Монахи моря

Глава 4

Наступило утро третьего дня. Внешне ничто не указывало на ослабление авторитета Мейси.

Ночь прошла тихо. Хайнес, сторожа ночью смотрителей, что-то бормотал насчет недосыпания. Бейкер, как всегда, был послушным и старательным.

Утром тоже все было спокойно. Казалось, смотрители примирились со своим положением и без возражений исполняли все, что им говорил Мейси.

Митчел выключил прожектор и генератор через полчаса после восхода солнца, как ему и было сказано. Робсон, которого Мейси с помощью револьвера заставил сопровождать себя на утренней прогулке по балкону, не проявлял особой враждебности. Лоу приготовил отличный завтрак на семерых, где были бекон и колбаса, а затем вымыл посуду, сделав это как нечто само собой разумеющееся. Бейкер после завтрака без лишних слов пошел продолжать наблюдение в надежде увидеть какое-либо небольшое судно в абсолютно пустынном море. Рози выглядела угрюмой, когда Мейси предложил ей пойти и сесть у телефона. Но она также подчинилась.

Все утро смотрители с обычным своим трудолюбием, следуя заведенному на маяке порядку, выполняли каждодневную работу. Мейси одобрял их усилия, и в течение часа или двух в башне увлеченно трудились. Робсон, стоя на стремянке, вымыл все стекла световой камеры снаружи и внутри. После этого он тщательно отполировал оптический прибор, только раз сделав перерыв в работе, чтобы связаться с берегом для отчета в назначенное время. Митчел старательно убрал общую комнату и подмел сотню ступенек. Лоу натаскал угля для печи, накачал насосом воды из нижней цистерны, смазал генераторы и испек хлеб для обеда. Работают словно бобры, думал о них Мейси. По-настоящему жадные до работы. Приятно наблюдать за ними…

Он расхаживал по маяку с важным видом, как надзиратель. На нем был пиджак Лоу, будто символ власти. Каждый раз, когда он выходил с кем-то из смотрителей на балкон, он надевал фуражку Лоу и всегда держал револьвер наготове. Из всех мужчин только он один был выбрит, и это еще больше подчеркивало его отличие от других, его высший статус. Хайнес не беспокоился о своем внешнем виде, смотрителям не разрешалось иметь дело с бритвой, а у Бейкера над губой был пока только светлый пушок. Неряхи, подумал Мейси. Но в данный момент это его вполне устраивало. Он всегда может заставить их привести себя в порядок, если захочет…

Он не почувствовал никаких изменений в общей атмосфере, пока тянулось утро. Но они были и, самое главное, оставались вне его поля зрения.

Сразу же после одиннадцати Рози уступила место у телефона Хайнесу и поднялась в световую камеру. Здесь она должна была сменить Бейкера.

– Хочешь бинокль? – спросил он ее. Девушка отрицательно покачала головой:

– Никогда не вижу в него как следует… И вообще, на что там смотреть?

– Не на что, – согласился Бейкер. – Одна вода. Рози плюхнулась на ступеньки лестницы.

– Меня все это больше не волнует, Томми… Меня тошнит от этой пустоты.

– Брось, не стоит давать Королю лишний повод цепляться к тебе.

– Наплевать!

– Но если что-нибудь появится, а ты этого не увидишь?

– Ничего здесь не появится, – ответила Рози. – Зачем? Для чего лодке сворачивать сюда? Придет только большой корабль, а до этого – ничего… Хотела бы я, чтобы он нагрянул сегодня!

– Они бросят нас в тюрьму, только и всего, Рози.

– Ну и что? Я сыта по горло этим приключением. Абсолютно сыта. Нечего делать, некуда пойти… И все время этот камень кругом… Если мне придется остаться здесь еще на четыре недели, я сойду с ума, правда, сойду… Начну реветь…

– Это не поможет, – сказал Бейкер.

– Мне это поможет! Четыре недели, Томми, ты только подумай об этом. Все эти дни…

Бейкер мрачно кивнул:

– Не представляю, что мы можем сделать… – он беспокойно заерзал: – Ты действительно не собираешься наблюдать, Рози?

– Больше не собираюсь… Я сказала тебе: я сыта всем этим по горло.

– Может, я подежурю за тебя?

– Как хочешь.

Бейкер глянул на зимнее море. Пусто, лишь струйка дыма на горизонте. Постояв еще немного, он пожал плечами и спустился вниз.

Дверь в служебную комнату была приоткрыта. Хайнес сидел, развалясь, у телефона с приоткрытым ртом и бессмысленным выражением на лице. Бейкер помедлил немного и стал спускаться дальше. Как раз сейчас у него не было желания разговаривать с Хайнесом. Ему больше хотелось, если удастся, сделать несколько физических упражнений. Он прошел мимо Митчела, который на одной из лестничных площадок орудовал веником и совком, и пошел дальше вниз по винтовой лестнице к входной двери. Может, ему удастся выбраться на рифы… Но когда он осмотрелся, то увидел, что прилив уже закрыл их. А гулять по уступу было ничуть не лучше, чем по балкону… Рози верно сказала, здесь некуда пойти. Здесь было хорошо только один день, пока все ново и интересно, но потом начинаешь все это ненавидеть. Бейкер не мог представить, как смотрители выдерживают тут. Пройтись бы сейчас по улице широким, пружинистым шагом. Его тело жаждало движения…

Удрученный, он поднялся обратно в общую комнату. Там был только Лоу. Бейкер узнал от него, что Мейси пошел с Робсоном в машинное отделение. В комнате пахло свежеиспеченным хлебом. Но Бейкеру его аромат не показался особенно аппетитным. В полной всяческих ограничений жизни маяка не было ничего, что могло бы вызвать у него аппетит… Он увидел, что Лоу стоит у открытого окна и что-то там делает. Лоу вечно что-нибудь делал. И всегда выглядел бодрым и энергичным. Бейкер тоже подошел к окну. Снаружи парила чайка. Лоу бросал ей остатки еды, и она ловко подхватывала их. Когда Лоу перестал кормить ее, чайка села на уступ и пронзительно закричала.

Бейкер улыбнулся:

– Ручная, да?

– Да, – сказал Лоу. – Это Чарли – он почти ручной. Наш постоянный гость. Вот уже несколько недель появляется тут каждый день.

– Я что-то раньше не видел.

– Вчера он прилетал… Ему не досталось еды, но не по его вине. И не по моей.

Бейкер взял в руки какое-то хитроумное приспособление из проволоки и дерева, лежащее в оконном проеме.

– Это что, вроде насеста?

– Правильно.

– Что ты с ним будешь делать?

– Закреплю снаружи, – объяснил Лоу. – Я взял его в Обществе по охране птиц. Они специально их делают…

– Именно для чаек?

– Нет, тут могут сесть любые птицы. У нас их здесь очень много разных, да еще перелетные. Они устают, а тут на башне хорошее место для отдыха…

Лоу бросил последнюю корку.

– Вот, Чарли, это твоя доля, – сказал он и стал закрывать окно.

Чайка подхватила корку, подержалась еще напротив башни, а потом стрелой полетела над морем. Бейкер с грустью проводил ее взглядом.

– Мне бы ее крылья, – мечтательно сказал он.

Поднимаясь на балкон, Митчел заглянул в служебную комнату. Хайнес заметил его и крикнул:

– Куда ты, умник?

Митчел сделал вид, что не услышал. Хайнес выхватил нож и прыгнул к двери.

– Я тебе говорю, Митчел. У тебя что, нет ушей? Митчел остановился.

– Я иду подышать свежим воздухом. Есть возражения?

– Может, есть, а может, нет… В любом случае лучше будь повежливее.

Хайнес подошел ближе к Митчелу.

– Я тебе не нравлюсь, да?

– Да.

– И ты мне тоже.

Митчел ничего не сказал, надеясь, что пустой обмен репликами закончился. Но он ошибался. Хайнесу было скучно, а возможность насолить Митчелу была хоть каким-то развлечением.

– И что ж это вы, идиоты, все такие неболтливые? Вы вообще-то разговариваете друг с другом?

– Иногда.

– Я почти не слышал.

– Сейчас не о чем особенно разговаривать.

– Вы что, такие хорошие друзья, что можете читать мысли друг друга?

– Думаю, да, – мрачно ответил Митчел.

– А я могу прочитать твои… Ты хотел бы завладеть ножом, так?

– Не особенно.

– Держу пари, хотел бы!… Но у тебя ничего не выйдет.

Хайнес помолчал, стараясь найти новую тему для разговора.

– Я скажу тебе, умник. Я не стал бы жить, как ты.

– Я в этом уверен.

– Убиваете время, вот что вы делаете…

– Мы работаем, – сказал Митчел. – Почему бы и тебе не попробовать?

Хайнес хихикнул.

– Я еще не сошел с ума… Ты не увидишь меня подметающим эти чертовы ступеньки. У меня, видишь ли, есть чувство собственного достоинства.

Митчел ничего не ответил. Хайнес внезапно потерял интерес к разговору и отпустил его.

Митчел продолжал подниматься, кипя от злости. Робсон настоятельно советовал ему не поддаваться на провокации, но это становилось все труднее.

Хайнес вернулся к телефону. Он сидел, грыз ногти и думал о том, чем мог бы сейчас заниматься, если бы не застрял в этой башне. Он сходил с ума от скуки. На берегу всегда было чем заняться: сорвать зло на прохожем, попытаться устроиться на работу, швырять деньги направо и налево, поразвлекаться с девушкой на заднем сиденье машины. Если нечего больше делать, всегда можно что-нибудь сломать или испортить и таким образом выпустить пар. Здесь же нельзя даже разбить стекло, чтобы на тебя не набросился Мейси. Хайнес был полон разочарования и чувства обиды. Эти проклятые смотрители ведут себя так, будто ничего не случилось, будто они все еще здесь хозяева. Держатся вместе, все как один. Даже не утруждают себя разговорами, настолько уверены в себе. Они просто ждут… И Мейси, сидящий целый день где-нибудь поблизости со своей пушкой и дающий указания с самодовольным видом…

Хайнес с силой всадил нож в столешницу. Еще двадцать пять проклятых дней – а потом тюрьма!…

Обед лишь на короткое время прервал монотонную тягомотину дня. Уже через час после обеда безнадежная утренняя скука овладела всей компанией еще сильнее, чем раньше. И наоборот, смотрители, казалось, без труда находили себе занятие. Это еще больше ухудшало настроение захватчиков. Лоу доделывал насест для птиц и, казалось, ничего не видел и не слышал вокруг. Робсон и Митчел были поглощены игрой в крибедж. Рози и Бейкер тоже следили за картами, но без интереса. Рози вообще перестала улыбаться. Бейкер думал, не напомнить ли Мейси, что наблюдение за морем не ведется, но боялся, что буря гнева обрушится на его голову. Хайнес курил сигарету за сигаретой и ни с кем не разговаривал. Его молчание было столь непривычно, что казалось зловещим предзнаменованием. Мейси сидел поодаль от всех, сжимая в руке револьвер и не подозревая о зреющем недовольстве.

Было примерно три пополудни, когда Хайнес вдруг произнес:

– Ты знаешь, Король, я тут кое о чем поразмыслил. Мейси безразлично глянул на своего лейтенанта:

– Ты переутомишься, приятель.

– Ну перестань, Король. У меня есть хорошая идея.

– О чем?

– О том, как мы можем выбраться из этого гиблого места.

Бейкер и Рози насторожились.

– Держу пари, нет у тебя никакой идеи, – бросил Мейси. – Мы делаем все, что можем.

– А вдруг он придумал что-нибудь новое, – заметила Рози.

Бейкер горячо поддержал:

– В любом случае, Король, давай послушаем. Мейси пожал плечами.

– О'кей, давайте послушаем.

– Итак, – начал Хайнес, – погода сейчас хорошая, правда? Снаружи спокойно, как никогда. Прямо сейчас кто угодно может запросто выйти из лодки на скалы – его только немного покачает, и все. Думаю, что если бы смене надо было прийти сейчас, это не очень бы их затруднило. Это был бы тот самый один раз из двадцати, о котором говорил дедуля.

Мейси посмотрел озадаченно:

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Крис… Смена сейчас не придет, так к чему все это?

– Мы можем легко заставить их прийти, если захотим, – ответил Хайнес. – В любое время. Все, что нам надо сделать, это позвонить по телефону.

– Зачем нам это делать?

– Потому что если смена придет, то мы можем завладеть моторной лодкой. Ты сам это говорил.

– Чтоб мне провалиться, Крис, но мы же еще в самом начале отказались от этой идеи.

– Да, потому что мы считали, будто эти идиоты на базовом судне увидят, что мы замышляем… Но если бы мы могли сделать так, чтобы смена пришла в темноте, никто бы не догадался, что здесь происходит.

Бейкер быстро закивал:

– Правильно, Король. Мне кажется, в этом что-то есть.

– А мне так не кажется, – возразил Мейси. – Как мы можем добиться, чтобы судно пришло сюда в темноте? Как мы сможем узнать, что оно пожалует не днем?

– Очень просто, – пояснил Хайнес. – Скажем им, что это срочно. Не понимаешь? Мы заставим дедулю позвонить и сказать, что произошла авария – огромный пожар или что-нибудь в этом роде. Он позвонит, как только стемнеет, и сообщит, что срочно нужна помощь… Тогда они пулей примчатся сюда.

Мейси проворчал:

– Ну, может быть. Может быть, мы сможем вытащить их в море в темноте… Но если они не причалят к скале? Мы не можем быть уверены в этом. Что, если ветер немного усилится и они подумают, что легче не приставать, а использовать спасательные люльки? Тогда мы должны ждать их наверху. Не представляю, как потом Рози спустится в темноте по канату. Не представляю, как кто-либо из нас это сделает, вот что.

– Нам не придется это делать, – нетерпеливо продолжал Хайнес. – Неужели ты не понимаешь, Король, что они будут вынуждены причалить к скале – другого пути для них не остается… Понимаешь, тут была авария, ранения, ожоги. Поэтому канат им бросить некому. Это им объяснит дедуля. Им придется приплыть как можно быстрее и самим организовать спасение… Старик, это надежное дело.

Мейси отрицательно покачал головой:

– Не выйдет.

– Почему не выйдет? Я прямо вижу, как все это происходит. Мы связываем этих придурков, и как только появляются огни базового судна, спускаемся вниз на рифы, оставляя входную дверь открытой. Мы ждем там в темноте. Через некоторое время моторка подходит ближе и швартуется. Эти идиоты в лодке ни о чем не догадываются. Вокруг полная тишина и ни души, но их это не беспокоит, так как они знают, что в башне раненые… Потом мы с тобой появляемся из темноты с пушкой и ножом и запугиваем их. Рози и Томми прыгают в лодку, и мы отчаливаем, оставляя этих дураков на скале. Я тебе говорю, Король, это не может не сработать.

– Это только так кажется, приятель. Они, возможно, осветят нас прожектором с судна.

– Как, на расстоянии четверти мили!… Если там и будет прожектор, то скорее на моторной лодке. И это может нам помочь, если мы будем осторожны. Эти идиоты быстрее увидят пушку!

– Ты не знаешь, где может находиться прожектор, – сказал Мейси. – Ты просто гадаешь, вот что… В любом случае парни на судне поймут, что что-то случилось, как только услышат, что моторка уходит. И у них есть радио, так ведь? Так что на берегу нас будет ждать целая делегация копов.

– Черт, Король, они же не будут знать, что случилось, они не будут знать, что это мы… И как они могут нас там ждать, если мы даже сами не знаем, где высадимся? Король, ты же не дрейфишь?

– Смотри, кому ты говоришь «дрейфишь», Крис! Я несу ответственность за вас, вот в чем дело.

– Ну, я просто насчет того, что мы можем рискнуть, – сбавил тон Хайнес. – Сейчас все так, как нужно, и погода, и все. Мы должны воспользоваться этой возможностью. Я думаю – сейчас или никогда. Что скажешь, Томми?

– Я согласен с тобой, Крис, – поддержал Бейкер. – Нужно что-то делать.

– Правильно! – воскликнул Хайнес. – Все лучше, чем оставаться и гнить здесь, сидеть на своих задницах и ждать, когда они нагрянут через три или четыре недели и отправят нас в тюрьму… Какой в этом смысл, Король?

– В этом много смысла, если маленькое судно подойдет близко, – ответил Мейси. – Примерно с парой идиотов на борту. Тогда мы сможем захватить его и спокойно уплыть.

– Не придет сюда маленькое судно, – сказал Хайнес. – Мы уже три дня наблюдаем, и ни одной несчастной лодки… А тебе как кажется, Томми, что-нибудь придет?

Бейкер отрицательно покачал головой.

– Рози, а ты как думаешь?

– Это будет похоже на чудо, – откликнулась Рози.

– Итак, Король, трое против одного.

Казалось, Мейси размышляет. Потом он высказал свое решение:

– Ну что ж, мы рисковать не будем.

– Ты хочешь сказать, что мы собираемся ждать? – не веря своим ушам, переспросил Хайнес.

– Да, Крис, пока не появится какое-нибудь судно. Когда-нибудь это случится… И вообще, что плохого в том, чтобы подождать? Вот что я хотел бы знать. Нам здесь удобно, не так ли? У нас есть все необходимое.

– Ты говоришь за себя, – перебила Рози.

– Итак, у нас много всего… У нас есть огонь, теплый кров и место, где спать. У нас есть еда, запас воды и вдобавок эти придурки… Не знаю, на что вы все жалуетесь. Мы можем выдержать несколько месяцев, если придется…

Хайнес с испугом взглянул на него:

– О чем это ты?

– Я ведь тоже размышлял, – благодушно сообщил Мейси. – У нас здесь крепость, приятель. Единственное, что нам нужно сделать, это запереть входную дверь, и никто сюда не попадет. Они могут посылать сколько угодно сменных катеров, но если мы не будем открывать, им придется вернуться обратно, вот так.

– Как, и оставить нас здесь? – спросил Бейкер.

– Верно, Томми.

– Но они нас, конечно, не оставят, – презрительно откликнулся Хайнес. – Они пошлют свой чертов вертолет и высадят кого-нибудь на балконе.

– Нет, если я буду там с пушкой, то не высадят. Мы сможем их остановить. Мы сможем продержаться. Не забывайте, что у нас есть заложники. Трое. Это как в тюрьме, когда каторжники захватывают начальника. И никто ничего не сможет сделать с нами. Плохо только то, что вам не хватает храбрости… Я вам говорю, у нас есть все для хорошей драки. «Битва при Сверлстоуне» – вот как назовут это газеты. Представляете себе заголовки? Большие, на первой странице. «Король Мейси бросает вызов флоту…» «Король Мейси говорит: „Не сдаваться…“ Мы станем легендой… Через сотни лет люди будут читать про нас.

Хайнес изумленно уставился на вожака.

– Ты чокнутый, – наконец сказал он. – О Господи, ты несчастный псих!… Подумать только, что все это время мы тебе разрешали командовать нами!

– Не понимаю, на что вы можете жаловаться, – повторил Мейси. – Все живы и здоровы, так? Никто из вас не в тюрьме. Думаю, я прекрасно всем руководил.

– О, нет, ничего подобного!…

Возмущение Хайнеса, копившееся все эти дни, вырвалось потоком обвинений:

– Это ты втянул нас в дурацкую историю с самого начала. Я же говорил, не стоит рисковать во время тумана, но нет, тебе загорелось! Потом ты схватился за пушку, когда не было необходимости… Потом ты налетел с этим проклятым катером на сваи и чуть не утопил нас… Я говорю тебе, приятель: если бы не ты, мы бы сюда не въехали… И теперь, чтобы вознаградить нас всех, ты хочешь, черт побери, вообще остаться здесь!… Более того, я знаю почему!

Мейси спросил угрожающим тоном:

– Ну, и почему?

– Старик, мне следовало давно об этом догадаться. Теперь я все понимаю. Ты просто водил нас за нос, так? Ты сам никогда не думал, что сюда придет яхта или маленькое судно, так? Ты говорил об этом только для того, чтобы мы вели себя смирно. Ты никогда не хотел у ходить. Ты собирался остаться здесь и отстреливаться, потому что ты знаешь, что они повесят тебя, когда схватят… Они не повесят меня, приятель, потому что я никого не убил. Они не повесят ни Томми, ни Рози. Если они схватят нас, то меня отправят на каторгу, а им дадут небольшой срок, вот и все… Поэтому я готов рискнуть, понимаешь, и эти ребята тоже.

– Ты кончил? – спросил Мейси.

Хайнес посмотрел на Бейкера, как бы ища поддержки.

– Да… Ну, что ты на это скажешь?

– Вот что я скажу…

Мейси поднял револьвер и направил ствол на Хайнeca.

– Если жизнь тебе еще не надоела, приятель, ты будешь делать то, что я велю… Я – король здесь, и не забывай об этом… Ты останешься в этой башне, и тебе здесь понравится. Вот так. Мне хватает беспокойства с этими идиотами. А теперь еще ты начинаешь морочить мне голову. Я быстро с тобой разберусь. Я не шучу. А теперь заткнись, понял?!

Установилась напряженная тишина. Хайнес опустился на стул. Лицо Бейкера сделалось безжизненным. Рози оцепенела.

Спустя минуту Хайнес выдавил:

– Ты меня не так понял, Король. Я не пытался ничего начинать… Я только подал идею…

Робсон вынул трубку из кармана и закурил. Его лицо, освещенное пламенем спички, казалось очень усталым.

Эта ссора всех ожесточила. После двух относительно спокойных и мирных дней озлобленность опять витала в воздухе. Всю вторую половину дня атмосфера в башне оставалась напряженной. Мейси тягостно молчал и поднимался со своего стула, лишь когда Робсон по делам службы должен был связываться с берегом. Мейси заново без особых усилий утвердил свой авторитет, но это не принесло ему большого удовлетворения. Он вовсе не был уверен, что в острой ситуации может рассчитывать на преданность своих людей. Если случится драка, ему придется не просто командовать, но заставлять их участвовать в ней. Мейси чувствовал себя жестоко обманутым, преданным, и все лица тут были ему ненавистны.

У Хайнеса настроение было еще более скверным. Он бродил по башне хмурый, униженный, озлобленный и готов был любым способом навредить всем остальным. Рози и Бейкер, напуганные перспективой долгого сидения в башне, согласные в душе с Хайнесом относительно Мейси, нашли какое смогли утешение в обществе друг друга. Смотрители тоже, как и Мейси, хранили молчание. Для них будущее оставалось совершенно непредсказуемым.

С наступлением сумерек Митчел отправился включить генератор и прожектор. Потом он вышел на балкон. Постоял там несколько минут, вглядываясь в море и обдумывая сложившуюся ситуацию. Когда он вернулся в световую камеру, то увидел Хайнеса у лестницы оптического прибора. Тот вертел в руках нож и, судя по выражению лица, что-то замышлял.

– Что ты собираешься делать? – спросил Митчел.

– Просто думаю, умник… Я просто думаю, что сменный катер мог бы сейчас находиться в пути, если бы мы передали по телефону то, что я хотел.

– Ну, ты же слышал, что сказал Мейси.

– Тьфу! – Хайнес сплюнул на пол. – Ублюдок! Что он о себе возомнил, чтобы так бахвалиться!… Он ненормальный, этот Король.

– У него есть пушка.

– Но у него нет мозгов.

– Чтобы выстрелить, много мозгов не требуется.

– Я его не боюсь, – заявил Хайнес. Он поглядел на оптический прибор:

– Вы храните запасные лампы для этой штуки?

– Конечно.

– Тогда ты мог бы… Может, будет больше пользы, если вся эта штука сломается, а?

Хайнес посмотрел вокруг. Железный ломик, который Бейкер таскал некоторое время с собой, лежал у стены.

– Думаю, нетрудно раскрошить ее вот этим… Тогда придет сменный катер, так ведь? И придет очень быстро, я думаю, если прожектор погаснет… Тогда у Короля не будет выбора – ему придется делать все так, как я говорил.

– Он убьет тебя.

Хайнес хитро посмотрел на Митчела.

– Нет, если он решит, что это сделал ты, умник.

– Он знает, что я никогда не разобью прожектор.

– Ты так считаешь?… Я об этом тоже подумал… Я скажу, что ты набросился на меня. Я скажу, что я был там, наверху, на платформе, спокойно смотрел на прибор, а ты набросился на меня с этим железным ломом, сильно размахнулся, чтобы ударить меня, промахнулся и попал по этому проклятому стеклу… Отличная идея, правда?

Хайнес поднял ломик.

– Не будь идиотом… – Митчел шагнул к нему. В левой руке Хайнеса сверкнуло лезвие.

– Посмотри-ка на мой нож, Митчел!… Если подойдешь ко мне, я тебя прирежу!

Митчел остановился.

– Ты не сможешь выйти сухим из воды… Мейси никогда тебе не поверит.

– Поверит… Он же знает, что ты хочешь завязать потасовку с тех самых пор, как мы пришли сюда. Ты ведь пытался завладеть его пушкой в ту первую ночь. И ты только и ждешь…

Хайнес ухмыльнулся. Ему нравилось видеть волнение смотрителя. Если он не мог вывести из равновесия Мейси, то мог сделать это с Митчелом.

– В любом – случае, если прожектор сломается, я ему буду нужен, чтобы помогать, когда придет катер… Он не решится стрелять.

Хайнес повертел ломик, приноравливаясь к его весу. Митчел бросил взгляд на лестницу вниз, спрашивая себя, услышит ли Мейси крик… Хайнес прочитал его мысли:

– Только пискни, парень, и я тебя прирежу… Митчел сжал кулаки. То, что Хайнес говорил про маяк, могло быть не более чем пустой болтовней… тем не менее создавалось впечатление, что настроен он достаточно серьезно. Одной ногой он уже стоял на ступеньке лестницы, ведущей на платформу… Митчел в отчаянии окинул взглядом световую комнату. Увидел металлический рупор…

– Пожалуй, я смогу разбить… – повторил Хайнес, берясь за перила.

Митчел, не думая о последствиях, схватил рупор и бросился на Хайнеса. Он едва почувствовал, как в предплечье ударил нож… Совсем рядом он увидел голову бандита и, собрав всю свою силу, рубанул по ней ребром рупора. Хайнес пронзительно вскрикнул и повалился на пол.

Крики наверху и грохот заставили Мейси вскочить на ноги. Он стремительно выбежал из общей комнаты и бросился вверх по лестнице. Следом за ним бежали Бейкер и Робсон, затем Лоу и Рози.

В световой камере Мейси помедлил секунду, осмысливая ситуацию. Хайнес валялся на полу, похоже, без сознания. Митчел, с окровавленной левой рукой, все еще сжимал рупор…

Митчел попытался объяснить:

– Он хотел разбить прожектор…

– Черта с два… – простонал на полу Хайнес. Теперь Мейси наконец-то тоже мог дать выход злобе, накопившейся в нем за этот день. Он поднял револьвер и выстрелил Митчелу в голову.