Моё чужое лицо

Я давно не трогала свой дневник, но сейчас мне надо с кем-то поделиться. А я не могу никому рассказать. Я боюсь! Со мной что-то происходит. Что-то очень плохое. У меня было уже несколько приступов. Сначала я думала, что просто разозлилась, но теперь понимаю, дело не в злости. Я не могла остановить ярость. Меня просто несло, кажется, я даже могла убить в это время.

И я кричала на мужа, это было так стыдно! Приехал крёстный со своей новой девушкой. Мне показалось, муж смотрит на неё с интересом. А когда они уехали, это началось. У него были такие глаза, когда я кричала. А через несколько дней я разозлилась на маму, и тоже из-за ерунды. Господи, что со мной? Меня и сейчас трясёт. Мне страшно…

Вечером пришлось ненадолго выйти на улицу – надо было купить фонарик. Сегодня ночью я собиралась на вылазку, хотела посетить коттедж Ксении, не привлекая к себе внимания. Дождалась темноты, надела удобные джинсы и кроссовки и пошла на улицу ловить частника. Сидела на заднем сиденье машины и держала руку в сумке, сжимая газовый баллончик. Всё-таки ехать ночью за город с незнакомым человеком было немного страшно. Я даже пожалела, что не взяла такси, всё равно, чтобы вернуться назад, придётся его вызывать.

Впрочем, всё обошлось, водитель высадил меня у посёлка и уехал. Я дошла до дома, достала ключи и открыла калитку. Пробиралась к коттеджу и пыталась вспомнить, висел ли ещё на воротах плакат «Продаётся». Зайдя внутрь, я прикрыла дверь, повернулась и осветила фонариком прихожую. Сердце заныло, перехватило дыхание, на меня нахлынули воспоминания.

Я бродила по дому без определённой цели и просто рассматривала всё вокруг. Только спальню родителей сестры старательно обходила. Конечно, там давно уже всё убрали, но заставить себя войти туда я не смогла. В гостиной села на диван, выключила фонарик и закрыла глаза, полностью погрузившись в прошлое. И так глубоко ушла в свои мысли, что совсем не следила за обстановкой. Насмешливый голос застал меня врасплох, я даже шагов не слышала.

– Что ты здесь забыла?

Внезапно зажёгся верхний свет, и я увидела в дверях комнаты Алексея. Он не спеша прошёл к креслу, стоящему напротив дивана, и устроился в нём.

– Как ты сюда вошла? – теперь мой родственник обращался ко мне на «ты» и отбросил в сторону всякую вежливость. Я уже пришла в себя и с вызовом ответила, перенимая его тон:

– Так же, как и ты, через дверь.

– У тебя есть ключи?

– А у тебя?

– У меня есть. Этот дом сейчас принадлежит крёстному Ксении. Он в нём не живёт и собирается продавать. Я хотел вернуть ему ключи, но он не взял. А у тебя они откуда?

– Это не твоё дело.

– Даже так? А если я вызову полицию?

– Вызывай! – я не бравировала, и Алексей это почувствовал. Хмыкнул, покачал головой и спросил:

– Что тебе действительно нужно? Зачем ты приехала? Я имею в виду не этот дом, а наш город.

– Я уже говорила, зачем. Отдать долг сестре.

– Ты очень странно его отдаёшь. Начала со знакомства с частным детективом. Кстати, как только ты приехала, кто-то стал активно интересоваться мной и моими делами. Это тебе я обязан подобным интересом?

– Почему сразу мне? У тебя нет врагов из бизнеса?

– До недавнего времени не было.

– Всё когда-то случается в первый раз, – пожала я плечами. Несколько секунд он хмуро разглядывал меня, потом вдруг поднялся, подошёл ближе и протянул ладонь.

– Дай мне руку.

– Зачем? – удивилась я.

– Дай! Надо кое-что проверить. Мне показалось, ты не хочешь до меня дотрагиваться.

Я не двигалась и смотрела в сторону.

– Значит я прав?

Я молчала.

– Если я не прав, дай мне руку, – повторил Алексей с угрозой. Я встала и протянула ему ладонь. Он взял её двумя руками и уставился мне в глаза. Внутри меня громкой сиреной зазвучал сигнал опасности. Огромным усилием воли я удержалась и не вырвала руку, стараясь расслабиться, чтобы не сжать её в кулак.

Со странным выражением Алексей наблюдал игру чувств на моём лице. Потом его пальцы дрогнули, и он быстро меня отпустил.

– Что происходит? Я выяснил, ты действительно недавно прилетела из Лондона, окончила в этом году там университет. Я даже видел копию твоего паспорта. Все данные совпадают: фамилия, имя, дата и место рождения. Ты, правда, её сестра. Говори, что тебе от меня надо? Ты много лет не встречалась с Ксенией. Узнала, что она погибла, и что? Ты что-то себе нафантазировала?

Он напряжённо смотрел на меня, словно хотел прочитать ответ в моей голове. И вдруг резко выдохнул.

– Я понял! Ты решила, что я причастен к её смерти, так? – вгляделся в меня и кивнул. – Ну конечно так! Какого чёрта? Это был несчастный случай.

Я упрямо молчала, и Алексей разозлился ещё больше, ярость исказила его лицо.

– Ты просто дура, я любил её!

– Нет! Это была не любовь. Ты считал её ребёнком, играл с ней, – я не успела остановить вырвавшиеся слова и прикусила язык, но слишком поздно. Его взгляд стал острым и требовательным.

– С чего ты это взяла? Откуда ты знаешь? – он вдруг побледнел. – Вы всё-таки общались? И она рассказала тебе? Ксения действительно так думала? Бедная девочка!

Алексей отвернулся, нервно прошёлся по комнате, остановился у окна и заговорил, не глядя на меня.

– Она ошибалась, я, правда, её любил. Вернее, готов был полюбить. Я знал, что Ксения предназначена мне, и ждал, когда она почувствует себя женщиной, а не девчонкой. И наблюдал за этим с таким предвкушением. Оставалось совсем немного, и вдруг всё рухнуло. Начался этот кошмар! Ты даже представить не можешь, что я чувствовал, когда на моих глазах моя жена превращалась в чудовище. А я видел это и не знал, как помочь, что сделать? Я консультировался с разными специалистами, и все в один голос твердили, раз безумие началось, его уже не остановить. Оно всегда зрело в ней, и наша свадьба стала катализатором. А её глаза тогда… Ведь когда приступы проходили, Ксения понимала, что с ней что-то не так. Смотрела на меня и ждала помощи…

Алексей замолчал и прижался головой к окну. А я удивилась – в его голосе было столько боли и страсти. И у меня впервые появились сомнения: вдруг я не права?

Он повернулся, подошёл совсем близко и посмотрел мне в глаза.

– Ты так похожа на неё, так похожа! И всё-таки другая… У тебя другой характер, ты взрослее её, сильнее. И дело не в возрасте, вы же почти одногодки. Просто, ты повзрослела раньше. Она тоже должна была стать такой, и тогда я бы полюбил её по-настоящему. Ксения…

Алексей протянул руку и коснулся моего лица. Погладил щёку, провёл пальцами по губам. Я не выдержала, оттолкнула его, отшатнулась назад.

– Нет! Не трогай меня! Никогда не прикасайся ко мне, слышишь! Ты убийца, и я засажу тебя в тюрьму. И про Ксению ты всё врёшь! Врёшь и себе, и мне. Сестра никогда бы не изменилась, не стала сильной! Она была размазня, вцепилась в тебя и ничего не видела вокруг.

– Это ты врёшь, – тихо сказал он. – Ты не знала её. Она сама легла в больницу и там поняла, что это не вылечить. И комнату подожгла сама, я уверен. Ксения решила умереть, чтобы освободить меня и своих родителей от этого ужаса. Только сильный человек может такое сделать. Ты хочешь посадить меня в тюрьму, но я и так там. В тюрьме своих мыслей и воспоминаний. И мне оттуда не выйти, – он замолчал и отвернулся.

Его слова меня потрясли, я едва удерживала себя, чтобы не броситься к нему. Меня спас звонок телефона, это был Вадим.

– Полина, Алексей Ковалёв сейчас в бывшем доме вашей сестры. Оттуда слышны крики. Я наблюдаю недалеко. Мне вызвать полицию?

– Нет. Я тоже там, это я кричала. Идите сюда, дверь должна быть открыта.

Через несколько минут Вадим, запыхавшись, вбежал в гостиную и удивлённо остановился. Алексей мрачно взглянул на него и усмехнулся. Я поднялась, кивнула Вадиму, и мы ушли.

Ведя машину, сыщик приглядывался ко мне, потом недовольно произнёс:

– Что за самодеятельность? Вас могли арестовать на чужой собственности. И что бы мы тогда делали?

Пришло время ему узнать о моей затее, и я ответила:

– Ничего. Меня не могли арестовать. Два дня назад моя знакомая купила этот дом, а я арендовала его у неё на месяц. Возьмите ключи, вам же нужно осмотреть место преступления.

Вадим удивлённо покосился на меня и тихо выругался сквозь зубы.

Вернувшись в гостиницу, всю оставшуюся ночь я так и не смогла заснуть, даже не пыталась. Валялась на диване, бродила из угла в угол и вспоминала слова Алексея. Он был так искренен, так убедителен, когда говорил о жене и её болезни. Я чувствовала его страдание, ад, который он носил в своей душе. И даже зная то, что известно мне, засомневалась. Может ли быть, что я ошиблась, что Ксения ошиблась? Неужели он такой актёр? И что мне делать дальше? Промучившись до утра, я решила продолжать то, что и собиралась – искать убийцу родителей сестры.

Я пишу это в закрытой палате в сумасшедшем доме. Мне разрешили взять сюда мой дневник. Конечно у клиники другое название, что-то длинное со словом реабилитационная. Но по сути это и есть частный сумасшедший дом. И легла я сюда добровольно. Приступы участились, а последний раз я очнулась, только когда набросилась на мужа с кулаками. Он держал меня за руки и молча смотрел. И тогда я поняла, что пора.

А потом я подслушала разговор мамы с крёстным. Моя мама говорила, что со мной надо срочно что-то делать. А крёстный уговаривал её найти частного врача, а не класть меня в больницу. Он сказал, что там я быстро превращусь в овощ. Милый крёстный, он всегда на моей стороне, даже в таком страшном случае.

Мама плакала, крёстный её утешал и просил держаться и не винить отца. А когда мама удивилась, причём тут отец, всё и выяснилось. Оказывается, у папы в роду были психические заболевания. Его дядя страдал чем-то похожим, долго лечился, а потом покончил с собой. Я услышала это и сразу успокоилась, теперь у меня появился выход. Только не дома, хватит им мучений. Вечером я пришла к родителям и попросила положить меня в больницу.

Заснув уже под утро, я встала ближе к обеду, перекусила в кафе и вызвала такси. После ночного разговора мне захотелось посетить ещё одно место. Располагалось оно тоже за городом, но значительно дальше, чем дом Ксении. Кажется, оно называлось «Реабилитационная клиника для людей с психоневрологическими заболеваниями». Заходить на территорию я не собиралась, но решила немного прогуляться рядом.

Клиника располагалась практически в сосновом лесу, только вот бродить вокруг неё, как оказалось, было бессмысленно. Разглядеть что-либо за высоким бетонным забором не представлялось возможным. Я поняла это, как только увидела его, но из упрямства попросила водителя притормозить у обочины, не доезжая до главных ворот, и подождать меня.

Вдоль дороги тянулась тропинка, я немного прошлась по ней и остановилась. Я пыталась ощутить энергетику этого места, представить, что чувствовала Ксения, гуляя по дорожкам за мрачным забором.

– Как ты думаешь, почему нас тянет в одни и те же места? Может, мы оба преступники? – раздалось за моей спиной. Я вздрогнула и медленно обернулась. Рядом стоял Алексей, а недалеко от моего такси возвышался его джип.

Несмотря на насмешливый голос, вид у него был напряжённый, что вполне соответствовало обстановке.

– Не знаю, может и оба. Это можно считать твоим признанием?

– Понимаю, что тебе этого очень хочется, но ничем не могу помочь, – он скривил губы в усмешке.

– Ладно. Я и сама справлюсь.

Его лицо стало серьёзным.

– Послушай, официально моя жена погибла в результате несчастного случая. В клинике проводилась проверка, и она это подтвердила. Там было короткое замыкание после некачественного ремонта. Не знаю, что случилось на самом деле, но я тебе уже говорил, что думаю сам. Когда я последний раз видел Ксению, почувствовал, что она не хочет жить. И не представлял, что с этим делать. А потом мне запретили сюда приезжать. Я настаивал, разговаривал с её врачом, но он был непреклонен. Тогда я сказал ему о своих подозрениях, боялся, что она что-нибудь с собой сделает. Доктор обещал, что присмотрит за ней, говорил, что палата запирается, и в ней безопасно. Я поверил ему и зря. Когда это случилось, я сразу сюда приехал, но меня даже не пустили на территорию. Пропустили только родителей жены, отца Ксении провели на опознание и выдали заключение о смерти. Сначала я хотел их засудить, а потом подумал: зачем? Кому это поможет? Может, это был несчастный случай, а может, они за ней не уследили, какая разница? А если бы она была дома, мы бы тоже могли не уследить. В любом случае, это было её желание, надо его уважать, даже если очень больно. Я много размышлял и понял, на её месте я поступил бы так же. Оставь всё это теперь, не тревожь сестру хотя бы после смерти. Кстати, её врач разбился на машине через две недели после пожара. Он уже отвечает перед богом, а не перед нами.

Я внимательно слушала его, пытаясь уловить фальшь или лживые нотки, но ничего такого не заметила. Когда он сказал про врача, невольно поморщилась, грудь стянуло холодом. Алексей пристально смотрел на меня, ожидая ответа на свою просьбу.

– Ты очень убедителен. А как же родители Ксении? Ты, правда, считаешь, что все эти смерти одна за другой просто совпадения? Ты же не такой дурак!

Он отвёл взгляд и вздохнул.

– Я считаю, что лучше здесь не копаться. Полиция долго этим занималась, но дело заглохло. Версия грабителей не подтвердилась, из дома ничего не взяли, если их только не спугнули. А ты знаешь, что дядя отца Ксении был сумасшедшим и покончил с собой?

Я кивнула. Он подозрительно уставился на меня:

– Что-то ты слишком много знаешь. И смерть доктора тебя не удивила. Это что, всё твой детектив раскопал? А он рассказал тебе, как погиб дядя? Застрелился, а перед этим пытался убить свою жену. Правда неудачно – женщина спаслась.

Этого я как раз не знала, мне стало жутко, кровь отхлынула от лица. Алексей удовлетворённо кивнул.

– Вот-вот, кажется, ты начинаешь понимать.

– О чём ты? Что я должна понять?

– Ты должна понять, почему замяли расследование убийства. Отец Ксении был известным в городе бизнесменом. Когда смекнули, к чему дело идёт, кто-то попросил полицию притормозить.

Я ошеломлённо смотрела на него, пытаясь проследить ход его мысли. И вдруг меня осенило.

– Ты что, хочешь сказать, отец сестры сдвинулся, убил жену и застрелился сам?! Ты чокнулся?

– К сожалению, это вполне возможная версия. Он пережил большое потрясение из-за болезни и смерти дочери.

Я шагнула к Алексею и толкнула его в грудь.

– Нет! Слышишь? Нет! Он не мог. Это ложь! Он любил свою жену.

Мой собеседник схватил меня за руки и удержал.

– Откуда ты знаешь, что он не мог? Никто этого не знает. Говорю тебе, оставь их в покое. Не надо тревожить их память, им и так досталось. Ты всё равно ничего не исправишь, только выльешь грязь на них. Они, пусть и недолго, были моей семьёй, и я не дам тебе трепать их имя. Отзывай своих детективов и катись отсюда!

Он резко отпустил меня и направился к машине. Я подождала, пока джип отъедет, и вернулась в такси. Надо было срочно обдумать то, что услышала – всё это слишком чудовищно!

Несмотря на страшное название, мне здесь даже нравится. Меня пока не лечат, только дают витамины и колют успокоительное во время приступов. Сами приступы стали реже. Последний случился после того, как приехал мой муж.

Мы немного погуляли по территории, мне было очень тяжело, и ему тоже. Я не могла на него смотреть и не знала, о чём говорить. И он молчал, а когда уехал, это опять началось. Потом я попросила своего врача запретить ко мне посещения, и он согласился. Мне так действительно легче. Я должна придумать, как всё закончить, пока ещё понимаю, что происходит.

Мой доктор, Андрей Петрович, внимательный и не злой. Ему лет сорок, а глаза у него очень усталые. Наверное, он так много видел здесь ужасного, что у него не осталось эмоций. Правда, пару раз, когда он на меня смотрел, я заметила в его глазах жалость. Думаю, он уже знает, чем всё это закончится, и понимает, что мне не помочь. Надо поговорить с ним об этом.

Я заперлась в номере и быстро заварила себе чай, чувствуя, как дрожат руки. Но чай не помог, и тогда, пытаясь успокоиться, я залезла в мини-бар. Достала коньяк, налила немного и, стараясь не вдыхать резкий запах, проглотила жгучую жидкость. Я терпеть не могла крепкий алкоголь, но сейчас требовалось сильное средство.

Через некоторое время внутреннее напряжение отпустило. Устроившись в кресле, я стала вспоминать разговор с Алексеем. По его словам, он понял, что жена хочет себя убить. Попытался помешать, а когда не получилось, смирился с этим. По-моему слишком легко смирился, может, ему было так удобно? Или не легко? Ночью, в коттедже, я видела его боль и даже ощущала её, если только он не притворялся. И что касалось гибели родителей Ксении, у него тоже было вполне правдоподобное объяснение, почему его устроило прекращение расследования. Но меня это не устраивало. Совсем!

Я ни на минуту не верила в озвученную им версию. Существовал конкретный виновник их смерти, и я собиралась его найти и наказать, чего бы мне это не стоило. И угрозы Алексея меня не пугали. Он даже не догадывался, на что я готова пойти, чтобы всё выяснить. И пусть всем в этом городе удобно замять убийство, я не дам им о нём забыть.

Меня отвлёк телефон, Вадим сообщил, что находится недалеко и хотел бы со мной поговорить. Я ответила, что жду его.

– С Алексеем Ковалёвым я пока в тупике, – жаловался сыщик, сидя у меня в номере. – Я потратил кучу ваших денег, задействовал много людей и теперь знаю о нём, его личной жизни, его бизнесе почти всё, как исповедник. У парня есть несколько небольших грехов, но в целом он довольно законопослушный бизнесмен. Никакого криминала, любовницы постоянной и то нет, даже скучно. А главное, никакой связи с убийством. Удалось выяснить, что долю, которую унаследовал от жены, он безвозмездно отдал Павлову, крёстному вашей сестры. Кстати, тот тоже с этого ничего не поимел. Быстро продал полученный в наследство бизнес практически первому подвернувшемуся по заниженной цене. А все вырученные деньги передал на благотворительность.

– Кому продал, вы узнали?

– Конечно. Шувалову Дмитрию Андреевичу. Это довольно известный в городе человек. И методы решения проблем у него тоже известные. Ну, может, не самые крайние, но всё же достаточно жёсткие. Посмотрю, что здесь удастся откопать.

– Никогда не слышала это имя. У вас есть на него информация? Пришлите мне, хочу побольше о нём узнать.

Вадим бросил на меня пристальный взгляд и нахмурился, потом спросил:

– Вы так ничего и не вспомнили об убийстве?

– Ничего. Я же говорила, в то время меня не было в городе. И знаю я только то, что писали в криминальной хронике. Что они оба были застрелены ночью в своей спальне. Что оружие принадлежало отцу Ксении и валялось рядом. Что из дома вроде бы ничего не украли. Вообще версий тогда выдвигалось множество, а конкретных фактов, наоборот, было очень мало – в полиции придерживали информацию. Попробуйте выйти на того, кто даст вам взглянуть на дело. Учтите, я тоже хочу на него посмотреть.

– Я этим уже занимаюсь. У меня есть вопрос: я случайно узнал, что врач, который наблюдал вашу сестру в больнице, погиб в автокатастрофе почти сразу после её смерти. Это очень интересно. В этом направлении я могу работать?

– Нет! Ни в коем случае. Вообще не касайтесь ничего, что происходило в той больнице.

Вадим недовольно скривился, но кивнул. Во время нашей беседы я ловила на себе его заинтересованные взгляды, хотя он и старался не афишировать свой интерес. Не сложно было догадаться о причине такого внимания, оно явно вызвано тайнами вокруг моего дела. Оставалось надеяться, что любопытство не заведёт его слишком далеко, и он не станет использовать свои возможности, чтобы разгадать эти тайны. Тогда мне придётся искать пути, как его остановить, а я не хотела тратить на это время.

– Вот ещё что. Надо, чтобы вы проверили одну информацию, соответствует ли она истине. Мне сказали, что дядя отца Ксении был психически болен и застрелился, а перед этим пытался убить свою жену. Выясните, такие события, и правда, произошли? Это очень важно.

Я видела, что Вадим заинтересовался и задумался. Похоже, скоро он, как и Алексей, сделает соответствующие выводы. Впрочем, мне было всё равно. Я не собиралась принимать эти выводы в качестве версии убийства. Мне важно узнать правду совсем по другой причине.

Проводив Вадима, я спустилась в бар, поужинала, заказала кофе с ликёром и медленно его потягивала. Несмотря на поздний вечер, хотелось активных действий, возможно алкоголь так действовал на меня. В голову пришла интересная мысль. Я набрала номер Вадима и попросила срочно найти координаты какого-нибудь журналиста, готового за хороший гонорар вбросить в информационное пространство непроверенные сведения из неизвестного источника. Он насторожился, но обещал выполнить просьбу.

Я вернулась к себе, набросала статью и отправила Вадиму, предупредив, что жду её выхода максимум через день. Лежала в постели и пыталась представить реакцию Алексея. Но мои мысли, расслабленные алкоголем, переключились совсем не на то, на что я хотела. Отчётливо вспомнилось его прикосновение к моему лицу тогда, в коттедже. Его шёпот, глаза, его боль и страсть.

Я резко выдохнула и села в кровати. Внезапно захотелось что-нибудь разбить или громко крикнуть. Я встала и снова достала коньяк. Скривившись, проглотила его, дала себе слово, что это последний раз, и забралась под одеяло.

Я поговорила с Андреем Петровичем. Он сказал, что ставить диагноз пока рано, ему нужно за мной понаблюдать. И вообще пытался вселить в меня надежду, но я видела, сам в неё точно не верит. И тогда попросила: «Не надо мне врать. Я готова ко всему. Только должна знать правду, чтобы успеть принять решение». Кажется, он догадался, о чём я говорю, и ответил: «Не торопись, туда ты всегда успеешь. Не стоит облегчать им задачу». Я не поняла, о ком это, а мой доктор не захотел объяснять.

Сегодня принесли передачу от мужа, он прислал книги и мои любимые конфеты. Вечером попрошу Андрея Петровича запретить эти передачи. Они, похоже, меня расстраивают, и потом случаются приступы. Здесь и так хорошо кормят, а я не хочу, чтобы что-то напоминало мне о доме. Не хочу вспоминать то, что было раньше. Мне от этого очень больно…

Утром я проснулась от того, что кто-то бил меня по голове. Открыла глаза и поняла – бьют не меня, а в дверь. А голова просто болит, вернее, не просто, а очень сильно. Вот что значит редко пить, от двух бокалов чувствую себя как после разгульной ночи. Я встала и набросила халат, взглянула на часы. Оказывается, уже совсем не утро, день в полном разгаре. И кому я понадобилась, может, горничная пришла убираться?

Я открыла защёлку и еле успела отклониться, чтобы не получить распахнувшейся дверью по лбу. В номер ворвался Алексей, его глаза пылали яростью, от него просто исходили волны злости.

– Я же тебя просил! Это твоих рук дело? – он сунул мне под нос какие-то бумаги. Морщась от его громкого голоса, я взяла их и опустилась в кресло. Бегло просмотрела распечатки и удивилась, надо же, моя заметка уже попала в новости интернет-газет. Вот это скорость, кто-то очень жаден до денег!

Я подняла глаза на Алексея и вяло возразила.

– Тут же указано, информация поступила от источника, пожелавшего остаться неизвестным.

– Не придуривайся! Какие ещё источники? Кому это кроме тебя нужно?

– Вот это как раз интересно! Почему правда никому кроме меня не нужна? Так, расследование убийства действительно возобновили?

– Я проверил – это утка. Ничего не возобновляли.

– Тогда чего ты переживаешь? Если это ложь, скоро дадут опровержение.

– Я тебе уже всё объяснил. Не хочу, чтобы вновь трепали их имя.

– А меня не устраивают твои объяснения. И не ори, у меня болит голова.

Он саркастически уставился на бутылку коньяка, которую я вчера забыла на столе.

– Ты ещё и пьяница?

– Не знаю, возможно. Но пока я не пью. Ну, до вчерашнего вечера не пила.

Алексей устало вздохнул, сел рядом и покачал головой.

– Откуда ты только взялась? Что тебе такого рассказала Ксения, что ты приехала сюда и мешаешь мне жить? И чего целый год ждала? Только всё успокоилось, и я поверил, что когда-нибудь смогу это забыть. И тут ты!

Я сидела молча, держась за голову. Сказать мне было нечего. Вернее, я могла бы много чего сказать, но пока рано. Время для откровений ещё не пришло.

– Где чайник? Тебе нужно выпить кофе, – он прошёл к столу и занялся приготовлением, через несколько минут по номеру распространился будоражащий запах. Алексей поставил передо мной чашку, и сел, держа в руках свою. Медленно пил и разглядывал меня. Под его пристальным взглядом я вдруг вспомнила кое-что, опустила глаза и поспешила в ванную, пока он не успел заметить лишнего.

Когда вернулась, мой гость стоял у окна, оглянулся и спросил:

– А ты соображаешь, что рискуешь? Если это всё же убийство, ты ткнула палкой в осиное гнездо. А у тебя даже нет охраны.

– То есть ты уже не уверен в своей версии?

– Я-то как раз уверен в том, что говорил. Иначе бы не оставил это так. И ещё, я не просто сотрясал воздух, когда просил тебя не тревожить память тех, кто был мне дорог, – он подошёл совсем близко. – Последний раз говорю, брось свои поиски. Уезжай!

Я пристально вглядывалась в его лицо и вдруг выпала из реальности. Больше не слышала голос, видела только его глаза, как когда-то давно, в прошлом, в моих снах. Его взгляд изменился, в нём появилась растерянность. Он осторожно взял меня за плечи и легко встряхнул. И не отпустил. Притянул к себе и обнял, сквозь тонкий халат я чувствовала его грудь. Мне так сильно захотелось ощутить его кожу под своими ладонями, его губы на своих губах, что стало больно.

Он медленно наклонился ко мне, его губы уже почти коснулись моих, когда неожиданный звонок телефона вывел меня из этого наваждения. Я резко оттолкнула Алексея, и отошла подальше. Немного отдышалась и повернулась к нему.

– Уходи! Никуда я не уеду! И буду делать то, что считаю нужным.

– Ладно, ты сама напросилась, – разозлился он и покинул номер, хлопнув дверью.

Андрей Петрович, похоже, заинтересовался моим случаем. Он подолгу беседует со мной, подробно расспрашивает о моей жизни. Говорит, ему надо понять, что стало спусковым крючком болезни.

А ещё я заметила, что во время разговоров доктор часто отключается и улетает куда-то глубоко в свои мысли. Я даже его спросила: «Вы устали? Хотите отсюда уйти?» Он так странно на меня посмотрел и удивился: «Как ты догадалась?» А я и не смогла объяснить, мне просто так кажется. Вчера сказала ему про передачи, а он ответил, что ещё не всё выяснил, потом отменит.

Через два дня Вадим вызвал меня на незапланированную встречу. Передал пару печатных листов с информацией на Шувалова, а потом сообщил, что к нему в офис заявились с проверкой соответствующие органы и прозрачно намекнули, что его последнее дело – плохая идея.

– Ваше имя не называли и не пытались узнать, на кого я работаю. Просто прямым текстом сказали, что я влез, куда не надо, и для меня будет лучше немного отдохнуть.

– И что вы решили? – усмехнулась я. Да, Алексей, похоже, времени не терял. Интересные у него связи!

– Пока ничего, от дела я не отказываюсь. Это не первый случай, когда на меня наезжают. Но должен предупредить. Если они серьёзно прижмут, и на кону будет стоять лицензия, я уйду в тень. Моя работа – мой хлеб, поймите меня правильно.

– Я понимаю. Не забудьте сообщить, когда станет совсем горячо.

– Хорошо, – Вадим поморщился, в голосе ощущалась досада. Наверное, ему не нравилось, что образ бесстрашного сыщика немного потускнел в моих глазах. Только я не рисовала себе никаких образов и вполне понимала ситуацию. Беспокоило лишь то, что я буду делать дальше.

Был у меня номер телефона, который я когда-то, по просьбе одного человека, вызубрила наизусть, чтобы нигде не записывать. Один раз я уже звонила по нему, но сейчас ещё рано. Этот номер – на самый крайний случай. А пока он явно не наступил, меня вообще не трогали и не запугивали. Похоже, Алексей просто пытается лишить меня поддержки, видимо считая, что сама я не представляю опасности. Стоит его в этом разубедить.

Я вернулась к себе, заперла дверь и достала из тайника в чемодане связку потёртых, мятых листов бумаги, вырванных из тетради. Разгладив их ладонью, в сотый раз стала перелистывать страницы из дневника Ксении. До сих пор я держала их рядом с собой, но после того, что собиралась сделать, Алексей узнает об их существовании, и оставлять эту улику в номере будет опасно.

И я решила спрятать дневник в ячейку банка. Но сначала спустилась в деловой центр гостиницы, отксерокопировала первую из записей, которая относилась к Алексею – описание его знакомства с моей сестрой на пикнике у неё дома. Запечатала в конверт и отнесла администратору с просьбой доставить курьером по указанному адресу.

Поднимаясь на свой этаж, думала, что ждать ответа долго не придётся, и не ошиблась. Минут через сорок зазвонил мобильный, я усмехнулась и нажала кнопку.

– Похоже, ты получил моё послание? Тебе понравилось?

– Откуда ты это взяла? – по голосу чувствовалось, что он еле сдерживается.

– Какая разница? Просто предупреждаю, каждый раз, когда ты будешь вставлять мне палки в колёса, я буду посылать тебе по одному листу. А самые интересные страницы отправлю прямиком в полицию. Так что можешь начинать собирать вещи.

– Почему записки моей жены должны заинтересовать полицию?

– Думаю, ты догадываешься, почему. Иначе бы не мешал мне, а наоборот, стоял рядом и помогал.

– В чём? В том, чтобы раскопать побольше грязного белья в семье моих бывших родственников?

– Вот эта твоя убеждённость и вызывает самые большие подозрения.

Он ругнулся и бросил трубку.

Я надеялась, что теперь у Алексея поубавится желания мешать мне. Ну, может, хотя бы на время. И это время надо использовать по максимуму. Достав бумаги, что передал Вадим, я углубилась в чтение. Раньше я никогда не слышала о Шувалове. Сейчас стоило поближе познакомиться с человеком, который пока оставался единственным, кто получил от гибели родителей моей сестры хоть какую-то выгоду.

После изучения бумаг, я залезла в интернет и покопалась в нём. Через пару часов устало оторвалась от экрана и потёрла глаза. Если верить информации в сети, этот человек мог сам лично совершить любое убийство, столько о нём ходило слухов и подозрений. Хотя официально всё вполне пристойно – успешный бизнесмен, благотворитель и двигатель экономики города. Впрочем, я знала, что процентов восемьдесят слухов – это выдумки и враньё, как и всегда. Но как узнать, какие двадцать процентов – правда?

Вадим был более сдержан в оценках, к тому же после самых неприятных сведений о Денисе Андреевиче в скобках стояли вопросы. То есть информация была непроверенной. Немного поразмышляв, я решила, что лучше всего составить личное мнение о Шувалове. Осталось только придумать, как это осуществить.

Слово «благотворитель» подсказало мне повод для общения с ним, я не стала мудрить и выдумывать что-то ещё. Немного покопавшись в памяти, вспомнила подходящий объект, о котором имела некоторое представление – детский дом в дальнем пригороде. Теперь надо определить лучшее место для знакомства. Соваться в офис Дениса Андреевича, скорее всего, бессмысленно. Для таких целей у него наверняка создан специальный отдел, и меня сразу направят туда. Значит, остаётся какое-нибудь официальное мероприятие, где он будет присутствовать. Там и надо его ловить.

В записке Вадима говорилось об одной подходящей мне неоригинальной черте Шувалова – он любил женщин и менял их регулярно, несмотря на жену и двоих детей. Естественно, я не собиралась крутить с ним роман, нужно было только немного его заинтересовать, чтобы завязать общение, а потом предложить поучаствовать в благотворительном проекте. И дальше уже вести с ним чисто деловое сотрудничество. Чтобы составить своё мнение, мне должно вполне хватить этого времени. А остальное пусть делает Вадим.

Нет, всё-таки передачи – единственное, что связывает меня с прошлым. Они напоминают мне, что где-то есть другая жизнь помимо этих стен. Та, что для меня уже недоступна. И мне точно от этого плохо. Сегодня опять был приступ.

Я очень устала, пора принимать решение. У меня пока совсем не строгий режим, хотя дверь палаты запирают, и гуляю я под присмотром санитара. Но вещи не проверяли, а я приготовилась заранее и кое-что привезла с собой из дома. То, что поможет мне заснуть и не проснуться. Осталось только выбрать день.

Я заняла своё место в зале и аккуратно огляделась по сторонам. Дениса Андреевича ещё не было. Сегодня проходил большой благотворительный аукцион, который устраивали власти города. Узнала я эту информацию и то, что на мероприятии собирается присутствовать Шувалов, от Вадима. А тот в свою очередь – от журналиста, который размещал мою фальшивую заметку в газетах.

Как рассказал Вадим, этому человеку понравилось получать лёгкие деньги, и он готов был продолжать сотрудничество, хотя и не знал, на кого конкретно работает. Он же и помог достать пригласительный билет на этот аукцион. Так как ожидались известные люди города, пускали сюда не всех желающих расстаться с определённой суммой. А после аукциона должен состояться небольшой фуршет, на который я возлагала надежды.

До начала оставалось пять минут, и я уже стала нервничать, что все хлопоты окажутся напрасными. Особенно было жаль денег, потраченных на наряд – пришлось выложить огромную по моим меркам сумму, чтобы выглядеть здесь естественно. Но тут в дверях наметилось оживление, и в зал быстро прошёл мужчина. Я хорошо изучила фотографии Шувалова и облегчённо вздохнула, узнав того, ради кого сюда пришла.

По удачному стечению обстоятельств мужчина устроился в кресле слева и на один ряд впереди, и мне было очень удобно за ним наблюдать. Он довольно активно скупал всё подряд. Я тоже приобрела несколько безделушек, пару раз поучаствовав в торгах вместе с ним. Но почти сразу вышла из игры и удостоилась брошенного вскользь взгляда Дениса Андреевича.

Из досье Вадима я знала, что предмету моего интереса нравятся блондинки. Я была шатенкой, и даже подумывала перед мероприятием, не перекраситься ли мне? Но светлые волосы были у Ксении, а мне совершенно не хотелось увеличивать наше сходство. И я оставила всё как есть. Ну не клюнет на меня Шувалов и ладно, придумаю что-нибудь другое.

Прошло ещё немного времени, аукцион близился к концу. На продажу выставлялись самые интересные лоты, и я решила, что пора начинать свою партию. Дождавшись, когда Денис Андреевич заинтересуется чем-то и примет участие в торгах, я вступила с ним в борьбу. Сначала вместе с нами поднимали таблички и другие, но по мере повышения суммы, мы остались вдвоём. Я добилась, чего хотела – он уже бросал на меня заинтересованные взгляды. Теперь надо вовремя остановиться и отдать победу ему, я вовсе не собиралась тратить такие большие деньги.

По тому, как вёл себя мой соперник, вполне можно было догадаться, как он строит свой бизнес и как не любит проигрывать. Ладно, пусть порадуется – я изобразила расстроенное лицо и с видимым неудовольствием отказалась продолжать борьбу. Он победно уставился на меня и улыбнулся, я с досадой отвернулась.

Аукцион закончился, и все перешли в зал для фуршета. Я стояла у окна и потягивала шампанское, делая вид, что скучаю. А на самом деле зорко следила за тем, что происходит вокруг, и заметила, как Денис Андреевич, стоящий недалеко в окружении людей, несколько раз посмотрел в мою сторону. Потом оставил свою компанию и не спеша двинулся ко мне.

Когда он приблизился, я неприязненно взглянула на него и отвернулась, очень надеясь, что это его раззадорит. Так и вышло, он остановился рядом и насмешливо поздоровался, я нехотя кивнула.

– Кажется, я вас расстроил. Очень жаль. Вам так нужна была именно эта вещь?

– Вовсе нет. Я купила несколько предметов, мне достаточно, – я постаралась, чтобы в моём голосе отчётливо слышалось раздражение. Просто уже поняла, что это его скорее забавляет, чем смущает.

– Рад, если так. Не хотел бы быть причиной огорчения такой красивой девушки. Можно узнать, как вас зовут?

– Полина.

– Согласитесь, Полина, я сэкономил вам немалые средства. Конечно, похвально, что вы готовы потратить их на благотворительность, но для этого ведь есть и другие возможности.

– Вы правы. У меня есть подшефный детский дом, потрачу эти деньги туда.

– Как приятно узнать, что молодая девушка думает не только о себе. Может, расскажете о ваших подшефных? Я тоже интересуюсь подобными проектами.

Он сам старательно лез в ловушку, мне даже не пришлось ничего делать. А его взгляд как бы невзначай скользил по моей фигуре, выгодно оттенённой специально подобранным для этого платьем. Делая вид, что попалась на комплименты, я тоже постепенно показывала заинтересованность.

Через некоторое время мы общались вполне мирно, и он даже предложил подвезти меня домой. В машине Денис Андреевич задавал вопросы, пытаясь узнать обо мне побольше. Я отделывалась туманными фразами, сообщив лишь, что живу в другом городе, учусь за границей, а сюда приехала на каникулы из Лондона. Перед тем, как высадить меня у гостиницы, Шувалов попросил мой телефон. Это была удача!

Сегодня Андрей Петрович долго расспрашивал меня о муже, о моей семейной жизни. Было очень тяжело её вспоминать, и я сказала, что устала и хочу всё забыть. Он внимательно посмотрел на меня и ответил: «Подожди ещё немного, я уже почти закончил. Скоро ты узнаешь правду». Когда я уточнила, сколько ждать, усмехнулся и сказал: «Думаю, недолго. Уверен, скоро они на меня выйдут». Я опять не поняла, о ком он говорит, но решила дать ему неделю. Сегодня началась последняя неделя моей жизни.

Шувалов позвонил мне через два дня и пригласил в ресторан, предлагая развить тему о моём подшефном детском доме. Судя по игривому тону, Денис Андреевич рассчитывал на продолжение разговора где-нибудь в более тёплой обстановке. Так как вечерних платьев у меня не было, пришлось надеть тот же наряд, что был на мне на аукционе. Оставалось надеяться, что мой спутник не обратит на это внимание.

Вечером он забрал меня на своей машине у гостиницы. В дороге и ресторане Шувалов вёл себя очень галантно. Сыпал комплиментами, поил дорогим вином, кормил деликатесами и аккуратно, но крепко прижимал меня к себе во время танцев. В общем, явно строил планы на романтический вечер.

Он снова задавал вопросы о моей семье. Я опять уклонилась от прямых ответов и заметила его заинтригованный взгляд. Это насторожило, вовсе не хотелось, чтобы он начал собирать обо мне сведения. Пришлось поделиться наполовину придуманными подробностями, чтобы ослабить его интерес.

А потом я переключилась на него, восхищаясь его добрыми делами и разными другими качествами. Поговорить о себе любимом Денис Андреевич явно был не прочь, и мои похвалы его расслабили. Он охотно согласился участвовать в благотворительном проекте, и мы договорились о поездке в детский дом.

Настроен Шувалов был достаточно благодушно, подвохов не ожидал, и я решила использовать это для более откровенной беседы. Хотелось коснуться в ней гибели отца Ксении и его бизнеса. Но для этого требовалась более интимная обстановка, и я не стала возражать, когда Денис Андреевич, проводив меня до гостиницы, напросился на кофе.

Перед тем, как подняться ко мне, мой спутник заглянул в бар, чтобы прикупить алкоголь и закуски. Я ждала его в холле и вдруг увидела Алексея. Он общался с девушкой-администратором, потом отошёл от стойки и оглянулся, осматривая зал. Заметил меня и направился в мою сторону, сверля мрачным взглядом. И что ему понадобилось, да ещё так не вовремя?

В это время вернулся Денис Андреевич с пакетом и бутылкой в руках, приобнял меня за плечи и повёл к лифтам. Мне ничего не оставалось, как отправиться с ним. Я лишь успела заметить, что Алексей притормозил и с изумлением уставился на нас. А когда мы проходили мимо, его изумление сменилось гневом и презрением. Я не стала обращать на это внимание и демонстративно отвернулась от него.

В номере я активно налегла на выпивку, вернее, активно пополняла бокал Шувалова, практически не трогая свой. Когда показалось, что мой гость дошёл до нужной кондиции, я начала беседу о тяготах жизни бизнесменов, постепенно приближаясь к своей цели. Он бурно поддержал тему, рассказывая истории, которые, по его мнению, должны были произвести впечатление на неискушённую девушку, выставляя её собеседника отважным героем.

Поддакивая ему, я перешла к событиям годичной давности, упомянув, что читала что-то такое в газетах, как трагически погиб очередной бизнесмен. Денис Андреевич к этому времени был уже достаточно пьян, скинул пиджак, бросил на кресло галстук и наполовину расстегнул рубашку. В общем, вполне расслабился и предвкушал отличное продолжение вечера.

– Да знаю я эту историю, – отмахнулся он, – я как раз потом купил его бизнес. Там всё так мутно, менты ничего толком не раскопали. Не ясно, что это было – разборки или бытовуха.

– Зато вам повезло. Приобрели фирму, наверное, за бесценок.

– Глупости! Я, конечно, купил, но толку от неё было немного. Оказалось, там полно долгов. Да и вообще, я суеверен – принципиально не покупаю бизнес после криминальной смерти владельца. Но здесь отступил от своих правил. Надо было закрыть этот сектор полностью, а тут подвернулась такая удача. Да и предложили его по хорошей цене, вот и не устоял. А вообще, я крещёный и в церковь хожу.

Я не стала уточнять, как в его мозгу совмещаются церковь и суеверия. Впечатлило другое, если он не врал, то к убийству явно не имеет отношения. И это было всё, что мне нужно. Я ещё немного поспрашивала его на эту тему, но ничего нового не узнала. Тогда я зевнула и сообщила, что мне пора спать. Денис Андреевич тут же поддержал меня и полез целоваться. Пришлось возмущённо пробормотать, что я честная девушка. Что мне просто одиноко в чужом городе и хотелось человеческого общения, а он ошибся и принял меня за другую.

Отказ не сразу дошёл до его затуманенных алкоголем мозгов, и в процессе нашей возни моё платье немного пострадало. Это слегка отрезвило незадачливого ухажёра, а я всучила ему пиджак и галстук и вытолкала за дверь со слезами обиды на глазах. Потом отправилась в душ и легла спать.