Мир без людей

Глава четвертая

Я сидел в знакомой комнате, на продавленном диване, уже рассказав о своих последних злоключениях. И теперь смотрел, как Билл расхаживал из угла в угол и говорил с нравоучительным тоном.

– И ты, значит, после всего этого решил вернуться к старому доброму Биллу? Мммм?

Я хотел было открыть рот для ответа, но не успел.

– Молчи! Я тебя не спрашиваю, – Билл всплеснул руками, даже не взглянув на меня.

– Я так и не вспомнил, как меня зовут, и еще у меня был провал в памяти, – я начал подниматься со своего места.

– Цыц, я сказал. Не спорь со старшими, сядь обратно, в ногах правды нет, – старик зыркнул на меня единственным глазом, на миг остановился и продолжил монотонные, размеренные шаги по комнате.

– Вот что я тебе скажу. Правильно ты сделал, что пришел. Не все мозги, значит, выбили-то из тебя, – хохотнул он. – Это самое, о чем это я. То, что к доктору хочешь, это ты молодец, это ты хорошо придумал, жалко поздно. Надо к нему было в первую очередь идти, а не шляться по всему городу. А сейчас вляпался ты хорошенько, якорь мне в бухту. Но это ничего, где наша не пропадала. Справимся как-нибудь.

Билл подошел к старинному деревянному шкафу. Открыл его, стал выбрасывать вещи прямо ко мне на кровать. Длинный плащ, кофта с длинными рукавами, штаны, бейсболка. Все черного цвета и практически новое.

– Надевай, чего расселся как на званом ужине, – буркнул дед, доставая из металлической коробки кеды.

Одеваясь, нельзя было не заметить, что все вещи пришлись впору, сидели как влитые, даже обувь моего размера. Но я промолчал, не став лишний раз нервировать и расспрашивать старика.

– От сына моего остались. Похож ты на него, как две капли воды, – вздохнул Билл, осматривая меня с ног до головы. – Его звали Джесс. Как твое имя? Давай мы пока что будем называть тебя так. Пока не выясним, что случилось. Заметано? – старик вздохнул. – Оделся? Ну вот, хоть на человека стал похож, приличного. А то эта твоя желтая куртка… карась мне в пасть…. Где ты ее только нашел. Значит, слушай меня дальше. Пойдешь по этому адресу, – он протянул мне коммуникатор с треснувшей задней крышкой, заклеенной изолентой. – Все координаты я тебе вбил. Найдешь там доктора. Скажешь, что от меня, иначе…

– Что иначе? – не выдержав, перебил я.

– Не примет он тебя, иначе, – немного помявшись, сказал Билл. – Своеобразный он человек, но должен мне. Поэтому в помощи не откажет.

– Что значит – своеобразный? – забеспокоился я.

– То и значит. Чего ты пристал-то ко мне?! Сказали тебе, поможет – значит поможет и точка, нечего тут рассусоливать. Смекаешь?

Я было открыл рот, чтобы начать спорить, потом закрыл, потом снова открыл, потом закрыл и сел на диван.

– Чего это ты расселся как у себя дома? А ну-ка, двигай поршнями, – Билл уже открывал входную дверь. – Живо, одна нога здесь – другая там. Бегом, вправлять оставшиеся мозги. Пока они тебе ещё нужны.

***

Я, конечно, не могу сказать с уверенностью, что бывал до этого момента у врачей. Но кабинет, в котором я сейчас находился, мало чем напоминал медицинский. Стены закрывали стеллажи, достающие до самого потолка помещения. Они были заполнены. Нет, не так. Они были завалены. Просто захламлены. Тысячи маленьких пробирок с непонятным содержимым. Колбы, бутылки, пучки трав. Коробочки большого размера и поменьше соседствовали с проводами разных диаметров и цветов, жесткими носителями, голографическими проекторами, лампочками. В углах свалены в кучу детали бионических конечностей, винтики и шестеренки от роботов, искусственные глаза, плазменные горелки, ручки от лучеметов. Апогеем всей композиции служила мумия кота в серую полоску, подвешенная под круглым потолком с лепниной.

– Ну-тис, что тут у нас, на что жалуетесь, больной? А впрочем, не нужно слов, я и так все вижу, голубчик. Вместо правого глаза могу предложить замечательный имплантат с ночным зрением, сканером, тепловизором, усиленными датчиками движения и распознавания лиц. Старые ноги мы заменим на новые – бионические, последнего поколения. Повышенная прочность и прыгучесть.

Я сидел ровно в центре кабинета, на кресле, дизайном походившим на старые стоматологические. И наблюдал за доктором.

Старый, сморщенный старикашка, с огромной лысиной, в чистейшем белом халате, в специальных хирургических очках. В резиновых перчатках, натянутых по локоть, в фартуке, как у мясника.

– Спасибо, не надо, меня устраивают и мои ноги. Я не по этому вопросу, – сказал я, подняв руку в останавливающем жесте. Доктор мельком взглянул на меня.

– Я вас понял, голубчик, не слова больше, время – деньги. А они у вас есть, не так ли? – он с опаской взглянул на меня, но сразу отвернулся, взялся за тележку на колесиках, толкнул ее перед собой и принялся накладывать на нее все, что попадется под руку. Тонкие руки быстро шарили по полкам, находили то, что нужно по мнению врачивателя, и складировали на тележку. – Не хотите ноги – значит сделаем вам руки, сердце. Хотите два сердца? Запасное, знаете ли, никогда не повредит в наше неспокойное время, мало ли что.

– Остановитесь, стойте, хватит! – я не выдержал и вскочил со своего места. – Мне ничего этого не нужно. Я от Билла. Он сказал, что вы мне обязательно поможете. Я потерял память, проблемы с памятью, понимаете?

Доктор на секунду замялся, но тут же пришел в себя.

– Такс. И чего вы мне тут голову морочите уже битый час, молодой человек? Я что, похож на человека, у которого куча лишнего времени? Сейчас вставим вам новый мозг из синтетических волокон, будет лучше чем старый. Хотя, это еще не проверенная технология…

– Мне не нужен новый мозг, ни сердце, ни ноги! – закричал я. – Мне нужен свой мозг, со своими старыми воспоминаниями! – дыхание сбилось, нервы были ни к черту. Я свирепо смотрел на лысину доктора.

– Будете так переживать – сердце все-таки понадобиться. А нервы – это мы вам восстановим, только за отдельную плату. Врут, что нервные клетки не восстанавливаются – все восстанавливается, надо только нужное количество нанитов запустить в предлобную долю. Они вам еще новых клеток наплодят – лучше, чем старые будут. Хи-хи. Меня, кстати, Виктор зовут, а вас? – доктор протянул руку в перчатке.

– А меня не знаю. Понятия не имею, поэтому и пришел к вам…. Что все-таки с восстановлением моей памяти? – я протянул руку в ответном приветствии.

– Память – дело непростое, особенно краткосрочная, – док уже усадил меня на место и сканировал голову каким-то хитрым прибором. – Стопроцентных гарантий, что память восстановиться, я дать не смогу. По крайней мере, это не сможет произойти одномоментно. Человеческий мозг – самая большая загадка человечества. И по сей день мы не можем разгадать все его возможности и способности.

– Но что-то же можно сделать?

– Конечно можно. Я сделаю вам пару восстанавливающих и регенерирующих инъекций. Так же простимулирую мозг электрическими импульсами малой амплитуды, чтобы не произошло еще больших повреждений…. Само собой, под наркозом, чтобы вы ничего не почувствовали, – лукаво подмигнул Виктор, доставая из кармана халата огромный шприц. – Сейчас будет маленький укол, и вы заснете. Закатайте рукав и устраивайтесь поудобнее.

***

Голова болела просто невыносимо. Во рту все пересохло и жутко хотелось пить. Я разлепил глаза. Веки казались чугунные. Хотел ощупать голову на наличия ран, но вдруг осознал, что намертво пристегнут к креслу, на котором сидел перед началом операции. Прислушался к ощущениям. На попытки начать мозговую активность, голова отреагировала жуткой болью. Словно тысячи раскаленных маленьких иголочек загнали под черепную коробку. Перед глазами поплыли оранжевые круги. Я дернулся, и мир потерял краски, отправляя меня в спасительное забытье.

***

– Эй, парень. Очнись, пора вставать! Хватит валяться, тут тебе не бесплатная ночлежка, – меня кто-то усиленно теребил за плечо. Голос незнакомый, подростковый, срывающийся на фальцет. Такое бывает при половом созревании, когда голосовые связки еще не определились, какими, так сказать, вокальными данными будет обладать их хозяин.

– Вообще-то я заплатил, – я открыл глаза и с любопытством уставился на парня, который меня разбудил.

Вообще-то, он больше походил на робота, чем на человека. Это сейчас очень модно у молодежи. Менять как можно больше конечностей и органов на новые, модифицированные импланты. Служат дольше, могут больше, как говорится. Раньше был в моде пирсинг и татуировки, а сейчас – это. Хотя два последних веяния никуда не пропали, даже наоборот. Многие умудрялись совмещать старые и новые увлечения. Разрисовывали новые стальные конечности, ставили заклепки, сверлили туннели.

Этот парень был чистым модификантом без каких-либо примесей. Причем довольно богатым, судя по качеству замененных деталей.

– Чего уставился? – подросток настороженно зыркнул на меня. – Ааа, что, наверно и не видел такого ни разу? Раритет, – он медленно повернулся вокруг своей оси, давая мне разглядеть свою куртку, увешанную круглыми лазерными дисками. Раньше на таких штуках вроде бы хранили информацию, но я не совсем уверен.

– Круть? Заценил? С таким трудом достал у мусорщиков на черном рынке. Пришлось обменять на левое ухо, – он постучал по карбонной заплатке в районе ушной раковины. – Но это ничего, скоро поставлю новое, лучше, чем старое. Говорят, где-то в районе бывшей Кореи недавно построили заводик и наладили производство новых звуковых имплантатов. Если правильно настроить, то комара услышишь за полкилометра. Правда, это вроде как только для военных. Но где наша не пропадала. Да? – он уставился на меня.

– Я Джесс, – убедившись, что я больше не привязан, я встал, потирая лоб. Знаю, что имя не мое, но другого все равно нет.

– Я Ли-Кей, – парень кивнул. – Как твое самочувствие? Док рассказал о твоей операции. Точнее, пожаловался…

– В каком это смысле? – я напрягся.

– Ну, ты же ничего не вспомнил, верно? – с грустью улыбнулся он.

Я вновь, уже с опаской, попытался напрячь измученный мозг. Ничего. Абсолютно ничего. Не всплывают в памяти имена или даты, знакомые лица или места. Да и как эти воспоминания вообще должны приходить? Яркими видениями, или я просто должен что-то знать, не задумываясь?

Подросток понимающе кивнул, смотря на мою реакцию.

– Дело в том, что при повреждении различных отделов памяти, ее можно восстановить. В зависимости от степени этих повреждений, конечно. Даже в самых плохих случаях что-то можно спасти. У тебя же личностной памяти просто нет, ее как будто и не было, понимаешь? Восстанавливать нечего.

– Нет, – честно отрапортовал я.

– Вот и мы не понимаем. Такого просто не может быть. Только, конечно же, если ты не робот, и тебя не создали пару дней назад, – усмехнулся он. – Но эта теория отметается. Мы проверили тебя от макушки до кончиков пальцев на ногах. Ты самый обычный человек, даже без имплантов. Такие дела.

Меня охватило ощущение безысходности и апатии. Зачем… зачем все это было нужно. Отели, вышибалы, доктора, бессмысленная беготня по городу. Это не помогло ни на грамм. Пустота в душе и в мыслях никуда не делась и, по всей видимости, уже не уйдет. И зачем все это? Что теперь делать? Может быть, встать прямо сейчас, направиться прямиков к коллекторам или в управление безопасностью – пускай разбираются и делают, что хотят. Или подняться на соседний небоскреб – немного полетать напоследок? Ощутить вкус свободного падения? Нет уж, не дождутся. Кто бы это со мной не сделал, не дождутся. Они еще поплатятся за то, что сделали с моей памятью.

– А где Виктор? И кто ты вообще такой? – я встряхнулся и вышел из оцепенения.

– Я Ли-Кей, сказал же! Голова не болит? В зубах не ноет? Не тянет сходить по большому в штаны?

– А что, должно?

– Не знаю, тебе виднее!

– Ну ты же доктор!?

– Кто тебе сказал, что я доктор? Я просто работаю с Виктором, а светило науки у нас – он!

– А кто ты такой тогда? И что тут делаешь?! – заорал я, теряя самообладание.

– Ли-Кей я, сказал же уже три раза, чего непонятно!!! – подросток отпрыгнул назад от греха подальше, видя, что я теряю терпение и начинаю закипать, как чайник.