Мое темное желание

65

ФЭРРОУ

Я решила, что быть в роли официантки еще хуже, чем в роли экономки.

Все выходные в Хэмптоне Зак присылал своих сотрудников, чтобы они приласкали меня. За мной бегали люди, умоляя сделать мне еще один смузи, набрать ванну, принести кофе и отвезти за покупками.

— У меня есть ноги, водительские права и агентство, — рычала я им в ответ на веселое хихиканье Зака где-то вдалеке. — Пожалуйста, ради всего святого, сделайте перерыв. Посмотрите фильм. Побалуйте себя чем-нибудь из кладовки. Оставьте меня в покое.

Когда Эйлин ушла, с меня свалился груз. Она помчалась к экстренному пациенту в разгар ужина с Заком и больше не вернулась.

Все выходные Андраш заваливал мой телефон сообщениями, умоляя пересмотреть мою позицию в отношении Веры.

Однажды я позвонила ему, чтобы узнать, почему он так сильно переживает по этому поводу. Он уклонился от ответа, настаивая на том, что заботится обо мне и моих интересах.

Я была расстроена и растеряна, но в основном разочарована.

Я думала, что Андраш на моей стороне.

Мы с Заком вели себя безрассудно, пробираясь в розовый сад, чтобы украсть поцелуи и оргазмы. Чувство вины сидело в моем животе, как кирпич, опуская меня вниз, и все же я была добровольной участницей.

По ночам он забирался в мою постель, вытягивая из меня эмоции и ощущения, о существовании которых я даже не подозревала.

Он поклонялся каждой частичке моего тела, и впервые в жизни я почувствовала себя чьим-то выбором, а не выбором по умолчанию. До такой степени, что я поняла: нам нужно откровенно поговорить о том, куда мы движемся.

Это больше не было похоже на проект.

Это было похоже на вечность.

За несколько часов до вылета домой Зак оставил записку на моей тумбочке.

В два часа дня в розовом саду.

Крылья бабочки, ласкающие стенки моего живота, рассказывали историю, старую как время.

Закари Сан не был моим боссом и моим любовником — он был моим всем.

Пришло время поговорить о том, что я откладывала уже несколько месяцев.

Я пришла к скамейке в саду на несколько минут раньше. Пышные красно-белые цветы и колючки обвили камень в форме лебедя, переплетаясь друг с другом, словно мечи.

Я занялась своим телефоном, пролистывая электронные письма от адвокатов. Я никогда не была трусихой, но, рассказывая Заку о своих чувствах, я покрывалась холодным потом.

За моей спиной раздался шелест листьев. Я подняла глаза от телефона и с удивлением увидела, что Эйлин идет в мою сторону.

Ее каблуки утопали во влажной земле. Коричневое платье-макси колыхалось, когда она шла, в паре с тонким ремнем Hermès.

На ней было минимум косметики, спокойное выражение лица, а волосы собраны в безупречный замысловатый пучок.

Я напряглась, не в силах выдержать ее пронизывающий взгляд. Она была осведомлена о моих похождениях с ее женихом.

И неважно, что у нас обоих были с ним договоренности — и никто из нас их технически не нарушал. До этого момента мне удавалось избегать ее в разросшемся особняке благодаря ее исчезновению.

Теперь же она была как зеркало, заставляя меня посмотреть в глаза своим грехам.

Я встала.

— О, пожалуйста, мисс Баллантайн. — Эйлин махнула рукой. — Вы не мой сотрудник. Можете сесть обратно.

— Я сотрудник твоего жениха. — Это слово прожгло мне горло и обожгло язык.

— Несмотря на это, сегодня я пришла к тебе как женщина, обращающаяся к другой женщине.

Мое сердце опасно заколотилось.

Эйлин скользнула рядом со мной, заставив меня опуститься на край скамьи.

Она положила свою сумку на колени.

— Я благодарна тебе за то, что ты пришла сюда.

— Я не ценю, что ты обманула меня, заставив думать, что это Зак пригласил меня сюда.

— Может, ты и не ценишь, но, конечно, ты можешь это понять. — Эйлин кивнула. — Вот почему я держала это в тайне. Я не могла рисковать, что ты откажешься выполнить мою просьбу. Время в этом деле не на моей стороне.

Я нацепила на себя маску безразличия, чувствуя, как надвигающаяся катастрофа врывается в мою жизнь.

— Чем я могу тебе помочь?

— Думаю, мы обе знаем, чем ты можешь мне помочь. — Она что-то искала в своей сумке, губы были сжаты. — Перестань трахать моего жениха.

Ее требование резануло меня по груди, проникло глубоко в сердце и схватило его. Не было смысла отрицать очевидное, даже если это была моя рефлекторная реакция.

Если уж на то пошло, Эйлин заслуживала правды.

Я спряталась в куртку, заставляя себя произнести.

— Это несерьезно.

Не ложь.

По крайней мере, для Зака.

Он неоднократно напоминал мне и себе, что у нас всего лишь временные отношения.

Тем не менее, это было грязно. Как белая ложь.

Глаза Эйлин изучали мое лицо. За ними я увидела столько тех же эмоций, в которых тонула сама. Агония, ревность и отчаяние. Сырая жалость к себе, от которой было трудно дышать.

Ее глаза блестели от слез, но я знала, что она не позволит им упасть. Эйлин, как и я, воспринимала уязвимость как слабость. Она не позволяла себе сломаться.

— Может, для тебя это и несерьезно, но для меня это серьезно. — Она расправила платье, разглаживая морщинки. — Я всегда мечтала выйти за него замуж.

Я откинула голову назад, сцепив брови.

— Я думала, вы даже не были знакомы до нескольких месяцев назад?

Она потерла покрасневший нос и покачала головой.

— Боже милостивый, ну разве ты не наивна?

Засунув руку в сумку, она достала крошечный старый фотоальбом и протянула его мне. Я открыла его.

Мое сердце упало еще ниже, когда мой взгляд упал на первые две фотографии. На них ухмылялись два пухленьких малыша с валиками на бедрах и одинаковыми шапочками.

Нет.

Нет, нет, нет.

— Это мы с Заком в младенчестве. — Она указала на вторую фотографию. — А на — этой — мы в два года. Наши отцы были хорошими друзьями.

— Зак никогда не упоминал об этом.

— Он этого не помнит. Когда Констанс воссоединила нас, я не хотела смущать его, поднимая эту тему. Я ждала этого очень долго. Я… — Она закрыла глаза, ее щеки покраснели. Через минуту она покачала головой. — О, неважно.

— Расскажи мне, — настаивала я, поворачиваясь лицом к ней.

Эйлин спокойно переносила мое присутствие в жизни Зака на протяжении нескольких месяцев. Она действительно не возражала или боялась раскачивать лодку, пока не закрепилась на своем месте?

В голове промелькнул ее телефонный звонок той ночью. Зак рассматривал эту договоренность исключительно как деловую.

А она?

— Я любила его всю свою жизнь.

Боже мой.

Мне и в голову не приходило, что он ей нужен не только как символ статуса. Она одурачила меня своими постоянными предложениями добавить в контракт пункты "не трогать" и "встречаться".

Эйлин открыла глаза, ее нижняя губа дрогнула.

— Я потратила тридцать три года на то, чтобы стать той женой, которая нужна Закари Сану. Я лепила себя, как пластилин, в соответствии с его желаниями и запросами.

Так любить нельзя, хотелось закричать мне.

Вместо этого я еще глубже погрузилась в свою куртку, слушая ее слова.

— В детстве он защищал меня, когда мои старшие братья издевались надо мной. Он был умным, диким и храбрым. Он любил лепить из грязи, и я лепила из грязи. Он любил качаться на канатах, и я качалась на канатах. Он дурачился на тренажере в джунглях, и я тоже. Что угодно, лишь бы быть рядом с ним. И он позволял мне… пока моя семья не переехала.

Мне хотелось плакать. По юному Заку, который должен был оставаться беззаботным и игривым. И по взрослому Заку, который с трудом справлялся с бременем своей травмы.

И больше всего я завидовала Эйлин Янг, которая встретила обе его версии.

И вдруг я не сдержалась и прокляла несправедливость всего этого. Люди, встретившие свою половинку в юности, никогда не должны были чувствовать себя так, будто начали книгу не с той главы и им нужно прочитать начало, чтобы оценить конец.

Эйлин взяла в руки одну из фотографий, прикусив губу.

— Однажды папа сказал нам, что его друг из колледжа умер. Мои братья и сестры почти не помнили его, но я помнила. Я пришла на похороны и выразила свои соболезнования. Зак даже не узнал меня. Он даже своих школьных друзей с трудом узнавал.

О, Зак.

Мое сердце снова разбилось о нем.

Эйлин продолжала, не замечая, что мои кусочки рассыпались по розовому саду.

— Тогда я решила, что воспользуюсь возможностью стать всем, что ему нужно, и вернусь к нему идеальной женщиной. Медицинский диплом, нарядные платья и благотворительные организации. Все это было сделано, чтобы понравиться Констанс и привлечь Зака. Я подстроила свою личность под него — спокойная, собранная, холодная и элегантная.

Какая-то отчаянная, коварная, ненормальная часть меня задалась вопросом…

Действительно ли это то, что ему нужно? Или ему нужна его противоположность? Чтобы вырвать его из скорлупы и дать ему дозу прежней игривости.

Эйлин поскребла зубами нижнюю губу, глядя вдаль.

— А я тем временем поглощала каждую крупицу информации о нем, которую слышала от родителей, собирала любые сведения о нем в социальных сетях — из лент его друзей, одноклассников, тети.

Неужели мы действительно были такими разными?

Я тоже навела о нем справки перед встречей. Мы обе встречались с Заком под чужим именем, обе заключали с ним контракты и обе влюбились быстро, сильно и глубоко.

Эйлин пролистала фотоальбом, не глядя.

— К тому времени, когда я снова встретила Зака, я превратилась в ту версию себя, которая была ему нужна. Я показала ему все, что нужно было показать. Умную, холодную и не заинтересованную в прикосновениях мужчин женщину. Ту, которая подарит ему семью, не разрушив его нынешний образ жизни. Я знала, что мы поладим, и мы поладили.

На ее губах появилась маленькая грустная улыбка.

Мое сердце разбилось из-за нее — и из-за себя тоже. Потому что я, наконец, поняла, каково это — любить того, кто никогда не сможет стать по-настоящему и полностью твоим.

— Мы заключили помолвку в тот же день, когда познакомились. Я бежала домой, довольная тем, что смогла помочь ему, зная, какое облегчение он, должно быть, испытывает, найдя кого-то, кто может дать ему все, что ему нужно, не ущемляя при этом ни одной части себя.

Она потрошила меня по одному слову. Меня тошнило от чувства вины, боли и ужаса.

Я даже не могла говорить.

— Его мать любит меня. Его тетя обожает меня. Я готова подчиниться его правилам. Если он захочет, чтобы я была рядом, я буду рядом. Если он захочет, чтобы я держалась подальше, я тоже смогу это сделать. Я буду рядом с любой его версией, независимо от того, останется ли он таким или изменится. Я буду лепить из себя все, что ему нужно. Можешь ли ты сказать такое о себе? Сможешь ли ты отказаться от всех своих мечтаний ради него?

Я вспомнила кабинет Андраша. Я, дрожащая от ярости, неспособная отступить от своей жажды мести. И он, приказывающий мне оставить все как есть, чтобы преследовать нашу общую мечту.

Но, как я поняла, идея забрать у Веры больше не приводит меня в восторг. Возможно, я не смогу отказаться от мести ради фехтования, но ради Зака я смогу.

Эйлин приняла мое молчание за согласие, захлопнув фотоальбом на коленях.

— Моя жизнь стабильна. У меня есть настоящая работа, правильный график и возможность растить семью — эмоционально, физически и финансово. И я никогда в жизни не крала и не обманывала.

Но ты солгала Заку, — хотела сказать я, глотая слова, потому что мне не на чем было стоять. Ты солгала о том, кто ты, о том, что знаешь его, о том, что у вас общие фобии.

— Фэрроу, я говорю тебе это, потому что считаю тебя хорошим человеком с ясным умом. Ты должна понять, что я больше подхожу ему. Твои проблемы будут только обузой. Если он тебе действительно дорог — а я думаю, что так оно и есть, — ты его отпустишь.

— О чем ты меня просишь?

На задворках моего сознания сработал гигантский предупреждающий сигнал. Я заставила себя отбросить эмоции и мыслить логически.

Все, что связано с ней, — ложь. И телефонный звонок. Она смеялась над тем, что обманом заманила Зака на ужин. Не доверяй ей.

Эйлин собрала прядь волос за ухом.

— Я прошу тебя сесть на самолет, уехать из дома моего жениха и никогда не возвращаться. И если ты это сделаешь, я возьму на себя судебные издержки по твоему делу…

Я отшатнулась назад, удивляясь, как она вообще об этом узнала.

— Мне не нужна твоя благотворительность.

Она пронюхала? Зак рассказал ей?

Но я знала, что он этого не сделал.

Она потянулась к огромному обручальному кольцу на пальце.

— Это не благотворительность. Это соглашение. Ничем не отличающееся от того, которое ты разделяешь с Заком.

Вот только оно отличалось.

Я хотела помочь Заку. Эйлин просто хотела существовать рядом с ним.

Как она могла любить человека, которого не видела с детства? А знала ли она его вообще?

Что он ненавидел дождь и любил холод.

Что он притворялся, будто ему противны горячие читосы, но сжирал их дюжинами, если к нему приближался пакет.

Что он только казался отстраненным, но обладал неистовой преданностью, когда дело касалось друзей и семьи.

Я держала голос ровным, тщательно следя за тем, чтобы выражение лица было нейтральным.

— Мой договор с ним скоро закончится.

— Твой договор с ним заканчивается сейчас. — Она бросила альбом в сумку и поднялась на ноги. — Думаю, я была достаточно терпелива.

— Я не та, с кем тебе нужно говорить. Вообще-то, насколько я помню, это ты просила ужесточить условия запрета на прикосновения и предлагала разрешить внешние отношения.

Я сомневалась, что она будет довольна тем, что сохранила их навсегда.

Более того, я бы поставила на то, что она предложила их заранее, чтобы ослабить его бдительность.

Словно услышав мои мысли, она захихикала, перебирая кончиками пальцев.

— Думаешь, он бы согласился на мне жениться, если бы я этого не сделала?

— Значит, ты его обманула?

— Это просто маленькая ложь.

— Маленькая ложь — это сказать пятилетнему ребенку, что его хомяк отправился на ферму после того, как умер. Это не выдумывание целой фобии в качестве предпосылки для помолвки.

Мне всегда было интересно, зачем моим хомякам нужен свежий воздух на той ферме без адреса.

— Разве это имеет значение? Это сработало. Я с ним помолвлена. Ты просто помощница. Знай свое место. — Она повернула кольцо так, что огромный бриллиант оказался напротив меня. — Твои отношения с моим женихом закончились.

Я подняла подбородок.

— Зак — большой мальчик. — Разве это не правда? — Он может сам принять решение.

— Попросить тебя уйти — не более чем вежливость. — Эйлин возвышалась надо мной, так близко, что я чувствовала запах мяты на ее дыхании. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. — Не заблуждайся — я избавлюсь от тебя так или иначе. То, чего мне не хватает в воображении, я компенсирую амбициями.

Странно, но я расслабилась, услышав ее слова.

Это была моя зона комфорта, благодаря Вере.

Уголки моего рта подтянулись.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, Фэрроу, я тебе говорю. — Она стряхнула шип розы с моего рукава. — Ты не достойна любви Закари Сана. Отойди в сторону ради того, кто достоин. Или я заставлю тебя это сделать.

Я не знала, что ждет нас с Заком, но знала, что больше не верю, что он когда-нибудь сможет испытать счастье с этой манипуляторшей.

— Я рада, что мы поговорили, Эйлин. — Улыбнувшись, я поднялась на ноги, чувствуя себя легче, чем за последние несколько дней. — Удачи, чтобы убедить Зака влюбиться в тебя. Никогда не знаешь… — Я сделала паузу, вспомнив ее слова, сказанные во время звонка, и бросила их ей обратно, — …как только ты покажешь ему, как ты хороша в постели, для этого мозгляка игра будет окончена.

Я развернулась и пружинистым шагом направилась обратно в свою комнату.

— Ты связалась не с той сукой. — Эйлин вцепилась в мою руку, останавливая меня. — Я выплесну на тебя все круги ада.