Миссионерские записки. Очерки

Миссионерские записки. Часть 2

Тяжелый труд

Мастерство не может существовать без ежедневного упражнения. Ежедневный тяжелый труд по развитию мастерства всегда сопряжен с самоотречением, самопожертвованием. Уже не себе принадлежит музыкант, по шесть часов в день, а то и больше, терзающий скрипку. Его занятия трудно назвать работой. Это скорее служение. Не будем хмуриться и бурчать, что к этим трудам подмешано тщеславие, гордыня и т.д. В мире людей тщеславие подмешано ко всему вообще. Но мы обратим лучше внимательный взор на этот пот и нервное напряжение, на этот труд затворника, продолжающийся годами.

Жалкие десятки или сотни часов проводит на сцене во фраке музыкант за всю жизнь. Зато в долгие годы суммируются часы, проведенные вдали от чужих глаз, наедине с инструментом и партитурой. Я говорю это не в целях пропаганды искусства. Вернее, не только в этих целях. Мне хочется лишь сказать, что если репетиции заменить на домашнюю молитву, на чтение и размышление, а концерт – на общение с паствой с кафедры, то там, где в музыке мы видим Ойстраха, на кафедре увидим Златоуста.

Люди нас не слушают. Люди к нам не идут. Они до конца онечестивились? А может, с нами что-то не так? Может, мы хотим жать там, где не сеяли; срезать гроздья там, где не окапывали лозу? Для явного успеха нужен тяжелый тайный труд. Иначе музыкант сможет быть только тапером в немом кино или баянистом на свадьбе, что тоже неплохо, но искусством не является.

Апостол Павел сравнивал духовный труд с усилиями атлета. Говорил «не бейте воздух» и «бегите, чтобы получить венок нетленный» А каждый житель тех времен знал, сколько пота проливает атлет на тренировках. Образ прозрачен и параллель очевидна.

Офицер красив в парадной форме, но за спиной у него грязь учений и пот тренировок. Спортсмен красив на подиуме при награждении, со слезами на глазах от звуков гимна. А за спиной у него – целая жизнь, проведенная в спортзале, порванные мышцы, преодоление страха, сборы, переезды. Про музыкантов мы уже говорили. Можем сказать об ученом или о художнике. С какой стати за священником, желающим привести к вере во Христа многие души, не должно стоять ничего, кроме образования в семинарии?

Сокровища

У Церкви много сокровищ. Мы вправе ими гордиться, но не тогда, когда сокровища сложены в сундуке, а мы сидим на нем, толком не зная всего, что находится внутри. Нужно раскрыть и перебрать сокровища, нужно начать ими пользоваться. Тогда можно будет немножко и погордиться, за Церковь, а не за себя, поскольку сокровища накоплены и сотворены лично не нами.

Вот, к примеру, одно из сокровищ. Называется «возвращение Символа»

Епископ собирает людей, хотящих креститься, и объясняет им Символ веры. Тот самый, который им потом предстоит осмысленно произнести на Крещении. Епископ говорит – они следят по тексту. Они спрашивают – епископ отвечает. В таких занятиях проходит несколько вечеров. Затем люди, готовящиеся к Крещению, собираются вместе перед лицом епископа и «отдают» Символ. Это значит, что они произносят его вслух и отвечают на вопросы владыки. Что значит «прежде всех век»? Как понимать: «воскресшего согласно с Писаниями»? Когда епископ видит, что смысл Символа усвоен, он может обратиться к молитве. Вскоре оглашенным придется «вернуть» ему молитву «Отче наш».

Это так просто и так необходимо, но именно это простое и необходимое напрочь отсутствует в повседневности. Сложности могут возникнуть только с нехваткой времени и множеством оглашенных. Тогда владыка должен делегировать свою власть и часть трудов пресвитерам, способным эти труды понести. Больше трудностей быть не должно. И мы непременно вернемся к древней практике, к древним сокровищам.

Не захотим вернуться добровольно и сейчас, будем вынуждены вернуться тогда, когда растеряем большую часть паствы. Во многих епархиях, например в Польше, епископы лично ездят на уроки Закона Божия в сельские школы, где его ждут пять-шесть детей. Им это не зазорно. Никто не скажет, что, мол, «не царское это дело». Там каждая душа на счету, все важны, все – в памяти. Где паствы мало, там людьми не разбрасываются. Но лучше, все же, вернуться к сокровищам Предания раньше, то есть до обвального и катастрофического ухода людей из Церкви. Этот уход будет неизбежен, если мы в виде главной жизненной задачи примем реставрацию дореволюционных ошибок и не вынесем никакого опыта из советской эпохи, то есть не поймем причин ее появления.

Незыблемый фундамент веры

Факт воскресения Христа из мертвых – вот незыблемый фундамент веры Церкви и жизни Церкви. Рассказ евангелистов о Воскресении Спасителя разделен на одиннадцать зачал, читаемых в течение года на воскресном всенощном бдении. И именно эта главнейшая часть Нового Завета остается не истолкованной, необъясненной, поскольку у нас нет традиции произносить проповеди на Всенощной службе.

«Писание – это не то, что читается, а то, что понимается», – сказали древние. Понимание приходит только после проповеди в молитвенном собрании, после изъяснения и толкования. Необходимо ввести проповедь в вечернюю службу накануне воскресения, когда читается о победе Христа над смертью. Не нужно никаких циркуляров, приказов и окружных посланий. Нужна одна лишь только тревога пастыря о пастве; одно лишь только желание поделиться радостью о Христе; одно лишь только стремление утопить в Чуде воскресения фараоново войско земных печалей. Больше ничего не надо. Все остальные права у священника есть.

Пасху Церковь празднует каждое воскресенье, то есть 52 раза в году, и, значит, нет никакого смысла лишать человеческие души еженедельной проповеди о Воскресшем Иисусе. Лучше на вечерне, сразу после прочитанного Слова.

Прекрасная традиция

Есть традиция читать Пасхальное зачало – пролог Евангелия от Иоанна – на разных языках во время Литургии. Это прекрасная традиция! Звуки греческого, латинского, арабского и других языков позволяют ощутить дыхание Духа Божия, вдохновившего апостолов на вселенскую проповедь. Живые слова на всех наречиях! Это же часть того сошедшего с небес огня, о котором Христос, живя на земле, говорил, что хотел бы, чтобы он уже возгорелся. Стоит подумать о том, чтобы вывести эту традицию за рамки Пасхальной ночи и ввести, хотя бы, в праздник Пятидесятницы.

Именно Пятидесятнице мы обязаны звучанию проповеди на всех земных языках. Возможно, что именно с того зачала из Деяний, где говорится о сошествии Духа и разноязычной проповеди, и стоит вводить в богослужение, хотя бы изредка, чтение и пение текстов на разных языках.

В наших городах учатся вьетнамцы и китайцы, персы и арабы. Многие из них посещают наши храмы, вначале из любопытства, затем – обратившись в христианство. Дадим им в руки Писание на их языке. Пусть они прочтут, а мы услышим. Наша душа поймет в это время, что христианство – не только русская или греческая вера. А они, быть может, прослезятся, ощутив себя вдвойне на Родине: через родной язык – на земной родине, а через Слово Божие – в Доме Отца.