Мировое (не)счастье

Глава 2

Майя погрузилась в воспоминания о прошедших пяти годах.

Парочка оборотней ее всегда веселила. Эти два оболтуса могли поднять настроение в любой момент, а когда ей было плохо, оборачивались в мохнатую ипостась и согревали своим теплом, позволяя зарываться пальцами в шерсть. Они терпели даже если их поливали слезами, а порой и кое чем еще. Увы, было две вещи, с которыми бороться оказалось невозможно: сон в животной ипостаси на ее кровати, и игры в саду. Майя уже пожертвовала его частью, высадив там шиповник с облепихой, а на границе устроила полосу из акации. Местный садовник, старательно срезает с нее шипы, но только с той части, которая выходит в общий сад, а на «лисьей» оставляет. Но все равно, стоило парням заиграться, шерсть порой оказывалась на цветах и клумбах. А с кровати их сгонял только гневный вопль девушки с самого утра, ведь прокрадывались они к ней ночью, по-пластунски и очень тихо, так, чтобы не разбудить Маю.

Дроу был простым, как тапочки. В том плане, что он никогда ничего не скрывал, не пытался спрятаться за красивыми словами, не водил ее за нос. Даже тогда, в день их знакомства, он просто благоразумно смолчал о некоторых деталях ее похищения и спасения, но это был максимум. Зато он всегда был рад побить ее обидчиков, даже если это были другие мужья. Особенно, если это были другие мужья. А его трофеи хоть и выглядели порой необычно, взять хотя бы кость умертвия, которая изогнулась под действием магии и стала похожа на сердечко, или панцирь гигантского побежденного жука, который хоть и вонял первый месяц, интересно переливался на солнце, от чего занял свое место в саду, почему-то заставляли улыбнуться и лишний раз растрепать и без того лохматую после боя черную голову.

Дракон — это дракон. Он чувствовал себя местным главой, то ли по возрасту, то ли потому что его вторая ипостась была крупнее всех остальных вместе взятых, от того на голове периодически блестела невидимая корона, а в его тоне была снисходительность. Во только он и к Майе относился как к королеве, которая по доброте душевной пригрела еще шестерку оболтусов. И такое отношение естественно льстило девушке, приятно побыть кем-то еще, кроме как обслуживающим персоналом. Да и в качестве ездового зверя Тасилион покорил Майю: жена теперь периодически упрашивала его «полетать», и муж никак не мог отказать в этой маленькой просьбе. Полеты прекратились лишь с началом беременности, кое-кто просто безумно боялся навредить и супруге, и еще не рожденному ребенку.

Эльф был само благородство. Он, как и вампир, любил пространные разговоры о великом, но еще обожал, когда его волосы расчесывают, порой уговаривал Майю даже помыть их. При этом он прекрасно чувствовал душевное состояние девушки, а еще лучше умел ее одевать. Ариентуриаленос стал ее личным модельером, еще и раскрыв себя как стилиста. Нет, шил эльф редко, дела не особо позволяли, но зато он проектировал и создавал образ наряда, который потом воплощали в жизнь портные. Из-за того, что часть мужей принадлежали к высшему обществу, Майе регулярно приходилось бывать на балах. И вот там она сверкала в нарядах мужа, покоряя присутствующих там мужчин и вызывая зависть женщин. Заиметь сразу трех мужей в Совете — слишком много для самой обычной попаданки, даже не владеющей магией, так считала часть великосветского общества. И как же было приятно Майе, когда языкастых кумушек осаживал сам эльф, вежливыми, но такими уничижительными словами, что ей оставалось только мило улыбаться, а потом, уже дома, благодарить своего спасителя. Девушка не была сильна в словесных перепалках, а скалку на балы мужья брать запретили.

Вампир стал ее личным врачом. Нет, не сразу, а когда закончилась его переходная стадия. Зато став полноценным магом крови, он стал лучше чувствовать супругу. Да, теперь кровь ему пить было не обязательно, но с ней его сила возрастала в разы, да и надо было как-то наказывать тех, кто нарушил покой их семьи, тем более, что это было его право и разрешено местными законами. А еще он стал опекать свою супругу, отдавая ей долг. О да, перейдя на новый уровень, он прекрасно помнил все свои выходки, все, через что прошла Майя, но теперь вампир мог себя контролировать. Сам факт того, что Маркус вообще вошел в переходную стадию, стал великим событием, которое он связывал с собственной женой. Вампиры уже давно остановились в развитии, и магов крови можно было пересчитать по пальцам. К тому же все они были преклонного возраста, что сразу повышало ценность Маркуса в глазах других вампиров — такая удача, и в таком раннем возрасте. Потому он стал чутким, заботливым, нежным, старался оградить жену от любых неприятностей, ну и в постели ловил ее малейшие желания, пусть для этого порой и надо было прочесть ее мысли. Ее тело стало ему знакомым до последней клеточки, потому любая болячка была заметна сразу. И именно он первый заметил, что супруга забеременела, а потом даже раньше врача сказал, что детей будет трое.

Наг тоже не остался в стороне. Он оказался весьма любвеобильным, во всех качествах. При этом он просто обожал касаться девушки: пальцами, хвостом, языком. Майя сама не поняла, как впала в зависимость от этих нежных касаний, и ее уже не напрягало, когда одна нога, а то она вся оказывалась в теплых объятьях сапфировых колец. Если эльф любил, чтобы его расчесывали, то Шарис сам хотел зарыться пальцами в волосы девушки. Иногда Майе начинало казаться, что ее в один прекрасный день всю вынюхают, так старательно наг зарывался носом в ее волосы или утыкался в шею и нежно касался языком. Ее саму начинало потряхивать от удовольствия, стоило нагу прижаться к желанной «добыче», а ужин на двоих заканчивался весьма предсказуемо на кухне. Менялись только поверхности: стол, пол, подоконник. Нет, Шарис тоже был интересным собеседником, с которым было приятно поговорить, но оставшись наедине, наг забывал слова и начинал говорить языком тела, пуская в ход все свои конечности. Остальные мужья порой ревновали, что кое-кто так быстро нашел подход к желанной Маей, но они быстро нашли, куда можно использовать способность Шариса. Теперь, если один из них, а то и несколько мужчин, становились причиной плохого настроения супруги, на переговоры присылался Шарис. И бедному нагу приходилось выслушивать сразу за всех коллег по браку, при этом использовать все свое умение, чтобы усмирить взбунтовавшуюся девушку и не дать ей самолично стать вдовой, хотя бы частично. А его умение разбудить в ней желание было так велико, что порой внимание супруги сразу перепадало и другим мужьям.

В общем Майя «подсела» на своих мужчин, и в какой-то момент сама поняла, что хочет большего. Да, каждого пришлось немного воспитать, но кто без недостатков. И вот она уже разгуливает с огромным животом, пугая папаш своим нежеланием смирно сидеть в кресле. Хотя нет, еще и живота не было, а страх за любимую в глазах мужчин уже был.

— А вдруг ты упадешь? Не нервничай, опять пульс подскочил, — возмущался Маркус.

— Как ты в положении летать собралась? — удивлялся Тасилион, не соглашаясь на очередной полет с супругой, даже в когтях.

— Ты что в саду забыла? — чуть ли не орали оборотни, увидев супругу с граблями. — Отдай, мы сами все уберем.

— Малышка, ты плохо кушаешь, — скулил Шарис, когда любимая не до конца доедала обед или ужин, который наг так старательно готовил.

— Зайка, я прошу, давай отложим уроки, — стонал Мирт, уже не желая тренировать супругу, хотя у нее живот лишь намекал на беременность, а не был сто процентной гарантией. — Я тебя смогу защитить ото всех опасностей. А вдруг ты упадешь? Тебе нельзя перенапрягаться.

Но девушка лишь загадочно улыбалась, снисходительно смотрела на своих семерых защитников и старательно играла на их нервах. Да, порой это были ее прихоти, а не вопрос жизни и смерти, но надо было же отыграться за то время, когда они дружно мотали ей нервы. И пока у нее есть индульгенция на ближайшие девять месяцев, она иногда будет позволять себе чуть больше, чем на самом деле хотелось. Она же не монстр все-таки, и прекрасно видела границы как своих возможностей, как и нервы супругов.

Живот рос. Вместе с ним росла тревожность всех мужей, так что Майе пришлось контролировать не только свои желания, просто все, что она говорит. Любой взгляд в сторону заставлял мужчин искать, что там увидела их любимая, чего же ей еще принести. Любой «ох» и «ах» заставлял бледнеть даже вампира, который умудрился выучить анатомию человека лучше вампирской. И как бы Майя не пыталась, у нее просто не получалось все держать в себе, все-таки выносить тройню это вам не в парке погулять. Теперь рядом с ней был как минимум один, а то и парочка заботливых мужей-нянек, не дававшая и шагу без присмотра ступить. Как они решали вопрос с работой, Майя даже не пыталась спрашивать. Уже поняла, что мужья у нее слишком мнительные, при этом слишком засекреченные. Даже Мирт на подобный вопрос коротко отвечал: «Договорился» и все.

Маркус пересмотрел ее меню и теперь она ела отварное, пареное, запеченное в духовке или же свежее, например, салат. Никакого сырого мяса или рыбы — это же риски! Ничего жаренного — это вредно и плохо скажется на желудке! Никаких конфет, только натуральные сладости и в умеренных количествах! А лучше свежие фрукты и овощи, но на красное лучше не налегать. Шоколад чуть ли не по граммам отвешивал, за что Майя обижено звала мужа бессовестным кровопийцей, а после плакалась Шарису, заодно уминая на его плече пару шоколадных конфет, которые после запивала горячим шоколадом, приготовленным лично нагом. В общем Майя запоминала выкрутасы вампира, обещая самой себе, что еще отомстит, но потом. Он же все-таки хотел, как лучше, значит и ей можно сделать скидку, но не сильно, чтоб не привыкал.

Ариентуриаленос сходил с ума гораздо приятней. Ему хотелось, чтобы супруга слушала эльфийские песни, а еще звуки леса, говор птиц и зверей, которые должны были привить детям любовь к природе, а в идеале выработать эльфийское терпение. И пусть шестеро мужчин глубоко сочувствовали супруге, Майя была счастлива. Она легко засыпала под тихое, хотя порой заунывное пение, а мужа убедила, что дети слышат песни даже лучше тогда, когда она спит, мол ее сердцебиение успокаивается и создает меньше звуковых помех. Довольный эльф просто засиял от удовольствия, что его порыв оценили, и легко перенес прослушивание правильной музыки на вечер, ну и на дневной сон. Девушка не стала указывать мужу на то, что с началом музыкального этапа ее жизни, она перестала просыпаться в окружении двух меховых грелок. Это станет ее личным секретом, на будущее.

В общем каждый из семерки постарался сделать что-то хорошее для беременной, каждый по-своему вляпался, но Майя оценила порыв души и даже обещала отблагодарить их всех. Но позже, и соответственно тому, кто как ее радовал.

Рожала Майя дома. Все-таки у магического мира есть свои преимущества: врач с помощниками прибыл к ней в дом ровно в срок за пять минут до начала первых схваток. Девушка даже не сразу вспомнила, почему он решил заглянуть в гости, а потом было уже не до этого. Между схватками она старательно успокаивала мужей, пока врач не рявкнул на них и не заставил покинуть комнату, чтобы не отвлекать роженицу. Нанятая нянька, которая уже пришла, чтобы облегчить жизнь молодой маме, старательно помогала врачу избавиться от мешающих элементов, подпихивая растерянных и беспокоящихся мужчин в сторону выхода.

— Они просто беспокоятся, — извиняющимся голосом сказала Майя, когда ее немного отпустило.

— Да знаю я, — отмахнулся мужчина, отслеживая состояние пациентки, — Думаете они у вас одной такие? Это еще никто не бросается на меня в приступе ревности, что я его любовь своими мужскими ручками трогаю. И никто не пытается выколоть мне глаза за то, что я смотрю туда, куда не следует. Кто ж виноват, что у нас практически нет женщин-врачей, особенно гинекологов, приходится выкручиваться, как умеем. Так что расслабьтесь и думайте о детях.

Майя так и поступила, тем более малышки и сами не давали о себе забыть. Зато потом она с улыбкой смотрела на растерянных мужчин, осторожно держащих маленькие свертки на руках, а те, кому не хватило, заглядывали через плечо счастливчика, и не могла сдержать слез радости.

Так у них всех началась новая жизнь. И если раньше Майя хотела прибить вампира за дотошность, то теперь с радостью натравляла Маркуса на остальных новоявленных папаш, когда они хотели порадовать ребенка чем-то не тем. Отцы постепенно воспитывались, малышки росли, а Майя находила время наслаждаться жизнью. Еще бы, когда у каждого ребенка по няньке, а уборкой и готовкой занимаются нанятые люди.

И вот Майю зачем-то вызывают к себе жрецы.