Мир круженья

Рассказы

Попытка доказать бесспорную истину какого-либо суждения, в противовес всем остальным, всегда вызывала во мне протест. Как можно говорить об одновариантности в мире, где всё, абсолютно разнящееся, составлено из одних и тех же элементов, перетекая одно в другое, а вся информация перерабатывается на основе личного восприятия, знаний и опыта субъекта?! Я считала это крупным недостатком своего характера и научилась держать его в узде. Однако время показало, что в этом протесте имеются и положительные стороны.

В любом городе, где мне приходилось бывать, я посещала музеи, а в те, где были объёмная экспозиция, или затронувшие Душу экспонаты, старалась попасть при каждом удобном случае. Но в один из приездов, основная экспозиция Эрмитажа оказалась закрытой, вместо неё посетителям предлагалась передвижная выставка «Искусство Франции ХХ век…».

Стеклянный куб, доверху заполненный лежащими велосипедами. Стоящие горкой один на другом с десяток унитазов. Сваленные в кучу куклы, с оторванными головами. Поломанные детские игрушки. Металлическая клеть, забитая противогазами. Кастрюли… Манекены… Я ходила потерянная среди витрин и импровизированных площадок, не понимая ни значений, ни посылов, ни смыслов. Чувства отказывались принимать подобные инсталляции в качестве искусства, а отдельные из них, как например грязные, посеревшие от времени тряпки, вызывали чисто физическое отвращение.

На абстрактные полотна я вообще не обращала внимания. Какой был смысл их разглядывать, если я никогда не понимала подобных работ, даже после книг, лекций и общения с художниками, некоторые из которых, в порыве любви и отчаяния мне что-то доказать, называли меня просто дурой.

Устав от трёхчасового топтания по залу, я присела отдохнуть на небольшой топчанчик, стоящий за простенком у приоткрытого окна и, от нечего делать, уставилась на висящее в метре от меня живописное полотно – кусочки кружев, листики, цветочки, цветные лоскутки… Стало так нестерпимо тоскливо, что я привстала, собираясь покинуть выставку, но опять села – проход загораживала пожилая семейная пара, разглядывая ту же картину и негромко переговариваясь:

– Ты понимаешь, что здесь?

– Я нет. А ты?

– И я нет. Такое впечатление, что смели в кучу мусор в какой-то швейной мастерской, а потом срисовали его с натуры.

– Откуда в мастерской опавшие листья?

– Почём я знаю?! В окно залетели.

– Тогда логичнее предположить, что они вымели мусор на улицу, а художник просто решил зафиксировать это безобразие.

– Ага, и добавил от себя обрывки рукописных страничек и засушенные цветочки.

Я невольно слушала этот диалог, еле сдерживая смех, на сто процентов соглашаясь с каждой его строчкой и мысленно благодаря неожиданных комментаторов за подаренное настроение.

– Пошли скорее, там оружие, – потянул мужчину за рукав подошедший подросток.

– Сейчас идём, – жестом руки приостановила его дама, – только глянь, пожалуйста, название картины и кто её автор.

– Здесь очень непонятно написано, – отозвался мальчик, приблизившись вплотную к простенку, – а на бумажке, наклеенной внизу, напечатано «Девушка».

Какая странная девушка, – продолжали они беседовать, направляясь в глубь выставки, – ни рук, ни ног, один глаз, да и тот непонятно на чём.

А я вдруг прозрела: «Девушка! Конечно же девушка!» – во мне всё бурлило и ликовало от внезапного просветления. Нет разницы какие руки, ноги, лицо, причёска… Это внешняя атрибутика, присущая любому полу и возрасту. Душа девушки – бантики, кружавчики, красивые лоскутки; бережно хранящиеся в тайничках дневники и записочки, подаренные веточки, камушки; засушенные меж страничек любимых книг цветочки и листики… Да, передо мной несомненно был образ девушки, раскрытый каким-то талантливым мастером.

Ещё раз мысленно поблагодарив людей, подаривших мне новое видение, я опять пошла по залу разглядывая экспонаты. И то, что раньше казалось мне просто кучей хлама, «заговорило» о неразумном отношении человечества к окружающей среде, перепроизводстве, тленности и конечной ненужности столь ценимых нами вещей, из-за которых мы разоряем Планету, убиваем друг друга и губим своих детей.

– Ну что, Васька, пошли, – позвал Алексей огромного рыжего кота, подходя к дому.

– Почему ты зовёшь моего кота? – удивился Толик, живущий этажом ниже. – Жорик, а ну иди к папочке, ты как на улице оказался?

Кот безразлично повернулся хвостом к обоим мужчинам и вальяжно прошествовал до конца здания. Миновав угол и убедившись, что за ним никто не идёт, он бегом помчался к кухонным балконам и молнией оказался на втором этаже.

Когда Алексей вошёл в квартиру, его встречал Васька, требовательно мяукая и зовя к холодильнику. Видно это и впрямь был другой кот, – удивился Алексей, дал животному консервы и занялся своими делами. Вскоре рыжее создание уже кружилось у его ног, заглядывая в глаза и норовя забраться на руки.

– Отстань, ты поел, а я ещё нет, мне тоже надо покушать, – Алексей погладил и легонько оттолкнул кота, наблюдая, как тот обиженно полез под комод.

Увидев, что хозяин пошёл в ванную, кот мгновенно выскользнул из укрытия, метнулся на кухню и через мгновение уже намявкивал Толику, какой он нерадивый хозяин: запер кота одного дома на целый день, а еды оставил тараканам на смех. Поев и позволив мужчине приласкать себя, кот подошёл ко входной двери и стал проситься на улицу.

– Ну что ты у меня за гуляка такой, Жорик, я тебе и подушку на коврик у вешалки положил, чтобы теплее спать было, – улыбнулся Толик, выпуская кота, – а тебя каждую ночь на улицу тянет.

Вернувшись к Алексею, кот бегом забрался под комод и с недовольной мордой, ворча, вылез оттуда на хозяйский зов к примирению, пару раз куснул за руку, а затем устроился на коленях и замурлыкал. Он знал, что спать будет на кровати, привалившись к тёплому плечу человека.

Иногда с человеком происходят события, которые он не в состоянии до конца понять и объяснить даже себе. Они заставляют разум быть более восприимчивым к тому, что в просторечье называется «чудом», отыскивая аналогии и углубляясь в пучины верований и науки.

Телепередачи меня никогда особо не интересовали, как-то не до них было. Но, занимаясь домашними делами, я невольно слышала обрывки слов, разговоров, музыкальных фраз… Для мамы телевизор был окном в мир, возможностью отвлечься от тяжёлых приступов болезни и от потери мужа, моего отца, которого она очень любила.

С соседями мы жили дружно, обращаясь друг к другу за помощью. Телефоны были не у всех. Поэтому ночной звонок в дверь, заливавшийся колокольчиками, меня не удивил. Странным было то, что на межквартирной площадке никого не оказалось.

Я ходила открывать двери почти каждую ночь, пока мамино любопытство не пересилило её природную тактичность.

– Ты чего на лестницу выходила? – спросила она, когда я, в очередной раз, возвращалась в спальню.

– Кто-то балуется по ночам, звонит в двери и убегает.

– Я не слышала никакого звонка, – удивилась мама.

Прошло ещё несколько ночей, которые окончательно подтвердили, что звонки слышу только я.

– Это Кашпировский, – рассмеялась мама.

– Причём здесь Кашпировский? – не поняла я.

– Ты же, после каждого похода к дверям, идёшь в туалет.

– Ну да, а чего не зайти, раз уж всё равно встала… – и вдруг, неожиданно, в памяти всплыла фраза Анатолия Михайловича о том, что дети, страдающие ночным недержанием мочи, будут просыпаться на звук колокольчика.

Мы с мамой долго смеялись. Я давно не была ребёнком и энурезом не страдала. Было непонятно почему его голос так на меня подействовал, но, как только тайна ночных звонков была разгадана, они прекратились.

В дальнейшем я старалась смотреть все выступления врача-психотерапевта Анатолия Кашпировского, но больше ничего не произошло. Хотя, кто знает?! Организм – сложная система и не все его изменения находятся на поверхности.

На протяжении жизни я сталкивалась и с другими загадочными явлениями. Поэтому меня очень веселят люди, которые утверждают, что раз они не чувствовали, никаких особых энергий или изменений, значит ничего и не было. Так и хочется им ответить: «Если у вас выключен телевизор – это не значит, что нет трансляции».

Жизнь иногда выстраивает странные параллели, напоминая забытые истории и эпизоды. К сожалению, мы не всегда можем понять, что именно она нам хочет этим поведать, к какой цели направить или от чего предостеречь.

Это было давно, в ту, допланшетную, эпоху, когда телефоны ещё не получили свободу и сидели на месте, удерживаемые своими шнурками. Мы договорились с сестрой, что я подойду к ней к концу работы. Подымаюсь на второй этаж поликлиники и решительно направляюсь к её кабинету.

– У Вас есть номерок? Вы на какое время? – всполошилась, сидящая у окна, девушка.

– Мне только два слова сказать, смущённо оправдываюсь я, продолжая движение.

– Не, ну ты посмотри какая наглая, – перегораживает дорогу здоровенный детина, – ещё одна умная нашлась.

Вздыхаю и отхожу к аптечному киоску, расположившемуся по центру вместительного холла.

– Такая юная и к невропатологу, – сочувственно вздыхает стоящая неподалёку женщина.

– Да нынче все больны и молодые, и старые, – заключает пожилой мужчина, открывая тему, к которой тут же подключается вся, скучающая в ожидании, очередь.

В окне киоска появляется знакомое лицо: «А Вы чего тут стоите?».

– Да не пускают, – пожимаю я плечами.

– Я сейчас им позвоню, – улыбается киоскёрша.

Через пару минут дверь врачебного кабинета отворяется, и медсестра приглашает меня войти. В спину летят недовольные высказывания на приглушённых тонах. Говорю своей сестре, что я пришла и подожду её на улице, у входа.

– Зайди! Посидишь здесь, вместе пойдём!

– У тебя же очередь на километр.

– Это не ко мне, я только документы оформлю.

Минут через двадцать выходим в холл. Все мои недавние противники на своих местах. Здороваются, улыбаются, ждут своего врача. Чего устроили мне заслон у кабинета непонятно.

По дороге вспоминаем другую историю – первый рабочий день преддипломной практики моей сестрички.

Перед кабинетом толпа народа:

– Девочка, ты куда?

– Я – врач.

– Ну и что, что ты врач?!

– Мне на приём.

– Нам всем на приём! Все ждут, и ты жди! Вот за этим мужчиной будешь.

Она попыталась было объяснить, но её перебили и велели отойти от двери. Надо сказать, что семья у нас не скандальная, «брать горлом» мы не умеем, хоть у меня голос, если надо, не тише рупора, но это не для споров, имеется масса и других применений.

Очередь бурлила. Люди начали стучать в дверь. Десять минут, как должен начаться приём, а в кабинет никого не приглашают. На стук вышла медсестра, готовясь объяснить напирающим посетителям, что доктор запаздывает, но тут она увидела, что врач, красная от смущения, подпирает стенку, глядя на неё беспомощными глазами.

– Доктор! – позвала она.

– Не пустим! – возмутилась толпа, рассказывая кто пришёл первый, а кто последующий.

Оценив ситуацию, медсестра скрылась в кабинете и вышла с другой стороны коридора.

– Нет, ты только глянь, как своих, так и через другие двери проводят! – возмущались вслед больные, видя, что медсестра заводит её в соседний кабинет.

Надо было видеть их лица, когда они попадали наконец на приём.

Какая связь между этими двумя случаями?! Вроде бы никакой, не считая смеха, вызванного воспоминанием. Мы так плохо распознаём происходящее, изнутри. И только оказавшись снаружи, за много десятилетий от событий, неожиданно осознаём, что это был знак, раздорожье и предостережение. Важно было не само по себе случившееся, а то, что произошло для каждого из нас далее. Но путь пройден, к развилке уже не вернуться и что нас ожидало на другой дороге никогда не узнать.

В родственных языках есть слова и фразы, которые легко могут ввести в заблуждение несведущего человека. Многим известны болгарские слова: направо = прямо, живот = жизнь, майка = мама; польское «jutro» = завтра; чешское «zastávka» = остановка и другие.

Дальнейшее, произошло очень давно, в одном из городов западной части Украины.

Когда я проходила по этой улице, стоящий на противоположной стороне высокий молодой парень всегда провожал меня глазами. Однажды он пересёк шоссе и молча пошёл рядом. Ходила я там часто – в школу, библиотеку, на базар и в центр города к магазинам. Сначала он шёл со мной молча. Потом мы познакомились. Родители воспитывали меня строго, ни о каких свиданиях не могло быть и речи. Но конечно они заметили, что я чаще и с большим удовольствием стала бегать за покупками. О чём мы разговаривали, сейчас уже и не вспомню, но он часто на мои смешки повторял: «З тобою без півлітра не розберешся». А я думала: «Я и сама в себе не всегда разобраться могу».

В выпускном классе, он отпросил меня у родителей на студенческий новогодний вечер в клуб. Для девочки, которую не пускали на танцы, это были и стресс, и событие. Но ещё больший стресс ожидал меня впереди.

Я танцевала! Я даже не думала, что сумею. Его друзья всё время приглашали меня, а он стоял и злился.

– Ты пришла со мной и не должна танцевать с другими.

– Так давай будем танцевать с тобой.

– Я не хочу.

И тут, ничего не подозревая, я ввернула ему фразу, которую он так часто повторял мне: «З тобою без півлітра не розберешся». Все вокруг засмеялись, а он покраснел, как рак, схватил меня за руку и потащил вон из зала.

Вот так я и узнала, что к украинскому слову «розбиратися» имеется синоним – «роздягатися», то есть раздеваться, от польского «rozbierać się».

– Ты – хорошая, а он – нет! – сказал мне полузнакомый мужчина в фойе гостиницы.

Двусмысленность фразы вызвала массу молчаливых вопросов. Муж изумлённо посмотрел на меня, а я, не менее удивлённо, на него.

– Ты разговариваешь, а он всё время молчит, – добавил мужчина.

Я рассмеялась. Что в этот момент произнёс супруг догадаться нетрудно.

Папа! Папа! Смотри там чайка! Мы на море! – кричит пятилетняя дочь и бежит к окну, волоча за собой стул.

– А ты можешь нарисовать чайку и море? – перехватывает её отец и возвращает в детский уголок, не давая заглянуть вниз, где стайка черноголовых гаечек кружит над мусорными баками.

Истории, которых не было

Уже предвижу, что найдутся читатели, утверждающие, что именно так и произошло с ними или с их знакомыми. Это нормально, поскольку давно доказано, что невозможно выдумать, то чего не существует в многовариантности Бытия.

Ирга на сайте все любили и уважали, а кое-кто и побаивался. Он был модератором, что называется «от Бога» – строгим, справедливым и знающим, троллей не жаловал, чайников отправлял читать вспомогательные разделы, а когда видел, что юзер старается, но не может разобраться, умел растолковать так, что любому становилось понятно.

Для Кары этот сайт был первым серьёзным знакомством с Интернетом. Попала она на него с единственной целью – скачивать и смотреть фильмы, но не понимая ни терминов, ни возможностей, ко всем приставала с вполне дурацкими вопросами. Ирга пару раз отправлял её читать матчасть. Однако то, что для него было, как дважды два, для Кары звучало, как непонятное, описанное непонятными словами. А когда она вбивала их в поисковик, пытаясь найти объяснение, на неё обрушивалась лавина новых терминов и понятий. В отчаянии, она написала Иргу в личную почту слёзную просьбу помочь скачать фильм, самым подробным образом рассказав о своих мытарствах. Так началось их странное знакомство.

Её восхищали его многочисленные знания и умения, а он чувствовал себя незаменимым, помогая ей устанавливать программы и устранять мелкие ошибки системы. Они переписывались и она, чтобы не предстать перед ним полной дурой, перед каждым ответом рылась в интернете, выискивая названные им игры, музыкальные группы, книги…

Но однажды она пропала из сети, и он заволновался. Мы ведь часто считаем, себя ответственными «за тех, кого приручили», не подозревая, что это не мы приручили, а нас. Прошла целая вечность пока он получил письмо:

– У меня накрылся комп, а я без понятия. Пишу с телефона. Лена.

– Давай адрес, я приеду, – обрадовался он, что их города оказались не слишком далеко друг от друга.

Он ехал, предвкушая встречу со скромной милой девушкой, домашний обед в чистенькой квартирке… и очень удивился, когда ему открыла барышня в боевой раскраске и сверкающей дешёвой бижутерии, а переступив порог был просто шокирован – смятая постель, разбросанные вещи, грязная посуда, пыль… Но уже приехал, деваться некуда.

Игорь, – представился он, переступив порог. Лена сникла, даже не пытаясь скрыть разочарование. Она ожидала прекрасного принца, если и не на мерседесе, то по меньшей мере на хонде, который пригласит её в самый лучший ресторан, а перед ней стоял обычный мужик, в затрапезной одежде с огромным рюкзаком, набитым всякими железяками. Но делать нечего, уже приехал.

– Проходи, вот мой компьютер, – показала она, не предложив ему ни умыться, ни перекусить с дороги.

Игорь и в страшном сне не мог бы представить себя в такой обстановке с такой женщиной. «Хорошо, что купил обратный билет», – мелькнула мысль и утонула в чреве грязного, заплывшего жиром и слежавшейся пылью компьютера.

– Вот чеки за запчасти, работу я сделаю бесплатно, – он положил на стол финансовые документы.

– Будь у меня деньги, я бы могла найти мастера и здесь, – Лена обижено поджала губы, – не хочешь не чини, лучше давай куда-нибудь сходим покушаем, а то я пока тебя ожидала ничего не ела.

Он чуть не задохнулся от такой наглости: «А сама что приготовить ничего не можешь?».

– А не из чего, холодильник пустой и денег даже на молоко нет.

Дивясь собственной глупости, Игорь принялся ремонтировать компьютер и обнаружил, что поменять придётся всю начинку.

– Вот, пользуйся! Фактически собрал тебе новый компьютер в старом корпусе, – сказал он, ожидая хотя бы проблеска благодарности.

Но Лена только снизала плечами: «Я тебя не просила, пойдём уже куда-нибудь перекусим».

– Извини, у меня поезд.

– А что тебе мешает уехать ночным?

– До свидания! Бай-бай, красавица.

Нафиг я всё это делал?! – думал он, рассеянно глядя на мелькающие в окне картинки. – Дурак, потратил столько времени и денег. Надо было сразу уйти, как только она отказалась оплатить железо. Ну и девица! Первый раз видит человека, а ведёт себя так, словно я ей чем-то обязан.

Не прошло и двух дней, как раздался телефонный звонок: «Привет! Это Лена! Надо встретиться!».

– Зачем? – удивился он в трубку, а про себя подумал: «Небось совесть заговорила, деньги хочет вернуть. Может и вправду не было?! Не буду их брать, пусть себе оставит, а я себе заработаю».

– Я уже здесь, – объявила трубка, – у тебя! Возле меня большой магазин модной одежды, я похожу посмотрю, пока ты подъедешь! – и отключилась.

Игорь несколько раз набрал её, думая отказаться от встречи, но звонки уходили в пустоту.

Он делал срочный заказ и никуда не собирался идти. Но работа не клеилась. Он не привык никого подводить и снова, и снова, набирал её номер, сказать, чтобы она не ждала.

Приблизительно через пол часа она взяла трубку: «Ты где?», и услышав, что он не собирается никуда идти, воскликнула: «Но мне нужен твой совет! Я же специально приехала чтобы сэкономить тебе время на дорогу! Только приезжай быстрее, а то я уже устала здесь лазить».

– Ты зря это сделала, через интернет заказывать детали к компьютеру дешевле.

– Я уже присмотрела, и фирма хорошая, и цена нормальная, приезжай, сам увидишь, – хрюкнула в ответ трубка коротким смешком и отключилась.

В голове крутились возможные схемы недоделанной работы, перемежаемые мыслями о том, что он зря поддался на её просьбу. Добравшись до магазина компьютерной техники, он позвонил ей, но в ответ получил смс: «Извини, не могу говорить. Жду в «Мода+». Первым его движением было плюнуть на встречу и вернуться к работе, но природное благородство снова одержало верх над здравым смыслом.

– Наконец, а то на меня тут уже подозрительно смотрят! – поспешила ему навстречу девушка, едва он вошёл в магазин. Если бы она сама к нему не подошла, он бы и не узнал её. Ничего общего с вульгарно разодетой и разукрашенной девицей предыдущей встречи: скромненький комбинезончик с такой же маечкой.

«Смотри какое шикарное платье я купила, – потащила она его за руку к прилавку с кассой, – как раз для ресторана, не в этом же мне идти, – указала она на себя и обернулась к продавщице: «Можете выбивать».

– Как платить будете? – обратилась продавщица к Игорю.

– Я?! – удивлённо переспросил он, растерявшись от неожиданности.

– Вы, вы! У Вашей супруги золотой характер. Она больше двух часов терпеливо ждала пока Вы приедете.

– Да я её вижу второй раз в жизни!

– Ха-ха, какая вы милая пара, она рассказывала, что Вы большой шутник.

Тем временем Лена успела переодеться в новое платье, а возле кассы образовалась очередь из которой стали раздаваться весьма нелестные реплики в сторону Игоря. Попытки покинуть помещение были пресечены, подоспевшим на помощь кассирше, охранником. Объяснить что-либо в таком бедламе было невозможно. И Игорь, побагровевший от смущения и возмущения, расплатился за платье и выскочил из магазина.

– Ну чего ты в самом деле, прикольно же вышло?! – догнала его Лена уже на автобусной остановке. – Тебе что платье не понравилось?!

Игорь молча отвернулся. Он решительно не понимал: как вести себя с этой наглой особой. А она не отставала: «Хватит злиться, лучше пошли куда-нибудь покушаем».

Подошёл автобус, и Игорь с облегчением подумал, что наконец отвяжется от этой странной дамы. Но не тут-то было. Лена протиснулась в переполненный салон вслед за ним и прижалась к нему всем телом обхватив руками: «Извини, мне не за что держаться». Игорь попытался высвободиться, но его движения были превратно истолкованы стоящими рядом пассажирами, не преминувшими прокомментировать происходящее. Совсем обнаглели, – заметила пожилая женщина, – ни стыда, ни совести. На первой же остановке Игорь соскочил с автобуса перед самым закрытием дверей. Но автобус, проехав с десяток метров, остановился выпуская Лену.

– Чего ты прицепилась ко мне? Что тебе от меня надо? – он готов был придушить её.

– Не знаю, ты чудной, с тобой прикольно, как в квесте.

– Послушай, я занятой человек, мне некогда играть в твои игрушки.

– Ладно. Пошли в какой-нибудь ресторанчик, перекусим и я уеду.

– Обещаешь?

– Сто процентов.

– Ой, как мне плохо! – покачнулась Лена, повиснув на Игоре, когда они вышли из ресторана. – Не думала, что это вино такое пьяное.

– Зачем же ты выпила целый графин?!

– А что было делать, если ты отказался пить, не оставлять же им?!

– Я предупредил тебя, что не пью, когда ты его заказывала.

– Я думала ты шутишь.

– До свидания, мне пора.

– Постой, ты же не можешь бросить меня в таком состоянии! Поехали к тебе, мне надо отлежаться, обещаю, что не буду мешать.

– Ты уже обещала, что после ресторана сразу уедешь.

– Ой, ну не будь же таким занудой, откуда я могла знать, что так выйдет.

Игорю очень не хотелось везти её в свою квартиру, но она причитала и спотыкалась до тех пор, пока на них стали обращать внимание. Последнее сыграло немаловажную роль в том, что он сдался. Попав в квартиру Лена потребовала ванну, во что переодеться и закрыть окна.

Игорь мысленно попрощался с отданной ей рубашкой и подумал, что ванну придётся отмывать хлоркой, настолько ему был противен запах её духов, смешанный с дезодорантом и ещё какими-то отдушками. Пропитанный чужим присутствием воздух и духота мешали сосредоточиться на работе. Игорь позвонил брату: «Пустишь к себе на кухню на ночь?» – и договорившись, что ему оставят ключи под ковриком, вызвал такси.

Вернувшись рано утром домой он не узнал своего жилья, огрызки хлеба, огурцов и яблок, грязные чашки и обрывки бумаги валялись на всех наличествующих поверхностях, включая полы, стулья, компьютерный стол и даже полку над ним. А Лена, которой он накануне вечером постелил на диване, спала, абсолютно голая, в его постели.

Игорь накрыл её простынёй, а затем разбудил: «Извини, мне на работу, одевайся, пожалуйста».

– В такую рань?! – взглянув на часы сонно пробормотала девушка.

– Вставай! Я выйду на балкон.

– Чего я должна вставать? Тебе надо – иди! А я ещё посплю.

Не зная как избавиться от неожиданной гостьи, Игорь написал в мессенджер брату и через пол часа тот явился с супругой и тремя детьми. Жена брата громко изумлялась, как деверь сумел устроить такой свинарник, которого она никогда у него раньше не видела, не заболел ли он. А дети весело гонялись друг за другом, не забывая при этом ухватиться за кровать.

Одевшись, Лена было запросила завтрак, но ей быстро объяснили, что все спешат и если она возьмёт на руки одного ребёнка, то её подбросят на машине до поезда, а в противном случае – придётся добираться самой.

– Как тебя угораздило?! – поинтересовалась сноха, когда они отъехали от вокзала.

– Сам не понимаю, – Игорь пожал плечами, – просто не привык к такой напористой наглости.

– Зря мы её не оставили, – рассмеялся Саша, – только такая и может заставить тебя жениться.

– Смеёшься?! – мрачно заметил, Игорь. – Да я лучше тупым мечом себе…

– Ну-ну, без членовредительства, – засмеялась Нина, указав глазами на детей, – локаторы работают.

Лена ещё несколько раз связывалась с ним, интересовалась как дела и не хочет ли Игорь к ней приехать, жаловалась на проблемы с компьютером. Он отказывался, ссылаясь на различные обстоятельства, либо вовсе оставлял её сообщения без ответов. Со временем она оставила его в покое и происшествие стало забываться.

В начале зимы Игорь сломал руку и отписался на сайте, что временно не сможет модерировать, а назавтра в его дверь позвонили. На пороге стояла Лена, с покрасневшим носом и сосульками на ресницах. Она втащила в квартиру огромную сумку и начала раздеваться.

– Ты чего?! Ты зачем приехала? – всполошился застигнутый врасплох Игорь.

– Да вот решила пожить у тебя, пока рука срастётся, а то как ты с одной рукой.

– Я нормально справляюсь, да и родные помогают.

– Со мной тебе будет лучше, – безапелляционно заявила гостья и потащила сумку в комнату.

Игорь чувствовал себя полным идиотом. Лена ему не нравилась, но как сказать об этом, не обидев девушку?! Пусть побудет пару дней, решил он, увидит, что я к ней равнодушен и сама уйдёт.

Плохо он знал женскую натуру. Лена вела себя тихо, как мышка, и не напрягала его. Она готовила, убирала, бегала за продуктами, а в остальное время молча сидела за своим ноутбуком. Давно отвыкший от женского общества, он поначалу побаивался ночей, но постепенно расслабился, выплескивая затаённую страстность. К концу второй недели девушка начала собираться: «Извини, я взяла две недели отпуска, чтобы помочь тебе, а теперь мне пора на работу. Не провожай, я возьму такси. Где меня искать – знаешь».

Она уехала, и Игорь облегчённо вздохнул. Жизнь закружилась в привычном ритме. Но её пребывание не прошло бесследно, он стал внимательнее присматриваться к девушкам из своего окружения.

Через пару месяцев Лена позвонила сама:

– Привет. Я беременна.

– А я здесь причём? – вполне по-дурацки спросил Игорь.

– При том, что ты его отец!

– Я?!

– А больше некому.

Они поженились. Лена оставила работу, переехала к нему, и в положенное время родила сына. Все занятия и увлечения Игоря пошли побоку. Ему пришлось взять ещё несколько работ, чтобы содержать семью, а кроме того заниматься ребёнком, уборкой, стиркой и прочими домашними делами, которые Лена терпеть не могла. Потом появился ещё один сын, и ещё один, а когда родилась дочка, Игорь понял, что всё, что он раньше считал полной загруженностью, включало массу свободного времени.

Брат иногда подсмеивался над ним: «Вы же не любили друг друга?». Игорь смеялся ему в ответ: «Любили, по интернету. А потом на интернет просто не осталось времени». А когда тот же вопрос задавали Елене, она только улыбалась: «Посмотрите какие у нас милые детки, все в папочку».

Они не любили друг друга. Не в том смысле, что между ними не было любовной связи, а в самом прямом значении, проще говоря – недолюбливали. Знакомы были ещё со школьной скамьи, он называл её тупой зубрилкой и выскочкой, а она его никчемным зубоскалом. Невольно встречаясь у общих знакомых, не общались, обмениваясь лишь коротким приветствием, дабы соблюсти приличия. Она поступила на математический факультет, а он на исторический. Собственно, это и всё, что они знали друг о друге.

Катерину не просто вызвали, а выдернули из благополучной рутины повседневной жизни. Обычно их предупреждали заранее, собирали для формирования команды, проводили собеседования, знакомили с особенностями местности, населения, подробностями катастрофы. В этот раз ничего такого не было, двадцать минут на сборы и машина под дом, в которой уже находилось несколько, также застигнутых врасплох, человек. Вдобавок ко всему им выдали парашюты, что её вконец расстроило, одно дело прыгать на учениях, в своей стране, в нормальной обстановке и другое – непонятно где.

Возможно поэтому, она вовремя не сориентировалась, затянула прыжок и влетела в группу предыдущего десанта. Парашютисты шарахнулись от неё в разные стороны, но открой она парашют, всё равно кого-нибудь бы зацепила. «Всё! Конец!» – она закрыла глаза тщетно пытаясь расслабиться и сжимаясь в комочек в предчувствии неминуемой боли. Удар пришёлся на грудь, сорвав шлем, но вместе с ним прогремел голос: «Держись, иначе рухнем», – и она почувствовала, что ноги всё ещё болтаются в воздухе.

Приземление было на удивление удачным. Она лежала, приходя в себя и пытаясь понять действительно ли все кости целы, когда прямо ей в ухо раздался насмешливый голос: «Подниматься будем или ты решила меня изнасиловать?!» Катерина открыла глаза и опешила, обнаружив себя лежащей на своём школьном недруге. Она несколько раз тряханула головой, полагая, что это последствия шока и удара о землю, но видение не исчезало. А Николай расхохотался, слегка развернулся, стряхивая с себя спасённую наездницу и занялся сборкой парашюта. Благодарности и сантименты пришлось отложить, надо было найти своих.

Они работали в разных командах. У Катерины не было ни времени, ни возможности разыскать Николая. Поиском его она занялась по возвращении домой, но оказалось, что никто из общих знакомых давно ничего о нём не слышал и адреса, ни его, ни родных, не знает. В канцелярии института в сведениях ей отказали, как постороннему человеку. Оставалась одна надежда – школа. Катерина взяла неделю отгулов и поехала в родной городок.

Школа встретила её прохладой каникулярных коридоров и огромной доской «Наши выпускники». Рядом с её снимком с регалиями, висела фотография Николая, обрамлённая чёрной рамкой. Катерина всё перечитывала и перечитывала надпись, не веря своим глазам. Мозг отказывался воспринимать информацию, что человек, который спас её в прошлом месяце, погиб четыре года назад во время поиска и эвакуации пассажиров потерпевшего крушение лайнера.

Родители с детства приучали Дашу, что любовь к себе должна быть действенна, а каждое действие оправдываться целью. Чистота и кокетливая одёжка – чтобы окружающим было комфортно находится рядом и, любуясь, они не обращали внимания на мелкие недостатки внешности или характера. Отличная учёба – чтобы без проблем поступить в ВУЗ и ещё студенткой получить место лаборанта на кафедре с перспективой докторантуры. Ничего удивительного, что и муж подбирался по той же системе. Нужен был мужчина с хорошим стабильным заработком, который не мешал бы научной карьере.

Дмитрий подходил идеально: капитан круизного лайнера, неплохо зарабатывал и неделями не бывал дома. Два года пролетели как медовый месяц. Но, со временем, Даша сделала неприятное открытие: никакая творческая работа не способна компенсировать длительное отсутствие супруга.

Страдать по этому поводу значило бы не любить себя. Она выбрала путь положительных эмоций и здоровья. Саша её семейным положением не интересовался. Единственным неудобством было неадекватное поведение попугая, подаренного на день рождения Диме его командой. Из-за нахальной птицы они чаще встречались у Саши, а когда он приходил к Даше, она запирала попугая в клетке и накрывала её платком.

Перед прибытием супруга Даша сказала Саше, что будет пару месяцев очень занята и сама позвонит ему, когда освободится. Романтический вечер подходил к концу, и Саша неожиданно протянул ей раскрытое бархатное сердечко, в котором поблескивало золотыми насечками кольцо: «Выходи за меня!». Не успела Даша среагировать, как раздался громкий щелчок, затем хруст и метнувшийся зелёной молнией попугай с кольцом в клюве разглядывал их со шкафа, а затем, подхватив добычу пальцами, завопил: «Мама, завтра Дима возвращается, мне нужна твоя помощь по дому!».

– У тебя есть сын? – удивился Саша. – Почему ты мне ничего не сказала?!

– Ты не спрашивал. И вообще-то не сын, а муж.

– Муж! Муж! – заверещал попугай, атакуя, поспешно отступающего к дверям, любовника.

На причале Дима сразу же отыскал Дашу глазами в толпе встречающих. Они ещё только подходили к квартире, а за дверями уже раздавался щебет попугая.

– Представляешь, этот шельмец сломал замок в клетке! – пожаловалась Даша супругу.

Дверь в квартиру открылась и попугай тут же оказался на плече Дмитрия, перебирая прядки волос и легонько трепля мочку уха.

– Соскучился бродяга, – улыбался Дима, поглаживая отливающие изумрудом крылья.

– Заткнись и сиди тихо! – вдруг произнёс попугай Дашиным голосом. – Будешь верещать вообще из клетки не выпущу.

Дима удивлённо взглянул на неё: «Что это?». Не успела она ответить, как попугай продолжил: «Не бойся, я его заперла» и дважды чмокнул, имитируя поцелуй.

Дашу бросили оба. Научную степень она заработала. Птиц возненавидела. Хотя иногда ей кажется, что виноват не попугай.

Кот никак не хотел идти домой, извиваясь как змея в стремлении увернуться от рук Лидии.

– Да что же это такое?! – возмутилась она, всплеснув руками. – Мало того, что я целый день пашу, как проклятая, и кормлю тебя, дармоеда, так ты ещё и выпендриваешься.

– Мяу! – жалобно ответил кот и забился под лавочку.

– Ну и сиди там! – в сердцах кинула женщина.

Лидия помылась, покушала, и уже хотела было прилечь на диван, как в дверь позвонили. На пороге стоял молодой человек с котом на руках. Кот, завидев свою территорию и собственного человека, благодарно вцепился когтями мужчине в плечо и, прокусив до крови палец, рванул с рук к своей миске на кухне. Это было настолько неожиданно, что дальше последовала немая сцена, как в финале «Ревизора». «Костя!» – сказал парень и они расхохотались неординарности ситуации.

– Я, пожалуй, пойду, – топтался неожиданный визитёр, явно не имевший желания следовать своему заявлению.

– Куда же Вы пойдёте? Вам же надо раны обработать! – возражала хозяйка квартиры, думая: «Ну и шёл бы уже. Чего в дверях торчишь?»

Неизвестно сколько бы они так простояли, если бы не появился Олег – сын её соседей по площадке:

– Привет, Лида! Помощь нужна?

– Да нет, спасибо, у нас тут какая-то катавасия, от слова кот. Сначала мой Байрон сидел внизу и не хотел идти домой, а затем оцарапал и покусал Костю, который его принёс.

– Так это был не ваш Байрон, а моя Даная!

– Лидка, ты чего, с ума сошла?! У парня кровь, может быть заражение, а ты его на пороге держишь. Айда к нам, мать тебе всё йодом намажет.

– Не надо! Я сама! – устыдилась Лидия и пригласила ребят в квартиру.

Парни познакомились. Костя рассказал, что увидел свою кошку в двух кварталах от дома и забрал её с собой. Животное вело себя крайне неадекватно и он, подумав, что котяра заболела, начал её рассматривать. Когда Костя осознал свою ошибку, увидев, что это не кошка, а кот, он вернулся на то место, где подобрал животное и расспросил женщин, сидящих на лавочке, они и указали номер квартиры.

Лида, как радушная хозяйка, скромно промолчала, не веря ни единому слову. Забрать Байрона можно было только сманив его куском отборного сырого мяса, другой пищи он не признавал. А уж чтобы он просто так дался в чужие руки, так и вообще фантастика.

– Давайте на «ты», мы же наверно почти ровесники, – улыбнулся Костя.

– Точно, – поддержал его Олег, – ты чем занимаешься?!

– Да ничего необычного, как все, учусь, а в свободное время подрабатываю официантом в отцовском ресторане.

– О, так у тебя наверно и машина есть?

– Пока нет. Отец обещал на диплом подарить. Боится, чтобы я не загулял.

– Лидочка вот у нас тоже учится и работает, а я просто работаю, обычным менеджером в банке.

– Сори, – сказала Лида, – но у меня ещё куча дел, а завтра рано вставать.

– А давайте в ближайшие выходные отметим наше знакомство в ресторане Костиного отца, – предложил Олег.

– Супер! – отозвался Костя. – Лида ты как?

– Окей! – согласилась девушка, чтобы не ввязываться в долгие переговоры, не собираясь с ними никуда идти.

Вечер пятницы Лида провела, устроившись в широком отделении одёжного шкафа с лэптопом, только так можно было избежать предательского свечения в окне. Большущий Байрон всё время соскальзывал на пол, а потом решительно улёгся между ней и задней стенкой шкафа, выпихивая хозяйку, чтобы освободить себе место. Так они какое-то время бодались, пока наконец ни устроились, и она не заметила, как уснула. Проснулась Лида от холода и тяжести в груди, а когда поняла, что произошло, долго смеялась. Она лежала на полу, а Байрон на ней. Видимо в шкафу, без хозяйки, ему было неинтересно.

В субботу Олег несколько раз, безрезультатно, звонил ей в двери. «Хорошо, что у них нет моего телефона», – подумала девушка, и в ту же секунду пришло смс: «Привет! Зайдём за тобой в 5 вечера. Костя». Если бы Лида в этот момент не сидела, то наверно бы плюхнулась на пол. Ей стало страшно. Девушка перебирала свою жизнь, родных, знакомых, места, где она бывала, пытаясь понять кому и где она могла перейти дорогу, зацепиться было не за что.

«Идти или не идти? – вот в чём вопрос», – пыталась она шутить сквозь бившую тело дрожь. И вдруг разозлилась на себя: да я что, всю жизнь от них прятаться буду?! «Сори, не получится», – ответила она на смс. И тут же ей позвонил Костя: «Не отказывайся, пожалуйста, я уже отцу пообещал, что приведу тебя. Обещаю, что в 10 вечера ты будешь дома. Да и родители Олега будут в курсе, что ты пошла с нами в ресторан».

– Откуда у тебя мой телефон?

– О, это легко, расскажу при встрече.

Лида согласилась, сердясь на свою мягкотелость. Теперь он не отстанет, – думала девушка, – и с какой стати я должна знакомиться с его отцом, ерунда какая-то.

Когда Олег зашёл за Лидой, его родители стояли в дверях: «Не беспокойся, Лидушка, Олег Николаевич и Марья Васильевна наши старинные друзья, мы и сына в честь Костиного отца назвали». Девушка взглянула на Олега, и он запылал кармином.

Костя с родителями уже сидели за столиком, когда они с Олегом вошли в ресторан.

– Так вот ты какая, хозяйка кота, – улыбнулся отец Кости, знакомясь с девушкой.

– Ты прости, что мы тебя обманули, – извинился Олег, – просто я сказал Костиным родителям, что твой кот и их кошка очень похожи.

– И мы решили, что если они одной породы, то стоит их познакомить, – продолжила Мария Васильевна.

– Но тётя Настя, мама Олега, – подхватил Костя, – сказала, что ты и сама ни с кем знакомиться не хочешь и Байрону невест навязывать не станешь.

– Так это всё из-за кота? – удивилась Лида.

Когда она рассказала, что пережила и передумала за эти дни, смеялись так, что фужеры на столе вибрировали. Особенно всем понравилась борьба за место в шкафу.

– Вот такие они коты, – смеялась Мария Васильевна, – будут отстаивать тёплое местечко до самозабвения, а когда устранят противника безразлично его покинут.

Почти у самого дома Лиза вдруг вспомнила:

– Костя, ты обещал мне рассказать где взял номер моего телефона.

– Непременно расскажу при следующей встрече, – улыбнулся парень.

– Ты не можешь меня оставить!

– Это почему?! – удивился Саша.

– Если ты бросишь меня, уже больше никогда не будешь счастлив.

– Вот ещё глупости! Вечно вы, женщины, себе что-то напридумываете.

Александр Николаевич с тоской смотрел на чёрный, в мутных разводах, столик, отмахиваясь от назойливых мух и с неудовольствием наблюдая, как покупатели, несмотря на наличие специальных лопаток, перебирают руками многочисленную выпечку, открыто лежащую на стеллажах. Он десятки раз обещал себе не ходить в эту кондиторию, но она была единственной в районе, а сидеть день-деньской одному в четырёх стенах было невыносимо.

Вопрос с Анькой он решил легко, гордясь своей изворотливостью. Элементарная задачка: женщина на сносях с квартирой и без денег плюс случайный знакомый без квартиры, но с большим желанием обосноваться в городе, равно барыш с мужика за устройство и обязательство усыновить дитя. Эта схема Александру так понравилась, что он ещё несколько раз прокручивал её, пока не обломался на очередной обладательнице жилья у которой, как оказалось, было два старших брата, активно практиковавших кикбоксинг.

Александр Николаевич потянул глоток сладкого капучино и усмехнулся: подобные заработки давно уже были ему не нужны. Удачный выбор профессии и места работы обеспечили неплохую пенсию, собственную квартиру, счёт в банке и возможность ни в чём себе не отказывать. Только с личной жизнью не складывалось, всё меркантильные особы попадались, так и норовили обосноваться в его доме на правах хозяйки. Александр Николаевич пресёк подобные поползновения на корню – сдал своё жильё в аренду, предварительно заперев одну комнату, в которую перенес технику, часть мебели, ковры и разную мелочь, а сам ушёл на съём – вроде и перспективный жених, а попользоваться фиг получится.

Катерина ему понравилась – собственное жильё, две квартиры сдаёт, работает… правда заявила, что коммунальные и прочие платежи будут пополам делить и разъезжать на его автомобиле. Александр Николаевич не спорил, просто продал машину, а вырученные средства отдал под проценты в долг знакомому лоточнику. Да и деньги ей давать не стал. С чего бы ему за её квартиру платить?! Она что без него телевизор не включала или холодильником не пользовалась?!

Шесть лет они чуть ли не ежедневно ругались. Не нравилось Катерине, что сожитель золотых украшений не дарит, свои деньги откладывает, а она за двоих всё оплачивает, даже билеты и экскурсии. Женщина злилась, нервничала и окончательно сбесилась, когда Александр Николаевич, на собранные деньги, купил и сдал в аренду ещё одну квартиру.

К Людмиле Александр Николаевич тайком захаживал, ещё когда жил у Катерины, уж больно вкусные пироги да ватрушки она пекла. А теперь он и вовсе осчастливил даму, перетащив к ней два чемодана и сетки с продуктами, которые забрал у прежней любовницы. Ненадолго. До следующего утра, когда мужчина внезапно увидел, как Людмила Павловна набирает в рот воду и сбрызгивает горячую выпечку. Сказать, что ему стало дурно – ничего не сказать.

Не прошло и часа, а Александр Николаевич отпирал двери своей квартиры, едва не получив гантелей по голове от съёмщиков, решивших, что к ним лезут воры. Узнав, что он хочет пройти в запертую комнату, они возмутились: «Вы нам сдали в аренду квартиру и не можете ходить туда-сюда, когда вздумается». Вскоре он уже звонил Катерине, обещая золотой браслет, деньги за коммуналку и новую машину. Так, с обещаниями, они прожили ещё полгода, пока не кончился срок его договора с жильцами.

Александр Николаевич сказал Катерине, что несколько дней поживёт у себя, наведёт порядок перед поиском новых съёмщиков. Однако, в запертой от жильцов комнате, его ждал неприятный сюрприз в виде обильной плесени, покрывающей все поверхности. В отчаянии он позвонил Катерине, и она примчалась на помощь, со всякими подручными средствами.

Глубоко за полночь женщина сказала: «На сегодня всё. Душ и спать».

– А где ты спать собираешься?! Белья нет, переодеться не во что! Поезжай к себе, а завтра привези еду и одежду! – распорядился Александр Николаевич и почти впал в ступор, когда она попросила, чтобы он вызвал и оплатил ей такси: «Ладно, оставайся, а утром поедешь на автобусе, они с пяти часов начинают ходить, как раз к восьми вернёшься». Отчего она разоралась и ушла, хлопнув дверью, он так и не понял.

Утром Александр Николаевич проснулся с неприятной мыслью о пустом желудке и холодильнике. Ему уже надо было ехать на работу, а Катерины всё не было. Целый день он напрасно пытался вызвонить её, а когда вечером наконец дозвонился, то услышал о себе столько нелицеприятного, что закрыл телефон на середине разговора. «Тупая, жадная, ленивая тварь, – думал он, в одиночку продолжая чистку комнаты, – у самой и зарплата и два съёма, а всё норовит с меня что-то поиметь».

Александр Николаевич с тоской смотрел на чёрный, в мутных разводах, столик, отмахиваясь от назойливых мух и с неудовольствием наблюдая, как покупатели, несмотря на наличие специальных лопаток, перебирают руками многочисленную выпечку, открыто лежащую на стеллажах.

– Мама! Ещё вот это хочу! – звонко воскликнула белокурая малышка.

– В другой раз, милая, сегодня мы уже все денежки потратили.

И Александр Николаевич внезапно вспомнил как они с Анютой покупали на двоих одно пирожное. Денег особо ни у него, ни у неё не было. Когда к стипендии удавалось ещё и подработать, устраивали праздник. «Молодые да глупые, – подумал он, – надо было уже тогда начать откладывать, раньше квартиры на много дешевле были».

Детская ручонка ухватила слойку, которая тут же была выхвачена матерью и возвращена на место. Он десятки раз обещал себе не ходить в эту кондиторию, но она была единственной в районе, а сидеть день-деньской одному в четырёх стенах было невыносимо.

Во двор вышел сын новых соседей: синие, как васильки, глаза под длиннющими чёрными ресницами внимательно оглядели окрестности. Таких красивых мальчиков семилетняя девочка видела только в мультиках и даже не думала, что они бывают взаправду. Она смотрела и улыбалась, ожидая, что он подойдёт. Но мальчик безразлично прошёл мимо.

– Мама, а как ты с папой познакомилась? – спросила она, когда родители вернулись с работы.

– А что это ты заинтересовалась?

– Просто.

– Тогда спроси у папы, это он со мной познакомился, – ответила, занятая готовкой, женщина.

Отец улыбнулся вопросу дочери и с удовольствием рассказал историю, над которой подсмеивались все близкие:

– Мимо окон моего кабинета, каждый день, ходила очень красивая девушка. А потом она исчезла. Однажды, после сильного дождя, проезжая совсем по другой улице, я увидел её из машины и резко свернул к самому тротуару, случайно въехав в огромную лужу. Облитая с ног до головы грязной жижей, девушка хотела позвонить в полицию. А я пытался оправдаться, рассказывая, что целый месяц любовался ей и расстроился, когда она пропала, и как обрадовался, увидев её снова.

– Что ж, теперь Вам остаётся только жениться на мне, – не поверив ни одному моему слову, сказала девушка.

– И что? Ты женился?

– Конечно, а что мне оставалось делать, – улыбнулся отец.

– А потом?

– А потом появилась ты.

– Так это была наша мама?! – девочка задумалась, улыбнулась, и в припрыжку убежала в свою комнату.

Прошло несколько дней. Девочка ушла гулять, но вскорости вернулась вся в слезах, грязная, с огромной шишкой на лбу. Пока её раздевали, умывали и согревали, родители пытались выяснить, что произошло.

– Ты упала?

– Нееет, – рыдала дочь, – он меня ударил.

– Кто?

– Мальчик!

– Какой мальчик?

– Новенький, которые со второго этажа.

– А за что он тебя ударил, что ты ему сделала?

– Ничего. Я к нему даже не притронулась.

– Он тебя толкнул, ты упала в лужу и ударилась?

– Никуда я не падала.

– А почему же ты пришла такая мокрая и грязная?

– Я прыгнула в лужу, чтобы облить его, а он… а он ударил меня в лоб лопаткой.

Родители переглянулись и не смогли сдержать смех. Ребёнок рыдал от обиды. А родители хохотали, представляя, что будет если дочь и в самом деле выйдет замуж за этого мальчика и расскажет своим детям, как познакомились их мама с папой и их дедушка с бабушкой.

В выходные Никита ходил на рыбалку, пешком, около четырёх километров переулками. Поначалу они с Елизаветой, его супругой, рыбачили вместе. Но когда Лизе, из-за болей в спине, стало трудно стоять с удочкой, она начала приходить к концу поклёвки и ждать супруга на ближайшей площади. Затем они шли на кофе и вместе возвращались домой.

Жена всегда звонила Никите с дороги, минут за десять-пятнадцать, чтобы он начинал собираться, но однажды задумалась и позвонила перед самой площадью, не предупредив где находится. Елизавета смотрела на улицу, с которой должен был появиться Никита, чтобы пойти ему навстречу. Каково же было её изумление, когда она увидела мужа, почти бегущего с противоположного конца площади. Он уже промчался мимо, когда Лиза окликнула его:

– И куда ты так торопишься?

– К тебе бежал! – покраснев, как девица, быстро сориентировался супруг.

– А чего же мимо пробежал?

– Хотел проверить заметишь ли ты меня?

– И где ты был?

– Что за странные вопросы?! Мало того, что ни одной рыбы не поймал, так ещё и ты придираешься. Пошли уже на кофе! А не хочешь, пошли домой!

Лизе стало ужасно неприятно, но она знала взрывной характер супруга и не хотела, чтобы он устроил скандал на публике, поэтому молча двинулась в сторону кофейни.

Шли годы. Лизе стало невмоготу идти восемь километров, даже с двадцатиминутным перерывом на кофе. Никита радовался рыбалке, как ребёнок и часто созванивался со знакомым, расспрашивая его о погоде и договариваясь о встрече. Ей не хотелось думать о плохом, но посторонние запахи, немотивированная злость, когда в ливень она настояла, чтобы он остался дома – наводили на грустные размышления. К этому добавлялись неожиданная холодность супруга и раздражение до крика на произнесённую с улыбкой фразу: «Ну как твоя рыбка поживает?».

– Что ты от меня хочешь?! Я уже старый! – сердито отмахивался он на её шутливые подколки.

Несмотря на все переживания, Лиза понимала, что рядом с ней не её тень, а другой человек, со своим характером и своей личной жизнью. Долгая семейная дорога потихоньку шлифует острые грани, притирая супругов друг к другу, но не в состоянии изменить их. Лиза любила Никиту, принимая таким, как есть. Она жалела его, думая, что если он действительно влюбился, то это может уже последний радостный порыв. Маленький островок счастья перед угасанием. Зачем отравлять его скандалами?! Жизнь и сама по себе немилосердна.

Но не даром говорится, что человек никогда не знает, где найдёт, где потеряет. В стране объявили карантин. Поначалу Никита очень расстраивался, бурчал и не знал куда себя деть, а потом, неожиданно, вытеснил Елизавету с кухни и вплотную занялся готовкой, выискивая в интернете новые рецепты. Карантин оказался настолько продолжительным, что у Никиты проснулись даже мужские инстинкты. Лиза повеселела и радовалась, что любимый рядом и любит её.

Так была ли «русалка» или только, усмирённая разумом, слепая ревность? Ни Елизавета, ни тем более автор этого не знают. Да и зачем? Всё и так не плохо. Вот бы ещё вирус перестал людей поражать, чтобы можно было снять маски и ездить куда Душа пожелает да деньги позволят.

Сколько не рассказывай людям про сыр в мышеловке, уловив запах халявы, они всё равно устремляют туда свои носы.

Тамара отправилась за границу после того, как Анька приехала в отпуск с мужем иностранцем, обвешанная золотом, и купила дом с палисадником. Они обмывали покупку там же, во дворе, пригласив соседей и знакомых. Потрескивали угольки в жаровне, аппетитно тянуло печёным мясом, английским перцем, какими-то неизвестными приправами, и Аня, соловьём заливалась о прелестях своей жизни, обещая устроить такую же всем желающим.

Ещё несколько совместных выпивок, и Тамара готова была ехать хоть на край света, чтобы не ютится в двушке с дочерью, её супругом и двумя внуками, пить каждое утро апельсиновый сок и выйти замуж за богатого и щедрого иностранца.

Первым отпал апельсиновый сок, от которого у неё началась изжога. Богатые иностранцы тоже, как оказалось, не выстраивались в очередь в залах ожидания. Сумма заработка, казавшаяся на родине чуть ли не космической, была раза в два меньше обещанной и едва покрывала погашение долга турфирме, организующей трудоустройство иностранных рабочих и Ане, за спальное место. Ошарашили Тамару и цены на продукты, оставалось надеяться, что после выплаты долга жизнь изменится.

Приблизительно через неделю, на одной из ежевечерних посиделок, Тамару познакомили с Романом. Высокий старик несколько раз провёл по ней колючим взглядом и зашептал на ухо хозяйке.

– Роман согласен, чтобы ты переехала к нему. Проживание бесплатно, будешь убирать и готовить. У нас ты всё равно жить больше не можешь, к Аркадию приезжает сестра.

Дезориентированной, женщине, ничего не оставалось, как последовать с вещами за своим новым знакомым, благо не далеко, на соседнюю улицу. Он открыл двери, включил свет, и она обмерла: узкий коридор, с плитой, раковиной и кухонными ящиками, переходил в малюсенькую каморку с одной кроватью, шкафом и телевизором. На стенах и потолке красовались покрытые паутиной трещины, поэтому Тамара не сразу заметила вторые двери.

– Нет! Нельзя! – остановил её мужчина.

Тамара замерла. И, услышав доносящиеся голоса, поняла, что там живёт какая-то семья с детьми.

– Роман, где я буду спать?

– ??

– Спать, – повторила она, и склонив голову прислонила к щеке сложенные ладони.

– А, – обрадовался мужчина и подвёл её к незамеченной ранее занавеске в импровизированной кухне.

Тамара думала, что за ней вторая кровать, но там был совмещённый санузел, различные ёмкости, инструменты и тряпки. Именно на них мужчина ей и указал. Видя, что они не могут понять друг друга, она позвонила Ане.

– Аня, здесь одна комната и одна кровать. Я что должна спать на полу в одной комнате с незнакомым мужчиной?!

– Он тебе что, на пол предложил лечь?

– Нет, уборкой заняться.

– Так в чём проблема?

– Я не понимаю, где я спать буду.

– Ты что, дурочка? Он для чего тебя к себе жить пустил?

– Вы же с Аркадием говорили – уборка и готовка.

– Это – ты, как любая женщина в доме, должна, – и телефон Анны отключился.

Тамару пробил озноб, она присела на свою сумку не зная, что делать.

Внимательно посмотрев на неё, Роман кому-то позвонил и так орал, что она вздрагивала, а затем поставил рядом с ней стул и указал на него: «Сидет». Тамара услышала, как закрылась входная дверь, и с ужасом подумала, что идти ей некуда, ночь, да и знания языка не хватит кому-то что-то объяснить. Вскоре вернулся Роман. Они с Аркадием внесли сетку на высоких колёсиках и тонкий матрас.

– Роман сказал, что сегодня будешь спать одна, на кровати, а завтра решите, – произнёс Аркадий. Он хотел что-то добавить, но хозяин так зыркнул, что Анькин супруг съёжился и выскользнул вон.

Растроганная до слёз, Тамара решила убрать квартиру. Но Роман положил на постель чистое бельё, предварительно забрав своё, и сказал: «спат», повторив её давешний жест.

Утром Тамара встала затемно и принялась чистить кухню и туалет, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Романа. Руки были заняты, а голова раскалывалась от отчаянья. Аня не хочет с ней говорить. Уехать она не может из-за долга, а спать с мужиком ради экономии денег тем более. «Стоп! – сказала она себе. – Хватит хныкать! Не девочка! Пятый десяток разменяла! Возьми себя в руки! Люди устраиваются, и я устроюсь. Сегодня же позвоню на фирму и попрошу помочь». Она хотела ещё помыть холодильник, но взглянула на часы и ахнула: «Пора на работу».

Незадолго до полудня Тамаре позвонили:

– Здравствуй, Тамар! Я звоню от Роман. Меня зовут Милана. Когда ты идёшь с работы и какой адрес? Мы с Роман встретим, говорить.

Тамара от неожиданности, акцента и построения фраз долго сбивалась, но благодаря терпению собеседницы, они смогли понять друг друга и договориться.

Выйдя с работы, Тамара не сразу узнала Романа. Чисто выбритый, в одежде спортивного стиля, он разговаривал с миловидной молодой женщиной: «Здравствуй, – протянула она руку для пожатия, – Милана. Папа сказал у тебя проблемы, надо помочь. Ты голодная. Пошли есть кофе». Тамара попыталась отнекиваться, но её и слушать не стали.

«Папа сказал, что ты хорошая женщина, – продолжила разговор Милана, когда они сели за столик, – а Анна плохая. Она привозит женщин и берет с мужчин деньги. Папа думал, что они знают. Потом увидел тебя и понял – нет, не знаешь. Он хочет помочь. Мы нашли комнату, там живут русские женщины. Если ты согласна, поедем смотреть».

Тамара еле сдержала слёзы. Вот Анька! А ещё ругала всех иностранцев и смеялась, как она их обводит вокруг пальца. Стерва. Она начала горячо благодарить молодую женщину и её отца, на что Милана ответила, что ничего особенного, это нормально помочь человеку, когда есть возможность.

Пройдёт время, Тамара столкнётся со множеством людей и ситуаций, и поймёт, что люди везде одинаково разные, и немало тех, кто готов оказать бескорыстную помощь, когда это не затрагивает его личных интересов. Но это будет потом, а пока она погрузилась в светлый мерседес и старалась ни о чём не думать.

Женщины встретили её радостными улыбками, объятьями, показали свободную комнату и устроили застолье в честь заселения, смеясь, что прописываться будет после зарплаты и что у неё шикарный спонсор.

– Какой спонсор? – не поняла Тамара.

– Так за тебя же за два месяца вперёд деньги вложили.

Она рассказала им свою историю, но они, между охами да вздохами, всё равно отпускали сальные шуточки, и Тамара всеми силами сдерживалась, чтобы не показать насколько ей неприятно.

– Да ладно, не переживай, – обняла её за плечи, Тоня, – нам всем поначалу досталось.

Казалось бы, быт начинал налаживаться. Но через пару недель, вернувшись с работы, Тамара обнаружила свои вещи у дивана в салоне, а в её кровати спала незнакомка.

– Алёнка вернулась, – сказала Маша, – это её комната.

– А как же я?

– Ты будешь пока в салоне.

– Но мы так не договаривались!

– Не нравится, поищи себе жильё. В комнатах живут старожилы.

– Машка, да объясни ей толком! – сказала Слава. – Видишь человек расстраивается. Или давай лучше я сама: «Понимаешь, мы платим хозяину не за человека, за квартиру. Чем нас больше, тем ниже оплата, значит больше денег мы сможем отправить родным. Сейчас здесь не все, некоторые работают с проживанием, другие в отпуске или у любовников. А когда полный комплект, мы даже спим по двое. Но это добровольно. Просто мы все из одного района и много где побывали вместе. А ты новенькая, без опыта. Привыкнешь. Правда хозяин не в курсе, так что помалкивай и двери никому не открывай».

Вернулись Даша с Ольгой. Они выставились по случаю возвращения и хвастались фотографиями. Даша смеялась, вместе со всеми, над своими снимками – гладко зачёсанные волосы под платком, широкая туника до середины бедра. «А что вы хотели, чтобы я там щеголяла в брюках в обтяжку и в топике?! Да меня, если б и не муж, то родители прибили».

– Даша, это ваш дом? – глядя на карточку, спросила Тамара.

– Там всё наше.

– И трактор?

– Да. И грузовик с легковушкой тоже.

– Дом такой огромный, наверно ещё кто-то живёт?

– Нет, только мы с мужем и детьми. Родители живут отдельно.

– У вас такие маленькие дети и всё есть, почему вы не живёте дома с семьёй?

– Ну ты наивная, – фыркнула Даша, – а кто на это всё заработает? На поддержание дома, бензин, солярку, запчасти… деньги нужны. Да и кем бы я там была? Загнанной лошадью, на которой все бы ездили. А здесь я сама себе хозяйка, надоело работать, взяла отгулы, да и поехала, куда захотела. Никто на голове не сидит, не командует, не контролирует. А домой приеду – у всех праздник. И перестань нам выкать.

Оказалось, что почти у всех были большие частные дома с приусадебными участками, или две-три квартиры, машины, мужья…. Только Тоня была вдовой и работала заграницей, чтобы её сыновья могли получить высшее образование.

Время текло и у Тамары появилось странное ощущение, что ничего другого, кроме этой квартиры, города, работы… в её жизни и не было. Постепенно она перезнакомилась со всеми соседками и многое узнала о них, чему способствовали посиделки с алкоголем. Как в переводах Самуила Маршака:

Для пьянства есть такие поводы:

Поминки, праздник, встреча, проводы,

Крестины, свадьба и развод,

Мороз, охота, Новый год,

Выздоровленье, новоселье,

Печаль, раскаянье, веселье,

Успех, награда, новый чин

И просто пьянство – без причин!

Впрочем, самой частой причиной были дни рождений и приход знакомых мужиков с бутылкой. Во время одного такого посещения, когда Полина с мужчиной ушли в свободную комнату, Алёна неожиданно расплакалась: «Девочки, а я ведь в тюрьме сидела. Ну не совсем в тюрьме, в предвариловке».

– Чего ж ты нам не позвонила?

– Стыдно было. Да и что бы вы сделали?

– А твой Фред?

– Так он меня и посадил.

– Как это? Он так ухаживал! Ты и про нас забыла после свадьбы.

– Не забыла. Он заставил меня бросить работу, запретил с вами общаться, забрал телефон, не выпускал из дома, а сам гулял, пил, издевался, а потом начал избивать. Его друг помог мне сбежать. А Фред позвонил в полицию, что я его обокрала.

Женщины ещё долго успокаивали Алёну и обсуждали, что из всего этого может быть дальше и как ей помочь. Заснуть в эту ночь Тамара так и не смогла. Она вспоминала рассказы других соседок. Надю, дама, у которой она убирала квартиру, обвинила, что, разбив статуэтку, Надежда ничего ей не сказала. Хорошо, что Надя убиралась в нескольких квартирах этой семьи и вспомнила, что в одной из них видела нечто подобное. Тогда дама начала жаловаться, что родственники тайком забирают у неё вещи. У Кати вычли из оплаты за сломанный выключатель, а потом оказалось, что там просто перегорела лампочка. У всех женщин из этой квартиры, в загашнике памяти, были десятки подобных историй, иногда смешных, чаще печальных, учитывая, что бывало и в самом деле, что-то билось или ломалось.

Почти каждую неделю Тамара ходила убираться к Роману и поначалу, как он ни настаивал, денег не брала, оставляя их на столе или в шкафу. Постепенно их беседы становились осмысленнее. Она изучала язык по необходимости, он – из интереса. Тамара долго смеялась, когда узнала насколько можно ошибаться в человеке. Она не понимала почему её спаситель живёт в нищете, при богатой дочери. Оказалось, что трёхэтажный особняк, в пристройке к которому он жил, принадлежал Роману. В доме обитали его дети, внуки и правнуки. Всего у Романа было пятеро детей и несмотря на то, что двое жили и работали заграницей, а один недавно приобрёл коттедж, площадей всё равно не хватало. Земля дорогая. Поэтому и решили достраиваться вверх, для чего освободили третий этаж, устроив временное жильё в гараже и хозяйственной пристройке.

Тамара несколько лет никуда не ездила, экономила на чём могла и отправляла дочери деньги. Но жизнь в условиях перманентного праздника всё больше утомляла, а встречи соседок с разными мужиками напрягали, не столько с точки зрения морали, сколько – гигиены мест общего пользования. Тамара позвонила дочери:

– Милушка, ты уже присмотрела для меня однокомнатную квартиру?

– Мама, – замялась дочь, – извини, на квартиру нет денег.

– Как нет?! Я же перезванивала тебе, и ты каждый раз подтверждала, что получила.

– Мы купили внедорожник. Петя сказал, что сейчас нам это важнее. И детей в отпуск повезти будет на чём, да и ему на работу добираться.

– Окей, – у Тамары пересохло горло от наглости зятя и поступка дочери, – тогда я возвращаюсь и буду жить в своей комнате.

– Мама, а как же Костик с Валерой? Не выгонишь же ты их на улицу?

– На улицу я выгоню вас! – Тамара закрыла телефон и разрыдалась не в силах осмыслить случившееся.

– К нам обратился Царь Некоторого царства с просьбой оказать содействие в поиске пропавшей невестки! – Галина Николаевна Рогозина, глава федеральной экспертной службы, полковник, доктор медицинских наук, нажала кнопку пульта. – Внимание на экран!

Сидя за пиршественным столом, Василиса Премудрая всё, что недопивала, выливала в левый рукав, а в правый – собирала мясные кости. Танцуя она помахала рукавами и присутствующие увидели озеро и белых лебедей. На исходе пира, царевича Ивана никто не видел. Больше выяснить у свидетелей ничего не удалось. Все материалы отправлены в лабораторию ФЭС.

– Итак, что мы имеем?! – вернув в начало видео, с докладом местного отдела полиции, Рогозина повела указкой по картинке с царским пиром, застывшей на экране настенного телевизора. – Я поговорила с Царём и вот, что мне удалось выяснить. Сначала Царь дал сыновьям команду определить местоположение будущей супруги по полёту стрелы. Затем царевич Иван пошёл на болото и принёс в свои палаты лягушку, утверждая, что она разговаривает. На царский пир приезжает на тройке лошадей никому не знакомая, в том числе и царевичу Ивану, женщина. Он, тем не менее, откуда-то знает, что она приедет и признаёт её своей женой. Затем эта дама производит непонятные манипуляции с едой и напитками, после чего появляются, не заявленные в декларации, водный и биологические объекты…

– Кто появляется? – кокетливо толкнула руководителя компьютерного отдела, Ивана Тихонова, программист, старший лейтенант, Оксана Амелина.

– Озеро и лебеди, – шепнул Тихонов, – не мешай, дай дослушать.

– Тихо вы там, в лаборатории не наговорились?! – бросила им Рогозина. – Когда пир уже заканчивался, Иван незаметно сбежал домой и сжёг лягушачью кожу. Так он рассказал Царю. На самом деле, ни мы, ни Царь не знаем, что или кого он сжёг, потому, что следом за этим пропадает и его, так называемая, жена, которая, по его утверждению, приехала уже после процесса сожжения. При этом, царевич пытается перевести стрелки на Кощея Бессмертного, известного рецидивиста с сомнительными родственниками, к которому якобы она отправилась, но уже в образе кукушки.

– Галина Николаевна! А Царь говорил, где именно жил Иван царевич? – задал вопрос заместитель Рогозиной, майор полиции Николай Круглов.

– А какая нам разница, где он жил?! В любом случае надо везде обыски проводить.

– Так тут неувязочка выходит, – заметил майор полиции Роман Аристов, – если царевич жил с лягушкой в своих палатах во дворце, то откуда приехала Василиса на тройке лошадей? Не дворец же она объезжала.

– Так значит им отдельный какой терем или дворец выстроили, предположил баллистик-трасолог, кандидат юридических наук, капитан полиции Игорь Шустов.

– А вот ещё, – поддержал Аристова капитан полиции Роман Березин, – Иван царевич побежал домой, когда пир уже заканчивался. Вопрос: с какой скоростью он должен был бежать, чтобы опередить едущую на тройке супругу, да ещё иметь запас времени на поиск и сожжение лягушачьей шкурки?

– Иван, а у нас есть размеры царской резиденции и самого дворца? – спросил Тихонова старший лейтенант полиции Леонид Субботин.

– Пока нет, но сделаем.

– А может не было никакого Ивана царевича? – предположил капитан полиции Константин Котов.

– Тогда стало бы понятно почему царь так легко согласился на его брак с лягушкой, – подхватила капитан полиции Маргарита Власова, – несуществующий царевич женится на иллюзорной красавице.

– А какой смысл Царю нас обманывать?! – недоумённо пожал плечами капитан полиции Степан Данилов.

– Ну да, если бы он сам был замешан, вряд ли бы стал привлекать к расследованию нас, – задумчиво произнесла старший лейтенант полиции Ольга Дунаева.

– Хотя, – повернулась к майору ГРУ Сергею Майскому, капитан юстиции Вероника Жилина, – помнишь, Сергей, у нас было несколько таких дел.

– Да не меньше десятка, – подтвердил Майский, – когда сами убийцы и воры заявлениями о преступлениях пытались пройти как свидетели или даже невинно пострадавшие.

– Нельзя быть такими прямолинейными, – менторским тоном провозгласила Рогозина, – то что обе дороги песчаные, ещё не значит, что они ведут в одно и то же место.

– В это место чаще ведёт медицинское устройство, именуемое в простонародье грушей, – смешливо шепнул Березин Данилову.

– А вообще эта линия для нас бесперспективна, – подвела итог последней версии Рогозина, – Царь вне нашей юрисдикции, если мы что-то и нароем против него, то вряд ли найдём в международном суде поддержку. Поэтому работаем по другим направлениям, принимая слова Царя за аксиому.

– Я же знал, что волшебство существует! – захлопал в ладоши Иван Тихонов вернувшись в лабораторию, не заметив, что следом за ним вошла Рогозина.

– Да угомонись ты уже! Работайте! Мне нужны результаты! – строго прикрикнула начальница.

– Галина Николаевна, у нас нет материала для работы, – промямлила, глядя в пол и стыдливо краснея вырезом чуть ли не до пупка, Оксана Амелина.

– Так организуйте! Кто, я вам должна организовывать?! Выясните, где жили Василиса с царевичем Иваном! Пошлите туда следственную группу! Всему учить вас надо!

– Уже.

– Что уже?

– Два часа назад выяснили и послали. Правда пока только в палаты Ивана царевича во дворце, другие объекты его недвижимости ищем. Также отправили оперативников в известные нам места его возможного пребывания.

– Вот! Можете же, когда хотите! Пока не гаркнешь, ничего не делается! Постойте! Как два часа назад?! А почему они до сих пор не вернулись?!

– Так им же столько мест обследовать надо: дворец царя-батюшки, терема его сыновей, замок Кощея-Бессмертного, а ещё и болото с его сестрицей.

– Лишить бы вас премии, ну да ладно. И глядите, чтобы никакой самодеятельности, – добавила Рогозина и промаршировала докладывать патологоанатому Валентине Антоновой свои размышления по поводу расследования.

Заглянув в морг, чтобы позвать Валентину в столовую, Галина Николаевна не поверила своим глазам: Антонова сидела за секционным столом и с увлечением вскрывала лягушек. Справа от неё высился террариум с земноводными, а слева валялись зашитые чёрными нитками тушки животных.

– Привет, Галя, заходи! – милостиво впустила патологоанатом свою начальницу в секционный зал. – Трупов нет. Скучно. Вот тренируюсь, чтобы не потерять квалификацию.

– А почему лягушки? Ты считаешь, что она могла быть лягушкой?

– У лягушки и человека слишком разные кровеносная система и способы дыхания, – пояснила доктору медицинских наук, со специализацией химико-биологические исследования, врач-патологоанатом, – но знаешь, я не удивлюсь, если какая-нибудь лягушка там и вправду замешана.

– Я и сама об этом подумала. Сейчас дам задание нашим головастикам. А пока они будут выяснять, пойдём перекусим.

Галина Николаевна! – вбежал в столовую Ванечка, на ходу выхватывая со стола бутерброд. – Распорядитесь, чтобы меня отправили в Некоторое царство, мне там с компьютерами кое-что выяснить надо.

– Иди работай! Я уже озадачила Майского, чтобы всю технику он тебе сюда привёз!

Ванечка вышел, с сожалением вернув на тарелку бутерброд, который так и не успел донести до рта.

– Беда с этими сотрудниками, – пожаловалась Рогозина, доев, оставленный Тихоновым, бутерброд, – на что угодно готовы лишь бы не работать.

– Так у них же вроде материала для исследования нет, – робко заметила Антонова.

– Вот и ты туда же. Какая разница – есть, нет, захотят и без всего сделают.

Слегка пригнувшись и скособочившись, в лабораторию протиснулся майор ГРУ Сергей Майский:

– Принимайте подарки!

– Ой, Серёженька, – взвизгнула Амелина, – чур мне платье и корону. А это что? Фи! Сожжённую лягушку – Тихонову.

– Давай сюда – согласился Ванечка и заглянул в коробку: «А стрела где?».

– Спорим на шоколадку, что не отгадаешь, – пропела, появляясь из-за широкой спины майора, специалист по оружию, баллистик-трасолог, капитан Татьяна Белая, теребя чёрно-белую косу.

– Беги за шоколадкой, – развернул её за плечо Тихонов, под пылающим взглядом Амелиной.

– С тобой неинтересно, – обиделась Татьяна.

– Это что за балаган?! – возникла из воздуха, непонятно как не засветившись в коридоре, за прозрачной стеной лаборатории, Рогозина.

– Да вот, Галя, мы с Танюшей улики доставили, – глядя начальнице в глаза, разулыбался Майский, уводя её наружу.

Рогозина говорила по телефону в своём кабинете, когда раздался внутренний звонок: «Извини, потом перезвоню, – протараторила она на ходу в трубку, Тихонов срочно вызывает».

– Галина Николаевна, смотрите сюда, видите? – повернул к ней Тихонов бинокуляр.

– Вижу, Иван! А что я должна увидеть?

– Водоросль таникула паликулярис. У нас такие не водятся, только на Хенинских островах.

– Откуда же они на нашем земноводном?

– Не нашем, Галина Николаевна, лягушка – эндемик Хенинских островов, точнее острова Перикас.

– Так что ж ты мне голову морочишь какими-то водорослями, раз с лягушкой всё понятно?!

– Вы неправы, Галина Николаевна. Лягушка могла попасть на болота из зоопарка, института, или частного террариума. Чтобы понять через чьи руки она прошла и как попала к нам, необходимо изучить всю микрофлору и фауну, – пояснил программист-биолог профессору, доктору медицинских наук, со специализацией химико-биологические исследования.

– Ну хорошо, изучай. Только сейчас уже поздно. Давай по домам! По ночам спать надо! А завтра, с самого утра, ко мне с результатами!

Утром, войдя в лабораторию, Оксана обнаружила руководителя компьютерного отдела, спящего на рабочем месте. Голова Тихонова лежала на клавиатуре, а у ног валялись разбитые предметные стёкла и перевёрнутый штатив с пробирками.

– Ой, Ванечка, что ты наделал! – восклицала Амелина, гладя его по щекам и плечам. – Ты же все пробы загубил. Ой, что теперь будет?!

– Да не сплю я, не сплю! Я тут ночью одну программку замутил, – выпрямился Тихонов и поискал глазами на столе, заглянул под кресло, а затем подняв с пола мышь, подёргал её туда-сюда и недоуменно уставился на экран дисплея: «Вот блин! Всё стёр! Ну ничего, мы сейчас быстренько восстановим».

– А что делать со всем этим? – показала Оксана на загубленный результат работы следователей. Надо убрать, пока Галина Николаевна не пришла, она нам точно головы снимет.

– Не боись! Всё под контролем. Так даже лучше, быстрее сделаем.

Ванечка и Оксана сидели на полу. Он собирал грязь вокруг себя ушными палочками и обрезал их в пробирки, которые она подставляла, а затем, вытягивая руку, ставила в центрифугу.

– Это что ещё за цирк?! – вошла в лабораторию Рогозина. – Немедленно всё убрать и ко мне в кабинет!

– Мы следственный эксперимент проводим, Галина Николаевна, – Оксана поднялась с пола, прикрывая халатом высокую распорку юбки.

– Я не могу! – сказал Тихонов, пряча глаза. – У меня программа работает. Если я уйду, она перестанет работать.

– Ну хорошо. Ты оставайся. Потом подойдёшь.

Когда Рогозина с Амелиной вышли, Тихонов позвал девушку-лаборантку и вручил ей метлу и тряпку: «Всё аккуратно сметёшь в чистый пакет и отдашь мне, потом протрёшь полы тряпкой и тоже отдашь мне».

– Так, что вы за эксперимент проводили, Оксана? – спросила Рогозина, как только они вошли в кабинет.

– Понимаете, Галина Николаевна…

– Потом, Оксана, потом! Сейчас не до этого! Начальство результатов требует, а у нас ни одного подозреваемого. Ума не приложу, что делать, хоть лягушку им предъявляй!

– А ты права, Галя, – сказала, проходя и садясь за стол, Антонова, – возможно всё дело именно в лягушке, ведь со всеми проблемами царевич обращался именно к ней.

– Галина Николаевна, можно Ваш компьютер? – вбежал запыхавшийся Тихонов: «Вот, смотрите, – вывел он изображение на экран плазмы, – это Некоторое царство, дворец Царя. Это царское крыльцо, а это вход в палаты Ивана, дурака, для краткости, здесь и далее опустим…»

– Тихонов, не отвлекайся! – сделала замечание патологоанатом.

– А почему дурака? – удивился капитан полиции Степан Данилов. – Он же вроде Иван Царевич.

– Это он по одной из версий Иван Царевич, а по другой – Иван-дурак. Там вообще тьма версий. Но я создал программку, она всё экстраполировала и вывела усреднённый вариант.

– Ваня! Ты мне русским языком скажи! – потребовал интеллигент в третьем поколении, капитан полиции Константин Котов.

– Можно продолжать? – проигнорировал реплику Тихонов.

– Да продолжай уже, – махнула рукой Рогозина.

– Так вот я и говорю: «Некоторое царство, дворец Царя, с этой стороны палаты Ивана, дурака для краткости опустим и царевича тоже».

– Ваня, ты уже это говорил! – сделал замечание патологоанатом, суд. мед. эксперт, Борис Селиванов.

– Можно продолжать?

– Только не повторяй всё сначала, говори по существу! – потребовала Рогозина.

– Хорошо! – пожал плечами Иван Тихонов. – Если взять длину волны каждого отдельного монохромного света и наложить её на амплитуду колебаний солнечных излучений, сделав поправку на загрязняющие компоненты воздуха в каждом отдельном континууме, а потом проинтегрировать, то мы получим время передачи нематериальных объектов материальной среды.

– Это что сейчас было? – поинтересовался Роман.

– Тихонов хотел сказать, что он рассчитал сколько времени потребуется на передачу сигнала мобильного телефона или мессенджера между интересующими нас объектами! – разъяснила Рогозина и обернулась на Ванечку: «И это всё?»

– Вообще-то я хотел сказать… – попытался реабилитироваться Тихонов.

– Да мы уже все поняли, что ты хотел сказать, даже Майский.

– А что Майский? Что Майский? Я не сплю. Я между прочим всю ночь по этим вашим болотам мотался…

– Серёжа, успокойся! Хочешь я тебе таблеточку дам? – хитро улыбнулась Валентина Антонова.

– Знаю я твои таблетки.

– Можно продолжать?

– Иван, да сколько можно?! Давай уже рассказывай! Детский сад прямо!

– Мы провели исследования пепла сожжённой шкуры, нарядов Василисы, особенно её рукавов, а также смывов с посуды, предметов и образцов пищи. Я ввёл всё в компьютер, немного подкорректировал старую программу и всё стало понятно. Вот смотрите. – Тихонов засунул руку в карман и вытащил голубой шарик, который тут же позеленел, потом покраснел и неожиданно превратился в кубик, затем звёздочку и растворился в воздухе.

– Иван! Ты издеваешься?! На меня начальство давит, результатов требует, а ты здесь фокусы показываешь.

– Именно такие фокусы и видели гости царского дворца! – Ванечка достал из кармана коробочку: «Вот я сделал простенькую модель голографического проектора. Но у них конечно всё гораздо круче, мощнее и расположено в точках, о которых я пытался изначально вам рассказать.

– И вы ещё здесь?! – грозно взглянула Рогозина на следственную группу.

– Нас уже нет, – пискнула, владеющая всеми видами огнестрельного оружия и многими видами борьбы, майор полиции Юлия Соколова.

Следом за ней из кабинета потянулись остальные оперативные работники ФЭС.

– Галя! А куда ехать то? – обернулся Майский, крутя в руках мотоциклетный шлем.

– Езжайте! Направления, маршруты и адреса Иван скинет вам по дороге. Тихонов, слышал?! Сразу по возвращению в лабораторию займись!

– Галина Николаевна, задержите их, мне ещё надо им объяснить…

– Объяснишь по телефону, когда будешь передавать куда ехать! Так, ну это всё, или у тебя ещё что-то?

– Василисы Прекрасной не существует. Мне так жаль. Так хотел верить в чудо.

– Как это не существует? А как же платье?

– А в рукавах платья, Галина Николаевна, я обнаружила многокомпонентную смесь наркотических веществ, которую мы ещё изучаем, – быстренько отрапортовала Амелина.

– Но уже теперь понятно, – добавил Тихонов, – что при распылении в воздухе, посредством взмахов рукавами, которые и сами по себе создают отвлекающий эффект, этот препарат снижает способность к оценке реальности происходящего. Галина Николаевна, отдайте нам наши пустующие ставки заведующего лабораторией и лаборантов, а то мы три компьютерщика, а занимаемся и химией, и биологией, и переводами, и расшифровками … я даже перечислить всего не могу.

– Тихонов?! Я и так даю вам в помощь для химико-биологических исследований и кандидата юридических наук баллистика-трасолога Игоря Шустова, и оперативного сотрудника, мастера спорта по стендовой стрельбе Татьяну Белую. Но я подумаю. Возможно заберу у вас одну компьютерную ставку, раз эта работа у вас не в приоритете.

– А как же мы справляться будем? Мы же и сейчас по ночам работаем!

– Плохо работаете, раз дня не хватает! Эффективность надо повышать, Иван, а не дополнительные ставки вымогать. Всё?

– Лягушки тоже не было, Галина Николаевна! – доложил капитан полиции, программист, биолог, Андрей Холодов.

– Как это не было?! – подскочила Валентина Антонова. – Я самым внимательным образом провела все необходимые анализы пепла и изучила остатки патологического материала, там без всякого сомнения горела лягушечья кожа.

– Валя права, – Оксана поправила декольте, – фрагменты кожи лягушки и мы обнаружили.

– Да, – подтвердил Холодов, – но нами были также обнаружены следы горения пластика и металлизированных материалов.

– Мы изучили все компоненты и воссоздали такого же компьютеризированного робота, – посадил Тихонов на стол лягушку.

– Так вот зачем Оксана просила меня выделать лягушачью шкурку! – обрадовался Борис Селиванов, наконец то получив ответ на мучавший его почти сутки вопрос.

.

– Здравствуйте! – сказала лягушка. – А кто меня целовать будет? Я тоже хочу стать принцессой.

– Галя, вот видишь, – разглядывала робота Антонова, – я была права, когда говорила тебе, что всё дело в лягушке. Кто-то явно хочет окрутить Ивана.

– Нашего Ванечку Тихонова? – испугалась Омелина.

– Ивана царевича, – успокоил её Холодов.

– Нет! – покачала головой Рогозина. – Думаю тут дело посерьёзнее будет. Кто-то видно хочет отжать Некоторое царство. Тихонов и команда, немедленно займитесь контактами Царя и всего его окружения, от любовниц и сыновей до последнего боярина. Мне надо всё: куда, когда, зачем, с кем и как. И чтобы всё с доказательствами, а не пустые домыслы.

– Галина Николаевна, а как же маршруты и координаты для следственных групп? – робко спросила Амелина.

– О! Совсем забыла. Так чего же вы здесь сидите?! Они же едут туда, не знают куда. Сколько потеряют времени для возвращения на правильную дорогу! Ничего вам поручить нельзя! Всё приходится самой контролировать! Немедленно приступить к выполнению.

– Так я уже проработал все семь маршрутов… – Ванечка посмотрел на часы, – и три с половиной часа, как отправил, вместе с координатами. Они все сейчас со мной на связи, кроме Юли и Кости Лисицына, которые, по времени, как раз должны болтаться под парашютами в воздухе.

– Под какими парашютами?! Кто позволил?!

– А туда, Галина Николаевна, иначе никак не добраться.

– Кто вам без моего ведома парашюты со склада выдал?

– Они не со склада, Майский по своим каналам достал.

– А самолёт? Ни один полицейский самолёт не был командирован для десантирования.

– А самолёт Амелина в биллиард выиграла.

В царском дворце кипела жизнь и только в помещении, где проходил обыск, никого не было, кроме оперативников, дежурных полицейских и понятых.

– Серёжа, смотри, что я нашла в инкрустированном перламутром и жемчугом ларце! – подозвала капитан полиции Татьяна Белая майора ГРУ Сергея Майского, брезгливо морщась и вытаскивая двумя пальчиками грязную тряпку. – Подержи, я возьму пробы.

Проведя ушной палочкой по тряпке и обрезав её в пробирку, Белая достала два пакета упаковав в один тряпку, а во второй шкатулку и подозвала дежурного полицейского: «Всё немедленно доставить в ФЭС!», после чего пригласила понятых проследовать за ней в глубь комнаты.

Освободившись от тряпки, Майский пошёл осматривать наружные стены и двор. Под одним из окон палат Царицы он обнаружил странные царапины. Подтянувшись, чтобы заглянуть в окно, майор ГРУ неожиданно рухнул на землю от непонятной тяжести охватившей ступни ног, затем в глазах сверкнула молния и он на мгновение ослеп. Когда Майский пришёл в себя, он увидел огромного детину, которого держала за заломленную назад руку Белая: «Вот, Серёженька, хорошо, что я подышать вышла, а то этот дылда уже собирался тебе череп проломить. Достань пожалуйста наручники, у меня рука затекла его держать». Задержанного посадили в машину и отправили в контору на допрос к Рогозиной.

Всю ночь полицейские самолёты курсировали между Хенинскими островами и Москвой, а полицейские машины гоняли от аэропортов и Некоторого царства в ФЭС и обратно. Каждый доставлял в лабораторию одну-две бумажки или пару пробирок с пробами, а некоторые – ящики посуды, еды, напитков и оргтехнику.

Между химическими, бактериологическими и ДНК-анализами, Тихонов с Холодовым удалённо подключались к обнаруженным оперативниками компьютерам, камерам, телефонам и другим девайсам; отслеживали передвижения людей и техники; определяли координаты участков вод и земель с определёнными свойствами; искали обладателей пальцевых отпечатков, а также производителей, продавцов и покупателей различных предметов, которые могли оказаться уликами; отправляли коллегам оперативные данные.

Войдя утром в лабораторию, Оксана Амелина вскричала: «Андрюша! Ванечка!» и кинулась к горе ящиков и пакетов, между которыми торчали их ноги. А когда они сели, потирая глаза, пытаясь прогнать сон, надулась: «Фу, дураки, как вы меня напугали! Идите спать домой!» Но идти домой было некогда: отработанные материалы загромождали помещение, ожидая переноса в архив, а новые всё прибывали, и опера обрывали все линии.

Оперативники, которые должны были задокументировать наличие голографических проекторов, полагали что, прибыв на место, сразу найдут самую высокую точку и поймут откуда идёт направленная трансляция. Но высоких точек было множество. Они громоздились, перекрывая друг друга и где искать, а главное – что именно, было абсолютно не понятно.

Пока Тихонов, Холодов и Белозёров ломали голову над схемой прибора способного отследить голографический проектор в нерабочем состоянии, выстраивая алгоритм косвенных признаков, неожиданно повезло Юле с Костей, натолкнув Оксану, оставленную одну разбирать всё, доставленное на вторые сутки обысков, на неожиданное предположение.

Рассчитывая точку выброса парашютистов, Тихонов основывался на информации метеоспутников нескольких стран, не подозревая, что она намеренно искажается военными уже на этапе первичной передачи данных. Вследствие этого Лисицын и Соколова приземлились не в пустынной части обитаемого острова, на который под видом торговых контейнеров было доставлено для них оборудование и снаряжение, а на абсолютно голый скальный останец.

Они попробовали найти хоть какие-то признаки тропинок, подсвечивая себе фонариками, но осознав тщетность попыток, решили ждать утра.

– Костя, глянь как красиво! Я никогда не видела такого близкого неба и таких огромных звёзд!

– Какие звёзды, Юля?! Нам Рогозина с погонов звёзды поснимает, если мы не найдём этот проектор.

– Расслабься. Утром определимся с координатами и выйдем к складам с оборудованием.

– Я тебе сейчас и без всяких координат скажу: на Хенине, где мы должны были приземлиться нет никаких гор.

– Да? А где же мы тогда приземлились?

– Где приземлились, там и останемся, пока нас кто-нибудь не сожрёт.

– Не из таких передряг выходили, товарищ майор! Да и ребята нас не бросят. Ой, Костя, смотри, звезда падает.

– Давай лучше спать. Умотался я на стропах.

– Костя, Костя, смотри, а чего она так долго падает и такая красная, а ещё две словно поднимаются ей навстречу.

– Что ты выдумываешь? Где?

– Да вот же, по краям огромной тучи.

– Ну, Юлька ты даёшь! Это же не туча, а какой-то летательный объект с сигнальными огнями.

– И передатчиком! И сейчас он почти над нами! – радостно воскликнула Соколова и, с положения «лёжа на спине», выстрелила.

– Юля! Ты с ума сошла? Хорошо, что не попала. Давай спать!

Проснувшись, Юля тут же растолкала Костю, не веря своим глазам. Метров в двадцати от них колыхался просевший купол воздушного шара. Было ещё достаточно темно и надо было действовать быстро, пока те, кто его установил, не хватились потери. Корзина оказалась пуста. Они ползали по камням с трудом приподнимая тяжёлое полотнище.

– Всё! Больше не могу! – присела отдохнуть Юля и увидела между камнями секундный блик. Она протянула руку и нащупала холодную гладкую поверхность. Выломав из гондолы стальную трубу, оперативники достали с её помощью слегка побитый прибор. Осталось найти пулю, прошившую оболочку шара, уничтожить следы своего пребывания и убраться подальше от места событий. Вопрос «куда?» решили пока отложить.

Тем временем Тихонову сообщили, что Лисицын и Соколова не вышли к месту встречи. Не дожидаясь утра, когда появится начальство и устроит головомойку, Ванечка передал по цепи хакеров, что ему нужна срочная помощь. К трём часам ночи он знал, где искать Юлю и Костю. Они ещё спали, а подводная лодка уже плыла к скалистому острову.

Придя утром на работу и допросив, проведшего всю ночь в камере, мужика, Галина Николаевна Рогозина собрала очередное заседание.

– Из трёх групп, отправленных на поиски голографического проектора, справились только Лисицын и Соколова. Почему остальные ещё тратят командировочные средства без каких-либо положительных результатов будем разбираться.

– Галина-Николаевна, ребята не виноваты…

– Оксана ты что адвокатом устроилась?! У нас здесь серьёзная служба, а не детский сад.

– Галина Николаевна, мы провели дополнительные исследования! Тихонов подтвердит! Позвольте Ваш компьютер! – Амелина вывела на большой экран изображение участка земного шара на фоне ночного неба. – Изначально мы предполагали, что трансляция осуществляется с высоких точек земной поверхности. Но после того, как Юля подстрелила воздушный шар, я поняла, что возможно и остальные излучатели надо искать на летательных объектах. Мы запросили данные и полученные результаты свидетельствуют в пользу этой версии. Время явлений Василисы в образе девушки совпадает со временем появления над обозначенными районами спутников страны Ксо.

– Почему же тогда не были задействованы спутники над островами?

– Мы долго бились над этим вопросом, – Холодов сделал интригующую паузу, – пока не обнаружили, что в это же время там находились спутники государства Оск, враждебного Ксо.

– Понятно! Отзывайте следственные группы. А тебе, Сергей, замечание!

– За что, Галя?

– Ты, как майор ГРУ, должен был бы знать на зубок дворцовый этикет, а не ломиться в окно Царицы, лица которой не положено видеть даже врачу.

– Галя, ну сама посуди, как там можно вообще проводить какие-либо следственные мероприятия, если ни в покои, ни в кабинет, ни на кухню нет доступа в принципе.

– Но сумела же Белая прислать какие-то улики!

– Грязную тряпку из дома прислуги младшего садовника, куда нас допустили только после письменного распоряжения Царя.

– В такой шкатулке?!

– Так у неё вся мебель такая и ложки золотые. Чуть где царапинка или трещинка, всё из дворца вон и новое приобретают. Вот прислуга и подбирает. А то, что слуги выбрасывают, купцы собирают да за моря продают. Так что концов мы там не найдём. Разве что Тихонов с командой из уже доставленного, что мы собирали по мусорным контейнерам, что-то нароют.

– Иван, что скажешь?

– Мы обнаружили, Галина Николаевна, что на одежде двух старших царевичей, которую в общей суматохе удалось захватить из боярского терема и купеческого дома, нет ни одной оригинальной детали, которая соответствовала бы лейблу. Даже драгоценные камни выращены искусственно в специальных автоклавах. Всё сделано очень аккуратно и без сложных экспертиз выявить подделки невозможно. Скорее всего где-то в дворцовом комплексе, возможно даже под ним, запрятан огромный комбинат, включающий также и ткацкие цеха.

– Ткацкий цех?! Ты не путаешь?! Это совсем из другого дела. Там ещё сватья Бабариха согласилась сотрудничать со следствием и прошла как свидетель.

– Дело то может и другое, а дела те же самые. Смотрите сами! – Оксана Амелина протянула Рогозиной наколотый на картон кусок ткани и два глянцевых журнала со снимками, один из Ксо, второй из Окс, а затем указала на экран: «А вот оригинал».

– Так между ними идёт конкурентная борьба за сбыт подделок! – воскликнула Рогозина. Тогда понятно к чему весь этот цирк с голограммами. Надо искать или засланного, или сбежавшего под шумок шпиона, а может и диверсанта. Я должна немедленно поговорить с глазу на глаз с Царём.

Зазвонил телефон. Рогозина извинилась и подняла трубку: «Что Ивана Царевича нашли? Где? С Еленой Прекрасной? Горе своё золотыми яблоками заедает? А Царю сообщили? Хорошо! Можете закрывать командировку».

– Ну вот, все всё слышали! – продолжила она совещание. – Мы во всем разобрались. Царь просил разыскать невестку – мы её нашли. Контрафакт не наша компетенция. Передадим материалы по инстанции, пусть решают. Но есть проблема – у нас нет ни трупа, ни подозреваемого в убийстве.

– А лягушка?!

– Тогда берите группу захвата и везите Ивана. Уж очень подозрительно, что он совсем не переживает пропажу супруги.

В какое бы время, и как бы тихо, не стараюсь я открыть дверцу холодильника, муж тут же просыпается. Может быть он – кот?!

Всё, что приготовлено или сделано без любви – сродни отраве, и для Души, и для тела.

В своей жизни я сталкивалась с различными загадочными явлениями, поэтому меня особенно веселят люди, которые утверждают, что раз они ничего не почувствовали, никаких особых энергий или изменений, значит ничего и не было. Так и хочется им ответить: «Если у вас выключен телевизор – это не значит, что нет трансляции».

И дело совсем не в вере, а в способности рассматривать происходящее с разных позиций, задавая себе вопрос не столько о конкретном событии, сколько о его вероятности.

Мы признаём, что материальный мир построен из тех же самых составляющих по аналогичным схемам. Почему же мы полностью отвергаем возможность восприятия человеком диапазонов электромагнитного излучения, которые воспринимаются многими животными, растениями и грибами?!

Встретились два Гав-гава. И сказал первый Гав-гав второму Гав-гаву: ты мне тут не гав-гавкай, а то я тебя так загав-гавкаю, что и гавкать как забудешь.

Дорога, которая никуда не ведёт, называется тупик. Смешно, что мы распознаём его только в улицах городов.

Задачка для думающих.

Дано:

Из новостей:

1.Немецкие учёные обнаружили, что пожилые люди с повышенным иммунитетом легче переносят коронавирус.

2. Исследования российских учёных показало, что молодые люди с повышенным иммунитетом хуже переносят коронавирус.

Решение:

Находим ключевые слова одинаковые для обоих новостей

1.Немецкие учёные обнаружили, что пожилые люди с повышенным иммунитетом легче переносят коронавирус.

2. Исследования российских учёных показало, что молодые люди с повышенным иммунитетом хуже переносят коронавирус.

Совпадают только пять слов, следовательно, остальным можно пренебречь

Ответ:

Люди с повышенным иммунитетом переносят коронавирус

Иногда с человеком происходят события, которые он не в состоянии до конца понять и объяснить даже для себя. Это не отменяет его скептицизма к рассказам других людей, но заставляет разум быть более восприимчивым и подвижным.

Искала рифму к слову "пыль", увидела незнакомое слово: "помыль", стало интересно, что оно значит. Долго смеялась, поняв, что это не существительное.

Кто чем хрюкает?!

Поросёночек хрюкал пятачком, а тигрёнок хрюкал поросёночком – всё в мире относительно.

Карантин опять продлён и удаляться более чем на один километр от места жительства запрещено. Сегодня обошла вокруг квартала и задумалась – если я прошла более одного километра, но по кругу, это считается нарушением или нет?

Многие путают прощание «по-английски» и прощание «по-хамски». В первом случае человек старается уйти тихо и незаметно, чтобы никому не мешать и не нарушать установившейся атмосферы. А во втором, если и не хлопает сразу дверьми, то потом всё равно выскажет кому-нибудь гадость.

Многие считают, что все дороги начинаются от порога, но это не соответствует истине, поскольку начинаются они от зародившейся мысли. А в чьей голове это уже не столь существенно.

Ничто так не способствует восприятию действительности, как полная занятость. Тебя, до тошноты, мотает из стороны в сторону в бурлящем океане текущих событий, а мысли, пользуясь каждой минутой затишья, в ожиданиях… очередях… транспорте… складываются в бесконечные логические цепочки, цепляясь друг за дружку, но нет никакой возможности их записать. Уже почти ночь, когда ты наконец можешь сесть к компьютеру, открыть документ Word и… И ничего! Обрывки строк, которые никуда не ведут и ничего в себе не содержат.

Почему не избитые образы зачастую так тяжело воспринимаются читающими?!

Вот идёт человек по цветущему лугу и поёт от переполняющей красоты цветения, стрекотания, жужжания… И потом, в мрачной сырой каморке, записывает свою песню. Перечитывая её, он как бы возвращается в цветение луга.

А читатели видят только текст. Они не были там и не видели, что чёрный жук под солнцем сверкает алмазами, что древесная лягушка просвечивает серой тенью сквозь зелёный листик и что небо, цветы и птица, отражаясь в лужице, собираются ветерками в складочки плиссе.

И дальше всё зависит от их способности к мысленному воссозданию прочитанного, проще говоря, от воображения. Для одних – это новый взгляд и новые эмоции, а для других – полный бред. Как писала мне одна рецензент – просинь нельзя окрасить в туман, а если идёт дождь, значит Вы стоите под деревом и не можете видеть жёлтых листьев….

Смешно, когда конкурс, разных по форме и жанру литературных работ, оценивается на основе мнений: «мне нравится» или «мне не нравится» – не отражающих ни сути, ни качества рассматриваемого объекта, а только вкусы и предпочтения того, кому они принадлежат.

Это – как если бы на купленной банке с огурцами, вместо перечня включённых, согласно нормативам, ингредиентов и энергетических показателей, красовалась надпись: «Я огурцы не люблю и потому не анализирую».

Отдельные рецензии напоминают реакцию преподавателя, который спрашивает у учеников: «Сколько будет два прибавить два?»

– Четыре!

– Конечно, что ещё кроме четырёх, скукота… Садись, два!

– Пять!

– Это уже веселее, но в корне неправильно. Садись, два!

– Три плюс один!

– Оригинально, но много ненужных деталей. Садись, два!

Звенит звонок. Ученики обступили преподавателя и спрашивают у него правильный ответ. Он поднимается и идёт к дверям: «Урок окончен и у меня нет времени. А вы думайте, для этого вам головы даны».

Дальнейшие его пояснения, сделанные под внешним давлением – будут всего лишь попыткой оправдать свои высказывания и весьма редко объективной.

Сорок лет водил Моисей людей по пустыне и сам не вошёл в Землю Обетованную…

Но может он просто мыкался в поисках пригодного к жизни и не занятого клочка земли. А когда понял, что время его вышло и он скоро умрёт указал людям на земли частично заселённые. Это было последнее, что мог он сделать для своего народа.

Сравнивая различные открытия и изобретения человечества по степени важности, мы зачастую забываем, что «самые значительные» из них могли совершиться только на основе многих, кажущихся мелкими, забытых или полузабытых находок, любая из которых также важна и гениальна.

То, что обе дороги песчаные, ещё не означает, что они ведут в одно и то же место.

Философия одиночества и психология уязвимости – и всё! Тебя больше нет! Ты ничто, часть серой массы под катком обстоятельств.

Читая отдельные опусы по этимологии, основанные на сходстве звучания, так и хочется тоже выдать нечто эдакое, о чём другие пока не написали. Я ведь тоже знаю много разных буковок и слов.

Возьмём слово «БАР». Мало кто догадывается, что на самом деле это аббревиатура – Бесполезный (изначально «беспользный») Атавизм Ристалищ. После кошмара кровавых побоищ, которые стыдливо-романтично называли ристалищами, те, кто был ещё в со-стоянии (мог стоять со всеми у бочки) устраивали грандиозные попойки, после чего долго отсыпались, бесполезно тратя время.

Тогда и нашлись богатые особы, обернувшие эти траты в свою пользу, создав питейные заведения для разных слоёв населения и сохранив первоначальное, привычное уху обывателя, название «БАР». В викисловаре так и написано: «от англ. bar – стойка».

Так возникли БАР босс – выпивка у стойки для начальства; БАР касс – для работников финансовых органов; БАР малей – для маленьких, то есть подростков; БАР мотуха – для работников ткацкой промышленности, в основном мотальщиц; БАР он и БАР она – заведения для мужчин и для женщин.

Несложно догадаться о предназначении мест: БАР хан, БАР рак, БАР сук. Название «барбарис» скорее всего трансформировалось из БАРБорис, по имени северных ветров Бореев или Борисов. Со временем, когда названия перестали указывать на специализацию заведения, они стали присваиваться видам деятельности и различным объектам окружающим человека. К примеру, баркас – лодка, которую также раскачивают различные течения и ветра, как и финансовую систему.

Подтверждением массового распространения этого явления могут служить множественные топонимы и значения слова «бар» Википедии.

Тут мне ещё подсказали слово «кон», ну это вообще легко. Я бы сказала, что КОН – это Краткий Обзор Нюансов. Когда скачешь на КОНе, особенно ничего не рассмотришь, разве только мельком.

Я – всемогущая! Но в пределах своих скромных возможностей. )))

Я всю жизнь была очень одинокой. Нет, я не была одна. Это одиночество Души, горькое и смиренное. Даже сейчас, когда я многое пересмотрела и давно уже никому не навязываюсь со своими стихами, рассказами, мыслями, книгами… я ощущаю свою ненужность и плохо скрываемую формальность отношений.

Я не утверждаю, что Мир таков. Я говорю, что вижу\ воспринимаю его таким и признаю, что другой человек может находить его иным. Мне непонятны «учителя», которые, начиная свои беседы\лекции с аналогичного тезиса, далее, на любое «иначе», снисходительно, от яйца, разжёвывают банальности, уверяя, что сомневающийся или оппонент во всём ошибается, а они прозревают всё насквозь и его, в том числе. И здесь, вполне возможно, я становлюсь на их позицию, не веря ни единому слову подобных идеологов.