Мои глаза закрыты

5

– Дарья, вернись в машину! – кричит мне отец, но я не слушаю.

Я сама не знаю, куда иду, но слышу за своей спиной рокот моторов и скрип колёс об асфальт. Кажется, отец даже не собирается меня догонять.

В голове вновь мешаются сотни голосов. Хочется закрыть глаза руками и закричать. Я вспоминаю, что на мне всё ещё очки, словно подтверждение безвыходности… они словно напоминают, что я ослепла навсегда. Они смеются надо мной своим раскатистым злорадным гоготом, от которого мурашки бегут по коже. В порывах гнева я срываю с себя чёртовы очки и со всей силы швыряю на землю. Слышится треск стекла, а следом за ним чей-то писклявый "Ой!".

– С тобой всё в порядке? – спрашивает у меня кто-то, а я даже не могу посмотреть на этого человека. По голосу понимаю, что это молодая девушка.

Я даже не могу объяснить, что со мной! Кажется, у меня начинается самая настоящая истерика. По щекам сами по себе текут слёзы, и я закрываю глаза руками, пытаясь хоть как-то скрыть свою слабость. Оседая на землю, я начинаю реветь всё сильнее. Девушка подхватывает меня и вновь ставит на ноги.

– Что с тобой? Ты сбежала из больницы? – продолжает спрашивать она.

В моей голове крутятся все разговоры с отцом. Был ли хоть один случай, когда он не упрекал меня? Кажется, нет…даже в детстве, когда я упала с дерева и сломала руку, папа не пожалел меня. Конечно, я сама была в этом виновата. Но мне было шесть лет, а я сидела и заливалась слезами не от жгучей боли в руке, а от слов отца, что сама виновата. И, конечно, следом за этим шла чреда постыдностей: я вновь опозорила его, он потеряет всех спонсоров, в газетах напишут, что дочь Олега Антипова глупая и чуть ли не умерла, когда прыгала с дерева! И я сейчас ни капли не утрирую. Папа сказал всё это шестилетней мне, пока доктор накладывала на руку гипс.

– Ладно, пойдём, – сказала девушка и потянула меня за руку в неизвестном направлении.

Я не сопротивлялась. Конечно, было бы лучше, если бы девушка оказалась маньяком. Быстрая смерть, и никто, кроме меня, не пострадал бы. Отец бы поворчал, что я снова опозорила его своей нелепой смертью, и вновь отправился работать, говорить со своими спонсорами и так далее. А я бы не мучилась от вечной темноты… всем было бы лучше. Ведь я – проблема. А проблемы нужно устранять…

На протяжении всего пути я продолжала реветь, громко всхлипывая и шмыгая носом. Ладонь девушки была мягкой и тёплой, даже горячей. И как она живёт с такими горячими руками? Наверное, вечно сидит под вентилятором…

Я услышала пикающий звук. Я знала, что это – ключи от подъезда, но сама в подобных многоэтажных домах никогда не жила. Внутри было прохладно и пахло сыростью. Девушка втащила меня в лифт, и когда он поехал, ноги подкосились. В таких лифтах я до этого тоже не ездила. У папы в офисе ты заходил в коробку, нажимал нужный этаж, а в следующую секунду коробка открывалась, и ты приезжал. И не чувствовалось этого поднятия вверх. А этот лифт наверняка был старым и даже мог остановиться. Я не боялась замкнутых пространств…до этого момента. Когда тебя ведёт незнакомая девушка, и ты даже не видишь, куда вы поднимаетесь, на какой развалюхе едите, то становится страшно.

Слёзы сами по себе (как и начались) высыхают. Лифт с грохотом останавливается. Я мысленно молюсь, чтобы он не застрял, но слышу, как двери раскрываются. Шаги девушки эхом разносятся по помещению. Мои же босые стопы уже так сильно устали, они наверняка все в порезах и синяках. Я с трудом волочу ноги, но девушка крепко держит за руку и волочит за собой.

Внезапно мы останавливаемся, и я чуть не врезаюсь в спину незнакомки. Раздаётся звон ключей, затем пара громких оборотов и скрип двери.

Меня вталкивают в квартиру, и дверь сзади громко хлопает. В помещении пахнет чем-то приятным, немного терпким. Девушка, кажется, расстёгивает куртку и разувается. Я же сейчас, наверно, подобна мертвецу: бледная, с растрёпанными волосами, в какой-то безразмерной рубашке и босиком.

Девушка вновь хватает меня за руку и ведёт по своей квартире.

– Садись, – приказным тоном говорит незнакомка, и я опускаюсь на твёрдую поверхность. Понимаю, что это стул.

Девушка гремит посудой, а из крана течёт вода. Затем я слышу, как начинает свистеть чайник. Незнакомка открывает холодильник.

– Ты торт будешь? – спрашивает она, очевидно, у меня. Я отрицательно качаю головой, а девушка продолжает, – вчера День рождения был, вот и остался. Мы с подругой весь не осилили.

Вода в чайнике начинает закипать, раскачивая его из стороны в стороны. Понимаю я это потому, что чайник начинает дребезжать о столешницу.

– У кого? – спрашиваю у девушки.

– Что "у кого"? – не понимает она, порхая по кухне.

– У кого был День рождения?

– А! Так у меня, у кого же ещё?

Вот и поговорили… и тут я понимаю, что до сих пор не знаю её имени. Всё продолжаю называть незнакомкой, хотя простые незнакомки к себе домой странных слепых девушек не водят. Я вполне уверенно могу назвать её знакомой или даже подругой.

Девушка, наконец, подходит ко мне и ставит что-то на стол. Затем раздаётся скрип стула. Видимо, девушка садится напротив.

– Как тебя зовут? – спрашивает она.

Её голос напоминает весеннюю капель, такой же мягкий, слегка писклявый и добрый. Сама незнакомка по моим внутренним ощущениям создавала впечатление очень милой девушки. Какое-то тепло от неё исходило, будто от чего-то родного.

– Даша…а тебя?

– А я Маша! – восклицает новая знакомая радостно и эмоционально.

– Зачем? – спрашиваю я внезапно. Кажется, я чувствую, как девушка вздрогнула от такой резкости.

– Что "зачем"?

– Зачем ты привела меня сюда? Поишь чаем? Зачем ты так добра к незнакомому человеку? – меня вновь прорывает, и слёзы льются из глаз водопадом горя и несчастья.

– Я не могла оставить тебя там… расскажи мне, что с тобой случилось? – произносит Маша грустно, будто переживает вместе со мной ту боль, что накопилась внутри.

И тут слова сами льются из губ, будто их произношу не я, а все мои чувства. Я рассказываю об отце, о гонках, о Саше, об аварии из-за глупого спора. Я рассказываю всё, вплоть до мелочей, даже про Кирилла, который проехал мимо, лишь бы одержать победу. Чай в кружке с каждым моим словом стынет, так мне кажется. И лишь закончив свой рассказ на моменте, когда папа назвал меня "проблемой", я понимаю, что вывалила всё это на совершенно незнакомого мне человека. И я внезапно понимаю, что Маша – тот редкий человечек, которому на меня не плевать.

– Это ужасно, Даша…, – почти про себя шепчет Маша после моего рассказа, чем выводит меня из мыслей.

Девушка встаёт из-за стола. Берёт что-то с него и, кажется, протягивает мне.

– На, пей. Это ромашковый чай, – своим милым голоском, но в приказном тоне говорит мне девушка. Я повинуюсь и протягиваю руки.

Тёплая, как и девушка, кружка греет моё горло и саму меня. Лишь сейчас я понимаю, как сильно замёрзла на улице в этой рубашке. Маша вновь будто читает мои мысли и предлагает:

– Может дать тебе что-нибудь из своей одежды? По комплекции мы, вроде, одинаковые.

– Если тебе не трудно…я потом верну, – соглашаюсь я и делаю глоток отвратительного на вкус чая.

И пью я этот чудовищный напиток не потому, что мне неловко перед хозяйкой. Нет, мне не нравится вкус, зато нравится его тепло. Нравится то, как разливается это тепло внутри, и то, как он успокаивает меня. Да, я чувствую, как на душе становится спокойнее, а голову занимают даже приятные и переносимые на дух мысли. Всё случилось так, как должно было, и я должна продолжать жить дальше. И пусть я больше не увижу этот прекрасный мир, зато смогу почувствовать его так, как ни один видящий не чувствовал. Я смогу услышать те звуки, которых не замечали другие люди. Я смогу, и я верю в себя. Если не поверю я, значит не поверит никто.

В комнату вновь входит Маша.

– Вот, это должно подойти.

Девушка помогает мне переодеться. А затем приносит мне ещё и свою обувь. Оказывается, у нас с девушкой одинаковый размер! От этого совпадения мы обе приходим в восторг.

– Вижу, чай помог тебе расслабиться, – подмечает девушка, и я радостно киваю головой.

Конечно, никто не отменял дальнейшей грусти. Но конкретно сейчас я хочу веселиться, хочу радоваться и, самое главное, хочу жить.

– Где ты живёшь? – спрашивает девушка, когда мы собираемся и неловко топчемся у дверей.

– А ты сможешь подвезти меня? – отвечаю я вопросом на вопрос. Эта привычка осталась из-за отца, отчего мне хочется избавиться от неё сиюминутно, но нет, его она злит, а значит очень мне пригодиться.

– Ну, конечно! – соглашается Маша.

Мы выходим из квартиры и вновь едем в этом старом, полуразвалившемся лифте. Сейчас в нём пахнет очень сладкими духами, от которых меня чуть ли не тошнит. Интересно, какая "модница" такими пользуется? Вот от Маши пахнет нежными духами, напоминающими запах персика. Они, мне кажется, очень идут девушке.

Когда мы с девушкой выходим на свежий воздух, я вдыхаю полной грудью. В воздухе стоит запах дождя и сырой земли.

– А сколько сейчас времени? – спрашиваю я, вспоминая о том, что совсем потерялась в часах. Спать не хочется, значит – не ночь.

– Сейчас шесть вечера, – говорит девушка, и я с облегчением выдыхаю.

Интересно, сколько же я пролежала в больнице. И есть ли у меня серьёзная травма головы? Доктор сказал, что я сильно ударилась. Так сильно, что теперь не смогу видеть… в моих воспоминаниях всё было очень быстро и почти безболезненно. Возможно, сказался алкоголь.

Я слышу звук, который издала открывающаяся машина. Маша открывает мне дверь, и я на ощупь сажусь в салон. В нём пахнет елью, отчего хочется думать, что сейчас зима, а совсем скоро – Новый год. Но сейчас весна…время романтики и возрождения всего живого. Всего, кроме меня. Я же, наоборот, потухла. Всё вокруг распускается, а я – увядаю. А может быть я просто умираю, чтобы возродиться? Кто знает…

– Куда едем? – спрашивает Маша. Я называю адрес, совсем забыв спросить, где мы находимся сейчас.

– Ого…шутишь что ли? – девушка, наверное, не может поверить, что я живу в районе дорогих и роскошных домов. Конечно, я ей сказала, что мой папа бизнесмен. Вот только имя не назвала…

– Далеко ехать, да? – взволнованно спрашиваю я. Я уже хочу предложить девушке оплатить бензин, но Маша перебивает:

– Нет, нет. Мы как раз рядом. Просто неожиданно…

Девушка заводит машину, и всю дальнейшую дорогу мы молчим. Слушая плавный рокот мотора и вдыхая запах кожи салона я внезапно засыпаю.

Меня будит Маша, оповещая о том, что мы приехали.

– Спасибо, что подвезла! Может, зайдёшь? – искренне благодарю я девушку.

– Нет-нет, как-нибудь в следующий раз…, – я чувствую, как девушка мнётся. Ей явно неловко идти в такой дом…

– Слушай! Я тебе про себя всё рассказала, а ты мне нет. Может встретимся как-нибудь за кружечкой кофе и поболтаем? – предлагаю я с удивительным для меня дружелюбием.

– Ну, я, в общем-то, не против! У тебя есть телефон? – я киваю и достаю смартфон из кармана, – давай я запишу номер? – вновь киваю.

Не знаю, как буду звонить кому-то. Наверное, придётся просить охрану… Девушка записывает свой номер в мой телефон.

– Тебя проводить до двери? – вновь предлагает Маша, но я отказываюсь. Там должна быть охрана, чьи голоса я сейчас слышу.

Мы с новой подругой тепло прощаемся, и я со вздохом разворачиваюсь к воротам. Иду домой, как на расстрел…