Моё сладкое наказание

КИРА

Я крадучись пробиралась по коридорам общаги к своей комнате, ожидая за каждым углом встретить Алекса с тесаком наперевес. Но все было тихо. Остановившись перед своей дверью, я приложила к ней ухо и прислушалась. Кроме обычного трепа Варвары по телефону не было никаких звуков. Чуть приоткрыла дверь и облегченно вздохнула.

— Ты чего крадешься? — усмехнулась подруга.

— Да так, — отмахнулась я, заходя в комнату.

В глаза сразу бросилось несколько коробок на моей кровати.

— Это что?

— Тебе на вахте передали, — ответила Варя. — Это вновь от Алекса?

— Угу, — обреченно вздохнула я.

— Что на этот раз ты натворила?

— А ты не знаешь? — с опаской оглядывая коробки, спросила я.

В свете последнего сообщения Алекса не очень торопилась разглядывать то, что там внутри. Пока рассказывала подруге о своих злоключениях, немного подготовилась к тому, что меня ждет в этих картонках. Варя мне посочувствовала, зная, что я напросилась сама, и теперь не отвертеться. Чтобы еще чуть оттянуть момент, я попросила ее рассказать и том, как они побеседовали со Стасом. О, вот тут энтузиазм был сногсшибательный. По тому, как она торопливо все рассказывала, я была уверена, что она уже давно исходила такой необходимость — во всех подробностях рассказать об этом. Ее рассказ перемежался постоянными восхищенными восклицаниями в адрес Стаса и драматичными вздохами. Но, в общем, суть была такова.

Когда я с утра позвонила подруге, она почти сразу пошла в универ. Уже подойдя к крыльцу, рядом с ней затормозил байк Стаса. Он снял шлем и улыбнулся ей (ей!), сказал «привет» и спросил как дела. Не знаю, каким образом ей удалось преодолеть свой шок, но Варвара ответила ему, почти не запинаясь. Он сказал ей о том, что ему очень понравился ее зажигательный танец в клубе (при этом обаятельная улыбка не сходила с его лица) и сказал, что посмотрел бы на это еще раз, только в более интимной обстановке. Варя естественно смутилась и попыталась тут же уйти, разглядев в его словах грязный намек, что ее, влюбленную и страдающую, естественно расстроило. Стас догнал ее у самых дверей и попросил прощения за свою грубость, сказав, что она действительно ему понравилась, и он хотел бы познакомиться с ней поближе.

— Мы обменялись номерами, и он сказал, что завтра мне позвонит, — закончила восторженный рассказ Варя.

Я была искренне рада за подругу. Хоть теперь она перестанет безучастно вздыхать по нему. А у нее есть два варианта развития событий: либо разочароваться в нем, либо наладить контакт. А дальше как получится.

— Открывай уже, — усмехнулась подруга, когда я в очередной раз покосилась на коробки на кровати.

— Эх, была не была, — вздохнула я и принялась распаковывать подарки.

Через десять минут, глядя на разложенные передо мной вещи, я истерично заверещала:

— Я не надену это никогда в жизни!

О чем он вообще думал, когда покупал вот ЭТО? Блин, ведь он меня предупреждал, что будет делать это со всей извращенностью, а я наивная полагала, что не в такой степени! Уж лучше он бы мне еще один комплект бесстыдного белья подарил. Его если и пришлось бы одеть, так никто бы не видел, а тут такая подлянка!

На кровати передо мной лежал кожаный, лакированный стеганый корсет без бретелей, кожаные же брюки-сигаретки, и лакированные ботфорты на огромной шпильке с завязками сзади. Все черного цвета. Еще к вещам была приложена записка о том, что гонка через два дня и на нее я обязана одеть вот ЭТО.

Пипец! Напросилась! И кто меня за язык тянул?

Немного подумав, я решила предложить Алексу альтернатив. Быстро настрочив смс-ку, я стала ждать ответ.

Мое сообщение гласило:

«Предлагаю обмен — вместо того, чтобы надевать то, что ты принес, я готова тебя поцеловать. По-настоящему».

Черт с ней с этой физиологией, лишь бы фигню эту на себя не напяливать!

В ответ пришло одно единственное слово.

«Нет».

— Вот гад! — рявкнула я, бросая злосчастный телефона кровать.

— Сама виновата, — хмыкнула Варя. — А, по-моему, костюмчик весьма неплох.

— Дарю! — фыркнула я. — Оденешь для Стаса.

— Нет уж, — усмехнулась Варвара. — Я на такой экстрим не согласна.

Неожиданно запиликал телефон. В надежде узнать, что он передумал, я открыла сообщение:

«Поцелуя будет мало. Если ты согласишься со мной не-буду-называть-такое-не-любимое-тобой-слово, то я готов на обмен». И смайлик хихикающий!

— Вот знает же чем испугать, — фыркнула я. — Чтоб такое обидное написать бы?

Пару минут мы с Варей подумали над текстом и вот я уже печатаю ответ.

«За то, чтобы я с тобой не-буду-называть-такое-нелюбимое-мной-слово, тебе придется до конца жизни ездить на розово-голубом байке и при этом кричать во все горло «Я балдею!»».

«Ты слишком себя переоцениваешь, детка. Даже ради твоего соблазнительного тела я не согласен на такую хрень» — пришел ответ.

Он считает мое тело соблазнительным? Приятно, блин! Сразу чувствуешь себя желанной.

«Я же не в твоем вкусе?!»

«Только это тебя и спасает, малышка. Будь ты в моем вкусе, тебе с первого дня в институте пришлось бы отрабатывать свои шалости подо мной, в кровати».

«Фу, ты почему такой грубый?»

«Это не грубость, это моя реальность».

«Мне твоя реальность напоминает какое-то извращенное мышление. Ты слишком односторонне относишься к девушкам!»

«Меня это устраивает. Да и их тоже».

«Сомневаюсь».

«Не сомневайся, поскольку все мои девушки знают, что нужны мне лишь для одного».

«Значит, твои девушки ничего из себя не представляют».

«А мне и не нужно, чтобы они что-то из себя представляли. Мне достаточно их тел».

«Кажется, я поняла, почему не в твоем вкусе! Это потому что я что-то из себя представляю, кроме соблазнительного, по твоим же словам, тела?»

«Не только».

«А что еще?»

«Не люблю мелких».

«Отстань ты от моего роста! Не всем же быть длинноногими грудастыми швабрами! Меня во мне всё устраивает!»

«Тогда не обращай внимания на то, что тебя зовут «мелкой»».

«Обидно!»

«Ок. Тогда буду называть тебя колючкой».

«Как это связано между собой?»

«Ты такая же маленькая, вредная и заноза в одном месте».

«Да ну тебя» — обиделась я, прекращая переписку.

Пока мы общались, Варвара уже заснула, а мне спать не хотелось. И когда пришло еще одно сообщение — «Не обижайся» — я совсем чуть-чуть подулась, а потом стала отвечать, чтобы скоротать время.

«Не буду, если ты после следующей гонки прекратишь обращать на меня внимание, так же как я на тебя».

«Ты действительно этого хочешь?»

Я недолго думала.

«Нет. А ты?»

«Нет».

«Почему?»

«Ты заставляешь меня улыбаться, что я редко делаю, хотя и достаешь порядочно».

Мне было приятно это знать. Я даже довольно улыбнулась в темноту.

«Неужели в твоей жизни так мало веселья?»

«Редко кто согласен меня веселить из-за моего не слишком дружелюбного характера».

«Могу помочь».

«Каким образом?»

«Приглашаю тебя куда-нибудь сходить завтра. Буду целый вечер тебя развлекать. А если ты меня еще и напоишь, то веселье тебе обеспечено до утра».

«Не боишься, что я воспользуюсь твоим нетрезвым состоянием?»

«Нет. Я не в твоем вкусе! И потом, мы же вместе пить будем — так что вряд ли у тебя что-то получится в «этом» смысле».

«У меня в любом случае всё всегда получается»

«Хвастун!»

«Есть такое».

«Так ты согласен?»

«Позволь узнать причину столь щедрого предложения. Опять что-то задумала?»

«Нет. Честно! Просто мне тоже нравится, когда ты улыбаешься, а не хмуришься. Ты становишься другим человеком».

«Человек не меняется от того, есть ли на его губах улыбка».

«Ошибаешься! Еще как меняется!»

«Давай только без философии!»

Наш диалог продолжался еще несколько часов, пока не пришло сообщение от оператора о том, что у меня заканчиваются деньги на счету.

«Это мое последнее сообщение — деньги закончились. Так что спокойной ночи».

«Сладких снов, малышка».

Я еще раз улыбнулась в темноту. Мы с Алексом говорили о разных пустяках и на разные темы, и мне нравилось это. Он оказался весьма умным и знающим собеседником, умел веселить и заставлял улыбаться. На поверку, он оказался не таким уж и мрачным типом, как все считают.

Я закуталась в одеяло и с легким сердцем уснула, зная, что мне завтра не влетит за разукрашенный байк Алекса, и что я целый вечер проведу с ним.