Мое право на счастье

Глава 6

Демид

В доме стоит тишина, за исключением возни Баси в гостиной. После посещения ветеринара и сделанных по возрасту прививок пес обзавелся своим паспортом. А в награду за хорошее поведение получил новые игрушки, с одной из которой он, а вернее, она не хочет расставаться. И теперь вот сидит в гостиной на полу, то и дело грызя и подкидывая резиновую курицу.

– Бася! – зову щенка и та, заметив меня, подрывается с места, пробуксовывая на паркете когтями, пару раз падает, запутавшись в лапах, и вот спустя минут пять подлетает ко мне с радостным визгом и поскуливанием.

Расплываюсь, как дурак, в улыбке. Что самое приятное, так это вот такие признаки радости. Эта малышка уж точно рада меня видеть.

– У нас сегодня запланирована поездка к родителям, – раздается за спиной.

– Мы планировали побыть дома, – напоминаю я.

– Мама вчера звонила и пригласила, я не отказалась, – она подходит со спины, укладывая ладони на мои плечи, чуть сжимая.

– Ты могла отказаться, – по коже пробегают мурашки, когда ее чуть прохладные пальцы касаются основания шеи и перебираются к волосам.

– Не могла, ты же знаешь. Мама плохо себя чувствует. А ей детей Серега свалил. Мог бы и пожалеть мать, – убирает резко руки, чуть отходит.

Посмотрев на собаку, морщит свой носик и укладывает руки на груди, цепляясь за меня своим цепким холодным взглядом.

– Так то внуки, а не чужие дети. И если учесть, как редко Сергей с женой просят их побыть в роли дедушки и бабушки, то твоя мать могла бы и порадоваться приезду внуков, а не звать тебя на помощь. Насколько я знаю, ты тоже это делаешь без особой радости, – поднимаюсь с пола, беря щенка на руки и направляясь в прихожую.

– Подожди, мне кажется, мы не договорили, – следует за мной, цокая каблуками.

Что за дурацкая привычка ходить дома в обуви на каблуках, будь то туфли или тапочки. Почему я об этом только сейчас задумался?

– А мне показалось, что ты сама все решила, не спросив моего мнения. Если ты решила помочь матери, то езжай, конечно. Я не против. Только меня в это не втягивай, ты же знаешь, у нас с Инессой Павловной особые отношения, – усмехаюсь, замечая, как ее аккуратные бровки взлетели вверх. Эмоции… Снежану крайне редко возможно вывести на эмоции.

Жена хочет что-то сказать, но у нее не выходит, как рыба открывает и закрывает рот в возмущении, не в силах выдать и слова.

– А ты куда? – наконец спрашивает.

– С Басей погулять. Собакам нужен выгул как можно чаще, – утвердительно говорю, открывая входную дверь, и выпускаю щенка на улицу.

– То есть собака для тебя важнее наших отношений? – притопывает ножкой, упирая руки в бока.

– Снеж, – оборачиваюсь. – Подумай о том, что ты несешь. Глупость, ахинею, называй это как хочешь. Езжай к матушке, развейся, поддержи ее, передавай привет от меня, думаю, она обрадуется, – и закрываю за собой дверь. – Ну что, шкодина? Будем играть? – щенок повизгивает от радости. Еще бы, ей, наконец, дали волю порезвиться.

Минут через двадцать нашего веселья на улице жена выходит из дома и, не сказав ни слова, садится в машину и уезжает, оставив нас смотреть ей вслед.

– Ну, что? Судя по всему, сегодня мы с тобой будем одни дома, – подхватываю извазюкавшегося не пойми в чем щенка и направляюсь домой. – А ты знаешь, будет хорошей идеей: искупаться, чего-нибудь вкусного поесть, а то и вовсе взять и вместе развалиться на диване, посмотреть какой-нибудь фильмец. Ты вот что посмотрела бы? – захожу в дом, снимаю кроссовки и продолжаю разговаривать, как идиот, с собакой, направляюсь в ванную, чтобы вымыть этот грязный комок шерсти. – Можно посмотреть старого доброго «Бетховена», «Ка девять» можно тоже посмотреть. Ну, или что-нибудь из новинок, – продолжаю говорить сам с собой.

Бася затихает, смело выдерживает помывку.

Я зависаю у полотенец, затрудняясь с выбором, какое взять для собаки. Все белоснежные и явно не предназначены для собачьих лап. Но смятения мои были недолгими, беру первое попавшееся и укутываю Басю.

На кухне ныряю в холодильник, нахожу много чего вкусного. Повар у нас хороший, наготовит, рассортирует все по контейнерам. Так что голодным я точно не останусь. Грею жаркое в микроволновке. Пока жду разогрев, насыпаю Баське корма, она, довольно крутя попкой, накидывается на корм, умудряясь еще и ходить вокруг миски. Затем мы перебираемся в гостиную, усаживаюсь на пол, обставляя себя всевозможными вкусностями, и включаю фильм, первый попавшийся, зацепивший названием. Да, пес тут в главной роли. Так и проводим остаток вечера.

Снежане набираю пару раз за вечер, но жена явно не настроена на разговоры со мной. На третьей попытке бросаю телефон в сторону. Нет, так нет. Что у нас происходит последние пару дней, я не пойму. Неужто из-за собаки так обиделась? Ведь сама сказала, что не против, да и потом вроде было все чудно.

Так, за раздумьями и просмотром телевизора и засыпаю.

Вета

Приезжаю, как штык, вовремя. Хоть мы и проспали с Ванькой, опаздывать все равно не в моих правилах. Поэтому воспользовалась такси. На территории стоит только машина хозяина дома. Может, Снежана раньше уехала. Я вообще не знаю, кем они работают, да и не касается меня это. Поэтому и график работы обоих супругов не знаю. Тихо захожу в дом и, разувшись, тихонько иду в комнату для прислуги, переодеваюсь. А выйдя, под дверью встречаюсь с Басей. Она довольно гавкает.

– Привет, карапузик, – присаживаюсь, глажу щенка. – Ну что, пойдем порядок наводить. Интересно, с тобой уже гуляли?

Затем иду в кухню, чтобы покормить щенка, а проходя мимо гостиной, замечаю мужчину, отчего-то сидящего на полу.

– Здравствуйте, – говорю тихо, но ответа нет.

Мое сердце начинает биться быстрее. Я осторожно подхожу к нему и понимаю, что он попросту спит. Вокруг расставлены контейнеры из-под еды, сок с фруктами.

Умиляет его положение. Голова на сидении дивана, сам – полусидя на ковре, рука под щекой. Сверху на ногах плед. Боже, если он спал так всю ночь, то мне жаль его позвоночник. Сомневаюсь, что он сегодня сможет нормально двигаться.

Собираю остатки его ужина, в которых повозился щенок, и поднимаюсь с пола, унося с собой посуду. Стараюсь двигаться тихо, чтобы не разбудить мужчину. Что с ним делать, я еще не решила. А вернувшись, вижу, что все решилось само. Демид потирает глаза, кряхтя, словно старик, пытается подняться на ноги. Но, видимо, не получается, потому что все его попытки остаются безуспешными.

– Доброе утро, – говорю я, заходя в гостиную.

– Совсем оно не доброе, – сопит недовольно мужчина.

И мое хорошее настроение тут же улетучивается. Я застыла с покрывалом в руках, не зная, что делать. Но вовремя спохватилась. Складываю его, кладу на диван, и быстро скрываюсь из виду, прихватив с собой остатки посуды, которую за один раз не смогла взять.

Ухожу на второй этаж с пылесосом и ведерком с водой. Предстоит убрать пыль.

У сына позаимствовала наушники и, тихонько напевая песни, что звучат в ушах, принимаюсь за уборку.

Спустя минут пятнадцать работы пылесосом, отключаю его и оборачиваюсь, натыкаясь на проходящего мимо мужчину. Цепляю ведерко с водой, опрокидываю его.

– Черт! – ругаюсь больше себе под нос. – Я вас не заметила.

– Вы были слишком заняты, а я просто шел в спальню, извините, – он проходит мимо, слегка касаясь вскользь своей рукой моей, и я почувствовала… Нет, мне определенно показалось. Но сердце забилось быстрее, а мне попросту нужно было набраться сил и продолжить выполнять свои обязанности. Но я не думала, что тут будут крутиться вот такие экземпляры внушительных размеров. Из-за него я чуть не потеряла равновесие, а теперь придется устранять последствия столкновения.

Но стоит мне начать этим заниматься, как открывается дверь той самой комнаты, где совсем недавно скрылся мужчина. Теперь он одет в костюм, который невероятно ему идет. Мужчина прикрывает дверь и направляется снова в мою сторону, чтобы пройти к лестнице. Я влево отступаю – и он, я в другую сторону – и он. Еще несколько попыток разойтись в коридоре венчаются провалом. Мы так и застываем друг против друга.

– Нам все-таки надо разойтись без столкновения и травм, – его губы изгибаются в ухмылке, и я, как полная дура, пялюсь на этот изгиб.

Я прекрасно понимаю, как это жутко выглядит со стороны и что он сейчас обо мне может подумать, но я не могу с собой ничего поделать. Сердце несется с сумасшедшей скоростью, бьется о ребра, отдавая внутри еле узнаваемой болью. Это совершенно мне не свойственно – заглядываться на мужчин, да я после отца Ваньки запретила себе вообще на кого-либо смотреть и стараюсь всех их пропускать мимо. А тут же не могу себя взять в руки.

Я собираю осколки своего достоинства, с трудом отведя взгляд, отступаю в сторону. Сжимаю влажную тряпку в руках до боли в суставах. И еле слышно говорю, совершенно не узнавая свой голос:

– Простите, проходите.

Он, чуть помедлив, проходит мимо, а я, как наркоманка, делаю вдох глубже, чтобы вдохнуть умопомрачительный запах его одеколона. Я знаю, что эту ночь я не смогу уснуть, мучаясь от угрызения совести.

Но что поделать, если взгляд так и цепляется к его фигуре? Неделя, всего неделя прошла. А уже складываются такие неловкие ситуации. Я должна быть невидимкой. Я знаю, кто я. Поэтому я даже не вправе на него смотреть. Это совсем другого круга люди.

Дальше день проходит в каком-то тумане. Я все делаю на автомате, пытаясь забыть утренний случай.

Домой возвращаюсь, когда Бестужевы еще не вернулись домой. Перед приездом такси успела погулять с Басей и накормить ее. Жалко малышку, на нее у взрослых времени мало.

Демид

– Нет, ты посмотри, как они юлить начали! – В кабинет вбежал недовольный Владимир. На его висках проступили вены. Он действительно зол, и таким я его вижу впервые.

– Что случилось?

– Они жалобу подали, за то, что мы будто не выполнили свои обязательства в полной мере. Поэтому и оплачивать не будут, – плюхается в кресло напротив моего рабочего стола.

– И что ты так нервничаешь? – усмехаюсь, откидываясь на спинку кресла.

– Ты не понимаешь?

– Нет.

– Я не собираюсь бодаться в судебных делах с этими уродами. Они же попросту решили нас поиметь! – ругается друг.

– И все равно я не понимаю. Ты вел их с нуля. Договор готовили наши юристы. В чем-то был косяк? В чем заключается их претензия?

– Они заявили, что в процессе строительства были нарушены нормы.

Я поднимаюсь с кресла, хочу размяться и пройтись по кабинету.

– Я был на объекте. Я видел сметы. Не было никаких отклонений. Все сделано по нормативам.

– И, тем не менее, оплаты нет, и приемку они отказываются подписывать, – трет глаза Вова.

– Супер просто, – смотрю в окно невидящим взглядом.

Снова я что-то упускаю. Но не могу понять, что. В прошлый раз с заказом были подобные проблемы. Но, слава Богу, разрулили адвокаты. Там попросту захотели придраться, но сейчас-то что? Большую часть работ я вел лично. Поприсутствовал на объекте. Но не могу же я сам быть прорабом и пахать за всех. Мелькнула в прошлый раз мысль сменить команду полностью, только вот как на ходу тормозить грузовой состав? Когда работа налажена и отработано все до автоматизма? Тогда встанет все! А этого допустить никак нельзя.

Взъерошиваю волосы, пытаясь прояснить мысли, но толку мало.

– Ладно. Оформим командировку тебе на объект, сгоняешь на недельку-другую.

– Я не могу, – тут же возражает друг.

– Вов, ты чего? Что значит, не могу? – удивленно смотрю на растерявшегося мужика. – Мы же не в песочнице играем, так?

– Хорошо, только через пару дней, мне нужно уладить свои дела, – хмурится тот и выходит из кабинета, оставляя меня в полной тишине.

А я снова погружаюсь в свои думы. Как исправить сложившуюся ситуацию без потерь и убытков?

По завершении работы набираю Снежану. Она, на удивление, отвечает быстро.

– Я уже дома, – звучит ее голос приветливо.

Выдыхаю с облегчением. Значит, обойдемся без ругани.

– Только освободился, – смотрю на наручные часы, которые показывают девять вечера. – Да уж, денек рабочий затянулся. А если учесть, что и обеда толком не было, то я голоден, как волк, ну, или кого там еще можно привести в пример.

– Я заказала доставку. Ты не против?

– Да, доставка тоже вариант утолить голод, – усмехаюсь.

Надеваю пальто, выхожу из офиса, в котором стоит мертвая тишина.

Завожу машину и выезжаю в сторону дома, решив в последний момент заглянуть в винный магазин для того, чтобы прихватить любимое “Розе” Снежаны.

Дома с визгом встречает Бася, следом выплывает жена. Как всегда, идеально выглядит. Даже утром мне не часто ее удается увидеть спросонья. Я так кайфую от таких моментов. Но чаще всего она вот такая, идеально накрашена, причесана, одета. И ни шиша из того времени, когда мы были студентами.

– У меня все накрыто, – говорит она, а я протягиваю ей бутылку вина. – Какая прелесть! – натягивает улыбку.

– Сейчас выгуляю собаку, – тянусь за поводком к комоду.

– Света ее выгуливала. Она записку оставила.

– Ты ей доплачиваешь за это? Вроде в обязанности домработницы не входит обязанность по кормлению и выгулу собаки, – нехотя стягиваю пальто, разуваюсь. И все это время псина крутится у ног, заглядывая в глаза.

Поднимаю щенка на руки, и тот тут же принимается вылизывать все, что попадется под язык.

– Фу, – морщит нос жена. – Умыться не забудь, а то от тебя будет за версту нести псиной, – и скрывается в столовой, куда и я иду следом.

Тихий ужин, легкая музыка. Все, как положено. Все так у нас уже лет десять, как встали уверенно на ноги и перестали от кого-либо зависеть. Особенно от ее родителей.

– Ты задумчивый в последнее время. Проблемы на работе? – сама подсказывает мне направление нашего разговора. Вот и хорошо, не придется показывать, чего мне не хватает. Пережить смогу.

– Да есть немного, – усаживаюсь на диван и беру на руки собаку, поглаживаю по холке, а та и рада вниманию. Укладывает морду на ногу и закрывает глаза.

– Что-то серьезное? – оборачивается в мою сторону. Поднимается со стула и идет к дивану, усаживается рядом.

– Чувствую, в этот раз без судебных разбирательств не обойтись. Как бы экспертизу заказывать не пришлось, – но дальше я не планирую посвящать ее в дела. Провожу пальцами по ее ноге, от колена к бедру, перевожу на внутреннюю его сторону, чуть сжимая ладонь. Мне определенно сейчас бы не помешало отвлечься от всего.

– Дорогой, – убирает мою руку со своей ноги. – Я устала.

– Так расслабимся.

– Не сегодня, – поднимается. – Давай в другой раз.

Другой, так другой. Натягиваю улыбку.

– Я спать, ты идешь? – оборачивается уже в дверях.

– Да, иду.

А у самого нет никакого желания покидать это место. Псина забавно сопит, пуская слюни мне на колено.