Mont-Blanc, или Непокоренная вершина

Глава 18

Я находился в состоянии шока. Похоже, что-то подобное переживала и Евгения. Мы прошли на кухню и присели за высокую стойку, условно разделяющую единое пространство между кухней и гостиной.

Женя сварила кофе, достала бутылку коньяка и, не спрашивая, разлила по бокалам. Чокнулись и молча выпили залпом до дна. Я, добавив к своему и без того хмельному состоянию пятьдесят граммов коньяка, мгновенно почувствовал, что силы, сдерживавшие меня, иссякли. Но коньяк захватил, видимо, не только меня, и поэтому, когда я приблизился к Евгении, приподнял ее со стула и поцеловал, она буквально бросилась на меня. Раздевая друг друга, мы переместились к большому дивану. В доли секунды, голые, мы сплелись в единое целое, целуя друг друга, оказались там, где забывается все, кроме ощущения, ради которого люди совершают подвиги и предательства, получают награды, теряют головы, – того ощущения, что не в состоянии, пожалуй, описать словами ни один даже самый гениальный писатель.

Полет? Наверное. Свободное падение? Пожалуй. Извержение вулкана? И это, похоже. Но только не по отдельности, а все вместе, а еще шум накатывающихся волн ночного моря с хрустальной лунной дорожкой, поющие птицы в зеленом лесу поздней весной, свежесть летнего утра, скрип только что выпавшего январского снега. Я за несколько секунд испытал все это, а может быть, даже больше.

За всю мою немалую сексуальную жизнь я никогда раньше не получал такого удовольствия от занятий любовью. Возможно, на мои ощущения наложило отпечаток некое особенное отношение к партнерше – Евгения конечно же выделялась на фоне всех женщин, с которыми мне приходилось общаться в последнее время. Кроме того, что девушка была очень желанна, на меня огромное впечатление произвело идеальное женское тело и потрясающая шелковая кожа ее обладательницы. Вероятно, мы при этом еще и идеально совпали физиологическими размерами. Все вместе дало такой термоядерный эффект.

Еще минут тридцать мы лежали обнявшись, гладя и целуя друг друга. Потом Евгения встала, не накидывая на себя даже халата, и, покачивая бедрами, направилась к кухонной стойке. Я любовался на совершенство природы, подарившее человечеству в лице моей любимой настолько идеальные пропорции: длинные ноги, тонкую талию, как будто являющуюся горлышком песочных часов.

Женя наполнила коньяком два бокала и принесла их в постель. Мы выпили понемногу, а потом начали капать по капельке коньяк на живот и грудь друг друга. Слизывали его, получая при этом огромное удовольствие, а потом опять занимались любовью. И опять, как, впрочем, и все последние полчаса, наслаждение было космическим.

Уснули мы только под утро. Весь следующий день провели вместе, не покидая гостеприимного жилища Евгении, ели фантастические блюда, приготовленные хозяйкой, целовались и занимались любовью. За весь день я огорчился только на одно мгновение: когда счастливый и хмельной пошел в туалет, вдруг вспомнил ту первую секунду моего пребывания в квартире. Ладно, пусть эта тайна Евгении останется тем ее маленьким секретом, который должен быть у каждой женщины.

С утра в понедельник на работе царил обычный для начала недели производственный хаос. Все то огромное желание поработать, которое накопилось у сотрудников компании за два дня выходных, выплескивалось в их трудовые подвиги в понедельник и вторник, в среду уже хотелось отдыхать, а в четверг и пятницу думалось только о местах, где они будут зажигать по вечерам в выходные дни и отмокать днем.

Хотя, как мне показалось, сегодня в действиях сотрудников ощущалась избыточная нервозность – говорили чуть громче, передвигались чуть быстрее и при этом, разговаривая, как-то прятали взгляды, не смотрели глаза в глаза. Наверное, показалось! Ведь и я после бурно проведенных последних дней только с большим трудом мог сосредоточить свой взгляд в одной точке.

Я проводил традиционное недельное совещание, на которое вызвал ключевых сотрудников. Мне предстояло объявить им о гениальном решении Валентина. Но все пришедшие уже знали о сложившейся ситуации. В общем-то, ничего удивительного, наш профессиональный мир очень тесен. Хотя мне больше нравится формулировка, что «тесен не мир, а тонка прослойка». Тем не менее за два прошедших дня весть растеклась по закоулкам, вернувшись к первоисточнику. Прокомментировав собственное видение складывающейся картины, я, все-таки немного перегруппировав задания для коллег, решил их основные действия пока не менять. Я понимал, что это крамола по отношению к приказу, полученному накануне от руководителя, но мой опыт в сфере производства был намного больше его, и, опираясь на собственные знания, хотелось подстраховаться от волюнтаризма олигарха.

– Вячеслав Семенович! – услышал я в селекторе голос секретаря Кати. – Вас вызывает Валентин Александрович.

– Когда?

– Прямо сейчас! Отложите все дела. – Катя сама испугалась произнесенных слов. – Ну, это не я так говорю, это Валентин Александрович приказал.

– А, ну если Валентин Александрович приказали, тогда все бросаю и бегу… нет, лечу!

Лететь я, конечно, никуда не собирался и для начала решил поговорить с Евгенией. Я набрал номер ее рабочего телефона, хотя она меня предупреждала, что наши разговоры прослушиваются. Не потому, что мы плохие, просто в офисной АТС установлено специальное устройство, позволяющее слушать сотрудников, а в службе безопасности есть соответствующие работники, отвечающие за информацию, попадающую на это секретное устройство.

– Доброе утро, Евгения! Вернее, добрый день!

– Здравствуй, Вячеслав! Извини, не могу говорить, шеф вызывает!

– Не поверишь, меня тоже!

– Тогда до скорой встречи.

Странное чувство посетило меня. Не знаю почему, но сердце предательски заныло. Опять моя интуиция подсказывала – что-то должно произойти.

В приемной меня встретила Катя, не скрывавшая радости от возможности пообщаться со мной. Ее лицо светилось лучезарной улыбкой, моментально, впрочем, погасшей при появлении Евгении. Определенно между двумя девушками что-то было. Как-нибудь на досуге попробую разгадать тайну их взаимной неприязни. Хотя Евгения вела себя абсолютно спокойно. Насколько потомственная аристократка не замечает недовольных гримас своей служанки, настолько грациозная и ухоженная Женя не видела дешевых потуг Кати.

– Проходите! Валентин Александрович сказал, чтобы я пригласила вас в кабинет, как только оба подойдете в приемную, – скороговоркой выпалила Катя и неожиданно для нас распахнула дверь в кабинет, чего раньше никогда не делала.

Я, не успев удивиться, вошел в кабинет. В помещении никого не было. Очень странно, ведь нас вызвала Катя, а потом даже дверь открыла. Мы в нерешительности остановились у входа, потом Евгения предложила пройти и сесть за приставной стол. Хозяин кабинета, видимо, незадолго до нашего прихода принимал там посетителя, сидя не на привычном месте, а за приставным столом, напротив гостя. Об этом говорил открытый ежедневник, лежавший на столе.

Евгения сделала несколько шагов и показала мне на стул, а сама села напротив. Минут пять посидели молча. Мой взгляд упал на страницу ежедневника. Я понимал, что читать чужие записи в высшей степени невежливо, но краем глаза заметил знакомую фамилию… И не одну, а главное, в очень интересной связке. Итак, блокнот был открыт на феврале месяце, а 13 февраля в строке «15.00» была сделана запись: «Бойко – Киев – Гордин».

Если бы моя фамилия отсутствовала, то я бы не только не задумался о смысле написанного, но даже бы и внимания не обратил. А сейчас моментально и достаточно объемно сложилась интересная картинка. Владелец этого ежедневника накануне моего визита в Киев очень профессионально подготовил операцию в связке Бойко – Гордин, а попросту говоря, навязав мне для общения Бойко. Так вот почему Бойко так набивался мне в друзья, расплачивался по счетам и подставлял проституток. Кто же он, этот таинственный владелец записи, и чего добивался? Дневник очень дорогой, расписанный золотом, с кожаной закладкой и обложкой из крокодиловой кожи.

Я посмотрел на заглавный лист и увидел тисненные золотом инициалы Валентина. Неужели с самого начала – от той якобы случайной встречи в феврале, через общение с Екатериной, организованное гонение, а потом мгновенное спасение и работа на фирме – все было организовано Валентином. Ради чего вся эта дьявольская игра? С ухищрениями, обманом, сложной, даже в какойто степени изощренной драматургией. Даже сейчас, когда развязка была уже близка, Валентин специально организовал сцену с дневником здесь в кабинете в присутствии Евгении. У меня в голове произошел взрыв, как будто ударила молния… Квартира Кати, квартира Жени… Неужели моя любимая Евгения в связке с монстром?

В эту самую секунду дверь комнаты отдыха открылась и появился хозяин кабинета. В элегантном костюме от «Бриони» и ботинках из крокодиловой кожи. Лицо его озаряла широкая улыбка.

– Ну, наконец ты все понял? – спросил он, опершись на высокую спинку своего императорского трона.

Евгения, как мне показалось, ничего не понимавшая, с удивлением переводила взгляд с меня на Валентина и обратно.

– Да… – подавленно произнес я.

– То-то же! Я же говорил, что я буду всегда победителем! В любой ситуации, при любых обстоятельствах.

– Валя, Слава – что происходит? – спросила по-прежнему растерянная Женя.

Похоже, к счастью, девушка действительно была не в курсе событий и не принимала участия в многоходовке олигарха.

– Здорово ты заговорила! Ну, почему я для тебя Валя, мне понятно! А вот когда ты успела так сблизиться с Вячеславом Семеновичем, так что он стал Славой, мне, откровенно говоря, непонятно. Во всяком случае до вчерашнего дня все еще было по-другому.

Валентин остановился, а мы с Евгенией заговорщицки переглянулись.

– Ба, так у вас свеженький роман! – Теперь олигарх повернулся ко мне: – А ты у меня разрешение спросил?

– Разрешение на что? – не понял я.

– На все! Делать то, что я не одобряю, спать с моими сотрудницами, нарушать мои указания.

– Я действительно не понимаю, чего ты хочешь, Валентин?

– Не «ты», а «вы», и не Валентин, а Валентин Александрович! Запомни это раз и навсегда!

– Хорошо, запомню. Только и вы, уважаемый Валентин Александрович, будьте добры, скажите, пожалуйста, что все происходящее сейчас в кабинете да и случившееся раньше означает?

– Ничего! Очередная покоренная вершина!

– Какая покоренная вершина? – подала голос Евгения.

– Ну, Монблан, например.

– Это я – покоренная вершина! – ответил я девушке. – Мне понятно, но зачем тебе это нужно? Какую цель ты, простите, вы преследуете, с таким трудом и упорством покоряя очередную вершину?

– Да никакой! Так просто! Люблю совершать восхождения и покорять вершины, больше ничего другого мне и не надо.

– Теперь все понятно! – произнес я, при этом тоже встал и прошелся по комнате. – Как я и думал, люди вашего мира интересуются только денежными знаками, вернее, их количеством, а в качестве производной их интересует власть над окружающими. Однако в случае со мной произошла накладка, когда в декабре вы меня пригласили на работу, а я отказался. Вот вас и заело. Как это так, какой-то инженеришка, и вдруг отказывается принимать императорское приглашение. Сломать его, заставить делать, что он не хочет! Какая-то патология. Вы в детстве, случайно, не наблюдались у психиатра?

– Заткнись! Ты слишком мелок, чтобы задавать мне подобные вопросы! Ты – мой служащий. Я плачу тебе очень много денег, а посему служить будешь до тех пор, пока я не скажу – свободен! В противном случае закончишь свою жизнь в камере, из которой я тебя вытащил.

– Но прежде сам и определил!

– Вот этого я тебе не говорил, да и сказать не мог, потому что я из другой области человеческой деятельности, – ухмыльнулся Валентин Александрович, обернулся к Евгении и жестко сказал: – Тебя, кстати, все сказанное мной твоему дружку тоже касается.

– Вряд ли! – спокойно и как-то отрешенно проговорила Евгения. – Готовь мне замену. Ровно месяц! Я тебе даю месяц, после которого ухожу из компании. С бонусом или без бонуса, для меня не имеет значения. Что сможешь мне не дать – не давай! Что сможешь отобрать – отбирай! Ты же настоящий мужчина – смелый и сильный!

– Все, свободны! – вдруг как-то размяк олигарх и опустился в кресло.

– Спасибо, – с иронией бросил я. – Позвольте мне проинформировать вас, что я тоже ухожу через месяц. Со мной проще, замена не нужна, поскольку все созданное мной вы уже разрушили, а на бонус я еще не наработал!

Мы вышли из кабинета.

– Слава, пойдем перекусим, – спокойно произнесла моя любимая, – и выпьем по бокальчику вина.

Я по привычке посмотрел на часы, Евгения обратила внимание на мой жест.

– Не смотри на часы. Время для обеда еще раннее, но мы теперь почти волонтеры. Так что можем ходить куда хотим и когда хотим.

– Ты думаешь, мы победим? – спросил я и с надеждой посмотрел на Евгению.

– Нам предстоит решить непростую задачу, но придется побороться, выслушивать то, что говорил нам сегодня благодетель, невозможно да и не нужно, честно говоря. Как говорил один тиран: «Наше дело правое – мы победим!»

– Похоже, что и ты права – мы победим! Но будет очень тяжело. Валентин не простит нашего сегодняшнего демарша и постарается уничтожить нас, если вдруг не случится чудо. Мне кажется, мы его заслужили.

Я произнес последние слова, обнял и поцеловал девушку, уже не опасаясь того, что наш поступок был моментально зафиксирован несколькими камерами внутреннего слежения.