телльхейму). Что я скажу? Ничего!

Фон Телльхейм. Ничего?

Минна! Впрочем, я скажу, что ваш король, этот великий человек, еще, невидимому, и хороший человек. Но что мне до этого? Он не мой король.

Фон Телльхейм. И больше вы ничего не скажете?.. Ничего - о нас с вами?

Минна. Вы вернетесь к нему на службу. Господин майор станет подполковником, а может быть, и полковником. От души поздравляю.

Фон Телльхейм. Так мало вы знаете меня? Нет, если того, что вернула мне судьба, достаточно для удовлетворения желаний разумного человека, то теперь единственно от моей Минны зависит, буду ли я принадлежать кому-нибудь, кроме нее. Только служению ей будет посвящена вся моя жизнь! Служение великим мира сего опасно и не вознаграждает труда, насилия над собой, унижений, которых оно стоит. Минна не из тех пустых женщин, которым в муже дорог только титул, положение. Она будет любить меня ради меня самого, а я ради нее забуду весь мир. Я стал солдатом из сочувствия к неким политическим принципам, - сам точно не знаю, каким, - да еще вообразил, будто каждому честному человеку полезно некоторое время попытать свои силы на этом поприще, познать все, что называется опасностью, воспитать в себе хладнокровие и решимость. Только под давлением крайней нужды я мог бы сделать из этого опыта призвание, из случайного занятия - дело всей жизни. И теперь, когда мне не нужно насиловать себя, все мое честолюбие снова устремлено единственно на то, чтобы быть счастливым мирным человеком. Таким, дорогая Минна, я, без сомнения, стану с вами и таким всегда буду в вашем обществе. Завтра нас с вами соединят самые святые узы; и тогда мы оглянемся вокруг и станем искать в широком мире самый спокойный, самый веселый, самый ликующий уголок, которому нехватает только счастливой четы, чтобы стать раем. Там мы будем жить. И каждый наш день... что с вами, сударыня?

Минна мечется из стороны в сторону, силясь скрыть свою растроганность.

Минна (овладев собою). Вы очень жестоки, Телльхейм. Вы так ярко описали мне счастье, от которого я должна отречься. Моя потеря...

Фон Телльхейм. Ваша потеря? Что вы называете вашей потерей? Все, что Минна могла потерять, это же не Минна. Вы все еще самое милое, красивое, очаровательное, самое лучшее существо под солнцем, вы воплощение доброты и великодушия, воплощение невинности и радости. Время от времени - маленькая шалость или вспышка своенравия. Тем лучше! Тем лучше! Иначе Минна была бы ангелом, которому я с трепетом поклонялся бы, но полюбить не мог бы. (Берег ее руку, чтобы поцеловать.)

Минна (отнимает руку). Нет, сударь! Что за неожиданное превращение!.. Холодный Телльхейм - и этот нежный пылкий влюбленный! Неужели вас так воспламенило вновь обретенное счастье? Но если у вас приступ лихорадки, разрешите мне сохранить рассудок за нас обоих. Я слышала от вас, когда вы еще сами способны были рассуждать, что невелика цена той любви, которая не боится навлечь презрение на свой предмет. Хорошо. Но я стремлюсь к такой же благородной, чистой любви, как и вы... Теперь, когда вас призывает честь, когда великий монарх приглашает вас к себе на службу, - могу ли я допустить, чтобы вы ушли в любовные грезы вместе со мною? Чтобы доблестный воин превратился в легкомысленного пастушка?.. Нет, господин майор, повинуйтесь велению благосклонной к вам судьбы...

Фон Телльхейм. Хорошо. Если вас более привлекает большой свет, Минна. Хорошо... Останемся в большом свете. Как ничтожен, как убог этот большой свет! Вы знаете только его показную сторону. Но, конечно, Минна, вы будете... Пусть будет так! До поры до времени... Пусть у вас не будет недостатка в поклонниках ваших совершенств, а у меня - в завистниках моего счастья!

Минна. Нет, Телльхейм, вы не так поняли меня! Я отсылаю вас в большой свет, на путь почестей, но не собираюсь последовать туда за вами... Там Телльхейму нужна безупречная супруга. Сбившаяся с пути саксонская девушка, которая бросилась ему на шею...

Фон Телльхейм (вспыхнув и дико озираясь вокруг). Кто смеет так говорить? Ах, Минна, я страшусь самого себя, когда представляю себе, что это мог бы сказать кто-либо другой!.. Мой гнев не знал бы границ!

Минна. Ну, вот! В этом-то все и дело. Вы не потерпели бы и малейшей насмешки надо мною, а вам пришлось бы изо дня в день выслушивать самые едкие... Словом, выслушайте, Телльхейм, на что я твердо решилась и от чего я не отступлюсь ни за что на свете.

Фон Телльхейм. Прежде чем высказаться, сударыня... Заклинаю вас, Минна! Подумайте хоть одно мгновенье о том, что своим, решением вы мне выносите приговор - жить мне или умереть.

Минна. Тут и думать нечего! Как верно то, что я вернула вам перстень, бывший когда-то залогом вашей верности, как верно то, что вы взяли обратно этот перстень, так же верно, что несчастная Барнхельм никогда не станет женой счастливого Телльхейма.

Фон Телльхейм. И это ваш окончательный приговор, сударыня?

Минна. Только равенство - твердая основа любви. Счастливая Барнхельм хотела жить только для счастливого Телльхейма. Несчастная Минна тоже поддалась бы в конце концов уговорам и согласилась бы смягчить или, может быть, ухудшить несчастную судьбу друга. Вы, вероятно, заметили, что до получения письма, которое уничтожило всякое равенство между нами, я только для вида отказывалась быть вашей.

Фон Телльхейм. Это правда, сударыня? Благодарю вас, Минна, за то, что ваш приговор еще не окончательный. Вам угоден только несчастный Телльхейм? Он к вашим услугам. (Холодно.) Я как раз нахожу, что мне не подобает принять это запоздалое решение; лучше не требовать восстановления того, что запятнано столь позорным подозрением... Да, я считаю, что письмо это не получено. Вот все, чем я отвечу на него!.. (Хочет разорвать письмо.)

Минна (хватает его за руку). Что вы хотите, Телльхейм?

Фон Телльхейм. Обладать вами.

Минна. Постойте же!

Фон Телльхейм. Письмо неминуемо будет разорвано, если вы не откажетесь от ваших доводов. И тогда мы посмотрим, что еще вы можете возразить мне.

Минна. Как? Таким тоном? Что же мне - самой себе внушать презрение? Какое ничтожное существо та женщина, которая не стыдится быть обязанной всем своим счастьем слепой любви мужчины...

Фон Телльхейм. Неверно. От начала до конца неверно...

Минна. И вы смеете хулить ваши же речи, когда слышите их из моих уст?

Фон Телльхейм. Софистка! Значит, все то, что не пристало сильному полу, позорно и для слабого? Значит, мужчина может позволить себе все то, что позволительно женщине? Какому полу природа повелела быть опорой другому?

Минна. Успокойтесь, Телльхейм! Я не останусь совершенно беззащитной, даже если откажусь от чести стоять под вашей защитой. Если это будет необходимо, мне окажут покровительство. Я обратилась к нашему посланнику. Мы еще сегодня увидимся с ним. Надеюсь, что он примет во мне участие. Но время не ждет. Позвольте мне, господин майор...

Фон Телльхейм. Я провожу вас, сударыня.

Минна. Нет, господин майор. Оставьте меня.

Фон Телльхейм. Скорее ваша тень оставит вас! Идите, сударыня, к кому хотите, куда хотите. Везде и повсюду, знакомым и незнакомым, в вашем присутствии я буду рассказывать, по сто раз в день рассказывать, какие узы связывают меня с вами, из какого жестокого своеволия вы хотите расторгнуть эти узы...

Явление десятое

Те же и Юст.

Юст (в волнении). Господин майор, господин майор!

Фон Телльхейм. Что такое?

Юст. Идите скорей, скорей!

Фон Телльхейм. Куда итти? Поди сюда! Говори, что случилось?

Юст. Вы только послушайте. (Говорит ему на ухо.)

Минна (тихо Франциске). Ты догадываешься?

Франциска. Ах вы, бессердечная! Я была как на угольях.

Фон Телльхейм (Юсту). Что ты сказал? Этого быть не может. Она? (Дико смотрит на Минну.) Скажи это громко! Скажи это ей в лицо! Послушайте, сударыня!

Юст. Хозяин говорит, что барышня фон Барнхельм забрала перстень, который я у него заложил; она признала его своим и не пожелала вернуть его.

Фон Телльхейм. Это правда, сударыня? Нет, этого не может быть!

Минна (с улыбкой). Почему же нет, Телльхейм? Почему это не может быть правдой?

Фон Телльхейм (резко). Итак, это правда! Каким ужасным светом вдруг озарилось все вокруг! Я понял вас - лживую, неверную!

Минна (испуганно). Кто? Кто эта неверная?

Фон Телльхейм. Вы, которую я даже называть не хочу!

Минна. Телльхейм!

Фон Телльхейм. Забудьте мое имя! Вы приехали сюда, чтобы порвать со мною! Это ясно! Как охотно случай спешит на помощь вероломным! Он вложил вам в руки этот перстень. Вы коварно подсунули мне мой.

Минна. Телльхейм, как у вас разыгралось воображение! Успокойтесь и выслушайте меня.

Франциска (про себя). Поделом ей!

Явление одиннадцатое

Вернер с кошельком, наполненным деньгами, фон Телльхейм, Минна,

Франциска, Юст.

Вернер. Вот и я, господин майор.

Фон Телльхейм (не глядя на него). Кто тебя звал?

Вернер. Вот деньги, тысяча пистолей.

Фон Телльхейм. Они мне не нужны!

Вернер. Завтра, господин майор, вы можете располагать еще такой же суммой.

Фон Телльхейм. Оставь свои деньги при себе!

Вернер. Это ведь ваши, господин майор... Вы, кажется, и не видите, с кем говорите.

Фон Телльхейм. Убирайся со своими деньгами, говорю я тебе.

Вернер. Что с вами?.. Я - Вернер.

Фон Телльхейм. Доброта - одно притворство; услужливость - сплошная фальшь.

Вернер. Это вы на мой счет?

Фон Телльхейм. Думай, что хочешь!

Вернер. Я только выполнил ваше приказание.

Фон Телльхейм. Так выполни и второе: убирайся!

Вернер. Господин майор... (С раздражением.) Я - человек!..

Фон Телльхейм. Хорош ты, значит...

Вернер. У которого есть желчь...

Фон Телльхейм. Прекрасно! Желчь - это еще лучшее, что у нас есть.

Вернер. Послушайте, господин майор...

Фон Телльхейм. Сколько раз мне повторять тебе? Мне не нужны твои деньги!

Вернер (с гневом). Ну, пусть берет их, кто хочет! (Бросает кошелек к ногам Телльхейма и отходит в сторону.)

Минна (к Франциске). Ах, дорогая Франциска! Надо было мне послушаться тебя! Я слишком далеко зашла со своей шуткой. Но он должен выслушать меня. (Идет к Телльхейму.)

Франциска (не отвечая Минне, подходит к Вернеру). Господин вахмистр!

Вернер (ворчливо). Да отстаньте...

Франциска. У! Уж эти мужчины!

Минна. Телльхейм, Телльхейм!

Он яростно кусает пальцы, отворачивается и ничего не слышит.

Нет, это уж слишком!.. Слушайте же!.. Вы заблуждаетесь!.. Все это простое недоразумение, Телльхейм!.. Вы не хотите выслушать вашу Минну? И вы могли заподозрить!.. Мне - порвать с вами? И я для этого приехала? Телльхейм!

Явление двенадцатое

Те же. Двое слуг вбегают один за другим в залу.

Первый слуга. Сударыня, его сиятельство граф!

Второй слуга. Он идет сюда, сударыня!

Франциска (подбежав к окну). Это он! Это он!

Минна. Это он? Ну, скорей, Телльхейм!

Фон Телльхейм (вдруг опомнившись). Кто? Кто идет? Ваш дядя, сударыня? Этот жестокий дядя? Пусть явится, пусть явится! Не бойтесь! Он не посмеет оскорбить вас даже взглядом! Он будет иметь дело со мною. Правда, вы того не заслужили...

Минна. Скорей обнимите меня, Телльхейм, и позабудьте обо всем...

Фон Телльхейм. А! Если бы я знал, что вы раскаетесь!..

Минна. Нет, я не могу раскаяться в том, что так глубоко заглянула в ваше сердце. Ах, какой же вы человек! Обнимите вашу Минну, вашу счастливую Минну! Которая никогда не была так счастлива, как сейчас, благодаря вам! (Бросается в его объятия.) А теперь - ему навстречу!

Фон Телльхейм. Кому навстречу?

Минна. Лучшему, пока еще незнакомому вам другу.

Фон Телльхейм. Как?

Минна. Графу, моему дяде, моему отцу, вашему отцу... Мое бегство, его гнев, угроза лишить меня наследства, - разве не ясно, что все это выдумано?.. Ах, легковерный рыцарь!

Фон Телльхейм. Выдумано? А перстень, перстень?

Минна. Где перстень, который я возвратила вам?

Фон Телльхейм. Вы снова берете его? О, если так, я счастлив! Вот он, Минна! (Вынимает перстень.)

Минна. Да рассмотрите его сначала! О, эти слепцы, не желающие прозреть!.. Что это за перстень? Тот, что я дала вам, или что вы дали мне? Не тот ли это самый, который я не хотела оставить в руках хозяина?

Фон Телльхейм. Боже, что я вижу? Что я слышу?

Минна. Как же, прикажете взять его у вас? Дайте его сюда! Дайте сюда! (Вырывает перстень у него из рук и сама надевает ему на палец.) Ну? Теперь все в порядке?

Фон Телльхейм. Где я? (Целуя ее руку). О злой ангел! Так мучить меня!

Минна. Это предупреждение, дорогой супруг: если бы вы вздумали когда-нибудь сыграть со мною шутку, я тотчас же отплатила бы вам тем же... Вам разве не приходит в голову, что вы тоже мучили меня?

Фон Телльхейм. О притворщицы! Как же я не разгадал вас!

Франциска. Нет, воистину! Плохая из меня притворщица! Меня бросало в жар и холод, и приходилось прикрывать рот рукой.

Минна. И мне моя роль далась нелегко! Ну, а теперь идемте!

Фон Телльхейм. Я все еще не могу опомниться. Как мне хорошо, как жутко!.. Точно я вдруг пробудился от страшного сна!

Минна. Мы замешкались. Он уже идет.

Явление тринадцатое

Те же и граф фон Брухзаль, в сопровождении слуг и Хозяина.

Граф (входя). Значит, она благополучно прибыла?

Минна (бежит навстречу ему). Ах, мой отец!

Граф. Вот и я, дорогая Минна! (Обнимая ее.) Но что это, моя девочка? (Замечает Телльхейма.) Не прошло еще и суток, как ты здесь - и вот уже знакомые, уже гости!

Минна. Угадайте, кто это?

Граф. Неужели твой Телльхейм?

Минна. А кто же, как не он? Подойдите, Телльхейм. (Подводит его к графу).

Граф. Сударь, мы никогда не видели друг друга; но с первого же взгляда мне показалось, что я узнал вас. И я желал, чтобы это были вы. Обнимите меня. Я глубоко уважаю вас и прошу вас быть моим другом. Моя племянница, моя дочь любит вас...

Минна. Вы это знаете, отец... И разве моя любовь слепа?

Граф. Нет, Минна, любовь твоя не слепа; но твой возлюбленный - нем.

Фон Телльхейм (бросаясь в объятия графа). О, дайте мне опомниться, отец мой!

Граф. Хорошо, сын мой! Мне это понятно. Если уста немы, говорит сердце. Вообще я не особенно люблю офицеров, носящих мундир этого цвета. (Показывает на мундир Телльхейма.) Но вы честный человек, Телльхейм, а честного человека надо любить, в каком бы он ни был облачении.

Минна. О, если бы вы знали все!

Граф. А что же мне мешает обо всем узнать? Где мои комнаты, господин хозяин?

Хозяин. Соблаговолите пройти сюда, ваше сиятельство.

Граф. Идем, Минна. Идемте, господин майор. (Уходит с хозяином и слугами.)

Минна. Идемте, Телльхейм!

Фон Телльхейм. Сию минуту, сударыня. Одно только слово этому человеку! (Оборачивается к Вернеру).

Минна. И самое приветливое... Мне кажется, это ваш долг! Не так ли, Франциска? (Следует за графом.)

Явление четырнадцатое

Фон Телльхейм, Вернер, Юст, Франциска.

Фон Телльхейм (указывая на кошелек, брошенный Вернером). Вот, Юст! Подыми кошелек и неси его домой! Иди.

Юст уходит с кошельком.

Вернер (который все еще стоит в углу, рассерженный и, невидимому, ко всему безучастный, услышав эти слова, восклицает). Ну, вот!

Фон Телльхейм (подходит к нему, говорит сердечным тоном). Вернер, когда я могу получить вторую тысячу пистолей?

Вернер (сразу развеселившись). Завтра, господин майор, завтра!

Фон Телльхейм. У меня уже нет необходимости быть твоим должником. Но я стану твоим казначеем. Всех вас, добросердечных людей, нужно взять под опеку! Вы своего рода расточители!.. Я рассердил тебя, Вернер.

Вернер. Да, рассердили, клянусь моей бедной душой! Но зря я сыграл такого дурака! Теперь-то мне это видно! Я заслужил сотню ударов плетью. Прикажите мне их дать, только не сердитесь больше, господин майор.

Фон Телльхейм. Сердиться? (Пожимая ему руку.) Прочти в моих глазах все, что я не умею высказать. Ах! Хотел бы я видеть человека, у которого девушка прекрасней моей и друг - вернее! Не правда ли, Франциска? (Уходит.)

Явление пятнадцатое

Вернер, Франциска.

Франциска (про себя). Да, конечно, это очень хороший человек. В другой раз такого не встретишь. Надо ему все сказать. (Робко и стыдливо приближается к Вернеру.) Господин вахмистр...

Вернер (вытирает глаза). Что скажете?

Франциска. Господин вахмистр...

Вернер. Что угодно барышне?

Франциска. Взгляните на меня, господин вахмистр...

Вернер. Не могу. Не знаю, что попало мне в глаз.

Франциска. А все же взгляните!

Beрнер. Боюсь, что я и так слишком на вас заглядывался, барышня. Ну, вот, гляжу... А что же?

Франциска, Господин вахмистр, а вам не нужна ли госпожа вахмистерша?

Вернер. Это вы серьезно, барышня!

Франциска. Вполне.

Вернер. И вы поехали бы со мною в Персию?

Франциска. Куда только вы пожелаете.

Вернер. В самом деле? Эй, господин майор! Не кичитесь! Теперь у меня, по меньшей мере, такая же прекрасная девушка и такой же верный друг! Дайте мне вашу руку, барышня! Значит, по рукам! Через десять лет быть вам! генеральшей или вдовой!

ПРИМЕЧАНИЯ

Минна фон Барнхельм

Комедия "Минна фон Барнхельм" написана в 1763-1767 гг. и появилась впервые в 1767 г. отдельным изданием и в I томе собрания комедий Лессинга. Комедия не сразу пробилась на сцену. Прусские власти воспротивились ее постановке. Первая постановка "Минны фон Барнхельм" состоялась в Гамбурге 30 сентября 1767 г., затем комедия была представлена во Франкфурте-на-Майне, Вене, Лейпциге и, наконец, 21 марта 1768 г. в Берлине, где имела шумный успех и давалась по требованию публики 10 раз подряд. Действие комедии происходит в Берлине, тотчас после Губертсбургского мира (15 февраля 1763 г.), положившего конец Семилетней войне.

На русский язык "Минна фон Барнхельм" была переведена в 1779 г. под названием "Солдатское счастье".

Доппельлакс - сорт водки.

Дело при Каценхойзере - имеется в виду сражение между пруссаками и австрийцами при Кацбахе в 1760 г.

"...мудрыми распоряжениями нашей полиции..." - сатирический выпад против полицейского режима Фридриха II. Меринг так комментирует поведение хозяина: "Хозяева, рестораторы и владельцы гостиниц были обычно шпионами Фридриха; половина причитавшейся с них аренды, а иногда вся аренда уплачивалась из его кассы, за что хозяева гостиниц были обязаны ежедневно доносить полиции о всех разговорах и встречах, происходивших в их помещении, а у подозрительных лиц делать по возможности "точные протокольные извлечения" из "имеющихся у них бумаг" (Ф. Меринг. Литературно-критические работы, т. I, M.-Л., 1934, стр. 385).