Мисс Магадан

Глава 1

1991, Магадан

Катя всегда была везучей. Шутка ли попасть в Париж прямо из булочной? «Магаданская Золушка», «Будущая топ-модель торговала булочками», – писали потом городские газеты. «Всего за несколько месяцев обычная школьница сумела стать звездой подиума». Газеты, конечно же, любят приврать, приукрасить, так сказать, действительность ради броской обложки. Во-первых, никакая она пока еще не звезда, а просто подающая надежды юная русская модель.

Во-вторых, Катя вовсе не была продавщицей. На самом деле, в хлебном работала мама, а Катя просто однажды вышла на смену вместо нее, чтобы та не вылетела с работы из-за болезни. Школу, конечно, пришлось прогулять, но в данном случае мамина работа была важнее. Скромная зарплата продавщицы – их единственный источник дохода.

Мама растила их одна. У Кати было две младшие сестры – Алена и Рита. Отец появлялся в доме периодически, между отсидками, а потом пропал совсем. В целом все было хорошо, и Любовь Сергеевна кое-как сводила концы с концами, хоть и выбивалась из сил, чтобы прокормить трех дочерей. Но потом рухнула советская система, и в их доме поселилась нищета.

Мать-одиночка отчаянно пыталась устроить свою женскую судьбу, и Катя ее за это не осуждала. Но всякий раз вместо кормильца и надежной опоры в доме появлялся очередной алкоголик и нахлебник, от которого с большим трудом потом удавалось избавиться. В конце концов, мама перестала питать иллюзии в отношении мужчин, и дочери были ей за это признательны. Так и жили вчетвером.

В последнее время Любовь Сергеевна часто болела. Сначала были сердечные приступы и высокое давление. Потом начались проблемы с легкими. Врачи говорили, что надо уезжать в другой регион и что местный климат для пациентки губителен. Но об этом не могло быть и речи. Переезд им было не осилить.

И это было по-настоящему страшно, значительно страшнее всего, что доводилось испытывать в жизни – видеть, как мама умирает, слабеет на глазах, сдает с каждым днем и быть не в силах не то что даже вылечить, а хотя бы просто облегчить ее состояние. На все нужны были деньги. Даже врачи районной поликлиники через раз намекали на взятки. Мама не злилась, не устраивала скандалов, не плакала, она просто смотрела на своих девочек грустным и полным жалости взглядом. Казалось, она гораздо больше жалеет их, чем себя. Катя с ужасом думала, как сумеет выжить и вытянуть сестер, если мамы вдруг не станет. Она помогала ей, замещала на работе, таскала тяжелые ящики (грузчиков в хлебном уволили сразу, едва в стране начался финансовый кризис).

В тот раз все началось с банального гриппа. Ослабленный организм матери не сумел справиться с болезнью без последствий, так что Любовь Сергеевна лежала в постели с бронхитом, а Катя стояла вместо нее за прилавком.

Она заметила эту красивую, элегантную даму не сразу. Женщина в шубе из светлой норки ходила вдоль полок вот уже минут двадцать, время от времени бросая быстрый взгляд на девушку и будто бы изучая ассортимент. Хотя, что тут изучать? Белый, черный и выпечка.

Наконец незнакомка решилась. Катя ободряюще улыбнулась ей, подумав, что бывают же такие люди, которые даже по поводу хлеба сомневаются. Ну что ей – батон или половинку черного?

Женщина улыбнулась красиво накрашенными губами и сказала совсем не то, что Катя ожидала услышать.

– Добрый день, меня зовут Анна Егорова, и я – директор модельного агентства «Подиум старз». Хочу пригласить вас к нам, – и еще раз зорко взглянув на нее, добавила: – у вас исключительные данные.

Анна облокотилась на прилавок обеими руками, как бы невзначай блеснув свежим маникюром. Шуба распахнулась, продемонстрировав темно-синий деловой костюм. Егорова чем-то напоминала завуча из их школы в тот момент, когда та ловит на черной лестнице курильщиков. Было ясно, что сбежать не получится.

Катя стояла перед ней – тощая, долговязая, неуклюжая девочка-подросток. Мамин рабочий фартук слишком короткий для ее метра восьмидесяти, светлые волосы заплетены в простую косу, на лице ни грамма косметики.

Ее приглашают в модельное агентство? Похоже, это просто нелепая шутка богатой дамы.

Но очень скоро выяснилось, что Анна не шутила.

Здесь, в магаданской булочной, среди всех этих батонов и плюшек она нашла роскошный, необработанный драгоценный камень, который в конечном итоге принес ее маленькому провинциальному агентству мировую известность.

Дальнейшие события развивались стремительно. Уже на следующий день в агентстве «Подиум старз» Кате сделали профессиональное портфолио, научили позировать перед камерой и ходить по подиуму. Это был самый настоящий экспресс-курс! Анна считала, что с обучением стоит поторопиться, потому что знала – стоит ей отправить фотографии девушки европейским агентствам, и они ухватятся за нее. Катя приползала домой изможденная, а школу пришлось бросить совсем. Анна Егорова поговорила с Катиной мамой и сумела убедить ее, что это – шанс для семьи выбраться из нищеты и, быть может, из магаданской глуши. Увидев, в каких условиях живет семья новой подопечной, Егорова пошла против своих правил и взяла на себя смелость пообещать это. Обычно она никому и ничего не гарантировала заранее, но сейчас была убеждена, что интуиция не подведет, и что карьера модели у Кати сложится, хотя еще и не подозревала, насколько успешно.

Анна настойчиво предлагала кандидатуру Кати самым известным мировым модельным агентствам. И приглашения не заставили себя ждать.

Спустя несколько недель Катя оказалась в Париже – городе, где чьи-то мечты сбываются, а чьи-то умирают в толпе, и ветер несет их пепел по Елисейским Полям.

Метр восемьдесят, невероятно длинные ноги, роскошные пшеничные волосы, детское личико и пронзительный взрослый взгляд – она была обречена на успех. Специалистам это стало ясно сразу, едва Катя перешагнула порог французского агентства. И, хотя жизнь модели в Париже сперва оказалась не такой шикарной, как ей представлялось, Катю это не смутило. Не испугала ни крохотная квартирка на окраине, которую пришлось делить с тремя другими моделями, ни скудные гонорары, ни полное непонимание того, что будет завтра.

Первым парижским успехом была съемка для журнала «Харперс Базар». А потом… потом ее пригласили на Парижскую неделю моды, где она представляла одежду от лучших мировых дизайнеров.

Кате было пятнадцать. Париж принял ее и закружил в вихре успеха, высокой моды, гламурных вечеринок. Шанель, Диор, Орсе, Прада, Валентино… И босоногая магаданская девчонка, которой было нечего терять и некуда возвращаться. Там, дома в Магадане, остались нищета, рабочие окраины, криминальные разборки. Еще чуть-чуть, и она заберет оттуда маму и сестренок и непременно купит им красивый домик где-нибудь на морском берегу.

Гуччи, Ив Сен-Лоран, Луи Виттон… Предложения сыпались одно за другим. Все хотели видеть Катю лицом своего бренда.

Анна успешно контролировала все ее контракты (в модельном бизнесе это называлось «материнское агентство»). С кем бы теперь ни работала Катя, отчисления шли людям, которые отыскали новую звезду подиума в магаданской булочной. Сама Катя считала, что это справедливо – ведь где она была бы сейчас, если б не Анна?

Егорова уверяла: еще несколько лет, и девушка станет топ-моделью.

Катя чувствовала себя так, будто вдруг обрела крылья. Будто гадкий утенок, презираемый сородичами, наконец, понял, что он просто из другой стаи. Ведь она и не мечтала когда-нибудь увидеть Париж. А впереди ее ждет Нью-Йорк! Тот самый, из фильмов с Одри Хепберн. В будущем году она будет гулять по Манхэттену с огромной сумкой через плечо также запросто, как сейчас шагает по Елисейским Полям. Американцы перекупили ее контракт.

Сейчас – на короткие каникулы домой, в Магадан, увидеть маму, сестер и лучшую подругу Лизу. А после нового года – добро пожаловать в Соединенные Штаты!

Наступало католическое Рождество. Катя шла по заснеженным улицам и обещала Парижу, что она к нему еще вернется.

Подарков было куплено столько, что, казалось, самолет просто не сможет взлететь. Платья известных брендов для сестер и Лизы, рубиновое ожерелье и такие же сережки для мамы и еще множество всяких мелочей. Собственно, Катя истратила на подарки почти все, что успела скопить, но совершенно об этом не жалела. Ей было немного стыдно, что она здесь, в столице моды, ходит по дорогим ресторанам и не экономит на повседневных мелочах. А они там прозябают в нищете. Хотелось хоть чем-то порадовать близких.

Когда мама увидела рубиновый комплект, она побледнела и едва не упала в обморок. Всю свою жизнь она носила темно-красные стекляшки в ушах и на шее – дешевую бижутерию, отдаленно напоминавшую этот благородный камень. Псевдорубины ей очень шли. А грузчики, составлявшие большую часть ее поклонников, не могли разглядеть разницу.

– Ты хочешь сказать…

– Эти – настоящие, мамочка…

Мать посмотрела на Катю долгим, внимательным взглядом. Неужели небеса разверзлись и Господь сжалился над одной из ее дочек? Неужели у Кати будет другая, благополучная и обеспеченная жизнь? По изможденному лицу текли слезы. Она схватила дочь в охапку, с силой прижала к себе и долго стояла так, готовая отдать Кате остатки своей жизни, которая едва теплилась в ней, лишь бы дочь была счастлива. За них за всех.

Катя провела вечер дома, с мамой, Аленой и Ритой. Они испекли любимый пирог с яйцом и зеленым луком, а потом долго пили чай на крошечной кухне. Все здесь было родным и уютным, совсем как раньше. Но после Парижа нищета и убогость родных стен била в глаза. Разруха казалась какой-то нереальной, киношной. Как она могла не замечать этого прежде?

Катя рассказывала про Париж, Алена и Рита слушали, глядя на нее огромными, полными восхищения глазами. А мама все никак не могла перестать плакать.

– Мамочка, я скоро заберу вас отсюда. Ты только девочкам пока ничего не говори, ладно, моя хорошая? Через год все изменится, обещаю.

Так и вышло. Правда, Катя и предположить не могла, какими будут эти перемены.

Глава 2

Утром Катя отправилась в родное агентство. Начинающие модели смотрели на нее как на настоящую звезду и наперебой расспрашивали о работе во Франции. Каждая из них мечтала выйти на лучшие мировые подиумы и появиться на обложках всемирно известных модных журналов, но далеко не каждой это удастся. Большинство этих девушек ждет, увы, обычная жизнь. Кто-то, наплевав на девичьи мечты, поступит в институт и приобретет, на радость родителям, «нормальную» профессию; кто-то выйдет замуж и будет с гордостью рассказывать детям, что «в молодости работала моделью и могла бы жить сейчас в Париже, если б не ваш отец»; а кто-то так и будет до последнего обретаться на задворках модельного бизнеса, пока возраст (или вес – у кого как) не достигнет критической отметки. Но Катин пример вселял в их души надежду. Три года в Париже – шутка ли! Теперь они знали, что возможно все. И даже простая девчонка из самой бедной магаданской семьи может однажды очутиться на Елисейских Полях. Они хотели выяснить все: с какими дизайнерами она работала, каких знаменитостей встречала, в какие магазины ходила… В конце концов, директор агентства просто взяла Катю за плечи и увела в свой кабинет.

Анна попросила ее поучаствовать в местном конкурсе красоты. Появление парижской модели должно было поднять престиж мероприятия.

– Понимаешь, мы впервые это делаем официально. И важно сейчас показать уровень. Тогда мы станем постоянным партнером конкурса и каждый год будем проводить местный тур… Нас ведь атакуют конкуренты, ты уже слышала, наверное. Агентство «Магадан-студио». Наглым образом переманивают наших моделей. Мы находим девочек, разрабатываем имидж, оттачиваем технику дефиле, а они просто берут готовое, – при упоминании конкурентов Егорова так разнервничалась, что даже закурила длинную тонкую сигарету. – В основном перекупают, конечно. Стать официальным партнером конкурса для «Подиум старз» жизненно важно. А ты работала в Париже. С лучшими модными домами. Теперь Нью-Йорк тебя купил! И при этом ты – наша находка. Мы – твое материнское агентство, понимаешь? В общем, мне нужно, чтобы ты участвовала.

– Да без проблем. Достаточно того, что это нужно тебе, – улыбнулась Катя.

И вдруг подумала, что стать официальной королевой красоты родного города, пожалуй, не менее престижно, чем сняться для известного бренда. Хотя в детстве она даже не считала себя красивой, наоборот, стеснялась своей внешности. А уж как над ней одноклассники издевались… Звали «лыжной палкой», «доской», «страшилой», спасибо, Лиза всегда защищала.

А теперь вот Катя так спокойно планирует победу в конкурсе красоты. Не мечтает, а планирует. Моделей ее уровня в Магадане просто нет. Это факт.

– Я должна буду ходить на репетиции? – уточнила Катя.

– Пожалуй, да. Зачем нам лишние кривотолки. Если можно избежать ссор, лучше это сделать. А если ты начнешь вести себя как приглашенная звезда, девочки тут же придут в бешенство. Уж поверь мне.

– Мне не сложно ходить, – покладисто согласилась Катя.

– Вот и отлично. Да, тебе еще нужно будет сфотографироваться для каталога. Все участницы уже сделали это, – Анна потянулась к стопке с фотографиями. – Вот. Хочешь, кстати, взглянуть на соперниц?

Катя кивнула и принялась листать снимки. Все девушки обладали интересной внешностью, типажи были разнообразными, но в то же время при отборе учли мировые тенденции, «моду на лица». Словом, организаторы постарались на славу.

– Это что, Лизка что ли?! – Катя вскрикнула от неожиданности.

Анна бегло взглянула на фото.

– Да, Елизавета Каменовская. Пришла на кастинг и подошла нам по параметрам. Лицо интересное. Правда, рост несколько маловат для подиума… Ты ее знаешь, что ли?

В этом не было ровным счетом ничего особенного. Магадан – небольшой провинциальный город, здесь все друг друга знают.

Катя кивнула.

– Это моя лучшая подруга. Но она же должна быть в Москве. Она там учится. В юридической академии.

– Ну, ради конкурса красоты учеба может и подождать, – резонно заметила Анна.

Глава 3

В отличие от Кати, Лиза Каменовская всегда твердо знала, что очень красива. Огненно-рыжие волосы, картинными кудрями спадающие на плечи, даже не требовали особого ухода: провела расческой – и прическа готова. Большие миндалевидные глаза, высокие скулы и аккуратный носик, пожалуй, Лиза не могла припомнить парня, который остался бы равнодушен к ее внешности.

При этом девушка отлично училась, не раз побеждала в школьных олимпиадах и даже становилась призером городских соревнований. Острый ум и красоту Лиза унаследовала от матери.

Мама, хоть и была потрясающей женщиной, всю жизнь проходила в любовницах большого московского начальника. Одно хорошо – хоть карьеру сделала: заместитель прокурора областного города – это вам не шутки.

Кристина Валерьевна настояла на поступлении в Московскую государственную юридическую академию. Если честно, Лиза вовсе не мечтала о том, чтобы повторить мамин подвиг и принести себя в жертву слепой Фемиде. Ну, уж нет, дудки. Она хочет много детей и богатого мужа. И найдет такого.

Другой вопрос, что диплом престижного вуза в этом деле неплохое подспорье. Так сказать, приятный довесок к ослепительной красоте. Учеба ей все равно легко дается, да и искать будущего супруга лучше в столице. Поэтому Лиза спорить не стала. Пусть будет юридическая академия.

Москва немного поумерила пыл девушки – она быстро поняла, что охотиться на принца придется в условиях жесткой конкуренции. Столица – место для самых красивых и самоуверенных. Ну, а олигархи… Олигархи выбирают лучших.

Лиза решила: чтобы победить в этой битве и получить достойный приз, ей нужна корона. Самая настоящая. Корона королевы красоты. Нужно, чтобы ее официально признали самой красивой, пускай для начала и в родном городе.

Пройти кастинг оказалось несложно, и вот уже она – одна из участниц конкурса. Изматывающие репетиции, тщательная подготовка, адреналин от предвкушения скорого триумфа. А в том, что она победит, Лиза не сомневалась. Она умела побеждать.

Звонок в дверь отвлек Лизу от честолюбивых мыслей. Кто там еще…

– Катя! Катюха, звезда моя! Как ты здесь оказалась? Откуда взялась? Неужели прямо из Парижа?

Катя была единственным человеком кроме мамы, с кем Лиза разговаривала на равных. На всех прочих она смотрела свысока. На женщин – потому что в большинстве своем они были далеко не так красивы, как Лиза, на мужчин – потому, что они, как правило, были Лизы недостойны.

– Ага, из Парижа, – улыбнулась Катя. – Правда, мне недолго осталось там работать – еду по контракту в Нью-Йорк. А ты-то чего из Москвы сбежала?

– Я не сбежала. Это часть моего плана. Да что ты в дверях-то стоишь? Проходи на кухню. Мамы еще нет, успеем все обсудить.

Квартира была просторной и светлой. Она ничем не напоминала тот барак, в котором выросла Катя. Кухня щеголяла новенькими фотообоями, изображавшими неведомые тропические острова. На потолке – хрустальная люстра, в серванте – сервиз «Мадонна», словом, все точно так, как и должно быть у приличных людей.

– Эх, Катька, через несколько лет будем сидеть с тобой не в Магадане на кухне, а на Мальдивах под пальмами. Ты – топ-модель, я – жена миллиардера. Будем пить коктейли через трубочку и смотреть на океан, – Лиза сверкала удивительными глазами, смеялась и разливала чай по перламутровым чашкам.

– Я так далеко не загадываю, – хмыкнула Катюша. – Мне бы маму с сестрами отсюда забрать. Ты же знаешь, у нее со здоровьем не очень.

– Это да. И что, когда планируешь?

– Вот приеду в Нью-Йорк, осмотрюсь, сниму подходящую квартиру и займусь этим вопросом.

– Ох, непросто это будет, – вздохнула подруга.

– Да я понимаю. Но ведь у них вся надежда только на меня. Ты знаешь, какими глазами они смотрят?

– Понимаю, Катюха. Только тебе бы сначала самой как следует на ноги встать, а уж потом ярмо на шею вешать.

– Ну… вот нет у моей мамы этого времени. Потом поздно может быть. Придется как-то выкручиваться.

– Может, тебе замуж удачно выйти?

– Ага. Мама моя трижды выходила. Это только если официальных супругов считать. Помнишь Сулеймана, который за нами с ножом гонялся? А как Виктора прямо из душа милиция забрала? Весь подъезд сбежался, до сих пор вспоминают. И главное, каждый раз – надежды, слезы… И что в итоге? Нет уж. Я постараюсь сама пробиться, а вот потом, может быть…

Катя покрутила изящной ручкой, давая понять, что замужество не только в данный момент не актуально, но и в принципе под большим вопросом.

– А я вот наоборот, хочу начать с замужества, – призналась Лиза. – Ты пирог будешь? Вишневый!

– Да мне ж нельзя.

– Ну, мне-то, вообще-то, тоже. А мы чуть-чуть!

– Тогда один кусок на двоих!

Они дружили с первого класса, правда, это вышло не сразу. В детстве Катя была не просто скромной, а болезненно-застенчивой. Ей столько раз приходилось прятаться от маминых ухажеров, притворяться тихой и незаметной, чтобы не вызвать гнев очередного озверевшего алкоголика, что она привыкла молчать и сторониться людей. Живая, избалованная Лизочка была полной противоположностью. И надо ж было учительнице посадить их вместе!

– У тебя стерка есть? – спросила Лиза на первом же уроке.

Катя молчала.

– Ты меня слышишь?! Стерка у тебя есть, спрашиваю?!

Соседка по парте продолжала сидеть с отрешенным видом.

– Ты глухая?! – вышла из себя Лиза. Эта белобрысая тихоня начинала ее раздражать. – Стерка есть?!

Катя молча покачала головой.

На следующий день история повторилась. Катя Снегирева оказалась невероятной тихоней – она все время молчала, говорила лишь иногда, да и то, отвечая на вопросы учителя. На переменах оставалась сидеть за партой, вместо того чтобы носиться по коридору с другими детьми.

Лиза злилась все больше и больше. Она не собиралась терпеть того, что эта зазнайка ее игнорирует.

– Ты разговаривать вообще умеешь?! – предприняла она очередную попытку. – Ты знаешь, что нужно отвечать, когда тебя спрашивают?!

Катя невозмутимо продолжала жевать яблоко. Лиза в сердцах схватила стопку учебников с парты и огрела зазнайку Снегиреву по голове.

На следующий день в школу явилась Любовь Сергеевна. Потрепанное пальто, старомодная прическа, какие-то красные стекляшки в ушах. Лиза поежилась. Одно дело Катька, и совсем другое – ее мамаша из трущоб.

– Лизонька, – вдруг сказала женщина ласково. – Не бей, пожалуйста, больше Катюшу по голове, ладно? У нее в детстве косоглазие было, могут начаться проблемы с глазками.

И все. Больше ничего не сказала. И учительнице жаловаться не стала.

Лиза ошарашенно кивнула и больше Катю действительно не трогала. А в третьей четверти даже врезала портфелем Ваське Симакину, который вздумал дергать ее соседку по парте за длинную косу.

И Катя понемногу привыкла к ней. К концу учебного года девочки, наконец, стали подругами. Причем всех остальных Катя по-прежнему сторонилась, мальчиков и вовсе стеснялась, а вот с Лизой могла болтать без умолку.

Они часто смеялись, вспоминая «романтическое» начало своих отношений. «Мало я тебя учебниками била!» – фыркала иногда Лиза. Они были будто с разных планет, но в детстве это не имеет большого значения. Лиза прятала Катю с сестрами у себя дома, когда начинал бушевать очередной отчим и Кристина Валерьевна ничего не имела против. Более того, в том, что касается ареста Виктора, не обошлось без участия зампрокурора. А Любовь Сергеевна, в свою очередь, всегда старалась вкусно накормить Лизу (Каменовская-старшая вечно пропадала на работе, и питались они в основном полуфабрикатами).

Лиза мечтала стать ветеринаром. Как-то раз зимой они с Катей нашли на чердаке Лизиного дома крошечных, слепых еще котят. Весь вечер кормили малышей молоком из пипетки и те ели, а значит, шанс на выживание был. Вот только где их держать? Кристина Валерьевна настрого запретила тащить их домой, а у Катиной мамы на кошек была страшная аллергия. На улице – тридцатиградусный мороз, это верная смерть. Да и на чердаке оставлять опасно – если уборщица баба Маша пронюхает, на мороз выставит, прямо с коробкой. Эта не пожалеет, баба суровая.

Выход неожиданно нашла Катя. В их дворе жил мальчик Миша, сын автомеханика. Вот он-то и убедил отца выделить каморку для котят. Евгений Петрович был добрым, хоть и пьющим. Он просто перенес все инструменты, освободив самую маленькую подсобку. Вот там юные ветеринары и устроили свой штаб. Котят они вырастили и всех до единого раздали в добрые руки. Но потом под машину попала молодая овчарка. Словом, подсобка в автомастерской надолго превратилась в живой уголок. Собак крупных пород, метисов, а иногда и вовсе беспородных удавалось устраивать на охрану объектов и на зоны, котят раздавали по знакомым. Про этот маленький приют быстро узнали в городе, люди умилялись и шли к ним за животными. Как-то раз приехал сам начальник колонии на служебной машине и забрал всех имевшихся на тот момент собак.

Мальчишек подруги никогда не делили. Катя их всех безоговорочно уступала подруге. В конце концов, рядом со Снегиревой остался один только Миша, который Лизе попросту был не нужен.

Катя всегда искренне считала, что Лиза потрясающая, и не уставала ей это повторять. Конечно, если она хочет олигарха – значит, она его достойна.

– Так что, есть там кто-то на примете в Москве?

– Ну, пока я только осмотрелась. И поняла, что к этой войне надо подготовиться более тщательно. Знаешь, что я придумала?

– Гм… На этом месте я, наверное, должна была сделать круглые глаза и упасть в обморок, но не стану. Да, Лиза, я знаю, что ты придумала.

– Про конкурс?!

Катя кивнула.

– В нашем городке не спрятаться, не скрыться… – скривилась Лиза. – Все разболтают, переврут, придумают то, чего никогда не было…

– Ну, в данном случае никто не сплетничал. Я узнала по долгу службы, можно так сказать.

– Это как?

– Ну, я тоже буду участвовать в этом конкурсе. Меня отправляет агентство.

Лиза замерла и несколько секунд не моргая смотрела на подругу своими прекрасными зелеными глазами.

– Но это же не честно, – в конце концов выдохнула она. – Мне же этот титул для дела нужен, а ты и так профессиональная модель. У тебя все хорошо. Зачем тебе нужен какой-то провинциальный конкурс?

– Анна попросила. Для поднятия престижа этого самого конкурса.

– Ага, прекрасно! То есть уже заранее известно, кто победит! Она ведь тебе обещала?! Да, обещала? Ну конечно, это ведь Егоровой и самой выгодно! Так я и знала! Ты не можешь так поступить! Ты слышишь меня, Катя?! Не можешь!

– Но я же не сама это придумала… – Катя была в полной растерянности. Она никак не ожидала подобной реакции и не знала что сказать, чтобы успокоить подругу. – Да это ведь всего лишь конкурс. Я, наоборот, знаешь как обрадовалась, когда узнала, что ты тоже участвуешь. На репетиции можно вместе ходить…

– Мне не участие нужно, а победа. В одном этом дурацком конкурсе. Мне просто надо стать «мисс», понимаешь? И все. Потом я просто выйду замуж. Быстро и удачно. А ты будешь ходить по подиуму в Нью-Йорке столько, сколько захочешь. Заберешь маму. Девчонок. Все будут счастливы. Просто позвони Анне и скажи, что не будешь участвовать. В конце концов, ты что, не можешь просто заболеть?

– Но она столько всего для меня сделала…

– А я? Мы с мамой мало для тебя сделали? Прятали, когда пьяный отчим за тобой с ножами гонялся, операцию твоей матери оплатили, лекарства доставали.

Это был удар ниже пояса. Катя глубоко вздохнула.

– Это все так… И я всю жизнь буду за это вам благодарна. Поверь, мне даром не нужен этот конкурс. Если бы не Анна…

– Поговори с ней!

Катя, как всегда, отступила под напором рыжеволосой бестии.

– Я поговорю.

Вечером, возвращаясь от Лизы, Катя с ужасом думала, что же ей теперь делать. Поговорить-то она, конечно, поговорит, вот только Егорова ни за что не согласится. За несколько месяцев работы моделью Катя успела понять, что это жестокий бизнес. Бизнес, где нет места эмоциям.

– Привет, красавица! – у дверей автомастерской стоял высокий, красивый парень, широко улыбался и махал ей рукой.

– Мишаня!

Она бросилась ему на шею. Вот кто ей сейчас нужен. Лучший друг. С Мишей они выросли в одном бараке и были как брат и сестра.

Они забрались с ногами на большой старый ящик с инструментами, и Катя выложила все.

– И ты боишься, что Лизка никогда тебя не простит? – уточнил Миша.

– А думаешь, простит? – совсем по-детски спросила Катя.

– Простит, конечно. Ну, станет не королевой, а вице-мисс. Думаешь, олигарху не все равно? Есть корона и ладно.

– Так-так. И с каких пор ты начал в олигархах разбираться, Мишаня? – хмыкнула Катя, окинув теплым взглядом промасленный рабочий комбинезон друга.

– С тех пор, как один такой перец прибрал к рукам наш сервис.

– Что, прям настоящий олигарх? Лизка говорит, что в Магадане они не водятся.

– Местный воротила. Все как надо: «мерин», охрана, красный пиджак, златая цепь на дубе том. Кликуха, кстати, под стать. Черепом зовут.

– Страшный, наверное? – поежилась Катюша.

– Да не особо. Фамилия просто Черепов у него.

– И что, он вас притесняет?

– Да нет, ты знаешь, наоборот. Даже зарплату подняли. Скоро мой Данька мелкий подрастет, и я тоже его сюда пристрою. Заживем! А как твои сестренки? Часто вижу их, но поговорить как-то не удается.

– Тоже растут. Мечтаю забрать их в Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк? Ты же в Париж укатила.

– А теперь качу в Нью-Йорк!

– Вот это жизнь, Катюха! Ты даже не представляешь, как я за тебя рад.

Глава 4

Как и следовало ожидать, Анна Егорова не позволила Кате отказаться от участия в конкурсе. Теперь она ежедневно ходила на репетиции, которые превратились в настоящую пытку – Лиза с ней не разговаривала. Более того, стоило подруге подойти ближе, чем на три метра, Каменовская демонстративно отворачивалась.

Миша во всем поддерживал Катю, уверял, что Лиза скоро отмякнет и все станет как прежде. Он даже пытался поговорить с ней, но девушка едва не выцарапала Мише глаза. Какими словами она его только не называла!

– Кать, я не понимаю, как вообще вышло, что вы подружились. Ты такая добрая, а эта рыжая… просто стерва! К тому же расчетливая дрянь.

– Не говори так. На самом деле Лиза хорошая. Просто амбиций у нее через край. Да, ищет она олигарха. Ну а что плохого? Так везде. Думаешь, в Париже по-другому? То же самое. Многие красивые девушки ищут богатого мужа, только не говорят об этом так открыто. Вот и вся разница. Ну, хочет человек выбиться в люди! Силы воли ей, кстати, не занимать.

– Да пусть выбивается! Но только не за чужой счет!

– Не пойму, с чего вы все решили, что я стану «мисс». Там, между прочим, будет жюри. И вполне возможно, что победу присудят Лизе или вообще какой-нибудь другой участнице.

– Кать, ты сама-то в это веришь? Ты – перспективная модель международного класса. А они кто? Обычные девчонки!

– Ты знаешь, Миш, а я ведь тоже обычная девчонка. То, что мне удалось попасть на подиум, – удача, фарт. По сути, это фантик, который в любой момент сорвут и выкинут. И что останется?

– Не выдумывай. Останется роскошная супермодель, как ни крути.

Но Катя так вовсе не думала.

Однажды Миша пришел встретить подругу с репетиции. Анна, едва увидев его, присвистнула.

– Молодой человек, а вы никогда себя в модельном бизнесе не пробовали? – с ходу поинтересовалась она.

– Н-нет, – опешил Михаил. Он заикался в детстве и теперь иногда, если волновался сильно. – Эт-то все для девчонок. Я вообще автомеханик. Вы эт… Если что с машиной н-не так, обращайтесь.

– И зубы ровные, – пробормотала себе под нос Анна.

– Чего-чего?

– Вы в курсе, что могли бы сделать неплохую карьеру в той же сфере, что и ваша подруга?

– Эт-то по подиуму что ли ходить? – усмехнулся Миша. – У меня, вы знаете, с ориентацией все нормально.

– Не сомневаюсь. Но это тут ни при чем. У вас отличные данные, вы могли бы уехать з границу и зарабатывать, как минимум, в десятки раз больше, чем сейчас.

– Да л-ладно вам эт… ерунду говорить! – отмахнулся Миша от назойливой дамы. – Катя, собирайся, пойдем.

Но Анна уже знала, что нашла еще один бриллиант, причем на той же самой улице.

«Нормальные герои всегда идут в обход», – любила повторять мама Лизы. В первый момент девушка почти отчаялась и даже хотела отказаться от участия в конкурсе. Зачем вступать в соревнование, которое заведомо проиграно? Но потом… Она успокоилась, взглянула на ситуацию со стороны и увидела другой путь. Объездную дорогу, которая приведет ее к победе.

Спонсором конкурса красоты должен был выступить не кто иной, как Андрей Павлович Черепов, больше известный в городе как Череп, официально – крупный магаданский бизнесмен, неофициально – глава преступной группировки. Он же будет председателем жюри. А ведь кто платит, тот, как известно, и выбирает королеву.

Узнать, где бывает Череп, для дочери прокурорского работника не составило труда. Авторитет ежедневно обедал в ресторане «Бельведер», который, собственно, ему и принадлежал.

В тот день она собиралась долго и тщательно, ведь это должен был быть выстрел на поражение. Зеленое платье подчеркивало редкий цвет огромных глаз и очень шло к волосам. Широкий пояс обнимал осиную, в пятьдесят пять сантиметров, талию. И да, сюда нужен мамин бобровый полушубок. Он ни в коем случае не должен решить, что Лиза нуждается в деньгах.

В половине второго (Череп обычно приезжал в «Бельведер» около двух) Лиза устроилась за столиком «Бельведера». Выбрав в меню самые дорогие и сложные в приготовлении блюда, она открыла томик, прихваченный из домашней библиотеки. «Три возраста Окини-сан» Пикуля. Андрей Павлович, к слову, происходил из интеллигентской семьи: его покойный отец был в городе крупной партийной шишкой, так что на простушку такой мужчина может и не клюнуть.

Он приехал в пять минут третьего. В окружении охранников и под руку с какой-то блондинкой. Девица выглядела вульгарно, но эффектно: метр восемьдесят (то есть на две головы выше самого Черепа), невероятно худая, даже костлявая, короткие желтоватые волосы, будто только вчера вытравленные перекисью и собранные в куцый хвостик. Лет на пятнадцать моложе Андрея Павловича, но при этом лет на семь старше Лизы, узкое личико не обезображено интеллектом. Лиза осталась довольна осмотром и решила, что верно выбрала тактику.

Череп заметил Лизу почти сразу. Любой бы заметил. Быстрый взгляд темных глаз скользнул по ее лицу и груди. Секунда. Стоило ей чуть повернуть голову, как он уткнулся в меню.

Ну что ж, рыбка заглотила наживку. Впрочем, из рыб Черепа можно было сравнить разве что с пираньей. Он был хищником до мозга костей, и это моментально бросалось в глаза: сильные руки, резкие движения, цепкий, внимательный взгляд – пожалуй, Андрея Павловича можно было бы назвать даже красивым, если бы он не внушал страх каждому, с кем говорил. Причем делал он это как-то походя, будто случайно. Не сыпал угрозами и не повышал голоса, более того, всегда был предельно вежлив с окружающими.

На секунду даже отчаянная Лиза усомнилась в том, что правильно поступает. Как бы рыбка не съела рыбака. Но отступать было не в ее правилах.

Она продолжала делать вид, что читает, время от времени отвлекаясь на филе в каком-то необычном, но не слишком вкусном соусе. Лиза наблюдала за ним из-под ресниц. И он не раз бросал на нее быстрый взгляд.

Наконец блондинка отправилась в дамскую комнату. Череп тут же встал и подошел к Лизиному столику.

Она взглянула на него прямо и вопросительно.

– Интересно? – спросил Андрей Павлович, кивнув на книгу.

– Да, люблю Пикуля. Говорят, это один из лучших его романов.

– Я тоже его сейчас читаю, – неожиданно ляпнул Череп.

– Серьезно?!

– Ага, – вдруг улыбнулся он.

Врет, конечно. Наверняка читал давно, но подкат, надо сказать, интересный.

– Как вам этот ресторан?

– Я тут впервые, но место довольно милое.

– Приятно слышать, как владельцу заведения. Андрей Павлович Черепов к вашим услугам.

– Как? Тот самый? – Лиза не упустила возможности польстить. – А я Лиза.

– Заходите чаще, Лизонька, рады будем видеть у нас такую красавицу. Приятного отдыха!

И все. Он вернулся размеренным шагом к своему столику. А спустя несколько минут к нему присоединилась блондинка.

Но начало было положено, по крайней мере, теперь они знакомы.

Лиза обедала в «Бельведере» каждый день, отчаянно спуская деньги, накопленные за несколько лет. Но время поджимало, и игра стоила свеч.

Сначала Череп просто кивал ей при встрече. Потом прислал за ее столик бутылку шампанского «Кристалл», и наконец, настал день, когда он приехал обедать один. Без блондинки.

В тот раз Андрей Павлович обедал с Лизой.

Так за две недели она добилась своего. Нельзя сказать, чтобы ей льстила роль любовницы Черепова, но ведь это не навсегда. Это шаг необходимый на пути к цели. И надо признать, не слишком высокая цена за успех.

Лиза искренне считала его привлекательным. От него будто пахло властью и большими деньгами, и этот запах возбуждал девушку. За время их короткого романа он успел подарить ей несколько дорогих украшений, кроме того, Черепов не требовал к себе повышенного внимания – он оказался самым настоящим трудоголиком, который увлеченно строил свою бизнес-империю. Он был невероятно умен и в будущем видел себя легальным бизнесменом.

Разумеется, Черепов был уже в курсе, что Лиза участвует в конкурсе. И корона была у нее почти в кармане.

А Катя… Катя ничего об этом не знала. Подруги по-прежнему не разговаривали.

Глава 5

Это была последняя репетиция. Вернее не репетиция даже, а рекламная съемка для автосалона господина Черепова, генерального спонсора мероприятия. Сам босс приехать не смог, за что заочно извинился и прислал доверенное лицо, которое отчаянно напоминало мордоворота-телохранителя, но весь положенный в таких случаях почет парню был оказан. Он сидел в дальнем углу студии и наслаждался потрясающим зрелищем: красотки в сексуальных нарядах позировали на фоне шикарных автомобилей.

Лиза чувствовала себя как рыба в воде. Ведь это автосалон ее мужчины. Ха! Да если бы она захотела, легко могла бы стать мадам Череповой, только ей это на фиг не нужно! Осточертел этот серый город, продуваемый всеми ветрами. Не зря сюда свозят преступников со всей страны, а когда-то ссылали людей на каторгу. И вот теперь потомки этих людей отчаянно мечтают вернуться в большую Россию. Пожалуй, как раз у моделей шанс есть. И Лиза не такая дура, чтоб его упустить!

Она вложила всю страсть в эту съемку. В конце концов, они украсят улицы города. В отличие от большинства конкурсанток, она точно знала, чьи фотографии выберет генеральный спонсор для рекламы своего автосалона.

После Лизы настал черед еще одной конкурсантки, жгучей брюнетки. А потом позировала Катя. Она отработала быстрее всех, и как-то менее театрально, но фотограф все равно отчего-то довольно хмыкнул.

Роман с Череповым каким-то чудом пока удавалось сохранить в тайне. Конкурс через три дня, репетиций больше не будет, значит, никто ничего так и не узнает. Она победила. Все-таки неплохо к потрясающей внешности иметь еще и потрясающие мозги.

Анна присутствовала на всех репетициях на правах организатора конкурса. В конце концов, это было первое мероприятие подобного уровня в их городе и его просто необходимо было провести достойно. Некоторым из девушек она планировала предложить контракты со своим агентством, но главной (и, надо заметить, совершенно случайной) находкой был Михаил, друг Катюши. Этот парень имел все шансы стать настоящей звездой подиумов, но даже не помышлял об этом.

После съемки Анна предложила Кате выпить по чашечке капучино в ближайшем кафе, и девушка с радостью согласилась.

– Расскажи мне о Мише, – без обиняков попросила она.

– Ну, ему девятнадцать лет. Живет в соседнем со мной доме. Мы с ним с раннего детства дружим, с песочницы. По большому счету я и не помню себя без Миши. У него был чудесный папа, механик. Он и Мишку с детства своему делу обучал. Потом папа умер, а Мишка так и остался в мастерской работать. Теперь вот братишку младшего, Даню, собирается туда пристроить. А мама у них дворником работает. В общем, живут они хорошо, только очень бедно.

– Тогда ты тем более должна его убедить. Нельзя упускать свой шанс, уж ты-то должна это знать.

– А вы действительно думаете, что у него большое будущее?

Анна энергично закивала и от волнения сделала слишком большой глоток обжигающего напитка.

– А я тебя когда-нибудь обманывала? – Анна смачно затянулась сигаретой и выпустила дым. – Если честно, он может оказаться даже успешнее, чем ты. Уговори его прийти к нам и сделать снимки для портфолио, и я добуду для Миши контракт.

– Если все так серьезно, я, конечно, поговорю с ним, – кивнула Катя. – Деньги им не помешают.

– Сделай это, и через пару лет у твоего друга будет собственный автосервис.

Вечером Лиза пила текилу на даче у Черепа. Они собирались на вечеринку к одному из партнеров Андрея, но выезжать раньше, чем через час, не имело смысла. Поэтому она устроилась с бутылкой в белом кожаном кресле, а он тем временем рассматривал фотографии.

– Ну кааак? – кокетливо протянула девушка.

– Я горжусь тобой, моя красота, – вполне искренне отозвался Череп. – Думаю, для наружной рекламы возьмем троих – тебя, Виолетту Шевцову и эту блондинку, приглашенную звезду… Как ее?

– Катя… Слушай, а можно ее не брать? Разве недостаточно одной модели для билбордов? Там и одежда разная и позы…

– Ну, ты же понимаешь, малышка, что три красотки шикарнее…

– Не понимаю! Давай хотя бы без Кати!

– Рекламщики хотят блондинку, брюнетку, и рыжую.

– Какая разница, что они хотят! Решаешь ведь ты!

– Конечно, но ведь это разумно. Я вкладываю столько денег, логично использовать все возможности.

– Хотя бы замени Катю!

– Но она международная модель! Я не хочу сказать, малыш, что она красивей тебя, но эта девушка – профессионал…

– Ради меня. Возьми любую другую блондинку.

Она подошла к Черепу сзади и слегка прикусила мочку его уха так, как он любил.

– Пора собираться, – бросил Черепов и встал из-за стола.

Андрей Павлович терпеть не мог ездить с водителем. Он правил своим «шестисотым» всегда сам и получал от этого процесса истинное наслаждение. «Мерседес» несся по шоссе, длинные пальцы Черепова уверенно сжимали руль. Шел сильный снег, и дворники работали не прекращая. Казалось, стоит им остановиться на доли секунды, и лобовое стекло превратится в сугроб. Андрей был спокоен и вместе с тем сосредоточен.

Лиза давно уже заметила, что стоит понаблюдать, как мужчина ведет машину, то поймешь, каков он в постели. Ей нравился этот роман. Можно сказать, Лиза совмещала приятное с полезным.

Разумеется, главная цель – победа в конкурсе красоты, и тут Черепов никуда не денется – в назначенный день наденет ей на голову корону. Но если мужчина к тому же богат и так хорош в сексе, может, стоит продолжить отношения? Лиза этого еще не решила.

Андрей Павлович был для нее чем-то вроде синицы в руках. В глубине души она все еще мечтала стать хозяйкой одного из рублевских особняков. Дом в пригороде Магадана – это все-таки совсем другое. Пусть даже речь идет о замке самого господина Черепова.

Да и не был он олигархом. Так, воротила местного масштаба, по уши увязший в криминале. Не факт еще, что его в итоге не посадят. К тому же возвращаться в родной город не хотелось. Совсем.

Андрей нужен, чтобы обеспечить победу, выход на новый уровень. И уж она-то знает, как его заставить. Лиза едва заметно улыбнулась своим мыслям и придвинулась поближе к Черепову.

– Насчет того билборда… Я думаю, ты должен подумать еще, – она провела ладонью по его ноге, Андрей вздрогнул, и на мгновение показалось, что автомобиль потеряет управление, но уже в следующую секунду водитель вновь поймал руль.

– Перестань! Сейчас не подходящий момент.

Как бы не так. Если Лиза что-то задумала – сопротивление бесполезно.

– А мне кажется, тебе это нравится.

Андрей еще пытался прикинуться безразличным, но она видела, как пульсирует жилка у него на виске и как плотно сжаты челюсти. Он боролся сам с собой, но Лиза знала, что в этой битве ему ни за что не победить. Черепов не мог, не хотел признать, что какая-то девчонка имеет над ним власть. А может быть, и сам не сознавал, насколько эта власть велика.

– Я же тебе уже все объяснил, – Андрей Павлович сглотнул и продолжал говорить серьезно, хотя часть его, вопреки воле, уже поддавалась напору рыжеволосой красотки. – Это бизнес. Дело вовсе не в том, что эта… Катя красивее. Просто ее имя уже становится брендом, и… Ээээ… Лиза, ты хоть слышишь, что я тебе говорю?

– Я все слышу, и, по-моему, это полнейший бред! – Она поцеловала его, и Черепов еще острее ощутил нарастающее возбуждение.

Он понял, что, если сейчас не остановится, они совершенно точно разобьются. Андрей Павлович припарковал машину у обочины и повернулся к Лизе. В глазах у него уже не было и тени былой безмятежности. Лиза тут же потянулась к его ширинке, рванула молнию и сжала в руках его отвердевший член.

– Мы опоздаем… Не надо, – все еще пробовал сопротивляться Андрей.

Но через мгновение звериный инстинкт в нем окончательно победил здравый рассудок. Черепов бросился на Лизу, поспешно расстегивая шубу, срывая платье и белье.

Все происходило очень быстро. Он просто схватил Лизу, развернул к себе спиной, не тратя времени на ласки и поцелуи, с силой вошел в нее. Она изогнулась как кошка, выставив голые ягодицы. С каждым новым рывком Черепов погружался все глубже, будто стремясь пронзить ее насквозь, Лиза стонала и извивалась, выгибаясь ему навстречу. У нее была отличная упругая попа при тонкой талии – волшебное сочетание. Андрей уцепился за рыжие волосы и, намотав на руку, потянул на себя, а она лишь сильнее застонала от боли.

– М-м-м… Я люблю, когда жестко, ты же знаешь, – прошипела Лиза.

Она будила в нем первобытные, звериные инстинкты. Ни с одной из предыдущих партнерш Андрей Павлович не был груб. Он стал двигаться быстрее и с силой сжал ее пышную грудь, сдавливая соски так, как Лиза любила. В последний раз дернулся и издал рык, извергаясь в нее.

«Выжимать все соки» – он впервые понял, что это значит. Лиза и впрямь скручивала его и выжимала до последней капли, пока он не падал рядом с ней без сил, усталый и удовлетворенный. Эта девчонка действовала на него как наркотик, и, чтоб получить желанное наслаждение, требовалось постоянно увеличивать дозу.

Он не знал, сколько может выдержать в подобном темпе. Но менять пока ничего не хотел. Тем более что их отношения эээ… и так скорее всего скоро закончатся. По объективным причинам. Просто Лиза еще об этом не знает. А пока Андрей Павлович наслаждался моментом и не видел никаких оснований отказывать себе в этом удовольствии. Он играл с ней как матерый кот с зарвавшейся мышкой, то лениво цепляя за хвост, то давая вновь ощутить иллюзию свободы. Хотя Лиза вовсе не ощущала себя этой мышкой. Дурочке казалось, что это она – зеленоглазая кошка-охотница, ловкая и проницательная. Ну что ж – Черепова забавляла эта игра, а секс и правда был потрясающим.

– Ну что, ты обещаешь? – спросила Лиза, поглаживая его волосатую грудь, когда он, утомленный, курил, развалившись на ее шубе, небрежно сброшенной на кожаное сиденье.

– Обещаю…

Андрей Павлович Черепов дал себя уговорить. Лиза плавно сползла с сиденья к его ногам и принялась ласкать внутреннюю поверхность его бедер. У него мурашки шли по всему телу от этих ее поцелуев. Наконец Андрей ощутил прострел внизу и почувствовал, как его агрегат начал понемногу оживать, наливаясь новой силой. Да эта рыжая с ума его сведет.

– Дай хоть немного передохнуть… – хрипло взмолился Черепов.

После вечеринки он вдруг предложил прогуляться, и Лиза не нашла повода отказать. Вечер был чудесным. Они выпили еще по коктейлю в его ресторане, а потом просто бродили по городу, взявшись за руки. Джип с охраной следовал за ними на некотором отдалении, но оба выпили уже достаточно, чтобы не обращать на этот факт никакого внимания.

Лиза сама не поняла, как они оказались на Катиной улице. Подруга выходила из автосервиса вместе с Мишей. Сматываться было поздно. Да и как объяснить бегство Черепову? Вот надо же… В последний день, накануне…

– Привет! – расплылась в улыбке Катя.

– Здравствуйте, – поздоровался Андрей Павлович. – А вы случайно не…?

Он вопросительно уставился на Лизу.

– Да, познакомься, это и есть та самая знаменитая Катя Снегирева, – съехидничала Лиза. – А это… Это Миша.

Лиза пренебрежительно махнула рукой, давая понять, что Катин спутник не стоит внимания.

– С Мишей мы знакомы, он отличный механик, – кивнул Черепов и неожиданно для Лизы пожал парню руку.

Глава 6

Гримерка Лизе и Кате досталась одна на двоих. Их распределяли в самом начале – все знали, что они лучшие подруги. А потом, когда девчонки поссорились, забыли поменять. Зря, между прочим. Обстановка была настолько взрывоопасной, что для пожара было достаточно крошечной искорки.

«Пожалуй, худшее, что может случиться с человеком, – это бывшие друзья», – думала Лиза.

Пламя ярости пожирало ее изнутри, грозясь накрыть с головой. Нет, ну как она могла? Катюха, ее Катюха, которую все вокруг считают сущим ангелом. После всего, что они с мамой для нее сделали. После того, как Лиза защищала ее от издевательств мальчишек, смеявшихся над Катиным нестандартным ростом, болезненной худобой, выпирающими ключицами, и от девчонок, которые плевались в нее, изгоя класса, бумажными шариками. Лиза, между прочим, рисковала собственным авторитетом, выступая против коллектива. После всех тех джинсов и платьев, которые Лизина мама покупала для нищей подруги дочери, используя любой ничтожный повод, самый незначительный праздник, чтобы ни в коем случае не унизить Снегиреву. Мало Катьке, видите ли, международной славы. Нет, она и здесь, в Магадане, хочет быть первой и единственной.

Да, человек, распределивший их в одну гримерку, сильно рисковал.

Кстати, на самих гримерах организаторы, как водится, сэкономили. Поэтому красились девчонки самостоятельно. В полной тишине. Они не то что не разговаривали, но даже не смотрели друг на друга.

Лиза закончила первая, бросила последний придирчивый взгляд и, убедившись, что макияж безупречен, вернулась к укладке, в очередной раз взбивая рукой природные рыжие кудри. Во время подготовки к конкурсу она пробовала множество самых разных вариантов, но Анна посоветовала остановиться на самом естественном.

– Если у вас есть чем похвастаться, вы должны это подчеркивать. Если, например, грудь как у меня, выбирайте декольте, – томным голосом учила директор модельного агентства и демонстрировала им явно силиконовую грудь четвертого размера. – Если губы сексуальные, они должны быть яркими. Ни в коем случае не делайте яркими тонкие губы! Вы меня поняли? Боже упаси!

Главным достоинством Лизы Каменовской безоговорочно были признаны рыжие волосы. Потому что зеленые глаза, пусть и более мутных оттенков, были еще у трех участниц. А вот огненные кудри – только у Лизы.

Впрочем, главным основанием для ее уверенности в победе были, конечно, вовсе не роскошные волосы, а покровительство Андрея Павловича Черепова.

Вдруг что-то заметив в зеркале, Лиза схватила уже отложенную кисточку, слегка коснулась ею румян и вновь провела по скулам.

Теперь, наконец, она была вполне довольна своим отражением. Катька все еще копалась. Вытягивала свои длиннющие, прямые как палки волосы. И Лиза все-таки не выдержала:

– Ну, я думаю, ты понимаешь, что в данной ситуации шансов у тебя нет, – вся накопившаяся злость хлынула из нее яростным потоком. – Еще не поздно отказаться, кстати. Скажи, что тебя агентство срочно в Нью-Йорк вызывает. На съемки. Это лучше, чем проиграть.

Теперь Лизе мало было одной победы. Она жаждала отмщения. Хотела морально уничтожить соперницу, бывшую еще совсем недавно лучшей подругой.

Но Катя не сдалась. Не растерялась как прежде, во время их редких ссор. Три года в Париже изменили Снегиреву. От прежней скромницы осталась одна только ангельская внешность. За этой оболочкой теперь чувствовались характер и выдержка. Катя больше не пасовала. Что ж, если Лиза жаждет драки, она готова.

– Да с чего ты взяла, что я непременно проиграю? – повела пшеничной бровью Снегирева. В искусственном освещении она казалось невероятно худой. – Я профессиональная модель международного класса. У меня есть имя в этом бизнесе. Я останусь звездой вне зависимости от результатов конкурса. Если хочешь знать, Егорова уго-ва-ри-ва-ла меня участвовать, чтобы поднять уровень регионального мероприятия. Им просто повезло, что я семью повидать приехала. А ты… ты всего-навсего любовница генерального спонсора.

– Всего-навсего, ага, – усмехнулась Лиза, сверкнув зубами. – К тому же это конкурс красоты. А ты просто тощая вешалка для платьев. Ни груди, ни попы. Рост и худоба. Что в этом красивого?

– Зато у тебя с ростом проблемы, – парировала Катя. – Признайся, небось прибавила сантиметров пять. Иначе бы тебя не взяли! Да и формы твои – сомнительное преимущество. Думаю, через пару лет ты вообще расплывешься, если будешь столько жрать.

– Да наплевать, что будет через пару лет. Я тогда уже буду замужем. А прямо сейчас стану «Мисс». Ну, хочешь, поспорим? Любые ставки!

Катя вздрогнула и изменилась в лице.

– Что, боишься? – продолжала дожимать ее Лиза. Она уже просто не в силах была остановиться. Если Каменовская впадала в ярость, она не успокаивалась, пока не изольет злобу до конца и не выскажет собеседнику все, что о нем думает. И вот, судя по Катиным растерянным глазам, победа была близка. Но вдруг Лиза заметила, что Снегирева смотрит куда-то в сторону.

– Тебе не кажется…

В следующее мгновение они обе услышали, как в замке повернулся ключ. Кто-то запер дверь!

Девушки бросились к двери и стали колотить в нее, но все, что они услышали, – быстрые шаги по коридору.

– Семь минут до выхода! – завопила Лиза.

– Да, похоже, ты здесь не самая наглая претендентка на корону, – хмыкнула Катя, но по дрожащему голосу ясно было, что она тоже в ужасе. – Вообще-то у меня есть идея, как отсюда по-быстрому выбраться, но тебе не скажу.

– С ума сошла, что ли? Рассказывай скорее!

– И не подумаю, – вдруг заявила Снегирева, пожав плечами. Она взяла себя в руки.

– Как это?! Мы же опоздаем.

– Опоздаем.

– Нас будут искать, и если не найдут, начнут без нас, – пыталась достучаться до Кати Лиза.

– Вполне возможно.

– Но тогда…

– Тогда корона достанется кому-то другому. Так тебе и надо.

– А тебе что, все равно?! – недоумевала Каменовская.

– Я же сказала – да, на моей карьере это никак не отразится.

Своим спокойствием Катя привела Лизу в еще большее бешенство, хотя казалось, что это просто невозможно. От злости стучали зубы и дрожали руки. Совсем как тогда, в первом классе. Эх, жаль, стопки учебников под рукой не было. Она начала закипать.

– А мне не все равно! Ты можешь мне хотя бы помочь?!

– С какой стати? Ты все время подготовки от меня нос воротила: стоило в раздевалку зайти, тут же задницей поворачивалась, хотя прекрасно знала, что от меня ничего не зависит! И сейчас мне полчаса хамила, пока мы гримировались. Враги так себя не ведут. А ты не враг мне и не чужой человек. Ты подруга. И поэтому знаешь, это предательство. Самое настоящее. Нет уж, дорогая. Корона тю-тю.

Лиза стянула с ноги туфлю-лодочку и со всей силы зашвырнула в Катю, но та ловко увернулась. Туфля разбила зеркало за спиной блондинки, и осколки со звоном посыпались на пол.

– Не напугаешь. Я и не с таким сталкивалась. Правда, чем выше уровень, тем меньше хабалок.

Лиза зарыдала в бессильной злобе.

– Но Катя… я же… Я же просто обиделась на тебя… Почему все тебе… Это слишком жестоко! У меня судьба сейчас решается, понимаешь? Ну… Катюха… Будь человеком, а? Скажи, что мне сделать? – наконец проговорила она совершенно другим тоном.

– Ну, для начала можно извиниться, – предложила Катя.

– Извини. Довольна?

– Вполне, – кивнула невредная Катя и потянулась к занавеске, отдернула ее жестом фокусника, и Лиза увидела допотопный телефонный аппарат.

– Уф-фф… Слава богу! Не могла сразу сказать! Звони скорее, пусть нас вытаскивают.

– Ой… слушай, он что-то не работает. Там гудков нет. Ой…

– Да он и в розетку не включен, – вздохнула Лиза, подобрав с пола шнур. – Его, видно, так просто за штору поставили, потому что выбросить лень. А потом просто забыли.

– Прямо как нас…

Теперь уже и Катя забеспокоилась. Конкурс и впрямь мало что значил в ее карьере, но подводить организаторов нельзя – это плохо скажется на профессиональной репутации. Да и чисто по-человечески перед Анной неудобно…

– Две минуты до начала, – взвыла Лиза. – Ты понимаешь, коза, что мы опоздали?!

– Еще нет. Давай шпильку, невидимку… хоть что-нибудь… Быстро!

Следующие пять минут Катя сосредоточенно ковырялась в замке. Вскрывать замки ее учил один из криминальных отчимов. Надо сказать, это умение в жизни пригодилось даже больше чем, например, синусы, косинусы и тангенсы. Вскрыть замок подручными средствами удавалось почти всегда, но этот был очень старым проржавевшим, и не поддавался.

– Нет. Так его не открыть, – наконец констатировала она.

Лиза плакала. И была в этот момент похожа на маленькую девочку. Очень красивую маленькую девочку. И Катя вдруг вспомнила их детство. Будто кто-то взял и включил старый позабытый фильм.

Поддавшись внезапному порыву, она обняла подругу и погладила по голове.

– Слушай, ну зачем тебе эта корона? Не в ней счастье, поверь… Ты только год в Москве. Тебя еще заметят! Там так много богатых людей…

– Титул нужен… Чтобы замуж выйти…. Удачно… – ныла Каменовская.

– Да рано тебе замуж! Давай я тебя лучше в наше агентство пристрою.

Лиза на мгновение перестала плакать и недоверчиво посмотрела на Катю.

– Правда? Ты же говоришь, я не подхожу? Роста не хватает и формы…

– Это я специально, чтоб тебя осадить. Конечно, для работы на подиуме рост маловат, но для фотомодели данные отличные. Я уже думала об этом, если честно, но решила, что ты вся в учебе и тебе не до этого. Да и тетя Кристина не в восторге будет. Но раз для тебя это так важно… Давай…

В этот момент в замке заскрежетало.

– Эй, вы чегой-то тут, миски? – послышался дребезжащий голос уборщицы. – Вам в десятую гримерку надо было, а не в двести десятую. На другой этаж! Вот дурехи-то. Одни ноги, мозгов нет. Шлепайте скорее на сцену. Там из-за вас начало задержали.

Девчонок дважды уговаривать не пришлось.

Анна Егорова лично перевернула уже, кажется, весь Дом культуры. Ключевая участница как в воду канула. Лиза Каменовская тоже куда-то запропастилась, но это Анну не так волновало. Хотя… уж не подрались ли? На репетициях-то они и слова друг другу не сказали. За время работы в модельном бизнесе Анна не раз видела, как из-за конкуренции рушится даже самая крепкая дружба.

– Что нам делать? – растерянно спрашивала ее помощница, маленькая быстроглазая Эля.

– Мы ждем еще пять минут и начинаем с тем составом, который есть, – сказала Егорова, бросив нервный взгляд на часы. – Еще пять минут, больше мы себе позволить не можем. Для нас это провал теперь в любом случае, но если все вообще угробить…

В этот момент запыхавшиеся подруги предстали перед ней.

– Да вы… Да… Меня сейчас инфаркт хватит, вы это хоть понимаете?! – Анна задыхалась от переполнявших ее эмоций, благо верная Эля уже подсунула начальнице стакан воды. – Катя, ты-то как могла! Ладно, сейчас не время. Живо на сцену! Лиза, бретельку поправь! Ладно, давай я сама… Все! Работаем!

Самые красивые девушки Магадана, выстроившись согласно порядковым номерам, предстали перед публикой и телекамерами. Телекамер, правда, было немного – всего две. Одна государственного канала, другая недавно созданного коммерческого.

– Жюри предстоит определить не просто самую красивую девушку, но и самую талантливую, образованную, хозяйственную, – невозмутимо вещал ведущий и по совместительству ди-джей самой популярной в городе радиостанции.

Потом, как водится, слово предоставили мэру. Так в Доме культуры начиналось любое мало-мальски значимое мероприятие.

– Я уверен, девушки сегодня продемонстрируют весь свой талант быть настоящей хозяюшкой, хранительницей домашнего очага, помогут всем присутствующим в зале ощутить красоту этноса, языка, народного творчества и традиций коренных народов Севера. Проигравших в конкурсе не будет! – радостно заявил городской глава.

«Ага, не будет, как же, – вздохнула про себя Катя. – Только Лизка вцепится мне в волосы, а потом два года будет обвинять во всех смертных грехах. И главным образом, естественно, в неудавшейся охоте на олигархов».

Катя прекрасно понимала, что перемирие временное, ведь Лиза пошла на него только от страха все потерять. Но теперь она стоит на сцене гордая и красивая и не сомневается в своей победе. Зря, между прочим, не сомневается…

Катя была искренне благодарна и ведущему, и мэру за то, что они своими пространными речами дали им возможность немного отдышаться.

Она постаралась переключиться, перестать хотя бы на время выступления думать о Лизе, с которой они только что в гримерке вроде бы помирились, но которая совсем скоро может вновь обвинить подругу в предательстве.

Андрей Павлович Черепов сам не мог объяснить, что произошло. Все, что приходило на ум, – модное молодежное словечко «фэнтази». И в рифму ему «экстази». Как в юности хотелось сочинять стихи. Это было за гранью реального и разумного, за пределами того рационального мира, к которому он так привык и в котором так комфортно себя чувствовал.

Он скучал в жюри очередного конкурса красоты, в котором в очередной раз участвовала его любовница. Тоже, разумеется, очередная.

Он боролся с зевотой. И девицы казались на одно лицо. И вообще хотелось все бросить и уехать на объект. А девочек потом и на дачу заказать можно. Любых.

А потом вдруг это произошло.

Во время какого-то нудного конкурса (он прослушал, какого именно) на сцену вышла лесная нимфа. По крайней мере, он именно так представлял себе лесную нимфу. В ней не было ничего искусственного. Совсем ничего. Длинные локоны цвета расплавленного золота, огромные, как блюдца, голубые глаза. Бледное лицо. Но эта бледность нисколько не портила девушку, а лишь придавала ей аристократизма. А вот аристократизм делал ее принцессой лесных нимф. Но, самое главное, за этой внешностью был человек. Черепов чуял это, а чутье никогда его не подводило.

Ради нимфы он даже заглянул в буклет. Номер шесть. Та самая Екатерина. И впрямь удивительно хороша. Странно, вчера в пуховике она выглядела совершенно иначе – тоже красиво, но по-другому.

С этой девушкой хотелось говорить. Ее хотелось разгадывать. И Андрей Павлович очень надеялся, что прекрасная Екатерина не обманет его ожиданий.

Итог конкурса был предрешен, и он знал, что кое-кто будет от этого в бешенстве. Ну, она сама виновата, что позволила себе думать, будто сможет обвести вокруг пальца самого Черепова. Неплохой урок для зарвавшейся избалованной девчонки, быть может, через много лет она еще спасибо скажет.

Все это он придумал сразу. Еще тогда, когда позволил уговорить себя в ресторане. Если такая куколка решила поиграть с ним – почему бы и нет. Вот только наивно было с ее стороны надеяться выиграть. Впрочем, эта история немного развлекла его, но теперь игра подошла к концу. Вот почему Черепов откровенно скучал в жюри. До того самого момента, когда видел Катю.

Этот конкурс красоты был в истории города первым, поэтому право короновать победительницу предоставили генеральному спонсору. То есть сначала предлагали мэру, но городской глава по непонятным причинам отказался исполнять эту почетную миссию. Андрей Павлович вышел на сцену на ватных ногах. Он не помнил себя от волнения и будто в одно мгновение помолодел на много лет. Это было невероятно, но рядом с этой девушкой он смущался и робел.

Вблизи Катя оказалась еще красивее. А когда она улыбнулась, Андрей Павлович понял, что пропал окончательно. Ему вовсе не надо было что-то там о ней узнавать, интервьюировать, изучать родословную. Он все решил сразу.

«Я женюсь на ней». И никак иначе. И сразу все встало на свои места.

А Лиза… Лиза в тот день стала вице-мисс.

Черепов не появился на банкете после конкурса, хоть это и было предусмотрено протоколом мероприятия. Сказать, что Лиза была в бешенстве, это ничего не сказать. Она готова была растерзать любовника немедленно, но Анна просто не выпустила ее из зала.

Тогда она решила напиться, и это удалось ей довольно быстро, благо текила на банкете лилась рекой. Пока другие конкурсантки элегантно потягивали шампанское, Лиза опрокидывала стопку за стопкой, пока, наконец, не поняла, что готова. В тот момент на сцене пела местная рок-группа, к которой девушка и ринулась, расталкивая музыкантов. Они сперва оробели, а потом пришли в себя и даже попытались сделать появление пьяной красавицы фишкой своего номера. Но не тут-то было! Лиза прорвалась к микрофону.

– Этот конкурс – просто позор города, – с ходу заявила она. Первые лица, спокойно жевавшие салаты в окружении длинноногих моделей, вздрогнув уставились на сцену. – Вы только посмотрите на эту мисс! Она же страшная! На нее за всю жизнь ни один мужик не клюнул. Уж поверьте, я эту дылду знаю с детства. Она в Магадане-то не живет. Уедет на свой Манхэттен, а мы тут с вами останемся…

Охрана ринулась было на сцену, но Анна сделала им знак, что справится сама.

Организатор конкурса, нацепив на лицо лучезарную улыбку, вышла на сцену и, приобняв пьяную Лизу за талию и шепнув: «Не выставляй себя на посмешище», принялась объяснять собравшимся, что все дело в конкурентной борьбе и что каждая из участниц по-своему прекрасна.

Потом Лизу по-тихому усадили в такси и велели ехать домой, но она, конечно, отправилась прямиком к любовнику.

А Кате ничто в этот день не могло испортить настроения. Миша тоже был здесь, на банкете в ее честь. Друг все-таки ее послушался – сделал портфолио, больше для того, чтобы доставить Кате удовольствие. Но, похоже, Анне, с ее даром убеждения, все же удалось что-то ему втолковать, потому что парень стал относиться к модельному бизнесу гораздо серьезнее.

– Я слышала, у кого-то скоро первый показ в Магадане, – шепнула Катя, когда друг пригласил ее на танец.

– Это просто эксперимент, – смущенно ответил Михаил. – Моя настоящая работа в автомастерской. Так хотел папа.

– Уверена, твой папа хотел, чтобы вы были счастливы. Он был хорошим человеком.

Играл вальс, горели софиты, и автомеханик с внешностью голливудского красавца кружил в танце «Мисс Магадан».

Лиза кричала и что было мочи колотила в ворота особняка Черепова, но секьюрити долго не хотели ее пускать. До тех пор, пока Череп не дал, наконец, добро.

Дом был выстроен в форме замка, и в башне, где находилась спальня хозяина, горел свет. Домработница встретила ее и не отставала ни на шаг. По винтовой лестнице пришлось идти как под конвоем.

– Только быстро и без истерик, – ледяным тоном предупредил он. – Я устал и хочу побыть сегодня один.

– Ты унизил меня, – в тон ему сказала Лиза.

– А в чем унижение-то?! Ты получила титул вице-мисс, стала второй после известной модели. Поверь, это больше чем то, на что ты могла бы рассчитывать со своими параметрами. Чем ты недовольна-то, красота моя?

– Я твоя девушка! Я должна была быть первой!

– Кто сказал? Это, знаешь ли, было бы совсем наглостью с моей стороны. Ну, между нами, ты же понимаешь, что без меня не попала бы и в тройку? Ты красива, но тут играют роль общепринятые параметры…

– Я не ослышалась?! Ты хочешь сказать, что я не соответствую параметрам?

– Естественно. Рост всего метр семьдесят.

– Метр семьдесят пять…

– Мне-то не ври. Слишком широкие бедра…

– В сочетании с моей талией…

– Согласен, это бомба, мне как мужчине нравится, но тут другие каноны.

– Что ты несешь?! Как ты мог вообще! Это в голове не укладывается. Я…

– И потом, моя дорогая, я ничего тебе не обещал. Не сулил победу в конкурсе за сексуальные услуги. Мне кажется, я еще вполне привлекательный мужчина, чтобы не платить за секс. Это ты придумала охмурить меня, чтобы стать королевой. Милая девочка, чем скорее ты перестанешь считать себя самой умной и хитрой, тем быстрее добьешься успеха.

– Так ты знал?..

– Ну, конечно. С самого начала. Вчерашняя школьница, дочь зампрокурора, участница конкурса красоты, который мне предстоит судить, вдруг полюбила обедать в моем ресторане. Ну, это же чушь. Если честно, еще две конкурсантки пытались меня соблазнить. Одна вдоль ворот прогуливалась, другая повадилась отцовскую машину ремонтировать, причем имено в те дни, когда я сервис инспектирую. Но подыграть я решил именно тебе. Ты хорошенькая, темпераментная, почему же нет? Было любопытно посмотреть, как ты поведешь себя, когда победа достанется не тебе. И я не ошибся в своих предположениях. Ты злишься.

Он рассмеялся, и это был очень холодный и неприятный смех.

– И теперь ты меня бросаешь?

– Почему, мы можем время от времени встречаться. Нам было хорошо в постели. Теперь все карты вскрыты, так что…

– Я ненавижу тебя! – Лиза все же сорвалась на крик и бросилась к нему.

Череп молча сгреб девушку в охапку и вытолкал за дверь.

– Вице-мисс нашего прекрасного города уже уходит, – сказал он своей домработнице, и та проводила девушку до самых ворот, чтобы у нее не возникло соблазна повернуть назад.

Катя обожала родной город со всеми его ветрами и вьюгами. Она даже не мечтала однажды стать «Мисс Магадан», но судьба была настолько щедра к ней, что решила сделать и этот подарок. Алена и Рита визжали от восторга. Мать гордилась старшей дочерью.

Дома она упала на кровать и тут же заснула в обнимку с младшей сестрой.

Глава 7

Морозное утро было точно таким, каким должно быть зимнее утро дома: с узорчатыми от томных вздохов января стеклами, разношенными домашними тапочками и ароматным кофе, сваренным по традиции на старой плите общей кухни. Катя проснулась первой. И, как в детстве, пока другие обитатели барака спали, выскользнула за дверь, чтобы побродить по хрустящему нетронутому снегу.

Чудеса продолжались. Там, посреди пустынного заснеженного двора, стояла большая плетеная корзина, полная подснежников. Среди цветов был конверт, а на нем – ее имя.

«Прекраснейшей из лесных нимф» – и все. Имени дарителя не было.

Первым, о ком подумала Катя, был Миша. Но она тут же отмела эту идею. Подснежники… В Магадане… В январе… Это баснословно дорого. Да и не в Мишином это стиле. Если бы друг захотел подарить ей цветы, он подошел бы и подарил.

Но если это не Миша, кто тогда? Катя вздохнула. Да кто угодно. В Париже после показов мужчины частенько присылали ей цветы. Самые смелые подходили знакомиться во время фуршетов. Катя была с ними мила и улыбчива, но на все предложения неизменно отвечала вежливым отказом. Хотя многие модели соглашались. Это был реальный шанс обрести влиятельного покровителя, а то и богатого мужа. Катя не искала ни того, ни другого. Показ заканчивался, она смывала с лица косметику, заплетала волосы в косу, надевала туфли без каблука, заворачивалась в серое пальто и шла по улицам Парижа, не стремясь привлечь к себе внимание.

Она побаивалась мужчин, как в детстве одноклассников. Стоило кому-то из них переступить черту, попытаться поцеловать в губы или даже просто приобнять за талию, она терялась, смущалась и находила повод сбежать. Причем даже в том случае, если мужчина был ей симпатичен. В свои восемнадцать она ни разу не целовалась. Конечно, люди, которые не были близко знакомы с ней, ни за что не поверили бы в это. Вокруг ослепительной блондинки всегда роились поклонники.

Вчера она впервые вышла на подиум в родном городе. И к тому же получила корону. Конечно, найдутся те, кто захочет поухаживать. Это, как известно, издержки профессии.

Вот только Кате сейчас не до романов. Нужно как можно скорее обжиться в Нью-Йорке, обрасти связями, сделать все возможное, чтобы мама с сестрами смогли жить с ней. Возможно, гудящий, пропахший бензином мегаполис не лучшее место для больной женщины, но там качественная, хоть и дорогая, медицина и климат благоприятнее, чем здесь. А потом, глядишь, удастся заработать денег и купить для мамы маленький домик на берегу моря в какой-нибудь тихой стране.

Размечтавшись, Катя зарылась носом в цветы. И все же эти подснежники прекрасны.

Миша был в мастерской – сегодня его смена. Пригнали довольно интересную машину – старенький японский кабриолет. Требовалось довести его до ума, по крайней мере, владелец просил, чтобы автомобиль «летал, а не ездил». Миша обещал сделать. И сделает. Все знают, что руки у него растут откуда надо. Не ясно правда, зачем тому мужику кабриолет в Магадане, ну да это, как говорится, уже не наше дело. Мы что? Мы машины чиним.

Он подошел к окну и увидел Катю. Она стояла совсем одна посреди двора, в пуховике, с разметавшимися по плечам светлыми волосами. Миша подумал, что сейчас она даже красивее, чем вчера, на конкурсе. А он… Он так ее любит.

Катя держала в руках большую корзину с какими-то мелкими цветами. Отсюда было не разглядеть, с какими именно.

Уведут. Того и гляди, уведут.

Надо срочно что-то предпринимать.

Лизе казалось, что мир рухнул.

– Не понимаю, чем ты недовольна, – сказала за завтраком мама, слово в слово повторяя речь Черепа. Зампрокурора, сама того не зная, цитирует криминального авторитета. Смешно. – Я миллион раз говорила тебе, что ставку надо делать на мозги и связи. Красавиц на свете много, а хороших юристов поискать.

– Ты сделала ставку, – огрызнулась Лиза. – Теперь тебе сорок пять и ты одна.

– А я ни о чем не жалею, – ничуть не смутилась мать. – У меня есть ты, карьера, уважение людей и, что не менее важно, самоуважение. Поверь, это не так уж мало. А вот куда катишься ты? Неужели тебе хочется быть бандитской подстилкой?

Лиза только поморщилась и намазала себе бутерброд.

– Ой, не гуди. Между нами все кончено. Я ему этого не прощу.

– До чего ж ты амбициозна, моя милая. Ты стала вице-мисс. Это настоящий успех. Мне вчера звонили с поздравлениями, пока телефон из розетки не выдернула. Ну, неужели тебе мало – получить корону в довесок к будущему диплому престижной академии. Почему ты опять недовольна?

– Потому что я достойна первого места! Это был конкурс красоты, а не смотр моделей! Да тебе любой парень скажет из нашей школы, любой прохожий на улице, что я в миллион раз красивее Катьки! Скажешь, нет?

– Ты ярче. И наглее. У Кати красота более нежная, изысканная. Но дело вовсе не в этом. Ты о другом подумай. Пойми, ей деваться просто некуда. Катю некому кормить, пока она пять лет в вузе прохлаждается. Ей самой скоро придется обеспечивать всю семью. Любовь Сергеевна совсем слабенькая, того и гляди сляжет окончательно. А сестры еще маленькие. Пойми, у Кати совершенно другая ситуация. Это ее шанс, ее соломинка. И хорошо, что она выиграла! Я очень рада, например. Вспомни, сколько хорошего она для тебя сделала…

– Да при чем тут это! Важно, что я красивее, – упрямо твердила Лиза, словно маленькая обиженная девочка. – Уж ты-то это признай!

Мама пожала плечами.

– Вы разные. Тут сколько людей, столько и мнений. Красота, знаешь ли, вообще явление относительное. А вот образование…

– Да что ты пристала со своим образованием! Я ведь не отказываюсь учиться.

– Это очень хорошо, потому что я уже взяла тебе билет. Завтра летишь.

– Но я вполне могла бы…

– Нет. Ты и так достаточно пропустила. И пора тебе ехать, а то ты тут еще чего-нибудь натворишь.

– Боишься, что я испорчу твою безупречную репутацию?

– Скорее боюсь за тебя. То, что ты творишь просто опасно. Перестань использовать мужчин. Особенно таких, как Черепов. Тебе это когда-нибудь боком выйдет.

– Не гуди!

Лиза снова нахмурилась, но на этот раз притворно – запал уже прошел. Она молча доела тосты с медом, вытерла губы салфеткой, а потом чмокнула Кристину Валерьевну в щеку. Несмотря на все разногласия, маму она обожала.

Сестры приготовили для Кати праздничный завтрак. Омлет с ветчиной и грибами по фирменному рецепту.

– А корону тебе совсем подарили? – спросила Рита.

– Скорее всего, я должна буду в следующем году передать ее новой победительнице, – ответила Катя. – По крайней мере, в других странах так делают.

– А от кого цветы-то такие красивые, дочка? – хрипло спросила мать. Несмотря на приподнятое настроение по случаю Катиной победы, лучше ей не становилось.

– Если честно, я понятия не имею, – призналась девушка. – Но спасибо этому человеку. Они стояли утром посреди заснеженного двора. Наверное, я навсегда это запомню – подснежники в январе в нашем дворе. Даже когда буду умирать…

– Эй, погоди умирать! Мы еще хотим пожить с тобой в Нью-Йорке! – перебила Алена.

– Неужели это и вправду будет? – с надеждой вздохнула мама.

– Будет, – уверенно сказала Катя. Она теперь в этой семье за старшую. Она в ответе за них. – И я приложу все усилия, чтобы это случилось как можно скорее.

Катя верила в то, что обещала. Но этим планам не суждено было сбыться.

Андрей Черепов привык добиваться всего, чего хотел. Он готов был не есть, не спать, подвергать себя и своих соратников смертельной опасности, но в итоге непременно достигал поставленной цели. Всегда. С некоторых пор его целью стала Катя.

Он понимал, что победа будет не быстрой. Эта девушка, в отличие от большинства его дам, не нуждалась ни в его деньгах, ни в протекции, ни в покровительстве. Она – успешная модель с большим будущим. Сегодня здесь, а завтра, если он не сможет ее завоевать, будет уже в Нью-Йорке. А там – пиши пропало. Найдется какой-нибудь молодой миллионер с фамильным состоянием и фальшивой улыбкой. Какой-нибудь Джонс-младший. И все. С таким не потягаешься.

Андрей Павлович вовсе не был настолько наивен, чтобы думать, что Катя клюнет на его деньги и статус. Не больно-то большие деньги. Не больно высокий статус. В мировом-то масштабе.

Да еще эти связи с криминалом. Черепов вовсе не гордился ими, но здесь и сейчас это был единственный способ поднять бизнес.

Он боялся, что она и вовсе не даст ему шанса. Но Катя неожиданно легко согласилась на ужин. Быть может, потому, что их знакомство носило деловой характер.

Он повел ее в свой ресторан. Катя держалась с достоинством. От спиртного отказалась.

Теперь он боялся, что этот первый их ужин станет и последним.

Но они, будучи почти незнакомы, проговорили почти до утра. Неожиданно выяснилось, что они читали одни и те же книги и любили одни и те же фильмы. Невероятно, как два таких разных на первый взгляд человека могли оказаться такими похожими. Через час он забыл, как Катя хороша собой. Черепов уже очень давно ни с кем так не говорил.

Он проводил ее домой, не сделав даже попытки поцеловать. Андрей Павлович отчаянно боялся все испортить сейчас и лишь надеялся, что Катюша не откажет ему в следующей встрече.

Черепов ухаживал красиво. Так красиво, как только мог. И быстро понял, что не ошибся в Кате. Она была глубокой натурой, умной и чуткой женщиной, но при этом порой вела себя как ребенок. Будто ей не восемнадцать, а десять. И это тоже казалось Черепову очаровательным. А порой напротив – Катя поражала его зрелостью суждений.

Их отношения скорее напоминали первую невинную любовь двух школьников, чем отношения королевы красоты и криминального авторитета.

Черепов познакомил ее с друзьями, и она обворожила всех красотой, юностью, естественностью. Гоша Кротов, лучший друг и ближайший соратник Черепова, не переставал повторять, как Андрею повезло и как он ему завидует. Кротов учил Катю разбираться в винах и играть в карты. Ей неожиданно понравился покер, и они частенько теперь коротали зимние вечера за игрой.

В один из таких вечеров Черепов провожал Катю домой после дружеского турнира. Падал снег. Сапоги проваливались в него, хотелось сбежать вместе с этой красивой девочкой, оторваться от охраны, играть в снежки и обо всем забыть. Но вместо этого он просто медленно шел рядом с Катей, чеканя шаг. Он даже боялся взять ее за руку.

– А вы когда-нибудь бывали в Нью-Йорке? – спросила девушка.

– Умоляю, прекрати. Когда ты говоришь мне «вы», я чувствую себя древним стариком.

– Прости, я больше не буду. Так был ты в Нью-Йорке, Андрей?

– Однажды. Город хорош, но мне там было неуютно.

– Почему?

Черепов на секунду задумался.

– Потому что это не мой город. Нью-Йорк – ярмарка тщеславия. А я – простой магаданский парень.

Катя заливисто и громко рассмеялась. Так искренне он это сказал.

– Когда тебе лететь?

– Через неделю я должна буду подписать контракт. В принципе, все уже готово…

– Значит, у нас осталась всего неделя?

Катя вздрогнула. Она одновременно желала и боялась того, что произойдет дальше.

– Думаю, не только неделя. Мне кажется, что бы теперь ни случилось, мы всегда… будем друзьями.

Она отчаянно боялась его и вместе с тем надеялась, он все же решится. Это было странное, ни на что не похожее чувство.

– Я сейчас кое-что скажу, – начал Черепов. – И хоть это будет совершенно не то предложение, которого ты достойна. Оно даже не сравнится с нью-йоркским контрактом, но я никогда не прощу себе, если этого не скажу. Если хотя бы не попытаюсь. Выходи за меня. И я буду для тебя жить. Но модельный бизнес придется оставить. У меня есть один существенный недостаток: я очень ревнив. Впрочем, если захочешь, я куплю тебе собственное модельное агентство. Будешь устраивать конкурсы, искать интересные лица, или чем там еще они занимаются…

Кате не хватало воздуха. Ей отчаянно хотелось крикнуть «Да!». Крикнуть громко, чтобы было слышно в соседних дворах, в автомастерской, во всех бараках. Она чувствовала, что Черепов – тот самый. Но это противоречило всему, что она так долго планировала, чего добивалась, к чему шла. Согласиться значило бы выпустить из рук ту хрупкую соломинку, которая должна была помочь спастись не только ей самой, но и ее маме и сестрам.

Если она согласится, а потом вдруг что-то пойдет не так, они все лишатся этого шанса. Мама, возможно, умрет. Страшно даже представить, что она может умереть здесь, в бараке.

Согласиться – значит, отдавшись водовороту, во всем положиться на волю судьбы.

И в то же время так отчаянно хотелось верить Андрею. Верить, что впереди их ждет только хорошее.

Она плакала от растерянности, и он вдруг обнял ее. И впервые поцеловал. Уже после того, как сделал предложение. Катя и поверить не могла, что такое возможно. Она страстно, хоть и не слишком умело, ответила на его поцелуй. Они целовались, падал снег, по ее щекам струились слезы, а перед глазами стояла целая корзина подснежников.

Миша стал невольным свидетелем этой сцены. Он бы многое отдал, чтобы только не видеть этого. Если бы только курить захотелось чуть раньше или чуть позже, а теперь вот стой и смотри, как этот новый русский целует твою любимую девушку. И охранник поодаль трется. Ну, только что зонтик над ними не держит.

Ее увели даже раньше, чем он успел опомнится. Он даже признаться не успел. Даже не начал ухаживать. Занимался в последнее время какой-то ерундой – для портфолио фотографировался, в показах одежды участвовал, а Катьку проворонил. Впрочем, что он мог противопоставить Черепу? Зарплату автомеханика и долгую жизнь в бараке? А у Кати мама больная. И сестры маленькие. Кате надо… выживать. И родных вытягивать. Это Миша понимал как никто.

– Мама! Мамочка! Он сделал мне предложение!

Катя, запыхавшаяся, с румяными от мороза щеками, стояла посреди коридора. Глаза ее сияли так, будто в каждом зажегся бенгальский огонь.

Очень скоро на ее крик собрались все обитатели барака. Двери здесь запирать было не принято.

– А что тут думать, – сказал дядя Слава. – Выходи, коли зовет. Я, кстати, помню его отца. Приличным человеком был. Даст Бог, и парень не хуже.

– Да уж, парень, – встряла тетя Клава. – Сорок лет, ума нет. Жены тоже. Была когда-то, да недолго продержалась. Зато девок полгорода перепробовал.

– Да они сами на него пачками вешаются, – хмыкнула Вика, которая, как утверждали соседи, работала самой настоящей проституткой. – Нет, ну а кто бы отказался с таким замутить? Соглашайся, Катька, даже не думай.

Мать молча взяла ошалевшую от счастья Катю под руку и увела в свою комнату.

– Так что мне делать, мамочка? Соглашаться?

– Любишь его? – еле слышно спросила мать.

Катя кивнула и заплакала.

– Тогда соглашайся. И будь что будет. Иначе жалеть потом станешь.

– Катя! Катя! Ты выходишь замуж? За самого Черепа? – заголосили сестры.

– Значит, мы не едем в Нью-Йорк? – уточнила Рита.

– Похоже, что нет, – потрясенно вымолвила Катя.

Ну что ж, решено. Значит, не зря она стала «Мисс Магадан». Судьба ей остаться в родном городе.

Глава 8

Катя сказала Черепову на следующий день. Он едва не задохнулся от счастья. Он знал, что надо быть готовым к отказу, и все же чувствовал, что отказа не вынесет.

Они вновь провели весь вечер вместе, а потом долго прощались в ее дворе. Было ясно, что ни один из них не хочет уходить.

Андрей Павлович отчаянно хотел позвать Катю к себе домой и… не мог. Не решался, боялся спугнуть. Поэтому нес какую-то чушь.

– Послушай, ты уверена в том, что действительно хочешь за меня замуж? Ведь, знаешь, у тебя впереди вся жизнь и ты… ты встретишь своего короля, которого ты заслуживаешь. Нет, лучше… лучше все же принца.

Черепов как будто хотел ее спасти. Спасти от себя самого.

Внезапно Катя решительно поцеловала его, велев тем самым замолчать, потом схватила за руку и повела за собой в барак.

Стоило пальцам сплестись, и по телу, точно электрический разряд, пробежала резкая дрожь. Казалось, стоит поднести к ним сейчас спичку, и она точно вспыхнет от этих искр.

Черепов не стал спрашивать, куда они идут и зачем. Где-то внутри он уже знал ответ. В прихожей Катя знаком попросила Андрея снять дубленку, а после того, как они оба остались без верхней одежды, потащила вдоль по длинному обшарпанному коридору с бесконечным количеством дверей. Он честно старался ступать неслышно, чтобы не разбудить никого из здешних обитателей.

Андрей Павлович Черепов, гроза бандитов сурового северного города, чувствовал себя совсем мальчишкой. Он, казалось, никогда еще не был так счастлив, как в эту самую минуту, когда крался по бараку, никем не замеченный, попутно любуясь спадающими с плеч золотыми волосами, изяществом и хрупкостью Кати. Он хотел сказать ей об этом, но так страшно было нарушить эту хрупкую звенящую тишину и упустить момент. Он все еще не мог поверить в происходящее.

Конечно, Андрей Павлович не раз представлял себе их первую ночь в мельчайших деталях, но в этих фантазиях местом действия всегда была его стильная спальня с роскошной кроватью их массива. Спальня, в которой она совсем скоро станет полновластной хозяйкой.

Наконец Катя остановилась у одной из дверей и ловко выудила из-под потертого вязаного коврика ключ.

– Заходи, – шепнула она Андрею. – Серафима Егоровна умерла полтора года назад, а дочка здесь почти не бывает. Мама за комнатой приглядывает.

Она скинула сапоги, и Черепов, последовав ее примеру, тоже разулся.

Из мебели в каморке были лишь односпальная кровать, допотопный сервант и маленький колченогий столик, застеленный самодельной скатертью.

Катя не выпила в тот вечер и капли вина, но все равно чувствовала себя пьяной. Голова кружилась, ноги и руки были будто чужие. Происходящее казалось ей каким-то нереальным, хотя все было задумано и спланировано заранее. Еще утром Катя постелила на эту узкую и скромную, не раз сколоченную заново кровать свежие простыни.

Если не проявить инициативу, Андрей не решится до самой свадьбы, и с его стороны это, разумеется, очень благородно, но… она сама просто не может столько ждать.

Стоит Черепову лишь коснуться ее – все тело дрожит, а перед глазами вдруг возникают такие сцены, что думать ни о чем другом просто невозможно. И с каждой новой встречей эти чувства лишь усиливается. Они любят друг друга и хотят быть вместе до конца своих дней. Так чего же еще ждать? Пока тетенька с растрепанными волосами и скучным лицом объявит их мужем и женой? Глупо. Ну что это изменит? Ей не нужны были гарантии и обещания.

Катя никогда не мечтала об обручальном кольце и белоснежном платье. Она насмотрелась в детстве на личную жизнь матери и хорошо понимала, что брак – далеко не всегда счастье.

Все, о чем она мечтала, – любить и быть любимой. А это уже случилось. Они встретились. Корзина подснежников, разговоры до утра, электрические искры от прикосновений.

И Катя просто не могла теперь взять и вернуться в свою прежнюю жизнь – улететь в Нью-Йорк, ходить по кастингам, блистать на подиуме, позировать на фотосессиях. Этот мужчина с пронзительными черными глазами все изменил раз и навсегда. Катя уже не была прежней и никогда не будет.

Осталось сделать последний шаг навстречу друг другу.

И она решилась. В самом деле решилась. Да, соседи могли застукать их в любой момент – и сейчас, и потом, утром. Кате было все равно. Какая разница, что скажут люди? И что подумают мама и сестры… Она хотела быть сейчас с Андреем, и это касалось только их двоих.

Она пыталась представить, что произойдет в этой комнате дальше. Что он сейчас сделает? Как именно все это случится? От одной мысли мышцы сжимались внутри живота. Все ее естество трепетало в предвкушении.

Она выглядела совсем ребенком и, по сути, была им. Восемнадцать лет. Всего восемнадцать. И в то же время решимость, с которой она привела его сюда, завораживала Черепова. Ничто в ней не выражало сомнений.

Андрей сел возле Кати на кровать и стал гладить по волосам. Она вдруг повернулась и сама поцеловала его, и в этом поцелуе было столько страсти и нежности, что у Черепова защемило сердце.

Он осторожно коснулся ее груди, и Катя вдруг вздрогнула, но в следующее мгновение прижалась к нему еще сильнее.

– Ты… У тебя когда-нибудь был мужчина?

Катя покачала головой. И он почувствовал, как нарастает внутри волна желания. Она его девочка. Только его.

– Ты уверена, что не будешь жалеть?

– Я люблю тебя, – просто сказала она. – И скоро выйду за тебя замуж, если ты, конечно, сам не передумаешь.

Длинные золотые волосы, огромные изумительные голубые глаза, гибкий стан. Катя манила его к себе, точно сирена. Сопротивляться такому искушению было просто невозможно.

Андрей стал медленно расстегивать пуговицы. Катя будто нарочно надела сегодня платье с немыслимым количеством застежек, но он был терпелив, хотя и мечтал овладеть ей немедленно.

– Ничего не бойся, – бормотал он. – Я так хочу тебя… С той самой минуты как увидел тогда, на сцене…

Когда с платьем было наконец покончено, Черепов стал раздеваться сам, и Катя смотрела как завороженная – вот он снимает пиджак, белую льняную рубашку, расстегивает брюки… Сейчас это случится. В самый первый раз. С ним. Ей хотелось запомнить этот момент в мельчайших подробностях. Вот он снимает носки, аккуратно вешает их на спинку старенького стула и… да, идет к ней. Сексуальный. Совершенно неотразимый. Сердце бешено колотится где-то в горле, низ живота ноет от вожделения. Вот сейчас, сейчас. Его обычно блестящие темные глаза вдруг становятся матовыми от желания. Видно, что Андрей едва сдерживается. Катя протягивает к нему руки.

Черепов легко подхватывает ее и прижимает к себе. Его губы прижимаются к ее лицу. Запах. Его запах. Запах кожи, пота, парфюма. Лучший запах на свете.

– Я очень тебя люблю, – вдруг охрипнув от наплыва эмоций, говорит он. – И я сделаю для тебя все, что в моих силах. Пока я жив, я тебя не оставлю.

В окно светит полная луна. Андрей кладет Катю на кровать и плотно задергивает шторы. Потом сам ложится рядом с ней. Она в белом кружевном белье, том самом, которое так тщательно выбирала для этой самой первой ночи. Несколько коротких мгновений Андрей просто любуется ей, будто застыв в нерешительности. Внизу живота все сжимается от одного этого взгляда. И вот наконец он освобождает Катю от оставшейся одежды – расстегивает лифчик и медленно снимает трусики. Катя гладит его по волосам и груди, и он нежится, наслаждаясь этими прикосновениями, точно большой домашний кот.

Черепов начинает целовать один сосок и в этот момент ласкает пальцами другой, потом опускается ниже, к пупку и дальше, и в конце концов прикасается губами к ее лону, и вот Катя уже не в силах сдерживать стоны.

– Какая ты сладкая, – шепчет Андрей.

В истоме она гладит его руками по волосам.

Он отчаянно хочет, чтобы ей было хорошо с ним. Он ласкает ее до тех пор, пока Катя наконец не попросит:

– Иди ко мне…

Он прижимается к ней сильно, так, чтобы она почувствовала вес его тела, и тут же спрашивает:

– Тебе не тяжело?

– Мне просто отлично, – выдыхает Катя, чувствуя животом его эрекцию. Его рука медленно скользит между ее ног, заставляя все тело гореть от желания, наконец один из пальцев осторожно проникает внутрь.

– Как же я тебя хочу… – говорит он и, убрав руку, входит в нее по-настоящему. – Какая ты узенькая. Тебе не больно?

– Совсем чуть-чуть.

Он начинает двигаться. Медленно и очень осторожно. И Катя инстинктивно подается ему навстречу. Она постепенно привыкает, и Андрей двигается все быстрее и быстрее. Новые ощущения полностью захватывают Катю. Она уже не чувствует боли, лишь единение с любимым мужчиной. Восторг и трепет. По нарастающей. И вдруг он с силой прижимает Катю к себе, и весь мир, вся их реальность сходится в одной пульсирующей точке. Мир меркнет на несколько долгих мгновений. А потом все вокруг взрывается фейерверком и распадается на миллиарды мерцающих огоньков. Так вот о чем столько разговоров. Секс… что ж, пожалуй, он даже лучше, чем о нем рассказывают.

Андрей замирает со стоном.

– Это… было… просто невероятно, – говорит Катя для того, чтобы просто заглушить бешеный стук своего сердца. – Я… ты знаешь, я даже подумать не могла, что это будет так здорово.

Андрей облегченно вздыхает.

– Я боялся сделать тебе больно.

– Как думаешь, – задумчиво говорит Катя. – А еще раз у нас сегодня получится?

Она шепчет, но в полупустой комнате слова звучат неожиданно громко, будто отталкиваясь от голых стен. В бараке сегодня тихо. Никто из соседей не буянит, напившись, ни в одной из семей не скандалят, бурно выясняя отношения. Тихая лунная ночь. Будто нарочно.

– Мне кажется, я уже готов, – смущенно признается Андрей.

– А разве так бывает? Прямо подряд? – по-детски удивляется Катя.

– Бывает. Если очень любишь человека.

Когда их тела наконец слились, Черепову показалось, что это мгновение длилось бесконечно. Он продолжал шептать ей, как сильно любит, а когда все наконец закончилось, облокотился на локоть и стал гладить ее по лицу.

– Какая же ты красивая… девочка моя… только моя… Все будет хорошо, и мы поженимся. Очень скоро. Боже, за что мне, грешному, столько счастья?

Анна только громко вздохнула, когда услышала о Катиных планах.

– Вы не удивлены?

– Не слишком. Не секрет, что в нашей стране большинство девушек выходят на подиум, чтобы найти богатого мужа. Оно, наверное, правильно – век модели недолог, в топ выходят единицы. Но у тебя и впрямь могло быть большое будущее. Смотри, может, будешь еще локти кусать, когда Мишу своего увидишь на обложках.

– Он говорит, особо пока нет крутых предложений…

Анна загадочно улыбнулась.

– Предложение есть, и какое! Но ему пока не говори, мне еще только предстоит обсудить с агентством все детали. Так ты-то что, теперь совсем работать не будешь?

– Мы с Андреем, – как же приятно говорить «мы с Андреем», мысленно отметила Катя, – договорились, что я выполню все свои обязательства в качестве «Мисс Магадан», представлю город на Всероссийском конкурсе и буду принимать участие в съемках и показах, которые проходят в нашем регионе. Может, позже удастся уговорить его на Москву. Но за границу точно не отпустит.

– Скорее всего, через несколько месяцев ты уже будешь беременна, – заметила Анна с легким сожалением. Ей не в первый раз приходилось терять перспективную модель по причине замужества. Егорова относилась к этому философски. Главное, чтобы девочка не пожалела потом о своем выборе.