Мое последнее обещание (ЛП)

Глава 2

К тому времени, как приземляется мой самолет, я поняла три вещи:

1) Мне нужно торопиться и переписать свой список обещаний;

2) Младенцам следует навсегда запретить перелеты;

3) Некоторые считают, что они должны рассказать историю всей своей жизни людям, сидящим на соседних местах.

Я узнала больше сложностей разгребания коровьего навоза, чем мне когда-либо понадобится, благодаря мужчине, сидящему рядом со мной.

— Надеюсь, я не слишком утомил вас своими разговорами, юная леди, — улыбается он, когда встает. — Если когда-нибудь окажетесь в Калифорнии, не забудьте посетить мое ранчо. Я покажу вам, как сделать лучший навоз, который вы когда-либо видели.

— Обязательно сделаю это... — жду, пока он уйдет, и смотрю через плечо. Несколько человек до сих пор сходят с самолета, так что я не спешу вставать; до моего следующего рейса еще несколько часов.

Достав телефон, замечаю несколько голосовых сообщений. Прежде, чем я успеваю посмотреть от кого они, лицо моего лучшего друга, Дэвида, появляется на экране.

— Привет, Дэвид.

— Привет, Дэвид? — он передразнивает меня. — Где ты?

— Эм... — медлю я.

— Эм? Сегодня пятница, и я в «Старбаксе», готов выслушать худшую историю недели «чертового Адриана». Я практически с нетерпением жду этого каждую неделю.

— Что? Нет, ты не ждешь!

— Конечно, не жду, — издевается он. — Серьезно, где ты? Уже близко?

— Атланта это близко?

Дэвид внезапно замолкает. А затем я слышу его смех, его истерический смех.

— Это название нового ресторана в центре? На какой улице? Я уже в пути.

— Атланта, которая в Джорджии, Дэвид, — мой голос немного надламывается.

— Что?

— Я, эм... я решила бросить Адриана этим утром. Не хочу выходить за него.

— Тогда ты могла просто сказать, что не хочешь выходить за него. Ты не должна улетать из штата, чтобы доказать свою точку зрения, — он вздыхает и включает свой гиперопекающий режим. — Как долго ты планируешь там быть?

— Две недели.

— Две недели? — его голос звучит удивленным. — У тебя есть деньги? Ты сказала своему боссу?

— Нет... И я вроде как послала своего босса пару часов назад.

— Следует ли мне предположить, что Адриан не имеет понятия, что ты в Атланте?

— Следует, — я практически могу представить, как он качает головой и скрещивает руки. Даже несмотря на то, что мы были лучшими друзьями больше десяти лет, он всегда, когда я расстраиваюсь, относится ко мне как к младшей сестре. (И он ненавидит Адриана... Всегда ненавидел.)

— Ладно... Я скажу своему секретарю отправить тебе пару тысяч. Атланта — твой последний пункт назначения?

— Бостон.

— Бостон, Пэрис? — он повышает голос. — Ты не знаешь никого в Бостоне! И я чертовски уверен, ты не... — он останавливается. — Серьезно, что, думаешь, произойдет, когда ты вернешься в Нэшвилл через две недели? Ты планировала эту поездку или просто проснулась сегодня утром и решила запрыгнуть в самолет?

Я не отвечаю.

— Допустим, — он испускает длинный вздох, — я забронирую отель и найду водителя, который встретит тебя. Планируешь позвонить кому-то до сегодняшней вечеринки или собираешься заставить их нанять поисковый отряд?

— Ты можешь сказать им, что я не приду, ровно в 6:52.

— Почему 6:52? Подожди, знаешь что? Я даже не хочу знать.

— Отлично. Просто не говори ни слова до этого времени, хорошо? Даже Эми.

— Кто такая Эми?

— Твоя девушка.

— Она была ею на прошлой неделе, — он фыркает. — На этой неделе — Рэйчел. Могу ей сказать?

— Нет!

Он смеется, а потом откашливается.

— Я очень горжусь тобой, Пэрис. Рад, что ты наконец-то проснулась и увидела гребаный свет, хотя способ, который ты выбрала, — это самое тупое дерьмо, которое я слышал. Теперь, если бы мы только могли найти кого-то, кто знает, как трахнуть тебя правильно.

Я кладу трубку и закатываю глаза. Разговоры с Дэвидом всегда заканчиваются сексуальными намеками и всегда, когда мы вместе, люди думают, что мы больше, чем друзья.

Но это далеко не так.

Хотя он безумно привлекательный, и женщины тянутся к нему как к магниту, в моих глазах он все еще мальчик, щелкающий моими бретельками от лифчика в средней школе.

Возможно, он прав, и это тупой план... Впрочем, он зарабатывает на жизнь, критикуя порнофильмы… %*$

***

Я в двух секундах от того, чтобы подскочить с кресла и заорать: «Пожалуйста, закройте свои чертовы рты!» паре, которые ссорятся позади меня. Они разбудили меня час назад, и с того времени я не могу уснуть.

Видимо, этот придурошный парень настаивает на том, чтобы девушка утерла слезы и выглядела счастливой все время, как только они приземлятся и встретятся с его семьей. Она же, с другой стороны, ненавидит его родителей, угрожает вернуться домой и бросить его.

Я испытываю желание развернуться и сказать ей бросить его задницу, но они начинают целоваться.

Ох...

— Пассажиры, направляющиеся в Вашингтон, штат Колумбия, — говорит голос из динамиков, — мы готовы начать посадку. Сейчас я прошу пассажиров с ограниченными возможностями и пассажиров с детьми проследовать к стойке регистрации.

Зная, что это будет длиться вечно, я достаю блокнот из сумочки и начинаю писать свой новый список обещаний. Хочу, чтобы он был лучше всех остальных.

Я не собираюсь обещать ходить в тренажерный зал чаще — это никогда не работает, и я определенно не собираюсь обещать есть здоровую пищу. «МакДональдс» — моя обычная еда, и я никогда не собираюсь отказываться от этого дерьма.

В этом году я фокусируюсь на том дерьме, которого действительно хочу. Дерьме, от которого прежде сдерживалась. Начинаю с номера один: «Бросить задницу Адриана».

Я пишу это дважды и практически делаю своим номером одиннадцать, но я не хочу оказывать ему такую честь.

— Пассажиры первого класса могут подняться на борт самолета...

Я строчу еще немного, что первое приходит на ум.

До того как я прочитываю и убеждаюсь, что все так, как должно быть, называют мою зону.

Мое место значится как «Будет определено», так что я практически уверена, что это значит, что я буду сидеть в худшем месте. Прямо возле туалета.

Раздраженная, я протягиваю билет служащему.

— Вы не хотите сидеть в первом классе, мисс Уэстон? — он приподнимает брови.

— Что? О чем вы говорите?

Он указывает на свой экран.

— У вас место в первом классе на этот рейс.

Смотрю на него в полном шоке. Я никогда не летала первым классом до этого.

— Это значит «да» или вы хотели бы любезно отказаться от места и...

— Нет, — я благодарю его и с нетерпением занимаю свое место в очереди на посадку.

Может, этот побег не будет совсем провальным после всего произошедшего...

Когда впереди всего два пассажира, звонит мой телефон.

Это Лондон. Моя сестра.

— Да? — я пытаюсь говорить нормально.

— Ты забыла о нашей встрече сегодня? Где ты?

— Я... — хочу сказать ей правду, но знаю, что она не поймет.

Сестра вышла замуж за любовь из колледжа, когда ей был двадцать один год, она воплощение того, что значит быть «сказочной охотницей». В самом деле, когда я сказала ей, что Адриан не тот самый единственный и что я хочу расстаться с ним, она плакала.

Тогда она сказала: «Принц не всегда носит свои блестящие доспехи. У него есть и недостатки. Ты не должна расставаться с ним только потому, что дела дрянь уже несколько месяцев. Особенно не тогда, когда долгие счастливые годы находятся прямо за углом!»

Это была самая большая фигня, которую я когда-либо слышала, и это было два года назад...

— Думаю, я просто потеряла счет времени, — говорю ей. — Мы можем встретиться?

— Конечно! Встретимся в загородном клубе «Свит Фолс» у бассейна, хорошо? Мы можем поужинать вместе! Это будет так весело! Только ты и я!

Я отрицательно качаю головой в ответ на ее ужасное умение врать.

— Скоро увидимся.

Она визжит, когда заканчивает звонок.

Наконец я захожу в самолет, ищу свое место и занимаю место у прохода — молча надеясь, что пилот откажется от протокола и взлетит прямо сейчас.

Последнее сообщение Адриана вызывает у меня тошноту: «Эй детка. Помни, надо вначале выглядеть шокированной, но не слишком переусердствуй. Сохрани свое лучшее удивленное выражение до того момента, когда ты наконец-то УВИДИШЬ кольцо... Если тебе нужен пример, посмотри такое видео на YouTube. Этот маникюр идеальный. Можешь также захватить немного пива по дороге сюда? Оставь его в багажнике своей сестры. Ребята пойдут отпраздновать с нами позже».

Я удаляю сообщение и нахожусь на грани того, чтобы бросить телефон в окно.

Пожалуйста, поторопитесь и поднимите этот чертов самолет в небо...

Большинство пассажиров проходят мимо меня, и я нервно кусаю ногти. Смотрю на часы и понимаю, что двери закрываются. Похоже, все, кто планировал попасть на рейс, уже находятся на борту, я отстегиваю свой ремень безопасности и передвигаюсь к месту у окна.

— Клубника или шампанское, мисс? — стюардесса протягивает мне поднос.

— Нет, спасибо. У меня нет с собой наличных.

— Нет, мисс, — она смеется. — Пассажиры первого класса получают бесплатные закуски перед полетом и в течение его, так как сейчас праздники, вы можете получить еще и шампанское, единственное, за что вам нужно платить, это алкоголь.

Мои глаза расширяются, и я с радостью принимаю еду, проглатывая все за несколько секунд.

— Дамы и господа на борту рейса номер 743, основные двери закроются через шестьдесят секунд. Сейчас мы просим вас убрать все портативные электронные устройства до того времени, пока пилот не начнет движение после закрытия дверей.

Я выпускаю воздух с облегчением и откидываюсь в кресле, надевая повязку для сна на глаза. Я выключаю телефон и искренне надеюсь, что смущение Адриана из-за моего отсутствия будет столь же отвратительное, как он этого и заслуживает.

Прежде чем я погружаюсь в мечты о том, как его сбивает автобус, слева от меня раздается низкий голос.

— Вы на моем месте, — говорит он.

— Да? — я не смотрю на него. — Или вы просто говорите это, потому что чуть не опоздали на самолет и хотите лететь первым классом?

— Простите?

— Я пыталась пробраться в первый класс раньше, но, как вы знаете, это не работает. Они вернут вас, как только поймут, что это не ваше место.

Он смеется и садится на сиденье рядом со мной.

— Очень мило.

— Дамы и господа... — стюардесса начинает демонстрировать правила безопасности. — Пожалуйста, откиньтесь назад и наслаждайтесь полетом.

Мое сердце начинает гонку, когда самолет набирает скорость на взлетной полосе и когда он поднимается в небо.

Я скрещиваю пальцы на руках и ногах, надеясь, что ничто не испортит этот момент — что я не проснусь через несколько секунд и не пойму, что это все сон.

— Дамы и господа, теперь вы можете включить ваши электронные устройства, — говорит голос из динамика, — и также можете свободно перемещаться по салону.

Спасибо, Господи! Это определенно не сон!

С закрытыми глазами я поднимаю и поворачиваю воздушный клапан над моей головой, отворачивая его от себя, но чувствую теплую руку, которая перехватывает мою.

Раздраженная, я использую вторую руку, чтобы снять повязку для сна с лица. Готовлю свою лучшую гримасу, собираясь сказать этому мудаку держать руки подальше от моего кресла, но ни одного слова не выходит из моего рта.

О. Мой. Чертов. Бог.

Я чувствую, как мой рот открывается, и пытаюсь закрыть его, но не могу.

Парень, сидящий возле меня — абсолютное совершенство. Абсолютное.

Он одет в безупречно сшитый черный костюм с блестящими серебряными запонками, шелковый галстук, стоимость которого равна моей зарплате за весь год, и я уверена, что обувь сделана на заказ.

Его темно-зеленые глаза в настоящее время прожигают меня, отражая свет. И жемчужно-белая улыбка едва ли не смертельная. Когда он склоняет голову на бок, я замечаю, что его черные как смоль волосы слегка вьются, а полные губы слишком заманчивые.

— Вы хотели что-то мне сказать? — улыбается он.

— Да, — мне удалось восстановить контроль над своим ртом. — Можете отпустить мою руку, пожалуйста?

— Можете признать, что вы на моем месте?

— Вы бы хотели его обратно?

— Нет, но я думаю, вы могли бы отключить воздушный клапан вместо того, чтобы отвернуть его на меня. Это немного грубо, не думаете?

— Извините, — я отключаю клапан, и мужчина отпускает мою руку.

— Куда вы направляетесь? — спрашивает он.

Я не отвечаю, до сих пор очарованная им. Никогда не видела никого, кто бы выглядел так хорошо.

Ладно, может быть, это на самом деле сон...

— Ты плохо слышишь? — он поднимает брови и наклоняется вперед, говоря в мое правое ухо. — Куда ты направляешься?

— Туда же, куда и ты, — справляюсь я.

— Ты не выглядишь одетой для зимы в Вашингтоне.

— Знаешь, — я говорю, медленно возвращая себя в чувство, — просто то, что мы сидим рядом, не означает, что должны общаться весь полет, — я замечаю журнал у него на коленях. — Уверена, что «Форбс» просто просится, чтобы его прочитали. Этот заголовок «Финансовый кризис» выглядит увлекательным.

— Я уже читал его.

— А твой айпод? — я указываю на белые наушники, которые выглядывают из кармана его пиджака. — Наверняка у тебя есть, что послушать прямо сейчас.

— Он сел во время моего предыдущего полета, — он снова улыбается, временно лишая меня дара речи. — Думаю, мы должны общаться во время всего полета.

Я качаю головой. Видела этот сценарий в одном из многих эпизодов «Закон и порядок»: девушка встречает горячего незнакомца. Он очаровывает ее. Девушка начинает говорить о своей жизни. Тогда горячий незнакомец приводит ее в темный переулок и душит до смерти. Милая музыкальная тема...

— Нет, спасибо, — я достаю свой айпод из кармана. — Моя музыка полностью готова к прослушиванию, так что не стесняйся поговорить сам с собой во время полета, а...

— Ты выглядишь напряженной, — он забирает айпод из моих рук. — Почему?

— Ты только что забрал мой айпод?

— Да.

— Хорошо, — я закатываю глаза и протягиваю руку. — Не знаю, из этой ты страны или нет, но мы считаем выхватывание вещей у других людей воровством, поэтому я настоятельно рекомендую тебе отдать его обратно, пока я не устроила сцену.

Все еще улыбаясь, засовывает мой айпод в свой пиджак.

— Если хочешь, мы можем пойти в туалет и устроить сцену вместе.

— Хотели бы вы что-нибудь выпить? — стюардесса прерывает нас, приблизившись с тележкой напитков.

Ни один из нас говорит ни слова. Мы просто смотрим друг на друга, он — с дьявольским выражением в глазах, я — с раздраженным.

— Я буду «Спрайт», — вздыхаю, — и еще один бокал шампанского, пожалуйста. На самом деле, лучше два бокала.

— То же самое, — говорит горячий незнакомец, — и два джина с тоником.

Она кивает и несколько секунд занимается нашими напитками. Стюардесса ждет, пока мы опустим столики, и шепчет «С Новым Годом» перед тем, как отправиться к следующему ряду.

Я быстро выпиваю свои напитки и жалею, что не попросила больше. У меня появляется внезапное ощущение, что этот полет будет долгим. Я также уверена, что поставлю этого парня на место до того, как самолет приземлится.

— Думаю, тебе нужен один из этих, — звук его голоса заставляет меня взглянуть на него снова.

— Что?

— Тебе нужно выпить, — он протягивает мне стакан, — настоящий напиток.

— Нет, спасибо, — отталкиваю его. — Я не доверяю.

— Прости?

— Я не заикалась. Я. Не. Доверяю.

— Ты думаешь, я сделал что-то с этим напитком?

— Нет, но я достаточно смотрела «Закон и порядок», чтобы знать, что ты мог сделать.

— Закон и что?

— «Закон и Порядок», — я скрещиваю руки. — Это ТВ-шоу и там имеют дело с такими людьми, как ты. Людьми, которые выглядят приятными незнакомцами просто для того, чтобы можно было удовлетворить свою зависимость и убить кого-нибудь.

— Ты считаешь, я выгляжу, как убийца? — ухмыляется он.

— Нет, но пока я не смотрела на тебя пять секунд, ты мог использовать это время, чтобы подсыпать что-то в мой напиток.

— Ты смогла оторвать взгляд от меня только на пять секунд?

— Ты слышал что-нибудь еще из того, что я сказала?

— Ни слова, — он нажимает кнопку вызова персонала над его местом.

— Да, сэр? — вторая стюардесса сразу появляется на его стороне, неудачно пытаясь скрыть румянец на щеках.

— Можно мне еще два джина с тоником, пожалуйста? И могли бы вы передать их прямо моей подруге в руки, чтобы она могла убедиться, что я не подсыплю в них наркотики?

Она кивает, убегает и быстро возвращается. После того, как передает напитки мне, осматривает моего соседа сверху вниз и бормочет «Черт...»

— Так лучше? — он смотрит на меня и протягивает руку. — Я Блейк.

— Мне не интересно, но я оценила напиток. Верну деньги, когда мы приземлимся.

— Я не могу узнать твое имя?

— Можешь, если вернешь мой айпод.

— Я предпочел бы не отдавать, — он наклоняется вперед и смотрит на кулон, который я ношу. Это букет из роз с буквой «П» в центре. Затем он осторожно касается моего запястья, там, где находится мой браслет из красных сердец и висящая Эйфелева башня.

— Тебя зовут Пэрис?

Мои глаза расширяются.

— Нет. Но хорошая попытка.

— Если ты покажешь мне свой билет и окажется, что это не твое имя, я верну тебе айпод и оставлю в покое до конца полета.

— А если это оно?

— Мы узнаем друг друга немного лучше... Так это не твое имя?

Мои щеки краснеют, и я знаю, что это признак того, что я вру.

— Я так и знал. Так куда ты на самом деле направляешься, Пэрис?

— Флорида.

Он поднимает брови:

— Это так?

— Да, это действительно так. Вот почему я не одета по-зимнему.

— Хммм, — его губы складываются в улыбку. — Надеюсь, тебе понравится Флорида, когда бы ты не оказалась там.

— Мне понравится. Куда направляешься ты?

— Вашингтон. Это мой последний полет на сегодня.

— Интересно, — я не могу оторвать от него взгляд.

— Ты едешь во Флориду, чтобы увидеться со своим парнем?

— Сбежать от него.

Он выглядит ошарашенным.

— Первая ссора?

— Сотая. Но на этот раз это действительно конец.

— Надеюсь на это, — говорит он, и я внезапно понимаю, что его губы намного ближе ко мне, чем были секунду назад.

Отодвигаюсь и очищаю свои мысли.

— Что насчет тебя? Ты возвращаешься со встречи со своей девушкой?

— У меня нет девушки.

— Ради бога, я не верю в это, — я закатываю глаза.

— Почему нет?

Посмотри в гребаное зеркало...

— Просто не верю.

— Если бы у меня была девушка, я не сказал бы сейчас, что у тебя самые сексуальные губы, которые когда-либо видел.

— Что? — я задыхаюсь. — Что ты только что сказал?

— Хочешь, чтобы я сказал это чуть громче?

— Нет... Но тебе не следует говорить такое незнакомкам.

— Ты не незнакомка. Я собираюсь узнать тебя лучше... — он смотрит прямо в мои глаза. — Как долго вы были вместе с твоим парнем?

— Шесть лет.

— Это на самом деле конец?

Я не колеблюсь.

— Навсегда.

— Если бы он позвонил тебе, когда мы приземлимся, ты бы ответила?

Я втягиваю голову. Его рот снова движется ко мне.

— Что, если он оставит сообщение, что соскучился по тебе? Ты полетишь сразу же обратно?

— Нет... — мое дыхание замедляется, когда он кладет свою руку на мое бедро, а его рот почти касается моего.

— В какой город ты направляешься потом?

— Бостон.

— Я так и думал, — шепчет он. — Сколько тебе лет?

— Дамы и господа, пилот просит вас пристегнуться... — говорит голос в динамике, разрушая этот момент.

Я откидываюсь в кресле, сердце выскакивает из груди. Удивляюсь, как, черт возьми, этот человек оказывает такое влияние на меня и почему, черт возьми, мне это нравится. Мой взгляд обращен вперед, но я чувствую, как он смотрит на меня, чувствую, как он ласкает мое бедро.

Какие бы эти ощущения не были хорошими, я должна сказать ему, чтобы он остановился.

— Я не разрешала тебе касаться меня, — откидываю его руку и смотрю на него.

— Тогда я могу получить разрешение касаться тебя?

— Нет. И если это повторится снова, это будет называться домогательством. Это преступление.

— Относительно низкий проступок с очень мягким наказанием.

— Ты говоришь как адвокат.

— Я и есть адвокат, — его глаза блестят. — Ты не ответила на мой последний вопрос.

— Двадцать семь, и я все еще не заинтересована. Ты планируешь допрашивать меня весь полет?

— Позволишь мне?

Боже, его улыбка чертовски идеальна...

— Нет, — мне нужно отвлечься. Быстро. — Могу я, пожалуйста, получить мой айпод обратно? Мне нужно слушать что-то более неназойливое.

Он долго смотрит на меня — таким взглядом, как будто хочет спросить еще что-то, но протягивает мне айпод.

— Наслаждайся своей более неназойливой музыкой.

Он достает электронную книгу и начинает перелистывать страницы.

Вздохнув, я кидаю последний взгляд на него, прежде чем поместить наушники в уши. Достаю свой список обещаний из кармана и снова смотрю на него.

Мои новогодние обещания.

Бросить задницу Адриана. Навсегда.

Перестать думать про задницу Адриана. Навсегда.

Начать посещать массаж минимум два раза в год... Если это не дороже пятидесяти долларов…

Сделать что-то спонтанное и безумное. Просто то, что к черту может испугать и взволновать меня одновременно.

Заняться страстным, горячим сексом с кем-то, кроме Адриана. (Ладно, у нас с Адрианом никогда не было страстного, горячего секса. Почему я была с ним снова? Почему я... СТОП. Я должна закончить этот список.)

Встретить кого-то, кто хочет заботиться обо мне, а не наоборот...

Писать каждый день... Предполагалось, что я начинающий журналист, но этот список — первое, что я написала за месяцы. МЕСЯЦЫ.

Заняться страстным, горячим секс с кем-то, кто сможет довести меня до ОРГАЗМА...

Начать тренироваться... Ха! Нет. Беру свои слова назад... Я еще вернусь к номеру девять.

И к номеру десять тоже.

И мне по-прежнему нужен номер одиннадцать.

Я смотрю на список снова и снова, пытаясь придумать, что еще написать, но ничего не приходит на ум.

Хм...

— Тебе нужно написать список, чтобы бросить своего парня? — Блейк заглядывает через мое плечо.

— Что ты... — я быстро складываю бумагу и засовываю ее подальше. — Ты не должен читать!

— Я не должен, но мне было интересно узнать, что ты читаешь, — он вытягивает один наушник из моего уха. — Я дошел только до номера три, но это выглядит очень интересно. Могу я увидеть остальное?

— Нет. Абсолютно точно, нет!

— Боишься о том, что я могу подумать?

— Мне все равно, что ты подумаешь. Я тебя первый раз вижу.

— Ты знаешь, что ты меня привлекаешь, — он заправляет локон моих волос за ухо. — Ты знаешь, что я думаю, что твои губы сексуальные, и ты бы узнала, что, если бы мы были одни в этом самолете, я бы трахал тебя на этих сиденьях, пока ты бы не начала кричать мое имя.

— Что? — у меня отвисает челюсть. — Ты серьезно только что это сказал?

— Какую часть?

— Знаешь что? Я собираюсь поменять место сейчас же.

— Этот самолет заполнен, — он улыбается. — Ты никуда не собираешься.

Мы молча смотрим друг на друга, и так же сильно, как я хочу наорать на него за его оскорбительный комментарий «трахал тебя на этих сиденьях», я не могу отрицать, что он меня заводит. Сильно.

— Хочешь меня спросить о чем-то? — наконец он нарушает тишину. — После того, как я задал тебе так много вопросов?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я никогда больше не собираюсь встречаться с тобой снова и, как только этот самолет приземлится, хочу быть уверена, что уберусь, к чертовой матери, подальше от тебя, так быстро, как это возможно.

— Ты влажная прямо сейчас? Ты сводишь и разводишь свои ноги.

— ЧТО?

— Какие-то проблемы, мэм? — внезапно появляется стюардесса, обращая больше внимания на Блейка, чем на меня.

— Да. Есть проблема, — я бросаю взгляд на Блейка. — Мне нужно поменять место. Прямо сейчас.

— Мне жаль, мэм, — ее взгляд по-прежнему сфокусирован на Блейке. — Этот рейс полон. Если бы я могла поменяться с вами местами, я бы сделала это, но это не разрешено. Это все?

Я закатываю глаза.

— Да. Это все.

Она позволяет своим глазам задержаться на Блейке еще несколько секунд, прежде чем уйти.

— Это было действительно необходимо? — он выглядит обиженным.

— Ты спросил меня, влажная ли я, так что, да, это было абсолютно необходимо. Твой вопрос равноценен тому, если бы я спросила, стоит ли у тебя сейчас?

— Стоит.

Я смотрю вниз, на колени, и сдерживаю вздох.

— Знаешь, для юриста ты чертовски тупой, когда дело доходит до достойной платы за правонарушения.

— Задавать вопросы не преступление.

— Сексуальное домогательство — преступление.

— Это не домогательство, если жертва наслаждается этим.

Мне нечего на это ответить. Мои трусики были мокрыми с тех пор, как он впервые коснулся моего браслета; они снова намокли, когда он сказал мне, что мои губы сексуальные.

— Если предпочитаешь говорить о сухих вещах, — говорит он с ухмылкой. — Почему ты рассталась со своим парнем?

— Это длинная история.

— У нас есть еще час, и ты никогда не увидишь меня снова. А еще я очень хороший слушатель.

Я вздыхаю. Это может быть хорошей идеей: рассказать кому-то еще, что случилось.

Моя семья — это «Команда Адриана», и они никогда не верили мне, когда я говорила, какой он ужасный, все, кроме Дэвида. И я почти уверена, что теперь, когда он знает, что мы не вместе, он не захочет больше слышать о нем.

— Я расскажу тебе, — говорю я, — но ты должен пообещать не вставлять какие-либо из своих... своих комментариев.

— Не буду, — он выглядит искренним.

— Ладно, хорошо... Первые пару лет были довольно неплохими — они были интересными, и я действительно любила его, но после того, как мы окончили колледж, все изменилось.

— Например?

— Он стал гораздо более эгоистичным, и он больше не делал разных мелочей. Не было случайных свиданий, он не говорил мне просто так, что я красивая... Я оплачивала его учебу в юридической школе, а он должен был оплатить мою учебу в школе журналистики, как только закончит. Но вместо того, чтобы сделать это, передумал и решил, что для меня это не имеет смысла: идти на факультет журналистики... По его словам, нам необходимо сосредоточиться на построении совместной жизни, и ему необходимо сосредоточить внимание на партнерах своей фирмы, чтобы он мог зарабатывать больше денег. После этого, «если я все еще буду хотеть пойти в бессмысленную школу журналистов», он сказал, что будет платить... У меня уже есть кредит, так что я не могу взять еще один на школу, если захочу, и... — я остановилась. Мне больно произносить эти слова вслух.

— Мне жаль...

Пожав плечами, я откидываюсь в кресле.

— Это не твоя ошибка, — говорю я. — А моя...

Все эти годы. Все. Эти. Годы.

Я была такой дурой.

Просыпалась на рассвете, чтобы успеть на автобус в центре города и все утро обслуживать столики в кафе элитного отеля. Затем, с болью в спине, которая, кажется, никогда не проходила, шла восемь кварталов до стоматологического кабинета, где подшивала бумаги с полудня и до закрытия. После этого, как правило, около шести или семи я садилась на последний автобус до частного аэропорта и таскала потерянный багаж через терминал.

Я никогда не жаловалась Адриану по поводу своих трех работ. Никогда не говорила ему, как сильно болело мое тело, отчасти из-за того, что я глупа в любви, и отчасти из-за того, что знала, что это все «временно».

Знала, что как только он окончит юридическую школу и получит работу, он вернется и поможет мне осуществлять мои мечты.

Я была такой гребаной идиоткой...

Блейк протягивает мне еще один джин с тоником, и я с радостью опрокидываю его в себя.

— Я бы включил свой фильтр, если бы ты предупредила, что это был такой плохой разрыв... — говорит он.

— Так у тебя есть фильтр?

— Да, — он достает носовой платок из нагрудного кармана и промакивает им мои глаза. — Его просто невозможно включить, когда я вижу кого-то, в ком так заинтересован.

— Уверена, это случается довольно часто.

— Это первый раз за год.

Я краснею и отворачиваюсь от него, отказываясь позволить себе поверить, что за последние двадцать минут он легко заставил мое тело реагировать, что он имел над ним больше власти, чем я; я никогда не чувствовала такого возбуждающего притяжения с Адрианом. Никогда.

Сейчас я откровенно хочу, чтобы он вновь завладел моим вниманием, завязал разговор, но он не делает этого.

И до конца полета оставляет меня в одиночестве.