Море, мечты, Марина и ее рыбки

Глава 3

Миша мне не позвонил – ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Не звонила и Таня, давно вернувшаяся с дачи, – я однажды осмелилась набрать их номер, но, когда подруга взяла трубку, я смутилась и отсоединилась. Я не знала, что и думать: возможно, бабушка Юры обо всем рассказала Мишиным родителям, а может быть, Миша поговорил с Таней обо мне, как и обещал, и та высмеяла его, сказав, что нечего было связываться с такой клушей, как я. И в самом деле, если ему не нравятся мои очки и косы, стоило ли лезть в мое окно? Единственное, о чем я жалела, так это о том, что была столь откровенна с мамой и дядей Сережей.

Нет, они не приставали ко мне с расспросами, мама бегала по магазинам, готовилась к переезду и к свадьбе, дядя Сережа решал какие-то свои деловые проблемы, насколько я поняла, сеть кафе-кондитерских «Пряничный домик» в наших и соседних городах передоверялась кому-то, а на побережье Черного моря в Анапе и близлежащих поселках открывалось нечто похожее, предполагалось, что на это мы и будем жить, потому что мама уходит с работы, и удастся ли ей устроиться на работу там, неизвестно. В общем, взрослые занимались своими делами, словно и не было между нами никакого разговора, словно мама никогда не говорила, что не оставит меня, если я решу остаться в моем родном городе. А ради чего, в самом деле, я отказываюсь от моей мечты – моря? Миша не звонит мне, значит, я ему не нужна…

Я перестала делать конский хвост, потому что мама сказала, что так я похожа на морковку с очками на носу, вернулась к косичке и вообще старалась поменьше думать о том, красивая я или нет. Мало-помалу приготовления к маминой свадьбе захватили меня полностью, я даже расстраивалась, когда мои «молодые» старались охладить мой пыл и заявляли, что в их возрасте не пристало разыгрывать из себя жениха и невесту. Сначала они намеревались просто сходить в загс и расписаться, а потом мы бы вместе посидели в каком-нибудь «Пряничном домике». Но сотрудники кондитерской, когда узнали об этом, решили все обставить как полагается, партнер дяди Сережи договорилась с дизайнером насчет цветов и воздушных шариков и даже пришла к нам домой с проектами свадебных тортов. Тогда мама сказала, что свадебный наряд все-таки придется искать, но, конечно, не платье с фатой, а дядя Сережа заявил, что готов смириться с присутствием наших с мамой подружек. Мы обошли все салоны для новобрачных, но одинаковые, словно конфетки в кондитерской, платья маму только расстраивали.

– Если я увижу еще хоть один кринолин, я заору! – тихо, но сердито сказала мне мама.

– Вы хотите что-то другое? – услышала нас продавец-консультант Тамара. – Для вас или для дочки?

– Мне четырнадцать лет, – покраснев, сообщила я. Но они посмотрели на меня как на пустое место.

– Большая церемония или узкий семейный круг? – продолжала, улыбаясь, задавать вопросы Тамара. – Я могу предложить вам элегантный брючный костюм в золотистых тонах или цвета слоновой кости.

Я думала, мама сейчас уйдет, хлопнув дверью, какая же невеста в брюках? Но она неожиданно обрадовалась и сказала:

– Вот-вот, что-то в этом роде я и искала.

– Пойдемте, я вам покажу. – Тамара увела маму куда-то по коридору, и я осталась одна. От нечего делать я побродила по пустому салону, девушка у кассы листала журнал и не обращала на меня никакого внимания. Прозвенел колокольчик – вошли новые покупатели, она занялась ими. Я же подошла к большому овальному зеркалу и начала примерять оставленную кем-то фату.

– Ты выходишь замуж? – вдруг услышала я за спиной. В зеркале за мной виднелся чей-то силуэт, лица не было видно, я испугалась, что вернулся покупатель фаты, а может быть, хозяин магазина, и обернулась. Но передо мной стоял Миша.

В любой другой день я бы, смутившись, сняла фату и, запинаясь, начала бы рассказывать про маму. Но я настолько извелась за эти несколько дней одиночества, что решила немножко отомстить. Я повернулась обратно к зеркалу и начала прихорашиваться.

– Да, я выхожу замуж за очень богатого человека и уезжаю с ним жить в Анапу! А что?

– С ума сошла, – отреагировал Миша, – думаешь, я не знаю, сколько тебе лет?

– Бывают же исключения.

Я начала злиться – какой же он дуб, просто невероятно. Миша помолчал, а потом сказал очень злым голосом:

– Ты никуда не поедешь.

– Это еще почему? – повернулась я к нему. А он обнял меня, прямо в фате, при всех, и сказал:

– Потому что я тебя не отпущу.

Краем глаза я увидела маму вместе с Тамарой. На маме был изящный костюм с блузкой из переливчатого золотистого кружевного полотна и брюками из гладкого шелка, она выглядела молодой и красивой, как фотомодель. Ее немного портили выпученные глаза и отвисшая челюсть, но в этом были мы с Мишей виноваты – стоим и целуемся у всех на глазах, вот ужас-то. Я попыталась спрятаться под вуалью, но продавец безжалостно сняла с меня фату.

– Здравствуйте, – сказал Миша очень вежливо. – Так это вас можно поздравить?

– С чем? – мама, кажется, начала заикаться.

– С замужеством, – спокойно ответила я.

– Так это и есть твой… Твой… – Ну же, мама, назови его хоть как-нибудь. Господи, пошли сюда дядю Сережу, чтобы он меня спас…

– Миша, – подсказала я.

– Твой друг, – нашлась мама.

– Да, это я, – подтвердил Миша. – Я вам чем-то не нравлюсь?

Я дернула его за руку.

– Ну почему же, – ответила мама, смерив его взглядом с ног до головы. – С чего вы взяли? Марина, ты уже сказала Мише…

– Да.

– Сказала что? – уточнил Миша.

– Что я уезжаю, – тихо ответила я, держа его за руку. Пожалуйста, молилась я про себя, пожалуйста, не отнимай руку.

– Погодите, я не понял, кто из вас выходит замуж?

– Мама.

– Миша, вы полагаете, что, если я выйду замуж и уеду с мужем в Анапу, я брошу Марину здесь на произвол судьбы? – мягко сказала мама.

– Ты уезжаешь в Анапу? – вдруг подскочила Таня.

– А ты как здесь? – растерялась я. И вдруг узнала в новых покупателях Мишиных родителей, бабушку и дедушку и Танину тетю Лену, для которой они пришли выбрать свадебный наряд всей семьей. Они все стояли и молча наблюдали за тем, что происходило между мной, Мишей и мамой.

– Извините, поздравляю вас, – пробормотала я невпопад, мне никто не ответил.

– Здорово выглядите, тетя Наташа, – искренне восхитилась Таня.

– Мама выходит замуж за дядю Сережу, – сообщила я, – и мы все вместе должны уехать в Анапу. А когда у Лены свадьба, я забыла?

– Через два месяца, – растерянно ответила Таня. Но я даже не посмотрела на нее.

– И когда ты собиралась мне сказать об этом? – хмуро спросил Миша.

– Как только ты мне позвонишь, – ответила я.

– Почему Миша должен тебе звонить? – спросила Таня. – Что вообще происходит?

– Я бы тоже хотела знать, – сказала моя мама, и ее поддержали Мишины родители.

– Любовь, – улыбаясь, сказала тетя Лена.

– Рано им об этом думать! – строго ответил Мишин папа.

– Но ведь Марина уезжает! – всплеснула руками бабушка.

– Это не наше дело, – сказала тетя Лена, – и вообще, обо мне что, все забыли? По-моему, мы пришли сюда по важному делу!

– А мне интересно! – сказала бабушка, но Миша крепко взял меня за руку и вытащил из магазина. Таня выбежала за нами, напоследок пообещав родным, что с нами разберется. В общем, это уже было не важно. Вот что скажет Миша…

– Что теперь будет с нами? – спросил он, не отпуская моей руки.

– Ты держишь меня слишком сильно, – ответила я, – отпусти.

– Ты хочешь уехать?

– Миша, руку отпусти.

– Ты говорила о руке или о нас с тобой? – Он наконец выпустил меня.

– Погодите, давайте с самого начала, что я пропустила, – вмешалась Таня, – я и представить себе не могла, что между вами что-то есть!

– А между нами что-то есть? – спросила я.

– Нет, – сказал Миша, отступая на шаг. Потом отступил еще на шаг и сказал, глядя на меня: – Нет, больше нет!

Он бросился бежать так быстро, что нечего было и думать о том, чтобы его догнать.

– Таня! – крикнула я, звать Мишу было бесполезно.

– Что? – подруга смотрела на меня какими-то чужими глазами, она чуть нахмурилась и сжала губы.

– Я боюсь за него, – призналась я.

– При чем тут я?

– Он так быстро бежит: Куда же он бежит?

– Чего ты от меня хочешь?

– Танечка, – забывшись, я взяла ее за руку, – Танечка, я люблю твоего брата, прости, что не сказала, я думала, ты будешь смеяться надо мной, он такой классный.

– Почему тогда ты его прогнала?

– Я не хотела… Я что-то не то сказала, да? Мне надо его догнать, объяснить…

– Я знаю, куда он побежал, – вдруг сказала Таня.

– Знаешь? Пойдем, скорее…

– Нет, лучше я поговорю с ним сама. Марина, что ты скажешь ему, когда вы встретитесь?

– Дядя Сережа, тот, за кого мама выходит замуж, сказал, чтобы я не принимала решения об отъезде, пока не поговорю с Мишей. А еще – что любовь должна пройти испытание временем.

– Ладно, Марина, передай моим, что мы с Мишей пошли домой. Я поговорю с братом и попрошу его встретиться с тобой и спокойно все обсудить. Хотя если ты спросишь мое мнение, если бы меня кто-то полюбил по-настоящему, я бы никогда не уехала и забыла бы весь этот бред про испытание временем. – Она резко повернулась и пошла прочь.

– Таня, – позвала я ее.

– Ну что? – Таня остановилась, но не обернулась, так и стояла спиной ко мне.

– Так ты думаешь, он действительно любит меня? Любит по-настоящему?

– Иди домой и жди звонка, – вместо ответа сказала Таня и побежала в ту сторону, где скрылся Миша. Наверное, она обиделась за брата. Ну почему мальчишки такие упрямые? Почему бы ему не позвонить мне раньше? Почему бы ему не выслушать меня сейчас?

Я вернулась в магазин и попросила кассира передать моей маме, что я иду домой. А потом подошла к Мишиным родителям и передала то, что просила Таня.

– Да уж, молодые да ранние, – непонятно сказала Мишина мама, кивнув мне в ответ.

– А я считаю, что все идет от семьи, – ответила бабушка. Тетя Лена почему-то рассердилась и сильно покраснела.

– Простите, это вы обо мне? – удивилась я.

– Марина, нет, что ты, – тетя Лена метнула в сторону родителей гневный взгляд.

Я вышла из магазина с тяжелым сердцем. Мало того, что Миша убежал неизвестно куда, Таня обиделась, так еще эти странные недомолвки за моей спиной. Что они имели в виду? Что мама живет без мужа? Я часто слышала, как об этом говорят, и научилась не обращать внимания. А по поводу молодых да ранних – ну что они себе навоображали про нас с Мишей? Слезы душили меня, и я представляла себе, как врываюсь в салон и начинаю там все ломать, крушить, ронять вешалки с одеждой и разматывать рулоны с тканями. Почему мы не поехали в какое-нибудь другое место?

Я открыла дверь своим ключом, скинула туфли, вбежала в мою комнату и рухнула на кровать, чтобы выплакаться. Но и этого мне не дали сделать!

– Марина, что случилось? Где мама?

Оказывается, дядя Сережа заехал домой пообедать, и я пронеслась мимо него, ничего не видя от слез.

– С мамой все в порядке, она скоро вернется.

– Почему ты плачешь?

– Оставьте меня в покое!

– Марина, что случилось? Тебе больно? Кто тебя обидел, где…

– Выйдите из моей комнаты! – не сдержалась я. – Идите отсюда вместе с вашими советами!

Я вскочила и захлопнула дверь. Все, все сегодня идет не так, все я делаю плохо! Обидела Мишу и Таню, бросила маму одну в магазине… Я села на стул и опустила руку в аквариум, глотая слезы, водила пальцами по шелковистым водорослям, по спинкам юрких рыбок. С Мишей все в порядке, они уже разговаривают с Таней. Оба обижены на меня, но все поправимо, я думаю. Представляю, как в магазине сейчас сердится мама. Она все-таки купила тот костюм. Дядя Сережа просто обомлеет, когда ее увидит, от этой мысли я невольно заулыбалась. Наверное, папочка сейчас тоже видит ее с того света, радуется за нее, он-то лучше всех знает, как тяжело нам было одним, как долго мама тосковала по нему, а теперь у нее будет все хорошо. А дядя Сережа? Рыбки разбегаются от моей руки… Дядя Сережа невероятно расстроен и рассержен. Припарковавшись у «Пряничного домика», он поцарапал крыло, когда вышел из машины, своротил по дороге легкий пластиковый столик, салфетки рассыпались. С ним кто-то поздоровался, но он не обратил внимания, ушел в кабинет, хлопнув дверью. Что могло его так вывести из себя?

Я выдернула руку из аквариума, едва не расплескав воду. Господи, что я наделала?! Я ведь даже не думала о том, что говорю, кому говорю, я была слишком расстроена. Мама в таких случаях просто оставляла меня в покое, позже я просила прощения, и все было хорошо. С дядей Сережей я всегда была вежлива, большей частью молчала, если не считать нашего недавнего откровенного разговора. Теперь он увидел меня с другой стороны. Я его обидела. Может, теперь он раздумает жениться на маме?