Морские дьяволы

Фридрих Ницше

Устав ВС СССР/РФ

Отдельный морской разведывательный пункт (ОМРп)

В первой половине 50-х годов XX века наступило очередное время кардинальных перемен в СССР. Ушел с арены многолетний вождь советских народов, Генералиссимус Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили), и в высшем эшелоне власти началась лихорадочная перетасовка кадров номенклатуры. Нешуточная схватка за руководящие посты развернулась не на жизнь, а насмерть. Борцы за народное счастье, вчера еще, можно сказать, соратники, сцепились в интригах под дворцовым ковром. «Кадры решают все!» — таков девиз всех коммунистов высшей инстанции. Группа лидеров КПСС при поддержке части генералитета, оттеснив и уничтожив наиболее одиозных приверженцев умершего диктатора — конкурентов из числа сторонников маршала Советского Союза Лаврентия Павловича Берия (1899–1953), устремилась на все ключевые посты и должности. Естественно, на ответственных местах иерархической лестницы, но рангом чуть ниже каждый член из группы «спасителей отечества» желал видеть только своих людей.

Укрепляя свои позиции, новые руководители страны в первую очередь реорганизовали и подвергли номенклатурной чистке все силовые структуры. Мощное Министерство внутренних дел, в составе которого находилась также служба государственной безопасности со всеми своими составными частями и которое до самого низвержения возглавлял Лаврентий Берия, было вновь преобразовано. 13 марта 1954 года согласно Указа Президиума верховного совета СССР из МВД выделили службу государственной безопасности, и был образован Комитет государственной безопасности (КГБ) при Совете министров СССР (с 1977 года — КГБ СССР).

Однако еще раньше основательные изменения были осуществлены в советской армии и военно-морском флоте. Уже через несколько дней после смерти Иосифа Сталина, в соответствии с Законом о преобразовании министерств СССР от 15 марта 1953 года, после трех лет разделения на военное министерство и военно-морское министерство, было вновь создано единое Министерство обороны СССР. После этого прекратил свою деятельность отдельный Морской генеральный штаб, сотрудники которого почти в полном составе вначале были переведены в единый Генеральный штаб советской армии (с сентября 1955 года стал именоваться Генеральным штабом вооруженных сил СССР), а затем — в образованный Главный штаб военно-морских сил (с 1955 года — Главный штаб военно-морского флота).

Совершенствование системы управления, и появление новых видов разведки и задач обусловило преобразования и в едином органе управления военной разведки — Главном разведывательном управлении (второе главное управление) Генерального штаба Советского Союза.

Министром воссозданного Министерства обороны СССР становится маршал Советского Союза Николай Александрович Булганин, а его первым заместителем — маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, который вскоре станет руководить и непосредственно участвовать в совершенно секретной операции по аресту и изоляции главного конкурента в борьбе за пост главы государства Лаврентия Берия и его команды. В феврале 1955 года Георгий Жуков занимает пост министра обороны. Бесспорно, однако, что Жуков, будучи в то время в фаворе у армии, даже в бытность первым заместителем фактически заправлял всеми делами в Министерстве обороны и Генштабе.

Именно в то время в Генеральном штабе советской армии наконец-то начала обретать реальные черты долго вынашиваемая идея создания при разведывательных отделах и разведывательных управлениях на флотах, в военных округах и в группах войск совершенно секретных отдельных специальных разведывательно-диверсионных формирований, которые в случае военного или предвоенного кризиса вели бы разведку и уничтожали заранее намеченные важные объекты в тылу противника. Время рождения новых советских спецформирований пришлось на жесткую фазу холодной войны и им сразу же нашлось место в разрабатываемых операциях по подготовке к уже, можно сказать, «весьма горячей» третьей мировой войне. Первоначально на созданные подразделения возлагалась задача, еще до начала времени «Ч» (часа «Х» — «икс»), скрытно проникать в тыл врага и действовать там по заранее разработанным планам, то есть вести разведку, а также уничтожать крупные штабы и командные пункты, аэродромы, склады боеприпасов и горючего, железнодорожные узлы, электростанции, плотины, важные мосты, линии связи и так далее. Немного позже они были сориентированы также на борьбу с носителями ядерного оружия и средствами противовоздушной и противоракетной обороны противника.

В сухопутных войсках все началось с небольших формирований — отдельных рот специального назначения. К 1953 году таких рот, разбросанных в основном в приграничных военных округах, насчитывалось чуть более сорока по 112 человек в каждой. В целях конспирации эти роты ЛЕГЕНДИРОВАЛИСЬ, и их личный состав носил униформу связистов, авиации или инженерных войск. Затем последовал ряд реорганизаций, и многие роты были расформированы. В конце 50-х годов некоторые оставшиеся роты начали укрупнять, появились отдельные батальоны спецназа. Директивой Генштаба от 27 марта 1962 года были разработаны проекты организации бригад спецназа на мирное и военное время. 1 января 1963 года в небольшом поселке городского типа Чучково рязанской области была сформирована первая полноценная отдельная бригада специального назначения (16-я ОБРСПН). Всего к началу 1964 года силы советского армейского спецназа состояли из 12 отдельных рот, 5 отдельных батальонов и 10 кадрированных (где часть подразделений развернута по штату мирного времени, и лишь в угрожаемый период они доукомплектовываются приписным личным составом) бригад. Многие спецназовцы, для приДания им шика в показных мероприятиях генералитету, были переодеты в форму воздушно-десантных войск (ВДВ). Лишь некоторые части, дислоцированные в основном в странах варшавского договора (в который в 1955–1991 годах входили Болгария, Венгрия, Румыния, ГДР, Польша, СССР, Чехословакия, а также до 1962 года — Албания), остались в легендированной форме одежды.

В 1967 году для подготовки молодых офицеров, предназначенных для специальных подразделений сухопутных войск, в рязанском высшем военном командном училище воздушно-десантных войск был создан факультет специального назначения. Личный состав образованного факультета свели в новую девятую роту. К этому времени в составе военных округов Вооруженных сил ускоренно формировались боеспособные бригады спецназа, но училищ, готовивших для них более или менее квалифицированные кадры, все еще не было. Каждый взвод девятой роты являлся курсом и состоял из четырех отделений, курсанты которых изучали определенный иностранный язык: английский, немецкий, французский или китайский. Выпускники факультета подразделений спецназа получали диплом референта-переводчика. Программа обучения будущих офицеров спецназа несколько отличалась от программы обучения на обычном воздушно-десантном факультете. В частности, если практические навыки курсантов общего факультета ВДВ по минно-подрывному делу ограничивались умением пользоваться простой зажигательной трубкой (капсюль-детонатором с огнепроводным шнуром) и подрывом тротиловой шашки, то курсант девятой роты теоретически должен был уметь изготовить взрывчатое вещество из подручных материалов. Некоторые занятия по тактике также имели свои особенности. С началом войны в Афганистане на первый курс было набрано два взвода курсантов, а в программу обучения введен еще один иностранный язык — фарси.

В 1981 году был произведен последний выпуск девятой роты. С этого времени и по 1994 год факультет подразделений специального назначения был представлен тринадцатой и четырнадцатой ротами, сведенными в отдельный учебный батальон. Летом 1994 года курсанты и преподаватели факультета спецназа из рязанского воздушно-десантного командного училища были передислоцированы в Новосибирск в высшее командное общевойсковое училище (с 1998 года — Новосибирский военный институт), созданное на базе Новосибирского высшего военного политического училища.

В Новосибирском военном институте есть 5 батальонов курсантов. Один из них готовит спецназовцев. В нем есть взвод для подготовки будущих командиров водолазов-разведчиков. Конкурс в батальон спецназа высок. Помимо экзаменов, претенденты проходят строгий отбор. Проверяются умение работать головой, личное дело, физическая подготовка, психологическая устойчивость.

Программа обучения очень насыщена. Проводится даже обязательный выход курсантов в горный учебный центр для обучения ведению боевых действий в горах. Курсанты не только проводят тактико-специальные учения совместно с подразделениями спецназа, но и участвуют в ежегодных соревнованиях групп спецназа.

В СССР кроме Рязанского воздушно-десантного училища в сухопутные части специального назначения своих выпускников направляло Киевское высшее общевойсковое командное училище, имевшее разведывательный факультет, который готовил офицеров войсковой разведки. Приходят в подводный спецназ и выпускники разведфакультета Калининградского высшего военно-морского училища. Волею судеб в спецназ попадали и выпускники других военных училищ. В подразделениях спецназа их в шутку называли «приемными детьми». Со временем специфическая служба делала этих «детей» родными.

В 1977 году в целях улучшения качества подготовки старших офицеров частей специального назначения командованием было принято решение организовать подготовку офицеров специальной разведки в отдельных группах на каждом курсе 2-го (разведывательного) факультета военной академии имени М.в. Фрунзе, расположенной в Москве. Там ежегодно проходил набор опытных офицеров для подготовки будущих командиров бригад и их заместителей. Среди них был, например, будущий командир 17-й отдельной бригады специального назначения (17-я ОБРСПН), капитан 1-го ранга Виктор Семенович Ларин.

Автор с капитаном 1-го ранга Виктором Семеновичем Лариным, бывшим командиром 17-й Отдельной бригады специального назначения Специальной разведки ВМФ (ОБРСПН). 1997 год. (Фото из архива автора)

Помимо вышеупомянутых учебных заведений, недалеко от Москвы находятся Курсы усовершенствования офицеров разведки — одно из старейших учебных заведений, готовившее многие поколения военных разведчиков. Знания, которые получали офицеры на курсах, значительно расширяли понимание задач, стоящих перед спецназом и разведкой. Офицеров знакомили также с новейшими техническими средствами и оружием, направляемыми в войска. Выпускники курсов очень высоко ценили полученные знания, но, к сожалению, диплом об окончании курсов, в сущности, мало влиял на возможности сделать карьеру. Эту возможность имели только выпускники академии.

В системе военной разведки было и еще одно весьма специфическое учебное заведение. Для подготовки иностранцев в 1965 году в Крыму в поселке Перевальное был создан уникальный секретный объект — 165-й учебный центр (УЦ-165) Министерства обороны СССР. Здесь советские специалисты учили посланцев со всего мира, — выходцев из Африки, латинской Америки, Вьетнама и прочих стран, подрывной войне с антинародными режимами за торжество идей марксизма-Ленинизма. Уникальность центра заключалась в том, что в нем готовили военнослужащих, у которых, по сути, не было своей армии и поначалу даже государства. иностранцев обучали изготавливать и применять взрывчатку, захватывать склады с оружием, штурмовать или взрывать здания, совершать налеты на полицейские участки, без шума убивать, сбивать самолеты, вести разведку и проводить диверсии на крупных гражданских и военных объектах. Но вначале им читали лекции по научному коммунизму и объясняли сущность агрессивного империализма, то есть сначала учили, в кого стрелять, а потом уже обучали, как стрелять. Первыми выпускниками Учебного центра стала большая группа партизан из Гвинеи-Бисау.

В 1980 году УЦ-165 был преобразован в симферопольское военное объединенное училище. Срок подготовки курсантов увеличился до двух лет. Расширилась и география посланцев — в Крым начали прибывать группы из Лаоса, Ливии, Ливана, Афганистана, Палестины.

После развала Советского Союза Крым достался Украине, и училище прекратило подготовку кадров. Всего за 25 лет существования секретного объекта в Перевальном было подготовлено около 18 тысяч специалистов тайной борьбы. По некоторым данным, один выпускник затем стал президентом одной африканской страны, и еще пять-шесть стали министрами развивающихся стран. За долгие годы многие выпускники не раз успели поменять и убеждения, и хозяев. Не исключено, что полученные специфические знания кто-то из них сегодня передает формированиям, которые противник называет террористическими.

В начале 80-х годов силы специальных операций Советского Союза уже состояли из 13 бригад и более чем 20 других отдельных небольших подразделений. По планам штабов военных округов и Генерального штаба, все они были ориентированы на определенные страны, районы и важные объекты вероятного противника. Кроме того, для проникновения в страны предстоящих боевых действий нелегальным путем под видом гражданских лиц в системе военной разведки было создано несколько групп так называемого офицерского спецназа. В определенный период создавались также различные экспериментальные группы. Например, в 80-е годы была сформирована специальная группа из десяти офицеров-дельтапланеристов. Безусловно, создание разведывательно-диверсионных спецгрупп, состоящих из настоящих профессионалов, — дорогое удовольствие, однако и уровень их подготовки на внушительный порядок выше, чем у бойцов массовых сухопутных формирований спецназа типа бригад.

Подразделения советского армейского спецназа плодотворно потрудились во многих странах, однако с наибольшим размахом они использовались в боевых действиях в Афганистане в 1979–1989 годах. Здесь особо следует отметить действия 154-го отдельного отряда специального назначения. Этот отряд начал формироваться по приказу начальника ГРУ в мае 1979 года и главным образом предназначался для первого этапа операции по втягиванию Афганистана в сферу влияния СССР. Важной особенностью 154-го отряда было то, что в нем должны были служить главным образом представители трех национальностей: узбеки, туркмены и таджики, знавшие языки и диалекты жителей Афганистана. Поэтому созданный отряд неофициально называли «Мусульманский батальон» (отряд сухопутного спецназа по численности соответствует обычному батальону). В конце декабря 1979 года совместно с секретными подразделениями специального назначения КГБ «Мусульманский батальон» ГРУ принял участие в штурме афганского дворца Тадж-Бек, в котором находился премьер-министр Хафизулла Амин. Убийство Амина обеспечило захват власти в Кабуле лояльными Советскому Союзу силами.

В самом начале 80-х годов формирования специального назначения, в силу полного изменения всего списка наименований военно-учетных специальностей (ВУС) и должностных квалификаций в советских вооруженных силах, получили новую официально утвержденную аббревиатуру — «СПН». Однако и по сию пору в Гру, теперь уже Генштаба вооруженных сил России, всеми формированиями сухопутного спецназа, через разведывательные управления военных округов, ведает все тоже Пятое управление оперативной разведки. Помимо отдела, состоящего из направлений (в 2000 году направление в своем составе имело до 7 сотрудников, отдел — от 8, управление — от 55 человек), координирующих части спецназа, Пятое управление имеет и другие отделы. В частности, отделы, состоящие из направлений по географическому делению и театрам военных действий. В направлении находятся участки (отделения), например, датский, шведский и так далее. Каждым направлением руководит начальник направления или, как его еще называют, «направленец».

На флоте все шло своим чередом. Середина 50-х годов ХХ века — это время появления в мире специальных операций возродившихся регулярных и полноценных советских разведывательно-диверсионных формирований боевых пловцов (водолазов-разведчиков). В ГРУ Генштаба и разведывательном управлении Главного штаба военно-морских сил, которое в те годы возглавляли сначала контр-адмирал Леонид Константинович Бекренев, а затем — капитан 1-го ранга (с 1958 года контр-адмирал) Борис Назарович Бобков (1911–1989), к идее воссоздания формирований боевых пловцов обратились сразу же, как только позволила сложившаяся более или менее благоприятная внутриполитическая обстановка в СССР. Надо отметить, что перспективная идея весьма быстро воплотилась в жизнь. В начале 1953 года военно-морской министр — главнокомандующий ВМС адмирал Николай Герасимович Кузнецов утвердил «План мероприятий по усилению разведки ВМС», на который вскоре были выделены необходимые денежные средства.

24 июня 1953 года последовала секретная директива Главного штаба ВМС, согласно которой при разведывательном отделе Черноморского флота (на южном направлении) начал формироваться 6-й отдельный морской разведывательный пункт специальной разведки. Командиром пункта был назначен военный разведчик капитан 1-го ранга Евгений Васильевич Яковлев. В сентябре 1953 года, несмотря на то, что выбранное место не вполне отвечало требованиям секретности, было принято решение о размещении пункта на берегу одной небольшой мелководной бухты Круглая в районе города Севастополя. В силу разных причин 6-й ОМРП полностью закончил организационное оформление и начал проводить боевую подготовку легководолазов-разведдиверсантов лишь к 1955 году. Позже пункт был перебазирован в район города Очакова на остров Первомайский и в 1968 году преобразован в семнадцатую бригаду. В январе 1990 года она была снова реорганизована в разведывательный пункт с оперативным номером «1464».

Советские водолазы-разведчики на тренировке на подводной лодке. 60-е годы. (Фото из архива автора)

15 октября 1954 года секретной директивой Главного штаба ВМС при разведывательном отделе 4-го военно-морского флота был образован 561-й отдельный морской разведывательный пункт специальной разведки. Здесь стоит заметить, что после второй мировой войны, 25 февраля 1946 года, Балтийский флот был разделен на два флота: Юго-Балтийский флот со штабом в Пиллау (ныне Балтийск) и северо-Балтийский флот со штабом в Таллине. 17 января 1947 года Северо-Балтийский и Юго-Балтийский флоты были переименованы в 4-й ВМФ и 8-й ВМФ. и только в декабре 1955 года Краснознаменный Балтийский флот был восстановлен в прежней организации со штабом в Калининграде.

Самодельный штат (шеврон, нарукавный знак различия) водолазов-разведчиков 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ СССР Делался по образу официальных водолазных шевронов, чей внешний вид не был привлекательным. 70-е годы. (Из архива автора)

Командиром 561-го ОМРП стал опытный разведчик, полковник Георгий Владимирович Потехин (1917–1961, командовал 561-м ОМРП до марта 1960 года). именно этот пункт, предназначенный для операций на западном направлении, в короткий срок первым смог приступить к выполнению специальных задач. 561-й ОМРП впитал в себя все самое лучшее от легендарной Роты особого назначения и стал самой подготовленной частью специальной разведки ВМФ СССР. интересно, что в конце 70-х — начале 80-х из разведдиверсантов 561-го ОМРП была сформирована антитеррористическая группа «Набат», хотя водолазы-разведчики Балтийского и других флотов помогали КГБ в подготовке своих собственных спецназовцев. К борьбе с терроризмом подходили со всей душой. Однажды на совместных учениях с МВД в поселке Храброво так «разгромили» один ТУ-134, что его потом две недели ремонтировали.

Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР в автономном двухместном носителе-транспортировщике. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Далее был создан отдельный морской разведывательный пункт легководолазов-разведчиков при разведывательном отделе Тихоокеанского флота. Согласно директиве Главного штаба ВМФ от 18 марта 1955 года, местом дислокации части был определен район бухты Малый Улисс около владивостока. Командир пункта (в 1955–1959 годах) капитан 2-го ранга Петр Прокопов Коваленко, ознакомившись с отведенным участком, доложил руководству разведки, что место выбрано неудачно, к тому же там отсутствовали необходимые помещения. Пункт несколько раз менял свое расположение, и лишь в начале декабря личный состав ОМРП перебазировался к месту своей постоянной дислокации на остров русский.

В соответствии с директивой Главного штаба ВМФ от 26 ноября 1957 года начал формироваться ОМРП специальной разведки на северном флоте. Местом базирования пункта был выбран небольшой поселок Новая Титовка на юго-западном берегу Мотовского залива Баренцева моря. Командиром назначен подполковник Евгений Беляк. Пункт действовал совсем недолго. В силу разных причин в 1960 году он был расформирован. Его задачи были возложены на 561-й ОМРП. В конце 70-х — начале 80-х там была сформирована группа А(Ас)-1, специально предназначенная для действия на севере. Лишь в 1983 году, по инициативе и под руководством опытного разведчика-диверсанта капитана 1-го ранга Геннадия Ивановича Захарова (до этого, в 1978–1983 годах, командовал 561-м ОМРП) и группы его сподвижников, отдельный разведывательно-диверсионный пункт специальной разведки ВМФ при разведывательном управлении Северного флота был воссоздан.

Начальник штаба 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР капитан 3 ранга Геннадий Иванович Захаров (первый справа) во время посещения пункта руководителями разведки ВМФ. Захаров еще и представить себе не мог, что в 90-е годы станет руководителем Центра специального назначения Службы безопасности Президента России. 1976 год. (Фото автора)

В середине 60-х годов при агентурном пункте разведотдела Каспийской флотилии действовала отдельная группа водолазов-разведчиков в количестве 8 человек под командой капитана М.С. Черного. В июне 1966 года эту группу переводят с Каспия на Черноморский флот и, как самостоятельное подразделение, включают в состав 6-го ОМРП. В зоне ответственности Каспийской флотилии морской разведывательный пункт специальной разведки был сформирован лишь в 1969 году директивой Главного штаба ВМФ. Согласно штатному расписанию в те годы он состоял из 50 человек.

Таким образом, до полного развала Советского Союза, то есть на конец 1991 года, руководство военной разведки имело в своем подчинении пять весьма жизнеспособных, готовых в любой момент к самым решительным действиям разведывательно-диверсионных частей боевых пловцов:

1. Балтийский флот: 561-й ОМРП, в/ч 10617, поселок Парусное (Гаффкен) в районе города Приморск Калининградской области РСФСР.

2. Черноморский флот: 1464-й ОМРП (до этого 17-я ОБРСПН, ранее — 6-й ОМРП), на острове Первомайский (неофициальное название: остров Майский) в районе города Очаков Николаевской области Украинской ССР.

3. Северный флот: 420-й ОМРП, поселок Зверосовхоз Кольского района Мурманской области рсфср.

4. Тихоокеанский флот: 4-й ОМРП, в/ч 59190, на берегу бухты Новый джигит (старое название: Холуай, неофициальные названия: Холулай, Халуай, Халулай и др.) на острове русский недалеко от города владивосток Приморского края РСФСР.

5. Каспийская флотилия: 139-й ОМРП, в/ч 51212, в районе города Баку Азербайджанской ССР.

Отряды боевых пловцов специальной разведки ВМФ всегда проходили только под грифом «совершенно секретно», и их ни в коей мере не следует путать с обычными водолазными флотскими частями, к примеру, противодиверсионной службы (Пдсс) — охраны военно-морских баз (охраны водного района) или же с различными водолазными подразделениями Поисково-спасательной службы ВМФ, водолазными разведвзводами инженерных частей морской пехоты и другими подобными, не имеющими никакого отношения к разведывательному управлению ВМФ и тем более к Гру, формированиями. Еще более неуместны сопоставления морских специалистов особых миссий со всевозможными армейскими водолазными подразделениями типа отдельных водолазных взводов из разведбатальонов танковых армий, водолазами-саперами из инженерных войск и другими формированиями обеспечения, которые используют в своей деятельности обычное легководолазное снаряжение. Дошло уже до того, что некоторые так называемые «исследователи спецслужб» даже аквалангистов внутренних войск Министерства внутренних дел тоже стали называть боевыми пловцами. их уровень подготовки на несколько порядков ниже, а о спецснаряжении, спецвооружении, спецтехнике, тактике и методах действия водолазов-разведчиков специальной разведки они, естественно, даже и понятия не имеют.

Сравнивать отдельные морские разведывательные пункты разведчиков-диверсантов специальной разведки ВМФ с частями специального назначения воздушно-десантных войск, морской пехоты, пограничных войск, Главного управления исполнения наказаний или внутренних войск тем более неуместно, так как их предназначение существенно отличается. Боевые пловцы — это специалисты тайной борьбы. Выполняя поставленную задачу, они применяют оружие только в крайнем случае. Действуют морские специалисты особых миссий группами, объединенными группами, парами или даже в одиночку. Они не выполняют задач одновременно всем личным составом разведпункта, как упомянутые части так называемого спецназа, которых за последние годы в различных Российских ведомствах (даже в Министерстве чрезвычайных ситуаций) наплодилось немало. Когда сегодня какой-нибудь спецназовец рассказывает, как их батальон (бригада или полк) спецназа был переброшен в какой-то там район, где они всем личным составом во главе с комбатом принимали участие в боевых действиях, выезжая на задание на боевых машинах пехоты, с минометами и артиллерией, то становится грустно, оттого что так затаскали и обесценили некогда престижное словосочетание «специальное назначение». Так нивелируется сама идея, понятие спецназа.

В настоящее время, несмотря на внутригосударственные сложности, пункты специальной разведки ВМФ являются наиболее подготовленными из всех специальных частей в системе военной разведки вооруженных сил России.

Создавая отдельные морские разведывательные пункты на основных направлениях, руководство военной разведки ставило перед ними специфические задачи по ведению разведки и подготовки к диверсионным акциям в конкретных зонах ответственности на территориях потенциальных противников на период возможных боевых действий. По сей день каждая разведывательно-диверсионная группа специального назначения специальной разведки ВМФ имеет и изучает конкретные цели в своих зонах повышенного внимания. Фактически же боевые пловцы подготовлены к выполнению особых миссий в любой точке земного шара и не только в угрожаемый период и в случае войны, но и в мирное время.

Так заведено, что штабом каждого морского разведпункта специальной разведки любой новый или уже известный достойный объект противника на их направлении изучается, и определяются пути и методы его нейтрализации в случае получения приказа свыше. Причем с появлением и поступлением на вооружение более современных разведывательно-диверсионных средств штабные планы изменяются или корректируются. Между тем, рамки применения разведдиверсантов этим не ограничиваются. Часто руководство разведки с успехом использует их в самых различных, порой невероятных операциях и мероприятиях и не только в водной стихии.

Направления применения морских сил специальных операций во многом совпадают с их дислокацией в важных точках по периметру границы страны. Поэтому боевые пловцы с базы (центра подготовки), расположенной на самом западе, недалеко от Балтийской военно-морской базы, в большей мере изучают вероятного противника — Федеративную республику Германию, Великобританию, Данию, Норвегию и другие подозрительные и не лояльные страны, имеющие морскую границу на Балтийском и Северном морях. Особо пристальное внимание уделяется Балтийской проливной зоне — естественной системе проливов, единственному морскому пути из Балтийского моря в северное и Атлантический океан, которая включает проливы: Скагеррак, Каттегат, Эресунн (Зунд), Большой Бельт, Фемарн-Бельт, Малый Бельт, а также системе судоходных каналов и защитных дамб этого района. В планы операций на западном направлении включены военно-морские базы, крупные порты, прибрежные системы противоракетной и противовоздушной обороны, ракетные комплексы и другие важные объекты НАТО стран Европы и их возможных союзников, а также некоторые цели на восточном побережье главного противника — США

Боевые пловцы специальной разведки ВМФ, дислоцированные в зоне Черноморского флота, изучают вероятного противника бассейна Черного, средиземного, Эгейского, Тирренского, Адриатического, Ионического, Мраморного и лигурийского морей с их проливами, каналами, островами, базами военно-морских сил и Шестым (средиземноморским) оперативным флотом США, а также отдельные объекты на побережье Западной Африки, юго-восточном побережье соединенных Штатов и стратегически важные судоходные каналы и проливы Центральной Америки.

Штат (шеврон, нарукавный знак различия) водолазов-разведчиков 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ России. Введен в 90-е годы.(Из архива автора)

На Тихоокеанском флоте личный состав Отдельного морского разведдиверсионного пункта в своей подготовке достойное внимание уделяет возможным тайным операциям на западном побережье США и на островах Тихого океана. Они досконально изучают параметры радиолокационных станций береговых противоракетных и противовоздушных комплексов, тактико-технические данные кораблей седьмого (Тихоокеанского) оперативного флота США, отрабатывают различные хитроумные варианты уничтожения авианосцев и атомных ракетных подводных лодок в местах их базирования и стоянок, а также готовятся к разведывательно-диверсионным мероприятиям в военно-морских базах и портах потенциального противника. интересно, что в одном из учебных классов этой части, в качестве пособия по морским картам и данным фотосъемок (аэро- и др.) «дембелями» был сделан макет ВМБ на острове Гуам, включая подводный рельеф дна. Военно-морские объекты, крупные корабли и особо важные объекты других мощных стран Тихоокеанского бассейна, таких как Япония, Китай и Канада, тоже являются предметом пристального изучения морских разведдиверсантов сил специальных операций.

Боевые пловцы, дислоцированные в пункте разведки на Северном флоте, отрабатывают методы специальной разведки и диверсий в северной Атлантике. Они изучают важные объекты в Шотландии, во фьордах Норвегии, на обитаемом берегу острова Гренландия, на восточном побережье Канады, северо-восточном берегу соединенных Штатов Америки и в некоторых других, в основном островных странах — сателлитах блока НАТО.

Отряд разведдиверсантов специальной разведки ВМФ, дислоцированный до развала Советского Союза в Азербайджанской ССР около города Баку на Каспийской флотилии, был подготовлен к проведению особых операций в водах и на берегу Каспийского, Красного и Аравийского морей, Персидском заливе и в других районах индийского океана. До перебазирования, то есть до 1992 года, Бакинский морской разведпункт славился как традиционное место испытания новейших образцов подводных технических диверсионных средств и специального легководолазного снаряжения, которое разрабатывается в закрытых военных исследовательских центрах и лабораториях, в особых конструкторских бюро подводной техники и специальных научно-исследовательских институтах. После провозглашения Азербайджаном независимости пункт, который в то время возглавлял капитан 2го ранга А. Нефедов, был перебазирован в Ленинградскую область в поселок Владимировка (Пpиозеpcкого района), что на берегу Ладожского озера. Некоторое время судьба пункта находилась в неопределенности. Разведывательному управлению ВМФ с большим трудом удалось сохранить подготовленную во всех отношениях часть. Немаловажную роль здесь сыграло то, что в 1992 году Российская Федерация лишалась 1464-го разведпункта боевых пловцов на Черном море, фланг «оголился». Поэтому осенью 1995 года было принято решение «бакинцев» из Владимировки передислоцировать на южное направление. Часть разместили в районе города Туапсе Краснодарского края, и на ее основе был сформирован полноценный ОМРП.

Водолазы-разведчики быстро освоились на новом месте. В 1999 году они обеспечивали десантные корабли Черноморского флота, которые перевозили Российских десантников через Грецию в Косово. В сентябре 1999 года представитель части принимал участие в снайперских соревнованиях специальных подразделений СНГ. В начале октября 2000 года в порту города сочи участвовали в совместных учениях силовых структур России (ФСБ, МВД, МЧС И ВС) по освобождению заложников и нейтрализации террористов, захвативших пассажирский корабль типа «Комета», стоявший у причала. Спецназ ФСБ действовал со стороны суши, а со стороны воды действовали боевые пловцы. В общем, боевая подготовка у них идет полным ходом.

Между тем необходимо еще раз подчеркнуть, что в период ожидания большой войны, строгого разделения районов проведения секретных операций у боевых пловцов нет и, при необходимости, они выполняют приказы в любой точке земного шара. К примеру, специалисты особых миссий, дислоцированные у берегов Балтийского моря, не раз выполняли специальные задания в средиземном и Баренцевом морях, в Бискайском заливе, у берегов Ирландии и Африки, на Кубе и даже в Чеченской республике. Разведдиверсионные группы боевых пловцов как таинственный фантом появляются и исчезают в самых неожиданных местах. В период же крупномасштабной войны с намеченным противником, даже до начала такой войны, специалисты разведывательных пунктов специальной разведки ВМФ каждого направления будут действовать против заранее изученных объектов. На такой случай планом руководства разведки предусмотрено быстрое преобразование разведпунктов в отдельные бригады, которые быстро пополнятся заранее приписанными к ним разведдиверсантами первой, второй и третьей очереди запаса, которые, как правило, в свое время служили или проходили усиленную подготовку в этих частях.

Здесь весьма уместно будет сказать, что воинская часть специалистов особых миссий специальной разведки ВМФ, дислоцированная на Черном море, была единственной среди аналогичных частей именовавшейся с 1968 по 1990 год бригадой с оперативным номером «17». Часть была сформирована как 6-й отдельный морской разведывательный пункт и вначале находилась на берегу бухты Круглая (Песчаная), что в шести километрах к юго-западу от Севастопольской военно-морской базы Черноморского флота. Ее первым командиром был весьма опытный военный разведчик капитан 1-го ранга Евгений Васильевич Яковлев.

В 1961 году 6-й ОМРП, подальше от любопытных взглядов, был передислоцирован под город Очаков в устье лимана рек Днепра и Буга на остров Майский (полное название остров Первомайский, старинное название — Батарейный). Этот рукотворный остров был сооружен в XIX веке. В 1881 году русскими фортификаторами на нем практически было завершено строительство крепости, которая выполняла свои функции вплоть до Второй мировой войны. Вот в этих мощных толстостенных казематах, глубоко врытых в землю, и обосновались советские разведчики-диверсанты. Были оборудованы командный пункт, штабные и жилые помещения, учебные классы, склады, медсанчасть, созданы тренировочная база и спортивный городок, построена большая вертолетная площадка и другие необходимые сооружения жизнеобеспечения. Достаточно сказать, что в случае ядерной войны личный состав пункта мог прожить в автономном режиме целый год и после этого приступить к выполнению задач.

В начале июня 1968 года разведпункт был преобразован в 17-ю бригаду с увеличением численности личного состава. Штатная структура ОМРП тогда составляла 124 человека, а в бригаде — 412 человек. В соответствии с новым штатным расписанием категории воинских званий заместителей командира и некоторых других офицерских должностей были также несколько повышены. Эта бригада была также единственной воинской частью в системе специальной разведки ВМФ СССР, которая имела свое официальное боевое знамя. Знамя личному составу бригады было торжественно вручено командованием военно-морского флота в середине 80-х годов по инициативе тогдашнего командира бригады, начальника гарнизона города Очакова, военного разведчика, капитана 1-го ранга Виктора Семеновича Ларина.

Один из основных полигонов бригады находился в тридцати километрах южнее Очакова на практически безлюдном острове Тендровская Коса (сокращенно именуемом Тендра). Остров был закрытой зоной, и боевым пловцам никто не мешал. Там летом разведчики проводили легководолазную и боевую подготовку, упражнялись в снайперской стрельбе.

Личный состав пункта / бригады, как и боевые пловцы других частей, помимо основных задач принимал участие в самых разнообразных мероприятиях. Так, в июле-августе 1978 года, когда на территории республики Куба проходил всемирный фестиваль молодежи и студентов, группа боевых пловцов с острова Майский обеспечивала в порту Гаваны безопасность пассажирских судов, на которых размещалась советская делегация. Руководство Советского Союза всерьез опасалось, что ЦРУ США попытается омрачить молодежный праздник и пошлет на подрыв судов подводных диверсантов, подготовленных из числа кубинских эмигрантов, обосновавшихся на северном берегу Флоридского пролива.

В июне 1986 года в бригаде проводился эксперимент по десантированию со сверхмалых высот с парашютом Пв-3.

Этот специальный парашют позволяет боевому пловцу десантироваться из самолета и вертолета в легководолазном снаряжении. Тогда морские разведдиверсанты отработали прыжки со 120, 100, 80 и 60 метров. А заместитель командира бригады по парашютно-десантной подготовке полковник Василь Данилович Поздняков совершил рекордный прыжок с пятидесяти метров. Прыжки со сверхмалых высот совершались без запасного парашюта, так как время под куполом все равно исчислялось секундами.

Осенью 1986 года водолазы бригады принимали участие в подводных работах на пассажирском пароходе «Адмирал Нахимов», который затонул в Цемесской бухте недалеко от Новороссийска в результате столкновения с сухогрузом «Петр васев». Водолазы-разведчики в экстремальных условиях обследовали пароход, отыскивая через иллюминаторы скопления погибших, после чего при помощи небольших магнитных мин выбивали закрытые двери кают и проделывали проходы, чтобы можно было поднять тела. Всего удалось поднять 423 тела. В ходе работ, к сожалению, погиб мичман Юрий Полищук. За мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга, он был посмертно награжден орденом Красной Звезды.

В 80-е годы, помимо выполнения обширной программы разведывательно-диверсионной подготовки, боевые пловцы бригады занимались подготовкой легководолазов из отряда специального назначения «Вымпел» Управления «С» Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР, а также некоторых других подразделений силовых ведомств.

В самом начале января 1990 года 17-я бригада вновь была преобразована в разведывательный пункт с оперативным номером «1464». Категории воинских званий заместителей командира и ряда других офицеров были снижены в соответствии со штатом пункта.

Часть водолазов-разведчиков — лакомый кусочек. В нее приехали сотрудники службы национальной безопасности Украины (СНБУ), чтобы склонить «майских» на свою сторону. По отзывам сослуживцев, командир части капитан 1-го ранга Анатолий Леонидович Карпенко — очень решительный человек. Каковым и должен быть командир части спецназа. Если бы он захотел, то ему ничего не стоило бы поднять часть по тревоге, выкинуть приехавших сепаратистов и остаться в составе флота той страны, на верность которой он присягал. Однако Анатолий Карпенко изменил своей присяге, в которой говорилось следующее: «я клянусь защищать родину мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами».

«Борцы за независимость Украины» — были обыкновенными сепаратистами, врагами государства, раскинувшегося на 1/6 часть суши. Государства с единой валютой, с единым таможенным и экономическим пространством, с единой армией и т. п. Государства, которое пытаются собезьянничать архитекторы Европейского союза в надежде составить конкуренцию США, уходящему мировому лидеру, и Китаю, приходящему мировому лидеру. В присяге не было сказано, что против внутреннего врага (тем более находящегося на подпитке от врага внешнего) флот не воюет. Разваливался не советский союз — эвфемизм, которым коммунисты пытались заслонить настоящее название страны. От России сепаратисты при поддержке внешнего врага отрывали ее территории, незаконно и произвольно превращенные извращенной русофобской фантазией большевиков в «республики свободные». Но, вероятно, обещание врагов повысить «пайковые» перевесило присягу.

В результате с апреля 1992 года ОМРП специальной разведки, дислоцированный на Черном море, был полностью снят с учета военной разведки России. Служащим разведуправления ГШ ВМФ, по их собственному признанию, в тех условиях «не до Очаковской части было. Старовойтову хотели назначить министром обороны, на перекур выходили вместе со стульями, чтобы не подсидели». Действительно, что уж тут говорить, если, к примеру, с распадом СССР в руках новой военной разведки Украины по инициативе командира и при попустительстве вышестоящих структур оказался Центр агентурной разведки Черноморского флота, то есть люди, шифры, коды, специальная аппаратура и многое другое.

То же, что осталось от 1464-го ОМРП, вместе с некоторыми, без всякого зазрения принявшими очередную, теперь уже украинскую присягу, офицерами и мичманами во главе с командиром пункта капитаном 1-го ранга Карпенко, перешло в безраздельное подчинение разведки ВМС независимой Украины, став в/ч А1594. Военная разведка новоиспеченной страны планировала создать на базе оставшегося имущества боеспособную специальную морскую разведывательно-диверсионную часть. Однако пока, в силу разных причин, этот замысел полностью не реализован. А Карпенко демобилизовался и стал мэром Очакова.

Согласно разработанной концепции «совместных разведывательно-диверсионных действий» боевые пловцы при необходимости могут тесно взаимодействовать в совместных операциях на океанских или же иных театрах боевых действий не только с разведчиками-диверсантами из других управлений разведки видов вооруженных сил или спецслужб, но и с подразделениями морской пехоты и воздушно-десантных войск. Современные боевые пловцы, как всесторонне подготовленные специалисты, обладают способностью наиболее быстро реагировать на изменения обстановки при подготовке и в ходе проведения тайных операций.

По мнению мыслящих военных теоретиков в условиях продолжающегося сокращения Российских вооруженных сил и окончательного вывода частей армии и флота теперь уже и с территорий новоиспеченных стран ближнего зарубежья, когда в силу безвольной и благоглупостной политики уступок «санитарный кордон» полностью или даже частично перестанет существовать, мобильным подразделениям воздушно-десантных войск и морской пехоты придется активно принимать участие в конфликтах низкой интенсивности, которые, безусловно, будут инспирированы заинтересованными сторонами на окраинах Российской Федерации. Естественно, ведущая роль в погашении этих локальных конфликтов будет принадлежать особо подготовленным формированиям специального назначения военной разведки, которые будут использоваться в самых разнообразных акциях и специальных мероприятиях.

Спецназ (СПН) и ОСНАЗ

Со дня создания, на протяжении многих лет, в зависимости от задач, группы легководолазов-разведчиков (боевых пловцов) частей специальной разведки ВМФ СССР имели многообязывающую аббревиатуру — «осназ» или «спецназ», которая обозначала их принадлежность к элитарным подразделениям и отношению к операциям особого и специального назначения. В доперестроечные времена данные аббревиатуры были очень большой редкостью, к тому же по вопросам секретности они нигде в обычных документах и тем более в средствах массовой информации не упоминались. Все воинские части — отдельные пункты морских разведдиверсантов тогда (и сейчас) в целях полной конспирации легендировались под водолазные поисково-спасательные отряды или же водолазные школы аварийно-спасательных работ военно-морского флота, и ношение личным составом в повседневной жизни формы ВМФ было как нельзя кстати.

В начале 80-х годов в Вооруженных силах Советского Союза прошел переучет всего личного состава и военнослужащих запаса с одновременным изменением кодов/номеров наименований военно-учетных специальностей (ВУС) и должностных квалификаций. В связи с этим водолазам-разведчикам особого назначения были тоже изменены коды и номера ВУСа, а аббревиатура их принадлежности трансформировалась из «осназ» в «спецназ». К примеру, если раньше у автора этих строк в воинских документах в графе наименование ВУСа и должностной квалификации было записано «старший водолаз-радиометрист (радиотелеграфист) осназ» с кодом 406/540657, то в декабре 1982 года эта запись была заменена на «старший водолаз водолазов-радиометристов (радиотелеграфистов) спецназ» с кодом 384/384705А Таким образом, с этого времени все советские боевые пловцы специальной разведки ВМФ стали иметь лишь одну официальную аббревиатуру принадлежности — «спецназ» («СПН»). Между тем, вся эта бумажная катавасия генштабных чинуш в принципе ничего не изменила в подходах к подготовке, деятельности и направленности операций морских разведчиков и диверсантов. Они, как говорится, без «пересадки и смены направлений» продолжили свой путь.

До середины 80-х годов, то есть до начала очередной, так называемой «горбачевской перестройки», все пять ОМРП специальной разведки ВМФ СССР имели примерно одинаковую организационную структуру, которая, как правило, состояла из командира, штаба и пяти подразделений — трех боевых и двух обеспечения. В дальнейшем, в связи с намечаемым недальновидными советскими политиканами значительным численным сокращением боеспособных частей армии и флота, руководство военной разведки приняло мудрое решение несколько расширить штатное расписание морских разведпунктов. С появлением новых офицерских и мичманских должностей было образовано по пять боевых подразделений (рот) вместо трех и, естественно, количество групп специальных операций заметно увеличилось.

Командир части (пункта) боевых пловцов непосредственно подчинен начальнику Управления разведки флота, в пределах которого они дислоцируются, а тот в свою очередь подчинен руководству главного разведывательного управления Главного штаба военно-морского флота и далее на Главное разведывательное управление Генерального штаба вооруженных сил. Потолок воинского звания командира части специальной разведки ВМФ в мирное время соответствует капитану 1-го ранга (полковнику), в случае войны — на ранг выше. Кроме того, морские разведдиверсанты постоянно курируются представителем начальника направления отдела специальной разведки из главного разведуправления Главного штаба ВМФ и двумя начальниками направления спецразведки из Управления разведки флота, при этом один из флотских на-правленцев является чисто куратором спецразведки, а второй одновременно занимается еще и агентурной работой. Все начальники направления имеют воинское звание капитан 1го ранга (полковник). Довольно часто пункты специальной разведки ВМФ посещают также начальник разведывательного управления Главного штаба ВМФ и высокопоставленные представители ГРУ Генштаба вооруженных сил.

Последние полвека разведывательное управление (разведку ВМФ) Главного штаба ВМФ СССР / России возглавляли:

1953–1965: контр-адмирал Борис Назарович Бобков;

1965–1979: вице-адмирал Юрий Васильевич Иванов;

1979–1987: вице-адмирал Иван Кузьмич Хурс;

1987–1992: вице-адмирал Юрий Петрович Квятковский;

1992–1995: вице-адмирал Владлен Владимирович Смирнов;

С 1995 года: вице-адмирал Владимир Михайлович Федоров.

Начальник разведуправления Главного штаба ВМФ одновременно является заместителем начальника Главного штаба ВМФ по разведке.

Основным органом управления группами водолазов-разведчиков специальной разведки является штаб пункта (части). Под руководством начальника штаба и семи заместителей командира пункта (по водолазной подготовке, по воздушно-десантной подготовке, по радиоэлектронной подготовке, по минно-подрывной подготовке, по хозяйственной части, по материально-техническому обеспечению и по воспитательной работе) офицеры штаба вместе с командирами подразделений (рот) и командирами разведдиверсионных групп принимают участие в доработке планов различных операций и мероприятий, руководят подготовкой и следят за своевременным и полным обеспечением всем необходимым боевых пловцов. Разрабатывает же планы операций и отдает приказ на их проведение вышестоящее звено из разведуправлений, а командир и начальник штаба части лишь вносят необходимые коррективы и осуществляют их исполнение.

Тренировочным и всем учебным процессом занимаются командиры подразделений и групп, а заместители командира пункта и начальник штаба их контролируют. Кроме того, заместители командира пункта по водолазной подготовке, по воздушно-десантной подготовке, по радиоэлектронной подготовке, по минно-подрывной подготовке и по воспитательной работе проводят с личным составом боевых групп наиболее важные теоретические и практические занятия и принимают зачеты и экзамены по своим предметам.

Естественно, когда в центральных органах военной разведки разрабатывают какую-нибудь особо важную операцию или подготавливают какое-либо ответственное мероприятие, то они, через командование пункта, начинают регулировать определенные направления в подготовке разведчиков и диверсантов и дают указание, на какие стороны в их тренировках и обучении акцентировать внимание. Одновременно в таких случаях представитель Управления по воспитательной работе (до развала СССР представитель Главного политического управления СА и ВМФ, ГлавПУ — руководящего органа КПСС в ВС СССР, руководствовавшегося в своей деятельности Программой и Уставом КПСС, решениями съездов компартии и пленумов ЦК КПСС, постановлениями ЦК КПСС и советского правительства) при разведывательном управлении получает рекомендации: какими идеологическими установками необходимо руководствоваться в политическом воспитании личного состава разведдиверсионных групп в данной ситуации, на что офицерам и мичманам в своей пропагандистской работе необходимо сделать акцент, и как лучше убедить исполнителей ответственных заданий, в чем их долг и правота.

Так, к примеру, еще накануне кризисной ситуации конца 1980 года в Польской Народной республике, в период, когда в борьбе за власть против стоявшей у руководства страной прокоммунистической Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) активизировался оппозиционный «независимый» самоуправляемый профсоюз «солидарность», командование пункта специальной разведки ВМФ СССР, дислоцированного на западном направлении, получило распоряжение от руководства военной разведки, которым предписывалось усилить индивидуальную подготовку боевых пловцов рукопашному бою и подготовить несколько групп к исполнению задания по охране и, в случае необходимости, тайной эвакуации командования и членов их семей из крупнейшей советской военно-морской базы в Польше Свиноуйсьце и некоторых других объектов.

Офицеры военной разведки Польши с командованием 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР Тогдашние «братья по оружию» изучают опыт советских водолазов-разведчиков. 1976 год. (Фото из архива автора)

В то же время заместитель командира пункта по политической части (замполит, после развала СССР коммунисты-политработники чудесным образом сразу стали истинными или подлинными «демократами», остались при своих должностях и с успехом продолжают воспитывать военнослужащих, только теперь в духе «демократии» в качестве заместителей командира по воспитательной работе), в обязанность которого входило обеспечивать влияние партии коммунистов на все стороны жизни и деятельности бойцов специальной разведки и формировать у них научно-коммунистическое мировоззрение (научный коммунизм, по мнению коммунистов СССР, наука о классовой борьбе пролетариата и социалистической революции, о закономерностях построения социализма и коммунизма, о мировом революционном процессе; в широком смысле — марксизм-Ленинизм в целом), получил из политотдела разведки пакет секретных документов с идеологическими установками, которыми он должен руководствоваться в политическом воспитании личного состава разведывательно-диверсионных групп, направляемых в Польшу. Ему вменялось убедить исполнителей предстоящих мероприятий в том, что их дело правое.

Документы из идеологического ведомства состояли в основном из подборок аналитических материалов, направленных против польских оппозиционных организаций. Здесь уместно будет привести лишь небольшую документальную выдержку из этих своеобразных трудов:

«Зарвавшиеся оппозиционеры “солидарности” под непосредственным руководством ЦРУ имеют замысел обмануть польский рабочий класс и его руками ликвидировать руководящую роль ПОРП и подготавливают свержение социалистической государственной власти. Главный удар через “солидарность” ЦРУ уже направляет против польской народной армии, органов безопасности и милиции.

Кроме того, против народа Польши активно действует мировое масонство. именно так называемые вольные “каменщики” стали зачинателями основного ядра контрреволюции “Комитета социальной самообороны” — Кос “Кор” (в СССР он был известен под не вполне правильной аббревиатурой), члены которого вскоре вошли в состав “солидарности”.

Почувствовав добычу, не остались в стороне служители католицизма из Ватикана. иезуиты, борясь за увеличение своей паствы и соответственно доходов, играя на религиозных чувствах поляков, разрушают социалистические устои…

Братский долг СССР — помочь польскому правительству и ПОРП защитить социалистические завоевания».

В этой связи надо признать, что действительно в результате серьезных ошибок в области социальной и экономической политики прежнего руководства ПОРП в Польше наметился тяжелый кризис, и возросло открытое недовольство населения. Оппозиция, щедро финансируемая ЦРУ и НАТО, на волне критики, с помощью забастовок, демонстраций и акций гражданского неповиновения решила перехватить власть, и попытаться вытащить страну из сложной ситуации, переведя ее к другой форме правления.

Влиятельные надгосударственные структуры Советского Союза посчитали, что проводить ревизию послевоенного устройства Европы еще преждевременно, так как советский народ к этому еще не подготовлен, однако возник вопрос: как приостановить начало стремительного, несогласованного развала социалистического лагеря? В это время за спиной физически немощного Генерального секретаря ЦК КПСС и одновременно председателя Президиума верховного совета СССР Леонида Ильича Брежнева (1906–1982) вовсю шла борьба за власть, и каждый член из его окружения всячески хотел показать себя решительным и умным политиком. Линию на незамедлительное широкомасштабное вторжение в Польшу советских и союзнических войск отстаивали член Политбюро ЦК КПСС, председатель Комитета государственной безопасности СССР Юрий Владимирович Андропов (1914–1984) и часть высшего военного руководства: начальник Генерального штаба вооруженных сил Николай Васильевич Огарков (1917–1994), главнокомандующий объединенными вооруженными силами государств — участников варшавского договора Виктор Георгиевич Куликов, начальник ГлавПУ, а некогда заместитель министра госбезопасности СССР, Алексей Алексеевич Епишев. им крайне необходим был весомый предлог для начала осуществления планов, направленных на полную ликвидацию активной оппозиции в Польше. Но вначале они прибегли к тактике психологического давления и демонстрации военной силы. Кульминацией этой компании стали крупномасштабные маневры «союз-80», проведенные непосредственно у польских границ. Боевые части в составе 18 дивизий, а это приблизительно 200 тысяч военнослужащих, были рассредоточены вдоль границ в готовности выполнить последующие приказы по защите социализма на польской земле. Практически Польша оказалась блокирована войсками союзников. Однако эти бездарные мероприятия не имели должного эффекта, а лишь усугубили положение.

Тогда в КГБ и Политбюро ЦК КПСС решили прибегнуть к последнему аргументу политиков. Операцию по военному вторжению наметили провести в период или после завершения объединенных военных учений «Запад-81». В те дни, под прикрытием больших маневров у польских границ, только в районе между военно-морской базой в Балтийске и большим полигоном морской пехоты ДКБФ «Хмелевка», расположенном в 15 км севернее базы, были сосредоточены передислоцированные из центральных военных округов СССР огромные бронетанковые и десантные силы, а воды Гданьского залива уже бороздил специально присланный с северного флота тяжелый авианесущий крейсер «Киев». При поддержке авиации армада кораблей Ленинградской, Лиепайской и Балтийской военно-морских баз готова была к незамедлительной переброске войск в район Гданьска, а на военных аэродромах Калининградской области, Литовской, Эстонской, Белорусской и Украинской ССР в боевой готовности сосредоточились подразделения вдв. На побережье Балтийского моря, в 12 км севернее Балтийска, военные медики СССР и ГДР развернули большие полевые госпитали… Все было готово для реализации плана, войскам осталось лишь получить приказ.

Немного отвлекаясь, отмечу, что в ходе одного непредвиденного случая истинные цели «учений» могли быть раскрыты. Тогда перед планируемым вторжением войск варшавского договора в Польшу офицерам советских войск уже были розданы запечатанные пакеты с топографическими картами районов предстоящей высадки, сводами кодовых слов для связи с другими экипажами, воинскими частями и командованием, а также планом дальнейших действий. Перед заключительным этапом учений «Запад-81», в ходе отработки высадки с моря с десантных кораблей, при выходе из трюма десантного корабля через открытую аппарель один плавающий танк перевернулся и затонул примерно в 300 м от берега. Часть экипажа погибла. Через некоторое время танк подняли водолазы, но к ужасу контрразведчиков полевая сумка командира с секретным пакетом отсутствовала. В течение двух недель берег моря от города Балтийска до поселка Янтарный был полностью перекрыт для посещения населением. Многочисленные вооруженные военные патрули прочесывали берег и ждали, что волны выбросят полевую сумку на берег. Как позднее утверждали морские пехотинцы, сумка все же после небольшого шторма была выброшена на берег и найдена.

Для оправДания прямого вторжения войск требовалась впечатляющая мотивировка. Вариант «по просьбе народа» не проходил. По этой схеме только что уже была осуществлена всесторонняя «братская помощь» Афганистану. Следовательно, для разрешения этого вопроса, необходимо было найти другой веский аргумент или повод. Как известно, ситуации не возникают сами — их создают.

Весной 1981 года в Москву на совещание было вызвано руководство Польши. В пылу весьма острого и откровенного разговора невольно был озвучен один из возможных предлогов для решительных действий. В совершенно секретном протоколе той встречи имеются такие высказывания:

«.Конфликт в Польше вошел в критическую фазу. Враги партии рвутся к власти. Существует угроза физической расправы над коммунистами. Возникла смертельная угроза делу социализма. Пора проявить мужество. Дальше откладывать нельзя. Нужно упредить и обезоружить врага. Применить к нему меры, соответствующие военному времени. Все средства должны быть использованы под лозунгом защиты демократии. Было бы хорошо, если бы удалось скомпрометировать оппозицию путем обнаружения двух-трех складов с оружием.

Это было бы веским оправдательным аргументом для обоснования того, что вы предотвращаете гражданскую войну…»

Так как вариант со «складами» был озвучен, то он, в силу возможной утечки информации со стороны поляков, уже отпадал. К тому же для организации нескольких тайных складов с оружием требовалось много исполнителей, да еще обоснованно связать принадлежность арсеналов с руководством оппозиции. Главное же, для ввода войск союзников он все же был малоубедителен и требовал дополнительных инициатив. Этот вариант больше подходил для дальнейшей разработки и использования польскими спецслужбами. А что если, допустим, «польские оппозиционеры» совершат террористический акт в отношении, например, советского генералитета и членов их семей, размещенных в Польше военных объектов?

КГБ, этот мощный механизм проведения внешней политики КПСС тайными методами, имел Отдел «В» (Восьмой отдел Управления «С» ПГУ), отвечающий за военные и полувоенные операции, то есть за проведение диверсий и организацию покушений. В его ведении находились совершенно секретные тренировочные лагеря, полигоны и Балашихинский отдельный учебный Центр специального назначения (ЦСН) «Прибой» для подготовки спецрезервистов, спецагентов, боевиков-нелегалов, диверсантов и спецгрупп, сформированных из специально отобранных оперативных сотрудников КГБ, а также для обучения боевиков из различных зарубежных подконтрольных организаций. В западной литературе этот специфический отдел иногда называют как «управление «мокрых дел». Некоторое время после огласки на Западе советскими перебежчиками — сотрудниками КГБ ряда пикантных дел Отдела «В», Политбюро ЦК КПСС запретило КГБ проводить террористические акции, за исключением особых случаев. Такие случаи не заставили себя долго ждать.

С середины 70-х годов, для проведения особых мероприятий, КГБ начал формировать качественно новые сверхсекретные подразделения. В канун пика польского кризиса на территории Афганистана уже успешно были опробованы такие специальные подразделения КГБ, как «Гвоздика», «Гром» («Группа «А») и «Зенит» («Группа «В»), «Карпаты», а также внеструктурный отряд «Каскад». Кстати, когда в составе группы «А» («Альфа») стали создавать специальное подразделение легководолазов КГБ, то некоторую подготовку и стажировку те проходили на базе боевых пловцов Специальной разведки ВМФ на Балтийском флоте. Там они знакомились с тактикой, методами и возможностями подводных разведдиверсантов. Естественно, ребятам из другого ведомства боевые пловцы военной разведки показывали не все, на что были способны.

К августу 1981 года в КГБ был сформирован еще ряд спецподразделений и среди них — суперсекретный отряд «Вымпел». Так что с кадрами для разрешения польской проблемы у «боевого отряда коммунистической партии» — КГБ было все в порядке. Отдельные «бойцы невидимого фронта» из состава спецгрупп вполне могли стать исполнителями любых акций и добросовестно выполнить любой приказ «родины». Поэтому не исключено, что для «блага социализма» где-то в верхних этажах власти надежные стратеги из КГБ могли получить распоряжение разработать необходимую комбинацию, результатом которой затем можно было бы обосновать ввод в Польшу войск соседних стран — товарищей по оружию из варшавского договора.

Не составляло особого труда для подобной акции использовать также какого-нибудь завербованного «под чужим флагом», готового на все, неуравновешенного поляка из «солидарности» или «комитета самообороны».

В 1981 году в польских эшелонах власти произошли существенные перестановки. Реальную власть получил член Политбюро ЦК ПОРП, генерал армии Войцех Ярузельский, который в феврале 1981 года стал премьер-министром. Профессиональный военный, долгое время возглавлявший сначала Генеральный штаб войска Польского, а затем и министерство национальной обороны, Ярузельский наверняка имел информацию о готовящемся вторжении «братских войск», и не только из различных источников своей разведки, но и от личных контактов с советскими военными, связь с которыми он поддерживал еще со времен второй мировой войны, когда после окончания рязанского военного училища он был в подчинении советской военной разведки. Очевидно, он сознавал, что такой поворот событий приведет Польшу к братоубийственному конфликту. Лавируя среди различных политических шантажистов, обложивших его со всех сторон, он всячески стремился избежать катастрофы. Зная настроение польского общества и не желая многочисленных жертв в горячей, вероятно даже необузданной схватке части народа с войсками варшавского договора, он пошел ва-банк. Предотвращая драматические события, генерал Ярузельский заявил советскому руководству, что поляки сами решат свою судьбу и на данном этапе, выполняя обязательства, он попытался лишь замедлить наметившийся откол Польши от социалистического содружества и тем самым дать высшему руководству Советского Союза своеобразный карт-бланш на постепенное политическое решение проблем по открывшимся обстоятельствам. В противном случае он отдаст приказ о вооруженном сопротивлении. Польше гражданская война не нужна.

В страну вот с такой непростой внутриполитической ситуацией и были нелегально направлены в середине 1981 года боевые пловцы разведывательно-диверсионных групп специальной разведки ВМФ. В предстоящем совершенно секретном мероприятии ласты, подводные дыхательные аппараты, заряды, буксировщики и сверхмалые подводные лодки им, естественно, были ни к чему. Задача перед ними стояла несложная, но довольно ответственная. В гражданской одежде или же в специальной форме («зеленке») без каких-либо знаков различия, вооруженные специальным оружием и укомплектованные особой, совершенно секретной аппаратурой радиоэлектронной разведки и специальными средствами связи, они должны были обеспечивать безопасность командного состава базы ВМФ и других важных советских объектов, а также их жИлья и членов семей. Одна часть бойцов групп особых миссий непосредственно выполняла роль охраны, а другая — специалисты «осназ» — размещались в определенных местах (в том числе на конспиративных квартирах и в спецавтотранспорте) и с помощью индивидуальной, компактной аппаратуры радиоэлектронной разведки, носимой под верхней одеждой, пеленговала и прослушивала любые подозрительные радиостанции вблизи охраняемых объектов, особенно оппозиции, польских спецслужб и активной агентуры КГБ. После засечения радиопереговора или радиосигналов каких-либо радиотехнических средств в зоне охраняемого лица (объекта) осназовцы с помощью скрытой на груди аппаратуры должны были, не вызывая подозрения, выйти непосредственно к ведущим радиообмен (людям, автомашине и т. д.) и определить их намерения. В случае же реальной угрозы опекаемому объекту они могли без лишнего шума нейтрализовать любое лицо, от которого исходит такая угроза.

При проведении данного мероприятия бойцы специальной разведки получили строгое распоряжение подчиняться исключительно приказам представителя военной разведки и лишь по обстоятельствам — опекаемому лицу. В случае же ввода войск варшавского договора на всю территорию Польши и возникновения вооруженных конфликтов с боевиками польской оппозиции всеми средствами защитить охраняемых лиц и, используя все доступные методы, вывести их семьи из опасных районов. При этом в своих действиях при такой ситуации ничем не ограничиваться.

По всей видимости, некая группа в руководстве советской военной разведки имела какую-то агентурную информацию о возможных вариантах провокационных операций и мудро подстраховалась от любого нападения на командный состав вооруженных сил СССР в Польше и главное, от втаскивания в еще одно политическое болото армию и флот. В то же время они понимали, что террористические акты, с целью подтолкнуть советские войска на ответные действия, меньше всего были нужны так называемым боевикам штурмовых групп «солидарности» или же агентам-диверсантам спецслужб государств Западной Европы и США отдельные члены Политбюро ЦК КПСС через свои силы в КГБ были более заинтересованы в создании ситуации, при которой можно было бы направить советскую армию и союзников по военному блоку на подавление польского непослушания.

К счастью, крайнее противостояние различных как открытых, так и тайных сил в Польше длилось недолго. К декабрю 1981 года генерал Ярузельский полностью овладел обстановкой в стране. Опираясь на верные ему войска и сотрудников спецслужб, он ввел военное положение и объявил об образовании военного совета национального спасения, а наиболее ретивых, недальновидных и крикливых «реформаторов» на время изолировал. К чести Ярузельского, раскола в войске Польском не произошло, что помогло справиться с непростой ситуацией. Следующим же шагом, в случае ввода войск варшавского договора, от него можно было ожидать призыва к совместным боевым действиям войска Польского и народа против агрессора.

Можно лишь восхищаться польскими военнослужащими, которые в то весьма тяжелое для страны время, снося упреки со всех сторон, остались верны присяге, поддержали генерала Ярузельского, проявили твердость и смогли удержать общество от братоубийственной войны.

Руководители СССР хоть и сознавали, что события в Польше угрожают их жизненным интересам, что это начало конца всей политической системы социалистического лагеря, но осуществить открытое вторжение уже не решились — время было упущено. Возможная дуэль между специалистами по специальным акциям «особых случаев» из КГБ (или же спецагентами других стран) и специалистами военной разведки тоже не состоялась.

Что же именно помешало проведению крупномасштабной операции ввода союзных войск до введения военного положения в Польше? всевозможных предположений множество, однако ни одно из них пока не имеет документального подтверждения. Бесспорно, многое может проясниться, если когда-нибудь удастся выяснить: от кого исходили инициативы по организации особых мероприятий группами спецразведки на территории Польши и около ее границ, а также, если будет получен вразумительный ответ по теме неофициальных контактов войцеха Ярузельского с представителями военной разведки СССР. Возможно, что эти тайны все еще хранят сверхсекретные архивы ГРУ, но путь к ним заказан.

Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР, участвовавшие в 1989 году в охране Михаила Горбачева и Джорджа Буша (старшего) на острове Мальта. Справа — мичман Иван Алексеевич Авдотьин. (Фото их архива автора)

В условиях дестабилизации обстановки в Польше усиленная охрана командования расположенных в ней советских военных баз — это оправданный шаг, и то, что для этих мероприятий были привлечены именно боевые пловцы специальной разведки ВМФ, говорит о большом доверии к ним в определенных кругах ГРУ . С приходом же к власти Михаила Сергеевича Горбачева боевых пловцов спецназа привлекут даже к охране этого глашатая третьей «перестройки» в СССР. В Исландии и на Мальте во время советско-американских встреч на высшем уровне морские разведдиверсанты под видом бойцов спецгруппы КГБ весьма достойно будут выполнять задачу по охране глав государств непосредственно в своей основной стихии — из-под воды. К слову, в октябре 1985 года теплоход «Балтика» и «Георг отс» в Рейкьявике охраняли водолазы-разведчики из 561-го ОМРП под руководством капитана 3-го ранга Сергея Васильевича Павленко.

По мере необходимости командир и начальник штаба разведпункта специальной разведки ВМФ, по распоряжению вышестоящих начальников, для проведения разведки и консультаций по разработке планов уничтожения новых военных, промышленных и других объектов на побережье или в водах стран потенциального противника направляют в распоряжение представителей центрального аппарата разведки опытных водолазов-разведчиков.

В начале 70-х годов Главное разведывательное управление Генерального штаба, с подачи начальника разведывательного управления ВМФ вице-адмирала Юрия Васильевича Иванова (1920–1990), обратило внимание на добычу нефти и газа в капиталистических странах на месторождениях континентального шельфа. Так сложилось, что важнейшим энергетическим источником для человечества стала нефть. Она, как сырье, употребляется для получения реактивного и дизельного топлива, бензина, мазута, керосина, технических масел. Жидкое топливо — это своего рода кровь почти всей техники, особенно военной. Задача любой армии в случае боевых действий лишить противника всех видов этого топлива. Естественно, советскую военную разведку заинтересовали морские месторождения нефти и газа, особенно стремительно идущие работы по установке больших нефтедобывающих платформ и прокладке нескольких магистральных трубопроводов в северном море.

Не секрет, что северное море имеет и без того стратегически важное значение. Практически все его побережье принадлежит странам, входящим в военно-политический блок НАТО: Великобритании, Норвегии, Дании, ФРГ, Нидерландам и Бельгии. По берегу моря дислоцированы крупные военно-морские и авиационные базы: Росайт, Чатем, Абердин (Великобритания), Остенде, Зебрюгге (Бельгия), Вильгельмсхафен, Куксхафен, (Германия), Ден-Хелдер, Флиссинген (Нидерланды), Хортен, Хоконсверн, Кристиансанн (Норвегия) и другие. Кроме того, в море отведены весьма значительные участки для испытания оружия и военной техники, проведения мероприятий по боевой подготовке, исследований в области военного искусства и научно-исследовательских работ, а по дну проложены многокилометровые подводные кабельные линии связи, предназначенные как для гражданских пользователей, так и арендуемые вооруженными силами.

Экономическое значение северного моря столь же велико, как и военное. В первую очередь это определяется тем, что его берега принадлежат территориям наиболее развитых индустриальных стран Западной Европы с их крупнейшими портами: Роттердамом, Антверпеном, Лондоном, Гамбургом, Вильгельмсхафеном, Осло, а по морю проходят важнейшие морские пути, связывающие Балтийское море с Атлантикой. За год через Балтийские проливы (датские проливы) проходят около ста тысяч всевозможных судов (в сутки около двухсот восьмидесяти).

Между тем, экономическое значение северного моря во много раз возросло, когда в 60-е годы на его континентальном шельфе были обнаружены значительные запасы нефти и газа. К северу эта территория простирается до 62-й параллели, на восток — до берегов Норвегии и Дании, на запад — до побережий Англии и Шотландии, включая Оркнейские и Шетландские острова. Общая площадь бассейна около 530 тысяч км!

Важным этапом в освоении месторождений было разграничение шельфа между прибрежными государствами. Так, в 1965 году Великобритания и Норвегия подписали соответствующее соглашение, по которому граница между их шельфами пролегла по средней линии, равноудаленной от обеих стран, причем для Норвегии точка отсчета устанавливалась по внешнему периметру островов вдоль побережья. После продолжительных споров подобный принцип разграничения был принят в начале 70-х годов и другими европейскими странами НАТО. В результате подписанных в 1972 году соглашений самые большие площади континентального шельфа отошли к Великобритании — 247 тыс. км² (46,7 %) и Норвегии — 133 тыс. км² (25,1 %).

Прошло немного времени — и более пятисот искусственных островков, оснащенных техникой для добычи нефти и газа, усыпали акваторию северного моря. Алмазные резцы буров беспрерывно проникали во все новые морские кладовые, и вскоре скважины стали уже давать несколько миллионов тонн нефти в год, а темп добычи все возрастал. В 1972 году в норвежском секторе было открыто крупнейшее месторождение Экофиск. Освоение и разработка морских месторождений вызвали весьма серьезные структурные изменения в экономике прибрежных стран. Были образованы новые нефте- и газодобывающие отрасли промышленности, получили развитие те прибрежные районы, где создавалась необходимая инфраструктура для деятельности нефтяных компаний, а также районы, связанные с транспортировкой и переработкой нефти и газа.

После серьезного нефтяного кризиса на Западе 1973—74 годов добыча нефти в северном море поднялась до ста миллионов тонн. Здесь необходимо сказать, что основная часть месторождений на шельфе этого моря удалена от побережья на значительные расстояния, и это определяет некоторые особенности. Нефть из резервуаров платформ в морские порты перевозилась крупными танкерами. Для транспортировки нефти и газа от промыслов требовалось проложить по дну моря несколько довольно длинных магистральных трубопроводов. В 1974 году по дну моря вовсю шла укладка двух нефтепроводов: Экофиск — Тиссайд, протяженностью 355 км, и Фортис — Круден-Бей, протяженностью 180 км, а также четырех газопроводов общей протяженностью 1100 км.

Основываясь на предварительных разведывательных данных, полученных агентурным путем, и докладах разведывательного управления ВМФ, по распоряжению руководства ГРУ в 1974 году была образована компетентная команда экспертов для рекогносцировки и всестороннего анализа работ нефтяных компаний в северном море, а также правильной оценки вероятных методов, средств и сил, необходимых для вывода из строя или полного уничтожения добывающих платформ на месторождениях и всех главных подводных трубопроводов в угрожаемый период. Специалисты команды должны были выявить слабые незащищенные места стационарных, передвижных и погружаемых платформ, плавучих буровых деррик-кран установок, насосных и компрессорных станций на магистральных трубопроводах.

В то же время агентурной разведке было поручено изыскивать любую информацию касательно месторождений северного моря. В частности, чертежи платформ, схемы прокладки трубопроводов и их характеристики, условия эксплуатации и т. д., вплоть до того, какие марки стали и цемента используются при строительстве трубопроводов и опор платформ. В задачу входило также выявление системы охраны и радиосвязи с береговыми службами и между платформами в мирное время и на случай войны. Кроме того, аналитики военной разведки считали, что нефтяные платформы и отдельные участки трубопроводов натовцы могут оборудовать различными системами для обнаружения и слежения за советскими кораблями и подлодками Северного и Балтийского флотов.

В сборную команду экспертов разведывательного управления ВМФ и ГРУ Генштаба, направляемую в Северное море, были привлечены самые разные высококлассные специалисты: гидролог, штурман, метеоролог, картограф, инженер-нефтяник, взрывник, буровик и т. д. От ОМРП специальной разведки, предназначенного для проведения операций как раз на западном направлении, штаб подготовил и направил в команду отличного легководолаза, заместителя командира третьего подразделения, капитан-лейтенанта Георгия Чаусо-ва. Третье подразделение (с середины 80-х годов пятая рота) в стройной структуре разведпункта занималось, в основном, подготовкой к подводным диверсиям и установкой долговременных специальных подводных разведывательных и диверсионных технических средств, и, само собой разумеется, его офицеру, большому специалисту по особым диверсионным операциям, как говорится, и карты в руки.

Вскоре команда экспертов военной разведки собралась на базе пункта боевых пловцов, дислоцированной в 17 км севернее города Балтийска Калининградской области. Там члены команды прошли окончательный инструктаж, получили определенную недостающую совершенно секретную аппаратуру, другое снаряжение и неприметную утепленную верхнюю специальную одежду без знаков различия. Затем служебным автобусом с наглухо зашторенными окнами они отправились в Балтийскую военно-морскую базу к месту дислокации 17-го отряда разведывательных кораблей особого назначения, легендированных под гидрографические суда Балтфлота. Не привлекая к себе внимания, команда разведчиков взошла на борт небольшого «гидрографа», который немедля вышел в море и взял заданный курс.

Военные разведчики пробыли в северном море около месяца. Там они установили точные координаты и обследовали морские нефтегазовые платформы, строящиеся подводные трубопроводы, буи-причалы для перегрузки нефти, плавучие навигационные знаки и другие объекты. Все надводные сооружения были со всех сторон и в разных ракурсах сфотографированы и нанесены на карты. Кроме того, они выявили установленные на платформах обеспечивающие радиолокационные станции, определили радиорелейные линии, каналы и частоты радиосвязи, а также в некоторой степени определили систему охраны нефтегазовой добычи.

Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ СССР на одном из боевых кораблей. (Фото из архива автора)

По окончании командировки разведчики составили подробный отчет, где в отдельном разделе были отражены выработанные рекомендации по дальнейшей разведдеятельности в Северном море и намечены способы наиболее эффективного уничтожения и подготовки к уничтожению шельфовых разработок нефти и газа. Особо было отмечено, что благоприятным фактором проведения диверсионных акций является весьма интенсивное судоходство и постоянное присутствие в районах нефтегазовой добычи большого количества рыболовных судов разных стран. Это позволяет для тайной доставки боевых пловцов к месту поведения операции помимо подводных лодок и «гидрографических» судов использовать также неприметные сейнеры и траулеры.

Прибыв в Москву, команда, побывавшая в северном море, объединилась с другими экспертами-аналитиками Гру, работавшими по этой тематике. В распоряжение объединенной группы были предоставлены также материалы, полученные из других источников. Совместными усилиями были определены наиболее уязвимые места морских объектов и оценены вероятные методы их уничтожения. Они рассмотрели также варианты возможной тайной установки в некоторых местах, еще до начала военных действий, специальных (дежурных) мин (фугасов) с ядерным зарядом, которые затем при необходимости можно было бы в нужный момент подрывать, находясь далеко на своей территории, с помощью кодированного радиосигнала или же иным способом. Наряду с этим, специализированные научно-исследовательские учреждения, работающие в интересах вооруженных сил, получили заказ на разработку соответствующих специальных подводных мин большой мощности и других необходимых средств.

В связи с тем, что в то время добыча нефти началась также у берегов Индонезии, Северной и Западной Африки и в Персидском заливе, а специалисты стали уже поговаривать и о разработке нефтяных месторождений на севере Аляски, в водах у канадского острова Ньюфаундленда, в Норвежском море к юго-западу от Лофотенских островов, вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов в Южной Атлантике и в некоторых других районах, то в планы подготовки боевых пловцов штаб и командиры подразделений, учитывая полученные рекомендации, включили занятия по технологии и различным способам уничтожения подводных и надводных объектов шельфовых месторождений полезных ископаемых.

Между тем необходимо признать, что сама идея по разрушению подводных трубопроводов противника не принадлежит советским специалистам подводных диверсий. Так, в годы второй мировой войны немецкая разведка, получив данные, что противник с целью обеспечения горючим высаженных во Франции войск проложил через пролив Ла-Манш специальный бензопровод, поручила морскому диверсионному соединению «К» разработать план по его уничтожению. Первоначально немецкие боевые пловцы намеривались, используя приспособления сверхмалых подводных лодок, точно выйти на подводный бензопровод и затем подорвать его в нескольких местах. Однако вскоре созрел более коварный замысел. По новому плану, подводные диверсанты должны были просверлить в удобных местах трубопровода отверстия, в которые через полый бур можно было бы вводить специальный химический состав, оказывающий замедленное разлагающее действие на горючее. При этом испорченный бензин не должен был выделяться ни цветом, ни запахом. Такой «коктейль» мог вывести из строя тысячи двигателей до того, как противник выяснит причину загадочных поломок. В силу различных обстоятельств, и в первую очередь из-за стремительного развития событий на суше, тогда пловцам соединения «К» этот оригинальный план выполнить не удалось, однако сама идея осталась открытой для дальнейшего совершенствования.

Можно констатировать, что объекты морских нефтегазовых промыслов в любой части водных пространств практически беззащитны против подводных диверсантов и всевозможных, подготовленных соответствующим образом, террористических групп. Террористы любой политической группировки или же члены отдельных уголовных банд без особого труда могут приобрести в странах Запада любое необходимое подводное снаряжение и, опираясь на рекомендации нанятых экс-боевых пловцов, разработать хитроумную комбинацию по тайной установке на объектах морских нефтяных компаний мощных подводных зарядов, приводимых в действие на расстоянии. Целью такой акции могут быть как получение крупного выкупа, так и требования политического характера. В случае же отказа выполнить условия ультиматума террористы, приведя в действие десятки мощных зарядов на нефтяных платформах или магистральных подводных нефтетрубопроводах, вполне могут развернуть настоящую экологическую войну и нанести в угоду своим амбициям невосполнимый ущерб природе, которая не имеет границ.

Планируя акции против шельфовых разработок нефти, хорошо подготовленные террористы с успехом могут применить и другие, не менее эффективные и необязательно подводные, варианты уничтожения объектов. Рано или поздно относительно немногочисленной охране морских нефтегазовых сооружений придется столкнуться с разнообразными террористическими организациями, которым, как известно, закон не писан.

Важным звеном штаба каждого отдельного морского разведывательного пункта специальной разведки ВМФ является секретная часть (секретный отдел), сотрудники которого занимаются совершенно секретной перепиской и документацией особой важности, а также отвечают за хранение секретных документов, планов, приказов, шифров, кодов, топографических и морских карт, чертежей, схем, учебных пособий, личных дел и учетных карточек личного состава. В помещении секретной части не бывает окон, а стены, пол, потолок и двери оборудованы чувствительной сигнализацией. Посторонним лицам вход в секретную часть категорически запрещен.

Пересылку совершенно секретной корреспонденции, многих служебных документов и некоторых других материалов штаб осуществляет через централизованную Государственную фельдъегерскую службу (ГФС) Российской Федерации (до расчленения Советского Союза приемом, обработкой, пересылкой и доставкой штабных служебных документов и другой корреспонденции занималась фельдъегерско-почтовая связь, ФПС). На своем спецавтомобиле вооруженные фельдъегеря (экспедиторы) регулярно, по определенному графику, доставляют и принимают через секретный отдел штаба очередную партию корреспонденции и секретных документов.

«Партизаны» — спецназовцы-резервисты, проходящие переподготовку. Вспоминают молодость, участвуя в учениях.

(Фото автора)

Для оперативной секретной связи с руководством и некоторыми определенными частями разведки командир и начальник штаба пункта используют специальную стационарную аппаратуру засекреченной связи (ЗАСС), которая позволяет надежно скрыть содержание информации в случае перехвата ее противником. Шифрование и дешифрование информации в режиме ЗАСС осуществляется в особом преобразователе в одном темпе с передачей (приемом) через передающую телеграфную, фототелеграфную или телефонную аппаратуру засекречивания, что обеспечивает большую скорость обмена информации и повышает надежность связи. Для зашифровки секретных сообщений используется также специальная компактная шифровальная машинка под названием «Фиалка» или «125М».

Начальник секретного отдела, помимо всего прочего, отвечает за учет всех боевых пловцов своего региона, которые находятся в запасе. В случае объявления в стране общей или частичной мобилизации, а также по распоряжению руководства военной разведки, секретный отдел, через республиканские и областные военные комиссариаты, может быстро призвать на службу всех приписанных к своему ОМРП специалистов, которые некогда служили по требуемым специальностям. Таким образом, в короткий срок военная разведка в свое полное распоряжение может получить большое количество всесторонне подготовленных разведдиверсантов и обслуживающего их технического и хозяйственного персонала. По плану особого периода пункт (воинская часть) боевых пловцов преобразуется в отдельную морскую разведывательно-диверсионную бригаду численностью порядка 400–500 человек, готовую выполнить любой приказ руководства военной разведки.

Разведывательная группа специального назначения (РГСН) и другие

Боевые подразделения отдельных пунктов специальной разведки ВМФ в период между выполнением специальных задач занимаются теоретической, физической и тактико-специальной подготовкой (ТСП), тренировками и другими занятиями. Боевые пловцы постоянно совершенствуют знания по спецдисциплинам и изучают новые данные по объектам вероятного противника своей зоны ответственности — направления. В каждом подразделении (роте) из уже подготовленных боевых пловцов комплектуются основные и резервные разведывательно-диверсионные группы и подгруппы. Каждый боец считает делом чести побыстрее попасть в основную группу, и поэтому конкуренция у них весьма большая.

По планам руководства военной разведки командир первого подразделения постоянно должен иметь готовую к выполнению любого задания усиленную разведывательную группу специального назначения (РГСН, или как сейчас чаще сокращают — РГСПН). Даже в случае, если основная группа находится на выполнении какого-либо задания, командир обязан из подготовленных бойцов резерва иметь под рукой запасную, полностью скомплектованную, почти равносильную основной группу спецназа.

Торжественное построение в честь коммунистического субботника. Вся часть спецназа — как на ладони: первое, второе, третье, четвертое и пятое подразделения. 1976 год.(Фото автора)

До 1992 года специалисты тайной борьбы на службу в первое подразделение привлекали выносливых, прошедших отбор и строгую проверку курсантов, закончивших Севастопольскую морскую водолазную школу младших специалистов, в которой они прошли предварительную военно-морскую и стрелковую подготовку, основы водолазного и взрывного дела. Разведывательно-диверсионное обучение, «высшая школа», для них начиналась уже непосредственно в подразделении пункта боевых пловцов. После расчленения Советского Союза, то есть начиная с 1992 года, кандидатов в первое подразделение (первую роту) стали готовить прямо в разведпунктах в созданных учебных ротах. С 1998 года в небольшом количестве выпускники специального взвода Севастопольской водолазной школы стали вновь направляться в подразделения

Специальной разведки ВМФ, но только в воссозданную часть, дислоцированную на Черном море.

РгсН состоит, как правило, из пятнадцати боевых пловцов, однако для определенных операций группа может быстро преобразовываться в отряд специального назначения, состоящий из двух-трех РГСН, или же из РГСН и разведгрупп других подразделений. В боевых условиях для связи с руководителем операций и передачи разведсведений командованию в состав РГСН обычно включают двух радистов из числа специалистов второго подразделения.

Разведывательно-диверсионная группа Специальной разведки ВМФ СССР выходит на задание. Середина 70-х годов.(Фото из архива автора)

Боевые пловцы РГСН подготовлены к выполнению заданий в любой стихии, как на территории противника, так и внутри своей страны. Для них не проблема скрытно перейти где угодно и какую угодно границу или пробраться на любой военный и тем более гражданский объект. Они обучены быстро захватывать или выводить из строя самые разнообразные строго охраняемые объекты — от элементов североамериканской системы Норад (противовоздушная, противокосмическая, противоракетная оборона и предупреждение о ракетном нападении) до аэродромов стратегической авиации, военно-морских баз, крупных штабов, подвижных, стационарных и шахтных пусковых установок ракетных комплексов стратегического, оперативно-тактического, тактического, зенитного и другого назначения.

Водолазы-разведчики на ТСЗ: дозор. (Фото из архива автора)

Каждый водолаз-разведчик научен индивидуально устанавливать под водой и на суше специальную аппаратуру радиоэлектронной разведки и наведения крылатых ракет, всевозможные мины и заряды вплоть до специальных — с ядерной начинкой. С помощью управляемых подводных самоходных транспортировщиков — носителей зарядов и индивидуальных буксировщиков боец способен уничтожать крупные корабли, шельфовые нефтедобывающие сооружения, подводные кабельные линии связи, плавающие маяки, гидроэлектростанции, плотины и другие объекты.

Отрабатывая различные варианты перехода реальной государственной границы, бойцы РГСН параллельно проверяют подразделения пограничных войск Федеральной пограничной службы России (которые в СССР подчинялись КГБ), способны ли те в полной мере выполнять Закон о государственной границе. К прискорбию, надо констатировать, что «рубежи Родины» и во времена Советского Союза, и сейчас — не преграда для профессионально подготовленного разведчика, диверсанта или террориста.

Разнообразные способы тайной борьбы разведдиверсанты планомерно отрабатывают на многочисленных учениях. Нередко учения являются одновременно и подготовкой боевых пловцов, и строгой проверкой охраны и противодиверсионной службы военно-морских баз, крупных штабов, складов с ядерными боеприпасами, аэродромов, радиоцентров, радиолокационных станций противовоздушной обороны и систем предупреждения о ракетном нападении.

Советский водолаз-разведчик в латвийском лесу. (Фото автора)

Для примера можно привести такой эпизод из повседневной подготовки боевых пловцов РГСН, свидетелем которого был автор. После теоретической подготовки и практических занятий по отработке отдельных элементов захвата баз ВМС противника, руководство управления военной разведки устроило для разведдиверсионных групп зачетные учения, приближенные к сложной боевой обстановке. Дело было в 1974 году в период больших помпезных учений дважды Краснознаменного Балтийского флота. Тогда боевые пловцы РГСН совместно с двумя разведгруппами осназ второго подразделения и группой подводного минирования третьего подразделения по распоряжению начальника разведки флота провели операцию, в ходе которой, можно сказать, горстка диверсантов в считанные ночные часы парализовала крупную военно-морскую базу в городе Балтийске. Все действия проводились хладнокровно, скрытно и без суеты. Каждый диверсант знал свое дело, и все было расписано как по нотам, но не обходилось и без разумных импровизаций.

Некоторое время спецназовцы вели наблюдение за базой. Днем они, одетые по гражданке, подходили вплотную к интересующим объектам. Часовые вяло посматривали на них, но никаких действий не предпринимали: мало ли в Балтийске гражданских лиц, раз ходят тут, значит так и надо.

С вечера в подводном положении на самоходных автономных буксировщиках спецгруппы проникли со стороны моря через противодиверсионные технические системы и заграждения в акваторию базы. Вначале боевые пловцы заложили под днища крупнейших кораблей, находящихся в местах стоянки, учебные магнитные и радиоуправляемые мины, для подрыва которых достаточно послать на фиксированной радиочастоте необходимый кодированный сигнал с любого расстояния. Затем, скрытно выйдя в разных, заранее намеченных местах на берег, диверсанты, быстро сбросив с себя дыхательные аппараты и гидрокомбинезоны, разобрали герметичные контейнеры с оружием, минами и небольшими переносными средствами связи, после чего подготовили к взрыву хранилища горючего, склады с боеприпасами и трансформаторные подстанции, а также установили в ответственных местах небольшие, камуфлированные специальные радиомаяки для наведения ракет. Беспечность охраны поражала, а невдалеке у причала стояли беззащитные корабли. Увы, учебных зарядов на них уже не хватило! Но очень хотелось наказать горе-охранников базы. Тогда водолазы-разведчики достали красную краску и с нескрываемым удовольствием стали раскрашивать борта кораблей крест-накрест: цель условно уничтожена — пусть морячки потом делом займутся, устраняя последствия «диверсии»! После этого они приступили к третьей, заключительной части операции.

Бойцы групп без шума захватили и парализовали все важнейшие органы управления, энергетические установки и основные средства связи базы. Такая деталь: три боевых пловца во главе с заместителем командира РГСН мичманом Юрием Владимировичем Щербаковым, предварительно изолировав караул главного контрольно-пропускного пункта (КПП) базы, устроили около его ворот настоящую ловушку. Всех военнослужащих, проходящих через КПП, независимо от звания, они «обезвреживали», «загибали им ласты» (связывали руки), а затем связанными, с воткнутым кляпом, складировали в одной из комнат охраны пропускного пункта.

— Да я полковник! — кричал очередной «труп».

— Полковник, вы убиты, — следовал спокойный ответ спецназовцев.

— Да вы соображаете, что делаете?! Я — полковник! — не унимался «труп», которому сознание собственной важности не позволяло понять, что началась война (к счастью, учебная, а если бы настоящая?).

Быстрый удар в лицо, и обмякшего офицера укладывают рядом с его незадачливыми сослуживцами. Да, это были лишь учения, боевые пловцы никого не убивали и по-настоящему объекты не взрывали, однако победу они одержали. Обычно двойственное чувство овладевало в таких ситуациях. Первое — гордость за коллег, которые способны, преодолевая всевозможные препятствия, выполнить любую сложную задачу. Второе — стыд за вооруженные силы и, особенно — за так называемый офицерский корпус.

Даже без фейерверка настоящих взрывов и выстрелов офицеры базы спасовали, их охватила растерянность, граничащая с тихой паникой. Некомпетентность, протекционизм при кадровом отборе и «показуха» в боевой и учебной подготовке делали свое черное дело. Вертеп, в который превратили карьеристы и проходимцы в лампасах многие крупные формирования, у честных, талантливых, но во всем бесправных офицеров вызывал отвращение. Они предполагали, что рано или поздно за беспринципность командования и низкое качество подготовки подавляющего числа воинских соединений последует возмездие. Попытки назвать вещи своими именами нарывались лишь на грозные окрики «паркетных» генералов и адмиралов и часто заканчивались банальным увольнением из рядов вооруженных сил.

После подобных учений-проверок руководство военной разведки располагало полной информацией о надежности охраны важных объектов, а также о положении дел в боевой подготовке воинских частей и соединений, но, очевидно, придерживало ее при докладах в верхах. С какой целью? Возможно, в борьбе за власть в верхних эшелонах генералитета такая информация была в некоторых случаях преждевременна и ее использовали лишь выборочно, втихую, как средство нажима на определенные круги в штабах военных округов и флотов.

А вот еще пример из жизни морских разведчиков-диверсантов. В начале августа 1991 года в Ленинградской области проходило весьма ответственное учение, в ходе которого проверялась готовность одной из крупных частей Внутренних войск (ВВ) Министерства внутренних дел защитить от нападения террористов атомную электростанцию. Чтобы учение походило на реальную действительность, было решено, что проверять военнослужащих Внутренних войск на бдительность будут боевые пловцы Разведывательного управления Балтийского флота. Для выполнения поставленной задачи капитан 1-го ранга Михаил Полянок (командир 561-го ОМРП в 1989–1991 годах) назначил две группы во главе с капитан-лейтенантом Сергеем Савовым* [здесь и далее фамилии, отмеченные знаком *, изменены по известным причинам] и капитаном Валерием Захариным*.

За восемь дней боевые пловцы должны были разведать и вывести из строя электростанцию, находящуюся под усиленной охраной. Двое суток группам отводилось на подготовку к операции. В секретной части разведпункта на подобные объекты хранятся досье, где собраны различные материалы, в том числе из открытых источников. Готовясь к «террористической акции», моряки изучили всю имеющуюся информацию и тем самым могли в общих чертах предполагать, что их ожидает на месте. Прежде всего, они определили наиболее уязвимый и жизненно важный технологический узел электростанции, который для удобства назвали «объект А». Далее началась проработка вариантов работы по станции. Один из них предусматривал высадку над ней на управляемых парашютах бойцов, несущих специальные мины: они должны были бы приземлиться у «объекта А» и взорвать его. Но этот вариант со «смертниками» не гарантировал результат, хотя бы потому, что на станции было множество высоковольтных линий, и случайный порыв ветра мог свести на нет все усилия. В конечном итоге командование утвердило наиболее оптимальный план.

В три часа ночи две группы десантировались с парашютами примерно в ста километрах от электростанции. Через некоторое время группы объединились в одну, составив диверсионный отряд особого назначения под общим командованием капитана Захарина*. Отряд начал скрытно выдвигаться непосредственно в район цели. Передвигались по ночам, а днем отсыпались, но высылали вперед дозор для разведки маршрута. Начавшийся дождь был им весьма на руку — вероятность нежелательных встреч уменьшалась. Вообще, ночь и дождь для разведдиверсантов — самое благоприятное время. Чем хуже погода, тем хуже приходится противнику, и тем больше у спецназовца шансов на успех.

За двое суток отряд достиг цели и в глухом лесу оборудовал временную базу, наметил пути отхода и запасные места сбора. Время поджимало, и поэтому сразу же несколько офицеров и матросов ушли в одиночку и попарно к объекту, чтобы уточнить данные о нем, главным образом по организации охраны. Диверсанты пошли в гражданской одежде обычного жителя тех мест.

Моряки, посланные в соседний к электростанции городок, помимо других сведений, из ненавязчивых бесед с местными жителями в кафе и пивных узнали одну неприятную новость, касающуюся их отряда. Выяснилось, что накануне в районной газете на самом видном месте появилось экстренное сообщение милиции:

«Вниманию жителей района! По сообщению УВД Ленинградской области, из мест заключения бежала группа опасных преступников. Некоторые из них могут быть вооружены и экипированы в армейскую форму одежды. В настоящее время проводятся мероприятия по их розыску и задержанию. В случае появления подозрительных лиц просьба немедленно сообщать о них сотрудникам милиции или в дежурную часть РОВД по телефону…»

По этому поводу боевые пловцы шутили: «они бы еще деньги за наши головы назначили.»

Между тем они продолжали разведывать объект. Постепенно сложилась следующая картина. Электростанцию охраняли военнослужащие внутренних войск Министерства внутренних дел, причем в караул заступали более пятидесяти человек, да еще с собаками, а «объект А», который и требовалось взорвать, дополнительно охраняли стрелки военизированной охраны (ВОХР) — вольнонаемный персонал, предназначенный для охраны некоторых учреждений, промышленных предприятий, сооружений и других важных объектов. В наряд по КПП заступали военнослужащие в звании не ниже прапорщика. По всему периметру ограждения территории станции была проложена широкая асфальтовая дорога, по которой курсировали автомашины и бронетранспортеры с вооруженными солдатами. Сами ограждения состояли из освещаемого прожекторами мощного двухметрового бетонного забора, который дополняли колючая проволока, трехрядная спираль «Бруно», различные датчики, в том числе срабатывающие на сотрясение почвы под ногами нарушителя. За всеми ограждениями круглосуточно следили скрытые телевизионные камеры, с помощью которых бдительная охрана определяла, идет ли ложный сигнал, или же происходит фактическое нарушение запретной зоны.

Боевые пловцы вскрыли систему охраны объекта, выяснили периодичность смен, графики выезда на машинах резервных отделений караула и другие особенности их службы. Все собранные данные помогли определить наиболее уязвимые места в охранении и, исходя из этого, выработать план действий.

Однако неожиданно возникла угроза провала операции. Пожилой местный житель собирал в лесу, где укрылись «диверсанты», грибы. Охранение своевременно заметило незадачливого грибника, но надеялось, что он пройдет мимо базы, не обнаружив ее. Дедушка, однако, оказался грибником весьма азартным, полез в самую чащобу и чуть не наступил на одного из замаскировавшихся разведчиков. Естественно, был задержан. Создалась щекотливая ситуация: в боевой обстановке, чтобы не допускать провала группы, нежелательный контакт полагается ликвидировать. Такова неумолимая логика войны. Сейчас всего лишь шли учения, но ставить выполнение задачи под угрозу срыва разведдиверсанты тоже не могли. Поступили следующим образом. Поговорили с дедушкой по душам, объяснили в общих чертах, чем они занимаются, и по-человечески попросили его пожить с ними на базе суток пять, пока учения не закончатся. «Пленный» не возражал. Напротив, такое приключение! однако очень волновался, что его жена вся изведется в неведении, да и как он потом перед ней будет оправдываться? Пришлось отправить к нему домой человека из диверсионной группы, и тот рассказал бабушке сочиненную ими легенду, а также передал записку от мужа, чем ее совершенно успокоил. Более того, как выяснилось, до ухода на пенсию дедушка работал поваром, поэтому вызвался кормить всех «как в ресторане». из сухого пайка, правда, разносолов не приготовишь, но до конца учений разведчики питались комфортно.

В районе электростанции диверсанты находились уже почти неделю. Срок учений подходил к концу и с каждым часом проведение «террористической акции» становилось все более вероятным. Охрана знала об этом и в ожиДании террористов еще более усилила бдительность. В ее действиях появилась заметная нервозность.

Наконец диверсанты приступили к завершающему этапу операции. Прорыв к «объекту А» они устроили под утро. Смысл их плана сводился к действиям на отвлечение караула ложным вторжением на территорию станции, в то время как основная группа должна пойти в самом неожиданном для охраны месте.

Отвлекающее вторжение осуществил старший лейтенант Сергей Григорьев*, которого прикрывали несколько матросов. По замыслу им надо было отвлечь на себя практически весь караул, а для этого Григорьеву* необходимо было преодолеть как минимум три заградительных рубежа. За считанные секунды он пробрался через два сложных препятствия, а на третьем датчики послали сигнал тревоги на охранный пульт караула. Завыла сирена, вспыхнули дополнительные прожектора, и все пришло в движение. Тут же распахнулись ворота КПП, и с территории станции один за другим к месту ложного прорыва помчались автомашины, битком набитые солдатами из резервного отделения, а вслед за ними выехал и бронетранспортер, броню которого облепили караульные. Через минуту раздались автоматные очереди — это ребята Григорьева* приняли «бой». Их же командир к этому моменту умудрился преодолеть еще несколько заграждений. Позже его все-таки взяли.

За всеми действиями охраны, притаившись напротив КПП, пристально наблюдали «террористы» во главе с капитан-лейтенантом Савовым*, которым предстояло выполнить главную задачу. Шлагбаум еще не успел опуститься за выехавшими машинами, как они ринулись на прорыв. Подскочив к воротам, один из матросов ударом ноги сбил с них приваренный металлический щит, остальные тут же бросились в образовавшуюся брешь. Расчет боевых пловцов оказался точным: весь караул помчался ловить отвлекающую группу, а двух прапорщиков, оставшихся на КПП, больше интересовало, как идет задержание нарушителей и какую награду они за них получат, чем то, что происходит у них под носом. Без труда «убив» их, условно, конечно, «террористы» с мощными взрывными устройствами в рюкзаках устремились к «объекту А», до которого было около 800 метров. Там, «перебив» стрелков ВОХР, они как следует заминировали его, после чего приступили к отходу. Поставленную задачу они выполнили — объект условно был уничтожен.

Как потом выяснилось, «убитые» на КПП прапорщики, нарушив договоренность (правила учений), чудесным образом «воскресли» и по всем видам связи (ломать дорогостоящую аппаратуру связи охраны действующей АЭС боевым пловцам было запрещено) сообщили о прорыве «террористов» на их участке. После этого к «объекту А» были стянуты все силы охраны, но и тут задержать разведдиверсантов удалось далеко не сразу.

Боевых пловцов Савова* под конвоем привели в караульное помещение, туда же прибыли посредники учения. Савов* доложил, что он командир диверсионной группы Специальной разведки ВМФ, и рассказал о действиях отряда за последние дни. Больше всего руководство охраны, милиции и КГБ района изумил тот факт, что двадцать офицеров, мичманов и матросов больше недели действовали рядом с электростанций в таком густонаселенном районе и при этом сумели остаться незамеченными.

После краткого разбора учения командование полка внутренних войск МВД пригласило водолазов-разведчиков отдохнуть в их части. Бывшие противники приготовили для них баню, праздничный обед и спальные помещения, а на следующий день организовали им автобусную экскурсию в областной центр, в то время еще Ленинград. Сворачивая базовый лагерь, «диверсанты» попрощались со своим дедушкой-коком. За время совместного участия в «диверсии» они успели привыкнуть друг к другу. Растрогавшись, дедушка обнял каждого и сказал: «Всю войну прошел, но чтоб так воевали — не видел!»

Проанализировав полный отчет о проведенном специальном учении, ответственные за безопасность важных объектов страны сделали соответствующие выводы, и атомную электростанцию, кроме внутренних войск и стрелков военизированной охраны, стали охранять еще подразделения пограничных войск.

Вообще советским водолазам-разведчикам с проблемой охраны АЭС приходилось сталкиваться не раз. К примеру, когда на Украине готовили к сдаче новую АЭС, представители КГБ пригласили специалистов Специальной разведки ВМФ для осмотра состояния средств защиты. Осмотрев объект, командир 17-й ОБРСПН капитан 1-го ранга Виктор Ларин сказал, что в принципе для его боевых пловцов не составит труда вывести станцию из строя. У сотрудников КГБ выработался стандартный взгляд на охрану. Им казалось, что они все предусмотрели. Но о методах работы водолазов-разведчиков, об их возможностях, о ТТД снаряжения и буксировщиков они и понятия не имели. Они недоуменно смотрели на Ларина, пока он им подробно не объяснил, как подводные террористы смогли бы уничтожить, к примеру, для начала, водоколлектор. Ну и дальше по пунктам. Само собой, «комитетчики» с благодарностью учли все замечания.

Теперь рассмотрим, какие же задачи стоят перед командирами вторых подразделений боевых пловцов пунктов специальной разведки ВМФ. Раньше в этих подразделениях постоянно в боевой готовности находились по три полноценных радиоразведывательно-диверсионных (РРД) группы специалистов осназ. Во второй половине 80-х годов вторые подразделения были расширены, и на их базе созданы по три роты с новой для боевых пловцов переименованных подразделений аббревиатурой — спецназ. Таким образом, появилось еще по два полноценных боевых подразделения (роты), в каждое из которых был назначен свой командир. Кроме того, на основе директивы Главного штаба ВМФ, приказом начальника разведки во всех боевых ротах разведпунктов были введены новые офицерские должности командиров групп, а их заместителями стали мичмана. Название групп также было изменено, и они стали называться просто разведывательно-диверсионные группы (РД группы) специальной разведки ВМФ.

Все эти три подразделения — вторая, третья и четвертая роты — имеют примерно одинаковую структуру. Командир каждой роты должен иметь по три готовых в любой момент к действию РД группы. Каждая группа состоит из командира, заместителя командира и четырех-пяти разведчиков-диверсантов. Все члены групп подготовлены для ведения как обычной, так и радиоэлектронной разведки, а также к диверсионным методам борьбы. К тому же боевые пловцы второй-четвертой роты обучены действовать тройками, парами, в одиночку и в составе групп других подразделений. Основная их задача — еще до начала боевых действий тайное проникновение в заданные районы на территории намеченного противника и выполнение заданий по обнаружению (пеленгации), опознаванию и точному выходу на объекты противовоздушной и противоракетной обороны и системы предупреждения о ракетном нападении с последующим их уничтожением.

Раньше все матросы, будущие боевые пловцы второго подразделения, до того как направлялись в пункты морских разведдиверсантов, проходили радиоэлектронную подготовку в специальной школе специалистов разведки военно-морского флота, где получали как минимум две специальности: одна — радиста, а вторая — по одному из направлений специальной радиоэлектронной или радиотехнической разведки. С 1992 года кандидатов во вторую, третью и четвертую роты по особой программе стали готовить непосредственно в разведпунктах. Все офицеры второй-четвертой роты имеют высшее военное радиоэлектронное или специальное образование, а мичмана — военную радиотехническую подготовку. В рд группах каждый боевой пловец должен быть отличным радистом или высококлассным специалистом по обнаружению, с помощью особой индивидуальной переносной аппаратуры, различных радиоэлектронных комплексов противника. Обычно, как бы в шутку, личный состав рд групп называют «диверсионной интеллигенцией».

С конца 80-х годов радисты разведывательно-диверсионных групп специальной разведки ВМФ стали получать новые специальные коротковолновые радиостанции. К примеру, радиостанция «стриж» состоит из двух небольших блоков: приемника и передатчика, которые при необходимости могут быть соединены в один. Эти блоки могут работать самостоятельно, то есть отдельно приемник и отдельно передатчик. В радиостанции используется электронная память — накопитель (по виду кристаллический экран как у карманного калькулятора) на 200 пятизначных цифровых групп. Можно предварительно набрать шифрограмму и затем в заданное время на заданной частоте ее передать в центр. Автоматическая скорость передачи радиограммы — порядка 2500 знаков в минуту. В приемнике имеется система записи принимаемой радиограммы. Секционная антенна типа «направленный луч» подсоединяется отдельно. По размерам блок приемника и блок передатчика помещаются в двух карманах брюк — один блок в один карман, второй — в другой.

А вот радиостанция «Протон» состоит из одного небольшого блока размером примерно 30х12х20 см. Почти полностью автоматическая радиостанция. При передаче радиограммы не надо посылать серию пусковых точек — «СПТ». Радиопередача противником не пеленгуется — полностью исключено (по развитию радиоэлектроники на начало 90-х годов), однако для приема радиограмм с этой радиостанции в разведывательном радиоцентре должен быть специальный приемник типа «Березка». Если в радиограмме допущена хоть одна ошибка или неточность в тексте, то приемник «Березка» ее не принимает и не записывает неправильный текст, и автоматически не посылает импульс о приеме радиограммы.

Автор на связи с Центром — работает на рации «Шмель». Радиосеанс проводится вдалеке от места дневки группы. (Фото из архива автора)

Подготовка к работе с рацией. (Фото из архива автора)

Диверсионная группа Специальной разведки ВМФ СССР на привале. Учения в районе Лиепаи (Латвийская ССР). Мороз —25 °C. Зима 1976 года. (Фото автора)

Радисты специальной разведки на «Стриже» и «Протоне» свободно связывались из Эстонии с радиоцентром на острове рюген (ГДР). из этих двух радиостанций морские разведдиверсанты предпочитают «стриж».

Радисты из второй-четвертой роты приказом командира пункта назначаются в составы РГСН первой роты и в диверсионные группы пятой роты. Радист группы с 80-х годов вооружался личным стрелковым оружием: автоматическим пистолетом АПС со съемным глушителем звука выстрела (или бесшумным пистолетом ПБ-9) и пистолетом ПМ (или специальным пистолетом ПСС).

Значение радиста для РДГ трудно переоценить. Да и командиры доходчиво объясняли, что к чему. Зимой 1975 года на западе латвийской ССР шли очередные учения. Мороз стоял наикрепчайший, аж ниже — минус 25°с. Несмотря на это, радист Сергей Антонович самоотверженно, без перчаток работал с радиостанцией, посылая и принимая сообщения для РДГ — и никаких рассуждений о том, что можно отморозить руки. Потому что главное — выполнить задание.

Тем временем брошенные на поиски разведдиверсантов усиленные подразделения «противника» стали сжимать кольцо. Уходить от преследования по заснеженному полю было трудно. Уже прекрасно различимы самодовольные лица десантников, приближавшихся на машинах. Но бегать разведдиверсанты умеют. Однако им-то легко, а радист стал отставать. Командир группы мичман Юрий Щербаков, заметив это, закричал на других:

— Вы что, диверсанты хреновы! Почему радиста бросили? Без связи с центром вы задание не выполните, и вас в два счета уничтожат! Немедленно помочь радисту!

Осознавшие свою неправоту разведдиверсанты схватили и потащили радиста так, что он только смотрел, чтоб от усердия его на части не разорвали.

После распада СССР, когда был сокращен срок срочной службы и была утрачена школа младших специалистов разведки ВМФ СССР в Киеве (Украина), шифровать и кодировать радиограммы стал не радист, а командир разведдиверсионной группы в звании младшего офицера или заместитель командира группы в звании мичмана.

Довольно часто в годы холодной войны, для непосредственного ознакомления с работой радиолокационных станций, радиотехнических средств противовоздушной обороны и систем предупреждения о ракетном нападении, а также некоторых других объектов противника, специалисты особых миссий из РД групп, со своей малогабаритной разведывательной радиоэлектронной аппаратурой типа «Малютка», «Эллипс», «Филин» с комплектом специальных магнитофонов и набором фотоаппаратов с телеобъективами, подходили на различных кораблях к берегам стран НАТО и их возможных союзников. При необходимости срочные ценные разведданные разведчики, используя свою специальную коротковолновую рацию, передавали в зашифрованном виде своему руководству в Центр прямо с палубы корабля. Вся деятельность разведчиков носила сугубо секретный характер, и в их работу экипаж корабля, естественно, вмешиваться не имел права, да они порой и не подозревали об истинных задачах крепких парней в непонятной полуморской форме.

Такие командировки для боевых пловцов были отличной подготовкой и практикой, в ходе которой они непосредственно, почти что в логове врага, подбирали и знакомились с вероятными местами высадки, а также собирали данные о работе и точном местоположение важных работающих радиоэлектронных средств противника, которые им, в случае получения приказа, предстояло уничтожить.

Как уже упоминалось, пятая рота (до второй половины 80х годов — третье подразделение) готовит специальные группы подводных диверсий. Командир пятой роты обязан постоянно иметь три превосходно подготовленных диверсионных группы (ЦГ) и достаточное количество опытных водителей сверхмалых подводных лодок и других специальных автономных самоходных подводных средств движения для операций против важных военно-морских баз и портов, крупных кораблей, гидротехнических сооружений и других, в основном водных и прибрежных объектов вероятного противника.

Водолазы-разведчики меж собой именуют бойцов пятой роты «лягухами», потому как из воды те буквально не вылезают. Если, к примеру, боец первой роты за службу мог наработать 175 часов под водой, то боец пятой роты — 575 часов. Помимо решения боевых задач морских разведдиверсантов также привлекают к спасательным и поисковым операциям: спасают тонущих, ищут потонувших людей.

«Лягухи» часто тренируются на подводных лодках. По воспоминаниям капитана 2-го ранга Валентина Сергеевича Авинкина (который был заместителем командира разведпункта по водолазной подготовке в 561-м ОМРП), как-то спецназовцы отрабатывали в Лиепае выход из торпедного аппарата. Отработали, все как положено, сидят на своем корабле, ждут, когда в Балтийск отправятся. А тут приходит командир подводной лодки и говорит, что передняя крышка на ТА не закрывается. Что-то попало — и никак не осушить торпедный аппарат. У них, у подводников, надо было заявку на водолазный бот давать и дожидаться, когда он придет. «Лягухам» же, что, долго, что ли, спуститься под воду? Оделись, спустились под воду, обследовали ТА А там всякие обрезки толстого провода, железяки (Пл недавно стояла в ремонте). Авинкин с товарищем все очистили, и крышка ТА сразу плотно закрылась. Так на подводной лодке удивлялись: как так, сам оделся, запросто в воду пошел, никаких запросов и разрешений не надо! И никаких причитаний, что работа достала.

Готовность «лягух» в любой момент погрузиться в водолазном снаряжении восхищает окружающих. Вот как рассказал Валентин Авинкин про другой случай. Как-то спецназовцы во главе с командиром части капитаном 1-го ранга Потехиным и тогда еще капитан-лейтенантом Авинкиным прибыли в бригаду торпедных катеров в Балтийске. Командиром бригады был, кстати, Герой Советского Союза, капитан 1-го ранга Борис Петрович Ущев. Как раз в ОМРП поступили два новейших комплекта снаряжения ВСОН-55. Но их с собой взяли на всякий случай.

Капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин с водолазам-разведчиками 561-го ОМРП. Начало 70-х годов.(Фото из архива автора)

В Балтийске водолазы-разведчики отрабатывали размещение на торпедном катере, подготовку резиновых лодок, высадку / посадку и т. д. Почти все завершили. и вдруг наблюдают такую картину. С соседнего катера что-то за борт в воду уронил. Стоят на нем комбриг, командиры катеров, другие офицеры и что-то рассуждают, спорят. Потехин подошел, так небрежно, к Ущеву и поинтересовался, в чем проблема? Рассказали.

— Сейчас мы вам все, что надо, достанем! — успокоил их Потехин. — У нас любой боец готов.

— Действительно? — засомневался Ущев. — Так уж и любой?

Потехин скомандовал построиться:

— Кто желает помочь катерникам: спуститься под воду и достать утопленный предмет? Два шага вперед!

Весь строй два шага вперед.

— Не может быть! — отреагировал Ущев.

— Ну, сам выбирай, чтобы все по-честному было.

Ущев, все еще с недоверием, произвольно показал на двух матросов. Те оделись и быстро, без проблем, достали утопленный предмет. Катерники в восхищении. «Знаешь, как сразу уважают, когда не языком, а делом показывают! Чувствуют профессионализм». — довольный, что не зря спецназовцам водолазное дело преподавал, вспоминал Авинкин.

Хорошая водолазная подготовка удивительным образом помогла 561-му ОМРП сохраниться в начале 90-х годов, когда, казалось, армию и флот вообще распустят за ненадобностью. По крайней мере, прошел слух, что кое-кем в Москве уже занесен меч над частью. Однако находчивый полковник (затем капитан 1-го ранга) Анатолий Петрович Карпович (командовал 561-м ОМРП в 1994–2003 годах) сильно заинтриговал председателя совета Федерации Владимира Филипповича Шумейко во время его визита в Калининградскую область, сообщив следующее. Часть морского спецназа на Балтике — единственный отряд на европейской территории России, способный в случае экстремальной ситуации («ГКЧП-3», когда аэродромы, сухопутная и морская граница будут перекрыты) нелегально (тайно) морским (водным) путем вывезти правительство, президента и членов их семей с территории России в западные страны. Ведь спецназовцы могут не только пройти через любую границу, но и вывезти людей из страны. Забавно, что после этого случая слухи о возможном упразднении части прекратились.

Каждая специальная подводная диверсионная группа в зависимости от задания состоит из трех-шести боевых пловцов, а для подрыва кораблей на внутренних и внешних рейдах, постановки специальных подводных мин-ловушек и фугасов или долговременной подводной разведывательной аппаратуры морские диверсанты могут использоваться в одиночку или парами.

К примеру, кабельные линии НАТО в окраинных морях северной части Атлантического океана и в некоторых других районах мира находились под пристальным вниманием ГРУ. Начиная с середины 70-х годов, советские боевые пловцы, особенно из групп подводных диверсий, были готовы к операциям против них. Надо отметить, что подводные коммуникационные линии связи до сих пор не защищены как от подслушивания, так и от диверсий. В случае возможных боевых действий, морские диверсанты могут заранее легко установить на них управляемые подводные подрывные устройства, а в нужный момент взорвать их, что, безусловно, вызовет затруднения в управлении войсками и тылом противника.

Таким же способом морские диверсанты могут вывести из строя многожильные и волоконно-оптические кабели стационарных и позиционных гидроакустических средств обнаружения подводных лодок. Начиная с середины 50-х годов, военная разведка постоянно следит за развитием американской стационарной системы подводной разведки и наблюдения СОСУС, а также за аналогичными гидроакустическими средствами в Канаде, Великобритании и Японии, которые служат для обнаружения Российских подводных лодок любых классов с баллистическими ракетами на борту. В 80-е годы на разведывательных кораблях северного флота группы боевых пловцов посылались в Атлантику для наблюдения за практическими действиями американцев по реализации программы ФДС (совершенствования стационарных систем СОСУС). Можно не сомневаться, что в Главном штабе ВМФ России прекрасно знают местонахождение и порядок укладки кабелей всех основных стационарных гидроакустических систем и средств подводной разведки и наблюдения противника и что, при необходимости, незамедлительно последует приказ на их разрушение.

Не надеясь на громоздкие, легко уязвимые системы обнаружения атомных подводных лодок, в советском союзе прорабатывались возможности прослушивания морских глубин, используя природные сверхпроводимые узкие потоки в гигантских течениях океанов. Такие природные линии связи невозможно разрушить, а степень прослушивания глубин позволяет достаточно точно определить тип любого крупного надводного корабля или океанской подводной лодки, пересекающих задействованные потоки.

Взять хотя бы систему мощных теплых течений Гольфстрим в северной части Атлантического океана, простирающуюся от полуострова Флорида до островов Шпицберген и Новая Земля. Установив специальную автономную аппаратуру в начале Флоридского течения у берегов острова Куба, на промежуточном отрезке и в конце Норвежского течения, например, в районе острова Медвежий, используя границы узких сверхпроводимых потоков этой системы течений, можно фиксировать момент пересечения этих границ кораблями вероятного противника. Система Гольфстрим образует своеобразную разделительную линию между северной Америкой и Европой и любая, к примеру, американская атомная подводная лодка, пересекая эту линию на пути из базы ВМС на побережье Атлантического океана в сторону Европы, будет известна разведке ВМФ России, а это позволит более эффективно координировать полеты самолетов воздушной разведки. Естественно, что если проект такой нешаблонной подводной системы прослушивания океанских глубин будет вводиться в эксплуатацию, то работы разведывательным кораблям и боевым пловцам прибавится.

Особое конструкторское бюро подводной техники (ОКБПТ) и другие

Сегодня проведение водолазами-разведчиками многих совершенно секретных операций немыслимо без специально разработанных для них подводных разведдиверсионных средств.

Так, совершать скрытое автономное подводное плавание им очень помогают индивидуальные самоходные подводные буксировщики типа «Протей» и «Протон». их использование позволяет существенно увеличить скорость и дальность передвижения и облегчает транспортировку грузов под водой, что бесспорно повышает эффективность выполнения поставленной задачи. За это водолазы-разведчики очень благодарны их создателям, которые работали и работают в секретном особом конструкторском бюро подводной техники (ОКБПТ). За время существования ОКБПТ было создано более десяти различных модификаций этих носителей боевых пловцов, а также разработаны буксируемые грузовые контейнеры и ряд различных приспособлений, идущих в комплекте с буксировщиками.

История ОКБПТ начинается в 1957 году, когда в Ленинградском кораблестроительном институте (ЛКМ) в небольшом конструкторском бюро при кафедре доктора технических наук, профессора Александра Игнатьевича Шевело (1892–1978) несколько сотрудников, по хозяйственному договору с военным ведомством, приступила к разработке автономных самоходных подводных аппаратов для специальной разведки ВМФ. В весьма короткие сроки были созданы и успешно прошли испытания первые опытные образцы подводных буксировщиков боевых пловцов, получены авторские свидетельства на изобретения. 30 марта 1973 года на базе группы Шевело было создано отдельное особое конструкторское бюро подводной техники. Много энергии вложили разработчики в совершенствование подводных аппаратов и создание других средств для боевых пловцов. Не случайно в 1996 году на 70-летие Валентина Сергеевича Авинкина капитан 1-го ранга Юрий Колесников, соавтор книги «Морской спецназ», произнес следующий тост:

— ОКБПТ — это серьезное научное подразделение. Чем лучше будут дела у него, тем лучше будет для спецназа… За ОКБПТ! За духовный центр спецназа!

Автор с сотрудниками ОКБПТ — Валентином Сергеевичем Авинкиным и Эрнстом Фрицовичем Штейном. 1995 год. (Фото из архива автора)

Руководителем ОКБПТ был кандидат технических наук, изобретатель (имеет семьдесят авторских свидетельств) Владимир Петрович Трошин, которого осенью 1996 года сменил его сын Петр Владимирович Трошин. Работают на благо водолазов-разведчиков и другие ученые и КБ.

В последующие годы на основе «Протея-1» было разработано и налажено производство целого ряда модификаций и новых образцов подводных средств движения. Практически все они сконструированы таким образом, чтобы руки боевого пловца во время плавания на них всегда оставались свободными.

Первым советским серийным самоходным индивидуальным буксировщиком боевых пловцов стал «Протей-1», выпуск которых в 1958—59 годах был налажен на заводе «Буревестник» (бывший «Металлист») в городе Гатчине Ленинградской области. Чуть позже малой серией был выпущен наспинный буксировщик «Протей-2». Этот носитель предназначался для плавания с нагрудным изолирующим дыхательным аппаратом типа ВАР-52 или ИДА-57, но так как со временем по некоторым параметрам такие аппараты стали не совсем подходить для многих операций бойцов специальной разведки ВМФ, то выпуск наспинных буксировщиков был прекращен.

Автор с руководителем ОКБПТ Петром Владимировичем Трошиным. 1999 год. (Фото из архива автора)

Первый серийный советский буксировщик водолаза «Протей-1», 1959 год. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.

(Из архива автора)

Легкий буксировщик боевого пловца «Протей-Л» (в некоторых документах проходит как «Протей-П» — парашютный) в основном предназначен для подводного плавания после десантирования боевого пловца на воду в легководолазном снаряжении с парашютом с самолета или вертолета. Прыжок с парашютом боевой пловец выполняет с закрепленным на груди буксировщиком. Круглой немного укороченной формы «Протей-л» имеет: гребной винт электромотора установленный в направляющей насадке, регулятор наклона мотора, небольшое узкое откидное сиденье, включатель хода, заспин-ный ремень и две верхние боковые петли для крепления его резиновыми жгутами к нагруднику индивидуального дыхательного аппарата пловца. Применяется для плавания на глубинах до 30 метров.

Наспинный буксировщик водолаза «Протей-2». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Легкий буксировщик водолаза «Протей-Л». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

В заданной точке десантирования с самолета (вертолета) в нейтральных водах или в территориальных водах противника боевой пловец усаживается в легководолазном снаряжении и включенном дыхательном аппарате на сиденье «Протея-л», закрепляет его верхнюю часть к нагруднику и совершает прыжок. Специальный парашют типа С-4В, СВ-4, СВ-3 или ПВ, предназначенный для десантирования на воду и закрепленный через подвесную систему за дыхательным аппаратом или ниже его, нисколько не мешает боевому пловцу в полете. К тому же купол некоторых специальных водолазных парашютов имеет, кроме полюсного, еще множество небольших круглых отверстий, которые служат для стабильного вертикального полета. Метров за пять до приводнения пловец с помощью специальных замков отстегивает парашют и уже без него уходит сразу под воду, после чего включает буксировщик и начинает свое плавание к намеченной цели.

В середине 70-х годов в морских подразделениях специальной разведки наибольшее распространение получил самоходный буксировщик общего назначения «Протей-5М». Этот носитель состоит из двух круглых, соединенных между собой герметичных отсеков, в каждый из которых устанавливается по десять больших серебряно-цинковых аккумуляторов типа сЦ-30. Ниже узкого откидного сиденья расположен гребной винт электромотора в круглой направляющей насадке. Вверху, чуть ниже крышек отсеков, закреплена пара металлических складывающихся наплечников для закрепления буксировщика на пловце. На круглой крышке правого отсека размещен безыскровой выключатель хода, а по центру, между отсеками, расположены съемный кронштейн для крепления навигационного прибора и кольцо с механическим зажимом для системы связки с другими пловцами. Вот лишь основные тактико-технические характеристики «Протея-5М»:

1. вес — 69,5—72 кг;

2. длина — 1285–1300 мм;

3. Ширина — 405–430 мм;

4. Максимальная глубина применения — 30 м;

5. Подводная скорость — до 2,5 узлов;

6. дальность плавания — 10–12 миль;

7. Мощность двигателя — 0,65 квт.

Этот надежный подводный носитель водолазов-разведчиков хорошо зарекомендовал себя в самых экстремальных ситуациях. Конечно, в процессе эксплуатации некоторых образцов «Протея» случались, правда, очень редко, неприятные и даже трагические случаи. По этому поводу уместно будет привести один такой факт из рассказа бывшего осназовца старшего матроса Александра Ганина:

«Как-то раз наша группа проводила плановые тренировки в одной из баз Балтийского флота. Главным образом мы отрабатывали один из способов выхода под водой с буксировщиком из подводной лодки через торпедный аппарат. Когда наша тройка благополучно вышла из подлодки, и мы отплыли от нее метров на пять, у моего “Протея” внезапно разгерметизировался аккумуляторный отсек. Все произошло за две-три секунды. Мой буксировщик, отяжеленный набранной водой, вместе со мной резко стал проваливаться в глубину. Чтобы не получить баротравму, я вынужден был соскочить с него и сразу обрезать поясной шкерт, соединявший меня с ним. Позже, когда “Протей” был поднят со дна, выяснилось, что, по всей вероятности, при прохождении трубы торпедного аппарата по крышке аккумуляторного отсека был нанесен касательный удар, в результате чего уплотнительное кольцо сместилось, и вода, сначала понемногу, а потом стремительно, заполнила его».

Данное происшествие — это лишь рабочий эпизод из повседневной подготовки морских разведдиверсантов. Настоящая же трагедия произошла в начале 70-х годов на Черном море.

Во время обычной подводной тренировки под уже достаточно опытным боевым пловцом вдруг взорвался буксировщик «Протей-3». Взрыв был такой силы, что от пловца почти ничего не осталось, только кровавое пятно на лазурной морской волне. Причина взрыва достоверно неизвестна, но комиссия по расследованию несчастного случая согласилась с устраивающим командование выводом, что в результате неисправности изоляции в соединении безыскрового выключателя хода с проводами к электродвигателю возникла искра, и скопившийся в герметичном отсеке газ, который выделяют при работе серебряно-цинковые аккумуляторы, взорвался.

Этот единичный случай не повлиял на отношение боевых пловцов к подводной технике, и они по-прежнему продолжали доверять своим разнообразным разведдиверсионным средствам и не боялись их.

Интересно, что надежность подводных буксировщиков проявлялась в самых невероятных ситуациях. Удивительные головоломки преподносят порой боевым пловцам сложные глубинные течения морей. С одной из них пришлось столкнуться и автору этих строк.

В 1975 году произошел такой весьма любопытный случай. Нас, несколько человек во главе с командиром разведгруппы, вызвал начальник штаба пункта и приказал срочно выехать в Литовский портовый город Клайпеду. По сообщениям, поступившим в штаб флота, тамошние рыбаки сетями выловили в Балтийском море недалеко от берега какой-то странный неопознанный предмет с гребным винтом и непонятными приспособлениями. Мы быстро собрали необходимое снаряжение и выехали в указанное место. Уже через несколько часов на палубе рыболовного судна нас встречал пожилой капитан.

— Вот, забирайте эту странную железяку, — сказал он, поднимая брезент небольшого тента, которым был прикрыт… буксировщик легководолаза типа «Протей».

Мы не поверили своим глазам, но на деревянном настиле действительно лежал изрядно исцарапанный подводный буксировщик нашего разведпункта, в силу обстоятельств утерянный водолазами-разведчиками РГСН на учениях при выходе через торпедный аппарат подводной лодки на глубине порядка 12 метров. Но как он мог здесь оказаться? Ведь это произошло почти год назад в Гданьском заливе недалеко от Вислинской косы. А может, это вовсе и не наш подводный носитель? Да, но других формирований Специальной морской разведки, у которых имеется подобная техника, на Балтике нет. Разведчики и диверсанты из Первого главного управления (ПГУ) КГБ при проведении операций на море подводные носители такого типа тогда тоже еще не использовали. Возможно, рыбаки его выловили где-то в другом месте, а о своей находке сообщили по инстанции только сейчас, когда пришли в родной порт.

— Где и когда вы поймали эту штуковину? — спросил командир нашей группы капитана судна.

— Вчера под вечер, здесь недалеко, — ответил капитан.

Неужели буксировщик течением затащило в такую даль?

Ведь между местом, где он был потерян и найден, около 125 км. Да, было о чем подумать.

— Хорошо, что никто из вашей команды не стал разбирать этот аппарат, а то могла бы случиться беда, — заметил я.

— Мои рыбаки хотели его вскрыть, да я запретил, потому что сам впервые увидел такой агрегат.

— Вот и отлично. Ну, а теперь, в целях безопасности, отойдите, пожалуйста, подальше или зайдите за рулевую рубку, мы будем разряжать эту железяку.

— Так что же мы выловили?

— Самоходную мину, — не раздумывая, соврал я.

Капитан и его матросы, которые из любопытства собрались поблизости, сразу отошли за рубку и уже из-за укрытия с интересом стали наблюдать за нашими действиями.

Командир группы куском брезента загородил меня у «Протея» от любопытных взглядов. Я достал специальный ключ и осторожно, по всем правилам, вывернул небольшую пробку ниппеля-редуктора закачки инертного газа в «Протей». Газ с шипением вышел.

При подготовке буксировщика к подводному плаванию его пустоты в целях безопасной работы заполняются под давлением инертным газом. В случае если кто-нибудь незнакомый с устройством «Протея» начнет из любопытства свинчивать полукруглую крышку его аккумуляторного отсека, то это грозит ему очень тяжелой травмой или даже гибелью. В момент ослабления болтов крышку непременно сорвет внутренним давлением газа, и она полетит подобно ядру из пушки. Поэтому в конструкции буксировщиков предусмотрен специальный выпускной ниппель, о месте установки которого знают лишь специалисты.

Закончив работу, мы еще раз поблагодарили капитана и его команду за проявленную бдительность и, погрузив «Протей» на подошедший катер, отчалили к противоположной пристани, а оттуда, перегрузив буксировщик на автомашину, отправились в свой разведпункт.

После этого случая мы еще долго обсуждали, каким же все-таки образом наш буксировщик путешествовал по дну Балтийского моря.

В 80-е годы разведывательно-диверсионные группы получили на вооружение новые одноместные самоходные подводно-надводные буксировщики «Протон-1» и «Протон-2» (испытывали еще в 1974 году). За счет более обтекаемых форм, оригинального размещения аккумуляторных батарей и нового электродвигателя с механизмом, легко изменяющим его расположение, их тактические параметры примерно на одну треть стали превосходить лучшего из «Протеев». Так, скорость подводного плавания у «Протона-1» и «Протона-2» стала составлять почти три с половиной узла, а дальность возросла до 15 миль. Эти немаловажные показатели позволили не только существенно расширить сферу деятельности разведывательных и особенно подводных диверсионных групп, но и повысили их живучесть.

Подводно-надводный буксировщик водолаза «Протон». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

При выполнении особых заданий в подводном или комбинированном варианте боевые пловцы Специальной разведки ВМФ России для облегчения доставки различных зарядов, контейнеров, снаряжения, специальной аппаратуры или, по необходимости, разведчиков-нелегалов в намеченный район чаще всего используют автономные самоходные подводные буксировщики (средства) типа «Протей», «Протон», «Гуашь», «СОМ-1», «Костюм», «Сирена» и «Грейп» с сопутствующими им по комплектации принадлежностями. Кроме того, использование этих весьма оригинальных транспортировщиков позволяет намного увеличить скорость и дальность передвижения разведдиверсантов под водой, повысить эффективность их деятельности.

Одноместные самоходные буксировщики типа «Протей», «Протон», «Гуашь» и «СОМ-1» предназначены для транспортировки боевого пловца и буксировки в специальном герметичном подводном контейнере типа «УКТ» «КТ-2М» или «КТК» любого необходимого разведывательно-диверсионного снаряжения, а также буксировки под водой в специальном герметичном контейнере-пенале раненого или пленного. Буксировщики данного типа, соединенные в одну цепочку особой связкой, с большим успехом используются боевыми пловцами при плавании парами, тройками и в составе больших групп. Оригинальная связка позволяет пловцам легко соединяться друг с другом или наоборот отсоединяться и плыть самостоятельно. Кроме контейнеров индивидуальные буксировщики способны тащить за собой подключенные через трос-кабель устройства с дополнительными аккумуляторными батареями (энергомодулем), относительно большие донные мины, фугасы и другие заряды, а также на гибкой связке других боевых пловцов без буксировщиков.

Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР в автономном двухместном носителе-транспортировщике. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Осенью 2000 года конструкторы модифицировали буксировщик «СОМ-1» — сделали его двухместным, поставив на аккумуляторный отсек дополнительный откидной задний упор (сиденье). Таким образом, без особых затрат, был сделан оригинальный двухместный буксировщик. К удивлению разработчиков, скорость СОМа почти не изменилась. По словам сотрудников конструкторского бюро, теперь опытный боевой пловец может доставлять к берегу противника любого человека — агента или диверсанта без опыта легководолазной подготовки и не умеющего управлять буксировщиком, и даже безногого. Пассажиру достаточно лишь сидеть сзади, крепко держась за боевого пловца. Для страховки пассажир шкертом пристегивается к боевому пловцу, чтобы случайно не потеряться.

Из-за сбоев с финансированием ОКБПТ, чтобы свести концы с концами и продолжить работу на благо спецназа, было вынуждено параллельно заняться конверсией. Была учреждена автономная некоммерческая организация (АНО) «Морской инновационно-технологический центр». Через него ОКБПТ продает так называемый коммерческий (туристический) вариант буксировщика «СОМ-1» и недавно созданный «СОМ-2». В комплекте с буксировщиком «СОМ-1» могут поставляться новейшие одноместные, проточного типа, подводные буксируемые контейнеры (небольшие, для снаряжения одного человека: вещи, оружие, боеприпасы, мины), другое необходимое оборудование. Наибольшая ширина туристического варианта «СОМ-1» умышлено увеличена до 60 см, чтобы не проходил в трубу торпедного аппарата подводной лодки. «СОМ-1» туристического варианта имеет следующие тактикотехнические данные: подводная скорость 2 узла, время плавания 1,25 часа, масса 66 кг, глубина погружения до 40 м. Буксировщики пользуются популярностью в разных странах. и не только среди туристов. Буксировщиками «СОМ-1» могут комплектоваться водолазные группы полиции или таможенников для обследования днищ судов, к примеру, для поиска контейнеров с наркотиками или с оружием.

Конструктивные особенности буксировщиков типа «Протей», «Протон», «Гуашь» и «СОМ-1» позволяют доставлять их внутри подводной лодки любого проекта или на любом надводном корабле в какой угодно район мирового океана. В заданной точке морские разведдиверсанты с буксировщиками выходят из подводной лодки, находящейся под водой, как правило, через трубу торпедного аппарата, что гарантирует максимальную скрытость. При этом во время выхода подлодка может находиться на глубине порядка тридцати метров и свое движение не приостанавливать. Размеры буксировщиков данного типа позволяют перевозить их в автомашине, катере, небольшом самолете, вертолете и во многих других транспортных средствах.

Автономные самоходные подводные средства типа «сирена» и «Грейп» своими формами очень похожи на торпеду. их диаметр (калибр) составляет 533 мм. По размерам они намного больше, чем «Гуашь», «СОМ-1», «Протеи» или «Протоны». Они имеют большую скорость и оборудованы особыми рулевыми устройствами, системами вертикального маневрирования, заданной глубины движения и скорости, приборами контроля электропитания, навигационным комплексом, особой гидроакустической станцией для обнаружения подводных препятствий, глубиномером, лагом и другими приспособлениями. Система вертикального маневрирования автоматически удерживает подводный аппарат в режиме «стоп» на требуемой глубине и переходы на глубине по заданию водителя (водолаза-оператора). На полной скорости «сирена» развивает скорость до 8 узлов. Навигационный комплекс и приборы управления обеспечивают автоматическое движение на глубинах до 40 м и по курсу от 0° до 360°. Для выполнения маневров вблизи грунта, подводных объектов, в узкостях предусмотрено ручное управление движения по курсу и глубине. Кабины проточного отделения имеют выдвигающиеся прозрачные крышки для защиты боевых пловцов от набегающего потока при движении аппарата под водой. Все агрегаты, приборы и гребные винты выполнены в малошумном исполнении и изготовлены из немагнитных материалов. «Сирены» и «Грейпы» могут использоваться индивидуально или в связках, а также транспортировать присоединенные к головному отделению с помощью оригинального быстродействующего механизма контейнеры и специально разработанные весьма мощные заряды, включая с ядерной начинкой. С созданием специального механического штангового толкателя стало возможно применять (выпускать) эти разведывательно-диверсионные средства и через трубы торпедных аппаратов океанских подводных лодок (в том числе в процессе движения подлодки) проектов 877ЭК, 877ЭКМ (класса «Варшавянка») и проектов 636, 677, 1650 (класса «Амур») находящихся на глубине до 40 м.

В начале 80-х годов, выполняя специальное задание в Балтийском море, боевой пловец — водолаз-оператор мичман Валерий Николаевич Максимцев (1960–1994) с напарником, впервые в практике специальной разведки ВМФ, осуществили на максимально возможной глубине выход через трубу торпедного аппарата из движущейся океанской подводной лодки, находясь внутри весьма тесной кабины автономного самоходного подводного средства «сирена-УМ» с прикрепленным спереди взрывным устройством повышенной мощности. За эту работу они были награждены медалями «За боевые заслуги».

В настоящее время существует множество способов диверсионного уничтожения надводных, подводных и береговых целей с использованием двухместных автономных самоходных подводных средств типа «сирена». Допустим, боевым пловцам поставлена задача вывести из строя атомный ударный авианосец. В открытом море авианосец обычно действует в составе оперативного соединения кораблей ВМС. Как правило, его сопровождают и охраняют два-четыре крейсера, до десяти эсминцев и фрегатов и две-четыре океанские подводные лодки. Безнаказанно подобраться к авианосцу через такой частокол очень трудно, поэтому скрытно атаковать его намного легче в порту, на рейде или в военно-морской базе. Операция может проходить по следующему, отнюдь не самому сложному, сценарию.

Получив точные данные о местонахождении обреченного авианосца, боевые пловцы под водой на двух «сиренах» в сумерки или ночью подплывают к нему на расстояние, необходимое для этого способа диверсии. Всплывают, затем один из диверсантов устанавливает «сирену» с прикрепленной к головной части специальной боеголовкой заряда повышенной мощности, на захват цели аппаратурой самонаведения и запускает ее в автоматическом режиме с заданными параметрами глубины и скорости. «сирена-заряд» почти бесшумно под водой устремляется к авианосцу, а боевой пловец, запустивший ее, усаживается к своему напарнику во вторую «сирену», на которой они на всей скорости покидают место запуска адской подводной стрелы.

Так выглядит лишь один из вариантов использования подводного самоходного буксировщика типа «сирена» в диверсиях на море. Аналогичным образом их можно применять против атомных подводных лодок, для разрушения различных гидротехнических сооружений, стационарных погружаемых и плавучих буровых платформ континентального шельфа и других водных объектов. В безвыходной ситуации боевой пловец, по примеру японских «кайтен», может применить «сирену-заряд» в таранной атаке и ценой своей жизни выполнить задание.

«Сирены» и не так давно разработанные, более совершенные «Грейпы» могут применяться также для скрытной доставки к любому побережью агентурных разведчиков или транспортировки к месту установки в водах вероятного противника специальных, камуфлированных под рельеф дна подводных ядерных фугасов.

К месту проведения операций: к водохранилищам, бухтам, заливам, фьордам или военно-морским базам «Сирены» и «Грейпы» могут доставляться нелегально как целиком, так и по частям (отсекам) — в автомобильных фургонах, гражданских катерах, яхтах и в других обычных неприметных транспортных средствах.

В 1975 году, находясь на одном из кораблей на боевом дежурстве, группе боевых пловцов специальной разведки ВМФ СССР довелось наблюдать недалеко от норвежского города

Осло за новым американским атомным ударным авианосцем «Нимиц». Мощный плавучий аэродром водоизмещением порядка 70 тысяч тонн, с сотней самолетов на борту, способный плыть со скоростью до 35 узлов, ничем не тревожимый, стоял на рейде Осло-фьорда и представлял хорошую мишень для ночной атаки «сирен» с той стороны, откуда команда надводных кораблей ее обычно не ждет. В такой обстановке агентурные диверсанты могли бы безнаказанно запустить несколько подводных, бесшумных, несущих смерть и разрушение самодвижущих зарядов прямо от берега, и только чудо спасло бы тогда атомный авианосец и часть города-порта от уничтожения. итак, представьте себе на чаше весов авианосец стоимостью многие сотни миллионов долларов и «сирену» стоимостью один миллион рублей (в ценах 70-х годов).

А мы тут, знаете ли, разведкой занимаемся… (Фото автора)

Современные «сирены-3» начинены автоматикой. Пловец может там даже спать, а «сирена» сама выйдет в заданную цель на заданной глубине. Если он потерял сознание и три минуты не дает команды, то «сирена» сама вернется в начальную точку обратным маршрутом. Также ее можно отправить к Пл одну, без экипажа. Если происходит отклонение, то автоматически идет корректировка курса с учетом течения.

Диаметр человеко-торпеды «сирена-К» не 533 мм, а 650 мм, так как ее собирались использовать при высадке групп с

Подводных лодок нового поколения. Благодаря такому размеру в «сирене-К» водолаз сидит глубже. К тому же изделие было оборудовано раскрывающимся колпаком, похожим на обтекатель самолета.

Особо необходимо остановиться на скрытности создаваемых Псд. В 1971 году на полигонах были произведены замеры шумности «сирены-1», «сирены-У», а также «Протея-5М». Как показали исследования, при проектировании названных Псд, не были предусмотрены самые элементарные меры по снижению их шумности, которая оказалась в несколько раз выше шума атомных Пл на тех же режимах плавания. Это вызвало легкий шок в разведуправлении ГШ ВМФ и у специалистов подразделения. Считалось, что Псд столь малого водоизмещения сильно шуметь не могут. Пришлось срочно исправлять положение. В 70-е годы была проведена модернизация «Протея-5» и «сирены-У», в результате чего появились малошумные «Протей-5МУ» и «сирена-УМ». После этого в тактикотехническое задание (ТТЗ) на любой образец Псд закладывались требования по шумности и проводились соответствующие замеры.

Тренировка: водолазы-разведчики 561-го ОМРП закрепляют компас на индивидуальном подводном буксировщике типа «Протей-5М». Середина 70-х годов. (Фото автора)

Сверхмалая подводная лодка (носитель водолазов-разведчиков) типа «Т» Специальной разведки ВМФ СССР на транспортной тележке. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Кроме самоходных подводных буксировщиков советские морские разведчики-диверсанты, начиная с конца 50-х годов, успешно стали осваивать оригинальные сверхмалые автономные подводные аппараты-транспортировщики «мокрого» типа, вначале под индексом «Т» и «Т-2» (с 1958 до середины 60-х годов производились на Третьем морском спецзаводе), а затем более совершенные под названием «Тритон». В транспортировщиках «мокрого» типа боевые пловцы размещаются в кабинах в полном легководолазном снаряжении и воспринимают гидростатическое давление воды, соответствующее глубине погружения аппарата. В классификации подводных аппаратов ВМФ России «Тритоны» отнесены к специальным сверхмалым подводным лодкам (СМПЛ).

Решение о строительстве специальных сверхмалых подлодок типа «Тритон», предназначенных для выполнения разведывательно-диверсионных задач и подводного патрулирования, было принято в конце 60-х годов. Проект подлодок был разработан в Ленинграде специалистами ЦКБ-16 («Малахит») под руководством ведущего конструктора Юрия Константиновича Минеева. Первые два «Тритона» проекта 907 («Тритон-1») и проекта 908 («Тритон-2») были построены на Ленинградском адмиралтейском объединении к 1974 году и сразу же направлены на ходовые испытания.

В целом испытания прошли успешно, и в 1978 и 1982 годах аппараты были приняты на снабжение частей ВМФ. Но не обошлось и без курьезов. В августе 1974 года при выполнении очередных проверок в бухте двуякорная в Феодосии опытный образец аппарата «Тритон-2» из-за неисправности клапана вентиляции БЦ лег на грунт на глубине 42 м. Экипажу из шести человек удалось всплыть на поверхность. Однако обнаружить аппарат тогда не удалось. Только через 12 лет СМПЛ была обнаружена и поднята. интересен тот факт, что после ее подъема и обследования специальной комиссией было проведено пробное включение движительного комплекса — и винт начал вращаться! специальные серебряно-цинковые аккумуляторы по емкости и надежности оказались лучшими в мире. Случай поистине уникальный и говорит о качестве создаваемой техники.

Сверхмалая подводная лодка (носитель водолазов-разведчиков) типа «Т» Специальной разведки ВМФ СССР на транспортной тележке. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Сверхмалая подводная лодка (проект № 907) «Тритон-1».(Из архива автора)

Начиная с 1975 года «Тритоны», производство которых кроме Ленинграда было освоено также на судостроительном заводе «Красное сормово» в Горьком (ныне Нижний Новгород), один за другим стали поступать на вооружение во все пункты специальной разведки ВМФ. В техническом описании и инструкции по эксплуатации двухместной сверхмалой подводной лодки «Тритон-1» сказано, что она предназначена для выполнения следующих особо секретных и специальных военных заданий и операций:

Скрытная доставка и постановка мин, специальных зарядов и подводной аппаратуры;

Скрытная доставка, высадка и возвращение водолазов-разведчиков и их грузов;

Скрытная доставка к побережью агентурных разведчиков и диверсантов;

Поиск и уничтожение боевых пловцов (разведчиков-диверсантов) противника, при охране военно-морских баз и других объектов;

Осмотр подводных объектов и корпусов кораблей;

Подводное патрулирование;

Захват или таран небольших яхт, лодок и шлюпок.

Здесь, как говорится, комментарии излишни.

Сверхмалая подлодка «Тритон-1» оснащена необходимым комплексом технических средств, обеспечивающих выполнение поставленных задач и отвечает самым высоким требованиям служебной безопасности. Хорошо управляемая и маневренная лодка имеет пониженной шумности электромотор, современные навигационные, коммуникативные и автоматические контрольные средства, стационарную дыхательную систему, коррозионностойкий, немагнитный корпус и другие необходимые приборы и системы.

Эта воистину «малютка» (длиной 5 м, диаметром корпуса 1,2 м) укомплектована специальным транспортным автоприцепом-контейнером, в котором перевозится по дорогам. Подлодка в закрытом контейнере может поместиться на борту грузового (транспортного) самолета и быть быстро доставлена в любую базу ВМФ или гражданский порт, а спуск ее на воду можно проводить любым краном или корабельной лебедкой грузоподъемностью не менее 2 тонн.

Шестиместная СМПЛ «Тритон-2» своими формами несколько напоминает обычную большую подводную лодку, те же классические обводы, та же небольшая рубка, однако задачи она выполняет совершенно другие. Лодка оснащена совершенной системой снижения шумности и следности, магнитометром, пеленгаторной гидроакустической аппаратурой и гидроакустическим маяком, предназначенным для облегчения сбора боевых пловцов после выполнения задания.

Сверхмалая подводная лодка (проект № 908) «Тритон-2». (Из архива автора)

Шеститонная, длиной девять с половиной и диаметром около двух метров, подлодка разделена на три отсека. В первом отсеке находятся пульт управления, средства связи, навигационные приборы и контрольные средства. Отсюда водитель-оператор и штурман управляют лодкой в ручном или автоматическом режимах и поддерживают связь со своим кораблем-носителем и боевыми пловцами. Во втором и третьем отсеках места отведены для размещения разведдиверсантов, а также находится отделение для специальных мин, подводной разведывательной аппаратуры или герметичных резиновых контейнеров-мешков с оружием и снаряжением.

В «Тритоне-2», так же как и в «Тритоне-1», экипаж размещается в полном легководолазном снаряжении с работающими индивидуальными дыхательными аппаратами автономного действия с замкнутым циклом дыхания. В отсеке боевые пловцы подключаются через специальные шланги с универсальными разъемами от клапанной коробки вдоха и выдоха своего аппарата к бортовой стационарной системе дыхания под водой. Это позволяет каждому пловцу экономить запас кислорода или азотно-кислородной смеси в баллонах своего индивидуального дыхательного аппарата.

При погружении забортная вода через открытые кингстоны равномерно заполняет в подлодке свободные пространства и экипаж во время плавания находится в водной среде, воспринимая гидростатическое давление воды, соответствующее глубине погружения. Чтобы выйти из подлодки в подводном положении боевому пловцу достаточно переключиться с бортовой системы подачи дыхательной смеси на дыхание из своего аппарата, отсоединить шланг, совмещенный с кабелем бортовой связи, и затем открыть входной люк. Все это занимает считанные секунды. Как видим, в лодках данного типа для выхода и входа экипажа под водой шлюзовая камера не нужна. За счет этого обеспечивается очень быстрая и скрытая высадка разведдиверсантов около объектов противника. К этому следует добавить, что десантироваться они могут даже при движении «Тритона» под водой, что еще больше повышает элемент скрытности.

При выполнении особо секретного задания в «Тритонах» может быть установлен специальный заряд самоликвидации на срок заданной автономности. Если проходит определенное контрольное время и разведдиверсионная подлодка не возвращается к кораблю-носителю, то она самоликвидируется. На случай же возможной или прямой угрозы захвата противником и раскрытия тайной миссии в заряде самоликвидации подлодки предусмотрен электронный взрыватель, с помощью которого ответственный за выполнение операции может в любой момент взорвать ее, послав с базового корабля или же другого места кодированный радио- или гидроакустический сигнал на уничтожение. Как правило, экипаж «Тритона» не информируется о наличии на борту специального заряда самоликвидации и, естественно, помешать уничтоже-нию своей подлодки никак не может, даже более того — они могут стать жертвой обстоятельств.

Для транспортировки на дальние расстояния, поближе к району проведения разведывательно-диверсионных операций, «Тритоны» доставляются тайно и в основном на разведывательных кораблях ВМФ специальной постройки, своими формами напоминающих обычные рыболовные суда. Леген-дированные под гидрографические суда, они имеют просторные трюмы для размещения и обслуживания СМПЛ, а также необходимое оборудование, обеспечивающее безопасный спуск (подъем) подлодки на воду, и надежные средства поддерживания с ней звукоподводной и радио связи. К примеру, на западном направлении из 17-го дивизиона (до 1995 года бригады) разведывательных кораблей особого назначения ВМФ для транспортировки «Тритонов» могут быть задействованы следующие специальные корабли:

1. Построенные на базе СРТМ типа «Маяк», модернизированные корабли проекта 502р — «Гироскоп» и «Гирорулевой».

2. Построенные на базе рефрижераторного сейнера-траулера типа «Альпинист», корабли проекта 503М (или 1539) с бортовыми номерами — 235 и 320.

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Туман». Январь 1975 года.(Фото автора)

При необходимости сверхмалые подводные лодки боевых пловцов в заданный район могут быть доставлены и обычными военными кораблями, гражданскими судами или иным способом.

Кроме того, для морского спецназа создавалась малая подводная лодка (МПл) проекта 865, «Пиранья», Ленинградского специального морского бюро машиностроения «Малахит». Главным конструктором проекта был л.в. Чернопятов, которого в 1984 году сменил Юрий Константинович Минеев. Габариты «Пираньи» составили: длина 28,2 м, ширина 4,7 м, средняя осадка 3,9 м, водоизмещение 218 тонн. Корпус был выполнен из титанового сплава и рассчитан на глубину погружения 200 м. Полная подводная скорость достигала 6,7 узлов, надводная — 6 узлов. Дальность плавания под водой экономическим ходом (4 узла) — 260 миль, в надводном положении — 1000 миль. Комплекс оружия, размещаемого в средней части надстройки, состоял из двух грузовых контейнеров для транспортировки водолазного снаряжения (двух транспортировщиков типа «сирена-УМ» или четырех буксировщиков типа «Протон») и двух устройств минной постановки, в которых размещались две мины типа ПМТ, либо две решетки для торпед «латуш». Автономность подлодки — 10 суток.

Экипаж «Пираньи» состоял из трех офицеров: командира-штурмана, помощника по электромеханической части и помощника по радиоэлектронному вооружению. Кроме них, на борт принималась разведывательно-диверсионная группа из шести человек, которая и являлась основным «оружием» корабля. Выход боевых пловцов мог осуществляться на глубинах до 60 м и на грунте. Находясь вне лодки, они имели возможность использовать подаваемую с нее по проводам электроэнергию, а также пополнять запас газовой смеси в дыхательных приборах.

20 августа 1986 года опытная лодка, получившая тактический номер Мс-520, была спущена на воду. Затем два года она проходила заводские и государственные испытания, которые завершились лишь в декабре 1988 года. С 1989 года Мс-520 находилась в Лиепае, где подчинялась командиру 22-й бригады подводных лодок. Там же, в Лиепае, планировалось разместить филиал 561-го ОМРП. Но грянула перестройка, и дальнейшее строительство МПл типа «Пиранья» застопорилось. В результате серия ограничилась двумя единицами: опытной Мс-520 и головной мс-521, сданной флоту в декабре 1990 года. Для каждой лодки сформированы по два сменных экипажа. Существовал еще и технический экипаж, предназначенный для обслуживания обеих лодок.

Интересно, что в середине 90-х подлодку посетил начштаба ВМС Швеции. Ему показали все в полном объеме. Единственное, что скрывалось, так это диверсионный аспект ее использования. Однако командование так и не нашло применения «Пираньям», и в 1999 году они были разрезаны на металлолом. Причины были разными: недостаток финансирования, мнение ряда флотских специалистов о ненужности таких кораблей, а также недостатки проекта (слишком большое водоизмещение, трудности эксплуатации и другие).

Говоря о контейнерах, можно упомянуть предназначенный для транспортировки грузов под водой КТ-2М. Он имеет две цистерны и клапана для забора воды. Боевой пловец при опускании контейнера в воду сразу сам доводит контейнер до нулевой заданной плавучести. Снаряжение разведдиверсантов укладывается в герметичных мешках в большой отсек контейнера. Крышка — в большой отсек контейнера спереди. При движении под водой, буксировки контейнера подводными буксировщиками, «сиреной» или «Грейпом», его не бросает из стороны в сторону, он идет стабильно, ровно.

Контейнер «КТ-2М» для транспортировки грузов под водой. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.(Из архива автора)

Разработке контейнеров уделяют столь же пристальное внимание, как у всякой другой подводной техники. Капитан 2-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин рассказывал о таком случае. Однажды в Балтийске при отработке выхода из ТА ПЛ в нем застрял контейнер. Контейнер был старого образца, трехсекционный. А когда длинный контейнер из секций собирается на большую группу диверсантов, то все равно образуется небольшая кривизна. К тому же некоторые детали у контейнера погнулись, зацепились за протекторы — в общем, проблема. Водолаз и так, и сяк пытался его вытащить, но он ни в какую не идет. Упирается во что-то — и все. Подлодка всплыла. Закрепили на контейнере конец. Десять человек дергают — все равно ничего не получается. Вот Валентин Сергеевич и предложил выстрелить контейнер из ТА Командир подлодки постоял, постоял, посмотрел, посмотрел и говорит:

— А черт с ним, с торпедным аппаратом! все равно нам в ремонт идти.

Нос подводной лодки отвели чуть-чуть в сторону.

— Торпедные аппараты товсь! держись, — говорит командир подводной лодки.

И тут как шарахнет! Появился огромный пузырь, подводная лодка вся вздрогнула, и контейнер по кускам разлетелся из торпедного аппарата (все его три отсека расцепились) — пошел по воде скакать. Понятно, что если бы такое случилось на задании, то у разведгруппы могли бы возникнуть большие проблемы. Поэтому в конструкцию контейнера внесли необходимые исправления.

Работа над контейнерами также ведется постоянно. Сейчас разрабатывается выбрасываемый (и даже выстреливаемый) из подлодки контейнер, который можно будет запускать из двигающейся в нейтральных водах в подводном положении (даже ночью) подлодки к берегу в условленном месте для агентуры, находящейся в иностранном государстве. Контейнер в подводном положении подплывет к берегу и встанет на якорь и, в условленное время, подаст кодированный гидроакустический сигнал с радиусом действия 500—1000 метров. Агентура его легко найдет и вытащит на берег или катер (лодку). Если по каким-то причинам в это время агентура не может забрать контейнер, то через определенное время гидроакустический маяк выключится, а затем опять в условленное время включится.

В настоящее время у разведки нет проблем с легализацией своей агентуры в странах Запада. и тем более по легендированным (бизнес, туризм и т. д.) веским причинам посещать их на какое-то время или в нужный период. С принятием в Европейский союз бывших стран социалистического лагеря и особенно бывших республик СССР Российской агентуре в странах Запада легализоваться еще проще. Поэтому во многом отпадает надобность в угрожаемый период разведдиверсантам нелегально, с использованием кораблей и подводных лодок, проникать на территорию возможных боевых действий. Риск быть захваченными еще до начала боевых действий уменьшается — ведь их задачу может выполнить подготовленная агентура, заблаговременно легализованная в зоне войны. Агентам останется лишь получить снаряжение и соответствующие диверсионные средства. Для чего и предназначен выбрасываемый контейнер.

Парашютист-испытатель Герой Советского Союза Петр Иванович Долгов. Испытывал парашюты и парашютные системы, в том числе предназначенные для Специальной разведки ВМФ СССР Дружил со многими боевыми пловцами. Начало 70-х годов. (Фото из архива автора)

Тяжелый буксировщик водолаза «Протон-У». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Буксировщик водолаза с дополнительным модулем «Протон-У3». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.(Из архива автора)

Надо отметить, что работающие на военную разведку ученые-разработчики постоянно, несмотря ни на какие катаклизмы в стране, создают, совершенствуют и предоставляют специалистам особых миссий все более надежные и совершенные подводные, надводные и другие разведдиверсионные средства. Боевые пловцы регулярно получают и осваивают новейшие разработки различных секретных конструкторских бюро и лабораторий. В частности, в 1994 году в КБ «Компрессор» для боевых пловцов был создан одноместный буксировщик типа «Гуашь». А в ЦКБ «лазурит» ведутся работы над погружающимся катером — носителем водолазов (ПКНв) «Тритон-НН». Катер способен двигаться и по воде, и под водой, и предназначен в основном для использования по схеме «берег-берег».

Оборудование, поставляемое в комплекте с буксировщиками: пульт приготовления, контейнер, проблесковый буй, якорное устройство. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Однако все же наиболее плодотворно для нужд специальной разведки ВМФ работает особое конструкторское бюро подводной техники. В первой половине 90-х годов разработчиками ОКБПТ были созданы и начали поступать на вооружение универсальные одноместные быстроходные тяжелые буксировщики «Протон-У» (тяжелее «Протея-5М», но в 3 раза быстрее) и одноместные тяжелые буксировщики с дополнительным подводным энергомодулем «Протон-УЗ», оригинальный подвесной электрический мотор «Нырок» с буксируемым энергомодулем для специальной десантной резиновой лодки «стриж», подводные контейнеры КТ-2М и КТК, а также учебные комплексные тренажеры и стенд-тренажеры «Шарж-2», предназначенные для отработки навыков управления экипажами автономных самоходных подводных средств типа «сирена-УМ». В это же время ими создан оригинальный шестиместный подводный носитель-транспортировщик нового поколения типа «Грейп» и начаты разработки нового самоходного автономного буксировщика боевых пловцов по программе «Гроздь». С 1995 года в ОКБПТ начаты работы по созданию семиместной СМПЛ «Тор-НП» с выдвижными подводными крыльями, которая в надводном положении способна будет двигаться со скоростью быстроходного катера.

Подвесной электрическим мотор с буксируемым энергомодулем «Нырок». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Стенд-тренажер «Шарж-2». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Комплексный тренажер «Шарж-2».

Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.

(Из архива автора)

В частности, СМПЛ «ТОР-НП» сможет большую часть дистанции преодолевать в надводном положении со скоростью до 40 узлов, а при необходимости погружаться и проходить оставшуюся дистанцию под водой. Для чего была разработана специальная складывающаяся крыльевая система, решен ряд других сложных технических вопросов. «Тор-НП» отлично плавает в надводном варианте даже при волнении воды до 5 баллов. При достижении в полупогруженном состоянии скорости 15 узлов «Тор-НП» легко выходит на крыло и далее развивает большую скорость как катер на подводных крыльях. На СМПЛ будет размещаться шесть водолазов-разведчиков и один водитель, сидящий в рубке.

Секретные работы и находки

Морские специалисты сил специальных операций как качественно подготовленные легководолазы, к тому же имеющие допуск к секретным операциям, документации и техническим средствам, довольно часто привлекаются к самым разнообразным мероприятиям, на первый взгляд далеким от разведдиверсионной деятельности. Например, к секретным испытаниям новейших образцов военной техники, которая затем поступает на вооружение в обычные боевые подразделения сухопутных войск или в береговые воинские части и на корабли ВМФ.

В конце июня 1976 года несколько боевых пловцов специальной разведки ВМФ были откомандированы в распоряжение руководства государственных полигонных испытаний новых образцов крылатых ракет. В Балтийском море на морском полигоне в районе острова Сааремаа корабли обеспечения флота установили судно-мишень «СМ-169». Эта мишень представляла собой бывший эскадренный миноносец «сердитый», который в 1975 году вывели из списков кораблей Балтийского флота, разоружили и превратили в СМ для обеспечения выполнения боевых упражнений. По плану испытаний 16 июля 1976 года по судну-мишени был нанесен удар новейшей крылатой ракетой, запущенной с подводной лодки, находившейся за многие километры от полигона. Боевые корабли, окружавшие судно-мишень на расчетном расстоянии, своими техническими средствами радиоэлектронной борьбы и вооружением противоракетной обороны всячески пытались противодействовать и защитить СМ, но крылатая ракета все равно точно поразила цель. Эффект атаки был потрясающий.

Ракета, стремительно летящая над самой водой, появилась неожиданно и вонзилась прямо в центр борта под самую ватерлинию бывшего эсминца. Раздался оглушительный взрыв. Судно-мишень переломилось пополам и в считанные минуты затонуло. Члены государственной комиссии, которые находились на борту гидрографического судна и наблюдали со стороны за ходом практического испытания, пришли в неописуемый восторг. По-видимому, никто из них не ожидал от ракеты такой точности и высокой эффективности поражения цели.

Боевым пловцам, находившимся в это время на кораблях обеспечения «ВМ-143» (водолазный бот) и «СС-30» (спасательное судно), поставили задачу сфотографировать под водой с разных сторон пробоину и достать искореженные взрывом куски металлических листов и деталей корпуса мишени.

Надо сказать, что фотолаборатория каждого ОМРП специальной разведки ВМФ регулярно получала разнообразную новейшую фотоаппаратуру как отечественного, так иностранного производства, которую разведдиверсанты использовали в различных целях. Для фотосъемки на суше или с кораблей кроме фотоаппаратов с телеобъективами морские разведчики часто используют специальные фотоаппараты-бинокли.

Эти простые и надежные в обращении конструкции позволяют одновременно с наблюдением за выбранным объектом в бинокль одним нажатием на кнопку спуска фотозатвора фотографировать увиденный интересный момент или какое-либо действие. Запас фотопленки на семьдесят два кадра и автоматическая ее протяжка позволяет, не отвлекаясь, проводить беспрерывную съемку. В распоряжении фотолаборатории разведпунктов находятся также и специальные копировальные аппараты, и другое фотооборудование, позволяющее весьма качественно фотографировать всевозможные документы, карты и различные мелкоразмерные предметы.

Для фотосъемки под водой боевые пловцы предпочитают небольшие и очень удобные японские фотокамеры из серии моделей «Никонос», которые чаще называют «Каллипсо-Никко». Камеры моделей «Никонос» могут обеспечивать высокое качество изображения и надежно работают в условиях повышенной влажности, загазованности и запыленности, а также под водой на глубинах до 50 м. Встроенная в камеру электронная вспышка автоматически включается, когда яркости света не хватает для правильной экспозиции, а конструкция взвода затвора и спуска позволяет при необходимости проводить фотосъемку одной рукой.

Обладая такой высококлассной фотоаппаратурой, боевые пловцы быстро справились с порученным заданием и передали отснятые фотопленки и поднятые искореженные взрывом железяки членам комиссии. Достойных внимания остатков крылатой ракеты они не обнаружили.

Выполняют морские специалисты особых миссий и другие, но не менее секретные, задания. Например, к секретным аварийно-спасательным и особым подводным работам, к которым могут быть привлечены боевые пловцы, относятся:

1. Поиск, обследование и, в особых случаях, подъем отдельных фрагментов затонувших атомных подводных лодок, дизельных подводных лодок, надводных кораблей, катеров и яхт с секретной аппаратурой, документацией или ядерными зарядами на борту.

2. Подводные работы по поиску и обеспечению обследования потерянного ядерного и новейшего оружия (ракет, боеголовок ракет, бомб, мин, торпед и т. д.).

3. Поиск, снятие и подъем на поверхность подслушивающих радиоэлектронных и специальных устройств, установленных спецслужбами противника на подводных кабельных линиях и иных местах.

4. Поиск и обследование потерпевших аварию (сбитых) над водными пространствами разведывательных самолетов, вертолетов, беспилотных разведывательных самолетов и других пилотируемых и непилотируемых аппаратов.

Боевым пловцам часто приходилось обследовать, поднимать и доставлять на территорию своего строго режимного разведпункта или в другие указанные руководством военной разведки места найденное под водой оборудование, технические средства и различные части с потерпевших аварию или сбитых над водными пространствами иностранных разведывательных самолетов и других летающих объектов. Бывает, что такие неожиданные находки попадаются специалистам научно-исследовательских судов или морякам торгового флота, однако все же чаще всего их вылавливают своими сетями и тралами рыбаки. иногда, в силу обстоятельств, свои находки рыбаки и моряки гражданского флота вначале передают представителям специальной разведки ВМФ. В таком случае водолазам-разведчикам поручается их хранение и охрана при транспортировке в секретные военные научно-исследовательские учреждения, которые скрупулезно изучают всю поступающую к ним различными путями зарубежную технику и, особенно, радиоэлектронное оборудование. Для ГРУ все случайные находки образцов зарубежной техники, вооружения и оборудования крайне важны, ведь они позволяют сэкономить многие миллионы рублей и долларов, которые выделяются военной разведке на раскрытие технических секретов потенциального противника.

В ноябре 1989 года советское научно-исследовательское судно «Морской геолог» находилось в восточной части Тихого океана. Моряки, выполнявшие плановую работу, обнаружили на волнах странный сигарообразный предмет. На его боку четко выделялась надпись на английском языке, обещавшая награду тем, кто сообщит об этой находке военно-морским силам США. Моряки, проявив сноровку в шестибальный шторм, выловили этот предмет и подняли на борт судна. Затем представители советских спецслужб, уведомленные о находке, забрали ее. Само собой, моряки не знали, что за «сигару» они выловили и чем могло для них все это закончиться. О значимости находки говорит тот факт, что вскоре последовал Указ Президента СССР о награждении девяти членов экипажа судна «Морской геолог» орденами «За личное мужество». В Указе отмечалось, что моряки награждаются: «За личное мужество и самоотверженные действия, проявленные в условиях, сопряженных с риском для жизни». На церемонии награждения им не объясняли, что за предмет они поймали и какова его дальнейшая судьба. Лишь один из специалистов, поздравлявших моряков, доверительно сообщил, что экономический эффект от выловленной ими американской «ракеты-мишени» составил около двух с половиной миллионов рублей (в ценах 1989 года). Однако вызывают удивление столь прямая откровенность и небрежно оброненный термин «ракета-мишень». Такие люди просто так словами не бросаются. Значит, была веская причина, заведомо зная, что эти слова непременно долетят до представителей прессы, назвать выловленный предмет таким термином. А может, это была вовсе и не «ракета-мишень».

В 1981 году к пирсу тренировочной базы отдельного морского разведывательного пункта специальной разведки ВМФ, дислоцированного на Балтийском флоте, подошел небольшой военный корабль, доставивший поврежденный иностранный разведывательный летательный аппарат, который, по словам командира корабля, был найден каким-то судном недалеко от острова Куба. Однако, по секрету, от одного знакомого боевым пловцам матроса, служившего на этом корабле, стало известно, что этот немного странный самолет был поднят почти в центре Балтийского моря во время плановых гидрографических работ, а район Кубы экипажу приказали называть контрразведчики из особого отдела, проводившие предварительное обследование находки.

Лебедками и мощным автокраном самолет с палубы корабля аккуратно сгрузили на деревянный настил около вышки охраны. Небольшой, с плавными обводами самолет вызывал неподдельный интерес. Что-то знакомое угадывалось в его формах. Любопытство взяло верх, и боевые пловцы, обступив самолет, начали, внимательно осматривая, изучать его устройство и содержимое, время от времени делясь впечатлением и своими предположениями.

Несмотря на повреждения, самолет сохранился неплохо. Опознавательных знаков на нем не было. Очевидно, те, кто посылал его на задание, не хотели афишировать своей принадлежности — оставлять «визитную карточку». Внутри, кроме большого количества разнообразной радиоэлектронной аппаратуры и всяких приборов, ничего не было. Экипаж, если он и был, то, по-видимому, успел покинуть самолет. Спасательные средства отсутствовали, а несколько похожих на вытяжные парашютные фалы веревок бесформенным клубком лежали около небольшого люка. Судя по приборам и радиоэлектронной аппаратуре, которой он был заполнен, самолет явно принадлежал или американцам, или их ближайшим союзникам.

В те времена в школе младших специалистов, а затем и на занятиях в разведчастях боевые пловцы из разведдиверсионных групп второго отряда изучали тактико-технические характеристики оборудования самолетов стратегической разведки стран НАТО, поэтому представляли, какую радиоэлектронную аппаратуру они имеют. Знали также, что в Западной Европе эти разведсамолеты дислоцируются на военно-воздушных базах США в Мелденхолле (Великобритания) и в Гейленкирхене (ФРГ), с которых регулярно ведут разведку над Балтийским морем против СССР — следят за передвижением боевых кораблей, наблюдают за портами и базами ВМФ, работой РЛС, перехватывают радиосообщения и с большой высоты фотографируют обширные территории. Бывая также с заданиями на кораблях флота у берегов вероятного противника, специалисты радио- и радиотехнической разведки групп осназ всегда разворачивали в определенных местах на палубе под брезентом каркасной палатки свою специальную аппаратуру и часто засекали работу радарных установок и других средств самолетов разведки стран НАТО. Многие разведсамолеты противника они наблюдали и фотографировали в полете, с другими были знакомы по специальным военным справочникам, однако летательный аппарат, который был доставлен к ним в часть, определить никак не могли. Возможно, это был самолет, который уже не используется, а возможно — какой-то новый опытный образец.

Между тем любопытных становилось все больше. Подошли ребята из технического подразделения, желающие что-нибудь снять с самолета для своих нужд, но их сразу предупредили, что находку необходимо в целости передать заинтересованному военному научно-исследовательскому институту. После таких слов многие сразу же потеряли интерес к летательному аппарату и разошлись. Но отдельные энтузиасты еще долго крутили рычаги управления и различные механизмы, пытаясь разобраться в сложной конструкции, и некоторые, на их взгляд, ненужные, но красивые детали втихаря откручивали на память.

Вообще-то к найденным в море предметам надо относиться с осторожностью, ведь любой утопленный предмет может таить в себе смерть. Моря хранят немало тайн и в последнее время все чаще некоторые, казалось бы, навсегда похороненные в глубинах секреты, становятся известны общественности.

Особую опасность представляют затопленные в бескрайних морских просторах химические боеприпасы, бочки и банки с боевыми отравляющими веществами и контейнеры с радиоактивными отходами, которые в случае разрушения их оболочек и массового, так называемого залпового выброса смертельных веществ в воду способны нарушить экологическое равновесие во многих районах земного шара. К тому же многие отравляющие вещества являются сильнейшими мутагенами. Они способны изменить генетический код живых организмов и вызвать мутации уже в четвертом-пятом поколении. К примеру, для нарушения генетического кода человека вполне достаточно лишь одной молекулы иприта — отравляющего вещества кожно-нарывного действия.

После окончания второй мировой войны, в период с 1945 по 1947 год включительно, согласно договоренности между державами-победительницами — советским союзом, соединенными Штатами Америки и Великобританией была проведена секретная операция по затоплению в Балтийском море и в Балтийских проливах порядка трехсот тысяч тонн трофейных боеприпасов с отравляющими веществами со складов поверженной Германии. Затоплению подлежали бомбы, снаряды, бочки и банки с отравляющими веществами типа иприт (H, HD), табун (GA), адамсит (DM), фосген (CG) и некоторыми другими.

Ответственность за реализацию задачи по ликвидации смертоносного оружия ложилась на Контрольный совет союзников в Германии совместно с военным и Экономическим директоратами. Ни сроки, ни технологию последние не определяли, поэтому соответствующие военные администрации занимались уничтожением запасов химических боеприпасов самостоятельно, каждая в своей зоне оккупации. Советскому союзу в какой-то степени повезло, в восточной зоне оказалось «лишь» около 60 тысяч тонн боеприпасов. Остальные, более 260 тысяч тонн, пришлось на долю союзников. Согласно рекомендациям ученых химическое оружие надлежало затопить на большой глубине в Атлантическом океане, однако ссылки на технические трудности и другие обстоятельства позволили специально созданной Тройственной комиссии значительно упростить намеченную процедуру.

Специальные команды из США, Великобритании и Франции собрали в портах Западной Европы около 50 старых кораблей, загрузили до предела их трюмы немецкими химическими боезапасами и вывели в море. Буксировка забитых под самую завязку смертоносным грузом изношенных кораблей на большое расстояние было делом весьма опасным, поэтому их решили затопить невдалеке, в проливах Скагеррак, Каттегат и Малый Бельт, связывающих Балтийское море с северным. Так, в замкнутых пространствах железных могильников на дне проливов оказалось 267875 тонн боеприпасов с отравляющими веществами. Правительства Норвегии, Дании и Швеции не противились затоплению химического оружия в непосредственной близости от своих берегов, так как на них был оказан элементарный политический нажим.

Советский союз получил разрешение комиссии на затопление 35 тысяч тонн трофейного химического оружия непосредственно в акватории Балтийского моря. Остальное планировалось вывезти на территорию СССР. Советская военная администрация в Германии, по согласованию с администрацией британской зоны и под руководством Генерального штаба вооруженных сил СССР, немецкие химические боезапасы решила затопить в районе юго-восточнее острова Готланд (Швеция) и в двух районах севернее и восточнее острова Борнхольм (Дания) на меридианах 18°51’ и 15°37’. Непосредственное проведение операции было возложено на советскую военную администрацию германской земли Мекленбург.

Советские военные чиновники не могли себе позволить топить суда, поэтому они решили боеприпасы с отравляющими веществами отправить на дно россыпью. Для выполнения предстоящей задачи у администрации британской зоны вначале были взяты в аренду два небольших транспортных судна «Эльбинг-4» и «Эльбинг-8» под оккупационным флагом Германии. Позже к затоплению химического боезапаса были подключены и другие суда: «Христиана», «Одермюнде», «Бенда», «Бракс» и «Рейн». В качестве же перевалочной базы был выбран тихий немецкий порт Вольгаст. Торопясь быстрее доложить руководству о выполнении поставленной задачи, военные также решились затопить в районе датского острова Борнхольм некоторые самые старые баржи вместе с бомбами, начиненными отравляющими веществами.

Вскоре после небольших штормов стали выявляться и непредвиденные последствия начатых работ. В районах затопления химического боезапаса корабли стали встречать большое количество всплывших ящиков с трофейными бомбами, которые в случае столкновения с ними могли вызвать беду. Руководством операции была отдана команда — придавать ящикам с бомбами отрицательную плавучесть или топить их без ящиков. Кроме того, командованию Балтийским флотом (в феврале 1946 года Балтийский флот был преобразован в два флота — Северо-Балтийский и Юго-Балтийский) было отдано распоряжение — выделить для сопровождения задействованных судов и расстрела всплывающего боезапаса тральщики. Всего под руководством советских военных было затоплено около 40 тысяч тонн немецких химических боезапасов. Между тем, море не хотело принимать эти «дары» и продолжало упорно сопротивляться, выбрасывая на поверхность сотни ящиков, бочек и банок с ядовитой начинкой.

На восточное побережье моря от города Кольберг (ныне польский Колобжег) до островов у Финского залива волны стали выносить плавающие ящики с химическими бомбами, а также бочки и банки, начиненные ипритом и адамситом. Так, уже в августе 1947 года в районе между Литовскими городами Клайпеда и Паланга пограничники обнаружили 14 авиабомб весом по 250 кг каждая. Спустя некоторое время уже в районе латвийского города Павилоста морские пограничники нашли и уничтожили еще две двухсоткилограммовые авиационные бомбы, начиненные отравляющими веществами. Таким образом, большое количество химических боеприпасов расползлось по Балтийскому морю. До сих пор море, время от времени подкидывая в рыбацкие сети изрядно заржавевшие бомбы, снаряды и контейнеры с ядовитыми веществами, продолжает напоминать, что дело с затопленными смертоносными «кладами» отнюдь не закрыто и час расплаты придет.

К этому следует добавить, что сегодня затопленные в Балтийских проливах корабли, начиненные химическими боеприпасами, являются превосходной целью для террористов. Никем не охраняемые корабли-могильники могут быть легко заминированы. После чего угрозой взрыва, за которым последует залповый выброс отравляющих веществ можно шантажировать пол-Европы. Вряд ли у кого-нибудь хватит смелости предсказать результат такой акции.

В то же время существуют и другие, не менее опасные «подводные могильники» химического оружия в Северном, Белом, Карском, Охотском, Японском, Черном морях, в Мексиканском заливе, в Сиднейской бухте, в других районах Мирового океана. К примеру, в Черном море в годы второй мировой войны вместе с транспортными судами на большой глубине были затоплены контейнеры с ипритом и другими отравляющими веществами.

Не меньшую опасность по сравнению с могильниками отравляющих веществ для мирового океана и человечества представляет ядерное оружие, оказавшееся на морском дне. Прошло уже более полувека, как военные ведомства заинтересованных стран мобилизовали ядерную энергию. За эти годы множество больших и малых аварий и катастроф произошло с ядерным оружием или носителями, на борту которых находилось или могло находиться такое оружие. Бывали случаи, когда в аварийной ситуации находились системы управления ядерным оружием, в результате чего мог произойти ядерный взрыв.

Когда в 50-е годы сначала в США и СССР, а потом в Великобритании, Франции и Китае появились первые атомоходы, специалисты уверяли, что они в отличие от предшественников будут абсолютно безопасными — ведь при их постройке были применены новые технологии, новые сверхпрочные стали и сплавы, а в системы управления внедрялась мгновенно «соображающая» электроника (ЭвМ), которая, как предполагалось, сумеет исправить любые ошибки экипажа. Между тем, как показала практика, несмотря на всевозможные технические усовершенствования, серьезные аварии стали следовать одна за другой, а некоторые аварии завершились катастрофами. Вот лишь некоторые из них.

1959 год: первая в мире американская атомная подводная лодка «Наутилус» едва не затонула после того, как на 120-метровой глубине разорвало трубопровод в турбинном отсеке;

1960 год: на ракетоносец «Патрик Генри» упала баллистическая ракета, запущенная с него же;

1961 год: в Норвежском море потерпела аварию первая советская атомная подводная лодка стратегического назначения «К-19». Подлодка находилась на боевом дежурстве и имела три ракеты Тр-13 с ядерными боеголовками. из-за поломки реактора резко повысилась радиация в энергетическом отсеке. 10 человек переоблучились, девять из них вскоре умерли, а десятый, старшина Иван Петрович Кулаков — уникальный случай, получив дозу облучения свыше 1000 рентген, выжил. Еще 21 моряк получил значительную дозу облучения;

1963 год: в Западной Атлантике на глубине 2560 метров затонула атомная подводная лодка ВМС США «Трэшер». Погиб весь экипаж — 129 человек;

1967 год: в Норвежском море вспыхнул большой пожар в первом и втором отсеках советской атомной Пл «К-3». Погибло 39 человек;

1968 год: в Тихом океане у Гавайских островов в результате столкновения в подводном положении с американской подлодкой и последовавшей затем серии внутренних взрывов затонула на глубине 6500 метров советская дизельная Пл Тихоокеанского флота «К-129» с ядерными ракетами и торпедами на борту. Погибло 97 человек. В 1974 году ЦРУ осуществило тайную операцию по подъему носовой части «К-129»;

1968 год: в Баренцевом море произошла авария реактора Пл северного флота ВМФ СССР «К-27». Переоблучение экипажа, погибло 9 человек;

1968 год: в Атлантике южнее Азорских островов исчезла атомная подлодка ВМС США «скорпион». Погибло 99 человек. Позже обломки лодки были найдены на глубине 3345 метров;

1970 год: в Бискайском заливе во время учений «океан» в результате длительного пожара и поступления воды в третьем и седьмом отсеках советская атомная торпедная Пл «К-8» затонула на глубине 4680 метров. Погибли 52 человека;

1972 год: в северной Атлантике объемный пожар в восьмом и девятом отсеках подлодки «К-19» северного флота. Погибло 28 человек. После этой уже третьей серьезной аварии на «К-19» моряки прозвали ее «Плавающей Хиросимой» или проще — «Наша Хиросима»;

1986 год: в районе Бермудских островов загорелась и была затоплена советская атомная подлодка северного флота «К-219» с 16 баллистическими ракетами на борту. Погибло 4 человека;

1989 год: в 400 км к северу от Норвегии загорелась и затонула на глубине 1685 метров советская подлодка «Комсомолец» («К-278») с ядерным реактором и ядерным вооружением. 42 члена экипажа из 69 погибли;

1992 год: 11 февраля в Баренцевом море столкнулись многоцелевая атомная ПЛ ВМС США «Батон руж» и многоцелевая атомная Пл ВМФ России «К-239» («Карп»). Лодки получили повреждения;

2000 год: в Баренцевом море произошла катастрофа с Российским атомным подводным крейсером «Курск» («К-141») северного флота. 118 человек — весь экипаж, прикомандированные офицеры и служащие погибли.

А ведь подобные инциденты происходили и продолжают происходить на флотах всех ядерных стран. В начале 90х годов сотни плавающих потенциальных «Хиросим» и «Чернобылей» — надводных и подводных кораблей, начиненных ядерным оружием, бороздят моря и океаны и в любую минуту способны устроить глобального масштаба катастрофу. Несмотря на разного рода организационные, научно-технические, практические меры и создание дополнительных специальных органов, предназначенных для предотвращения аварийности на подводных лодках и кораблях с ядерными реакторами и оружием, она, по оценке их руководителей, в ВМС практически всех стран нисколько не снижается.

Между тем, угроза ядерной катастрофы может исходить не только от подводных лодок или кораблей военно-морских сил. За последние пятьдесят лет зарегистрированы десятки случаев аварий и катастроф с самолетами — носителями ядерного оружия. В результате несколько водородных и атомных бомб были потеряны в водах морей и океанов и некоторые не найдены по сию пору. А это значит, что они превратились в экологические заряды замедленного действия и рано или поздно себя еще проявят.

Даже поверхностная и хитроватая официальная «статистика» показывает, какая угроза нависла над человечеством. Если только по открытым данным сегодня на дне морей и океанов покоится около полусотни утерянных атомных устройств, то ведь это означает, что в один «прекрасный» день все живое на нашей планете может погибнуть и без объявления кем-то ядерной войны.

Конечно, боевые пловцы специальных миссий участвуют не во всех секретных аварийно-спасательных операциях при инцидентах с ядерным оружием на море, однако бывают экстренные случаи, когда по приказу сверху они командируются в состав особых поисковых команд по обнаружению и спасению специфического оружия.

Много лет назад настоящий переполох был поднят после драматического чрезвычайного происшествия на Тихоокеанском флоте СССР. Тогда, вследствие нарушения инструкции по обслуживанию ракет на атомной подводной лодке произошла авария баллистической ракеты с ядерной боеголовкой. При обслуживании ракетного комплекса вследствие грубейших ошибок технического персонала нарушилась герметичность отсека с компонентами ракетного топлива, после чего произошел выброс боеголовки аварийной баллистической ракеты. По сути, на дно Тихого океана лег мощнейший ядерный заряд. Командующий в ту пору Тихоокеанским флотом адмирал Владимир Петрович Маслов и представитель Министерства обороны адмирал Николай Николаевич Амелько, узнав о случившемся, оперативно создали специальную комиссию по поиску ядерной боеголовки и направили по тревоге в район аварии усиленные поисковые группы. Министр обороны, узнав о чрезвычайном происшествии, собрал крупнейших специалистов страны и практиков из ВМФ. Все поисковые мероприятия проходили в обстановке строжайшей тайны с участием лишь имеющих допуск к секретным работам водолазов. После длительной и сложной поисковой операции ядерную боеголовку в тот раз все же удалось найти и поднять.

В целом учет баллистических и крылатых ракет с ядерными боеголовками в СССР был поставлен неплохо, а вот учет остальных ядерных «игрушек» политиков (бомб, мин и снарядов) вызывал беспокойство. Правда, пока существовал единый советский союз, случаи пропажи или несанкционированной передачи другой стране смертоносных, большой разрушительной силы боеприпасов были маловероятны. Хотя все возможно, особенно когда наступил период неопределенности, неразберихи и безвластия, когда мафиозные структуры начали сплетаться с нечистыми на руку генералами и старшими офицерами вооруженных сил. О том, как был поставлен учет ядерных мини-зарядов в СССР, находившемся в агонии, можно судить по невероятному, анекдотичному случаю, который просто в голове не укладывается.

В 1990 году кандидат медицинских наук, член координационного совета международного антиядерного движения «Невада — семипалатинск» Н. Гончаров заявил, что располагает данными об утере на территории Майского района Павлодарской области Казахской ССР водородной бомбы. Специалистов, исследователей ядерного потенциала и инцидентов с ядерным оружием не так поразило само заявление пацифиста Гончарова, как та реакция, которая последовала из Министерства обороны.

Для расследования сенсационного заявления в Министерстве обороны СССР была срочно образована комиссия по проверке информации и создана оперативная поисковая группа. Проделав огромную работу, комиссия разыскала свидетеля — малограмотного чабана Б. Кишпаева — и выяснила, что еще в апреле 1967 года он действительно нашел в степи тяжелый предмет цилиндрической формы с надписью на его поверхности «водород», номером 41658 и отдельно написанной цифрой 71. Поисковая спецгруппа обследовала указанный чабаном район и действительно обнаружила там… обычный газовый баллон с водородом, который из-за ветхости военные подрывники тут же на месте и уничтожили.

И тут, естественно, напрашивается вопрос: если уже тогда руководители вооруженных сил СССР однозначно не могли сказать, все ли их ядерные заряды находятся в положенных местах, а устраивали поисковые экспедиции, то что же происходило после того, как советский союз начал делиться, как атомное ядро? В те годы откровенный хаос можно было наблюдать даже в воинских частях с ядерным оружием. Нормальный учет часто отсутствовал, а фиктивные акты об уничтожении техники, составленные за кружкой доброго спирта, удовлетворяли любое высокое начальство и крикливых, но некомпетентных членов различных комиссий.

Не случайно в среде морских разведдиверсантов, свидетелей событий того времени, появилась версия, что в 1994 году печально известный паром «Эстония» не потонул, а был потоплен спецслужбами одной вновь обретшей независимость страны, которые транспортировали на нем раздобытый ими советский ядерный заряд. В какой-то момент информация якобы стала известной Российской разведке, и, пряча концы в воду, ядерные воришки пожертвовали паромом и его пассажирами. А оказавшийся на дне моря заряд потом был незаметно поднят боевыми пловцами страны — заказчицы похищения.

Кстати, в глубинах Балтийского моря, особенно вдоль его побережья, покоится немало разной военной и разведывательной техники, оснащенной секретной аппаратурой, которая оказалась на дне в ходе неудачно проведенных операций или же другим образом. Наряду с разведками стран НАТО западный форпост вооруженных сил Советского Союза постоянно привлекал внимание и соседней традиционно-условно нейтральной Швеции. Ее разведывательная служба многие годы вела постоянное электронное прослушивание территорий Прибалтийского и Ленинградского военных округов, Кольского полуострова, а также весьма пристально следила за деятельностью Балтийского флота. Надо отметить, что после второй мировой войны радиоразведывательная спецслужба Швеции превратилась в один из крупнейших шпионских органов этого государства. Кроме разветвленной сети стационарных станций радиоперехвата, расположенных вдоль западного побережья Балтийского моря и непосредственно подчиненных Шведской радиослужбе обороны (Шро), шведская военная разведка активно использовала военные корабли, разведывательные самолеты и даже здание шведского посольства в Хельсинки (Финляндия).

Опасаясь стремительно растущей после второй мировой войны мощи Советского Союза, вооруженные силы Швеции в 50-е годы стали быстро приспосабливаться к новой американской военной доктрине «массированного возмездия», фактически включились в процесс холодной войны. В противовес советской ядерной программе Швеция намеривалась даже принять на вооружение тактическое ядерное оружие. В условиях сверхсекретности началась разработка шестьсот-восемьсот килограммовой ядерной бомбы «Тип-1» и скоростного тяжелого штурмовика-истребителя-бомбардировщика «А-36» (А — атака). Радиус действия пятнадцатитонного сверхзвукового самолета — носителя ядерного оружия предполагался в пределах около 500 километров, поэтому объекты для ядерного удара — «шведского массированного возмездия» стали подыскиваться в республиках советской Прибалтики, Карелии, Мурманской, Ленинградской и Калининградской областях.

Шведские военные стратеги для поиска наиболее важных целей и сбора информации о работе системы противовоздушной обороны СССР все чаще стали подключать разведывательные самолеты ввс с группами операторов из подразделения радиоразведки Фра (FRA, Forsvarets Radioanstalt). Кроме этого, для ведения разведки и выполнения специальных и террористических операций на территорию советских Прибалтийских республик как морем, так и по воздуху регулярно забрасывались разведывательно-диверсионные группы и тайные агенты из числа латышских, Литовских и эстонских националистов-эмигрантов, многие из которых ранее присягали и ревностно служили Адольфу Гитлеру.

Военная разведка Швеции неофициально тесно связана с разведывательными службами соединенных Штатов Америки и блока НАТО. В обмен на разведывательную информацию о советском союзе она получала самое современное электронное оборудование для подслушивания и ведения радиотехнической разведки. В самом начале 50-х годов шведы установили комплект такого оборудования на самолете «дуглас DC-3», обслуживать которое было поручено специально подготовленной секретной разведывательной группе операторов по радионаблюдению.

Разведывательный DC-3 совершал полеты над Балтийским морем вдоль западной границы СССР в районе от острова Сааремаа до города Клайпеда и вел планомерную разведывательную работу. Для получения ценных сведений о противовоздушной обороне и работе радиолокационных станций шведы применяли тактику «заскакивания» — неожиданного кратковременного вторжения в воздушное пространство потенциального противника и полета над его территорией. Все бы шло хорошо, да только традиционно сильная советская агентурная сеть в Швеции располагала практически всеми сведениями о готовящихся операциях и регулярно сообщала их в Москву. DC-3 еще только готовился к полету, а в советском разведывательном Центре уже знали о точном времени его вылета и подробном маршруте. К примеру, командующий войсками воздушной обороны Прибалтийского военного округа регулярно получал от военной разведки и Министерства государственной безопасности (МГБ) точные данные вплоть до того, когда и куда вылетает командующий ввс Швеции.

Информация, полученная от резидентуры в Швеции, позволяла советской разведке через свои военные радиосредства, зная, что они в это время прослушиваются, порционно подавать шведам хорошо подготовленную дезинформацию, которая в конечном итоге попадала к американцам. Со временем спецслужбы СССР решили по маленькой не играть, а захватить шведский разведывательный самолет DC-3 с его ценной сверхсекретной радиоаппаратурой, операторами радиоразведки и пилотами. К тому же некоторый опыт проведения такой операции у них уже был. Так, 8 апреля 1950 года над Балтийским морем юго-западнее латвийского города Лиепаи, после отказа приземлиться на советском аэродроме истребителями был подбит разведывательный самолет американских морских сил В-24Р Privateer («RB 4U-2»), на борту которого находились десять человек и ценная сверхсекретная радиоаппаратура.

После того как В-24Р рухнул на кромке советских территориальных вод, началась операция по его поиску, подъему и дезинформации спецслужб США распоряжение найти самолет пришло из Москвы с самого верха. Отдельные детали и основная часть фюзеляжа были аккуратно и незаметно даже для остальных участников поиска подняты опытной специальной водолазной командой отряда подводно-технических работ ВМС СССР, которая имела снаряжение, позволяющее проводить работы на больших глубинах. Были подняты и несколько погибших членов экипажа, тела которых затем тайно закопали во дворе одной из воинских частей в Лиепае. Все было засекречено. Поэтому всем, кто принимал участие в тех работах, было приказано говорить, что ни сам самолет-нарушитель, ни его части не найдены.

Между тем, для того чтобы американцы не догадались, что их секретная аппаратура попала в руки врага, советские военные корабли до июня оставались в районе падения самолета, а другие водолазные команды, которые тоже не знали, что поисковая операция уже успешно завершена, старательно продолжали совершать спуски в морские глубины, расширяя зону поиска. Естественно, по завершении поисковых работ и прибытия к местам постоянной дислокации личный состав этих кораблей на берегу, в приватных беседах, откровенно говорил, что водолазы обследовали большую площадь морского дна, но обнаружили лишь два затонувших в годы войны немецких транспорта, да еще много всевозможного железного мусора, а вот «американца» им найти так и не удалось. Одновременно к операции по дезинформации противника были подключены также перевербованные, или работавшие под контролем советской контрразведки, агенты западных спецслужб из числа латышей и литовцев, действовавших на территории латвийской и Литовской ССР.

Поднятый со дна самолет был немедленно переправлен в Москву. Советскую разведку и специалистов военных Нии тогда не так заинтересовала поднятая радиоразведывательная аппаратура, как установленный на самолете новейший совершенно секретный специальный прибор «свой-чужой», точно определяющий на экранах радиолокаторов противовоздушной обороны НАТО принадлежность самолета. Заполучив такой прибор-ответчик, советская разведка намеревалась установить его на своем бомбардировщике-разведчике и проверить, распознают или нет натовские радиолокаторы противника, когда тот будет пролетать над их территорией. В те годы изыскивались различные возможности нанесения воздушного удара по основным базам НАТО в Европе.

Как сейчас стало известно, в мае 1953 года действительно была проведена специальная операция, в ходе которой бомбардировщик стратегической авиации СССР, снабженный натовским прибором «свой — чужой», вылетев из-под Мурманска, беспрепятственно пролетел вдоль северной части Норвегии, а затем Великобритании и приблизился к стратегическим объектам на расстояние, достаточное для нанесения удара атомной бомбой. и этот полет не был зафиксирован противовоздушной обороной НАТО. Советские стратеги еще долгое время находились под большим впечатлением от успеха этой операции.

Аппетит же, как говорится, приходит во время еды. Советские военные захотели заиметь и другие образцы новейшей спецаппаратуры западных стран. Утром 13 июня 1952 года советский истребитель МиГ-15 подкараулил шведский разведсамолет DC-3 при очередном его «заскакивании» в воздушное пространство СССР в районе латвийского города Вентспилса. После отказа следовать на советский аэродром при развороте к морю и попытке уйти к своей границе DC-3 получил из пушек истребителя аккуратную очередь по моторам.

Полностью разбитый самолет с уничтоженной аппаратурой не представляет особой ценности, поэтому требовалось, чтобы он с неповрежденным фюзеляжем упал в море поближе к советскому берегу. Так и получилось, DC-3 с горящим мотором плавно пошел со снижением в сторону моря. Чтобы определить точное место его падения, истребитель стал сопровождать свою жертву. Казалось, что все идет как надо, однако шведский пилот все же умудрился дотянуть горящую машину чуть за пределы советской двенадцатимильной прибрежной зоны, и уже неуправляемая машина рухнула в нейтральных водах.

Данное обстоятельство послужило отказом от намерения сразу же отправить в район падения самолета подготовленную команду водолазов для подъема его радиоэлектронных средств. К тому же в точке, указанной командованием воздушной обороны приграничной линии, где по их заверению затонул DC-3, находилось место с довольно большими глубинами и, по всей видимости, в этот раз советские спецслужбы оказались без основной добычи.

Между тем, эта, казалось бы, уже довольно давняя история имела неожиданное продолжение. В середине 70-х годов во время командировки в военно-морскую базу города Балтийска автору довелось познакомиться с мичманом, много лет прослужившим на водолазном боте. В дружественной, доверительной беседе о трудной и рискованной службе водолаза он поведал о некоторых необычных случаях из своей весьма богатой практики по поиску и подъему кораблей, судов и разнообразной техники, а также сбитых над Балтикой самолетов вероятного противника, нарушивших воздушное пространство СССР.

— Были случаи, — рассказывал он, — когда по приказу командования приходилось искать сбитый самолет в одном месте, а находить в другом. Летчики давали нам не очень точные, а порой, наверное, просто вымышленные данные о месте падения сбитого ими самолета. Так, по-моему, в 1952 или в 1953 году мы много сил отдали поискам очень важного, судя по присутствию на поисковых кораблях высоких чинов военной разведки и контрразведки, самолета, упавшего, по их данным, недалеко от наших территориальных вод, в районе между Готландом и западным берегом латвии. Поиск наш тогда ни к чему не привел. Для нашего снаряжения глубины там большие, и мы вынуждены были уйти с пустыми руками.

— Что-то я не совсем пойму, в чем же необычность этой истории? — удивился я.

— А в том, — продолжил мичман, — что через несколько лет, где-то в конце 50-х или даже начале 60-х годов, при подводных работах северо-западнее Лиепаи мы случайно обнаружили и подняли самолет, ну просто вылитый наш лицензионный ЛИ-2. Мы даже хотели сдать его на приемный пункт

Вторсырья как лом цветного металла и немного заработать на этом — тогда повсеместно шел сбор и сдача металлолома. Но прибывший особист, как только увидел наш улов, сразу приказал выставить охрану и никого к самолету и близко не подпускать.

— Возможно, особист увидел внутри самолета какой-нибудь опасный груз?

— Нет, самолет мы осматривали и для нас там ничего опасного, да и интересного не было. Так, обычный транспортный самолет, только вот большая часть грузопассажирского салона была заставлена какой-то аппаратурой и приборами. Кстати, прибывшие вскоре какие-то, то ли гражданские, то ли военные специалисты, забирая наш улов, вместо благодарности начали ругать нас за поврежденную кабину и за разломанный фюзеляж, как будто это мы все так раздолбали. Досталось нам и от особистов. Они все допытывались, были ли в самолете останки людей и что из личных вещей экипажа мы нашли и присвоили. Особенно они почему-то интересовались кабиной пилотов и настойчиво там что-то искали. Нас допрашивали почти весь день, и мы ничего не скрывали. Видимо, они поверили в наши четкие, одинаковые ответы, и для нас все обошлось. Вскоре самолет был погружен в большой автофургон и его под охраной увезли неизвестно куда. Самое интересное то, что, как я понял из разговоров тех специалистов, это оказался как раз тот самолет, который мы искали тогда, в начале 50-х годов, но искали где-то в семидесяти километрах от места находки.

— Как видишь, — завершил рассказ мичман, — любая история имеет свое начало и продолжение, а вот где конец, пока неизвестно. Морские глубины хранят еще много таинственных историй с самым невероятным окончанием, и ключ к их раскрытию лежит в закрытых архивах военных ведомств, материалы которых это клад для исследователей.

Неофициальная и сверхтайная кооперация военных разведок Королевства Швеция и соединенных Штатов Америки продолжилась и в последующие годы. Фактически Стокгольм сознательно вел двойную игру, говоря о нейтралитете, а на деле сотрудничая с НАТО. Так, в первой половине 80-х годов от зарубежной агентуры по каналам разведки Третьего управления КГБ СССР — военной контрразведки (которая с 70-х годов также занималась разведкой с целью проникновения в военные разведорганы потенциального противника), была получена информация, что в Швеции объявились несколько групп военнослужащих США шведского происхождения, задача которых состояла в организации специальной проводки в ночное время через Проливную зону из северного в Балтийское море и далее вдоль шведского побережья американских подводных лодок с крылатыми ракетами на борту, а также обеспечение их деятельности в районе шведских берегов. Дневное время проводки нецелесообразно ввиду демаскировки, а в ночное проводка требует специального гидрографического обеспечения и соответственно наличия людей, которые способствуют такой деятельности. Вначале американцы тайно направили две специальные группы обеспечения подводных лодок в район шведской военно-морской базы Карлскруна, а затем этот круг был расширен. Что касается маскировки групп, то все они состояли из военнослужащих — граждан США, шведов по национальности, и, естественно, исполнители ответственного задания ничем не отличались и не выделялись среди населения. Кроме того, все методы и секретность соблюдались и применялись весьма строго.

Информация исходила от очень надежного источника и была абсолютно достоверна, так как была перепроверена по различным каналам КГБ и ГРУ . Главнокомандующий военно-морским флотом адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков воспринял разведывательные данные весьма серьезно и доложил министру обороны маршалу Советского Союза Сергею Леонидовичу Соколову о складывающейся ситуации. Для министра обороны информация тоже была неожиданной. Считалось, что развернуть в Швеции секретные группы проводки подводных лодок американцам очень сложно, и в первую очередь — из-за сложности исполнения самого замысла и возможных негативных политических последствий. Министр заявил, что для СССР это большая опасность, это обеспечивает прямой удар по стране в упор. Подлетное время американских крылатых ракет до советских объектов будет совсем небольшое, и перехватить ракетное нападение с позиций Балтийского моря будет очень сложно.

Тревожная информация была срочно доложена высшему руководству Советского Союза. В КГБ и Министерстве иностранных дел было принято решение подготовить взвешенное сообщение по этому вопросу для МИДа Швеции, до периода намечавшегося приезда тогдашнего премьер-министра Швеции Улофа Пальме (1927–1986) с визитом в СССР. На передачу информации была получена санкция Политбюро ЦК КПСС и, с ведома Генерального секретаря ЦК КПСС, планировалась также операция по нейтрализации деятельности американских спецгрупп в Швеции. Королевство Швеция и Соединенные Штаты Америки могли оказаться в весьма неприглядном положении, но внезапно последовавшая смерть Пальме от рук таинственного убийцы заглушила информацию, хотя материалы уже были переданы из отдела скандинавских стран МИДа Советского Союза в МИД Швеции, то есть она присутствовала у шведской стороны. В так называемой самой независимой и сверхдемократической шведской печати, вопреки ожиданию, публикаций на эту весьма щекотливую тему почему-то тоже не последовало…

Говоря об интересе разведки Швеции к советским секретам, нельзя не признать, что спецслужбы Советского Союза в долгу не оставались и всегда рассматривали шведскую территорию как достаточно хороший и удобный плацдарм своих разведывательных устремлений на западном направлении. Бывший резидент ГРУ в Стокгольме генерал-майор Виталий Александрович Никольский в своих воспоминаниях отметил: «.Главное для нас было то, что Швеция — удобный трамплин для развертывания эффективного шпионажа против США, Англии, ФРГ и НАТО в целом».

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Туман». Январь 1975 года. (Фото из архива автора)

Швеция имеет обширные морские границы и контролирует Проливную зону — очень важные для военно-морских сил проливы Каттегат и Эресунн (Зунд) из Балтийского моря в северное и далее в Атлантический океан. Разведывательное управление Главного штаба военно-морского флота и управление разведки Балтийского флота постоянно и неустанно следили за военно-морскими силами и различными береговыми объектами стран НАТО и их возможных сателлитов в этом районе.

В годы холодной войны, особенно в 70-е годы, в Проливной зоне на боевом дежурстве постоянно находились боевые или разведывательные корабли Балтийского флота СССР. иногда, в зависимости от обстановки, в эту зону на боевых кораблях направлялись разведывательно-диверсионные группы специальной разведки ВМФ. Всякий раз задачи у них стояли разные, но в море они почти всегда занимались ведением радиоэлектронной и радиотехнической разведки береговых и важных морских объектов потенциальных противников.

Прибыв на корабль флота, назначенный на боевое дежурство, разведчики ВМФ обычно занимали отдельный кубрик, вход в который для команды корабля был строго запрещен. Там они размещали ящики с секретной аппаратурой и снаряжением и в свободное время отдыхали. В отведенном на верхней палубе месте, обычно в кормовой части около надстроек, разведчики устанавливали брезентовую каркасную квадратную палатку, в которой разворачивали свою аппаратуру радиоразведки и другое секретное оборудование. Странное, нелепое на вид сооружение, когда корабль проходил проливы между Швецией и данией, всегда привлекало повышенное внимание разведок потенциальных противников. их вертолеты периодически зависали на небольшой высоте сбоку, рядом с кораблем, и через открытый люк заинтересованные лица вели интенсивную фото и киносъемку непонятного сооружения, всячески пытаясь определить, что же там находится.

Надо отметить, что как только любой советский военный корабль подходил к Проливной зоне — Балтийским проливам, его сразу же начинали весьма упорно опекать корабли, вертолеты и самолеты военно-морских сил ближайших стран. В зоне проливов Фемарк-Бельт и Эресунн это обычно корабли ВМС ФРГ из базы города Киль и Швеции из базы Гетеборг или Карлскруна. При этом отношение потенциальных противников, как правило, было благожелательное, и они параллельными курсами, не мешая друг другу, продолжали плавание. Были случаи, когда приставленные опекуны даже поздравляли, и весьма оригинально, экипажи советских кораблей с наступающим государственным праздником. Так, одно такое, можно сказать, трогательное поздравление состоялось ранним ясным утром 7 ноября 1975 года около южного входа в пролив Эресунн. Тогда буквально в каких-то ста метрах с правого борта советского корабля неожиданно всплыла подводная лодка ВМС ФРГ, и на ее рубку взобрался одетый только в шорты бородатый горнист, который задушевно исполнил на трубе гимн Советского Союза и весьма популярную русскую мелодию «Подмосковные вечера». Закончив скромный ритуал, горнист дружелюбно, но с некоторой издевкой, помахал советским морякам рукой и быстро спустился в подводную лодку, после чего она опять ушла на глубину. В полном расстройстве командиру советского корабля ничего не оставалось делать, как грозно объявить по внутренней корабельной радиотрансляции меру наказания гидроакустикам, прошляпившим подход немецкой подводной лодки: «По приходу в базу командиру гидроакустического комплекса десять суток ареста».

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Семен Рошаль». Осень 1975 года. (Фото из архива автора)

Бывали моменты и провокационных действий, но этим в основном грешили высокомерные американские парни. Однажды неджентльменское отношение к дежурившему кораблю проявил фрегат военно-морских сил США Это произошло в 1975 году. Тогда из Атлантики в Балтийское море зашла американская ударная группировка, состоящая из четырех боевых кораблей во главе с ракетным фрегатом и танкером обеспечения «Каламазо». Небольшой морской тральщик ВМФ Советского Союза встретил их в проливе Каттегат и начал мирно сопровождать. Американцам это не понравилось, и их огромный фрегат попытался как бы невзначай таранить одинокого конвоира. Лишь благодаря четким действиям командира тральщика удалось избежать столкновения. Вскоре по вызову из ближайших советских военно-морских баз подошли большие противолодочные корабли и эскадренные миноносцы, которые незамедлительно взяли американцев в плотное кольцо. У непрошеных гостей Балтики — кораблей США почему-то сразу же пропало желание шалить, и они больше не делали попыток обострить обстановку. Вот такие были времена и нравы.

Сбором данных о Балтийских проливах и датско-шведсконемецко-норвежских береговых объектах наряду с разведывательными кораблями и самолетами занимались и искусственные спутники Земли (ИСЗ), оснащенные специальной высококачественной фото и радиоэлектронной аппаратурой. Кроме этого, Центр космической разведки Шестого управления ГРУ с помощью спутников наблюдал также за ходом многочисленных военных учений стран НАТО и других национальных вооруженных сил. Например, серия учений под общим кодовым названием «Autumn Forge» («осенняя кузница»), которые ежегодно, начиная с 1975 года, проводятся на северном натовском фланге и в Атлантическом океане, всегда были в центре внимания ГРУ и управлений разведки на западном и северо-западном направлениях. Они с большим интересом следили за тем, как натовцы старательно отрабатывают совместные действия сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил при ведении противодесантной обороны побережья северной Норвегии и зоны Балтийских проливов. Все полученные разведывательные данные затем очень тщательно изучались и анализировались в Генеральном штабе вооруженных сил и Главном штабе ВМФ. Отснятые с исЗ очень четкие крупномасштабные фотоснимки важных объектов вместе с другими необходимыми данными, входящими в разработку специальных операций разведывательно-диверсионных групп, поступали и командованию пунктов Специальной разведки.

Собирать разведывательную информацию и привлекаться к различным секретным операциям могут также рыболовецкие и торговые суда. Если внимательно посмотреть некоторые секретные списки о награждении орденами и медалями за выполнение специальных заданий правительства сотрудников ГРУ и КГБ, то в них можно обнаружить и фамилии работников, например, рыбного хозяйства. Многолетний министр рыбной отрасли Александр Акимович ишков считал, что его ведомство может приносить пользу обороне страны не только в виде выловленной рыбы и изготовлении консервных банок существуют документы, имеющие один и тот же заголовок: «информация о нахождении вблизи советских рыбопромысловых судов иностранных самолетов и подводных лодок» и гриф «секретно». В одном из них, к примеру, говорится:

«За последнее время получены следующие сообщения.

20 июня с.г. В районе промысла больших рефрижераторных траулеров «Казань» и № 256 (широта 14 гр. 23, 06 мин. норд, долгота 17 гр. 25, 08 мин. Вест) в непосредственной близости от траулеров с 09 час. 10 мин. До 10 час. 40 мин. Летали на высоте 100–150 метров два французских военных гидросамолета с номерами на бортах 27Ф-4 и 53С-2.

25 июня с.г. В районе дрейфа плавучей рыбоприемной базы “Балтика” (широта 59 гр. 37 мин. норд, долгота 00 гр. 42 мин. Вест) на расстоянии 4 миль от “Балтики” появилась английская база подводных лодок.

В надводном положении замечены три подводные лодки.

В 07 час. 30 мин. на расстоянии 1 кабельтова подводная лодка без номера под флагом военно-морского флота Англии обошла плавбазу “Балтика”.

А. Ишков»

В других рыбошпионских отчетах говорится о замеченных с промысловых судов подводных лодках и самолетах ФРГ и США

Что интересно. Одним из получателей записок Александра Ишкова был главный партийный догматик, член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов, который, как куратор щекотливых международных вопросов, присматривал еще и за разведывательными органами. По всей видимости, суслов таким достаточно простым способом перепроверял правильность того, что докладывают в ЦК КПСС руководители военной разведки.

На пороге XXI века Российские гражданские суда не отказались от практики холодной войны по наблюдению за военными базами, кораблями и самолетами стран НАТО и их союзников. Согласно выдержкам из доклада Пентагона, которые были обнародованы в средствах массовой информации, с февраля 1999 года по май 2000 года зафиксировано 12 случаев шпионажа со стороны Российских торговых судов. Причем целями Россиян стали военные корабли США, Великобритании, Франции, Италии, Португалии, Испании и Алжира. Говорится также, что на дальнем востоке торговые и рыболовецкие суда «продолжают участвовать в операциях, разрабатываемых Генеральным штабом Российской армии и Главным штабом ВМФ РФ». Естественно, Российская сторона эти утверждения отвергает или оставляет без комментариев.

Легенды и легендирование

Завеса секретности вокруг спецназовцев только усиливала у окружающих интерес к ним. Отсутствие настоящих сведений об их деятельности компенсировалось устным народным творчеством. О морском спецназе сочинялись многочисленные истории. Армейские и флотские байки обрастали такими фантастическими подробностями, что только диву даешься. Так как действительные события в них искажались до неузнаваемости, то разведка ничего не имела против. Наоборот, пускай противник надрывается в потугах извлечь из всего этого рациональное зерно.

К примеру, типичная страшилка для молодых подводников о «черном бопле» (сокращение от первых букв словосочетания «боевой пловец»). Командирская рубка атомной подводной лодки. Глубина 120 метров. Вдруг появляется человек в легководолазном снаряжении и, шлепая ластами, наклеивает на панели приборов ленту с надписью «уничтожено». Пока команда в ступоре, «черный бопл» исчезает в неизвестном направлении. Само собой, осмотр отсеков ничего не дает, подлодка всплывает в аварийном режиме и, в довершении всех бед, таранит ни в чем не повинный траулер.

Чаще всего в таких байках упор делался на внезапность спецназовцев и их рукопашную мощь. Вот, скажем, оказывается, одной только табуреткой, двумя руками, двумя ногами и одной-таки головой, с легкой улыбкой, за 2–3 минуты спецназовец отправил в госпиталь со сложными переломами и ушибами почти весь взвод морпехов комендантской роты гарнизона Балтийск. Водителя из комендантского «Камаза» он просто выбросил, офицера, помощника военного коменданта, подвесил на фонарный столб. и на «Камазе» уехал к себе в часть.

Или идет по тому же Балтийску его сослуживец, который в отпуске. А на лице — фингал. Знакомые, здороваясь, недоумевают: неужели есть на свете сила, способная сделать это? А он, печальный, рассказывает:

Физподгтовка: матрос и лейтенант боксируют на День Нептуна. Парусное. Середина 90-х годов. (Фото из архива автора)

— Вчера в кабаке один говорит: давай кто кому сильнее по роже заедет… Мент оказался… Я говорю: давай, бей первым. Только бумажку напиши, что просишь треснуть аллаверды. Написал. К-э-эк врежет. Больно, бля…

— И что?

— Ничего. Вот, навещал его в госпитале. Наверно, придется обе вставные челюсти делать. Лишь бы не подтвердился перелом основания черепа.

А в одной части ТОФ готовились к учебному нападению «халулайцев». Мичман с узла связи на КПП разминал здоровенный моток веревки, выданной, чтоб вязать диверсантов и доставлять к оперативному дежурному. Прямо за ним стояли двое здоровенных матросов — противодиверсионный патруль.

— С Богом, — не скрывая иронию, напутствовали его товарищи.

Через какое-то время выходящая с оперативного совещания толпа офицеров наблюдала следующее: прямо напротив двери КПП базы, в торце коридора лежал, закляпленно рыдая, связанный ласточкой плешивый и решительный мичман, распутать которого, нечленораздельно переговариваясь, пытались бойцы его же патруля. Сами они были пристегнуты друг к другу наручниками — левая нога одного к правой руке другого. и тогда всем сразу стало ясно, что самое время играть в базе противодиверсионную тревогу.

Само собой, не лишены морские спецназовцы чувства состраДания к ближнему, любезно оказывая помощь попавшим в переделку. Рассказывают, что однажды командир одного БПК попал в неприятную ситуацию. Корабль долго стоял в ремонте, «гайки» ослабли, дисциплина расшаталась, и власть оказалась в руках обуревших «годков». Заливая свое горе водкой, капраз встретил двух «халулайцев». И понял, что пришло спасение. Обещая им роскошную выпивку с закуской во флагманской каюте, капраз умолял:

— Только один визит, братцы!

Утром, подписав у командира части план занятий по теме «Захват надводного корабля», «халулайцы» прибыли на борт БПК. Командир выдал им матросские робы и сыграл большой сбор, на который «годки» величаво забили болт. Это командиру и надо было! В низы спустились два новоиспеченных «матроса» и провели «воспитательную работу». Чуть позже в командирском коридоре построили тех старослужащих, которые смогли сами подняться по трапу, поддерживая друг друга.

— Бойцы, — радостно сообщил им командир, — в следующий раз они придут вчетвером и на сутки! разойдись!

Напившись и наевшись, довольные «халулайцы» сказали капразу на прощанье, чтоб звал их, если что. Порекомендовав при этом для следующего раза оттянуть «пароход» на якорях от стенки, а то пару «годков» успели уйти. Однако с тех пор сигнала SOS с БПК не поступало.

А чего стоят истории о снятии водолазами-разведчиками металлических букв с названия авианесущего крейсера? или о краже винтов с движущегося на максимальной скорости катера учебного противника? однако все армейские байки меркнут перед творчеством журналистов. О, с каким удовольствием слетелись на тему эти «акробаты пера», «виртуозы фарса» и «акулы ротационных машин»! Как же, в воздухе запахло сенсацией! вот какая, для примера, развесистая клюква появилась в ноябре 2000 года на одной Российской странице в интернете:

«Живые легенды. В Москве живет человек, который проходил службу в спецназе Черноморского флота на острове Змеиный. Оттуда его отправили в командировку в Афганистан. По данным агентурной разведки в одном из селений должны была состояться сходка моджахедов. Отряду спецназа поставили задачу проникнуть на сходку и вырезать ее участников. Задача была выполнена, но в ходе операции отряд спецназовцев попал в окружение во много раз превосходящих сил противника. Пришлось уходить по катакомбам. Человек с острова Змеиный прикрывал отход отряда. В катакомбах он один уничтожил 40 афганцев, причем действовал только одним видом оружия — ножом. из-за небольшой задержки в катакомбах отряд пропустил контрольное время радиосеанса, поэтому уже на выходе из катакомб спецназовцы попали под артобстрел своих. Человек с острова Змеиный уцелел, после того случая он побывал далеко не в одной опасной переделке. До сих пор он ездит по Москве на своем “джипе”, а иногда на некоторое время пропадает куда-то. Дело в том, что он по-прежнему находится на государственной службе и его отлучки из Москвы связаны с участием в специальных операциях далеко за пределами России».

Сколько лет прошло после распада СССР, а журналисты все никак не разберутся, что на небольшом черноморском острове Змеиный никогда никакой воинской части спецназа вооруженных сил СССР (тем более России) не было. Очевидно, что таким вот причудливым образом через призму «свободной прессы» преломилась (вернее, исказилась) информация о части, расположенной на острове Первомайском.

В основе же вышеупомянутого пассажа, вероятно, лежит история прапорщика Виктора Реброва — отличного спецназовца и мастера рукопашного боя. Он действительно служил в 17-й ОБРСПН специальной разведки ВМФ СССР заместителем командира разведывательно-диверсионной группы. А до того как попасть в эту часть, ребров действительно воевал в Афганистане (370-й ооспН). В июне 1985 года спецназовцы вступили в бой с «духами», чьи хорошо укрепленные позиции находились за каналом. Переплыв канал, прапорщик ребров незамеченным пробрался на позиции противника. Вскоре к нему присоединился еще один спецназовец. Пока наверху шел бой, спецназовцы уничтожили в катакомбах около 20 «духов». из них ребров, пока его прикрывал напарник, ножом убил шестерых или восьмерых. Остальные были уничтожены огнестрельным оружием с приборами бесшумной стрельбы. Устроив засаду на перекрестке подземных галерей, прапорщик убивал пробегающих врагов, передавал их бойцу, а тот их оттаскивал и складывал. В какой-то момент реброву попался чересчур изворотливый «дух», но напарник спас прапорщика.

Итак, схема обработки информации борцами за свободу слова ясна. Два бойца преобразились в одного. Оружие с ПБс испарилось. Потери врага возросли в два раза. Будущее место службы превратилось в настоящее, сменив заодно дислокацию с Майского на Змеиный. и сенсационный репортаж готов!

Но и это еще не все! вот, к примеру, один крайне осведомленный журналист сообщает, что свое название «местечко Холулай» получило в память о своем отце-основателе, чеченце по имени Холулай. Он якобы прославился своим непревзойденным умением развязывать языки пленным, используя в качестве «стимула» электрический ток. Соорудив некое подобие электрического стула, продвинутый Холулай едва успевал записывать признания пленных. Благодаря своему методу он без проблем раскалывал даже самых идейных и преданных своему делу противников. Страшно? Кровь стынет? То-то же, не ходите, дети, в Холулай гулять!

А подводные лодки больше «черными боплами» не уничтожаются. «Низкий сорт, не чистая работа»! Теперь они ими… воруются. Вот так, запросто, по нахалке налетели «черные бо-плы» из отряда «омега», специально наученные говорить по-немецки с баварским акцентом, на американскую вМБ и угнали АПЛ. Тем временем на поимку коммандера Крэбба в Портсмут из Мурманска на подводной лодке стремглав несется отряд диверсантов-подводников экстра-класса — вчитайтесь только — «Барракуда». А патриотически настроенные журналисты безутешно льют слезы над судьбой якобы разогнанного после распада СССР дислоцированного на озере Балхаш (а где ж еще?) отряда ГРУ «дельфин», которого, признаться честно, никогда и в помине не было. Тоска находит, когда читаешь такие «совершенно достоверные» строки о «дельфине»: «в 1970 году свое подразделение подводных диверсантов создало ГРУ ГШ ВС СССР…» Отряд «Дельфин», пожалуй, самое успешное и долгоживущее порождение журналистской фантазии, появившееся на свет где-то в 1994 году. Доверчивые западные журналисты и исследователи спецназа, не понимая, что их элементарно надувают, аккуратно переписали статьи своих Российских коллег и создали отряду «дельфин» мировую известность. Да, еще после «дела диверсантов» (о котором рассказ впереди) заговорили о спецподразделении «Парус», приняв название поселка за официальное название части.

Ну что ж поделать, если в действительности части морского спецназа проходят лишь под скучными номерами и не имеют звучных названий. Неофициальные же самоназвания напрочь лишены какой-либо кровожадности. Водолазы-разведчики 17 оБрСпН прозывались «майские», «майчане», «с Майского» — по названию своего острова. Разведдиверсантов с Каспийской флотилии называли «каспийцами» и «бакинцами». Холуай — название бухты, которое если и значит что-то нехорошее на языке аборигенов («гиблое место» или еще как), то для русского слуха совершенно нейтрально. Не сразу выговорить, правда, вот и появилось много вариантов произношения: Холуай, Халуай, Холулай, Халулай, Хэлулай и др. Откуда и происходят названия тихоокеанских морских спецназовцев: «халулайцы», «халулаевцы». На Балтике иногда говорили просто: «у нас в пятьсот шестьдесят первом» или «мы из 561го пункта». А официальное название одно. Достаточно лишь привести слова «майчанина» Игоря Викторовича Ивлева на встрече ветеранов и действующих военнослужащих Специальной разведки ВМФ в сентябре 1996 года:

— Нас знают в других организациях как «боевых пловцов». А все-таки среди профессионалов мы, конечно, друг друга так не называем. У нас на службе не говорят «боевые пловцы». Мы привыкли говорить, как в руководящих документах: водолазы-разведчики, командир взвода водолазов-разведчиков, командир отряда водолазов-разведчиков и т. д.

А как жаль журналистов из подцензурных военных газет! Ведь им, по соображениям секретности, приходится давать вот такие скучные названия частям морского спецназа: «подчиненные подполковника Юрия Валентиновича Михайлова» (командовал 561-м ОМРП в 1991–1994 годах), «войсковая часть, которой командует капитан 1-го ранга Анатолий Карпович», «военнослужащие из подразделения офицера А Нефедова» («каспийцы») и т. п. или вообще писать в рассказе о 561-м ОМРП «как сказал командир части Анатолий Карташов» (чтоб никто не догадался), хотя в других номерах этой же газеты продолжают иносказательно повествовать о «части, которой командует Анатолий Карпович». Зато в таких газетах никто не опубликует подобные плоды журналистского творчества об отряде «Парус»: «да, в спецназе учат убивать. Всеми средствами, например, острым краем согнутого листка ватмана». Невозможно не упомянуть, как один из участников форума на интернет-странице «военная разведка» на это заметил: «ХА-ХА-ХА!!! Если мне покажут хотя бы одного матроса, которого ЭТоМУ учили в Парусном (561-й ОМРП), я сам зарежусь “острым краем согнутого листка ватмана”!»

Секретно, секретный, секретность… Не часто ли повторяются эти слова? Учитывая характер службы и подчиненность военной разведке, конечно же, нечасто. На то водолазы-спецназовцы и разведчики, чтобы не светиться. Они не ломают кирпичи о голову перед телекамерами, не ходят с пышными аксельбантами на парадах, не устраивают шумных драк-попоек в центре города на свои праздники, не бьют себя в грудь на каждом углу — «мы, мол, элита»! Помимо этого, спецназовцы научены соблюдать разумную конспирацию даже в общении с бойцами из других подразделений. Так и вспоминается тогда еще капитан 2-го ранга Геннадий Захаров, знакомивший очередное пополнение с правилами службы:

— Первое. Вы должны забыть отца, мать, жену и любить только своего командира! второе. Не суй нос в чужие дела!

Впрочем, продвижению в спецназовские массы идеи «не совать нос в чужие дела» деятельно помогали особисты — контрразведчики из особого отдела. Особые отделы в вооруженных силах СССР действовали под эгидой Третьего главного управления КГБ. Они являлись органами военной контрразведки, призванными обеспечивать безопасность советской армии и ВМФ от происков иностранных разведок. Заодно особисты выполняли функции политической полиции при армии и флоте. Особые отделы были созданы еще по инициативе Владимира Ленина и Феликса Дзержинского 19 декабря 1918 года, стремившимися изобличить и подавить в зародыше всякую политическую оппозицию большевикам-коммуни-стам в РККА. В подчинении КГБ оказались с марта 1954 года.

В настоящее время они называются Управлениями (Отделами) военной контрразведки ФсБ Российской Федерации.

Занимались особисты тем, чем им и было положено: искали козни иностранных разведок, создавали в воинских частях агентурную сеть и т. д. В принципе, контрразведка — дело необходимое. Но «политический налет» на облике особистов всегда смущал. Для спецназовцев суть работы особистов, конечно же, не была секретом. Периодически особисты вызывали разведдиверсантов к себе в кабинет. С вежливым участием расспрашивали: нравится ли служба, нет ли каких проблем, как настроение? Прекрасно все понимающие спецназовцы так же вежливо и спокойно отвечали, что служба нравится, проблем нет, а настроение — бодрое. исходя из того, что в середине 70-х годов в 561-м ОМРП по политическим причинам никого не «замели»: либо агентурная сеть не была развита, либо особисты при спецназе считали пустяком критику в адрес некомпетентного военного и политического руководства, либо методы наказания были не слишком явными (медленное продвижение по службе и т. п.), либо спецназовцы тщательно соблюдали конспирацию и товарищей не выдавали.

На конфликт с особистами водолазы-разведчики старались не идти — в условиях той системы это было бы проявлением не геройства, а глупости. и, пожалуй, никогда открыто над ними не шутили. Разве что, сфотографировавшись, на вопрос матроса, когда снимки будут готовы, ему отвечали: «А ты послезавтра к особисту зайди, там тебе и не такие фотки покажут!». Зато над глупыми замполитами (попадались и такие, хотя в основном в спецназе замполиты были людьми понимающими и умными) иногда пошутить любили. Валентин Сергеевич Авинкин вспоминал такой случай. Разведдиверсионная группа из 561-го ОМРП готовилась к проникновению на территорию «противника». А замполит и спрашивает боевых пловцов:

— А как вы будете выходить из-под воды на берег?

Ну, один юморист и ответил:

— да подплыву к берегу, потом вот так (показал поднятые вверх руки, как будто хочет сдаваться) выйду из-под воды, и если никого нет — тогда быстро в кусты.

На не понявшего юмора замполита было страшно смотреть: глаза вытаращил, от гнева чуть не задыхается. А что? Какой вопрос — такой ответ.

В целях конспирации каждая воинская часть спецразведки ВМФ имеет свою легенду, с которой каждого, от командира до матроса, знакомят в секретном отделе. Ознакомившись с легендой, военнослужащий расписывается на особом бланке в том, что он предупрежден об ответственности за разглашение истинной деятельности своей части и должен везде, где бы и кто бы (будь то хоть сам министр обороны) его не спросил о воинской специальности и месте службы, отвечать только по легенде — служу водолазом-спасателем в учебном аварийноспасательном отряде номер такой-то на таком-то флоте.

Как-то осенью 2001 года один матрос из 561-го ОМРП, когда находился в отпуске, потерял военный билет — удостоверение личности военнослужащих срочной службы. В Москве он пришел в комендатуру, заявив об утере военного билета, чтобы получить документ для проезда в часть. Ведь поездом без документов через Белоруссию и литву не проедешь — пограничники без документов не пропустят, на самолет также нужны документы — без них не продадут билет и не пропустят на посадку.

В комендатуре Москвы матрос не выдал, где служит (истинное предназначение и наименование части), а сказал все данные по легенде, хотя в комендатуре дотошно расспрашивали, что же это за часть морская водолазная и парашютная, которая не проходит по спискам — нет такого номера части (по легенде водолазной школы). Долго выясняли, и лишь в Главном штабе ВМФ сказали, что такая часть есть (просто она внеструктурная, поэтому в списках не значится) и документы надо выдать.

Командир части полковник Карпович сказал, что, так как матрос проявил твердость и не рассказал об истинном номере части, то в этом он молодец. Но за потерю документов он должен быть все же наказан (за это полагается минимум 10 суток ареста на гауптвахте), поэтому Карпович предложил моряку самому выбрать себе наказание. Матрос выбрал себе наказание: он обязался неделю везде таскать с собой, носить, не снимая, рюкзак с грузом 30 кг. Даже спать с ним и ходить в туалет. Всех это весьма забавляло. Но спецназовец исправно сносил «наказание».

При этом спецназовцы не пасуют перед большими чинами. Они себе цену знают, поэтому погонами и удостоверениями их не запугаешь. Как-то осенью 2001 года контр-адмирал запаса Геннадий Иванович Захаров предложил посетить свою бывшую часть на Балтике депутату Государственной думы России Александру Васильевичу Коржакову (бывшему начальнику службы безопасности президента России). Но дальше КПП части матрос, стоявший у шлагбаума, их не пустил. Коржаков стал говорить, что он депутат Госдумы, что его обязаны беспрепятственно пропускать на любые объекты, и показывал свое удостоверение. На что матрос ему ответил:

— А мне, простите, плевать, что вы депутат. У меня свои командиры и свои инструкции. Подождите, пожалуйста, тут, пока я не позвоню дежурному по части и не доложу о вашем прибытии. Когда получу разрешение от дежурного по части или командира, тогда вас и пропущу.

Коржаков не обиделся. Более того, он похвалил организацию службы охраны части. Сказал командиру, что его подчиненные знают свое дело и не пасуют перед высокопоставленными посетителями. После чего Захаров с удовольствием показал Коржакову часть, где когда-то служил.

Секретность в спецназе распространяется на многое. Например, в марте 1995 года в Балтийске проходили тренировки водолазов-разведчиков по выходу из ТА Пл глубине до 20 м и заходу в «Тритон», а также обратный вариант. С небольшого судна проводили видеосъемку тренировок. Второе небольшое судно проводило видеосъемку. Ее контролировал представитель части. Пленки делались в одном экземпляре, копии делать запрещалось, чтобы, не дай Бог, в чужие руки ничего не попало.

Что там говорить, если засекречены даже правильные изображения некоторых буксировщиков. Если они проходят через ТА, предназначены для выхода из него, то на рисунке их размеры должны быть специально завышены. Недавно был снят гриф секретности с внешнего вида старых подводнонадводных буксировщиков «Протонов» и двухместных человеко-торпед «сирен», однако состав металла до сих пор секретен. Даже на уничтожение отслуживших свой срок СМПЛ и буксировщиков есть особые инструкции. На списание, уничтожение и сдачу в металлолом должны быть оформлены соответствующие бумаги. Волокита жуткая. Но самая большая секретность — это когда создается новый образец подводной техники. Особо секретны радиоэлектронные частоты для техники специальной разведки ВМФ, ее радиоэлектронная начинка.

Публикации об истории спецназа ВМФ военная разведка стремится контролировать, иногда играя «на опережение». Так, понимая, что все труднее оставлять «под замком» более чем полувековую историю водолазов-разведчиков, Главный штаб ВМФ санкционировал написание книги контр-адмирала Владислава Леонидовича Зарембовского (1929–1998) и капитана 1-го ранга Юрия Ивановича Колесникова «Морской спецназ. история (1938–1968 гг.)». Книга очень хорошая, достоверная. Но, конечно же, останавливающая повествование на полпути и оставляющая многое в тени. Очевидно, военно-морская разведка решила, что лучше написать кое-что о спецназе самим, чем ждать, пока про это неподконтрольно напишут другие. К идее же независимых публикаций военные разведчики относятся крайне отрицательно, стремятся предупредить и не допустить их, чем объясняется небольшое число достоверных материалов про водолазов-разведчиков специальной разведки в сМи. За несанкционированный показ спецназовской тактики и техники в разведке ВМФ по головке не гладят, а устраивают такой нагоняй, что мало не покажется. Провинившимся в таких случаях грозят разрывом отношений, чтобы предоставить массу свободного времени для участия в киносъемках.

Хотя иногда завеса секретности чуть приоткрывалась. Но только с благословения руководства разведки ВМФ. Так однажды водолазы-разведчики 17-й ОБРСПН участвовали в подводных съемках художественного фильма «Эксперимент доктора Абста» (1968 год, по мотивам романа Александра Ашотовича Насибова «Безумцы»). По сюжету советский моряк и военврач Кирилл Карцов попадает на немецкую базу плов-цов-подводников, где вступает в единоборство с матерым фашистским разведчиком, руководителем школы подводников Артуром Абстом, превращающим пловцов в группу безвольных смертников-торпедистов, слепо выполняющих его приказания. В фильме также «снимался» сверхмалый автономный подводный носитель типа «Т».

Впрочем, однажды засекреченность чуть не навредила спецназовцам. В штабе Балтийского флота финансисты подумали, что 561-й ОМРП — это действительно аварийно-спасательный отряд, и решили сократить там несколько офицерских должностей. Когда это стало известно Гру, оттуда немедленно сообщили об этом командующему БФ адмиралу Владимиру Григорьевичу Егорову. Тот одернул инициаторов сокращения и сказал, что вопрос исчерпан:

— Я лучше сокращу корабли, чем «Парусное»! По кораблю за каждую офицерскую должность в этой части!

Естественно, во имя секретности все водолазы-разведчики обеспечиваются парадной, парадно-выходной, повседневной и рабочей формой одежды военно-морского флота. Однако и здесь в советские времена были небольшие ограничения.

По традиции после первого прыжка с парашютом морскому разведдиверсанту вручается нагрудный знак «Парашютист», а в дальнейшем, после определенного количества сложных прыжков и сдачи зачетов по укладке парашюта и теории прыжка, можно заслужить нагрудный знак «Парашютист-отличник» и затем «инструктор-парашютист». Вручение каждого такого знака означает не только признание определенной квалификации, но и увеличение денежного вознаграждения. Многих офицеров военной контрразведки, которые курировали части спецразведки ВМФ СССР, смущало сочетание парадной морской формы и знаков парашютиста, они видели в этом угрозу секретности, и поэтому носить заслуженные нагрудные знаки на парадной форме запрещалось. Лишь при поездке в отпуск или увольнении в запас разрешалось их надеть. Как при этом косо посматривали на них военные патрули, помнит, наверно, почти каждый водолаз-разведчик.

Знак «Парашютист отличник». Одетый на обычную матросскую форму, он приводил в недоумение не один военный патруль. (Из архива автора)

Мичман и офицер спецназа. (Фото автора)

В отличие от распространенного мифа, водолазы-разведчики не носят форму морской пехоты. Может быть, их и причислили бы в свое время к морпехам, как их многих сухопутных собратьев причислили к лику вдв, но помешало одно обстоятельство. Морпехи служили два года, а боевые пловцы — три года. По какой схеме при этом нужно было выдавать и списывать обмундирование, было неясно. Поэтому не стали ломать голову над несущественной проблемой. Только в некоторых случаях, когда этого требуют определенные обстоятельства, боевых пловцов переодевают в форму морской пехоты или погранвойск. Так, например, бывает, когда на торжествах или показушных учениях для высшего командования вооруженных сил или пограничных войск необходимо показать отличную подготовку славных морских пехотинцев или не менее славных пограничников. Практически ежегодно боевых пловцов привлекают для участия в торжествах праздника «день военно-морского флота». В этот день на грандиозных парадах во многих главных военно-морских базах или других местах они часто выступают под личиной морских пехотинцев и демонстрируют высокую выучку в рукопашном бое или в различных видах десантирования.

Особенно впечатляюще выступили специалисты особых миссий отдельного морского разведывательного пункта западного направления (Балтийского флота) 28 июля 1996 года в столице Российской Федерации городе Москве. По этому поводу газета дКБФ «страж Балтики» на первой странице опубликовала выдержку из телеграммы, адресованной Балтийскому флоту, за подписью заместителя Главнокомандующего военно-морским флотом по боевой подготовке — начальника управления боевой подготовки ВМФ адмирала Александра Васильевича Горбунова, в которой сообщалось:

«…Балтийцы проявили самые лучшие качества и сделали все возможное, чтобы продемонстрировать здоровый дух и благородство военных моряков в ходе водно-спортивного праздника, проведенного на акватории Химкинского водохранилища и на территории северного речного вокзала в Москве в рамках празднования 300-летия флота России».

Выступления сводного взвода морских пехотинцев Балтийского флота под командованием гвардии подполковника Михаила Джамбеева и группы водолазов под руководством капитана 1-го ранга Михаила Полянка «вызвали всеобщее восхищение и по достоинству оценены специалистами и командованием ВМФ России».

Однако еще более высоко оценил выступление присутствовавший на празднике секретарь совета безопасности России генерал-лейтенант воздушно-десантных войск Александр Иванович Лебедь (1950–2002), который был восхищен весьма сложными парашютными прыжками боевых пловцов с малых высот в легководолазном снаряжении, с буксировщиками и другим специфическим снаряжением. Хотя всю предыдущую ночь спецназовцы «киряли», все они приземлились удачно и кучно. Находясь под впечатлением от увиденного, Лебедь сказал: «Я сам десантник, имею много прыжков с парашютом, но такое вижу впервые. Это уникальная подготовка, и я думал, что такие прыжки выполнить невозможно». Сразу же после окончания торжества секретарь совета Безопасности подал президенту России Борису Николаевичу Ельцину представление о присвоении начальнику разведки ВМФ Владимиру Федорову воинского звания вице-адмирал.

А вот не менее интересный и весьма показательный пример. В 1981 году на заключительном этапе знаменитых учений «Запад-81», который проходил на большом полигоне морской пехоты Балтийского флота «Хмелевка», бойцы подразделения Специальной разведки ВМФ продемонстрировали министру обороны СССР маршалу Советского Союза Дмитрию Федоровичу Устинову (1908–1984), министрам обороны стран Варшавского договора и многим другим маршалам, адмиралам и генералам, которые с комфортом устроились на специально выстроенной для них на самом берегу Балтийского моря шикарной трехэтажной трибуне из стекла и бетона, великолепное десантирование с моря и впечатляющее зрелище — рукопашный бой. Боевые пловцы одной группы были переодеты в форму морской пехоты, а другой — в форму солдат, обороняющих плацдарм перед трибуной. Все действие было расписано по минутам и неоднократно отрепетировано. Режиссура же постановки находилась на уровне кинобоевиков Голливуда, а бескомпромиссному рукопашному бою позавидовали бы многие заслуженные каскадеры. Министр обороны Устинов остался очень доволен превосходной подготовкой бойцов, а в советском общественно-политическом журнале «Огонек» в рассказе об этих учениях и о дне ВМФ появилась фотография мастеров рукопашной схватки из славной морской пехоты. Над этой фотографией ребята из морской Специальной разведки от души смеялись, узнавая на ней себя. Как всегда, прославлялась морская пехота, а разведка, как и положено, в тени.

Для выполнения специальных операций или подготовки к ним в ходе многочисленных учений, тактико-специальной подготовки и тактико-специальных занятий (ТСП и ТСЗ) боевые пловцы Специальной разведки ВМФ СССР имели цвета хаки (называемую «зеленкой») или камуфлированную специальную форму одежды без каких-либо надписей, клейм или бирок завода-изготовителя. Все снаряжение, от рюкзака до электрического фонарика, также не имело никаких надписей и других выраженных следов принадлежности к какой-либо стране. Правила конспирации предусматривали, чтобы в разведдиверсионной группе специальная форма одежды у всех была абсолютно одинаковой, будь то командир группы, радист или любой другой боец. Погон и каких-либо других знаков различия также не было — каждый разведдиверсант и без того знал свои обязанности, права и неписаные правила морской службы особых миссий.

По итогам спортивных соревнований парусники — лучшие на Дважды Краснознаменном Балтийском флоте! Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Исключением была лишь аналогичная спецформа, предназначенная для ежедневных занятий, тренировок и отработки приемов. На ней, для определения кому и что принадлежит, по трафарету наносилась кодовая надпись из трех небольших цифр. Например, число 101, написанное на левом рукаве в районе плеча или слева на груди или же на брюках слева над карманом, обозначало, что одежда принадлежит боевому пловцу под номером один РГСН первого подразделения, то есть командиру группы. Число 214 означало, что одежда принадлежит боевому пловцу второго подразделения, первой разведгруппы, бойцу основного ядра под номером четыре. Число 323 обозначало: третье подразделение, вторая диверсионная группа, боец номер три. Такие же цифровые обозначения наносились и на тренировочное легководолазное снаряжение.

На учениях это иногда приводило к комическим ситуациям. Как-то в середине 70-х один разведдиверсант из 561-го омрп приземлился в стороне от товарищей. и надо же было ему приземлиться на колхозное поле, где собирали сено! Пока парашютист был в небе, на него смотрели, громко выражая восхищение: молодец, красиво десантируется! Но когда к приземлившемуся разведдиверсанту подбежала толпа колхозниц,

Личный состав Парусного. Один из матросов отправляется в увольнение. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Вдруг стало тихо. Они ожидали увидеть статного красавца, одетого с иголочки в форму ВДВ, а тут… Подозрительный тип, одетый в непонятную «несоветскую» форму: ни погон, ни петлиц, ни шевронов. Наши солдаты так не одеваются! Уж колхозницам ли Калининградской области этого не знать, когда кругом одни воинские части! да, автомат вроде советский. И по-русски без акцента говорит. Но это лишь увеличивало недоверие бдительных колхозниц.

— Бабыньки, это ж натовский диверсант! В милицию его! — опомнилась самая решительная из них.

И как ни оправдывался спецназовец, показывая бумажку, что он свой и что он участник учений, ему не верили. Хорошо хоть до физической расправы дело не дошло. Колхозницы же, направив на него вилы, терпеливо ждали прибытия участкового, благополучно отпустившего матроса в часть.

Однако на советской военно-морской форме были нарукавные знаки различия, шевроны (или штаты, на левом рукаве). Но это не были какие-то особые знаки различия спецназа. Обычные нарукавные знаки различия по специальностям для мичманов, прапорщиков, старшин, сержантов и матросов ВМФ, носящих флотскую форму одежды. Кто-то из водолазов-разведчиков носил штат «специалист связи и радиотехнических средств», кто-то — «специалист минно-торпедных средств», кто-то — «специалист всех видов защиты, обеспечения и обслуживания». А некоторые офицеры, перешедшие в спецназ из морпехов, продолжали носить нарукавный знак морской пехоты. Это в постсоветское время, когда всем разрешили делать собственные знаки различия, начала бурно развиваться Российская спецназовская геральдика. Прицел явно делался на «дембельский» шик, поэтому восторжествовала причудливая смесь милитаризма и китча. Однако на боевое задание никто с такими шевронами, само собой, не отправляется.

Штат (шеврон, нарукавный знак различия) водолазов-разведчиков 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ России. Середина 90-х годов. (Из архива автора)

В последнее время даже появились металлические жетоны от «спецназа Гру», «войск специального назначения», «военной разведки России», на которых можно выгравировать свои имя, отчество и фамилию. Ничего кроме приступа гомерического смеха такие жетоны у водолазов-разведчиков вызвать не могут. Может, на тех жетонах еще оставить место для информации о звании, должности, задании, оснащении, пути отхода (желательно, сразу на английском языке)? и еще на лбу мишень нарисовать? Кстати, околовоенному промышленному комплексу можно было бы предложить звуковые брелки-жетоны, которые бы периодически сотрясали воздух порывистым, громким, заунывным воем: «Achtung! Vorsicht! Alarm! Russischen Kampfschwimmern!» думаю, новинка пользовалась бы бешеным успехом.

Самодельный значок водолазов-разведчиков 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР (Из архива автора)

Как известно, армейские подразделения разведки подчиняются Пятому управлению ГРУ : Управление оперативно-тактической разведки (разведка на военных объектах). Поэтому появилось название «спецназ ГРУ ». Военно-морская разведка подчиняется второму управлению (Разведывательному управлению) Главного штаба ВМФ, которое в свою очередь подчиняется Пятому управлению ГРУ. Поэтому водолазов-разведчиков называют не столько «спецназом ГРУ», сколько «спецназом ВМФ» — дабы различить их со своими сухопутными коллегами.

Управление — координирующий центр для тысяч разведывательных структур в армии (от разведывательных управлений округов до особых отделов частей). Технические службы: узлы связи и шифровальная служба, вычислительный центр, специальный архив, служба материально-технического и финансового обеспечения, управление планирования и контроля, а также управление кадров. В составе управления существует направление специальной разведки, которое курирует спецназ. Его руководителя называют «направленцем».

Здесь необходимо заметить, что словосочетание «спецназ ВМФ» часто сбивает с толку журналистов и любителей спецназа. из-за этого они пытаются ограничить деятельность водолазов-разведчиков водой и прибрежной полосой. В своих статьях «эксперты» по морскому спецназу делают «глубокомысленные» заключения, что спецназу ВМФ нечего делать, к примеру, в Чечне. Мол, они только в воде умеют воевать, а там — горы. Как будто, если уж на то пошло, горы в прибрежной полосе никогда не встречаются!

Водолазы-разведчики так же уверенно действуют на суше, как и сухопутный спецназ Гру. Для этого у них есть все необходимое как в программе подготовки, так и в снаряжении. Для многих водолазов-разведчиков работа с индивидуальными дыхательными аппаратами и подводными буксировщиками — лишь способ доставки (наравне с сухопутным и воздушным), а не самоцель. Однако благодаря этому водолазы-разведчики более разносторонне подготовлены. На соревнованиях частей спецназа боевые пловцы с успехом занимают призовые места, хотя соревнования проходят только на суше (переправа рек не в счет). А если бы в программу соревнований добавили подводный вариант?

Разведывательная группа на ТСЗ. Поселок Цветное. 1974 год. (Фото из архива автора)

Просто спецназ ВМФ, помимо общих со спецназом ГРУ задач, имеет еще довесок в виде действий в воде и прибрежной полосе, что технически и тактически значительно больше сухопутного сегмента. Водолазная подготовка — это предельно сложная работа, для которой необходимо иметь в части целую службу, соответствующую материальную базу, а личный состав должен сдать установленные зачеты и быть допущен к спускам под воду.

Более того, на рубеже столетий, к примеру, появилась идея подчинить 561-й ОМРП непосредственно себе, минуя разведывательное управление Балтийского флота и разведуправление Главного штаба ВМФ. В этом случае цепочка подчинения «ОМРП — Управление разведки Балтийского флота — Управление разведки ВМФ — Главное разведывательное управление Генерального штаба вс» упростилась бы.

Однако в порыве борьбы за тотальную секретность ГРУ даже стало отрицать, что спецназ находится в его подчинении. К примеру, начальник ГРУ Генштаба ВС СССР, а затем рф, генерал-полковник Евгений Леонидович Тимохин в своем интервью в апреле 1992 сказал следующее:

«в системе военной разведки действительно имеются формирования специального назначения, которые пресса и нарекла спецназом. Подчинены они не ГРУ , а командующим войсками округов. У них широкий круг разведывательных задач. Кроме того, в военное время на них возлагается проведение специальных мероприятий в тылу противника, то есть частично — диверсии на объектах и коммуникациях противника, захват нужных людей и так далее. Но главное все же — разведка».

В ноябре 1996 года его преемник генерал-полковник Федор Иванович ладыгин продолжил:

«У нас нет непосредственно подчиненных ГРУ соединений, частей и подразделений спецназначения. Все они входят в состав военных округов и флотов и в оперативном отношении подчиняются соответствующим командующим».

В интервью, которое он давал в августе 1999 года, уже пребывая на заслуженном отдыхе, генерал-полковник ладыгин добавил:

«спецназ ГРУ — понятие условное. Ведь в оперативном подчинении ГРУ нет никаких служб спецназа. Такие части есть в округах и подчинены командующему войсками округа. С точки же зрения идеологии их применения в военное время — это прерогатива ГРУ ».

Получается, спецназа ГРУ нет? Есть. Просто уважаемые руководители военной разведки таким образом пытались дезавуировать смелые признания, сделанные их предшественником генералом армии владленом Михайловичем Михайловым журналу «Jane’s Soviet Intelligence Review» в начале 1991 года:

«Что же касается ГРУ, то мы отвечаем исключительно за военную разведку. Занимаемся радиоперехватом, радиотехнической и воздушной разведкой. Для этого у ГРУ имеются соответствующие военные подразделения. Кроме того, у меня в подчинении находятся части “специального назначения” — спецназ (подобные войска под другими названиями существуют и в армиях западных стран — США, Великобритании, ФРГ). Они должны вести разведку на фронте в случае начала боевых действий. Готовим их к войне, которой впрочем, как мы надеемся, никогда не будет».

Конечно, словосочетания «спецназ ГРУ» или «спецназ ВМФ» условны. Но как еще прикажете коротко назвать эти части, чтобы точно отразить суть? особенно сейчас, когда в России очень много самых разных «спецназов». И, слава Богу, хоть флот не отрекается от спецназовцев. Правда, тоже «соблюдая конспирацию» и не вдаваясь в детали. Так, на официальной интернет-странице Министерства обороны в разделе о структуре ВМФ сказано следующее: «ВМФ состоит из следующих родов сил: подводных, надводных, морской авиации, морской пехоты и войск береговой обороны. В его состав входят также корабли и суда, части специального назначения, части и подразделения тыла». Затем следует краткое описание родов сил и частей, однако удивительным образом части специального назначения куда-то теряются: между войсками береговой обороны и частями и подразделениями тыла о них ничего нет — пусто! А тем временем ГРУ упорно пытается держаться за секрет Полишинеля. Хотя так ли это необходимо?

Передо мной журнал копенгагенского аэропорта «News» (на английском языке, издание, посвященное Миллениуму) со статьей «Stealth from the Sea» про Датский королевский корпус людей-лягушек (Froemandskorpset). Качественные цветные фотографии, рассказ о службе и отборе кандидатов. Боевые пловцы — это те люди, которыми Дания открыто гордится, показывает зарубежным гостям: вот наши профессионалы, вот наши храбрые защитники Родины!

Отчего же в России до сих пор водолазов-разведчиков держат в тени? Почему вместо них журналистам упорно представляют водолазов из других частей, а не водолазов-разведчиков специальной разведки ВМФ? Разве Россия не может гордиться ими? Разве они хуже своих британских, итальянских, американских, французских, датских, норвежских коллег? Зачем секретность нужно доводить до абсурда?

В интернете, например, можно найти официальные страницы датских, норвежских, итальянских боевых пловцов. На них, не стесняясь, что враг что-то пронюхает, призывают сограждан служить в этих элитных войсках. и вот именно в рассказе о деятельности боевых пловцов присутствует необходимая цензура. Почему-то на Западе приняли, что не факт существования таких частей (давно известный иностранным разведкам) является секретным, а определенные подробности подготовки, оснащения, операций и т. п. Так никто и не говорит, что надо рассекретить все и вся. Понятно, скажем, что в случае провала разведгруппы ГРУ будет отрицать (и правильно будет делать — такова реальность специальных операций) свою причастность, даже если и предъявят тела погибших разведчиков-диверсантов (пусть еще докажут, чьи это тела). Но зачем в принципе отрекаться-то от своих бойцов, открещиваться от того, что под крылом ГРУ имеются части водола-зов-разведчиков?

Между прочим, здесь будет уместно вспомнить об одной распространенной легенде: спН ВМФ — это ПДСС. Вот, скажем, реальный анонс одной телевизионной передачи, посвященной боевым пловцам, на Российском телевидении.

«Непосвященным аббревиатура ПДСС (подводно-диверсионные силы и средства) ни о чем не говорит. Но за этими четырьмя буквами стоит элита спецназа, о которых люди слагают легенды — боевые пловцы.

Бойцы ПДСС впервые на советском флоте появились в 1956 году на Балтике. их отряды предназначались для разведывательно-диверсионных действий в акваториях противника. А еще через 12 лет появились группы противодействия вражеским пловцам.

“военной программе” первой удалось получить разрешение на съемки в одном из таких закрытых для посторонних глаз подразделении — спецотряде Балтийского флота по борьбе с ПДСС. В программе — эксклюзивные кадры тренировок боевых пловцов на базе, местонахождение которой строго засекречено!»

Вот такой ералаш. Понятно, что журналист — не военный эксперт. Он рад, что его хотя бы в часть ПДСС пустили. Для репортажа, по-видимому, и так сойдет. Но не для объективности дела. Однако кто-то все-таки слышал, что спН ВМФ и ПДСС — не одно и тоже. На одной из страниц в интернете, например, в описании состава ВС РФ промелькнуло такое: «4 отряда ПДСС (на флотах), 1 группа ПДСС (Каспийская флотилия), 2 отряда боевых пловцов (северный и Тихоокеанский флота), 2 группы боевых пловцов (Балтийский и Черноморский флота) — все постоянной готовности (укомплектованность 90–75 %)». Отрадно, конечно, что к ПДСС уже не приписывают, но все же понять, почему на одних флотах — группы, а на других — отряды (про укомплектованность и не говорю), трудно. Похоже, классический эффект испорченного телефона.

Так в чем же дело? Попробуем разобраться. Да, аббревиатура ПДСС расшифровывается как «подводные диверсионные силы и средства». исходя из значения термина, к таковым можно было бы смело приписать и водолазов-разведчиков специальной разведки ВМФ. Можно было бы. Но нельзя. Дело в том, что на языке морских спецназовцев это завораживающее «Пдсс» означает другое: «противодиверсионные силы и средства». Почему?

В 1967 году на Черноморском флоте был создан Учебнотренировочный отряд легких водолазов, который некоторые впечатлительные журналисты безосновательно нарекли «альма-матер советского военно-морского спецназа». Отряд вскоре был переименован в отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами (оБ Пдсс). К 1969 году аналогичные отряды появились в составе Балтийского, северного и Тихоокеанского флотов. Отряды действовали на главных базах флота. Численность отряда — около 50–60 человек. Толчком для создания этих отрядов послужили успешные действия израильских боевых пловцов, которые в 1967 году совершили рейд в Порт-саид. Там тогда стояли советские боевые корабли, которые были готовы отразить воздушное, но не диверсионное нападение из-под воды. Свои подводные диверсанты у СССР, как мы знаем, уже давно были. Но чтобы не отвлекать их на защиту вМБ (при чем тут разведка?), и были созданы оБ Пдсс. Для противодействия подводным диверсантам противника. Поэтому спецназовцы расшифровали аббревиатуру Пдсс на свой лад. исходя из задач тех самых оБ пДсс. Сами же себя морские спецназовцы никогда не называют «Пдсс». Зато оБ Пдсс они называют просто, теряя две первые буквы в аббревиатуре: «Пдсс». Традиция-с! Поэтому в книге аббревиатура Пдсс обозначает именно противодиверсионные, а не подводные диверсионные, силы и средства. Необходимо также заметить, что в официальных документах боец спН ВМФ называется «водолаз-разведчик», а боец Пдсс — «боевой пловец».

Для примера можно рассказать про ПДСС из Балтийска. Отряд борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (оБ Пдсс) «садко» охраны водного района (овр) Балтийской военно-морской базы дважды Краснознаменного Балтийского флота был создан 1 апреля 1969 года и тогда назывался отрядом Противодиверсионной службы (Пдс). К военной разведке личный состав отряда не имеет никакого отношения. Неофициальное название «садко» носит по фамилии первого командира — капитана 2-го ранга в. Садкова. Хотя подтекст названия также очевиден: ведь в русских былинах и сказках садко — это новгородский певец-гусляр и купец, который посетил владения Морского царя на дне моря. Большую помощь в освоении специального водолазного дела и тактике действия новообразованному отряду оказали специалисты специальной разведки из 561-го ОМРП, в частности, заместитель командира разведпункта по водолазной подготовке капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин.

Легководолазы «садко» в 1980 году обеспечивали безопасность во время Олимпийской парусной регаты в Таллине. В 1989 году лучшие специалисты части были в ответственной командировке на Мальте. По сей день водолазы отряда поднимают со дна много боеприпасов времен второй мировой войны. Регулярно бойцы отряда проводят поисковые работы и зачетные учения. Так, в апреле 1999 года отряд проводил поисковые работы в Балтийске. В частности, проверял слухи, что в канале крепости Балтийска со времен войны затоплен танк. Канал обследовали, но никакого танка не нашли. Зато подчиненные капитана 2-го ранга вадима Ивановича Никитина нашли под водой две старые вагонетки и кучу снарядов.

Водолазов в отряде готовят на месте своими силами. Также отряд пополняется выпускниками Севастопольской школы водолазов. Как сказал один из командиров отряда: «Главное — научить 18-летних так, чтобы в нужное время и в нужный момент они смогли уйти под воду и выполнить свой воинский долг». Моряки-водолазы за службу набирают более 100 часов работы под водой. На территории части есть бассейн, бИльярдная, душевые, уютные комнаты личного состава, учебные классы и другие необходимые помещения. Кормят матросов хорошо — водолазная норма питания. Главная задача ОБ ПДСС в мирное время — охрана портовых сооружений, обеспечение безопасности кораблей и судов ВМФ. Боевые пловцы стремятся всегда быть в форме и при минимальных потерях выполнять поставленные задачи.

Отбор новичков в отряд проходит тщательно. Необходимо абсолютное здоровье. По словам офицеров ПДСС, из 12 отобранных юношей подводными охранниками становятся только 3–4 человека. Отряд укомплектован легководолазами и подводными минерами-саперами, которые готовятся в паре — проводят много времени вместе, учатся чувствовать друг друга. По мнению командования части, такие нюансы могут сыграть под водой решающую роль.

На полную подготовку водолаза уходит год. На серьезные задания по обезвреживанию под водой боеприпасов в основном идут мичмана и офицеры. Как правило, мичманский состав набирается из числа изъявивших желание продолжить военную карьеру матросов срочной службы этой части. их отправляют на учебу в Кронштадт. В общем, в службе командование части опирается на проверенные, выращенные собственными силами, кадры.

На вооружении отряд имеет многоствольные реактивные гранатометы типа МРГ-1 и реактивные установки бомбометания для уничтожения подводных диверсантов в зоне обороны, а также подводные и обычные пистолеты, автоматы, гранаты. Главная и основная задача ОБ ПДСС в мирное время — охрана портовых сооружений, обеспечение безопасности кораблей и судов ВМФ.

И все бы ничего, но после пресловутого Миллениума ОБ ПДСС были переименованы в ОСПН БПДСС — отряды специального назначения по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами. Так что боевые пловцы ПДСС теперь, получается, тоже спецназовцы. Гадать, что же такого в рутинной защите военно-морских баз специального, бесполезно. Это в советское время было всего два спецназа: ГРУ, а потом еще и в КГБ. В современной России слово «спецназ», увы, потеряло свой первоначальный смысл. Это теперь не только подразделения военной специальной разведки или всесильного КГБ. Емким и звучным словом «спецназ» теперь называют любое более-менее боеспособное (или задуманное таковым) подразделение силовых структур. и, если сравнивать, скажем, с частями специального назначения ВВ (не в обиду им будет сказано), то ПДСС уж точно является самым настоящим спецназом.

А тем временем иностранные спецслужбы действительно прилагают усилия, чтобы узнать, что на самом деле происходит в частях Российского морского спецназа. Конечно, к сожалению, после того как один ОМРП оказался на территории страны, питающей самые нежные чувства к НАТО, и после того как сотни бывших спецназовцев оказались гражданами других государств, говорить о том, что противник (извините, партнер, как теперь величают североатлантический блок кремлевские владыки) ничего не знает, просто наивно. Но причин опускать руки у контрразведки нет: ведь развитие спецназа и техники для него не стоит на месте.

Забор вокруг Парусного: «Стой! Запретная зона.» 1976 год. (Фото автора)

После распада СССР, скажем, 561-й ОМРП усиленно охраняется. По всему периметру заграждения установлены таблички с надписями: «объект Министерства обороны, проход и проезд запрещен, применяется оружие», «Запретная зона» и «Пограничная зона». Грибников и ягодников, которые, чтобы сократить путь к лесу или к берегу моря, пролезают под проволочное заграждение, задерживают, и затем с ними разбираются — выясняют личность и причину их проникновения за ограждение объекта Министерства обороны. У граждан Германии, которые утверждают, что местность некогда принадлежала их предкам, каждый год навещающих Парусное, стали записывать все данные из паспорта. По территории части им ходить не разрешают: только к замку, около которого те немного постоят, и затем их выводят из части. Все время нахождения немцев на территории части их сопровождают военнослужащие из дежурного отделения.

А к вопросу о новых кремлевских «партнерах» можно добавить следующее. До сих пор посещения Российских ВМБ и портов военными кораблями иностранных государств используется не просто для разведки, а для подготовки специальных операций. Об этом в марте 1998 года, говоря о геополитическом положении региона, об активности НАТО непосредственно у границ России и о проблемах военных в Калининградской области, сказал, к примеру, тогда еще первый заместитель командующего Балтийским флотом вице-адмирал (с ноября 2000 года — командующий БФ, а с декабря 2001 года — адмирал) Владимир Прокофьевич Валуев:

«О диверсионных группах. Практически на всех иностранных кораблях, прибывающих к нам с визитами, отмечались военнослужащие сил специальных операций. В составе экипажа побывавшего на фестивале флотов в 1996 году катера ВМС США “Чинук” было девять разведчиков-диверсантов, которые в ходе пребывания в Калининграде ознакомились с рядом объектов областного центра и города Балтийска. Офицеры из роты боевых пловцов ВМС ФРГ с аналогичными целями находились на борту немецких тральщиков в ходе их визита в Балтийск. В апреле 1997 года на французском фрегате “Дрогу” также находился французский спецназ, который проводил несанкционированные подводные спуски в акватории военной гавани Балтийска. Есть, над чем подумать. Фактов таких много, и не обо всем сразу расскажешь. Все это не может не вызывать тревоги, озабоченности».

Однако на территории частей спецназа иностранные гости из специальных служб тоже бывали. За полвека существования ОМРП многие страны, большие и малые друзья руководства Советского союза, а затем России, присылали своих начинающих специалистов и руководителей разведдиверсионной борьбы для знакомства с организацией службы и с системой подготовки разведчиков и диверсантов в советских боевых специальных частях. Так, в 561-м ОМРП побывали поляки, восточные немцы, китайцы, вьетнамцы. Решение об обмене опытом принимали руководители высокого уровня, как правило, люди весьма далекие от понимания конспирации и значения разведки, а воплощали настоящие специалисты тайной борьбы, искренне обеспокоенные за дело и своих людей.

О том, как знакомили таких «друзей» с подготовкой и снаряжением разведывательно-диверсионных групп боевых пловцов специальной разведки ВМФ непосредственные командиры спецчастей красноречиво говорит такой пример. Летом 1976 года отдельный морской разведывательный пункт, дислоцированный на западном направлении, командиром которого в то время был капитан 1-го ранга Владислав Семенович Скороходов (1932–1994, командовал 561-м ОМРП в 1975–1978 годах), посетила небольшая делегация представителей военной разведки братских армий по варшавскому договору. Командование пункта, по указанию начальника разведывательного управления, своевременно подготовилось к такому визиту. Вся новейшая совершенно секретная радиоаппаратура связи и радиоразведки, специальное оружие, мины и снаряжение для проведения диверсий и других акций, подводные буксировщики и новейшие подводные дыхательные аппараты были надежно спрятаны на складах. Дело дошло даже до того, что, усердствуя в сокрытии секретов от братьев по военно-политическому блоку, заместитель командира по электромеханической части приказал спрятать — «убрать с глаз долой» — все новейшие серебряно-цинковые аккумуляторы подводных буксировщиков и самоходных автономных средств для транспортировки боевых пловцов, контейнеров и специальных зарядов. Прибывшим коллегам, заранее, чуть ли не из музея пункта, достали и выставили для обозрения уже давно снятое с комплектования групп снаряжение и радиоаппаратуру. Ко всеобщему удивлению присутствующих, гости и на это, прямо скажем, барахло смотрели с огромным интересом.

На просьбу офицера разведки из Польши продемонстрировать практически тактику действия диверсионных групп в подводном варианте начальник штаба разведпункта, не мудрствуя лукаво, ответил:

— Видите ли, сейчас в части из личного состава боевых разведгрупп почти никого нет: все бойцы в командировках или же на учениях, и вернутся они не скоро, где-то недели через две. Так что извините, но нам такой план был составлен уже давно, и мы его изменить не имеем права. Если желаете, пройдемте в мой кабинет и там, на картах и схемах, я подробно отвечу на все ваши вопросы…

Советская разведка всегда придерживалась принципа, точно выраженного народной поговоркой: «Дружба дружбой, а табачок врозь». Никто не знает, когда сегодняшний большой друг станет заклятым противником. Изменение же раскрытых форм и методов тайной борьбы требует немало сил и средств. И сегодня Российские военные разведчики помнят справедливые слова императора Александра III (1845–1894), что у России есть только два верных союзника: ее армия и флот.

Здесь можно вспомнить также слова одного из руководителей советского государства и международного коммунистического движения, Генералиссимуса Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина, который весьма своеобразно и прагматически оценивал разведку: «разведка обязана смотреть как можно дальше. Наших нынешних друзей рассматривать и как возможных будущих врагов. И, наоборот, нынешних противников рассматривать как вполне вероятных союзников. Тогда мы избежим ошибок». Действительно, разведка на то и разведка. Она предназначена видеть намного дальше — быть более дальнозоркой.

Материально-техническое обеспечение ОМРП

В каждом пункте Специальной разведки ВМФ для каждой боевой разведывательно-диверсионной группы есть отдельное складское помещение, которое называется «специальный пост». Там у каждого водолаза-разведчика имеется персональный шкаф, в котором хранится его новая проверенная и подогнанная специальная одежда, и снаряжение на любое время года или климатической зоны и на все варианты десантирования, проникновения в тыл противника или перехода границы. На полках шкафа находятся: специального пошива нательное тонкое чистошерстяное белье; зимний и летний маскировочный халаты; обмундирование защитного цвета типа «зеленка», состоящее из брюк и куртки с многочисленными карманами и приспособлениями для крепления природной маскировки (веток, листьев или травы); десантный меховой зимний и хлопчатобумажный летний шлемы; шерстяные носки, чулки, перчатки, фески; кожаные меховые двупалые рукавицы; парашютные ботинки на толстой каучуковой подошве; унты из лисьего меха; толстое верблюжьей шерсти белье — свитер, рейтузы, шлем и плюшевого переплетения носки; комплект обмундирования из натурального меха («меховушка») — штаны и куртка с пристегивающимся светлым, под снег, верхом из тонкой непромокаемой ткани, состоящим также из куртки с капюшоном и брюк. Белье из верблюжьей шерсти, кстати, было очень хорошим, что связано со строением верблюжьего волоса. Внутри он полый, благодаря чему белье имеет меньший вес, обеспечивает отличную теплозащиту, будучи мокрым, быстрее высыхает, а телу под ним легко «дышать».

Из индивидуального снаряжения в шкафу находятся также: комбинированный надувной плот-палатка-матрац; легкий и удобный из непромокаемой ткани каркасный рюкзак; плащ-палатка хлопчатобумажная; герметичная сумочка под секретные документы, шифрблокноты и карты; ночные пассивные очки для наблюдения на местности и работы с документами в ночных условиях; пояс кожаный с карабинчиками; медицинские аптечки; компас; электрический карманный фонарь с зеленым, красным и белым сменным стеклом; противогаз; саперная лопатка; фляжка и другое необходимое снаряжение и спецобмундирование.

Кроме вещевого имущества, каждый боевой пловец при сборах на задание получает на оружейном складе необходимый комплект оружия, включая специальное: малогабаритный пистолет-пулемет «Каштан» (АЕК-919), нож разведчика стреляющий — Нрс-2, бесшумный пистолет МПС или ПСС, специальные бесшумные стреляющие устройства, закамуфлированные под портсигар или авторучку, пистолет со съемным глушителем АПС или ПБ (6П9), парализующие средства, специальные аэрозоли, небольшие мины-ловушки, химические гранаты, термитные шашки, магнитные мины, взрывчатые вещества и различного действия взрыватели, а на продовольственном складе комплект специальных индивидуальных сухих пайков (МРП).

Среди индивидуального вооружения разведдиверсантов, конечно же, большую роль занимает оружие с приборами бесшумной стрельбы. К примеру, для автомата знаменитого Михаила Тимофеевича Калашникова АКМс. Это надежное оружие долгое время состояло на вооружении спецназа. Следует отметить, что в части морского спецназа поставлялись АКМС высококачественной сборки. Автомат имеет легкий, изготовленный из специальной стали, удобный откидной приклад, приспособление для крепления прибора ночного видения (типа «Зоркость»), оптического и лазерного прицела, а также насадки для стрельбы специальными гранатами, химическими зарядами и холостыми патронами. В зависимости от задачи, АКМС заряжается патронами с бронебойными, бронебойно-зажигательными, бронебойно-зажигательно-трассирующими и другими пулями. Конечно же, АКМС также укомплектован съемным прибором бесшумной стрельбы (ПБС). Для стрельбы из автомата с прибором бесшумной стрельбы используются патроны с уменьшенной скоростью полета пули («дозвуковой» патрон), отличающиеся от обыкновенных большей массой и меньшим зарядом. Для ориентации все патроны имеют на пуле отличительную маркировку в виде полоски разного цвета. Для стрельбы обычными патронами ПБС снимается.

Разработанный конструктором Анатолием Дерягиным 9мм пистолет ПБ-9 (пистолет бесшумный) по своей конструкции напоминает пистолет Николая Федоровича Макарова (1914–1988) ПМ, но имеет прикручивающийся круглый глушитель, светящееся прицельное устройство и ряд других особенностей. ПБ имеет двухсекционный глушитель. Непосредственно на удлиненный до 105 мм ствол пистолета надет кожух — расширительная камера диаметром 32 мм. Камера фиксируется на переднем отростке рамки, пороховые газы отводятся в нее через отверстия, выполненные по дну нарезов ствола. Между стволом и кожухом уложена рулоном металлическая сетка, отбирающая температуру пороховых газов. К передней части камеры крепится съемный узел глушителя — «насадук». Внутри корпуса насадка помещен сепаратор, включающий несколько шайб, установленных под разными углами наклона к оси канала ствола. Шайбы дробят и перенаправляют газы. Пуля свободно проходит в отверстия шайб. На вооружение ПБ-9 был принят в 1967 году.

В 1972 году на вооружение был принят АПБ (автоматический пистолет бесшумный), разработанный конструктором Александром Неугодовым на основе 9-мм автоматического пистолета Игоря Яковлевича Стечкина (1922–2001) АПС. Отсутствие сменных элементов в глушителе обеспечивают продолжительность боевого применения. А плечевой упор повышает устойчивость пистолета при стрельбе. Правда, к остаточному звуку выстрела добавляется лязг затвора. и при стрельбе очередями эффективность глушения звука падает.

Также в 1972 году на вооружение был принят разработанный под патрон СП-2 (который вскоре заменил СП-3) 7,62-мм пистолет МСП (малогабаритный специальный пистолет). Он прост в обращении, имеет небольшие размеры и массу, обеспечивает бесшумную и беспламенную стрельбу, удобен для ношения (в специальной одежде водолазов-разведчиков, «зеленке», для него даже предусмотрен особый нагрудный внутренний карман) и всегда готов к действию. МСП имеет два ствола, которые расположены в вертикальной плоскости — один над другим, стрельба из нижнего и верхнего стволов ведется путем последовательного нажатия на спуск. Безопасное обращение обеспечивается надежно действующими предохранителями, в том числе предотвращающими срабатывание заряженного пистолета при падении.

Специальные изделия — оружие разведчиков, диверсантов и террористов — изготовляются под специальный патрон СП-3, который обеспечивает практически бесшумную и беспламенную стрельбу. изготавливались стреляющиеся устройства в виде портсигаров с двумя стволами, расположенными один над другим (на два выстрела), в виде авторучек под один патрон и в виде других, казалось бы, мирных изделиях (вероятно, сейчас в виде мобильного телефона, диктофона или плеера). Стреляющие устройства с патронами СП-3 размещались также в рукоятке специальных ножей для водолазов-разведчиков и в другом снаряжении.

7,62 — мм ПСС (пистолет специальный самозарядный, также «вул»), созданный конструкторами Виктором Левченко и Юрием Крыловым под уникальный патрон СП-4 разработки Виктора Петрова, был принят на вооружение в 1983 году. Уровень звука при выстреле чуть больше громкости хлопка ладоней. А «карманные» размеры делают ЖС оружием «скрытной стрельбы».

Кроме того, у водолазов-разведчиков имеются другие образцы оригинального оружия. Например, в 60-е годы в 561-м ОМРП были АКМС, сделанные под патрон «Парабеллума» (7,63 мм). Кроме того, был револьвер с гладким, почти без нарезов стволом, из которого пули летели кувырком.

Индивидуальный комплект легководолазного снаряжения готовится на так называемом водолазном пирсе, а подводные буксировщики, контейнеры, подводные самоходные автономные средства, сверхмалые подводные лодки, гидроакустические средства связи и надувные лодки в специальном техническом цехе. Парашюты разных типов (в зависимости от метода десантирования) хранятся на стеллажах в отдельном парашютном складе и по правилам периодически, раз в месяц, переукладываются и опечатываются. Переукладку своего парашюта осуществляет лично каждый боец.

Укладка парашютов перед прыжками. Для большей уверенности каждый сам укладывает свой парашют. 1976 год. (Фото из архива автора)

К слову, в ОМРП разведдиверсанты в основном использую индивидуальные дыхательные аппараты замкнутого цикла ИДА-71П. Буква «П» обозначает, что аппарат может применяться также для обеспечения дыхания боевого пловца при полетах в самолете (вертолете) на высотах до 8 км и при покиДании самолета (вертолета) в легководолазном снаряжении с парашютом на высотах до 8 км, при скорости полета до 400 км/ч. В отличие от ИдА-71, он имеет демпфер в дыхательном контуре, что предохраняет включенного в аппарат десантирующегося водолаза от баротравмы легких при входе в воду, а также байонетное крепление для питания кислородом от бортовой сети лА. Кроме того, аппарат может быть подключен к бортовой системе дыхания подводных носителей. Акваланги типа АВМ-5, АВМ-7С, АВМ-12 используются только для тренировок и страхующими водолазами.

Испытание дыхательного аппарата по теме «Ихтиандр». 1975 год.

(Фото автора)

Радиостанции, индивидуальные средства связи, специальную аппаратуру радиоэлектронной и радиотехнической разведки, разведывательно-сигнализационную аппаратуру, радиосредства сбора группы и поиска контейнеров с грузом после парашютного приземления типа «Звездочка» и «Капилляр», часы, запас аккумуляторов, сухих батарей и другое радиоэлектронное снаряжение боевые пловцы получают и, при необходимости, проверяют на складе-мастерской радиосредств, а шифрблокноты, кодовые таблицы, блокноты связи, топографические карты, схемы, фотографии и планы объектов в секретном отделе разведывательного пункта. По мнению руководства разведки, подобная организация сборов групп обеспечивает их быструю готовность действовать в любом районе земного шара.

А между тем наука стремительно движется вперед. Появляются новые идеи и новые материалы, а вслед за этим — новое оружие и снаряжение. Конструкторские бюро, институты и лаборатории, работающие над новым снаряжением и обмундированием для разведчиков и диверсантов, стремятся обеспечить их удобной, легкой и теплой одеждой, которое греет, даже будучи мокрым, надежным снаряжением и калорийным, занимающим мало места, питанием. Например, не так давно ученые разработали легкую непромокаемую и практически не горящую накидку «Пончо» которая может быть и плащом, и палаткой, и носилками для раненых.

Испытать и проверить в деле все эти разработки лучше всего могут, конечно, сами разведдиверсанты. им не привыкать находиться в экстремальных ситуациях, ведь у них в ходе подготовки периодически устраиваются занятия и учения на «живучесть» (по выживанию). На таких занятиях — испытаниях боевые пловцы учатся выживать и действовать в любых условиях без запасов пищи и воды, без оружия и снаряжения. Порой в ходе подготовки, будь то зима или лето, их забрасывают с минимальным запасом пищи и на небольшие необитаемые острова, на которых нет ни пресной воды, ни плодоносящей растительности, ни животных. и вот в таких условиях в течение неизвестно скольких дней они должны показать — раскрыть все свои теоретические познания «Основ безопасности и выживания человека в экстремальных условиях», которым их обучали опытные инструкторы. Обычно морские разведдиверсанты с честью выходят из сложнейших ситуаций, которые им подстраивают на зачетных занятиях или учениях члены проверяющей комиссии. Поэтому боевые пловцы Специальной разведки ВМФ участвовали в весьма полезных для них испытаниях нового специального обмундирования, индивидуальных автономных сухих пайков и различных средств выживания в экстремальной ситуации.

Так, в начале 80-х годов в течение нескольких недель было поручено испытать новое специальное обмундирование и снаряжение в районах Крайнего севера на побережье северного Ледовитого океана одной из групп Специальной разведки ВМФ. Легкие удобные и очень теплые куртки и брюки на пуху птиц гагар, так же как и новые камуфлированные «зеленки» понравились боевым пловцам. После испытаний они высказали разработчикам свои замечания и в отчете указали на некоторые слабые стороны в новом обмундировании и снаряжении. Вскоре, менее чем через год, в пункты морской спецразведки стали поступать новые, уже с учетом всех замечаний, доработанные комплекты обмундирования и снаряжения для разведдиверсионных групп.

Водолаз-разведчик (с АВМ, страхующий водолаз) 561-го ОМРП.

70-е годы. (Фото из архива автора)

Вообще-то жаловаться водолазам-разведчикам на спецобмундирование или сухие пайки (НПР) не приходилось. Но наука не стоит на месте, и для них ученые из секретных научно-технических комитетов, лабораторий, институтов и конструкторских бюро заботливо разрабатывают еще более калорийное питание, удобную, легкую, теплую, крепкую и безопасную специальную форму, а также обувь и снаряжение (шанцевый инструмент). Впрочем, водолазы-разведчики испытывают оружие и снаряжение, предназначенное не только для них, но и для армии и флота в целом: первые советские акваланги типа «АВМ», автоматы АКМ и АК-74, пистолеты-пулеметы «Каштан» и многое другое.

Интересно отметить, что в последнее время конструкторы стали уделять внимание дыхательным аппаратам полузамкнутого цикла. Так в 2000 году под кодовым названием «Фурнитура» началась работы над новым индивидуальным изолирующим дыхательным аппаратом полузамкнутого цикла ИДА-98. У нового аппарата будет два круглых (шарообразных) баллона емкостью по 4 литра. Баллоны выдерживают большее давление, то есть в них можно закачать больше кислорода или газовой смеси. В целях маскировки, чтобы не было видно пузырьков выдыхаемого воздуха (газа) на поверхности воды, идА-98 будет оснащен специальным распылителем стравливаемого (выдыхаемого) воздуха. Распылитель превращает в воде выдыхаемый воздух в очень мелкие пузырьки, в воздушную пыль. По заданию новый аппарат должен соответствовать требованиям, обеспечивающим плавание водолаза-разведчика на уже имеющихся подводных транспортировщиках и буксировщиках. Время индивидуальной работы под водой должно быть не менее четырех часов, без подключения к внешним источникам дыхания.

Кстати, программа «Фурнитура» также включает в себя дальнейшую работу по совершенствованию индивидуального подводного дыхательного аппарата под рабочим названием «Жабры». Принцип работы аппарата «Жабры» основан на системе ионизации кислорода из воды. То есть кислород для дыхания водолаза вырабатывается из окружающей водолаза воды. Эта весьма хорошая и перспективная система уже опробована. Легководолаз с таким аппаратом может находиться под водой сколько угодно времени. Кислород для дыхания производится из воды, циркулирующей, в том числе с помощью разницы давления по глубине, через специальный ионизатор. Небольшой дополнительный баллон с кислородом необходим только для начала работы аппарата под водой и на аварийный случай. Но пока аппарат системы «Жабры» слишком громоздкий и идет работа по его уменьшению, чтобы можно было использовать в военных целях. Есть также ряд проблем с фильтрацией воды и другие технические вопросы. Однако система «Жабры» весьма интересна, и над ней продолжают работать.

Водолазы-разведчики после работы под водой. (Фото из архива автора)

Система «Жабры» выглядит как прямоугольный ящик и крепится за головой легководолаза. Лишний выдыхаемый воздух через специальный распылитель выводится наружу. Этот распылитель предназначен для предотвращения демаскировки пловца. Аппарат системы «Жабры» можно использовать и без распылителя. Кроме того, такую систему можно установить на сверхмалой подводной лодке для дыхания боевых пловцов во время передвижения под водой внутри подлодки. При выходе из сверхмалой подводной лодки боевой пловец отсоединяет штуцер шланга общей системы дыхания и переходит на дыхание из своего аппарата. имея такую систему, сверхмалую подводную лодку не надо будет оборудовать громоздкими баллонами с кислородом, что позволит уменьшить габариты подводной лодки или разместить в ней дополнительных боевых пловцов, снаряжение или другую аппаратуру.

Также в проекте «Фурнитура» предусматривается новое индивидуальное навигационное оборудование боевого пловца: данные (глубина, время, температура, курс, давление в баллоне дыхательного аппарата и так далее) будут высвечиваться на стекле маски водолаза-разведчика.

Однако в разговоре о конструкторах подводной техники и снаряжения нельзя не упомянуть о негативных сторонах дела. К большому сожалению, часто военная промышленность и конструкторы разрабатывали совершенно ненужные вещи. или двигались в направлении, которое водолазы-разведчики считали неправильным, прочувствовав на практике все его недостатки. Например, в СССР шли по пути развития подводных носителей «мокрого» типа, в то время как на Западе отдавали предпочтение «сухому» типу. Советских конструкторов, похоже, не беспокоило то, что при этом боевой пловец находится в воде, которая очень часто бывает холодной. Хотя даже при нормальной температуре человек не может очень долго находиться в воде, не испытывая дискомфорта. или идА-75, в котором, к примеру, клапанная коробка и переходники сделаны из пластмассы, которая колется при ударе.

У водолазов-разведчиков часто складывалось впечатление, что потребности флота многим конструкторам, что называется, «до лампочки». Зато главным для них было получить ученую степень, защитить научную работу, запатентовать «рациональное (точнее сказать, иррациональное) изобретение» и насладиться денежной премией за это. Процесс создания техники становился самоцелью. Вершина «творческого гения» — писсуар для водолаза — стал притчей во языцех среди спецназовцев. А тем временем боевые пловцы вынуждены собственными силами доводить до ума подводную технику и снаряжение.

Многие водолазы-разведчики уверены, что научные учреждения, занимающиеся созданием подводной техники для разведдиверсантов, лучше размещать при части спецназа. Чтобы у конструкторов не было «отрыва от народа» и реальности. А самый идеальный вариант — если бы конструкторы сами пробовали пользоваться тем, что насочиняли. Практика показывает, что изобретатели, которые прошли спецназовскую службу, разрабатывают действительно необходимые, продуманные и работоспособные вещи.

Мероприятиями, направленными на полное удовлетворение материальных, транспортных, технических, бытовых, медицинских и других потребностей боевых разведдиверсионных подразделений пунктов Специальной разведки ВМФ в целях поддержания их высокой боевой готовности для выполнения поставленных или решения повседневных задач, занимаются военнослужащие четвертых и пятых подразделений (с середины 80-х годов — шестые и седьмые роты).

Командир и личный состав Шестой роты (Четвертого подразделения) осуществляют техническое обеспечение и обслуживание всех мероприятий, проводимых водолазами-разведчиками (электромеханическая часть, ЭМЧ). Они отвечают за исправность и постоянную надежную готовность к использованию подводных диверсионных транспортных средств, специальных катеров, тренажеров, подъемных кранов и лебедок, автомобильного транспорта, энергетических установок и другой самой разнообразной техники обеспечения и тыла.

Личный состав седьмой роты (Пятого подразделения) отвечает за хозяйственное обеспечение всего пункта. В хозяйственной части (ХЧ) служат по контракту или работают вольнонаемными: заведующие складами, бухгалтеры, баталеры по продовольственному и вещевому снабжению, повара, писаря, почтальоны, киномеханики, сантехники, маляры и другой обслуживающий персонал.

Военнослужащие Шестой и седьмой рот, конечно, уделяют меньше внимания разведдиверсионной подготовке, чем бойцы других подразделений (рот), но тоже являются специалистами высокого класса. Подготовку они проходят в учебных учреждениях флота, и, как правило, до призыва на службу их гражданская специальность была такой же: шофер, повар, электрик, аккумуляторщик и т. д. Бывают случаи, когда в эти подразделения по той или иной причине переводят матросов из боевых подразделений.

Так, в мае 1975 года, в ходе проведения помпезных, крупномасштабных учений под кодовым названием «Электрон-75», во время выполнения прыжка с парашютом с военнотранспортного самолета Ан-12 с высоты 500 м и с затяжкой открытия купола парашюта в пять секунд, радист Александр Екимов, служивший в разведывательно-диверсионной группе, получил весьма серьезную травму позвоночника. В тот день в районе десантирования на побережье Балтийского моря недалеко от военно-морской базы Балтийска внезапно поднялся ветер силой порядка шесть баллов, и его скорость была около 12 м/с. При таком ветре увеличивается скорость горизонтального перемещения, и в результате парашютист заметно испытывает влияние бокового смещения. Землю он уже встречает при скорости около 45 км/ч, из-за чего возрастает вероятность травмы. По всем правилам парашютно-десантной службы десантироваться при таком ветре запрещено. Но кто будет вспоминать о каких-то правилах, если на земле, на специально построенной к учениям трехэтажной трибуне, ждут захватывающего зрелища высокопоставленные московские адмиралы и генералы.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков.

Перед вылетом. Зима 1976 г. (Фото автора)

В момент приземления Александру не повезло. Попав под сильный порыв ветра, загасить купол парашюта он не успел и его, протащив по земле какое-то расстояние, подбросило и ударило спиной о ствол дерева. С тяжелой травмой он несколько месяцев пролежал в госпитале, и квалифицированные военные медики спасли его от инвалидности. Однако строгая врачебная комиссия признала его негодным к суровой службе в разведдиверсионной группе. После госпиталя ему предоставили месяц отпуска, а затем даже предложили демобилизоваться, но он решил дослужить свой срок и уволиться в запас вместе со своими товарищами-«годками». Екимов перевелся в хозяйственное подразделение, где благополучно и достойно дослужил до истечения срока службы.

В подразделения обеспечения боевых пловцов военнослужащих переводят и по другим обстоятельствам. В том же 1975 году из столицы ГДР Берлина в подразделение электромеханической службы в срочном порядке был переведен старший матрос Виктор Гамаюнов. В восточной Германии он служил в одной из воинских частей ГРУ . Часто бывая в городе, Гамаюнов познакомился с молодой интересной немочкой. Дело молодое, и вскоре они, как водится, закрутили бурный роман. Шустрые военные контрразведчики из особого отдела быстро засекли их несанкционированные встречи и забили тревогу. Они всерьез посчитали, что молодая симпатичная особа подставлена военнослужащему советской секретной разведывательной части спецслужбой Запада с целью склонить его к побегу в ФРГ. Но так как контрразведчики не имели никаких непосредственных доказательств своим умозаключениям, то Виктор Гамаюнов, можно сказать, легко отделался. Его просто перевели служить на территорию Советского Союза, а вот молодая немка, очевидно, попала в серьезную разработку ССД — службы государственной безопасности (Штази, Stasi) ГДР, которая тесно работала с советскими спецслужбами.

Стоит отметить, что для советских и Российских спецназовцев дежурство на камбузе — дело святое. Не говоря уже о «дембельских работах», на которые отвлекались от боевой подготовки старослужащие матросы и старшины: построить, где чего или, наоборот, разобрать. А еще субботники, поездки в колхоз. Барашков-то надо кому-то резать, а так бартер: спецназовцы за помощь в производстве мясных продуктов получают для части свою долю. Может, на Западе «коммандос» и живет на всем готовом: не думая о хлебе насущном, занимается себе исключительно военной подготовкой. А советским и Российским спецназовцам постоянно приходилось быть изобретательными по части выживания в экстремальных условиях службы в армии и на флоте. Ведь у государства постоянно есть проблемы поважнее, чем забота о военнослужащих, даже из спецназа.

Так, личный состав ЭМЧ и ХЧ вынужден помогать боеспособности части самым разным способом. В 561-м ОМРП при камбузном хозяйстве ХЧ была очень полезная вещь — свинарник, который бойцы прозвали «ранчо». О нем, кстати, была шуточная присказка: «Палец порезал (или другая какая незначительная травма)? Что делать? вывести за “ранчо” и “шлепнуть”, чтобы не мучился». или, к примеру, в суровые 90-е годы летом — ранней осенью, пока личный состав разведдиверсионных групп занимался ТсП и ТсЗ, моряки из ХЧ и ЭМЧ собирали ягоды. В урожайные годы бойцы из ЭМЧ и ХЧ 561-го ОМРП собирали по тонне ежевики. Спонсоры обеспечили сахаром, и из ягод варилось варенье. Кроме того, моряки ХЧ и ЭМЧ занимались заготовкой на зиму грибов. А в 50—70-е годы в оставшихся от немцев и слегка «одичавших» яблоневых садах можно было набрать много хороших яблок. Эх, приятно зимой, посреди тягот и лишений армейской службы, полакомиться вареньем. А хорошее настроение — как ни банально, для бойца многое значит.

561-й ОМРП базируется в поселке Парусном Калининградской области. Замок в Парусном (Бывший Гаффкен).1976 год. (Фото автора)

Друг, прочитав эти строки, спросил: удобно ли писать о таком аспекте «диверсионной» подготовки? Вполне. Стыдно должно быть адмиралам и генералам, которые так относятся к своим бойцам, что те вынуждены становиться грибниками и ягодниками. Впрочем, у тех другие заботы. До сих пор не забуду, как в середине 70-х в 561-й ОМРП приехал очередной адмирал с инспекцией. Походил он по части. Правда, большую часть времени, заложив руки за спину, адмирал с восхищением бродил возле мраморных колонн замка. Аж пальцем аккуратно так дотрагивался до каждой из них, произносил многозначительное «м-да-а» и, снова убирая руки за спину, оглядывал колонны от основания к капители мечтательным взглядом. и что вы думаете? На следующий день после инспекции приехали в часть стройбатовцы, погрузили колонны в грузовики и укатили в неизвестном направлении.

Между тем вернемся к структуре отдельных морских разведывательных пунктов специальной разведки ВМФ. В состав хозяйственного подразделения пункта формально входит и медицинская служба пункта (медицинская часть), хотя фактически она подчинена начальнику штаба. Военно-морские медики выполняют не только обязанности по медицинскому обеспечению легководолазных спусков, прыжков с парашютом и всевозможных учений, но и осуществляют комплекс лечебно-профилактических, санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, а также оказывают в случае необходимости специальную и квалифицированную первую медицинскую помощь. Медицинская служба пункта систематически ведет наблюдение за состоянием здоровья боевых пловцов, организует и проводит их медицинское обследование и осмотры, обучает личный состав приемам оказания первой медицинской помощи при ранениях, заболеваниях, поражениях от оружия массового уничтожения и несчастных случаях с использованием табельных индивидуальных (аптечки вр) и подручных средств, а также профилактике наиболее распространенных инфекционных болезней.

Как известно, длительное пребывание человека под водой в легководолазном снаряжении требует специального графика приема пищи и строгого требования к ее составу. В период тренировочных погружений и тем более при выполнении заданий из рациона боевых пловцов исключаются продукты, способные при их усвоении организмом, скажем так, причинить некоторые неудобства. За состоянием качества и соответствия пищи также следит ответственный военный врач или фельдшер медицинской службы пункта.

В некоторых случаях в период особо сложных учений один из врачей пункта, на контрольных отметках прохождения маршрута разведдиверсионной группой, ненавязчиво наблюдает за состоянием здоровья боевых пловцов в экстремальных условиях. На основе наблюдений и личных медицинских карт он вырабатывает каждому участнику группы конкретные рекомендации по рациональному использованию физических сил. Например, в феврале 1989 года сводную разведдиверсионную группу, состоящую из одиннадцати человек, выбросили в одном из глухих районов. За десять дней они, выполняя весьма сложные специальные задачи, должны были скрытно пройти сто восемьдесят километров. интересы выполнения задач потребовали от них взять с собой столько снаряжения и боеприпасов, что на автономный продовольственный сухой паек просто не осталось места. В каждый рюкзак уже содержащий по 30 кг груза боевые пловцы положили лишь немного соли, сахару, чай и кофе. В основном группа передвигалась ночью, делая большие крюки, обходя населенные пункты, а дневки оборудовали там, где казалось, никогда не ступала нога человека. На карту скрупулезно наносились координаты и другие данные объектов, которые требовалось вскрыть по условиям задачи. По договоренности на маршруте в определенных точках врач контролировал состояние людей — как долго они смогут плодотворно действовать практически без еды. Вот что вспоминал один из участников учения: «Как я себя чувствовал? Первые четверо суток есть хотелось — до умопомрачения. На пятый день чувство голода притупилось, и наступила апатия. Затем появилась некоторая слабость. На седьмые сутки наша группа вышла к картофельному полю, по которому осенью прошелся картофелеуборочный комбайн. Нам удалось набрать около двух килограммов мороженной и отчасти гнилой картошки, после чего мы устроили небольшой пир. Чтобы больше осталось, картошку мы сварили нечищеной, приправив солью. Это было, пожалуй, самое вкусное, что я ел в своей жизни. Мы взбодрились настолько, что пробрались в расположение части ракетных войск стратегического назначения и немного там «поозорничали». В довершение всего сняли у ракетчиков с помещения медсанчасти красиво выписанный золотом большой плакат: «воин! Твое здоровье — в твоих руках». Позже этот трофей мы преподнесли в подарок нашему доктору. Док обрадовался и сказал, что этой наглядной агитацией украсит свой кабинет. За десять дней каждый из нас потерял в весе от 8 до 10 кг. Некоторых после возвращения друзья просто не узнавали. Врач просил, чтобы мы сразу много не ели, но куда там! Пришли на камбуз, а там жареная курица, аромат… Разве тут удержишься. Я съел несколько больших кусков и почти сразу же в глазах все поплыло, а в животе сильная резь. Лишь через трое суток я более или менее пришел в норму».

Здесь можно лишь добавить, что к 1997 году в Государственном научно-исследовательском институте экспериментальной медицины Министерства обороны Российской Федерации (в настоящее время Центр экстремальной медицины вооруженных сил России) для военнослужащих специальной разведки был создан ряд оригинальных препаратов. По словам начальника Центра, генерал-майора медицинской службы Евгения Жиляева, его сотрудниками «разработана целая серия препаратов, повышающих физическую выносливость; разработаны препараты, которые устраняют чувство страха, и препараты, повышающие психическую устойчивость к воздействию факторов среды». Сегодня спецназовцы имеют достаточно широкий арсенал средств, и Российская фармакология дает основание в этом отношении смотреть с оптимизмом вперед.

К 2000 году в Центре испытаны препараты, позволяющие военнослужащим находиться без сна одну неделю. Также разработаны медикаменты, которые отсрочивают на три-четыре дня гибель человека получившего большую дозу облучения (например, при ядерном взрыве). Военнослужащий, получивший большую дозу облучения и принявший нужный препарат, отсрочит свою неминуемую смерть на три-четыре дня и это время сможет полноценно действовать. За этот срок, зная, что все равно умрет, он может до конца выполнить любую поставленную задачу, любой приказ.

Завершая описание структуры отдельных разведывательных пунктов специальной разведки ВМФ, с целью создания общего представления о характере и масштабах секретных операций водолазов-разведчиков против вероятного противника в случае возникновения военных действий и в ходе подготовки к ним, необходимо сказать еще об одном важном обстоятельстве, о котором вскользь уже упоминалось.

По приказу руководства военной разведки каждый ОМРП боевых пловцов может быстро призвать из запаса всех приписанных к нему специалистов (резервистов) и буквально в течение суток преобразоваться в морскую разведывательно-диверсионную отдельную бригаду спН. Для оснащения большого количества специальных групп службы материально-технического обеспечения пункта всегда имеют на своих складах необходимый запас разведдиверсионного и легководолазного снаряжения, парашютов, подводных и надводных средств доставки, радиоэлектронной аппаратуры, различного оружия, боеприпасов, медикаментов и продовольственных сухих пайков (индивидуальных рационов питания).

По плану развертывания в бригаду, наряду с отлично подготовленными разведдиверсионными группами первого удара, предназначенными для выполнения особо ответственных заданий высшего руководства разведки, будут скомплектованы боеспособные группы из числа первого резерва и запаса, которые начнут действовать против важных объектов противника. Остальные же призывники вольются в группы, которые будут использоваться для массовой заброски на вражескую территорию как с целью введения контрразведки противника в заблуждение и отвлечения его противодиверсионных сил от районов действия главных ударных групп, так и для выполнения ими тактической разведки и крупных, но второстепенных диверсий.

В случае современной глобальной войны с главным противником водолазы-разведчики — это все же потенциальные смертники, независимо от того, в основной группе или группе прикрытия идти им в глубокий тыл противника, так как вероятность возвращения после выполнения задания у них весьма ничтожна. и в этом Российские морские специалисты особых миссий не одиноки. Видимо, поэтому девизом боевых пловцов многих стран стало латинское изречение «Dum spiro, spero» («Пока дышу, надеюсь»). Ведь надежда умирает последней.