Мир, где мне будут рады

Глава 194

Капля была довольна. Если судить с её слов, то в первую очередь потому, что эмоций, как она выразилась, было море.

— Нет-буль-буль-ничего-буль-лучше-чем-буль-чувствовать-других-буль-буль-и-буль-делать-буль-другим-буль-буль-приятно. Или-нет-буль, — улыбнулась она тогда.

Я согласен, нет ничего иногда приятнее, чем видеть радость человека, понимать, что ты сделал его счастливым.

Или же заставил бояться и делал ему неприятно, удовлетворяя себя своей властью. Вроде все мы люди (громко сказано, но смысл понятен), однако стоит взглянуть на поступки, как открываешь много чего интересного как о себе, так и о человеке.

Уже на следующий день, который выдался до ужаса солнечным, я вернулся с Каплей на территорию универа, получив долю шуток от некоторых товарищей.

— Ну и как спать с тем, кто по консистенции мягче тебя самого? — спросил Кащей, стоило мне войти в общий зал. Он там рубился с Оптимистом в шахматы.

— Так же приятно, как и с обычной девушкой. Откуда такие слухи-то?

— Тебя с ней Мартин видел. А сегодня твой сосед о тебе интересовался, видимо соскучился, — его пасть растянулась от уха до уха в нечеловеческой ухмылке. — Мартин и сказал. Так чо, какого спать с той, кто мягче тебя по консистенции?

— Очень смешно, сейчас живот надорву. Лучше скажи, на бабки играете? — кивнул я на шахматы и золотые монеты рядом.

— Да, — тихо сказал Оптимист вместо него.

— Ясно… ходи А5 на D2, Кощею шах и мат будет, — теперь уже без зазрения совести сдал я дрыщавого засранца.

— Что?! — в ужасе подтянулся Кощей, глядя, как Оптимист с видом, словно это он проигрывает, делает ход. — Как… Как так-то?!

— Приятной игры, Кащей, — улыбнулся я ему и двинулся в комнату. — Надеюсь, что это твои оставшиеся карманные деньги.

— Так оно и есть так-то!

Засранец блин. Но он не был единственным моим удивлением.

В моей комнате меня встретил Мачо, стоящий раком в своих стрингах, словно приветствующий хозяина. Такой видок с порога едва не заставил меня просадить ему пендаля. Правда, подавляя секундный порыв, я заметил, что любитель стрингов вытирал пол тряпкой. В жизнь не поверю, что он решил порядок навести, когда этим занимается прислуга.

Завалил свою девушку и смывает кровь может? Может его грохнуть?

Ручки то потянулись, как бы смешно это не звучало.

— Ты чо тут делаешь? — спросил я, бросая взгляд на свою кровать. Там уже лежал большой прямоугольник где-то полутораметровой высоты, шириной примерно с меня, обмотанный в какие-то тряпки.

Удивительно, но его умудрились привезти раньше, чем я сам приехал. Явно не почта моей родины работает здесь.

Он выпрямился на мой голос, и я услышал, как захрустели у него позвонки.

— Привет, — он расправил плечи, разминаясь. — Представляешь… вчера в пургу окно разбило. Намело тут… Вот, только убираться закончил. Кстати, — он повернулся ко мне, — тебе надо будет ещё бельё чистое потом забрать.

— Ясно, а когда окно разбили? — я невольно покосился на кровать. Вернее, не на неё, а как бы сквозь неё, на чемодан.

— Да ночью, — пожал он плечами. — Меня не было здесь, я в гостях был. Кстати, покажешь, что тебе привезли?

— Почему бы и да, — пожал я плечами и принялся спокойно распаковывать посылку.

По правде говоря, мне хотелось первым делом броситься под кровать и проверить Маленького Пожирателя Человеческой Плоти, так как предчувствия были наисквернейшими. Но не при Мачо это же делать, а засранец не успокоится, пока я ему не покажу покупку.

Распаковал зеркало, поставил у стены, дал ему полюбоваться на себя. Одеться перед ним, ещё раз полюбоваться.

— Розовое… да у тебя есть вкус, дружище, — похвалил он. Ебать мне важно твоё мнение. Съеби уже отсюда.

Вот попялившись ещё минуты три четыре, он сказал, что его ждёт ещё приключение с бойкой студенткой и ушёл, наконец-то оставив меня одного. Я тут же пулей метнулся к двери, запер её и бросился к чемодану под кроватью.

И моё сердце упало в прямую кишку, когда я увидел, что замки застёжки были буквально вырваны с корнем на чемодане, а внутри никого не было. Ну хоть не насрал мне напоследок и на том спасибо. И, признаться честно, я уже ожидал подобного, когда услышал про разбитое окно, но…

БЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯТЬ!!!!!!!!!!!!!!

Где он?! Где утконос?!

СУКА! Утконос вернись, я всё прощу!!! Бля!!!

Я вскочил, готовый просто взлететь и пробить потолок над головой. Бля, если его кто-то увидит… Если этого пушистого идиота кто-то спалит…

Так, ну на меня не подумают, однако оставить его я тоже не могу. Надо что-то делать…

Я посмотрел на чемодан. У того были сорваны замки, причём с корнем. Если бы открывали снаружи, то никто бы не стал выдирать их, когда можно одним движением откупорить его. Значит сам сбежал.

Так… почему? Последний разговор мой…

Блять… я хотел его отнести в поместье, а он не хотел возвращаться. По крайней мере без меня. И по принципу маленького ребёнка он вполне мог сбежать. Разбил окно и был таков, лишь бы не возвращаться туда, где ему не рады.

Прямо как я…

Как я тебя понимаю, пушистик. Но всё же неудачное место ты выбрал для побега. Да и поговорить мог со мной. Может я бы и не стал тебя отправлять, ведь по сути ты просто лежал, ел и спал…

Но я бы его не послушал, вот в чём проблема. Это сейчас, задним числом я тут извиняюсь, но не случись этого, я бы отправил его обратно. Да чего уж там, я бы и сейчас отправил его обратно, наплевав на его желания.

Короче, я не оставил ему выбора. Возможно его нежелание быть нелюбимым настолько сильно, что он готов рискнуть и уйти, чем быть в поместье.

Я распахнул окна, пуская в комнату свежий холодный воздух, и выглянул наружу.

Естественно никаких следов не было, он скорее всего бежал во время метели, отчего следы замело. И отсюда бы он не разбился, сугробы не позволят. Хотя, если быть честным, я очень сомневался, что он может разбиться, так как под понятие «простой утконос» он точно не попадает.

Но… куда он ушёл? Блин, если утконос убежал в город, то быть беде, если его найдут. Твою же мать! Блять! Сука! Сукасукасукасука!!!

Нет, бесполезно сейчас бежать сломя голову за ним, так как я даже не знаю, в какую сторону он ушёл. Остаётся только ждать чуда и исследовать округу на его наличие.

Я вытащил маленькое зеркальце и настучал нужный мотив, после чего начал ждать. Стоило мелькнуть там Кстарн, я тут же позвал её.

— Проход, Кстарн! — буркнул я и поднёс зеркальце к новому зеркалу. Вытянулась рука, коснулась его и вот, теперь я мог проходить. Теперь у меня был собственный портал со своим домом. Только жаль, что мне это не поможет сейчас.

— Мой господин, вас провести или мне привести Клирию с Элизи? — тихо спросила Кстарн у меня, выглянув из зеркала.

— Нет, милаха Кстарн, не надо. Просто дай знать девушкам, что контакт установлен.

Она кивнула и скрылась в зазеркалье.

Они обе знали о том, что у меня оказался утконос, как знали и о том, что я хочу спиздить жезл жизни. Я вообще все планы им говорил, так как это позволяло обдумать ситуацию и увидеть минусы. Но сейчас я не знал, стоит говорить им о том, как я просрал утконоса или нет.

Фактически никакого ущерба от этого не было. Ну пропал и пропал. Ну найдут утконоса, никто не сможет его со мной связать.

Но он был нашим зверьком. Он был в нашей команде. А теперь он бродит хрен знает где и хрен знает в каком состоянии. С его жиром и шубой снег не был страшен, но вот кушать это чудо-юдо что будет?

Ладно, надо взять себя в руки и найти этого пушистого диверсанта. Или, в крайнем случае, просто попытаться, может и смогу найти его, если звёзды на небе сойдутся. Ведь дуракам везёт.

Я ещё раз выглянул на улицу. Самым нормальным вариантом казался в тот момент…

Блять, я не знаю, тут везде снег и поля! Куда? Какой вариант?! Лес за стеной? Да, лес за стеной в принципе может сойти для его укрытия. В том, что он преодолел забор, я даже не сомневался, если честно. Вот вообще не сомневался в подобном, ибо выпрыгнуть из окна и сломать чемодан он смог.

Накинув на себя куртку, я стремглав выскочил в коридор, не забыв закрыть дверь за собой. Если я успею… Хотя я уже не успею, но всё же, вдруг он поспать лёг в лесочке?

Хотя его тогда засыплет снег и ищи потом… Так что тоже плохой вариант. Не ходить же с лопатой и не копать каждый подозрительны сугроб, верно?

Копать! Буду копать даже не лопатой, а руками, так как боюсь уебать бедного утконоса.

По пути вниз я встретил Митсуо и Тугодума, один из которых с трудом пытался что-то сказать, а другой из вежливости пытался это слушать. И засранец герой проводил меня взглядом, в котором читался вопрос: куда это ты бежишь? Мне даже оборачиваться не надо было, чтоб понять это.

Я выскочил на улицу, оглянулся. Солнце неприятно отражалось от снега, слепя. На небе не было ни тучки, а где-то вдалеке пели птицы. Всё что нужно для хорошего настроения, однако не сейчас. Я побежал через снег в сторону забора в районе леса. Если с нашей стороны всё было практически под корень вырублено, то там лес никто не трогал.

Я добежал до забора через все сугробы, с трудом переводя дыхание после такого забега и оглядываясь. Будь я утконосом, первым делом отправился бы в лес. Просто даже потому, что здесь можно спрятаться. Однако внимательный осмотр не дал никаких результатов — Маленький Пожиратель Человеческой Плоти не проломил стену и не выбил кирпичи, хотя…

Я принялся раскапывать сугробы перед забором. Если он утопал во время метели, то скорее всего проход могло засыпать. А раз так…

Удача улыбнулась мне далеко не сразу, через пол часа замёрзшими руками я смог раскопать какой-то лаз под забором, что вёл на ту сторону. Его и не заметишь, если не искать специально. И он как раз подходил для того, чтоб туда пролезть. Правда вот я туда вряд ли сам пролезу. Хотя…

Воровато оглянувшись и не увидев преследователей, я нырнул в эту щель.

В принципе, если очень и очень постараться…

С этими мыслями я прополз под стеной, ещё попутно раскапывая место для манёвра, пока в конечном итоге не застрял.

Браво блять, иногда я удивляюсь сам себе. Ещё хуже то, что я и в обратную сторону не могу пролезть. Я начал крутиться в дыре, чтоб хоть как-то вырваться, и в конце ценой брюк, которые пришлось снять, я оказался с этой стороны. Естественно, что брюки я тоже вытащил потом.

С этой стороны меня встретил самый обычный лес, заваленный снегом. Стволы деревьев скромно торчали из белоснежной ровной земли. И здесь было дохера всяких бугров, под которыми мог вполне оказаться утконос.

— Маленький Пожиратель Человеческой Плоти! — позвал я его. — Маленький Пожиратель Человеческой Плоти, вернись! Я всё прощу и не отправлю тебя обратно!

Тихо. Блин, буду так искать. Я принялся разрывать первый к себе холмик в слепой надежде, что там и окажется утконос.

Я принялся разрывать сто семьдесят шестой холмик в слепой надежде, что именно под ним окажется утконос, но всё было без толку. Я разрыл все холмики в округе, но даже намёка на утконоса не нашёл.

Твою мать… Хочется побиться головой об дерево от досады, однако дерево жалко, оно тут не при чём.

Я ещё раз оглядел лес, который был словно обстрелян из пушек. Можно до посинения так копать, но, не зная даже примерно, где утконос может прятаться, данное занятие является абсолютно пустым и бесполезным.

— Что ты тут делаешь?

Уже знакомый голос заставил меня развернуться на сто восемьдесят градусов с желанием ебануть магией в засранца, что подкрался к мне со спины. Честно говоря, я его даже не заметил, пока Митсуо не подал голоса.

Увидев его, я попытался взять себя в руки.

— А… это ты, здорова. За мной следил?

— Просто стало интересно, куда ты так быстро побежал, — пожал он плечами, словно его это и не волновало. — Так что ты тут делаешь?

У меня возникло неприятное ощущение того, что он ведёт себя как хозяин положения. Даже несмотря на миролюбивый тон, для меня это звучало как: Я пришёл и задал вопрос, ты же должен на него ответить. И меня подмывало ответить: не твоё дело. Но блин, во-первых, он герой и желание портить с ним отношения вообще не было. Во-вторых, лишних подозрений мне сейчас не нужно было, как и врагов.

— Я ищу своего питомца, что сбежал, — сказал я максимально допустимую правду.

— Здесь?

— А где мне ещё искать прикажешь? — поинтересовался я.

Он медленно прошёлся по лесочку, заглядывая в ямы, что я разрыл, словно пытался что-то увидеть. Он мне напомнил недодетектива, что прогуливается по месту преступления.

— А ты знал, что нельзя держать животных в общежитии? — спросил он.

Блять, но это вообще пиздец. Нет, не то что он сказал, а как это звучит. Типа я тут такой правильный и возвышенный пришёл тебе сказать, что ты нарушаешь правила.

— И? Пойдёшь рассказывать преподам? — усмехнулся я и повернулся к нему спиной, делая вид, что меня он не волнует, и я продолжаю искать своего питомца.

А перед этим я прогнал его через «Трусливую душонку».

Двадцать два звания. Он по количеству переплюнул даже меня. А я-то думал, что у меня единственного аномально много их, а тут вон как вышло, оказывается.

Помимо стандартных типа «Герой» или «Защитник слабых» у него были и довольно необычные звания. Например «Спаситель деревни», которое я никогда не видел или «Ловчий последнего мгновения», которое по описанию давалось тому, кто несколько раз в последний момент успевал что-то сделать. Предположу, что и способок у него немерено.

— Мэйн, я всё хотел спросить, а откуда ты? — вопрос был задан с такой интонацией, словно у меня не было другого выхода как ответить.

— А тебе всё скажи, как посмотрю, — ответил я, бросив на него взгляд и с удовольствием наблюдая его реакцию.

О боги, нашему герою сказали нет и вежливо послали! Кто в этом мире посмел сделать это! Чувак, у тебя самооценка слишком высокая для обычного задрота, что получил свою силу случайно.

— А если честно?

— А если честно, с чего я должен тебе вообще что-либо говорить? — повернулся я к нему. — Без обид, чувак, но ты приходишь ко мне и чуть ли не требуешь рассказать о себе только потому, что ты герой. Если надо, пойди и спроси у преподавателей в универе. Или тебе надоело внимание девушек, и ты переключился на парней?

На этот раз он спокойно подавил свои эмоции.

— Типичная фракция Ночи, — усмехнулся он. — Сначала устраиваете бедлам, а потом вроде как и не причём.

— Сколько ты здесь, в этом мире? — поинтересовался я. — Месяц? Два? Три? Точно меньше года, судя по твоему детскому мышлению (в этот момент по его лицу скользнуло неудовольствие). На тебя вешаются бабы, и ты получаешь всё лишь потому что ты герой. Ты ничего не знаешь, но пытаешься сказануть что-то умное, чтоб выглядеть таким же. И эти разглагольствования насчёт фракции Дня и Ночи выглядят ещё более смешно из твоих уст. А теперь извини, я вернусь обратно на территорию универа.

Не удостоив взглядом, я прошёл мимо него.

— Я не знаю, что ты задумал, но я не позволю тебе сделать плохо этим людям, — сказал он мне в спину.

От его слов я даже остановился и повернулся к нему, с трудом сдерживая улыбку. Парень хоть и пытался сказать что-то эпичное, выглядя неимоверно крутым, но сейчас он был похож на тупого подростка, который к тому же ещё и жмётся.

— Из какой бабской пьесы ты это вычитал? Парень, очнись, я пришёл сюда поднять уровень и учиться. О чём ты вообще говоришь блин?

После чего я всё же дал себе возможность рассмеяться, заставляя того краснеть ещё сильнее, и удалился.

— Я буду следить за тобой, имей ввиду, — он даже не понимал, как тупо это звучит.

— Хорошо, только не надо смотреть на то, как я сру, договорились, сталкер?

Блин… это… это нечто. Парню мало того, что около шестнадцати, так ещё и пытается вести себя как герой. Бля, ты бы сначала научился не смущаться или хотя бы говорить без такого пафоса. Да тебе скромность бы подошла отлично, типа в тихом омуте. Но с таким подходом выглядишь как законченный дегенерат, серьёзно. Если тебя жизнь одарила шансом стать невъебенным героем, то постарайся ему соответствовать.

Хотя с другой стороны парень явно что-то унюхал. Как говорил тот негр, иногда можно почувствовать от человека определённую ауру. Словно профессиональное чутьё на подонков типа меня. Возможно наши запачканные душонки оставляют своеобразный след за собой… даже не знаю.

Но мой список тех, кто должен был быть устранён только что пополнился ещё одним человеком. Ничего личного, Митсуо, лишь бизнес.

Глава 195

Чтоб пролезть под забором, мне пришлось вновь раздеваться, так как в куртке и штанах пролезть у меня не получалось. Пока я лез через забор, невольно оглядывался, ожидая увидеть героя, который бы лупоглазил на меня откуда-нибудь.

И припёрло же суку мир спасти от зла и поиграть в героя именно сейчас. Может со временем он успокоится и отъебётся от меня, но само осознание слежки неприятно. Я же собирался посох пиздить, а тут такая засада. Хотя ещё девять месяцев у меня в запасе, так что…

Кое-как преодолев препятствие в виде узкой дыры (сейчас в студию шутку про мамку), я быстро оделся и направился в сторону корпусов.

Ещё была опасность того, что герой увидит утконоса. Нет, конечно герой вряд ли найдёт его, а если и найдёт, то очень сомневаюсь, что он поймёт, кто перед ним. Ведь моя реакция была тоже нормальной, и я бы в жизни не поверил, что люди готовы сраться от ужаса от одного упоминания об этом маленьком пушистом друге. Но мало ли, рисковать не хотелось.

Отойдя достаточно далеко, я с облегчением увидел, как герой без видимых проблем перелез через забор. Значит не остался там вынюхивать что-либо. А вот у меня вряд ли так получилось бы забор преодолеть. Наверное, какой-то перк, не иначе.

Поднимаясь к корпусам, я чувствовал какое-то опустошение. Не страх того, что его найдут, а именно жалость и грусть. Как я мог прозевать его? И где его искать теперь? Эх, утконос, утконос… как ты мог так поступить? Теперь из-за тебя я грущу.

Около одного из корпусов человек пятнадцать устроили снежную битву между собой. Возвели две снежные базы, из которых они перекидывались снежками. Что-то кричали, смеялись и вели себя так, словно им по десять лет. Некоторые боролись в снегу, кто-то строил снежную башню.

Чуть дальше была уже другая группа студентов, что тоже бесились в снегу, словно пытались наиграться перед тем, как это всё начнёт таять.

Хм… может присоединиться, вспомнить молодость и отвлечься? Я в плане того, что сейчас утконоса не найти, а на душе словно носороги белые насрали, поэтому стоит пойти и развеяться в весёлой компании, а не грустить сейчас в комнате одному? Вон, там вроде есть Крепыш с Чмоней и Педиком, белоснежка, Фемия, и ещё кто-то из девушек. Знакомые весёлые лица.

Увидев меня, Чмоня и белоснежка махнули рукой и потопали в мою сторону.

Спорим, предложат присоединиться?

Пока я раздумывал над таким соблазнительным предложением, кое-кто подошёл ко мне сзади.

Подошла. Я развернулся в тот момент, когда она остановилась за моей спиной.

— О, Юи, привет, — махнул я ей рукой. Блять, ты меня испугала, думал герой подкрался. — Тоже хочешь присоединиться к ним? — кивнул я на людей.

— Нет, по другому вопросу я пришла, — покачала она головой, не сводя с меня глаз.

— По другому вопросу? — переспросил я.

Моя трусливая задница включила режим предупреждения опасности и как бы нескромно говорила (визжала), чтоб я бежал. Да вот только опасности я не видел, оттого не знал, в какую сторону бежать. Ну кроме Юи, а от той чего мне ждать проблем? Вроде нигде ещё не пересекались.

Значит… герой? Я оглянулся в поисках засранца, но кроме белой равнины и студентов никого не было. Не нравится мне то, когда жопа ноет об опасности, а врага не видно. Знал, что герои хуесосы, но не думал, что они будут пакостить откуда-нибудь со спины.

В этот момент к нам подошли Чмоня и белоснежка. При виде них Юи с места не сдвинулась, словно застыв.

— Здоров, Мэйн, — кивнул мне Чмоня. — Здравствуй Юи.

— Здорова Мэйн, здорова Юи, чо скучаете? — начал белоснежка. — Или свои бабские дела обсуждаете?

— Какая шутка! — восхитился я. — Не пугай нас так своим интеллектом, пожалуйста. И так всех уже распугал.

— Пойдёшь с нами? — не обратил на него внимания Чмоня. — Сейчас попробуем с помощью магии замок снежный отбабахать, пока всё таять не начало.

— Да, можно… — пробормотал я неуверенно.

Так как героя я не видел, то мой взгляд сам собой вернулся к Юи, которая буквально сверлила меня холодными зелёными глазами. Значит… от неё проблема исходит? Так, а что я ей вообще сделал?

— Эй, Юи, пойдёшь с нами? — позвал её белоснежка, не дождавшись реакции.

— Я сюда пришла за Мэйном, — только и ответила она.

За Мэйном? Это же реально звучит как угроза. Видимо это почувствовали и парни.

— Ты чо сделал ей? — тихо спросил Чмоня наклонившись ко мне. — Она как-то злобно смотрит на тебя.

— Не в курсе. Сам в шоке, — ответил я после чего обратился к Юи. — А… зачем я тебе?

Кажется, именно этого вопроса она и ждала, так как выпрямилась и буквально начала излучать невидимую силу и угрозу. Даже белоснежка сделал шаг назад, настороженно смотря на неё.

— Мэйн Синителлер, я, Юи СуГои, пришла сюда защитить честь семьи своей.

— Чо? (х3)

Я думал, что я идиот, но к моему облегчению парни задали одновременно тот же самый вопрос. Значит не один я не понимаю, что происходит.

Белоснежка наклонился ко мне и прошептал:

— Ты же не насиловал её, верно?

— Пальцем не трогал. Я сейчас в не меньшем шоке, чем ты, — честно признался я.

Видя наше непонимание, Юи решила внести ясность.

— Твой поцелуй! Опятнал он семьи честь!

— Чо? (х3)

Кажется, шок был написан на наших лицах одинаковый. Поцелуй? Опятнал честь семьи? Судя по шоку парней, для них это тоже новость, что значит следующее — в этом мире поцелуй семью никак не опятнает.

— Погоди-ка, — начал я, пытаясь разобраться. — Ты же вроде все эти три месяца слова мне по этому поводу не сказала, а сейчас прискакала стрелу забивать? Это странно.

— Не знала я до сего момента! — воскликнула она гневно.

— Ты не знала, что я тебя поцеловал? — не понял я юмора.

— Не меня, сестру мою.

— Ага, сес…. Погоди, у тя чо, сестра есть?! — ужаснулся я.

Теперь на меня посмотрели странно уже белоснежка и Чмоня.

— Ну да, чувак, ты чо, не знал? — спросил один.

— Да, есть. Близнец её. Только она на военном факультете, а эта на магическом, — поведал мне второй.

Потом они переглянулись и рассмеялись.

— Блин, Мэйн, ну ты дал, — хлопнул меня по плечу белоснежка, после чего посмотрел на Юи, которая слегка смутилась от такой неожиданной реакции. — Юи, так он же твою сестру поцеловал. Если уж кидать претензию, то ей, а не тебе.

Сестра близнец? Близняшки? Блин, реально что ли? У неё есть близняшка? Охуеть… Но зато это объясняет тот факт, что она так быстро меняла причёски и в одни моменты она выглядела пришибленной, а в другие живой. Значит сейчас передо мной пришибленная.

— Я защищу честь семьи, — кинула нам гневно Юи. — Я требую от тебя расплаты кровью!

— И? — усмехнулся Чмоня. — Юи, чо за ерунду говоришь? Это был поцелуй, причём с твоей сестрой. Да, извинений требовать там или стукнуть, но у нас уже веков так пять не смывают кровью обычный поцелуй. Он же не изнасиловал её.

— Это посягательство!

— Какой кошмар, — наигранно ужаснулся белоснежка. — И ты пришла из-за такой глупости бить ему морду?

— Не глупость это! — она топнула ногой, но это не выглядело мило, как обычно. — Я требую расплаты!

— Слушай, Юи, харе ерунду городить. Он не тебя целовал, а Юми словом не обмолвилась об этом, — встал на мою защиту Чмоня. — Следовательно, её это не волнует. Пришла бы она сюда, другой разговор был бы, но её здесь нет, так что конфликт исчерпан. К тому же я сам видел, как твоя сестра разговаривает с ним в библиотеке постоянно, следовательно, обиды на него не держит. Лучше идём с нами, повеселимся.

Он миролюбиво протянул руку, словно приглашал её на бал.

Но кажется Юи была сама себе на уме, и такой исход её не радовал.

Она сделала шаг в мою сторону и только сейчас я понял, что на ней было что-то типа утеплённого кимоно вместо обычной зимней мантии. Не сказать, что большая разница, но…

Своё «но» я проглотил вместе с ударом в морду, от которого отлетел в снег. В глазах вспыхнуло и потемнело, после чего вновь начали возвращаться краски мира. В голове неприятно гудело.

Парни выглядели слегка ошарашенными, как в прочем и я. Такой юркости от девки никак не ожидал. Она словно телепортировалась сюда.

Оке-е-ей… может я и заслужил удар по морде за поцелуй её сестры… Но блин, больно!

— Окей-окей, я прошу прощения у тебя, хорошо? — хоть в голове всё и гуляло, но я всё же встал, примирительно подняв руки. Из носа по губам текло что-то тёплое. Ладно… пусть, предположу, что для неё это очень и очень важно. — Я не хотел обидеть ни твою семью, ни твою сестру. К тому же я её видел, и она не была зла на меня. Даже слова не сказала. Но я потом пойду и попрошу прощение у неё, хорошо? И у тебя я прошу прощения. Мир?

Я примирительно улыбнулся и протянул руку.

Блин, это был поцелуй, а ты мне нос сломала и чуть зубы не выбила! Это больно! И вообще, твоя сестра знает о том, что ты делаешь? Почему ты предъявы кидаешь, а не она?!

В принципе я был готов и прощение попросить, так как всё-таки грешок за мной был. Да и в универе я стал более миролюбивым под гнётом постоянного спокойствия и дружеского отношения. Правда сейчас всё миролюбие стремительно неслось к нулю.

Кончилось ли на этом всё? Да нихуя! Мой миролюбивый голос не вызвал у неё и грамма сомнений или элементарного уважения к извиняющемуся.

Я-то думал, что на ударе всё закончится, оттого как-то и не подготовился. Не успел я понять, что происходит, как она просто ушла из поля зрения. Эта Юи двигалась так быстро, что её буквально смазывало. Вот она там, а вот передо мной.

А вот мне прилетает в бок удар с ноги, когда я только начинаю поворачиваться, заметив её молниеносное движение.

Мне с трудом удаётся устоять на ногах, а сука крутанулась и уебала меня с вертушки в череп. Вряд ли сил у неё много, так как я не потерял сознание, а просто мордой в снег уткнулся. А может жалеет меня, кто знает. Но даже так, наученный горьким опытом, я вскочил и тут же ударил наугад себе за спину. Почти попал.

Юи ушла назад так плавно, словно парила над сраным снегом.

И вновь прыгнула на меня, врезавшись мне в грудь ногой, да так, что меня отбросило назад. Устоял, пытаюсь ударить в ответ.

Она уворачивается в сторону и бьёт меня по морде. Сразу делает вертушку, но я чудом уклоняюсь назад.

Юи вновь подскакивает вплотную и удар в живот. Она хватает меня за плечо и один второй третий в живот, дыхание выбивает с возможностью думать, словно в каком-то файтинге.

Хватаю эту сучку из последних сил, но она крутится на месте, и пальцы соскальзывают. А Юи хватает меня и перекидывает через себя. В довершение троечку прямо в морду.

Делаю кувырок в её сторону, пытаясь пнуть сучку в лицо, но она уклоняется, перехватывает ноги и, схватив их, раскручивает меня словно снаряд.

Один оборот и Юи отбрасывает меня подальше.

Я пытаюсь быстро подняться, но в голову прилетает с прыжка удар кулаком от Юи. Бью прямой, но она просто отклоняется, а через секунду мне откуда-то снизу прилетает в челюсть.

Юи отходит от меня, слегка шатающегося, словно оценивая моё состояние. Секунда и она ныряет ко мне. Я бью другой рукой и мой удар просто проходит над её головой, мне банально скорости не хватает попасть по ней. Зато её кулачок ебашит мне в челюсть.

Не успеваю среагировать, а она уже с разворота бьёт ногой в живот так, что меня отбрасывает назад. И уже в полёте она снова рядом и удар в мой ебальник впечатывает меня в землю.

Медленно отходит, не сводя с меня своих зелёных холодных глаз и давая возможность встать, что я и делаю.

Но я не успеваю даже двинуться с того места, а она опять уходит в сторону и бьёт мне в висок откуда-то с боку. В глазах вспыхивает, но сил мне хватает не упасть, и я бью наугад. Но мимо, естественно.

Мою руку перехватывают и дёргают вперёд.

Где меня встречает удар локтя в морду. Удар опять в лицо и вновь в висок…

Эта сучка… она же явно не своей силой пользуется. Тут она на перке выезжает каком-то, отчего движения слишком быстрые, пусть и не сильные. Вот хук в челюсть и меня просто роняют на землю. В голове звон, в глазах всё плывёт.

А надо мной стоит это японовидная сука, у которой с костяшек пальцев капает кровь. Блять, ты меня как там уебала-то? До какой степени?

Не успел я до конца домыслить, как к ней сзади бросился Чмоня и, обхватив за руки, попытался оттащить бешеную суку от меня подальше.

— Остановись, дура что ли?! Ты чо творишь?!

Но Юи резко крутанулась и развороту ударила его в живот ногой. Парня отбросило куда-то за границы моего зрения. Практически сразу за ним на неё уже с кулаками бросился белоснежка, но она отходит в сторону, перехватывает его руку и коленом бьёт его под дых. И тут же, когда он согнулся, ударом локтя в затылок отправляет в нокаут.

Пока они выигрывали время, я смог подняться на ноги, что не сильно мне помогло. Юи бросилась ко мне, буквально телепортируясь от падающего белоснежки к моей позиции. Он не успел упасть, а мне самому пробивают в рожу.

Я вновь попытался её достать, но даже для меня самого мои движения были медленными, чего говорить о ней. Она просто отводит голову и в её глазах я вижу лишь презрение, смешанное с холодной решимостью.

Прилетает ещё один удар в челюсть. Я отшатываюсь и не успеваю прикрыться, так как с ноги и уже с другой стороны получаю в голову.

Едва не падаю.

Уже скорее на каких-то рефлексах оборачиваюсь, не пытаясь защититься, а скорее так, посмотреть, что она сейчас сделает со мной. И Юи в грациозном прыжке бьёт меня в лицо. Опять вспышка.

А через секунду я кажется лежу, Юи уже на мне и заносит кулак, чтоб вбить мой череп в землю.

И не успевает.

В неё прилетает пинок Чмони. Такой силы что она отлетает.

Но Юи сделала кувырок в воздухе и встала на ноги, злобно бросая взгляд на Чмоню, который встал в классическую боксёрскую стойку.

Она в мгновение ока оказывается около него и с размаху бьёт левой. Чмоне хватает ума просто уйти в глубокую оборону, однако даже так его слегка отталкивает назад. А Юи бьёт раз, бьёт другой, но не пробивает его защиту.

Тогда она отпрыгивает назад, а в следующее мгновение смазанное движение, и вот Юи уже за его спиной и бьёт с локтя Чмоне в затылок. Она словно двигается вне пространства и времени, оставляя за собой смазанный образ. С какой скоростью надо двигаться, чтоб твои движения из-за скорости смазывались?!

Вставший с земли белоснежка пытается пнуть Юи в тот момент, когда она только отправила Чмоню в нокаут. Но сука перехватывает его ногу и одним ударом ему в лоб отправляет последнего на землю. Но даже после такого удара он пытается вставать. Тогда Юи подпрыгнула в воздухе, сделала сальто и приземлилась, ударяя его в голову пяткой.

До меня долетел хруст костей.

Медленно встаёт, оглядывается и её взгляд задерживается на мне.

К тому моменту я кое-как уже встал на ноги, но вряд ли продержусь ещё один раунд против этой больной суки, которая ещё и под перком.

Юи вновь телепортируется ко мне смазанным пятном.

Я бью её, но промахиваюсь — Юи подныривает под руку, хватает её и бьёт в локоть.

Хрусть. Вспышка боли прошивает тело.

Не впервой.

Резко разворачиваюсь уже с другой стороны, пытаясь просадить с вертушки, но она перехватывает ногу. Пинком выбивает другую, и я падаю на колено. И Юи спокойно завершает комбо, ударом локтя сначала ломая мне колено, а ударом другой руки отправляя меня в темноту.

Шлюха.

Обидно, когда тебя пиздят за какую-то хуйню. Ещё обиднее, когда это делает девушка.

Хотя можно теперь успокаивать себя тем, что не одного меня отпинали, что тоже важно.

Пробуждение после такого было не самым приятным. Всё тело болело, лицо болела, самооценка болела. Кто-то из учеников сидел около нас, что-то говоря, наверное, успокаивал. И кажется только я толком ещё не пришёл в сознание, так как Чмоня и белоснежка с разбитыми хлебальниками уже что-то рассказывали тренеру негру, активно жестикулируя руками. Тот изредка бросал на меня косой взгляд.

— Мэйн? Мэйн?

И слух, к сожалению, возвращался, так как я бы предпочёл бы вообще никого не слышать. По голосу это была Фемия. Ты чо тут забыла вообще? Хотя стоп, ты же там снежки лепила…

— Спасибо за помощь, блин, — я было хотел сесть, но передумал. По телу словно каток проехался.

— Так я пока добежала, она уже вас раскидала по сторонам и спокойно ушла.

Сколько же ты бежала, Фемия? Признайся, просто не хотела встречаться с ней, так как проиграла бы. А меньше всего ты хочешь позорно проиграть на глазах у всех, не так ли?

— Сука… — простонал я. — Мне кажется ногу сломали.

— А ещё руку, — кивнула Фемия. — И лицо на лицо у тебя не похоже. Что ты сделал ей, за что она тебя побила? Изнасиловал?

— Да чего вы один и тот же вопрос задаёте-то? Кто я по-вашему?

— Тот, кого отпинала очень злая представительница горной империи, — ответил она с насмешкой. — Так что ты сделал? Изнасиловал? Пытался изнасиловать? Домогался? Оскорблял её род?

— Поцеловал, — буркнул я. Во рту явно не хватало зубов, да и губы по ощущению напоминали мешки.

— Чего? — её лицо вытянулось. — Просто поцеловал её?

— Не Юи, сестру её.

— Её сестру? — лицо Фемии от удивления вытягивалось всё сильнее и сильнее. — Но тогда она причём тут?

— Обязательно задам ей этот вопрос. Когда встречу в следующий раз.

— О-о-о… Уверена, что скоро ты их опять увидишь, — ухмыльнулась она. — Будь уверен, сейчас прибегут к тебе просить прощения, иначе одну из них выкинут из универа.

— Типа решить миром? — на мгновение я представил, как лежу на больничной койке, а на мне верхом сидит Юи и пиздит, выбивая из меня прощение. Честно говоря, видя такую неадекватную реакцию, я почему-то и не сильно сомневаюсь в таком исходе. Ведь если ей пришло в голову подобное, то нет гарантии, что не придёт и такой вариант.

Честь блять она защищала.

Глава 196

К моему глубочайшему сожалению, партия мира явилась слишком быстро, не дав мне толком оклематься.

После такой драки меня положили на носилки и утащили в медблок, так как госпожа Анна была в курсе, что быстро меня вылечить не получится. И пока меня грузили, вокруг собралась толпа человек из двадцати, среди которых я не видел близняшек.

Шлюхи.

На носилках меня отвезли уже через знакомое процедурное помещение в длинный коридор, в котором было много дверей. Как выяснилось чуть позже, за ними были вполне себе уютные небольшие комнаты с одной койкой и небольшим столиком. Вполне приличная палата для больного, хотя, по правде говоря, я бы не желал бы здесь находиться. Медицинский дух сильно чувствуется, а он ассоциируется у меня только с плохими воспоминаниями.

— Ну чтож ты так? — всплеснула руками госпожа Анна, когда меня сгрузили на койку парни и удалились с носилками. — Подрался с кем-то?

— Да, меня побили, — шмыгнул я носом.

— И кто же? — спросила она с сочувствием.

— Девушки.

— Ох-хо-хо-хо-хо-хо-хох… чтож ты не бережёшь себя? Тут же все девушки те ещё бандитки. Поголовно отмороженные. Вам, мальчикам надо подальше от них держаться, а то только плохого наберётесь. Оторвы же, их пороть надо, а не учить. А то те или что-то громят, или дерутся, или через заборы лазят.

Вообще, в моём мире обычно подобным пацаны занимались и это говорили обычно девушкам. Забавно видеть, насколько сильно здесь изменено отношение.

Всё продолжая причитать о том, как сильно мне досталось и какие же девчонки в нашем универе глупые, она принялась меня раздевать, потом умывать и уже позже лечить. Но займёт у неё это времени как минимум до завтра. Хотя это она и сама поняла.

— И побила же тебя эта негодница так сильно, — бормотала она. — Я-то думала, хорошие девушки, сёстры, воспитанные. Пусть одна туповатая, и вообще с умишком не дружит, но другая то сразу за двоих всё решает. А кто тебя так?

— Туповатая, как я понял.

Просто Юи, с которой я на занятиях, постоянно тупит, что-то мычит иногда, смотрит с глупым выражением лица, пытаясь понять, что от неё требуется и так далее. А в библиотеке, та, что помогает мне, всегда говорит складно, многословно, может объяснить тебе всё, чем я неоднократно пользовался.

— Вот башка без мозгов. Видимо умная за ней не уследила, вот она и накуролесила сразу же. Глупая девица, чего с неё взять. Но сейчас её выгонят, если только не разберутся с тобой.

У меня в голове возникла красноречивая картинка, где меня мочат прямо в койке.

— Разберутся со мной? — с лёгкой опаской спросила я.

— Ну найдут общее решение проблемы, — объяснила она.

Знаете, от ваших слов легче не стало.

— А можно ещё точнее.

— Прощения попросят, и если ты не будешь иметь претензий, то тогда оставят. Если будешь требовать их наказать, то это сразу же и сделают. В университете подобное быстро пресекают. Драки драками, но подобное уже выходит за все границы.

Госпожа Анна просидела со мной до заката, после чего ушла. Потом мне принесли ужин, пришёл Фиалка, принёсший мне книги, пришла Капля, пожалев меня и в принципе всё.

К моменту, когда я заканчивал читать материал на завтра про всё те же чудесные «пучки», которые были для меня пустым звуком, ко мне постучали.

— Мэйн, мальчик мой, к тебе ещё гости, — заглянула ко мне госпожа Анна.

— Гости? — на тот момент я думал, что это будет Мачо. Не знаю почему, но мне так казалось. — Ну пусть заходят.

Однако нихуя не Мачо зашёл ко мне.

В комнату, слишком низко склонив голову, чтоб вообще никаким образом не встречаться со мной глазами, зашла эта японка. Предположу по причёске и длинным волосам, что это та самая Юи, которая пробила мне знатных пиздюлей. Сердечко моё от её вида забилось как бешеное.

Вслед за ней зашла… Юми вроде. В отличие от Юи, эта голову не опускала и сразу же встретилась со мной глазами. На мгновение её губы тронула виноватая улыбка, но видя моё побитое и злобное лицо, она тут же испарилась. Лицо стало просто мягким и виноватым.

Обе сестры близняшки зашли в комнату, закрыв за собой дверь, и мне стало слегка неспокойно. Теперь всякие шутки про то, что тебя побила девушка, совсем не были смешными, так как в этом мире, где статы имели силу, каждый человек, даже ребёнок, мог тебя забить до смерти.

— Здравствуй, Мэйн, а мы к тебе, — слегка поклонилась Юми. Юи молча повторила за ней.

— Да неужели, — скривился я. — А я-то думал, что вы мой стол пришли навестить. Или кровать. Естественно, что вы ко мне пришли, я тут в комнате единственный! Лучше скажите, чего хотели и проваливайте отсюда.

Я бы сказал, чтоб они пиздовали нахуй, тащили отсюда свои задницы и мелкие сиськи. Я бы много чего бы сказал им. Вернее, я бы сказал много чего одной из них, так как вторая ничего мне не сделала.

Но блин, я один в комнате со сломанной рукой. А они меня и забить могут, и хуй чо их остановит от этого. Поэтому я не рисковал и вёл себя с ними почти вежливо. Ничего не мотивирует на вежливость лучше, чем страх прохватить пизды.

— Слышала я о том, что стряслось меж вами. И мне печально видеть…

— Ближе к теме, Юми, — перебил я её.

— Некрасиво вышло.

Это же шутка, верно? Ты приходишь сюда сказать, что вышло некрасиво? Нет, блять, серьёзно? Некрасиво вышло? Ты посмотри на мой ебальник! Тут словосочетание «некрасиво вышло» вообще никак не описывает того, что произошло. А тот можно так же про холокост сказать, что как-то с евреями некрасиво вышло в те годы.

Как мне сказали, даже после моей отключки она продолжала меня бить! После отключки! Это вообще не в какие ворота!

— Юми, вали-ка ты отсюда со своей ебанутой сестрицей, — прорычал я. — Некрасиво вышло… некрасиво вышло бы, если она мне просто нос сломала.

— Мэйн, нам очень жаль, что так случилось. И прощения мы лишь хотели попросить, за то, что сделала сестра, — она поклонилась вместе с идиоткой.

— Юми, я против тебя ничего не имею, — сказал я уже чуть мягче. — Я имею много чего против твоей сеструхи. Разве я не говорил ей остановиться?

— Говорил, — тихо ответила Юми.

— Я попросил прощения за то, что случилось?

— Да, — кивнула она.

— И между мной и тобой не было никаких недопонимании до этого, разве нет?

— Не было, — покачала головой она.

— Так какого хера? Почему она заявилась из меня дерьмо выбивать?

— Не подумала она. Думала, что зла хотел, думала, что очернить меня хотел.

— Блять, Юми, она пришла пиздить меня только потому что подумала! Подумала, что я тебе хотел чего-то плохого! То есть она не спросила тебя, не разобралась в ситуации, а просто пришла и отдубасила меня и ещё двух парней! Ты слышишь?! Она тупо устроила самосуд надо мной лишь потому что ей это не понравилось. И плевать она хотела на тебя! А в следующий раз она решит, что парень, что трахнет тебя, заслуживает смерти!

— Хотела она как лучше, — ответила Юми, уже не глядя мне в глаза.

— Для кого?! — охренел я. — Для меня или тебя?! Или себя?! И вообще, чо она варежку то закатала? Не ты меня била, а она! Пусть и просит прощения!

Юми посмотрела на свою копию и толкнула её локтем в бок. Та подняла свои виноватые глаза и пробормотала.

— За то что била я так сильно, прости меня.

Я аж блять подавился собственными слюнями. То есть она просит прощения не за то, что била, а за то, что сильно била? Серьёзно? Я ещё был готов простить её из-за сестры, но теперь такая возможность ушла в небытие.

— Имела она виду… — начала было быстро Юми, но я перебил.

— Я слышал. Она извинилась за то, что била сильно. Но при этом не за то, что вообще начала бить меня. — Я потёр переносицу здоровой рукой. — Валите обе отсюда.

— Мэйн. Ей очень жаль, она дурна, глупа и неумела, но я прошу простить её, — она поклонилась параллельно полу, попутно утягивая за руку свою тупую сестру.

— Зачем?

— Скажи, что ты не держишь зла, скажи — конфликт исчерпан. Тогда останется она со мной.

— И будет пиздить меня дальше, — кивнул я. — Нет, пусть валит нахер из универа. Хочу посмотреть, как её вышвырнут.

— Мэйн…

— Валите обе или я буду кричать благим матом и звать госпожу Анну на помощь. После случившегося вам точно влетит.

— Но может есть другой исход, чего ты хочешь в жизни? Быть может мы найдём решенье?

— Более того, я и выход найду. Он по правой стороне находится от вас.

— Мэйн, пожалуйста, — она всё так же стояла в поклоне, пытаясь жалобным голосом подействовать на меня. Наивная. — Ты не понимаешь, на что её ты отправляешь. О милосердии прошу к дурной.

— Мне срать. Вали нахрен со своей полоумной сеструхой. Она даже слова не сказала, она не раскаялась, не проронила слезу. Да ей вообще похуй!

— Она сглупила лишь.

— Блять, да ты её защищаешь ещё! Сглупила? А в следующий раз она убьёт, и чо ты скажешь? Типа она случайно, рука дрогнула, а обычно это милая девушка?!

Она мне напомнила мамочек, что защищают своих чад всячески. Даже если те издеваются над своими сверстниками, мамы находят оправдания типа: он просто играл. Если он побил кого-то, они скажут: ну мальчик (или девочка), чего хотите. Если убьёт, то они и здесь найдут выход: он (она) просто убил, случайно нанёс сорок два удара ножом, отрезал голову и выбросил в колодец. Он не хотел. Чего вы накинулись.

Тупые матери, которые не могут адекватно оценить проступок ребёнка, тем самым ухудшая ситуацию.

— Прости её, прошу тебя. Нельзя, чтоб выгнали её.

— Можно и нужно! Она даже не раскаивается. Если она так помешана на чести, то пусть с честью валит нахер отсюда.

Юи и Юми выпрямились. Они были действительно идентичны и отличала их друг от друга только причёска. У ебанутой аутистки Юи были прямые волосы, а у Юми пучок. Только подумать, что одна из них умудрилась собрать в себя столько тупости. А ведь по лицу и не скажешь.

— Могу ли я зайти попозже, когда мы сможем обсудить всё спокойнее? — спросила Юми.

— Валите, нечего обсуждать, — махнул я целой рукой в сторону двери.

— Мэйн, прошу, попозже ты подумай, ведь помогала я тебе.

— Блять, не сравнивай жопу с пальцем, Юми, и вали, пока я не позвал на помощь.

Она поджала губы, явно не в силах как-либо исправить ситуацию. Её глаза бегали, лицо было напряжено. Уверен, что сейчас её мозг обрабатывал всю поступающую информацию и старался найти решение проблемы. Но решения не было — я хотел посмотреть, как эту ебанушку выпнут из универа.

Только сейчас я заметил, что её близнец вообще была без особых эмоций и смотрела на всё каким-то непонимающим взглядом. Словно спрашивала: что происходит? Что я натворила? Неужели я сделала что-то плохое? Это может и выглядело бы мило в другой ситуации, но сейчас это пугало.

Ебанутая дура, надеюсь, дома тебе всыпят за такое.

Ни сказав больше ни слова, за что я был благодарен, они вышли из палаты, оставив меня одного.

Чуть позже меня уже навестить приходили Чмоня, Педик, Крепыш, Кащей, Мартин, Оптимист, Диего и белоснежка.

Тем двоим товарищам уже успели исцелить лица, и они выглядели как новенькие. Везёт некоторым.

Никто не сочувствовал, они все практически угорали с того, что меня отпиздила девушка. Мало этого, они принесли всякие вкусняшки мне, а сейчас расселись кто где и их сами хомячили. Мне иногда кажется, что их притаскивают чаще просто для виду. Типа мы принесли тебе, но в конце их съедают вместе с тобой. Профит!

— Но она всё равно под перком была, так что это не считается, — пробурчал Чмоня, когда над ним стали смеяться, что он не смог уложить её.

— Да, — кивнул белоснежка. — Ушатала так, словно знала, кто, где и как. Она была реально быстрой.

— Да так и скажите, что вы, позорные лузеры, втроём не смогли сладить с одной девушкой, — начал угарать Педик.

— Так я могу попросить, чтоб она тебе кости сломала! — встал Чмоня.

— Давай! Я же не баба как ты, чтоб потом ныть по этому поводу, — тоже вскочил Педик.

Я ещё ни разу не видел, чтоб они разговаривали между собой нормально. Остальным было тоже плевать на их разборки, главное, чтоб кровью никого своей не испачкали.

— Под перком она была, — спокойно сказал Крепыш, поправив на носу очки. — Горная империя довольно закрытая страна и у них много секретов, о которых мы даже представить себе не можем. И ещё они помешаны на боевых искусствах. Я читал, что они статы не очень любят, и в то далёкое время игнорировали их, пользуясь исключительно своими силами.

— Чото странно, — сказал Кощей. — С чего вдруг им игнорировать статы? Да как их игнорировать можно? Нет серьёзно, как ты будешь игнорировать их?

Завёл свою шарманку.

— Они не делали на них упор, — объяснил Крепыш. — Пользовались своими техниками боя, и они даже умудрялись побеждать тех, кто в статах был сильнее. Отсюда у них теперь немало перков, связанных с боевыми искусствами.

— Типа воинов, которые на скиле вывозят? — спросил белоснежка.

— Да, кто-то типа них. Так что вполне возможно, что сестра-близнец Юи пользовалась одной из тех техник, что им доступна.

— И чо будет с ней?

Крепыш посмотрел на меня.

— Ты простил её?

— Нет, послал подальше.

— Ну тогда их точно выгонят, — пожал он плечами. — Хотя надо признаться, несмотря на то, что Юми умная девушка, Юи же вообще… тупа как пробка и вряд ли что-то понимает.

— Вот и пусть валит отсюда, — сказал я. — Иначе в следующий раз она решит взять с собой мачете и отрезать лишние части тела кому-нибудь.

— Не кому-нибудь, а тебе, — сказал Чмоня между делом, разбираясь с Педиком. — Она тебя невзлюбила. Хотя нефиг было целовать её сестру.

— Да бред сраный, — сказал белоснежка на это. — Не этой чувырве решать, с кем её сестра сосаться будет. А если перепихнётся с ним в следующий раз? Так что теперь, идти убивать? Это не её дело.

— Может сестра попросила, — пожал плечами Крепыш.

— Ага, и буквально за час до вас просила простить её дуру сестру. В жизни не поверю, что она попросила со мной разобраться сеструху и не догадалась, чем это закончится, — сказал я.

— Но она точно ещё придёт к тебе, — сказал Мартин.

— И убьёт, — добавил Оптимист.

— Не убьёт его никто, — отмахнулся тот. — Прощение просить будет дальше, чтоб сестру не выгнали. Может даже что-нибудь интересное предложит.

— Интересное, — пробормотал Диего. — Она немного может так-то предложить за сестру. Но одно она точно не предложит, так как честь и самоуважение, другое… если только Мэйну деньги не нужны.

— Может ему сестру свою предложит, — пожал плечами Педик.

— Дебил шоле? Да тогда Мэйна они уже вдвоём будут пытаться убить! — Чмоня довольно грубо толкнул того в плечо и всё вновь понеслось по новой.

— В любом случае она точно придёт, — кивнул Крепыш. — Кстати, а чего тебя ещё не поставили на ноги?

— У меня резист к исцелению и лечению. — вздохнул я. — На ноги может только к завтра поставят.

— Не повезло, — вздохнул Диего. — Не всем везёт.

Вот уж точно источник счастья. Я удивлён, что Диего со своим несчастным видом ещё не сдружился с Оптимистом. Они же идеально друг другу подходят.

Мы ещё немного поговорили, после чего они все дружной толпой были выгнаны госпожой Анной. Я, честно говоря, не был удивлён тому, что они пришли ко мне. Почему? Да потому что всем было интересно, что там за девка разобрала сразу троих как нехуй делать, при этом находясь на том же уровне, а по той же силе ещё и ниже.

Теперь, как я понял с их слов, это история была довольно популярной. И пусть на нас никто не смотрел как на лохов, понимая, что шансов против сильного перка как бы и нет, но осадочек остался. А на девку вообще смотрели с подозрением, так как история про невинный поцелуй разнеслась быстрее чем новости в моей стране о подъёме зарплат на одну десятитысячную процента.

Не везёт…

И хуже то, что я сказать не могу об этом Клирии и Элизи, чтоб они были в курсе. И утконос сбежал, что как бы тоже не добавляет радости. Прямо несчастье за несчастьем на голову сыпятся.

— Ну, продолжим лечение? — вновь пришла госпожа Анна. — Надо бы тебя хотя бы к завтрашнему обеду на ноги поставить. А то ты прямо горе луковое, постоянно что-то да и происходит с тобой. И сопротивление твоё; в детстве где-то получил?

— Да, каши мало ел.

— Молодые… не бережёте себя, всегда не берегли, — причитала она. — Но сейчас хотя бы спокойнее стало. Хоть как-то жизнь наладилась и с вами несчастий поменьше стало происходить.

— Наладилась? Честно говоря, как-то и не заметно, — пробурчал я скорее себе. Уж слишком разнится то, что говорят одни и видят другие.

Глава 197

— Молодые, молодые, ветер в голове до сих пор гуляет. А чтож ты знаешь то? О жизни прошлой? Дитём ещё был, когда всё началось.

— Ничего не ветер в голове. Но разве раньше жилось намного хуже?

— Убивали, грабили, засилье разбойников. — Я хотел было сказать, но она остановила меня взмахом руки.

— Но сейчас спокойнее стало, ведь раньше-то по дороге не проехать было без охраны.

— После войны?

— После войны, мальчик мой, после войны. Как воевать закончили, так обездоленные и лишённые житья люди повыходили на дороги зарабатывать каждый чем может. Девушки телом, юноши силой и не всегда в благих целях.

Вздохнула грустно, посмотрела тяжёлым взглядом куда-то в окно, не отрывая ладоней от сломанной ноги.

— Ведь как оно сейчас, дома ты в безопасности, в городе стража. Да, бандиты остались, но по крайней мере никто в дом теперь не вламывается. А раньше убьют и глазом никто не моргнёт, в дом каждому второму вламывались посреди дня.

— И вы считаете, что жизнь наладилась? — спросил я.

— Ну а как иначе-то?

— Но… это не наладилось. Всё осталось, только в меньшей степени!

— Ну лучше так, чем сяк, — спокойно ответила она.

— Лучше вообще не останавливаться на достигнутом, — ответил я.

— Не согласен, вижу, — мягко, по материнскому, улыбнулась госпожа Анна. — Но вы молодые, буйные. Вам кажется, что вам всё лучше всех известно.

Она лечила меня до самого вечера, больше не поднимая эту тему. Ясень пень, что я буду не согласен. Да и как тут согласиться? Нет, серьёзно, люди вспоминают, что было тогда, и сравнивают с тем, что есть сейчас. И типа такие: ну тогда война вообще была, а сейчас пусть в говне, но не воюем. Пусть работорговля, но не грабят.

То есть главное, что не бьют. А то что живут хуёво, это норм. Не все, конечно, но часть из них точно живёт в дерьме, взять хотя бы как пример графства в моём регионе.

С такой ущербной логикой неудивительно, что герои проиграли системе. По любому это выглядело так — отбили зло и похуй. Никаких попыток жить ещё лучше или восстановить; жить можно, значит сойдёт. Люди, которым нахуй ничего не нужно.

Хотя с другой стороны это облегчает их взятие под контроль. Никто не будет сильно сопротивляться, даже если я нечисть заселю рядом. Главное, что жить можно.

Правда жаль таких людей; они трудолюбивые, сильные и добрые, однако без какого-либо стержня, отчего ими легко манипулировать. Очень легко. Даже в моём графстве они не сильно возмущались против нечисти, что стала к ним в город захаживать, хотя до этого были недовольны.

На следующий день мне так и не разрешили покинуть палату, хотя ногу уже восстановили. Госпожа Анна сказала, что раз у меня такой резист к лечению, то мне стоит задержаться подольше здесь, чтоб она смогла убедиться, что со мной всё в порядке. А пока мол лежи тут в кровати и не дёргайся.

Поэтому ещё одни сутки я провёл в неимоверной скукотище, которую разбавляли книги по магии. Никогда бы не подумал, что меня будет развлекать учебник, видимо я окончательно перестал быть нормальным человеком. Например, если бы я увидел такого человека, я бы назвал его больным ублюдком и забил бы до смерти шваброй. Плохо, что я и есть тот самый больной ублюдок.

В то время как закончились занятия, ко мне пришёл Фиалка. Я чуть не прослезился. Меня навещают, я кому-то нужен. Блин, мир, ты меня балуешь.

— Ты как? — совершенно бесцветный механический голос. Казалось, что он и не спрашивает меня.

— Нормально, сорян, сегодня в клуб не пойду, — пожал я плечами.

— Ясно, — кивнул он. — Я буду ждать. Хочу попробовать яд.

И дальше он начал рассказывать, что там за яд он хочет проверить. Хоть мне реально было интересно это всё, однако я не слушал. Просто сидел, кивал в нужные моменты и многозначительно говорил «понятно» и «ясно». По большей части мне было просто приятно то, что кто-то вообще пришёл ко мне, и я этим искренне наслаждался.

Пришёл не ради выгоды, не потому, что хочет меня трахнуть или ему что-то надо и он что-то хочет вызнать, не ради моей смерти или моих мучений, а по той причине, что просто ко мне хорошо относится. Все мои отношения зачастую завязаны на том, что от меня все чего-то хотят или банально не могут сказать «нет»: Клирия, Элизи, Мамонта, Ухтунг, Лафия…

На этом беспощадном фоне только Мэри выделяется своей добротой и наивностью. Девушке восемнадцать лет, но она умудрилась сохранить в себе эту детскую чистоту и непосредственность. Милая девушка, оттого хочется вокруг неё построить огромнейший забор и выжечь любую хуйню, что только рискнёт приблизиться к ней с плохими намерениями.

Фиалка ушёл через пол часа, хотя я бы предпочёл, чтоб он остался и рассказал ещё что-то монотонным автоматическим голосом. Кажется, я начинаю понимать стариков, которые хотят просто, чтоб с ними посидели их внуки.

Потому что Фиалка свалил и мне стало одиноко и грустно.

Пришлось окунуться в учебник истории рун, магии, истории… Кажется я деградирую. Причём не в умственном плане, а в душевном.

Так просидев до вечера, я дождался ещё одного посетителя.

Вот реально, я с замиранием сердца ждал, когда кто-нибудь зайдёт, а зашла…

Юми.

Хули ты тут забыла?

— Чо, твою сеструху уже выпнули из универа? — спросил я грубо, стоило мне увидеть её в дверях.

— Здравствуй Мэйн, я рада твоей живости.

— Ещё бы, — злобно оскалился я. — Было бы хуже, если меня ещё на ноги не поставили.

— Я пришла… — начало было она.

— Знаю, зачем. Уходи, Юми.

— Прошу, послушай…

— Это ты послушай, Юми. Мало того, что твоя сестра не остановилась от расправы тогда на улице. Так она ещё и здесь прощения не попросила нормально, продолжая выёбываться. И потом ты мне заявляешь, что типа она всего лишь сглупила. Всего лишь!

— Не подумав, я сказала и прошу меня простить, — нараспев очень изящным голосом ответила она. Вообще я слышал разные интонации и это была аля девушка-красавица. — Но может выход есть?

— Есть, он…

— Справа от меня, — кивнула она с улыбкой. Неискренней, фальшивой, нацепленной на лицо как одежда на тело.

Она недовольна, что ей приходится сейчас лебезить передо мной. Но воспитание Юми отменное видно без проблем — способность держать себя в руках и, несмотря на собственные чувства, унижаться перед каким-то сыночком неизвестного купца.

— Но может есть ещё решенье, чего ты хочешь в жизни? Деньги, связи или силу?

— Связи? Какие? — рассмеялся я. — Ты ничего обо мне не знаешь и даже не можешь сказать, какие именно связи меня интересуют. И таких у тебя и твоей драгоценной сестрёнки нет.

— Тогда деньги? Много денег, ты во век…

— У меня их столько, что ты и представить не можешь, — отмахнулся я. — Единственное, чего я хочу — возмездия. Чтоб твоя сестра свалила нахер из универа.

— Сила? — с какой-то непонятной интонацией спросила она меня.

— Юми, просто уходи. Я не имею ничего против тебя, ты хорошая симпатичная девушка, которая ничего мне не сделала. Ты помогала мне и так далее, но твоя сестра, уж прошу простить, конченная сука. Она лезла не в своё дело.

— Она хотела защитить лишь честь семьи, не боле. К тому же, зачем ты поцеловал меня? Не начни ты того, не случилось бы и этого.

Хорошая попытка перевести стрелки, но куда тебе до настоящего стрелочника.

— Я попрощаюсь с твоей сестрой, когда её вышвырнут, — сказал я с улыбкой.

Юми едва сдержалась, чтоб не скривиться от моего едкого комментария.

— Чего ты хочешь? — спросила она уже на прямую деловым тоном.

Сразу видно, что теперь она готова подойти к вопросу во всеоружии. Нет никакого елейного, скромного, женственного или ещё какого голоска. Лишь деловой, готовый к сделке.

А я хочу…

— Ничего, — показал я ей все свои тридцать два зуба. Но потом уже стёр улыбку со своего лица и сказал спокойным тоном. — Честно, мне ничего от тебя не нужно, а то что нужно, ты мне не дашь. Всё, что я хотел, уже получил и поверь, было бы у тебя что-то, я бы это попросил первым делом. Ты говоришь про защиту чести, но как же моя честь? То, что меня в грязи вываляли? Унизили при всех? То есть я не человек? Единственное, чего я хочу — мести.

— Прошу тебя, будь милосерден. Нельзя ей университет покинуть. Прошу тебя, прости Юи и дай ещё ей шанс.

— Нет.

— Пожалуйста, — она подошла к койке. — Прошу тебя от всей души, прости Юи, молю. Ты не представляешь, что ждёт её и что с ней станет там. Она моя сестра близнец и я позволить не могу свершиться всему тому, что будет ждать её. Она глупа, но всё же сёстры мы. Пожалуйста.

— Знаешь… я хочу посмотреть, что с ней будет, — ответил я. — Тупость не избавляет от ответственности. Мне тоже было больно и обидно. И…

И блять, не её это дело! Реально, она пришла чисто по своему «хочу»! Типа я хочу, и значит так оно и будет! И срать на остальных! Вот раз у неё такое самомнение, пусть теперь прохватывает пизды.

— Нет, — сказал я и принципиально уставился в книгу.

— Тогда быть может мы иначе разрешим вопрос?

На такой голос я невольно поднял взгляд. Я разные интонации от неё слышал, но сейчас было что-то новенькое. При этом в голове на мгновение словно что-то кольнуло и поплыло. Казалось, что я провалился во что-то мягкое, где хотелось на всё согласиться. Что-то…

Так, стоп, что за хуйня?!

Я вопросительно посмотрел на неё и… Юми сейчас смотрела на меня очень странным взглядом. На её лице играла нехорошая улыбка. Вроде обычная, но нехорошая.

— Мне очень жаль, но выбора ты не оставил. Поэтому я говорю — прости её, — властно произнесла она.

И? Чо я должен сказать?

Юми слегка нахмурилась, не дождавшись ответа, и на мгновение меня снова утянуло куда-то в приятные дали… И я опять здесь, а она опять смотрит на меня своим странным взглядом, в котором словно калейдоскоп крутится.

— Я говорю — прости её. Скажи, что ты не зол. Что все претензии ушли, и ты с миром пришёл. Ну а потом забудь нас двух и больше не подходи.

Кажется… я понял, что это такое. Она кидает на меня чары; перк, если быть точнее. Что-то типа подчинения, а у меня… Ха, вот это сюрприз. Значит, не добившись успехов, ты решила достать тяжёлую артиллерию? Таким образом меня принудить, с помощью какого-то перка подчинения или обольщения?

Хотя надо признать, ты до последнего не хотела им пользоваться и пыталась урегулировать вопрос иначе. Довольно благородно.

— Хорошо, — пробормотал я, вызвав у неё победную улыбку. Высокомерную победную улыбку человека, который под конец одержал победу.

— Ты скажешь всем, что нас простил. Что компенсацию получил и больше не держишь зла.

— Хорошо, — подыграл я ей.

Юми прямо вся вытянулась.

— Отлично… Мне действительно жаль, что так пришлось тебя мне сломить. Но кровь родная мне важнее, ты должен это понимать.

— Да… — кивнул я.

— Тогда пойду я. Займись делами своими.

— Да… — и когда она почти подошла к двери, я сказал. — Я с радостью посмотрю на то, как твою сестру вышвырнут. Как по мне, это отличная компенсация.

Юми словно врезалась в стену.

Она очень медленно обернулась, словно боялась за своей спиной увидеть чудовище.

— Повтори? — её голос потерял всякую уверенность.

— Хорошая попытка, Юми. Но… я не твой уровень. Неужели ты думала, что так просто избавишься от меня?

— Ты… как? Ты же…

— Должен быть под твоими чарами? — улыбнулся я. — Твоя сестра вылетит, и теперь это точно уже ничего не изменит. Особенно после твоего трюка.

— Я… — она пыталась подобрать слова.

Пусть пытается. Я делаю это не потому, что мне нравится издеваться над людьми (хотя и это тоже). Просто её сестра мне напоминает моих прошлых одноклассников. Тех, кого всегда отмажут, тех, на кого законы не распространяются. Тех, кто считает, что имеет право делать всё что угодно. Юи до боли в зубах напомнила мне тех выродков, поэтому я хочу мести. Хочу, чтоб несмотря ни на что, её вышвырнули с треском отсюда. Добро пожаловать на землю.

— Мэйн… я…

— Случайно? — усмехнулся я. — Проваливай, Юми.

— Послушай, если её выгонят, её ждёт беда. А может быть и смерть, если будет зла судьба. Прошу тебя…

— Люди каждый день гибнут, — спокойно ответил я. — Твоя сестра не лучше и не хуже. Она такой же человек.

Юми стояла, поджав губы, явно что-то хотя ещё сказать. Или сделать. Я бы поставил на то, что меня прирежут, но это не спасёт её сестру от отчисления. А значит наша девушка хочет опять меня купить.

Несколько минут напряжённой тишины.

— Тогда… решим вопрос быть может по-другому? — тихо спросила она и медленным движением сдвинула своё кимоно с плеча. Ещё немного, ещё чуть-чуть, пока почти полностью не оголила его. Ещё одно движение и то спадёт с плеча.

Но боюсь и тут её будет ждать поражение.

— Нет, — совершенно спокойно ответил я.

— Но почему?! — вот тут негодование было слышно без проблем. То ли оскорбилась, то ли расстроилась, что последний туз в рукаве не прошёл.

— Неужели ты считаешь, что меня можно так задёшево купить?

— За… за-задёшево?! — кажется эти слова её возмутили и оскорбили до глубины души.

— Юми, посмотри на меня. Может не красавчик, но бабы у меня есть. А если надо, то я ещё и шлюх сниму.

— Но я не они, и я не шлюха.

— А дырки те же, — развёл я руками.

Кажется, я только что её ещё и головой в дерьмо макнул случайно, так как её губы превратились в тонкую полосочку.

Но она всё равно подошла ко мне твёрдым шагом, в котором я даже сомнения не видел. Подошла, остановилась и без единого промедления лёгким движением сбросила кимоно на пол. Она не была голой, там ещё и нижнее бельё под одеждой было. Но и это не сильно её остановило — лёгкие движения рук и она вообще голая передо мной.

Ни сисек, ни жопы, но какое-то изящество в ней было, этого не отнимешь.

— Неужели ты думаешь, что сможешь купить меня таким образом, — фыркнул я.

— Прошу тебя. Сестру ждёт смерть. Твоё решение — жизнь её. Она моя сестра и жизнь её я сохраню даже такой ценой.

Она подошла ближе и без единого сомнения сдёрнула с меня одеяло.

Я мог бы отказаться. Но… в принципе… а что я могу получить от неё? Деньги? Пф-ф-ф… да у меня два графства, одно из них торговое; ей целая страна понадобиться, чтоб покрыть это. Связи? Боюсь, что мелковата рыбка, да и не в той пати, которая мне нужна.

Тело? Кажется, это было единственным возможным предметом торга.

В принципе можно и послать её, но вряд ли она успокоится. Если она готова продать себя ради сестры, возникает логичный вопрос, как далеко Юми вообще может зайти и не станет ли следующей ступенью договора — или сдохнешь, или молчишь. Так-то бывали и такие случаи, когда ты мог получить всё, но под конец не получал ничего, и ещё рад был, что выжил.

И глядя на происходящее, видя, как повышается градус попыток переубедить меня, я боюсь, что следующее предложение будет примерно в этом духе.

А ещё я смогу её выебать, представив, что это та самая сука, что сделала мне больно! Блин, вот реально, так похожи, что разницы нет. Так что жёстко трахнуть, заставив её плакать, после случившегося мне было бы приятно.

Я хотел возмездия, она хотела прощения — вывод практически очевиден, мы оба в плюсе.

— Значит… ты и есть сделка? — уточнил я.

— Ты хотел же мести? Я неотлична от неё. Я твоя на ночь, — сказала она. — Но взамен претензии заберёшь и отпустишь сестру с миром. Не посмеешь сказать против неё ничего, и она останется здесь. Если откажешься… то мне нечего предложить.

— Семь ночей, — безапелляционно заявил я. — Семь ночей и ноль претензий. Семь ночей чисто мои хотелки, и ты молча всё выполняешь. Никакого «нет». Плюс, клятва сделки. И ни дай бог твоя сестра явится…

— Молчание и прощение в обмен на услугу. Никаких угроз со стороны моей сестры ни под каким видом. Честь за честь… — тихо сказала она.

Царапка на руке, рукопожатие, договор на молчание и неприкосновение вовремя и после универа. Придётся говорить, что претензий не имею и отмазывать её сестру, но взамен…

То, что я мог сказать о Юми, так это то, что она нихуя не умеет. Вообще. Чистая девственница, которая знает о сексе только с чужих слов и то, мимолётом. Она первый человек в этом мире, кто оказался настолько непросвещённым в этом вопросе. Особенно забавно и наглядно это выглядело в начале.

Она стягивает с меня штаны сама! Сама стягивает штаны, хотя я даже не говорил, что мы сейчас будем этим заниматься. Видимо решила закрепить договор.

Вот Юми стянула штаны, видит стояк. Смотрит на него странным словно загипнотизированным взглядом, явно не совсем понимая, что требуется от неё. Словно перед ней что-то невообразимо новое и непонятное (вспоминаю свой первый просмотренный порноролик). Так… это даже интереснее, чем оргия в таверне. Такого кадра у меня ещё не было.

Но всё же…

— У тебя ещё есть время передумать и кинуть сестру. Незачем унижаться из-за дуры, которая решила показать свою крутость, отпиздив вообще левых людей и меня.

Не то, что я против её предложения. Как говориться глаз за глаз. Но всё же не её вина в тупости сестры, поэтому я просто хочу дать ей ещё один шанс одуматься и не пачкать себя. Такое потом не забудется. Или пусть притащит свою сестру, и я её изнасилую, это будет справедливее.

— Она моя сестра, — ответила она. Даже со своим смущением она говорила это твёрдо.

— Ну… тогда это твоё право, — ответил я.

Вроде бы в универе сейчас, а красота жизни нигде не меняется. Что в реальном мире, что здесь… люди вообще одинаковые, лишь декорации разные.

Глава 198

Юми возвращалась к себе в комнату уже за полночь.

Она медленно шла вдоль стены, опираясь на неё рукой, в любую секунду готовая выпрямиться и спокойным шагом идти дальше. Она шла, стараясь быть как можно ближе к теням, чтоб скрыть себя от посторонних глаз.

Юми едва сдерживалась, чтоб не разрыдаться по дороге в комнату. Но нет, нельзя, так как объяснить это другим будет проблематично, а ей необходимо сохранить это в секрете. Сохранить в секрете то, что была сделка. То, что она буквально продала себя на несколько ночей из-за дуры, у которой в голове трава с цветочками растёт.

Юми шла, едва переставляя ноги. Магию лечения она пока не рискнула применять, чтоб свечение не выдало её в ночи.

Было больно. Было очень больно как в теле, так и в душе. Было очень противно и грязно внутри. Хотелось поскорее залезть в ванну и смыть всё с себя. Смыть грязь как снаружи, так и изнутри. Хотелось смыть этот солоноватый привкус из рта, который там до сих пор был. Её словно пометили и теперь странный запах соли преследовал её по всюду. Казалось, что она сама теперь его источает.

В внутри неё играла пустота. Чувство безмерного унижения, чувства того, что её изнасиловали и запачкали. Да, именно изнасиловали, иначе это и нельзя было назвать. Её изнасиловали в самой жёсткой форме. Опустили и унизили, заставили превратиться на несколько часов в грязную шлюху.

И, словно как напоминание этого, она чувствовала, как кровь и не только стекают по внутренней стороне бёдер.

Всё это время Юми много раз повторяла себе, что это её тупая сестра должна была там быть и этим заниматься. Пока её трахали, в её голове крутилась мысль, что её дура сестра должна была пройти через это, а не она. Но каждый раз она себя отдёргивала от таких мыслей. Ни к чему хорошему они её не приведут.

Она дошла до своей двери, открыла и вошла внутрь. Там никого не было; видимо Юи где-то опять ошивается. Или у подруги уроки делает, или опять в окно на одном из этажей смотрит. С другой стороны, это было даже к лучшему, так как ей не хотелось видеть её глупую рожу. Не хотелось объяснять, на что она подписала родную сестру.

Дойдя до центра комнаты, Юми остановилась. Нет она не хочет плакать, не хочет. Это был всего лишь секс. Просто трение телами, просто движение, ничего больше. Подумаешь, девственность… всего лишь слово. Ничего страшного не произошло…

Её колени подогнулись, и она медленно осела на пол.

Эмоций было так много, что Юми, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.

Было больно и грязно.

Рука скользнула между бёдер вниз, туда, где всё до сих пор сильно болело и мягкий зелёный свет полился из ладони. Малая магия лечения вполне могла справиться с болью, жаль что от грязи в душе она не поможет. И не было ни места, куда бы её не изнасиловали. Попа, рот, влагалище…

Юми показалось, что её сейчас вырвет.

Нет, это не просто лишь секс и не просто трение телами. Не так она всё представляла себе; не такую брачную ночь она хотела. Пусть Юми и была довольно расчётлива и рассудительна, однако в плане романтики позволяла себе наивных розовых фантазий об одном единственном и неповторимом.

О том, как они поцелуются, и уедут на драконе в закат, будут растить детишек и жить счастливо. В той семье, если это можно назвать было семьёй, такие мечты были единственным спасением.

А сейчас у неё в голове картины того, как её, грубо говоря, ебали во все дыры. Причём многострадальную попу сейчас буквально жгло огнём. Там всё пульсировало и она даже не закрывалась. Стоило Юми просто коснуться её, как ей стало вновь обидно и грязно на душе. Слёзы с новой силой хлынули из глаз под аккомпанемент картин недавнего прошлого.

Как она стягивает с него штаны, как смотрит на его член. С замиранием сердца и отвращением берёт в руки. Твёрдый, пульсирующий, красный. Как неумело лижет его, да так, что сам Мэйн как-то смутился; сказал ей открыть рот и буквально запихнул ей в рот.

Это странный привкус… Ощущение гладкой и сморщенной кожи. То, как он дёргал её голову вверх-вниз… Как она раз за разом тыкалась носом в его волосы, а член заходил так глубоко, что начинались рвотные позывы.

Другая картина — как она повёрнута задницей к верху. Этот стыд оттого, что он рассматривает её там, дёргает за волосы, тычет пальцем, раздвигает складки. Стыд до слёз. А потом резкая боль. Такая, что она вскрикивает, а он просто начинает двигаться внутри неё. Больно, очень больно, словно рвётся всё… Слишком большой, эта мысль будет крутиться на протяжении всего действа. И она чувствует себя униженно, чувствует жгучий стыд оттого, что он видит её наготу, трогает её маленькую грудь. Оттого, что суёт пальцы ей внутрь. Чувствует чудовищное отвращение к нему.

А потом он насилует туда, куда по идее в её понимании член не суют. Это было ещё больнее. Ей показалось, что что-то лопнуло, разорвалось… Она закричала от боли и зарыдала прямо там, а он просто уткнул её лицо в подушку, чтоб звуков было меньше… и насиловал. Она продолжала плакать, пока он рвал ей попу своим членом. Лежал на ней, пыхтел и трахал. Это было ещё хуже и грязнее.

Это продолжалось… долго. Ей казалось, что прошла вечность. То она опять сосёт его член, который мокрый от её собственных выделений. Ей казалось, что её вырвет. То её опять трахают словно вещь, лишь придавая нужную позу. Дёргают за волосы, разрывают, а просьбы быть немного нежнее и аккуратнее откровенно игнорируются.

Да, она просила быть аккуратнее, говорила, что ей больно, но он лишь ответил.

— Когда твоя сестра ломала мне локоть, мне тоже было больно. А когда она разбивала мне лицо, сразу после того, как я попросил прощения… это вообще отдельная песня.

И продолжил её насиловать. Вот опять картинка перед глазами — она на спине, он сверху вновь трахает её, смотрит в её заплаканные глаза. И она… не видит в них ничего. Пустые, выжженные, жестокие. Это не глаза сына купца, но глаза человека, у которого внутри осталась только пустота и боль. Причём эта пустота была куда опаснее, чем её сестра.

И он, смотря ей в глаза, насилует её. Насилует без остановки. И она чувствует отвращение; к себе, к нему, ко всему миру вокруг. И этот запах пота, чавкающий звук…

Слёзы начали сходить на нет. Боль медленно отступала под магией лечения. В душе оставалась лишь пустота, отвращение к самой себе и ненависть к глупой сестре, которая была тупа как пробка. Но как и любая ненависть к любимому человеку, она начала сходить на нет.

Юми так и сидела посреди комнаты невидящим взглядом смотря куда-то в угол. Она не обратила внимания, когда дверь позади неё открылась, хотя по шагам она сразу распознала свою близняшку.

— Се… Сестрёнка, что случилося с тобой?!

— Дверь закрой, Юи, — бесцветным голосом сказала она.

Хлопнула дверь, щёлкнул замок, и Юи грациозно приземлилась перед ней на колени.

— Сестрёнка…

Её холодненькая ручка коснулась её лица и подняла его.

— Почему ты плачешь? Стряслось что?

— Стряслась ты, Юи, — ответила Юми.

Перед глазами возник тот момент, когда Юи вернулась в приподнятом настроении в комнату. Она буквально святилась от счастья. Юми тогда не совсем поняла, что случилось.

— Юи? — спросила она вопросительно, лёжа на кровати и читая книгу.

— Сестра, я отомстила. Защитила честь твою. Поплатился он за дерзость и познал наш семейный гнев.

— Семейный гнев? — и тут Юми заметила окровавленные костяшки, на которых уже засохла кровь. — Юи, что натворила ты?!

Она вскочила с кровати, уронив книжку на пол.

— Я отомстила за твою честь, моя сестрёнка! — радостно известила она. — Наш враг познал наш гнев.

— Какой враг, какой гнев?! — в тот момент она поняла, что случилось что-то непоправимое.

Юми схватила её за грудки хорошенько встряхнула.

— Что ты сделала, говори! Кому ты отомстила и за что?!

— Тому мальчишке, что имел наглость тебя коснуться, Юми, — непонимающе ответила Юи.

Это было бесполезно. Она ещё долго будет выяснять, что произошло, хотя определённые догадки уже были. Юми стремглав выскочила тогда на улицу и очень скоро наткнулась на толпу.

— Что случилось, что стряслось? — в ужасе спросила она.

Кто-то из юношей ответил ей.

— Твоя сестра только что отпинала троих парней. И двоим из них, она переломала кости.

— Кому?

— Кому? — он толкнул своего товарища. — Слышь, кого она там побила и сломала кости?

— Мэйна и Белеандра она побила, больная дура. Это же… — тот парень обернулся и осёкся. — Эм… я… имел в виду, что их побили.

«Дура… Ой дура… Чтож ты натворила, идиотка…»

И сейчас, глядя на неё, у Юми было только одно желание.

Она отвела руку и со всей дури отвесила ей звонкую пощёчину. Голова Юи дёрнулась в сторону. Очень медленно она повернула голову обратно к Юми с лицом, полным шока и удивления, словно у маленького ребёнка.

— Ю-Юми?

Вторая пощёчина, но уже с другой рукой.

— Сестрёнка… Я…

Ещё один удар.

А Юи как идиотка сидела напротив неё и даже не пыталась прикрыться. Лицо у неё было словно у ребёнка, которого наказывают, и который не понимает, за что.

— Честь хотела защитить? Так из-за тебя её лишилась я сегодня! Меня… я… из-за тебя, тупая дура, я свою девственность отдала. Лишь потому что ты идиотка, не могла спросить меня! Спросить, а надо ли мне это, твоя защита чести, дрянь!

— Но я… честь… он оскорбил тебя…

Ещё одна звонкая пощёчина в полумраке.

— Кто просил тебя лезть!?

— Я помочь хотела…

Ещё один удар.

— С-сестрёнка… — Юи расплакалась как ребёнок.

— Из-за тебя… я себя продала… — пробормотала Юми. — Моё тело ему отдала, и он мной воспользовался чуть ранее.

Глаза Юи недобро блеснули.

— Я убью за тебя его, сестра! Я…

Она вскочила, а в следующее мгновение Юми схватила её за волосы и резко дёрнула вниз, после чего влепила кулаком ей прямо в челюсть. Юи пискнула, потеряла равновесие и упала.

Юми же набросилась на неё сверху и уже не ладонью, а кулаками начала бить её по лицу.

— Дрянь! Закрой пасть свою поганую! Закрой свою поганую пасть, грязная сука! Тупая дочь собаки! Ошибка смешения кровей! Дочь подзаборной шлюхи! Не смей ничего делать без ведома моего!

Страннее было то, что этими же словами Юми оскорбляла и себя саму, однако в порыве гнева она этого и не заметила. Юи разрыдалась, пыталась прикрыться и уползти от гнева сестры, пока Юми нещадно её лупасила.

— Я с ним из-за тебя переспала. Из-за тебя, тупая дура. Из-за твоей чести и желания тупого везде залезть как крыса в бочку!

— Юми! Хватит! Юми… — ревела Юи. Она действительно была не похожа на девушку своего возраста; лет восьми — да, но никак не двадцати.

Но Юми не успокоилась, схватила её за волосы и начала тягать её по комнате, буквально волочить, дёргать и пинать ногой.

— Сучья дочь! Грязное отродье, порождённое порочною любовью.

Юми иногда ударяла её головой то о кровать, то о стол, пока Юи ревела, так же схватившись за свои волосы. Это была немного странная и забавная картина.

Только минут через пять она успокоилась и отпустила заплаканную и напуганную Юи. Та, словно ребёнок, отползла в угол комнаты и сжалась в комок, испуганно глядя оттуда на сестру заплаканными и затравленными глазами, тихо хныча.

— Представить не можешь ты даже, что сейчас натворила… — пробормотала она и вновь села на колени. — Представить не можешь даже ты, что ждёт тебя скоро, дурёха… почему ты мне всё не внемлешь и делаешь по-своему всё… — Теперь уже Юми вновь начала плакать. — Я столько сил отдаю, чтоб нас защитить от угроз… столько нервов я трачу, а ты… всё портишь…

Теперь реакция Юи была подобна реакции любого ребёнка на плачущего родителя — она плакала, потому что плакала Юми.

— Иди сюда, глупая Юи, — вытянула руки Юми, выдавливая из себя улыбку. — Иди ко мне.

Предложение было принято, Юи тут же нырнула в объятия сестры. Подползла, обняла и, продолжая реветь, уткнулась ей лицом в плечо. Они просидели так минут десять, плача, пока Юми не взяла себя в руки. Они были одни, и она понимала, что никто не позаботится об её дурной сестре.

— Идём, Юи, мыться будем, — погладила она её по голове, беря себя в руки.

— Прости меня-я-я-я… — ревела дурная девчонка.

— Прощу тебя я, но взамен поклянись, что шагу к нему не ступишь. Моим именем клянись.

— Но… твоя честь.

Юми аккуратно отстранила Юи от себя и наотмашь ударила ту по лицу, да так, что разбила губу.

Юи перестала реветь и ошарашено посмотрела на сестру.

— Сестрёнка…

— Клянись, глупая дурёха, что не подойдёшь к нему.

— Но твоя ч-честь…

Второй удар, из-за которого с уголка губ потекла кровь.

— Моя честь не твоя, Юи. Не смей лезть в дела чужие. Забудь об этой дурной чести, от которой толку ноль. Ты говоришь, что честь и прочее, но где она теперь? Где всё, за что боролись мы? Скажи!

— Я… честь…

Ещё одна пощёчина и Юи вновь начала плакать.

— Чтоб не слышала я слова «честь» из твоих уст. Забудь его. Иначе не сестра ты боле мне.

Юи закивала головой.

— Скажи клянусь, что не подойду к парнишке тому, иль отрекусь я от тебя!

— Клянусь… клянусь, что слово се забуду и не подойду к парнишке я… — захныкала идиотка.

— Вот и славно… — Юми вновь протянула руки и прижала к себе Юи. — Тише сестра, в порядке всё… — Она поцеловала её в щёку и вновь прижала к себе так, словно боялась отпустить. — Тс-с-с… Всё будет нашим, мы победим… Просто немного потерпеть нам надо… ещё немного вытерпеть…

Да, им надо потерпеть. Они столько пережили, что сдаться сейчас было бы глупо и опасно. В этой игре проигравших ждала только смерть.

Их империя погрузилась в войну семей и каждый пытается урвать себе кусок власти. А те, кто даже не надеется на неё, пытается просто отделиться. Но Юми не собиралась отдавать власть или позволять кому-то отделяться.

Она была одной из ближайших родственниц к Императору и искренне верила, что именно ей суждено быть следующей на престоле. Чего уж там, сам Император это говорил ей. Девушки не становились императрицами, но Император относился к ним очень тепло и считал Юми единственной подходящей на этот трон. Оттого ей просто надо найти мужа, разрешить проблемы с другими и всё будет в порядке. Всё-таки её род много веков без пререканий служил империи и Императору.

И это если не учитывать тот факт, что её мать и отец — сестра и брат. Неловко вышло.

Их семья всегда верой и правдой служила Императору много веков, складывала бесчисленные жизни ради него, крушила врагов и карала предателей. И теперь, когда Император не в силах удержать империю, они имели право занять его место.

Они служат Императору, но, если он не может выполнить свои обязанности, они будут служить империи. А для этого они должны принять власть из его рук.

Да, каждая из семей имела как причины, так и права на престол, но они заслужили это право больше других. Особенно после того, как наследников у него не осталось.

Дочь императора, глупая дура, что повелась на лесть и наигранную любовь члена враждебной семьи, долго не продержалась. Пусть она была невинна как цветок весной, это не уберегло её от массового изнасилования, а после петли на шею с грузом и глубокого озера.

Как не уберегло годовалого и единственного сына Императора от смерти в его купальне.

После стольких лет ужасного правления, голода, войн с эльфами, внутренних стычек и экономического кризиса, семьи возненавидели Императора и были готовы вцепиться ему в горло. А когда стало ясно, что Император может лечь от любого чиха, они начали грызть друг друга. И пока никто не одержал верх.

Сейчас Юи грозила опасность. Слишком глупая и наивная, она влипла в большие неприятности и путь домой ей был заказан. Этот университет мог дать отсрочку и, возможно, решение проблемы.

Плюс, он мог дать повышения уровня, которого не было у них в империи. Был через семидесятый, но не было через сороковой — злая ирония. Это был ещё один веский довод в пользу остаться здесь. Юми была очень сильна в магии, Юи была сильна в боевом искусстве. Вдвоём они могли дать отпор любому. Получив здесь повышение, они бы значительно увеличили свои шансы на победу. Вместе они были бы непобедимы…

Но теперь их разделили. Юи не могла вернуться обратно. Это были происки других семей, без сомнений, но пока решить, как пробиться через эту преграду, Юми не могла.

После того, как Юми и Юи наплакались и наобнимались, они быстро юркнули в коридор и потом в ванную комнату, которая в это время суток пустовала. Они помогли друг другу раздеться, после чего Юи чуть ли не взвизгнула, заставив Юми вздрогнуть.

— Сестрёнка! Так значат ли твои слова, что теперь уже ты женщина?!

Жест рука-лицо был известен даже в горной империи. А скорость обработки информации её сестрою не шла ни в какие ворота.

— Юи, просто помолчи…

Они молча залезли в одну ванну, где Юи принялась натирать свою единственную и любимую сестру мочалкой. Для неё Юми была словно мать, словно отец, словно сестра, словно брат, словно всё, что только можно было вообразить — именно так она и говорила, когда её спрашивали про Юми. Она была самым родным человеком для Юи, так как та всегда заботилась о ней, даже когда другие отворачивались. Поэтому детская наивность, любовь и привязанность сделали своё дело.

И было неправильно считать, что Юи была глупа. Отнюдь, она была довольно умна и прозорлива, просто мышление шло иначе от остальных. Она видела тот же мир, но под другим углом, реагировала на те же вещи немного иначе. Просто такое поведение, отличное от общепризнанных, воспринималось как поведение психически ненормальной. И Юми об этом знала.

Сейчас Юми вообще была не в силах что-либо делать, поэтому лишь сидела, пока Юи мыла её везде, где только можно. После этого они обе забрались в ванную, где Юи уселась той на ноги, словно маленький ребёнок, обняла за шею и… уснула.

Мышление у неё было… своеобразным, отчего поведение было соответствующим.

А Юми тем временем возвращалась мысленно к Мэйну. К тем моментам, которые вызывали вопросы в её пытливом уме, который везде пытался найти выгоду.

Её магия не подействовала на него. Почему?

Сопротивление? Но это очень и очень редкое явление. А ещё тёмный недобрый взгляд человека, у которого в душе темно и пусто. Что скрывается под оболочкой?

Для себя Юми решила, что она просто обязана проникнуть к нему в душу и увидеть, кто он. И способы для этого были. Там, где не поможет магия или способности, есть духи, есть душевные волны и есть много способов, которые позволят заглянуть к нему внутрь.

И при первой же возможности она это и сделает.