Миротворец-2

Глава 3. Маша и «медведь»

И вот наконец-то дождалась – сообщили день и час, когда приехать. В кабинет её не пригласили – всё было так же, как при других подобных встречах с журналистами, впрочем, на этот раз не за огромным круглым столом, но и не на диванчике, как с владельцем холдинга. Прежде всего, Маша рассказала о себе, откликнувшись на просьбу, а потом хозяин апартаментов долго и нудно рассуждал о роли женщины в семье, в науке и в истории, сославшись в последнем случае на египетскую Клеопатру. И тут Маша почувствовала, что он не отводит взгляда от её груди, словно бы там написана подсказка о том, что надо говорить. Про телесуфлёр Маша слыхала, но чтобы так… Удобнее на плоскую поверхность проецировать, а Машина фигура для этого совсем не приспособлена.

Но кто сможет упрекнуть его в том, будто что-то делает не так? Маша тоже не решилась, а потом вдруг вспомнила, зачем сюда пришла, и вот после того, как получила ответы на все заранее подготовленные вопросы, поняла – если не сейчас, то никогда!

– У меня ещё один вопрос. Почему вы мне снитесь каждую ночь?

Он и бровью не повёл, только улыбнулся:

– Я, конечно, не в том возрасте, чтобы возбуждать страсть в красивых женщинах, но ведь всякое бывает. Одни вешают мой портрет в своём кабинете, но почему-то сидят к нему спиной, а к другим ночью прихожу, – тут он слегка смутился. – Это я к тому, что моё изображение путешествует по миру вне зависимости от моего желания. Ну вот и вы…

– В том-то и дело, что ваш образ появляется во сне помимо моей воли.

Вроде бы обиделся:

– То есть я вам неприятен?

– Да нет, совсем наоборот. Но это как товар, который привезли, хотя я не заказывала.

Тут он рассмеялся:

– Образное мышление у вас на высоте. Если всегда так пишете, я непременно почитаю, – А потом прищурил глаз, словно бы готовясь к выстрелу: – И всё же не пойму. Вроде бы вы мне симпатизируете, тогда что же вас смущает?

– Разрыв между желанием и реальностью.

Наступил решительный момент – либо он объяснит, как от наваждения избавиться, либо… Что будет ей предложено в качестве альтернативы, Маша могла лишь предполагать, но его ответ не то чтобы превзошёл все самые радужные ожидания, но такого признания она никак не ожидала:

– Вы поймите меня правильно, Маша. Ничто человеческое мне не чуждо, но… – он замолчал, подбирая слова. – Вы привлекательны, даже очень! У вас есть то, чего давно не видел у других женщин – неповторимый, самобытный шарм… – на этом слове он опять запнулся, словно бы не знал, как это объяснить, а затем попытался отыграть назад: – Однако моё положение в обществе таково…

И тут словно бес вселился в Машу – если уж предоставилась такая редкая возможность, надо доводить начатое до конца. Клин клином! Хотя в складывающейся ситуации такой образ вряд ли применим.

– А мы попробуем сохранить всё в тайне. Я не из болтливых.

Что предстоит ей сохранить, Маша даже не догадывалась – возможно, всё сведётся к поцелуям. Но когда он пригласил пройти за ним, видимо, в комнату для отдыха, Маша поняла, что искушение слишком велико и отступать уже нельзя. «А будь что будет!»

Уже потом подумала: «Как у них всё просто! Нажал кнопочку – пришёл секретарь с шампанским и закусками. Нажал другую – музыка заиграла. Ну а после этого всё, как обычно… Разница лишь в том, что в постели он совсем не такой, как во время деловой беседы или выступления по телевизору. Там резок в высказываниях, не терпит возражений, иногда переходит грань дозволенного в цивилизованном общении, но здесь нежный, осторожный и внимательный. Будто девственности лишает юную особу, а не имеет дело с женщиной, которую уже ничем невозможно удивить. Но тут удивлена, даже расплакалась…

– Ты что?

– Давно мне не было так хорошо.

Этими словами Маша резко изменила свою жизнь, а вот надолго ли – этого не знали ни она, ни он.