Морозко. Сказка для взрослых

Глава 1. Ася

Ася

Вытерев слёзы, я свернула с раздолбанной просёлочной дороги на более широкую, относительно ровную. Относительно… По обеим сторонам от неё возвышались сосны, зимний лес был тихим, спокойным. Почти полночь, а я… Всхлипнув, я вновь смахнула так и наворачивающиеся на глаза слёзы. Не хотелось ни праздников, ни Нового года. И, наверное, стоило бы остаться, но… Я снова всхлипнула. Если бы осталась, потом было бы только хуже. Что за Новый год такой? Близкие люди где-то, а я… Я посреди зимы, посреди леса, посреди собственной жизни.

Двадцать девять… Казалось бы… А где оно – счастье? Муж, дети… Я посмотрела на своё запястье. Уродливый лиловый синяк начал бледнеть, но всё ещё отчётливо виднелся на моей бледной коже. Сколько это будет продолжаться?! Ни конца, ни края. По щекам моим снова побежали слёзы. Благо, никто меня не видел – несколько часов, чтобы побыть слабой.

Муж ненавидел мои слёзы. Иногда мне казалось, что он и меня-то саму ненавидит. Тогда зачем всё это? Порой я задавала себя этот же вопрос. Молодая была, глупая… Он – красивый, сын уважаемых людей, а я… провинциалка. Девочка из пригорода Можайска. У нас и дома-то нормального не было – так, деревенский. Приехала учиться в столицу, а тут он… Потом первый ребёнок, второй. Институт, конечно же, бросила, мечты о высшем, о будущем, так и остались мечтами. Жена, мать. И вот, теперь мне двадцать девять… Красивая, вроде бы – глаза большие, светло-карие, волосы длинные, волнистые, цвета выцветшей на солнце соломы. Когда-то за мной самые красивые мальчики школы бегали, а теперь что? Синяки по всему телу и жизнь по расписанию. Ровно в восемь домой. Этот Новый год я хотела встретить со своими близкими – детьми, родителями, и снова «но». Это вечное «но»…

Павел позвонил два часа назад, и попросил… попросил, чтобы я приехала. Вообще-то он должен был вернуться только третьего. И он попросил. Попросил… Я усмехнулась. Если он попросил, значит, я обязана. Не важно, где я и с кем. С детьми ли, с родителями. Не послушаюсь – хуже будет. Он вернулся раньше, и всё…. Сын уважаемых родителей, а я – девочка из деревни. Обида, слёзы… Я всхлипнула. Зимний лес походил на декорацию к детской сказке. Такой же чинный, благородный, величественный. Снег искрился в свете, отбрасываемом фарами моего внедорожника – подарок Павла на прошлый день рождения.

Счастлива ли я? Этот вопрос, внезапно всплывший в моём подсознании, заставил меня глухо, надсадно рассмеяться. Сейчас я, наверное, походила на умалишённую… Одна посреди заснеженного леса, до Нового года всего пара часов, и этот глухой, режущий душу хохот. А ведь когда-то я смеялась иначе – звонко, по-девичьи. Снег под колёсами был рыхлый, и машина двигалась вперёд словно бы нехотя, с одолжением. Ещё несколько метров, несколько тёмных стволов…

Мотор заурчал, под капотом что-то застучало, заскрежетало. Внутренности у меня натянулись. Не хватало мне ещё проблем с двигателем. И где искать автосервис? Канун Нового года, глухая просёлочная дорога… Я нажала на педаль газа, потом ещё и ещё… Но, вместо того, чтобы двинуться вперёд, внедорожник намертво застрял в снегу. Я попробовала нажать на педаль газа, но мотор работал вхолостую. Ладно… Без паники. Что говорил мой учитель ОБЖ? В любой стрессовой ситуации главное – без паники. Без паники, значит, без паники. Лес, канун Нового года, муж, ожидающий меня к столу… Без паники! Конечно, без паники! Можно было выйти, открыть капот и сделать вид, будто я хоть что-то понимаю в устройстве двигателя, но… В устройстве двигателей я ровным счётом ничего не понимала. Зимний лес, походящий на декорацию к сказке, постепенно превращался в фон моей погребальной песни. Отличное сопровождение, надо сказать… Павел желает видеть меня к бою курантов, а если я не приеду, всё… Непослушания он не потерпит. Порой я задавалась вопросом – кто я для него? Кукла? Послушная девочка? Козёл отпущения? Наверное, по-своему он меня любит… В той мере, в какой вообще умеет любить. Странной такой любовью, особенной, собственнической, извращённой.

Я посмотрела на экран мобильного телефона – связи нет. Очередной нервный смешок. И что мне делать? Идти через сугробы? До трассы километров семь, не меньше… Но если я не появлюсь к бою курантов… Об этом мне даже думать не хотелось. Муж чётко, но предельно ясно сказал: «к двенадцати ты должна быть дома». А если он сказал должна, значит, должна. Так и никак иначе. Вот уже десять лет должна. Должна-должна-должна.

Я обессилено уронила голову на руль. В душе поднималась обречённость. Устала. Да, пожалуй. От бесконечных «должна» от проблем, забот, боязни сделать что-то не так. Многие жалуются на отсутствие денег… Мол, были бы средства. А толку? Маникюр за сотню долларов, стильная стрижка, полушубок из норки. И никого рядом. Никого, к кому я могла бы сбежать, обратиться за помощью. Родители? Да разве они что-нибудь могут?! Старшей дочери девять, младшей – семь… Вот он – приговор. Стоит мне сделать шаг в сторону, и муж отнимет у меня детей. А кто я без них? Кто?! Уронив голову на руль, я горько расплакалась. Смогу ли я объяснить Паше, что случилось? А может… Замёрзну тут, посреди леса, да и дело с концом?! Кому хуже-то станет? Отправит детей учиться в Англию, или Америку, или Швейцарию… И что была я, что не было.

Жалость к самой себе нахлынула бурлящим, мощным потоком. Со мной редко случалось что-то подобное, и всё же… Уткнувшись в собственные запястья, я горько зарыдала навзрыд. Новый год, чёрт его подери! Да провались он пропадом! На кой мне это всё?! Зимняя сказка… Волшебство, праздник, грёбанный оливье и пожелания от близких?! Для Паши не важно – по какой причине я не смогла добраться до дома к двенадцати. Машина заглохла? Телефон не ловит? Разве это причина? От примитивной жалости к самой себе я расплакалась ещё сильнее. Двигатель окончательно заглох, в машине стало холодно. Так и сдохну тут в новогоднюю ночь. А может, и к лучшему оно?! Не будет ничего – ни этих синяков, ни бесконечных унижений, ни страха. И золотых колец не будет, и моря, и гор, и улыбок моих крошек… Как же всё докатилось до такого? Золотая клетка… Вот оно что - это золотая клетка. Ни вырваться, ни отказаться. Потому что…

Глава 2. Ася

Ася

- Ты всю дорогу перегородила, - с ходу заявил он, и в голосе его прозвучало откровенное раздражение.

Я так и обмерла. В тоне незнакомца слышалась откровенная враждебность. Можно бы было извиниться, но за что?! Видимо, не всё ещё убил во мне Павел. Какие-то отголоски гордости давали о себе знать. И этот… Может быть, то были и не отголоски гордости, а бывшая безбашенность? Ведь прежде я была бойкой, жизнерадостной…

- У меня машина заглохла, - нагло заявила я, делая шаг вперёд, прямо в снежную ночь.

- А я-то тут при чём? – жёсткую линию рта исказила усмешка.

Я опешила. Я-то надеялась на помощь, а тут… От такой бесцеремонности, я даже не нашлась, что сказать. Нет, я, конечно, тоже могла бы попросить, но…

Внезапно незнакомец сделал шаг из темноты и оказался прямо передо мной. Его всё ещё скрывала тень, поэтому различить конкретные черты мне было трудно. Я задрала голову – при моих метр шестьдесят, я едва доходила ему до ключиц. Высокий, широкоплечий… Он смотрел на меня из-под густых бровей, и лицо его казалось  мрачным. Мрачным даже для глубокой зимней ночи.

- Могу подвезти, - сказал он, но в словах его читался явный подтекст.

Я напряглась. Попыталась вглядеться в его глаза, но из-за царившей вокруг темноты различить что-либо было трудно. Внезапно пальцы его коснулись моего лица. От неожиданности я отшатнулась.

- А ты хорошенькая, - выговорил он.

Я почувствовала запах алкоголя в его дыхании. Так значит, помимо всего прочего, он ещё и пьян… Зима, ночь, безлюдная дорога в Богом затерянном лесу… Ася, кажется, ты влипла… Если бы не сковавший меня страх, я бы застонала в голос. Ну где ещё найти такую неудачницу?!

- Так что, подвезти тебя? – снова подал голос незнакомец.

Я мотнула головой. Чисто инстинктивно. Вряд ли это было чем-то осмысленным. Новогодняя ночь, остывающая машина… Что безопаснее – это или пьяный верзила, внезапно оказавшийся на той же пустой просёлочной дороге, что и я? Ещё один неудачник, встречающий в пути канун Нового года… Я почти что прониклась симпатией, но этот неудачник внезапно ухватил меня за запястье.

- Хватит дурью маяться, - жёстко выговорил он, стискивая мою руку. – Ты тут одна… Замёрзнешь, никто и не найдёт.

- Отпустите меня, - попыталась отдёрнуть я руку. Вывернула кисть, но это было бесполезно. Хватка у незнакомца оказалась мёртвой.

Ключи от машины упали в сугроб, и я, не зная, что делать, попробовала отступить назад. Не отпуская меня, незнакомец нагнулся и легко взял связку. Всего один щелчок, и двери моей Митсубиси оказались заблокированными. Я опешила.

- Что Вы делаете?! – воскликнула я в недоумении и вновь попыталась вывернуться.

- Спасаю милую леди, - насмешливо ответил он и потащил меня к своему внедорожнику.

Я упиралась, врезалась подошвами своих дизайнерских ботинок в рыхлый снег, но это было бесполезно. Он тянул меня к своей огромной машине – сквозь снег, сквозь ночь, сквозь моё сопротивление.

- Отпустите! – громко всхлипнула я, уже и не надеясь на его милость.

Он, конечно же, не выпустил.

- Нечего хорошенькой бабе посреди леса торчать, - с циничной, наглой усмешкой отрезал он, заталкивая меня в салон. Только теперь я различила татуировки на его мощной шее, и на среднем пальце правой руки.

Дыхание внезапно перехватило. От него веяло властью и мужской энергией. Даже запах… В машине пахло сандалом, кедром, лимоном… Чем-то мужским, возбуждающим. Я втиснулась в сиденье. Моя Митсубиси казалась лишь тёмным пятном посреди странного леса – незначимым, расплывчивым. Искоса я бросила взгляд на своего похитителя. А как его ещё называть?

- У меня муж и двое детей, - из последних сил постаралась выдавить я. Только сейчас я стала понимать, что дико замёрзла. Ног я почти не чувствовала, рук – тоже.

- Да плевать мне на твоего мужа, - откликнулся он, и завёл мотор.

Когда-то я слышала, что насильника можно разжалобить, рассказав ему о себе. Чем больше личной информации, тем меньше обезличенности. Попробовать? Машина оставалась всё дальше, меня же била нервная дрожь...

- Меня Ася зовут… - стараясь сохранять остатки самообладания, заговорила я. – Мне двадцать девять… Старшей дочери – девять. Младшей…

- Заткнись, - прервал меня он и гневно полоснул взглядом. – Прибереги свои штучки для какого-нибудь олуха. Ты слишком красивая, чтобы я…

Он не договорил. Умолк и уставился на дорогу. Я не очень-то поняла, для чего я красивая. Комплимент не поднял никаких тёплых чувств, хотя о том, что я красивая, говорили мне… Да я уже и не помню, когда мне об этом говорили. Мой незнакомец сидел рядом. В машине было не так, чтобы светло, и всё же я могла различить черты его лица. Подбородок и правда квадратный, на скулах щетина. Сами скулы широкие, твёрдые, глаза посажены глубоко, взгляд хищный, прямой. Сглотнув, я снова осторожно заговорила:

- Мне к мужу надо…

- Подождёт твой муж, - бросил он. – Мне тоже надо.

- Что надо? – осторожно спросила я, чувствуя недоброе.

Глава 3. Ася

Ася

Минут через пятнадцать мы выехали на дорогу пошире – укатанную лучше, но по-прежнему безлюдную. Правильно, кому придёт в голову таскаться по можайским лесам в канун Нового года? Только тем, у кого выбора нет. Нормальные же люди уже давно дома, с семьями, провожают старый год и смотрят по телевизору «Иронию судьбы». Как же мне хотелось оказаться рядом со своими родителями, обнять дочерей… Увижу ли я их ещё когда-нибудь? С губ моих внезапно сорвался всхлип. Украдкой я смахнула навернувшиеся на глаза слёзы и снова уставилась на виднеющийся через лобовое стекло подсвеченный фарами клочок дороги. Внезапно машина остановилась. Я не поняла, что происходит, но в следующее мгновение Вячеслав повернулся ко мне. Смерил меня пронзительным, пробирающим до глубины взглядом. Я похолодела. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего. По крайней мере, мне. Захотелось открыть машину и оказаться подальше от него. Пусть вокруг темнота и лес – не важно. Мужчина, сидящий рядом, сулил больше опасностей, чем тишина зимней ночи. Мне хотелось закричать, но я боялась сказать даже слово. Он отстегнул свой ремень, и с едва слышным щелчком всё во мне задрожало. Пальцы его вцепились в моё плечо.

- Пожалуйста, не надо… - всхлипнула я, пытаясь отдёрнуть руку.

Но он не слушал. Подволок меня к себе, сжал мои волосы и жадно впился в губы. Я задохнулась от страха, негодования и ожидания того, что может произойти дальше. Что наверняка произойдёт дальше. Сопротивляться его напору было бессмысленно – он сдавил меня, сжал, и я понимала, что ничего не смогу ему противопоставить. По щекам моим текли жгучие слёзы, но ему было плевать. Язык его нагло, по-свойски вторгся в мой рот. Поначалу я стискивала зубы, но когда он с силой нажал на мои щёки, поняла, что это бессмысленно и поддалась.  

 Его язык вторгся в мой рот, и я едва не задохнулась от этого напора. С Пашей всё было иначе. Совсем. Он и целоваться-то не любил – отворачивался, когда я пыталась. Говорил, что это всё выдумки для подростков. Слюни… После я и пытаться перестала. А помимо него у меня никого не было. Куда уж… И лучше бы не было! Боже… Я почувствовала, как спинка кресла опускается. Всё это походило на сущий кошмар. Он навалился на меня, придавил. Я заскулила. Что говорить, что делать?!

- Пожалуйста, - заплакала я. – Вячеслав… Пожалуйста… У меня дети…

- Ничего с твоими детьми не случится, - рыкнул он мне в лицо.

Я видела лишь его глаза. Глаза зверя. Он склонился ко мне и лизнул щёку. Щёки мои, должно быть, были солёные на вкус, но его это не волновало. Я слышала его дыхание – тяжёлое, чуть сбивчивое, а сама… Я не понимала, что чувствую. В первую очередь – дикий, животный испуг. И его тяжёлое, большое тело… Он придавил меня, сжал. Ладонь его скользнула по моей ноге. На мне было доходящее до середины щиколотки платье – звонок Паши застал меня в момент, когда мы с родителями уже собирались садиться за стол. Но сейчас о платье я думала в последний момент.  Руки Вячеслава шарили по моему телу. Я не знала, что делать – вырваться я не могла, а хоть как-то расслабиться…  Вячеслав задрал моё платье до самой поясницы. Трусики поползли вниз, и я громко разрыдалась. Быть изнасилованной в глухом лесу в канун Нового года…. Господи…

- Прекрати реветь, - шикнул он, прикусывая мою губу.

Но остановиться я не могла. Как?! Как, чёрт возьми?! Он и не думал снимать с меня платье. Послышался треск капрона – колготки. Трусики он просто сдвинул в сторону. Внутри меня всё сжалось. Неужели всё будет так? Посреди глуши, во время, когда мир окутан волшебством…

- Да прекрати ты реветь, - грубо сказал он и в то же время провёл пальцами по моей щеке – нежно, как-то… невесомо.

Но я напротив, всхлипнула и протестующее замычала. Кажется, его это лишь разозлило. Я услышала его дыхание, почувствовала, как он сильнее навалился на меня и… Его твёрдый, возбуждённый член упёрся мне в живот. Я попыталась оттолкнуть его, но он крепко стиснул мою руку и отшвырнул в сторону.

- Заткнись, сука, - процедил он. – Хочешь, чтобы я тебя тут оставил?!

Я не хотела. Вернее… Разве стало бы мне от этого лучше?! Паника застилала мысли, и я помотала головой. Он ничего не ответил. Мне казалось, что он не замечает меня, не видит, что перед ним именно я – какая-то незнакомка с дороги. Да именно так и было.

- Слава, пожалуйста, перестань, - взмолилась я, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

- Лежи и не рыпайся, - выговорил он и больно сжал моё бедро.

Я зарыдала в голос, но ему, как и прежде, было всё равно. Кто я для него?! Никто. Эта машина, эта его самоуверенность… К бёдрам моим прижались его горячие бедра, член его упёрся в меня. Я замерла, ожидая, что будет дальше. Впрочем, что будет дальше, я знала. С первым его толчком я закричала. Тело моё пронзила невыносимая, резкая боль, перед глазами поплыло.

- Какая ты… - недоговорил он и усмехнулся.

Я сглотнула, пытаясь унять свои чувства. Он был огромным… Крик рвался из груди, и я сжимала кулаки, чтобы хоть как-то сдержаться. Он начал двигаться – быстро и сразу. Резко. Невыносимо, с каждым толчком всё глубже и глубже. Член его вбивался в меня, разрывал. Я не знала, куда деться от этого – пыталась замереть, застыть, но всё было бесполезно. Слишком огромный, слишком напористый…

- Какая ты сладкая, - простонал он, врезаясь в меня.

Глаза его были наполнены похотью, на лбу проступила испарина. Пытаясь подстроиться под его ритм, я шире развела ноги в стороны, но это не помогло. Он насиловал меня – грубо и жёстко. Брал, как самец берёт самку, не спрашивая её позволения и, что хуже всего, постепенно тело моё начинало откликаться. Постепенно от низа живота разлилось тепло, потом появилась влага, и проникновения перестали быть столь болезненными, а после… С губ моих слетел непонятный стон, и я, испугавшись этого, зажалась. Слава ухмыльнулся. Его глаза мерцали в темноте, бёдра прижимались к моим бёдрам.

Глава 4. Ася

Ася

Я ничего не соображала. Между ног было влажно, а вокруг – все те же стволы вековых деревьев. Меня колотило. Оставив меня в покое, мой мучитель, как ни в чём не бывало, уселся за руль, я же… Мне хотелось умереть. От чувства унижения, от стыда, от понимания собственной низости. Тело болело, живот тянуло. Он не был безжалостным, но и ласковым не был. Трахнул меня, как простую шлюху… А я… Я текла. Я действительно текла под ним, и осознание этого было, пожалуй, самым отвратительным.

Вскоре мы выехали на ведущую к Москве трассу, но облегчения я не испытала. Мимо, один за другим, промчалось несколько запоздалых автомобилей, да только что толку? Выскочить на полном ходу? Мне вдруг захотелось истерично рассмеяться. Прямо боевик какой-то с элементами триллера. И я – оттраханная незнакомцем домохозяйка-неудачница в главной роли.

Вячеслав взял с лежащей на приборной панели пачку сигарет, чиркнул зажигалкой. Салон тут же наполнился едким, вонючим дымом, и я закашлялась. Ни разу в жизни в рот сигарету не брала. С юности не выношу запах, но разве интересует кого-то моё мнение? Открыв окно, он стряхнул пепел и, прищурившись, посмотрел на меня.

- Держи, - внезапно сказал он и протянул мне эту вонючую дрянь.

Я не поняла, что он от меня хочет, но спорить не стала и сигарету взяла. Он смотрел с циничной усмешкой и ожиданием.

- Что Вы хотите? – глупо спросила я.

Вячеслав снова переключился на дорогу и не глядя приказал:

- Давай, малышка, затянись пару раз.

- Зачем? – Сигарета медленно тлела в моих пальцах. Похоже, всё это его забавляло. Развлечься решил… Желание рассмеяться сменилось вновь подкатившими слезами и паникой.

- Да так… Давай. - Новый взгляд холодных, прищуренных глаз.

Я поднесла сигарету ко рту, попыталась затянуться и тут же подавилась дымом. Закашлялась. Боже мой… Из глаз потекли слёзы. Вячеслав резко выдернул дотлевающий бычок у меня из пальцев, сам сделал последнюю затяжку и выбросил в окно. В салоне всё ещё стоял запах дыма, у меня начала болеть голова.

- И куда такая леди ехала в такое время? – с издёвкой осведомился он, не обращая внимания на всё ещё катящиеся по моему лицу слёзы.

- К мужу, - выдавила я через силу.

- Хреновый у тебя муж, - заключил он.

Я промолчала. Даже спрашивать не стала – почему хреновый. Знал бы он, насколько хреновый… Отвернулась, и вновь вытерла слёзы. И что меня ждёт после всего этого? Если я, конечно, вообще когда-нибудь домой вернусь. Уж точно не сочувствие…

Прошло ещё немного времени, и мы въехали в какой-то посёлок. Куда он меня привёз? От предчувствия чего-то близкого и неминуемого я так и похолодела. В тепле меня, несмотря на всё случившееся, немного разморило, но теперь страх, отчаянье и паника накатили с новой силой. Машина остановилась возле большого двухэтажного дома. До слуха моего донеслась музыка, громкий мужской гогот, свист. Паника усилилась. Неужели он…

Я в ужасе вжалась в сиденье. Неужели он привёз меня к своим дружкам?! И что они сделают со мной?! Сколько их там?! Двое? Трое? Пятеро? Десятеро?!

- Слава, пожалуйста, не надо, - прошептала я.

После того, что уже случилось, я ожидала всего, что угодно. Если он решит развлечься… Нет, этого мне точно не пережить.

Он лишь смерил меня очередным взглядом – ледяным, равнодушным. Затем открыл дверцу и вышел из машины. Я ожидала, что он вытащит меня следом, но автомобиль издал писк. Дверцы заблокировались. Я видела, как он идёт к дому, удаляется в темноту ночи и не знала, что делать дальше.

 Тело болело, а на глаза снова и снова наворачивались слёзы. Это неправда – кошмар, - повторяла я себе, зажмуривалась, но, конечно же, всё было бессмысленно. Из дома всё так же раздавалась музыка. Я натянула рукава кофты, открыла бардачок. Мой мобильный, так же, как и сумочка с деньгами и документами, остался в машине. На что я могла рассчитывать? На везение? Смешно… Какое везение?! Жалкая неудачница. Прошло несколько минут, и в машине стало холодно.

Мой похититель не появлялся, хотя всё это время я дрожала, боясь, что вот-вот увижу толпу нетрезвых мужиков. Забыл про меня? Вряд ли… А если так… С каждой секундой в салоне становилось всё холоднее. На улице был мороз, и салон остывал быстро. Хотелось ткнуть в кнопки терморегулятора, но умом я понимала – какой в этом смысл? Взяв зажигалку, я чиркнула колёсиком. Вспыхнувший огонёк на миг осветил салон и тут же исчез. Тепла оказалось столь мало, что походило оно скорее на насмешку. Замерзнуть тут до смерти? Неплохой вариант. С учётом того, что уже случилось, возможно, лучший.

Сжав воротник жилетки, я вновь посмотрела в окно. А что если попробовать выбраться? Компания, судя по всему, занята… Вряд ли кто услышит звук разбившегося стекла. Сигнализация… Может, мне повезёт, и я успею удрать. Вряд ли станет хоть немного хуже…

Глава 5. Ася

Ася

Честно говоря, я уже ничего не ждала. К тому моменту, как Вячеслав вернулся, я замёрзла настолько, что всерьёз стала задумываться о том, что ещё немного и отключусь. Странное состояние – озноб и сонливость. На лобовое стекло медленно-медленно стали падать снежинки, и вскоре оно сплошь покрылось слоем снега. Вот такая вот темница. Или склеп. Все мои попытки разбить стекло закончились ничем. Должно быть, комично я выглядела, тщетно пытаясь справиться с лобовым, долбя каблуком от Дольче и габбана. От отчаянья на глаза наворачивались злые слёзы, и чем отчётливее я понимала тщетность своих попыток, тем яростнее меня охватывало желание добиться результата. Но всё оказалось бесполезно. Вместо того, чтобы разбить стекло, я расшатала каблук и, бросив сапоги на резиновый коврик, забралась на сиденье с ногами в надежде, что так мне станет хоть немного теплее. Замёрзнуть насмерть… Мучительная, должно быть, смерть. Что будет с моими девочками? При мыслях о том, что Павел будет воспитывать их один, по коже у меня бежали мурашки. И холод тут был ни при чём. Нет, он никогда не издевался над детьми так, как надо мной, но… Надо мной он тоже поначалу не издевался. И если у старшей – Нади, характер бойкий, Алёнка – сущий ангел. Стеснительная, скромная, послушная… Даже не знаю, кому из них хуже придётся. Нет, нельзя о таком думать. Я обязана выбраться из всего этого! Ради них обязана.

Мысли поглотили меня настолько, что я даже не заметила, как мой похититель подошёл к машине. Опомнилась только, когда он, открыв переднюю дверцу со стороны водителя, водрузился за руль. Вместе с ним в салон ворвался поток свежего воздуха – ещё более холодного, чем тут, внутри. Я поёжилась и сильнее сцепила руки, пытаясь затолкнуть пальцы под рукав платья. В руках у Вячеслава была большая бутылка с чем-то очевидно крепким. Текила или водка – не знаю. Я в жизни ничего крепче вина не пила. А Паша так и вовсе не разрешал – бокал сладкого игристого, не больше. И не важно – праздник ли или встреча с какими-то его партнёрами. Как-то я позволила себе два… Вспоминать об этом не хотелось даже сейчас, спустя три года. На память мне остался маленький шрам на правом плече. Совершенно незаметный окружающим и отчётливое напоминание мне самой.

- Какая-то ты синюшная, - усмехнулся Слава и, недолго думая, сунул мне бутылку. В другой руке он держал открытую банку с маринованными огурцами.

Я не спорила – сделала глоток прямо из горлышка. Рот обожгло огнём, пищевод скрутило. Я закашлялась, шумно втянула носом воздух.

- Держи, - он протянул мне кривой огурец.

Я посмотрела на этот огурец сквозь выступившие на глаза слёзы, ещё раз вдохнула и нерешительно взяла. Огурец был холодным, но дышать стало легче. Внутри стало тепло. Подумав, я снова поднесла горлышко ко рту, но на этот раз глотнула осторожно. Возможно, если я напьюсь, будет не так страшно.

Вячеслав тем временем завёл мотор и включил дворники. Судя по тому, как заплетался его язык, на грудь принял он внушительно, но меня это слабо волновало. Может быть, я всё же сумею от него сбежать? А что если попробовать напоить его ещё сильнее? Сделав ещё один глоток, я посмотрела на него. Татуировка на шее, крупные руки с красивыми пальцами… Да, пальцы у него действительно красивые, а ладони… чисто мужские ладони, грубые. Я вспомнила, как он касался меня, трогал и поспешила отвернуться. Взяла из поставленной Вячеславом на приборную панель банки ещё один огурец и хлебнула водки.  Нет, напоить его у меня не получится. Такие делают только то, что сами считают нужным делать и никогда не теряют голову. Так что остаётся одной – напиться самой. Учитывая, что сегодня я только завтракала, а водку и нюхать-то никогда не нюхала, это будет, наверное, задачей несложной.