Мой последний заказ

Глава 21. Менее пяти метров

Нина

Просторное пустое помещение, на полу лежит тело Феликса. Что я почувствовала в эту секунду, увидев его? Что весь мой мир, которому без малого не было и двух месяцев, рухнул? Что моя такая счастливая, но невозможно короткая жизнь оборвалась так же внезапно, как и появилась? Слезы уже градом текли по лицу, когда я подбежала к нему. Его кожа была теплой, но все тело покрывали порезы, эта чертова мразь мучила его, резала и колола. Грязь, смешанная с кровью, покрывала его кожу, я пощупала пульс на шее, едва различимый и такой слабый. Прижимаюсь к груди, хочу услышать сердце. Это и мое сердце тоже, и, если оно перестанет биться, значит я умерла. Тук-тук, глухие звуки так далеко, но они есть, а значит еще не все кончено. Я поднимаю глаза, Ос и Эрика смотрят на меня.

— Он жив, он жив… — Шепчу, у меня нет сил говорить. — Его нужно вывезти отсюда, что же вы стоите! — Но они смотрят поверх моей головы, оборачиваюсь.

— Нина, прекрасно выглядишь. — Самира усмехается, когда видит мое разбитое лицо. Идет ко мне, в руке по автомату, она палит в воздух, думает мы не знаем, что у нее есть патроны? Рядом с ней будущий труп стюардессы, она держит на прицеле моих друзей.

— Оружие на пол! — Ос и оставшиеся в живых несколько ребят слушаются, руки Эрики пусты. — Ему крышка, но он так мне ничего и не сказал. Кстати, я давно заметила, что у него не было пальца на руке. Я провела небольшую процедуру для симметрии. — Смотрю на руки Феликса, на левой нет мизинца, на правой безымянного…

— Долбанная ты сука!

— Закрой свой рот, дрянь! — Я получаю прикладом по лицу, в глазах все плывет. Боюсь, еще пара таких ударов и мой череп точно не выдержит. Отползаю в сторону, когда она медленно идет ко мне. — Я могла бы сделать это быстро, но не стану, мне нравится смотреть, как люди умирают. Этот не доставил мне удовольствия. — Кивает на Феликса, — Стойкий говнюк. А ты, посмотри на себя, никчемное отродье! Нина Кияки, самый опасный киллер. — Кривляется и плюет мне в лицо. — Ты просто ничтожество по сравнению со мной. Но теперь у меня нет конкурентов, и никогда не будет, уж я позабочусь об этом. Убрал руку от пушки! — Орет на Оса, но в этот момент Эрика, неожиданно для всех, достает нож и метает в Самиру. Он попадает в живот, она отвлекается на секунду, как и все мы, не ожидала получить удар от самой слабой из нас. Сжимает автомат, но я делаю подсечку, эта тварь падает на спину, я накидываюсь сверху.

Ос уже рядом с блондинкой, заламывает руки, но она успевает выстрелить в него. Эрика подлетает и накидывается на нее с дикими воплями, вижу, что блондиночка вот-вот лишится волос на голове. Похоже, пуля лишь задела Оса, он отстраняет Эрику и в секунду укладывает на землю пособницу Самиры. Но моей подруге этого мало, он забирает у нее оружие и делает дыру в голове этой суки.

— Я придушу тебя, мразь! — Ору я Самире. Ярость бурлит в моей груди, я наполнена ей под завязку и спешу выплеснуть ее по полной! Силы вернулись ко мне, спустя весь тот ад, что произошел за последние сутки. Самира перекатывается и укладывает меня на лопатки, эта дрянь оказалась сильнее чем я думала. В этот момент подлетает Ос, приставляет ствол к ее голове.

— Нет!!! Она моя! — Сгребаю себя в охапку и отодвигаю автомат, которым она прижимает мое лицо к земле. — Ты приблизилась к моему мужу ближе, чем на пять метров, тварь! А я поклялась ему убить каждую, кто осмелится на такое! — Сжимаю ствол в руках, делаю последний рывок, перекидываю ее на спину и наклоняюсь над ней. Нож Эрики все еще в ее животе. Он маленький, но мне хватит, чтобы вырезать из нее дух. Давлю коленом на ее шею и прокручиваю рукоятку, чувствую, как рука тонет в горячей крови. — Я хочу видеть, как ты подыхаешь! Я Нина Гольштейн, чертова ты сука, и это я самый опасный киллер! — Вырываю нож из живота и вонзаю в ее шею. Самира начинает захлебываться, руки разжимаются, и я вижу, как жизнь покидает ее. С трудом встаю на ноги, забираю ствол у ошарашенного Оса. — Это тебе для скорости, тварь. — Делаю дыру в ее голове, теперь уже точно конец. Глаза Самиры застывают, глядя на меня.

Бенгальский залив с высоты прекрасен. Держусь за сиденье вертолета, словно могу выпасть через огромные стеклянные двери. Над Феликсом склонился врач с необычным именем Биалис. Я запомнила его имя, он пообещал мне, что Феликс будет жить. С ним еще два врача, каждый из которых занят своим делом.

Самая приличная из всех ближайших больниц находится в Тайланде, туда и летим. Все эти путешествия по Азии порядком мне осточертели. Я хочу засесть в доме Феликса, где за высоким забором так спокойно и так хорошо. Хочу, чтобы Феликс скорее открыл глаза, мои любимые голубые глаза, улыбнулся своей белоснежной улыбкой, когда сведшей меня с ума за мгновение, отпустил какую-нибудь свойственную ему шутку или просто сказал «Кияки, я обожаю тебя». Хочу, чтобы его сердце наконец-то забилось в полную силу! Милый мой Феликс, человек, подаривший мне надежду на нормальную жизнь, человек, научивший любить.

Скорая уже ждет нас, когда вертолет касается асфальта. Меня отказываются брать с собой, Биалис сыплет обещаниями, что скоро все будет в порядке, но я все равно чувствую, что от меня отрывают кусок плоти.

— Нина, верь ему, — Ос держит меня за плечи, когда двери скорой закрываются перед мои носом. — Поехали, тебе тоже нужен врач.

— Что с Демидом?

— Он выкарабкается, и не из такого дерьма выбирался.

Мы не сразу покинули тот проклятый остров, Демид куда-то исчез, и нам потребовалось время, чтобы понять, что Самира оставила нам прощальный подарок. Не знаю как после того он еще мог дышать, она распяла его по рукам и ногам в грязном углу ангара, кишащем мерзкими насекомыми, воткнув в грудь кинжал. Ее фирменный почерк, именная рукоятка на тонком лезвии, протыкающая сердце. Но в этот раз она промахнулась, а я нет. Вторая машина увозит брата Оса, как бы он не пытался скрывать, я вижу, что чувствует он себя паршиво.

В отеле нас ждет бригада русских врачей, откуда они взялись, я не знаю. После горячего душа и перевязок я выпиваю две таблетки успокоительного и улетаю в темноту. Не понимаю, как долго длится мой полет, мне показалось что вечность. Приказываю себе проснуться, я должна узнать новости о Феликсе, но не могу пошевелиться. Где-то вдалеке голос Эрики, он завет, господи, вытащите меня из этого мрака! Снова забытие…

— Нина, Нина проснись.

Эрика, зови меня громче!

— Нина…

Она трясет меня за плечи, я с неимоверными усилиями поднимаю веки. Хочу встать, но ощущаю такую слабость, словно по мне прошелся каток. Эрика подает мне стакан воды, я с трудом глотаю.

— Что со мной?

— Ты так кричала. — Гладит меня по голове. — Биалис сказал, это стресс, тебе нужно больше пить и отдыхать.

Я чувствую, как веки сами опускаются, но я не хочу снова проваливаться в темноту. Мне кажется, мои руки все еще в крови, обтираю их о простыню.

— Поспи, все хорошо. — Успокаивающий тон подруги. — С Феликсом все хорошо, спи.

Снова мрак, и где-то вдалеке голубые глаза, я бегу к ним навстречу, они все ближе, но потом отдаляются. Я снова несусь к свету, и вот уже совсем близко, но опять провал. На автопилоте дохожу до туалета, уверена, что шла я во сне, опять падаю на кровать. Проходит какое-то время, темнота передо мной рассеивается, и я вижу свет, белый яркий свет, морщусь, разлепляю глаза. Вижу маленький силуэт, у окна стоит Эрика, раздвигает шторы, потягивается.

— Привет. — Мой голос хриплый. — Капец, как есть хочется.

— Нина! Наконец-то!

— Что значит наконец-то? Сколько я спала?

— Двое суток.

— Чего?!

— Нина! — Она обнимает меня, я делаю глоток воды. — Твой любимый завтрак готов, ты вовремя.

— Мой любимый завтрак, у меня такой есть? — Мышцы будто атрофировались, неуверенно передвигаю ноги.

— Ничего, все наладится. — Эрика подбадривает мои попытки выглядеть сильной, как в прежние времена.

Она легко сбегает по лестнице, внизу просторная гостиная, залитая утренним светом. Сквозь распахнутые стеклянные двери доносится шелест листьев на пушистых пальмах и запах моря вперемешку с зеленью. Большой обеденный стол, слышу, как звенят вилки о тарелки, негромкие голоса людей.

С затылка узнаю Оса, рядом Эрика, Биалис и уже знакомы врачи, Демид, с перебинтованными руками и грудью, так быстро поправился? И тут я замечаю Феликса и свет, излучаемый моими любимыми голубыми глазами и эту улыбку, ради которой я готова убить!

— Господи… — Закрываю лицо ладонями, он здесь, он сидит, может есть, вот он встает и идет ко мне, осматривая с головы до пят, заключает в объятия, ноги отрываются от пола. Прислоняю ухо к его груди, сердце, оно бешено стучит, он жив!

— Я не сплю?

— Нет, малышка, все по-настоящему. — Горячие губы обжигают мою кожу, я открываюсь поцелую, ощущаю запах его тела в миллиметре от себя.

— Идите наверх, вы тут не одни. — Ос, в своем репертуаре. Эрика шикает на него.

— Поешь, я приготовил специально для тебя. — На столе фирменная глазунья Феликса Гольштейна, чувствую, как сводит щеки и язык, боюсь проглотить еду вместе с тарелкой.

— Я выспалась на год вперед. — Заключаю, когда покончено в двумя порциями завтрака. С жадностью глотаю кофе.

— Такое бывает при сильном стрессе. — Говорит мне Биалис.

— Демид, как ты?

— Нормально. — Сухо, но уверенно отвечает тот.

— Вот уж кому повезло так повезло. Еще бы миллиметры и все… А так, считай порезался. — Подбадривает его врач.

Я беру руку Феликса, где нет его обручального кольца, палец отрезан по среднюю фалангу.

— Куплю новое, у меня еще есть левый палец.

— Теперь ты как черепашка ниндзя. — Неудачная шутка Оса, но все какого-то хрена смеются. — Ну у них по четыре пальца. — Поясняет для меня, видя мою серьезную мину.

— Я с легкостью проведу подобную процедуру для тебя, если будешь и дальше так шутить.

Он поднимает руки, то-то же! Феликс снисходительно улыбается, когда видит, как я заступаюсь за него.

— Кстати, где Габриелян?

— Ждет своего звездного часа. — Отвечает мне Ос.

— И тот скоро настанет. — Заключает Феликс. К моему горлу подкатывает тошнота, когда я представляю, что они с ним сделают.