Монстры Холи-Лоха

1

В купе вошла высокая, крепкая девушка с чистым улыбающимся лицом, голубыми глазами и светлыми волосами. Она посмотрела на двух сидевших здесь мужчин и воскликнула:

– Я член общества по распространению Священного Писания...

Юбер Бониесор де Ла Бат улыбнулся.

– Очень симпатичный член.

– Спасибо, – просто ответила она. – Вы позволите предложить вам несколько библейских советов?

Юбер поднял брови и слегка пожал плечами.

– Советы в большей или меньшей степени нужны всегда, – согласился он. – Особенно этому грешнику, сидящему напротив меня...

Он указал на Энрике Сагарру, принявшего смущенный вид. Девушка повернулась к нему.

– Он не верит ни в Бога, ни в дьявола, – уточнил Юбер тоном, полным сожаления.

– Почему? – удивилась девушка.

– А почему бы нет? – парировал Энрике.

Она протянула ему тонкую брошюру.

– Возьмите, – сказала она, – и еще купите Библию.

Энрике взял книжечку.

– Я не богат, – возразил он.

– Ваш друг одолжит вам денег. Правда? – обратилась она к Юберу.

– С большой охотой, – отозвался он, – но, боюсь, случай безнадежный. Этот мрачный субъект участвовал в гражданской войне в Испании в рядах республиканцев, и вы удивитесь, как много монахинь в те времена имели серьезные основания жаловаться на его действия...

– О Боже! – воскликнула ужаснувшаяся девушка.

Она отступила к двери. Энрике принял ангельский вид и возразил:

– Он немного преувеличивает. Ни одна не жаловалась...

– Господи! – прошептала девушка.

И, не дожидаясь продолжения, выскочила за дверь. Юбер рассмеялся. Его приятное лицо благородного разбойника оживилось, в уголках голубых глаз, казавшихся еще светлее на фоне загоревшей кожи, появились легкие морщинки. Он провел длинными нервными пальцами по темной шевелюре и заметил:

– Она действительно испугалась!

Энрике встал и бросил взгляд в коридор. Он был невысоким, худощавым, с узкими бедрами испанского танцора, смуглой кожей и черными вьющимися волосами.

– Убежала, – констатировал он.

Сагарра сел на свое место у окна, в стекло которого хлестал дождь.

– Вам не следует рассказывать подобные истории, – упрекнул он. – Это может повредить моей репутации.

– Это не истории, – поправил Юбер, – а чистая правда.

– Конечно, но я был молод...

Он открыл книжечку, которую ему дала девушка, и вдруг прочитал вслух:

– «Как написано: „нет праведного ни одного“». – «„Послание к римлянам“», 3, 10".

– Ну, если это может вас утешить... – отозвался Юбер.

Он посмотрел в замутненное дождем окно на типично шотландский пейзаж: холмы, черные каменные стенки, разграничивающие поля, и стада овец. "Миддей скот" взбирался на довольно крутой склон. Юбер взглянул на часы: шесть. В Глазго они будут не раньше восьми – восьми тридцати, точнее он не знал. Там они проведут ночь, потому что сегодня поезда в Дунун, что на другом берегу широкого устья Клайда, уже не будет.

– Просто замечательно! – воскликнул Энрике, продолжавший читать библейские советы. – Эти люди все предусмотрели. Послушайте: «Где найти помощь, когда вы покинуты друзьями: псалмы 27, 35, 41». «Встревожены: псалом 46». Все предусмотрено: в отчаянии, сбиты с толку, устали, нуждаетесь в Божественном покровительстве, отступаете или побеждены, испытываете искушение, смущены... Такое тоже иногда может случиться.

– Так купите Библию, – ответил Юбер.

– Не предусмотрено только одно, – заключил Энрике, – как остановить дождь.

Он вздрогнул, положил брошюрку на соседнее сиденье, встал, взял с багажной сетки свой плащ и надел его.

– Когда два месяца назад мы были в Греции, – продолжил он, – то жаловались на жару. У меня смутное предчувствие, что в этот раз будет наоборот...

Юбер не ответил. Он думал об ожидавшем их задании: раскрыть советскую шпионскую сеть вокруг базы атомных подводных лодок в Холи-Лох. У американских спецслужб были веские основания подозревать ее существование. Когда Юбер Бониссор де Ла Бат, он же агент ОСС 117, получил задание, то сам составил план действий, сразу принятый мистером Смитом, начальником отдела активных операций ЦРУ.

По коридору прошел служащий вагона-ресторана, звоном в колокольчик приглашавший на ужин первую смену. Энрике быстро перелистал брошюрку с библейскими советами.

– Против плохой пищи тоже ничего нет, – констатировал он.

Их желудки еще хранили воспоминание о горьком опыте с обедом. Юбер предложил:

– Подождем прибытия поезда. В Глазго, наверняка, есть хороший ресторан. В любом случае, хуже, чем здесь, не накормят...

– Я предпочитаю простой сандвич их вареной баранине в мятном соусе, – заверил Энрике. – Второй раз я им не попадусь...

Утром следующего дня, в девять пятьдесят, Эверетт Дж. Андерсон сел в тот же поезд на Гурок, что Юбер Бониссор де Ла Бат и Энрике Сагарра. Его билет был куплен до Дунуна и годился для поездки на пароходе через Клайд.

Несколько мгновений трое мужчин шагали почти бок о бок по платформе тринадцать в правой части вокзала Глазго. Потом они разошлись. У Эверетта Андерсона был билет второго класса, а двое других путешествовали первым.

У сорокашестилетнего Эверетта Андерсона – упитанного американца среднего роста – были светлые волосы, подстриженные бобриком, и бледные серо-зеленые глаза. Он был инженером-электронщиком, откомандированным "Сперри энд Отонетикс" в распоряжение Военно-Морских Сил США, и теперь работал на "Протеусе", знаменитом корабле-мастерской, занимающемся ремонтом и снабжением атомных подлодок Четырнадцатой эскадры, стоящих в Холи-Лох.

Эверетт Андерсон был дважды разведен. В третий раз он женился на девятнадцатилетней женщине по имени Мэриан, которой уже изменял, поскольку считал ее слишком старой. Эверетт Андерсон любил зеленые фрукты и испытывал слабость к девочкам. Последнее пагубное пристрастие уже доставило ему несколько крупных неприятностей, но он еще не знал о самой худшей.

Шел дождь, тяжелые черные тучи, нависшие над промышленным городом, удерживали дым заводов. Эверетт Андерсон вошел в пустое купе, лег на полку и заснул сразу после прохода контролера. Ночью он напился до потери сознания и теперь страдал от сильнейшего похмелья.

Андерсон проснулся через час на вокзале Гурока. Болела голова, а ноги подгибались. Снаружи дул ветер, и ледяные порывы, повторявшиеся через равные промежутки времени, немного привели его в чувство. Он прошел за толпой пассажиров к выходу и предъявил свой билет, сказав, что едет в Дунун.

Андерсон повернул направо, на морской вокзал. Там негде было укрыться от яростных порывов ветра. Эверетт Андерсон, чуть не потеряв равновесие, отступил на два шага. Юбер, шедший сзади, поддержал его. Инженер поблагодарил и продолжил путь к "Дашиз оф Хэмилтон" – пароходу водоизмещением в восемьсот тонн, готовившемуся поднять якорь.

Андерсон споткнулся о поперечину мостка, и на этот раз его поддержал Энрике Сагарра. Пассажиров было много. Несколько минут трое мужчин оставались на палубе возле ведущей вглубь корабля лестницы. Затем дрожащие от холода Юбер и Энрике, оставив свои чемоданы возле перегородки, спустились вниз.

Пароход отошел от причала и, рассекая волны, двинулся навстречу ненастью. Серая вода с барашками пены выглядела зловеще. Видимость была такой плохой, что северный берег представал в виде едва различимой светлой полоски.

С десяток пассажиров остались на мокрой палубе, укрывшись под большой лестницей: два игрока в гольф с битком набитыми сумками, легко одетые, бледные от холода молодые люди, две или три женщины, закутанные в непромокаемые плащи и в платках, защищавших от воды голову.

Прислонившись к стене и сунув руки в карманы, Эверетт Андерсон закрыл глаза. Он чувствовал, как влага проникает в ботинки и ноги медленно замерзают, но у него не хватало сил пошевелиться. Он спрашивал себя, чем занимается Мэриан, его юная супруга, не воспользовалась ли она его отсутствием, чтобы изменить ему, и как она его встретит... Вдруг на его руку легли чьи-то пальцы.

Он открыл глаза и узнал Мойру Бабинс. На ней были черный непромокаемый плащ с поднятым воротником и крепко завязанный под подбородком белый платок, оставлявший открытым только правильный овал лица, матовая кожа которого была уже сильно испещрена морщинами, хотя на вид Мойре было не больше сорока. Ее тонкие губы, накрашенные слишком яркой красной помадой, были сжаты. В темных глазах не было никакой доброжелательности.

– Идите за мной, – приказала она. – Мне нужно вам кое-что сказать...

Она говорила сквозь зубы, стараясь перекрыть шум машин, волн и ветра, но так, чтобы ее не слышали пассажиры, стоявшие к ним ближе остальных. Она тут же направилась вдоль правого борта в сторону носа корабля, подставляя лицо ветру и дождю.

Эверетт Андерсон глубоко вздохнул, и его голову пронзила острая боль, а сердце забилось сильнее. Он испугался. "Что опять понадобилось от меня этой шлюхе?" – мрачно подумал он. Поколебавшись, Андерсон оторвался от стенки и двинулся следом за женщиной.

Мойра Бабинс ждала его, укрывшись от дождя, но не от ветра. Невысокая, хорошо сложенная, она выглядела довольно привлекательной, когда улыбалась. Она смотрела на Андерсона, который с трудом удерживался на ногах из-за ветра, качки и скользкой от воды палубы. Однако он добрался до нее и крепко вцепился в поручень.

– Вы пьяны, – презрительно бросила она. – И это в одиннадцать часов утра.

– Мне наср... на ваше мнение, отозвался Андерсон. – Выкладывайте, что хотели сказать, и катитесь к чертовой матери.

Она посмотрела по сторонам, желая убедиться, что их никто не подслушивает. По ее напряженному лицу стекали капли воды.

– Я отослала копию списка, которую вы мне передали, – произнесла она твердым сухим голосом. – "Они" были очень довольны и просили передать вам это...

Она протянула ему пакет из темной бумаги, удерживаемой клейкой лентой.

– Что это такое? – спросил он, не взяв сверток.

– Деньги. Двести тысяч фунтов стерлингов.

Андерсон стал пунцовым.

– Вы надо мной издеваетесь!

Он резко выхватил у нее пакет и швырнул далеко за борт. Чайки, следовавшие за кораблем несмотря на непогоду, пронзительно закричали и набросились на пакет, думая, что там какая-то еда. Эверетт Андерсон дрожал от еле сдерживаемой ярости. Мойра Бабинс невозмутимо продолжала:

– "Они" решили попросить вас о новой услуге...

– Ни за что. Лучше умереть, – резко ответил Андерсон.

– Вы должны будете проверить состояние ракет "Полярис" и заменить в системе самонаведения в каждой из них деталь N 72421-Б аналогичной, которую "они" вам передадут.

– Лучше умереть! – повторил Андерсон.

Женщина продолжала, будто не слыша:

– Благодаря списку, переданному вами, "они" точно знают, сколько запасных деталей этого типа находится в резерве на складе "Протеуса". Знают "они" и количество "Полярисов", которыми располагает Четырнадцатая эскадра. По возвращении вы найдете в багажнике вашей машины сверток с необходимыми деталями. У вас есть три дня, чтобы принести такое же количество подлинных деталей, исключая те, что стоят на подлодках, находящихся в настоящее время в море. Их вы будете заменять по мере возвращения лодок.

– Лучше умереть! – в третий раз заверил Андерсон. – Я прекрасно понимаю, что "они" задумали, и не хочу иметь на совести гибель соотечественников...

– Не дурите! Россия не хочет войны и никому не угрожает. Угроза исходит от ваших генералов, готовящих превентивный удар. Мы должны любой ценой помешать этому, чтобы спасти мир. Вы прославитесь за содействие этой цели.

– Вы принимаете меня за идиота! – бросил Андерсон.

– В любом случае, – продолжала Мойра Бабинс, вы знаете, что произойдет в случае вашего отказа. Кое-кто получит кое-какие фотографии и...

– Мразь!

– Ради спасения мира, мистер Андерсон, допустимы все приемы. Не надо было влипать в ту историю... Теперь о передаче снятых подлинных деталей. Вы соберете их в коробку и через три дня в десять часов вечера положите ее у стенда с планом в Кастл-Хилл, в Дунуне. Туда поедете вдоль берега моря, а обратно – мимо отеля "Мак-Коллс".

– Угу! – буркнул Андерсон. – Как же!.. Ждите!.. Пейте водичку и проживете долго!

Яростный порыв ветра заставил их на секунду замолчать. Оба промокли и дрожали от холода. Чайки раскричались еще сильнее. Андерсону, смотревшему вдаль, показалось, что он видит деревянный причал Хантерс-Кей и вход в Холи-Лох.

– Я уверена, что вы будете вести себя разумно, мистер Андерсон, – сказала в заключение Мойра Бабинс. – Счастливого дня.

Она ушла, держась за поручень. Эверетт Андерсон, жутко ругаясь, спустился следом за ней в укрытие. Он сразу протрезвел.

Десять минут спустя пароход пришвартовался у набережной Дунуна. Погода была по-прежнему омерзительной. Когда были переброшены сходни, Юбер Бониссор де Ла Бат и Энрике Сагарра сошли на берег в числе первых. Из громкоговорителей вырывалась джазовая музыка, возможно, призванная поднять дух прибывших. Дамбу, соединяющую морской вокзал с твердой землей, делила на две части продольная, наполовину застекленная перегородка. Юбер и Энрике, неся свои чемоданы, двинулись по правой стороне, чтобы укрыться от дувшего с запада ветра.

– Вы уверены, что сейчас август? – спросил Энрике.

– Увы, сомнений быть не может! – ответил Юбер.

Они вышли на улицу и сели в такси.

– Отель "Мак-Коллс", – сказал Юбер шоферу.

Гостиница "Мак-Коллс" находилась ровно в трехстах метрах слева. Это было большое желтоватое здание, напоминающее казарму. Оно располагалось в пятидесяти метрах от моря. Такси въехало во двор, где уже стояло несколько машин, и затормозило перед входом. Носильщик занялся их багажом. Юбер заплатил три шиллинга шесть пенсов за проезд и добавил шесть пенсов "на чай".

Отель был скромным, хотя и современным. Молодая упитанная женщина, выглядевшая привлекательной даже в унылом черном платье, занималась приемом приезжих. Мужчины предъявили паспорта и записались под именами: Юбер Ла Берн, инженер, и Энрике Леоне, шофер. Поскольку они были иностранцами, молодая женщина дала каждому розовую полицейскую карточку.

– Заполните их в ваших номерах и принесите мне, – любезно сказала она. – Обед в час, ужин в семь.

Носильщик поднял их в лифте на четвертый этаж. У них были соседние номера: маленькие, плохо меблированные, с умывальником в углу.

– Ванная и туалет в коридоре, – сообщил носильщик. – Телефон тоже.

– Да, большой комфорт! – оценил Энрике.

Юбер дал служащему чаевые, и тот удалился.

– Давно нас так не баловали, – добавил Энрике.

– Мне очень жаль, – ответил Юбер, – но это, кажется, лучший отель Дунуна.

– Ладно, будем считать, что нам не повезло, – заключил Энрике. – Какова наша программа?

– Разбирайте ваши вещи и ждите моего сигнала.

– Надеюсь, вы подадите его скоро. В этой халупе можно стать неврастеником.

Он вытащил из кармана брошюрку с библейскими советами, которую ему дала девушка в поезде, и стал искать.

– Так... «Отчаяние: псалмы 23, 37, 42»... Мне совершенно необходимо купить Библию.

Он вышел. Юбер закрыл дверь и стал вынимать из чемодана белье и одежду. Убожество комнаты произвело угнетающее впечатление и на него, хотя он не хотел этого показывать. Да еще погода... Он подошел к окну с фрамугой. Слева блестящая от дождя улица, отделенная от двора стеной, изгибалась вокруг высокого мыса, увенчанного руинами старинного замка Кастл-Хилл. Прямо – темные и неспокойные воды реки и побеленный известью на скале маяк. Чуть правее – рыночные павильоны. Поближе низкое строение "Кафе пиратов". Пешеходы торопились, борясь с непогодой. Редкие машины шуршали шинами по мокрому асфальту. Внезапно появился большой колесный пароход, удалявшийся от берега в сопровождении тучи крикливых чаек.

В коридоре послышались шаги. В дверь постучали.

– Да? – спросил Юбер.

– Мистер Ла Верн, вас просят к телефону, – сообщил голос коридорного.

Юбер взял ключ с собой. Телефон находился в конце коридора, возле лифта. Юбер вошел в кабину и взял трубку.

– Я слушаю...

Серьезный, хорошо поставленный мужской голос спросил:

– Мистер Ла Верн?

– Да.

– Чарлз Эйзен. Хорошо доехали?

– Лучше не вспоминать, – ответил Юбер.

– Дядя Джо предупредил меня о вашем приезде.

– Знаю. Я привез вам новости от него.

– Отлично. Я заеду к вам в гостиницу через пять минут. Подходит?

– Вполне, – согласился Юбер.

Он положил трубку и вернулся в свой номер, довольный быстротой, с которой развивались события. Чарлз У. Эйзен – капитан-лейтенант с "Протеуса" – отвечал за вопросы безопасности. Он был сотрудником разведуправления Военно-Морских Сил США. Юберу описали его как точного и исполнительного офицера. Ему было сорок три года. Двадцать лет назад он был чемпионом флота но борьбе.

Юбер закончил разбирать свои вещи и зашел в номер Энрике.

– Я сейчас уйду кое с кем, – сообщил он. – Л вы возьмите напрокат машину и пригоните ее сюда. Купите нам шерстяные носки, свитера и шотландские кепки. Придется принять предосторожности, если мы не хотим простудиться.

– О'кей, – сказал Энрике. – Встречаемся здесь.

– Да.

Юбер вернулся в свой номер за еще мокрым плащом и спустился вниз по лестнице. Он улыбнулся молодой женщине, которая явно не осталась равнодушной. Он заметил бар, салон для проживающих, общий салон, обеденный зал.

Во двор въехал черный "шевроле" с номером Военно-Морских Сил США. Юбер увидел за рулем офицера флота, вышел из отеля и открыл дверцу машины.

– Капитан-лейтенант Чарлз Эйзен, – представился водитель.

– Юбер Ла Берн.

– Это я звонил вам пять минут назад по поводу дяди Джо:

Юбер сел, захлопнул дверцу. "Шевроле" развернулся и направился по улице в сторону набережной. Юбер разглядывал Эйзена. Это был здоровяк с темными бархатными глазами и орлиным носом, сложенный, как несгораемый шкаф. Его кулаки напоминали колотушки.

– Простите, что я вас так похищаю, – сказал он, – но в машине мы сможем поговорить спокойнее.

– Конечно.

"Дворники" работали быстро, и лобовое стекло оставалось чистым.

– Это обычная погода для августа? – поинтересовался Юбер.

– Не знаю. В прошлом году меня здесь еще не было. Местные жители уверяют, что нет.

Они миновали морской вокзал, автобусную остановку и продолжили движение в направлении Хантерс-Кей.

– Рад вас приветствовать, – продолжал Эйзен. – Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.

– Я тоже на это надеюсь, – искренне заверил Юбер.

– С чего начнем?

– Оставляю выбор за вами.

– Общая ситуация... Она проста. Мы знаем, что русские организовали вокруг Холи-Лох шпионскую сеть. Это естественно. Такое следовало ожидать. Недавно мы перехватили несколько передач подпольной рации. Как раз в это время один из советских "траулеров" якобы ловил рыбу перед устьем Клайда, за пределами территориальных вод. Мы уверены, что передачи шли из окрестностей Холи-Лох, но наши пеленгаторы не смогли установить точное место. Кроме того, некоторые специалисты с "Протеуса" стали объектом более или менее откровенных попыток вербовки, и мы опасаемся, что кое-кто из них мог поддаться шантажу. Понятное дело, мы с особой тщательностью следим за местами, где эти люди встречаются с девицами, и с помощью шотландской полиции стараемся разузнать об этих дамочках побольше. Пока это не дало больших результатов... Именно поэтому я считаю, что ваша идея превосходна. Вы можете стать детонатором, который взорвет этот базар.

– Для этого я и приехал, – сказал Юбер.

Он внимательно слушал, не переставая в то же время смотреть на пейзаж. Справа – устье реки с редкими пустынными пляжами; слева – частные дома, семейные пансионы и маленькие гостиницы, отделенные от дороги садиками. Простые, но довольно кокетливые постройки. Атмосфера курорта для мелких буржуа.

– Что вам известно обо мне? – спросил Юбер. – Я знаю, что вы получили информацию, но не читал сообщения.

– Я знаю, что по "легенде" вы Юбер Ла Верн, сорока лет, родом из Луизианы, женаты, имеете пятерых детей, инженер "Дженерал Электрик", крупный специалист по системам самонаведения, используемым в ракетах "Полярис". Идет слушок, что вы изобрели очень важное усовершенствование для этих ракет и что цель вашего приезда в Холи-Лох должна оставаться в секрете. Еще говорят, что вы очень привязаны к своей семье, ревностный католик, но имеете пагубное пристрастие к выпивке, хотя напоить вас очень трудно.

– Совершенно верно, – согласился Юбер.

– В соответствии с полученными инструкциями я распорядился незаметно распространить эту "легенду" по округе. Русская сеть наверняка уже проинформирована о вашем приезде, если, конечно, там не одни тупицы, в чем я сильно сомневаюсь. Да! Чуть не забыл: после того как вы в пьяном виде насмерть задавили машиной ребенка, вы поклялись больше не садиться за руль. Так что вас возит безгранично преданный шофер. Его зовут, если мне не изменяет память, Энрике Леоне.

– Память вам не изменяет.

Они миновали Кирн и Хантерс-Кей. Дорога становилась все уже и извилистее. Оставив позади отель "Роял Марин", они наконец увидели Холи-Лох. Возле входа в залив, ближе к противоположному берегу, стоял на якоре плавучий док. Они проехали еще несколько сотен метров, и Чарлз Эйзен указал на неподвижный "Протеус", застывший посреди залива в окружении трех кораблей-мастерских поменьше.

– По бортам "Протеуса" сейчас стоят две атомные подлодки, – сообщил Эйзен, – но их пока не видно. Слишком плохая видимость.

На крутом повороте они чуть не столкнулись с фургончиком. Только теперь Юбер увидел прижавшуюся к борту "Протеуса" низкую черную массу с возвышавшейся над ней штуковиной, напоминавшей задний стабилизатор самолета.

– Вот они, монстры Холи-Лох! – сказал он.

– Да. Эти куда опаснее чудовища Лох-Несс, – ответил Чарлз Эйзен.

Катера флота США сновали по относительно спокойным водам залива от корабля к кораблю и к пристани, где стояли на якоре парусники. Юбер поднял глаза на высокие холмы, окружавшие залив. Их вершины скрывались в густых черных тучах, быстро бежавших с запада на восток.

Их обогнало такси, полное американских моряков. Приехав в Сандбанк, Чарлз Эйзен остановил "шевроле" возле причала. По другую сторону дороги располагался маленький отельчик, превращенный флотом США в канцелярию. Перед дверью высокий негр в розовой рубашке, улыбаясь, разговаривал с двумя детьми, сидевшими в бежевом "нонтиаке", и белой женщиной, видимо, их матерью.

Пара англичан ждала на остановке автобус. Несколько такси ожидало пассажиров. Юбер вышел из машины. Сейчас атомную подлодку было прекрасно видно: до нее было метров четыреста. Моряки в белых пилотках бегали по ее округлому, как тело кита, корпусу.

– С другого борта стоит вторая, – сказал Эйзен. – Скоро увидите. Мы поднимемся на борт. Я должен представить вас Паше, а потом мы вместе с ним пообедаем в офицерской столовой.