Мое темное желание

24

ЗАК

Отодвинув Даллас в сторону — по возможности на другой континент, — я сосредоточился на прикосновении Фэрроу.

Оно прожгло дорожку сквозь мою плоть и кости.

Я подавил шипение, отдернул руку и вперил в нее пристальный взгляд.

— Что ты делаешь?

— Я не знаю. — Она улыбнулась. — Может, выталкиваю тебя из зоны комфорта?

— Ну, не надо. Мне там чертовски нравится.

Но в моем голосе не было укора.

Не было и моей рефлекторной реакции броситься в ванную и оттирать кожу до тех пор, пока я не содрал зараженный слой.

В голове все еще мелькал образ отца, мертвого и застывшего надо мной, но он не задерживался. И у меня не было той ужасной реакции, которую я обычно испытывал на прикосновения людей.

Все, что я чувствовал, — это… кайф.

И немного тошноты.

Фэрроу отступила назад, сдувая с глаз выбившуюся прядь волос.

Даллас наклонилась ко мне, чтобы послать воздушный поцелуй.

— Посмотри на всю эту еду.

Ее большой беременный живот упирался в мое личное пространство. Ужасное напоминание о том, чего ждала от меня мама. Наследника. Кто-то, кто продолжит род Сан.

Ромео выдержал братские объятия Бретта-младшего, отстранив его пальцем от себя.

— Проверь, что твой бумажник все еще в заднем кармане, — шипел я Рому, отгоняя буфетчика, когда тот попытался забрать нож, воткнутый в тарелку Младшего.

Пусть это послужит предупреждением на оставшуюся, надеюсь, короткую часть ночи.

— Все выглядит так хорошо. — Даллас захлопала в ладоши, подпрыгивая на ногах, насколько это было возможно с тем, что варилось у нее в животе. — Кроме компании, я слышала.

Она была прелестным созданием, Даллас Коста. С пышными каштановыми локонами, ниспадающими на плечи. Изумрудные ланьи глаза, широкая улыбка и фигура, за которую большинство мужчин отправились бы на третью мировую войну.

И все же она ничего во мне не возбуждала.

Слишком шумная, счастливая и простая, на мой вкус.

— Белые трюфели. — Она взяла лапшу каватаппи с общей тарелки голой рукой и пронесла ее мимо губ. — Ты ведь приготовил это для меня, не так ли?

— Теперь все в твоем распоряжении. — Я жестом велел официанту принести мне еще один нож для стейка, хотя мой аппетит уже успел угаснуть.

Даллас прижала свою Birkin к груди Ромео и стащила со стола всю тарелку, поспешив бросить ее на свой столик.

В этом хаосе Старший и Джаспер хранили молчание. Они были слишком поражены мужчиной, стоящим перед ними, чтобы беспокоиться о том, что наша встреча будет прервана.

Полагаю, моим гостям требовались объяснения.

Когда Фэрроу ушла, я расслабился, расстелив салфетку на коленях.

— Ром и Оливер консультируют меня по делу.

Разумеется, ложь.

Я бы не взял Оливера в бордель, не беспокоясь о его поведении, не говоря уже о деловой встрече. Но Олли и Ром держали меня в узде.

По большей части.

— Оливер фон Бисмарк, я полагаю? — Старший, который не был рожден от денег и не переставал восторгаться всеми, кто в них родился, наклонился вперед, опираясь на локти, и разглядывал меня. — Герцог?

— Прусское дворянство. — В комнату вплыл Оливер, одетый в бледно-серый костюм-тройку, проведя рукой по своим золотистым кудрям. Учитывая, что у него не было работы, я не представлял, откуда он взялся в таком виде. — Довольно бесполезный титул, если честно, после того как ты прошел через большинство желающих женщин в мире. — Он стащил нетронутый бокал с вином Джаспера, направляясь к своему месту, и по пути поцеловал Даллас в макушку. — Выглядите потрясающе, миссис Коста. Как там поживает моя крестница?

— Отлично, — ответила Даллас, одновременно жуя сосиску.

В этой девчонке было меньше класса, чем в пятне от спермы.

— Ты под кайфом, если думаешь, что я доверюсь тебе с любой женщиной, не говоря уже о собственной дочери. — Ромео занял место рядом с женой, а Оливер плюхнулся рядом с Младшим на другом конце стола. — Зак — крестный отец.

— Вытащи свою голову из сточной канавы. — Оливер притворился отвратительным, бросив взгляд на Рома: — Я бы никогда не стал пробовать что-то с дочерью своего лучшего друга.

Ромео поднял бровь.

— Правда?

— Да, правда. Это было бы дурным тоном, учитывая, что я намереваюсь соблазнить его невестку. — Олли опрокинул бокал и щелкнул пальцами в сторону официанта. — Мартини «Grey Goose». Три оливки. Вообще-то, пусть будет две. Я также выпью за Дейтон-Бич.

— Я Даллас. — Она сорвала виноградину с центрального блюда и сунула ее в рот, после чего с ужасом обнаружила, что она декоративная. — И пожалуйста, не заставляй меня быть твоим пособником.

Я перевел разговор на знакомую тему. Секс — и все, что с ним связано, — не входил в мою компетенцию.

Мое внимание остановилось на Старшем, наименее раздражительном из трех моих гостей.

— Надеюсь, вы получили мое официальное предложение?

— Получили. — Он нарезал вагью в сливочном масле, зачерпнув картофельную эспуму и чимичурри из шисо. — Это интересное предложение, и мы польщены, но считаем, что вы недооценили нашу компанию на миллиард долларов.

На самом деле я недооценил ее на два миллиарда, но он хотел встретиться со мной посередине.

— Я ничего такого не делал, мистер Коннер. — Я откинулся на мягкую обивку, не обращая внимания на еду. Я не любил изысканные блюда. Я ел, чтобы выжить. — На самом деле, все, что я сделал, это вычел плату за ответственность, которая обязательно придет.

Младший нахмурился, наклонив свое тело вперед.

— Ответственность?

Его солнцезащитные очки сидели на носу.

В помещении.

Если бы Оливер пришел в своем женском костюме, он все равно не был бы самым плохо одетым в комнате.

— Да, ответственность. Уверен, тебе знакомо это слово, раз уж твое существование подводит итог. — С неохотой я повернулся, чтобы посмотреть на Джуниора. — Ваша компания обслуживает людей, которые позволяют другим наблюдать, как они сосут пальцы на ногах и бьются о сиденья общественного метро. Вся эта операция — судебный иск, который только и ждет, чтобы случиться. Поэтому я зарезервировал деньги, которые, по моим расчетам, понадобятся мне, чтобы смыть с "Dot Cum" юридические фекалии, когда дерьмо попадет в вентилятор.

Джаспер наклонил голову и потянулся за вином, но тут вспомнил, что Олли его украл.

— Ты вычел один миллиард долларов из-за воображаемого иска?

— Он не воображаемый. — Оливер нарезал свой стейк. — Люди судятся с компаниями каждый день. Если они могут найти причину подать в суд на компанию, производящую подгузники, то почему ты думаешь, что они не смогут найти вескую причину наброситься на сайт, где любой может сказать, что ему больше восемнадцати, и создать порнографический контент?

— Не говоря уже о том, что доходы от рекламы в социальных сетях исчисляются девяностыми. — Я поправил расположение посуды, которое Фэрроу испортила, пока они не выровнялись параллельно друг другу. — И около восьмидесяти процентов корпораций, ориентированных на семейные ценности, никогда не станут размещать рекламу на вашей платформе.

— Будет неприятно приводить мальчиков в ваш молочный дворик. — Ромео, сошедший с ума почти два года назад, закончил нарезать жене целый стейк. — Вы не можете относиться к своей оценочной рыночной стоимости как к истинному и проверенному числу.

— Вот именно. — Олли щелкнул пальцами, получив свой мартини и дав моему официанту сто баксов, как будто он был в ресторане. Этот человек был так же близок к реальности, как космический ковбой. — Никто не хочет рекламировать свой товар рядом с фотографией члена.

Даллас ухмыльнулась Олли.

— Кстати, не твой ли член был на обложке New Yorker?

Маленький подкол.

— Ну да, но у меня очень фотогеничный пенис. — Олли засунул в рот тигровую креветку. — Он заслуживает обложки Esquire, склонившись над лошадью в ковбойской одежде.

— Вижу, ты об этом подумал.

Он кивнул.

— Даже нанял арт-директора, чтобы он дал мне советы на случай, если мой прекрасный пенис когда-нибудь пригласят на фотосессию.

Даллас передернула плечами.

— Видела и получше.

— Ты необъективна. — Олли зевнул, сделав глоток мартини, словно это было пиво. — Другой член оплодотворил тебя. У тебя есть своя доля в этой игре.

Она похлопала мужа по коленям.

— У Рома самое красивое обрезание.

Почему эти люди были моими друзьями?

Почему я не предпочел жить в пещере в Альпах?

У меня не было никакого желания обсуждать гениталии других людей.

— Папа. — Младший наконец-то сорвал с лица солнцезащитные очки, топчась в своих золотых кроссовках от Versace. — Ты не можешь продать его по цене ниже рыночной. Это безумие.

Старший посмотрел в сторону Джаспера. Тот покатал языком по зубам, без слов переставляя новый бокал с вином на ножке.

Его взгляд снова переместился на меня.

— Один миллиард — это ваше лучшее и окончательное предложение?

— Пока я еще участвую в гонке. — Я сцепил пальцы. — У меня ужасная концентрация внимания, когда речь идет о приобретении новых компаний. Индустрия постоянно меняется. Как и мое сознание.

— Папа, нет, — умолял Младший, прижимаясь глазами к лицу отца. — Они давят на тебя, чтобы ободрать. Давай не будем продавать. Я потяну еще несколько часов. На этот раз я даже буду приходить в офис каждый день. Я клянусь…

— Заткнись и дай мне подумать, — рявкнул Старший, ударив по столу.

Раздался звон посуды и тарелок. Часть еды скатилась с края.

Даллас застонала.

— Только не фаршированные вишни.

В зал ворвался персонал, собирая тарелки со вторым блюдом и заменяя их свежими для следующего раунда.

Протянутая рука схватила мою нетронутую еду. Я слегка поерзал на своем месте, зная, что это Фэрроу рядом со мной.

Даже если наши локти соприкоснутся, я не упаду.

Она перегнулась через стол рядом с моей правой рукой, пытаясь дотянуться до гарнира. Короткое платье задралось на ее гладких бедрах, обнажив изгиб безупречной круглой попки.

Чудесным образом мои пальцы чесались от желания вцепиться в заднюю часть ее колена. Пройтись по внутренней стороне ее бедра. Чтобы нащупать сзади ее киску через нижнее белье и просунуть мизинец в трусики, поглаживая шов ее тугой маленькой киски.

Желание обжигало мою шею, спускалось тугими лентами по телу, скользило по груди и животу к члену.

Я был тверд.

Впервые в жизни я был твердым из-за женщины.

Женщины из плоти и крови.

Теоретически я всегда ценил женщин в сексуальном плане, но никогда — вблизи. Осознание того, что я активно хотел прикоснуться к Фэрроу Баллантайн, ошеломило меня.

Я уже не просто не испытывал отвращения.

Я активно жаждал.

— Извините, миссис Коста, джентльмены. — Старший встал. — Мне нужно поговорить с Джаспером.

Младший рывком поднялся на ноги, проведя языком по зубам.

Его отец покачал головой.

— Наедине.

Младший недоверчиво моргнул.

— Ты шутишь?

Я жестом указал на дверь, в голосе звучала боль от неиспользованного желания.

— Слева от вас гостиная.

После того как Джаспер и Старший вышли, Младший провел пальцами по волосам, оглядываясь по сторонам.

Он прищурился на Оливера.

— Эй, а разве у меня не было с тобой секса втроем?

— Впятером. — Оливер покачал головой и нахмурился, проверяя свой телефон. — Хотя двое отступили при виде твоего меча. Или лучше сказать, твоего перочинного ножа.

Даллас хихикнула.

Ромео вздохнул.

— Это шокирует, — прошептала Фэрроу, ее дыхание обдувало мое ухо. Она собирала со стола грязную посуду, постукивая ножом. — Никогда бы не подумала.

Я не знал почему, но было что-то в корне неправильное в том, что она служила нам. Особенно Даллас.

Фэрроу заслуживала того, чтобы сидеть плечом к плечу с южной красавицей. Сплетничать и щеголять в дизайнерском платье. Иметь всеобщее внимание и обожание.

Она заслуживала весь этот гребаный мир, и я надеялся, что однажды кто-нибудь подарит ей его. Даже при мысли о том, что это буду не я, становилось трудно дышать.

Даллас засияла, воздвигнув знак "не вешай нос" и покачав головой.

— Точно, сестренка.

Младший с усмешкой посмотрел на Фэрроу.

— Никто не спрашивал твоего мнения, Золушка.

— Следи за языком, когда говоришь с ней. — Я снова чиркнул по столу ножом для стейка, вызвав бурную реакцию всех сидящих. — Или я сделаю так, что у тебя не хватит зубов, чтобы говорить.

— О. — Оливер провел рукой по лбу и, покачав головой, опустил ее. — Закари. Кто бы мог подумать, что ты, как никто другой, окажешься таким же, как Крис?

Ром сделал паузу на середине ломтика.

— Крис?

— Кристофер Маршалл.

— Никогда о нем не слышал. Это кто-то, чью жизнь мы разрушили?

— Кандидат в сенаторы, — ответила Фэрроу, ничуть не смутившись. — В том фильме с Джей Ло.

— Наконец-то. — Оливер встал, осыпая ее хлопками. — Глубокая и культурная женщина. Горничная на Манхэттене. Я каждый раз плачу. — Он зачерпнул невидимую слезу тыльной стороной пальца. — Хотя я уверен, что Закари здесь больше нравится горничная из Мэриленда.

Меня не удивило, что Олли знал все о Фэрроу и ее клининговой компании. Вероятно, мама выпытывала у него подробности за миндальным печеньем и свежепривезенным да хонг пао, прежде чем ныть Ромео.

— Заткнитесь. — Я указал вилкой на двух своих лучших друзей — исправившегося психопата и трахальщика с пробегом больше, чем у подержанной машины. — Вы оба.

Фэрроу повернулась к Даллас, игнорируя меня.

— Эй, тебе обязательно нужно попробовать элоте с фаршированным костным мозгом, которое мы принесем через секунду. Они просто бесподобны. — Она ткнула большим пальцем в мою сторону. — Я съела всю порцию этого болвана за две секунды.

Даллас провел ладонью по своему декольте.

— Мы только что стали лучшими подругами?

— Думаю, да.

Дал достала свой телефон.

— Я достану нам билеты на Тейлор Свифт.

Фэрроу нахмурила брови.

— Я сделаю нам браслеты дружбы. Любимые цвета?

— Фиолетовый и зеленый.

Младший вперил в Фэрроу расширенные зрачки, готовый разразиться очередной тирадой.

— Кстати, о набитых вещах…

Он боролся с приступом сопения, выбился из сил, а в нос набилось больше снега, чем на сиракузское Рождество.

Но Фэрроу не обращала на него внимания. Она уже собиралась уходить, балансируя на одной ладони семью грязными тарелками.

Младший шмыгнул носом и встал, следуя за Фэрроу.

— Я быстренько сбегаю в ванную.

Оливер отодвинул стул и вздохнул.

— Я прослежу, чтобы он вел себя хорошо.

— Нет. — Я встал, подняв ладонь. — Его уже давно пора отшлепать. Оставайся здесь. — Я сделал паузу. — И, возможно, позвони моему адвокату.

Младший расправил свой спортивный костюм, бормоча что-то непонятное.

— Надо проучить эту телку…

У меня защемило челюсть.

— Определенно позвоню своему адвокату.

Я преследовал Бретта, пока он следил за шагами Фэр, потирая шею и костяшки пальцев. Она вошла в главную кухню, не обращая внимания на преследующих ее мужчин.

Мы с Бреттом прошли внутрь, наблюдая, как она выгружает тарелки в уже заполненную раковину.

— Уф. — Она положила руку на стойку и вытерла лоб. — Ну и работенка.

— Ну и задница. — Младший шагнул вперед, остановившись в нескольких сантиметрах от нее.

Она не поднимала глаз от посуды, включив кран, чтобы ополоснуть тарелки.

— На твоем месте я бы не стала делать глупостей.

— Да? — Он придвинулся ближе, вскипятив кровь в моих венах до температуры, более подходящей для солнца. Его сопение вышло из-под контроля. — Почему?

— Потому что я могу ударить сильнее.

— О, так тебе нравится грубость, да?

Я с мучительной неподвижностью наблюдал, как Младший поднял руки, пошевелил липкими пальцами и протянул их, целясь в ее задницу.

Он приближался к цели, почти огибая изгиб между задницей и тонкими ногами, которые с изяществом двигались по лыжне.

— Фэрроу.

Напряжение в моем собственном голосе удивило меня.

Рука Младшего замерла в воздухе.

Осьми повернула голову и удивленно уставилась на меня.

— Что?

— Ты брезгуешь?

— Нет.

— Хорошо.

Я вытащил нож и бросил его прямо в протянутую руку Бретта-младшего.