Глава вторая

Ханна пристально посмотрела в серые глаза, находившиеся всего в нескольких дюймах от ее глаз. Это шутка, мелькнула у нее отчаянная мысль. Ее шеф рассказывает анекдот, суть которого выяснится немного позже.

Но, увидев его самодовольную улыбку, она сразу поняла, что смешной во всей этой ситуации была ее дурацкая откровенность, позволившая рассказать ему, что она в разводе. И ведь она знала, чем это могло обернуться. Многие мужчины считали, что женщины, подобные ей, очень доступны. Даже Маклин, как оказалось, такой же, хотя раньше — она была в этом совершенно точно уверена — он и не замечал, что она существо женского пола.

— Увольте меня от этого, — потребовала она, криво усмехнувшись.

— Конечно, — сказал он и убрал свою руку. Она вцепилась в свое запястье и начала его тереть с такой яростью, будто хотела уничтожить отпечатки его пальцев.

— Что вы о себе воображаете? — гневно сказала она низким голосом.

Маклин озадаченно посмотрел на нее, а потом неожиданно рассмеялся.

— Мисс Льюис… Ханна… Я думаю, вы меня неправильно поняли.

— Нет. Я вас правильно поняла, мистер Маклин. Это вы, вероятно, меня неправильно поняли. — Ее глаза встретились с его глазами. — Меня ни в коей мере не интересуете вы… ваше предложение.

— Позвольте мне сначала объяснить…

— Вы теряете время.

— Я так не думаю, Ханна.

— Поверьте, это так. — Она еще некоторое время внимательно на него смотрела, потом повернулась и твердым шагом направилась к двери. — Если это все, сэр, — бросила она через плечо, стараясь оскорбить его, — я вернусь в свой кабинет и закончу работу над…

— Ханна, черт побери, подождите.

— …делом Гиббса. — Она взялась за дверную ручку и распахнула дверь. — Я отпечатаю свои записи и оставлю их на столе, прежде чем… — С поразительной быстротой он оказался позади нее, оттолкнул ее руку от дверной ручки и захлопнул дверь. — Откройте дверь, — сказала она. Голос ее немного дрожал, не столько от страха, сколько от праведного негодования. Как он посмел? Как он посмел?

— Вы ставите себя в глупое положение, мисс Льюис. — В голосе его больше не было ничего шутливого. Тон был резким, а руки, когда он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе, твердыми, властными.

— Остановитесь, — спокойно сказала Ханна, — и я забуду обо всем, что здесь произошло. Или вы предпочитаете, чтобы я сообщила об этом куда следует?

— Послушайте, девушка…

— Нет, сэр, это вы послушайте меня. Я не интересуюсь играми и развлечениями, понимаете? Я не хочу портить вам карьеру, но если вы будете настаивать… — Ее голос замер. Он опять улыбался. Улыбался, черт его побери. — Я уверяю вас, в этом нет ничего смешного.

— Фантастика, — мягко сказал он. — Пять месяцев «Да, мистер Маклин», «Нет, мистер Мак-лин»'и ничего кроме — и вот вы грозите, что сейчас на меня обрушится гнев Господний.

— И если вы не…

— Я вовсе не пытаюсь соблазнять вас.

— С этим трудно не согласиться, — заметила она. — Соблазнение предполагает нежность, утонченность, но ваш подход…

— Спасибо за разъяснение, мисс Льюис. Уверен, мне пригодится это в отношениях с женщинами. А теперь, если вы просто уделите мне минутку внимания…

— Считаю до трех, — сказала она, сложив на груди руки, — а потом…

— Мне выразиться яснее?

— Вы были достаточно откровенны. На вашем месте я бы…

— На моем месте, — сказал он жестко, — вы бы знали, что я бы никогда не попросил вас быть моей любовницей, мисс Льюис.

— Один. Два. Т… — вдруг до нее дошел смысл ее слов. — Что?

— Вы моя ассистентка, поймите это, ради Бога. Вы не женщина.

— О. — Воздух с шумом вырвался из груди Ханны.

— Мне нужна, — сказал Маклин, потирая рукой подбородок, — только небольшая мистификация, которая никому не принесет вреда.

— Я… я не понимаю. — Она в смятении покачала головой.

Маклин подошел к окну, покачался на каблуках, засунув руки в карманы брюк, и не поворачиваясь произнес:

— Сегодня мне надо присутствовать на приеме.

— Да, я знаю. Я сама помечала это в вашем календаре.

— Час пустой смешной болтовни, — холодно сказал он, — с морем шампанского и огромным количеством бутербродов — целую армию можно ими накормить. Потом будет обед из пяти блюд за счет последнего духовного наставника Джулии Чайлдс. А в перерывах — танцы.

— Как, должно быть, это для вас ужасно. — Ханна не могла не рассмеяться.

Маклин повернулся к ней лицом. Его взгляд стал более хмурым и злым. По обеим сторонам его рта пролегли глубокие жесткие складки.

— Я уверен, моя беда тронет ваше сердце, мисс Льюис. Уверяю вас, для меня это будет несколько ужасных часов. Я могу пережить и еду, и напитки, и даже оркестр. Но вечер с Магдой Кэролай… Он содрогнулся. — Боже, этого не сможет вынести ни один нормальный мужчина.

— Магда Кэролай?

— Сестра руководителя наших венгерских партнеров. Мы встретились в прошлом году в Будапеште, когда я заключал это соглашение.

— Это, конечно, очень интересно, сэр. Но…

— Она очень привлекательная женщина, — под смуглой кожей на щеках медленно проступал румянец. — И она… она заинтересовалась мной.

— Она заин…? — Ханна пристально на него посмотрела.

— Черт побери, — прорычал он. — Неужели мне надо произносить по буквам? Эта чертовка чуть не забралась ко мне в постель в Будапеште. Пытаться от нее сбежать все равно, что ходить по канату. Мне удалось удержать ее на расстоянии, ссылаясь на занятость в различных совещаниях, сессиях. — Его глаза вспыхнули, когда он посмотрел на Ханну. Читавшийся в них холод не позволил ей никак, кроме улыбки, проявить свое участие. Но она была ошеломлена тем, что он так откровенно рассказывает ей о себе, и продолжала слушать с жадным вниманием. — Но брат бережет ее как зеницу ока.

— Брат, который возглавляет…

— Да. — Маклин выдохнул. — Если несчастлива она, то и он несчастлив.

— Вы говорите, что… что он будет считать, что вы… вы?..

— Нет, конечно нет! Он не будет ничего считать, просто я должен быть с ней обходительным. Галантным.

— Тогда я не понимаю…

— Дело в том, что Магда неправильно понимает все и вся. Она неверно истолкует и тот факт, что я собираюсь показаться на приеме без спутницы.

— Но почему? Я имею в виду, почему бы вам не пригласить кого-нибудь?

— Черт побери, мисс Льюис, за кого вы меня принимаете? Не дурак же я? — Он повернулся и прошел, расправив плечи и выпрямившись, из одного конца кабинета в другой. — На сегодня у меня было назначено свидание. Но та леди и я решили некоторое время не встречаться. — Ханна ничего не сказала. Лицо ее потемнело. — Наши отношения… усложнились.

— То же самое, что и с Магдой Кэролай? — спросила она, пристально глядя на него.

— Нет! Вовсе нет! — Взгляд его был просто ужасен. — Почему женщины сначала заявляют, что преданность и постоянство им вовсе не нужны, а потом все получается наоборот?

— А! — Ханна кивнула. — Понятно.

— Дело в том, — холодно сказал он, — что я оказался в затруднительном положении. Я не могу не выполнять свой долг и не пойти на этот прием вечером, но у меня нет желания идти туда одному. И вот тогда-то и появляетесь вы.

Она внимательно на него посмотрела. О ты, наглый негодяй, подумала она.

— Вы хотите, чтобы я пошла на этот прием с вами?

— Да.

— И сделала вид, что мы… находимся в каких-то отношениях.

— Да.

— Извините, мистер Маклин, но об этом не может быть и речи.

— Почему? — Лицо его опять потемнело от злости. — Почему об этом не может быть и речи?

— Мне кажется, это очевидно, — сказала она. — Такой обман…

— Обманывать буду только я, не вы. Вам придется только улыбаться, приветствовать гостей, выпить немного шампанского и съесть кое-что из того, что на подобных вечеринках называют едой. Что в этом сложного?

Нет. Ханна совсем не собиралась стать частью его маленькой игры. Если у него действительно какие-то проблемы с Магдой Кэролай, то пусть сам и выпутывается.

— Прием состоится у «Марка Хопкинса». Вы там когда-нибудь бывали?

— Нет, не бывала. — Ханна покачала головой.

— Это замечательное место, Ханна. Вам там понравится.

— Конечно понравится. То есть, я уверена, понравилось бы, если бы…

— Я отправлю вас домой на такси, когда вечер закончится.

— Мистер Маклин, не имеет смысла…

— Если вас беспокоит, что придется делать вид, что мы находимся в каких-то отношениях…

— Дело не в этом. — Их глаза встретились, и щеки ее покрылись румянцем. — Да, и в этом тоже. Но не только.

— Думаю, Магде вовсе не обязательно считать нас любовниками. Достаточно того, что я буду с другой женщиной.

Но ведь она не женщина. Разве он этого не говорил? Она просто ассистентка.

— Я действительно не вижу в этом никакой проблемы. Если только… у вас не назначена на сегодня другая встреча.

— Нет. — Она безучастно посмотрела на него. — Я просто считаю… То есть это… это не моя работа, в конце концов.

— Вы бы лучше себя чувствовали, если бы это было частью вашей работы? Тогда считайте именно так. Это часть ваших служебных обязанностей. Когда вы представляли документы для занятия должности, я дал вам понять, что работа у меня не с девяти до пяти, не для тех, кого привлекает упорядоченность и стандартность. Вы сказали, что это понимаете. Вы фактически заверили меня, что будете работать в любое время. Помните?

— Конечно. Но я никогда не считала… я не думала, что вы имеете в виду…

— Разве вы никогда не посещали никаких мероприятий в рамках своих служебных обязанностей, мисс Льюис?

— Посещала, один или два раза. Но там было все по-другому. Эти приемы устраивала фирма для…

— И это то же самое.

— Нет, — твердо сказала она. — «Лонгворт, Харт, Хольц и Маклин» не устраивает приема. И у вас нет права…

— Это вопрос семантики, — сказал он, отмахнувшись как от мухи от ее комментариев. — Этот вечер — только часть вашей рабочей нагрузки. Разве я не упоминал, что за сверхурочную работу вам будет заплачено?

— Это очень щедро с вашей стороны, сэр. Но…

— Послушайте, мисс Льюис, я не могу потратить еще час на дискуссию. Вы можете работать сегодня вечером или нет?

— Работать вечером? Да, если вы…

— Вот и хорошо. — Он протянул руку и открыл дверь в приемную. — Будьте готовы через пятнадцать минут. — Он мягко провел рукой по ее волосам, потом прикоснулся к щеке, и по какой-то непонятной ей самой причине ее охватило ощущение легкости. — И сделайте что-нибудь с собой, пожалуйста, — дружелюбно сказал он. — Распустите волосы, подкрасьте губы — мы идем не на конференцию, а на вечер. Хорошо?

Через пятнадцать минут он широкими шагами вошел в ее кабинет.

— Готовы? — решительно спросил он.

— Да, — сказала она, пытаясь в одно слово вложить всю свою досаду, негодование и нескрываемый гнев. Но, казалось, Маклин этого не замечал. Вместо этого он подошел к ней, взял ее за плечи и подвел к яркой лампе дневного света.

— Помада хорошая. Немного бледная, но идет к вашему цвету лица. — Он нахмурился. — У вас, конечно, нет под рукой другой блузки?

— Нет, — твердо сказала она.

— Хорошо, подойдет и эта. — Он протянул руку и взялся пальцами за верхнюю пуговицу. Ханна вцепилась в его запястье, но он отвел ее руку. — Вы похожи на школьницу, мисс Льюис. Вы, наверное, не ходите на свидания с застегнутыми доверху пуговицами, не правда ли?

— Это не свидание, — жестко произнесла она. — И я ненавижу…

Две пуговицы были расстегнуты. Она почувствовала быстрое, легкое прикосновение его па — льцев, и все ее тело опять охватило то же странное чувство.

— Так лучше. — Он медленно окинул ее взглядом. — Может быть, немного необычно, но вполне приемлемо. — На лбу его появилась морщина. — Мне кажется, я просил вас распустить волосы.

Он потянулся к ее волосам, как обычно аккуратно зачесанным назад и скрепленным черепаховой заколкой.

— Я всегда так укладываю волосы, — как бы защищаясь, сказала она.

— Да. Я заметил. — Заколка расстегнулась, и волосы свободно упали ей на плечи. — Но сегодня у вас будет другая прическа, — сказал он и расправил ее волосы. Покончив с волосами, он слегка отодвинул ее и медленно с почти оскорбительной тщательностью осмотрел. Ханна вздернула подбородок.

— Подойдет? — холодно спросила она.

— Да, — сказал он, и голос его звучал несколько удивленно, то же удивление чувствовала и она, когда от его мягких слов по всему ее телу прокатилась волна удовольствия.

А почему бы и нет, подумала она. Комплимент из уст Маклина так же редок, как метель в июле. Естественно, что она на него отреагировала.


— Мы прибыли.

Машина подъехала к тротуару, одетый в ливрею швейцар открыл дверь и вежливо ей улыбнулся. Она вышла из машины и посмотрела на гостиницу. Смеющаяся парочка поднималась по ступеням к главной двери, она — в тонком платье для коктейлей, он — в темном костюме; руками они держали друг друга за талию. И она опять подумала: чего ради она позволила себя уговорить? Она не была подобающим образом одета, это с одной стороны. И она никогда не сможет правильно выполнить возложенную на нее миссию. Она просто не хочет этого. Грант Маклин был ее работодателем, он руководил ею в рабочее время, с девяти до пяти. И разве это не он сказал, что не видит в ней женщину?

— У вас все в порядке? — спросил он, и она почувствовала у своего уха его теплое дыхание. И прежде чем она смогла отпрянуть, он взял ее лицо в свои руки и прижался своими губами к ее рту. Поцелуй его был мягким, проникновенным. Она почувствовала легкое прикосновение его языка к своим губам, потом он с нежным усилием разжал их. Ее охватила дрожь. Она не чувствовала отвращения или гнева, ее охватило что-то гораздо более примитивное, более мощное.

Грант отодвинулся. На его губах заиграла, довольная улыбка.

— Да, — мягко сказал он, — так гораздо лучше.

— Вы… Вы…

— Магда не дура, Ханна. Рассказывать ей о том, что мы находимся в интимных отношениях, бесполезно, если вы не будете подобающим образом выглядеть.

— В интимных отношениях? — запинаясь произнесла она. — Вы в своем уме? Мы договорились, что я просто пришла к вам на свидание, вы сказали…

— Но теперь вы выглядите убедительно, с этим легким румянцем на щеках, со слегка распухшими губами. — Он мягко заставил ее взять себя под руку. — А теперь улыбайтесь, милая, и смотрите на меня так, словно вы только что побывали в моей постели.

— Вы не можете так себя вести по отношению ко мне, — сказала она, торопливо идя рядом с ним, но он уже увлекал ее вверх по лестнице. По дороге к залу их остановило много разных людей.

Ханну так и подмывало повернуться и уйти от него. Пусть он сам разбирается с этой хищницей из Венгрии. Но как она могла разыграть бурю, если представляли президента Коммерческой палаты или дирижера симфонического оркестра? Как она могла проигнорировать мэра или главу крупнейшего на Западном побережье банка? Но вот появилась женщина, на которую просто невозможно было не обратить внимания, — в малиновом платье, с декольте, открывающим белоснежные плечи, и массой золотистых кудрей, заколотых высоко на затылке. С воплем восторга она устремилась к ним, и Ханна сразу поняла, кто это.

— Магда Кэролай? — прошептала она.

— Да. — Грант весь напрягся. — Боже Праведный, это она!

— Грант, — сказала блондинка, бросаясь к нему, — о, дорогой, я так рада знова тьебя видеть!

В последний момент он повернул голову, и ее поцелуй пришелся ему — в щеку, а не в губы. Он отступил назад, положил руку на талию Ханны и подтолкнул ее вперед.

— Магда, — сказал он приветливо, — я тоже рад тебя видеть.

Глаза блондинки, темно-шоколадного цвета, ярко контрастировавшие с ее светлыми волосами, устремились на Ханну, как бы оценивая ее.

— Это Ханна Льюис, Магда. Ханна, ты помнишь, что я рассказывал о Магде?

Ханна пристально на него посмотрела. Твоя жизнь в моих руках, Грант Маклин, подумала она. И теперь ты получишь по заслугам. Она улыбнулась и повернулась к Магде Кэролай.

— Мисс Кэролай, — сказала она, — мистер Маклин пригласил меня сюда сегодня, но теперь я вижу, что должна перед вами извиниться.

Ее голос затих, и она вся сжалась под оценивающим взглядом Магды Кэролай, которая — Ханна это видела — отметила и ее простую блузку, и скромный серый блейзер и ее незатейливую прическу и даже отсутствие драгоценностей.

Надутые алые губки изогнулись в легкой презрительной улыбке. Магда Кэролай повернулась к Ханне спиной, демонстрируя свое полное пренебрежение.

— Ах ты, непослушный мальчишка, — заворковала она, — почему же ты не позвонил? Я уже два дня в Сан-Франциско и все жду тебя позвонить.

— Вот это-то я и хотела объяснить, мисс Кэролай. — Блондинка повернулась к ней с раздраженным видом. Ханна улыбнулась и прильнула к руке Маклина. — Это я виновата, что Грант вам не позвонил. — Она искоса из-под ресниц взглянула на него. Выражение его лица оставалось безучастным. — Я его ассистентка. Знаете, мы были ужасно заняты. Я имею в виду, по работе. Мы никак не могли найти время… Правда, Грант?

— Ханна — моя ассистентка, Магда, — помолчав, произнес Маклин.

— Да, — холодно произнесла блондинка. — Я в этом уверена.

— Она выполняет всю подготовительную работу в делах, которыми я занимаюсь. Я… гм… я не знаю, что бы и делал без нее.

— Правда? — Магда Кэролай метнула на него сердитый взгляд.

Ханна положила свою голову на плечо Маклину.

— Я стараюсь, — сказала она сладким голосом.

— Уверена в этом. — Губы Магды сжались в тонкую линию. — Было очень приятно видеть вас опять, Грант. А теперь, если позволите, я пойду к другим гостям. — Она перевела взгляд на Ханну. — Мисс Льюис.

— Мисс Кэролай. — Ханна весело улыбнулась. — Была… бесконечно рада с вами познакомиться.

— Я тоже. — У женщины расширились ноздри, она развернулась на каблуках и прошествовала мимо них. После непродолжительного молчания Грант тихо начал смеяться.

— Ну, — сказал он, — с Магдой разделались.

— Надеюсь, что так. — Ханна отвернулась.

— Черт побери, жаль, что я не записал это на пленку. Я думал, что вы отправите меня на съедение акулам, а вместо этого вы вонзили нож прямо Магде… — он усмехнулся, — в сердце.

— И я это сделала не ради вас, будьте покойны, — холодно сказала она.

— Конечно, — с его лица исчезла улыбка, — я этого и не думал.

— Не надейтесь, что вы сможете еще раз заставить меня проделать это. Я выдержу остаток вечера, потому что обещала. Но когда все это закончится, попробуйте только опять впутать меня в такое дело.

— Опять угрозы, мисс Льюис? — Лицо Гранта Маклина медленно расплывалось в улыбке.

— Это утверждение, мистер Маклин. Я не люблю, когда меня запугивают.

— А я, — спокойно сказал он, — не люблю, когда со мной разговаривают, как с каким-нибудь негодяем.

Ханна посмотрела на него. В глубине его глаз зажегся огонек, от которого у нее по спине пробежал холодок, и ей захотелось как-нибудь сгладить остроту конфликта, но так, чтобы это не выглядело сдачей ее позиций.

— Тогда и не ведите себя так, — мягко сказала она.

— Грант, — весело произнес чей-то низкий мужской голос. И через минуту они уже оказались в толпе смеющихся гостей. Все пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по спине.

— Это Ханна Льюис, — сказал Грант. Он встретился с ней глазами и слегка улыбнулся. — Она настаивает на том, чтобы я представлял ее своей ассистенткой. Не правда ли, Ханна?

От этого замечания все рассмеялись. Оно могло означать лишь одно: она была кем угодно, но только не его ассистенткой. Он обращался с ней корректно, любезно, поэтому она решила, что самое худшее уже позади.

Сразу после девяти, когда начали убирать со столов и оркестранты стали рассаживаться по местам, Грант извинился за столь ранний уход, отодвинул стул Ханны и повел ее к выходу из гостиницы.

— Разве мы не останемся потанцевать? — спросила она. — Я имею в виду, что ваши друзья могут найти такой ранний уход странным.

— Это всего лишь деловой прием, мисс Льюис, а не светский визит, — подсаживая ее в такси, заметил Маклин. — Мне казалось, что я уже это объяснял.

— Я только подразумевала…

— Где вы живете?

Она назвала ему свой адрес, он наклонился вперед и передал его шоферу.

К тому времени, когда они добрались до трехэтажного дома, где была ее квартира, между ними установилось тягостное молчание. Ханна распахнула дверь и выбралась из машины. Он вышел вслед за ней.

— Ваши ключи, — резко сказал он.

— Вам нет необходимости провожать меня до квартиры, — устало сказала она.

— Ваши ключи, мисс Льюис.

Она открыла сумочку и выудила оттуда ключи.

— Вот, — сказала она. Дверь распахнулась, и она протянула к нему руку за ключами. Он не обратил на этот жест никакого внимания.

— На каком этаже вы живете?

— На третьем. Но…

Он взял ее за руку и повел к лестнице, которая уходила вверх, в темноту. Когда они дошли до ее двери, она остановилась и повернулась к нему лицом.

— Мои ключи, пожалуйста. — Он протянул ей ключи. Оба вежливо улыбались друг другу. Ключи упали в ее раскрытую ладонь. — Благодарю вас, — сказала она. — Спокойной ночи, мистер Маклин.

— Мисс Льюис?

Она как раз вставила ключ в замочную скважину, когда он заговорил. Что еще на этот раз? — подумала она с раздражением.

— Мистер Маклин, — устало сказала она, — уже поздно. И…

Слова застряли у нее в горле. Он улыбался. Но от этой его улыбки ей отчаянно захотелось проскользнуть в квартиру и захлопнуть перед ним дверь.

— Вы чертовски хорошая ассистентка. Но как женщина вы никуда не годитесь.

Она едва не задохнулась от возмущения.

Неожиданно он обнял ее, прислонил к двери и сильно прижался губами к ее рту.

За сегодняшний вечер он уже целовал ее, но не так, как в этот раз. Мужчины не должны так целовать женщин, в отчаянии думала Ханна и молотила кулаками по его груди. Это был не поцелуй, это была демонстрация силы, жесткой мужской силы, лишенная всяческой страсти и очень унизительная. Она стонала и пыталась отвернуться от его лица, но это было невозможно.

Ее охватила дрожь, больше от отвращения, чем от страха. Он как будто ждал этого сигнала и внезапно отпрянул. Когда он заговорил, голос его был спокойным.

— Я просто хотел удостовериться, что мы правильно понимаем друг друга. Сегодня вы назвали меня негодяем, Ханна. Вот так они и должны себя вести.

— А как, по-вашему, я должна была вас назвать? — Ее голос дрожал. Она вытерла рот тыльной стороной ладони. — Моим ухажером? Любовником?

— О, Ханна, Ханна. — Он засмеялся. — Если бы я был вашим возлюбленным, я бы соответствующим образом и поцеловал вас на прощание. — И, прежде чем она смогла его остановить, он снял очки с ее носа. — Вот так, — прошептал он и притянул ее к себе. Его губы обхватили ее рот с ленивой настойчивостью. Ханна попыталась увернуться, но он зажал в своих руках ее лицо и продолжал ее целовать, медленно и нежно. Его губы ласкали ее губы, большие, пальцы нежно гладили ее щеки. И вдруг, совсем неожиданно для себя, она почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Руки, которыми она толкала его в грудь, вместо этого вцепились в лацканы его пиджака. Из его горла вырвался еле слышный звук, звук мужского торжества. Он крепко прижимал ее к себе и все целовал и целовал до тех пор, пока все остальное уже не имело никакого значения.

Потом он отодвинул ее от себя. Ханна нетвердо держалась на ногах, она была ошеломлена, она пыталась понять, что произошло. Их глаза встретились. Только одно мгновение она считала, что он был так же смущен, как и она. Но потом он водрузил очки ей на нос, и она поняла, что это было вовсе не смущение, а удовлетворение, самодовольное и снисходительное.

— Спасибо за интересный вечер, Ханна. — Он направился было к лестнице, но в последний момент обернулся. — Кстати, вы можете прийти завтра попозже. — Он засмеялся. — Черт побери, ведь вам пришлось поработать сегодня сверхурочно, и вы заслужили хороший отдых.

Загрузка...