Момент волшебства

Глава 10

– Ну-ка, парень, пошевеливайся! – крикнул Мадж упавшему на четвереньки Джон-Тому и протянул ему лапу.

Джон-Том попытался встать, но поверхность под его ногами тряслась, как желе, когда то поднимается из воды. Он собрался с силами и прыгнул, приземлившись на бревна. Мадж неистово налегал на весла, пытаясь столкнуть плот в воду.

Слишком поздно. Вокруг образовалась суша, и они оказались поднятыми высоко в воздух вместе с плотом. Вода стекала с черного холма, пенясь там, где края острова уходили в болото. Мадж лежал плашмя, держась за лианы, скрепляющие бревна. Джон-Том схватился за весло. Их окружала странная растительность, покрывавшая поверхность острова даже в тех местах, где он был скрыт водой. Она напоминала остовы мертвых кактусов. Моллюски, улитки и другие обитатели мелководья пробирались к воде, так как дома их неожиданно оказались поднятыми в воздух.

Джон-Тому очень хотелось присоединиться к ним, но оставить плот со всеми припасами было нельзя.

Участок, за который они зацепились, наконец-то остановился, но впереди черная земля продолжала подниматься. Эта башня из грязи и болотной тины не переставала расти до тех пор, пока угрожающе не нависла над ними. С ее боков скатывались бесчисленные обитатели дна, обезумевшие рыбы и случайно налипшие растения.

Затем гора открыла дюжину, а может, и больше глаз и уставилась на маленькие существа, осевшие на ее склоне.

Отпустив лианы, Мадж закрыл лапами глаза и простонал:

– Проклятье!

Не выпуская весла, Джон-Том изумленно глазел на неожиданно возникшую гору болотной тины.

– Хо-хо-хо, – сказало это странное видение, продемонстрировав беззубый рот, достаточно большой, чтобы проглотить плот вместе со всем, что на нем было. – Что у нас за новости?! Гости!

Джон-Том попытался улыбнуться.

– Просто проплывали мимо.

– Вы меня оцарапали. – Голос был низким, грубым и тягучим.

– Очень жаль, мы не нарочно.

– О, все в порядке. Мне это даже нравится.

Гора ухмыльнулась.

Джон-Том отметил, что рот имел неограниченную ширину. Он то увеличивался, то сжимался, иногда переползая на другую сторону головы.

Подобное происходило и с глазами, которые из маленьких точек раздувались в пузыри размером с хороший автомобиль. Огромная распухшая масса закрыла небо и деревья.

– Я рад это слышать, – осторожно сказал Джон-Том.

– Ты милый, – ответила тина. – Другой. Мне нравится разнообразие. – Глаза оглядели болото вокруг. – Здесь совсем не происходит ничего нового. Всегда одно и то же. Я люблю разнообразие.

У Джон-Тома свело руки, он медленно ослабил хватку.

– Ты живешь здесь, в болоте?

Ему такой вопрос показался нормальным. Но ответ оказался совсем не таким, как он предполагал. Где-то в глубине раздался медленный булькающий смех. Он звучал, как отдаленный рокот барабанов.

– В некотором роде я и есть болото. Я… – И гора пробормотала что-то невнятное.

Джон-Том нахмурился.

– Простите, я не понял последнего слова.

Разумная биомасса повторила урчание, напоминающее извержение вулкана.

– Ты что-нибудь разобрал, Мадж?

– Либо у него несварение, либо его звать Брулюмпус. – Выдр уже набрался смелости и выглянул из-под сцепленных пальцев.

– Брулюмпус, – повторил Джон-Том.

Он продолжал смотреть болотной горе в глаза, что было совсем непросто, учитывая их постоянное перемещение туда-сюда по черной массе, подобно стеклянным шарикам в нефти. Тошнотворная картина. Юноша постарался думать о чем-нибудь еще.

– Это я… – И гора издала звук, подобный извержению вулкана.

Джон-Том отпустил шест. Несмотря на размеры и массу, гора грязи не казалась угрожающей. Наоборот, она делала попытки выказать дружелюбие.

Да и Клотагорб учил его, что нельзя позволять запугивать себя большими размерами. Однако когда опасность окружает со всех сторон, сделать это нелегко.

Он постарался тщательно сформулировать фразу. Брулюмпус не выглядел особенно смышленым.

– Вы, несомненно, очень приятное болото. Я рад, что мы не доставили вам беспокойства. – Он махнул левой рукой. – Мы путешествуем на юг.

– Это мило, – заметила гора.

Совсем не блещет умом. Джон-Том задумался.

– Сейчас, чтобы продолжить наш путь, нам нужно спустить плот на воду. Не могли бы вы, – он показал жестами, что требовалось сделать, – опустить нас вниз, чтобы мы оказались на плаву и продолжили путешествие?.

– Продолжили путешествие? – Бока Брулюмпуса закачались так, что Джон-Тому пришлось снова ухватиться за шест. – Но вы же другие. Вы – разнообразие. Мне нравится разнообразие. Мне нравятся перемены.

– Да, ты тоже нам нравишься, но надо продолжать путь. Это очень важно.

Его слова не произвели никакого впечатления на Брулюмпуса.

– Перемены, перемены, – повторил тот задумчиво. – Я хочу, чтобы вы остались и обеспечили мне разнообразие.

– С большим удовольствием, но мы не можем. Нам надо двигаться.

– Останьтесь. Я буду все время держать вас при себе и заботиться о вас. Вам нужна пища. Я дам вам пищу. – Часть затопленного бока поднялась, и в чашеобразную выемку угодила целая стая маленьких серебристых рыбок. Какой-то момент они беспомощно бились, пока болото вновь не ушло под воду.

– Если вы промокнете, я могу высушить вас. – Джон-Том и Мадж вздрогнули, когда толстый пласт вязкой массы поднялся из воды, чтобы заслонить их от облаков. Он провисел несколько секунд в воздухе, прежде чем вернуться на место.

– Я буду держать вас в объятиях, и любить вас, и оберегать вас, – восторженно провозгласил Брулюмпус.

– Это очень мило с вашей стороны, и мы с радостью согласились бы, но нам в самом деле нужно…

– Обнимать вас, обожать вас, и доставлять вам удовольствия, и баловать вас, и…

Джон-Том уже собирался повторить протест, но сильная лапа, схватившая его за запястье, заставила юношу промолчать. Мадж встал на цыпочки и шепнул ему на ухо:

– Брось, приятель. Не видишь, от него ничего не добьешься. Ты пытаешься вразумить помойку, у которой мозгов-то со спичку. Она не собирается нас отпускать, примерно как мимы-лианы.

– Она должна нас отпустить! – Дуара удобно висела за спиной. – Я всегда могу выручить нас чаропением.

– Не знаю, шеф, насколько это здесь сгодится. Не уверен, умен ли этот кусок дерьма настолько, чтобы его можно было пронять чаропением.

Сейчас-то он дружелюбен. Мы постараемся не делать ничего, что может обидеть нашу крошку. Он не слишком быстро двигается и соображает, поэтому он может разозлиться прежде, чем на него подействуют заклинания.

– Сделаю вас счастливыми, буду кормить вас и обнимать вас… – Брулюмпус снова и снова бормотал свою припевку.

– Что же нам делать, Мадж?

– Не смотри на меня, парень. Мое дело предупредить, и все. Это ты собираешься заниматься волшебством. Я принимаю вещи такими, какие они есть. Обычные вещи, каждодневные. Я пробью себе путь через любое болото, будь оно хоть грязным, хоть заразным. Но, черт меня возьми, сидеть и препираться с ним я не буду.

– Вот спасибо тебе. Вот помог!

Выдр тонко улыбнулся.

– Все это – в благодарность за чудесное путешествие, которое ты мне организовал, приятель.

Он зажал лапами уши, пытаясь заглушить непрекращающийся речитатив Брулюмпусовой любви.

– Трогать вас, и обнимать вас, и кормить вас…

– Что бы ты ни собрался делать, кореш, делай скорее. Я не уверен, что смогу долго выносить эти помои.

– Что можно ожидать от помоев, кроме помойного разговора?

Не забывая предостережений Маджа, Джон-Том пытался решить, что следует предпринять. Все это время Брулюмпус продолжал свои причитания.

Они понравились ему, потому что являлись разнообразием в монотонном его окружении, потому что они были новыми. Но так не могло продолжаться бесконечно. Когда-нибудь все приедается. Однако если принять во внимание его умственный уровень, этот день может наступить не скоро. Когда? Кто знает! Брулюмпус может любить и баловать их лет двадцать, а то и больше. Если Брулюмпус и в самом деле часть Рунипай, то он вечен. Следовательно, им придется жить здесь, пока они не превратятся в пару высохших трупов, которые затем поглотит болото.

Что же в них такого особенного, такого интригующего? Во всяком случае, они ничем не отличались от прочих людей и выдр. Возможно, только умом. Точно, в этом все дело! Болото хотело разнообразия в компании. Ему хотелось новых бесед, хотелось того, чего не могли дать деревья, скалы, рыбы.

Тогда должен быть выход, который позволил бы удрать, не потревожив наглого захватчика.

– Хочешь послушать кое-что интересное?

Гора грязи наклонилась, заливая края плота пеной и мутной водой.

Джон-Том и Мадж поспешно отпрянули назад.

– Не надо слишком близко. Я повторю, если ты меня не расслышишь.

Близость бездонной разинутой пасти смущала, несмотря на добрые намерения Брулюмпуса. Может, однажды от скуки, вместо того чтобы обнимать, он решит съесть их?

– Ну, начинай, – заявило болото. – Скажи что-нибудь интересное.

Скажи что-нибудь новенькое.

– Сказать по правде, мы вовсе не такие уж интересные. – Джон-Том попытался изобразить утомленность. – На самом деле мы обычные, даже скучные.

– Нет. – Брулюмпус был не так прост. – Вы очень интересные. Все, что вы говорите и делаете, очень интересно и ново.

– Конечно, но существуют вещи гораздо интереснее, чем мы. Такие, что всегда новы, и интересны, и различны.

Брулюмпус отодвинулся. Вода плескалась о его бока, пока он обмусоливал это простое заявление.

– Что-то интереснее вас? И даже более привлекательное?

Это не совсем то, что хотел сказать Джон-Том, но раздумывать было уже поздно.

– Конечно, более привлекательное, более интересное, более разнообразное. Более какое угодно. Оно не будет с тобой спорить, или смущать тебя, или заставлять тебя думать. Оно просто будет здесь, с тобой – интересное, привлекательное и меняющееся.

– Где оно?

– Я дам его тебе, но, в свою очередь, ты должен пообещать отпустить нас.

Брулюмпус обдумал это предложение.

– Ладно, но если ты обманываешь меня, – сказал он мрачно, – если оно окажется не таким разнообразным, вы останетесь со мной навсегда, чтобы я мог обнимать вас, и баловать вас, и…

– Знаю, знаю, – бросил Джон-Том, доставая из-за спины дуару. Он взял несколько аккордов. Эти песни обеспечат успех его заклинаниям. Он не только хорошо помнил их, как и вообще всякие песни, но знал, что даже в его собственном мире они производили сильное впечатление.

– Какого черта, дружище? Как ты собираешься выполнять прихоти этого тупицы?

– Не приставай, Мадж, я работаю.

Выдр откинулся назад, глядя на задумчиво выжидающего Брулюмпуса.

– Порядок, шеф, но лучше бы ты ублажил эту вонючую груду отбросов поживей, а то, похоже, с каждой минутой она любит нас все сильнее.

Хотя, конечно, стоит тебе запеть, и она мигом изменит свое отношение.

Запевая, Джон-Том пропустил колкость мимо ушей. Несмотря на встречу с Брулюмпусом, он был в этот день в хорошей форме. Даже Маджу пришлось признать, что кое-что в его песнях на этот раз отдаленно напоминает гармонию.

Первым в луче мягкого света на боку Брулюмпуса появился игрушечный гироскоп. Он привлек его внимание всего на несколько минут. Следующими Джон-Том наколдовал старинные напольные часы. Это заинтересовало их тюремщика чуть больше, но он тут же заметил, что Джон-Том может издавать такие же мелодичные звуки, но только лучше.

Джон-Том попытался заинтересовать его игрой в «монополию», но Брулюмпусу была неинтересна торговля недвижимостью, поскольку он сам был своего рода недвижимостью. Под скептическим взглядом юноша поспешно и суетливо произвел кухонный комбайн, дерево фуджи-белл и блошиный цирк. Но ничто не привлекло внимания Брулюмпуса. Маджу, однако, пришлось немедленно познакомиться с цирковыми артистами, а затем броситься в воду, яростно почесываясь.

– Ты утопил артистов! – свесившись с плота, крикнул ему Джон-Том.

– Сейчас я утоплю не только артистов! – Брулюмпус уже поднял выдра на плот, и Мадж сердито уставился на певца. – Давай воздержимся от паразитов, ладно?

Джон-Том вздохнул.

– Во всяком случае, это его не заинтересовало. Не волнуйся, я просто разогреваюсь.

– Ну-ну.

Мадж сел и принялся выжимать шляпу.

Блошиный цирк подал Джон-Тому идею создать что-нибудь, способное заразить Брулюмпуса, но все, что он мог придумать, скорее могло причинить вред ему или Маджу, чем этой куче прогнившей тины.

Поэтому молодой человек сосредоточился и исполнил роль рога изобилия.

Он создал модель корабля с дистанционным управлением, световое оформление концерта Скрябина, стопку журналов «Плейбой», совок для угля, лошадь-качалку. Ничто не задержало внимания Брулюмпуса дольше чем на минуту, а пространство вокруг плота стало напоминать склад Армии спасения. Уверенность Джон-Тома пошатнулась.

– Существует ли нечто такое, что я могу создать и заинтересовать тебя? – спросил он жалобно.

– Конечно, нет, – проурчал Брулюмпус. – Как это случится, если я могу иметь все, что ты создаешь, и тебя самого в придачу?

Джон-Том был поражен. Об этом он не подумал. Возможно, Брулюмпус был туповат, но инстинктивно он улавливал очевидное.

– Ой, вот об этом-то мы не подумали, не так ли, чаропевец? – усмехнулся Мадж. – Мы ведь хитрее всех, не правда ли? Мы должны были сразу это учесть, да? Что до меня, я нахожу тебя скучнее дохлой крысы, но этой куче грязи ты сгодишься в компаньоны. Так что, мы влипли, а?

– Есть у меня в запасе одна штука. Я подумал о ней в первую очередь. Но, как я уже говорил, это разминка. Однако, – добавил он, – мне не приходил в голову последний аргумент, и я не уверен теперь, что моя задумка сработает. То, что я хочу сделать, годится только для полного тупицы, но Брулюмпус, кажется, еще хуже. Слишком сложное не произведет на него впечатления, но и слишком простое не заинтересует его так, как мы.

– Лучше попробовать, что ты там придумал.

– Я так и хочу поступить, – заверил выдра Джон-Том. Его пальцы тронули струны дуары.

Мадж прислушался к странным стихам, слетавшим с уст его друга-чаропевца. На этот раз песня была совсем непонятная – она лилась быстрым потоком. В ней не было никакого смысла, зато чувствовалась сила. Несомненно, мощное чаропение, как и обещал Джон-Том. Выдр взволнованно ждал, что же принесет музыка на этот раз.

Парящий шар зеленого цвета появился перед Джон-Томом. Странный образ возник в его центре и стал обретать очертания и форму. Он сильно отличался от всего, что было сотворено раньше, и не походил ни на дедушкины часы, ни на игрушечную лодку, ни на лошадку. Маджу он напомнил вещь, называвшуюся кухонным комбайном.

Только этот предмет не был мертвым. Он шумел и вибрировал. Или только так казалось? Мадж моргнул и понял все. Нет, предмет не был живым, он только создавал видимость жизни, иллюзию жизни, но на самом деле был набит зомби.

Заинтересованный Брулюмпус наклонился вперед, уставившись на предмет и поднимая боками маленькие волны. Многочисленные глаза сфокусировались на одной точке. Джон-Том совершенно точно выбрал объект для материализации. Брулюмпус забыл о путниках, как будто их не существовало.

Мадж поймал себя на том, что сам, не отрываясь, глядит на ящик, полный зомби. Ему было понятно изумление Брулюмпуса. Вот это волшебство! Он попытался понять, что говорят зомби, и не мог. Но каким-то образом их крики и вопли завораживали. Мадж не мог оторваться, не мог отвести взгляда. Они захватили его, взяли в плен так же, как и Брулюмпуса, – эти странные, потрясающие зомби, такие увлекательные и манящие.

– Удвойте ваше удовольствие, удвойте вашу радость вдвойне хорошей, вдвойне мятной жевательной резинкой!

Появился еще один зомби, чей голос был низким и мрачным, как у Брулюмпуса. Зомби глядел на Маджа так, будто нес на плечах всю тяжесть бытия. Он сказал:

– Вы страдаете… от… нерегулярного стула?

Кто-то настойчиво потянул Маджа за лапу. Чтобы разглядеть Джон-Тома, ему пришлось моргнуть. Тот озабоченно смотрел на него.

– Минуточку, приятель, – попросил выдр, не узнавая собственного голоса. – Погоди чуток. Я должен дослушать это. Тут, видишь ли, важное дело, а я… я… – Он, облизнув губы, помедлил.

– Что ты, Мадж?

– Я хочу узнать, как предохранять кухонный пол от некрасивого желтого налета. Вот черт, у меня и не было его никогда.

– Нет, Мадж, не давай ему добраться до тебя.

Молодой человек потащил выдра к плоту. Мадж слабо сопротивлялся.

– Но, кореш, что делать с грязью на моем воротнике?

– Наплюй, Мадж! – Джон-Том шлепнул его пару раз, затем подтолкнул к веслу. Они спихнули плот с бока неподвижно замершего Брулюмпуса на воду и заработали веслами изо всех сил. Понемногу выдр стал приходить в себя.

– Черт меня подери, – наконец выдохнул Мадж, – что это за жуткая магия?

Брулюмпус уже скрывался за горизонтом. Он лежал без движения в воде, уставившись на вопящий, смеющийся, убеждающий ящик, который мгновенно довел его до коматозного состояния. На прощание до них долетело несколько энергичных слов:

– Вы-ы-ы заслу-ужи-и-или-и-и отды-ых-х-х сегодня-я-я-я!

– Джон-Том!

– Что? – Юноша продолжал настойчиво грести, желая уйти как можно дальше от той части болота, которая звалась Брулюмпусом, – на тот случай, если магия перестанет действовать.

– Я никогда больше не буду критиковать твое пение.

– Ну, как же! Разумеется, будешь, – ответил Джон-Том с усмешкой.

– Не-а, никогда. – Мадж поднял правую лапу. – Клянусь всеми прелестями полевки Ченрил, лучшей куртизанки Тимова Хохота!

Он посмотрел на пенный след, оставляемый плотом, и передернул плечами.

– Меня это тоже захватило, приятель. Я даже не понял, что происходит. Коварная штуковина. – Он оглянулся на своего компаньона, когда им пришлось пригнуться под нависающими над водой ветками. – Как ты зовешь эту жуткую обалделовку?

– Коммерческое телевидение, – объяснил Джон-Том. – Я думаю, только это и могло сработать. Причем оно крутит такую дрянь сутки напролет.

– Хоть бы никогда больше ничего подобного не видеть!

– Надеюсь, что оно не сведет Брулюмпуса с ума, – пробормотал Джон-Том. – В конце концов он не так уж плох для кучи грязи.

– Эх, парень, пропадешь ты через свое мягкосердечие. Ты готов улыбаться даже собственному убийце.

– Ничего не могу с собой поделать, Мадж. Мне все существа нравятся вне зависимости от того, какая у них внешность.

– Только помни, что большинство из них не отвечают тебе взаимностью.

Джон-Том посмотрел задумчиво.

– А не спеть ли мне еще несколько куплетов, чтобы усилить заклинание?

– А не хочешь ли ты погрести, кореш?

– Ну вот, – улыбнулся Джон-Том, – я же сказал, что ты снова будешь критиковать мое пение.

– Меня достали не твои песни, а твой голос, шеф.

Препирательства заняли остаток дня и начало следующего. К этому времени они удостоверились, что покинули сферу влияния Брулюмпуса.

Несколько дней спустя путников ожидал приятный сюрприз. Пейзаж снова стал меняться, а вместе с ним и климат.

По убеждению Маджа, давно уже пора было снизиться влажности и появиться настоящей суше. Рунипай стал принимать вид скорее тропического озера, чем непроходимой трясины.

Высоко и прочно поднимались из воды острова. С поверхности исчезла пена и мутная взвесь. Вместо того чтобы образовывать заводи вокруг кочек и деревьев, вода начала двигаться в южном направлении. Потоки вскоре начнут превращаться в реки, а реки означают развитие торговли, то есть цивилизацию.

Возможно, они уже недалеки от цели путешествия.

А затем, как случалось уже не раз, растущая уверенность была уничтожена внезапной катастрофой. На спокойной воде под безоблачным небом мир внезапно перевернулся.

Джон-Тома подбросило в воздух. Он взлетел, беспомощно размахивая руками, больно ударился о воду и попытался удержаться на поверхности.

Но как только юноша поплыл, что-то схватило его за икры. Он почувствовал, как его тащит вниз – прочь от затухающего солнечного света, от кислорода, которого уже настоятельно требовали легкие.

Он не видел, что схватило его, да и какое это имело значение? Чем сильнее Джон-Том лягался и вырывался, тем, казалось, быстрее уходил вниз. Вниз, прямо вниз, на дно Рунипай. Его легкие уже не горели, они, казалось, готовы были разорваться вместе с лихорадочно бьющимся сердцем.

Последнее, что он запомнил перед тем, как начать тонуть, был Мадж где-то слева от него. Выдр плавал гораздо лучше, чем Джон-Том, однако он тоже шел ко дну, увлекаемый чем-то непреодолимым, быстрым, расплывчатым.

…Джон-Тома еще не оставил весь ужас происшедшего, когда он перевернулся и его стало тошнить.

Когда легкие и желудок очистились от того, что было, казалось, половиной Рунипай, он приподнялся и неуверенно огляделся.

Юноша сидел на подстилке из сухой травы и камыша, лежащей на утрамбованном земляном полу. Рассеянный свет проникал сквозь прозрачный свод над его головой. Он напоминал стеклянный, но был сделан из какого-то другого материала.

Слева стоял Мадж, исследуя одну стену купола. Перед подстилкой стояла лужа воды, тихо плескавшаяся об утрамбованную землю. Вода была очень темной.

Почувствовав сзади движение, выдр взглянул на юношу.

– Я уже начал сомневаться, очухаешься ли ты вообще, приятель.

– Я тоже. – Джон-Том неуверенно поднялся. – Минуту назад во мне, похоже, было больше воды, чем снаружи.

Он снова закашлялся. Во рту стоял вкус тины, внутри все дрожало.

– Где мы?

– Мы в чьем-то жилье, парень, – мрачно проинформировал его выдр. – Но я не думаю, что тебе понравятся хозяева.

– Что ты имеешь в виду?

Получалось, что Мадж намекал на близкое знакомство с теми, кто их поймал, но Джон-Том ни разу не бывал в месте, подобном этому. Во всяком случае, он такого не помнил.

Выдр кивнул ему.

– Глянь-ка на эту штуковину.

Джон-Том присоединился к другу и стал разглядывать стены прозрачной тюрьмы. Дотронувшись до них пальцами, он ощутил, что это не стекло.

Однако это не было и пластиком. Вещество было клейким, так что пришлось отрывать пальцы от стены. Часть вещества осталась на ногтях, и он вытер руки о штаны.

Удивительно! Штаны были сухими. Это значило, что Джон-Том пробыл без сознания несколько часов, не меньше. Со стен не текло и не капало.

Что касается источника неясного колеблющегося света, то он был виден.

Купол лежал на дне озера. Над ними – Рунипай, а поверхность, как прикинул Джон-Том, находилась на расстоянии добрых шестидесяти футов.

Это приблизительно, так как он не привык оценивать глубину, находясь на дне.

Джон-Том снова повернулся к стене.

– Я думаю, это какие-то выделения.

– Хочешь сказать, что кто-то пришел и наплевал здесь?

– В общих чертах да. – Юноша провел рукой по стенке в направлении потолка. – Это все органическое, а не искусственное.

Внезапное воспоминание заставило его уставиться на выдра.

– Ты сказал, что это чей-то дом?

– Ага, так и есть. – Мадж провел его по камере и показал на другую стену тюрьмы.

Купол покоился на покатом склоне, который резко обрывался сразу за сооружением. Пятьюдесятью футами ниже, на дне озера, располагалось множество подобных строений. Их архитектура казалась незнакомой – простые очертания и никаких украшений. Какие-то тени медленно двигались между ними.

Джон-Том узнал некоторых, и волосы у него на загривке встали дыбом, потому что ему вспомнилось несколько самых неприятных моментов в его жизни.

– Я же сказал, что они тебе не понравятся, – пробормотал Мадж.

Джон-Том придвинулся к стене так близко, как только мог, не касаясь липучей поверхности, и уставился в глубину. Несмотря на мутный свет, он уже понял, кто их захватил.

Броненосный народ.