Морские истории

«Вы были обнаружены»

Начальник штаба флота — высокий, седой вице-адмирал внимательно выслушал доклад капитана 2 ранга Золотова о готовности подводной лодки к походу. Он задал несколько уточняющих вопросов, затем молча отдернул шторку, прикрывающую карту.

Золотов приблизился к карте. Его глазам предстала детальная обстановка учения, а через всю карту пролегал маршрут его подводной лодки.

— Вам доверяется очень ответственное задание, — продолжил разговор вице-адмирал. — Кроме вашего корабля такую же задачу командование флотом ставит еще одной атомной подводной лодке. Кто из вас обнаружит «противника» — зависит от целого ряда факторов, прежде всего от искусства командиров и мастерства экипажей. Сведения о «противнике», неотступно следуя за ним, необходимо давать по радио вот до этого рубежа. Своевременность и точность донесений во многом определит результат действий ударных сил флота.

Адмирал задернул шторку.

Капитан 2 ранга В. Золотов готов был ответить на любой вопрос адмирала. Участие атомных подводных лодок в крупных учениях только начиналось. Многое пока оставалось неведомым. Были и технические трудности. Об этом намеревался доложить Золотов, но по словам адмирала понял, что тот имеет все это в виду.

На другой день был назначен выход. В штабе соединения командир получил конверт с надписью: «Вскрыть по сигналу «Печора». Он невольно подумал, что когда на лодку придет этот сигнал, то уточнять и задавать вопросы по содержанию конверта будет не у кого.

Так и случилось. Атомоход находился далеко в море, когда настал момент ознакомиться с содержанием пакета. Задача, ставившаяся перед экипажем, состояла из двух важнейших элементов: скрытно преодолеть противолодочный рубеж «противника» и тщательно обследовать большой район вероятного нахождения отряда кораблей «противника». По отдельности элементы выполнить несложно, но как их состыковать при жестком лимите времени, отводящегося на всю задачу? Для скрытного преодоления «заборов» противолодочных сил и средств «противника» надо идти малым ходом, осторожно маневрировать, то есть потребуется много времени. Но тогда времени на поиск в районе почти не останется.

Чем больше думал командир, тем настойчивее напрашивалась мысль: уйти от традиционных методов. Ведь у него атомная подводная лодка. По доброй морской традиции командир корабля собрал в кают-компании совет офицеров для окончательной выработки решения. Капитан 2 ранга кратко изложил обстановку и предложил желающим высказать свое мнение. Необычность ситуации, в какой оказался корабль, вызвала паузу. Воцарилась полная тишина. Офицеры смотрели на своего командира, переглядывались, но не решались заговорить.

В конце концов первым решился инженер-механик. Невысокий, крепкого телосложения капитан 3 ранга, всегда молчаливый, неторопливый, по возрасту он был самым старшим на подводной лодке. Не раз ему доводилось ходить в океан на различных кораблях. Там всякое бывало, и механик не однажды выручал свой экипаж. Но вот так, чтобы командир корабля предложил ему высказать мнение о тактическом плане решения задачи, было впервые. И он сказал о том, в чем был искренне убежден: надо использовать главное преимущество атомной подводной лодки — ее огромные энергетические возможности.

— Я так понимаю, — тут же вскочил несколько экспансивный штурман, — что механик предлагает идти большой скоростью. Но это же нарушит скрытность — святую святых подводной лодки. В реальном бою это огромный риск.

Наступила пауза. Командир был рад такому повороту разговора. Именно эти доводы и сомнения мучили его. Да, это риск, но кто из советских подводников не рисковал в военное время. И там это оправдывалось победами. А как оценить, оправдать необходимость риска в мирное время? Хотя ясно: тот, кто не умеет рисковать сегодня, вряд ли решится на риск в боевой обстановке.

Мысли командира прервал старший помощник.

— Товарищ командир, нас могут обнаружить, если нарушим скрытность. Но ведь скрытность — это не самоцель. Если она — эта скрытность, не помогает решить поставленную задачу, то она не такой уж и союзник нам. В нашем положении, пренебрегая в определенной мере скрытностью, мы можем выиграть время для поиска «противника», то есть для главного. Значит, надо рисковать, надо идти самым полным ходом. И пусть обнаруживший нас «противник» попробует уследить за нами, а тем паче догнать…

Кают-компания загудела. Все осмелели, энергично доказывая: большая скорость это тоже оружие атомохода.

Командир встал и лаконично заключил:

— Пойдем самым полным ходом! Считаю, это обеспечит внезапность, а наша способность идти на больших глубинах с высокой скоростью не позволит «противнику» не то что помешать нам, но и своевременно принять решение.

Да, он десятки раз подсчитывал, что при прорыве полным ходом времени у «противника» на классификацию контакта с целью почти не будет. А ведь еще потребуется время на вызов ударных сил… Одним словом, «противник» сможет лишь установить факт прохода подводной лодки, но не больше.

Все расчеты и замысел командира полностью оправдались. Имея достаточно времени на поиск, подводная лодка обнаружила отряд кораблей «противника» и несколько суток следовала за ним, сообщая данные в штаб.

Закончилось учение. Возвращавшиеся корабли встречали с оркестром, торжественно поздравляли экипажи. Только капитана 2 ранга В. Золотова встретили на берегу холодно и даже с упреками. Один из посредников, сразу же прибывший на борт ошвартовавшейся подводной лодки, заявил:

— Мне было поручено «вести» во время учения ваш корабль. Не излагая подробностей, скажу, о чем уже доложил командованию: действия ваши безграмотные, вы были обнаружены.

— Зато задача выполнена, — спокойно возразил Золотов.

— Надо выполнять действующие документы, — поучающе отрезал посредник и ушел.

Вскоре командира вызвали в штаб флота для доклада о маневрировании. Долго он думал, что доложить, как обосновать свои действия. Ведь маневрирования, по сути дела, и не было. Лодка, как стрела, «прошла» противолодочный рубеж на глубинах, где не могло быть мин, — вот и все. Решил начать доклад с выражения своей уверенности, что новизна в действиях, тактическая внезапность должны вести к успеху.

Но докладывать не пришлось. Начальник штаба флота поздравил капитана 2 ранга Золотова с возвращением и… вручил ценный подарок с дарственной надписью от командующего флотом.

— Держите, командир! — протянул улыбавшийся вице-адмирал морской бинокль в кожаном чехле. — Это за умение далеко смотреть.

Уже потом в соединении делался подробный анализ учения. При этом подчеркнули, что атомная подводная лодка нарушила скрытность. Но тщательно проведенные расчеты свидетельствуют: в реальном бою «противник» не смог бы ее уничтожить и помешать, таким образом, выполнению общей задачи. Действия командира признавались не только правильными, а ставились в пример как смелые, по-настоящему творческие, без чего не бывает в море настоящих побед.

Док

Транспортный док медленно заполнялся водой. Операция вывода из дока подводной лодки приближалась к завершению. Буксиру, находящемуся рядом, предстояла вроде бы несложная, но ответственная операция: подать стальной трос на корму подводной лодки и вывести ее из дока на чистую воду.

Волны уже омывали корпус подводной лодки у самой ватерлинии. И вдруг док своей кормовой частью стал быстро погружаться. Поторопился малоопытный докмейстер — и для всех случившееся оказалось полной неожиданностью. Работавшие матросы побежали по наклонившейся палубе бортовых надстроек к носу лодки. Один из них прыгнул на крутой борт подводной лодки. За ним последовали остальные. Вода же быстро приближалась к входному люку машинного отделения дока. Еще секунда, другая — и она хлынет туда. Один из доковых матросов, только что перебравшийся на борт подводной лодки, внезапно прыгнул обратно. Это был Иван Иванович, как уважительно все доковые и лодочные матросы называли Иванова, моториста машинного отделения дока. Он поскользнулся, но быстро вскочил и по воде, уже закрывшей доковую палубу, помчался к люку машинного отделения. Он буквально на мгновение опередил преследовавший его поток воды и спрыгнул вниз, успев захлопнуть за собой тяжелую горизонтальную дверь. Тотчас волны накрыли квадрат двери.

Док ушел под воду более чем на полметра сверх допустимой осадки. Но вот он сел днищем на грунт. Подводная лодка же, отделившись от кильблоков, плавно покачивалась на поверхности. Кроме нее, над водой возвышался небольшой носовой мостик затонувшего дока, на котором в одиночестве остался докмейстер лейтенант О. Беляков.

На верхней палубе подводной лодки, казалось, все онемели. Наступила тишина, которую, впрочем, тут же прервал командир подводной лодки капитан 3 ранга В. Осинцев.

— Старпом! Носовой и кормовой швартовным командам удерживать подводную лодку от навала на борта дока!

Затем он громко крикнул докмейстеру:

— Командуйте буксиру выводить лодку из дока!

— Понял! — Беляков вышел из замешательства. Но тут же крикнул в мегафон: — А как же док?

Однако и он понимал, что главное сейчас — вывести подводную лодку. Ветер начинал крепчать. Промедление грозило и доку, и кораблю. Буксир тут же подскочил к корме лодки. Через несколько минут она стояла рядом на якоре.

Для лейтенанта Белякова это было второе самостоятельное плавание в должности докмейстера транспортного дока. А ситуация, в которую он попал, оказалась исключительной. Он видел, как матрос Иванов успел спрыгнуть в машинное отделение, задраив люк. Это может спасти док. Но что там с матросом?

— Товарищ командир! — к капитану 3 ранга В. Осинцеву обращался боцман.

— Слушаю вас, боцман.

— Товарищ командир, — взволнованно продолжил главный старшина Н. Юрасов, — Иванов не зря прыгнул обратно на док. Это один из самых толковых матросов. Смекалист и расчетлив. А машинное отделение — его заведование…

Тут на мостик лодки поднялся один из доковых матросов.

— Товарищ капитан 3 ранга, разрешите обратиться? — матрос виновато смотрел на командира подводной лодки.

— Все мы растерялись…

— Нашли время оправдываться, — остановил матроса офицер.

Но тот продолжал:

— Если машинное отделение не затоплено, то можно запустить насосы на откачку воды, и док всплывет.

— Вот видите, товарищ командир, — подхватил Юрасов. — Иван Иванович на это и рассчитывал.

— Но в машинное отделение надо дать команду на пуск насосов и очередность осушения цистерн дока, — матрос опустил глаза. — Как это сделать, я не знаю.

— Товарищ командир, — боцман аж улыбался, — Иванов знает переговорную таблицу подводников. Меня просил потренировать. Все расстраивается, что в подводники не попал. Разрешите ему отстучать?

— Погодите, боцман, — чувствовалось, что командиру все эти доклады понравились. — У нас есть докмейстер, и без него начинать работы нельзя.

Как раз в это время лейтенант Беляков выбирался из шлюпки на борт лодки. Смущаясь, он по приглашению командира поднялся на мостик.

И вот старпом, докмейстер и легководолаз отправились на тузике к доку. Остановили шлюпку над дверью люка в машинное отделение. Легководолаз длинным металлическим прутов начал стучать, вызывая на связь матроса Иванова.

Только на третий вызов отчетливо прозвучал стук снизу. Обрадованно передали сигнал пустить насосы на откачку воды. Шлюпка отошла в сторону, началось всплытие дока. Когда дверь машинного отделения показалась из воды, лейтенант Беляков открыл ее. Сверху он увидел Ивана Ивановича, который как ни в чем не бывало хлопотал у насосов, следя за их исправной работой от аккумуляторов, стоящих здесь же, в машинном отделении. Моряк поднял голову, улыбнулся и, получив указание от лейтенанта, перешел в кормовую часть машинного отделения. Пустил дизель, переключил насосы на питание от дизель-генератора. Вскоре док всплыл в нормальное положение.

…Матроса Иванова и докмейстера лейтенанта Белякова капитан 3 ранга Осинцев пригласил на чай. Попав в необычную обстановку, матрос несколько смущался.

— Так значит, — обратился к нему командир подводной лодки, — Иван Ивановичем вас моряки величают?

— Так точно, матрос Иванов! — ответил тот.

— Что же вы напугали нас всех? А вдруг машинное отделение негерметично? Погибли бы.

— Этого не могло быть! — вежливо, но уверенно возразил матрос. — Это мое заведование. Вот то, что чуть его не бросил, — виноват.

— Ну что ж, — развел руками командир, — ни прибавить, ни убавить. Все правильно рассудил матрос, все правильно сделал. Такие мне очень в экипаже нужны. Хотите к нам на лодку?

Матрос глянул на лейтенанта Белякова, потом на командира лодки.

— Спасибо, товарищ капитан 3 ранга, — он запнулся, но твердо закончил, — нам док надо в порядок приводить. Как же без меня.