Мое темное желание

12

ФЭРРОУ

— Lazits, Фэр (пер. с венгерского Сосредоточься). Точность требует ясного ума и очищенной души. — Лицо Андраша закрывала фехтовальная маска. — Ты находишься в своей голове, а это не самое лучшее место. Сосредоточься. Mérd fel a távolságot.

Проверь свою дистанцию.

Мой уровень владения венгерским языком был где-то выше плода и ниже ребенка, но Андраш повторял одни и те же команды достаточно часто, чтобы я запомнила их все.

Он похлопал меня по икрам своей саблей.

— Ты стоишь слишком далеко. Ты показываешь мне свою слабость. Я чую ее отсюда.

Каждое наставление звучало все жестче в его формальной, лишенной сокращений манере речи.

Я лишь наполовину следила за его быстрой работой ног, когда он завершал балестру, прокручивая в голове вчерашнюю разборку с Заком.

Его насмешка отдавалась в висках.

Я не хотела испортить сюрприз.

Если мне повезет, сюрприз окажется хуже, чем наказание, которого я едва избежала.

Я отступила от Андраша, едва не споткнувшись, когда он бросился на меня.

— Отступаем. — Он направил острие своей сабли на мое лицо в маске. — Как, по-твоему, я буду готовить тебя к Олимпиаде, если ты потеряешь концентрацию на такой простой тренировке?

Я не ждала, что он возьмет меня на Олимпиаду.

Не после того, как я уже один раз попыталась и провалила все самым впечатляющим образом.

Было бы не так обидно, если бы из-за моих недостатков как фехтовальщика я лишилась места в реестре.

Нет. Я сама виновата в своей гибели.

Какая-то часть меня — большая часть — понимала, что я не заслуживаю второго шанса после того, что сделала.

Я отдала саблю, переключив внимание на своего пятидесятичетырехлетнего тренера.

— Черт, я виновата.

— Nyasgem (пер. Проваливай). — Он дополнил свое ругательство ворчанием отвращения. — В следующий раз, когда ты переведешь взгляд с моей сабли, я проткну тебя ею.

Сосредоточься, Фэрроу.

Пока он не сделал из тебя решето.

Сегодня мы сменили тренировку, используя сабли, чтобы поработать над скоростью моих ног. Я долгое время обходилась без тренировок, благодаря своей новой шестидесятичасовой рабочей неделе.

Но благодаря моему дьяволу в сияющих доспехах все скоро изменится. Работа на Зака высвободила больше времени для фехтования.

Я усмехнулась под маской.

— Не моргай.

Не щадя себя, я пошла вперед, пользуясь разницей в размерах.

Моя очередь.

Я нацелилась на голову Андраша, когда он парировал, направив удар в мое плечо. Но я была быстрее пули.

Я сместилась, зацепив острием меча его лицо в маске. Таймер пронесся по комнате, добавив счет на моей половине табло.

Мне не нужны были электрические провода, чтобы сказать, что я заработала очко.

За мечом ты просто знал.

Андраш сорвал с лица маску и бросил ее к своим ногам, потрясая кулаком в перчатке.

— Где ты была весь матч? Ты ожила за двадцать секунд до конца.

Я сняла маску и пожала плечами.

— Двадцать секунд — это все, что мне нужно для победы.

После "Инцидента" я потеряла всякое право на высокомерие, но с Андрашом я могла.

Он никогда не оценивал ничего, кроме техники и усилий. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя неполноценным человеком за то, что я совершила эту ошибку.

Я положила маску на скамейку за пределами трассы и слушала его жалобы. Я заслужила все оскорбления в свой адрес.

К счастью, большинство из них были на венгерском, так что я ничего не поняла.

Андраш любезно согласился перестроить свой график под меня. Он тренировал меня в шесть утра три раза в неделю.

Он заслуживал стопроцентной отдачи от меня.

Андраш следил за мной, пока я пробиралась к оранжевому холодильнику.

— Ты выглядишь как новичок, который посмотрел "Ловушку для родителей" и решил заняться фехтованием. Стыдливый любитель.

Я поднесла губы к крану и глотнула ледяной воды.

— Больше такого не повторится.

Он шел за мной хвостом, пока я направлялась к раздевалке.

— Конечно, не повторится. Если ты появишься в четверг в таком состоянии, я отстраняю тебя от работы в качестве инструктора.

Это заставило меня замереть на месте.

Я крутанулась посреди коридора. Два фехтовальщика-любителя столкнулись со мной, но быстро извинились, хотя это была моя вина.

Я покачала головой.

— Ты не можешь так поступить.

Андраш сжал кулаки на поясе.

Раньше меня пугало, когда его светло-голубые, почти полупрозрачные глаза буравили меня. Теперь же я находила в них утешение.

Когда отца не стало, больше никому не было дела до того, чтобы вот так смотреть на меня.

Морщины на широком лбу Андраша складывались, как блоки "Дженга". Невысокий и широкий, он не обладал идеальными данными для фехтовальщика.

И все же мир считал его лучшим инструктором, когда-либо занимавшимся этим видом спорта.

Четвертый мышелов.

Живая легенда.

Люди протискивались мимо нас, спеша на занятия с инструкторами. Загородный клуб "Потомак Хиллз" предлагал профессиональное фехтование олимпийского уровня.

Если ты можешь себе это позволить.

Или если твоим тренером был Андраш Хорват.

Огромные цифровые часы, закрепленные на дальней стене, напомнили мне, что скоро прибудет мой ученик. Мне нужно было подготовиться.

Он не ценил опозданий.

Я понизила голос до шепота и обвела глазами клуб.

— Мне нужны деньги.

Не совсем так.

Мне нужен был клиент.

Но не дай бог какой-нибудь засранец подслушает наш разговор и передаст его Вере. Для такой лентяйки и аллергика на математику, как моя мачеха, она точно следила за моими финансами.

— Моя академия, мои правила. — Андраш подался вперед, и наши носы почти соприкоснулись. В животе у меня заклокотало от страха. — Я здесь не для того, чтобы помогать тебе поддерживать твое хобби. Я здесь за золотой медалью, и ты — мой лучший шанс. Ты самый талантливый ученик под этой крышей. Если у нас не будет одной цели, одной дисциплины, ты знаешь, что тебе пора уходить.

О, Фэр.

Как же ты заблуждалась, называя этот прямо-таки кубриковский взгляд ласковым.

Такие глупые человеческие эмоции не могли проникнуть в густое облако одностороннего разума Андраша.

Он жил и дышал фехтованием.

Для него не имело значения ничего, кроме олимпийского золота.

Я сглотнула горький ком, застрявший в горле. Я многое хотела сказать.

Что у меня не было времени.

Что иногда он двоился в моих глазах, когда мы дуэлировались, и недостаток сна играл с моим сознанием.

Мозоли от уборки пересилили мозоли от фехтования, и теперь рукоять шпаги странно ощущалась в руке.

А главное, я даже не была уверена, что смогу попасть на Олимпийские игры с моим послужным списком и штрафом, который я все еще выплачивала.

В конце концов, я сказала:

— Принято к сведению. А теперь… могу я, пожалуйста, переодеться до прихода моего ученика?

Не говоря ни слова, он развернулся и помчался в противоположном направлении, к приемной.

Андраш всегда так ходил. Как генерал Оси из 40-х годов.

Я пожевала внутреннюю щеку и наконец добралась до раздевалки. Там я достала свое фехтовальное снаряжение и провела пальцами по верхней части руки.

Андраш оставил на ней легкий порез, как и обещал. Только ему удавалось проколоть мое фехтовальное ламе и мягкий пластрон.

Они должны были порваться заранее, и он это знал. Грубое нарушение спортивной этики. И именно то, что сделал бы Андраш.

Засранец.

Тонкая струйка крови потекла по руке, пробираясь до самого локтя.

Я включила кран и ополоснула руку теплой водой, а затем достала из шкафчика аптечку и перевязала себя.

Потные, неровные локоны желто-белых волос падали мне на глаза. Стрижки были для тех, у кого есть деньги.

Очень скоро они доберутся до моей задницы, и Андраш проклянет меня за мою бережливость, а затем вырежет ее ржавыми кухонными ножницами.

И так до бесконечности.

Я проверила время на телефоне.

До урока оставалось восемь минут.

Андраш платил мне под столом (чтобы сэкономить на налогах), но я выбрала преподавание не для этого.

У меня был всего один ученик, и я взяла его, потому что мне нужна была информация. На самом деле этот самый студент однажды сказал в интервью, что данные — это новое золото.

Не могу не согласиться.

Оставалось семь минут.

Достаточно времени, чтобы ответить на ряд сообщений, которые оставила мне моя лучшая подруга из фехтовальной академии в Сеуле.

Ари:

Не могу поверить, что тебя нет здесь, когда я планирую свадьбу.

Предательство пронзает так глубоко.

Ари:

[Кристиан Бэйл в крови, прикуривает сигару GIF]

Ари:

Когда ты снова приступаешь к работе над "Американским психом"?

Ари:

(Они должны полностью перезапустить это в качестве нового фильма с участием "Солнца").

Я ухмыльнулась, мои большие пальцы летали по экрану, когда я отвечала ей.

Фэрроу:

Не раньше понедельника.

А что?

Ари:

Я хочу, чтобы ты занялась с ним горячим, злым сексом.

Фэрроу:

Я действительно не думаю, что он заинтересован во мне в таком смысле.

Ари:

Тогда я хочу, чтобы ты просто позволила мне одолжить тебе деньги, которые нужны для оплаты штрафа и борьбы с мачехой.

Ари:

Серьезно, ты можешь выплачивать мне долг понемногу.

Ты же знаешь, что моя семья может себе это позволить.

Фэрроу:

Я знаю.

Но это мой путь.

Фэрроу:

Я очень ценю это. Я просто не смогла бы жить с собой, если бы сделала это.

Ари:

Уф. Я тебя ненавижу.

Фэрроу:

Я люблю тебя.

Ари:

Ладно.

Ари:

Я тоже тебя люблю.

Фэрроу:

Передай от меня привет Чон Хэ Ин.

Я взглянула на часы, висевшие над старой голубой плиткой.

7:02 утра.

Черт.

Вздохнув, я собрала волосы в тугой хвост, закрепив его на маске для фехтования.

Я еще раз проверила в зеркале, нет ли у меня выбившихся прядей, заправила их под маску и надела перчатки, собирая с пола свое снаряжение.

За последние десять минут коридор опустел. Я заставляла себя делать осторожные шаги. Чтобы замедлить сердцебиение.

Подросток в форме открыл передо мной дверь. Я размяла пальцы под перчатками, впитывая в себя происходящее.

Дюжина фехтовальщиков в полном снаряжении танцевала на трассах, расставленных по всему огромному залу. Мечи звенели в уникальной симфонии, от которой у меня мурашки бегали по позвоночнику.

Со времени нашего последнего урока прошла неделя.

Шесть дней прошло с вечера.

Осталась последняя пятница перед моим официальным началом работы в логове короля.

Мой ученик стоял один на трассе, единственный фехтовальщик, который все еще ждал.

Спиной ко мне. Руки сцеплены за спиной. Его лицо молча смотрело в окно, словно окружающие его скромные ученики не заслуживали его внимания.

Шпага — его дисциплина и оружие, которое он выбрал, — дополняло его. Это был самый медленный, самый продуманный бой. Целью было все тело.

Что еще важнее, в этом стиле фехтования не действовало право прохода. Поэтому из трех дисциплин этот был самым жестоким.

Именно поэтому он подходил Закари Сану.

Он не был рыцарем в сияющих доспехах. Герой высокой морали, пришедший спасти положение.

Нет, он был хищником.

Монстр, который убивал кого угодно и как угодно, лишь бы это приближало его к цели.

Каким-то образом этот безжалостный хищник убедил Веру нанять трех уборщиц в нашу компанию, прежде чем он уехал на днях.

Я не могла поверить своим ушам, когда она усадила меня и моих сводных сестер, чтобы сообщить новость.

Она не переставала восторгаться им. Как он восхищался ее бизнес-планом и как в свое время предлагал ей новые идеи по его расширению.

— Это новая эра, девочки. Я открыла дверь к величайшим возможностям для бизнеса. Ваша мать добилась того, чего никогда не смог добиться ваш отец.

— Джейн Доу. — Зак по-прежнему смотрел в окно, возвращая меня в настоящее. — Ты опоздала.

Несколько недель я почти не разговаривала с ним, пока мы тренировались. С его проницательностью ему не потребовалось бы много усилий, чтобы узнать мой голос.

Я не могла рисковать.

Не для того, чтобы собрать столько информации о его партии.

Теперь не было необходимости сохранять свое прикрытие.

Я прокралась к лыжне и заняла позицию перед ним.

— Меч. Маска. Поза.

Он крутанулся на пятках и сократил дистанцию, надвинув маску на свое богоподобное лицо и подняв при этом шпагу.

Я наклонила подбородок.

— En garde (пер. Защищайся).

Он встал в позу, словно был рожден для искусства фехтования, движения были настолько легкими, что мне захотелось закричать.

Его правая нога выставлена вперед, под углом к моей позиции, колени над пальцами. Спина прямая. Всегда. Руки свободны.

Критиковать нечего.

Я вышагивала по полосе, тяжело дыша в металлическую маску.

— Сегодня я буду безжалостна, — предупредила я.

— Выкладывайся по полной.

Таймер фехтовального аппарата начал тикать. Я опустилась в глубокий выпад.

Для фехтовальщика Зак предпочитал агрессивную игру. Он пропустил пробные выпады и продвинулся вперед всего за несколько секунд до конца наших первых трех минут.

Его легкое тело рассекало воздух, острие шпаги было направлено прямо мне в сердце. Я уклонилась, отступила, а затем шагнула вперед.

Он проигнорировал это движение как угрозу.

Высокомерный ублюдок.

Я сделала так, чтобы он пожалел об этом: с разбегу бросилась вперед и нырнула в пике, до самого пола, подрезав ему колени.

Он зарычал, но сумел прикусить язык.

Звуковой сигнал аппарата ознаменовал его отступление.

1-0.

Он остановился на своей линии начала боя.

— Еще раз.

— Твои инстинкты… — Я щелкнула пальцами, отворачиваясь от него и возвращаясь на исходную позицию. — …они не так хороши, как ты думаешь.

— Я плачу тебе не за разговоры, Джейн. — Он вернулся в исходное положение. — Я плачу тебе за фехтование.

Будь так, и я нарежу тебя на ленточки.

В следующем поединке я издевалась над ним, кружа вокруг меча все время, пока он был в воздухе, усиливая его защиту, пока его парирование не стало суетливым.

В ответ он наносил длинные, впечатляющие удары, которые заставляли меня быть начеку, врываясь в мое личное пространство, когда я этого меньше всего ожидала, и набрасываясь на меня с такой враждебностью, что можно было подумать, будто я обезглавила терракотовую скульптуру в его домашней библиотеке.

Он обладал смертоносным сочетанием силы, скорости и боевой радости. Настоящий поклонник военного искусства.

Острие его меча коснулось моего плеча. Я зарычала, словно это было больно, и с воплем отпрянула назад.

— Уф.

1-1.

Зак отступил, любуясь своим мечом.

— Будь изящна в поражении.

Знаменитые последние слова.

Мы вернулись в начальные позиции и начали снова.

2-1.

3-1.

3-2.

По ходу схватки я вынуждена была признать, что Зак, вероятно, мог бы занять место в олимпийской команде.

Он обладал всеми желанными качествами. Скорость, ловкость, нечеловеческое предвидение и превосходные навыки наблюдения.

Он двигался, как танцор, с элегантностью и непревзойденной дисциплиной.

В середине второго периода я перестала следить за счетом. Все, что я знала, — это то, что я его побью.

Я никогда не проигрывала.

Я бросила в него шпагу.

— Почему фехтование?

Он ловко увернулся.

Если мой вопрос и удивил его, то он этого не показал. Это было больше, чем я говорила с ним за все четыре месяца наших совместных тренировок.

Не став прикрываться, я потакала своему любопытству.

Поправка: Я намеренно сорвала свое прикрытие.

Я хотела, чтобы он знал, что это я научила его владеть мечом. Что я знаю, как пронзить сердце, и его сердце ничем не отличалось от других.

Он выполнил идеальный обратный проход.

— Прикосновение клинка предпочтительнее прикосновения человека.

— Что плохого в людях?

— Все. — Он попытался ударить меня по плечу, но я увернулась, крутанувшись на месте. — Ты, например, слишком много болтаешь, что мне не нравится.

— Найди другого тренера.

Ледяная усмешка остудила воздух.

— Мы оба знаем, что ты слишком талантлива, чтобы заменить тебя, чего нельзя сказать о большинстве работников.

— Андраш — лучший инструктор, чем я.

— Андраш — дохлая лошадь. Горькая и злая на весь мир. Жертва не может стать победителем. А я не нанимаю неудачников.

Наши мечи зазвенели, встречаясь, вытягиваясь, а затем отворачиваясь друг от друга.

— Ты так много о себе думаешь, — прорычала я.

— Только потому, что большинство существ так ничтожны. Ты согласна, Джейн Доу?

Я двинулась вперед, делая выпад так быстро, что оставила за собой порыв ветра.

Благодаря атлетизму, а не технике, он увернулся от двух моих прыжков и попытался, но не смог прицелиться в мое сердце.

Я атаковала его быстрее, без устали, не давая ему передышки между парированиями. Он споткнулся и упал на пол, прижавшись спиной к лыжне.

Привыкай к такой позе.

В конце концов, именно так подают вареных лобстеров.

Зак попытался прийти в себя. Подняться на ноги. Какими бы отточенными ни были его рефлексы, он не мог сравниться с моей отработанной скоростью.

Когда его шея оторвалась от сплава, его маска встретилась с кончиком моего меча, компенсируя те два раза, когда он целился в меня своим ножом.

На табло высветился счет.

9-7.

У меня в животе развязался узел, когда я надавила ногой на его колено, не давая ему встать.

Взмахнув шпагой, я выбила шпагу из его руки.

Зак остался лежать на трассе, спокойный и собранный под маской, его грудь едва вздымалась при дыхании.

— Это очень даже красная карта, Джейн Доу.

— Красный — мой любимый цвет.

Острием шпаги я сняла с него маску, от шеи до головы, стараясь не задеть лезвием его прекрасное лицо.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, но портить такое искусство было бы расточительством.

Зак открывался передо мной дюйм за дюймом, как медленно раздвигающийся театральный занавес, его стоическое лицо было непоколебимым и совершенно захватывающим.

Каким-то образом его глаза встретились с моими сквозь маску. По позвоночнику пробежала дрожь.

Мы не касались друг друга.

Не совсем.

Слои тяжелой ткани и подушечки отделяли мою ногу от его колена.

Но я считала свой меч продолжением своей руки, и его острие ласкало кончик его лба, как раз там, где вдовья пика переходила в идеальную прядь угольных волос, драпировавшуюся над правым глазом.

Он оставался совершенно неподвижным, пока я отмахивалась от него своей шпагой.

— Интересно.

— Что?

— Ты осьминог, а не бык.

Мое сердце замерло в груди.

Я сделала это.

Я раскрылась перед ним.

Со своим глупым ртом и умным поведением.

Ты сама этого хотела, напомнила я себе.

Почему-то это больше походило на случайность, чем на цель.

Я ничего не сказала, к счастью, не забыв вздохнуть.

— А ты знала… — Его хриплый тенор пронзил все защитные слои моей униформы, скользнув по коже, словно черный бархат. — …Аристотель считал осьминогов тупыми? Ты принимаешь это как личное оскорбление?

Молчание.

Я застыла на месте, перебирая в памяти два прошедших периода и размышляя, что же выдало мою личность.

Закари Сан, будучи Закари Саном, не позволил мне долго греться в неизвестности.

— Даже за маской твое лицо так же посредственно, как и твои навыки игры в го. — Его взгляд спутался с моим так легко, что я почти забыла, что все еще ношу маску. — Ты выглядела так, будто сидела на ковре из иголок. Не на своем месте и не в своей тарелке. Совсем не похожа на моего обычного учителя.

Я откинула маску и с усмешкой посмотрела на него.

Непокорные белокурые локоны каскадом струились по талии, обхватывая все тело. На коже блестели капельки пота.

Наши глаза встретились. Я не могла смотреть на этого мужчину так, чтобы в моем теле не звучали гневные нотки песни в стиле хэви-метал.

Находиться в постоянной вынужденной близости с ним было бы проблематично. Мое тело было слишком горячим рядом с этим человеком.

— Так вот откуда ты узнала о вечеринке? — Он откинул голову назад, позволив моему лезвию провести по изгибу его лба и носа. Адреналин забурлил в моих венах. Он играл с огнем. — Я вскользь упомянул об этом во время одного из наших сеансов.

Я ничего не ответила.

Как обычно, он уже все понял.

Он окинул меня критическим взглядом.

— Ты действительно не одна из них, не так ли?

— Одна из кого?

— Их. Людей. Обычных. Простых. Тупых.

Я ничего не сказала.

— Боже, Боже. Мне будет так весело с тобой. — На его губах появилась медленная улыбка. Такая слабая. Он был невероятно скуп на счастье. — Моя собственная блестящая игрушка. Чтобы наслаждаться. Издеваться. Сломать.

Я осознала всю тяжесть своей ошибки.

Я просчиталась.

Свернула не туда.

Мне не следовало соглашаться работать на него. Нарочно подставлять себя под его удар.

К своему ужасу, я сделала то самое, в чем когда-то обвиняла его. Я бросила игру. Отступила к шкафчикам, чтобы зализать раны и перегруппироваться.

Его мрачная усмешка последовала за мной, когда я исчезла, скрывшись в тени коридора, оставив его на трассе наслаждаться победой.

Закари Сан не стал подниматься.

Он знал, что уже находится на вершине.