Миры Непримиримых II - Дар Дерзкий

Глава 7 – Следак Короната

К селению хучей отряд корониров подошел на излете ночи, когда на небе уже легли росчерки дымчатых серых просветов. В низинах и на пыльных улицах еще прятался лохматый туман, но горные верхи уже открылись во всей своей угловатой красе холодного полумрака пасмурного утра.

Здесь начинались самые предгорья скалистого Хиркла, возвышенность, зажатая меж невысокими приступочными горами. Тут схоронилась подозрительная и дикая деревня скрывающихся хучей, чье название язык рецца не смог бы никогда выговорить.

Все подходы еще с вечера были перекрыты бело-голубой пехотой Короната. Однако даже это не гарантировало успех. Матерый Грибник способен легко сорвать охоту, стравив меж собой бойцов отряда. Но и это не единственная преграда. Сама грибница могла располагаться не в селе, а в горах. Или того хуже, она вообще могла быть в другой деревне, или у самого Шайтана на рогах, и после рейда тут, там все затаятся и перепрячутся. И тогда все, придется снова трудолюбиво искать и долго вынюхивать, прежде чем удастся выйти на новый след этой осторожнейшей заразы.

Но ди-Ггарц чуял, грибница где-то тут, рядом, затаилась в этих предгорьях, этот пакостный травяной ловец хучиных душ. Дважды службы Сыска перехватывали молодняк с отсадой корней плесени на этом острове. Конечно, рано или поздно они выцедят пакость целиком, что пытается укорениться среди хучей. Но лично для ди-Ггарца возможный провал будет означать понижение на чин в сложной иерархии следаков, и, что гораздо, гораздо хуже – потерю доверия Самого.

Он бессознательно мотнул длинноволосым затылком, стряхивая страхи. 'Возможный провал'! Еще и провала-то никакого не было!

Ди-Ггарц плотнее закутался в свою белую шубу, наброшенную молодецки прямо на голый мех тела. Во мраке этих суровых гор было по-настоящему холодно.

Тяжеловооруженные гонкларды устрашающе выдвинулись вперед. Эти громадины с их пластинами роговых надплечий и затылочных надкостий и без того были ужасающе огромны, однако же в броне защитных контуров они становились сущими исчадиями ада!

Гонкларды страховались, идя в нижней стойке, на четырех конечностях. Разрядники га-чейжей хищно торчали у них из-под брюха, удерживаемые малыми подручиями. Сам ди-Ггарц ограничился парализатором, и совсем не из стремления побравировать личной храбростью. Все окружение грибницы Сыску нужно было только живым. Слишком много накопилось к бунтовщикам вопросов, и слишком многое нужно было узнать изустно, и слишком многое было поставлено на карту лично для ди-Ггарца.

"пойди сам туда – попросил Он, – они без тебя не справятся. Давай, проконтролируешь!.. "

Сыскарь шел не нагибаясь, потому что даже опустившиеся на четыре конечности гонкларды перекрывали его с головой – сомкнутая, страшная в своей целеустремленности шелестящая группа. Рядом шли два тощих невозмутимых моголона и шесть низкорослых, в ошейниках удачи, 'безымянных' – их взяли на случай, если размер лазов не позволит гонклардам проникать внутрь домов. Позади вели двух местных проводников – запуганных, дерганных хучей, чьи маленькие кожистые тела были увешаны грязными тряпками. Их родичи сидели в застенках местного муниципального Сыска, и проводники, конечно же, были готовы на все чтобы тех выпустили.

Но ди-Ггарц собственно не доверял им. Нужную деревеньку в Хиркле группа захвата могла найти и сама. Ди-Грац хотел чтобы местные хучи увидели своих соплеменников между гонклардами – целыми и невредимыми. Сверху спустили разнарядку, обязывающую при любой возможности разрушать слухи, что гонкларды пожирают хучей едва заметив. Плюс все же дополнительный шанс избежать бессмысленного сопротивления, самоубийств и уж тем более подрыва грибницы.

Немного трясло пальцы – не то от холода, не то от нервов – охота тянулась уже седьмое двадцатидневие, и работать приходилось в рабском режиме. Почти без отдыха. Любая информация давалась дорого. А сверху гнали нещадно. Но всеж его звали Плеснебоем, и это прозвище надо было отстаивать!

На завершающем этапе выслеживания он обнаружил три почти одинаковых, упрятанных в горах деревни, и в дальнозорах космолета едва ли можно было отличить одну от другой. Нюх после размышленй указал ему на одну из них – и ди-Ггарц пошел туда, привыкший доверять чутью. В конце концов, если не знаешь куда идти, иди туда, куда просто нравится.

Это был самый обычный дикий аил, громадные дома, сложенные не из прессованного песка, а из тяжелого камня. Такие каменные гнезда давали приют порой сразу пяти поколениям одной семьи. Спрятанные за каменными заборами дворы были невелики, но почва явно позволяла рыть подземелья. Так что внезапность нападения должна была также предотвратить бегство повстанцев в подземные дыры. Однако не это было главное.

Передние гонкларды несли широкие щиты "вуальной воды", что изгибала световые волны, пряча все под собой от живого взгляда и любого наблюдательного инструмента, доступного в местной части галактики. Однако если среди повстанцев успел вырасти матерый Грибник, "вуальная вода" ему лишь смех, а заговорить что гонклардов, что безымянных для него – сущий пустяк. Трое младших коллег ди-Ггарца, вместе со своими отрядами, попались в такую ловушку и были беспощадно уничтожены повстанцами. Но наличие или отсутствие Грибника на малом возрасте кладки – дело чистого случая, а точнее большая редкость. Поэтому заранее паниковать бессмысленно. Все что оставалось – надеяться на лучшее и молиться Ему. Что и делали в душе все гонкларды, дэхры, моголоны, безымянные отряда, да и сам ди-Ггарц.

А если матерый Грибник еще не вырос, то сейчас их мог выдать только шум. Но гонкларды умели ходить совершенно бесшумно.

Он не торопясь шествовал по самой середине улицы, разглядывая дома, сравнивая то что видели глаза с тем ощущением, что жило рядом с сердцем. Каким-то образом он мог знать, где находится искомое. Не иначе Единый наградил его этой незаурядной способностью. Именно поэтому он так выдвинулся в Сыске, став старшим западным Следаком.

Ди-Ггарц качнул поднятой рукой. Два дэхра тут же подвели к нему старшего из кожистых проводников. Его длинные губы были завязаны во избежание шума. Глаза хуча бегали как пойманные в клетке зверьки, но ди-Ггарц давно не обращал внимания на подобные мелочи. Верный это тип или бандитский прихвостень – какая разница? После ликвидации грибницы все само придет в норму. И если в крови не будут обнаружены частицы грибка – свободен, иди куда вздумается.

– Где? – спросил Следак свистящим высоким голосом.

Хуча чуть замешкался, после кивнул. Он безумным взором осматривал улицу, будто видел ее впервые. Весь отряд послушно замер, задние глаза гонклардов приобрели осмысленность, заблестели выжидающе. Затем проводник – не рукой, не кивком головы – одними глазами показал на большие высокие ворота из нового ребристого полуметалла. Его лысая кожа покрылась бисеринами пота. Он дышал часто.

Ди-Ггарц усмехнулся, осмотриваясь еще раз. Послать гонклардов в неверный дом сейчас – испортить всю операцию. Удачнейшую операцию судя по всему, где грибница не успела вырастить Грибника себе на охрану. Повстанцы в момент спалят и грибницу и самих себя. Следак вслед за проводником посмотрел на указанный дом. Но сердце сказало ему – "нет", а чутью он верил больше. Следак склонил голову, словно сканируя остальные строения на улице. Затем повернулся в другую сторону, к другому дому, не выделявшемуся из десятка прочих. С самого начала он его тянуло туда, и теперь он не сомневался в своей правоте. Он спросил проводника просто из шального любопытства. И проводник все же соврал. Глупый хуча. А ди-Ггарц был уверен сейчас, ничто не могло свернуть его с верного направления.

К нужному дому они подошли быстро, и Следак остановился, расширенными ноздрями ловя все еще слабый, но гораздо более заметный запах проклятой плесени.

– Почтенный ди-Ггарц, сын великого племени реццов… – сгибаясь вполовину роста, посмел с вопросом в глазах обратиться командир боевой группы.

Не дослушивая его, Следак резко и уверенно кивнул. Заметил, как блеснул жадной радостью глаз ближайшего воина. Тут же оглушительно взвыла "трещотка". И кошмар пал на землю – и любое существо без наушного экрана сжалось в судороге от этого ужаснейшего из звуков. Отбросив уже ненужную "вуаль", зацокав не хуже "трещотки" в четырехногой походной стойке, гонкларды рывком снесли ворота. Десяток их мигом оказалось во дворе, рассыпавшись в стороны, кто контролируя выходы, кто повиснув на стенах возле узких окон. Следом суставчатыми спинами мелькнули безымянные, нырнув в мрачное строение дома. Потом туда же вползли три сёрлинга, что умеют читать души и останавливать ноги. Лишь после этого выломаные ворота неторопливо переступил ди-Ггарц.

Да, теперь можно было не сомневаться. Он нашел что искал.

Посреди двора темнело круглое углубление, которое можно было бы счесть колодцем или выгребной ямой. Любой бы так и посчитал. Кроме хучей, что жили тут. И кроме самого ди-Ггарца.

Воздух все молотило и молотило, перестук "трещотки" чувствовался даже не ушами, а телом, серединой грудной клетки, словно кто-то упруго толкал в грудь. Странное было ощущение, волоски шерсти встали, каждый по отдельности…

Рецц позволил себе улыбку.

Гнездо захвачено врасплох, совершенно врасплох. В доме ощущалась борьба, несколько раз какой-то сильный звук перекрыл даже "трещотку". Но безымянные были замечательно экипированы, и кроме того, отнюдь не были существами за которых реццу стоило бы беспокоиться.

Никто не вырвался через двери. Никто не выпрыгнул из окон.

Следуя его кивку спрыгнули висевшие на стенах гонкларды, настороженно окружили "колодец", встав однако не ближе двух прыжков. Их головы блестели герметичными шлемами, предохранявшими от вдыхания мелких спор. И все же каждого впереди ждала многоразовая процедура – проверка крови, мочи, лимфы – всех проклятых жидкостей тела! С грибами не шутят!

– Давай "клеща" – бросил ди-Ггарц в переговорник, поворачиваясь и кивком дозволяя сидевшему на "трещотке" моголону сбросить частоты.

Ужасный звук словно ножом срезало, возвращая потревоженную утреннюю тишину. Но лишь на мгновение – под рев рассекаемого воздуха из облаков выпал блестящий жирный планцер. Его стремительное движение странным рывком прервалось над двором захваченного дома. Только что летела могучая тень – и вот уже совершенно неподвижное висение. В нижней части машины еле-заметно шевельнулось, оттуда выпорхнула и упала по окружности грибницы тонкая сеть. Гонкларды прыснули в стороны, скользящим шагом насекомых заученно уходя от захвата. Планцер неторопливо приопустился ниже, Его пухлое брюхо отворилось в стороны восемью острыми лепестками. Машина скользящим рывком приблизилась к поверхности, вонзившись лепестками в землю, противно скрипя металлом по горским камням. Механизм взвыл, что-то вращалось в его нутре. Он еще пару раз дернулся таким же манером, зарываясь все глубже, и краем металлического тела случайно обрушая крышу дома. Затем звук изнутри стих. Будто насытившись, громко чавкнув сдвинувшимися лепестками, он наконец оторвался от поверхности. На месте "колодца" теперь зияла огромная выемка. Запах прелости, гнилья и свежеразрытой земли стал оглушающим. Ди-Ггарц лишь вздернул бровь, но и не подумал надевать шлем. Этот смрад был запахом победы, и он вдыхал его почти с наслаждением. Лично ему опасаться было нечего. Вседержитель создал реццов совершенными. Они были из тех существ Безбрежности, что абсолютно иммунны к спорам гриба.

Не разглядывая дольше яму, рецц перешагнул выломаные ворота, возвращаясь к моголонам. Следом уже спешили гонкларды, вытекая со двора. И вовремя!. Шипящая струя, едва ли не более зловонная, чем сама плесень, пала в яму, заполнив ее до краев. Жидкость начала бесноваться, по поверхности вскипали быстрые пузыри. Они гурьбой заполняли уже весь двор, и уже поднимались к дому, заползали в любые щели, в двери…

Ди-Гграц не глядел на это, он быстрым шагом обошел дом-двор. Безымянные сделали свое дело – задняя стена щербатилась неровной дырой, из которой по одному выволакивали бунтовщиков-хучей. Они еще не видели что происходило с ямой, но без сомнения чувствовали. Их тела самопроизвольно передергивались, а глаза стали совершенно безумны. В таком состоянии пораженный плесенью очень опасен! Но для того и стояли вокруг костяные громады гонклардов, упакованных в умный металл Они грубо брали их наперевес, как бревна. Губы хучей уже были завязаны, а руки прикованы к коленям. Вид был довольно двусмысленным, особенно учитывая что гонкларды уже начали облизываться. В жадных взглядах воинов они были не бунтовщиками, а просто едой…

Цокая по каменке, гонкларды подходили по одному, показывали хучей. Ди-Ггарц смотрел на них с интересом – добычу столь долгой охоты… Плесень уже всю вынулись, корни убили. Ди-Ггарц сузил глаза – кто же из них был растущим Грибником? А кто принес грибницу? Слава Единому, спорами гриб только заражал существ, а не размножался! А то как было бы просто – засей планету с воздуха и все….

Когда вывели последнего, рецц невольно расширил глаза, не веря в такую удачу. С трудом протискиваясь в узкий лаз, скрипя панцирем по каменной стене появился… тангр! Так вот чья тут грибница! Тангр шел покачиваясь, слепо щурясь на свет, и как будто не понимал что вокруг происходит. Он был заторможен, словно болен – как и положено разбуженному ученику гриба.

Небо ожило, ревело. Низкую пелену облаков одна за другой пронзали точки транспортных планцеров. Они опускались на каменистую землю за домами селения. Из открытых люков посыпались сотни фигур в полупрозрачных костюмах биологической защиты, то были длиннорукие моголоны-механики. Вокруг деревни словно по волшебству стал возникать ребристый барьер, искрящийся защитным полем. Гонкларды и безымянные тем временем уже освобождали дома, начиная по кругу с ближайших к уничтоженной грибнице. Ошеломленных испуганных аборигенов гнали толпой на центральный пустырь.

– Почтенный ди-Ггарц, сын великого племени реццов?! – сложив вместе четыре свои руки, совсем не шепотом гаркнул, командир гонклардов. Стоя только на задних ногах он был втрое выше любого из реццов.

Следак поморщился от этой громкости и небрежно кивнул на пленников:

– Тангра посадишь в мою машину.

– Почтенный ди-Ггарц, сын великого племени реццов! – ответил гонклард.

Взлетая на планцере, ди-Ггарц видел, как моголоны уже начали процедуру обеззараживания деревни, начиная с проклятого дома повстанцев. Яма с опустошенной грибницей отсюда казалась маленьким беззащитным пятном. Она занялась тусклым химическим огнем, от которого потянулся жирный дым.

Кружилась голова от недосыпания, а может от чувства удачи.

Чтож, теперь можно было расслабиться. Операция прошла безукоризненно, еще одна его успешная работа. Впереди было непростое дело – вычленение дорожки, какой грибница пришла к хучам. Ди-Ггарц не без удовольствия повернулся к пристегнутому в кресле напротив тангру, чьи кристаллоподобные глаза, казалось, были полны дыма.

– Итак, – надменно произнес он, – мне любопытно знать, каким образом ты попал на Хучильдию?