Мое темное желание

55

ФЭРРОУ

Зак так и не вернулся домой.

Я достала телефон, проверила время (десять тридцать, мать вашу?) и удержалась от того, чтобы написать ему сообщение, по той единственной причине, что он мне ничего не должен.

На самом деле я регулярно повторяла себе эту фразу с тех пор, как Констанс и Эйлин ушли три часа назад.

Он не твой парень.

Не твой муж.

Не твой. И точка.

Скоро он пообещает свои передние лапы кому-то другому в пушистом платье на поле пыльцы.

Ты временна и незначительна. Перышко на ветру.

Я металась по комнате, как львица в ржавой клетке.

Ирония не покидала меня. В то время как нынешний муж Даллас заточил ее в золотую клетку, а она боролась за свободу, я сама добровольно попала в свою позолоченную тюрьму и не хотела ее покидать.

Было бы проще, если бы блеск и гламур привлекали меня. Я могу найти это в другом месте.

Нет, я жаждала мягких улыбок, которыми мы делились через всю комнату, мимолетных прикосновений и его притягательных слов утешения, каждое из которых было вырезано на моей коже, как татуировка.

Я обхватила пальцами подоконник и уставилась на сверкающий бассейн. Прозрачная вода мерцала под луной.

Все, что тебе нужно, — это окунуться.

Охладить бушующие гормоны и раскаленную ревность.

Я влезла в крошечный желтый бикини Даллас ("поскольку в ней я теперь похожа на болонью, засунутую в резинку"), взяла полотенце и, несмотря на мороз, спустилась вниз.

От поверхности бассейна густыми белыми облаками поднимался пар. Я нырнула с головой, пробив поверхность до самого дна и сделав целый круг, прежде чем вынырнуть на другом конце.

Я жадно вдохнула и наклонила голову к небу. Звезды заплясали по моему зрению, таяли друг в друге, превращаясь в лужицу слез.

Перестань жалеть себя. Они припасены для твоего дня рождения. Просто поплавай.

Я плавала. Пока мои мышцы не напрягались и не горели. До тех пор, пока мне не стало казаться, что мои конечности отваливаются и уплывают. Круг за кругом. Пока, наконец, мой разум не прояснился.

Закончив, я запрыгнула на шезлонг в бассейне и закрыла глаза, не потрудившись вытереться. Неумолимый ветер лизал мое тело. Соски затвердели до онемения.

С моих волос на землю капала вода. Я сложила губы в строчку из песни, которую слушала каждую ночь на своей двухъярусной кровати в Сеуле.

Ребра — это не клетка. Это стены твоего дома.

Я сделала дрожащий вдох, отгоняя меланхолию.

Ты живешь в долг, Фэр.

Я не хотела, чтобы Констанс получила удовольствие, испортив мне жизнь.

Но что, если она права? — спрашивал крошечный голосок в моей совести. Что, если ты причиняешь ему боль?

Семя проросло в моем сознании, пустив корни в груди.

А как же ты сама? Этот человек причинит боль твоему сердцу. Победа над злой мачехой этого не стоит.

От одной мысли о том, что Эйлин будет в одном из этих пышных свадебных платьев, у меня в желудке забурлила кислота.

Как я буду справляться, когда придет время расстаться с моим личным демоном?

— Осьми. — Его успокаивающий голос накрыл меня, словно кашемировое одеяло.

Каждый мускул в моем теле напрягся, но я не открывала глаз. Его уверенные шаги приближались, хлопая по тяжелому гранитному настилу.

Под топом бикини мои соски напряглись, а сердце пропустило дюжину ударов. От одного только звука его шагов у меня в животе поднимался жар.

И все же я отказалась показать ему, как я рада его возвращению.

— Что ты здесь делаешь? Холодно.

Правда? Я не чувствую ничего, кроме своего желания к тебе.

— Ты хочешь подхватить воспаление легких? — прорычал он.

— Ты мне не родитель.

— Нет, но я — самое близкое, что у тебя сейчас есть. — Его голос смягчился. — Посмотри на меня.

Я открыла глаза.

На него было больно смотреть. Слишком красивый, с его волосами цвета вороного крыла, смоляными глазами и разрушительной костной структурой.

— Где ты был? — Я не смогла сдержать язвительных ноток в голосе.

Зак направился ко мне, излучая власть и богатство в темно-серых брюках и темно-кашемировом свитере, заправленном под черное пальто.

— У меня было несколько встреч в Вашингтоне. — Он засунул руки в карманы, его глаза блуждали по моему телу.

— В одиннадцать вечера?

Не твое дело, напомнила я себе.

Я должна была остановиться.

Мне нужно было остановиться.

С каких это пор я стала навязчивой подружкой?

— Остаток времени провел в разъездах, — признался Зак, остановившись на краю бассейна, всего в нескольких футах от него.

Я ожидала увидеть в его глазах голод. Вместо этого я увидела беспокойство. Опасную эмоцию, которой не было места в нашей компании.

Я изогнула бровь, стараясь не подавать виду.

— В твоей охраняемой машине?

Его губы слегка дрогнули.

— В обычном BMW.

— Живешь на грани.

— Да, когда я уверен, что тебя нет рядом, чтобы столкнуть меня с обрыва. — Он сделал паузу. — Мне нужно было подумать.

— О? — Глупая, идиотская надежда затеплилась в моей груди. Я хотела, чтобы он сказал: о тебе, о нас. — Это новая концепция. Ты же знаешь, что это можно делать где угодно, верно? Даже не выходя из дома.

— Осьми, — предупредил он.

— Расскажи мне, о чем ты думал.

— В основном о сроках моего предстоящего брака. Как это согласуется с моим деловым графиком. Я сейчас приобретаю несколько технологических компаний, которые будут требовать моего внимания, пока я буду перестраивать их правления.

Я кивнула, делая вид, что его ответ не прорезал плоть и кости.

— Управление временем — это важно. Тебе повезло, что у тебя есть Натали.

— Я не хочу говорить ни о Натали, ни о какой-либо другой женщине в моей жизни.

Он выглядел таким несчастным, и на какое-то мгновение я даже порадовалась его боли.

Почему только я должна страдать?

— Чего же ты хочешь?

— Чтобы ты поднялась наверх, приняла горячую ванну и надела хотя бы три слоя одежды, пока я не сошел с ума.

— Думаю, мне и здесь неплохо. — Я знала, что не наказываю никого, кроме себя, и все равно мне хотелось действовать. Подставить ему птичку.

Его пальцы подергивались, а терпение таяло.

— У тебя синие губы.

— Твое сердце черное.

— Фэрроу, — прорычал он, обнажив зубы. — Иди сюда прямо сейчас. Сейчас зима. Такими темпами ты окажешься в больнице.

— Какое ужасное неудобство.

— Фэрроу.

— Если тебе так не все равно, подойди и забери меня.

К моему удивлению, лицо Зака даже не дрогнуло. Он ступил на первую ступеньку бассейна, по щиколотку погрузившись в воду, и стал пробираться к шезлонгу.

Дойдя до меня, он снял пальто и поднял меня на руки, обернув тяжелую ткань вокруг меня. Древесные цитрусы окутали меня, мгновенно согревая тело.

Инстинктивно мне захотелось обвить его шею руками. Но вместо этого я притворилась, что смотрю на что-то позади него, и притворно зевнула.

К моему огорчению, его губы подергивались.

— Что смешного?

Он вышел из бассейна и, преодолевая тяжесть воды, понес меня к дому.

— Ты. — Его глаза ни на секунду не отрывались от моих.

— Я смешу тебя?

— Ты меня радуешь.

— Ну, а ты, как оказалось, меня не радуешь.

По моим щекам разлился жар. Я отвернулась, чтобы не поцеловать его.

— Ты знаешь, что осьминог погибает после спаривания? Этот вид использует внешнее оплодотворение. — Он крепче прижал меня к себе. — Несколько самцов либо вводят свои сперматофоры в самку, либо передают ей сперму. Затем самцы уходят умирать. Самка откладывает яйца. Как только они вылупляются, в ее теле происходит "клеточное самоубийство", начиная со зрительных желез.

Я чуть не фыркнула.

— Закари Сан.

— Да, Фэрроу Баллантайн?

— Твои грязные разговоры — одни из худших, с которыми я сталкивалась.

Он рассмеялся, его грудь вибрировала и урчала, прижимаясь ко мне.

Я прижалась к нему щекой.

— Значит, ты хочешь сказать, что удовлетворение нашего влечения приведет к смерти?

Он распахнул балконные двери и поднялся по лестнице на второй этаж.

— Я хочу сказать, что желание — грязное дело, особенно для разумных существ.

— Но?

— Но оно того стоит.

Он отнес меня в свою спальню, где положил на кровать, а затем направился в ванную.

До меня донесся звук воды, бьющейся о его массивную ванну с когтями. Лаванда наполнила воздух.

Бомба для ванны.

Он ненавидел ароматизированные средства.

Зак выключил кран и подошел ко мне, его брюки все еще были пропитаны водой из бассейна.

Я облизнула губы, когда он снова взял меня на руки.

— Тебе стоит присоединиться ко мне в ванной.

Какие же у нас были испорченные отношения, мы постоянно переходили от врагов к любовникам.

Зак не ответил, положил меня на край ванны и ослабил завязки, удерживающие мой бикини-топ. Топ упал на пол с мокрым шлепком.

Он проводил меня взглядом, а затем зацепил большими пальцами за нижнюю часть бикини и спустил ее с моих ног.

Он опустил мое обнаженное тело в ванну, рассыпав мои волосы по краю. Я едва чувствовала воду. Мое тело онемело от холода.

Постепенно нервные окончания размораживались, возвращая мне чувствительность. Я откинула голову на край и уставилась на него, опьяненная желанием.

Разочарование растворилось в удовольствии, и мое тело расцвело от тоски. Он все еще стоял в стороне, наблюдая за мной как ястреб, его член был эрегирован и прилип к бедру.

Я изогнула бровь.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

— Нравится — это мягко сказано. — Он провел рукой по брюкам, делая вид, что разглаживает невидимую складку, и сжал при этом свой член. — И в этом кроется проблема.

— Какая проблема? — Я взмахнула ресницами. — Я думала, это просто временное соглашение.

— Так и есть. У меня всегда были проблемы с расставанием с любимыми игрушками.

Я выгнула спину, потянулась между бедер и нащупала свой клитор. Мой живот опустился, когда его челюсть сжалась, а брови сошлись вместе.

Вершины моих сосков прорезали поверхность воды, розовые, напряженные и умоляющие о прикосновении.

Он выругался, на мгновение повернув голову.

— Фэрроу.

— Да ладно, Зак. В конце концов, я всего лишь игрушка. — Я ускорила темп, выпустив стон между губ. — И ты тоже — моя любимая игра.

Он, не моргая, наблюдал, как я перекинула одну ногу через ванну, раздвинула свою киску, чувствуя, как нагретая вода проникает в меня.

— Блядь, блядь, блядь.

Он сорвал с плеч свитер и бросил его на пол. Следом за ним слетели носки, а затем брюки и трусы.

Его член выскочил наружу, толстый и длинный, на головке блестела жемчужина спермы. На мгновение я испугалась, что он не поместится в меня.

Он с плеском опустился в ванну, обхватил мои лодыжки и притянул к себе. Я ухватилась за бортики ванны, чтобы восстановить равновесие.

Моя тугая дырочка столкнулась с его членом, вызвав у него стон. Он положил одну руку мне на спину, а свободной схватил меня за челюсть и стал целовать, долго, крепко и беспорядочно.

Я хныкала в поцелуе, его язык встречался с моим. Он сжал в кулаке свой член, направляя его в мою киску.

— Презерватив. — Я глотала его стоны, задыхаясь. — Нам нужен презерватив.

— Пожалуйста, Фэрроу. — Его рот скользил по моей шее, царапая зубами чувствительную плоть. — Я отдам тебе все на свете, лишь бы ты позволила мне трахнуть тебя голой. Мне нужно почувствовать тебя. Всю тебя. Без всяких барьеров. Я прошу тебя.

Я теребила свою киску, поднимаясь и опускаясь по его длине, наши глаза были заперты в битве воли.

— Сделаешь кое-что?

— Все, что угодно.

Он прижался своим лбом к моему, закрыв глаза, и на его лице отразилась агония. На какой-то жестокий момент я подумала о том, чтобы попросить кулон.

Но это было бы нечестно.

Психологическая война в стороне, я хотела, чтобы он отдал его мне, потому что знал, что я этого заслуживаю, а не как часть схемы шантажа.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, почему держался от меня на расстоянии последние несколько дней.

Он откинул голову назад, глядя мне в глаза.

— Ты действительно хочешь знать почему?

Я кивнула.

— Потому что ты меня пугаешь, Фэрроу. — Он посмотрел в сторону, сделал паузу и снова повернулся ко мне, сглотнув. — Ты напоминаешь мне, что я человек. Что меня можно уничтожить простым прикосновением. Я должен изгнать тебя, Фэр.

— Почему?

— Ты заставляешь меня наслаждаться жизнью, а не просто выживать.

От его слов по позвоночнику пробежала дрожь. Я приподняла таз, обхватила его шею руками и опустилась на его член.

Он впился пальцами в мою спину, направляя себя глубже.

— Блядь.

Из моего горла вырвался стон, когда он вошел примерно наполовину. Мои глаза вспыхнули. Даже мокрая и готовая, его было слишком много.

— Все в порядке. — Он обнял меня за талию, целуя мои щеки, нос, глаза. — Мы сделаем так, чтобы все подошло. Поверь мне.

Я не знала, почему я доверяю буквально девственнику с членом размером с AR-15, но я кивнула, сглотнув крик боли, когда он встал между нами.

Его большой палец играл с моим клитором, а пальцы впивались в мои бедра. Он ввел в меня еще полдюйма.

Я откинула голову назад и зашипела, когда он покрыл поцелуями все уголки моего лица и шеи. Мои пальцы сжимали стенки ванны.

— Моя прекрасная, смелая девочка. — Он наполнил мою киску, а рот переместился к груди, облизывая соски. — Посмотри, как хорошо ты принимаешь мой член. Такая хорошая девочка. Как думаешь, ты сможешь кончить на моем члене для меня? — Он покусывал мою челюсть. — Думаешь, ты сможешь сделать мой первый раз особенным?

Я кивнула, затаив дыхание, когда он вошел еще на дюйм. Он вошел почти до конца, такой большой, что казалось, будто его член сдавливает мои органы, разрывая меня на куски.

И все же я не могла отрицать сильного удовольствия.

Постепенно я разворачивалась, принимая инородный предмет внутри себя.

— Вот так. Теперь оседлай мой член.

Стенки моей киски сжали его член в смертельной хватке. Его глаза закатились, удовольствие было настолько сильным, что он перестал играть с моим клитором и просто содрогался внутри меня.

Каждый раз, когда я поднималась и опускалась на его член, сидя на нем, как ковбойша, его твердый пресс врезался в мой живот.

Мои сиськи подпрыгивали между нами, тяжелые и полные. Он пытался поймать их между губами, посасывал и отпускал со звоном.

— Медленнее. — Он обхватил одну из моих грудей, перевел взгляд с меня на нее и зашипел: — Я вот-вот кончу, а я не хочу. Блядь, я хочу жить в твоей киске. Я буду платить за аренду с процентами.

Я дразнила его, набирая скорость, наслаждаясь тем, как вздувается вена на его шее от усилий остановить себя.

— Попроси хорошенько.

— Пожалуйста… — Его лоб прижался к моему. — Мне нужно больше.

Он потянул меня за волосы и поцеловал до смерти. Яростный, сокрушительный и полный отчаяния, которого я никогда раньше не чувствовала.

Он отказывался оторвать свои губы от моих, обхватывая мои сиськи, его язык вихрем проносился внутри моего рта.

Мы целовались и целовались, пока у нас не закончилась слюна.

Он схватил меня за шею и снова завладел моим ртом, прорычав в него.

— Моя. Ты всегда будешь моей, слышишь?

Страстные слова, которые ничего не будут значить, когда нам удастся разорваться на части. Я отвернулась, отказываясь отвечать.

Он взял меня за подбородок, заставляя смотреть вниз, между нашими телами, пока его член входил и выходил из меня, толстый и блестящий от моих соков.

— Смотри на нас, — приказал он. — На это. Прямо здесь. На пик моего существования. Ничто не ощущается так хорошо, как твоя киска, сжимающаяся вокруг меня.

Я замедлила движения, наблюдая за тем, как его толстый член входит в меня, давая ему время расслабиться, но никто из нас не мог остановить этот грузовой поезд удовольствия.

В мгновение ока мы оба снова тяжело задышали, пот блестел на наших плечах. Я скакала на нем сильнее и быстрее, наклоняя бедра, чтобы он входил глубже.

Он сжимал мою талию, направляя меня бешеными движениями.

Весь мир исчез, оставив только нас двоих.

Зак, на лице которого было отпечатано чистое, необработанное удовольствие.

И я, взбирающаяся все выше по лестнице оргазма.

Мои бедра затряслись от напряжения, а по конечностям прокатилась лавина. Кульминация пронеслась надо мной как ураган, срывая с губ крик.

— Я кончаю. Черт, я кончаю. — Он выругался, схватив меня за подбородок и встретившись с моими глазами. — Мне нужно кончить в тебя.

— Зак…

— Я умоляю тебя. — Его голос надломился. — Пожалуйста.

Я сжималась вокруг него от его слов, снова и снова возбуждаясь, осознавая, как безрассудно мы поступаем.

Что, черт возьми, с тобой происходит, Фэр? Что, черт возьми, с вами обоими?

Но мы стали пленниками своего желания.

Не в состоянии мыслить здраво.

Не желали.

Я едва успела рассчитать свой цикл, подтвердив, что попала в безопасный день, за мгновение до месячных.

— Пожалуйста. — Глаза Зака остекленели, и он с трудом сохранял связность, напоминая мне, что я лишила его девственности.

Я владела его частью, которая навсегда останется моей.

Я сглотнула, едва не кончив снова при мысли о том, что он заполнит меня.

— Кончи в меня.

При моих словах его член запульсировал и набух.

Затем я почувствовала это.

В моей киске разлился жар, когда его семя хлынуло в меня.

Наши оргазмы столкнулись. Мы прижались друг к другу, мои ногти вонзились в его плоть, его рот слился с моим, словно мы были единым целым, пытающимся сдержать ураган.

Мы летели высоко в небе, вместе достигая вершин.

После этого мы так и лежали, прижавшись друг к другу, и вздрагивали, пока вода не стала теплой.

Зак целовал мое плечо. Время от времени его нос утыкался в мою шею.

Я не хотела уходить. Не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Его член начал размягчаться во мне, и мне захотелось заплакать, потому что в нас было что-то такое жалкое.

Я, отчаянно борющаяся за свое выживание и отказывающаяся признать, что влюбилась в этого мужчину.

Он, наконец-то обретший счастье и отвергающий его, чтобы успокоить свое чувство вины.

Зак взял мое лицо в руки и повернул его к себе.

— Осьми…

Я сохраняла нейтральное выражение лица, хотя сердце бешено колотилось в груди.

Я позволила ему трахнуть меня без презерватива.

Я позволила ему войти в меня.

Я позволила ему войти в мое тело, в мой разум, в мою душу.

Теперь единственным местом, которое он еще не завоевал, было мое сердце, и он стремительно приближался к нему.

— Прости, что попросил трахнуть тебя без презерватива. Это был отвратительный поступок. — В его глазах мелькнуло сожаление. Он все еще был во мне. — Ужасная ошибка в суждениях. Если что-то случится… — Он сглотнул. — Я обещаю, что…

Я поспешила прервать его, не желая слышать обещание, которое он не сможет сдержать.

— Ничего не случится, потому что я прямо сейчас пойду и приму таблетку от беременности.

Я встала.

Мы оба смотрели, как его член выходит из меня, дюйм за дюймом. Я возвышалась над ним, мокрая и уязвимая. Дрожащая.

Его сперма стекала по моей внутренней стороне бедра.

— Ты не должна. — Он обхватил мои колени сзади, закрыл глаза и поцеловал мою киску, вдыхая воздух. — Я никогда не сделаю тебе плохого. Никогда не отвернусь от своего ребенка.

Паника хлестнула меня по спине.

Я фыркнула, чтобы скрыть ком слез в горле, и переступила через него.

— Поверь мне, ни одна часть меня не хочет, чтобы это было замысловатой оплошностью, которая переросла в скандал.

Он встал, следуя за мной.

— Ты не ошибка, и ты не скандал.

— Ты собираешься увезти меня и ребенка куда-нибудь подальше? — Я завернулась в одно из его пышных полотенец. — Присылать нам чек каждый месяц?

Он нахмурился, вытираясь.

— Я не это имел в виду.

Но я не стала задерживаться, чтобы выяснить это.

— Фэрроу. — Его шаги раздались позади меня, набирая скорость. — Не убегай от меня.

Тогда убеди меня остаться. Расторгни помолвку. Скажи, что я имею значение.

Он не сделал ничего подобного.

Спотыкаясь, я вышла в коридор и поспешила в свою комнату.

Если бы он увидел мое лицо, то увидел бы слезы. Боль. Смятение.

Потому что то, что произошло в его ванной, не было похоже на секс.

Это было похоже на занятие любовью.

— Фэрроу, подожди.

Я захлопнула дверь перед его носом.

Надеясь, что мое сердце тоже закроется.