Мир как перекресток

Часть 3 в которой герой понимает, что практически во всех своих проблемах он виноват сам и начинает искать пути избавления от них

На самом деле принять решение легко. А вот следовать ему… Кто пробовал, тот поймет. Всегда появляются неучтенные факторы, более важные вещи, люди, которые разбираются во всем лучше, разнообразные малоприятные сюрпризы, или не вовремя выпадают осадки.

Ярославу больше всего мешали три вещи, точнее, три существа.

Выдра продолжала приходить в сны и постоянно нудела на одной ноте о том, что она видите ли предупреждала, а теперь поздно, теперь придется как-то себя откапывать. В первое время Ярослав даже пытался ей объяснить, что лавина на самом деле прошла мимо, никаким образом его не задев. Потом он убедился, что это бесполезно и начал сомневаться в том, что выдра приходит из подсознания. Слишком уж самостоятельная и недоверчивая зверушка.

Дракон продолжал являться в виде бестелесного голоса и чаще всего либо не смешно шутил, либо выдавал какие-то умности. Иногда предостерегал от очередных глупостей. Польза от него была, поэтому терпеть его присутствие было не сложно. Попутно Ярослав заподозрил, что все-таки умудрился раздробить зеркало и продолжает этим заниматься. Но это теперь не имело значения. До Ярослава неожиданно дошло, что драконом он стать не сможет при всем желании. Просто рассмотрел свои составляющие и понял, что структура большинства из них отличается от драконьих лохматых водорослей настолько, что о возможности вылепить что-то похожее на дракона даже речи быть не может.

Третьим существом, мешающим делать то, что хочется, а не то, что приходится, был неизвестный, раздолбавший в хлам арки тоннеля Города. Вот он Ярослава раздражал больше всего. Наверное, потому, что Ярослав почти сразу догадался, что это за решительная личность такая, и вспомнил о предупреждении Ярена. Но ведь не спросишь. Ни саму личность, ни мрачного эльфа. Вдруг именно этого вопроса они и дожидаются. Лучше помолчать и потерпеть, издалека наблюдая за постепенно поднимающейся в Городе паникой. До многих жителей Города как-то неожиданно дошло, что пища в этот насквозь искусственный мир попадает извне, что запасы ее не бесконечны, и что чье-то высокое положение не заставит арки восстановиться раньше, чем будет съедено все подчистую. Разрушенные арки восстанавливаются не меньше двадцати лет, именно столько времени нужно потревоженным составляющим, чтобы перестать вздрагивать и по-своему возмущаться. Ускорить этот процесс невозможно, разве что замедлить.

Так они все и ждали. Жители Города ждали того момента, когда им объявят, что запасов осталось на три дня. Уничтожитель арок ждал радостного болвана-создателя, с не менее радостной вестью о том, что выход из Города есть и он, в смысле болван-создатель, готов всех спасти. Безвозмездно. В надежде, что кто-то там за что-то будет ему благодарен. Ярослав ждал, что до уничтожителя все-таки дойдет, что паренек подрос, маленько поумнел и на данный момент никому не собирается преподносить свой мир на блюдечке с золотой каемочкой. А еще он ждал, пока наладят работу амулетов из выращенного драконом дерева. Чтобы сразу объяснить всем желающим, что гости в Перекрестке именно гости, и зря они рассчитывают стать вскоре жителями и мудрыми советниками. Если им так хочется повоевать с Древом Разума, пускай себе другой полигон для размещения войск ищут. Вокруг куча необитаемых миров, вот там пускай и приспосабливаются. Если было не жалко сил для разрушения арок, то теперь пускай потратят некоторое их количество на обживание не шибко уютного мира.

Оказывается, у разочарования есть хорошая сторона. Когда неожиданно для себя понимаешь, что кто-то не настолько мудр и добр, как тебе казалось, начинаешь больше доверять себе — глупому и умеющему злиться на всех подряд. И чья-то репутация становится просто репутацией, тем, что выставлено на суд зрителей, за чем прячется множество неприглядных вещей.

А вообще, приятно вдруг понять, что ты не так плох, как тебе до сих пор казалось. Опыт и знания дело наживное. А интриги? Даже если тебе не хватает ума, чтобы плести собственные, его оказалось достаточно для того, чтобы не влезть со всего размаха в чужие. Подобно слепому котенку, бредущему на тепло в поисках кошки. Там ведь вовсе не кошка, там просто горит костер, которому обжечь такого котенка ничего не стоит. И не жалко ему. Сколько этих котят уже было, сколько еще будет, главное — наивысшая цель, попутные жертвы значения не имеют. Человек хочет изменить вселенную. Ну и флаг ему в руки. Котятам лучше постоять в сторонке и понаблюдать за развитием событий, все больше пользы. А там кто знает, вырастешь в какого-нибудь уссурийского тигра, научишься предупреждающе рычать и сшибать одним ударом головы особо нахальным посетителям, вот тогда пускай попробуют убедить в чем-то. Если рискнут.

Но разочаровываться в людях все равно обидно. Особенно поначалу. Чувствуешь себя не шибко умным.

И ведь уже не раз на эти грабли наступал, вот что странно. Неужели так сильно хочется верить?

— И в чем проблема? — спросил Ярослав одного из добровольных изготовителей амулетов.

— Мы не можем сделать то, что ты просишь, — уверенно ответил водник. — Чтобы на что-то настроиться, нужна точка привязки. Следовательно, нам придется создавать еще один амулет, прятать его в том мире, куда мы желаем с помощью вот этого амулета попасть, — он подбросил на руке деревянный кругляшек. — Надеяться, что его там не обнаружат и не поместят в таком месте, куда нам совсем не хочется, а купцам и подавно, неразумно. Обязательно кто-то наткнется и заинтересуется. А ловить контрабандистов, подбирая подозрительные амулеты — не самая плохая идея.

— Ага, — сказал Ярослав. Как ни странно, он сразу понял, в чем проблема, но вот пути решения… Прятать амулет, который может найти кто угодно, не шибко умно. Лучше уж превращать в амулет что-то такое, что утащить при всем желании не смогут. А еще лучше сделать много-много точек выхода с координатами относительно амулета. Вообще, интересная идея. — Знаешь, Катий, мне пришла в голову одна идея, но мне нужно посоветоваться с одним человеком по ее поводу.

Водник хмыкнул, пожал плечами и, не прощаясь, направился к выходу. На ходу он все так же подбрасывал и ловил кусок деревяшки. Удивительно флегматичный человек. Глядя на него, трудно заподозрить, что летать мотоцикл начал исключительно благодаря его усовершенствованию мотора. Экспериментатор. Летающий мотоцикл изобретателям не понравился. Наверное, потому, что старикашку ловили до самого вечера и поймали не без помощи драконов. Больше парня к мотоциклу не подпускали, он очень скоро заскучал и не придумал ничего лучше, чем предложить свою помощь Ярославу. Которую Ярослав величественно принял.

Менке был дома. Гладил кота, возлежащего на коленях, и читал книгу в яркой обложке. Иногда он хихикал. Ярослав постоял немного, понаблюдал и пошел отрывать дракона от его увлекательного чтива. Как ни странно, дракон оторвался без приложения особых усилий. Ему тоже было скучно. Повальная эпидемия какая-то.

Сетку координат и точку отсчета для этих координат Менке одобрил, а дальше перешел на учительский тон а-ля «Научился у Ника» и прочитал целую лекцию о сильных местах, об узлах среди составляющих миров, о том, что при желании на эти места можно настроить что угодно. Когда-то на них драконы даже свои точки выхода в мир настраивали, энергию таким образом экономили. Потом расплодились сумасшедшие желавшие, приобрести шкуру дракона и возле таких мест начали слишком часто попадаться не менее сумасшедшие охотники за шкурами. Пришлось отказаться от экономии. Убивать охотников было неинтересно и энергетически затратно. А потом еще трупы приходилось сжигать, чтобы не привлекали внимания мирных жителей окрестностей. В общем, сплошные неудобства.

Лекция Ярославу понравилась. Он уточнил у Менке, как эти узлы среди составляющих выглядят, каким образом проявляются в реальном мире, как часто меняют свое местоположение, и понял, что при желании их можно будет найти. После этого нужно будет дойти до воплощений узлов и обозначить их как точки для отсчета.

Следующую идею подал Шан. Настроился на что-то неведомое, изобразил лунатика и потусторонним голосом поведал Ярославу и шахишу про то, что для всех мыслей нужны зрительные воплощения. Ярослав покивал, отвел ребенка спать и задумался о том, как бы зрительно воплотить точки отсчета. Не будешь же сидеть возле них безвылазно. Картины сразу отпали, миров много, точек отсчета будет еще больше. Пока все пейзажи пересмотришь, никуда не захочется. Думал Ярослав долго, перебирал разные варианты, один грандиознее другого, потом уснул, и приснилась ему на этот раз вовсе не выдра. Ему приснились звезды, невидимые с Земли невооруженным взглядом. У них даже имен не было. Кому интересно давать имена невидимым звездам? Вместо имен каждая звездочка обзавелась порядковым номером и очень этим гордилась. К утру пронумерованные звезды даже начали водить вокруг головы Ярослава хороводы и загадочно подмигивать, явно заигрывая. Из-за чего он и проснулся, обнаружив себя в кресле в кабинете. Заигрывания звезд были бессмысленны по своей сути, особенно, когда на втором этаже спит красивая девушка.

На второй этаж Ярослав и побрел.

Вот кто бы сомневался, что у развеселой семейки Сан найдется подходящий враг, на землях которого будет точка привязки? Ярослав не сомневался, поэтому найдя узел и примерно прикинув направление, пошел радовать девушку тем, что может помочь славным контрабандистам, подрывающим экономику на этих землях. Девушка обрадовалась и развила бурную деятельность по подготовке похода. Даже какое-то подходящее место для выхода вспомнила. Подгадить врагу и заработать на этом такие необходимые деньги — святое дело. Контрабандистов ее папенька подкармливал давно, некоторых даже от заслуженного наказания спасал. А тут такая возможность — сделать нелегкий труд этих ребят практически безопасным. Враг от ярости ядом изойдет, когда поймет, что поймать никого не в состоянии. Мстить, конечно, начнет, но что-то столь же грандиозное вряд ли изобретет. И доказать ничего не сможет.

Ярослав Сан откровенно не понимал. Все эти контрабандисты, грабители на большой дороге, отпугивающие трясущихся за свои товары торговцев, пираты, охотящиеся за определенными кораблями, и подворовывающие чиновники, тормозящие те или иные документы, ему казались мелкими и незначительными. Развлекаются эти аристократы так, что ли?

Оригиналы.

Но начинать с чего-то нужно было и точка привязки в землях любимейшего врага папочки Сан ничем не хуже любой другой. И тут даже проблем с оплатой со стороны благодарных контрабандистов не предвидится. Сан они боятся, и пытаться обмануть не будут. Наверное.

Команду собрали быстро. Бездельников в Перекрестке хватало. В том числе и не обделенных магическими талантами. Даже Катий пошел, очень уж ему хотелось посмотреть на воплощение узла среди составляющих. Объяснения Ярослава, что там, скорее всего, какой-то огромный камень, озеро со странностями, непроходимый лес с необычными обитателями или что-то такое же легендарно-бесполезное, мага не убедили. Зачем шли дажаны во главе с Нэймэ знали только одни они. Наверняка собирались попутно какую-нибудь заранее оплаченную заказчиком работу сделать. Замок там разрушить, убить кого-то под шумок, или наоборот спасти. Ярослав решил не спрашивать. Главное, пообещали помогать, если без них обойтись не смогут.

Сан явилась во всеоружии. С мечем и одетая в родовые цвета. Впрочем, с цветами ей повезло, в каком-нибудь лесу зеленый и коричневый может послужить для маскировки. Был бы малиновый, Ярослав бы долго ржал и послал девушку переодеваться. Пафосно, чтоб его. Дева идет мстить за что-то там и всячески подчеркивает свою принадлежность к роду. Только высокопарных речей гордого родителя не хватает. Хотя кто их знает, может и речи были, дома в семейном кругу.

Потом, как и положено настоящему герою, мечте девушек и примеру для подражания мальчиков в самый последний момент появился Киого. Весь в белом, развевающемся, почему-то очень собой довольный. Ярослав заподозрил, что какие-то высшие силы над ним издеваются. Киого пропал надолго, и на тебе, явился, главное, что вовремя. Впрочем, копившееся раздражение Ярослав на мечту девушек выплеснул, громко и невежливо отослав его за нормальной одеждой и попросив больше никогда не изображать из себя христианских святых. Даже Максимом пригрозил на всякий случай.

Когда, наконец, все переоделись, собрались и поняли, куда предстоит идти, Ярослав начал сомневаться в том, что это была хорошая идея. Не проще ли было заплатить дажанам и не связываться с любителями приключений и прочими мстителями? Рассказать собравшимся о своих сомнениях он не рискнул, понял, что побьют, в лучшем случае. В худшем уйдут без него и вернутся ни с чем. Потому, что это у Менке получилось объяснить процесс настройки на точку на пальцах, у Ярослава учительских талантов не было и не предвиделось. Вся надежда на то, что хоть кто-то сможет понять, что именно он сделал, иначе придется самому скакать от узла к узлу. Зато заняться будет чем, в ближайшие пару сотен лет. А может быть, и тысяч. Точного числа обитаемых миров не знал никто. Как-то не приходило никому в голову их пересчитать.

Главное, не терять оптимизм.

Вывела Сан искателей приключений на живописную полянку. Рассказала о том, что тут устраивали пикник после охоты, а она, как дочь якобы дружественно настроенного соседа была среди приглашенных. О том, как не нарваться при выходе из леса на патруль или не выйти к замку, девушка имела весьма смутное представление. О патрулях ей естественно в подробностях соседи не рассказывали. А замок стоял на какой-то скале возле какой-то речки. Зато Сан абсолютно точно знала, что в лесу есть лесники, суровые такие дядьки, частенько не обделенные магическим даром. А у них есть собаки, натренированные на поиски браконьеров. Успокоила, называется.

Ярослав глубоко вдохнул, шагнул в мадаи и довольно быстро нашел узел среди составляющих. То ли его кто-то там завязал, то ли само запуталось, но выглядело странно. Косматое утолщение, полупрозрачное, словно стесняется своего существования и куча ярких нитей, как лучики солнца тянущихся в разные стороны. Определить направление получилось легко, сказалась тренировка с поиском дракона в отдельно взятом городе.

Выслушав небольшую лекцию об узле и лучиках, все решили не тратить время на пустые разговоры и заняться чем-то полезным. Дажаны сразу же сослались на свои загадочные дела и скрылись в лесу, пообещав вернуться при первой же возможности. Уточнили направление, расстояние до воплощения узла из составляющих и исчезли. Бесшумно растворились в лесу. Призраки, а не люди.

Остальные остались. Двенадцать человек. И все смотрят с надеждой и верой в чудо. Пришлось изображать лидера группы, никто больше все равно не знал в какую сторону идти.

В общем, было скучно. Люди иногда шарахались от не вовремя зашелестевших кустов, помня о лесниках, но лесников наверняка гораздо больше привлекли дажаны. Дажаны вообще подозрительные личности, а группа дажанов и подавно. Вычислить такую группу ничего не стоит, очень уж восприятие их дара отличается от всех остальных магов. Так что наплевали стражи леса на нахальных нарушителей и помчались ловить тех, кто наверняка представляет собой немалую угрозу.

Ярослав на кусты не отвлекался. Он старательно обходил деревья, продирался через препятствия и пытался не потерять направление. Мрачная команда шла, лезла и ползла следом. Кто-то периодически бурчал, что оставленную ими тропу не заметит только слепой. Сан подозревала, что все лесные препятствия и неудобства задумывались и воплощались в жизнь хозяевами леса для того, чтобы напакостить именно ей, о чем не забывала рассказать всем присутствующим в нецензурной форме. Киого было лучше всех. Он препятствия обходил сверху, а потом ждал, пока его преодолеют те, кто ходить по воздуху не умеет, величественно сложив руки на груди. Очень он напоминал полководца, наблюдавшего за тренировкой нерадивой солдатни с какого-то возвышения. Солдатня любовью к нему не пылала и время от времени примерялась к попадающим на пути обломанным веткам. Вдруг сбить получится?

Самое смешное, что пытаясь обойти очередное поваленное дерево, компания вышла на хорошо утоптанную дорогу. Прикинув направление, Ярослав понял, что выйти на нее могли давно, свернули бы чуть-чуть левее и вот она. Отличная дорога, ведущая к нужной точке в пространстве. Делиться своими наблюдениями он не стал, предпочел сказать, что на дороге можно встретить патрули, тактично умолчав, что эти же патрули обязательно бы услышали их передвижение по лесу. Разве что тут принято глухих в патруль набирать.

Дальнейшее путешествие было легким и местами радостным. Патрули не встречались, наверняка помогали лесникам ловить дажанов, разбойники, если они тут были, куда-то попрятались. Послеобеденный сон у них, или планерка, а может вообще в ближайший город ушли, пропивать награбленное. Животные держались от дороги как можно дальше. Солнце пригревало, пробиваясь сквозь негустую над дорогой листву, птички пели. Красота, одним словом.

А потом лес закончился, и Сан радостно опознала маячившую невдалеке скалу и замок на ней. Ярослав в этом же пейзаже узнал свое воплощение узла. Скала вообще странновато смотрелась. Этакая громадная белая каменюка на фоне засеянной какими-то зерновыми равнины, совершенно в окружавший ее пейзаж не вписывалась. Замок только усугублял впечатление. Квадратное строение с плоской крышей, украшенной зубцами, было черным. Словно закопченное ведро на голове подтаявшего снеговика.

— Креативно, — только и смог сказать Ярослав.

— Что будем делать? — спросил Киого. — Нам ведь туда надо, я правильно понимаю?

— Туда, — согласился Ярослав и посмотрел Сан. — У одного, точнее, одной из нас здесь есть знакомые. Может, она в гости сможет напроситься? Скажет, что заблудились. Или пускай на мена все валит. Я, мол, заблудился, а вы все меня искали, искали и нашли вот тут. Искали вы меня долго, проголодались, водички захотели, а там и на ночлег напроситесь.

Сан посмотрела как на идиота и громко фыркнула.

— Боюсь, нас сначала обстреляют, а потом начнут выяснять, кто пришел. Тут, мягко говоря, не доверяют незнакомым магам, особенно бродящим толпой. Считается, что безработные маги только и мечтают как бы разорить какой-то замок и разобрать его по камешку в поисках запрятанных предками обитателей замка древних артефактов. Свидетелей, способных рассказать кому-то об этом деянии, они, по слухам, не оставляют.

— Милитаристы чертовы, — сказал Ярослав. — Параноики и сказочники. Вот за что я не люблю средневековье. А тут потайных ходов никаких нет? Вон, например, под тем кустом. Поднять его, а там тоннель, ведущий к замку, ступени…

— Думаешь, мне о них кто-то рассказал? — возмутилась Сан.

— Ну, мало ли. Заслали особо удачливого шпиона, он все и выведал.

— Не говори глупостей. О потайных ходах обычно никто, кроме членов семьи, не знает. Узнать можно только о тех, которые используют для вывода в тыл напавших на замок противников солдат из замка. Да и то, если сильно повезет. Солдаты об этих ходах тоже предпочитают не рассказывать даже любимым женщинам.

Идеи у Ярослава закончились, а подойти к скале было необходимо.

— А давайте я их отвлеку, — жизнерадостно предложил Киого.

— Как? — спросил Ярослав.

— Ветром. Я теперь умею его контролировать. Честное слово.

Повторно встречаться с одним из ветров Киого совсем не хотелось. Уходить ни с чем тоже. А еще где-то здесь дажаны бегают, которых тоже не хотелось бы случайно прибить выдранным ураганом деревом.

— Точно умеешь? — решил уточнить Ярослав.

Сан смотрела на него неодобрительно. Умениям Киого она явно не доверяла. Остальные пребывали в блаженном неведении. Шан что-то рисовал в блокнотике. Катий смотрел на замок и скалу через кружочек сложенный из больших и указательных пальцев, словно целился. Остальные наблюдали за облаками, делали вид, что следят за лесом и просто топтались на месте.

— Если подумать, — сказал Ярослав. — То нас наверняка уже заметили в замке. Стоим тут как тополь посреди степи, принадлежностью к магам светим. Так что выбора особого нет. Либо разрешаем Киого экспериментировать с ветром, либо уходим домой. Второе мне нравится гораздо меньше. Вернуться по любому придется и проверить, как все работает. По пути можем и на патруль нарваться, и на лесников, решивших прогуляться к замку, и на армию, у которой маневры или тренировка. Это будет печально. А другое место искать я не намерен, пока не разберусь с этим.

— Ага, ты еще ногой притопни и гордо сядь посреди дороги, — насмешливо прошелестел голос дракона за спиной.

Ярослав подозрительно посмотрел на спутников, но похоже этот доброжелательный совет никто кроме него не услышал.

— Так я начинаю? — спросил Киого, освещая весь мир улыбкой.

— Начинай, — милостиво взмахнул рукой Ярослав, старательно не замечая злобного взгляда Сан.

Киого уселся на воздух, поджав ноги, закрыл глаза, сложил ладони домиком на уровне живота и что-то себе под нос забормотал. Мимо таращившейся на это виденье компании промчался холодный ветерок, кружа в воздухе пыль и надерганную на обочине дороги траву. Чем дальше он отлетал от стоявших посреди дороги людей, тем сильнее становился. К траве начали присоединяться небольшие веточки и прочий мусор.

— Что-то мне это все напоминает, — сказал Ярослав.

Киого не отреагировал. Он медленно, как воздушный шарик на ниточке, полетел за своим ветром. Ярослав передернул плечами и пошел следом. Сан ругнулась и решила не отставать, наверное, надеялась, что на этот раз ураган разметает по камешку замок заклятых друзей ее папеньки. Остальные последовали их примеру.

Так они и шли. Ветер рос и ширился, начал примеряться к росшим на обочинах фруктовым деревьям. Киого разговаривал сам с собой. Ярослав понимал, что он опять ввязался в какие-то сомнительные приключения, и пытался сообразить, как бы побыстрее настроиться на воплощение узла в реальном мире. Долго ползать вокруг скалы вряд ли получится. Либо ветер с поводка сорвется, либо хозяева замка смолу сварят и попробуют вылить за шиворот нежданным гостям. Или вообще выскочат из какого-то потайного хода с мечами наголо и продемонстрируют типичное средневековое гостеприимство. То есть сначала убьют, а потом начнут выяснять, кого именно они там убили.

А ведь еще надо попытаться всем присутствующим объяснить, что и для чего он делает. Иначе смысл был их с собой тащить? Лишь бы оказались понятливыми и не переспрашивали по несколько раз.

Ярослав шел и думал. Иногда перескакивал мыслями на свой меч. Который он как всегда забыл, точнее, не захотел с собой тащить. Потому что за спиной его носить неудобно, стоит только туда подцепить, обязательно этой спиной во что-то врежешься, и меч добавит неприятных ощущений. А носить на поясе, как все нормальные мечи, вообще невозможно. Длинный он, зараза, по земле волочится и выглядит нелепо. Еще и эта рукоять непонятно под чью руку. Дракона за такой меч хотелось поблагодарить, в стихотворной форме, вот только к некоторым нецензурным словам рифму подобрать не получалось. Интересно, Менке, когда он был полноценным драконом, как свой меч носил? На плече? Или за ним специальный оруженосец бегал, который с этим оружием большей частью и мучился?

Скала приближалась. Ветер весело свистел парой выдранных по дороге кустов и швырялся недозрелыми яблоками. На плоской крыше замка кто-то размахивал красным флагом, наверняка кому-то какой-то условный сигнал подавал. Возможно, где-то в лесу целая армия прячется. Скучает. Ждет идиотов, согласных напасть на замок. И вот светлый миг пришел, идиоты таки появились. Для армии нашлось дело. Теперь солдаты с шутками и распеванием гимнов надевают парадную амуницию и готовятся исполнить свой долг. Их воображение рисует бесчисленные орды врага. Вот выйдут они из леса, увидят жалкую горстку людей и окончательно в своей службе разочаруются.

Может, сбегать за мечом, пока не поздно? Или ну его. Пока эта армия соберется, пока подойдет.

А вообще — странное, должно быть, зрелище. Штурм замка небольшой группой во главе с воздушным шариком. Может посоветовать ветру побольше яблок нарвать и завалить ними крышу замка? Яблоки ведь круглые, ходить по ним будет неудобно.

— Ага, зато швыряться очень даже удобно, — сказал драконий голос.

Ярослав от него отмахнулся. Хоть бы что полезное посоветовал.

Вблизи скала смотрелась еще более странно, чем издали. Она была похожа на громадный кусок мела. Ничего похожего на растительность на ней не было. Гладенькая такая, глазу зацепиться не за что.

Защитники замка каких-либо действий предпринимать не спешили. На голову ничего не бросали, подозрительных жидкостей не лили.

— Сан, у них там маги есть? — спросил Ярослав. Вдруг вся оборона на магах держится, и они именно сейчас заготавливают шаровые молнии и прочую пакость?

— Есть. Но они ничего предпринимать не будут, пока не поймут что происходит. Ветер у Киого с виду самый обычный, никаких управляющих плетений в нем нет. Они, наверное, очень этим фактом удивлены. А тратить запасы своей силы на что-то невразумительное ни один уважающий себя маг не станет. Сначала с нами попробуют справиться обычные люди. Маги понаблюдают и придумают план нашего полного и окончательного уничтожения.

— Ну, тогда ладно.

Скала приближалась. Ярослав мысленно прокручивал в голове порядок действий.

Ураган Киого закручивался спиралью вокруг белой скалы, неся в себе весь собранный по дороге мусор, и потихоньку подбирался к замку на вершине. Что будет дальше, думать не хотелось. Каменный замок — это не хлипкое деревянное здание, какому-то урагану разрушить его нереально. Разве что окна разобьет и равномерно распределит по комнатам с окнами все, что успел собрать. А там наверняка куча комнат без окон, так что польза сомнительна.

— Речка, — сказал первое внятное слово с момента вызова ветра Киого.

— И что? — спросила Сан. — Я с самого начала говорила, что она там есть.

— Где? — заинтересовался Ярослав. Он речку в упор не видел.

— Там низина, отсюда не видно, вот когда подойдем…

Ветер с размаху сгрузил на крышу свою ношу и пропал.

— Не понял, — сказал Ярослав, а потом увидел, как слева от скалы поднимается водяной смерч. Растет, толстеет и уверенно направляется к замку. — Вымыть он его решил, что ли?

— Или затопить, — мрачно сказала Сан. — Там же в скале наверняка куча ходов, лестниц и если их залить до основания, никто ни из какого потайного хода не выскочит. Да даже не сунется туда никто.

— Если раньше не сунулись, — сказал Ярослав.

И ведь как накаркал. С правой стороны скалы раздвинулись кусты и оттуда решительно полезли одетые в кожаные доспехи люди, явно не с дружественными намерениями. Сан ловко выхватила меч и приготовилась защищаться. Киого все так же парил, ни на кого не обращая внимания. Шан перевернул страницу альбома и начал что-то рисовать, Ярослав заподозрил, что людей в доспехах.

— Ага, — сказал Катий и хлопнул в ладони.

После этого одновременно произошло две вещи. На людей в доспехах с чистого неба посыпался град размером с четыре куриных яйца сразу, заставив звенеть шлемы и охать их владельцев. А на голову Ярослава упал меч с полосатым грызуном, висевшим на красной кисточке, соскользнул и воткнулся в землю, в который раз, каким-то чудом разминувшись с ногами.

— Вперед! — заорала Сан дождавшись прекращения града.

Воины в доспехах ее послушались и начали выползать из кустов, в которых пытались спрятаться. Ярослав тупо смотрел на меч и покачивающегося на кисточке грызуна. Киого парил. Шан рисовал.

Катий хлопнул еще раз. На самых быстрых противников свалилась огромная сосулька, плашмя, как здоровенное бревно. Пострадавшие мага поблагодарили за человеколюбие, пополнив словарный запас присутствующих. Ярослав даже заподозрил, что теперь-то у него точно получится рифму подобрать.

Шан перевернул страницу и начал рисовать батальную сцену. Кто-то за спиной Ярослава коротко ругнулся и наконец сообразил, что пора доставать оружие. Катий улыбался и держал руки так, словно готовился хлопнуть еще раз.

Воины в кожаных доспехах нерешительно переминались возле кустов, наверняка ждали подмогу.

— Я сказала, вперед! — Сан для большей доходчивости махнула над головой мечом и прыгнула в сторону кустов.

Катий таки хлопнул в ладони, и кусты начали покрываться льдом. Кто-то там заорал, и ломанулся не разбирая дороги. Кусты трещали, люди матерились и пытались сбить с себя куски льда. Сан жизнерадостно махала мечем, намекая, что к ней лучше не приближаться, ни своим, ни чужим.

Ярослав печально вздохнул, засунул полосатого грызуна в карман и вытащил меч из земли, почему-то чувствуя себя парнем по имени Артур. Носители кожаных доспехов, наконец, выбрались из обледеневших кустов и с ненавистью уставились на улыбчивого мага. Нападать они не спешили. То ли ждали очередной порции льда, то ли застрявшее где-то в потайном ходе начальство. То ли другого мага, без которого нападать на создателя льда было не шибко умно.

— Вперед! — опять заорала Сан и шагнула в сторону обладателей кожаных доспехов.

Те в ответ вытащили мечи и, похоже, определились с противником. Ярослав, матюгнувшись, побежал к девушке, за ним бросился еще кто-то. Катий сложил ладони домиком и что-то начал говорить, наверное, подготовленные плетения, способные принести какую-то пользу в данной ситуации, у него закончились, пришлось создавать новые. Шан все так же безучастно рисовал, словно происходящее его не касалось.

Первого противника Ярослав сбил с ног и не глядя, отмахнулся мечом. Куда он там попал, осталось не ясным, но вставать парень не спешил. Двум следующим как-то отстраненно отрубил руки держащие мечи. В голове плотно засела мысль, что если у людей не будет оружия, они станут не опасны. А всякие раненые и умирающие могут совершенно случайно, даже на последнем издыхании ответить на удар и тогда латать дыры придется в себе любимом. Это будет больно и не интересно. Потом кто-то напал со спины и Ярослав, подчиняясь то ли инстинкту, то ли воплю дракона шагнул в сторону и на развороте избавил еще одного человека от оружия, а заодно и от головы. За что себя, хихикнув, похвалил, голова у этого товарища была явно лишней, думать и анализировать он не умел, иначе выбрал бы себе противника с мечом покороче и не способным рубить доспехи как гнилую древесину. Следующий противник, на свое счастье, добежать не успел.

Ярослава мягко подхватил ветер, вознося в высоту. Катий закончил бормотать и хлопнул в ладони, вбивая в землю мужика, размахивавшего какой-то палкой над головой и кричащего что-то о повиновении воздуха, еще и льдом присыпал, на всякий случай. А потом, сметая многострадальные кусты и бессистемно бегавших обладателей кожаных доспехов, откуда-то хлынула вода. И Ярослав вспомнил про Киого, все так же изображавшего воздушный шарик. Впрочем, в данный момент воздушные шарики изображала вся их дружная компания.

— Что дальше?! — закричала Сан, подозрительно жизнерадостная и довольная.

Ярослав молча, осмотрел свой меч со всех сторон, вспомнил, что ножны шахиш захватить не догадался и задумался о том, кому бы его всучить. Руки у него должны были быть свободными, иначе вряд ли что-то получится. Привык он перебирать нити в мадаи.

— Яро! — рявкнула Сан.

Ярослав внимательно на нее посмотрел и решил, что на роль меченосца она годится. Девушка не слабая, так что удержит.

— Киого! — крикнул парень, найдя главный воздушный шарик. — Попроси свой ветер поднести нас поближе к скале, а потом пускай удерживает на месте.

Шаман величественно кивнул.

Ярослав, приблизившись к Сан сразу же вручил ей меч, отмахнувшись от попытки узнать с чего вдруг такая честь?

Внизу все так же лилась вода, постепенно сворачивая в сторону речки, с которой ее черпал ветер. Кто-то там барахтался, кого-то отнесло довольно далеко от скалы, некоторые догадались встать на ноги и теперь медленно брели к суше, преодолевая не такое и сильное течение.

Ярослав засмотревшись, стукнулся боком об скалу. Сообразил пересчитать присутствующих и позвал всех, кто мог похвастаться магическим даром на свой первый урок изготовления сложного многоуровневого амулета, точнее, на урок создания одного из уровней. Объяснить, что такое узел и для чего он нужен, получилось сразу. Каким образом этот узел проявился в виде скалы, объяснить не получилось, наверное, потому, что даже дракон не очень это понимал.

Потом все дружно слушали звучание нитей, пытаясь найти свободную. На самом деле ничего необычного. Любой маг умеет искать свободные составляющие для своего плетения, даже начинающий. Просто эти нити обычно не имеют ни малейшего отношения к подобным, проявившимся в реальности узлам, и потянуть их можно куда угодно, даже все целиком. Когда нити были найдены, Ярослав выбрал самую симпатично выглядящую в мадаи и, держа ее, шагнул в свой замок, в комнату, которую решил отдать под банк данных для своего амулета.

Потом опять пришлось объяснять. Долго и нудно.

Объяснял, зачем нужна эта нить и почему у нее первый номер.

Объяснял, как по этой ниточке можно скользнуть прямо к скале, а можно и не скользить, просто привязать ее к этой комнате, сделав единым целым комнату и узел.

Объяснял, как, обозначив скалу с замком в качестве точки отсчета, можно рассчитать координаты выхода в нужном месте, используя карту земель врага отца Сан. И потом шагать, словно в карту, в место, где ни разу не был, потому, что амулет будет знать точные координаты выхода, а на окружающий пейзаж ему плевать.

Объяснял, что плюс-минус в расчетах нужен для свободы движения, чтобы случайно в дерево не влететь и не свалиться на голову ни в чем не повинного человека.

Объяснял кто такие операторы и для чего они нужны.

Объяснял, для чего нужна функция с принудительным выдергиванием человека из мира. Сошлись на том, что получить по голове действительно неприятно и после этого лучше сразу оказаться в безопасном месте.

Еще много чего объяснял. Даже то, чем именно его не устраивает замок и почему он решил в ближайшем будущем отдать его на нужды амулетчиков, операторов и прочих работников альтернативы тоннелям.

Объяснять какие на этом можно будет заработать деньги, никому не понадобилось. Настолько непонятливых людей не нашлось.

А еще это была гарантия хоть какой-то безопасности. Любой амулет можно дистанционно разрушить, было бы желание и встроенная функция.

Потом появились дажаны и Ярославу пришлось уже им объяснять, что именно произошло возле замка, зачем это было нужно и почему хозяин пообещал крупную сумму за головы нападавших. Сформулировал он, кстати, свое обещание неправильно, поэтому дажаны взяться за это дело не могли, клятва на оплату не сработает, а без подобной гарантии они ничего делать не будут. Откуда же хозяину замка было знать, что никто на него нападать не собирался, а прибил Катий воздушника из любви к искусству и за то, что тот с первого же мгновения своего появления начал швыряться смертельными плетениями? Защита Катия долго бы этого не выдержала, пришлось устранять угрозу.

Сан, как ни странно, не узнали. То ли не ожидали, что юная аристократка будет скакать в мужских штанах с неподобающей девушке ее положения прической на голове и мечом в руках. То ли вообще решили, что это парень такой. То ли у них не принято знать в лицо детей владетеля, живущего по соседству. Ярослав так и не понял. Странные, в общем, люди, сами себе проблемы создают.

Мысленно признав, что Катий в их компании самый умный, что дажаны очень вовремя отвлекли некоторую часть гарнизона замка, а планировать поиски точек привязки надо лучше, Ярослав поклялся себе накупить кучу защитных амулетов и на этой веселой ноте всех отпустил.

Снился Ярославу на этот раз кошмар. Полночи вокруг него водили хороводы громадные снеговики с черными ведрами на голове. Они пели про елочку и звали Дедушку Мороза. Который, в конце концов, снизошел и явился. Дедом Морозом был Катий с приклеенной белой бородой и одетый в затасканную дубленку. Он для начала все вокруг заморозил, украсил сосульками и ледяными яйцами, а потом принялся раздавать подарки. Снеговикам вручил новые черные ведра взамен дырявых и морковки для носа. То, что у снеговиков не было также глаз и рта, дедушку ни капельки не смутило. Ярослав задумался о том, каким именно образом снеговики умудрялись петь, и не заметил, как Катий с фальшивой бородой подошел к нему. Рылся в своем мешке Дед Мороз долго, ворчал что-то, пыхтел, искал заслуженный, по его словам, подарок. Потом ласково-ласково улыбнулся и одарил Ярослава тремя рукам с зажатыми в ладонях мечами и одной залитой кровью головой.

Ярослав попятился, обо что-то споткнулся и упал спиной вперед, как всегда на собственный меч. Взвыв от боли, он перевернулся, попытался отползти и оказался рядом со знакомой горой, возле воткнутого в землю щита.

— А я ведь предупреждала, — сказала выдра, встопорщив усы. — И это только начало. Дальше будет хуже и больше. Ты сможешь взять на себя такую ответственность? Ты ведь всегда бегал от трудностей. Даже маме подчинялся потому, что подчиниться было проще, чем убедить ее в своем нежелании что-то делать. А теперь все. Все твои легкие пути закончились. Лавиной их засыпало, неуч. Теперь либо делай, либо сдохни.

Выдра улыбнулась и развернулась к Ярославу хвостом, демонстрируя, что разговор окончен.

— Эй, ты, что этим сказать хочешь? — спросил парень.

— Я все сказала, — буркнула выдра. — Лавина прошла, неужели не видишь? Смотри, сколько она камней с вершины с собой притянула.

Ярослав осмотрелся и увидел россыпи камней, которых раньше, кажется, не было. Местами была содрана трава.

— И? — попросил более развернутый ответ парень.

— И все. Мир уже изменился. Почему ты этого не понимаешь? Что бы ты ни сделал, этого уже не исправишь. А ведь ты мог его остановить. Просто поговорить, объяснить, что ты не настолько доверчив, как кажется. И он бы не стал ничего разрушать. Просто потому, что ему не нужны партнеры, способные принимать самостоятельные решения. Он всегда нуждался только в слугах, больше ни в ком. Слуг не жалко. Они слабы, поэтому не достойны его жалости.

— Да что я мог сделать?

— Многое. Ты же чувствовал. Тебе хотелось что-то делать. Но ты старательно отмахивался, тебе не хотелось брать на себя ответственность за чужие решения. А теперь поздно. Теперь даже твои решения бессмысленны. От твоего решения уже ничего не зависит. Я ведь знаю, какое решение ты принял, но даже если бы ты решил иначе, обстоятельства бы заставили действовать тебя точно так же. Флаг тоже нужно уметь поднимать вовремя.

Выдра обернулась и подмигнула.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что ты идиот. Ты не захотел выбирать, когда выбор был, и зачем-то принял решение, когда выбирать было уже не из чего. Это все равно, что пойти за фруктами для жены, зная, что она любит персики. Долго прицениваться к сливам и мандаринам, а потом, когда сливы с мандаринами закончатся, пойти и купить те самые персики, за которыми шел изначально. Смешно, правда?

— Хочешь сказать, что никакого выбора на самом деле у меня никогда не было? Только персики и пустая трата времени?

— Болван, — сказала выдра, состроив печальную мордочку. — Ты мог купить сливы для себя и персики для жены. Так бы было лучше, для тебя в первую очередь. У тебя бы было больше возможностей, больше дорог.

— Да кто ты такая? — спросил Ярослав. Очень странная зверушка, с очень странной философией.

— Я? — выдра улыбнулась и стала на задние лапки. — Может, твоя совесть, не? Или интуиция? Тоже не то? Какой недоверчивый попался. А может, та желтая луна, которая тебя так раздражает? Опять нет? Ладно, не злись. Я ведь вовсе тебе не враг, я вообще никому врагом быть не могу, не так я устроена. Я просто знание. Одно из тех знаний, которые спрятал твой дракон, пытаясь их спасти. Когда-то ты со всеми познакомишься. Возможно. Даже, скорее всего. Главное, доживи. Вот тогда и поймешь. А пока еще рано. Слишком опасно, для тебя в первую очередь, да и для Ветвей Разума. Ты пока просто ребенок, тебе необходимо вырасти. Ведь некоторые знания опаснее для жизни, чем враги и сумасшедшие гении, считающие, что они знают, как спасти вселенную, вместе взятые. Бойся сумасшедших. Они не ведают, что творят. Они искренне считают, что действуют во благо, разрушая при этом последнюю опору, на которой все еще держатся Ветви Разума. Хорошо, что эта опора такая прочная. Ее еще долго раскачивать придется. Время есть.

Высказавшись, выдра застыла металлической неживой фигуркой на щите. Улыбчивая такая, отчаянно смелая.

— Эй, — позвал Ярослав, прикоснувшись к выдре кончиком пальца.

Холодная и гладенькая. Отполированная.

— Знание, значит, — сказал парень, примеряясь к щиту.

Из земли он его кое-как вытащил, повесил на спину, сдвинув меч, и шагнул из этого сна, словно из какого-то мира, в свой замок.

А потом проснулся, стоя перед зеркалом. И щит все так же висел за спиной. Тяжелый, зараза.

— Странно, — сказал своему отражению парень. — Но для герба самое то. Кабаны и львы с единорогами меня никогда не привлекали.

Объяснять, откуда взялся щит, Ярослав отказался. Заподозрил, что слова «Из сна принес» вызовут ненужный ажиотаж.

Этль слетал в Город и рассказал, что там все уже мысленно прощаются с жизнью, кругом уныние и запустение. Даже в академии занятия никто не проводит. Люди сидят по домам и стараются лишний раз из них не выходить.

Смотрел он при этом на Ярослава, с намеком.

Ярослав сделал вид, что никаких намеков не понимает. Хотят что-то сказать, пускай говорят прямо. У него и без того есть чем заняться.

Попытки вычислить местоположение еще нескольких обнаруженных узлов показали, что белая скала вовсе не исключение, она правило. Возле воплощений этих узлов нашлись и храмы с воинственными монахами, и гнезда каких-то плотоядных птичек с железными клювами, и спятивший по неизвестной для сородичей причине дракон. А уж замок с недружественно настроенными обитателями был возле каждого второго воплощения. Словно медом им там намазано. Пришлось привлекать дажанов и обещать им проценты с будущих прибылей. Дажаны помочь согласились, как-то подозрительно легко.

Каечка согласилась поработать оператором, еще и подругу какую-то притащила. Девушки оказались понятливыми и в первый день своей работы потребовали точное описание места, которое Ярослав обозначил цифрой «один». Парень их похвалил, одарил каждую десятком похожих на монеты амулетов и объяснил, что все описания и сведения и карты будут храниться в похожих. Точнее не храниться. Каждая такая монетка будет связана со своей точкой и ежедневно сможет обновлять сведения. Так что девушкам лучше не страдать ерундой, а подумать о том, как расположить эти монеты по порядку и исключить путаницу.

Каечка потребовала плотника и кузнеца, но рассказывать чего именно она от них хочет, отказалась. Сюрприз пообещала. Явно сказывается знакомство с Аленкой.

Точку привязки в Городе нашли сразу. Воплощением узла оказалась нелепая стеклянная гора, на вершине которой изображал крылатый памятник дракон. Сан быстренько нашла свободную нить и вернулась в Перекресток, пока никто ее возле горы не заметил. Объяснять, каким образом она оказалась в Городе и почему ее там не оказалось на момент разрушения арок, девушке совершенно не хотелось.

Настроение у нее, правда, испортилось. Гордо подняли головы решительность, честь и чувство долга. Сан что-то сломала, взяла свой меч и пошла к Ярославу, угрожать и требовать вывести из Города ее друзей, иначе она за себя не отвечает. Никому ведь не известно, когда до сволочи, перекрывшей доступ к тоннелю, дойдет, что Ярослав изображать из себя рыцаря света не намерен. А пытаться заслужить чье-то одобрение своим поступкам не намеревался вообще никогда. И никто не знает, на какие жертвы этот человек, или кто он там есть, способен пойти. Вдруг он решит потянуть время и ради экономии еды тем или иным способом уменьшить количество жителей Города? В том, что разрушитель арок сидит вместе со всеми в Городе, никто не сомневался. Разрушить арки можно только находясь рядом с ними. Извне к ним попросту не дотянешься, они сольются с миллионом других арок.

Ярослав подумал и разрешил Сан спасать студентов, но только в том случае, если они согласятся обзавестись новеньким амулетом и пообещают не говорить своим родственникам о том, как выбрались из ставшего ловушкой мира. В последнее парень, правда, не очень верил. Но это хотя бы могло попридержать языки родственников, не дать им при первой же возможности поделиться радостной вестью с знакомыми.

Девушка радостно кивнула, швырнула на стол свой меч, схватила взамен связку деревяшек на веревочках и исчезла. Спустя пять минут она вернулась вместе с знакомыми горбоносыми близнецами и тремя малознакомыми Ярославу девчонками. Остальных она пока не нашла, но к вечеру намеревалась привести в замок всех.

Ярослав заподозрил, что всех студентов, которым Сан мало-мальски доверяет.

— Ник, ты не хочешь научиться пользоваться своим даром? — спросил Ярослав в упор глядя на хмурого байкера, недовольного тем, что летать мотоцикл с волшебным мотором летал, а ездить по земле отказывался.

— В смысле?

— Понимаешь, Сан тут приволокла нескольких выпускников, которые подрабатывали в академии в качестве преподавателей младших курсов. Идти данным личностям, как оказалось, некуда. Одного прогнали с позором родственники, чуть ли не прокляв вослед, за то, что заподозрили в отравлении жениха сестры. Не хочу вдаваться в подробности, но Сан эту семейку знает, и сестре с таким женихом можно было только посочувствовать. В общем, неплохой парень, ерунда, что незаконнорожденный. Вторая — рыжая девица без роду и племени, которую подобрал на большой дороге один из бывших преподавателей академии. Ей изначально деваться было некуда, а сейчас тем более. Зато талантливая, куда тем деткам аристократов и прочих сильных мира сего. Третий — екет-полукровка. Страшный, что твой орк, даже клыки торчат, но добрый. В общем, в большом мире не выживет, екетских полукровок нигде не любят, репутация у них не очень, а он даже защищаться не умеет.

— Много их? — спросил Ник.

— Семь человек. Четвертый сбежал из тюрьмы, куда его упрятал владетель родного мира, за то, что косо на его сынишку посмотрел и рожу пообещал набить. Не узнал он его в темноте. Пятая и шестая сестры. Хорошенькие. Их кто-то вроде Киого из какого-то борделя в свое время вызволил. Их туда родители продали, представляешь? А седьмой — эльф вроде Ярена. Приговоренный к смерти, сбежавший в нейтральный мир. Ярен его знает, говорит, что доверять можно. У них там вообще что-то вроде национального развлечения: приговаривают кого-то к казни и дают сбежать.

— Понятно, — сказал Ник. — Намереваешься открыть школу магии?

— Нет, смысла не вижу, всем желающим учиться проще будет бегать в уже существующие школы и академии. Хочу поучить магии землян, которые про этот мир знают. На всякий случай. А еще истории миров, политическим устройствам и прочим нужностям. Знаю я вас, обязательно куда-то влезете.

— Имеет смысл, — одобрил Ник.

— И еще, приведи сюда ту девчонку. Экстрасенса, у которой коридор зайцами обклеен. Тами утверждает, что это очень плохо, что она своим даром пользоваться не умеет, так и с ума сойти недолго. А еще одна видящая нам очень нужна, желательно вменяемая. Они способны угрозу почувствовать, понимаешь? Иногда даже близкое будущее умудряются предсказать.

— Ярослав, что происходит? — спросил Ник.

Ну конечно, заметил наконец, что что-то происходит. А то ведь ничего кроме своего мотоцикла не видел.

— Да так, один человек почему-то думает, что я с радостью и бодрыми песнями подарю ему свой мир во имя высшей цели. А мне мало того, что до цели дела никакого нет, так и человек этот резко нравиться перестал.

— И?

— Что и? — спросил Ярослав, размышляя на какое бы важное дело сослаться.

— Он тебе перестал нравиться и что ты теперь собираешься делать?

— Ничего. Подожду, пока он что-то попытается сделать и соответственно отреагирую. Надеюсь, получится. Имеешь что-то против?

— Нет — мотнул головой Ник и о чем-то задумался. Серьезный такой, не к добру это.

— Вот и отлично, — сказал Ярослав. — А про магию ты подумай, Пашке скажи, еще кому-то и обязательно девчонке с зайцами.

Ник посмотрел. Внимательно-внимательно, словно что-то заподозрил. Взгляд был настолько убедительный, что Ярослав даже задумался о том, какаю именно пакость успел походя придумать и сделать, так и не вспомнил ничего подходящего.

Разве что в очередной раз шокировал жителей Города. Интересно, что они подумают, когда поймут, что половина студентов академии загадочным образом испарилась? Скорее всего, драконов заподозрят. Но драконов не жалко. Ничего с ними не случится.

— Да, кстати, на Земле лучше магией не пользоваться. Не то, чтобы совсем ничего не получится, просто получиться может что-то не то, — вспомнил об одной из проблем Ярослав.

Ник прищурил глаза.

— Выкладывай, — потребовал таким тоном, что стало ясно — не отстанет.

— Там печать, Ник. На запрет магии. Она вообще работать не должна.

— Но почему-то работает.

— Печать старая, — сказал Ярослав. Получилось не очень убедительно. Придумать что-то получше не удавалось, хорошие идеи решили устроить себе выходной и разбрелись.

— Старая. Подтекает, да? — мрачно уточнил Ник.

— Думай что хочешь. В конце концов я всего лишь недоучка. Я в принципе не могу ни в чем подобном разбираться.

— Но ты разбираешься, — припечатал Ник.

— Я не разбираюсь. В этом и проблема. Насколько мне известно, на данный момент вообще нет никого, кто в этих проклятых печатях разбирается. Знаешь, древние что-то придумали, использовали, а до современников эти знания почему-то не дошли. По дороге потерялись.

Ник поскреб щетину на подбородке, зачем-то посмотрел на потолок.

— Тебе это не кажется странным? — спросил немного подумав.

— Нет. Ты просто с местной системой власти не знаком. Маги живут очень долго и умирают чаще всего не своей смертью. Наследники травят, несчастные случаи происходят. Дажанам за их головы платят и тому подобное. Так вот, эти маразматики, трясясь за свою жизнь и не доверяя окружающим, утаивают от них что-то важное. Вот так они свои знания и растеряли. Понемножку. То один знающий умрет, не успев ни с кем поделиться чем-то важным, то другой. То целую семью кто-то уничтожит. То они сами себя уничтожат пытаясь вернуть молодость и проводя прочие сомнительные эксперименты. Понимаешь, Ник, они эти знания даже не ценят, на самом-то деле. Магия им нужна, чтобы греть воду в бочках и незаметно убивать ближних своих. Наши водники — большое исключение из правил. И заметь, их выперли из их родного мира при первой же возможности.

— Что-то мне это все напоминает, — сказал Ник. — Я подумаю и тебе скажу.

— Хорошо, — согласился Ярослав. Вдруг действительно что-то важное вспомнит?

Почему-то на Землю Ярослава больше не тянуло. Точнее, он боялся туда ходить. Было такое чувство, что его пытаются выследить и найти этот мир. Казалось, обязательно кто-то прокрадется следом, осмотрится и побежит докладывать о своих впечатлениях кому-то стоящему выше. Это ощущение раздражало и заставляло чувствовать себя параноиком. Нравиться такое не могло.

Немного поразмышляв и поискав козлов отпущения, Ярослав решил, что пришла пора разобраться, кто чей шпион. Большую часть этих личностей вычислили давно, но трогать не стали, не мешают — и ладно. Зато сейчас это вдруг стало важным. Дать бы им всем пинка под зад. А следующую партию желающих все на свете знать обвесить с ног до головы амулетами и обрадовать тем, что отныне им не удастся незаметно куда-то уйти и вернуться.

Выслушав своего ученика, Ярен вручил ему какие-то списки и посоветовал тщательно изучить. Ярослав так и сделал. Нужда в выяснении, кто чей шпион, сразу же отпала. Кто-то подумал об этом раньше и давно все узнал.

Следующая идея, посетившая голову Ярослава, касалась Ладанэ и Алены. Эти две девушки занимались чем-то загадочным и время от времени хихикали. Подозрительно же.

Оказалось они готовят Ярославу сюрприз на день рождения. Даже Нэймэ и Дана уговорили поучаствовать.

После этого Ярослав перестал чувствовать себя параноиком, ему в голову закралась крамольная мысль, что он просто не очень умный. Правда, посещала она его не впервые. Поэтому, осмотрев ее со всех сторон и смирившись с тем, что она имеет право на существование, парень пошел к щиту с выдрой. Очень уж жажда дурацкой деятельности напоминала ту, после которой были уничтожены арки Города. Может, и теперь что-то должно произойти, а он это чувствует, но понять, что именно, не может. Идей по этому поводу не было. Никаких.

— Эй, — Ярослав постучал по металлической выдре. Та даже не шелохнулась. — Не притворяйся. Я уверен, что можешь ожить.

Выдра зевнула и посмотрела на него. Нехорошо так посмотрела. Как на злейшего врага, убившего всех ее родственников.

— Чего тебе? — недовольно спросила насмотревшись.

— Мне опять хочется сделать что-то полезное. Точнее, не так, мне опять хочется сделать все одновременно, устранив все существующие и несуществующие проблемы. Вот прямо здесь и сейчас. В этот самый миг. И я ничего сделать не могу, потому что понимаю — за один миг ничего сделать не успею.

— Путано как-то, — сказала выдра. — От меня ты чего хочешь? Я время останавливать не умею.

— Ты же наверняка знаешь, что происходит.

— Ничего особенного, — фыркнула зверушка. — Просто ты опаздываешь и не успеваешь. Я же тебе с самого начала сказала, поздно ты кинулся. Теперь подготовиться к неприятностям не получится. Придется становиться к ним лицом к лицу и сразу вступать в бой.

— И все? — спросил Ярослав.

— А еще ты опять свое зеркало разбил. Осколки разлетелись еще дальше и ты стал больше видеть, просто пока не осознаешь, что именно ты видишь.

— Ничего не понимаю, — признался парень.

— Значит, рано тебе понимать, — отрезала выдра.

— Ага, сначала рано, потом поздно. Вовремя вообще существует как явление?

Выдра пробежала круг по щиту, словно разминалась. Пофыркала. Стала на задние лапы и одарила Ярослава насмешливым взглядом.

— Вовремя не бывает. Либо рано, либо поздно. И рано намного лучше.

— Спятить, — сказал парень. Проще уж с полосатым грызуном общаться.

— Она хочет сказать, что изменился не мир, а ты сам. Попробуй понять, что именно там изменилось, — сказал голос дракона, как всегда за спиной.

— Не подсказывай, — возмутилась выдра.

— Когда оно изменилось? — спросил Ярослав, проигнорировав приплясывающую на щите зверушку.

— Когда ты ее вытащил из узла в материальный мир. Может немного раньше. Меч ты как получил?

— Его мышь притащил, — сказал Ярослав.

— Разве? — удивился дракон. — Ты хоть обратил внимание, что шахиш больше не дает тебе советы и не заставляет действовать так, как нужно ему?

— Обратил, — сказал Ярослав. — Он вообще меня игнорирует. Вообще, что он такое? Меня давно интересовал этот вопрос, просто задать его было некому.

— Знание, болван. Такое же знание, как и я, — возмущенно произнесла выдра.

— Знание? Странно. Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Разберись в себе, — посоветовал дракон и исчез.

Выдра загадочно хихикнула, тряхнула мордочкой и застыла металлической фигуркой.

— Вот и попробуйте мне после этого доказать, что я не сумасшедший, — сказал щиту Ярослав.

Легко сказать — разберись в себе. Вообще, все это очень странно. Кажется, драконы и маги утверждали, что зеркало может раздробиться, стать более многогранным. А голос дракона сказал, что он его в очередной раз разбил, и осколки куда-то разлетелись. Куда они там могут разлететься? Да и вообще, что из себя представляет это зеркало? Что такое огонь? Металл? В мадаи видно только составляющие. Никакого огня и зеркала никогда там не было. А Ярен их каким-то образом рассмотрел с первого взгляда.

— Ярен, — сказал Ярослав. — Какой же я тупица! Вещей, лежащих у меня перед носом, не замечаю.

Искать Ярена пришлось долго и нудно. Его нигде не было. Потом Ярослав сел, подумал и вспомнил про мотоцикл, над которым несколько последних дней собиралось что-то вроде консилиума врачей над безнадежно больным. Все пытались выяснить, почему мотоцикл полетел? Катий рассказать, что именно он там изменил и добавил, отказался, сославшись на плохую память и более важные дела.

Мотоцикл гордо возлежал лугу возле речки за городом. Навес, которым его обычно прикрывали, кто-то убрал. Зато подстелили под него чей-то слегка вытертый ковер.

Ярен был возле мотоцикла. С любопытством рассматривал разобранный на запчасти мотор, время от времени протирая что-то там тряпочкой. Более сложной работы ему, похоже не доверили.

Напротив Ярена стояли Дан и какай-то незнакомый бородатый мужик и вели высокоинтеллектуальную беседу о том, почему мотоцикл не может ездить без бензина, и о необходимости либо придумать ему замену, либо придумать новый мотор. Ярослав даже заслушался. Бородатый мужик сыпал какими-то техническими терминами. Дан отвечал ему магическими. Кто-то, кто не разбирался ни в том, ни в другом наверняка бы подумал, что оба изощренно ругаются.

— Почему он летал, выяснили? — спросил Ярослав у эльфа.

Ответил ему бородатый мужик, вынырнув из своей высокоинтеллектуальной беседы.

— Эти придурки вплели какую-то хрень в раму, решив, что мотор прекрасно послужит в качестве сигналки для срабатывания хрени. Бак пустой, а они хотят, чтобы он ездил. Но ничего, я еще ноги пообрываю тому умнику, который решил, что колесам в процессе передвижения участвовать тоже не обязательно.

— Это кто? — спросил у присутствующих Ярослав.

— Мастер, — сказал Ярен, укладывая на тряпку очередную протертую деталь. — Он умеет эти штуки ремонтировать.

— Олег, — представился мужик.

— Я Ярослав. Можно я у вас эльфа заберу?

— Да бери, пацан. Пользы от него, не при дамах будет сказано, — милостиво разрешил мастер.

Ярослав осмотрелся в поисках дам. Нашел Литель, стоящую столбом возле какого-то куста. Смотрела она на это куст как на личного врага. Наверняка кто-то опять притащил какую-то экзотическую растительность. На камне сидела незнакомая девица делавшая вид, что увлеченно читает книгу. Вокруг девицы бегал белобрысый мальчишка с прутиком в руках. Третьей дамой оказалась Сан. Она красиво вымахивала мечом, принимала эффектные позы и, вероятнее всего, пыталась кому-то из присутствующих понравиться. Ярослав заподозрил, что Олегу. Парень он высокий, мускулистый, как раз в ее вкусе.

Ярен положил на тряпку следующую деталь и поднялся на ноги.

— Что тебе от меня надо? — спросил уныло. — Я только начал понимать что и для чего делаю.

— Просто хочу кое-что спросить.

— Спрашивай.

— Давай где-то там, — Ярослав махнул рукой в сторону россыпи камней и не дожидаясь ответа туда пошел.

Эльф оглянулся на детали и поплелся следом.

Что они все в этом мотоцикле нашли?

— Ярен, как ты видишь огонь, металл, зеркало и все остальное? — Ярослав решил не ходить вокруг да около и начать с самого важного для себя вопроса.

Эльф передернул плечами.

— Просто вижу. Сложно объяснить.

— А я почему не вижу? Я могу определить, насколько маг силен. Могу по некоторым признакам догадаться о его стихиях и направлениях. Но я именно догадываюсь, я их не вижу.

— Не туда смотришь, — сказал Ярен.

— А куда нужно?

— Никуда. Нужно смотреть сквозь человека, словно он прозрачный. Попытайся рассмотреть во что воплощаются составляющие не задействованные в физических составляющих тела, что ли…

— А как? — спросил Ярослав.

Ярен ведь не издевается. Он на самом деле не может объяснить. Потому, что это элементарно. Наверняка так же элементарно, как видеть основы для плетений, которые Ярослав научился замечать с трудом, и только в мадаи.

— Не знаю. Может, стоит попробовать идти от обратного? Нашел составляющую, скользнул по ней в материальный мир, посмотрел за что она там отвечает, запомнил и пошел ловить следующую.

— Ага, — сказал Ярослав, вспомнив, что у некоторых людей этих составляющих до нескольких тысяч. Но выбора похоже нет.

— Что ты задумал? — спросил Ярен.

— Хочу в себе разобраться. У меня ведь так и не получается позвать огонь, когда тебя нет рядом. Обидно.

— Понятно.

И ушел. К мотору. Не посоветовав ничего ученику, не попросив его быть осторожным. Не дав самого завалящего совета.

— Странно это все, — сказал Ярослав ближайшему камню. — Может, с Менке поговорить?

Идти на Землю по-прежнему не хотелось. Пришлось посылать туда Киого, надеясь, что он не начнет изображать святого и не встретит по дороге девушку своей мечты. Адрес Менке шаман записал, это немного утешало.

Ладанэ поцеловала в щеку, попросила не скучать без нее и умчалась к ждущей ее Алене. То ли делиться новостями, то ли продолжать готовить что-то грандиозное на день рождения мужа. Ярослав попросил ее объяснить Алене кто такие дажаны и чем они занимаются. Но, то ли Ладанэ до сих пор не нашла подходящего случая, то ли честно все рассказала, но этот рассказ не произвел на Аленку никакого впечатления, то ли сестричка успела поговорить с Нэймэ и тот во всем признался, покаялся и объяснил, что дажаны такими всегда были и будут. В последнем случае Аленка могла еще и сочувствием проникнуться. Ведь у парня по сути выбора не было. Его судьба была решена еще до его рождения. Романтично, немного печально и возвышенно. Или Аленке начхать, что ее милый мальчик на самом деле потенциальный убийца, не обремененный никакими ограничивающими его законами. Для дажанов закон един. Нельзя обманывать работодателя, если он не пытается обмануть их. А там хоть трава не расти. Единственное — они никогда не участвуют в войнах, для этого обычных наемников хватает.

Впрочем, сестра девушка взрослая, сама разберется. Возможно. Да и Нэймэ вовсе не плох. Подумаешь, нахальный сверх всякой меры и предельно самоуверенный. Не такие и плохие качества для парня.

Проводив жену взглядом и пообещав себе в ближайшем будущем погулять с ней, навестить ее папочку, раз уж ей так сильно этого хочется и купить какую-то бесполезную, но красивую штуку в качестве подарка, Ярослав уселся перед зеркалом и внимательно на себя посмотрел. Парень как парень. Растрепанный, физиономия успела загореть, и глаза теперь были яркие, как у какого-то актера, игравшего в вестернах.

— Жалко, что здесь не принято цветы дарить, — сказал своему отражению. — Я бы попробовал что-то необычное вырастить. Правда, Литель меня после этого точно прибьет.

Смотреть сквозь себя самого не получалось. Возможно потому, что отражение для этого изначально не годилось.

— Ладно, попробуем с составляющими.

Качнуться в мадаи, найти самого себя и долго рассматривать. Некоторые нити и канаты он узнал, ловил в свое время под присмотром Ярена. Другие казались загадочными и вести могли куда угодно. Вот смешно будет заглянуть в самого себя и увидеть какую-нибудь бактерию в желудке. Что-то Ярен явно не учел, раздавая советы. Или следовало для начала разобраться, как выглядят составляющие физического тела, чтобы сразу их отбросить и зря не тревожить? Мало ли. Вот так вызовешь случайно сердечный приступ у самого себя, удивишься.

Ярослав вздохнул и вернулся в реальность. О составляющих тела человека книги были, парень это знал точно. Даже несколько раз натыкался на них в библиотеке, но читать не стал, счел, что это неинтересно. Но в библиотеку не пойдешь. Там библиотекари, да и жители Города могут заглянуть. Вдруг им скучно и читать захочется?

— Придется просить книги у старикашки, — понял Ярослав. — Лишь бы опять какую-то гадость не подсунул.

На улице было шумно. Папочка Валока опять устроил истерику, а заодно и шаманские пляски вокруг сына с топором в руках. Вокруг стояли зрители и с интересом наблюдали. Это начинало раздражать. То ли придется Валока отселять, то ли его отцу таскать с Земли валерьянку, раз на него не действуют отвары эльфиек. Или лучше пустырник? Или сразу ломиком по голове и спать?

— Что опять случилось? — мрачно спросил Ярослав, поймав кем-то уважаемого отца красно-черного сына за шкирку и отобрав топор.

— Эти! — горестно взвыл папаша, указав рукой на часть присутствующих. — Эти недомаги, — уточнил он, заметив, что народ как-то неуверенно переглядывается. — Они напоили моего сына какой-то коричневой отравой, и он поменял цвет!

Ярослав посмотрел на Валока. Цвет действительно поменялся. Ярко-алый стал холоднее, словно к нему кто-то примешал синей краски, совсем немного, для оттенка. Черный выцвел и теперь был скорее темно-серым.

— И что? — спросил Ярослав.

— А вдруг это опасно для его здоровья?!

— Не хочу Вас огорчать, но ваш ребенок выглядит бодрым, здоровым и довольным жизнью. Может, он только и мечтал перекраситься?

— Они его отравить хотели! — не согласился несчастный отец.

— Кто? — спросил Ярослав. Вот делать ему больше нечего, только и осталось успокаивать всяких потерпевших и выяснять, кто и чем поит Валока.

— Мы, — вышла из толпы знакомая ученица водников. — Только мы его не травили, мы лечили. Тасен сказал, что ему не хватает структурных нитей и энергии для их роста. Поэтому он так солнце не любит, все время в тень лезет. Излишки тепла эти нити дестабилизируют, и они растут медленнее.

Ярослав на всякий случай кивнул головой. Про структурные нити он помнил, этакие мостики между составляющими, делающими их скопление единым целым. Но вот про тепло и про то, как оно влияет на рост этих мостиков, слышал впервые.

— Чем вы его поили? — решил уточнить. А то мало ли чего эти юные гении наварили по доброте душевной?

— Странным молоком. Тасен его изучает и выяснил, что в нем помимо какой-то непонятной добавки есть чистая энергия, без направления. Подобную выделяют для лечения перегоревших магов, она помогает структурам восстанавливаться, дыры латает и стихию кормит, если эта стихия у мага есть. Эта энергия кому угодно подходит. Тасен очень обрадовался. Выделять ее не просто, — рассказала девочка. — А Валок ведь тоже перегоревший маг, просто его тело изменилось для защиты.

— Ага, — сказал Ярослав. Логика в действиях этих детей определенно была. — А что за странное молоко?

— Его дают странные коровы с огромными рогами, похожими на деревянные. Эти коровы еще такого цвета, как недозревшие сливы.

— Ага, — повторился Ярослав. — Очень странные коровы.

Вот тебе и альпийские коровки. Хоть бери, и курорт устраивай для пострадавших магов. Если еще окажется, что фиолетовые полушмели-полупчелы носят жутко полезный для магов мед, а в речках водится не менее полезная рыба, придется требовать от благодарной общественности памятник при жизни.

— Валок пить не отказывался? — спросил Ярослав.

— Ему понравилось, — уверенно ответила девочка. — Даже ведро немного погрыз. А еще у него такой смешной язык. Желтый.

— Ну, тогда пускай пьет. Заодно напоите его папу успокаивающим отваром. И в тенек отведите, перегрелся человек в своей кузнице.

Девочка радостно закивала. Успокоенный папаша пошел обнимать своего сына. Традиция у него такая. Сначала устроить истерику, а потом поплакать, повиснув на ребенке. Удивительный человек.

До старикашки и его книг Ярослав добрался не сразу. Пришлось подумать о том, идти к водникам пешком или прыгать через какой-то мир. Бдительная паранойя сразу же отсоветовала ходить через общагу. Она считала, что там засада, ловушка и атомная бомба с часовым механизмом в придачу.

Идти через Землю очень не хотелось, что-то упорно протестовало против такого решения.

Прогулка пешком тоже отпала. Далековато.

В голову упорно лезла белая скала с черным замком и яркий мир, в котором Ярослав женился. Еще вспоминался замок папаши Ладанэ. Туда хотелось меньше всего.

Парень подумал, и понял, что зря теряет время, пытаясь подобрать подходящий для одного единственного шага мир. Общаться со старикашкой и просить его книги казалось плохой идеей. Опыт измерения возраста дохлого осьминога сказывался.

— Странно все это, — сказал Ярослав, смутно ощущая, что говорит это не в первый раз за день, и шагнул в мир храмов. Осмотрелся, убедился, что в этом буйстве красок изменений не произошло, и пошел дальше. К старикашке и его книгам.

— Нет, этот учебник мне не подойдет, — терпеливо говорил Ярослав, пытаясь вернуть старикашке что-то подозрительно похожее на школьную «Анатомию человека». — Я знаю, как выглядят внутренние органы, и не собираюсь становиться ни хирургом, ни художником. Мне нужно что-то, где есть изображение составляющих этих органов. Мне нужно знать, как они выглядят, понимаете?

Старикашка печально вздохнул, проворчал что-то про молодежь и в очередной раз нырнул в свой бездонный сундук.

Когда Ярослав впервые увидел это мебельное чудо, он малость обалдел. Сундук был огромный, толстый и на колесах. Оказалось, что он еще и бездонный и именно в нем старикашка хранит книги. Такая себе передвижная библиотека.

Поболтав в воздухе ногами, не прекращая бубнить и чем-то шуршать, старикашка вылез из сундука и дал Ярославу сразу четыре книги.

Одна оказалась очередным сборником мифов и была аккуратно поставлена на стол, от греха подальше. Вторая была о мадаи, но иллюстраций в ней не наблюдалось. Зато две оставшиеся Ярослава обрадовали. Одна из них была о человеке и зависимости физического здоровья и состояния составляющих, вторая больше всего напоминала букварь, только вместо букв под картинками были стрелочки и название всего того, что могло из этих составляющих состоять.

Старикашку Ярослав поблагодарил. Искренне и от всей души. После чего вернулся в свою комнату. К зеркалу. Выглянув на улицу, он увидел, что начинающая магичка поит Валока чем-то из ведра, а за процессом зорко наблюдает безутешный папаша. У которого дел в кузнице не было и не предвиделось, судя по всему. Счастливый человек.

Книгу о здоровье и составляющих Ярослав пока отложил и взялся за изучение букваря. Потратив полчаса на рассматривание картинок, обнаружил, в чем разница между физической частью человека и духовной. У физической составляющие лохматые, неряшливые, да и меняют свой внешний вид запросто. Оказалось, именно они имеют большей частью дурную привычку светиться и меняют интенсивность свечения в зависимости от состояния организма. Остальные составляющие светятся редко и только в том случае, если что-то им мешает. Зато то, что отвечает за тело, раздает свою энергию налево и направо, а потом ее не хватает для того, чтобы сопротивляться болезни. В общем, весьма неразумные нити.

Составляющие человека, не имеющие отношения к его физическому состоянию, всегда гладкие, плотные и отличаются друг от друга толщиной и едва уловимым оттенком. У некоторых людей именно этих составляющих несколько штук, что напрямую связанно как с характером, так и с наличием магического дара. Зато от чего зависит количество составляющих тела, никто так толком объяснить и не смог. То ли их всегда одинаковое количество, но они у некоторых людей умудряются слиться в несколько нитей, то ли у большинства людей куча запасных нитей на случай, если что-то произойдет с основными. Неясно.

Пересмотрев картинки еще раз и убедившись, что больше ничего ценного из этой книги не почерпнет, Ярослав заглянул в зеркало.

— Рискнуть, что ли? — спросил у отражения.

Разговаривать с предметами становилось дурной привычкой, но об этом думать не хотелось. Вот когда кто-то скажет, что он ведет себя неадекватно, тогда и придется подумать о том, почему он общается с собственным отражением. Вообще то, что отражение не отвечает, хороший признак.

— Почему бы и нет? — произнес Ярослав, захлопнув книгу.

Киого где-то надежно затерялся. Возможно, до Менке так и не дошел. Ждать их бессмысленно. Да и чем дракон, страдающий амнезией, поможет? За руку подержит?

— Не люблю я эти эксперименты, а приходится их проводить.

Ярослав уселся поудобнее и качнулся в кресле.

Составляющие никуда не делись. Такие же похожие друг на друга. Парень их внимательно рассмотрел, нашел самые лохматые, узнал несколько гладких и задумался над тем, что делать с остальными? Скользить словно к точке привязки? Только в конце увидишь не пейзаж, а что-то в себе. Заманчивая перспектива.

— Начнем, пожалуй, с тебя, — решил Ярослав.

Составляющая была симпатичная, даже какая-то изящная, не то, что знакомый толстый канат.

— Попробуем.

Как там говорил Менке? Нырнуть вглубь. Забыть о том, что где-то там есть физическое тело, помнить только о сознании. А сознание, оно штука абстрактная, как и составляющие, точную величину ни того, ни другого измерить невозможно.

Нырнуть.

В присутствии дракона же получилось, и с составляющей узла вышло. Главное — забыть, что ныряешь в самого себя, это очень сбивает с настроя.

Ярослав закрыл глаза и нырнул, на какое-то мгновенье заскользив куда-то в неизвестность, словно с детской горки скатился. Зрение вернулось само. Ярослав пару раз моргнул и недоверчиво уставился на знакомое озеро. Озеро, кругляшек суши вокруг него и больше ничего. Даже кота-брейкдансера и девушек в шароварах не было. Не говоря уже о громаде стеклянных скал на заднем плане и Академии Разума.

— Что-то я ничего в этой жизни не понимаю, — сказал парень. — Это что? Воображение разыгралось? Воспоминание?

Висеть в пустоте возле озера было неуютно. Да и не похоже оно ни на огонь, ни на зеркало. Ярослав вздохнул и шагнул назад, выныривая из составляющей.

Следующая кандидатка на исследование Ярославу нравилась меньше. Какая-то она была холодная и неуютная. Но он решил быть последовательным и ничего не пропускать, пока не найдет нужное.

Проблема была еще в том, что он понятия не имел, как это нужное выглядит, но надеялся, что узнает.

На этот раз с составляющей Ярослав не ошибся. Она воплощала собой металл. Очень похожий на тот, которым был оббит щит с выдрой. Светлый такой.

Парень прикоснулся к металлической горе, плывущей в пустоте. Металл был холодным и твердым, как и положено металлу. Парень нажал сильнее, почему-то пожелав оставить на горе отпечаток ладони. Металл поддался, расступился под рукой, стал мягким, как пластилин. Лепи, что хочешь. Хоть щитов наделай и обложись со всех сторон.

— Может, мне поучиться своим металлом пользоваться? — спросил у горы парень.

Гора величественно промолчала. Делай мол, что хочешь. Ты тут хозяин.

— Плохой из меня хозяин, — признался Ярослав. — Не умею я управлять, да и не хочу. Это занимает слишком много времени и заставляет очень много чужих проблем держать в голове. А еще мне все время кажется, что я что-то делаю не так.

— Научишься, — сказал голос дракона за спиной.

Ярослав дернулся и вынырнул из составляющей.

Следующие несколько составляющих ничего не дали. Они вели к пустоте в которой плавал жалкий клочок чего-то похожего на камень. Только и хватало, чтобы шагнуть назад. Зачем эти составляющие вообще нужны, непонятно.

Потом Ярослав наткнулся на огонь и долго рассматривал целое море пламени и дрожащий над ним воздух. А еще там был кот. Который помахал приветственно лапой, вильнул недовольно хвостом и поспешил скрыться. Наверное, догадался, что Ярославу очень хочется задать хоть кому-нибудь несколько десятков вопросов.

— И как он тут горит? — спросил в пустоту Ярослав, не обнаружив ни дров, ни угля, ни газовой конфорки.

— Его твоя сила питает. Пока в тебе будет изменяющая энергия, он будет гореть. Это просто воплощение. Намек на характер. Неусидчивый ты и порывистый. Тебе проще уничтожить проблему, чем попытаться ее решить, — сказал драконий голос.

— И?

— Перестань метаться, как пламя под порывами ветра, и научись направлять эту силу. Огонь на самом деле страшная стихия. Его не всякая вода остановить сможет.

— Спасибо, ты мне очень помог, — сказал Ярослав.

Ярен ведь говорил что-то похожее. Но почему-то ни тот, ни другой не пытаются объяснить, как это сделать. Изобрести огнемет, что ли? Или медитировать научиться? Познать нирвану, поговорить с Буддой и просветиться.

— Просто научись идти до конца в выбранном направлении, для начала этого хватит.

— Ладно, попробую, — сказал Ярослав и шагнул назад.

Осталось найти зеркало. Именно ради него он и пришел сюда.

Зеркало Ярослав искал долго. Натыкался на какие-то сюрреалистические пейзажи, начиная подозревать, что к их созданию приложило руки больное воображение, заставившее какие-то несчастные составляющие воплотиться в лиловых коров. Для чего эти пейзажи нужны, так и не понял. То ли это отражения снов, то ли кладовая подсознания. То ли заготовки на случай, если Ярославу захочется еще парочку горных систем переделать. Или там мир создать. Мало ли на какой подвиг его потянет в следующий раз?

А потом, скользнув по очередной составляющей, ничем не отличающейся от всех предыдущих, оказался в странном месте. Тут не было пустоты. Тут были зеркала. Целый зеркальный лабиринт и тысячи отражений растерянно взиравшего на этот пейзаж парня. К отражениям Ярослав присмотрелся и после некоторых сомнений решил, что это все-таки он. Подумаешь, одет в какой-то кожаный доспех, с металлическими пластинами. Наручи обхватывали запястья. На поясе меч. Обыкновенный меч, прямой и не длинный. А вот физиономия подозрительно решительная. Как-то непривычно видеть такое выражение на собственном лице.

Кто-то вздохнул, отражения дружно расплылись и собрались в более привычную фигуру. Худую, немного нескладную, да и выражение лица соответствующее. Недоверчивое такое.

— Что дальше? — спросил Ярослав. — Я так понимаю, каждый раз, когда я умудряюсь расколошматить свое зеркало, этих зеркал просто становится больше?

— Угадал, — удовлетворенно сказал драконий голос.

— А в чем смысл?

— Ты погуляй среди этих зеркал, поймешь.

Ярослав пожал плечами и пошел. Интересно же.

Сначала ничего не менялось. Зеркала и отражения. Потом на грани сознания начали мелькать какие-то пейзажи. Стояло к ним присмотреться, как они сразу же рассеивались как утренний туман, а отвернешься, опять появлялись, вспышкой, боковое зрение их улавливало, но помочь рассмотреть не могло. Постепенно пейзажи стали более устойчивыми и в какой-то момент Ярослав смог узнать гору, возле которой подобрал щит с выдрой. Потом узнал катакомбы, в которых его нашел полосатый грызун. А потом зеркала закончились.

— Ничего не понял, — честно признался Ярослав, глядя в знакомую пустоту.

— Разве? — спросил дракон.

— Хочешь сказать, я могу воспользоваться теми знаниями, которые заключены в выдре и хомяке?

— Нет, конечно, это просто осколки, они бессмысленны, пока ты не соберешь целое. Зато эти осколки теперь принадлежат тебе.

— Я очень рад. Безмерно и безумно. От огня пользы больше, если честно. Зеркала ведь просто отражают то, что я и так способен увидеть.

— Вот именно, — сказал дракон. — Ты увидеть способен, просто тебе нужно посмотреть.

— На что?

— Не могу сказать, не помню. Но ты посмотришь, как только нужда припрет. Главное не сомневайся, помни, что ты это уже можешь.

— И у этого амнезия, — сказал Ярослав и шагнул назад.

Ничего не произошло, он просто уперся спиной в зеркало.

— Эй, а как отсюда выйти? — спросил у дракона.

— Зеркала отражают. Все. И свет, и мысли. А раз отражают, значит, отталкивают, — сказал дракон.

Ярослав оглянулся и понял, что попал. Блуждать в лабиринте можно бесконечно. Вообще не факт, что из этого лабиринта можно выйти. Хоть бери и прыгай в пустоту, в которой сделать шаг назад физически невозможно.

— Ты мне не поможешь? — спросил у дракона, зная, не поможет.

— Нет, — сказал дракон. — Это твои составляющие. Менять их изнутри можешь только ты. Хочешь, я тебе бантик снаружи завяжу?

— Нет, — отказался Ярослав.

Менять изнутри, значит. А как можно изменить зеркало? Запачкать, закрасить, чтобы не отражало. Краски и грязи вокруг не наблюдалось.

Еще зеркало можно разбить. Главное, понять — как. Огонь ведь для этих зеркал не годится, они его наверняка отразят не хуже, чем свет. Ярослав почему-то был в этом уверен. А вот металл…

Металл.

Ладонь, чей отпечаток остался на металлической горе, стала холодной и почему-то тяжелой. Составляющие, они ведь всегда часть человека. Даже тогда, когда его сознание заблудилось в другой составляющей.

Ярослав улыбнулся своему отражению, со всей дури врезал по собственной физиономии и шагнул в разлетающиеся осколки. Шаг, разворот и еще один шаг, спиной вперед.

А ведь это очень красиво, когда осколки зеркала начинают плавиться, растекаться серебристой лужицей и расти в новенькое зеркало. Каждый осколок, старался вырастить целое зеркало. Словно в этом было его изначальное предназначение. Стать частью и превратиться в целое.

Похоже, он опять раздробил зеркало. Сознательно.

Ну не дурак ли?

— Идиот! — рявкнул кто-то на ухо, подтверждая наихудшие подозрения и Ярослава снесло на пол ударом тарана. Проморгавшись и задумчиво пошатав языком зуб, на который пришлась большая часть силы удара, парень неуверенно осмотрелся.

На фоне окна возвышался Менке, от которого опять несло грейпфрутами. Злющий, что твой дракон. Хотя он дракон и есть. Рядом неуверенно топтался Киого. Зеркало кто-то разбил, и его осколки сиротливо поблескивали на полу. Впрочем, кто разбил зеркало, тоже было понятно. Рука болела, и смотреть на нее не хотелось. Наверняка там еще и осколки стекла найдутся.

Погулял по составляющим, называется. Отпустил сознание на волю. А пострадал почему-то физически.

Но оно того стояло, понял Ярослав. Что-то он все-таки получил. Теперь бы разобраться в ощущениях и понять что именно.

Зеркала растущие из осколков. Занимающие пустоту, отражающие что-то, до сих пор недоступное. Меняющие восприятие мира. Делающие его больше и шире.

Словно границу известного отодвигают. Делают что-то чужое и непонятное своим, которое придется защищать. Свое всегда приходится защищать, иначе отберут.

Это словно учиться. Когда-то Земля плавала на огромной черепахе, а теперь она превратилась в шар, летящий в космосе. Потому что теперь люди знают о своем мире больше. Всего лишь. А чем больше знаешь, тем сильнее твое оружие.

— Менке, я, кажется, понял, что мне не нравилось. Блокировка арок Земли. Это же было недавно, правда? Сотни лет не прошло.

Дракон растерянно кивнул.

— Оружие, Менке. Кто-то знает, что там есть оружие, против которого даже маги ничего сделать не смогут. Кто-то готовится защищаться, понимаешь? Если бы хотел напасть, давно бы воспользовался, он же не мог предугадать, как быстро на Земле это оружие станет развиваться. Значит, это просто запас, на случай, если другого выхода не будет. Нам нужно этого кого-то найти. Он знает что-то такое, что знать необходимо.

— Как ты его собираешься искать? — спросил дракон.

— Не знаю. Может попробовать найти мир по ритмам? В эти арки ведь не часто ломились, значит, отзвуки могли сохраниться.

— Можно, — сказал дракон. — Проследить ритмы вовсе не сложно. Это любой дракон умеет. Даже я. Хорошо, что я не давал клятвы не вмешиваться в дела не помнящих.

— Очень хорошо, — согласился Ярослав. Вот он и нашел для себя первоочередное дело. Лишь бы обладатель необходимых знаний не встретил точно так же, как жители замка на белой скале.

Менке пропал на три дня. Ник, которого Ярослав просил сходить к дракону и попросить его появиться в замке, так его и не нашел. Киого вместо дракона привел нетрезвую девушку, утверждавшую, что она темный маг в шестом поколении. Причем, она пришла не учиться, как было решил Ярослав, она хотела учить всех, кто под руку попадет, правильной магии. Темной и непобедимой. Так как Киого был не трезвее своей гостьи, пришлось их отослать проспаться, перенеся увлекательнейший разговор о цвете магий на утро. Утром девица уже не была настолько уверенна в своих словах, вежливо попросилась домой и пообещала подумать над возможностью поучиться основам магии бесцветной.

Ярослав, если честно, не очень понимал, почему ему захотелось научить незнакомую шарлатанку чему-то путному. Способности у нее были. А у него появилось желание населить Перекресток как можно большим количеством одаренных. То ли хотелось коллекцию собрать. То ли разросшаяся паранойя считала, что так будет безопаснее, больше шансов победить каких-то неизвестных недоброжелателей.

На четвертый день дракон явился сам, распространяя вокруг себя аромат цитрусовых и с пыхтением таща за собой бессознательное тело немаленьких габаритов. Присмотревшись к телу Ярослав понял, что это мужик, судя по росту — какой-то баскетболист. Бывший, скорее всего, мужику давно было за сорок.

Понаблюдав немного за тем, как Менке пытается затолкать баскетболиста в кресло, спотыкаясь об длинные ноги и матерясь сквозь зубы, Ярослав задумался о том, что, наверное, он все-таки успел сойти с ума. Иначе почему данное действо не вызывает у него никаких эмоций? Даже любопытства не было. Подумаешь, притащил дракон кого-то незнакомого, пребывающего в обмороке. Вчерашняя темная магичка была интереснее и разговорчивее.

— Это кто? — спросил Ярослав после того, как Менке в пятый раз уронил незнакомца на пол.

— Тот, кто тебе был нужен, — пропыхтел дракон.

— Он знает, куда делись полноценные создатели? — заинтересовался Ярослав.

— Нет. Но он знает не менее интересные вещи. Это он ставил блокировку со стороны Земли, но он не создатель. Интересно, правда?

— Правда, — был вынужден признать Ярослав. Помнится, дракон утверждал, что осознано эту блокировку ставить никто не умеет, разве что создателя кто-то напугает. — Где ты его взял?

— Нашел, — гордо произнес Менке. Незнакомец, наконец, перестал вываливаться из кресла. — Искал ритмы, увидел, что кто-то пытался их ослабить, чтобы менее заметными были. Заинтересовался и в итоге нашел вот его.

— Ага, — сказал Ярослав. — Какой-то у него вид, не очень презентабельный.

— Нормальный вид, — не согласился дракон. — Очнется, будет еще лучше.

— И что ты с ним намерен делать? — спросил Ярослав.

— Допрашивать, — сказал Менке, загадочно улыбнувшись.

— В смысле, пытать?

— Если другого выхода не останется.

— Ага, — сказал Ярослав. Пытки его совсем не вдохновляли. Кошмаров про отрубленные руки и улыбчивую голову хватало для того, чтобы всячески избегать повторения подобного опыта. — Знаешь, есть теория, что пытки бесполезны по своей сути. Одни люди умеют терпеть боль, а когда становится совсем плохо, начинают нести любую чушь, далекую от истины, пытающим назло. Другие боли боятся и согласятся с любыми обвинениями, лишь бы их не трогали. Третьи, конечно же, скажут правду, но где гарантия, что этот баскетболист из третьей группы?

— Есть предложения лучше? — спросил дракон.

— Есть, просто не знаю, насколько они осуществимы.

— Предлагай, — сказал дракон, изобразив очень добрую улыбку. Похоже, заподозрил, что сейчас Ярослав предложит какую-то чушь.

— Менке, ты не знаешь, телепаты тут существуют? Покопались бы у него в голове и все узнали.

— Не знаю, — сказал дракон, его улыбка стала шире и самодовольнее. — Когда я еще был настоящим драконом, кого-то, способного копаться в чужой голове, не существовало, максимум — могли уловить, когда говорят ложь, и при большом желании могли обмениваться направленными мыслями. А учитывая, что с тех пор никаких улучшений не наметилось, даже наоборот, все скатилось в какую-то темную, дурно пахнущую яму, то вряд ли твои мозгокопатели успели появиться.

— Я так и думал. Шан и Тами нам тоже не помогут, мало ли на что они настроятся. Но мы можем узнать, говорят нам правду или нет, только для этого придется привести сюда не шибко приятную личность. А потом где-то ее запереть, потому что отпускать будет не разумно.

— И мы опять возвращаемся к пыткам, — жизнерадостно выдал дракон.

— Нет, мы приближаемся к сыворотке правды, которая имеет дурную привычку на некоторых одаренных не действовать.

— Хм, неплохая идея, — вынужденно признал Менке. — Ладно, я тогда пошел.

— Куда?

— Ну, не знаю, не уверен я. Может кетамин куплю…

— Какой еще кетамин? Лучше сиди тут со своей добычей, а я попрошу у жены Ярена соответствующий отвар, или там настойку, или что у нее есть. Заодно порошу Ярена сходить за Сато. Он его не любит, так что не будет сомневаться при необходимости вырубить с помощью удара по голове. Вдруг на эту сволочь усыпляющие составы не действуют?

— Бить людей по голове нехорошо, — сказал Менке.

— Ты это своему отражению скажи, и про пытки рассказать не забудь, — посоветовал Ярослав.

Ярен опять нашелся рядом с мотоциклом. На этот раз узнать мотоцикл было сложно. Разобрали его полностью, до мельчайших деталей и разложили по отдельным тряпкам. Над рамой медитировал Катий, наверное, извлекал свое плетение. Остальные проводили очередной консилиум над кучкой непонятных железок. Даже Сан на что-то там смотрела с неподдельным интересом, внимая словам Олега.

Упоминание Сато и возможности за что-то там ему отомстить пересилило в эльфе интерес к земной технике, так что особо уговаривать его не пришлось. Сыворотка правды у эльфийки нашлась. Несколько видов. Ярослав немного подумал и взял все, на всякий случай.

Вернувшись в комнату, которую с недавних пор стал воспринимать как личный кабинет, Ярослав обнаружил, что незнакомый тип пришел в сознание и теперь тихонько сидит в кресле, завернутый в сорванную с окна занавеску и перевязанный какой-то сомнительной прочности веревочкой. Менке сидел на столе и внимательно за ним наблюдал. Словно ждал того момента, когда незнакомец соберется с силами и одним движением разорвет и веревку, и занавеску, да и кресло заодно сломает.

Ярослав немного подумал и тоже сел. На подоконник.

Сато Ярен ловил долго. Ярослав за это время успел понаблюдать за тем, как ученица водников в очередной раз чем-то поит Валока и отвлеченно подумать, зачем ей это нужно? Заподозрил, что девочка начиталась сказок и теперь рассчитывает получить в результате прекрасного принца. Благодарного ей по гроб жизни и возможно даже влюбленного.

Долго и увлеченно наблюдал за тем, как какие-то девицы разливают во дворе что-то принесенное в бутылках, попутно исполняя явно ритуальный танец. Понадеялся, что в бутылках было все-таки не приворотное зелье. Мало ли как его испарения на несчастных магов, зашедших во двор, подействуют?

Потом желающие поучаствовать в странноватых развлечениях закончились и Ярослав задремал.

Появился Ярен эффектно. Из мира в мир он почему-то прыгал. Приземлился неудачно, споткнулся об ковер и рухнул вместе с телом, висящим на плече. От грохота Ярослав проснулся, едва не последовал примеру своего учителя и некоторое время потратил на то, чтобы сообразить, что тут происходит.

С Сато пришлось помучиться. Просыпаться он не хотел. Оказалось, усыпляющие составы на него действуют отлично, зато те, которые должны нейтрализовать их действие — малоэффективны и чтобы они подействовали, пришлось извести почти все запасы. О чем очень скоро пожалели.

— Мальчишка! — первым делом взвыл видящий суть, сообразив, кого именно перед собой видит. — Жалкое ничтожество! Ублюдок.

— Ярен, ты точно его по голове не бил? — спросил Ярослав.

Эльф покачал головой и с интересом уставился на начавшего краснеть от обуревавших его чувств Сато.

— Я ведь с самого начала знал, что именно этим все и закончится! — продолжал разоряться видящий суть. — Таким вообще верить нельзя! Возомнят о себе и начинают доказывать, насколько они сильны и великолепны! Ты кому мстил, сволочь?!

— Он вообще о чем? — спросил Менке.

— А я знаю? Может, приснилось что-то, — сказал Ярослав. — Ты не обращай внимания, он всегда такой.

— Теперь все из-за тебя здесь умрут. И ты тоже подохнешь, где бы ты не прятался, — перешел на мрачный шепот Сато.

— Нет, мне все равно интересно, о чем он говорит, — сказал Менке. — Почему он считает, что здесь все умрут? Приближение какой-то эпидемии учуял?

— Мне гораздо интереснее, где именно находится его «здесь», — сказал Ярен.

— А мне интересно, в чем он меня на этот раз обвиняет? Но это подождет, — сказал Ярослав.

Незнакомец, завернутый в занавеску, смотрел на происходящее как на представление театра абсурда. С долей интереса и видимым усилием вычленить хоть что-то логичное и понятное.

Сато понял, что на его слова как-то странно реагируют и замолчал. Лениво осмотрел комнату, уделив немного внимания типу в кресле и крашеной шевелюре Менке. Посмотрел в окно, на похожую на сыр луну, как ни в чем не бывало висевшую на своем обычном месте. Опять вернулся к обстановке комнаты.

— Значит, сбежал, — злобно зарычал он. — Сбежал и разрушил арки. Боялся, что тебя будут преследовать? Что-то ценное украл?

— Что-то у него не то с логикой, — сказал Менке.

— Я же говорю, не обращай внимания. Ему вообще на логику плевать, главное чтобы желание кого-то в чем-то обвинить нашло отклик в его собственной душе, — отозвался Ярослав, впервые задумавшись о том, а как собственно заставить Сато поработать детектором лжи, если он не захочет?

— Мальчишка! — взвыл видящий суть.

— А меня он за что-то возненавидел с первого взгляда, — сказал Ярослав. — Поэтому тот факт, что арки можно сломать, только находясь в том же мире, в котором находятся они, для него не имеет ни малейшего значения.

Сато подавился следующим обвинением и о чем-то задумался.

— Ладно, так как он все равно поймет, лгут ему или нет, попытаюсь снять с себя парочку обвинений, — сказал Ярослав. — Первое — я не разрушал арки. Второе — я ничего ценного не воровал. Третье — меня никто не преследует. Разве что ваши эльфы, которые надеются Ярена найти. Четвертое — сейчас вы находитесь в моем мире, который я случайно создал, а не стащил у какого-то бедного и несчастного Дома. Пятое — если бы мне не понадобился человек способный отличить правду от лжи, вас бы здесь не было. Вы мне глубоко несимпатичны.

— Но как я сюда попал? — спросил Сато. — Арки же разрушены.

— Придумайте что-нибудь сами, — отмахнулся Ярослав. — Раскрывать секреты, которыми вы при первой же возможности побежите делиться с эльфами, Домами и человеком, который, как мне кажется, и повинен в разрушении арок, я не намерен. Способствует выживанию, знаете ли. А даже если догадаетесь, на данный момент уже поздно. Без соответствующего амулета никто из посторонних воспользоваться этим входом-выходом не сможет. На данный момент это одна из способностей мира. Точнее ограничение одной из способностей. Не хочу, знаете ли, чтобы кто-то вроде вас примчался сюда во главе войска свергать такую недостойную личность как я. Таким, как вы, ведь плевать, что мир мой изначально. Главное — добиться высшей справедливости, которая гласит, что явившиеся неизвестно откуда мальчишки должны сидеть тихонечко под веником, дрожать и, радостно повиливая хвостиком, исполнять команды разных достойных в силу своего происхождения личностей.

— Я думал, ты его уговаривать будешь, — сказал Менке.

— Бессмысленно. Лучше предложу оплату. Он ведь наверняка захочет забрать кого-то из Города, до того как там во имя высшей справедливости начнут истреблять разных недостойных, дабы еду сэкономить.

Сато опять покраснел, открыл рот, похлопал глазами и промолчал.

— Кто разрушил арки? — спросил он, поразмышляв немного о чем-то возвышенном, судя по выражению лица.

— Сами придумайте, — сказал Ярослав. — Я вон придумал, теперь не знаю, что с этим делать. Это просто мои мысли, не больше.

Сато кивнул. Мирный такой, не орет, не краснеет.

— От меня тебе что надо?

— Всего лишь подтвердить, что этот человек говорит правду или лжет, — Ярослав указал на незнакомца в занавеске. — Я с ним, кстати, еще даже не знаком.

— Дмитрий Ворон, — представился сидящий в кресле. Даже кивнул.

— Дмитрий, так Дмитрий, — не стал спорить Ярослав. Менке вон тоже явно не калмык и даже не монгол и ничего, на имя отзывается. — Дмитрий, вы нам добровольно расскажете, что делали там, где вас поймал вот этот человек, или начнем сразу испытание действия на вас разных видов сыворотки правды?

— Сыворотка правды, — мечтательно произнес Дмитрий, явно вспомнив что-то свое. — Нет, лучше обойтись без нее. На некоторые виды у меня аллергия, но я не помню, на какие именно.

— Так что же вы там делали?

— Ждал сигнала от моего господина, — Дмитрий широко улыбнулся.

— Знаете, мы об этом догадались. А конкретнее? Кого ваш господин настолько боится, что согласился запереть столь ценного мага в столь странном мире?

— Кого? Ну, раз уж тут есть человек способный подтвердить, что я говорю правду, поделюсь с вами этой тайной. Ждать в одиночку нападения, знаете ли, не очень интересно. А союзников моему господину найти не удалось. Ему бы никто не поверил. Репутация, знаете ли. Выбирая между уважаемым человеком и екетом, который в молодости имел глупость послушаться папу и отвоевать потерянные несколькими поколениями владения, люди, особенно люди, предпочтут поверить первому. Екетов вообще почему-то не любят. Не понимают, что такова их природа. Их создавали как охранников. Разве можно обвинять сторожевых псов в том, что они умеют хорошо охранять? Их наоборот хвалить надо, что они прилагают титанические усилия и не пытаются выгнать из бывших владений хозяев всех тех, кто пришел на их место.

— Это все очень интересно, — сказал Ярослав. — Вам, кстати, занавеска не мешает?

— Нет, молодость напомнила. Меня тогда часто похищали, очень уж дар необычный. Потом приходил папа и бил похитителей по головам.

— Ну, сюда он вряд ли придет, — сказал Менке.

Дмитрий печально улыбнулся.

— Вы абсолютно правы. Мой папа триста лет как мертв, так что прийти не сможет, и причина у него уважаемая.

— Кажется, мы отвлеклись, — сказал Ярослав. — Так кто там на вашего господина напасть собирается?

— Тот, кто считает, что екетов не должно существовать. Они якобы нарушают равновесие, и из-за этого мир постепенно превращается в серое, унылое болото. Хорошо, что у него так и не набралось за все это время достаточно сил. Да и драконы ему не очень верят, а они хранители тоннеля. Не понравится его война, перекроют для него вход-выход и запрут где-то.

— Ага, — сказал Ярослав. — Кое-что становится понятным. В том числе стремление Этля здесь поселиться вместе с гнездом.

— Равновесие, — улыбнулся Ярен. — Понятно.

— А мне ничего не понятно, — сказал Сато. — Кому екеты настолько не нравятся?

— Не знаю, как его зовут сейчас, — сказал Дмитрий. — Но те же триста лет назад, когда мой папа умер, этого человека звали Лаед Эдальха. Он вообще-то полуэльфом считался, хотя внешность, скорее всего, подправил для соответствия. Собственно, именно он моего папу и убил. Правда, и сам растерял при этом половину своих сил. И вернуть их не сможет, даже за тысячелетие. Мой папа умел отсекать составляющие навсегда. Жаль, что мне этот дар не передался, нашел бы гада и добил.

— Лаед Эдальха? — спросил Сато. — Но этого же не может быть. Он же герой, победивший полуекета, пытавшегося захватить Первые Дома.

— Вот-вот, — печально сказал Дмитрий. — Я же говорю, люди верят людям и не верят екетам. А Первые Дома… Не смешите меня, кому эти разваливающиеся миры вообще нужны? Или вы считаете, что екеты умеют восстанавливать подобные разрушения?

— Не считаю, — растерянно сказал Сато. Его уютный и понятный мир рушился на глазах. — Их даже драконы восстанавливать не умеют.

— Этот человек говорит правду? — на всякий случай уточнил Ярослав, хотя и так все понятно. Не зря екетов так боятся, маги у них явно намного лучше и человеческих и эльфийских. Добавить к этому еще и физическую силу. Будь их немного больше, ни у кого шансов бы не было.

— Правду, — сказал Сато. — Но ведь этого не может быть.

— Взрослый дядя, а верит в сказки, услышанные в детстве, — покачал головой Менке.

— Ты еще скажи, что историю пишут победители, — непонятно на что разозлился Ярослав.

— Это ты сказал. А до тебя какой-то философ, не помню кто. А может, и не философ.

Дракон был чем-то очень доволен. Ярен все еще улыбался, словно получил неожиданный подарок. Дмитрий, или кто он там на самом деле, вид имел задумчивый и добродушный. Словно его не похищали, а чинно и благородно пригласили в гости. Ему даже занавеска не мешала.

— Менке, ты бы его распутал, — сказал Ярослав. — Поговорим с человеком по-человечески.

— Я екет, — сказал Дмитрий. — На одну четверть. Мой папа, как и дедушка, почему-то больше любил человеческих девушек. Зато меня дамы, которые выше на голову и шире в плечах никогда не смущали. Интересно, чем мой сын сейчас занимается? Наверное, уже и внуки есть.

— Не фиолетовая корова и ладно, — пробормотал себе под нос Ярослав.

— Ярен, что такое «Первые Дома»? — спросил Ярослав после того, как отослал Сато в сопровождении злющей Сан и незнакомых парней собирать в Городе родственников, а Дмитрия, который оказался Дитром — сообщать своему господину, что об оружии он может забыть, зато теперь у него есть шансы получить союзников.

Екетов, вооруженных автоматами Ярослав даже представлять не хотел. И так понятно, что ничего хорошего не получится. У чистокровных екетов строение кисти несколько отличается от человеческой, а если прибавить сюда запредельную скорость реакции и привычку сначала бить, а потом смотреть кого именно бил… Либо друг друга перестреляют, либо маги придумают что-то такое, что оружие будет в руках взрываться. На бомбы и прочие непонятные ему изобретения Дитр и сам не замахивался. Мало ли как они поведут себя при переходе через тоннель? Он даже в автоматах уверен не был. А еще в мире, где нет печати, бомбы имеют шансы столкнуться с чем-то привычным и незаметным, с чем сталкиваться им нежелательно. После чего превратятся во что-то очень занятное, способное разнести в клочья несколько миров сразу.

— Первые Дома? — переспросил эльф. Вздохнул, посмотрел на пол, о чем-то подумал. — Страшная сказка и памятники былому величию, — произнес, приняв какое-то решение. — Говорят, это были первые миры, которые появились на Ветвях Разума. Где-то среди них есть даже самый первый, из которого дерево начало расти. Есть такая сказка. Когда-то в бесполезных на тот момент составляющих заблудилось странное существо, состоящее из чистой энергии. Почему-то оно не смогло выйти, или не захотело, возможно, оно от кого-то там пряталось. Так или иначе, оно так никуда и не ушло. Скоро ему стало скучно, и оно поделилось с некоторыми составляющими своей жизнью, и из них сплелся первый мир. Это существо еще немного подумало, поняло, что ему не нравится быть одиноким, даже когда есть такая занятная игрушка, как мир который можно менять по первому желанию, и разделило всю оставшуюся жизнь между составляющими находившимися рядом с этим миром. Так и появились те, кто заставил мир жить, а потом вырастил еще один мир, и еще один. Тысячи и тысячи миров, — эльф улыбнулся. — Но это просто сказка. Ее маленьким детям рассказывают. Правда, о том, что первые из созданных миров на данный момент почти мертвы, предпочитают не говорить.

— Почему первые миры начали разрушаться?

— Не знаю. И никто не знает. Они умирают. Из них уходит дарованная жизнь. На самом деле, таких миров постепенно становится все больше и больше, словно дерево стареет, а садовника, который может вернуть ему молодость на рабочем месте нет. Или ему это дерево больше не интересно. Или он куда-то пропал не по своей воле, и вернуться не может.

— Ага, — сказал Ярослав. Если вспомнить слова Менке, то садовники действительно куда-то делись. — Эльфы умеют омолаживать деревья? — спросил Ярослав, слишком уж уверенно учитель говорил про садовника. Словно так и должно быть. Это одна из основ мироздания, никак не меньше.

— Конечно, — Ярен улыбнулся, заговорщицки, как будто тайну открывал. — А деревья умеют омолаживать нас. Замкнутый круг. Нам друг без друга никак.

— Смотря какие деревья, — сказал Ярослав.

— Да, деревья должны быть нашими, — согласился эльф. — Чужие нам не верят и предпочитают прожить отведенный им природой век.

— Свободные деревья боятся потерять свою свободу. Странно как-то. Разве они разумные?

— Свобода такая штука, чтобы ее желать, разумным быть не обязательно, — уверенно ответил Ярен.

Парень пожал плечами. Деревья, желающие быть свободными, Ярослав представлял с трудом. Смысл в этой свободе? С места они все равно не сойдут и на обидчиков с рычанием не набросятся.

«Почувствуй себя ничтожеством!»

Именно этот лозунг Ярославу хотелось написать на транспаранте и вручить сопровождению главы екетов. Очень уж ощущения соответствующие. Сколько екеты способны прожить, не знал никто, некоторые живут уже почти тысячелетие и умирать от старости, похоже, не собираются. Зато красиво гибнуть в бою они просто обожают, что и не дает им увеличить свою численность.

Определить возраст главы вообще было невозможно, ни по каким признакам. Внешность, взгляд, даже манера двигаться о прожитых годах и столетиях дружно молчали. Зато они же кричали о том, что данное существо очень опасно. Возможно, опаснее драконов. У него хотелось просить прощения, просто на всякий случай. Вдруг ему что-то не понравится.

Дитр, когда уходил в родной мир, был уверен, что его осторожный господин сначала будет долго думать и лишь потом примет какое-то решение. В смысле, решит, стоит ли общаться с такими сомнительными личностями, каковые собрались в Перекрестке. А этот господин взял и возжелал посмотреть на создателя, который случайно создал целый мир. Диковинка, видите ли. На его памяти такое случалось достаточно давно, и он потерял надежду на то, что однажды случится опять. Причем от Города, совместного творения нескольких создателей, он бы не в восторге. Жизни там, видите ли, маловато.

Вот теперь смотрел. Как на какой-то микроб под микроскопом. Капелька любопытства, недоверие и какая-то непонятная насмешка. Словно он знал о стоящем перед ним человеке нечто такое, чего он сам о себе не знал и вряд ли когда-то узнает. Насквозь видел. Запросто читал мысли, просчитывал все порывы и в душе хохотал над душевными метаниями.

Союзнички. Проще было раздать им любимые автоматы Дитра и позволить самоубиться, сколько им влезет. Лишь бы держались подальше и там же держали своего владетеля без возраста.

— Неплохо, — сказал владетель екетов. Безымянная личность, которую сопровождение называло то высшим, то лучшим, то первым.

Ярослав на екета изумленно вытаращился. Что он там увидел? Судя по выражению его лица, ничего хорошего в создателе-недоучке не было, и быть не могло.

— Жаль, но ты пока только заготовка, — без намека на эмоции продолжил владетель. — Несколько линий уже намечено, но не больше. Так что в данный момент наилучшим решением будет держаться от тебя как можно дальше, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Ты его и так привлечешь, но мы слишком усугубим ситуацию. Если мы будем рядом, кто-то может решить, что ценность отдельно взятого создателя меньше, чем возможные в будущем убытки. Создателей ведь не настолько мало, чтобы бояться потерять даже одного-единственного. А екетов достаточно для того, чтобы нас боялись, — кивнув, словно подтверждал, что сказал именно то, что хотел, владетель посмотрел в окно. — В этом мире помимо тебя двое разбуженных создателей. Из них одного провели через ритуал отсечения, и он вряд ли сможет стать чем-то большим, чем есть сейчас. У второго шансы есть, если рискнет заглянуть в темноту за гранью. Но второй слабее первого, намного. Возможно, именно из-за этой силы ритуал и был проведен. Любят они бояться и устранять угрозу там, где ее быть не могло. А еще тут есть не разбуженные создатели. Не знаю, сколько, сложно уловить, слишком слабы их способности. Все они проснуться уже не смогут. Не знаю, почему. Словно кто-то отсек часть дара еще до рождения, или он по какой-то причине сам остался в зачаточном состоянии. Чего-то ему не хватило для развития. Может времени? Не понимаю как такое вообще возможно. Но я об этом забуду. Не буду выяснять. Знаю, что так надо. Ветви говорят, что рано. Удачи тебе.

Вот тебе и Пифия.

Кивнув то ли своим мыслям, то ли застывшему как памятник Ярославу, безымянный екет развернулся, сжал плечо обамулеченого Дитра, и приготовился вернуться в свой мир. Амулет был своеобразным проводником, настроенным на одну из комнат замка и предполагал возможность привести с собой до десяти человек. Или екетов. Амулет разницы не замечал.

— Подожди! — ожил Ярослав, сообразив, что екеты сейчас уйдут. — Что значит разбуженные, не разбуженные и ритуал отсечения?

— Вот как? Что значит дар в зачаточном состоянии — тебя не интересует, ты это и так знаешь, — владетель обернулся и клыкасто улыбнулся. — Ищи ответы сам. Это тебе поможет многое понять.

И ушел, вместе с сопровождением.

— Издевательство какое-то, — сказал Ярослав стене. — Чего он вообще приходил? На занятную обезьянку посмотреть? И почему они все считают, что я обязан что-то там понять? Как сговорились. И когда только успели?

Екеты очень странные существа и у них очень странный владетель. Пришел, наговорил какой-то ерунды и ушел по-английски, не прощаясь. Словно так и надо.

Если екеты всегда так себя ведут, не удивительно, что их опасаются все кому не лень. Непонятного всегда боишься, потому, что не знаешь, на что оно способно, а на что нет.

Другая сторона репутации. У кого-то она хорошая, у кого-то наоборот. А вокруг полно наивных обывателей, которые в эту репутацию верят.

Ярослав подошел к окну и уставился на раздражавшую его желтую луну. Тоже непонятная штука. Мало ли чего она тут висит. Может ее кто-то тут повесил в качестве бомбы с часовым механизмом. Или это какая-то излишне сложная следящая система, мечта местных шпионов, чтобы им не икалось.

Тому, что остается непонятым, ненужным и странным, очень сложно доверять.

С другой стороны, если подумать логически, то двое разбуженных создателей, которых почуял екетский владетель, это Ярен и Ладанэ. Не разбуженные, вероятнее всего — ошивающиеся в Перекрестке земляне. А вот ритуал отсечения — это что? Кто-то смог отрезать у кого-то кусок дара? Каким образом? А главное, кому?

— О том, что Ладанэ создатель, она узнала только в академии, — сказал вслух Ярослав, вспомнив, что это может помочь сосредоточиться. — И, насколько мне известно, она ни в каких сомнительных ритуалах не участвовала. Точнее участвовала, но как сказал Киого, девчонки, скорее всего, мстили бывшему жениху, во имя Сан и ее представлений о чести. Тогда остается Ярен? Вероятно. А расскажет ли он мне что-то о ритуале, если я спрошу? Не расскажет. Если бы считал, что мне нужно это знать, давно бы рассказал. А раз не нужно, будет молчать. Или скажет, что меня это не касается. У Менке амнезия, может ничего подобного не помнить. Или ритуал появился после его ухода на Землю, и он вообще понятия не имеет что это за пакость. Этль? Как-то не хочется у него спрашивать, еще заподозрит в чем-то. Кому тогда вопросы задавать?

Идея у Ярослава была. Безумная.

Он осмотрелся, убедился, что зеркала здесь нет, и пошел на его поиски. Зачем нужно зеркало, Ярослав понимал смутно, точнее не понимал, ему просто казалось, что без зеркала не обойтись. То, которое он разбил, заменить никто не успел. Или, может, не захотели. Не понравилось им, что кто-то по зеркалам кулаком бьет. Зато в спальне зеркало было. Большое. Специально повешенное на стену для Ладанэ.

Убедившись, что жены поблизости нет, Ярослав внимательно посмотрел на свое отражение. Оно ему ответило тем же.

— Эй, — сказал парень. — Дракон, ты где?

Почему-то показалось, что сейчас отражение повертит пальцем у виска.

— Драко-он, — решил не сдаваться Ярослав.

— Ты еще кис-кис скажи, — ворчливо посоветовал драконий голос за спиной.

В зеркале, как и положено бестелесному голосу он не отражался.

Парень из зазеркалья смотрел озадачено, словно надеялся на какой-то другой результат. Пришлось ему улыбнуться.

— Дракон, ты же слышал, что он мне сказал. Что это за отсечение такое, а?

— Ну и болван, — восхищенно произнес драконий голос. — Мне-то откуда знать? Я долгое время валялся в глубоком подземелье в виде знания упрятанного в оболочку из поддельного огня. О том, что происходило в это время во множестве миров, знать не могу. Понимаешь ли, ко мне делиться новостями никто не ходил. Лентяи.

— А если предположить? — спросил Ярослав.

— Предположить? Это легко. Наверное, твоему учителю отсекли что-то, что посчитали лишним. Ты к нему присмотрись, сравни с тем, что есть у тебя. Вдруг поймешь, чего не хватает.

— Ага, присмотрись, — сказал Ярослав. — А он возьмет и не заметит, что я как-то странно на него таращусь.

— А ты аккуратно, — в голосе дракона явственно звучала насмешка. Издевается.

— Спасибо за совет.

А ведь другого выхода может и не быть. Или он есть, но где-то настолько далеко, что даже непонятно, в каком направлении идти. Планеты — они, как известно, круглые. Ну, или овальные. Хотя кто их, планеты, знает, может, где-то квадратные есть.

Ярослав представил летящий сквозь космос куб, с перетекающими через грани океанами, тяжело переваливающимися кораблями, перегибающимися по ребру куба материками, и затряс головой. Не хватает, чтобы еще эта безумная фантазия воплотилась. А потом прилетят космонавты и обалдеют.

— Ладно, присмотрюсь, — пообещал сам себе.

Ярен ведь может и не знать ничего о ритуале. Его могли провести в младенчестве и хранить эту тайну лучше, чем координаты подземного хранилища с сокровищами владетеля.

Оказалось, усыпляющий состав, приготовленный эльфийкой, отлично действует на эльфов. Ярен только и успел изумленно вытаращиться на своего ученика, а потом рухнул на пол, как подкошенный.

— Просил же я его сесть, — проворчал Ярослав, затаскивая учителя в кресло, в котором совсем недавно сидел замотанный в занавеску на четверть екет. — А он не захотел. Спешит он. Наверняка к мотоциклу.

Состав Ярослав нашел на собственном столе. Вероятно, Ярен его там бросил после того, как приволок Сато. За что и поплатился. Аккуратнее надо быть.

— И что с нами не так, пациент? — спросил Ярослав.

В мадаи составляющие эльфа выглядели обыкновенно. Обыкновенно для создателя. Если и были какие-то отличия, Ярослав не знал, как они выглядят. Захотелось сбегать к старикашке и поклянчить очередной учебник, удивляя водника своим рвением в изучении разных направлений магии. Или одного?

Ярослав порылся в книгах, которые не успел отдать, ничего интересного не нашел.

— Может, почитать про ритуалы? — спросил у самого себя Ярослав. — Да. А ритуалов этих несколько миллионов, если верить Сан, и не все они действенны. На всю оставшуюся жизнь чтения хватит. Еще и надо будет где-то найти время на сортировку, испытания, сон, еду, личную жизнь. А эльф все это время будет изображать спящую красавицу. Главное, жену не подпускать близко. От поцелуев эти спящие личности почему-то просыпаются.

Пришлось опять смотреть в мадаи. Сначала на себя, потом на эльфа, потом опять на себя. Сравнивать и сравнивать. Убеждаться, что отличий куча, но все они быть последствием какого-то ритуала не могут.

А вообще, как выглядят последствия ритуала? У Дана пиявка на составляющих висела, но это явно не показатель.

Ярослав подумал, прикрыв глаза, чуть не заснул. Вовремя встрепенулся и опять начал сравнивать, чувствуя, как постепенно мир вокруг начинает водить хороводы с кем-то и танцевать вальс.

Пульс в висках вел отсчет тактов. Раз, два-три. Раз, два-три.

А потом, совсем отчаявшись и задумавшись о том, как будет оправдываться перед злющим эльфом, Ярослав заметил это. Совсем тоненькие, едва заметные составляющие, очень напоминающие внешним видом щупальца осьминога. Такие же неживые. Они вились лианами по двум составляющим эльфа, старательно маскируясь и сливаясь с ними.

Потрогать их не удалось. Рука очень знакомо прошла сквозь одну из таких составляющих как сквозь воздух.

— И что мне теперь делать? — спросил у составляющих Ярослав, те в ответ гордо промолчали.

Ассоциации с осьминогом совсем ему не нравились. С другой стороны, лианы были гораздо меньше осьминога и наверняка моложе. Делать что-то надо было.

Или не надо?

Проснется Ярен, рассказать ему про эту гадость и пускай сам с ней разбирается. Если поверит и сможет увидеть. После этого придется рассказать об осьминоге и о том, как пытался узнать его возраст. А еще про тумбочку, фокусы, неведомую клыкастую летающую зверушку, тихонечко выпущенную на волю в мире Перекрестка. И не забыть про обещание найти ей пару.

В общем, каяться придется долго.

— Если меня не убил осьминог, то что мне сделают какие-то лианы?

— Мозг вскипятят, — добродушно предположил драконий голос.

— Ты бы лучше что-то подсказал.

— Я подсказываю. Мозг вскипятят. Прежде чем трогать что-то подобное, нужно подумать о защите.

— Ах, да, защита, — не стал спорить Ярослав.

Он вернулся в реальность. Нашел в тумбочке недавно собранную коллекцию защитных амулетов и повесил всю гроздь на шею.

— Оригинальное решение, — не то одобрил, не то отругал дракон.

Ярославу вообще показалось, что он давится смехом. Как-то подозрительно он хрюкал.

— Желаешь еще что-то посоветовать? — спросил парень.

— Нет. Хочу посмотреть, что из этого выйдет.

— Смотри.

Ярослав вздохнул. Вспомнить, как пытался узнать возраст осьминога, удалось на удивление легко. Повторить опыт еще легче. Лианы были скользкими, как выловленная из воды рыба, но бить непонятной энергией не спешили.

— Пиявку же я оторвал, — напомнил себе парень, схватился за лианы обеими руками и дернул.

Лопнули они неожиданно легко, словно только об этом и мечтали, хлестнули обрывками перед лицом и начали расплываться серым туманом. Туман мягко подтолкнул шарахнувшегося Ярослава и он куда-то начал падать. Спиной вперед, не успевая оглянуться. Туман постепенно густел, закрывая обзор. Ярослав все падал, сам себе напоминая Алису прыгнувшую в кроличью нору. Потом на мгновенье закрыл глаза, тряхнул головой, пытаясь привести мысли и чувства в порядок, а когда их открыл, понял, что находится в знакомом зеркальном лабиринте.

— Занятный эффект, — удовлетворенно прокомментировал дракон. — Тебя из общего сознания выбросило в твое сознание. Обычно бывает наоборот.

— И что? — спросил Ярослав, рассматривая свое отражение. Он, конечно, в детстве хотел быть джедаем, но молодой Оби Ван из него получился неубедительный. Даже прическа положения не спасала.

Отражение опять расплылось и стало привычным. Только с синяком на скуле.

— Да ничего, — равнодушно отозвался драконий голос. — У тебя большой внутренний мир.

— И что? — повторил вопрос Ярослав.

— Ты болван.

— Ты мне это уже говорил. Что с моим внутренним миром не так?

— Все с ним в порядке, — сказал дракон. — Просто он большой.

— И что? — опять спросил Ярослав, ощущая себя не очень умным.

— Долго будешь здесь сидеть? — поинтересовался дракон, проигнорировав вопрос.

— А что? — слегка изменил любимый вопрос Ярослав.

— Там эльф спит. Со следами вмешательства среди составляющих. Они, знаешь ли, дрожат и возмущаются. Рядом ты валяешься без сознания. Вот радости будет тому, кто вас найдет.

Ярослав представил эту сцену. Особенно с участием жены Ярена. Сцена не вдохновляла, сразу захотелось спрятаться где-то и переждать пару дней, пока эльфийка успокоится и решит, что с мужем все в порядке. Мало ли что она сотворит?

А что сделает Ярен, когда проснется?

— Ладно, я пошел, — решил Ярослав.

Выбрал зеркало и ударил по нему потяжелевшим кулаком.

— Болван, — напутствовал его драконий голос.

Зеркало повело себя странно. Оно не стало разлетаться осколками, вместо этого прогнулось, закрутилось воронкой и затянуло Ярослава в свои глубины. Он даже успел заметить промелькнувшее отражение красно-желтого дракона, совершенно не похожего на ту химеру, в которую превращается Менке. А потом все исчезло. Словно мир выключился.

— Эй, — позвал Ярослав.

Темнота была мягкая и даже уютная, но задерживаться в ней все равно не хотелось.

— Эй, — эхом отозвался кто-то.

— Ты кто? — спросил парень.

— Ты, — сказало эхо, и тьма расступилась.

Ярослава мягко подтолкнули, и он опять упал в кроличью нору.

На дне лежал Ярен. Спокойный и умиротворенный. Улыбался во сне. Ярослав плавно, словно превратился в перо, опустился возле него и потормошил за плечо. Эльф не отреагировал. Ярослав вздохнул, медленно и задумчиво нагрел руки и прикоснулся к голове учителя.

Составляющие, которые Ярослав почему-то видел одновременно с физическим телом эльфа, сразу же успокоились. Ярен открыл глаза, зевнул и изумленно посмотрел на ученика. Что-то сказал. Очень медленно и невнятно. Ярослав ему улыбнулся, чтобы не беспокоился и неспешно собирался с мыслями, и шагнул сквозь стену кроличьей норы. Забыв о том, что мгновенье назад она для него существовала. Ему необходимо было куда-то пойти. Совсем рядом было что-то неправильное, нуждавшееся в исправлении.

Ярен что-то закричал вослед. Неловко вскочил на ноги, покачнулся и едва не упал.

Ругается, понял Ярослав. За усыпляющий состав, наверное. Других грехов он за собой не помнил.

За пределами кроличьей норы было очень светло. Наверное, из-за того, что на небе светило два солнца. Одно яркое и горячее, а второе закутанное в вуаль. Второе было очень странным. Ярослав к нему присмотрелся и понял, что это не солнце вовсе, это сплетенная из огненных ниток круглая подушка, на которой спит рыжий кот, свернувшийся в клубок. Даже хвостом нос прикрыл, словно пытается похолодание напророчить. Очень знакомый кот. Тот, который умеет танцевать и кататься на коньках. Ярослав его потрепал за уши и решил, пускай спит. Не мешает же. А подушка, наверное, воплощенная стихия. Ярослав про такое читал. Составляющие, иногда сплетаясь в узлы, превращаются не в белые скалы и бездонные озера, а в такое вот солнышко. Воплощение узла в виде огненной стихии. Редкое явление. Воду и землю они почему-то любят больше. Зато воплощение в виде стихии воздуха бывают еще реже.

Насмотревшись на кота и подушку, Ярослав посмотрел себе под ноги и понял, что медленно опускается во двор своего замка. На него с восторгом смотрела знакомая девчонка с ведром какао для Валока. Ярослав ей тоже улыбнулся, на всякий случай, ступил на брусчатку двора и пошел к ее заколдованному принцу. Вовсе не красно-черному. Цвета выцвели почти полностью, бывший красно-черный узор едва угадывался среди оттенков светло-серого. Но все равно этого недостаточно. Нужно было добавить еще что-то.

Ярослав задумчиво подергал себя за волосы, вспомнил, что Валок маг огня и решил побеспокоить кота. Шугнув его с огненной подушки, выдернул несколько ниток и повязал их на то место, где предположительно у Валока была шея. Ниточки растаяли, словно были ледяными и соприкоснулись с чем-то горячим, и впитались, как прорекламированный суперкрем для омоложения. Шкура Валока засветилась.

— Ну вот, — сказал Ярослав. — Теперь еще тут поправить, и все будет в порядке.

Он довольно ловко распутал спутавшиеся составляющие, добавил немного энергии, чтобы обрывки мостиков быстрее друг к другу дотянулись. Валок засветился еще сильнее и с него начала сползать змеиная шкура, как с какой-то Царевны Лягушки.

Еще Ярослав успел улыбнуться. Кажется, даже победно. А потом светлый мир опять сменила мягкая и уютная тьма, только где-то далеко кто-то возмущенно кричал.

— Странно, — сказал Ярослав.

— Странно, — согласилось эхо.

Голова у Ярослава раскалывалась. Причем болеть умудрялась с двух сторон. В левом виске боль пульсировала в ритме вальса, а затылок словно взрывался от любого движения. Поэтому приходилось сидеть тихо, шевелиться поменьше и терпеливо ждать, когда подействует та лечебная гадость, которой его напоила Литель.

Напротив Ярослава сидела высокая комиссия, пытавшаяся решить, дурак он или прикидывается? Состояла комиссия из Ярена, Ника, Литель, Сан, Ладанэ и зачем-то к ним примкнувшего Сато.

Эти личности тихонько обговаривали произошедшее, изредка бросали на Ярослава недовольные взгляды и тоже ждали излечения. Наверное хотели треснуть по голове, но боялись, что в таком состоянии она этого удара не переживет.

— Так что он сделал? — спросил Ник.

— Сдул мне в лицо усыпляющий порошок, — сказал Ярен. — Я даже понять ничего не успел. А вот что он делал потом, увы, не знаю, но как результат я начал дотягиваться до составляющих, которые раньше даже не видел.

— Ага, — громко сказала Сан, игнорируя просьбу говорить потише.

— А потом что было? — спросила Ладанэ.

— Потом самое интересное, — мрачно произнес эльф. — Меня словно пинком вышвыривает из сна. Состояние такое, легкое, словно все мои проблемы кто-то решил пока я спал. Смотрю, надо мной стоит ученик, улыбка безмятежная, взгляд как у мелкого собаченка, доверчивый такой, ждущий.

— Ага, — опять сказала Сан.

На нее дружно посмотрели с неодобрением.

— Я у него спросил, что происходит. Он улыбнулся еще шире и пошел к окну. Вид при этом у него был странный, поэтому я попытался его поймать. Правда, ничего у меня не вышло, а на мои вопли он не обратил ни малейшего внимания.

— Сволочь! — припечатала Сан.

— Кто? — спросила Ладанэ.

— Муж твой.

— Да что он сделал? — попыталась стать на защиту Ярослава Ладанэ.

— Родился без инстинкта самосохранения, — объяснила Сан. — Впервые вижу придурка способного проводить эксперименты с составляющими мало того что без предварительных расчетов, так еще и без страхующих его помощников. Хотя кому я это говорю? Ты не далеко от него ушла.

Ладанэ громко фыркнула и перевела взгляд на Ярена.

— Так вот, — сказал эльф убедившись, что девушки закончили свой разговор. — На крик он не отреагировал. Шагнул на подоконник, словно это была ступенька, оттуда на улицу и свалился во двор. И ничего ведь, недоразумение ходячее, не сломал. Приземлился, словно успел породниться с каким-то дажаном и улучшить навыки тела. Когда я дошел по стеночке к подоконнику, Ярослав стоял возле Валока и пялился на небо. Еще и рукой над головой шевелил, словно ловил там что-то. Рядом с ним стояла эта девочка, многообещающая которая. Она тоже на что-то смотрела. Утверждает, что на недовольного рыжего кота. Что было дальше, вы прекрасно видели. Ярослав подошел к Валоку, что-то с ним сделал и к мальчишке начал возвращаться человеческий облик. Проходящий мимо папаша этого не понял, заподозрил, что его ребенка обидели и врезал топорищем, которое нес, обидчику по затылку.

— Хорошо хоть не топором, — пробормотал Ярослав, сообразив, кто его так приголубил.

— Вовремя у него топорище треснуло, — согласился Ник.

— Ты не переживай, — улыбнулась Сан Ярославу. — За тебя уже отомстили. Девчонка папаше своего подопечного ведром нос сломала. Воплей было. Девочка визжит и ведром размахивает. Папаша орет и кругами носится. Ненормальный. Ты тихонечко лежишь посреди двора и ни во что не вмешиваешься. А рядом сидит голый паренек и пытается понять, куда он попал и что теперь делать? Вовремя его сестра пришла. Напугали вы мальчишку. Папу он в таком обезумевшем виде попросту не узнал, помнил его человеком спокойным, рассудительным, не способным на дикий ор.

— Люди меняются, — задумчиво сказал Ярослав.

— Голова как, прошла? — спросил Ник.

— Почти, — признался Ярослав.

— Ну и отлично. Сейчас ты нам расскажешь свою версию событий.

Ярослав посмотрел на Сато и пожелал тому, чтобы он куда-нибудь провалился. Рассказывать в его присутствии, что приходили екеты и обзывали заготовкой, совсем не хотелось. А придется. Видящий суть проваливаться не спешил. Еще и улыбается. Самодовольно так, что сразу захотелось одолжить у подающей кому-то надежды девчонки ведро и попытаться сломать нос этому человеку по ее методике.

— Приходили екеты, — мрачно сказал Ярослав. — Обозвали заготовкой. Заявили, что здесь им не интересно и делать нечего. Намекнули, что над Яреном проводили какой-то ритуал и ушли.

— Ага, — сказала Сан. — Ты решил выяснить, что это за ритуал.

— Нет. Я решил выяснить, чего этим ритуалом добились, — не согласился с девушкой Ярослав.

— Выяснил? — заинтересовался Ярен. О ритуале он, похоже, слышал впервые.

— Выяснил, — кивнул его ученик. — Там какие-то штуки две твоих составляющих обвивали. На лианы похожие, только животного происхождения и дохлые. Я их оторвал.

Эльф недоверчиво уставился на ученика.

— Составляющие? — мило улыбнувшись, спросила Сан.

— Дохлые лианы, — сказал Ярослав. Теперь хотелось провалиться сквозь пол самому. Смотрят как на обезьянку в зоопарке. На макаку. Размышляют о том, действительно ли она такая умная, как говорят, или это просто слухи. Раскачивание на веревке о наличии у обезьяны ума не говорило.

— Оторвал ты их, что потом произошло? — спросил Ник.

Ярен о чем-то задумался. Наверняка о ритуалах и о том, для чего какие применяют? А главное, кто применяет?

— Я упал в кроличью нору, довольно долго падал, или летел, потом меня проглотило зеркало, и я оказался на дне этой норы, рядом с Яреном. Я его разбудил и вышел из норы. За ее пределами было фальшивое солнце, спящий кот и посеревший Валок. Кота я прогнал, а Валоку добавил немного огня из ненастоящего солнца и помог срастись мостикам. Больше ничего толком не помню. Темно стало и кто-то орал.

Посетители зоопарка убедились в том, что обезьяны умными не бывают.

— Он сказал правду, — несколько ошарашено произнес Сато. — Но как такое может быть правдой?

— А вы попробуйте, послушайте искателей высшей истины, наевшихся галлюциногенных грибов, — предложила Сан. — Они вам еще и не то расскажут, и во все будут верить. Наивный человек.

Ярослав улыбнулся видящему суть. Того в ответ перекосило. Похоже, опять убедился в несовершенстве собственного дара. И опять благодаря эльфячьему ученику. Есть за что невзлюбить.

— У меня такое чувство, что скоро сюда переберутся все жители Города, — сказал Ярослав, рассматривая не маленькую такую толпу родичей Сато.

Оказалось, видящий суть — коренной житель Города. Его предки пришли в этот мир чуть ли на следующий день после сотворения. Как следствие, потомки этим жутко гордились и не любили пришлых выскочек. Другим следствием стало то, что породниться, так или иначе семейка Сато успела, чуть ли не с половиной Города и бросать своих родичей на произвол судьбы никто не пожелал.

После того как вся толпа родственников Сато дружно отправилась в Перекресток, только полный идиот не поймет, что кто-то знает, как выбраться из мира-ловушки, в который превратился Город после разрушения арок. Если еще не понял, сразу после того, как Сан спасла знакомых студентов. Тоже ведь не маленькая толпа, умудрившаяся в один прекрасный день раствориться в воздухе.

— Зато какая экономия продуктов, — добавил, немного подумав.

Поддержать эту интересную тему никто так и не захотел. Родственники Сато занимались своими делами и не обращали внимания на незнакомого парня, недостаточно взрослого для того, чтобы все эти занятые личности относились к нему серьезно. А кричать о том, что он хозяин этого мира, и спасенные жители Города теперь по гроб жизни ему обязаны как-то не хотелось. Еще поверят и поспешат нагрузить своими проблемами. Сразу же видно, данные личности чрезвычайно высокого о себе мнения.

Ярослав-то и пришел посмотреть, как родственники Сато обживают свое временное жилье, только потому, что не нашел более достойного занятия.

Ярен с сестрой и женой заперлись в доме-дереве и пытались понять, что такое сделал с эльфом Ярослав. Периодически кто-то из них выходил и задавал создателю-недоучке довольно-таки странные вопросы. На которые он не знал, как отвечать. Как вообще можно описать ощущения, которые не запомнил? Выдра больше не снилась, драконий голос общаться отказывался, даже полосатый грызун куда-то спрятался. То ли решили дать Ярославу временную передышку, то ли боялись, что и у него найдутся вопросы, на которые они ответить не смогут — непонятно. Амулеты совершенствовались. Амулетное дерево росло, иногда даже цвести пыталось. Фальшивое солнце, оно же — луна, похожая на сыр, действительно оказалось точкой привязки, и Ярослав с удивлением узнал, что появляются они в мирах не сразу и чаще всего не в единственном экземпляре.

Было удивительно тихо и спокойно.

А Ярослав чувствовал себя так, словно заблудился в лабиринте минотавра, и в любой момент из-за какого-то угла может выскочить человек с головой быка. Паранойя орала, что это неспроста, что кто-то готовит какую-то большую пакость, что доверять никому нельзя, а расслабляться и вовсе смерти подобно.

Ярославу очень хотелось, чтобы паранойя оказалась права. Чтобы любители пакостей, наконец, появились и представились, а не прятались по углам, дожидаясь неизвестно чего.

И на Землю по-прежнему не хотелось. Потому, что казалось, что кто-то только этого и ждет. Причем, Земле вряд ли что-то угрожало. Спасибо екетам с их блокировками, никто там побывать и ознакомиться с реалиями родного мира создателя-недоучки не успел. Так что никто и не опасался. Миров слишком много, чтобы подозревать в любом утерянном что-то новое, неожиданное и опасное. Те миры, которые обычно находили после долгого времени изоляции, представляли собой плачевное зрелище. А о родном мире Ярослав в свое время не распространялся, не потому, что что-то скрывал, просто было лень объяснять и отвечать на вопросы, которые непременно бы у слушателей появились. Подумаешь, мир без магии. Не столь уж важна она для повседневной жизни, большей частью помогает удержать в своих руках власть и облегчить жизнь самим магам.

На самом деле Ярославу очень не хотелось уходить из Перекрестка. Потому, что стоит ему только уйти — и все случится.

Причем, что именно случится, он не знал, но был уверен, что ничего хорошего.

Из красно-черного псевдодракона получился довольно симпатичный паренек. Темноволосый и сероглазый, с ямочками на щеках. Бледный, правда, и вынужденный заново учиться ходить и внятно разговаривать. Разучился он это делать, пока изображал несимпатичную змею-переростка. Хорошо, хоть учить заново слова не пришлось, слова он помнил, проблемы были с их произношением. По возрасту он как раз годился в друзья Шану и девочке, поившей жертву драконьей магии какао от лиловых коров. Вот эта троица и бродила вместе к неудовольствию папаши Валока. Наверное, он все никак не мог простить свой сломанный нос девочке и за что-то не любил эльфов.

Но мнение страдающего отца мало кого интересовало. Вероятнее всего, вообще никого. Маме Валока нравилось, что у сына сразу же нашлись однолетки, не считавшие его недостойным своей компании, и ее слово стало решающим.

Самое интересное в этой ситуации было то, что от этого трио почему-то шарахался Сато. Первое время Ярослав думал, что ему успели чем-то насолить ученики водников. Они своими выходками многих успели запугать. Совершенно случайно, по их словам. Потом заподозрил, что видящий суть не любит людей, в которых есть частица дракона. Это было бы очень даже кстати. Заодно бы объяснило его отношение к самому Ярославу. И нежелание общаться с драконами чистокровными. Но оказалось, что Валок сам по себе, ни капельки видящего суть не смущает и не заставляет нырять в кусты. Так что виновником неадекватного поведения Сато был признан Шан. И вот это становилось совсем интересным. До сих пор за ним особой нелюбви к эльфам никто не замечал. Ярен не в счет, он что-то вроде личного врага и очередного пришлого недоучки, с которыми коренные жители Города так или иначе враждовали.

Это было настолько интересным, что Ярен на некоторое время покинул дом-дерево. Сан схватилась за свой любимый меч и пообещала что-то кому-то отрезать, если ей попытаются солгать. Тами пришла с громадным полосатым котом в объятьях, причем ее никто не звал, просто девушке стало ясно, что без нее тут в ближайшем будущем не обойдутся. Снизошло на нее очередное озарение. А вот Шан никуда идти не хотел, но старался этого не показывать. Почему ему не хочется встречаться с избегавшим его человеком, паренек не знал. Ему не было страшно, не мучили плохие предчувствия и кошмары, скорее ощущение было такое, словно он по доброй воле лезет в пруд с протухшей водой.

Ярена такое определение нежелания разговаривать с видящим суть особо порадовало. Не нравился ему данный человек. Причем не понравился с самого первого взгляда, еще до того, как он успел чем-то эльфу насолить.

На охоту за Сато отправили Ника и Катия, с чем они справились быстро и в меру своего понимания ситуации. Ник от широты душевной подбил видящему суть глаз, объяснив это сопротивлением аресту. Катий заклеил рот каким-то странным листом темно-зеленого цвета и упаковал в огромный мешок. Привезли они Сато на строительной тачке, не шибко чистой и с отсутствующими амортизаторами. Привезли злющего на весь мир в целом и на Ярослава в частности. О чем он первым делом рассказал, когда его вытряхнули из мешка и избавили от листа. Говорил долго и вдохновенно, а его слушали, слушали, слушали…

— Шан, ты этого человека знаешь? — спросил Ярослав, когда у Сато закончились слова.

Мальчишка склонил голову на бок, и посмотрел на видящего суть с неподдельным любопытством. Как на ящерку, греющуюся на камне.

— Гажза Демил, — сказал, кивнув своим мыслям.

Сато дернулся, словно ему пощечину отвесили.

— И где ты его видел? — спросил Ярослав, одарив борца за добро и справедливость многообещающим взглядом.

— Я его не видел, — тряхнул головой Шан. — Но слышал и чувствовал. Он сильный. Такое сложно забыть. Подавляет волю и способность к сопротивлению. Меня задело случайно, а голова болела еще два дня.

— Где и при каких обстоятельствах тебя задело? — спросила Сан, держась за рукоять меча. Судя по выражению лица, ей очень хотелось, чтобы видящий суть попытался сбежать. Ох, она бы его поймала.

— В Высоком Доме Трех Начал, — сказал паренек. Сато громко и неуважительно хмыкнул, словно Шан упомянул какой-то бордель. — Меня там рисовать учили и вообще, неплохо было, пока не пришел Гажза Демил и не заставил хозяина раскаяться и отречься. Он с ума сошел, сидел в углу и подвывал. И никому не позволял к себе прикасаться. Сайха сказала, что он все время видит что-то страшное, поэтому и спит так мало. Страхи его и во сне не отпускают. Потом пришел владетель из Старшего Дома и признал его неспособным владеть. После этого хозяином дома стал какой-то незнакомый воин, а всех несвободных продали.

— Заставил отречься? — заинтересовался Ярослав.

— Да. Бывшему хозяину показали, что он слаб и недостоин, так бывает, — сказал Ярен. — Особенно, когда главами домов по какому-то недоразумению становятся слишком добрые, неспособные защитить свой разум люди. Всегда найдется кто-то достаточно беспринципный и способный на любую подлость во имя обогащения и власти. Бывает, чтобы никто подобный не пришел, владетель дома сам подыскивает себе замену. Но это редкость. Чаще случается так, как рассказал Шан.

— Ага, — сказал Ярослав. — А Сато оно зачем?

— Дома должны быть сильными, чтобы защитить… — вскинулся видящий суть.

— Ему заплатил человек, у которого не было прав наследования, но очень хотелось их получить, — сказала Тами, задумчиво поглаживая кота. — И он себя успокоил тем, что слабые не должны править. Свел с ума ни в чем не повинного человека, — Тами прищурилась и уставилась на Сато как кошка на загнанную в угол мышь. — Стал причиной тысяч и тысяч смертей в четырех мирах. Там сейчас голод и запустение. Новый хозяин не платит магам за вызов дождей и латание нестабильных зон. Ему незачем. Он заберет в этих мирах все ценное и отправится на поиски следующего владетеля, у которого можно будет отобрать земли с помощью наемной армии, которой он будет платить кровью бывших подданных. А брошенные миры умрут, больше ведь никто не будет удерживать в них жизнь.

Голос Тами стал глухим и жутким. Словно древнее пророчество читала, пугая слушателей.

— Но ведь… — попытался что-то возразить Сато. Тряхнул головой и более уверенно произнес. — Если сильный владетель ничего не может сделать, то у слабого вообще шансов не было. Лишний десяток лет никого бы не спас.

— Ты не божество, — сказала Тами. Спокойно и уверенно. — Ты не имеешь права решать. Ты меньше, чем человек. Ты не умеешь думать. Ты видишь только силу и не замечаешь разум. Сила для тебя все и ты все время ошибаешься. Видишь силу и не способен понять, что настоящая сила не в умении нападать, а в умении защищать тех, кто сам защищаться не способен. Ты… — Тами невидящим взглядом смотрела куда-то сквозь стену. — Яро, он пообещал кому-то, что приведет его в этот мир, как только поймет как, только я не вижу кому. Пока Сан помогала его дочерям собирать вещи, эта сволочь предавала людей, которые ему помогли. Побежал кланяться очередной силе.

— Интересный человечек, — сказал драконий голос за спиной. — Он не верит девочке, потому, что говорит сейчас не она, а кто-то гораздо старше и мудрее. А его направленный только в одну сторону дар не позволяет ему заметить сильную сущность за спиной девчонки, ему просто кажется, что она врет и пытается его запугать. Неумело и наивно. Он уже принял решение, как ему кажется — правильное. Ты для него недостойный владетель. Да. Недостойные должны служить достойным. Либо умереть. Жду не дождусь того момента, когда он попытается заставить тебя отречься от твоего мира. Думаю, мир его приголубит. Со всей своей детской непосредственностью.

«А как он объясняет себе тот факт, что Тами знает о его планах на ближайшее будущее?» — мысленно спросил Ярослав.

— Угадала. Или случайно подслушала, причем настолько случайно, что сама не уверенна, что это был не сон, — равнодушно произнес дракон. — Найти объяснение и обмануть самого себя несложно, было бы желание. Что теперь будешь делать? Вышвырнешь столь ненадежного типа из своего мира пинком?

Ярослав внимательно посмотрел на Сато. Это все объясняло. Странное спокойствие видящего суть, отсутствие привычных истерик и попыток учить всех подряд, неся свет своей истины. Даже о Ярене он казалось забыл. Сато принял решение. Возомнил себя разведчиком в тылу врага, решил отобрать мир у очередного недостойного владетеля и отдать его достойному. Все так просто.

С другой стороны, возможно, это позволит кому-то быстрее принять решение. Ждать так скучно. Пока ждешь чего-то, не можешь себе позволить делать что-то другое, чтобы не упустить тот момент, когда что-то давно ожидаемое произойдет. Нельзя отвлекаться от важных дел, какими скучными они бы не были.

— Пускай ведет кого хочет, — сказал Ярослав. — Я даже позволю ему отсюда выйти и вернуться. Очень хочу посмотреть на человека, разрушившего арки. И объяснить кое-что этому человеку.

— Уверен? — вскинулась Сан. — Вдруг не справишься?

Воинственная дева, желающая ввязаться в очередное сражение. Тоже, наверное, скучает.

— И пытаться не буду, — улыбнулся Ярослав. — Я не собираюсь воевать. Просто поговорю.

— Думаешь, он тебя выслушает и уйдет? — Сан посмотрела скептически.

— Кто знает? — оптимистично отозвался Ярослав. — Готовиться и нападать мне по-любому уже поздно. Мне об этом успели сказать. Зато защищаться самое время.

— Он не разрушал арки, — сказал Сато, изображая невозмутимость. — Он не лгал. Знает, что мне лгать бесполезно.

И на Тами посмотрел. Решил, что девушка сейчас осознает его величие и начнет каяться?

— Я помню, арки разрушил я, — изобразил понимание Ярослав, почему-то у него было очень хорошее настроение. Решение принято, думать о нем больше не надо. — Не расскажешь, как именно был сформулирован ответ на этот вопрос? Я их не трогал? Я не мог это сделать? Не моими руками сделано? Не в моих силах? Или что-то еще более обтекаемое?

— Ты ошибаешься, — Сато изобразил добродушную улыбку, насквозь фальшивую. Да, детям положено улыбаться, даже если хочется передушить этих недоучек собственными руками, чтобы не мешались. — Ты ведь не знаешь, кто этот человек.

— У меня есть предположение, — сказал Ярослав. Хотелось добавить, что почти уверенность. Только зачем? Все равно этот человек не задумается, привык верить только своему дару. Наверное, даже семье не доверяет. — Так что можешь идти и приводить кого хочешь. Только учти, привести ты можешь одного-единственного человека и в Город попасть только один раз. Пойдешь?

— Нет, — видящий суть отмахнулся и задумчиво посмотрел на Тами. — Я сначала подумаю. О превосходстве разума над силой.

— Он не способен увидеть разум, — печально сказала Тами.

Кот ее поддержал протяжным мяуканьем.

— Дети, — раздраженно сказал Сато. — Я ошибся только однажды, но я хоть что-то пытался сделать. Вы и на это не способны. То, что здесь происходит, лучшее тому подтверждение. Жалкое селение, построенное без намека на план, жалкая пародия на замок и куча праздношатающихся личностей на улицах.

Интересно, что он рассчитывал увидеть в мире, который существует чуть меньше двух лет? Города-многомилионники и космопорты в степи?

— Непробиваемый, — восхищенно сказал Ник. — Как та птичка, что знала только одно слово.

— Только ты учти, — сказал Ярослав, глядя на вернувшегося к своему привычному самоуверенному состоянию Сато. — Здесь и сейчас твои родственники. Твои дети. То, что начнет убивать нас, также убьет и их. Ты настолько доверяешь своему достойнейшему из достойных?

Такие бесполезные слова. Высокопарные, правильные. А этот непробиваемый тип воспринял их как угрозу. Взгляд стал мрачный.

— Не пугай меня, мальчик. Я таких, как ты, никогда не боялся, — с хорошо различимым презрением произнес Сато. — Ты не владетель. Даже не плохой владетель. Ты приведешь этот мир к упадку. Но я еще посмотрю, прежде чем принять решение. Дам шанс.

— Не проще ли его убить? — спросила Сан. Она бы с Сато разговаривать не стала. Угроза семье достойна только одного ответа. Угрозу нужно устранить прежде, чем она воплотится в реальность. Получится или не получится — дело десятое. Но не попробовать нельзя. Наверное это правильно. Только не в этом случае.

— Зачем? — фальшиво удивился Ярослав. — Если я что-то в этой жизни понимаю, скоро ему самому удавиться захочется.

— А если ты ошибся с личностью, разрушившей арки? — спросила девушка.

— Хорошо бы. Мне хотелось бы ошибиться.

— Но ты не ошибся, — сказал Ярен. — Просто не понимаю, почему ты его ждешь здесь? Можем пойти и попытаться вытрясти из него душу там, где он сейчас находится.

— Не можем. Если даже у отца Дитра не получилось, то у нас не получится тем более, — уверенно сказал Ярослав. — Зато здесь у нас есть шансы. Мир ведь наш.

— Какая глупость, — сказал Сато. — Мир никогда, ничем и никому не поможет. Мирам нет дела до возни живущих в них.

— Можешь идти, — улыбнулся Ярослав. Остатки уважения к этому человеку испарились, словно их и не было. Самоуверенный тупица, не способный увидеть всем очевидных вещей. — Я тебе дарую такое право. Один раз и один человек.

— Я подумаю! — рявкнул видящий суть. Он ведь чувствовал, что ему говорят правду, но не мог понять, в чем подвох. Ему должны угрожать. Его обязаны умолять, обещая несусветные богатства. Вместо этого отпускают.

— Яро, он променял способность слышать миры на умение видеть простую ложь, — сказала Тами, рассматривая что-то находящееся в неведомом далеко. — Неравноценный обмен, на самом деле. А он этого не понимает. Так жалко.

— Тебе всех жалко, — сказала Сан. — Я все равно считаю, что это ничтожество нужно убить и выбросить где-то посреди океана. Думаю, у Киого получится затащить туда труп.

— Никого мы убивать не будем, — сказал Ярослав. — Это ничего не даст. Просто пройдет чуть больше времени, которого все равно не хватит. Мы уже опоздали, я же говорю.

— Куда мы опоздали? — спросила Сан.

— Просто опоздали. Мне об этом сказало одно животное, близкий родственник моего полосатого мыша.

— Шахиша? — переспросила Сан.

Тами моргнула, улыбнулась и посмотрела на что-то на потолке.

— Опоздать с объявлением войны вовсе не значит проиграть ее, — сказала, ни к кому вроде не обращаясь. — Особенно когда противник ничего не знает о территории, на которой собирается воевать. Мир тебя любит, — интонации стали очень похожи на те, которые звучали в голосе выдры, когда она была в хорошем настроении. — Миру с тобой интересно, ему нравится меняться. Даже ненадолго, даже на маленьком участке. А насколько сильно он сможет измениться, зависит только от твоего воображения. Не ограничивай себя словами «невозможно» и «неправильно».

— Это пророчество? — спросил Ярослав.

— Это совет, болван, — сказала Тами, и ему показалось, что рядом с девушкой промелькнула усатая улыбчивая мордочка.

Кот зашипел и попытался вырваться с девичьих объятий.

Сато смотрел так, словно перед ним только что разыграли представление бездарнейшие из актеров. А Ярославу было все равно. Каждый верит в то, во что верить хочет. Доказывать всяким неприятным личностям всю ошибочность их убеждений он не нанимался. Может, его жизнь сможет убедить? Или это настолько безнадежно, что она уже и не пытается?

— Теперь я понимаю, почему ты так боялся, что тебе не поверят, — сказал Ник.

На него уставились все, даже упивающийся собственным величием и способностью рассмотреть ложь Сато. А ведь он так и не понял, что слова, не принадлежащие Тами, могут и не быть неправдой. Просто девушка говорила о том, о чем не имеет ни малейшего представления, поэтому его чутье опять его обмануло. Оказывается, его обмануть совсем не сложно. Нужно придумать, как это использовать. Вдруг пригодится.

В то, что Сато благородно не станет вредить людям, приютившим его семью, Ярослав не верил. Видящий суть уже убедил себя, что эти люди не умеют управлять тем, что им досталось по недосмотру какой-то высшей силы, отвечающей за справедливость. Значит, попытается исправить это упущение и найти достойного владетеля, во имя процветания мира и лучшей жизни для собственных детей.

Придурок.

И все-таки очень хотелось доказать Сато, что он неправ. Безумно. Просто для того, чтобы убедиться, что это возможно в принципе. Азарт проснулся, что ли?

— Тебе не нравятся грустные люди, — сказал дракон.

Ярослав скептически посмотрел на Сато. Это он, что ли, грустный? Как-то не похоже.

Мотоцикл по прошествии недели так и не поехал. Попытки заменить бензин магическим аналогом были признанными несостоятельными, и изобретатели дружно переключились на изобретение аналога мотора. Ярослав после очередного испытания очередного мотора, благодаря которому мотоцикл радостными прыжками проскакал по чьему-то огороду и развалил мирно стаявший в центре сарай, предложил свою помощь, пообещав создать мотор с нуля. Изобретатели отказались, припомнив ему фиолетовые полоски шмелей и ровный лиловый окрас коров.

Сан все носилась с идеей по-тихому прирезать Сато. Иногда по несколько часов бродила за ним следом, кровожадно улыбалась и похлопывала ладонью по рукояти меча. У видящего суть довольно скоро начался нервный тик, переросший в боязнь высоких девушек. Еще Сато боялся безлюдных улиц и темных углов. Ярослав на его месте давно бы сбегал в Город за величайшим из когда-либо рождавшихся владетелей, а этот все еще о чем-то думал. Вряд ли взвешивал все «за» и «против» принятого решения. Скорее пытался придумать как будет объясняться с дочками, сдружившимися с Тами на почве любви к кошкам, и женой, ходившей благодарить Ярослава за приют и доброе отношение. Не оценят же благого деяния.

Ник все-таки согласился учиться. Привел Пашку, Максима, девушку-экстрасенса, любительницу обоев с зайцами, каких-то совсем незнакомых личностей и, что самое странное, восторженно обозревавшего окрестности Сашку. Будущие маги нестандартной направленности. О том, что будет, если эти маги что-то учудят на Земле, думать не хотелось. Вдруг обойдется?

Ярослав почувствовал себя меценатом, обосновавшим учебное заведение для талантливых детей из неблагополучных семей, и ушел запивать это чувство пивом.

Прошло еще несколько дней, а Сато все думал и думал. Сан заподозрила, что жену он боится больше, чем ее вместе с мечом. Она же предложила отвесить видящему суть хорошего пинка для ускорения. Потому что его прогулки по городу достать успели уже всех. Ходит, смотрит, вопросы дурацкие задает, от детей шарахается, на собак орет. Ненормальный, одним словом. Ярослав идею с пинком одобрил и вечером с интересом наблюдал за тем, как Олег совершенно случайно, вероятно, потеряв управление все-таки поехавшим мотоциклом, гоняет по полям Сато. Скорость у чуда магии и техники была не ахти, но оторваться от преследователя Сато не мог. Чем этот цирк закончился, Ярослав не досмотрел. К нему подбежал мальчишка и сказал, что в замке ждет дяденька с оранжевой головой.

Пришлось идти, представляя по дороге разнообразных монстров, сбежавших с хелоуина. А оказалось, в замке сидит Менке. С жутко важной новостью. Он вспомнил, почему спрятался на Земле от сородичей. Оказалось, он знал что-то такое, что эти сородичи узнать не должны были. Что именно, Менке пока не вспомнил, зато он был абсолютно уверен, что драконов на Землю пускать нельзя. Иначе произойдет что-то плохое. Поэтому Ярослав должен приложить усилия и перекрыть драконам дорогу из своего мира на Землю. Чтобы ни одна крылатая ящерица даже случайно не попала. Ведь убить дракона на самом деле очень сложно, а любые манипуляции с составляющими наверняка сможет выправить какой-нибудь старый дракон. Они многое умеют.

Ярослав пообещал над этим подумать и даже исполнил обещание. Ничего хорошего из размышлений не вышло. Стало понятно, что объяснить миру, чем отличается дракон от человека нереально, с делением на свои-чужие было как-то проще.

Дальше Ярослав очень долго вспоминал, каким образом можно перекрыть вход в мир. Вспомнил о разрушении арок, о блокировке, о том, что эти способы в данном случае никуда не годятся. Много раз обозвал Менке нелитературными словами. Попытался вспомнить все, что рассказывал о драконьих дорогах Этль, и заподозрил, что ничего толкового он не рассказал. Вспомнил о куче книг в библиотеке Города. Даже о том, что Ктого вроде как учится у шамана, который тоже может знать что-то полезное, вспомнил.

Единственным, о чем Ярослав в итоге не успел вовремя вспомнить, оказалось его день рождения. О том, что жена с сестрой увлеченно готовят какой-то сюрприз, он умудрился забыть еще раньше, не до сюрпризов было. За что и поплатился.

— Сюрприз!!! — заорала жизнерадостная толпа, едва не сорвав ором с петель дверь кабинета.

Ярослав тряхнул головой, изгоняя из мыслей драконов, Землю, межмировые переходы, и ошарашено уставился на веселую толпу. Потом на стол, который кто-то вытащил на середину комнаты и превратил в обеденный, загрузив тарелками, блюдами с едой и всевозможными бутылками. А главное — в первых рядах стояли родители. Мама веселая, в новеньком платье. Папа какой-то пришибленный. Недоверчиво смотрящий в окно, за которым красовались два светила.

— Вот так я и живу, — сказал Ярослав. — Одно солнце настоящее, второе мало того что фальшивое, еще и луной по ночам прикидывается.

Папа вымучено улыбнулся.

— А еще там драконы изредка летают. Крылья им размять надо, а над городом летать интереснее, чем над дикой природой, — Ярослав почувствовал себя неудачливым экскурсоводом.

Папа кивнул.

И Ярослав понял, что теперь ему уже ничего не страшно. Перед родителями он по любому опозорился по полной. Они ведь наверняка захотят в городе побывать. А там такие личности встречаются — сказка, а не люди. А какая архитектура! А чистота улиц, которую водники обещали еще год назад, но у них что-то там с большим амулетом не получается…

Если не брать во внимание масштабы, то бардак ничем от того, что безраздельно царствовал в комнате Ярослава Порхоменко в течение всей его жизни в родительской квартире, не отличается. Карма, что ли?

Или дурная привычка решать грандиозные задачи, откладывая разные мелочи на потом?

В общем, когда Сан сказала, что Сато все-таки сбежал, Ярослав даже обрадовался.

Ярен уверенно пообещал минимум два спокойных дня. Сначала видящего суть подробно расспросят, потом обдумают все рассказанное. А так как Сато вряд ли упомянет сеанс связи с непонятно кем в исполнении Тами, то слишком долго думать не будут. После этого предполагаемый разрушитель арок пойдет в катакомбы под городом, где, насколько эльф знал, он прячет что-то важное, то ли оружие, то ли артефакт какой-то. Сато опять расспросят, придумают какой-то грандиозный план по низведению зарвавшегося мальчишки до уровня пыли под ногами и лишь потом явятся. Дабы план воплотить. Сходу. Не давая времени на раздумья и сомнения.

Ярен на самом деле никому не говорил, каким упрямым может быть его ученик. Так что сколько-нибудь достойного противника тут встретить не рассчитывают. Так, мелкая преграда, которая упадет от легкого толчка.

А Ярослав понял, для чего ему нужен щит.

Этот щит не помощник против мечника. Слишком тяжелый и большой.

Зато за таким щитом можно спрятаться от человека, привыкшего начинать бой издалека.

Щит как зеркало. Зеркало отразит чужую магию. Частично ее поглотит, частично преобразует. Щит остановит то, против чего бессильно зеркало. Осталось только выяснить, что этот щит остановить способен.

Для чего-то же он нужен. Именно он. Как сказал дракон, в зеркалах отражается только то, что создатель-недоучка и без них способен увидеть. Следовательно, осколки знаний появляются те, которые он нашел, так или иначе. Те, которые были ему нужны. Которыми он сможет воспользоваться и которые, успел мельком увидеть и понять, сам того не заметив.

В лабиринте катакомб ему необходимо было что-то, способное указать путь, и появился полосатый грызун, обожающий изображать стрелку компаса и водить своего хозяина к разным потерпевшим. Путь он стабильно указывал. Другой вопрос, куда и для чего? Желание куда-нибудь пойти и что-то сделать на хозяина сначала накатывало или грызун начинал себя странно вести раньше? Почему не обратил на это внимания? Наверняка же взаимосвязано. Если составляющие слышат создателя, то и создатель может их слышать. Логично же? А шахиш просто стрелка компаса, которая всегда указывает на то место, где составляющие пытаются звать.

Бредово, но довольно логично.

Значит, щит тоже появился вовремя и для чего-то конкретного. Подсознание наверняка знает, зачем он нужен. На то оно и подсознание. А вот поделится ли этим знанием? Наверное, проще спросить у выдры. Вдруг ответит?

Но сначала придется изобразить счастливого новорожденного. Похвалить подарки. Попозориться перед родителями, проведя экскурсию вроде как по своим владениям. Убедить маму, что все хорошо, а в перспективе вообще отлично. Поблагодарить Аленку за отличную идею с сюрпризом. Главное, чтобы не обиделась и поняла, что лучше подобные сюрпризы больше не устраивать.

В общем, дел куча.

— Наверное, меня прокляли, — сказал Ярослав.

Экскурсия по городу не задалась с самого начала. Чуть ли не у самого замка из-за какого-то перекошенного строения похожего на сарай выскочила странная женщина и начала требовать от Ярослава имя для своего ребенка. Сережа и Вадик ее чем-то не устроили. У нее на родине, видите ли, детей так не называют. После долгих расспросов и завываний в исполнении ненормальной мамаши выяснилось, что имена действительно неподходящие. Ребенок оказался девочкой. Светочка и Алена тоже не подошли. Ярослав попытался объяснить, что он понятия не имеет, какие имена бывают там, где появилась на свет счастливая мамаша. Не помогло. Женщина была уверенна, что хозяин целого мира знает все на свете. Пришлось отложить данный вопрос до вечера и просить Нэймэ разузнать, откуда чокнутая мамаша взялась и как там принято называть девочек?

Следующим номером программы стали два нетрезвых мужика, коровьих похитителя. Корова была узнаваемого лилового цвета и должна была мирно пастись где-то недалеко от города, так как доверять хищникам, живущим в горах, в деле сохранения ценного коровьего стада Литель, а вместе с ней и другие желавшие высказаться по этому вопросу дружно отказались. И вот, пожалуйста, корова и два незнакомых типа. Один пытается тянуть за веревку, наброшенную на коровью шею. Второй периодически толкает корову в бок, подпихивает сзади, тянет за рог. Травоядная животина флегматично отмахивается от мужиков хвостом и с видимым наслаждением объедает нависшие над забором ветки дерева с недозревшими фруктами.

— Так, — сказал Ярослав.

Мужики повели себя по-разному. Один начал бледнеть, видимо, узнал, второй выпятил грудь и гордо посмотрел на свидетелей незаконного деяния. Корова с хрустом жевала фрукт и на каких-то двуногих решила не отвлекаться.

— Немедленно отвели ее обратно, — сказал Ярослав.

Гордый пьяно качнулся и уставился как на какое-то чудо. Наверное, пытался сообразить, с какой радости первый встречный вмешивается в его дела. Бледный печально посмотрел на корову.

— Так она того, ни туда, ни обратно, — пожаловался он.

— Ваши проблемы. Не вернете, я на вас Литель натравлю.

— Эльфийку? — еще больше побледнел мужик.

— Да, — широко улыбнулся Ярослав.

— Мы это, мы быстро, — пообещал мужик и дернул за веревку.

Корова недовольно мотнула головой. Во дворе закричала какая-то женщина, видимо, владелица дерева и Ярослав поспешил увести экскурсию с места событий.

Когда посреди дороги появился Киого, страстно обнимавший открытый шкаф, из которого в пыль падали книги, Ярослав заподозрил, что они сговорились.

— Вот, подарок, — объяснил свое появление со шкафом Киого. — Ты же любишь читать.

— Ты где его взял? — спросил Ярослав, сразу же отбросив такое простое объяснение как «Купил на распродаже».

Киого улыбнулся.

— Не только у Сан бывают враги.

— Ага, — сказал Ярослав. Начинающий шаман пошел и ограбил какого-то отцовского врага. Это же надо! — Тащи шкаф в замок. Не возвращать же его. Не поймут.

Киого жизнерадостно кивнул, взмахнул рукой и шкаф, хлопая дверцами как крыльями, полетел в сторону замка. Успевшим выпасть книгам пришлось лететь следом самостоятельно, изображая едва оперившихся птенцов, пытающихся не отстать от мамы-птицы. Одно хорошо — после этого представления даже самый скептически настроенный человек вряд ли сможет сказать, что магов не бывает.

Потом откуда-то выполз на четвереньках папа Валока, начал бить поклоны и голосить о том, как он виноват. Ярослав его великодушно простил, лишь бы отстал. Мужчина начал требовать наказания, перемежая свои требования благодарностями за человеческий облик сына и жалобами на жену, которая использовала разделочную доску не по назначению. Алена и Ладанэ, обнявшись, хихикали, стараясь скрыть смех за приступами кашля. Ярослав, как назло, никак не мог придумать наказание, не отстанет же… Хотелось трусливо сбежать, останавливало только то соображение, что впавший в ступор папа и подозрительно задумчивая мама следом не побегут. К счастью, пришел Ярен и отправил ненормального папашу помогать похитителям коровы тащить травоядную упрямицу обратно в стадо.

Дальше Ярослав шел осторожно, только по широким улицам, подозрительно осматривая окрестности. Про архитектуру рассказывал Ярен, попутно пытаясь объяснить, почему Ярослав считается хозяином мира. О том, что он создал этот мир, решили не говорить. Алена заявила, что как-то оно слишком даже для мамы. «Случайно нашел, и мир его признал» с ее точки зрения звучало лучше.

Осторожность и подозрительность не помогли.

Сначала был звук. Странный. Отдаленно напоминавший шуршание волн, облизывающих берег. Потом по небу пронесся знакомый мотоцикл со знакомым летчиком-испытателем. Даже борода знакомо развевалась диковинным шарфом. За мотоциклом летели три дракона. Видимо, давно летели, успели устать и начали отставать. А еще драконы ругались — громко, обещая старикашке, его шутникам-ученикам и прочим причастным к этим экзотическим гонкам очень занимательную дальнейшую жизнь. А у родителей именинника, по совместительству экскурсовода, были амулеты, способные все сказанное перевести.

— Меня прокляли, — сказал Ярослав, провожая драконов взглядом. — Неужели нельзя было подождать один день, а потом уже заниматься ерундой?

— Красивые, — сказала мама, глядя на тех же ящеров. — Надо было фотоаппарат взять.

Ярослав представил, как мама под пиво подсовывает подругам фотографии и понял, что упустил из вида очередную маленькую и незаметную детальку. Фотоаппараты. Наверняка эта идея пришла в голову не только маме, и кто-то уже успел ее реализовать. Теперь гордо демонстрирует необычные пейзажи, странные дома, портреты розовых белок, фиолетовых шмелей и прочей странной живности. Какое счастье, что на свете существует фотошоп, в разы снижающий количество готовых поверить в неподдельность этих фотографий землян. Но ведь кто-то обязательно поверит и захочет посмотреть своими глазами. А земляне приходят сюда свободно, без амулетов и ограничений.

Захотелось выругаться и бежать к амулетчикам требовать срочно изготовить партию амулетов под новые координаты. А тут незаконченная экскурсия.

— Меня прокляли, — еще раз повторил Ярослав.

Вот с чего Алена решила, что он будет счастлив, если родители поверят в его рассказы? И зачем вообще было что-то рассказывать?

Выдра права. Болван.

— Эй, — позвал Ярослав выдру.

Она не отреагировала. Просто застывшая металлическая фигурка гневливо взъерошенного зверька.

— Ладно, молчи. Я ведь все равно уверен, что прав, — сказал Ярослав.

Родители мирно вернулись домой, даже ничего не сказали о встреченных во время экскурсии личностях. Может, не захотели портить сыну праздник, может, не успели придумать, что именно нужно говорить. Кто их знает? В том, что мама рано или поздно выскажется, Ярослав не сомневался. Это папа мог промолчать.

Все разбрелись по своим делам. Ярен опять заперся в доме-дереве. Изобретатели волшебного мотора колдовали над мотоциклом. Сан отправилась поговорить с отцом, зачем-то прихватив с собой Ладанэ. А Ярослав бродил по городу и довольно успешно делал вид, что его не волнует, куда и за кем ушел разобиженный Сато. Вот только очень хотелось с кем-то поговорить. Собеседники же притворялись плодом его воображения.

Ярослав сел на пол, прижавшись спиной к щиту.

— Мыш от меня скрывается. Далени тоже словно испарился, совсем уж непонятно почему. Менке как партизан сидит на Земле. Ник сказал, что он опять пьет, но я в это не верю, слишком наш борец за умеренность во всем, что может повлиять на здоровье, был спокоен. Актер из Ника, как из меня екетский владетель. Так что выслушать меня придется тем, кто физически не может никуда от меня спрятаться.

Выдра молчала. Драконий голос тоже не спешил язвить и давать бесценные советы. Но ведь слышат, а это главное.

— Мне нужно разобраться, — сказал Ярослав, запрокинув голову. — Знания, о которых вы оба мне говорили, наверняка что-то из области талантов канувших в лету настоящих создателей. Опустим причины, по которым эти знания должны достаться мне, а также то, из-за чего вы в этом настолько уверенны. Не то, чтобы мне было не интересно, просто мне кажется, что либо вы солжете, либо я не смогу понять. Будем считать, что звезды так сложились.

За спиной кто-то фыркнул. Может — дракон, может — выдра, может — вообще послышалось. Перед глазами же в тоненьком лучике света, пробивавшегося в щель между плотными занавесками, плясали невесомые пылинки. Такое привычное зрелище. Спокойное.

— Я знаю, вы уверены, что думать у меня выходит не очень хорошо. Не о том я думаю и не тогда. Но я подумал и понял простую вещь, на которую опять же не обращал внимания. Рассеянный я человек, правда?

Выдра и дракон промолчали. Ярослав улыбнулся. Уютно как-то сидеть, опираясь на щит. Словно так и положено.

— В общем, не важно. Я понял, что мыш изображал при мне костыль. Заставлял обращать внимание на то, что я чувствовал, но старался не замечать. Неправильные составляющие. Дрожащие от ужаса составляющие мира, которые какой-то недоумок вплел в свою экспериментальную сеть. Составляющие Нэймэ, натянутые до предела из-за того, что он терял силы и был способен в любой момент превратиться в такого же недодракона, каким был Валок. Несоответствие души и тела горного чудища, в образе которого пребывал братец Ладанэ. Ну и по мелочам. А потом я накопил опыта и надобность в костыле отпала. Правда, ведь? Это как в байке про старого башмачника и его ученика. Ученик долго снимает мерки, чертит под линейку, а получается у него пародия на обувь. А старый башмачник меряет тесемочкой и рисует от руки. Я, конечно, в вопросе с составляющими вряд ли успел стать мастером, линейка мне все еще нужна, но обувь по меркам я шить уже умею. Кажется, так. И да, согласен, я болван. Должен был это понять еще тогда, когда без особых трудностей нашел узлы, такие себе неправильности в составляющих миров.

— Голову пеплом посыпь, — проворчал дракон. — Так будет зрелищнее и достовернее.

— Разве что пылью, — сказал Ярослав. Если дракон заговорил, значит, он услышал именно то, что хотел услышать. Или нет? — Теперь у меня есть другой костыль. Щит. Но я, сколько не пытался, так и не понял, в чем он мне может помочь. Я могу за ним спрятаться. Каким-то образом. Вряд ли просто присесть и подождать пока у кого-то там стрелы закончатся. Как сказала сама выдра, против лавины он мне не поможет. А еще этот щит не артефакт и даже не амулет. Составляющие не те, больше похоже, что он часть дракона, даже знаю какого. Просто часть дракона, без всяких посторонних добавок, вроде красивых безделушек из золота, мальчишек, умеющих превращаться в красно-черное чудище и всего прочего, во что эти части обычно вселяют. Причем странная часть, сплетенная из мельчайших паутинок.

— Ну-ну, — сказал дракон.

— Что мне с этим щитом делать? — спросил Ярослав. — Тащить с собой когда явится Сато?

— Болван, — сказал выдра.

— Подумай, — сказал дракон.

Ярослав улыбнулся, такая ожидаемая реакция на его слова, словно они и в самом деле не знают, до чего он додумался. Или наоборот, знают и подыгрывают. Скучно им.

— Далеко я его не унесу, безнадежное дело, — вздохнув, сказал парень. — Вот я и подумал, зачем тащить щит, если я могу в любой момент дотянуться до его составляющих и просто перебросить на себя то, чем он есть на самом деле? Главное с моментом не прогадать и не получить случайно щитом по голове. А еще лучше вообще его не таскать никуда. Не думаю, что у Сато есть большой выбор помещений, куда он сможет незаметно кого-то привести, — Ярослав немного промолчал, но, ни дракон, ни выдра давать полезных советов не захотели. — А еще я вспомнил одну дурость из детства. В каком-то селе, где жила мамина подруга, мы с одним мальчишкой частенько сбегали от взрослых и прятались в сколоченном из шпал сарайчике для сена. Там даже двери нормальной не было. Хозяин прикрывал вход куском фанеры, которую мой папа называл щитом. Щит вместо двери. Странно, правда?

Дракон и выдра дружно молчали, словно ждали, что он сейчас еще что-то скажет.

— Из-за этой замены дверям я кое-что сообразил, — произнес Ярослав, закрыв глаза, так удобнее было думать, ничто не отвлекало. — Далени говорил, что я странно спал. Мой разум умудрился попасть в такое место, где он не смог меня дозваться. Я вчера специально спрашивал, даже эксперимент проводил. Так вот, когда я нахожусь рядом со щитом, Далени перестает меня чувствовать, словно я попадаю в такое место, где магия, связавшая нас, перестает действовать. А ведь она не реагирует даже на печать в моем родном мире. Отсюда и вывод: щит каким-то образом может меня защитить от магов. А если учитывать, из чего он состоит, то он вероятнее всего способен при определенных условиях стать чем-то большим, чем является сейчас. Очень уж тоннель напоминает.

— Будешь экспериментировать? — насмешливо спросил дракон.

— Нет, — отмахнулся Ярослав. — Если я что-то понимаю в этой жизни, то моих сил элементарно не хватит, чтобы напитать свернутые в щите плетения энергией. Лучше подожду желающих бросить в меня что-то энергоемкое. Например, кого-то, кто насмотрелся на родственников Дана, изучил его самого и теперь думает, что знает, как отрезать создателей от созданного ими мира. Семья Дана, если верить Этлю, сама довела себя до такого состояния, его предки настолько боялись потомков, что всячески ограничивали их возможности и в какой-то момент создатели перестали рождаться. Наверняка ведь и что-то похожее на то, что украшало составляющие Ярена, на своих детей навешивали. Они ведь рассчитывали жить вечно.

— Сообразил, откуда меч взялся? — хихикнула выдра.

Не подтвердят. Но ведь и не опровергают. Хотят, чтобы он сам на что-то решился? Остается только надеяться, что смерть отдельно взятого создателя-недоучки с неясными перспективами им не выгодна.

— Не то чтобы сообразил, — сказал Ярослав. — Догадался. Меч делали екеты для дракона, да? У них есть маги с необычным даром, способные сотворить даже то, что владетелям всех остальных Домов и в кошмаре не приснится. А еще этот меч мне всучил Этль после того, как увидел во мне тень дракона. Словно никто, кроме дракона, воспользоваться им не сможет, причем конкретного дракона. Любой артефакт на самом деле можно перенастроить на кого угодно, если только основой этого артефакта не является часть дракона. Я ведь прав? Вон драконьим свистком так и не смогли воспользоваться. И мечом не смогли бы. Пока не появился болван, добровольно поселивший в себе еще одну часть этого же дракона.

— И? — недовольно прошелестел драконий голос за спиной.

— Меч позвал ты, — сказал Ярослав. — Точнее, не позвал, просто две части на какой-то момент соединились, а потом опять разделились на тень дракона и меч с обалдевшим от быстрой смены пейзажей шахишем. Подозреваю, он пытался этот меч удержать на месте, или странным поведением составляющих заинтересовался, вот и попал под раздачу. Теперь старается держаться как можно дальше. Наверное, не понравилось сливаться с породившим его драконом в единое целое. Отсюда можно сделать еще один странный вывод. Все те спрятанные знания, о которых вы мне говорили, тоже будут частями этого же дракона. Похоже, этот дракон разделил сам себя на кучу мелких частей, наделив их если не свободой действий, то чем-то похожим на разум точно. А таких артефактов драконы не делают, это я точно знаю, когда-то у Этля спрашивал. Это, видите ли, запрещает один из драконьих законов, нарушение которого очень сурово карается. В общем, не дракон, а пазл, который мне придется собрать.

— Мы должны подтвердить, что твои домыслы соответствуют истине? — спросила выдра.

— Нет. Вы ведь можете солгать. Или не солгать. В общем, пятьдесят на пятьдесят, равные шансы. Мне просто нужно было кому-то это рассказать. Помогает найти несоответствия. Иногда.

— Тебе не поможет, — изрекла выдра.

— Конечно. Я ведь болван, — не стал спорить Ярослав.

Домыслы они или не домыслы, но от того, что он озвучил их для столь странных слушателей, менее логичными они не стали. А это уже хороший признак. Есть на что надеяться.

Хорошо, что бояться и просчитывать варианты поздно. Теперь нужно просто делать, хоть что-то. Полагаясь только на плоды своих размышлений. Рыться в вековых завалах мудрости, то есть в книгах, нет ни сил, ни желания, ни возможности. И ничего книги не дадут, просто заставят еще больше сомневаться. В который раз покажут, как мало он на самом деле знает и умеет.

Пускай мир станет маленьким, понятным и будет стоять на трех китах. То, что находится где-то за горизонтом, сейчас не поможет, незачем о нем думать. Важно изучить свой клочок земли и построить на нем подходящее для защиты укрепление. Убивали же древние люди мамонтов каменными топорами.

— Знаете, а ведь я даже не боюсь, — сказал Ярослав. — Я почему-то совершенно спокоен. Словно наконец-то делаю все правильно.

Выдра что-то проворчала, судя по интонации, что-то одобрительное.

— А еще мне хочется узнать, что такое драконы? Какая взаимосвязь между утраченными знаниями и появлением на свет драконят?

— Узнаешь, — легко пообещал драконий голос. — Даже раньше, чем думаешь.

Как назло, погода была солнечная, какая-то веселая. Думать о чем-то плохом в такую погоду не получалось, а сидеть в темном чулане и строить планы борьбы с величайшим из владетелей не хотелось. Побродив немного по замку, Ярослав обнаружил в своем кабинете забытый Аленкой MP-3 плеер и ушел вместе с ним на улицу. Чтобы никто не отвлекал, врубил музыку погромче и отправился за город. Там, как всегда, наткнулся на изобретателей работающего на магии мотора, решил сегодня с ними не связываться и сбежал в горы.

Странное спокойствие так никуда и не делось. Ярослав сидел возле речушки, холодной и стремительной. Наблюдал за солнечными бликами на воде, пытался рассмотреть рыбу, которая обязательно в этой речке должна быть, и размышлял о своем спокойствии.

— Делай что должен, да? — спросил то ли у дракона, то ли у самого себя.

Отвечать никто не стал.

Солнце припекало макушку. Пришлось спрятаться в тень под деревом и ждать. Именно ждать. Мысли лениво перескакивали с темы на тему, не желая задерживаться на недовольном миром Сато и личности его достойного владетеля.

Хорошо, что Сан Ладанэ забрала. Теперь не нужно переживать, уговаривать ее не вмешиваться, что бы ни случилось, доказывать, что он знает, что делает. Ладанэ бы стоять в стороне и ждать не стала. Не тот характер. Мягкая-то она мягкая. Пока не решит, что здесь и сейчас должна быть сильной и смелой. После этого ее уговорить и убедить невозможно.

Киого опять куда-то пропал.

Ярен? Ярен занят, если повезет, может вообще ничего не почувствует. Он сейчас своим чувствам не очень доверяет, не привык пока к миру, который резко и вдруг стал больше и ярче.

Нэймэ где-то занят своими дажанскими делами.

Дан с мотоциклом возится и вообще практически ничего вокруг не замечает. Вовремя так.

Все правильно. Незачем вмешивать друзей, когда сам не знаешь, что и как будешь делать.

— Они бы с тобой не согласились, — сказал дракон.

— Для чего мне щит? — спросил Ярослав, проигнорировав его мнение.

— Разве ты еще не понял?

— Подозреваю, что понял. Просто хочу убедиться. Далени сказал, что я странно спал, словно меня вообще не было.

— Наблюдательный мальчик, — одобрил дракон.

Ярослав кивнул и закрыл глаза. Музыка соответствовала настроению. Она что-то требовала, словно пыталась доказать, что он при желании может взлететь. Все будет хорошо. Главное — не растерять спокойствие. Спокойствие, оно очень обманчиво. Кто-то может счесть его признаком поражения, даже не заметив, что в нем слишком много уверенности для проигрыша.

Сато ошибается. Миры не бывают равнодушными к тем, кто в них живет. Просто живущие не умеют их слышать.

Ярослав сидел под деревом, слушал успевшую стать непривычной музыку, позволял мыслям лениво течь туда, куда им хочется. Словно они были водой, уносящей с собой все лишнее и ненужное. Ждал, слыша свой мир. Мир возмущенный и недоумевающий. Неприятно удивленный тем, что кто-то пытается грубо нарушить установленные при рождении законы. Он бы даже попытался объяснить нарушителям, что это невозможно, что миры меняются только в мелочах, они не умеют переходить те грани, которые стали основополагающими при рождении. Но его не слышали. Даже не пытались услышать.

— Яй-я, — покачал головой Ярослав. — Никаких тоннелей и арок. Никуда и никогда. Вам бы было проще, если бы вы все эти усилия приложили для ремонта того, что разрушили в Городе. При большом скоплении народа. Мол, пытался всех спасти, жаль, что не получилось. Тогда бы у вас были готовые вас поддержать при любых условиях и обстоятельствах люди. Героев любят. А тех, кто пообещал спасение в случае поддержки и сбежал, бросив на произвол судьбы, люто ненавидят. Вы ведь не сможете доказать обратного. Я сразу сказал, что Сато сможет привести в мой мир только одного человека.

Его услышали, но вряд ли поняли. Мир в который раз оттолкнул чужую силу, призванную, чтобы настроить на него тоннель. Потом еще раз, еще и еще. Потом ему надоело, и он этой же силой приложил ее владельца.

— Пора, — сказал дракон. — Если не хочешь дождаться того момента, когда гости начнут разносить твой замок.

— Не хочу, — сказал Ярослав. — Это привлечет слишком много внимания.

Плеер он засунул в карман. Встал на ноги, зачем-то осмотрел окружающее пространство.

— Что за?.. — удивленно спросил сам себя, обнаружив, что из кустов на противоположном берегу реки пытается задом наперед выбраться что-то большое, белое и пушистое. То, что он видел, не могло быть головой ни при каких условиях.

— Медведь, точнее, медведица, — представил пушистую филейную часть дракон.

— Полярная?

— Горная, — уверенно произнес дракон. — Рыбаков пугающая.

— Да… — только и смог сказать Ярослав.

Медведица выбралась из кустарника, повернулась к своему создателю передом и продемонстрировала симпатичную морду, чем-то напоминавшую слегка подстриженную болонку.

— Как же тогда рыба выглядит? — спросил сам себя Ярослав и тут же понял, что не стремится это узнать. Мало ли? Вдруг где-то в речках этих гор плавают японские карпы для пущего сходства, украшенные японскими же цифрами. — Ладно, я пошел, — сказал смотревшей на него медведице и шагнул в яркий мир тысяч храмов.

На грани слуха продолжала рыдать гитара Слэша, не обращая никакого внимания на то, что плеер лежит в кармане и молчит. Словно какое-то странное эхо без устали повторяет и повторяет последнюю минуту November Rain. Наверное, пытается помочь настроиться на боевой лад. Или поддерживает спокойствие.

Ярослав улыбнулся яркому миру, который сегодня совсем не раздражал и шагнул в свой кабинет. Вряд ли Сато мог привести кого-то в другую комнату. Кабинет он видел чаще всего, наверняка запомнил, а тащить великого владетеля во двор перед замком или в коридор было бы величайшей глупостью. Проще уж сразу к себе домой.

Гитара в который раз начала выводить мелодию сначала.

— Добрый день, — сказал Ярослав, изобразив приветливую улыбку. — Я вас тут жду, жду, а вы все не идете и не идете. Думал, уже не дождусь.

Сато вытаращился как на заговорившее дерево. Наверняка опять не уловил такой ожидаемой для него лжи. Второй человек отвернулся от окна и с любопытством посмотрел на Ярослава.

— Ждал? — спросил он.

— Конечно, магистр Табади. Это ведь очень просто, на самом деле. Самый сильный маг из живущих в Городе. Самый сильный маг, который изначально отнесся ко мне чуть ли не по-отечески. Который умеет разговаривать с создателями, видит их способности. Ярен ведь ваш должник? Вы ему помогли, когда это было необходимо. Вы всем создателям помогаете. Словно надеетесь, что рано или поздно один из них сделает что-то вам настолько необходимое. Например, мир создаст. Который целых двести лет будет слушаться своего создателя. Однажды вы узнали, что это уже произошло, очередной ваш должник рассказал о моем мире, чтобы от долга избавиться. Собственно, мне он тоже рассказал о том, что отдал вам долг и теперь абсолютно свободен. Еще вы узнали, что я могу каким-то непонятным вам образом ходить по мирам мимо арок. Не знаю, откуда. Наверняка решили, что я пользуюсь драконьими тропами. Логично же, — Ярослав с удовольствием посмотрел на вытянувшееся лицо Сато, подошел к щиту и положил на него ладонь. — Да и я некоторым образом дракон. Но вернемся к тому, что вы отлично разбираетесь в помыслах и характере создателей. Не очень-то они у них различаются на самом деле. Сравнить хотя бы Ладанэ и Ярена. Спокойные, обязательные, если за что-то берутся, стараются сделать все правильно, наплевав на собственные желания. Если чем-то увлекутся, идут до конца. Без сомнений, как в себе, так и в выбранной цели. Даже если знают, что для них самих ничем хорошим это не закончится, — Ярослав улыбнулся и прислушался к щиту кончиками пальцев. Убеждаясь, что не ошибся, что щит начал меняться, изменяя вокруг себя маленький кусочек мира. — А я так не умею. Проблема в том, что я изначально вовсе не создатель. Так что характер у меня не шибко создательский. Я вообще-то лентяй. То, что вы приняли за готовность уступить, всего лишь лень. Пока все идет хорошо, или хотя бы не очень плохо, я стараюсь не вмешиваться. Просто не уверен, что мое вмешательство кому-то нужно. Но это вовсе не значит, что я с радостью отдам кому-то что-то, мне принадлежащее. Понимаете? А еще я не тщеславен и бросаться на помощь, когда меня не просят, я не собираюсь. Даже если бы я не догадался, кто и для чего разрушил арки, я бы не стал тащить в свой мир несимпатичных мне людей. В лучшем случае, если бы догадались попросить, вышвырнул бы транзитом в гости к родственникам. Ваши сторонники и прочие сочувствующие останутся в Городе.

— Мальчик, ты ничего не понимаешь, — улыбнулся добрейший из магистров.

— Все я понимаю. Мой мир вы в свою священную войну не втянете. Мне плевать на ваше равновесие.

— И ты позволишь невинным людям умереть?! — заорал Сато.

— Ты же позволил, даже поспособствовал, — отмахнулся от него Ярослав. Музыка звучала громче, и щит под ладонью оживал, готовился. Вовсе не отразить чей-то удар. Не для того он предназначен.

— Яро, я очень стар, я очень долго иду к своей цели и я не отступлю от нее из-за симпатии к какому-то мальчишке, — сказал Табади. Все еще добрый и мудрый.

— Вы ведь не смогли арки создать. Как же вы собираетесь из этого мира выйти?

— Думаю, не один ты знаешь эту тайну.

— Не один, — Ярославу стало весело. Не так он и стар как ему кажется. И не шибко мудр на самом деле. Просто очень сильный маг.

— С недоразвитым даром предвидения, — неуважительно произнес драконий голос. — Он знал, что ему нужен создатель, но так и не понял — для чего. Искренне желает спасти Ветви Разума, но не знает — как, и понять не пытается. Уверен, что все, что он видит, предназначено только для него.

Ярослав кивнул, подтверждая, что все услышал и понял.

— Вы кое-что забыли, — сказал, обращаясь к Табади. — Я создатель мира, так что без моего высочайшего позволения никакая тайна вам не поможет.

— Тогда я заставлю тебя мне помочь, — произнес магистр.

— Заставите? Даже не попробуете подкупить? — возмутился Ярослав.

— Тебя подкупать бесполезно, — вынес вердикт Табади и хлопнул в ладони. Точно как Катий возле белой скалы.

И щит ожил. Плотно переплетенные составляющие разлетелись невесомыми паутинками, задели свободные составляющие на своем пути, заставили их сплетаться в странный узор, пространство без материи и времени.

— Мало! — заорал Ярослав. — Слабо бьете. Мое зеркало сейчас гораздо больше, чем было тогда, когда вы в меня заглядывали.

Нити вокруг зазвучали гитарными струнами, подхватывая мелодию, которую все еще наигрывало эхо. Хотелось лететь, бежать, раскинув руки и смеяться. Все правильно. Составляющим щита для того, чтобы развернуть упрятанный в нем мир, не хватало только энергии. Мир совершенно не похожий на все остальные. Настолько не похожий, что даже в свернутом состоянии мешал Далени докричаться до своего якоря.

Идеальная защита. Зачем сдерживать удары, когда можно настолько изменить пространство, чтобы эти удары стали бесполезны по своей сути?

Отличный костыль для создателя, который даже теоретически все еще не понял, как сумел изменить горы и наделить коров способностью лечить перегоревших магов.

Табади что-то закричал и махнул рукой. Сато безумными глазами смотрел на изменившуюся до неузнаваемости комнату. Составляющие он видеть не мог, поэтому зрелище перед ним наверняка открылось еще более странное, чем перед Ярославом.

Паутинки впитали очередную порцию чужой силы и закружились быстрее. Образ комнаты потек, сменяясь на переплетение солнечных лучей. Музыка зазвучала громче, даже Сато ее услышал, судя по тому, как он вздрогнул на очередном аккорде. Табади стоял как громом пораженный. Меньше всего он ожидал такого эффекта от своих плетений.

— Может, поговорим спокойно? — спросил Ярослав.

Сато посмотрел на него растерянно и почему-то кивнул. Вряд ли его тянуло на разговоры. Табади тряхнул рукой и нехорошо улыбнулся.

— Я помню это место. Оно ключ к равновесию. Как же вовремя я его нашел.

— Это мой щит, — представил место Ярослав.

Магистр то ли его не услышал, то ли не понял. Он, чуть ли не приплясывая, подошел к светящейся стене, осторожно к ней прикоснулся, за что и получил, отлетев в центр комнаты.

Удар слегка привел его в чувство.

— Мальчик, — сказал он, сидя на полу. — Вот кто ключ, как же я не понял сразу?

— Он спятил, — обреченно произнес Ярослав. Что делать с сошедшим с ума преподавателем, он совершенно не представлял. Доказывать что-то человеку в таком состоянии — безнадежное дело.

— Что же с ним следует сделать? — задумался Табади. — Что-то ведь необходимо. Я ведь пробовал, древние знания ему открываться отказались, как и другим. Или это были не те знания? Может, существуют более древние?

— Зачем вам знания? — спросил Ярослав.

Музыка звучала и звучала, словно пыталась предупредить, что расслабляться нельзя.

— Ключ, — сказал магистр, улыбнувшись озарившей его идее. — Ключи ведь бывают разные. Неужели драконы упрятали в мальчишку код для расшифровки?

— Что? — возмутился Ярослав. Взгляд у Табади был многообещающим.

— Отдай! — заорал магистр и невероятным, нечеловеческим прыжком метнулся к парню.

Как-нибудь защититься Ярослав не успел, точнее не сообразил. Он во все глаза смотрел, как несущийся к нему человек меняется, из седого старика превращается в светловолосого эльфа.

— Отдай!

Чем его приложило, Ярослав не понял. Больше всего похоже на то, чем ему ответил дохлый осьминог на попытку узнать его возраст. Только слабее.

— Отдай!

Сознание поплыло, мир вокруг мигнул и стал невероятно четким. Ярослав видел самую тоненькую составляющую, а светловолосый эльф превратился в скопление дрожащих нитей, очень странных. Что-то напоминающих. Одну из драконьих сказок о власти и чужой силе. Точнее не одну, а много-много сказок. О тех, кто переплел свои составляющие с составляющими тоннеля и множества миров. Высокие и светлые.

— Выжил, значит, — Ярославу казалось, что он улыбается, хотя он и не чувствовал этого. — Уничтожил всех, а сам выжил.

То, что притворялось человеком и эльфом остановилось, словно на стену налетело.

— Они пожирали древо, — как-то не очень уверенно прозвучал голос, мало похожий на приятный голос Табади.

«Ты смотри, угадал», — мысленно восхитился Ярослав. Что теперь делать с этой догадкой, он не представлял.

— Ты еще хуже, ты его уничтожаешь, превращаешь в ничто, — вспомнил парень слова владетеля екетов.

Переплетение дрожащих составляющих что-то проорало на непонятном языке и ударило еще раз.

Мир разлетелся цветными каплями и стал медленно собираться в единое целое.

Ярослав понял, что третьего удара не переживет. Просто понял. Словно об собственный труп споткнулся. Защищаться от этого существа ему было нечем. Слишком разная весовая категория. Парень даже не видел, как и чем его бьют. То, что притворялось Табади, стояло довольно далеко от него. А может и не стояло, какая сейчас разница? От этого существа можно было попытаться только сбежать. Куда-то.

— Тактическое отступление не есть бегство, — произнес драконий голос за спиной.

— Отступление? — спросил Ярослав. — Куда?

— Тебя пнуть задавая направление?

Дракон, похоже, улыбнулся. Самодовольно. Ярослава что-то дернуло за руку и он упал. Или полетел. То ли ввысь, то ли вверх.

— Отдай! — выживший высокий и светлый бросился следом. Но он двигался так медленно, что парень понял — не догонит.

— Разделяй и властвуй, малыш, — произнес дракон. — Ты такая хорошая приманка, что он ради тебя впервые за много-много лет оторвался от своего источника бессмертия.

— Чего? — спросил Ярослав и наконец куда-то рухнул.

Первая внятная мысль вспомнила о том, что следом летит драчливый магистр, он же полуэльф-герой, он же черт его разберет что. Мысль немного поворочалась, нарисовала яркую картинку того, как преследователь падает преследуемому прямо на голову и Ярослав послушно пополз в сторону. Далеко уползти не удалось, место куда он попал неожиданно быстро закончилось прозрачным препятствием за которым не было больше ничего. Пришлось развернуться, опереться об препятствие спиной и приготовиться продать свою жизнь подороже. Хотя как именно будет сопротивляться неизбежному, парень не представлял.

Пейзаж, открывшийся его глазам, был малость странноват. Прямо напротив Ярослава висели две скрещенные радуги прибитые к беленькому кудрявому облаку огромным ржавым гвоздем. Ниже радуг располагалось зеленое поле, по которому бегали какие-то животные, наверняка лошади, какие-нибудь коровы не имеют дурной привычки так носиться всем стадом. Прямо под полем рос сосновый лес, темный и укутанный туманом. Лес как лес, если бы не тот факт, что над верхушками деревьев висит поле.

Ярослав зачем-то поискал глазами солнце и нашел его над собственной головой. Солнышко криво улыбалось, имело пухлые щеки и глаза, обрамленные длинными ресницами. По три ресницы на каждый глаз сверху и по три снизу.

— Надеюсь, это не я придумал, — сказал парень.

Преследователь все не падал и не падал. Солнышко игриво подмигнуло. Облако в ответ потемнело, зарыдало в голос, и на поле полился водопад, быстро перечеркнувший зеленую траву вихляющей из стороны в сторону рекой.

Парень немного за этим понаблюдал и решил посмотреть на чем именно он сидит.

Посмотрел, потыкал пальцем, еле удержался от того, чтобы стать на четвереньки и понюхать.

Чешуя как чешуя. Мелкая, ромбовидная. Похожая на застывшее пламя сочетанием красного и желтого.

Положив ладонь на чешую, Ярослав обнаружил что она еще и теплая.

— Кажется, это что-то живое, — сказал сам себе.

Кое-как встав на ноги и осмотрев свою опору, был вынужден признать, что очень даже живое. Самым убедительным аргументом в пользу этой версии была клыкастая и усатая драконья морда, смотревшая на него круглыми как тарелки глазами.

— Здрасти, — поздоровался парень.

— Здрасти, здрасти, — ответил дракон очень знакомым голосом. — Ты пока посиди, приведи мысли в порядок, а у меня дела.

И отвернувшись уставился куда-то вверх.

— Теперь бы еще понять, это я такой маленький, или дракон такой большой, — ошарашено произнес Ярослав.

Величина головы дракона как-то плохо сочеталась с величиной чешуек его же шкуры. Голова как баркас, а чешуйки не больше, чем у красноперки. Ярослав попытался подковырнуть одну ногтем, но она сидела плотно и поддеть ее было невозможно.

— Кажется, я спятил.

Наверху, где-то между плаксивым облаком и улыбчивым солнцем кто-то в ответ заорал. Ярослав сразу вспомнил почему тут очутился и попытался отыскать в памяти хоть одно подходящее для данной ситуации плетение. Потом, вспомнив о своем сомнительном даре создателя, попытался позвать ближайшие свободные составляющие и попросить у них саперную лопатку. Хоть закопаться можно будет попробовать. Наверное, в дракона, который здесь заменяет собой черепаху и стоявших на ней слонов.

Пока Ярослав убеждался, что до свободных составляющих из этого места не дотянуться, а те, что есть тут, почему-то его не слышат, крик все приближался и приближался. Довольно медленно. Словно давал время на переосмысление жизни и попытку покаяться в собственных грехах перед какими-то высшими силами. Каяться не хотелось. Плетения, даже самые стандартные, плести было не из чего. Оставалась последняя надежда — на собственные кулаки.

— Зря я не захватил с собой меч, — сказал парень. Он смутно представлял, как бы смог сюда его захватить, но слушать свой голос было несколько приятнее, чем чьи-то вопли. — Ты не знаешь, почему он так орет? — спросил, обращаясь к голове дракона.

— Ему кажется, что он падает очень быстро, — ответила голова.

А потом дракон раскрыл широко пасть и Ярослав ошалело проследил за тем, как в эту пасть упала человекоподобная фигура, и пасть захлопнулась. Даже облако перестало плакать, шокированное таким зрелищем.

— Вот и все, — сказал дракон.

— Ты его сожрал, — сказал Ярослав, его воображение красочно представляло продолжение драконьей кормежки. Вторым блюдом шел создатель-недоучка. Потом пришлось бы прореживать стадо на поле. Не зря же животные так бегают. Надеются, что их в этот раз не поймают.

— Не то чтобы сожрал, — тоном мошенника, пойманного с поличным, произнес дракон. — Просто развоплотил. Сделал огромное одолжение моим мудрейшим из мудрейших родственникам. Отстрочил гибель древа.

Ярослав, держась за невидимую стену этого странного места, подошел ближе к голове. Уселся, опершись спиной о какой-то выступ на драконьем теле, и задумался о том, что именно следует узнать в первую очередь. Он почему-то был уверен, что данный дракон с удовольствием ответит на любой его вопрос. Но только здесь. В любом другом месте могут подслушать.

— Ладно, развоплотил, так развоплотил. А зачем? Только не говори, что меня спасал. Не похоже как-то.

Дракон задумчиво выдохнул струйку дыма, из-за которой закашлялось солнце, мотнул головой и зловеще улыбнулся.

— Тебя я тоже спасал, — сказал немного насмешливо. — Впрочем, рассчитывать на то, что тебя не придется спасать, не приходилось. Ты пока в самом начале пути к тому, чтобы стать достойным противником для кого-то вроде Энгейто.

— Екетский властитель вообще меня заготовкой обозвал, так что я в курсе, — отмахнулся Ярослав. Подумаешь, дракон указывает на несовершенство. Это еще не самое плохое, что есть среди привычек драконов. — А Энгейто — это сожранное тобой существо? Высокий и светлый?

— Самый высокий и самый светлый, — гордо произнес дракон. — Сам создавал.

— Можно спросить, зачем?

— Можно. Для того чтобы он вернул подобных себе в небытие. Никто другой с ними справиться не мог. Они на тот момент были непобедимы и практически бессмертны, даже более бессмертны, чем когда-либо были мои сородичи. А драконы, светлая им память и кошмарных снов за гранью, которые этот народ создали, считая, что в нем спасение для древа, первыми и исчезли из-за деятельности своих созданий. В общем, победить высокого и светлого мог только другой высокий и светлый.

— Ага, — сказал Ярослав. — Крыса, которую научили жрать своих сородичей. Подробнее давай.

Дракон фыркнул.

— Подробнее. А смысл? Обычная история. Однажды несколько десятков драконов решили, что они гораздо умнее древнейших своих сородичей и, ни с кем не посоветовавшись, наделили жителей одного мира способностями, которые должны бы были уравнять их с создателями.

— Получилось? — заинтересовался Ярослав.

— Как сказать. Что-то определенно получилось. Только не совсем то, что они пытались сделать. Люди получили бессмертие и возможность влиять на миры. Они умели говорить с составляющими. Беда в том, что они не умели их слушать и не умели их просить. Просто приказывали, не думая о последствиях. Просто потому, что они были не способны эти последствия почувствовать и осознать. Сначала еще ничего. Сначала они учились и даже создали несколько мелочей вроде амулетов, островов и нерукотворных замков. Даже екетов какой-то гений создать сумел. Наверное, в нем изначально были зачатки создательского дара. Но это было в самом начале, пока они не решили считать себя избранными, достойными и тому подобное.

— Ага, — сказал Ярослав.

Все так просто. Однажды кто-то стал сильнее всех остальных. Причем стал легко, ничем не жертвуя, не добиваясь этого. Стал сразу. Мгновенно. Ничего для этого не сделав. А дальше… Либо решил мстить обидчикам. Либо почувствовал себя способным вершить судьбы. Может, захотелось, чтобы все боялись. Мало ли?

— Вот тебе и «ага», — грустно произнес дракон. — Игрушка оказалась слишком сложной для таких неподготовленных существ, и они начали ее ломать. Иногда случайно, иногда пытаясь что-то понять или переделать. Но чаще намеренно. Наказывая тех, кто посмел недостаточно низко склонить перед ними голову.

Игрушка.

Если представить, что Ветви Разума — что-то вроде компьютера, и пустить к нему каких-то средневековых алхимиков, на полном серьезе сумевших изготовить философский камень. Что получится? В лучшем случае сломают компьютер. В худшем — весь дом спалят.

Драконы очень древние существа и жуть какие мудрые. Самоуверенные ящерки.

— И вы решили их убить, пока они не устроили глобальный межмировой армагеддец, — сказал Ярослав.

— Решили, — признался дракон, ничуть не опечаленный этим событием. Даже вид не сделал. Впрочем, ему зачем делать какой-то вид? Это была не его ошибка, а каких-то юных драконов вроде Этля, возомнивших о себе невесть что. Вот так и разочаровываешься в высшем разуме. Впрочем, Ярослав никогда особо очарован не был, это маленько утешало. — Только оказалось, что мы не способны это сделать. Они стали частью слишком многого. Их невозможно было изъять, чтобы чему-нибудь не навредить. Их нужно было как-то изменить, чтобы они перестали быть разумными, или вообще исчезли из материального мира. А драконы делать такое не умеют. Вся наша магия не больше, чем вплетение составляющих в уже существующее, или удаление их же из чего-то. А изменить оставив на месте? Такое умели только создатели. И частично высокие и светлые, разрушавшие место, где живут.

— И?

Дракон качнул головой.

— Ты правильно сказал про крыс. Я, как самый беспринципный ящер, нашел этого презираемого собственным отцом мальчишку, дал ему знания, за которые меня впоследствии изгнали в закрытый мир, и позволил думать, что спасение жизни всего и вся в его руках. Талантливый мальчик оказался. Сумел развить в себе дар предвидения, правда, слабенький, но некоторое время его хватало для того, чтобы действовать правильно.

— Но он не смог вовремя остановиться, — сказал Ярослав.

— Не смог. Он же дитя своего народа. Все, что вложили драконы в этих недосоздателей, было и в нем. В том числе и уверенность в том, что все вокруг держится только на нем, что он не может ошибаться. Собственно, эта уверенность и была основной ошибкой драконов, которые превратили обычных людей в высоких и светлых владетелей всего. Без уверенности в собственной непогрешимости не получалось заставить их делать то, что они не в силах понять.

— А с уверенностью они наделали такого, что их драконы испугались.

— Да.

— Ладно, теперь объясни мне, с какой радости ты начал ловить на меня своего талантливого мальчика?

— Ну, это совсем просто, — улыбнулся дракон, прищурив глаза, как кот, которого за ухом почесали. Довольный почему-то. — О том, что создатели очень отличаются от остальных магов, он знал с самого начала. Да и среди знаний, которые я ему дал, были намеки на то, что без создателей невозможно стать истинным владетелем над составляющими. Слишком долго объяснять. Просто поверь, обмануть слабенького провидца не сложно. Особенно когда знаешь, к чему должны привести твои действия, а он об этих действиях даже не догадывается. Ты идеальная приманка. Ты для него ключ к большему могуществу, чем он получил. Создатель, который не сильно, но отличается от всех остальных создателей, встреченных им за всю предыдущую жизнь. Он не мог не решить, что ты часть отгадки на древнюю загадку о том, почему действия его народа разрушали древо вместо того, чтобы выращивать новые ветви. Он же избранный. На его пути должны появляться знаки, подсказки и части головоломки, которую он не может не собрать. Собственно, одно время его даже божеством считали. Но ведь этого мало, ему хотелось стать истинным божеством.

— Ключ, так ключ, — сказал парень. Одержимость никого до добра не доводила, а уж если этой одержимости поспособствовали драконы… Стоит только их сказки вспомнить.

Ярослав понял, что не желает разбираться, почему Табади, или кто он там был, окончательно спятил. Желал могущества, подумать только. Спасатель миров. И что бы он с этим могуществом делал? Менял русла рек и украшал горы лиловыми коровами? Вряд ли. Не его уровень. Скорее попытался бы перекроить всю вселенную по своему образу и подобию. Настоящие спасители вселенных тут же демонстрируют всем желающим, а особенно не желающим, насколько они круты и заставляют их жить правильно. То есть так, как считают нужным они, спасатели и освободители. Должны же все вокруг продемонстрировать свою благодарность.

Как-то оно все неприятно. Словно на самом деле стал тем камнем, который кто-то швырнул в гнилое болото.

— У меня мысли злобные, — сказал Ярослав. — Знаешь, неприятно вдруг осознать, что тебя выперли черт знает куда лишь для того, чтобы завести черт знает кого в тысячелетия назад заготовленную ловушку.

Дракон вздохнул так, что Ярослава, сидящего на нем, колыхнуло, прикрыл глаза и широко улыбнулся.

— А вот это не совсем так. Злобный ящер, которому было необходимо уничтожить того, кого он сам же и создал, всего лишь маленький шажок по ведущей в неизвестность дороге. И это самое приятное. Даже я, все это задумав, и частично воплотив, не знаю, чем это все закончится. У меня есть предположение, точнее, желание, чтобы оно закончилось тем, чем мне хочется. Но окончание у этой истории может получиться другим.

Ярослав хмыкнул. Утешает, что ли?

Что-то здесь совсем не так. Закрытый мир, он же Земля, есть в наличии. То ли изгнанный, то ли там спрятавшийся дракон, он же Менке, тоже. Правда, с амнезией за компанию, но это мелочи.

С другой стороны, драконий голос вроде как принадлежал отражению дракона, проснувшемуся благодаря тому, что Ярослав проглотил заготовку для амулета. Его тоже вроде как изгнали. Куда-то. Не могли же изгнать в крошечную горошину? Хотя кто их, драконов, разберет? В общем, дракон изгнанный есть и там и тут. А вот дальше идут отличия. В первую очередь во внешности. Не была похожа та готическая образина, в которую умеет превращаться Менке на вот этого огромного красавца, похожего на оживший огонь.

— Может, расскажешь историю с самого начала? — спросил Ярослав, улегшись на дракона. Думать не хотелось. Он слишком мало знает, как оказалось, для того, чтобы додуматься до чего-то стоящего. Драконы очень странные существа.

Солнце все так же криво улыбалось, что твоя Джоконда. Облако опять стало белым, а умытые радуги блестели как новенькие. Один гвоздь картину портил.

— С сотворения мира? — драконья улыбка стала еще шире.

— О том, что что-то когда-то куда-то залетело, там заблудилось и от тоски начало ваять миры? Нет, не надо. Я в эту историю слабо верю. Вероятнее, что вы сами не знаете, кто и зачем вас создал.

— Кто — не знаем, — легко подтвердил дракон. — Зато знаем — зачем. Из-за этого все и случилось.

— В смысле?

— Драконы знают, для чего они были сотворены. Однажды они решили, что это несправедливо по отношению к ним, за что и поплатились.

Выражение на морде дракона было таким многозначительным, что Ярослав сел. Сидя на него смотреть все-таки удобнее.

— И?

— Драконы — хранители знаний. Точнее, они и есть знание. Новый дракон может появиться на свет только вместе с новым знанием. Совершенно новым, а не дополнением к тому, что уже известно, дополнения достаются тем, кому принадлежит целое. А умирают драконы в тот миг, когда какое-то знание становится бесполезным.

— В смысле? — сказать, что Ярослав удивился, это ничего не сказать. — Как знание может стать бесполезным?

— Довольно легко. Таким же образом, как твой родной мир перестал опираться на громадную черепаху и превратился в шар, летящий сквозь космос.

— Ага, значит, какие-то сведения устаревали, и драконы умирали, — кивнул головой Ярослав.

— Просто исчезали, — сказал дракон, довольно равнодушно. — Постепенно теряли свои силы, становились малоподвижны, потом угасал разум и в какой-то момент они просто растворялись среди свободных составляющих. Рано или поздно их составляющие становились частью молодого дракона и тогда в нем просыпались какие-то частицы их памяти — похоже, знания не могут исчезать бесследно, даже если они больше не нужны, но это слабое утешение.

— И вы нашли виноватых в том, что вам приходится исчезать, — сказал Ярослав.

Кто бы мог подумать, поиск козлов отпущения вовсе не прерогатива людей, даже драконы этому развлечению не чужды.

— Нашли, — согласился дракон. — Их и искать не нужно было.

— Создатели, да? Истинные и почти всесильные, если дело не касалось разрушения.

— Конечно. Это они настолько меняли древо, что знания переставали быть нужными.

— Ага, — сказал Ярослав. — Знаешь, я, кажется, понял, какая взаимосвязь между исчезнувшими создателями и вымиранием драконов. Древо перестало меняться, то есть расти, следовательно, отпала нужда, как в изучении вселенной, так и в новых драконах. А старые, судя по всему исчезать не перестали. Миры ведь деградируют, да?

— Да, — спокойно согласился дракон.

Ярослав заподозрил, что ему вообще нет никакого дела до сородичей. Просто интересная проблема попалась.

— И на что же вы рассчитывали? — спросил парень.

— А я знаю? — дракон выпустил очередную струю дыма, на этот раз в сторону облака. — Я никогда не входил в совет, поэтому мне неведомо, что двигало старейшинами. Могу только предположить, что эти великие и мудрые настолько боялись исчезнуть, что были неспособны больше ни о чем думать. Правда, принятое решение их не спасло, скорее, ускорило процесс. То, чем они были, стало никому не нужным уже через два века.

— Просто испугались и убили всех создателей? — удивился Ярослав. Слабо верилось. Как в то, что многомудрые драконьи старейшины не подумали о последствиях, так и в то, что создатели терпеливо стояли и ждали, пока их убьют.

— Не совсем так, — покачал головой дракон. — Старейшины были уверенны, что знают, что делают. Создатели, они ведь способны на грандиозные изменения, но это не значит, что все остальные не помнящие не способны влиять на древо. Просто их влияние мало и изменения из-за него происходят очень медленно. А еще их можно было убедить не делать то, что могло привести к исчезновению очередного дракона.

— И?

— Старейшины ошиблись. Влияние магов не создателей большей частью ведет только к разрушению, что было незаметно из-за того, что на месте разрушенного какой-то создатель сразу же выращивал что-то новое. Создатели вообще не любят смотреть на что-то недостаточно живое. Вспомни, как тебя раздражают голые скалы.

— Помню, — сказал Ярослав. Действительно же, раздражают настолько, что хочется превратить их в щебень.

— Да и с сохранением знаний, которыми маги не создатели не могут воспользоваться, сразу же возникли проблемы, не говоря уже о создании чего-то нового. Ни то, ни другое им было просто не нужно.

— Ну да, видел я местных среднестатистических магов. Одни воду подогревают, вторые охраняют замки и швыряются чем-то смертельным в первых попавшихся незнакомцев. Все более-менее сильные маги собрались либо в Городе, либо в Старших Домах, — согласился с драконом Ярослав. — И как же твои многомудрые решали эту проблему?

— Никак. Они к моменту, когда драконы поняли, что это проблема, ничего решать уже не могли.

— А менее мудрые драконы как решали? — спросил Ярослав.

— По-разному, — улыбнулся дракон. — Одни устраивали грандиозные войны, в надежде, что хоть это заставит непомнящих как-то развиваться. Другие пытались вернуть создателей. Третьи совмещали.

— Получилось?

— Что именно?

— Все.

— Все? — дракон громко фыркнул, наверняка еще и хвостом вильнул, как недовольный кот, только хвоста видно не было. — У тех, кто спешил, точно ничего хорошего не получилось, имя тому, что они сделали — высокие и светлые. Войны себя не оправдали, вреда от них было больше, чем пользы. А вот получилось ли что-то у тех, кто в свое время сумел спрятать знакомого создателя и согласился действовать не спеша — время покажет. Тебе, кстати, не интересно, куда создатели делись? Вдруг пригодится. Такая изящная ловушка.

— Интересно, — сказал Ярослав.

— Отлично. Так вот, поймали их на неведомое. Точнее, где-то десятую часть именно поймали, заставив уйти добровольно и отрезав пути назад. Возможно, они до сих пор живы, здоровы и им нет ни малейшего дела до своего бывшего дома.

— И где же они? — спросил парень.

— За пределами древа. Отправились новую вселенную создавать. Им эта идея показалась очень интересной. А вот с остальными сложнее, их неведомое заинтересовало мало. И если бы они больше уделяли внимания друг другу, ничего бы не получилось.

Ярослав опять лег, поставив под голову руку, и задумчиво произнес:

— Я так понимаю, пока коллеги, или кем они там были друг другу, думали, что ближайший сосед отправился помогать ваять вселенную, твои сородичи тихонько откручивали этому соседу голову.

— Примерно. Главное было отсечь создателя от составляющих, не принадлежащих ему, чтобы на помощь никого не позвал. В общем, они так и не поняли, что происходит.

— Ага, а что там со спрятанными создателями?

— А здесь еще проще. Один юный и глупый дракон очень не любил старейшин и имел глупость сдружиться с создателем, благодаря которому появился на свет. Вот и спрятал.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно. Самое веселое началось тогда, когда взрослые и умные драконы поняли, что именно они на самом деле натворили и начали заниматься разнообразной ерундой во имя сохранения исчезавших, как предрассветный туман на солнце, знаний.

— Полукровок плодить и превращать людей в ходячие амулеты?

— Да, — дракон широко улыбнулся. — Еще заставлять магов с малейшим намеком на дар создателя творить что-то грандиозное. Последнее иногда удавалось, иногда нет. Даже несколько жалких подобий миров были созданы. Тот же не живой и не мертвый Город.

— А ты чем занялся? — спросил Ярослав.

— Начал помогать своему создателю возрождать его народ. Идея у него, конечно, была безумная, но намного лучше всего того, что придумали мои сородичи.

— Вы перекрыли доступ на Землю, развесили там дохлого осьминога, не дающего магам что-либо выплетать, копящего энергию и стали ждать.

— Да. Составляющие мира всегда пытаются установить равновесие. И если что-то где-то начинает перевешивать все остальное, они способны создать ему противовес. Если накопленной изменяющей энергией не могут воспользоваться умеющие разрушать, мир рано или поздно так подправит живущих в нем одаренных, чтобы они могли создавать. Модель в ускоренном времени давала восемьдесят семь процентов на успех. А выбора у нас не было, докричаться до тех, кто ушел, мы так и не смогли.

— Все с вами понятно.

Ярославу очень хотелось закрыть глаза и просто уснуть. Еще бы понять, как дракон умудрился разделиться на такие непохожие половинки.

— Еще один вопрос. Кто из вас настоящий — ты или Менке?

— Ни один из нас. То, чем были мы первоначально, пришлось очень сильно изменить. В дракона были вложены все знания, необходимые создателям для того, чтобы не начинать изучать древо с нуля. Потом мы сделали то, что с такой радостью проделывали с собой начинавшие исчезать драконы. Разделили меня на части. Менке с минимумом способностей и самой простой, поэтому медленнее всего старевшей основой, остался присматривать за закрытым миром. Я, прихватив с собой всю необходимую память, был перенесен в Город в виде знакомой тебе заготовки для амулета и стал ждать тебя.

— В смысле — меня?

— Того, кто был способен услышать мой зов и разбудить.

— Зов, значит, — пробормотал Ярослав. Вот и открылась страшная тайна. Теперь он знает, почему его так тянуло в подземелья. Наверное, даже попади он в другой мир, все равно бы потащился в Город. А еще эльфа подозревал. — Гадство. Я вообще первый из кандидатов, или были попытки до меня?

— Не знаю. Ты первый пришел. Может, кто-то из местных с зачатками создательского дара тоже меня слышал, но дойти не смог. Ты дальше слушай. Остальные части того, чем я был, то есть необходимые тебе знания рассыпаны по всему древу в виде составляющих и настроены на то, чтобы в тот момент, когда ты будешь способен их понять и осознать, проявить себя.

— Прелестно, — сказал Ярослав. Впрочем, он и не надеялся, что полосатый грызун и металлическая выдра — последнее, что свалилось ему на голову. — Сойду с ума, и придется тебе дожидаться следующего кандидата на высокий пост.

— Не сойдешь. Теперь у тебя есть цель. Даже две. Ты должен собрать знания и стать создателем, способным хоть немного обновить стареющее дерево.

— Садовником, типа эльфа, — кивнул Ярослав.

— А еще не давай никому вмешиваться в жизнь твоего родного мира.

— И каким образом? — спросил Ярослав. — У моего мира есть чертова связь с тоннелем. Восстановятся арки и полезут все кому не лень.

— А ты эту связь оборви, — пакостно улыбнулся дракон. — Или замени на что-то. Так тебе будет проще.

— Заменить… — сказал Ярослав.

Неплохая идея, если подумать. А на что можно заменить? Вообще, что такое тоннель?

— Что такое тоннель? — озвучил вопрос Ярослав.

— Всего лишь дорога, которую построил один из создателей, чтобы не тратить силы на проколы пространства.

— Дорога, значит. Может там тупик сделать?

— Сделай, — согласился дракон и сорвался смета.

Ярослав даже заорать не успел. Он стукнулся локтем об какой-то вырост на драконьем теле, попытался приподняться, чтобы посмотреть, куда они так несутся, и с удивлением обнаружил себя в знакомом зеркальном лабиринте. Причем драконья голова как раз ныряла в одно из зеркал.

— Чтоб тебя разорвало, — душевно пожелал парень и мир померк.

— Он там стоит и бормочет, бормочет, — зачаровано произнесла незнакомая девочка дергая Сан за руку.

— Кто бормочет? — устало спросила она. Объяснения этого ребенка ситуацию не проясняли. Ребенок без устали повторял одну и ту же фразу.

— Мальчик с мышкой, — ответил ребенок и подумав добавил. — Бормочет и не шевелится.

Сан захотелось зарычать.

— Где он бормочет? — предприняла еще одну попытку девушка. Ладанэ хорошо, стоит себе в сторонке и рассеяно улыбается. За руки ее никто не хватает.

— Я покажу, — чему-то обрадовалась девочка. — А то стоит и бормочет, бормочет.

— Ладно, идем, — согласилась Сан. Обижать ребенка не хотелось. Да и мало ли кто и почему бормочет.

К удивлению Сан девочка повела ее к замку, а пребывавшая в своем внутреннем мире Ладанэ поплелась следом.

То, что она увидела в кабинете Яро ее удивило еще больше. Дверь отсутствовала как явление. Окно было открыто и сквозняк весело трепал занавески. Под стеной стояло одинокое кресло, а стол и второе кресло пропали, как и половина комнаты. Вместо них была слегка гудящая, похожая на мыльный пузырь стена. Еще в комнате были Далени и сидевший столбиком на его плече шахиш. Далени что-то тихо говорил, шахиш заинтересовано шевелил усами, и казалось, к чему-то прислушивался. Оба неотрывно смотрели на стену.

— Вот, — указала на Далени девочка. — Бормочет и бормочет.

— Яро! — вскрикнула Ладанэ и бросилась к странной стене, Сан еле успела поймать ее за рукав.

— С ума сошла? Ты знаешь, что там такое?

— Там Яро, — сказала Ладанэ, пытаясь вырвать рукав из железной хватки подруги.

— Ну, что без твоего муженька не обошлось, я уже догадалась. Только это не повод бросаться неизвестно куда. Сначала нужно хотя бы попытаться понять, куда он вляпался на этот раз.

Ладанэ перестала вырываться и послушно кивнула. Отпустить ее Сан не решилась, вдруг просто бдительность усыпляет, так и пошла, держа несчастную жену за руку к Далени.

— Что там? — спросила подойдя вплотную.

Парень не отреагировал, только шахиш недовольно дернул ухом.

— Далени, — Сан потрясла его за свободное от грызунов плечо. — Что происходит?

— Она меня не пускает, — обижено сказал парень.

— Кто тебя не пускает?

— Не знаю, я таких животных раньше нигде не видел.

Сан вздохнула. Похоже, Далени тоже рвался протаранить собственной головой странную стену, а кто-то ему не позволил. За что этому кому-то огромное спасибо.

— Ты уверен, что тебе нужно туда идти? — спросила Сан, выпустив руку Ладанэ. Если уж Далени не прорвался, то ей это не грозит тем более.

— Там Ярослав, — сказал Далени, даже повернулся к Сан, словно пытался убедиться, что она понимает, о чем он говорит. — Я знаю, что он там, но не чувствую, что с ним происходит. Даже если ему понадобится помощь, я не узнаю. А это плохо, очень плохо. Так вообще не должно быть. Он же якорь.

— Понятно, — сказала Сан.

Кому что, а этому лишь бы в телохранителя поиграть. И ведь не понимает, что если его не пускают, то пользы от него там не будет. Вряд ли создателя-недоучку решили убить таким изощренным образом. Поставили перегородку и издеваются. Есть способы намного проще и действеннее. Да и кому он нужен, на самом-то деле?

Сан не зря побывала дома. Поговорить успела с уймой людей гораздо умнее не только Яро, но и всех живущих в этом мире, вместе взятых. Как она и подозревала, никому, кроме придурков из самозваной империи, созданный студентом Академии Разума мир был не нужен. Большинство знали, что созданные миры достаточно долгое время пытаются защищать своих создателей. Это же большинство было убеждено, что несмотря на все внешние отличия, Перекресток не что иное, как новый вариант того же Города. А Город — не самое приятное место для длительного проживания, и ничего ценного на самом деле там нет. Всей пользы — независимое положение. Просто еще один то ли слишком живой мир, то ли недостаточно живой. А даже если это не так, то мир слишком пуст, чтобы кого-то заинтересовать. Кому нужны земли без подданных? За ними ведь даже не проследишь толком. Не говоря уже о налогах. Найденные в каких-то горах камешки тоже не аргумент, что бы там ни думал создатель мира. Камешки постоянно где-то находят и чаще всего недалеко от места, где их обнаружили, уже есть человеческое селение, а следовательно, и рабочие. С другой стороны, если мир на что-то обидится, камешки могут провалиться сквозь землю вместе с горами, были прецеденты.

По расчетам советника отца Сан, какого-либо интереса к этому миру следует ждать лет этак через триста-четыреста. При условии, что население вырастет, а создатель куда-то денется. Причем разумные люди способствовать исчезновению создателя не станут. Драконы обязательно об этом узнают, не зря же они в этом мире живут, и рассердятся, создатели им чем-то дороги. А не разумные? Да туда им и дорога.

Главное, чтобы создатель сам не угробился, что он пытается проделать с завидной регулярностью. Жить ему скучно, что ли?

— Ладанэ, — позвала Сан подругу пристально рассматривавшую что-то на стене.

— Что? — отстраненно отозвалась она.

— Ты уверенна, что Яро там?

Ладанэ обернулась и кивнула. Ей очень хотелось прикоснуться к странной зверушке с умильной мордочкой, которая смотрела на нее задрав голову. Только ведь Сан не поймет, еще оттаскивать начнет.

— Подождем, — решила Сан. — Может у него проснется совесть, и он сам вылезет.

Ладанэ отстраненно кивнула.

— Ты кто? — спросила у зверька тихо-тихо, стараясь не привлечь к себе внимание.

Далени уселся на пол и пытался что-то объяснить раздраженной Сан. Ладанэ не прислушивалась, зверек был интереснее.

— Выдра, — тряхнула усами зверушка. — Не бойся, нас они не услышат. Я щит.

— Щит, — сказала Ладанэ, вспомнив, где видела похожего зверька. На щите, который стоял в углу кабинета. Только там зверек был металлический, а здесь живой. — Где Яро?

— Беспокоишься? — улыбнулась выдра. — Правильно беспокоишься. Некоторое время назад он ушел из-под моей защиты. Конечно, его по прежнему за мной не видно, но повлиять как-нибудь на происходящее я уже не смогу.

— Куда ушел? — спросила Ладанэ.

— Я не смогу тебе объяснить. Это нужно увидеть собственными глазами. Рискнешь?

Выдра подмигнула и оглянулась куда-то назад.

— Яро нужна моя помощь? — спросила Ладанэ. Мало ли? Вдруг только помешает?

— Лишней не будет, — ответила выдра. — Конечно, ничего смертельного ему не грозит. Но чем дольше он там задержится, тем больше сил потеряет, и восстановиться будет сложнее. Почему-то мне кажется, что с его характером лучше не терять способности изменять. То сомневается из-за пустяков, то мгновенно принимает решение, когда дело касается чего-то действительно важного. Непонятный парень. Да и висеть между физическими составляющими и драконом ему, скорее всего, не понравится. Может попытаться выбраться на свет раньше времени и у него может получиться. А это чревато большими неприятностями. Потом еще и разум восстанавливать придется.

— Я пойду, — сказала Ладанэ. — Что делать?

Выдра фыркнула, что-то пробормотала себе под нос и смешно переваливаясь пробежала круг по стене.

— Непонятная девица, — сказала наконец. — Иди сквозь стену, ты сможешь, ты создатель, хоть и очень слабый. Дальше я тебя проведу, — и задумчиво добавила, словно самой себе: — В конце концов, это может помочь девчонке подняться над собой. Даже странно, обычно эти отражения настоящего дара не отличаются решительностью.

Ладанэ кивнула и решительно шагнула в стену. Она еще успела услышать возмущенный вопль Сан и комната пропала, сменившись странным местом, овальным помещением, по стенам которого тек свет. Присмотревшись, девушка поняла, что это не свет, больше похоже на переплетение лоз разной толщины и разной интенсивности свечения.

— Ты ведь даже в мадаи смотреть не умеешь, — покачала головой выдра. — Ничего, недоучка, можешь считать, что этому ты уже научилась.

Ладанэ прикоснулась к стене странной комнаты кончиками пальцев и поняла, что она знает, что это такое. Очень знакомые ощущения. Всего лишь нити, из которых выплетаются узоры плетений. Одни живые и уже во что-то вплетенные, другие свободные. Только выглядят они иначе. Совсем не похожи на светлые росчерки, которые можно увидеть глядя на то, что маги называют основой. Основы вообще нет, словно серые кружевные клочья, в которых эти нити запутаны всего лишь плод воображения. Кружева, это ведь незаконченные плетения, не сумевшие из-за этого воплотиться. Если их правильно доплести и наполнить жизнью, они так или иначе воплотятся. Станут чем-то.

Но ведь если подумать, то и кружева тоже состоят из нитей, которые она до сих пор не могла рассмотреть вне целого.

— Поняла, да? — спросила выдра, сидевшая у ног. — Пошли дальше, пока эти мальчишки чего-нибудь не натворили без чуткого женского руководства. Мальчишки все до единого склонны к авантюрам, полностью доверять их взвешенным и выверенным решениям не стоит.

— Пошли, — согласилась Ладанэ и зашагала вслед за выдрой, ловко просочившейся между лозами.

Прикасаться к нитям было приятно и почему-то казалось, что они отвечают, тоже касаются, пытаются что-то сказать.

— Мир шире, чем тебе всегда казалось, девочка, — сказала выдра, петляя между лозами, которые, то становились почти материальными, то вдруг истаивали как призрак, позволяя сквозь себя пройти. — Вы сами делаете его маленьким и понятным. А ведь это так скучно. Если мир понятен, незачем его изучать. А следовательно, вы никогда не узнаете ничего нового и навеки останетесь в ограниченном высокими стенами неизвестного мирке. Знаешь ли, эти стены можно раздвинуть одним единственным способом. Узнаешь что-то новое, и твой мир станет больше. Твой мальчишка это отлично понимает, а вы все почему-то забыли, хотя я точно знаю, что раньше знали. Все дети знают как сделать собственный мир больше.

Ладанэ улыбалась и шла. И совсем не переживала. Что ее саму немного удивляло.

— И что мне делать? — спросил Ярослав, все так же сидя на драконе и глядя со стороны на знакомое переплетение тончайших паутинок.

В этом месте паутинки были смяты и местами разорваны, но если присмотреться, то становилось понятно, что выровнять их несложно, а после этого они прекрасно срастутся, как и положено составляющим чего бы то ни было. Нужен просто толчок. Чье-то желание.

— Тупик делай, — проворчал дракон.

— Как?

— Мне откуда знать? Я не создатель.

— Спасибо, ты мне очень помог, — душевно поблагодарил Ярослав.

Дракон в ответ только фыркнул и положил голову на лапы, как огромный пес.

— Это хоть точно то место, что нам надо? — спросил парень.

— Точно. Посмотри внимательнее.

Делать было нечего, пришлось смотреть. Сначала на то, что казалось стенами тоннеля, а было всего лишь сплетенными кем-то лентами, касающимися друг друга и ветвящимися не хуже огромной молнии. Где эти ленты начинались и каким образом исчезали с поля зрения осталось неясным.

Потом Ярослав посмотрел на то, что ленты окружало и довольно быстро обнаружил знакомого дохлого осьминога.

— Понятненько, — сказал сам себе.

Жалко, что идей в связи с обнаружением осьминога так и не появилось.

Легко сказать — «делай тупик». А как его делать? Кирпичами дыру в ленте не заложишь. Собственно, никто не может попасть через тоннель на Землю именно благодаря этой дыре. Срастаться составляющим тоже ничто не помешает. Хоть бери и осьминога перемещай, каким-то образом. На что-то он повлияет. Знать бы еще на что и как его переместить.

— У меня идей нет, — сознался Ярослав. — Сколько ни думаю, ни одна не явилась.

— А ты не думай, — лениво посоветовал дракон. — Просто делай. Представь, что это горы.

— Там я как раз думал.

Думал много, правда все время не о том.

Вот что можно сделать с тоннелем? Да ничего, эта штука самовосстанавливающаяся. Даже екетская блокировка в случае чего долго не продержится. Дыра зарастет и «добро пожаловать, гости дорогие».

Или попробовать зайти с другой стороны?

В конце концов, нужна вовсе ведь не дыра, нужно чтобы после ее исчезновения не появились арки. А как эти арки выглядят?

Ярослав закрыл глаза и попытался вспомнить. Подумал немного и сообразил, что места соприкосновения лент и есть те самые арки. Похоже рядом с Землей находится чертова уйма миров, жители которых даже не подозревают об этом соседстве. Весело, конечно.

Значит, ленточка восстановится и тут же притянет к себе другую ленточку, связав таким образом несколько миров сразу. А с теми мирами связаны другие миры, с другими третьи и так до бесконечности.

Ну и что делать? Как запретить лентам воздействовать на друг друга?

Вот есть тоннели, по ним ходят люди и не только, перемещаются с ленты на ленту, даже не замечая этого, правда, перемещаются в строго определенных местах почему-то, что уже странно.

— Хм, — глубокомысленно изрек Ярослав, встал на ноги и потопал по дракону ближе к лентам.

Если подумать логически, то места соприкосновений должны чем-то отличаться от всех остальных мест ленты. Иначе дыра в ленте бы не помогла. Ленты бы просто коснулись друг друга другими местами. Что-то это все очень сильно напоминает…

— Ага, изоляция! — обрадовался своему открытию Ярослав.

Места соприкосновений действительно отличались. Они были тоньше, нитей там было меньше и то, что из них было выплетено, напоминало рыболовецкую сеть. Причем составляющие двух лент умудрялись как-то переплестись между собой, превратив свои узоры в единое целое.

— Значит, нужно заизолировать дыру и пускай срастается сколько ей влезет, — сделал напрашивающийся вывод парень.

Ярослав вернулся к осьминогу и порванной ленте, внимательно на обоих посмотрел и понял, что не знает, как неведомый создатель эту изоляцию делал. Не растягивать же ее. Если бы все было так просто, то все было бы очень просто. Даже слишком просто. А этого не может быть.

Потом он долго и нудно изучал изоляцию лент. Точнее пытался изучать, ничего в ней не понимая. Он рассмотрел из чего лента состоит. Какое-то время пытался пересчитать количество нитей в плетении, чувствуя, что занимается той еще глупостью. Заметил, что изоляция не однородна, и понял, что ее изучение — безнадежное дело.

— В конце концов, я понятия не имею из чего состоят мои фиолетовые шмели и какаодоящиеся коровы. Что не мешает им существовать и прекрасно себя чувствовать, — сказал, обращаясь к ленте.

Она в ответ промолчала.

Дракон зевнул и посмотрел с любопытством.

— Зато я знаю что такое изоляционная лента и для чего она нужна. Кто знает, вдруг однажды я захочу ее размотать?

— Ну-ну, — сказал дракон. — Интересная идея.

Ярослав сделал вид, что не услышал его. Уселся удобнее, закрыл глаза и стал думать про изоляционную ленту.

Синюю такую, или красную, в общем, не важно. Важно, что она изолирует провода, с одной стороны у этой ленты есть клей, а с другой она гладкая. Взять бы кусок такой ленты и обмотать дыру в стенке тоннеля, изолировав то ли Землю от этого чуда мысли сгинувшего в веках и тысячелетиях создателя, то ли чудо мысли от Земли. Хорошенько обмотать, чтобы наверняка.

Воображение наконец перестало отвлекаться на электриков на столбах и трансформаторные будки с канонической надписью под черепом. Вместо этого огромная катушка изоленты, почему-то разноцветно-полосатой, начала шустро разматываться, позволяя своей ленте обвиваться вокруг дырявой ленты тоннеля.

Дракон коротко ругнулся, зашевелился и, судя по ощущениям отполз в сторону.

Ярослав почему-то начал улыбаться. Стало светло-светло и опять зазвучала музыка.

— Хватит, — сказал дракон.

— Что?

— Хватит.

Драконье тело взбрыкнуло, парень почувствовал, что куда-то падает и открыл глаза.

Самое странное, что он действительно падал. Непонятно куда. Узкий и глубокий колодец среди составляющих был настолько нереальным зрелищем, что ничего кроме любопытства вызвать не смог. В следующее мгновенье крыло цвета пламени перегородило вид в бездну и парень по нему скользнул обратно на дракона.

— У меня получилось? — спросил Ярослав, ползком подбираясь к краю дракона. Ноги почему-то опять не держали, точно как после сотворения лиловых коров, а заглянуть в бездну очень хотелось.

Красно-желтое тело опять дернулось и перебросило пассажира ближе к своему центру, заставив его растянуться во весь рост и почувствовать себя медузой выброшенной на берег.

— Получилось, — проворчал дракон. — А теперь ты что делаешь?

— Посмотреть хочу куда я падал, — объяснил Ярослав, начиная подозревать, что ему показалось.

— Не на что там смотреть. Нити уже успокоились и заполнили пустоту. Ты просто упадешь и мне придется опять тебя ловить.

— Да? — с сомнением спросил Ярослав. — Тогда ладно. Что будем делать дальше?

— Ждать, — равнодушно обронил дракон.

— Второго пришествия?

— Нет. Второго создателя, у которого достаточно сил, чтобы тебя отсюда вывести.

— И где ты его возьмешь? — заинтересовался Ярослав.

Насколько он понимал, второго создателя способного сюда прийти, где бы это «сюда» не находилось, на данный момент не существовало в природе. Разве что Менке над очередным бедолагой проведет эксперимент. Но тогда ждать придется несколько лет. Силы самого Ярослава восстановятся быстрее.

— Нигде, — как-то подозрительно улыбнулся дракон. — Сам придет, даже прибежит. Точнее, сама.

Ярослав сел, немного подумал и выдал напрашивающийся ответ на намеки дракона.

— Ладанэ!

От вопля задрожали несколько ближайших составляющих и дракон опять дернулся, едва не сбросив буйного пассажира со своей спины.

— Что же ты так кричишь?

— Что я кричу? Какого черта?! При чем тут Ладанэ?! Это ведь наверняка опасно. Вот попробуй мне доказать, что я здесь нахожусь не физически. Попробуй, ящер переросток! Я же чувствую разницу.

— Ты находишься здесь физически, — подтвердил дракон. — И что?

— Да каким образом? Я еще понимаю как мое сознание в мадаи блуждало…

— Ты состоишь из составляющих. Древо состоит из составляющих, — задумчиво сказал дракон. — Тебя же не удивляет, что разные короеды и прочие жучки умудряются залезть в середину дерева, а не только ползают по его поверхности.

— Так я еще и жучок, — восторженно произнес Ярослав. — Дорогу себе выгрыз и влез.

— Тебе выгрызать незачем. Составляющие сами перед тобой расступаются и стелются под ноги, чтобы ты никуда не свалился. Особенно, когда я рядом, у тебя пока маловато знаний и сил, чтобы зайти далеко.

— А у Ладанэ много?!

— Не кричи. Она тоже не одна придет.

— Сволочь, — припечатал Ярослав.

Одно дело самому заниматься не пойми чем, рискуя то ли жизнью, то ли разумом. Другое дело, если потом еще и жена приходит, чтобы домой отвести. Как загулявшего алкаша, на самом деле.

— Если она хоть как-то пострадает, неважно как, пусть даже ноготь сломает, я тебе крылья оторву, — мрачно пообещал Ярослав. — С садистским удовольствием.

— Я бы тебя сам вынес, но в силу некоторых обстоятельств появиться ни в одном материальном мире пока не могу, — отозвался дракон.

Спокойный и величественный. Хоть бери и отплясывай на нем шотландские народные танцы, может хоть тогда морда от удивления вытянется. Жалко, что ноги не держат. Да и килта нет, а без него эффект не тот.

— Какой красивый, — сказала Ладанэ.

Выдра гордо встопорщила усы, словно сама этого дракона выращивала. Огромный дракон, казалось, пылает. Язычки пламени трепетали на его шкуре, перетекали друг в друга, они не умели стоять на месте. Казалось, прикоснись к дракону, и мгновенно осыплешься пеплом. Но человек, сидевший на драконе спиной к девушке и выдре, почему-то гореть не спешил.

— Яро! — позвала Ладанэ, едва удержавшись от того, чтобы подпрыгнуть и замахать руками.

Конечно, Яро. Такая знакомая поза, он часто вот так сидит, немного ссутулившись, когда чем-то расстроен. И макушка знакомая.

Человек, сидевший на драконе, дернулся, чуть не упал и довольно неуклюже обернулся.

Выдра что-то нелицеприятное пробормотала и шустро побежала к дракону. Ладанэ поспешила следом. Бесстрашно пробежалась по драконьему крылу и остановилась только возле мужа.

— С тобой все в порядке? — спросил Ярослав, как-то бледновато улыбнувшись.

Ладанэ удивленно на него посмотрела. Беспокоиться и переживать, кажется, полагалось ей.

— Все хорошо, — сказала как можно увереннее. — А с тобой?

— А что со мной случится? — пожатие плечами и еще одна улыбка. — Устал просто.

— Он не умеет вовремя остановиться, — наябедничал дракон. — Дай ему волю, вычерпает до дна и себя, и все, чему не повезет оказаться рядом. Даже когда сделать нужно сущую ерунду.

— Ничего себе ерунда, — возмутился Ярослав.

Ладанэ, не говоря ни слова, села рядом и прижалась щекой к плечу. Успокаивает.

— Ерунда, — решил настоять дракон. — Там бы два витка хватило, а ты намотал длинную ленту. Если бы я тебя не остановил, мотал бы, пока сознание не потерял.

— Предупреждать надо было, — проворчал Ярослав.

— Он не чувствует, как уходит его сила. Он все еще не умеет ее чувствовать, — сказала выдра, негодующе встопорщив шерсть. — А ты, древний болван, даже не подумал об этом.

— Так его, — поддержал неожиданную защитницу Ярослав.

— А ты, — выдра обернулась к нему. — Не смей ничего делать, если рядом не окажется никого способного вовремя тебя остановить.

— А то умру и вам придется все начинать сначала? — спросил парень. — Полосатого хомяка подсовывать, заготовки для амулетов всякие…

— Какой идиот, — простонала выдра. — Не умрешь ты. Просто зависнешь в каком-то месте вроде этого и будешь сидеть, пока не накопится достаточно сил, чтобы выйти. Это в материальном мире ты восстанавливаешься быстро, но туда нужно еще попасть. Так что будешь сидеть, никуда не денешься. Долго сидеть будешь. Возможно, даже веками. Потом выйдешь, а вокруг никого знакомого, да и мир успел измениться. И никому ты там не нужен. Тебе это понравится?

— Нет, — вынуждено признал Ярослав.

Вот и ответ на старый вопрос, успевший забыться. Он не станет монстром вроде красно-черного валока. Он просто будет вынужден тихо и мирно сидеть среди составляющих, ожидая неизвестно чего. Безрадостная перспектива. Так и с ума сойти можно. Или здесь время течет иначе, и он прошедших веков не заметит?

Ярослав подумал немного и решил, что этого он знать не хочет.

А насчет вовремя остановить…

— Подождите. А разве вы меня не сможете остановить в любой момент?

— В ближайшем будущем нет, — сказала выдра. — Я тебе больше не нужна, незачем мне бродить рядом. Да и сил исчерпала слишком много. Только на защиту от обезумевшего мага и гожусь. Если бы не девочка, я сюда дойти бы не смогла.

— А мне лучше не вмешиваться вообще, — сказал дракон. — Познавать мир нужно постепенно. Сначала изучи что-то попроще.

— Ага, — сказал Ярослав. Ясно только одно, дракон слишком сложная штука, до понимания которой еще идти и идти. — Ладно, будем жить, будем видеть.

Вернуться в материальный мир оказалось вовсе не сложно. Дракон довез до какой-то точки, где выдра смогла почуять свою материальную часть, то есть нашла среди составляющих щит, сгрузил всех со своей спины и не прощаясь затерялся среди нитей, канатов и водорослей. Как в воду канул. Дальше шли весело. Выдра шипела ругательства и бегала кругами. Ярослав спотыкался об собственные ноги, стараясь не повисать на Ладанэ. А она пыталась его не то его вести, не то волочить на своем плече.

Когда их живописная компания дошла до щита, Ярослав даже удивиться не успел. Выдра пошевелила усами, рванула вперед и перед глазами закачался родной и знакомый до мельчайших подробностей кабинет. Прямо напротив стоял ошарашенный Далени. На его плече пофигистично умывался полосатый грызун. В кресле под стеной дремала Сан. А щит спокойно стоял в углу и железная выдра изображенная на нем самодовольно улыбалась.

Еще в кабинете был Сато. Он сидел под стеной обхватив колени руками и похоже переосмысливал свою жизнь. Вид у него был неважный.

— Кажется, пришли, — сказала Ладанэ и уронила мужа на пол.

Самое интересное, трупа высокого и светлого магистра Табади нигде не валялось. И это почему-то успокаивало.