Мне плевать!

Глава 1

– Дорогая, собирайся! Теперь ты – не моя дорогая, – муж выглядит счастливым. Он еле стоит на ногах. За его спиной появляется в таком же красивом состоянии Алекс. – Теперь ты его дорогая, – Андрей пытается развернуться и ткнуть пальцем в широкую грудь своего собутыльника, но промахивается. Заваливается на небольшой обувной шкаф у входа. Друг ловит его у самого пола и ставит на ноги.

– Что ты несешь? Перепил? – С тревогой смотрю в родные глаза.

– Вещи, говорю, собирай и вали из моего дома, – Андрей указывает пальцем сначала на меня, а потом на дверь.

– Прошу прощения, но это теперь мой дом, – этим красивым бархатным голосом можно говорить любые гадости, они сойдут за комплимент.

– А? Да? Точно, – не понимаю, что происходит. Еще утром мой муж поцеловал меня в щеку и ушел на работу. И это никак не вяжется с тем поведением, что вижу сейчас.

– Совсем из ума выжил? Ты продал нашу квартиру? – Озвучиваю первую мысль, что приходит на ум.

– Я её проиграл. Карточный долг – это святое, – словно попугайчик, повторяет Андрей чьи-то слова. Точно не свои.

– Ничего не понимаю, – руки начинают дрожать. Никогда раньше не замечала, что он играет.

– Твой муж, Яся, проиграл мне не только квартиру, но и несколько ресторанов, – Алекс прожигает своим взглядом. В какой-то момент мне кажется, что он подойдет, взвалит меня на плечо и унесет к себе в логово. И тут я замечаю, что он не столько пьян, сколько хочет таким казаться.

– Бред какой-то, – отмахиваюсь от пугающего видения. – Я уверена, что завтра на трезвую голову вы сможете все обсудить.

– Нет. Я уже все решил, – хвастается мой муж, словно совершил сделку века. – Рестораны останутся у меня, а вот квартиру и тебя я отдаю Алексу. Он давно по тебе страдает, идиот, – Андрей пьяно хихикает, косится через плечо и, довольный своим высказыванием, начинает снимать обувь. Ничего не получается, и он решает не заморачиваться, машет рукой и бросает это дело.

– Вещи, говоришь, собрать? – Прищуриваюсь я, смотря, как двое мужчин проходят на кухню в грязной обуви по чистому полу.

И вот тут любой нормальный мужчина должен хоть что-то заподозрить, но два пьяных архаровца слишком довольны собой, чтобы заметить настолько мелкие детали. Хотя в глазах Алекса я вижу интерес.

– Да, – отвечает громко, чтобы я точно услышала и ничего не перепутала.

– Я сейчас, – ухожу в гардеробную и достаю чемоданы. Думаю, два для начала хватит. Остальное потом можно собрать.

– Я же говорил. Дура она. Кроме своих борщей и уборки, ни хрена не знает. Со всем согласится и ничего против не скажет, овца. Вот уже где у меня все это. Надоела хуже горькой редьки, – мне прекрасно слышен их разговор, тем более, что Андрей даже не пытается что-то скрывать. – Проходи. Коньяк? Виски?

Я даже представляю, как мой полноватый муженек показывает, насколько сильно я ему надоела. Алекс молчит. Тишина напрягает сильнее всего. Этот твердолобый упрямый мужчина выполнил свое обещание.

Полгода назад на дне рождения моего мужа, который мы устраивали в самом дорогом нашем ресторане, я отказалась танцевать с Сашей. Избегала его весь вечер. Он поймал меня, когда мы с девочками уже садились в машину.

Не могла долго оставаться на празднике. Дети быстро устали, и мы собрались домой. Наш водитель, дядя Миша, усадил девочек по автокреслам, у меня же зазвонил телефон. Я стояла у машины и разговаривала со своей мамой:

– Да, мам… Да… Я уже еду домой. Девчонки устали. Вероника разревелась… Я понимаю, что праздник… Да какая няня? Ты же знаешь, Андрей против чужих людей в доме… Люблю тебя, приеду домой и нормально поговорим.

– Куда же ты собралась, моя сладкая девочка? – горячие руки поймали меня в тесные объятия. Алекс наклонился и шумно вдохнул воздух около моего уха. По телу пробежались мурашки, будоража нервы, которые и так за вечер были на пределе.

Прохладный июльский вечер не спасал от жара его тела. А тонкое шелковое платье грозило разойтись на мелкие лоскуты под напором сильных рук.

Я развернулась к нему лицом и уперлась ладонями в твердую мужскую грудь:

– Что ты творишь?

– Что хочу, то и творю, – он прижимал меня к себе, подавляя сопротивление и попытки оттолкнуть его. Когда между нами не осталось даже миллиметра, и я практически всем телом чувствовала биение его сердца, он опустил руки на мою попу и стал мягко её поглаживать.

Мужской мускусный запах смешивался с ароматом дорогого одеколона и алкоголем, кружил мою голову. Алекс словно рассчитывал одурманить, пленить и больше не отпускать.

– Ты совсем с ума сошел. Я – жена твоего лучшего друга. Опомнись! – В мой живот упирался совсем не фонарик, слишком яркое выражение его желания заставляло нервничать всё сильнее. Новая попытка отстраниться потерпела поражение.

– Ты – мое наваждение, – теперь он зафиксировал в своих огромных ладонях мое лицо и смотрел прямо в глаза. – Сколько раз я просил развестись с ним? – Взгляд почти черных глаз пьянил и завораживал.

– У нас дети, и я люблю его! – Мой крик потонул в поцелуе. Жадном. Ярком. Страстном. Дерзко и нагло уворованном практически у всех на виду. Меня спасло лишь то, что на стоянке никого, кроме нас и водителя, не было. Звук пощечины разрезал тишину, и я смогла, наконец-то, вырваться. – Не подходи ко мне, – выставила одну руку вперед так, словно бы это помогло мне держать возбуждённого мужчину на расстоянии.

Глава 2

Я жду, что сейчас начнется дикий скандал с вышибанием дверей, ором на весь дом и грязными обзывательствами, но за дверью стоит тишина. Странно.

В этом есть несомненный плюс. Дети спят и хорошо, что громкие разговоры их не тревожат. Еще не хватает общей истерики. Девочки очень болезненно переносят домашние скандалы. Ревут, потом не спят ночами и это еще сильнее раздражает Андрея.

Поправляю одеяла у малышек и иду убирать грязные следы дорогих ботинок. Ненавижу, когда помоешь пол, а кто-то просто берёт и проходится по нему в уличной обуви. Готова отметелить сырой тряпкой по лицу. Бешенство в чистом виде.

Пока руки заняты, голова думает о своем.

Я вышла замуж на первом курсе университета. Мне только-только исполнилось девятнадцать. Самая счастливая девушка на свете, как мне тогда казалось. И где оно теперь, это счастье?

И тогда, полгода назад, после поцелуя Алекса я поняла, что да, действительно не люблю мужа. Мне не стало стыдно от того, что меня целует другой мужчина, просто было неловко и слишком неожиданно.

Эти настырные ухаживания всё время казались испытанием на прочность, шуткой друга мужа. И никогда я не воспринимала их всерьёз. Алекс жил на две страны. Часто и подолгу находился в Англии. Насколько я знаю, семейство Риверсов живет где-то в пригороде Лондона.

В России у Саши своя юридическая контора, а сам он – юрист-международник. Все остальные сведения потонули в пучине непонятных мне слов и мерзких снисходительных улыбок моего мужа, когда я пыталась уточнить некоторые понятия.

Андрей своими высказываниями и придирками растоптал все мои чувства. Невозможно любить человека, который только и делает, что унижает тебя. Вот так медленно, в конвульсиях разочарования, оставляя после себя огромную дыру вместо сердца, умирает первая любовь.

Последние три года живу с ним ради детей. Девочкам нужен папа. Они его любят. Да я не первая и не последняя, кто так поступает.

На часах полночь. В голове отголоски его просьбы забрать и девочек тоже. Это невозможно! Волна гнева прокатывается по мне, словно лавина, сносящая на своем пути всё, что можно и нельзя.

Я давно смирилась с тем, что он отказался от меня. НО… дети?! Это же его дети. Как он может вот так запросто отдать их совершенно чужому человеку?

Хотя… Что он там говорил? Ксюшенька… Про нее я узнала недавно. Успешная модель, рекламирующая нижнее бельё. Красивая стройная смуглая девушка с длинными ухоженными волосами цвета ночи. Ей всего двадцать, но амбиции огромные не по годам, и влияет эта мадам на него слишком успешно.

Она приходила ко мне уведомить о том, что встречается с моим мужем, и мне пора бы свалить отсюда самой, «пока под зад не дали». Я не смогла уйти. Было стыдно признаться собственной маме, что муж мне изменяет и я поплакалась девочкам из спортивного клуба.

– Ну, и что? – Сказала Анжелика, такая же домохозяйка, как и я. Мы все домохозяйки, кроме Ольги, но с ней никто не общается. Ее презирают и не зовут на девичники. С ней мы пересекались только на йоге или в тренажёрке, еще на некоторых вечерах, куда все приходили с мужьями. – Ясмина, он возвращается домой, у вас общие дети. Любовница – это временное явление. У моего они меняются каждый месяц, а я у него одна. Маша вон тоже сначала страдала, а потом привыкла, даже дружит с ней. Иногда просит оставить его у себя на некоторое время.

– Это удобно, – тут же подтвердила Маша с соседней беговой дорожки. – У меня есть время на себя, и я могу точно спланировать свои дела.

На этом я и успокоилась. Живут же люди. Обеспечивает, не бьёт, с детьми играет. Что еще надо?

Да я даже не ревную. Видимо, потому, что уже не люблю и мне безразлично, где он и с кем. Давно не задевают его пьяные издёвки и колкие высказывания в мою сторону. И с каждым днем все больше хочется уйти.

Как это сделать? У меня нет работы. Нет образования. Зато есть дети.

Теперь вот это. Шутка? Новое издевательство? Или правда? Одно знаю точно. Моё терпение лопнуло. Завтра же подам на развод. Я – не вещь и не игрушка. Меня нельзя вот так отдать кому-то и детей подарить в довесок.

Пусть я маленькая хрупкая блондинка, но это не означает, что я – дура.

Уборку заканчиваю быстро, а вот засыпаю долго. В голове крутятся мысли о том, где найти толкового юриста, который помог бы мне не остаться на бобах. Решение развестись принято. А куда заявление писать и как это делается? Не знаю. Надо у девочек спросить. Может, посоветуют кого-нибудь.

Так и засыпаю. За последние года два привыкла спать в огромной постели одна. Меня больше напрягает, когда муж спит рядом. Хорошо, что не пристаёт. Сначала было обидно. Потом напала апатия. В последние месяцы я испытываю облегчение, когда он не приходит домой.

Глава 3

Утро начинается с кроватетрясения. Впервые за долгое время я не поставила будильник, чтобы встать пораньше и приготовить завтрак. Девчонки визжат и прыгают, я тихо ворчу и пытаюсь ещё подремать. Стоит приоткрыть глаза, как на меня валится двойное счастье и море обнимашек.

– Доби ута, мама.

– Добхое утха, мамуя, – картавит Настя.

Они говорят одновременно и целуют тоже.

Такие разные и в то же время похожие. Настя – тёмно-русая юркая девчушка, и наша… моя, теперь только так, шумная блондинка Вероника. Обе с курносыми маленькими носиками и красивыми, пухлыми уже сейчас, губами. Глаза насыщенно карие, яркие и притягательные, обрамлённые густыми длинными и темными ресницами у старшей и такими же, но светлыми – у младшей.

Удивительное сходство и слишком незначительное различие. Мало кто их отличает друг от друга. В основном, все ориентируются по цвету волос. Даже ростом они различаются всего на восемь сантиметров.

Настя родилась малюсенькой, а Ника при рождении уже была, как наша… моя старшенькая в четыре месяца. Среди сверстников Вероника выше всех минимум на полголовы. Поэтому самый частый вопрос, который нам задают на улице: «Извините, а они у вас близняшки?» И хор из трех голосов каждый раз твердит: «Погодки!»

– Ма-му-Ля, – исправляю Настю для закрепления говорения.

– Ма-му-Ля, – повторяет моя замечательная.

Я не профессиональный логопед, мы занимаемся по видеороликам, получается неплохо, но медленно. И если с шипящими мы разобрались, с буквой «Л» хоть как-то справляемся, то «Р» для нас обеих – дебри. Я не понимаю, как это объяснить. Она делает всё что угодно, но только не нормальную «Р».

– Мой зивотик мучит, – объявляет младшая.

– И я хочу есть.

– Тогда встаем и идем завтракать, хотя… – Я хватаю обеих красоток в охапку, укладываю на кровать и ловко заворачиваю их в одеяло. – Какой славный блинчик с начинкой у меня получился! – И начинаю «надкусывать блин». – Ам! – Щекочу одну. – Ам! – Щекочу другую. – Ам-ням-ням! – Щекочу сразу обеих.

Девчонки голосят, брыкаются и пытаются вывернуться. Заворачиваю их снова и продолжаю щекотать. В какой-то момент ловкая ручонка Насти вырывается из одеяла, и она начинает щекотать в ответ. Я встаю на кровати, делаю испуганную рожицу, затем отхожу на пару шагов назад, сваливаюсь на пол и, смешно раскидывая руки и ноги в разные стороны, вереща от «страха», бегу на кухню.

Девчонки несутся за мной. Хорошо, что в нашей трешке хватает места для таких забегов. Мы ещё немного крутимся на кухне: я уворачиваюсь, они ловят. И когда девчата захватывают свою добычу, целую каждую в макушку.

– Какую кашу вам варить? Манную или овсянку? – Выбор должен быть у всех. И не важно, что это – каша, платье или место жительства.

– Манную!

– Овсянку! – Голосят они снова одновременно.

– Давайте решайте вместе. Варю только одну. Каждое утро происходит девчачий совет, на повестке которого очень важный вопрос: «Что на завтрак?» Хорошо, что дети уже могут определиться сами.

– Ника, давай сегодня овсяную, а завтра манную? – Шептания на ушко выглядят слишком мило.

– Уху, – кивает Никуся, легко соглашаясь с выбором сестры. Она практически никогда не спорит, только всё равно делает по-своему.

– Вы определились? – Переспрашиваю для того, чтобы потом точно не было претензий.

– Да! – Кричат девчата. – Овсянку, – отвечает за двоих Настя.

– Хорошо. Идите переоденьтесь, умойтесь и заправьте кроватки. Я как раз успею.

Пока девочки завтракают, я пытаюсь не разлить кофе и вспоминаю ночное происшествие.

Мой Комаров явно проигрывает по всем статьям Алексу. Саша яркий брюнет с короткой стильной бородкой. Небольшая седина делает его ещё более мужественным и привлекательным. Высокий рост, атлетическое телосложение, правильные черты лица, и дорогая брендовая одежда делают из него сердцееда. Не меньше. У него яркие синие глаза, правда, когда он встаёт слишком близко ко мне, его зрачок занимает почти всю радужку и тогда кажется, что в этих черных омутах можно утонуть.

Тонуть мне совершенно не хочется, и я держу дистанцию. Кто потом соберет моё разбитое сердечко? Такие, как Саша, уверенно переступают через любые чувства и не считаются ни с кем и ни с чем. Пользуются своим положением и внешностью и не заморачиваются на том, что кому-то могут сделать больно. Андрей много рассказывал о нем и о его женщинах.

Именно поэтому я вежливо разговариваю, иногда улыбаюсь, изредка танцую с ним и всегда жестко пресекаю любые поползновения в мою сторону. Он дарит подарки на любые праздники, но ничего, кроме букетов на свой день рождения, я не принимаю, всё остальное прошу забрать обратно или отправляю с курьером к нему в офис.

Его это бесит. И, конечно, он ничего не забирает, и курьеры тоже возвращаются ко мне обратно. Это уже своеобразная традиция. Андрей…

Андрей же – темно-русый полноватый мужчина. У него небольшой «пузик» и презрение к любым видам спорта. Обычный, ничем не примечательный мужчина, каких много. Глаза светло-карего оттенка напоминают по цвету ореховую скорлупу. В июле ему исполнилось сорок и вопреки всем суевериям он устроил себе праздник.

Глава 4

Алекс

Маленькая робкая девочка… Сладкий аромат её духов невозможно выветрить из моей жизни. Там, в огромной квартире в самом центре Лондона, я чувствовал её запах, и это наваждение становилось страшной пыткой.

Мне приходилось лететь в дождливый Питер, чтобы увидеть её, ощутить хрупкое тело в своих руках и в сотый раз попросить уйти от мужа.

Мы встретились случайно. Андрей пригласил меня на свою свадьбу. Его ресторанный бизнес набирал обороты и, конечно, ему хотелось большего. Он хотел открыть ресторан европейского масштаба с уже раскрученным названием. Покупать франшизу наобум – это слишком рискованное дело, и он обратился ко мне за помощью.

Кто ему порекомендовал меня, уже не столь важно, как не важно и то, что я этим не занимался. Я больше уделял внимание недвижимости, инвестициям и оффшорам, тут же пришлось поработать в новой для себя сфере. Умеет этот тип уговаривать. Этого у него не отнимешь.

Прав был отец, когда говорил, что знания лишними не бывают. Комаров на радостях начал называть меня своим лучшим другом, а после пригласил на свадьбу. Мне было тридцать один, и я совсем не понимал, да и не хотел знать, что заставляет мужчин тащиться под венец.

Андрей описывал свою будущую супругу, как надежный тыл. Он встретил её ещё школьницей и пудрил мозги романтичной ерундой. Красивая картинка, чтобы друзья и партнёры завидовали. Я и этого не понимал. Зачем жениться, если красивых женщин вокруг полно и можно не отказывать себе ни в сексе, ни, если уж совсем приспичило, в романтике?

Чувства? Я вас умоляю. Бред это всё. Хотя отец утверждает, что когда-нибудь я его пойму. Он увидел мою маму на сцене. Пришел со своей девушкой на балет. Юная солистка сразила его наповал, и он штурмом взял гримерку. Всё ради того, чтобы познакомиться с ней.

Бенедикту Карлтону Риверсу ничто не смогло помешать. Ни то, что у него была девушка и, как в большинстве семей потомственных аристократов, договорённости о браке уже имели место быть. Ни то, что юная Татьяна с трудом говорила на английском и была русской до мозга костей. Даже то, что он был в чужой стране, не смогло поумерить пыл влюблённого мужчины.

В конце концов сыну дипломата в те времена дозволялось больше, чем обычным смертным. И уже через три недели он увозил в предместья Лондона Татьяну Арнольдовну Риверс.

Их история – сказка. Им повезло встретить свою половинку. Мне нет. И ни к чему придумывать вздор на ровном месте. В моей жизни женщины – это меркантильные существа, которых стоит только поманить пальчиком или дать совсем небольшой намёк, и они уже готовы на всё. Многим не мешает даже муж, спящий за стенкой.

К сожалению для них, я не завожу отношения с замужними. Слишком много проблем. Это был мой нерушимый принцип ровно до того момента, как я встретил её.

Одно только воспоминание о том, как Ясмина медленно спускается по лестнице в облегающем белом платье, до сих пор вышибает все предохранители в моей голове. У меня заканчиваются все аргументы, чтобы не подходить к ней. Не трогать. Ноги сами несут в нужную сторону, потому что взгляд с первых секунд выцепляет её в любой толпе.

В тот день я не мог позволить себе больше, чем пара танцев с невестой, но именно тогда понял, что безмерно опоздал. Почему мы не встретились раньше? Почему именно на её свадьбе, когда она сияла счастьем и дарила влюблённый взгляд другому мужчине?

Физически не смог отказаться даже от мимолетного прикосновения к ней. Часто уезжал, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Она – моё табу. Запретный плод. Женщина, на которую я не имею никаких прав. Та, которая отказывает мне даже в малейшем проявлении чувств. Кто бы мог подумать, отец был прав – я просто не встретил ту самую. А когда встретил, всё оказалось слишком сложно.

Сначала не признавался даже самому себе, что вот она – та, ради которой мне хочется сменить образ холостяка на примерного семьянина. Отрицал свои чувства, как мог, но меня притягивало к ней, словно магнитом. Я искал встречи, создавал поводы, а потом резко тормозил себя. И снова искал встречи.

Раньше работал исключительно в одиночку. Теперь же открыл в Питере юридическую контору. И она приносит хороший доход. Оказалось, что сплоченная команда разнопрофильных юристов может свернуть любые горы.

Сам вел дела её мужа, редко привлекая кого-то из подчиненных. Всё для того, чтобы хоть иногда быть рядом с ней. Дарить подарки на любые незначительные праздники и смотреть, как она улыбается. Не мне.

Получил от нее тысячи отказов, но не смог остановиться. Видел в её серо-голубых глазах страх и ожидание, смесь усталости и удивления от того, что я не отступил. Она нервничала из-за моих откровенных просьб и невысказанных желаний.

Для меня не было секретом их семейное «счастье», но она любила его. Когда у них появились дети, Андрей начал постоянно жаловаться на жену. Комаров завел любовницу, потому что Ясмину он больше не хотел.

И я дал волю своим демонам. Больше не смог сопротивляться притяжению. Яся начала упираться ещё сильнее и ещё жестче пресекать мои ухаживания.

Срывался. Уезжал. Пытался встречаться с другими женщинами. За шесть лет их было немало, а за последний год и того больше, но ни одна не заглушила тягу к маленькой светловолосой девочке.

Это чистой воды сумасшествие – в тридцать семь лет понять, что ты окончательно и бесповоротно слетел с катушек из-за девчонки. Ведь, по сути, она девчонка и есть. Сейчас ей всего двадцать пять. Между нами – огромная пропасть, но кого это останавливает? Точно не меня. Девочка моя…

Глава 5

Ясмина.

Весь день мы с девчонками гуляем, катаемся на горках. Вечером вместе печём шарлотку и готовим ужин. Им нравится помогать, так они чувствуют себя важными и взрослыми. А мне интересно наблюдать за ними, разговаривать и слушать. Порой они делают такие чудные выводы на пустом месте, что остаётся только удивляться.

После ужина читаем сказки. Целую перед сном и укрываю Нику. Подхожу к кроватке Насти и наклоняюсь для поцелуя. Она смотрит на меня своими сумасшедше красивыми глазами, в которых мне почему-то мерещится горечь.

– А папа не пхидёт?

Горло сдавливает спазмом и звуки не пробиваются. Как сказать детям, что папа живёт с другой тётей?

– Папа занят, – еле слышно произношу и пытаюсь сдержать слёзы.

– Он всегда занят, – отмахивается дочь. – Помнишь тот день, когда мы вместе гуляли в пахке?

– Конечно, помню, милая, – глажу малышку по волосам.

– Я хочу как тогда… Кохмить уток вместе с папой.

– И я. Я тозе хочу коймить утоцек, – встревает младшая и тут же прячется под одеяло.

Слёзы катятся по щекам. Я присаживаюсь на край кровати и растерянно смотрю на девочек. Это несправедливо. Почему? За что? Дети же ни в чём не виноваты.

Девчонки недоумённо переглядываются и с осторожностью смотрят на меня, а потом вскакивают со своих кроваток и обнимают с двух сторон. Они не понимают, почему я плачу, но хотят поддержать. Пожалеть, как жалею их я.

– Не пачь. Давай подую и всё пхойдёт.

– Солнышки мои, папа с нами больше не будет жить, – крепко обнимаю своих малышек. – У него другая семья, – выдавливаю из себя правду и не понимаю правильно ли поступаю. – Он так и останется вашим папой. Если захотите вы или захочет он, то обязательно увидитесь, можете ходить в гости друг к другу, но вместе жить мы больше не будем.

Зачем я говорю это маленьким детям? Разве смогут они понять? Хотя… Дети понимают ещё больше, чем взрослые.

Девчонки ревут вместе со мной. В растерянности утешаю их и себя словами о том, что всё будет хорошо и скоро всё наладится. И это нормально – видеть папу только по выходным.

Смогу ли отпустить их к нему хоть на полчаса? Оставить их наедине? А доверить их Ксюше? Меня выворачивает наизнанку от этих мыслей. Я буквально насилую себя тем, что не могу определиться со своим поведением и не понимаю, как поступить правильно.

Наверное, я – эгоистка, раз не хочу переживать это дерьмо одна и вываливаю на детей дурацкую правду. С другой стороны, пусть лучше узнают от меня, нежели от кого-то из знакомых.

– Мы пЛохие? Поэтому папа с нами больше не хочет жить? – Спрашивает Настя. Слишком умные вопросы для почти пятилетней девочки.

– Кто плохие? Вы самые идеальные, самые лучшие и самые прекрасные, – глажу, целую и обнимаю своих ненаглядных.

– А почему папа ушёл? – Мне и самой интересно узнать ответ на этот вопрос.

– Так бывает, родная. Иногда так случается, что взрослые больше не могут жить вместе. В этом никто не виноват, это просто жизнь. Мы справимся. Какую сказку вам почитать? – Нам всем нужно отвлечься на что-то простое и привычное.

– Я! Я хоцю выбьять, – Ника моментально переключается.

– А кто вчера выбирал? – Спрашиваю, улыбаясь своим малышкам.

– Сегодня Ника выбихает, вчеха моя сказка быЛа, – старшая всегда следит за очередностью, для неё важно, чтобы всё было поровну.

– Беги, выбирай, – стираю слёзы со щек и подталкиваю младшую к полке с книгами.

– Кавабка? – Оборачивается к нам Никуся и ждёт ответа.

– Вот так всегда: хочешь колобка, а получается «кавабок». Давай своего кавабка и ложись, – ворчу о своём.

Эта странная сказка, которую читаю уже в тысячный раз, доставляет девочкам огромное удовольствие. После первого прочтения Настя ревела. Ей было обидно, что колобка съела лиса. Невосполнимая трагедия для годовалого ребенка – вероломное убийство главного героя. Ей было жалко румяного сорванца и мне пришлось переделать конец сказки.

Сейчас мы вместе поём незатейливую песенку и практически по ролям разыгрываем небольшие сценки. Девчонки хохочут, когда я хватаю их в конце сказки и произношу последнюю фразу: «А лиса его АМ и съела!».

– Добрых снов, мои сладкие. Я люблю вас, – выключаю свет в детской и иду к себе в комнату.

За целый день нашла несколько юридических контор и сейчас самое время распланировать, когда на неделе смогу позвонить или съездить туда. Узнать расценки, возможности и гарантии. Нахожу блокнот, в котором обычно записываю новые рецепты, и намечаю план.

Потом закидываю вещи бывшего мужа в пакеты. Раз не приехал сам и никого не прислал, значит, они ему не нужны. Хочется порезать каждую рубашку на мелкие лоскуты, но совесть буквально кричит, что они кому-нибудь ещё пригодятся. Чтобы отнести их к мусорке, приходится делать несколько заходов. Оставляю вещи там. Может быть, кто-нибудь их подберёт.

Вечером следующего дня мы с девочками собираемся в спортивный клуб. Мой маленький красный седан приветливо моргает аварийкой, и мы едем отдыхать. Я на тренажёры, дети на свою программу. Дорого, но оно того стоит. Я могу свободно поболтать с подругами, а детей развлекают на групповом занятии гимнастикой.

Глава 6

Голубцы кажутся пресными, и я ем через силу. Девчонки давно поужинали и уже играют в своей комнате, а я всё сижу над своей тарелкой. Обычно надо по пятьсот раз им напоминать жевать, тут же всё в точности до наоборот. Кофе тоже безвкусный.

Звонок в дверь раздаётся неожиданно. Буквально подпрыгиваю на месте и сердце отбивает бешеный ритм. Андрей пришёл за вещами? Девочки тут же бегут за мной к двери, проверять кто пришёл. В глазок вижу Алекса. Чувствую, ничего хорошего сейчас не случится. Вдыхаю поглубже и открываю. Встаю так, чтобы он не смог бесцеремонно ввалиться в квартиру.

– Здравствуй, Ясмина. Привет, девчонки, – мужчина улыбается нам всем. Его счастье вызывает непроизвольное раздражение с моей стороны.

– Пливет, – машет ему Ника.

– Здхаствуй, дядя Саша.

Алексу не нравится, когда его называют Сашей и поэтому сейчас он старательно не показывает ребенку своё недовольство. Хотя всё равно замечаю, как на доли секунды меняется выражение его лица.

– Я по делу. Можно войти?

– Нет, – прямо сейчас я не готова к борьбе. У меня пока нет идей, есть только планы. Наполовину провалившиеся планы, так как подруги наотрез отказались помочь, а сама я в интернете нашла несколько юристов, но ещё не успела хоть куда-то позвонить.

– Не можем же мы разговаривать о разводе в дверях, – он вальяжно опирается о косяк.

– Ну, почему же? Ты можешь оставить документы и уйти. Ты же их принёс?

– Да. И, как уполномоченный представитель твоего мужа, обязан тебе всё разъяснить, – смотрит на документы, а потом снова на меня. Небрежность в каждом его жесте напрягает. Он ведёт себя так, словно уже выиграл.

– Ты мне ничего не обязан, – говорю резче, чем хотелось бы, чем выдаю своё волнение.

– Подготовилась? – Улыбается, как чеширский кот, которому вместо молока перепало сливок.

– Нет, но погуглила. Нашла много интересного, и для начала хочу проконсультироваться, – чувствую себя сконфуженно. Кто я такая, чтобы переть с гуглом наперевес против матёрого волка юриспруденции?

– Могу помочь, – играет бровями, осматривая при этом мою фигуру. Его липкий похотливый взгляд ещё больше вгоняет меня в краску.

– Ты не на моей стороне. Забыл? – Да уйди ты уже!

– Это ты забыла. Я на своей стороне, – его уверенностью в себе можно разрезать айсберги. Ни один целым не останется.

– Мама, а что такое хазвод? – Девчонки большими наивными глазками смотрят на меня. Я снова вздыхаю. Поднимаю взгляд к потолку. И мысленно считаю до пяти.

– Проходи. Не забудь снять обувь и помыть руки. Ванна и кухня ты знаешь где. Девочки, за мной, – вот же гадство. Стоит ему прийти, как моё самообладание сваливает в дальние края, не оставляя ни одной, даже крошечной, прощальной записки.

Ухожу в детскую. Вероника и Настя топают за мной, хотя им интереснее погреть ушки и подоставать Алекса.

– Давайте договоримся. Я поговорю с дядей Алексом, а вы поиграете. У нас серьёзный разговор, – всё равно они уже знают. Поэтому решаю не врать до конца.

– О хазводе? – Проницательная Настенька будет требовать объяснений, пока их не получит.

– Да, – коротко отвечаю.

– Что это? – Не отступает дочь.

– Потом объясню, когда дядя Алекс уйдет, – чем быстрее поговорю с Риверсом, тем быстрее избавлюсь от него.

– Ну, мы хотеи поигать с дядей Сасей, – Ника строит невинную мордашку.

– Милые, я понимаю, вам любопытно, но у нас серьёзный разговор. Ну, очень-очень серьёзный, – складываю руки перед собой в умоляющем жесте.

– Ладно, – сдаётся старшая. – Поигхаем тут.

– Или, – меня осеняет. – Можем включить мультик.

– Да-а-а-а, – в два голоса и слишком радостно. Может разрешать им мультики больше, чем раз в два – три дня?

Эти редкие полтора часа, пока идет полнометражный мультик, я обычно посвящаю себе. Тут же приходится чем-то жертвовать ради спокойного разговора. Спокойного ли?

– Приятного аппетита, – когда я вхожу на кухню, Алекс уже доедает мой голубец.

– Спасибо, очень вкусно. Не удержался. Обед пришлось пропустить, а на завтрак успел перехватить только кофе. Слишком много работы.

И такое у него выражение лица, что я не могу оставить его голодным. Молча забираю тарелку и кладу в неё три голубца. Ставлю рядом баночку сметаны и хлеб.

– Кофе? Чай? – Спрашиваю из вежливости.

– Чай, – во мне просыпается бабушка. Иначе это умиление тем, как кушает «внучок» не объяснить.

– Ешь, не смотри на меня так, во мне играет материнский инстинкт, я бы даже сказала, инстинкт бабушки. Из этого дома ещё никто не уходил голодным. И ругаться у меня просто нет сил, – тихо признаюсь.

Некоторое время мы сидим молча. Я волнуюсь. Больше из-за его присутствия, нежели из-за развода. Смотрю, как Саша практически вылизывает тарелку. А когда переключается на чай, то ставлю перед ним пиалку с облепиховым вареньем и печенье.

Глава 7

Каждый день у мамы в затяжном декрете похож на предыдущий. Ничего нового и сверхъестественного не происходит. Это и убивает, и дарит стабильность одновременно. За такое долгое время, что сижу дома с детьми, я начала в этом видеть и плюсы.

Основной плюс – это выработанное резиновое терпение. Особенно мучительно ждать, когда дети переодеваются. И если старшая, которой сегодня исполняется пять лет, уже спокойно, довольно быстро и правильно собирается на свой праздник, то младшая… Только с колготками сидит минут тридцать, потому что даже не пытается надеть их правильно.

Потом настаёт черед футболки и кофты… Попытка просунуть голову в рукав проваливается с треском. Треском ниток и моих нервов.

На десятый вопрос от Насти о том, взяла ли я платья, хочется постучаться головой о стенку. А уж когда Ника доходит до зимнего костюма, мне хочется взвыть в голос. Да так, что все волки обзавидуются.

Проще было бы одеть её самой, но как представлю, что и в семь лет мне придётся всё делать за неё, так сразу появляется терпение. И я жду.

Завязываю шапочку и тихо матерюсь, когда дочь надевает ботинки наоборот. Вдыхаю через нос. Выдыхаю через рот. Начинаю двести пятидесятую лекцию о том, как правильно надевать обувь. И, конечно, хвалю за то, что они обе всё сделали правильно.

Аренда огромной детской площадки в торговом центре была уже оплачена, как и развлекательная программа. Первый юбилей мы собирались отметить с размахом. Пригласили кучу народа. Конечно же, это всё наши с Андреем друзья. Почти у всех есть дети.

Месяц назад заказала развлекательную программу. Три аниматора на каждую комнату. Разные конкурсы и развлечения, чтобы точно увлечь всех детей. И, конечно же, диджей на весь вечер. Какой день рождения без дискотеки?

Ещё я заказала два больших фуршетных стола. Отдельно для взрослых и детей. И торт в пять этажей с кучей единорогов. Его привезут прямо на место. Многоэтажную конструкцию нужно собирать на месте, поэтому сегодня жду ещё и кондитера.

Мы приезжаем за пятнадцать минут до начала. Переодеваемся. И пока гости не собрались, разбредаемся по площадке. Девчонки забираются на батут. Играет незатейливая детская музыка. Аниматоры готовятся развлекать детишек. Когда прохожу мимо комнаты, где они переодеваются, краем уха слышу несколько фраз:

– Ай, не так. Надо во-о-о-от так...

– Стрелки неровные…

– Так даже веселее…

Улыбаюсь. Сколько же надо терпения и энтузиазма, чтобы веселить детишек. Они чувствуют всё. И если играть с ними нехотя, из-под палки, то они и сами потеряют интерес, и пойдут придумывать свои миры и развлечения, но уже без вас.

Никто, кроме нас, к назначенному часу так и не приходит. Я ошиблась с назначенным временем? Смотрю на телефон. Нет. Всё правильно. Пока проверяю сообщения, внутри поднимается волнение. После двойной проверки убеждаюсь, что всем писала одно и то же время и место. Всё в порядке. Тогда где гости? От паники спасает телефонный звонок.

– Да.

– Это Юля, кондитер. Я немного опаздываю. И можно приеду с ребенком? У них в садике прорвало трубу. Мне не с кем её оставить, – девушка паникует и это прекрасно слышно по голосу.

– Конечно, приезжайте, – твёрдо и уверенно отвечаю. Не хватает ещё одной паникующей на празднике. Кто-то же должен быть в здравом, неистеричном уме. Пусть это буду я.

– Она не помешает, тихонько посидит рядом со мной, – продолжает увещевать собеседница.

– Ждём вас, – ну, не отказываться же от торта в такой важный день из-за пустяка.

– Минут через двадцать будем на месте.

Завершаю звонок и понимаю, что прошло уже сорок минут, но никто не пришёл. Ко мне подходит девушка-администратор.

– Аниматоры готовы. Когда подойдут гости? – Страшный вопрос, на который я и сама не знаю ответ.

Комок в горле побеждаю не сразу. Стыдно признаться, что праздника не будет. Делаю несколько вдохов – выдохов, смаргиваю предательские слёзы и кое-как выдавливаю из себя:

– Видимо, никто не придёт.

– Вы же понимаете, что отменять праздник уже поздно и оплату мы не сможем Вам вернуть, – она говорит чётко и холодно, словно отчитывает провинившуюся школьницу.

– А и не надо, – теперь во мне поднимается злость. Будут мне тут указывать всякие. Оплату получили, вот и работайте. – Начинайте, – командую уже более уверенно.

– Но детей только двое, – возмущается девушка.

– Это помешает им развлекаться? – Я всегда добрая и терпеливая, но вот в таких ситуациях непроизвольно наружу лезет злая хамоватая тётка, которой только дай зацепиться.

– Нет. Извините, – девушка всем своим видом пытается показать своё сожаление, но поздно. Хамка в моём лице уже вылезла наружу, и ей срочно надо поставить на место всех неугодных. Девушка отступает на шаг назад, она не ожидала отпора от бедной овечки, которую видела в самом начале вечера.

– Вот и начинайте. Сами сказали, что праздник оплачен. Гуляем!

Сучки! Устроили бойкот, значит? Или решили больше не общаться? Да и хрен с вами!

Злость клокочет, требуя срочно на ком-нибудь сорваться, но такая роскошь мне сейчас недоступна. Хочется позвонить каждой и высказать всё, что я думаю об этих двуличных, высокомерных снобках.

Глава 8

Алекс

Не пришла. С моей стороны было глупо ждать, но я надеялся, что она благоразумная девушка и согласится на быстрый развод. Яся непохожа на тех женщин, что расчётливо оставляют бывшего мужа в суде без трусов и грызутся до последней копейки. Хорошо, детка. Я дам тебе время потрепыхаться. Всё равно ты придёшь ко мне сама.

Андрей звонит каждые полчаса и судя по заплетающемуся языку уже отмечает развод:

– Ну! Что делать будем? А если она захочет половину и ещё алименты на детей? Я не хочу её содержать, – столько возмущения в одной фразе, что не хочется его слушать.

– Успокойся. Всё под контролем, – он в своём праве. Он – клиент.

– Под контролем, – передразнивает меня. – Ксюша говорит, что такие, как моя бывшая жена, своего не упустят. Ты должен сделать так, чтобы она подписала документы, – Комаров напирает и повышает голос.

Такие, как Ксюша, точно своего не упустят. Про Ясмину этого не скажешь. Только вот Комаров слишком сильно пляшет под дудочку своей пассии.

– Она подпишет, не переживай, – ничего она не подпишет. Ты просчитался, Андрей. Но пусть это станет для тебя сюрпризом.

– Я заблокировал её карточку, так что она должна стать посговорчивее, – хвастается мужчина. – Может, уже скоро позвонит тебе. Сегодня день рождения Насти, а платить Яське нечем. Она мне устроила истерику. Жди, скоро позвонит.

Довольный ублюдок! И она молодец. Ничего вчера не сказала. Я тоже хорош. У меня же было приглашение на праздник, но я благополучно о нём забыл. Надо пользоваться ситуацией и ехать выручать её. Где же это чёртово приглашение?

Пока покупаю цветы, улыбаюсь и представляю, как сейчас приеду и спасу свою принцессу. Может, она даже поблагодарит меня поцелуем. Точно, приворожила. На этой мысли расплываюсь, как шоколад под палящим солнцем.

Воспоминание об ужине у неё дома тёплым клубочком, словно маленький котенок, греет мою душу. Совсем другая. Не холодная и строгая, а домашняя и шкодливая Яся ещё больше приклеивает к себе. Её не хочется отпускать. Вот только я пугаю своим напором, но сдержаться, увы, не могу.

Руки сами тянутся к моей девочке. Мне постоянно хочется трогать, обнимать, запутываться руками в волосах и вдыхать её аромат. Я – маньяк. Такой смеси безумия и чувства вседозволенности за все шесть лет ещё не испытывал. Она, наконец-то, не сможет мне отказать, потому что замужем. Она вообще не сможет мне отказать. Я не дам.

– Мужчина, вы куда? Мы уже закрываемся, – девушка снисходительно улыбается мне. И делает такое лицо, словно я – нерадивый папаша, который опоздал на самый важный день в жизни дочери и теперь срочно пытаюсь исправиться. Меня немного выбивает из колеи.

– Тут должен проходить детский день рождения, – уже не так уверенно говорю ей.

– Так прошел уже. Вы разминулись буквально на пять минут, – она разводит руками.

Простое, русское и такое ёмкое «Бля!» выражает мои чувства вместо тысячи слов.

– А оплатить? Чем она оплатила? – В суматохе хлопаю по карманам. Ищу свой бумажник.

– Мы работаем по стопроцентной предоплате. И, извините, уже закрываемся, – мне недвусмысленно указывают на дверь.

Ну, что за женщина?! Разбила все мои мечты на подлёте. Мало того, она об этом даже не подозревает. Надо бы ей рассказать, что нельзя мужчин лишать почётного звания «Рыцарь года».

Боевой конь не подводит, и ровно через пятнадцать минут я паркуюсь у её дома. Мне везёт. Из парадной выходит девушка с ребенком и огромным пакетом. Я придерживаю ей дверь, чуть не роняю один из букетов и быстро поднимаюсь на третий этаж.

Между звонком и открытием двери проходит буквально пара секунд.

– Хорошо, что вернулась. Ты забыла перчат... Алекс? – Огромные серо-голубые глаза смотрят на меня с удивлением. Ясмина, словно сканером, проходится по мне. – Если рассчитываешь, что после букета подпишу все бумаги, то ты зря потратился. Я уже сказала, что пока не проконсультируюсь с юристом, ничего не подпишу.

– Категоричная моя, я рассчитывал поздравить именинницу, но опоздал, – когда-то думал, её глаза не могут быть больше. Ошибся. Могут. Изумление на её прекрасном личике становится для меня наградой. – Ну, и ещё поужинать. Я голодный, – решаю немного понаглеть.

Очень хочется увидеть милую домашнюю Ясю, которая заботится обо мне. Это словно переносит в родительский дом. В детство, когда мама заботливо подкладывает в тарелку вкусности и ласково воркует с отцом. Пора бы их навестить. Может, Ясмина согласится составить мне компанию?

– Тогда тебе повезло. Еды у меня сегодня море, – теперь она улыбается, и я вручаю ей букет.

– А где именинница? – Заглядываю ей за спину. Девчонки обычно, вылетают посмотреть, кто пришёл, но всегда останавливаются позади своей мамы. Видел это много раз, но сегодня они почему-то не выходят.

– Подожди здесь, не раздевайся. Настя, дядя Алекс хочет тебя поздравить, – громко зовет девочек Яся. Странная, не разрешила пройти, но хочется сделать ей приятное и показать, что я могу держать себя в руках. Может быть, так она быстрее мне доверится?

Яся уходит на кухню и шуршит пакетами. Девочки выбегают из детской. Дарю каждой по букету и вручаю имениннице самую дорогую и популярную куклу. Не разбираюсь в девчачьих подарках, но консультант в магазине уверила, что это мечта каждой маленькой девочки.

Глава 9

Ясмина

Двадцать тысяч. Двадцать жалких тысяч я обнаружила дома в сейфе. Счёт заблокирован. Дома куча еды и верхушка от торта. Хорошо, что Юля согласилась взять немного закусок и обещала пристроить сладких единорогов и остатки десерта. И я всё равно за него заплатила. Мне было неудобно перед девушкой.

Ещё немного стыдно, что снова выставила Алекса за дверь. Совестливая хозяйка вовсю разошлась с угрызениями совести. Он же пришёл. Даже с подарком и цветами. А я… Я устала и мне обидно. Хочется на ручки и душевного тепла.

Следующий день не приносит ничего хорошего. Даже простая консультация стоит больших для меня денег. Да и когда слышат, что их противником будет юридическая фирма Риверса, либо бросают трубку, либо советуют сразу подписать бумаги. Там, где соглашаются принять и проконсультировать задирают совсем неподъёмную для меня цену.

Кусаю губы и с горечью смотрю на украшения. Сколько за них дадут? Можно ещё шубу продать. На машину рука не поднимается. Она нам нужна. А может, и нет? Голова уже раскалывается от идиотских мыслей.

Спокойствия не добавляют истеричные звонки и угрозы от Андрея. С каждым его словом моя душа каменеет. Девочки просятся к папе, а моих моральных сил не хватает и на пару фраз.

В конце концов, начинает названивать Алекс. Я прекрасно понимаю, что будущий бывший муж основательно подготовился к разводу. Забрал практически все деньги из сейфа, никаких документов дома тоже не обнаружилось. И тем хуже вся эта ситуация кажется.

Что я ему сделала? Чем заслужила такое отношение? Мне нужны деньги на юриста. В отчаянии я собираю все украшения, и мы едем в ломбард. Заходим уже в четвёртый по счету. Детям надоело таскаться со мной, и они просятся домой или на площадку. Им дико скучно сидеть на одном месте и ждать.

– Двести, – выдыхает симпатичная девушка за маленьким окошком.

– Но они стоят дороже, – расстраиваюсь, хотя двести это не сто семьдесят, которые мне предложил первый оценщик.

– В том-то и секрет: купить дешевле, продать дороже, – нравоучительно вещает она. – Это самая лучшая цена в городе. Соглашайтесь, – сомнения грызут всё больше. Понимаю, что это слишком маленькая сумма, но она нужна мне.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – И вот ещё, – стягиваю с пальца обручальное кольцо. – Его тоже.

Она кивает, и сумма выплаты увеличивается на десять тысяч. Так вот сколько стоит наш брак. Десять тысяч. Оно обесценилось, как и наша семья. На автомате провожу пальцем по тому месту, где было кольцо. Непривычно.

Домой приезжаю грустная. Как ни крути, а украшения жалко. Что ж… Говорят, чтобы появилось что-то новое, нужно выкинуть что-то старое. Буду надеяться, что новое не заставит себя долго ждать.

– А ты, я смотрю, серьёзно настроена, – знакомый женский голос, но я не оборачиваюсь. Отстёгиваю Нику и вытаскиваю её из детского кресла. Настя уже сама справляется и пытается нормально закрыть дверь. – Ясмина, – снова обращается ко мне Ольга.

– А? – Оборачиваюсь я.

– Курицы сегодня обсуждали праздник, на который не пришли, – она чувствует себя неуютно оттого, что пришла сюда. Так зачем явилась?

– И ты приехала, чтобы рассказать мне об этом и позлорадствовать? – Я вымоталась за этот долгий день, который ещё не закончился, и поэтому мне сейчас лень слушать кого бы то ни было.

– Я приехала тебе помочь, – моя улыбка получается вымученной и слишком саркастичной.

– Спасибо. Разберусь. Мне уже помогли, – помогли понять, что нахожусь в полной заднице, но не стоит это уточнять.

– Кто? Шарлатаны, которые требуют деньги вперёд и обещают, что выиграют в суде у Алекса? Поверь мне, я хорошо его знаю. Его компания занималась моим разводом. Тогда он был на моей стороне и, знаешь, лучше не переходить ему дорогу.

– Да ладно? Он не единственный хороший юрист, – закрываю машину и хочу пройти мимо девушки. Она меня останавливает.

– Не единственный, но пока ты ищешь нормального, то просрёшь все деньги, а результата не будет.

Да, мои дела обстоят именно так. Те конторы, которые не хотят связываться с Риверсом – приличные юридические фирмы. Возможно, у них есть какая-то договорённость с Алексом. Не зря же он так уверен в том, что мне везде откажут. Те же, что согласны – требуют огромную предоплату и ничего не гарантируют.

– И что ты посоветуешь? Подписать грабительское соглашение? – Возмущаюсь на кощунственное предложение сдаться слишком быстро.

– Я познакомлю тебя с девочкой. Она не так давно выпустилась из университета. Опыта у нее маловато. НО! Есть зуб на Риверса, поэтому точно поможет. Она очень умная и изворотливая не по годам девчонка.

– Ты так уверена в ней? – Вскидываю брови на интересное предложение.

– В ней уверен Молот, – а вот это уже почти рекомендация.

– Откуда знаешь?

– Мам! – Девчонки уже не хотят стоять на месте, им нужно побегать.

– Да, милая, сейчас. Пойдём на площадку? Дети поиграют, а мы поговорим. – Мы двигаемся в сторону горок.

– Не знаю, какая собака пробежала между Алексом и Миланой, но практику она у него не закончила. Обратилась к Демьяну, и её приняли в юридический отдел. Слишком мутная история. Сейчас она его личный помощник и юрист. Очень амбициозная девочка, – Оля явно гордится этой информацией.

Глава 10

Несколько раз давлю на тормоз. Ничего не выходит. Сопротивления нет. Он провалился, как и все мои попытки остановиться. Впереди ни одной машины и мы вылетаем на перекрёсток. Время замирает. Удар. Девчачий визг разрывает перепонки. Машину несёт по снегу. Зубодробительный скрежет металла. Нас разворачивает и, наконец-то, машина замирает на месте.

– Яся! Мать твою!!! – Из динамика в ухе доносится голос Алекса.

– Девочки, – в панике оборачиваюсь.

Они что-то кричат, но я ничего не понимаю. Отстёгиваю ремень и пробираюсь к ним на заднее сиденье. Осматриваю девочек. Понимаю, что мы отделались только испугом и покорёженной машиной. Выдыхаю. Обнимаю своих малышек, а они меня. Плачу от облегчения, девчонки – от испуга. В груди разливается теплота. Всё неважно. Важно, что мы вместе. Живы. И здоровы. Остальное мелочи.

В это время на улице вокруг машины собирается толпа. Кто-то кричит. Слышен мат. И огромный мужчина открывает водительскую дверь моей машины.

– Ты совсем больная? – Орёт блондин в чёрной парке с меховым воротником.

Глаза сами выхватывают детали. Русые волосы, светлые серые глаза, прямой нос и сжатые в злости губы.

– Простите, – пищу из глубины салона. На что-то большее меня не хватает.

– Простите? Мать твою! Ты мне тачку разбила! – Мужчина напирает.

– Я… У меня отказали тормоза, – начинаю невнятно оправдываться я.

– Мозги у тебя отказали, сучка! – Он пытается дотянуться до меня, но огромные плечи мешают ему протиснуться.

– Можно потише? Не кричите. У меня дети вас боятся, – отмираю и просчитываю пути отступления.

– Матери своей, тупорылой, пусть боятся! Чё вылупилась? Вылезай! – Крутит рукой в приглашающем жесте.

Девочки рыдают ещё сильнее. Они напуганы. Я стараюсь прижать их к себе. Хочу показать, что всё нормально, но не выходит. Меня всю трясёт и слёзы катятся крупными каплями по щекам.

– Яся. Ты меня слышишь?

– Алекс? – Наушник так и остался в ухе, а я уже захлёбываюсь от накатывающей истерики.

– Ты где? – Хоть кто-то сейчас вменяемый, и его голос служит зацепкой, не даёт окончательно скатиться в панику.

– Я… Я на перекрёстке, – потерянно оглядываюсь по сторонам, пытаясь хоть немного понять, где мы. Блондин, не получив от меня никакой реакции, вернулся к своему автомобилю и теперь только зло сверкает глазами в мою сторону.

– Я уже в машине, говори, куда ехать, – его голос придаёт уверенности, но её слишком мало.

Осматриваюсь по сторонам, вспоминаю дорогу и рассказываю Алексу, где нас с девочками искать. Он отключается, но перед этим советует не конфликтовать, а лучше вообще включить аварийку и не выходить из машины.

В принципе, я именно это и делаю. Нас унесло на обочину и много места на дороге мы не занимаем. Движение не сильно пострадало.

Через двадцать минут Риверс осматривает меня и девочек. Идёт разбираться с мужчиной, что грозился показательной расправой. Потом подходит к моей машине, открывает дверь, просит выйти и следом за мной помогает девочкам. Вручает ключи, а потом перетаскивает в свою машину детские кресла. Задние двери моей машины полностью заблокировались, поэтому Саша достаёт их через водительское сиденье.

– Сможешь доехать до дома? – Держит руки на моих плечах. Простое прикосновение, но сколько в нём заботы.

– Да. Наверное, – меня ещё трясёт от пережитого.

– Так не пойдёт. Посиди немного. Сейчас приедет водитель и отвезёт вас домой.

Видеть собранного, хладнокровного и слишком жёсткого Алекса в новинку. Я не видела его на работе, только в неформальной обстановке. И сейчас для меня открытие, что этот мужчина вот так быстро решает проблемы, и ему никто не может возразить. Рядом с ним даже орущий качок затыкается и тихонько переминается с ноги на ногу, где-то растеряв уверенность.

Саша расточает вокруг себя всепоглощающую ауру подчинения. Ещё через пять минут светловолосый мужчина подходит ко мне с извинениями за своё поведение. Я в это время смотрю на Риверса и не понимаю, что происходит.

Тот человек, которого я знала все эти долгие годы, исчез. Нет насмешливого взгляда, улыбок, тихого шёпота на ушко. Больше нет обаятельного хама. На его месте стоит расчётливый юрист, который ловко загоняет жертву в угол. И ему не важно кто прав, есть только та сторона, на которой находится он. На извинения только киваю.

К нам подъезжает ещё одна машина. Оттуда выходит совсем молодой парень и направляется к нам. Здоровается с Алексом. Они обсуждают что-то, и молодой человек садится за руль.

– Ясмина, это Роман, – представляет юношу Саша. – Он сейчас отвезёт вас домой.

– А… – Растерянно смотрю в сторону своей машины.

– Я всё решу, не переживай. Лучше отдохни, и девочкам здесь тоже не стоит находиться. Вечером заеду, всё расскажу, – его слова по капле вселяют в меня уверенность, что всё будет хорошо.

– Спасибо, – буквально шепчу, но он слышит и улыбается в ответ.

– Рома, не гони. У девочек стресс. Проводишь их домой и машину пригонишь на стоянку возле офиса, – даёт чёткие инструкции и уходит.