Морской орел

О МНОГИХ ЛЮДЯХ Из фронтовых зарисовок

— Отсюда начинается подъем, — сказал Эрик.

— Там, наверху, снег идет. — Вулф посмотрел вверх. — Который час?

— Пять, — сказал Эрик. — Ну и утро.

— Сколько времени мы уже шагаем? — Вулф вскинул повыше свой рюкзак и ступил на обочину дороги, где снег был плотнее и тверже.

— около двух часов. Мы вышли из Нордли в три.

— Где же ферма? — В Нордли один норвежец сказал им, что они должны пройти мимо фермы и потом свернуть. — Он как будто говорил, что ферма сейчас же за озером.

— Кажется, — сказал Эрик. — Я со сна не очень разобрал.

— Во всяком случае, это те горы. Смотрите, — Вулф указал направо.

Дорога теперь шла по открытому месту, и с нее хорошо виден был снежный пик, вершиной уходивший в облака. У него были голые, почти отвесные склоны. Ни деревца не было на них. Только снег. Снег пластами лежал на каменных глыбах, составлявших остов горы. Кое-где острые выступы камня торчали из-под снега, но вокруг них снежный покров был чистый, ровный и белый.

— Да, верно. — Эрик тоже посмотрел вверх. —— А какая крутизна! Нам через эту гору переваливать?

— Не знаю. Там, наверху, метель.

Вершина горы едва была видна за снежным вихрем. Ветер мел снег поперек крутого склона волнами, то короткими, то длинными, вздымал его с земли и закручивал кверху. Странно было глядеть на это снизу, где не чувствовалось ни малейшего ветерка.

— Вон она, ферма, должно быть.

Эрик указывал вперед. Ярдах в двухстах, у самой горы, Вулф увидел маленький домик.

— Хорошо бы достать машину или сани, — сказал он.

— Да, — сказал Эрик. — Иначе ничего не выйдет.

— Просите машину. С этого начните. Предложите любую сумму.

— Не подействует.

— Ничего, подействует.

Вулфу пришлось кричать, потому что с горы налетел порыв ветра.

— Как вы думаете, Вулф, в Намсосе французы?

_ Может быть, — сказал Вулф. — Во всяком случае, здесь война окончена.

— Для нас, англичан, война начинает принимать рискованный оборот.

— Да, — сказал Вулф, — слишком рискованный.

Они перелезли через плотный, слежавшийся сугроб и узкой обледенелой тропинкой направились к дверям фермы. Идти было неудобно, потому что за короткую оттепель лед местами подтаял, а потом его опять схватило морозом, и на дороге образовались рытвины.

Они потоптались на месте, чтобы сбить с башмаков снег, сбросили рюкзаки на скамейку у двери и стали ждать. Никто не выходил. Вулф хотел постучать, но Эрик остановил его:

— Не стучите.

— А почему? — Вулф снова потянулся к двери.

— Здесь это не принято, — сказал ему Эрик.

Он толкнул дверь, и они вошли. Сперва Вулф ничего не мог разглядеть, потому что после сверкающей белизны снега в сенях показалось совсем темно. Пазло навозом. Потом кто-то отворил дверь в комнату, и стало светлее. Человек невысокого роста шагнул им навстречу.

— Forloert mig[4], — сказал Эрик.

Маленький человек молча смотрел на них обоих.

Эрик продолжал по-норвежски:

— Forloert mig, — повторил он.

— Говорите, говорите, — торопил его Вулф.

— Вы — Лиф Ион Иогансен? — спросил Эрик.

— Я самый, — ответил маленький человек.

— Нам сказали в Нордли, что вы могли бы нам помочь.

— А в чем дело? — спросил Лифт.

Он испытующе смотрел на них своими маленькими жесткими голубыми глазами. Он немного косил и от этого все время хмурил брови.

— Нам нужно в Намсос, — сказал Эрик. Он старался выгадать время. — Не окажется ли тут случайно попутной машины? Нам сказали, что вы можете знать это.

— Трудно сказать, — ответил Лиф.

— Пусть любая машина, все равно какая, — сказал Вулф по-шведски.

Лиф внимательно посмотрел на него. Эрик тоже, и Вулф понял, что не нужно было вмешиваться.

— Вы из Финляндии? — спросил Лиф.

— Нет, я датчанин, — ответил Эрик.

— Так.

Они снова оглядели друг друга. Запах навоза щекотал Вулфу нос, глаза его привыкли, и он уже мог разглядеть комнату. Она была обставлена скудно, бедней, чем обычно крестьянские дома в Трёнделаге, и в то же время в ней царил беспорядок. На полу стояли молочные бидоны, валялись предметы упряжи, бензиновый бак, горные башмаки, завернутые в толстую бумагу, потрепанный рюкзак и пара очень длинных лыж. Вся меблировка состояла из дощатого стола, накрытого вытертой клеенкой, скамейки у стены, шкафчика, на котором стояло несколько треснутых чашек, и двух-трех грубо сколоченных стульев.

Помолчав немного, Лиф вытащил короткую обкуренную трубку.

— Нет. Не слыхал, чтоб кто-нибудь сейчас ехал в Намсос.

— Может, хоть не до самого Намсоса?

— Нет. В это время года путь еще закрыт. У нас весна поздняя. Я еще не выгонял скотину. Путь еще закрыт в это время года.

— Вот как.

— Про сани спросите, — сказал Вулф.

— Верно, бензин трудно доставать? — Эрик не обращал никакого внимания на Вулфа.

— Да, — сказал Лиф, — не легко. — Он стал ковырять пальцем в трубке.

— А далеко ли все-таки можно проехать по этой дороге? — Эрик явно не торопился, и это раздражало Вулфа.

— До половины подъема. Километров десять. Может, немного побольше.

— А вы бы не могли подвезти нас до этого места?

— Деньги, деньги ему предложите, — сказал Вулф по-английски.

— Когда? — спросил Лиф.

— Когда выдастся время, — сказал Эрик.

— Объясните ему, что нам нужно как можно скорее, — сказал Вулф.

— Трудно сказать, — ответил Лиф Эрику.

— Мне очень не хотелось бы вас беспокоить. — Эрик говорил неторопливо и спокойно.

— Не знаю, не знаю, — сказал Лиф.

Снова они помолчали.

— Да вы присядьте, — сказал Лиф. — Присядьте и подождите.

— Спасибо. — Эрик слегка поклонился.

Они уселись на скамейку, и Лиф вышел в боковую низенькую дверь, у которой была сломана створка.

— Почему вы ему не сказали, что мы готовы заплатить сколько угодно? — спросил Вулф.

— Я же вам говорил, что это не подействует. Здешний народ такой. К нему подход нужен. Здеь любят учтивость.

Вулф сказал:

— Видно, мы тут застряли надолго.

— Вы только не мешайте мне разговаривать с ним, — сказал Эрик. — Я думаю, он нас подвезет. Только не мешайте мне разговаривать.

Лиф вылез из двери со сломанной створкой.

— Кажется, придется мне ехать в ту сторону, везти людей на расчистку дороги, — сказал он.

— А далеко вам удастся проехать, как вы думаете? — спросил Эрик.

— До подножья склона, не дальше. Вот туда могу подвезти вас.

— Прекрасно. — Вулф встал.

— Мы вам очень благодарны, — сказал Эрик.

— Только мне сперва позавтракать надо. Вы завтракали?

Они еще ничего не ели. Вулф открыл рот, чтобы ответить "нет", но в это время Эрик ответил "да".

— Ну посидите, пожалуйста, тут, подождите.

Худая, бледная женщина, беременная на сносях, вошла в комнату. Вулф тотчас же встал. Но никаких слов не было сказано, и он сел опять. Женщина подошла к печке, которую Вулф только теперь заметил. Она поставила жарить яичницу, и запах яичницы разнесся кругом, смешиваясь с запахом навоза.

Они сидели и ждали, покуда Лиф завтракал. Он ел в полном молчании. Жена подала ему яичницу и налила кофе. Он доел и что-то сказал жене. Она принесла ему короткую теплую куртку. Он надел и, обращаясь к ним, сказал:

— Пожалуйте.

Эрик сказал женщине:

— Tack sa mycket[5]. До свиданья.

Вулф тоже сказал:

— До свиданья.

Женщина кивнула в ответ, и все трое вышли.

Они направились в дощатый сарай, где стоял грузовик. Лиф нажал стартер, но мотор не завелся. Тогда он вылез и завел мотор ручкой. Он вывел грузовик из сарая и выехал на дорогу. Вулф и Эрик Григ втиснулись в кабину рядом с ним, потому что ехать наверху было слишком холодно.

Грузовик медленно полз по обледенелой дороге. В боковые окошки кабины задувал ветер и резал лицо. По обе стороны дороги тянулись сугробы в пять футов высотой. Машину заносило, и она все время задевала за сугробы то с одной, то с другой стороны. Иногда она врезалась в снег радиатором и застревала. Вести машину была нелегкая задача. Потом пошел снег, и ехать стало легче, но все-таки им понадобилось полчаса, чтобы проехать пустяковое расстояние.

У перекрестка, где к дороге подходила одна из горных троп, стояли три человека с лопатами в руках. Лиф затормозил, и они влезли в кузов.

Вулф и Эрик все время сидели молча. Лиф сосредоточено вел машину и тоже молчал. Потом дорога пошла ровнее, и Вулф почувствовал, что внимание Лифа уже не так напряженно, как раньше.

— В это время года путь всегда закрыт, — сказал он Вулфу, очень медленно выговаривая слова.

— Тяжелая дорога, — сказал Вулф.

— Дорога хорошая. Через месяц будет совсем хорошо. Надо браться за расчистку.

— В Швеции ждут американские санитарные машины, — сказал Вулф.

— Вот как.

— Да.

— Мы из Швеции получаем продовольствие, когда удастся. Вам тоже в Намсос?

— Да.

— Я могу вас провезти только на десять километров.

— Мы и этому очень рады.

— Брат моего отца живет в Америке.

— Вот как. А где именно?

— В Индиане.

— Чем он занимается?

— Не знаю.

Лиф замолчал, потому что дорога опять стала хуже. Начинался подъем. Гора была уже совсем близко. Вулф видел, как дорога впереди суживалась и терялась в снегу.

— Позавчера тут два немецких самолета летали, —— сказал Лиф.

— Верно, те самые, которые потом сбили в Швеции, — заметил Эрик.

— Да, может быть.

— Мы проехали уже двенадцать километров, — сказал Эрик Вулфу по-английски.

— Как дорога? Кажется, еще можно ехать, — сказал Вулф Лифу.

Лиф не ответил. они проехали еще пять километров, потом он остановил машину. На дороге работало несколько человек. Трое, ехавшие в кузове, соскочили на дорогу. Лиф вылез из кабины.

Вулф хотел вылезти тоже, но Эрик остановил его.

— Не надо вылезать. Подождите.

Лиф поговорил с рабочими, вернулся к машине и снова включил мотор.

— Можно еще немного проехать, — сказал он. — Там уже расчищено.

Вулф хотел соскрести ногтем лед с ветрового стекла, но не мог. Только маленький четырехугольник перед Лифом еще оставался чистым. Струя теплого воздуха от мотора не давала стеклу замерзнуть в этом месте.

Машина была в хорошем состоянии. Мотор работал исправно, и Лиф заботливо избегал толчков на неровностях дороги. Он прекрасно знал каждый поворот пути, каждое изменение рельефа. Вулф понимал, что машина и дорога определяют собой самое насущное в жизни этого человека. Дорога связывает его с рынком и с цивилизацией. Машина служит единственным средством перевозки его продуктов по этой дороге.

— Хорошая машина, — сказал Лиф.

Он перехватил взгляд Вулфа.

Вулф кивнул:

— Отлично справляется.

— Я ее купил новенькую. В прошлом году. До самого Осло за ней ездил. Сам привел сюда. Раньше у меня был "додж".

Они неуклонно поднимались в гору. Дорога петляла среди скал. Снег больше не шел.

— Говорят, близ Стиклстеда немцы бомбили дорогу, — сказал Лиф.

— Я тоже слыхал, — ответил Вулф.

— А у Стейнкьера мост взорвали.

— Да что вы?

— Да. Новый мост. Теперь приходится ездить по старой дороге. Этот мост километров на тридцать сокращал путь до Намсоса. Не знаю, что там теперь делать будут, на том берегу. Паром они прошлый год продали.

— А по льду нельзя переправляться?

— Сейчас-то можно, да ведь это ненадолго. Говорят, немцы повзрывали все мосты от Осло до Домбоса. Верно это?

— Кое-где самим норвежцам пришлось взорвать мосты, чтоб помешать немцам двигаться.

— Я работал на постройке моста через Гломму. Интересно, цел ли он.

— Возможно, — сказал Вулф. —Многие мосты целы.

— Хоть бы тот, что через Нам, не взорвали. Его строили целых пять лет.

Подъем становился все круче, а дорога все хуже. Лиф переключил на вторую скорость. Грузовик заносило на льду то к одному краю дороги, то к другому. Так они проехали еще двадцать километров.

— Пожалуй, еще немножко подвезу вас.

— Великолепно, — сказал Вулф.

— Вы англичанин?

Это было не любопытство, а вежливый интерес. Вулф кивнул.

— А по-шведски говорите, как француз.

— Разве?

— У нас тут в тридцать пятом году жил один француз. На лыжах ходил по Наму. Вот он так же выговаривал "р", как вы.

— Я учился во Франции. — Вулф поддерживал взятый тон.

— Зачем англичанина посылать учиться во Францию?

Вулф широко улыбнулся.

— Это было мое собственное желание, — сказал он.

— Вы в Сорбонне были? — спросил его Эрик по-английски.

Вулф коротко кивнул и выглянул на дорогу.

Разговор отвлек внимание Лифа, и машина въехала в сугроб, который был выше кабины. Вулф и Эрик вылезли и принялись раскапывать снег, пока не высвободили увязшее колесо.

Дальше подъем был более отлогий. Дорога извивалась самым причудливым образом. Они ехали в одну сторону, потом поворачивали в противоположную, выигрывали всего каких-нибудь двадцать ярдов в высоту. Вулф не мог определить, где они, он только догадывался, что вершина уже недалеко, потому что по сторонам все чаще попадались широкие, почти отвесные скалы. Правда, эти скалы не были такими гладкими, как казались снизу. И длинных полос снега, наметенных ветром, он тоже не видел.

— Перевал уже близко, — сказал Эрик Вулфу по-английски.

— Интересно, какая там местность.

— Такая же, как здесь.

— Не думаю.

Вулф снова попытался соскрести лед, намерзший на стекле, но ему не удалось.

— Что там, по ту сторону горы? — спросил он Лифа.

— Долина.

— А дороги там хороши?

— Да, — сказал Лиф. — Хотя не знаю, как теперь.

— Далеко до перевала?

— Перевал уже позади.

— Как? Ведь мы все еще поднимаемся.

— Да, тут дорога немножко возвращается назад. Очень круто, нельзя спускаться прямо.

— Значит, уже начался спуск?

— Да, часа через два будем в долине. Который теперь час?

Эрик взглянул на часы.

— Десять минут первого.

— Быстро управились. До сих пор раньше июня тут никто не ездил.

— Значит, мы обновили дорогу.

— Да. Времена меняются. Я еще помню, как через этот перевал пешком ходили, и то не раньше конца мая. Недели в две, бывало, быстрей не дойдешь.

— А сколько нам сейчас потребуется, чтобы добраться до Намсоса?

— Не знаю. Зависит от того, как там дороги в долине. Наверно, плохие. У подножья горы снег уже тает. Часа четыре, не меньше.

Спуск мало чем отличался от подъема. Пожалуй, был еще труднее. Экономя горючее, Лиф выключил мотор. Снеговую тучу пронесло, и склон горы по эту сторону был освещен солнцем. Вулф видел теперь ясно другую гору, замыкавшую выход из долины, которая лежала под ними. Гора казалась совсем отвесной.

— Долина, верно, совсем узкая, — сказал Вулф.

— Вон она где начинается, — Лиф указал вниз. — Дальше шире. Здесь почва самая плодородная во всей Норвегии.

После этого Лиф замолчал и целый час не проронил ни слова. Вулф попробовал уснуть. Но неожиданные крутые повороты то и дело заставляли его открывать глаза, хотя он и вполне доверял теперь водительскому искусству Лифа.

Иногда приходилось ехать целый километр или больше по карнизу крутого склона, и казалось, только невысокий снежный барьер отделяет их от долины внизу. Дорога вилась, постепенно спускаясь, наподобие гигантских "S". Мотор не стучал; слышно было только грохотанье грузовика на ходу.

Петли дороги становились все длинней и все более пологими, и наконец, после резкого поворота, дорога пошла по прямой. Они въехали в лес. Дорога просекала его насквозь. Когда они выехали на опушку, Лиф повернул голову и засмеялся.

— Посмотрите-ка теперь. Посмотрите. — Он указал вперед.

Вулф и Эрик пригнулись к маленькому просвету в замерзшем стекле. Вулф увидел, как лес впереди расступается и за ним возникает долина. Казалось, огромный клин вбит в этом месте в гору. Почти отвесные склоны сходились углом. Долина здесь была не шире двух километров и узкой длинной белой полоской тянулась, насколько хватало глаз.

— Озеро, — показал Лиф прямо. — Тут и начинается Намская долина.

— Узкая какая!

— Дальше шире. Это только начало. Дорога здесь неплохая.

Лес уже остался позади, и они приближались к озеру. Дорога повернула и вышла к затянутой льдом воде.

— Ну вот мы и в долине. Я сейчас остановлю, и вы сможете выйти и осмотреться.

Лиф затормозил, и они вылезли на подножку и оглянулись назад. Две горы поднимались почти вертикально, образуя боковые стены долины. Третья, самая высокая, замыкала ее в глубине. Точно исполинский ипподром с высокими трибунами.

Вверху, над вершинами гор, безостановочно бежали облака. Снежный вихрь крутился вдоль гребня. Было темно, и неистовствовал ветер. Вулф перевел взгляд вниз и увидел безмятежную белую долину, освещенную солнцем. Тишина. Ни облачка, ни дуновения ветра. Спокойная ясность кругом. Снова он посмотрел вверх и увидел, что метель скрыла вершину горы. Они влезли в кабину, и Лиф включил мотор.

— Здесь, внизу, не бывает ветра, — сказал Лиф.

— Удивительно, — отозвался Эрик.

— Здесь климат самый лучший во всей Норвегии. И почва самая лучшая. Почти чернозем.

Они проехали еще немного до места, где долина слегка изгибалась.

— Ну, озеро мы проехали. Отсюда долина становится шире. Сейчас увидим.

Дорога шла вдоль самого подножья горы. Потом проехали лесок, а за ним начался небольшой подъем. Впереди Вулф увидел расширяющуюся полоску белого снега, несколько домиков (это было первое жилье на их пути после фермы Лифа) и густую рощу.

— Вот видите, — восхищенно сказал Лиф. — Видите, какая земля. Как паркет. Чистое золото. Я хотел тут купить участок, да никто не продает.

Они были в самом центре Намской долины, и вершины гор, теперь освещенные солнцем, расходились все шире, все дальше друг от друга. Вулфу казалось, что он никогда в жизни не испытывал такого полного чувства отдыха. Лиф вел машину совсем медленно. В теплом воздухе долины стекло отпотело; они сидели, слегка наклонясь вперед, и смотрели по сторонам.

— Стоило проделать весь путь хотя бы для того, чтобы увидеть это, — сказал Эрик Вулфу по-английски.

Вулф кивнул.

— А что за народ здесь? — спросил он.

— Народ простой, — ответил Эрик. — Крестьяне. Они живут землей и, кроме земли, мало что знают.

— И хорошо, — сказал Вулф. — Какой покой во всем! Кажется, ничем его не нарушить.

— Долина тянется до самого Намсоса, — педантично напомнил ему Эрик.

Впереди на дороге показались люди. Это были первые люди, попавшиеся им за весь путь, если не считать дорожных рабочих. Человек пятнадцать шли навстречу, почти все — женщины, одна с ребенком на руках. Все несли поклажу. Один паренек толкал перед собой ручную тележку. Поравнявшись с машиной, они посторонились, давая дорогу, но Лиф круто затормозил.

— Добрый день, — сказал он.

— Добрый день, — ответило несколько голосов.

— Вы что это, переселяетесь?

— Приходится переселяться, — сказал мальчик с тележкой.

— А что случилось?

— Деревню нашу разбомбили.

— Это какую деревню?

— Мы из Гронга. Нас бомбили три дня подряд.

— Зачем же вы ушли?

— Солдаты нам велели уходить. Сказали, так нужно. Кой у кого дома уцелели, но солдаты велели уходить всем. Сказали, немцы опять прилетят.

— Куда же вы идете?

— Через перевал, на ту сторону.

— Через перевал? Пешком?

— Нам ехать не на чем, — сказал мальчик.

— Пешком вы не доберетесь, — сказал Лиф. — Мы сейчас только оттуда.

— Да? Ну как дорога?

— Лучше и не пытайтесь подниматься, — сказал Лиф.

— А что там, за горой? — спросила одна старуха.

— Разве никто из вас не бывал там? — спросил Лиф.

— Я за всю свою жизнь не выезжала из долины, — кротко ответила старуха. — Что там? Можно ли прокормиться?

— Прокормиться можно, но неужели никто из вас ни разу там не был? — настаивал Лиф.

— Я был, — сказал мальчик. — Прошлый год ездил в Нордли.

— Был, значит знаешь.

— Да. Я им говорил. Но они хотят уйти отсюда. А там тоже летают немцы?

— Летают, да не задерживаются. Там бомбить нечего.

— Тут у нас тоже нечего было бомбить, — сказал мальчик.

— Где сейчас немцы?

— В Стейнкьере. Стейнкьера нет больше. Сгорел дотла.

— Если они в Стейнкьере, — сказал Лиф, — зачем же им было бомбить Гронг?

— Они бомбили всю долину. Говорят, в Намсосе французы. Намсос тоже, говорят, бомбили. А верно или нет, кто его знает.

— Что ж, идите, — сказал Лиф. — За озером, у поворота дороги, есть домик. Там можно переночевать. Только постарайтесь найти машину, чтобы проехать через перевал. Пешком вы не доберетесь. С ребятами, с тележкой. Не доберетесь пешком.

— Где же мы возьмем машину?

— Что ж, у вас во всей деревне грузовика не было?

— Было несколько, да забрали для армии. Заберут и твой.

— Мою машину заберут? Да она мне самому нужна.

— Ты когда обратно поедешь?

— Не знаю. Вечером, а может быть, и завтра.

— Так, может, ты и подвезешь нас?

— Если не заберут у меня машину — отчего ж. Вот только много вас очень. Дорога скверная. Ну, посмотрим. Ждите меня в том домике. А если случится машина, пусть хоть часть из вас едет.

— Ладно. До свиданья. Будем ждать тебя.

— До свиданья, — сказал Лиф, и грузовик медленно тронулся.

— Зачем им было бомбить долину? — спросил Лиф Вулфа.

— Тут железные дороги есть?

— Одна только: от Намсоса до Стейнкьера.

— Вот в нее и метили, — сказал Вулф. — Вероятно, французы перебрасывают по ней войска.

— Но это далеко отсюда. А они бомбили Гронг. Мы сейчас подъезжаем к Гронгу.

Лиф помолчал.

— Ничем не нарушить покой этой долины, — сказал Эрик Вулфу, но Вулф не ответил.

Они молча ехали вперед. Горы по сторонам расступались, и долина становилась все шире. Она словно была подвешена к скрытым в облаках вершинам. А дорога, проходившая по самой середине, служила центром равновесия. Они выехали на невысокий пригорок. С пригорка они сразу увидели Гронг.

Эрик сказал:

— Ах, черт!

Вулф только покачал головой.

Очертания деревни четко вырисовывались на снежном фоне. Обгорелые развалины отмечали ее границы. Всю середину заполнило дымящееся пепелище, и скелеты печей указывали места, где раньше были дома. Они торчали, словно деревья мертвого леса. Вокруг громоздились обугленные бревна, куски кровельного железа. Дорогу, пролегавшую через деревню, уже успели расчистить. Она рассекала деревню, как меловая черта, проведенная по аспидной доске. Вместо того чтобы замедлить ход, Лиф прибавил скорость.

Молча, без остановки, они проехали пожарище.

Стали попадаться воронки, одни большие, другие поменьше.

— Полтонны верных, — сказал Эрик, указывая на одну из них.

— Они больше зажигалки кидают, — сказал Вулф.

— Зажигательные бомбы? — спросил Лиф.

— Да.

— В Дании тоже так? — спросил Лиф Эрика Грига.

Эрик покачал головой.

— Там не воевали.

Лиф задумался.

— Вы солдат? — спросил он.

— Я писатель, — ответил ему Эрик.

— Вы пишете для датчан?

— Нет. Для американцев.

— А вы потом вернетесь в Данию?

— Не знаю, — сказал Эрик. — Не знаю.

Навстречу попались еще пешеходы с узлами. Лиф не стал останавливать машину. Он только помахал рукой в знак приветствия, но продолжал гнать, как будто хотел как можно скорее добраться куда-то и тотчас же оттуда выбраться. Машина въехала в лес, и вдруг впереди на дороге они увидели бегущих людей.

— Это еще что? — спросил Эрик.

— Может быть, самолеты.

Вулф попросил Лифа остановиться. Они услышали стрекот мотора.

— Бежим в чащу, — сказал Вулф.

— А машина?

— Ничего с ней не случится. Скорей, — торопил Вулф. — Нас увидели. Они летят совсем низко.

— Идем, Лиф, — сказал Эрик.

— Я не могу оставить машину здесь, — сказал Лиф. — Надо ее тоже отвести в чащу.

— Ради бога, идем. Пустой грузовик никто бомбить не будет. А если вы двинетесь с места, вас увидят. Идем. Нужно отойти подальше от дороги.

— Нет, я отведу машину в чащу.

Лиф полез в кабину, и в эту самую минуту Вулф увидел над деревьями первые два самолета. Эрик отбежал и залег в придорожной канаве. Вулф побежал дальше и бросился в снег, только когда первый самолет пронесся нал ними на высоте трехсот футов. Появился третий самолет, и все случилось так быстро, что Вулф не успел опомниться. Он услышал грохот и почувствовал, как дрогнула от удара земля, и увидел пламя, а сверху уже приближался новый самолет. Вулф лежал неподвижно, пока не понял по звуку, что самолеты удаляются.

Он побежал назад. Грузовик наполовину съехал с дороги, и одно колесо у него глубоко увязло в снегу. Лиф наклонился над колесом. По ту сторону дороги Вулф увидел сломанные деревья и глубокую воронку, вырытую в земле. В воздухе остро запахло чем-то похожим на ацетилен.

— Еще бы немножко, и был бы вам конец, — сердито сказал он Лифу.

— Да, это мы кстати тут застряли, — сказал Лиф. — Вот только вылезть теперь трудно будет.

Подошел Эрик, отряхивая снег с куртки.

— Ничем не брезгуют, — сказал он.

— Придется сучья подкладывать под колеса, — сказал им Лиф. Факт бомбежки еще не улегся в его сознании.

В одном из бортов машины была свежая трещина. Лиф осмотрел повреждение, обломил несколько торчавших щепок. Потом забрался наверх и внимательно осмотрел все с внутренней стороны.

— Две доски. Ну, это еще ничего.

Они подмостили сучьев под колеса и стали толкать. Лиф запустил мотор. Грузовик дернулся раз, другой и выехал на дорогу.

Лиф осторожно правил, а они следили, не появятся ли опять самолеты. Дорога свернула к подножью горы. Впереди показалось еще одно небольшое озеро. Снова послышался шум самолета. Они в это время ехали по открытому месту, и Лиф, прибавив скорость, погнал к лесу. Из-за трескотни мотора нельзя было услышать шум самолетов, но было ясно, что они где-то близко. За сотню ярдов до опушки Вулф услышал приближающийся гул.

— Вот он, — сказал Вулф. — Скорей.

Пули забарабанили по машине, точно кузнечные молоты, и Вулф увидел, как немецкий самолет пронесся прямо над ними. Лиф еще прибавил ходу, и они въехали в лес раньше, чем самолет успел описать круг и вернуться. Лиф затормозил, и они выпрыгнули. Они побежали прочь от грузовика. Вулф и Эрик одновременно бросились в снег. Лиф все еще бежал вперед, ища лучшего укрытия. Самолет вернулся, дал еще несколько пулеметных очередей и улетел совсем.

— С ума сошел! — закричал Лиф. — Что они делают? Что делают?

— Им, должно быть, известно, что путь через гору уже открыт, — сказал Эрик. — Шпионаж у них налажен прекрасно.

То и дело проваливаясь в снег, они добрались до грузовика.

— Взгляните, — сказал Лиф.

Зеленая окраска кузова пестрела белыми отметинами в местах попадания пуль. Некоторые отверстия пришлись у самой кабины.

— Здорово, — сказал Эрик.

— Да уж.

— Из-за нас ему разобьют машину, — сказал Эрик Вулфу.

— Да, скверно получается.

Лиф осматривал грузовик. Он достал свою короткую трубочку и стал разглядывать пробоины в задней стенке кабины. Но не сразу. Он набил трубку, внимательно посмотрел на нее, потом уже на пробоины.

— Знаете что, — сказал ему Вулф. — Мы решили, что вам надо возвращаться домой.

Лиф не ответил. Он раскурил трубку и полез наверх. Он обломал все щепки, торчавшие вокруг пробоин, потом соскочил, лег на землю и залез под машину. Спустя немного он вылез с другой стороны.

— Все в порядке, — сказал он. — Мотор не задет.

Эрик сказал:

— Мы не хотим, чтоб вашу машину разбили немцы. Как-нибудь доберемся до Намсоса.

— Теперь уже нет расчета возвращаться, — решительно сказал Лиф.

— Посмотрите на свою машину, — возразил Лиф.

— Ну что ж. А все-таки ехать можно. Уже темнеет. Мотор в порядке. Я вас довезу до Намсоса. — Лиф сердился.

— Опять налетят.

Лиф только пожал плечами, и машина тронулась.

Они все приближались к подножью склона, пока прямо перед ними не возникла отвесная скала. Дорога опять пошла скверная. Колеса увязали в глубоких разъезженных колеях и наконец увязли совсем.

Они вылезли и по колено провалились в грязь. Лиф заявил, что копать эту грязь бесполезно, надо ждать, пока кто-нибудь поможет вытащить машину. Они достали из рюкзаков хлеб и поели. Потом Лиф сказал:

— Укройтесь-ка потеплее и постарайтесь заснуть.

Они улеглись и завернулись в толстую просаленную овчину. Лиф сразу захрапел. Вулф долго еще ворочался, но наконец заснул тоже.

Когда он проснулся, уже светало. Он продрог и окоченел, и ему было трудно шевелиться. Лиф уже развел у дороги небольшой костер. Эрик храпел с раскрытым ртом и проснулся, только когда Вулф засунул ему в рот комок снегу. Они принялись бегать по дороге взад и вперед, чтобы согреться, любуясь красноватыми отсветами, которые солнце разливало из-за гор по ясному небу.

Воздух был неподвижен, как будто незадолго до того здесь пронесся вихрь.

Они как раз повернули и пустились бежать по направлению к Лифу, когда послышался гул приближающихся самолетов.

Эрик, не останавливаясь, закричал:

— Лиф!

— Слышу, — сказал Лиф. — Помогите мне. Попробуем разок, может, что выйдет.

Лиф сел в кабину и завел мотор, а они толкали сзади. Но колеса буксовали и еще глубже зарывались в грязь. Они посмотрели вверх и поняли, что все напрасно.

— Ничего не выйдет, — крикнул Эрик Лифу.

Лиф сбавил газ.

— Еще разок, — сказал он.

— Самолеты уже за этой горой, — крикнул ему Вулф. — Ничего не выйдет.

— Еще раз, — крикнул Лиф.

Они положили сучьев, налегли изо всех сил, стараясь сдвинуть грузовик с места. Но он только глубже увязал. Вулф увидел, как из-за гребня горы появилось звено самолетов. Эрик уже бежал к лесу. Лиф выключил мотор и, ругаясь на чем свет стоит, вывалился из кабины. Вулф ухватил его за рукав и стащил в канаву.

Они лежали и ждали.

Самолеты не пикировали. Первый и второй пролетели мимо. Третий пошел на снижение. Вулф посмотрел вверх. Летчик сбросил две маленькие бомбы, и Вулф мгновенно понял, что сейчас произойдет. Он зарылся лицом в снег. Бомбы ударились о дорогу. Что-то лопнуло у него в ушах, но он слышал, как над головой его летят куски металла, врезаются в деревья, отскакивают в сторону. Потом сверху посыпались обломки ветвей, и самолет улетел.

Это был конец.

Они поднялись на ноги и увидели, что грузовик Лифа превратился в горящую бесформенную груду.

Эрик уже был там и, закрывая лицо рукавом, старался вытащить из огня рюкзаки. Вулф, отступив назад, смотрел на пылающий грузовик и думал о Лифе, который стоял рядом.

— Сволочи, — сказал Эрик.

Лиф обошел грузовик кругом, не отводя глаз от огня. Он достал свою трубку и, не сводя глаз с огня, поковырял в чашечке.

— Мы виноваты, — сказал Эрик. — Это вышло очень глупо.

Лиф с минуту глядел на него, потом покачал головой.

— Неважно, — сказал он. — Ни в чем вы не виноваты. Не нужно так думать.

Они смотрели на горящий грузовик.

У них была на двоих тысяча крон. Вулф знал, что это глупо, может быть, даже обидно. Но Эрик сунул деньги в руку Лифу.

— Все, что у нас есть, — сказал он тихо.

— Нет, нет. Ничего не надо. — Лиф оттолкнул деньги.

— Мы у вас в долгу.

— Вы мне ничего не должны.

— Они вам пригодятся, — сказал Эрик, — и мы у вас в долгу.

Лиф покачал головой и снова оттолкнул его руку.

— Не надо, не надо. Машины нет. И все. Это все.

— Возьмите деньги, — сказал Вулф, и просьба его шла от самого сердца.

— Нет. — И Вулф понял, что он ни за что не возьмет.

— Ну, что ж тут стоять, — сказал Лиф. — Пошли, а?

— Идем.

— Я теперь пойду домой, — сказал Лиф.

— Мы ничем не можем помочь вам?

— Нет. Машины нет. Ваши вещи тоже пропали.

— Пустяки. Это пустяки.

— Я пошел, — спокойно сказал Лиф. — Может, зайдете на обратном пути? Я хотел побывать в Намсосе, но теперь расчета нет.

— Да. Мы непременно зайдем.

— Что ж, до свиданья.

Лиф протянул руку, она была шершавая и очень холодная.

— Нам очень жаль, что так вышло, — снова сказал Вулф.

— Не жалейте. Теперь уже это неважно.

— Счастливо, Лиф.

— До свиданья. Так зайдете?

— Непременно. До свиданья, Лиф.

— Всего хорошего, — сказал Лиф.

Он прошел мимо горящего грузовика и, проходя, взглянул еще раз. Потом пошел дальше, к подножью мирно застывших гор. Вулф и Эрик повернулись и зашагали в противоположную сторону, к Намсосу.