Молчание подданных

Глава 10. Союзник

Над территорией Академии нависли серые тучи, которые, однако, не спешили обрушить на город дождевые слёзы, продолжая наблюдать за смертными в своём величественном молчании. Дарим прогуливался по парку, в котором произошло его знакомство с Роксаной. В тот неулыбчивый вечер компанию ему составлял его друг Ривер. Юноши шли молча вот уже несколько минут.

— Итак, — прокашлялся Ривер, — чем, всё же, могу быть полезен?

— Прошло уже два года с тех пор, как Ребекка попыталась нас убить. Даже больше. Как-то даже не верится, что в тот день для нас всё могло кончиться.

— Да уж, — вздохнул Ривер. — И всё только благодаря тебе.

— Думаю, поменяйся мы местами, ты поступил бы также, — Дарим пожал плечами и взглянул на небо. — Что ты думаешь о Ребекке?

— Да что про неё думать? Она, конечно, невероятно красива, но это не отменяет того факта, что она чудовище, которое повинно в огромном количестве смертей. Единственное, что мне хотелось бы узнать, прежде чем отправить её на казнь, так это причина, по которой она стала гиеной и ступила на этот кровавый путь.

— Вот как… — неоднозначно протянул Дарим.

— Или тебя интересует что-то более конкретное? — осторожно спросил Ривер.

— Пожалуй, да. Мне интересно, что ты такого в ней нашёл, что решил служить ей?

Ривер встал на месте как вкопанный и уставился на Дарима, не зная, что сказать. Его лидер сделал несколько шагов вперёд, но затем остановился и развернулся на своего давнего друга.

— Дарим, я не очень понимаю… — начал было Ривер, но Дарим схватился за меч и бросился на него с широким замахом. Юноше с большим трудом удалось выхватить свою саблю и отразить несколько ударов, достаточно мощных, чтобы убить человека на месте, и отскочил немного назад. Дарим смотрел на него, с трудом сдерживая гнев и обиду. — Раз уж ты всё знаешь, то почему не убил меня в спину?

— Потому что я не грёбаная гиена, которая только так и может чего-либо добиться. Поверь, мне хватит сил разобраться с одним жалким предателем.

— А с чего вообще такая уверенность? — спросил Ривер, прокрутив саблю в руках. — У тебя есть доказательства? Ну это так, раз уж ты решил, что мы будем биться насмерть.

— Я заподозрил неладное, когда ты отказался переезжать из общежития. Твоё поведение выглядело глупо и нелогично. Но тогда я не придал этому особого значения. Затем один мой хороший друг отметил, что после твоего вступления в группу нас стали преследовать различные неприятности. То Ульвар Погибель вдруг решил навестить другую стаю гиен в тот самый вечер, когда мы пошли на штурм, то Ребекка с её атакой в спину во время освобождения Ванессы. После этого мне стало очевидно, что в группе затесался предатель. Изначально я планировалось проверить каждого из участников, но затем кое-что вспомнил. Ты — единственный, кто попал в группу без проверки Ванессы. Я поручился за тебя, ведь мы вместе были на том балу, где нас чуть не зарезали. В моём понимании после подобного человек попросту не мог быть связан с гиенами. Поэтому сейчас я решил проверить тебя в первую очередь. Недавно ты получил от меня записку. В ней говорилось о личной встрече со мной, также я упомянул, чтобы ты никому об этом не рассказывал. Ты пришёл в указанное место, но меня там не оказалось. Я отшутился, сказав, что попросту проспал. Так вот, за тем местом в тот день наблюдала Ванесса. И она видела, что ты пришёл туда в сопровождении людей Ребекки. Очевидно, чтобы убить меня. Именно поэтому сейчас ты здесь. А за нами с расстояния наблюдают Ванесса с Мелиссой, на случай, если ты вдруг это всё предвидел и пришёл не один.

Когда Дарим закончил свой короткий рассказ, Ривер некоторое время стоял неподвижно, после чего вдруг закинул назад голову и расхохотался. Он долго смеялся, держась свободной рукой за живот, а затем, когда вытер выступившие слёзы, сказал:

— Понятно. Не думал, что у тебя ума хватит на подобное. Хотя, как ты сам и сказал, намекнул на предателя тебе кто-то другой. Ну вот, а я клялся Ребекке, что ты в жизни ничего не заподозришь.

— Так зачем ты это сделал? — спокойно спросил Дарим. В душе ему хотелось просто броситься на человека, по вине которого погиб Мавр, но он сдерживал этот порыв всеми силами.

— Не думаю, что ты сможешь меня понять, — отмахнулся Ривер. — Хотя, можешь попробовать. До того дня я жил по правилам высших слоёв общества. Ты можешь общаться в любой форме с теми, кто ниже тебя по статусу, но это также означает, что те, кто выше, могут делать с тобой, что угодно. Я всю жизнь терпел унижения от зазнавшихся детей богатеев, заучивал сотни правил и норм поведения, изучал, как вести себя так, чтобы всем угодить. Как правильно улыбнуться человеку, чтобы он закрыл глаза на то, что ты нищий по сравнению с ним. Это началось ещё в детстве и продолжалось вплоть до самого поступления. И вот мы попали на бал. Я, как и всегда, вёл себя так, как считалось правильным. Но затем Ребекка напала на нас. И я увидел в этом… Истинную свободу. Гиены рубили всех подряд, не разбираясь в том, у кого насколько богатые родители. Они плевать хотели на фамилии и наследство своих жертв. Ребекка просто делала то, что ей хотелось. После того, как мы спаслись, и ты перестал мельтешить рядом, я вновь пришёл к ней. Пришёл с просьбой даровать мне такую же свободу. Дать право дышать полной грудью и самому выбирать, с кем и как мне говорить, самому строить свою судьбу. Ребекка согласилась с большим удовольствием. Она не сделала меня гиеной, но это было и не нужно. Я просто доносил ей обо всём, что было известно твоей группе. В том числе и о подготовках к битвам с гиенами. И, вдобавок ко всему этому, я всё же во вкусе Ребекки, поэтому порой помимо права свободы, она даровала мне свою близость. Как, в целом, и многим из её группы, но меня это мало волновало.

Дарим слушал и с каждой секундой всё меньше понимал, как человек мог так низко пасть. Ривер был прав в одном — они были не в состоянии понять друг друга. То, что один называл свободой, другой считал помешательством на убийствах ради собственного удовольствия. А про близость с человеком, который пытался тебя убить, он и вовсе думать не хотел. На такое был способен разве что сумасшедший.

— Хорошо, — сказал Дарим. — Спасибо, что, по крайней мере, перед смертью был честен со мной.

— Перед смертью? — ухмыльнулся Ривер. — Что-то я не припомню, чтобы тебе удавалось хоть раз одолеть меня в честном поединке, без использования силы избранного. Очевидно, что без неё ты никто.

— Скажи спасибо, что я просто не приказал застрелить тебя. А драться буду так, как посчитаю нужным. Тебе не удастся меня спровоцировать.

Ривер прокрутил в руках саблю и сделал несколько шагов по направлению широкой дуги, идущей вокруг своего противника. Дарим же встал в боевую стойку и внимательно наблюдал за своим бывшим другом, параллельно покрывая тело символами Кровавой зари. Ривер атаковал первым. Он начал с финта, а затем совершил резкий укол, вынудив Дарима немного отступить. Какое-то время Ривер продолжал давить, не сбавляя темпа атак. Однако стоило ему немного замедлиться, как Дарим вмиг перехватил инициативу и начал бить по неприятелю, что было мочи.

Юноши кружились в смертельном танце несколько долгих минут. Мавр всегда говорил, что самый сложный противник — тот, с которым ты больше всего сражался раньше, ибо он знает все твои движения. В тот миг Дарим ощущал это как никогда остро. Пускай он был выносливее и сильнее Ривера, тот был куда искуснее в фехтовании, из-за чего держался с ним наравне и даже не думал сдаваться, периодически перехватывая инициативу. В какой-то момент предатель выхватил небольшой кинжал для парирования второй рукой. Дарим продолжил наступать, но противник стал отлично принимать его удары вторым оружием, не прекращая бить саблей. В один момент Риверу даже удалось серьёзно задеть своего противника, благо, атака не пробила спрятанную под одеждой кольчугу.

Вскоре после этого недостаточная выносливость Ривера дала о себе знать — юноша начал тяжело дышать, его удары стали реже и слабее. Тогда Дарим усилил натиск вдвое. Под шквалом быстрых и мощных ударов Ривер не смог продержаться и двадцати секунд. Сначала Дарим выбил из его руки надоедливый кинжал для парирования, а затем с широкого замаха рассёк руку, держащую саблю. Оружие с изогнутым лезвием, недовольно брякнув, упало на каменное покрытие дорожки. Дарим направил меч на безоружного противника.

— Что? — недовольно спросил Ривер. — Только не говори мне поднимать саблю, ибо ты не убиваешь безоружных, лучше избавь меня от этого рыцарского бреда.

— Нет, оставь саблю там, где она лежит, — ответил Дарим. — Я поступил бы так по отношению к настоящему воину, но ты таковым не являешься. Ты даже не мужчина. Всего лишь замызганная и трусливая шавка гиен. Говори свои последние слова и будем заканчивать.

— Тебе никогда не изменить это королевство. Ты слишком туп для этого. Помяни мои слова.

После этого Дарим замахнулся и ударил по Риверу, но юноша вдруг увернулся и подался вперёд, пытаясь выхватить из ножен Дарима кинжал, подаренный Хильгой. Стоило ему почувствовать рукой касание небольшой рукояти, как вдруг он ощутил холодный и резкий укус стали. Дарим перехватил меч и вонзил лезвие в спину предателю. Ривер вздрогнул и медленно посмотрел на свой живот, из которого торчал острый наконечник. После этого Дарим выдернул меч из тела предателя и толкнул его, отчего тот повалился на землю. Ривер лежал и дрожащими руками закрывал полученную рану, силясь остановить кровь. Он поднял тускнеющие глаза на Дарима. Тот молча встал над Ривером и занёс меч для завершающего удара.

— Что, даже ничего не спросишь напоследок? — попытался ухмыльнуться Ривер.

— Ты сказал достаточно, предатель, — отрезал Дарим и резко опустил меч, вонзив лезвие в грудь Ривера. Юноша дёрнулся и какое-то время пытался совладать с ужасной агонией, но затем устремил свой взгляд куда-то высоко за серые тучи и замер. Навсегда. Дарима охватило странное чувство. Смесь сильной обиды и какой-то неутолённой ярости. Ривер слишком легко расплатился за все смерти, которые произошли по его вине, и эта мысль не давала покоя.

Дарим достал меч из трупа, дал сигнал Ванессе с Мелиссой и принялся чистить лезвие от крови. Девушки быстро приблизились к нему.

— Боги, Дарим, зачем было так рисковать? — спросила Ванесса. — Уж не знаю, как для тебя, но со стороны это не выглядело так, будто у тебя всё было под контролем. Можно ведь было просто дать нам приказ, и мы бы его пристрелили.

— Я понимаю, — кивнул Дарим. — Но мне нужно было сделать это самому. У нас с ним были личные счёты.

— Не понимаю я парней, — фыркнула Мелисса. — Что с телом будем делать?

— Приведите сюда Фадея, — распорядился Дарим.

Вскоре к месту сражения прибыл маг земли, который создал небольшую яму, куда и положили тело Ривера, а затем закопали, дабы не иметь впоследствии проблем с его знатными родителями.

Смерти Ривера из группы львов никто не удивился. Дарим рассказал всё заранее. Все были ошарашены, когда узнали о предателе, многие буквально вскипели яростью, особенно Людвиг. Ванесса сильно расстроилась, решив, что все их беды случились по её вине, ведь это она не смогла почуять в Ривере намерения следить за ними. Дарим заявил, что уже нет смысла жалеть о содеянном и сказал, что лично убьёт предателя. После того, как они вместе пережили покушение Ребекки на балу, отнять жизнь у Ривера он считал своим долгом, пускай рассказать всё это остальным ему так и не удалось.

Людвиг долго просил Дарима взять его с собой, но тот отказал ему, сказав, что боится того, что здоровяк потеряет голову. Пускай Ривер и не был самым искусным бойцом в группе, он вполне себе мог навредить кому-нибудь, если его недооценить. Взамен Людвиг взял с Дарима обещание, что тот позволит ему своими руками убить Ребекку.

Вечером того же дня Дарим прогуливался по улице, ведущей к дому тёти Сары, но, сам того не ведая, случайно вышел к фехтовальному клубу. Здание выглядело даже более заброшенно, чем в день, когда он впервые увидел интригующую вывеску. Дарим не думая зашёл внутрь и осмотрелся.

После ухода Онтарии он перестал пользоваться зданием для тренировок, хотя это было удобно как минимум ввиду того, что оно было ближе, чем тренировочные площадки Академии. Дарим избегал этого места, чтобы не тревожить воспоминания и не падать в очередной раз духом от осознания того, что Онтария попросту уехала, после чего он остался в столице совсем один.

Дарим прошёлся по помещению, местами смахнул пыль с манекенов и нескольких стоек для оружия. Перед его глазами всплывали воспоминания совместных тренировок, которые приносили ему столько радости, хоть он никогда об этом и не задумывался. Вдруг в другой части помещения скрипнул пол. Дарим устремил свой взгляд к источнику шума и вскоре на него из мрака вышла Роксана. Девушка внимательно осматривалась, приложив указательный палец к кончику рта.

— Что ты здесь делаешь? — без интереса начала Роксана.

— Я раньше занимался тут фехтованием. Вместе с Онтарией.

— Это я и так знаю, — хмыкнула девушка. — Я спросила, зачем ты сюда пришёл?

— Не знаю, — вздохнув, признался Дарим.

— Скучаешь по ней? — спросила Роксана и хитро улыбнулась.

Дарим не нашёлся, что ответить и промолчал. Тогда девушка начала идти в его сторону.

— Пойми, Дарим, незаменимых людей не бывает, — сказала Роксана, убрала руки за спину и наклонилась к его лицу так близко, что он ощутил тепло её тела. — Если вся проблема только в том, что теперь некому учить тебя фехтованию, то почему бы не обратиться ко мне за помощью?

— Ты умеешь фехтовать? — Дарим вскинул бровь, стараясь сохранять спокойствие. — Ты ведь алебардой орудуешь.

В ответ Роксана, с лица которой вмиг пропал азарт, ловким движением вытащила меч Дарима из ножен, сделала несколько шагов назад, а затем исполнила пару изящных приёмов, причём крайне быстро и точно. Затем девушка спросила:

— Или Онтария могла лучше?

— Трудно вас сравнивать, — отозвался Дарим. — Да и какая уже разница?

Роксана вновь подошла к Дариму и наклонилась, чтобы убрать меч обратно в ножны, однако девушка не спешила отстраняться и промолвила:

— Как я вижу, проблема не в этом. Но в чём тогда? Быть может, в том, что ты теперь не проводишь время наедине с симпатичной девушкой?

Дарим вдруг ощутил нежное прикосновение одной её руки у себя на плече, в то время, как вторая слегка провела кончиками пальцев по его щеке. Он всё отчётливее ощущал жар, исходящий от Роксаны, потому что голова девушки медленно приближалась к нему, немного наклоняясь на бок. Дарим прекрасно видел её красивое лицо, особенно влажные губы, которые были как никогда близко к нему. На какой-то миг ему словно по чьему-то приказу захотелось плюнуть на всё и поддаться искушению, но он быстро сделал шаг назад, опустил руки Роксаны и сказал:

— Нет. Так нельзя.

— Почему? — недовольно отозвалась Роксана. — Я недостаточно хороша по сравнению с ней?

— Да потому что я как минимум ничего о тебе не знаю, — нашёлся Дарим, стараясь подобрать слова так, чтобы не обидеть девушку. — Мы с Онтарией хорошо друг друга знали, потому что проводили вместе много времени и разговаривали. Сказать того же про тебя я не могу. Мне даже не известно, откуда ты. И если ты думаешь, что я готов целоваться с любой девушкой, которая мне это предложит, то ты ошибаешься.

— Вот как, — довольно хмыкнула Роксана. — А ты умеешь заинтриговать. Я могу рассказать тебе всё о себе. Но сейчас тебе рано это знать. Быть может, когда мы начнём встречаться, я передумаю.

— Я согласен, чтобы ты учила меня фехтованию, но всё остальное оставь при себе. И это не просьба.

— Бу-бу-бу, — передразнила его Роксана. — Закрываешься за своими принципами, как ёж за колючки. А ведь всего несколько минут назад ты выглядел совсем беззащитным. Прямо-таки подходи и бери. Но раз таковы твои требования, то я согласна учить тебя. Но только не здесь. Мы будем делать это в Академии.

— Хорошо, — кивнул Дарим. Он был рад, что они хоть в чём-то были согласны.

С тех пор Роксана стала очередным учителем Дарима по фехтованию. Пускай её методы обучения и были местами немного сомнительными, он не мог отрицать её мастерство, даже учитывая, что меч никогда не был её любимым видом оружия.

Одинокая улица недалеко от Академии смотрела на Капеллу, Дросиду и Умбру уличными масляными фонарями. На столицу постепенно опускалась холодная ночь, все местные жители уже давно ютились в своих тёплых домах. Все друзья Капеллы были заняты поручениями, поэтому девушка взяла с собой на встречу с торговцем сведениями самых высокостоящих подчинённых из Призраков.

— Так что за торговец такой? — спросила Капелла.

— Очень надёжный человек, — отозвалась Дросида. — Благодаря нему мы много раз получали преимущество над противником и были на шаг впереди.

— Мы пришли, — сказала Умбра, когда троица магов оказалась на удалённом от жилых домов мосту, ведущем через реку Смуту. На другом конце сооружения стояли две неразличимые человеческие фигуры.

Стоило Капелле подойти ближе, как она вздрогнула. Одним из незнакомцев оказался Алан Фабри. Юноша спрятал свою роскошную мантию Королевских рыцарей под тёмным плащом. Алан будто стал выше и шире, на его лице осталась лишь половина от былого задора и высокомерности, а взгляд казался более проницательным и тяжёлым.

— Давно не виделись, Иладар Миллиган, — приветственно улыбнулся юноша. — Как твоё обучение в Академии?

Капелла не ответила и осмотрела человека рядом с Аланом. В нём девушка быстро опознала Витольда Миллигана, её двоюродного брата. Юноша смотрел на неё с нескрываемой неприязнью и каким-то предвкушением. Дросида тем временем сорвалась с места, подбежала к Алану, бросилась ему на шею, крепко поцеловала в губы и сказала:

— Как же это было долго! Я думала, что не дождусь тебя.

— Не переживай, теперь я здесь, — ответил Алан, обворожительно улыбнулся, а затем перевёл взгляд на ведьму. — Ты тоже хорошо поработала, Умбра. Хотя, признаться, когда ты впервые написала мне письмо со своим предложением, я сильно сомневался, стоит ли тебе доверять.

— Спасибо, — коротко кивнула ведьма. — Рада, что мы всё же пришли к соглашению и теперь на одной стороне.

— [Ого, да нас прямо-таки все предали,] — безучастно мысленно присвистнул Иладар.

Капелла медленно выдохнула и обратилась к Алану:

— Чем могу быть обязан? Не думаю, что ты приехал просто повидаться.

— Очень проницательно, мой юный друг, — усмехнулся Алан. — Ты прав, я здесь, чтобы провести над тобой суд. За убийство моей наставницы Ширли Карпелес. Сведения об этом мне заботливо предоставила Дросида, а ещё добавила, что ты сам подтвердил её слова.

— Вот как, — кивнула Капелла. — И каков же приговор?

— Признаться, я много думал об этом, — отозвался Алан, — и пришёл к тому, что лучшая цена, которую можно заплатить за одну жизнь — это отдать другую. Другими словами, я приговариваю тебя к смерти.

Витольд, по всей видимости, стал первым, у кого кончилось терпение, потому что от него через мост на большой скорости ударила широкая огненная волна. Капелла ответила потоком воды и хотела отступить, но Умбра атаковала её шипами из замороженной крови. Девушка была вынуждена покрыть своё тело пламенем, из-за шума которого она едва не пропустила мимо ушей слабый трещащий звук. Прямо в затылок Капелле должен был ударить парящий в воздухе кинжал, покрытый искрящимися разрядами молнии, но ей удалось увернуться и отбросить себя немного в сторону сильным потоком ветра. Дросида недовольно цокнула, когда поняла, что её атака не достигла цели и стала попутно зачаровывать ещё один кинжал.

Когда Капелла уже развернулась, дабы нанести контрудар, она вдруг замерла на месте и ощутила уже знакомый холод, сковывающий как тело, так и разум. “Значит, Ширли всё же успела обучить его этому заклинанию”, — мысленно ужаснулась Капелла. Времени размышлять не было, поэтому Иладар моментально отцепил свою сестру от тела и взял всё в свои руки. В этот же миг всё вокруг него вспыхнуло. Горела как его кожа, так и глаза вдобавок к внутренностям. Тяжёлое ощущение льда по всему телу вмиг растворилось и заклинание заморозки времени развеялось. После этого Иладар отскочил в сторону, избегая ледяной глыбы, которая должна была раздавить его тело аккурат в момент завершения временного заклятия.

Когда маги льда придумали Заморозку времени, представители остальных стихий начали ломать головы над тем, как этому можно было бы противостоять. Решение смогли найти только обладатели огненной стихии. Путём выброса огромных объёмов маны в виде пламени, они научились растапливать замороженное время, заклинание назвали растопкой. Иладар никогда не практиковал его, просто вычитал о нём в книге заклинаний Детей Феникса ещё в детстве, а затем повторил по памяти спустя много лет.

Увидев, что заклинание развеяно, Алан недовольно нахмурился и приказал всем своим союзникам разом атаковать Иладара своими сильнейшими заклинаниями. Ведьма Умбра применила своё излюбленное Кровавое озеро, после чего стала безостановочно атаковать замороженной кровью.

Дросида зачаровала в общей сложности четыре кинжала, каждый из которых летал по полю боя, обладал собственной волей, которая позволяла самостоятельно выбирать момент для удара. Вдобавок, периодически парящие лезвия специально останавливались по разные стороны от Иладара и атаковали разрядами, идущими друг к другу.

Витольд применил всё своё мастерство, досаждая своего двоюродного брата огненными столпами, волнами ревущего пламени, а также горящими глыбами, которые вздымались высоко в небо и падали на неприятеля в самые неподходящие моменты.

Алан Фабри же атаковал редко, но каждое его заклинание, большинство из которых было ледяными кристаллами, настигало свою цель и Иладару приходилось тратить прорву маны, чтобы блокировать подобное. Вдобавок, маг Королевских рыцарей продолжал периодически замораживать время, вынуждая своего оппонента использовать затратное заклинание растопки.

До определённого момента Иладару удавалось блокировать каждую атаку, подбирая нужную комбинацию стихий, или попросту уклоняться, полагаясь на реакцию, но возможности бить в ответ появлялись крайне редко. Вдобавок, хоть сражение и проходило далеко от жилого района, ему всё равно приходилось сильно сдерживаться, чтобы случайно не уничтожить чей-нибудь дом.

— [Иладар, ты выдохся,] — обеспокоенно подметила Капелла. — [Позволь мне подменить тебя.]

— [Не говори ерунды,] — отозвался младший брат.

В этот же момент, уклоняясь от очередной атаки Дросиды, Иладар отпрыгнул в сторону и случайно наступил в непримечательную замёрзшую лужу, которая быстро разрослась и мигом сковала левую ногу мага. Юноша хотел было использовать самовоспламенение, но вместо ревущего огня он смог создать только несколько тлеющих искр. Иладар и не заметил, как быстро закончилась мана, с объёмами которой он никогда не испытывал проблем. Юноша вдруг ощутил, что теряет сознание. Капелла поспешно заняла его место и быстро растопила лёд на ноге, но падающая с неба горящая глыба Витольда была уже слишком близко, чтобы успеть отразить её или попытаться уклониться.

Время вокруг словно остановило свой ход. Капелла отчаянно пыталась воспользоваться этим мгновением и придумать решение, но в голову ничего не приходило. Она подняла руки вверх, даже толком не решив, какое заклинание будет использовать и приготовилась к худшему, как вдруг увидела боковым зрением нечто, которое приближалось к ней на ещё большей скорости, чем та, с которой падала глыба. Капелла решила, что это ещё одно заклинание, что убьёт её даже раньше, чем атака Витольда, но при столкновении со снарядом она почти не ощутила боли. Лишь несколько секунд спустя она поняла, что её кто-то держит на руках, продолжая бежать прочь. Подняв глаза, она увидела Дарима, с ног до головы покрытого оранжевыми символами избранного.

Алана Фабри вариант с бегством Иладара не устраивал, поэтому он коротким движением руки возвёл огромную ледяную стену, которая загородила собой все пути для отступления Дарима, вынудив того остановиться.

— Что ты здесь делаешь? — растерянно спросила Капелла.

— Я просто шёл мимо, — начал Дарим, — и увидел, как моего одногруппника избивают. Защитить тебя было моим долгом, как старосты. Или мне надо было идти дальше?

Капелла хотела было что-то ответить, но не выдержала и кратко засмеялась. Мотивация Дарима показалась ей настолько банальной и безрассудной, что она даже не знала, как на это реагировать. Успокоившись, она сказала:

— Мы даже не друзья, а ты бросился спасать меня, не разбираясь в ситуации. Ты настоящий идиот.

— Если это слова благодарности, то всегда пожалуйста, — недовольно отозвался Дарим. — Но я привык, что мне просто говорят спасибо.

Улицу осветила очередная огненная волна Витольда, от которой Дарим легко отпрыгнул в сторону.

— Хорош трепаться, — процедил Витольд, идя в сторону своих врагов. За ним следовал Алан и две его последовательницы.

— Это что, Алан Фабри? — Дарим вскинул брови. — Неплохого соперника ты себе выбрал. Сражаться можешь? А то ты в моменте будто сознание потерял.

— Я могу драться, — ответила Капелла. — Поставь меня на землю.

Дарим молча сделал, как ему сказали и выхватил меч из ножен. Он подумывал, не взяться ли за висящий за спиной щит, но решил, что против магов от него всё равно не будет особой пользы. Переглянувшись, Капелла с Даримом бросились в атаку.

В дуэте с Даримом сражение стало проходить проще. Он носился по полю боя, как ужаленный, то и дело вынуждая кого-то из противников переключаться на защитные заклинания. Когда же он не успевал уклоняться, Капелла ловко прикрывала его, будто чувствуя намерения Дарима и то, куда он планирует двинуться дальше.

В какой-то момент Алан вновь применил заморозку времени, но старшая сестра Иладара давно готовилась к бою с выпускником Академии, поэтому заранее освоила заклинание растопки. Пускай запас маны у Капеллы и был в два раза меньше, чем у её брата, но на тот момент этого хватало. Тогда Алан решил избавиться от назойливого избранного, но не учёл, что заклинание заморозки времени представляло собой сравнительно небольшой купол, на активацию которого требовалось несколько секунд. Дарим двигался слишком быстро, поэтому после трёх промахов победитель турнира выпускников бросил эту затею.

Тем временем сражение начинало затягиваться. Никто из его участников не обладал бесконечным запасом маны, однако если Капелла и Дарим изначально были полны сил, то вот стороне Алана сначала пришлось иметь дело с Иладаром. Как итог, четверо магов начали сильно сдерживаться в мощности своих заклинаний, чтобы случайно не истратить последние запасы сил и не упасть в обморок. В этот момент Дарим решил перевернуть ход сражения. Наблюдая за противниками, он легко определил, что слабейшей из присутствующих была Дросида. Когда девушка в очередной раз промахнулась своим кинжалом, Дарим быстро подскочил к ней и ловким движением рассёк её корпус по диагонали. Дросида болезненно вскрикнула и повалилась на землю. Алан пытался защитить свою подчинённую, но усталость сделала своё дело, и он попросту не успел вовремя возвести перед Даримом ледяную стену.

После этого избранный бросился к Умбре и ударил с широкого размаха, но лезвие лязгнуло и отскочило в сторону. Капелла успела возвести перед ведьмой небольшую каменную стену, которая уберегла Дарима от отражения крови.

— Эту не трогай! — крикнула Капелла. — Она способна отражать удары.

— Вовремя, — буркнул Дарим и отскочил от атаки замороженной кровью, после чего бросился к Витольду. Уклонившись от огненного копья, пущенного в упор, он пересёкся с юношей взглядами. Дарим быстро отметил для себя, что Витольд чертовски сильно похож на Иладара, что явно намекало на факт того, что они родственники. По этой причине избранный ловким движением сначала рассёк огненному магу руку, а затем ударил его по голове плоской стороной меча. От тяжёлого попадания Витольд вздрогнул и свалился на землю без чувств.

Капелла тем временем решила воспользоваться силой Дитя полей и избавиться от Умбры. Девушка сделала несколько коротких движений руками, после чего ведьму сковало сразу несколько каменных шипов, которые буквально выстрелили собой из земли. После этого Капелла нарастила вокруг неподвижной Умбры немного льда, полностью обездвижив её и лишив возможности видеть. Ведьма отчаянно использовала отражение крови, но по факту каменная и ледяная породы лишь не давали ей двигаться, не причиняя никакого вреда.

После этого Дарим с Капеллой принялись за Алана. Пускай выпускник и выдохся, его атаки оставались всё такими же резкими и смертоносными. Всякий раз, когда Дарим приближался к Алану, чтобы атаковать, тот без проблем реагировал и защищался, вынуждая избранного отступать. Капелла полностью переключилась на огненные заклинания, но даже с силой Дитя полей ей не удавалось навредить своему противнику. Однако, каким бы талантливым магом не был Алан, в какой-то момент у него попросту закончилась мана. Вероятно, не используй он так часто заморозку времени, был бы полон сил. Алан остановился и, кривя лицом, поднял руки вверх, показывая тем самым, что он сдаётся. Дарим посмотрел на Капеллу, и она сказала ему:

— Не трогай его. Мне надо с ним поговорить.

Капелла подошла к Алану и хотела было что-то спросить, но в этот момент Иладар пришёл в себя. Он быстро заглянул в память своей сестры, понял, что произошло, резко взял контроль над своим телом и вырастил позади выпускника несколько каменных шипов, которые вонзились юноше в спину. Алан ошарашенно прохрипел, но не смог сказать и слова. Удар каждого шипа пришёлся на жизненно важный орган, отчего выпускник быстро обмяк и перестал двигаться.

— Интересный диалог… — удивлённо сказал Дарим.

— [Ты что творишь?!] — возмутилась Капелла.

— [А что ты хотела с ним сделать?] — спросил Иладар. — [Вспомнить былые времена и поностальгировать? Он использовал тебя, будучи в Академии, а теперь пришёл, чтобы убить. Когда ты уже, наконец, поймёшь, что нельзя оставлять в живых всех своих недоброжелателей?]

— [А когда ты уже поймёшь, что убивать всех подряд тоже нельзя?!]

— Иладар, ты в порядке? — спросил Дарим. — Только не говори, что это твой первый труп.

Младший брат Капеллы понял, что долгое время попросту стоял на месте и смотрел на тело, продолжая мысленный спор со своей сестрой.

— Нет, — ответил Иладар. — Не первый.

— Я не хочу настаивать, чтобы ты рассказал мне прям всё, но…

— Он был… — хотел было ответить Иладар, но спохватился и изобразил, будто не может продолжить из-за силы гиен.

— Гиеной? — предположил за него Дарим, Иладар ничего не ответил. — Не переживай, я всё понимаю.

— Ага, как же, — неслышно фыркнул Иладар и приблизился к раненой Дросиде и Умбре, которую он легко высвободил из каменной западни. Ведьма хотела было броситься в атаку, но увидела труп Алана и замерла на месте. — Что касается вас двоих. Можете возрадоваться, сегодня я не буду убивать предателей. Взамен вы покинете Академию и столицу. Увижу вас снова — убью на месте. Возражения не принимаются.

Дросиде было попросту не до разговоров из-за серьёзной травмы, а Умбра только молча прикусила губу. После этого настала очередь Витольда, который продолжал лежать без сознания с растущей шишкой на голове. Иладар молча подошёл к нему и вытянул руку в его сторону, но вмиг замер, не в силах пошевелиться.

— [Не смей,] — грозно сказала Капелла. Она вцепилась в тело всеми силами, из-за чего контроль оставался у Иладара, но тот не мог двинуться с места. — [Что хочешь, делай, но убить его я тебе не позволю.]

— [Он опасен. И он уже не раз это доказал.]

— [Да что с тобой?! Ты будто не человек, а чудовище, которое вообще не имеет чувств! Неужели те пятнадцать лет, которые ты провёл бок о бок с Витольдом для тебя ничего не значат?!]

— [Какой в этом смысл, если он ничего не помнит? Важно лишь настоящее. И сейчас он представляет для нас реальную угрозу. Оставлять его в живых нелогично.]

— [Да плевать я хотела на твою логику! Он дорог мне ничуть не меньше тебя, и я не позволю его убить!]

— Слушай, он ведь твой родственник? — спросил вставший рядом Дарим. — Я не знаю, что между вами случилось, раз он решил на тебя напасть вместе с бывшей гиеной, но не думаю, что убивать его хорошая идея. У меня вот вообще родных по крови нет. Может и не сразу, но думаю со временем вы сможете помириться и всё уладить. А если ты его убьёшь, то навсегда лишишься этой возможности.

— Знаешь… — холодно начал Иладар и медленно развернулся, но отвлёкся и его тело быстро заняла Капелла. — Ты прав. Поможешь мне отнести его в безопасное место, пока сюда не прибыли королевские рыцари?

— А разве эти двое… — Дарим покосился на Умбру, которая наспех помогала Дросиде закрыть рану.

— Они ничего не расскажут, — твёрдо сказала Капелла. — Поверь мне.

— Что же, хорошо, — кивнул Дарим, наклонился к Витольду и легко закинул его к себе на плечи, используя силу Кровавой зари. После этого студенты быстро направились в сторону Академии.

Всю дорогу они шли молча. Дарим хотел было начать диалог, но задумался, что за всё время обучения он толком ни о чём не говорил с Иладаром. А придумать тему для разговора с совершенно незнакомыми людьми ему всегда было тяжело. Вдобавок, он не мог перестать думать о сменах настроения Иладара и его чересчур странном поведении после сражения. Поразмыслив над этим чуть дольше, Дарим решил для себя, что такое поведение его одногруппника могло быть нормой.

По итогу студенты дошли до общежитий Академии. Дарим помог Капелле отнести Витольда в его комнату, обработать и перевязать раненую руку. На удивление, родственник Иладара не пришёл в себя даже спустя такой большой промежуток времени.

Когда Дарим и Капелла вышли на улицу возле общежития, они остановились и некоторое время молча смотрели друг на друга.

— Что же… — не решив, что сказать, начал Дарим. — Понимаю, что подробностей ты рассказать мне не сможешь, но я, по крайней мере, рад, что ты в порядке.

— Да, — кивнула Капелла. — Спасибо тебе. И за помощь, и за совет про Витольда. Ты очень меня выручил.

— Брось, — отмахнулся Дарим. — Я всегда рад помочь.

— Получается, тебе доводилось бывать под воздействием гиен? — спросила Капелла и не получила ответа. — Вот как. Теперь я хотя бы частично понимаю, почему ты пришёл ко мне на помощь.

— [Надеюсь, ты понимаешь, что он лев?] — спросил Иладар.

Капелла проигнорировала внутренний голос своего брата, протянула Дариму руку и продолжила:

— В любом случае, ещё раз большое спасибо, что пришёл на помощь. Я тебе теперь жизнью обязан. И этот долг не будет забыт.

— Без проблем, — ответил Дарим и пожал руку Иладара.

Попрощавшись, юноши разошлись в разные стороны. Дарим возвращался домой, не переставая думать о новом знакомстве. Он воодушевлённо размышлял, что ему удалось защитить ещё одного человека от гиен. Вдобавок, Иладар был одним из сильнейших магов, которых знал Дарим. “Такой союзник будет попросту незаменим в будущем”, — думал он. — “Более того, он вроде ещё и хороший парень. Жаль, что я не решился подружиться с ним раньше”.

Дарим продолжал свой неблизкий путь к дому тёти Сары, размышляя и смотря на величественные узоры высоких чёрных туч, безмолвно наблюдающих за каждым его шагом.