Миродеи

Воздух был свеж и приятен, деревья неумолимо зелены, поляны между ними – нежны и притягательны, а лавочки вдоль дорожек даже не все были платными, всего-то через одну. Это был хороший парк – слишком хороший и слишком дорогой для двух проныр, что не спеша брели по медленно ползущей дорожке, и голова к голове что-то обсуждали. Один был тощим, долговязым и в нем угадывался характер въедливый, критичный. Второй же – пухлый невысокий человечек – отчаянно излучал оптимизм и доверчивость. Однако это не мешало им обсуждать некую аферу, которая, по мнению невысокого, строго обязательно должна была их озолотить.

– Понимаешь, Зуртогга, – быстро-быстро говорил Танзер, часто оглядываясь, – тут просто сама судьба властно велит нам взять это дело в свои руки. Что, полисс так и идет за нами?

Зуртогга слегка повернул голову и подтвердил, что идет.

– Ай, мыркса ему в ухо через задницу! Ну чего он до нас докопался?

– Видимо потому, что мы не выглядим достаточно обеспеченными, чтобы гулять тут, – хмыкнул в ответ Зуртогга и опять поглядел назад. – Он приближается.

– Чтоб ему астероид проглотить с разбегу, – пробурчал Танзер и ускорил шаг, отчаянно цепляясь за локоть друга. – Помнишь ту трубу?

– По которой выводятся излишки воды после полива? – Понимающе кивнул Зуртогга. – Сейчас туда идем?

– Нет, погоди, дадим полиссу приблизиться к нам, а потом … в общем, о моей новой идее …

– О нет! – Замогильным голосом вскричал Зуртогга. – Только не еще одна твоя идея, Танзер! Что ты там опять выдумал с этими судьбами и их чемоданами?

– Не ори, не ори, дуроплюх! – Зашипел на него Танзер, судорожно оглядываясь на неумолимо приближающегося полисса. – Хочешь дать унтурвью представителю закона?

– Это называется допрос, Танзер, – поучительно сказал Зуртогга, но голос убавил. – Не могу взять в толк – с чего ты решил, что мы должны начать новое дело? Я еще после той твоей гостиницы не отошел. Может как раньше – по мелочи промышлять будем? Ну что мы, плохо жили, что ли?

– А что, сильно хорошо? Тебе понравилось спать в пластиковой коробке, Зуртогга? Или может быть предел твоих мечтаний – тырить чужие заказы по кафейкам?

Горячо перешептываясь, друзья свернули с дорожки на полянку и, не сбавляя шага, пересекли ее. Полисс досадливо собрал лицо складками, будто мятую тряпочку, и тоже ступил на идеально ровную, сырую после полива почву. Мокрая трава пружинила и скользила под ногами, а почва – вязла, все это несколько затрудняло быструю ходьбу. Танзер с Зуртоггой дошли до растущих словно по линеечке деревьев и, как по команде, свернули налево.

– Эй! – Крикнул им полисс и даже замахал руками. – Эй, вы двое! Бродяги! А ну стоять!

– Улыбаемся и прем дальше, – скомандовал Танзер, ускоряя шаг, отчего бедняга Зуртогга вынужден был склониться вперед, поскольку Танзер по-прежнему крепко держал его за локоть.

– Эй! – Снова послышалось сзади. Друзья нырнули по склону, внезапно открывшемуся впереди. Добежали почти до самого низа и остановились. Под ногами у них была все та же зеленая травка, но эти двое прекрасно знали, что растет она вовсе не на почве, а на опорной сетке. Под сеткой же шел довольно глубокий канал, который чуть дальше уходил в трубу. Несмотря на то, что вход в парк этим парням был не по карману, они знали его куда лучше, чем большинство богатеев, прогуливающихся здесь изо дня в день. Убедившись, что полисс достиг склона и видит их, Зуртогга перемахнул невидимую канаву-водосборник, затем помог перебраться Танзеру, тщательно стараясь не повредить целостность травяного покрова.

– Эээээй! – Заорал на них злой запыхавшийся полисс, стремительно спускающийся по склону. – А ну стоять!

Он принялся наращивать скорость, неумолимо приближаясь к нарушителям. Те же совершенно невозмутимо удалялись от него прогулочным шагом. Полисс смекнул, что если поднажать, то он сумеет их поймать – и он поднажал. Брызги воды, молодая травка, капли грязи, взрытые его тяжелыми каблуками так и летели во все стороны. Достигнув конца склона, полисс вдруг с изумлением ощутил, что земля под его ногами куда-то исчезла. Что-то с треском разорвалось, пропуская грузное тело вниз – он с размаху плюхнулся в канаву и его потащило течением в трубу.

– Хаараашо пошел, – вытянув шею, прокомментировал Танзер, глядя как вопящий полисс, ногами вперед, стремглав влетел в трубу, заткнув ее своим широченным задом. Поток воды набегал на него, заливая лицо и мешая вопить.

– А он не утонет? – Тревожно спросил Зуртогга, тоже глядя на несчастного преследователя, который кашлял и греб руками, пытаясь отвести от себя воду.

– Вряд ли! У них тут повсюду датчики натыканы – это ж тебе не хрюк-пук, а элитный дорогущий парк. Как только вода дойдет до сенсорной линии, полив сразу остановят, а сюда примчатся рабочие. Пошли отсюда, Зурт, мы еще не обсудили наш новый план.

– Наш?! – Саркастически воскликнул Зуртогга, но позволил себя увести в сторону дорожки, периодически оглядываясь на полисса, барахтающегося в канаве.

Выбравшись на дорожку, друзья тщательно отряхнулись и уселись на бесплатную скамейку – чрезвычайно узкую и неудобную. Достаточно сказать, что сиденье походило на линейку. Но эти двое давно уже привыкли ко всякого рода неудобствам и это их не смущало.

– А давай пирожковый автомат вскроем, – предложил Танзер, – жуть как жрать хочется.

– Да мы ж сюда за этим и шли! – Подхватил Зуртогга. – Вообще предполагалось, что мы с тобой здесь будем завтракать, а не обсуждать всякие бредовые планы.

– Но-но, – без энтузиазма ответил Танзер, поднимаясь со скамейки и привычным жестом нащупывая универсальный инструмент за пазухой. – Он вовсе не бредовый. Вот послушай… хотя нет – сначала мы покушаем, а потом – послушаем.

Верный своим словам Танзер свирепо накинулся на аппарат по продаже выпечки, поставив Зуртоггу следить за периметром. Вдоволь наевшись пирожков, блинцев, оладух и прочей снеди, друзья блаженно развалились прямо посреди зеленой полянки.

– Все началось в летном зале, – будничным тоном начал Танзер. – Сижу я, значит, смотрю кто прилетает, кто улетает, кто пересаживается. Глядь – чемодан. Старый такой, затертый, но что приятно – рядом никого нет. Ну я его ногой пододвинул к себе и сел сверху. А потом, когда налетел поток пассажиров, взял его в руки и пошел вместе со всеми. Как всегда – просто и изящно. Если честно, я не надеялся на хороший барыш уже потому, что чемодан был слишком затрепанным. Однако!

Он сделал эффектную паузу и откусил сразу полпирожка. Еще не закончив жевать, Танзер заговорил снова.

– Однако открыв его, я увидел – вот угадай что, Зурт. В жизни не догадаешься!

– Старые ботинки?

– Нет!

– Использованные носочистки?

– Фу, Зурт, как ты вообще можешь о таком говорить!

– Эээ … майка? С трусами и бритвой? То бишь обычный набор холостяка.

– Хо-хо! Бери выше!

– Полисс!

– Ты дурак, Зуртогга? Как в чемодан мог влезть целый полисс? Ты видел какие они обычно жирные?

– Да я тебе не о том говорю, – Зуртогга приподнялся на локте и ткнул пирожком в сторону дорожки. – Вон он к нам идет.

– Что-то быстро он выбрался сегодня! – Удивился Танзер, сунул остатки пирожка себе за пазуху и вскочил на ноги. – Чего сидишь, Зурт? Пошли отсюда!

Не обращая внимания на гневные вопли полисса, друзья сделали хороший крюк по парку, добежали до стены, на которой висела гибкая лестница, замаскированная густым вьющимся растением, и покинули парк. Зуртогга перетянул лестницу, смотал ее на ходу и сунул в свой гигантский карман, который заменял ему дорожную сумку. Они не спеша двинулись по пешеходной дорожке и нырнули вниз, к подземным улицам, вливаясь в толпы беспокойных жителей города, которые вечно суетились и куда-то неслись. Несясь вместе с ними, Танзер во все горло пытался что-то донести до своего приятеля, но тот прибавил шагу, надеясь, что Танзера это заставит заткнуться. Однако стоило им выбраться на верхнюю улицу, не столь загруженную, как Танзер снова ухватил приятеля за локоть и потребовал:

– Знаешь, Зурт, нам нужно где-то сесть. Тогда я все тебе объясню. Этот план прост и безотказен, вот увидишь.

– Про гостиницу ты говорил ровно то же самое. – Скорбно заметил Зуртогга, все еще надеясь отбрыкаться от нового плана по их тотальному обогащению. – Знаешь, Тан, тебе стоило бы немного спустить планку. Почему обязательно нужно зарабатывать миллионы? Вот честно – мне бы и поменьше хватило.

– Лопух ты космический, Зурт, да потому что один раз заработав миллионы можно потом не работать совсем. Причем очень долго. – Объяснил ему Танзер. Они остановились на руинах какого-то жилого комплекса. Сегодня тут не было никого: все карманники, попрошайки, бездомные и прочая люмпен-братия временно перебрались на другой конец города, поближе к новой концертной площадке, где должен был начаться крико-песенный марафон. Они забрались на крышу, где в глубоких, полных щебня, песка и мусора вмятинах уже проросли невысокие деревца. Усевшись на самом краю, Зуртогга обнял свои нескладные колени и от души вздохнул. Все-таки Танзер умеет довести в угол и загнать до белого каления. Ну или как-то наоборот.

– Я мигом, – заявил Танзер и куда-то исчез. Спустя пять минут он притащил огромный, сильно потертый чемодан и с демонстративной гордостью брякнул его рядом с Зуртоггой. Тот поглядел на чемодан и покачал головой.

– Ну и что там может быть ценного, Тан? Ты только посмотри на это убожество. Наверное, в нем какой-нибудь хлам везли на переработку.

Вместо ответа Танзер вынул из внутреннего кармана универсальный инструмент и ловко вскрыл три замка, расположенных на трех сторонах чемодана. Затем распахнул его и просто сказал:

– Вот! Смотри!

Любопытство пересилило и Зуртогга потянулся к чемодану.

– Что это за тряпки? – Деловито спросил он, вытягивая оттуда просторный бело-голубой плащ с капюшоном, на котором была золотом выведена огромная литера «М».

– Это – наше будущее, причем сытное и роскошное! – Пафосно заявил Танзер и достал второй, точно такой же плащ. Под плащами лежало две пары белых перчаток, две пары туфель из дорогой кожи, два носовых платка – тоже белых и с золотой литерой «М», а на дне скрывались два кожаных футляра с документами. Бережно вынув один, Танзер провозгласил:

– Миродей Иендо! Высочайший посол мира, брат в белых перчатках, дипломат первого ранга, творец добра и тишины в мире по добровольному обязательству. Ну а ты, дорогой друг, будешь миродеем чуть попроще. Кажется, тебя зовут Чихай или типа того.

– Чхиун. Дурацкое имя. Звучит так, будто кто-то чихнул, заполняя этот документ. А почему я дипломат второго ранга?

– Потому, мой любезный, что ноги у вас чрезмерно длинные. – Расхохотался Танзер и добавил. – Да ладно, не обижайся. Взгляни на стереовиз – оттуда смотрит некто столь же длиннолицый и унылый как и ты. А этот немного похож на меня.

И он показал другу свой документ. Тот покивал и язвительно добавил:

– Да, действительно – немного.

– Не боись, поправим. – С достоинством ответил Танзер. – Ну теперь-то ты согласен выслушать мой план?

– А может не надо, Танзер? – Упавшим голосом сказал Зуртогга и снова сел, положив свернутый плащ обратно в чемодан. – Вообще миродеи – особая каста, украсть у такого чемодан гораздо страшнее, чем похитить соску у младенца-инвалида.

– Вооот, ты врубаешься, парень! – Восхищенно заявил Танзер, сел рядом и свесил ноги. – Ты понимаешь, что такое стать миродеем? Это все, что может быть бесплатным – будет для нас бесплатным. Перелеты только первым классом – за счет государства! Уважение, почет, неприкосновенность, неподзаконность …

– Танзер! – Укоряюще предупредил его друг.

– Да что ты заладил! – Отмахнулся Танзер, лег на спину, заложив руки под голову, и продолжил бурно мечтать. – Дипломатические миссии, встречи с величайшими дипломатами вселенной в золоченых залах, и непременно с банкетами. Это тебе не мелочь по карманам тырить, Зуртогга! Уж там-то можно будет развернуться … если тебе захочется, конечно. Потому что миродеи получают огромные деньги за свою работу. Вот этим я и планирую заняться. Причем заметь: обучение нам проходить не нужно, проверку на доверие – тоже. Документы и обмундирование у нас уже есть, так что нет необходимости связываться с этой службой. Всего-то нужно одеться и начать работать, вот и все.

– А ты точно готов работать миродеем? – Саркастически спросил его Зуртогга, повернувшись в сторону Танзера и опершись о колено рукой, отчего его фигура стала выглядеть еще более нескладной. – Ты хоть знаешь чем они занимаются?

– А кто ж не знает?! – Воскликнул Танзер. – Миродеи – сворачивают войны, останавливают агрессоров, утишают социум, дарят всем мир и благоденствие. Короче, Зуртогга, там нужно всего лишь лихо болтать хорошо подвешенным языком. И поверь – это я делать умею и преотлично.

– Ооо, какая знакомая песня! – Протянул Зуртогга иронично. – Где-то я ее недавно уже слышал.

– И нечего тут высмеивать меня! – Сердито повернул голову Танзер в его сторону. – Давай лучше скажи, что мы еще можем сделать с этим добром. Продать на Тайном Рынке? Да нас мигом загребут, потому что никто не захочет связываться с барахлом миродеев. К ним, видишь ли, слишком трепетно относятся.

– Может вернем чемодан хозяевам?

– О, какая дивная идея! Какая свежайшая мысль! Какое чуждое наживке благородство! – Принялся насмешливо восклицать Танзер.

– Не наживке, а наживе, Танзер. Вот об этом-то я и толкую. Ты же постоянно что-то не то ляпаешь. Как-нибудь скажешь не то слово – и все, дипломатия мигом перестанет быть безопасной для нас. Давай просто выбросим это где-нибудь. Пусть кто-то другой решает эту проблему.

– Ну нет! – Воскликнул Танзер, подскочив. – Вот теперь я точно не собираюсь упускать выгоду из рук. Ты только подумай, Зурт, нам достаточно натянуть на себя эти тряпки – и все дороги нам открыты! А главное, нигде не придется платить ни за вход, ни за выход. Плюс пожертвования – скажешь, тебе деньги не нужны? Плюс выплаты от государств, которые нам удастся примирить. Подарки. Да еще бесплатный проезд и питание в любом заведении. Кстати! Проживание в гостинице тоже за счет государства и не в каких-нибудь, а в лучших! Нас, наконец-то, не будут выгонять из магазинов.

– Да ты ж не выдержишь, Танзер, – со вздохом сказал Зуртогга, – один разок сопрешь что-нибудь и все, лишат тебя этого почетного звания. И потом – миродеи обязаны работать, в противном случае они очень быстро лишаются своего статуса и преимуществ.

– Ну так в чем же дело! Будем работать! – Воскликнул сияющий Танзер. – Мы и не с таким справлялись, Зурт. Вспомни, сколько всяких существ нам попадалось на пути, разной степени агрессивности и разумности. И что – мы ни с кем не смогли договориться?

– Ага, ты обратился к скорпиониду как к человеку и он разнес нам холл новехонькой гостиницы, – бестактно напомнил ему Зуртогга.

– Ну что ж, теперь-то я точно к нему так не обращусь, после такого-то. Да мы, если хочешь знать, самые лучшие дипломаты во вселенной – потому что мы люди из низов, мы не оторваны от живой толпы, мы всегда с кем-то взаимодействуем. Не то что эти, сидящие в своих позолоченных кабинетах, которые ничего не видят годами, кроме писательных принадлежностей. Ну же, Зурт, соглашайся. В крайнем случае, мы в любой момент можем все это с себя сбросить и сбежать. Что нам угрожает-то?

– Ох, Тан, как бы тебе рассказать обо всем, что нам угрожает? – Угрюмо ответил Зуртогга и уткнулся подбородком в колени. Было ясно, что Танзер своего все равно добьется. К тому же в последнем он был прав – сняв одежды, они опять станут обычными незаметными людьми. Он обернулся и взглянул на друга.

– Охой, Танзер, я согласен. Но только с одним условием – как только дело начинает скверно пахнуть, мы сразу же прекращаем нашу деятельность и выбрасываем это барахло. Охой?

– Охой! – Радостно воскликнул Танзер, подскочив на месте, и вцепился в руку друга. – Вместе – во всем, помнишь, парень?

Зуртогга буркнул что-то нечленораздельное и сжал руку Танзера.

– Нам теперь нужна какая-нибудь контора, – озабоченно сказал Танзер, когда они расцепили руки. – Не можем же мы принимать клиентов на улице – это несолидно. И подозрительно.

– Никаких больше кредитов! – Выпалил на одном дыхании Зуртогга, подозрительно глядя на приятеля. Тот покладисто кивнул.

– Хорошо. Тогда тебе придется постоять насторожа́ у деньгомата. Я мигом управлюсь, вот увидишь.

Порешив на этом, приятели принялись заучивать свои новые имена и вживаться в новый образ.

Конторка, которую они сняли, была маленькой и невзрачной.

– Это чтоб нам на все остальное хватило, – объяснил Танзер, пересчитывая деньги, – и на жратву.

– Тебе бы только о жратве мечтать, – съязвил Зуртогга, закинув свои длинные ноги на стол.

– Без жратвы нет жизни, друг мой. – Философски заметил Танзер и кивнул сам себе. – Здесь хватит и на то, чтобы посетить шик-салон. А то выглядим мы с тобой, дружище, прямо скажем несолидно.

Для пущей ясности он демонстративно взъерошил свои отросшие по самые лопатки волосы. Зуртогга слегка погладил свою лысину.

– Ничего, ничего, – кивнул ему Танзер, – вот помоемся, побреемся, подстрижемся … ну, тебе лысину щеточками всякими наполируют, да с маслами ароматными. Массаж лица и прочие приятные процедуры, руки, нооогти…

Он поднял к лицу свои руки и содрогнулся. Затем снова кивнул и добавил:

– Будем выглядеть лучше, чем когда-либо. Может даже по девчонке заведем.

– А разве миродеи не дают обет бесстрастия, отказавшись от всяких близких отношений? – Полюбопытствовал Зуртогга, меланхолично разглядывая дырку в своем пластиковом ботинке.

– Дают, – клюнул носом Танзер, – но мы же с тобой ничего не давали.

Они синхронно расхохотались. Затем Танзер притих с серьезным лицом.

– Эй, на линкоре! – Насмешливо окликнул его приятель. – Куда летишь, друг? К необитаемой планете?

– Нашей конторе нужно название. Девиз. Эмблема. – Тщательно выговаривая слова произнес Танзер и вдруг темпераментно взмахнул руками. – Мы повесим над дверью вывеску, чтобы нас любой мог найти. Но это должно быть стильно, завлекающе и скромно в то же время. Ты рисовать умеешь?

– Немного, – вяло откликнулся Зуртогга. Он не испытывал энтузиазма по поводу предстоящей творческой деятельности.

– Бабу нарисовать сможешь?

– А причем тут баба? – От неожиданности Зуртогга даже ноги на пол спустил. – Разве бабы бывают миродеями?

– Нет. Но у меня возникла идея изобразить мать-Вселенную в белоснежных одеждах. Ну будто она нам покровительствует и так далее.

– Забудь! – Отрезал Зуртогга и снова водрузил ноги на стол. – Я могу только что-то очень простое. Круг там. Квадрат. Треугольник. И то – за качество не ручаюсь.

– Ммм … хорошо, – понятливо мотнул головой его напарник. – Ладно, пусть будет круг. Допустим, наполовину белый, наполовину черный. Хотя – нет! Пусть сверху он будет сильно закрашен белым, а нижняя часть круга – чуть-чуть черным.

– Это что за новая философия навалилась там на тебя? – Насмешливо спросил Зуртогга, поглядывая сквозь грязное окно на прохожих.

– Белый цвет – это добро, его должно быть много. А черный цвет – это зло. Белый цвет как бы подавляет черный, потому что добро непременно должно навалиться на зло и задавить его напрочь!

Он возбужденно взмахнул рукой, едва не свалившись со стула. Зуртогга гулко расхохотался, но идею одобрил. Затем добавил, что по контуру круга, вдоль части закрашенной белым, должно тянуться название их конторы. Тут они оба оживились.

– Может назовемся «мирный мир»? – Предложил Танзер.

– Ага. Мирный мир. Военная война. Грязная грязь. Соленая соль.

– Ну тогда предлагай ты.

– Мир для мира.

– Хо-хо, Зурт, сам-то ты тоже хорош! Звучит не лучше, чем «еда для еды» или, допустим, «сон для сна».

– Ммм … миродеи … злодеи?

– Блудодеи! – Зашелся в хохоте Танзер. – Или вот еще: миродеи-лицедеи! Как тебе? Давай лучше так: «миру – мир!».

– Ага! – Вскочил на ноги Зуртогга, он прижал руку к груди и пафосно прокричал в потолок. – Миру – мир, войне – война, а воюющим – говна!

– Тьфу на тебя, Зурт, вечно ты все опошлишь! – Нахмурился Танзер и замер на несколько минут, постукивая кончиком пальца себе по верхней губе. – О, придумал! Назовем контору «мир вам».

– Мир – вам, деньги – нам! – Подхватил окончательно развеселившийся Зуртогга. – Нет, давай вот как – миры́ в ми́ре.

– …это вам не мыркса в сыре! – Вдохновенно продекламировал Танзер и запустил в приятеля карандашом. Зуртогга увернулся, поднял карандаш и бросил его обратно со словами:

– Миродеи – не мироеды!

– А это ты к чему? Нет, давай все-таки серьезнее!

До позднего вечера приятели возбужденно перекрикивались, пока, наконец, не решили написать все, что пришло им в голову на отдельных бумажках, а потом вытащить наугад. Поскольку ни мешка, ни ведра, ни вообще какой-либо емкости у них не было, бумажки накидали в выдвижной ящик стола. Затем решили утром бросить жребий и тот, на кого он выпадет, должен будет сунуть руку в ящик и вытащить название наугад.

– Если жребий выпадет на тебя, Танзер, я вот точно не удержусь и задвину ящик. Хочу послушать какую ноту ты возьмешь, если прищемить тебе руку.

– Да? Отличная идея, Зурт! – Откликнулся Танзер с ядовитыми интонациями в голосе. – Мне даже ничего придумывать не придется, если жребий выпадет на тебя.

Забившись в крохотную, абсолютно пустую комнатку над конторой, они какое-то время пихались и пинались, пытаясь устроиться поудобнее, затем крепко-накрепко заснули.

Рано утром первым проснулся Танзер, которому в глаза ударил проворный лучик солнца, с трудом продравшийся сквозь засохшие пыльные пятна на стекле.

– Свет, свет! – Простонал он, закрывая лицо рукой. – Свет, мыркса такая … свет, мыркса … мира … свет мира!

Тут он резко открыл глаза, сел, на минуту замер, а потом принялся бурно расталкивать приятеля.

– Зурт, Зурт, проснись давай, я, кажется, придумал название!

– Ммм … мыркса тебе в карман, Тан! Отстань, я сплю!

Танзер развернулся, уперся спиной в стену и слегка пнул бедного Зуртоггу в бок двумя ногами. От такой наглости тот вскочил, ударился головой о низкий потолок и схватился за голову обеими руками.

– Я тебя убью когда-нибудь, Танзер, ты знаешь об этом? – Сварливо сказал он, потирая шишку. – Что ты разоряешься тут ни свет, ни заря? Лучше б ты мне денег дал … или хотя бы выспаться!

– Спокойно, Зурт, – голосом полным достоинства ответил Танзер и с кряхтеньем поднялся, согнувшись пополам. – Оххх, спина-то как затекла! Короче, Зурт, наша контора будет называться «Мирный свет» или «Свет мира», и никак иначе.

– Дело! Тогда давай «Мирный свет», а то второй вариант звучит безумно пафосно. А мы все-таки ребята простые. За побудку с жестоким избиением ты должен мне завтрак за свой счет.

– О, хом! Вы чрезвычайно обрадуетесь, когда узнаете наше меню на сегодня. – Церемонно заявил Танзер и улыбнулся во весь рот. – Ладно уж. Давай-ка превращаться в хомо хоть мало-мальски разумного и приличного, а то нас ни в одну кафейку не пустят.

Сытно позавтракав и по привычке не заплатив, компаньоны отправились вкладываться в свое новое дело. Тщательно осмотревшись на торгоплощадке, Танзер самолично отобрал все необходимое, в том числе, и для создания вывески.

– Эх! – Вздыхал он. – Вот бы заказать стереовывеску по всей форме, с динамикой и прочим реализмом, вот это было бы дело! А придется вместо этого жить под твоей мазней.

– Сам ты мазня, – обиделся Зуртогга, – у меня есть другой вариант – ты рисуешь сам, и мы живем под твоей мазней, как тебе это, устраивает?

– Не суетись, дружище, – умиротворяюще ответил Танзер, – кто бы из нас ни рисовал, все это будет мазней, потому что ни ты, ни я не появились на свет мультипринтером.

На Танзера напало философское настроение, что иногда с ним случалось. В таком состоянии он становился мирным и совершенно необидчивым, зато мог кого угодно в гроб вогнать бесконечными монологами на свободную тему. Поэтому Зуртогга сдержанно хмыкнул и покрепче прижал к себе пакет с покупками, но ничего не ответил. Кроме того, исполняя свою угрозу, Танзер завернул в шик-салон, где их долго крутили, мочили, стригли, брили, массировали, вибрировали и подвергали множеству других ужасных процедур, которые сопутствуют превращению в так называемый приличный вид. Изрядно ошалевшие, но при этом посвежевшие, парни, наконец, вернулись в контору, где Зуртогга немедленно принялся ваять вывеску. Танзер же в это время энергично наводил уборку и раскладывал по шкафам пустые папки, пачки бумаг и многое другое, что обычно создает видимость рабочего пространства. Покончив с этим, он сунул свой любопытный нос в уже почти готовую вывеску и получил нашлепку из белой краски прямо в центр лба, потому что Зуртогга в этот момент решил изящно отвести руку в сторону, дабы полюбоваться творением своих рук.

– Ох ты ж! – Вскрикнул Танзер и судорожно схватился за лоб, извозив краской обе ладони и все лицо. Поднявший на его крик голову Зуртогга немедленно принялся хохотать с такой силой, что не заметил, как его локоть оказался в черной краске. Это очень обрадовало Танзера, так что какое-то время друзья просто умирали от смеха. Придя в себя и утерев слезы, они слегка приуныли, поскольку новорожденный порядок погиб, контора снова требовала уборки.

– Может так и оставим? – Неуверенно спросил Танзер. – Какая разница? Я может быть именно так и представляю себе свое рабочее место.

– Неееет уж, Танзер, – растягивая слова проговорил Зуртогга довольный тем, что Танзеру придется делать уборку заново. – Давай, давай, работай, работничек. Миродей … мырксов.

Танзер увял. Вздохнул. Тоскливо обвел обстановку взглядом. Набрался мужества и снова взялся за тряпку.

– Это ничего, – рассуждал он вслух оттирая белые следы своих ладоней от стола, – зато потом мы будем работать совсем по-другому. Чистая, возвышенная, благородная работа – вот что нас ждет, Зуртогга. Мы будем разжимать кулаки и соединять руки врагов в приветствии. Нас станут уважать. А в качестве бонуса мы заработаем много-много денег.

Когда все было окончено, Танзер отодвинул шкаф и расковырял стену за ним. Нашел там коммуникационные нейронити смежного с ними здания. Потыкав своим инструментом то там, то сям, он подключился и вышел в планетарную сеть – меганет. Здесь он с ожесточением принялся оставлять рекламу конторы везде, где мог: в дружеских сообществах, на торгово-деловых платформах, в клубах по интересам и даже в расписании полетов – предварительно взломав визиостену ближайшего лётного комплекса. Спустя три часа он удовлетворенно откинулся на спинку стула и заявил:

– Все. Теперь работа сама к нам придет. Нет – она прибежит, хватая нас за руки и умоляюще лепеча, чтобы мы ее работали. Пошли жрать, Зурт.

Однако первый рабочий день, празднично отмеченный обильной едой и некоторым количеством алкоголя, работы им не принес. Зуртогга трагически вздыхал, разглядывая пыльный потолок. Танзер демонстративно подпиливал ногти.

– Тан, а ты не помнишь случайно на какой день в нашей свежеоткрытой гостинице появился первый гость? – Невинным голосом спросил Зуртогга. Танзер вздрогнул и продолжил преувеличенно тщательно полировать свои ногти.

– Неважно. – Какое-то время спустя отозвался он. – Не все сразу, Зурт. Нужно иметь терпение. Наша реклама уже ушла в меганет – чего тебе еще надо? Лучше радуйся, что пока можно бурду пинать.

– Ох, как я рад, как я рааад, – потянулся Зуртогга, – ладно, я пошел спать. Как наработаешься – присоединяйся.

С этими словами он открыл потайной люк и вскарабкался в комнатку, которая ранее явно была приспособлена под хранение архивов, а не живых существ. Танзер снова подключился к меганету и отправил в информационное пространство не менее пяти тысяч сообщений, намекающих на деятельность компании и указывающих месторасположение.

Утром они потратили последние деньги на завтрак, поскольку в ближайших забегаловках их уже начали узнавать и ускользнуть без оплаты уже не выходило. Владельцы маленьких (паршивых, как уточнил бы Танзер) забегаловок не считали нужным бесплатно кормить кого-либо, даже таких важных господ как миродеи.

Вернувшись, страдающие от тоски и неопределенности приятели заняли каждый свое место: Танзер за письменным столом справа от входа, Зуртогга – за столом слева. Лица их сейчас как никогда раньше соответствовали выбранному делу. Зуртогга сидел с напряженно-печальным выражением лица. Танзер же наоборот выглядел умиротворенным и расслабленным. Они просидели так почти до полудня, когда в дверь вдруг кто-то негромко постучал. Оба мгновенно спрятали ноги под столы, распрямили спины и придали своим лицам выражение крайней степени погруженности в важнейшие дела вселенной. Танзер с удовольствием выслушал еще несколько робких стуков и только потом включил механизм, распахнувший дверь. На пороге неуверенно топталось существо размером с девятилетнего ребенка, его остренькая мордочка выглядела испуганной.

– Можно? – Пискнул посетитель, пытаясь оторвать свои ноги от земли и переступить порог. По-видимому, это было существо очень робкое, но доведенное до крайнего отчаяния, раз уж оно само пришло сюда.

– Конечно можно! – Расплылся в любезной улыбке Танзер и нажал что-то еще – к посетителю плавно подкатилось кресло, качнулось, будто не веря в существование гравитации, и беззвучно опрокинулось. Танзер сдержанно цокнул языком, но тут же подскочил и поставил кресло как надо.

– Присаживайтесь, будьте так любезны! – Приободрил он нервно трясущееся существо. – И расскажите нам, что вас сюда привело.

– Нам нужна помощь. – Отчаянно пропищал клиент и обхватил себя руками, чтобы сдержать нервную дрожь. – На нашей планете высадились конге́деры. Жуткие, страшные существа! Они высадились прямо посреди наших полей и объявили их своими землями по праву захватчика. Мы не хотим с ними воевать – да у нас и нет ничего такого, как его там … ожурия? Мы мирные существа. А они … они жуткие!

В подтверждение своих слов существо слегка подпрыгнуло, отчего кресло едва не повторило свой знаменитый кувырок – Зуртогга едва успел придержать его, благо размеры конторы и длинные руки позволяли ему спокойно дотянуться.

– Да! – Отчаянно пискнул клиент. – Просто попросите их вернуть нам поля. Но скажите, что мы их не гоним. Пусть найдут себе другое место … хотя бы даже и на нашей планете. Мы мирные. Мы слабые. Мы ни с кем не ссоримся.

Пока Танзер вел беседу, издавая сочувственные возгласы и патетические стоны, иногда хватаясь за грудь, закатывая глаза и часто-часто кивая головой, Зуртогга что-то сосредоточенно писал на большом листе.

– Что же! – Сказал Танзер, обращаясь к напарнику. – Зу … эээ … мой дорогой товарищ и соратник. Гм. Должно быть нам теперь нужно обсудить стоимость нашей работы.

– Как? – Страшно поразился все еще возбужденно трясущийся клиент. – Как? Разве миродеи не работают за счет общекосмического сообщества? Разве … это не бесплатно?

В это время Зуртогга встал, с трудом протиснулся мимо клиента и тщательно развесил на стене лист с такими надписями: «Беседа миродеев с противником – 50 ЗЭ, участие в переговорах на три стороны – 100 ЗЭ, подкуп соперника – 100 ЗЭ + сумма подкупа, устрашение – 150 ЗЭ, работа в полевых условиях – 500 ЗЭ, на фронте – 1000 ЗЭ…» ну и так далее. Оглядев этот прайс, клиент окончательно пал духом, нервная дрожь усилилась настолько, что старое кресло застучало ножками по полу.

– Мне нужно переговорить со своими! – Воскликнул клиент, перевернул несчастное кресло и выскочил наружу, даже не закрыв дверь. Танзер демонстративно хлопнул себя по лбу и провел ладонью по лицу.

– Зурт! Ну нельзя же так сразу! – Укоризненно воскликнул он. – А если этот … кто он там … не вернется?

– Вернется. – Хладнокровно ответил Зуртогга. – Если уж им понадобилось третье лицо, чтобы справиться со своими собственными проблемами – вернется непременно.

К удивлению обоих, он оказался прав. Не прошло и часу, как воспрявший духом клиент снова вошел в контору, но уже будто бы спокойнее. Он еще раз внимательно проглядел прайс и кивнул.

– Давайте начнем с беседы. – Сказал он и осторожно поставил кресло на ножки. Потрогал его, будто не веря, что оно способно еще и стоять, только затем сел. Кивнул еще раз. – Где мне поставить свою подпись?

Направляясь в свою первую миссию, Танзер ликовал – они выбрали в межгалактическом линкоре самые лучшие места с бесплатным алкоголем. Это еще больше поднимало дух Танзера и вводило его в чертоги наивысшего блаженства. Симпатичные сотрудники бортсервиса уже странно косились на миродея, ожесточенно поглощающего огромные порции текувиски, но старались не подавать виду. Лишь в кухонном отсеке они шепотом переговаривались, что миродеям вроде бы не положено пить спиртное – как же так? Потом все дружно решили, что это их не касается, да и работы хватает, так что Танзер и понятия не имел о своем шатком положении. Пожалуйся эти сотрудники в соответствующие службы проверки – и обратно он полетел бы вместе с Зуртоггой совсем другим рейсом, гораздо менее приятным и гораздо более решетчатым.

Что ж, высадившись на планете, новоявленные миродеи первым делом разочарованно оглядели лётный зал.

– Не шик-блеск, – заявил Танзер, поцокав языком, – тоже мне…

– Пошли уже, – дернул его за бело-голубой рукав Зуртогга, пытаясь второй рукой вернуть капюшон на свою лысину, – нам работать надо.

– Ох, как же я мечтаю взять и поработать, – вздохнул Танзер и поплелся вслед за приятелем. Найти захватчиков оказалось очень просто – их уродливые, топорно выполненные корабли вызывающе торчали над гладкими полями, невольно притягивая к себе взгляд.

– Может мы не пойдем туда, Зурт? – Струхнув спросил Танзер и оглянулся на лётный зал. – Этот мелкий трясун сказал они агрессивные. Давай улетим? А клиенту потом скажем, что они несговорчивые.

– А ты думал миродеи работают исключительно с добрыми и нежными младенцами? – Мрачно ответил ему Зуртогга и что есть силы дернул Танзера за рукав снова. – И, кстати, не забудь, что я теперь никакой не Зуртогга. Не ляпни там.

– Да, да, – поспешно подхватил Танзер, едва успевая перебирать заплетающимися ногами, – ты – Чихун.

– Сам ты чихун, – обиделся Зуртогга, – а заодно кашлюн и пердун. Чхи-ун. Чхиун. Запомни. Иначе я тебя укокошу.

– Ты миродей, тебе нельзя никого укокошивать.

– Хорошо, – все так же мрачно согласился Зуртогга, – я тебя не укокошу. Потому что я тебя тыбздану. А потом фигакну. И еще – протурохаю как следует. Понял?

За этой изысканной беседой начинающие миродеи добрались до становища злодеев-конге́деров и принялись неуверенно оглядываться.

– Нам, кажется, туда…, – начал было Танзер, но в этот момент из ближайшей палатки выползло крупное мосластое существо с маленькой, сплюснутой как у змеи головой.

– Нарушители. – Злобно сказало оно и дернуло головой. – Убиваю.

– Не-не-не, нас нельзя убивать! – Испуганно заверещал Танзер, пятясь в попытке спрятаться за спину друга, который в этот момент занимался тем же самым. – Мы – миродеи! Мы охраняемые общекосмическим сообществом дипломаты. И вообще мы прилетели с этим, как его…

– Оружием? – Оживился захватчик и из соседних палаток начали вылезать его уродливые собратья, заинтересованные беседой.

Танзер отчаянно мотал головой, не в силах разжать отчаянно стучащие зубы и вымолвить еще хоть слово.

– Хм. С горючкой? – Продолжал спрашивать захватчик. Кольцо любопытных постепенно стягивалось. Танзер и Зуртогга прижались друг к другу спинами. – Так с чем же вы прилетели?

– Ммм … с мммм…, – пытался выговорить Танзер, но его будто парализовало.

– М. М. – Раздумчиво сказал собеседник и ожесточенно поскреб свой пупырчатый подбородок не менее пупырчатым пальцем. – С мылом? С мхом? Музыкой? Нам ничего такого не надо. Вот если б у вас был напалм. Или атомные ракеты. А на какую букву начинается напалм? Разве не на «м»?

Наконец из палатки выскочил видимо офицер – грудь его была вся в вытатуированных знаках отличия.

– По местам, хря! – Рявкнул он и вся группа слушателей немедленно рассосалась. – А ты какого хря тут хрякаешь с этими двумя? Кто такие? – Обратился он уже к Танзеру с Зуртоггой и тут же принялся присматриваться к их одеждам. – Ааа … вы эти … которые типа мироносцы. Или как там правильно? Мирогеи? Бесполезные, словом, существа.

– Мы миродеи. – Справился наконец с собой Танзер, судорожно вздохнул и продолжил. – И мы пришли с миром. С миром мы пришли, а не с мылом!

– Не понял. – Озадаченно выговорил офицер. – А разве нам нужно мыло? Сколько его у вас?

Зуртогга решил вмешаться, понимая, что иначе они будут вести переговоры только на мыльные темы.

– Нам нужно переговорить с кем-нибудь из старших. – Пояснил он, непроизвольно натягивая капюшон на лицо пониже. – Мы присланы вашими соперниками…

Офицер разразился презрительным хохотом, потом брезгливо высунул раздвоенный язык.

– Тоже мне, хря, сопернички … жопы собственной тощей боятся. Ну, если надо – проходите. Я дежурный офицер. Доло́жите мне по всей форме какого хря вы сюда прихряпали.

С этими словами он отдернул полог палатки, приглашая гостей войти. Те обреченно переглянулись. Зуртогга вошел первым. Офицер посмотрел на него с уважением, видимо, принимая высокий рост за признак большой физической силы. Широкий плащ скрадывал тощий силуэт, отчего Зуртогга выглядел куда более выигрышно, чем обычно.

– Итак, мылодеи, я вас слушаю. – Развалившись на складном табурете развязно заговорил офицер. – Доложи́те с какой целью вы прибыли сюда. Что имеете. О чем планируете говорить с моим начальством. А потом мы посадим вас в карц-яму, и вы там смирненько подождете, пока наше руководство закончит совещание.

– Никаких ям! – Вдруг зловеще выдохнул Зуртогга и склонился, заглядывая офицеру в узкие желтые глаза. – Мы будем сидеть здесь.

– Да, да, мы будем ждать здесь! – Присоединился к нему Танзер, вдохновленный примером своего друга. – Мы – дипломаты общекосмического сообщества и имеем приоритетный ранг! Нас нельзя сажать ни в какие ямы.

– Хорошо, – пожал огромными как диван плечами офицер, – тогда я вам головы отпилю.

Новоиспеченные дипломаты так и обомлели. Затем Танзер издал несколько кряхтящих звуков – попытался засмеяться, но вышло не очень.

– Это что – шутка? – Со страхом спросил он, но тут же взял себя в руки и приосанился. Яростно сверкая глазами, Танзер утробно зашипел. – Да как вы смеете нам угрожать? Это тоже самое, что угрожать общекосмическому сообществу!

– Тан, осади, – шепнул ему Зуртогга, – давай-ка дальше я сам. Мое имя Чи … гм …Чхиун. А это – мой брат, миродей Иендо. Нас наняли существа, на земли которых вы высадились. Они просят вас освободить поля, но при этом вовсе не желают прогонять вас с этой планеты. Всего лишь окажите любезность и переместитесь куда-нибудь в другое место. Вот все, ради чего мы сюда прилетели.

Офицер на какое-то время задумался, поскребывая чешуйчатую голову когтями. Затем сообщил, что на такую тему им следует говорить не с ним, а с высочайшим офицером Гроддноггом. Но в данный момент он находится внутри запертого корабля, на совещании. Придется подождать. С этими словами офицер (который так и не представился) немедленно склонился к каким-то записям, будто Танзер и Зуртогга исчезли, растворились в воздухе. И словно бы это было в высшей степени нормально. Что ж. Порядком напуганные миродеи уже начали привыкать к обстановке и ждать высочайшего офицера. Это было очень долго и томительно скучно.

– Зурт, может кинем партию в «дурень-я?», – почти неслышным шепотом обратился Танзер к другу, придвинувшись к нему поближе. – Давай, соглашайся, кто его знает, сколько тут еще сидеть придется?

– Да мы, вроде как, миродеи – правильные со всех сторон личности, – косясь на пыхтящего над бумагами офицера тоже прошептал в ответ Зуртогга, но потом махнул рукой. – У тебя же те, ногтевые карты, да? Тогда давай.

Танзер осторожно, делая вид, что ему внезапно понадобилось почесать подмышку, достал крохотные карты, весьма удобные в местах, запрещенных для азартных игр. Тончайший пластик благодаря статике хорошо приклеивался к ногтям.

– Бери! – Беззвучно проговорил он одними губами, и они принялись разыгрывать партию. Проигравший должен был дотянуться языком до своего носа, подбородка, щеки или даже лба – смотря куда издевательски тыкал пальцем победитель. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда Танзер усиленно пытался дотянуться языком до своего правого уха, напряженно скривив лицо, офицер вздумал поглядеть чем занимаются его поднадзорные.

– О! Карты! – Шумно выдохнул он прямо над головой у Танзера, отчего тот подпрыгнул и клацнул зубами, прикусив язык.

– Во что играете? – Он тут же деловито пододвинул к столу еще один неуклюжий ящик и потянулся к картам, уважительно добавив, – маленькие, удобно. Возьмете третьим?

Словом, когда старший офицер Гроддногг вернулся с совещания, его глазам явилось преудивительное зрелище: его дежурный офицер, забравшись на стол, изо всех сил пытался засунуть голову себе между коленей, а рядом сидели двое неизвестных в бело-голубых плащах и потешались что есть силы.

– Эттто шшшто такое? – Опомнившись злобно зашипел Гроддногг, в этот момент дежурный с грохотом рухнул на пол, перевернув стол и опрокинув одного из сидящих, а тот потянул за собой второго. Все трое валялись на полу, барахтаясь, шумно восклицая, мешая друг другу встать и периодически закатываясь в приступах дикого хохота. Гроддногг на мгновение закрыл глаза, затем подскочил к невыносимому для него беспорядку, выдернул оттуда дежурного и что было дури запустил им в раззявленную пасть раскрытого выхода.

– А ну встать, хря! – Заорал он во всю мощь своих хорошо развитых легких. – Представиться! Кто такие, хря? Кто позволил, хря? Да я вас, хря! Да вы мне, хря!

– Эй, спокойно-спокойно, – ответил ему Танзер самым невозмутимым тоном на какой он только был способен. Уже поднявшись, он отряхивал и расправлял свой бело-голубой плащ.

– Помогите! – Умоляюще возопил Зуртогга, длинные ноги которого застряли в одном из ящиков, на которых они сидели.

– Я сейчас. – Предупредительно обратился Танзер к обомлевшему от негодования и ярости офицеру и, повернувшись к другу, ногой доломал ящик, при этом нечаянно наступив пару раз на Зуртоггу.

– Мог бы и полегче! – Проворчал тот, тоже приняв вертикальное положение и поспешно приводя в порядок свой внешний вид. – Все ноги мне оттоптал … брат … разэдакий.

– Мы – миродеи, – с легким поклоном обратился Танзер к Гроддноггу, нисколько не смущаясь произошедшего. – Пришли с миром и просьбой от ваших … ээ … короче, ребят из вон того города! – Он махнул рукой.

Старший офицер Гроддногг проследил за его жестом, затем, покачиваясь от гнева, сделал два шага негнущимися ногами. Танзер с Зуртоггой моментально растеряли остатки веселья, перетрусили и попятились назад, спотыкаясь об обломки ящиков.

– Вы – пылееды, порождения зада, дети мырксовых хвостов! – Зарычал он негромко, но внушительно. – Какого попиндоса вы тут устроили? Это вы-то миродеи? Да вы, скорее, шумодеи и бардакоиды!

– Э! Э! – Тихонько вскричал Танзер со страхом в голосе, двумя руками цепляясь за приятеля и пытаясь вытолкнуть его вперед. – Да нам всего-то и нужно сказать вам два слова!

– Говорите! – Энергично кивнул своей плоской головой старший офицер. – А потом я вам обоим самолично головы отпилю.

Друзья переглянулись.

– Вы угрожаете актом агрессии самым уважаемым дипломатам в обитаемой вселенной. – Дрожащим голосом вступил в беседу Зуртогга.

– Да! Это жутко агрессивный акт непрогрессивности! – Энергично закивал Танзер. Он вдохнул поглубже, налился вдохновением по самые уши и его понесло:

– Разве отпиливание голов миротворящим нам можно назвать мудрым шагом?! – Риторически вопрошал Танзер, возвысив голос и потрясая воздетыми кверху руками. – Отпиливание голов – это очень, очень плохо! Это бедесловно опрометчивый шаг, и вы навлекаете на себя страшнейшую угробу. Да, да, в частности ваши войска могут быть подвержены процедуре декакификации, а таким образом…, – Танзер потерял мысль и выразительно сделал руками замысловатое движение. Гроддногг следил за ним как завороженный. Он, подобно своим соотечественникам, не блистал высотами интеллекта и многословие Танзера, осложненное его привычкой путать слова, произвело на него сильное впечатление. Коротко кивнув, Гроддногг поднял и аккуратно поставил стол на место, затем подтянул к себе единственный уцелевший ящик и сел.

– Слушаю. – Коротко и веско сообщил он. Танзер поглядел на Зуртоггу. Тот мрачно глянул на приятеля и ободряюще кивнул ему, но не сказал ни слова. Танзер вдохновенно молол чушь, творческий порыв можно сказать приподнял его над реальностью, так что даже Зуртогга с трудом понимал о чем он говорит:

– Отпиливание голов – есть постыднейшая процедура, просра … посра … поздравляющая ее творящих. Сие суть низменное устроение души и мрак вечной злобы, недостойные существ подобно нам разбирающихся в тонких мановениях социальных контрактов. Разве вы агрессоры? Разве вы тут воюете? Вы напали на местных! О! И теперь вы угрожаете миродеям – что есть последняя степень падения ваших правов! И левов! И … и … о чем это я сейчас?

Но только офицер открыл рот, чтобы вступить в беседу, как Танзера понесло опять:

– И вот мы мухественно стоим перед вами – буквально обнаженные от оружия, беззащитные и могучественные, потому что общество облекло нас правом умирять и усмирять. Мы такое можем! Но всего-то лишь просим вас отодвинуть ваши паршивые корабли с полей, которые вы заняли. Просто поднимите их и переставьте чуть подальше. Если же это девство должно сопровождаться отпиливанием чьих-то голов – хорошо! Я не против!