Мистер Блэквелл. Часть вторая

6

Тристан принес мне бокал красного вина, а себе виски, затем уселся на диван. Я свернулась калачиком рядом с мужчиной, осторожно держа бокал, и наслаждалась видом на город.

Мы сидели в гостиной. Я, наконец, сняла каблуки и надела одну из рубашек Тристана. Время от времени украдкой принюхивалась к ней, предварительно убедившись, что он не видел. Ничего не могла с собой поделать – Тристан и его рубашки пахли божественно.

Сделав глоток вина, я посмотрела на Тристана. Он был в черных спортивных штанах, подчеркивающих мускулистые бедра, и мягкой серой футболке, о которую мне хотелось потереться. Я протянула руку и откинула прядь волос, упавшую ему на лоб. Его теплый взгляд поймал мой.

По какой-то причине я смутилась. Возможно, он заметил эту эмоцию на моем лице, потому что склонился для поцелуя.

– Что? – прошептал он мне в губы.

– Ничего, – ответила я, чувствуя вкус виски на его губах. Я никогда не любила виски, но в сочетании с Тристаном – напиток был восхитителен.

– Ноэль.

Как только мое имя слетело с его губ, я была готова на все, что угодно. Это должен был быть самый напряженный месяц в моей жизни, а я находилась здесь, расслабленная, как никогда, пила вино и обнималась с мужчиной, с которым не имела права встречаться.

– Ты не видишь в этом ничего странного, да? – медленно спросила я.

Тристан отстранился, насмешливо нахмурив брови.

– Ты о чем?

– Ну, тебе, кажется, нравится уединение, – я нервно дернула рукой. – А мы совсем недавно решили... продолжить наше общение. Это нормально, что я здесь?

– Не говори глупостей.

– Я серьезно, Тристан.

Он стиснул зубы, на его лице появилось выражение, похожее на нетерпение.

– Я хочу, чтобы ты была здесь. Мне нравится, когда мы вместе. Я думал, что мы двигаемся дальше с той ночи.

Я покачала головой.

– Ты прав. Прости. Просто… все происходит слишком быстро... вообще не пойму, что между нами творится.

Тристан сделал еще глоток виски.

– Нужен ярлык, чтобы появилась ясность?

Я вздохнула.

– Нет. Не бери в голову. Забудь мои слова.

Уютная тишина, которой мы так наслаждались, испарилась, и на ее место пришло напряжение. Я поспешно отхлебнула вина, надеясь, что не испортила вечер.

– Не стану вешать ярлык на наши отношения, Ноэль, – начал Тристан мягким голосом. – Знаю только, что, если все будет продолжаться, как в течение последних нескольких дней… – с его губ сорвался смех. Мое сердце затрепетало. – Ну, скажем так, у меня могут возникнуть неприятности. Ты умна и красива. – его голос немного понизился. – И чертовски сексуальна. Мне нравится быть с тобой. – Тристан сделал паузу, убедившись, что я смотрела ему в глаза, и продолжил. – Но это все, что я могу тебе дать. Ничего больше.

Я впитывала его слова, с трудом сглатывая. Никогда не требовала обязательств или чего-то еще, но от того, как он произнес последние несколько слов, я почувствовала разочарование.

Встряхнулась, понимая, что вела себя глупо. Тристан только что накормил меня отличным ужином и вдобавок подарил пару оргазмов. Смешно, что я вообще заговорила об отношениях после нашей «деловой встречи».

– Я веду себя глупо, Тристан, – пробормотала я, улыбаясь. – Правда. Я ничего от тебя не жду. Просто хотела убедиться, что тебе хорошо. Вот и все.

Похоже, его я его не убедила. Тристан сделал еще глоток виски, и слегка опустил уголки губ. Разговор, казалось, имел продолжение, но между нами возникло невысказанное соглашение, и мы оставили эту тему.

– Так что с экскурсией? Показать остальное? – спросил Тристан, слегка коснувшись кончиками пальцев моего обнаженного бедра. Его рубашка едва-едва прикрывала мою задницу. До сих пор помню, как он смотрел на меня, когда велел надеть ее. Его взгляд прожег меня до глубины души, и я почувствовала, что возбудилась. Снова.

– Да, пойдем, – слегка улыбнувшись, тихо согласилась я.

Тристан стащил меня с дивана и повел по коридору мимо кухни. Ожидала, что в коридоре будет больше дверей, и сразу поняла, что ошиблась – разинула рот, потому что с левой стороны стена была стеклянной. Сквозь нее я увидела огромный крытый бассейн и джакузи. За бассейном открывался потрясающий вид на город.

Но Тристан не повел нас туда. Вместо этого мы вошли в черную дверь по правой стороне коридора.

Когда он открыл ее, я словно оказалась на небесах.

Комната была огромной. На стене на полках из красного дерева аккуратно стояли книги. У меня зачесались руки потрогать их обложки, но я была слишком занята, рассматривая остальное. В дальнем конце комнаты, где было темнее всего, в два ряда стояли шесть огромных кресел, обращенных к экрану проектора. Рядом с креслами – стойка с DVD-дисками. Типичный мужчина, с кинотеатром в собственном доме.

В остальной части помещения был бильярдный стол, полностью укомплектованный бар и массивный газовый камин, который вспыхнул, когда Тристан щелкнул выключателем. Но самым потрясающим было освещение. Темная мебель на фоне мягкого света цвета индиго делала комнату соблазнительной и уютной.

Я поняла, куда меня привел Тристан.

– Это твоя мужская пещера, угадала? – в ответ я получила бесстыдную ухмылку, от которой у меня подкосились коленки. – Могу честно сказать, это самое впечатляющее, что я видела!

Несмотря на дразнящую интонацию, мне реально все понравилось. Очень захотелось поселиться здесь, возможно, навсегда. Я представила, как читала у камина, потягивая бокал вина. И как прижималась к Тристану на этих огромных театральных стульях во время просмотра фильма.

Представила, как склонилась над бильярдным столом, а Тристан трахал меня сзади.

Возбуждение пронзило меня, но я сделала глубокий, успокаивающий вдох. Нужен был небольшой перерыв после нашего предыдущего энергичного забега, но помечтать-то можно.

– Не прихожу сюда так часто, как хотелось бы, – признался Тристан.

– Ты занятой человек, – оправдала его я, подойдя к книжным полкам. Я почувствовала, как Тристан последовал за мной, его тепло успокаивало, словно прикосновение. – Так что же все-таки читает такой мужчина, как ты?

Он молчал, ожидая, пока я изучу книги. Некоторые из них были учебниками по бизнесу и экономике. Другие были об истории, в основном о войне. Мемуары и биографии влиятельных людей.

Я нахмурилась. Никакой художественной литературы.

Уже собиралась повернуться и подразнить Тристана по этому поводу, но тут краем глаза заметила название книги.

«В плену у Рэйка»?

Я нахмурилась, подумав, что неправильно прочитала. Еще один дубль, и я поняла, что мне не показалось.

Вытащив книгу с полки, я с некоторым удивлением посмотрела на блестящую обложку. Та была в стиле 80-х: с яркими цветами и темноволосым мужчиной без рубашки, который выглядел так, будто принимал стероиды.

Учебники по экономике и любовные романы...?

Улыбка заиграла на моих губах, но, когда я взглянула на Тристана, она погасла. Он выглядел почти грустным. Именно тогда я заметила инициалы, написанные на обложке.

А. Б.

Ария Блэквелл?

Все ясно. Это были романы его сестры. Но зачем они ему понадобились?

И тут я поняла, что видела инициалы раньше, просто не сопоставила точки. На картине, которой я восхищалась, возле кабинета Тристана, были те же инициалы в углу. Она тоже принадлежала его сестре?

У меня появилось так много вопросов, но я не знала, хотел ли он на них отвечать. Когда Тристан упомянул о своей сестре за ужином, то выглядел почти расстроенным. Я попыталась вспомнить, читала ли я что-нибудь о ней, когда гуглила Тристана в Интернете. Все, что я помнила – она редко появлялась на публике, но не более того.

Я облизнула губы, осторожно поставив книгу на полку. Затем повернулась и посмотрела на Тристана, но понятия не имела, что сказать.

Он разглядывал книги, и тут его глаза встретились с моими. Я увидела, как на его лице появилась маска осторожности... которую я возненавидела.

Я отчаянно желала прорваться сквозь нее.

– Книги твоей сестры…

В комнате воцарилась гнетущая тишина, Тристан продолжал смотреть на меня.

– Почему они у тебя, если принадлежат ей?

Словно очнувшись от оцепенения, он напрягся и сунул руки в карманы спортивных штанов.

– Она любит читать. Книги много для нее значат.

Я покачала головой, пытаясь понять.

– Но зачем ее книги тебе? – молчание. Я попробовала еще раз. – Тристан, почему ты не хочешь говорить о ней?

– Ну ты о своем брате тоже не говоришь.

Дыхание в миг покинуло меня, и я протянула руку, ухватившись за полку. При одном упоминании о брате у меня заныло в груди.

– Откуда ты...

– В ту ночь, когда мы встретились, ты упомянула о том, как он любил машины и все время работал над своим «Корветом».

– И ты запомнил? – прошептала я.

– Запомнил. Чего, возможно, не следовало делать, учитывая ситуацию, в которой мы тогда оказались. Но я запомнил, – легко ответил Тристан. Его поза была небрежной, однако меня она не обманула. – С ним что-то случилось, – догадался он.

– Не переводи стрелки, – огрызнулась я. – Ты не ответил на мой вопрос.

– Мы оба не ответили.

– Тогда расскажи о своей сестре, – настаивала я, скрестив руки на груди.

– Расскажи о своем брате.

Последовала еще одна долгая пауза, которая, казалось, растянулась на целую вечность. Мы смотрели друг на друга, и я осознавала, что этот момент был важен для нас. Если не сможем пройти через него, получится ли у нас что-нибудь вообще?

Мысль взволновала меня. Готова ли я была отказаться от Тристана?

Разум немедленно запротестовал. Черт, даже тело запротестовало, и я бессознательно сделала шаг к мужчине.

Одно только это уже подсказало ответ.

– Хорошо. Расскажу.

– Сейчас.

– А ты тогда расскажешь о сестре?

Короткая вспышка боли мелькнула в его глазах, но затем Тристан дернул головой в знак согласия.

Я немного расслабилась, но все же была настороже. Следовало давно рассказать кому-нибудь о своем брате, но по какой-то причине я не могла этого сделать. Так чтоб без слез. А мне не хотелось плакать перед Тристаном.

Я прижалась спиной к книжным полкам. Книги впивались мне в позвоночник, но вместе с тем давали утешение и поддержку, в которой я нуждалась.

– У моего брата была эпилепсия, – начала я, чувствуя, как комок подступил к горлу, – с тех пор, как я себя помню. Когда он рос, приступы у него случались по нескольку раз в день, что стало нормальным явлением и... он с ними смирился, да и мы тоже, как бы тяжело ни было наблюдать за ним в таком состоянии. Однажды, когда мне было восемь или девять лет, он упал в обморок в ванной. Я нашла его. – никогда не смогу забыть ту картину. В глазах появились слезы, но я сморгнула их. – Это был первый раз, когда я осталась с ним наедине во время приступа. Родители находились на заднем дворе, поэтому дома мы были одни, но я просто... остолбенела. И ничего не могла поделать, просто стояла и пялилась на него. А потом увидела на полу кровь.

Зеленые глаза Тристана были непроницаемы, но губы сжимались по мере рассказа. Когда по моей щеке покатилась слеза, я обнаружила, что даже не смутилась. Плача перед Тристаном, я чувствовала себя уязвимой, но именно это мне и было необходимо. Необходима была его сила.

– У Джастина был сильный припадок, он метался на полу. Я не заметила, что рядом с ним валялась папина бритва. Наверное, Джастин хотел попробовать побриться. – я фыркнула, слабо усмехнувшись, потому что брат всегда боготворил нашего отца. – Ну, он порезал руку. Рана была неглубокой, но от вида крови на полу и на одежде… Я начала кричать. Следующее, что я помню, как мама залетела в ванную. Отбросила бритву и успокоила Джастина. Я знала, что должна была сама это сделать, когда нашла его, но я ведь не сделала.

– Ты была совсем маленькой девочкой, Ноэль, – раздался глубокий голос Тристана. – Вполне естественно, что ты испугалась.

– Он был моим братом, – сказала я, обхватив себя руками. – А я даже не смогла помочь, когда он во мне нуждался.

– Не вини себя за это, милая, – произнес Тристан, подойдя ближе. Он погладил меня по волосам и поцеловал в висок. Я расплакалась еще больше.

– Но я виню. – я покачала головой, прочищая горло. – В конце концов, лекарства помогли, только когда он стал подростком. Припадки стали не такими частыми, и Джастин, наконец, смог немного контролировать свою жизнь. Я была рада за него. У него была девушка, и он даже садился за руль. Ему нравилось возиться со своим «Корветом», хотя отец не любил, когда брат водил машину.

Тристан напрягся.

– Он попал в аварию?

– Нет, – ответила я и встретилась с ним взглядом. – Когда ему было 18, у него случилось что-то под названием «внезапная неожиданная смерть при эпилепсии». – я резко вдохнула, вспоминая объяснения доктора сквозь тихие рыдания мамы. – Подобное редко, но случается. Джастин работал в гараже. И папа нашел его там.

Мой голос дрогнул, и я не смогла сдержать слез. Они ручьями бежали по моему лицу. Я отвернулась от Тристана, но он не позволил мне даже этого – заставил меня развернуться к нему снова. А потом поцеловал меня так нежно, что я заплакала еще сильнее. Я почувствовала вкус своих слез на его губах, но Тристан не отстранился.

Он целовал меня, пока я не успокоилась. Затем притянул к своей груди и прижал к себе. Я вдыхала его запах, прижимаясь к мужчине, ища утешения, которое мог дать только он.

– Я была у подруги, когда это случилось. Ушла рано утром, совершенно ни о чем не думая и не подозревая, что никогда больше не увижу брата живым. Очень жалею, что не осталась с ним.

– Ты ничего не смогла бы сделать, Ноэль.

– Знаю. Но он умер в одиночестве.

Правда моих слов ранила, как и всякий раз, когда я размышляла о том, какими были последние минуты Джастина. Единственным моим утешением было то, что брат занимался любимым делом. По крайней мере, он был счастлив.

– А родители? – спросил Тристан. – Где они сейчас?

Я чувствовала себя эмоционально опустошенной, рассказав о Джастине. Высушив остатки слез, я продолжила:

– Они развелись после того, как я уехала в колледж. Я не винила их. Смерть Джастина тяжело сказалась на всех нас. Они все еще любят друг друга и часто общаются, но эта боль навсегда останется между ними, поэтому родители решили жить раздельно.

Голос Тристана был мягким, и я чувствовала его дыхание на своих волосах.

– И ты с ними хорошо общаешься?

Я подумала о напряженных отношениях между Тристаном и его собственной семьей.

– Я люблю их, – честно призналась я. – Но нет, мы уже не так близки, как раньше. Иногда разговариваю с ними и приезжаю домой на каникулы, но…

Понятия не имела, что еще добавить или как объяснить мои отношения с родней. Они очень любили меня, а я их. Но мы не болтали с ними каждый день, как некоторые мои друзья со своими родителями. Не было необходимости.

– Я понимаю, – сказал Тристан, еще раз поцеловав меня.

Несмотря на то, что мы начали разговор, потому что мне хотелось больше узнать о его сестре, я оказалась эмоционально опустошена. Наверное, уже было за полночь. У нас обоих выдался долгий день, да и разговоры о Джастине всегда давались мне тяжело.

– Давай просто поспим? – попросила я, горло немного саднило от слез.

Тристан внимательно посмотрел на меня и кивнул.

– Конечно.

– Но не думай, что ты сорвался с крючка.

Его губы слегка изогнулись в улыбке.

– Я наверстаю, сладкая.