Мисс Кис. Ночь длинных хвостов

Глава вторая, в которой старые знакомые открывают дорогу в новое

Да, пасьянс сложился! Итак, для того чтобы загорелась жизненная искра, требуется невеста. Без темного прошлого, умная и скромная. Порядочная, самое главное. Естественно, красивая. О том, что внешний вид в спутнице жизни не важен, говорят только завзятые вруны. Породистая…

Тут он вспомнил вероломную Пегги. Надо же, знакомство с красивой, но коварной кошкой было мимолетным, а ее слова до сих пор цепляли за живое. Как она сказала? «Извини, ты не породист и беден, а потому тебе ничего не светит».

Как же быть с родословной? Подделать? Бумажки-то смастерить можно, а вот экстерьер-то не поправишь! И это проклятое пятно на черной грудке краской не замажешь!

Ричард задумчиво побрел прочь. Он двигался по улице, обходя двуногих, спешащих по своим бестолковым делам, пока не дошел до вечного долгостроя, на чердаке которого располагался кошачий ресторан «Черная икра».

– Зайти, что ли? Пропустить мисочку-другую молочка?

Тут из отверстия в двери, кое-как забитой фанерой, грациозно вынырнул шикарный породистый кот, настоящий британец. От него за километр волнами расходился запах респектабельности и благополучия с каплей кошачьей мяты в шлейфе. Он поднял голову и встретился взглядом с Ричардом. Зрачки расширились, коты бросились навстречу друг другу, ткнулись носами, потерлись щечками и обнюхались.

– Ричи, дорогой друг! Ты ли это?

– Помидор! Киски-сосиски, давно мы не виделись! Что поделываешь? Как твои двуногие?

– Спасибо, друг! Ты очень помог мне в прошлый раз. Теперь все с ними прекрасно. А пойдем-ка, дорогой, посидим, сливок поедим! Я угощаю. Здесь отличная кухня, свежайшая рыбка со всего мира и настоящая английская валериана.

Они заняли место у окна, за которым раскинулся прекрасный вид на Москву-реку. Солнце уже садилось и напоследок золотило окрестности. Друзья погрузились в воспоминания.

В самом конце прошлого года двуногие питомцы Помидора чуть было не погибли от рук наемного убийцы. Кот нежно любил своих подопечных, всячески оберегал их и воспитывал. Они возили его по самым престижным выставкам, откуда никогда не приезжали без наград.

Люди, вообще-то, не отличаются умом. Однажды двуногий Помидора отлучился куда-то по делам. Компаньон этого человека остался у него дома. Он вслух обсуждал детали преступления, говорил по телефону со своим подельником. Ему даже в голову не могло прийти, что два кота, лениво развалившиеся в кресле, все очень внимательно слушают. Когда доказательства планируемого злодейства оказались в руках потенциального покойника, никто даже представить не мог, что на это ему указал Помидор, разумеется, по совету Ричарда. Да, это была увлекательная и очень опасная история, которая закончилась благополучно лишь благодаря профессионализму котектива.

– Послушай, а почему мы так редко встречаемся? – пропел слегка захмелевший Помидор. – Это необходимо исправить. Вступай в наш закрытый клуб! Ему это однозначно пойдет на пользу. Нам нужны такие яркие парни, как ты. Да и ты пообщаешься с высшим светом. Лишние знакомства никогда не повредят. А уж кошечки породистые там просто стаями носятся!

– Но ты же понимаешь, что у меня небольшие проблемы с документами…

– Какая ерунда! У тебя же есть я! Там достаточно двух рекомендаций, и все будет в ажуре!

– А где взять вторую? – спросил Ричи.

Помидор в ответ расхохотался совсем не аристократично.

– Уж отыщем где-нибудь. А может, она и сама нас найдет. Идем! Лапы в лапы и побежали! – Они припустили по улице, и Помидор скептически заметил: – Тебе, кстати, не мешает жирок растрясти. И вообще!.. Завязывай ты с этим фастфудом и в клубе моем не заикайся, что от глютена еще не отказался, а то зафыркают.

Ричи, конечно, недоверчиво отнесся к идее о том, что можно повстречать любовь всей своей жизни в каком-то клубе, пусть даже самом элитном. Однако он тут же представил себе очередной унылый вечер в компании со своим двуногим писателем и дурацким сериалом, и его немедленно замутило.

«В клуб, в бар, в отрыв, в хлам, куда угодно, лишь бы снова не погружаться в сплин!» – подумал он и последовал за хвостом товарища, набирающего быстрый темп.

– У нас, правда, кошки не все красавицы, бывают и страшилища настоящие! – заметил Помидор без намека на одышку.

Он и в самом деле пребывал в отличной форме. Наверное, фитнес.

– Но ты уж сам не зевай. Для того такие променады и делаются. Выбирай, которая приглянется. Хотя кто тебя знает, может, ты египетских сфинксов предпочитаешь, а? Зато корм там самый лучший. Знаешь, в некоторых клубах напичкают такими деликатесами, от которых потом шерсть вылезет, станешь как эти сфинксы. Тьфу! Тысяча мышей! И что они все время в голову лезут?..

Но вдруг его брюзжание прервал нахал с выпученными глазами и взъерошенной шерстью. Он воткнулся в Помидора головой так резко, что тот закрутился вокруг своей оси так, будто решил погоняться за своим хвостом. Ричи чуть было не врезал этому комку пуха по загривку. Лапы-то еще с утра чесались. Однако котектив пригляделся и узнал еще одного своего старого знакомого. Жив еще мурчалка.

История этого кота была печальная, но поучительная. Когда-то он, породистый и раскормленный, жил с худруком известного столичного театра и носил креативное имя Бодун. Потом двуногий умер. Бодуна приютили в труппе и по непонятной причине переименовали в Сушняка. Он превратился в дерзкого беззаботного театрала, поселился в комнатке рабочих сцены, пытавшихся кормить и поить его тем, что они ели сами, то есть всякой дрянью, включая быстрорастворимую лапшу, пиво и шалфей, который монтировщики называли офигень-травой. Кот отказывался как мог, но однажды все же перебрал низкопробной двуножьей еды с пальмовым маслом, кучей всевозможных добавок и ароматизаторов. Ему серьезно поплохело.

Сердобольная костюмерша посадила его в свою авоську и повезла к ветеринару. Это обстоятельство и перевернуло жизнь Сушняка с лап на голову. В очереди к Айболиту он встретил любовь всей своей жизни – белоснежную леди с очаровательным розовым носиком и изумрудно-зелеными глазами.

Увы, но его прекрасная принцесса по имени Хрюха страдала страшнейшими депрессиями, во время которых постоянно угрожала Сушняку суицидом. Пару раз он снимал ее с перил моста, с которого она якобы собиралась прыгать, извлекал из стиральной машинки, где киса хотела закрыться изнутри и задохнуться. Но это всегда была работа на публику. Когда-то Хрюха мечтала о карьере в кино, с которой у нее не сложилось. Поэтому актерские подмостки она устраивала где ни попадя.

Примерно через год таких спектаклей верить ей перестали все. Ну, помните же сказочку про котенка, который все время кричал «Собаки, собаки!»? А Сушняк поверил. Он влюбился в Хрюху по уши, терпел ее спектакли, успокаивал валерьянкой, заваливал сосисками, поил натуральным молоком, которое воровал со склада модного гипермаркета. Даже картину ей нарисовал лапами на холсте: двух золотых рыбок. Кошечка родилась под знаком Рыб.

Сушняк просил Ричи помочь с депрессиями. Увы, у котектива был свой печальный опыт по этой части. Тот пытался помочь, но безрезультатно.

Однажды Хрюха бросилась под колеса фуры, предварительно написав в своем аккаунте: «Всем пока». Сушняк за сутки поседел от горя. Год он ходил чернее ночи, а потом пропал.

Кот всплыл только теперь. Он едва не столкнул Помидора на проезжую часть, где двуногие уже забыли про утренние пробки и начали мериться лошадиными силами своих таратаек. Ричи успел отметить про себя, что Сушняк выглядит так ухоженно, будто все это время его холили и лелеяли сразу сто бабушек-кошатниц.

Он перестал негодовать и спросил:

– Ты ли это? Какими судьбами? Как сам? Куда несешься?

– Да на работу опаздываю. Я же теперь сушист в одном очень модном месте…

Тут в разговор вмешался Помидор:

– Да это же Бо Дун, главный спец по роллам в нашем клубе!

– Сам ты бодун! Это Сушняк, я его тыщу лет знаю. Он отродясь готовить не умел.

– Теперь вот умею, – скромно мяукнул кот. – Не веришь – сам приходи к нам и попробуй. Хотя кто ж тебя пустит? У нас жесткий фейс-контроль, беспородным вход закрыт.

– А вот и пустят, – гордо заявил Помидор. – Он же со мной. Я ему еще и самку подгоню самую лучшую! Сегодня у нас фиш-пати, будут победительницы выставок, титулованные красавицы с родословной, модели – лапы от ушей. Ты бы видел этих красоток! Шерстка волосок к волоску, повадки, осанка. Есть медалистки и рекордсменки, одна другой роскошней.

– Я как-то недолюбливаю таких фиф, – неуверенно заметил Ричи, но Сушняк фыркнул и заявил:

– Нет! В нашем царстве пафоса и бриллиантов и нормальные водятся. Каждый приходит за своим. Одни за обеспеченными толстопузиками, вторые за связями, а третьи, знаешь, просто от скуки. Я сам лично знаю пару кошечек невероятной красоты, с которыми и поговорить за жизнь можно, и вообще. – Он ловко подпрыгнул на ходу и хихикнул. – Однажды после банкета одна такая на вид цаца, вся надушенная, в ошейнике из кенгурячьей кожи, заблудилась, попала к нам на кухню. Мы и на собак пошипели, и воробьев погоняли, а потом она меня даже на блюдце молока пригласила. Правда, это уже совсем другая история.

– В общем, давайте-ка поторопимся, – буркнул Помидор, слегка уязвленный тем, что внимание Ричи переключилось на другого кота. – Пока всех приличных кис не разобрали.

Трое самцов в самом расцвете сил энергично двинулись в сторону клуба, до которого было уже лапой подать. По дороге Сушняк, а ныне Бо Дун Пибоди фон Помпиду, раскопавший свою родословную, рассказал, как из каморки работников сцены перебрался в элитный клуб.

После трагической смерти возлюбленной Сушняк долго не мог найти себе места. Однажды, бесцельно слоняясь по окрестным помойкам, он увидел малюсенького котенка с перебитой лапкой, который только слабо пищал. Делать что-либо еще это крошечное существо не умело. А с такими навыками долго не проживешь.

«Надо же, – подумал пристыженный кот. – А вот ведь кому-то еще хуже, чем мне. Но этому маленькому чуду можно помочь, даже если просто полежать рядом с ним и согреть его как следует».

Сушняк свернулся кружком вокруг котенка, а потом немного подумал и отволок его на картонке к себе домой. Он отогрел, откормил, подлечил бедняжку и отвел к двери дворца молодежи, из которой как раз выходили юные двуногие. Буквально через полчаса пушистого, прилежно вылизанного котенка с ясными глазенками прибрала к рукам приличная на вид самочка с тугими косичками и подозрительно умной мордочкой.

– Вернулся я домой, и снова меня накрыло, – продолжил свой рассказ Сушняк. – Опять начал Хрюху вспоминать, но теперь как-то по-другому. Светлая грусть стала, понимаешь?.. Решил, в общем, продолжать спасать котят, пока не отпустит меня окончательно, раз у этого дела такой потрясающий целебный эффект оказался. Ушел в благотворительность с головой. Хотя по-другому и не получилось бы. С каждым спасенным котенком, веришь – нет, мне становилось чуточку легче. А потом об этом моем занятии прознала знаменитая московская покровительница всех бездомных, рыжая сиамка Тереза, а у нее связи знаешь какие! Она восстановила мою родословную, пристроила меня в этот клуб. Котяточек я, конечно, не забросил, но теперь хоть питаюсь нормально, да и пристраивать стало проще, когда не надо думать о хлебе насущном. Спасибо рыжей. Да не тушуйся, она и тебе поможет!

– Вон оно как бывает, – задумчиво мяукнул Ричи.

Странно!.. Значит, не зря двуногие считают рыжих котов опорой и надеждой для больных и страдающих, защитниками дома и целителями. Более того, люди иногда называют рыжиков золотыми. Двуногие, впускающие в дом такого вот «солнечного» зверя, уверены, что он принесет с собой богатство, которое символизирует его яркая шерстка.

«Может, надо в самом деле брать пример с двуногих? – думал он, разглядывая пешеходов. – Мало кто из них на первом же свидании принимается обнюхивать понравившийся ему экземпляр. Они все больше экстерьер оценивают, финансовое положение и статус. Но он, как ни крути, не пахнет. Вот и получается, что люди составляют пары тяп-ляп, через хвост колесом, а потом начинают принюхиваться друг к другу и удивляться. Мол, как это меня угораздило? Недалекие, в общем, существа».

На этой волне превосходства над людишками у Ричи слега поднялось настроение. У него даже появилось предчувствие, что в клубе его сегодня непременно ждет какое-нибудь приключение. Возможно, оно приведет к новому делу. Или же наконец-то состоится знакомство с милой леди. Пусть оно даже не станет зачином для создания новой ячейки кошачьего общества, но попрактиковаться во флирте и изящных комплиментах ему, без сомнения, не повредит. Главное, не растерять всю свою светскость в обществе этих высокомерных аристократов.

И только Ричард собрал всю свою светскость в лапу, как Сушняк вдруг обратился к нему с вопросом:

– Я тут обеспокоен одной задачей. Ты не послушаешь? Глядишь, и подскажешь чего старому товарищу. А то прямо мыши на душе скребут! Хоть в таз с водой лезь.

– Да ладно тебе, друг, какой таз, какая вода! Что там за мышиная скорбь?

«Что, опять у него депрессия? Усы Сушняка тревожно вздрагивают. Не решается начать», – догадался котектив.

– Друг, да не переживай из-за прошлого…

– Если бы прошлое! – оборвал Ричи посерьезневший товарищ. – Давай-ка отойдем в сторонку.

Они чуть отстали от Помидора, устремившегося вперед, и бывший театрал начал:

– Тут дело такое. Вот у меня в приюте сейчас я да два котенка. Не бедствуем, хвосты с хвостами вполне сводим. Котята сытые ходят, умытые. Я вон полкило веса набрал на обычной речной рыбе. Сами с Зубом ходим ловить. Зуб, кстати – один из этих двух воспитанников. Котенок, конечно, хулиганистый, клыкастый, в случае чего отпор даст и мне и тебе. Хотя немного несуразный.

– Это из-за него ты волнуешься?

– Да я как бы по уму хочу рассказать. Я, конечно, не кот Баюн, турусы на колесах не развожу. Просто хочу, чтоб ты представил себе всю картину.

Ричи хмыкнул. Очевидно, просьба приятеля была связана с нашкодившими воспитанниками приюта. У него самого котят не было, и он не очень хорошо понимал, как с ними надо обращаться.

– Точно. Так вот, Зубик мой – вечно шерсть на загривке дыбом, то голубей гоняет, то мышей в пучки вяжет. Грубиян, конечно, но ничуть не виноват в своем диком характере. Его в детстве с моста в реку сбросили. Прямо в завязанном мешке, Ричард! И не потому, что плохой он или клык у него торчит странно. А просто так, чтоб не жил ни одной жизнью из девяти. А он возьми да выберись из реки. Мешок прогрыз и выплыл. Я как раз рыбу ловил для приютских котят, смотрю, к берегу что-то непонятное приближается. Сначала только глаза бешеные увидал, потом понял, что это котенок. Он уже почти выдохся, я его у берега поймал, вытащил, в приют принес. Думал, не оклемается. – Сушняк вздохнул, печально глядя куда-то вдаль, снова вспоминая прошедшее.

Ричи молчал.

– Он лежал в коробке и даже не мяукал. Не поверишь, Ричи, я его сам вылизывал, прямо как кошка! Когда он сам есть начал да кашель на нет сошел, я даже праздник устроил. Знаешь, все мои котята чудесные. У каждого из них своя история. Но вот Зуб!.. Он самый сложный из всех. Душа болит!.. С таким характером вряд ли его примут двуногие, да он и не тянется к ним. Самостоятельный. А что потом? Не знаю даже. – Сушняк отвернулся, проморгался и перевел дух. – Ох, что-то не туда меня опять понесло. Я тебе про него почему так подробно рассказываю? Потому что ты, Ричи, должен понять, Зуб выглядит как хулиган, ведет себя не по-светски. Но он очень ранимый и по-настоящему хороший. Честный, откровенный, на пакость не пойдет, если только кто ему голову не задурит. Значит, сейчас у нас этот оболтус живет да крошка Ясна. Пушистая, белоснежная, настоящий ангел! Мы с Терезой Ясеньку нашли прямо у приюта. Чистенькая корзинка, покрывальце аккуратное. Малышка разве что крыльями не махала, почти светилась! Я тогда чуть блохой не подавился.

Котектив чуть было не отошел от Сушняка, чтобы не подцепить блох, а потом хохотнул. Едва не попался на старую шутку!

– Как только Ясна у нас появилась, Зуб решил, что он ее хранитель. Сам и выкармливал, и выхаживал. В обиду никому не давал. Вот и дружат они по сей день. Я, в общем, к чему веду-то. Живем мы сейчас втроем, Тереза в отъезде. В приюте чужих нет, врать друг другу нам незачем. Не голодаем, не мерзнем, стало быть, и воровать ни к чему. Так? Так! – сам себе отвечал Сушняк. – Да только недавно в приюте начали происходить странные вещи.

– Что-то пропадать стало? – всполошился Ричард.

– Нет, как раз наоборот. – Сушняк понизил голос и склонился к уху Ричи. – В приюте стали появляться всякие штуки, которые мы себе позволить не можем!

– Какие штуки? – Ричи поднял бровь.

– Слушай внимательно. Пошел я как-то рыбу ловить. Сам знаешь, надо до свету встать, чтобы хоть что-то добыть. Так я ребятишек-то будить не стал, они очень уж хорошо спали. А с ночи еще туман пришел, холодно у нас было, вот они обнялись да и сопели друг в друга. Я, значит, прикрываю их старой двуножьей курткой, ухожу, а сам прикидываю, что надо бы спонсорам и меценатам намекнуть, что нужны теплые вещи. В общем, наловил карасей, прихожу и что вижу? Посреди комнаты стоит большой мягкий дом с когтеточкой, три яруса, сверху игрушки свисают. И мои сорванцы так же, обнявшись, спят. Проснулись – ничего не знают. На следующий день смотрю, одеяльца из ангорки появились. Чистая шерсть! Так и пошло каждый день – то игрушки современные хитроумные, то кормушки, поилки, лотки, когтеточки, деликатесы какие-то. – Сушняк комично склонил голову и продолжил: – Вот скажи, где твой покорный слуга мог бы раздобыть королевского краба? В зоопарках таких и то не держат! А у меня в приюте их семнадцать хитиновых рож да тридцать три клешни! Откуда нам это все взять-то? Спонсоры у нас какие-никакие есть, живы будем, не помрем. Да только излишеств не было у нас, и не нужны они.

– Вы, аристократы, странные создания! – сказал Ричи и подмигнул собеседнику. – Радоваться надо, а ты беспокоишься!

– Ты не понимаешь! – с досадой ответил Сушняк. – Вот Яся – кошечка вроде мелкая. А если к сладкой жизни уже стремится? Вдруг за ней какой-нибудь хвост ужом увивается с дурными намерениями, к роскоши приучает?

Ричи тряхнул хвостом.

– Думаешь, кошка легкого поведения растет?

Сушняк помотал лобастой головой.

– Хомяк мне в друзья на старости, если бы я на нашу белоснежку такие крысости подумал. Да вот только и Зуб на подобное не способен. Да и где он все это взял бы? Малой хоть и бедовый, хулиганит, щерится, да только никогда не врал мне. Не его это. Думал я, что, может, он это? Даже следить за ним решился. – Сушняк грустно зашипел сам на себя за недоверие к приемышу. – Пока по крышам с ним в прятки играл, в приюте очередная коробка деликатесов появилась. Я винить Зубчика не собираюсь, сам знаю, какие глупости в голове возникают, когда с жизнью почти распрощался. Только как бы его на путь истинный наставить, вот что важно!..

Котектив молчал. Если в приюте котов всего трое, то Ясна или Зуб таскают домой дорогие вещи. Сколько на свете преступниц с ангельской внешностью? Да сотни! И тысячи злодеев с детской обидой, которая никуда не исчезает. Не кошкины же феи им лобстеров намурчали.

– Молчишь? Вот и я не знаю, что думать. А тут еще бандиты эти с птичьего рынка как назло вокруг нашего подвальчика околачиваются. Наверно, будут брать платеж «за безопасность»! Как будто кроме этих мордоворотов нам кто-то угрожает. Ха-ха! Пришли, заметили домики для котят. Новехонькие. Спросили, мол, откуда, кто подарил, а я и сам не знаю!

– Ладно, – сказал после минутной паузы Ричард. – Постараюсь помочь.

– Будет здорово, – мяукнул Сушняк в ответ. – А я, сам знаешь, в долгу не останусь!

Тем временем коты уже подошли к подвалу какого-то здания, еще хранившего очарование старой эпохи, когда двуногие предпочитали ездить на лошадях, а валерьянку не разбавляли плебейской ромашкой. В этом подвале, попасть в который можно было через небольшое зарешеченное окошко, и располагался клуб.

Возле входа стояли два толстых кота с мордами, явно не обремененными излишками интеллекта. Завидев Помидора и Сушняка, они переглянулись и, ни слова не говоря, расступились, пропуская троицу внутрь.