Монголо-татары - ответ Императора

Часть вторая Батый

Итак, император Феодор I Ласкарис умер в 1221 или 1222 гг. Верный себе, он, страза что на свете, уважаемые! государство от возможных смут, завещал престол не малолетнему единственному сыну (который вместе с матерью (разведенной женой Феодора) был в Грузии), как следовало бы по традиции, а человеку, таланты которого не вызывали у императора сомнений — зятю Иоанну Дуке Ватацу.

Иоанн III Дука Ватац или Батац (по примеру: Василевс — Басилевс), (он же — Батый), родился около 1192 г.

«Феодор Ласкарис не ошибся в своем выборе — муж его дочери Ирины, Иоанн Дука Ватац обладал всеми необходимыми василевсу качествами. Однако братья покойного, Алексей и Исаак, считали иначе. Бежав в Константинополь, они весной 1224 или 1225 г. вернулись, ведя с собой западных рыцарей. Попытка свергнуть Иоанна III с престола завершилась для братьев Ласкарисов печально. В битве при малоазиатском местечке Пиманион, Ватац вдребезги разбил латинское войско, Ласкарисов поймали и лишили зрения. Одно за другим владения крестоносцев в Малой Азии сдавались Ватацу, быстро стяжавшему славу грозного полководца. Сразу после победы над Ласкарисами, Иоанн III снарядил флот и отвоевал острова Лесбос, Самос, Хиос и несколько мелких. Окрыленный успехом, он начал было готовиться к походу на Константинополь, но в Никее поднял мятеж племянник императора Андроник Нестонг. Корабли пришлось сжечь, дабы они не достались латинянам, а василевс поспешил в столицу для борьбы с заговорщиками. Нестонга и его сообщников после подавления бунта приговорили к наказанию путем различного рода членовредительства, но всем оставили жизнь. Георгий Акрополит, современник Ватаца, пишет, что император „всегда отличался человеколюбием“. (С. Б. Дашков. „Императоры Византии“)

Трудно сказать, когда в голове императора, родилась идея православного крестового похода. (Возможно, еще Ласкарис лелеял эту мысль). Он не понаслышке знал, что принесли латинянам их крестовые походы. Видел, их ошибки и достижения. Знал их слабости и боевые возможности. Но Ватац понимал, что без необходимой подготовки, ему с Западом не справиться. Силы католичества были „сцементированы“ папской тиарой, и пока он не реформирует свою империю, не подготовит „дипломатическую почву“, вынашиваемый им план похода, реализовать не получится.

Реформы были проведены с блеском и в кратчайшие сроки. Прежде всего, на „вассальных“ землях империи были организованы спецвойска — орды. Их задача — строго следить за сепаратистскими настроениями местных „князьков“, помогая им при внешней опасности. Подчинялся этот спецназ непосредственно императору (или члену императорской семьи), содержался — за счет специального налога с данной территории (ордынский выход). Для сравнения, вспомним древнеримские легионы в Галлии, Германии или Британии — система та же. Также, можно провести аналогию с расселением римских легионеров-ветеранов в Румынии и расселением (и укладом жизни!) казаков.

Были проведены также экономическая, налоговая, монетная, агрономическая и военная реформы. Как всегда, у гениального императора — гениальные результаты:

„В результате этих и других реформ Никейская империя при Иоанне III в короткий срок сказочно разбогатела. …„Соединяя с богатством умственных дарований благородство и твердость характера, — хвалит императора Никифор Григора, — он прекрасно вел и устроял дела правления; в короткое время он увеличил и внутреннее благосостояние ромейского царства, и в соответствующей мере военную силу. Он ничего не делал, не обдумав, не оставлял ничего, обдумав; на все у него были своя мера, свое правило и свое время… он… располагал и других, чтобы никто не смел налагать корыстолюбивую руку на людей простых и неимущих“. Ватац не любил пользоваться чьими-либо советами. Щедрый к церкви (император поддерживал деньгами не только свое, но и бедствовавшее духовенство Антиохии, Иерусалима и даже Константинополя), он, тем не менее, не терпел ее вмешательства в свои дела и при случае с ней не церемонился“. (С. Б. Дашков. „Императоры Византии“) Была, правда, одна слабинка у императора: „Современники находили у Дуки только один недостаток — слабость к женскому полу“. (Григора) Забегая вперед, замечу, что возможно, именно эта черта Иоанна III, предопределила трагедию семьи рязанского княжича Федора.

На дипломатическом фронте тоже — полный успех! Ватац подружился с другим выдающимся человеком своей эпохи — императором Фридрихом II. Фридрих II (1194–1250), из рода Гогенштауфенов, — Король Сицилии в 1194–1250 гг. Король Немецкий в 1215–1222,1235—1237 гг. Король Иерусалимский в 1225–1228 гг. Император „Священной Римской империи“ в 1215–1250 гг.

„По своим вкусам и по характеру своего образования новый государь походил на сицилийских королей, от которых он унаследовал корону. На его воспитание и формирование мировоззрения большое влияние оказали арабы. Фридрих был одним из образованнейших государей своего времени; он сам признавался позже, что с малых лет любил науку и домогался ее. Владея греческим, латинским, французским, итальянским, немецким и арабским языками, он имел необыкновенные познания по многим предметам, но более всего любил естественные науки и медицину. Всю жизнь Фридрих собирал книги на разных языках и оставил после себя очень большую библиотеку. Он также прославился как покровитель наук и искусств и первым из императоров осознал великую силу просвещения. В Италии он покровительствовал многим учебным заведениям. Его стараниями был основан знаменитый в дальнейшем университет в Неаполе. Подобно восточным монархам, Фридрих имел склонность к изнеженности, обожал женщин и всю жизнь был окружен любовницами. В Лючере он имел настоящий гарем с наложницами и одалисками. Общаясь со многими учеными арабами, император обладал достаточно свободными религиозными взглядами, граничившими с прямым неверием.

При коронации в Аахене, в июле 1215 г., Фридрих торжественно принял крест и обещал в скором времени возглавить поход против неверных. В ноябре 1220 г., Фридрих отправился в Рим, где папа Гонорий III короновал его императорской короной. После этого Гонорий стал требовать от Фридриха исполнения обета: папа хотел, чтобы император немедленно выступил на восток. Но прежде, чем отправиться в крестовый поход, Фридрих хотел утвердить свою власть в южной Италии.

Занятый этими делами, Фридрих постоянно откладывал свой крестовый поход. Чтобы смягчить гнев папы, император старался идти ему навстречу в других вопросах: он освободил духовенство от податей, объявил, что отлученные от церкви будут подвергаться преследованию светской власти как мятежники, установил более суровые наказания еретикам. Этими важными уступками, а также признанием Тосканы собственностью папского престола, Фридрих выторговывал у Гонория новые отсрочки. Наконец, на конгрессе в Ферентино он дал клятву, что отправится в крестовый поход на Иванов день (24 июня) 1225 г. Нельзя было сомневаться в его искренности, так как к этому побуждала его и личная выгода. После смерти первой жены Фридрих собирался жениться на принцессе Иоланте, наследнице иерусалимского престола. Таким образом, воюя с мусульманами, он защищал бы от них свои собственные владения. Однако, когда установленный срок наступил, крестоносцев собралось так мало, что Фридрих стал просить новой отсрочки. С глубоким огорчением Гонорий позволил отложить поход на два года.

В марте 1227 г. Гонорий III умер. На сцене европейской политики появился „железный“ папа Григорий IX, который все свои силы направил на подготовку крестового похода и непреклонно требовал от Фридриха исполнения его обета.

Летом для участия в Шестом крестовом походе в Апулии собрались толпы пилигримов со всей Европы. Из-за большого скопления людей и страшной жары в лагере вскоре начались повальные болезни, от которых умерли тысячи людей. Наконец, в начале сентября, Фридрих отправил в Сирию большой флот с частью войска под предводительством Генриха Лимбургского. Сам он вскоре двинулся следом, но уже больной. В пути болезнь усилилась. Император вынужден был высадиться на берегу Отранто. Состояние его ухудшилось, и он должен был на некоторое время оставить мысль о продолжении путешествия. Раздраженный новой задержкой похода, Григорий, не обращая никакого внимания на многократные попытки Фридриха оправдаться, 29 сентября в Ананьи произнес над ним отлучение от церкви. В своем окружном послании он перед лицом всего христианского мира обвинил императора в упорном стремлении избежать исполнения обета. Он писал, что по вине Фридриха была потеряна для христиан Дамиетта, что он специально задерживал войско пилигримов в Бриндизи до тех пор, пока оно не стало жертвой повальной болезни и что недуг, которым он старался оправдать нарушение своего слова, был притворным. Во всем этом папа был совершенно не прав. Сначала Фридрих с большим достоинством держался против этих оскорбительных нападок, но потом страстной опрометчивостью еще более увеличил пламя раздора. Он опять отобрал у папы Анконскую марку и стал поддерживать врагов Григория в Риме. Папа отвечал ему новым проклятьем. В марте 1228 г. он повторил отлучение против Фридриха и прибавил к нему еще интердикт на каждую местность, где находился император. Он даже запретил гордому Гогенштауфену начинать крестовый поход прежде, чем он не склонится в покаянии перед волею церкви. Фридрих не обратил на это внимания и в июне 1228 г. отплыл из Бриндизи в Сирию.

Изображение Фридриха II из его книги „De arte venandi cum avibus“ („Об искусстве охоты с птицами“), конец XIII века, Ватиканская апостольская библиотека.

7 сентября он пристал к Аккону и стал прилагать усилия к тому, чтобы возвратить христианам Иерусалим. Но, в отличие от своих предшественников, он старался достигнуть этой цели не оружием, а искусными переговорами.“ („Все монархи мира. Западная Европа“ Константин Рыжов. Москва, 1999 г.)

Итак, император Фридрих втянулся в сложный клубок политики Ближнего Востока.

Вел переговоры с египетским султаном Алькамилом (и предложил ему союз против его племянника Анназира Дауда, владевшего Дамаском), императором Ватацем и др. Два императора подружились. Это явно видно по их переписке, так как на расстоянии такой дружбы не возникает.

„В одном из писем Фридрих, отметив, что он движим не только своим личным расположением к Ватацу, но и своим общим стремлением поддержать принципы монархического управления, писал следующее: „Все мы, земные короли и князья, особенно же ревнители православной (orthodoxe) религии и веры, питаем вражду к епископам и внутреннюю оппозицию к главным представителям церкви“. Затем, выставив упрек западному духовенству за его злоупотребления свободой и привилегиями, император восклицал: „О, счастливая Азия! О, счастливые государства Востока! Они не боятся оружия подданных и не страшатся вмешательства пап“. Несмотря на официальную принадлежность к католической вере, Фридрих замечательно хорошо относился к восточному православию“. (А.А. Васильев „История Византийской империи“)

Их союз, сыгравший огромную роль, в дальнейших событиях, зародился именно тогда. А как же ему (союзу) было не зародиться, когда папа Григорий IX вел себя как взбесившийся зверь! Фридрих мирным путем возвращает христианам Иерусалим, а папа пересылает акт отлучения Фридриха от церкви вместе с запрещением повиноваться его приказаниям. Фридрих договорился, что кроме Иерусалима, султан уступает христианам Вифлеем, Назарет и весь путь от Иерусалима к Яффе и Акре. Но вместо благодарности и признания, Гогенштауфен получил только высокомерное и презрительное порицание. 19 марта в Иерусалим явился архиепископ Цезарейский и наложил на Святые места интердикт. Пилигримов охватила ярость, что „был отлучен город, в котором Господь Иисус Христос был замучен и погребен“. Патриарх Иерусалимский Герольд отверг „ложный мир“ и призвал крестоносцев к продолжению войны. Когда Фридрих запретил это, Герольд проклял тех, кто исполнял приказания императора и наложил на Аккон интердикт. В то же время фанатичные монахи со своих кафедр изрекали страшные проклятья против развратного сына церкви. Фридрих этим договором достигал того, чего не могли достигнуть участники Третьего похода, что не удалось ни Фридриху I, ни папе Иннокентию III! Того, чего напрасно добивались христиане более сорока лет! Взамен — папские войска начали войну в Апулии, взяли Гаэту и Беневент. Иоанн Бриенн, поставленный во главе папской армии, блокировал все приморские города Апулии. Как не прийти в ярость?

Фридрих поспешил с возвращением в Европу и высадился в Бриндизи.

„Как только весть об этом распространилась по Италии, приспешники папы поспешно отступили на север. Иоанн Бриенн удержался только в Сан-Джермано. Прежде чем начинать войну, Фридрих сделал попытку примириться с папой. Но Григорий, живший тогда в Перудже, отвечал на это новым отлучением и обратился ко всем государям и народам с просьбой о помощи против врага церкви и веры. Он составил и распространил по Европе грамоту, в которой доказывал, что император коварно действовал в Палестине. В Германии он возбуждал князей восстать против ненавистного рода Гогенштауфенов, „гонителей церкви“. Но его хлопоты были напрасны. Папские легаты повсюду в Германии встречали плохой прием, князья сохраняли верность императору. Государи Англии, Испании и Франции тоже ничем не помогли папе. Даже в Ломбардии, Григорий не добился никакой поддержки. Между тем к Фридриху собрались апулийцы. Рыцари, проделавшие с ним крестовый поход, взялись помогать ему в войне с папой“. („Все монархи мира. Западная Европа“ Константин Рыжов. Москва, 1999 г.)

Папе пришлось подчиниться. 23 июня 1230 г. был заключен мир в Сан-Джермано, по которому Григорий IX освобождал Фридриха от церковного отлучения и признавал его заслуги в деле крестового похода. Со своей стороны, император отказался от своих завоеваний в римской области и предоставил духовенству сицилийского королевства свободу выборов на епископские кафедры. Это дало некоторую передышку, но затаенная ненависть хуже открытой вражды. Папа формировал свой блок — гвельфов. Фридрих свой — гибеллинов. А мы вернемся в Византию.

Ватац продолжает укреплять свою империю. Экономика 13 в. требует контроля торговых путей и имперский полководец Йама (Субэдэ) в 1235 году берет г. Булгар. Важнейшая торгово — транспортная артерия — р. Волга теперь в руках императора.

О численности и этническом составе войск корпуса Йамы (Субэдэя) мы можем судить по недавно открытому месту Золотаревского сражения. По мнению специалистов, численность „монгол“ около пяти тысяч, этнический состав — тюрки (в основном) и русские.

Сам Иоанн, в это время (1235 г.), заключил союз с болгарским царем, и, совместно с Асенем осадил Константинополь.

„Встревоженный папа Григорий IX, в письме своем с призывом о помощи Константинопольскому императору, сообщал о том, что „Ватац и Асень, схизматики, недавно заключившие между собой союз нечестия, напали с многочисленным греческим ополчением на землю дражайшего во Христе сына нашего, императора Константинопольского.“ Доведенный до отчаяния император Балдуин II, покинув Константинополь, объезжал Западную Европу, умоляя ее правителей помочь империи.

На этот раз Константинополь уцелел. Одной из причин, остановивших успехи православного союза, было охлаждение к нему самого Иоанна-Асеня, который понимал, что в лице Никейского императора он имел более опасного врага, чем в отжившей и ослабевшей Латинской империи. Поэтому болгарский царь быстро изменил свою политику, выступив уже защитником Латинского императора. Одновременно он сделал шаги к сближению с папским престолом, заявляя о своей преданности католической церкви и прося прислать для переговоров легата. Таким образом, распался кратковременный греко-болгарский союз тридцатых годов XIII века“. (А.А. Васильев „История Византийской империи“)

Другими словами, если бы не измена интригана Асеня, Константинополь вернули бы еще в 1235 г. И тогда, возможно, и не было бы татарского нашествия на Русь! Но случилось то, что случилось, и Ватац прибывает в Булгар.

Перед ним русские княжества, которые он считает по праву своими. Но так ли считают сами русские князья. Оказывается — далеко не все! Присмотримся к событиям на Руси и около нее в то время.

Готовилась ли католическая экспансия на Русь? Ответ положительный — да, готовилась. Все ли княжества являлись врагами папства? Нет, не все. Часть князей готова признать верховенство за папой.

Еще в 1841 году вышла в Петербурге книга А. И. Тургенева „Акты исторические, относящиеся к истории России, извлеченные из архивов и библиотек иностранных“ с подборкой документов на латыни. Все ватиканские выписки засвидетельствованы подписью начальника „Тайного Архива“ графом Марино Марини и архивной печатью. Первый том содержит выписки из Ватиканского закрытого архива и из других римских библиотек и архивов, с 1075 по 1584 год. Выписки эти были составлены в конце XVIII века аббатом Альбетранди для польского короля Станислава Понятовского. Ими пользовался историк Нарушевич, а затем отчасти и Карамзин. Экземпляр выписок был подарен польским королем русскому посланнику в Варшаве Я. И. Булгакову, а от него перешел к опубликовавшему их камергеру А. И. Тургеневу. В дальнейшем Тургенев собрал, кроме того, богатую коллекцию актов в Германии, Италии, Франции, Англии, Дании и Швеции.

Папских посланий к русским князьям, которые приведены Тургеневым, вполне достаточно для того, чтобы показать: в Ватикане считали русские княжества униатско-католическими, отпадавшими по временам, по наущению греческого духовенства, к православию, за что их и подвергали карательным экспедициям при помощи рыцарских орденов.

С 1216 года послания направлялись орденам Госпитальеров и Тевтонскому с требованием обращения в католицизм, а затем и закрепления за папой Ливонии, Эстонии и Пруссии. Папой устанавливается новая область Семигаллия, считаемая за часть Курляндского герцогства, причем с 1231 года епископ Семигалльский назначается папским легатом в Семигаллии, Ливонии, Готландии, Винландии, Эстонии, Курляндии и в других провинциях новообращенных и язычников.

О русинах (Rutheni) говорится в ряде посланий с 1222 года или как о католиках, или как о греческих сектантах. Из посланий папы Гонория III (1216–1227) видно, что в России были тогда католические епископы, подчиненные легату Семигалльскому.

С 1226 года Ливонскому ордену (Магистру и братьям Христового воинства в Ливонии) дано разрешение принимать миссионеров, прибывающих для защиты веры и ее распространения, и оставлять их на службе. Затем опять странное, если стоять на точке зрения „монгольского ига“, послание от февраля 1227 года папы Гонория III „ко всем царям России“ (Universis regihus Russiae). В нём говорится о посылке легата для утверждения их в католической вере, если они признают свои ошибки и готовы будут от них отречься, а также предлагается этим „русским царям“ сохранять прочный мир с католиками Ливонии и Эстонии. В письме также заявлено:

„Ваши послы, отправленные к нашему достопочтенному легату, епископу Моденскому, униженно просили его, чтобы он лично посетил ваши страны“.

Через четыре года, в 1231 году папа Григорий IX (1227–1241) пишет Георгию (Юрию), „преславному царю России“ увещание, чтобы и он „отказался от греческих и русинских обычаев, спас свою душу и ввел у себя христианство по латинскому обряду“. Что это значит? Это значит, что Георгий (Юрий) колебался тогда между греческим и латинским влияниями, за что в дальнейшем и пострадал.

В Прибалтике вовсю идет подготовка к вторжению. Объединяются Ливонский и Тевтонский ордена. На юге, в Чехии и Венгрии, появляется новый орден — орден Святого Креста с красной звездой. Этот орден, в 1238 году, стараниями чешской принцессы Анежки Пршемысловны, дочери короля Пршемысла Отакара I, был утвержден папой Григорием IX, как орден братьев-крестоносцев „для основания Славы святых и права Христа“, то есть получил право на самостоятельную деятельность как надгосударственное вооруженное религиозное объединение. Причем важно, что Орден был в личном подчинении папы. Также, на Руси активно работает орден проповедников-доминиканцев.

Даниил Галицкий уже признал власть папы и принял из его рук корону.

Тут появляется Ватац и требует подчинения и десятину. Многие из князей, вообще не понимают кто он такой? В Царьграде сидит другой император и другой патриарх. Они в подчинении папы. И они десятины не требуют. А это что за царь такой?

Без „пятой колонны“ императору было бы невозможно выполнить задуманное — нужны люди, провиант, фураж и знание местности. И он находит союзников в лице князя суздальского Ярослава и его сыновей. Один из них — Александр (Невский), впоследствии (в 1239 г.), даже женился на полоцкой княжне Александре. А полоцкие князья были родственниками византийского императорского дома! Таким образом, Ярослав через сына, стал свояком Ватаца и, именно поэтому: „В 1239 г. отец Александра Ярослав должен был лично ехать в Орду для выражения покорности. Батый принял его с „великою честью“ и сказал: „Ярославе! буди ты старей всем князем в русском языце (народе)““. (Вернадский Г.В. „Два подвига св. Александра Невского“) И именно поэтому, Невский был „любимчиком“ Батыя!

Заполучив союзников, Ватац начал военные компании против непокорных русских княжеств. Каков был этнический состав имперских войск? Несомненно — тюрки, русские, булгары, половцы, греки и наемный монгольский корпус. Также несомненно, что ядро его (Ватаца) войск составляли западные рыцари. Его тесть Ласкарис, в битве с сельджуками имел 800 латинских наемников. Полагаю, что у Ватаца их было не меньше. А, скорее всего, учитывая возросшую экономическую мощь Византии и союз с Фридрихом, гораздо больше.

Они играли немаловажную роль в военных и административных вопросах.

Бесермен — (от немецкого слова Besteuermann) — сборщик налогов.

Татары — (латынь) — tutori, tutors — защитник, защитники. (Надо полагать — защитники веры).

Я не буду здесь подробно останавливаться на сражениях и осадах. Это, во-первых, тема для отдельной статьи (или книги), а во-вторых — общеизвестно.

Отмечу только, что снабжение армии, пополнение и переписка осуществлялись посредством византийского и генуэзского флотов по Черному морю и рекам. Так же „сплавлялись“ и трофеи.

Заключенный накануне союзный договор Ватаца и Генуи, считается антивенецианским, но я не нашел ничего, что говорило бы о сражениях Венеции и Генуи в это время. Скорее всего, генуэзцы нужны были императору как финансисты и торговцы для этого похода. А расплачивался он с ними трофеями и льготами на торговлю в империи. Не просто так расцвели генуэзские фактории в Крыму! И не просто так, впоследствии, Генуя имела мощное влияние в Константинополе! Отголоски этого договора мы видим в эпопее о Куликовской битве.

Возьмем „Сказание о Мамаевом побоище“ в варианте Никоновской летописи.

Одно из названий „Сказания…“:

„…о брани благоверного князя Димитрия Ивановича с нечестивым Мамаем еллинским“.

В самом тексте:

„Попущением божиим за грехи наша, от навождениа диавола въздвижется князь от въесточныа страны, имянем Мамай еллинъ верою, идоложрец и иконоборец, злый христьянский укоритель“.

Некоторые комментаторы поясняют, что еллин значит язычник, не православный. Так ли это? Ведь язычник — это поганый (от латинского поганин). Случайно ли применение эпитета еллинъ наряду с поганым, нет ли здесь дополнительного смысла? И как соотнести с этими утверждениями, серебряный диск из православного монастыря в Гелати (Грузия), на котором изображен св. Мамай с крестом в руке и нимбом над головой?

Кстати (малоизвестный факт), Мамай — это ХРИСТИАНСКОЕ ИМЯ.

Мое мнение — генуэзцы „пролоббировали“ в Константинополе свои торговые интересы и ордынский (византийский) военачальник Мамай, получив в Кафе императорский приказ и генуэзскую пехоту, начал военные эскапады, перекрыв Дон — главную торговую артерию Москвы. Князь Дмитрий Иванович не мог этого стерпеть (еще бы, Царьград залез в его карман!) и, при поддержке сурожских купцов, дал „безбожному Мамаю“ по голове. А потом, как не раз бывало, и в древнем Риме и в Византии и Стамбуле, неудачливый военачальник умер.

Вернемся к „нашествию“. То, что князь Ярослав знал о планах и целях Ватаца, свидетельствуют письма-донесения венгерского монаха-миссионера, доминиканца Юлиана: „Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днём и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего…“ Похоже, Ярослав пытался „усидеть на двух стульях“! Сам вроде бы за императора, но организовал „утечку информации“ через доминиканцев! Остается непонятным, какой Рим здесь имеется в виду — папежский итальянский, или ромейский Царьград.

Кстати, Ярослав и впоследствии, продолжал свою „многовекторную“ политику, за что, видимо, и был отравлен. Вот послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу:

„Ибо, как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена миноритов, поверенного нашего, отправленного к народу татарскому, отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата, в присутствии Емера, военного советника. И вскоре бы о том проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно и счастливо не вырвала его из жизни“. (В.И. Матузова, Е.Л. Назарова Крестоносцы и Русь. М., 2002.) То есть, если верить папе, Великий князь Ярослав собирался переметнуться в католицизм. Тогда неудивительно, что он был отравлен в Орде! Как мы убедимся в дальнейшем, все, кто перебегал к папистам, подвергались удару татар!

Итак, с 1237 по 1239 гг. идет подчинение отдельных княжеств Руси византийскому престолу. (Кстати, возможно (возможно!) та легкость, с которой татары брали русские города и обилие пепелищ в культурном слое 13 в., объясняется применением „греческого огня). Совершенно не пострадали Новгород, Смоленск, а также города Полоцкого и Турово-Пинского княжеств. В общем, родственников и союзников, Ватац не трогал.

В начале 1240 года войско во главе с Мунке вышло на левый берег Днепра напротив Киева. В город было отправлено посольство с предложением о сдаче, но было уничтожено (у киевлян, видимо, было нездоровое пристрастие к убийству послов!). Киевский князь Михаил Всеволодович уехал в Венгрию с тем, чтобы сосватать дочь короля Белы IV Анну за своего старшего сына Ростислава. То есть побежал к папскому союзнику за помощью! Даниил Галицкий захватил в Киеве попытавшегося занять великое княжение смоленского князя Ростислава Мстиславича и посадил в городе своего тысяцкого Дмитрия (Димитрия). Еще один „папист“ сунулся в Киев. Как император мог это стерпеть? И не стерпел — 5 сентября 1240 года „монгольское“ войско во главе с Батыем осадило Киев и только 19 ноября (по другим данным, 6 декабря; возможно, именно 6 декабря пал последний оплот защитников — Десятинная церковь) взяло его. Тысяцкий Дмитрий взят на службу Иоанном. Дмитрий посоветовал императору оставить Галицию и идти на угров не задерживаясь: „Не задерживайся в земле этой долго, время тебе на угров уже идти. Если же медлить будешь, земля та сильная, соберутся на тебя и не пустят тебя в землю свою“. („Жизнеописание Даниила Галицкого“)

Взятие Киева монголами в 1240 году. Миниатюра из русской летописи

Ватац послушал Дмитрия и его войска, возглавляемые Йамой, Салпианом, Байдаром, Бурундаем и тысяцким Дмитрием, двумя колоннами вторглись в Польшу и Венгрию. Надо отметить, что Болховские князья предоставили имперской армии фураж и избежали разорения своих земель.

Даниил Галицкий уехал в Венгрию, пытаясь сосватать дочь венгерского короля Белы IV Констанцию за своего сына Льва (неудачно). Брат Даниила, Василько Волынский уехал в Польшу к Конраду Мазовецкому. Заметим, что оба побежали в страны гвельфского (папского) блока, который в это время возобновил борьбу с блоком гибеллинов императора Фридриха. Война велась в северной Италии, куда и стремились войска Ватаца.

Кстати, интересное название — гиб-эллины! Почему-то считается, что это слово произошло от названия замка Гогенштауфенов в Германии — Weiblingen. Однако, даже непосвященному человеку понятно, что Вайблинген и Гибэллин (Ghibellinen нем.) — абсолютно разные слова! Тем более, что на итальянском и латыни — ghibellini.

Что же это? Ответ прост. Нужно только поделить это слово — Ghib ellinen, и сразу все становится понятно.

Ghib — гип-гип (межд. разг.)

Возглас, выражающий восхищение чем-либо, восторженное одобрение чего-либо. (Современный толковый словарь русского языка Ефремовой).

Ellinen — в любом словаре — Эллины!

Другими словами, Гибэллины — это партия поддержки греков!

Итак, немецкая партия поддержки греков, возглавляемая союзником — Фридрихом, начала войну с папой, одновременно с походом греческого императора Ватаца!

Папа объявил Ватаца врагом Бога и Церкви! Уж он то точно знал, кто идет и зачем. (Знали об этом и венецианцы, но так как они занимали нейтральную позицию, то не боялись „диких монголов“!) Сначала „…Григорий IX отправил ему полное оскорблений письмо, угрожая крестовым походом. Иоанн III ответил мудрым и очень язвительным посланием, недвусмысленно указывая западному духовенству на то, что, как всегда, "благовидными предлогами прикрывают… жажду власти и золота". (С. Б. Дашков. "Императоры Византии").

Потом пытался контратаковать — "Летом 1240 г. в районе р. Невы, высаживается шведский десант во главе с ярлом Биргером Фольконунгом, лидером наиболее влиятельного шведского аристократического рода (с 1250 — королевского), с целью войны с Новгородом и Псковом согласно папским призывам. Его отряд ожидал подкрепления от Ливонских рыцарей, когда 15 июля 1240 г., Александр Ярославич, князь Новгородский (с 1236 г), не собирая войска по Новгородской волости и не дожидаясь помощи от отца, В.к. Ярослава, неожиданным нападением разбил этот отряд, за что и получил прозвище Невский. … В 1240 г войну со Псковом начал Ливонский Орден. Рыцари взяли Изборск, Псков и построили крепость Копорье". (Опаловский В.А. "Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)")

"Подогрел" ситуацию и Фридрих: "…в одном письме его, дошедшем до нас как на греческом, так и на латинском языке к тому же Ватацу, мы находим такое место: "Как! Этот, так называемый, великий архиерей (т. е. папа; в лат. тексте sacerdotum princeps), ежедневно предающий отлучению перед лицом всех твое величество по имени и всех подвластных тебе ромеев (в лат. тексте graecos), бесстыдно называющий еретиками православнейших ромеев, от которых христианская вера дошла до крайних пределов вселенной…."" (А.А. Васильев "История Византийской империи")

Ответ императора не заставил себя ждать — в январе 1241 года имперские войска вторглись в Польшу. Они заняли Люблин и Завихост, разгромили малопольское ополчение под Турском 13 февраля и захватили Сандомир. Краковские войска воеводы Владислава Клеменса и сандомирские — воеводы Пакослава и кастеляна Якуба Ратиборовича пытались закрыть путь на Краков, но были разбиты соответственно под Хмельником (Шидловце) 18 марта и под Торчком 19 марта. 22 марта монголы заняли Краков. В начале апреля корпус через Рацибуж и Ополе прорвался к Вроцлаву. А 9 апреля под Легницей состоялось генеральное сражение между ними и польско-германо-тевтонскими войсками под командованием герцога Силезского Генриха II. Болеслав, сын моравского маркграфа Дипольда, предводительствовал иностранным отрядом, куда входили среди прочих французские тамплиеры, горняки из Злотой Гожи и немецкие рыцари.

Сначала был обоюдный дистанционный обстрел, при котором монгольские войска использовали дымовую завесу, и этим самым, запутав европейских стрелков, атаковали с флангов конными лучниками. Рыцари начали атаку вслепую, при этом, ударив в авангард, состоящий из легкой конницы, и смяли его. Однако, через некоторое время в бой были направлены главные силы монголов — тяжеловооруженные всадники(!), которые нанесли удар с правого фланга, крича на польском языке: "Спасайся, спасайся!"(!). Объединенные войска поляков, тамплиеров и тевтонцев оказались в замешательстве и начали отступать, а затем и вовсе обратились в паническое бегство. Войско Генриха было разбито, а сам он пал в битве. Его голову насадили на копьё и принесли к воротам Легницы.

Битва при Легнице. Миниатюра XIV в.

Теперь — немного подробностей.

"Разгромив таким образом всю Руссию с ее столицей и всю Подолию и, желая напасть на Венгрию, император татарский Батый (Bathus) послал князя по имени Пета с большим войском опустошить Польшу". (Матвей Меховский "Трактат о двух Сарматиях")

Как видим, Матфей из Мехова (доктор искусств и медицины, краковский каноник), прямо называет имя предводителя татар, которой на латыни так и звучит — Император Батус (Батац)!

"Когда татары уже в большей части были перебиты и готовы бежать, какой-то их знаменосец с громадным знаменем, на котором была греческая буква хи (так: X), а на верхушке древка изображено мрачное черное лицо с длинной бородой, начал с пением потрясать головой этого изображения. Тут из нее тучей пошел на поляков ужасный дым с нестерпимой вонью, так что они стали задыхаться, обессилели и не могли больше биться. Татарское войско, повернув со страшным криком на поляков, прорвало до тех пор крепкий их строй и нанесло им великое поражение". (Матвей Меховский "Трактат о двух Сарматиях")

Буква "X" греческого алфавита уже со II-го века служила основанием для монограммных символов, и не только потому, что она скрывала имя Христа; ведь, как известно, "древние писатели находят форму креста в букве X, который называется Андреевским, потому что, по преданию, на таком кресте кончил свою жизнь Апостол Андрей", — писал архимандрит Гавриил (Руков. стр. 345).

Около 1700 года Петр Великий, желая выразить религиозное отличие православной России от еретичествующего Запада, поместил изображение Андреевского креста на государственном Гербе, на своей ручной печати, на военно-морском флаге и т. д. Его собственноручное объяснение гласит, что: "крест Святого Андрея (принят) того ради, что от сего Апостола приняла Россия святое крещение".

Даже не знаю, что и добавить… Да и нужно ли?

Другая колонна византийских войск, вторглась в Венгрию. Причин для вторжения было несколько: во-первых, Венгрия (как и Польша) — страны папского (гвельфского) блока, которые могли угрожать как союзнику Фридриху, так и вассальной (теперь) Руси. Во-вторых, это единственные страны (в тот момент), которые могли оказать военную помощь латинянам Константинополя. А в-третьих, что было немаловажно для Ватаца — "Бела IV принял к себе половецкую орду хана Котяна. Половцы, согласно договору, крестились в католичество и составили крепкую силу, подчиненную королю". (Опаловский В.А. "Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)"). А Котян, как мы помним, был личным врагом императора, за этнические чистки! Кроме того, половцы Котяна, в 1237 г., осадили и взяли, совместно с болгарами и латинянами, город Цурул, пронадлежащий Иоанну (Ватацу)! В-четвертых, необходимо было добраться до северной Италии, где решался спор Фридриха с папой. Ну и, пятое — нужно было нейтрализовать рыцарей ордена Святого Креста!

Итак, разорив венгерские города Варадин, Арад, Перг, Егрес, Темешвар и др., две армии — византийская и венгерская встретились в битве на реке Шайо.

"Монгольское войско, выступившее против Венгрии, насчитывало от 20 до 40 тысяч человек. Венгерско-хорватское войско насчитывало от 30 до 60 тысяч воинов". (Р.П. Храпачевский "Военная держава Чингихана")

В дальнейшем описании похода монголов в Венгрию, я буду опираться, в основном, на хронику Фомы Сплитского "История Архиепископов Салоны и Сплита".

БСЭ: "Фома Сплитский (Foma Splitskij), Фома Архидьякон (около 1200–8.5.1268, Сплит), хронист, политический деятель Сплита. Окончил университет в Болонье (1227), с того же года нотариус и каноник, с 1230 архидьякон в Сплите".

Фома Сплитский — современник событий и образованнейший человек своего времени. Лично находился в Сплите, когда в 1242 г. татарское войско стояло под его стенами! Хотя, отсутствие подробного описания их действий, шатров, амуниции и пр., говорит, по-моему мнению, о том, что сам Фома на стенах не был, довольствуясь рассказами своих прихожан. Но об этом позже…

Прежде всего, "…он (Фома Сплитский)… жестко критикует окружение короля Белы — подготовка к обороне началась слишком поздно (спасибо за совет тысяцкому Дмитрию!); среди предводителей царил слишком большой раздор…" (Людвиг Штайндорфф "Чужая война: Военные походы Монголов в 1237–1242 г.).

Потом — "Вот так почти уже на исходе Четыредесятницы, прямо перед Пасхой, великое множество татарского войска вторглось в королевство Венгрия. У них было сорок тысяч воинов, вооруженных секирами, которые шли впереди войска, валя лес, прокладывая дороги и устраняя с пути все препятствия. (Саперные части!) Поэтому они преодолели завалы, сооруженные по приказу короля, с такой легкостью, как если бы они были возведены не из груды мощных елей и дубов, а сложены из тонких соломинок; в короткое время они были раскиданы и сожжены, так что пройти их не представляло никакого труда. Когда же они встретились с первыми жителями страны, то поначалу не выказали всей своей свирепой жестокости и, разъезжая по деревням и забирая добычу, не устраивали больших избиений. Во главе этого войска были два брата, старшего из которых звали Бат, а младшего — Кайдан. Они выслали вперед конный отряд, который, приблизившись к лагерю венгров и дразня их частыми вылазками, подстрекал к бою, желая испытать, хватит ли у венгров духа драться с ними. Что же касается венгерского короля, то он отдает приказ отборным воинам выйти им навстречу". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Как видим, для Фомы Ватац (Батац), звучит как Бат.

"Построившись и удачно расположившись, они выступили против них в полном вооружении и строгом порядке. Но отряды татар, не дожидаясь рукопашного боя и, как у них водится, забросав врагов стрелами, поспешно бросились бежать. Тогда король со всем своим войском, почти по пятам преследуя бегущих, подошел к реке Тисе; переправившись через нее и уже ликуя так, будто бы вражеские полчища уже изгнаны из страны, они дошли до другой реки, которая называется Соло (Шайо). А все множество татар встало лагерем за этой рекой в скрытом среди густых лесов месте, откуда венграм они были видны не полностью, а только частью. Венгры же, видя, что вражеские отряды ушли за реку, встали лагерем перед рекой. Тогда король распорядился поставить палатки не далеко друг от друга, а как можно теснее. Расставив, таким образом, повозки и щиты по кругу наподобие лагерных укреплений, все они разместились, словно в очень тесном загоне, как бы прикрывая себя со всех сторон повозками и щитами. И палатки оказались нагромождены, а их веревки были настолько переплетены и перевиты, что совершенно опутали всю дорогу, так что передвигаться, но лагерю стало невозможно, и все они были, как будто связаны. Венгры полагали, что находятся в укрепленном месте, однако оно явилось главной причиной их поражения". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

План сражения

Император Иоанн внимательно осмотрел поле будущей битвы. Наметанный глаз опытного полководца сразу определил слабое место венгров —

"Тогда Бат, старший предводитель татарского войска, взобравшись на холм, внимательно осмотрел расположение войска венгров и, вернувшись к своим, сказал: "Друзья, мы не должны терять бодрости духа: пусть этих людей великое множество, но они не смогут вырваться из наших рук, поскольку ими управляют беспечно и бестолково. Я ведь видел, что они, как стадо без пастыря, заперты словно в тесном загоне". И тут он приказал всем своим отрядам, построенным в их обычном порядке, в ту же ночь атаковать мост, соединявший берега реки и находившийся недалеко от лагеря венгров". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Судя по всему, венгров было количественно больше! Иначе, с чего бы Ватацу успокаивать своих приближенных?

"Однако один перебежчик из рутенов (русских) перешел на сторону короля и сказал: "Этой ночью к вам переправятся татары, поэтому будьте настороже, чтобы они внезапно и неожиданно не набросились на вас"". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Ночью основные силы татарского войска во главе с Йамой (Субэдэем), переправились через реку на левом фланге, обойдя венгерский лагерь с юга. Другая часть татар, предводимая Ватацем, захватила мост через реку, оттеснив венгерский охранительный отряд.

Битва на реке Шайо. Миниатюра XIII в.

На вышеприведенной гравюре, художник (современник, на минуточку!) изобразил византийский отряд сражающийся с рыцарями ордена Св. Креста, охраняющими мост.

Утром татары начали обстрел расположенного в долине венгерского лагеря с окружающих холмов из луков и камнемётных машин(!).

"И вот приблизительно во втором часу дня все многочисленное татарское полчище словно в хороводе окружило весь лагерь венгров. Одни, натянув луки, стали со всех сторон пускать стрелы, другие спешили поджечь лагерь по кругу. А венгры, видя, что они отовсюду окружены вражескими отрядами, лишились рассудка и благоразумия и уже совершенно не понимали, ни как развернуть свои порядки, ни как поднять всех на сражение, но, оглушенные столь великим несчастьем, метались по кругу, как овцы в загоне, ищущие спасения от волчьих зубов. …

Тогда оставшиеся воины, с одной стороны, напуганные повальной смертью, а с другой — объятые ужасом перед окружившим их всепожирающим пламенем (возможно, византийцы при Шайо, применили "греческий огонь"?), всей душой стремились только к бегству. Но в то время как они надеются в бегстве найти спасение от великого бедствия, тут-то они и наталкиваются на другое зло, ими же устроенное и близко им знакомое. Так как подступы к лагерю из-за перепутавшихся веревок и нагроможденных палаток оказались весьма рискованно перекрыты, то при поспешном бегстве одни напирали на других, и потери от давки, устроенной своими же руками, казалось, были не меньше тех, которые учинили враги своими стрелами. Татары же, видя, что войско венгров обратилось в бегство, как бы открыли им некий проход и позволили выйти, но не нападали на них, а следовали за ними с обеих сторон, не давая сворачивать ни туда, ни сюда. А вдоль дорог валялись вещи несчастных, золотые и серебряные сосуды, багряные одеяния и дорогое оружие. Но татары в своей неслыханной жестокости, нисколько не заботясь о военной добыче, ни во что не ставя награбленное ценное добро, стремились только к уничтожению людей. И когда они увидели, что те уже измучены трудной дорогой, их руки не могут держать оружия, а их ослабевшие ноги не в состоянии бежать дальше, тогда они начали со всех сторон поражать их копьями, рубить мечами, не щадя никого, но зверски уничтожая всех. Как осенние листья, они падали направо и налево; по всему пути валялись тела несчастных, стремительным потоком лилась кровь; бедная родина, обагренная кровью своих сынов, алела от края и до края. Тогда жалкие остатки войска, которыми еще не насытился татарский меч, были прижаты к какому-то болоту, и другой дороги для выхода не оказалось; под напором татар туда попало множество венгров и почти все они были поглощены водой и илом и погибли. Там погиб и тот прославленный муж Хугрин, там же приняли смерть епископы Матвей Эстергомский и Григорий Дьерский и великое множество прелатов и клириков". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

"Подобным же образом, вели себя татары и в 1242 г. Во время похода по направлению к Адриатике при резне на Уне, перед которой мужчины, женщины и дети были согнаны вместе, "как стадо овец": "И чтобы кому — нибудь не показалось, что эта лютая резня была совершена из жадности к добыче, они не сняли с низ одежд". (Людвиг Штайндорфф "Чужая война: Военные походы Монголов в 1237–1242 г").

Снова, как и на Кавказе, мы видим татар — бессребреников! Опять, равнодушные к добыче, они азартно режут католиков из страны — союзницы Папы и Константинополя.

И демонстративно не грабят! Можете Вы представить себе кочевника — скотовода, который преодолел тысячи километров до Адриатики, не для того, чтобы озолотиться, а чтобы просто немного поубивать венгров и хорватов?

Татары не замкнули кольцо окружения. Венгерское войско обратилось в бегство, татары постепенно уничтожали его в ходе преследования на протяжении 6 дней и на плечах бегущих ворвались в Пешт.

Чтобы хоть как-то смягчить гнев императора, "венгерские магнаты, …предательски убили в Пеште Котяна и других неофитов. Узнав об этом, половцы восстали и ушли на Балканы. Позднее уцелевшие половцы поступили на службу к императору Никеи Иоанну III Ватацу" (!!!) (Опаловский В.А. "Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)")

Интересно закончилась эпопея половцев Котяна, не правда ли? Круг замкнулся. Не знаю другой версии, где бы более внятно объяснялось отношение половцев и "монголов". Кстати, история о том, как разбитые "монголами" государи, шли в союз с Ватацем, повториться еще не раз! Но об этом чуть позже.

"После этого монголы захватывают крупные венгерские города и в течение года фактически оккупируют всю страну. Король Бела вынужден спасаться от них на островах Адриатического моря. Также, монголы захватывают и часть Польши, включая и столицу — Краков. Также война прошлась по Словакии, Хорватии и Восточной Чехии". (Опаловский В.А. "Русь и Орда: как это было? 265 лет вместе (1237–1502)")

Портрет Владислава IV Кумана (ум. в 1290 г.) Внука хана Котяна от его дочери, королевы Елизаветы Куманской.

Замечу от себя, что после этого, орден Св. Креста с красной звездой заглох. Сейчас ордену принадлежит лишь один монастырь.

"О составе войск Батыя оставлены записки венгерского короля и письмо к папе… "Когда, — писал король, — государство Венгрии от вторжения монгол, как от чумы, в большей части было обращено в пустыню, и как овчарня была окружена различными племенами неверных, именно, русскими, бродниками с востока, болгарами и другими еретиками с юга"…" (Гордеев А.А. "История казаков")

Кстати, о так называемой, веротерпимости монголов… Почему-то, эта пресловутая веротерпимость куда-то улетучилась в католической стране! Убивали священников и монахов — "Когда они подходили к обителям монахов, навстречу им, как бы выказывая должное почтение победителям, выступал собор клириков, облаченных в священные одежды, распевающих гимны и славословия, с дарами и подношениями, чтобы вызвать их сострадание к себе. Но те, совершенно лишенные милосердия и человеколюбия, презирая религиозное послушание и насмехаясь над их благочестивой простотой, обнажали мечи и без всякой жалости рубили им головы. А затем, вламываясь в ворота, все разоряли, поджигая постройки, оскверняя церкви; они разрушали алтари, раскидывали мощи, из священных облачений делали ленты для своих наложниц и жен". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Жгли церкви и монастыри — "Одна часть несчастного народа с женами и детьми бежала в обитель проповедников, полагая, что величайшая опасность не настигнет укрывшихся за толщей стен. Но стена обители нисколько не защитила тех, кому было отказано в Божеской помощи. И в самом деле, когда подошли татары и всей мощью навалились на обитель, всех ожидала погибель, и в огне, устроенного ими пожара, самым ужасным образом, было уничтожено почти десять тысяч человек вместе с обителью и всем добром". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Кстати, если кто думает, что в Польше было по-другому, крепко ошибается —

"Спешно вернувшись потом, они взяли Сандомир с замком и убили там аббата Покрживницкого [монастыря] с братией…

Они осадили, окружив валами, церковь св. Андрея, тогда стоявшую вне городских стен…". (Матвей Меховский "Трактат о двух Сарматиях")

Православные отыгрывались за обиды…

Но вот отряд Кайдана, зачем-то упорно преследующий короля Белу, появился под стенами Сплита. "Но когда одна их часть сошла с горы, тут-то некоторые из них внезапно появились под стенами города. Сплитчане же, поначалу не признав их и полагая, что это — хорваты, не пожелали с оружием в руках выступить против них. А венгры при виде их знамен оцепенели, и их охватил такой страх, что все они бросились к церкви и с великим трепетом приняли святое причастие, не надеясь больше увидеть света этой жизни". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Другими словами, монголо — татары настолько не отличались ни внешностью, ни лошадьми, ни вооружением, что стражники их приняли за своих! И лишь беженцы — венгры узнали знамена! Что тут еще добавить…

Бела бежал. Причем бежал очень быстро. "Отряд Кадана на Рождество 1242 г. по льду перешел Дунай и, идя по следам Белы, с необыкновенной быстротой прошел Славонию и Хорватию, где был взят Загреб, откуда успел бежать король, и обложил далматинскую крепость Клиссу (близ теперешнего Сплита), полагая, что в ней скрывается бежавший король, между тем он был в соседней крепости Трогир, окруженной тогда водой. Монголы послали к крепости гласника, который по-хорватски (ого!!! "монголы", оказывается, не только по-польски кричали и по-венгерски писали! И хорватский был им не чужд!) им крикнул, очевидно, с целью разложения: "Передает вам хан Бату, вождь непобедимого войска, чтобы не защищали чужих вам по крови короля и его людей, а передали неприятеля в наши руки, тогда избегнете его участи и не погибнете напрасно".

Тем временем король, не считая себя на материке в безопасности, успел отплыть из Сплита на корабле и едва нашел убежище на маленьких островах Адриатического моря, далее от материка под именем острова Кралевац, а затем на острове Рабе." (Эренжен Хара-Даван "Чингисхан как полководец и его наследие")

Как видим, венгерский король бегал от "монголов" как заяц. Даже острова менял! Зачем? Ведь у "монголов" нет флота? А если это византийцы, тогда понятно, зачем менял острова Бела — Ватац мог его достать и на островах — скрывался от имперских соглядатаев.

Кстати, эпизод с глашатаем под стенами Клиссы, у Фомы Сплитского описан чуточку по-другому — "А предводитель Кайдан… послал к городу гонца, сказав ему, какие слова он должен произнести. Подойдя к мосту, тот громко закричал по-славянски: "Говорит вам это господин Кайдан, начальник непобедимого войска. Не принимайте у себя виновного в чужой крови, но выдайте врагов в наши руки, чтобы не оказаться случайно подвергнутыми наказанию и не погибнуть понапрасну". Но стражи городских стен не отважились дать ответ на эти слова, поскольку король наказал, чтобы они не откликались ни единым словом. Тогда все их полчище, поднявшись, ушло оттуда той же дорогой, какой и пришло. Оставаясь почти весь март в пределах Хорватии и Далмации, татары вот так пять или шесть раз спускались к городам, а затем возвращались в свой лагерь". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Вот здесь скрыта отгадка — зачем татары так упорно преследовали и стерегли Белу! "…Не принимайте у себя виновного в чужой крови…" В чем-то Бела был виноват перед татарами… Кровно виноват…

Кстати, интересная деталь — татары в Венгрии пытались наладить собственную государственность: "Восточные земли Венгрии находились под контролем татар, которые, как мы знаем из "Carmen miserabile" Рогерия, организовали здесь вполне эффективную, не только на насилии основанную власть; венгры также поступили к ним на службу". (Людвиг Штайндорфф "Чужая война: Военные походы Монголов в 1237–1242 г.)

"В разных областях Бату и действовал по-разному. Те земли, которые оказали наиболее упорное сопротивление и частично обезлюдели, он заселял выходцами из Кипчакской степи и, возможно, русских княжеств, которые признали его власть. Сам король Бела сообщал об этом в своем письме немецкому королю Конраду IV: "Множество людей было подло истреблено. Передав завоеванные земли новым обитателям, они заняли — о несчастье — все наше королевство по ту сторону Дуная". В других регионах Бату предпочитал наладить контакт с местным населением.

Так, по свидетельству Рогерия, еще до битвы у Шайо, Кадан захватил в плен графа Аристальда, выбрал из числа немецких пленников 600 человек и использовал их на своей службе. По приказу Бату были написаны и распространены тексты, в которых победители призывали жителей возвращаться в свои селения, и обещали им мирное существование. Эти послания составляли пленные или добровольно перешедшие на сторону монголов мадьярские и немецкие феодалы". (Р.Ю. Почекаев "Батый")

Но не сложилось. По — видимому, Иоанн откусил больше, чем мог проглотить.

Монгольские всадники преследуют отступающего венгерского короля Белу IV (1235–1270) в 1241. Миниатюра из венгерской хроники (Chronicon Pictum лат.), 1358 г.

Тут необходимо сделать маленькое отступление и посмотреть, что происходило во время татарского похода в Европе. А в это время, латинский запад наводняют "письма — страшилки" про ужасный неведомый народ. Вот одно из наиболее ранних описаний "монголов", преподнесенных Европе в XIII столетии и подсказанное страхом:

"Для того, чтобы человеческие радости не могли быть особенно продолжительными и чтобы мировое благополучие не длилось слишком долго без "воплей" — писал Матье Парис в 1240 г. — отвратительные порождения самого сатаны, то есть бесчисленные полчища татар, прорвавшись, ринулись из пределов своих, горами окруженных, стойбищ.

Стелясь наподобие саранчи по земной поверхности, они причинили ужасные опустошения в восточных частях Европы и обратили их с помощью огня и меча в пустыню. Они бесчеловечны и звероподобны, представляют из себя скорее чудовищ, нежели людей, всегда жаждут крови, которой и упиваются, рвут на части и пожирают собачье и человечье мясо. Одеваются в бычьи шкуры, вооружены железными пластинами, малорослы, дородны, дюжи, сильны, непобедимы, с незащищенными ничем спинами и грудями, покрытыми доспехами. Они с наслаждением пьют чистую кровь животных своих стад; лошади их толсты, сильны и едят сучья и даже деревья; на этих лошадей им приходится взлезать с помощью трех ступенек, ввиду короткости их бедер… Они не знают человеческих законов, совершенно не имеют понятия о комфорте и отличаются большей свирепостью, нежели львы или медведи…"

Ну и конечно, здесь поусердствовал союзник Фридрих:

"Народ, — писал император, — вышедший из крайних пределов света, где он долгое время скрывался в обстановке ужасающего климата, вдруг жестоко обрушился на северные страны и усеял их наподобие саранчи. Никто не знает, откуда эта свирепая раса получила свое наименование татар, но несомненно одно, что не без явного промысла Божия последние были сохранены с незапамятных времен в качестве орудия для наказания людей за их прегрешения и, может быть, даже на гибель христианства. Эта свирепая и варварская нация не имеет ни малейшего понятия о законах человечества. Они, однако, имеют вождя, которого чтут и приказанию которого слепо подчиняются, называя его земным богом. …Татары ездят верхом на прекрасных лошадях и в настоящее время отъедаются самыми лакомыми кушаньями и одеваются богато и изысканно. Они бесподобные стрелки, говорят, что их лошади в тех случаях, когда не имеется под руками иного корма, могут питаться листьями, корой и корнями деревьев и, несмотря на это, сохранять свою бодрость, силы и проворство".

Не мудрено, что после таких вот "писем страха", под Легницей хватило криков "Спасайся"!

А какова была реакция на эти письма? "После получения новостей о поражении Венгрии император Фридрих II, со своей стороны, послал циркулярное письмо ко всем западноевропейским монархам, побуждая их помочь Венгрии, Богемии и Польше. Папа Григорий IX также призвал к крестовому походу против монголов. Поскольку вражда между императором и папой продолжалась, их обращения произвели меньший эффект, нежели могли. Фридрих предупредил французского короля "о папской хитрости и жадности", "поскольку в своих ненасытных амбициях он (папа) теперь имеет целью подчинить себе все христианские королевства, принимая в качестве примера то, как он наступил на корону Англии; и теперь он пытается с большими поспешностью и самонадеянностью заставить имперское величие сгибаться при его кивке". С другой стороны, поддерживающие папу распространили слухи, "что император по соглашению с татарами организовал это нападение, и что этим умным письмом он, в основном, прикрыл свое гнусное преступление, и что своими неуемными амбициями он схож с Люцифером или Антихристом, организуя заговор против монархии во всем мире, ведущий к окончательному крушению христианской веры".

Естественным результатом всего этого было то, что король Бела не получил сколь-нибудь существенной помощи с Запада. Единственным крестовым походом, который действительно имел место, был поход тевтонских рыцарей против Пскова и Новгорода. Несмотря на свои потери в битве при Лигнице, тевтонский орден мог теперь поддержать ливонский натиск. Псков был взят в 1241 г., и в марте 1242 г. рыцари двинулись против Новгорода. Но они не ушли далеко. Князь Александр встретил и разбил их на льду Чудского озера в знаменитом "Ледовом побоище" (5 апреля 1242 г.)".(Г.В. Вернадский "Монголы и Русь")

Другими словами, еще современники прямо обвиняли Фридриха в организации похода татар в Европу! Еще бы! С одной стороны, он пишет такое вот письмо, а с другой — блокирует армию крестоносцев в Ломбардии! А его (похода) руководителя (Балдуина II) бросает в тюрьму! Закрывает гавани Южной Италии для крестоносцев! Да и от обвинений в соглашении с татарами, не отнекивается, оправдываясь лишь тем, что папа сам во всем виноват! Только под давлением короля Франции, Балдуин II был освобожден, и крестоносцы продолжили свой путь. Это, почему-то, очень не понравилось Батыю. Почему? Ведь Балдуин двигался к Константинополю! И он (Батый) пишет угрожающее письмо Людовику (о существовании которого, по-идее, кочевник-пришелец, не должен был и знать!):

"Именем Бога Вседержителя повелеваю тебе, королю Людовику, быть мне послушным и торжественно объявить, чего желаешь: мира или войны, Когда воля Небес исполнится и весь мир признает меня своим повелителем, тогда воцарится на земле блаженное спокойствие и счастливые народы увидят, что мы для них сделали! Но если дерзнешь отвергнуть повеление божественное и скажешь, что земля твоя отдаленная, горы неприступные, моря глубокие и нас не боишься, то Всесильный, облегчая трудное и приближая отдаленное, покажет тебе, что мы можем сделать."

Как видим из этого письма, Батый — христианин. Ведь не призывает же он в свидетели бога огня или грома! И еще, он считает себя законным повелителем мира и беспокоится о будущем счастье и спокойствии народов! Неужели, неграмотный кочевник-скотовод?!

Теперь переходим к самому интересному — поведению "монголов" в северной Италии.

Э. Лависс и А. Рамбо в своей книге "Всеобщая История с IV столетия до нашего времени" задают несколько вопросов, на которые невозможно получить ответ, в рамках теории о приходе в Европу диких скотоводов из пустыни Гоби:

"Монголы произвели нашествие на Венгрию, Польшу, Богемию, Силезию, Моравию и Иллирию до Адриатического моря. Они дошли до Удине. Но венецианцы, владения которых так близко граничат с Удине, не обнаружили ни малейшего беспокойства, они знали, чего ищут монголы (Вот тебе и на! Кто же осведомил венецианских папистов о планах азиатов? Думаю, я дал ответ на этот вопрос).

Но почему же не тронулись при виде врагов с места ни папа, ни германский император? (Тоже разобрали!) Почему монголы не пошли на Вену, почему между ними и императорскими войсками произошло лишь несколько мелких схваток, как будто происшедших по сговору заранее, причем великий татарский полководец, попавший в плен, оказался АНГЛИЙСКИМ РЫЦАРЕМ-ХРАМОВНИКОМ — это загадка, которую мы предоставляем решить охотнику". Надеюсь, я достаточно аргументировал свою версию, чтобы считаться тем "охотником", который решил "загадку" Лависса и Рамбо.

Кстати, как пишет Оскар Егер в своей "Всемирной Истории", этот тамплиер, захваченный "изгоном", был одарен Богемским герцогом и с извинениями возвращен Батыю! Вот так вот! Не хотел герцог Богемии ссориться с двумя императорами! Кто его за это осудит?

А вот, что делали "монголы" в северной Италии:

"Отношения между Фридрихом и Иоанном Ватацем были настолько тесными, что уже в конце тридцатых годов греческие войска сражались в Италии в войске Фридриха". (А.А. Васильев "История Византийской империи")

"Итак, уже в 1238 году византийские… контингенты уже были в Италии в распоряжении Фридриха II, который предпринял ряд серьезных шагов в борьбе с Константинополем. Балдуин II был извещен, что Фридрих II желает передать Константинополь своему союзнику, Иоанну III Ватацу. Гавани Южной Италии были закрыты для крестоносцев. Армия Балдуина II была блокирована в Ломбардии, а ее командующий был арестован Фридрихом II и брошен в тюрьму. В этот скандал вмешались третьи стороны: король Франции Людовик IX заставил Фридриха II пропустить армию Балдуина II через свои владения, а папа Григорий IX отлучил его от церкви". (Виталий Киселев)

Неизвестно, сколько и чего бы наделали союзники, если бы не смерть Григория IX.

Папскую тиару сначала (на две недели) надел Целестин IV (миланец, Гоффредо Кастильони), потом (через 19 месяцев) Иннокентий IV (генуэзец, Синибальдо Фиески).

Ватац не вмешивался в эти "латинянские" дела — хватало своих забот. Тем более что в 1241 г. умер болгарский царь Асень. И что мы видим?

"В 1241 г. умер Асень. Его сын Коломан I Асень (1241–1246) утвердил мир с Ватацем. Положение в Болгарии к этому времени ухудшитесь. Вокруг малолетнего царя кипели смуты. С севера Болгарии постоянно угрожали монголы, данником которых она скоро стала" ("История Византии" т. 3 академик Сказкин С.Д. (отв. редактор)). После чего Коломан заключил с Ватацем союз!

То есть, другими словами, платят дань "монголам" (вассалитет) и вступают в союз с Ватацем! Почему бы болгарам не использовать войска своих сюзеренов ("монголов") для господства на Балканах? Зачем Асеню союз с "карликовой" Никеей?

Задача, для которой и было собрано войско, была решена. В пределы собственно Византии, вести свою "дикую вольницу" Иоанн не решился (или не нашел нужным) и, в десятке километров от Фессалоник, отпускает ее. "Пройдя затем еще раз через всю Сербию, они пришли в Болгарию, потому что там оба предводителя, Бат и Кайдан, условились провести смотр своим военным отрядам. Итак, сойдясь там, они возвестили о заседании курии. И, сделав вид, что они выказывают расположение пленным, приказали объявить устами глашатая по всему войску, что всякий, кто следовал за ними, доброволец или пленный, который пожелал бы вернуться на родину, должен знать, что по милости вождей он имеет на то полное право. Тогда огромное множество венгров, славян и других народов, преисполненные великой радостью, в назначенный день покинули войско". (Фома Сплитский "История Архиепископов Салоны и Сплита").

Интересно, с чего бы это монголам распускать войско в Болгарии, а не, хотя-бы, вернувшись в причерноморские степи? Остаться без войск на территории враждебной, завоеванной страны, в тысячах километров от метрополии? Это просто необъяснимо, если не понимать, что Ватац уже находился практически дома.

Иоанн же, с оставшимся "ядром" войска, спускается немного южнее и снова появляется на страницах хроник как византийский император — "Ватац взял крепость Рентину и опустошил окрестности Фессалоники. Одновременно к Фессалонике прибыл и флот Ватаца. Но осада не состоялась. Из Пиг от сына Ватаца, Феодора Ласкариса, было получено известие, что монголы разгромили турецкие войска. Страшась нападения монголов на восточные владения империи, Ватац поспешил обратно. Перед своим уходом он отправил к Иоанну его отца Феодора, потребовав от правителя Фессалоники отказа от императорского титула и признания суверенитета никейского императора. Иоанн принял условия ультиматума Ватаца и получил титул деспота.

Разбитый монголами турецкий султан предлагал союз Ватацу. Ватац встретился с султаном на Меандре. Союз был заключен. Но монголы, сделав султана своим данником, как и правителя Трапезундской империи, на время остановили свое продвижение на запад, отправившись на Багдад, и Ватац снова занялся европейскими делами". ("История Византии" академик Сказкин С.Д. (отв. редактор))

Остановимся, задумаемся… Перечитаем снова. Что получается: Ватац осаждает в 1242 г. Фессалонику. В это время турецкий султан, решивший, видимо, поиграть в какие-то свои политические игры, терпит поражение от "монголов" и просит Ватаца о союзе. Союз заключен и "монголы" уходят. То есть снова и снова повторяется одна и та же история — дань "монголам", союз с Ватацем! Как говорится, один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность…

Вот бы, султану вместе с "монголами" отобрать что-то у Ватаца, так нет — просит о союзе!

А что сделал султан такого, чтобы вызвать гнев татар (защитников)? Ответ мы найдем у Ф. И. Успенского ("История Византийской империи"):

"Не надеясь уже на собственные средства, Балдуин, ранее имевший помощь половцев и болгар, ныне ищет союза у турок. (Еще бы! Половцы и болгары уже "под рукой" Ватаца!)

Султан Гиас ад-дин Кейхозрев II охотно пошел навстречу желанию Балдуина и предложил наступательный и оборонительный союз, скрепив его, по обычаю, браком. Он гарантировал своей будущей невесте свободное исповедание христианской веры (сам Гиас ад-дин был сыном гречанки). Он обещал выстроить и содержать христианские церкви в городах своего государства и подчинить Римскому престолу всех живущих в султанате греческих и армянских епископов".

То есть, султан стал не просто заигрывать с папой и латинским императором! Он обещал подчинить католикам православных епископов! Не удивительно, что сразу-же получил по голове от "монголов" и побежал на поклон к Ватацу!

"Действительно, татары отступили, прослышав о союзе султана Рум в Иконии и греческого царя в Никее".

"Иконийский султанат стал управляться монгольским наместником, хотя на престоле Конии сидели до конца XIII в. потомки Кейхозрева, большей частью малолетние".

И Фессалоники никуда не делись — признали Иоанна III сувереном!

В 1246 г. Иоанн III захватил у болгар почти все территории, которые болгары захватили у Солунской империи. Захват Солуни.

1252 Признание эпирского деспота Михаила вассалом Иоанна III. У болгар были отвоеваны Серры и Мелиник.

Вообщем, как и всегда — полный успех!

Иоанн III Дука Ватац умер весной 1254 г. (по другим данным — 3 ноября 1255 г.) в палатке, которую приказал поставить в дворцовом саду, после 33 лет царствования, на 62-м году от роду. Как провел почти всю свою жизнь в походной палатке, так и умер… До сих пор он почитается в Турции как святой. Остался лишь один вопрос, который он не успел решить в своей жизни — возврат Константинополя. Почему? Почему он, прошедший огнем и мечом Малую Азию, Кавказ, Русь, Балканы и Восточную Европу не получил свою древнюю столицу? Дело в том, что ему всегда приходилось оглядываться на своих союзников, прежде всего, Фридриха. А Германский император играл в свою игру, держа Царьград как приманку. Ссора с Фридрихом (или его объединение с папой), могла привести к катастрофе. Да и с генуэзцами приходилось считаться. Константинополь был возвращен в 1261 г.

"Результаты долгого и счастливого правления Ватаци громадны. То, что он унаследовал от Феодора Ласкариса, было сильно в идее и скорее слабо в действительности. Будучи вполне реальным политиком и неуклонно, хотя и осторожно, идя по верному пути укрепления национального греческого, вместе с тем самодержавного и народолюбивого царства… Скорее случайность, что он не овладел древней столицей. Сил у него было достаточно и не менее чем у Михаила Палеолога, которому приходилось на первых порах бороться с сильной партией Ласкаридов. Внутри своего царства Ватаци справился с аристократией, и его воля была законом во всех делах, кроме вероисповедных. Народ встретил в нем отца и защитника. Он умел выбирать средства, выжидать или не медлить, смотря по обстоятельствам. Цель у него была одна: держать царское имя грозно и честно по старине, а для того восстановить древнюю Ромейскую державу в ее исконной столице. Для достижения этой цели он не только провел в походах свое долгое правление, содержал большую армию с наемной латинской и тюркской конницей, превосходящую в открытом поле силы каждого из соседей…" (Ф. И. Успенский "История Византийской империи")

Его сын Феодор, продолжил дело отца, но прожил недолго.

"Заветной целью Феодора было создать национальную "эллинскую" армию, "подвижной город, охрану прочих городов". (Ф. И. Успенский. "История Византийской империи")

То есть, мы видим (на примере Сарая Золотой орды), что идея эта византийская. И что она была воплощена в жизнь.

Александр Ярославович Невский умер в ноябре 1263 г…

Канонизирован сразу после смерти митрополитом Кириллом местно (как местночтимый святой), а с 1547 г. — как святой Русской Православной Церкви.

Фридрих II Гогенштауфен умер в 1250 г. Род Гогенштауфенов был уничтожен папами полностью. Под корень! Последний его (рода) представитель — шестнадцатилетний Конрадин, был казнен на рыночной площади в Неаполе (29 октября 1268).

"В продолжение своего долгого правления, Фридрих губил на Востоке латинское дело, и притом, большею частью не питая такого намерения". (Ф. И. Успенский "История Византийской империи")