Ну, что с ней делать? Она как ребус, у которого нет решения. Нет его. Просто потому что где-то ошибка, сбой и правильного ответа не будет. Хоть тресни.
Пять дней я пытался выкинуть ее из головы. Честно пытался. Ее отец говорил здравые вещи. Все так. И не так. Не могу без нее. Даже с таким папой.
Я, конечно, давно навел о нем справки. Такой ярый борец за справедливость. И взгляд соответствующий. Прямолинейный. В общем-то, неплохой мужик. Жаль только, что папа Анечки.
Угрожает, вон. И ведь может исполнить угрозу.
Испугался ли я? Нет, конечно. Но его слова впервые заставили меня задуматься о моем отношении к Ане. Он прав – она как цветок.
Не получается у меня не думать о ней. Не получается.
В один из дней плюнул на все эти заморочки и помчался к ее университету. Просто сидел в машине и ждал. А вдруг она выйдет? Вдруг она здесь?
И как чувствовал. Сердце замерло, когда из дверей вышла знакомая фигурка. Я даже испугался. Своей реакции испугался.
А Анечка… Анечка была счастлива. Так мне показалось. Заливисто смеялась с какой-то подружкой. Заправляла волосы за ушко. И я вспомнил, как сам делал также.
И опять она была в платье.
И у меня сразу же дискомфорт в штанах.
Да. Я хочу ее. Хочу так, что мозги закипают, а в паху больно.
Но почему не могу получить то же самое с другими? Просто взять и набрать любой номер. Сама приедет и все сделает. И мозг не будет ломать. И бегать не придется. Сама без уговоров раздвинет ноги.
А не хочу. Не хочу никого. От одной мысли, что подо мной окажется кто-то другой, а не Анечка, член становится мягче. Просто не хочу.
Вот ее хочу. Эту вредину в коротеньком платьице с золотыми волосами. Эту упрямую девчонку, которая столько вреда мне причинила. Ее хочу.
Понимаю ведь, что она моя. Уже моя. И все равно ломает. Такое состояние. Вроде, и ахуенно, что эта девочка моя, но в то же время и херово. Потому что страшно. Страшно. А чего, и сам не знаю.
Наверное, потому что понимаю, что не получится с ней как со всеми. Не получится просто переспать и через время забыть.
И не из-за строгого папы. Нет. Я и сам бы до этого дошел. Позже, но дошел бы.
Надо было принять решение. Самому. Без давления и без нее.
Я честно пытался понять, почему все так? И не мог. Не мог. Это не поддавалось разумному объяснению. Впервые мои рассуждения натыкались на что-то непонятное. На обычное «хочу». Такое простое. И такое сильное.
А еще все усугубляло осознание того, что папа там уже подсуетился. Нашел «достойного». И ведь не будет медлить. В этом я был уверен.
Поэтому я принял решение.
Когда сегодня я, наконец, коснулся этих сладких губ, после стольких дней голода, я думал, у меня крышу снесет. И она ведь отвечала мне! Моя маленькая девочка тоже соскучилась. Я чувствовал это по дрожи ее тела и по тому, как она сладко открывала свой ротик для меня.
Я даже расслабился. Вот она – моя. В моих руках.
И опять ошибся. Не бывает так с Анечкой. Не бывает.
Опять убежала.
Ну ладно, пусть думает, что выиграла и на этот раз. Захотел бы – сейчас бы уже стонала подо мной. Но пусть поиграется немного еще. Тем слаще будет наказание. А оно будет, Анечка. Ох, будет.
Усмехнувшись ее ребячеству, еду домой. И опять как-то одиноко. Вот была бы здесь Анечка, и все было бы по-другому. Нужна она мне. Здесь нужна.
Осталось папу в этом убедить. С Аней и так все ясно.
«Анечка», - набираю короткое сообщение и жду. Как подросток жду ответа.
«Тигранчик» и несколько смайликов с улыбками приходит в ответ.
Черт. Маленькая стерва. Ведь знает, как завожусь от этого.
«Надеюсь, это последняя ночь, которую мы проводим не вместе. Ань, не могу без тебя. Правда».
Жду то же самое услышать в ответ. Очень жду.
«А я думала, ты привык уже за ПЯТЬ ночей».
Язва.
И злюсь на нее, но и улыбаюсь одновременно.
«Клянусь отработать каждую ночь. Включи камеру?» - отвечаю я и устраиваюсь поудобнее в предвкушении увидеть голенькую Анечку.
Ну, хорошо, не голенькую, но в сексуальной пижамке.
Несколько секунд ожидания. Мелькание на экране.
Включает!
Вглядываюсь.
Да, блять.
На экране фотография Никиты Евгеньевича в парадной форме.
«Ань, что это?» - пишу раздраженно.
«Снотворное. Чтобы спалось лучше и спокойнее. Пока».
«Знаешь, что я с тобой сделаю?!» - набираю тут же, но сообщение уже не доходит до адресата. Быстро звоню – телефон отключен.
Все-таки, стерва.
Поворачиваюсь на бок и бью подушку. Ну, погоди.
На следующий день твердо решаю не ждать, пока Аня что-то там сама расскажет. Вечером же поеду к ним домой.
Пусть папа делает, что хочет, а не отдам Анечку. Никому не отдам. Заберу себе и не отдам больше.
Такой позитивный настрой с утра портит лишь одно.
Ближе к обеду Илона сообщает мне, что пришел Дима. Мой приятель и старший брат Игорька. Но что ему надо? Это не очень похоже на дружеский визит. И вскоре я понимаю, что не ошибся.
- Здорово, Тигран, - мы жмем друг другу руки.
- Здорово, какими судьбами? – показываю ему на кресло напротив. Он плюхается.
- Выпить есть что у тебя?
Достаю из бара бутылку и наливаю ему.
- А себе? – удивленно смотрит на меня Дима.
- Нет, Дим, прости. Не могу. Важная встреча сегодня.
Еще не хватало, чтобы Никита Евгеньевич унюхал алкоголь. Боюсь его больше чем отца в пятнадцать лет.
- Ну что я один, что ли, буду пить? – морщится Дима. – Ладно, не буду тогда. Давай сразу к делу.
- Отлично. Давай, - отвечаю я. У меня сегодня еще несколько встреч и я хочу уйти пораньше с работы. Папа Анечки ждет меня. Для него это правда будет сюрпризом. Но так лучше.
- Я узнал, - начинает Дима, глядя на меня исподлобья, - что ты решил заняться приютом для бездомных животных.
Не сразу, но вспоминаю. Это же Анечкин приют.
- Да, - отвечаю вслух. – А что это ты о нем вспомнил?
- Понимаешь, - улыбается Дима. – Мне нужна эта земля.
Удивленно смотрю на него.
- А ты каким боком там? Я смотрел документы. Твоей фамилии там нет.
- Ну что ты как в первый раз? – усмехается Дима. – Через подставных лиц же. Не могу я сам там светиться.
- А. Так. И в чем дело?
- Ну как? Нам нужна эта земля, Тигран. Псины в другом месте могут обитать.
- А вы? – спрашиваю.
- А мы – нет. Понимаешь, там место козырное. Развязка, выезд на трассу. Идеально для дальнобойщиков. Мы таМ неслабо поднимем.
- Я смотрел документы, - говорю задумчиво. – У вас нет прав на эту землю.
Дима громко усмехается.
- Будут. Я уже занес, кому надо. Эта земля все равно будет нашей. Я лишь решил предупредить тебя, чтобы ты не тратил время. Бесполезно. Да и сдался тебе этот приют! Ты же никогда не любил животных! Тигран, брось! – смеется.
- Нет, - твердо произношу я. – Я взялся за это дело. Пусть нас рассудит закон.
- Тигран, - Дима встает и с прищуром смотрит на меня, - зря ты так. Я же по-хорошему к тебе пришел. По-дружески. Зря. У тебя еще есть время подумать.
- Это все, что ты хотел сказать? – спрашиваю, демонстративно глядя на часы. – У меня встреча.
Дима ухмыляется.
- Ладно. Понял. Значит встретимся в другом месте, - говорит он и уходит, не прощаясь.
Я поправляю запонки и смотрю на дверь.
Понимаю, что сейчас, скорее всего, лишился друга. Но не привык бросать дела на полпути. Я уже занялся этим гребанным приютом. К тому же Анечка…
Тепло сразу разливается в груди. И я улыбаюсь.
Побыстрее сворачиваю последнюю встречу и еду домой к Ане. Заезжаю за букетом для нее и для мамы.
Волнуюсь как пацан.
В окнах свет. Значит дома.
Стою перед дверью несколько секунд и жму на звонок.
Дверь открывает красивая женщина, очень похожая на Аню. Мама.
- Добрый вечер, - чуть кланяюсь, - меня зовут Тигран.
Протягиваю ей один из букетов.
- Я знаю, - улыбается она и принимает букет.
Знает? Хм, интересно. Но не суть.
- А Аня дома? – спрашиваю я, прислушиваясь и не слыша никаких звуков в квартире.
- Ани нет, - отвечает ее мама.
- Разве практика уже не кончилась? – смотрю на часы.
- Аня улетела сегодня, - у меня все падает. Нет, не падает – рушится внутри. Я и сказать-то не сразу могу.
- Как улетела? Куда?